Чемоданы и этапные списки

На Смолбаттле возобновилась давно начатая дискуссия на тему чемоданов с польскими артефактами, откопанных в послевоенное время в Сосновом бору:
http://smolbattle.ru/threads/И-все-таки-Катынь.396/page-71#post-742365 и далее. Разбирая детально порядок движения имущества польских пленных при их перемещениях, я неожиданно для самого себя пришел к догадке, что основой для составления эксгумационного списка амтлихес должны были служить списки имущества пленных, отправлявшегося в Смоленск. Насколько представляю, оно должно было находиться в чемоданах, узлах, мешках и в т. п. таре. К каждому мешку / чемодану должна была быть прикреплена бирка или нечто ей подобное, что позволяло идентифицировать владельца. Имущество не обязательно должно было переправляться в Смоленск в тех же самых эшелонах, в которых ехали его владельцы, поскольку лагеря, откуда выезжали поляки, полностью разгружались. По идее, должны были также иметься именные списки отправлявшегося имущества, которые реально вполне могли расходиться с эшелонными списками пленных.
Эксгумационные списки, по всей видимости, и составлялись на основании именных эшелонных списков отправки имущества. Кроме того, в распоряжении немцев должны были иметься те самые чемоданы / мешки с их содержимым, которые вполне могли быть захвачены в лагерных кладовых. Известно, что с эвакуацией заключенных и пленных были большие проблемы, имущество, находившееся в лагерных кладовых, с очень большой вероятностью могло быть не эвакуировано.
Этим, скорее всего, и объясняется расхождение содержания реальных этапных списков с содержанием эксгумационного списка амтлихес.

В определенной мере адекватной альтернативой поименной описи отправки имущества "рыбой" для составления немецкого протокола эксгумации могла служить книга приемки вещей кладовой лагеря, где указывались дни приема. Логика та, что вещи должны были прибывать одновременно с соответствующими этапами узников. Во многих случаях действительно так и было. Однако бросаются в глаза и периодические вопиющие нарушения этого порядка, хронологического расхождения поступления вещей с прибытием их владельцев. Книга, возможно, также была физически попорчена, в ней искажались имена и т. п. Но притом ее содержание совпадало с содержанием этапных списков в такой степени, что давало возможность катыноведам заявлять о совпадении порядка расположения трупов с порядком их поэтапной отправки и прибытия в Смоленск по доступным в архивном фонде в настоящее время достоверным этапным спискам. Иными словами, образовывалась соответствующая иллюзия. Коллега Н. Петров убедительно показал отсутствие этого совпадения в большой степени, то, что заявления катыноведов лживы. Само по себе совпадение порядка расположения трупов в могилах с порядком занесения имущества в книги отправок или приемки действительно в заметной мере имеет место. Только это абсолютно не то же, что совпадение с этапными списками. Что, в свою очередь, указывает в значительно большей мере на фальсификацию фактов, нежели чем служит доказательством.