Хохлы решили приватизировать Полтавскую битву :)

http://inoforum.ru/forum/index.php?showtopic=5529&st=0
Драма Полтавы. Сами себя разрушили.
Автор:
Дата публикации: 02-07-2009



Оказывается, украинские казачьи полки, которые остались верными российскому царю, под командованием старого воина, опытного полководца Семена Палия, сыграли решающую роль в Полтавской битве и победе над армией Карла XII.

При знакомстве с исторической литературой о Полтавской битве обращает на себя внимание практически полное отсутствие каких-либо сведений о героях баталии, о тех, кто командовал «блестящими полками» и «рядами несгибаемых штыков», почему-то не называются славные имена российских генералов, которые руководили битвой. Скажем, когда говорится о Бородинской битве, то история зафиксировала имена не только её основных деятелей – М. Кутузова, М. Барклая-де-Толли и П. Багратиона, но и почти всех генералов, полковников и вообще многих офицеров, кто обеспечил оборону Багратионовских флешей и Шевардинских редутов и успешно контратаковал врага, кто хотя бы в какой-то мере проявил себя героически во время битвы. Всех, кто «прославил русское оружие при деревне Бородино» (М. Кутузов) мы знаем поименно. Это – командующие армиями, корпусами, дивизиями: генералы З. Олсуфьев, М. Тучков, П. Строганов, А. Бахметьев, Н. Лавров, И. Дорохов, М. Раевский, М. Платов, И. Паскевич, И. Васильчиков, Д. Неверовский, М. Воронцов, А. Кутайсов, И. Панчулидзев, Г. Эмануэль, И. Марков, М. Лебедев, А. Горчаков, П. Коновницин, полковники Д. Давыдов, А. Чернышов.... Список известных героев можно продолжать.

Можем сослаться и на другие битвы. Например, исторические источники называют конкретные имена тех, кто командовал полками, которые под хоругвями с золотым львом на сине-голубом фоне в Грюнвальдской битве 1410 года разгромили немецких рыцарей, или даже раньше - Мамая на Куликовом поле в 1380 году.

О тех же, кто вышел победителем в борьбе против «могучего Карла» в июле 1709 года на берегах реки Ворсклы под Полтавой, сведения практически отсутствуют. Мимоходом возникает вопрос: почему?

Почему авторы многочисленной литературы о Петре I и его времени так загадочно замалчивают героев его «генеральной баталии»? Даже такое специализированное издание как «Советская историческая энциклопедия» в достаточно содержательной статье о Полтавской битве, кроме самого Петра и его любимчика, бывшего продавца пирожков с горохом и будущего генералиссимуса Алексашки Меньшикова, глухо упоминает ещё только двух-трёх участников событий. И всё...

К слову, у Пушкина выбор «героев баталий» тоже был невелик: кроме «благородного Шереметьева», ещё «…и Брюс, и Боур, и Репнин». Вот и все «птенцы гнезда Петрова..../ Его товарищи, сыны».

Загадку «генеральной баталии» в некоей мере помогают нам раскрыть документальные и литературные источники, в частности «История Малой России» Д. Бантиш-Каменского, «История Малороссии» М. Маркевича, «История Русов или Малой России», труды старшинско-казацкого летописца Григория Грабянки... Оказывается, украинские казачьи полки, которые остались верными русскому царю, под командованием старого воина, опытного полководца Семёна Палия сыграли решающую роль в Полтавской битве и победе над армией Карла XII. Полковники Павло Полуботок, Иван Скоропадский, Данила Апостол, другие мужественные казачьи главари – вот кто «виновны» в том, что «непобедимые господа шведы, - как указывается в «Журнале Петра Великого», - скоро хребет свой показали, и от наших войск вся неприятельская армия весьма опрокинута».

«Сражение сие, - рассказывается, например, в «Истории Руссов», - начали шведы на самом рассвете и конницею своею напали на регулярную конницу российскую и прогнали её за её шанцы. Но начальник казацкий, Палей, с козаками своими, напав тогда на шведов в тыл и на фланги их фронтов и прорвавшись в интервалы, сделал великое им поражение копьями и из ружьев, от чего они, смешавшись, побежали к своим шанцам и потеряли генерала своего, Шлиппенбаха, взятого в плен. Козаки, преследуя шведов до их шанцев, провели позади себя сильную колонну пехоты российской под командою генерала Менщикова... Шведы, не имея артиллерии и претерпев от россиян великий урон, показали во фронте своём многие интервалы или пустоту, а Палей, сие приметя, тотчас ворвался в них с козаками и произвёл всеобщее замешательство в неприятеле... Смешанные козаками, обратились шведы в бег».

Итак, как видим, казачьи полки Семёна Палия, Ивана Скоропадского, других героев битвы заставили шведов «показать хребет». Не было бы их на поле боя на стороне российской армии, - возможно, пришлось бы из-под Полтавы бежать Петру с Меньшиковым, а не Карлу с Мазепой...

Но не дождались воины 20-тысячного украинского казачьего корпуса признания их подвига на поле боя. Не считал Петр нужным признать это и назвать героев героями. Не сделали этого и позже. Напротив, Полтавская победа Петра стала настоящей трагедией для Украины. Разозлённый на Ивана Мазепу, царь решил отомстить всему украинскому народу. Пострадали не только сторонники гетмана, коих тысячами убивали, вешали, садили на кол, но и всё казачество. Познала разрушений и грабежа Запорожская Сечь. Физическим истреблением лучших сил Украины, разорением материального благополучия украинского народа царь истощал его силы, чтобы он снова не смог выступить против России.

Далее в «Истории Руссов» читаем: «Победа над шведами, так славная и решительная, торжествована была, обыкновенно, молебствиями и пированием, на которое приглашены были и все пленные генералы и министры шведские. Им возвращены шпаги и оказаны отличныя милости царя... Затем начались многия пожалования и производства своим генералам и офицерам, а рядовым произведено жалование не в счёт обыкновенного.

Одни малороссияне и их войска остались при сём... без награждения и благодарности. И хотя они в истреблении армии шведской более всех показали ревности и усердия, хотя они около года губили шведов в земле своей, во всех местах и случаях, где только удобно постигнуть их могли, не преклоняясь при том ни на какие льщения и обнадёживания королевския и мазепинския, однако предлогом неверности сего одного человека, избранного царём в свои наперстники, всё то было забыто, и они за сим неправедным образом и единственно по наветам и ябедам злобного любимца, Менщикова, повержены в презрение, поругание и гонение; а убытки их, разорения и опустошения, двумя армиями причинённыя и почти неизчётныя, остались без всякого вознаграждения и уважения...»

«Предлогом неверности» Мазепы царь воспользовался сполна, чтобы, наконец, по его словам, «прибрать Украину к рукам». Украинцы вместо благодарности познали невиданное насилие над собой. Обращаясь с гневным письмом по этому поводу к Петру, приказной гетман Павло Полуботок (черниговский полковник П. Полуботок принадлежал к сторонникам царя и был в числе четырёх казачьих полковников, которые под Полтавой сражались на стороне России), писал:

"За то все мы вместо благодарности получили только пренебрежение и неверие, платим дань позорную и несносную, вынуждены копать валы и каналы, сушить болота непроходимые, унавоживая их трупами наших покойников, что целыми тысячами гибли от усталости, голода и нездорового воздуха; и все те беды и обиды наши теперь ещё более увеличились при нынешних порядках; начальствуют над нами чиновники московские, не знают прав и обычаев наших и почти безграмотные – знают только, что им всё над нами чинить можно".

Один из выдающихся исследователей мазепинской проблемы, профессор Александр Оглоблин убедительно доказывает, что хотя то же самое определение дает ему Пушкин в своей поэме "Полтава", повторяя это утверждение в разных вариациях несколько раз, Мазепа принципиально не был ни руссофилом, ни руссофобом. Он считал возможным сосуществование с Москвой на принципах Переяславского соглашения Богдана Хмельницкого, так как такая реальная действительность получена им от своих предшественников. Гетман делал всё возможное, чтобы в таких условиях способствовать развитию своей страны, развивать культуру и духовность украинского народа.

Так что же сподвигло гетмана Мазепу перейти из-под опеки одного правителя к другому? Почему, будучи любимчиком Петра, наипреданнейшим царским слугой на протяжении более двух десятилетий, он вдруг стал «предателем», его «заклятым врагом»?

Конечно, никакой внезапности не было. Ответ на эти вопросы непредубежденные украинские историки ищут, учитывая, прежде всего, реальную политику Московского государства, которое последовательно осуществляло курс на полное уничтожение национального суверенитета Украины и разрушение её самобытной государственности, постепенную её инкорпорацию в состав России. Этот процесс, как известно, начался практически сразу же после 1654 года, когда волей Богдана Хмельницкого Украинская казацко-гетманская держава оказалась под пятой «царя восточного, православного».

Уже в конце XVII века московские правители начали ограничивать круг вопросов, решение которых зависело от гетманского правительства. Прежде всего, урезалось право сношений с иностранными государствами, усилился контроль над внутриполитическими акциями украинских правительственных органов, проведением финансово-экономической политики и т.д. Решение многих вопросов, которыми занимались гетман и его правительство, начали брать на себя специальные царские учреждения.

Потеря автономных прав Гетманщины стала особенно заметной в начале XVIII века, при правлении Петра I. Для него, как и для его последователей, Украина и её народ были не автономным государством и нацией, а только соответствующим «строительным материалом» для возведения Российской империи. Политика нового русского царя по Украине была высказана им в зловещих намерениях «прибрать Украину к своим рукам» (это его выражение). Чем дальше, тем больше усиливалось грубое вмешательство царя в её внутренние дела, увеличивался экономический пресс на население, которое должно было за свой счёт содержать российские воинские гарнизоны, платить в российскую казну непомерные налоги и т.д.

Особенно тяжким бременем для украинского народа было содержание многочисленных русских войск, что стояли регулярным постоем на территории Гетманщины. Иногда царская армия в Украине насчитывала до 100 тысяч человек. Это чрезвычайно отягощало население, особенно крестьянство, которое было обязано строить и ремонтировать казармы, доставлять подводы, дрова, фураж для коней, исполнять другие обязанности. Для содержания армии российское командование фактически реквизовывало у крестьян сотни тысяч голов крупного рогатого и мелкого скота, огромное количество хлеба и других продуктов, что приводило к упадку хозяйства. В украинских селах тогда появилась горькая пословица:

Москалики соколики
Поели вы наши волики
А будете здоровы –
Съедите и последние коровы

В многочисленных войнах, которые Россия вела тогда на юге и в Прибалтике, украинские казачьи войска постоянно использовались как пушечное мясо – их бросали в тягчайшие и безнадёжнейшие битвы. Но наипозорнейшим издевательством над украинскими казаками было то, что царь принудительно забирал их для строительства новой столицы России – Санкт-Петербурга, где десятки тысяч их усеяли своими костями прибалтийские болота.

Не существует точных данных о количестве украинских казаков, крестьян, ремесленников, что погибли на работах при сооружении укреплений, каналов, осушении болот. Но о масштабах их смертности и увечий можно судить вот по какой цифре: только на строительстве Ладожского канала в 1721-1725 годах погибло 13 тысяч казаков. Полковник Черняк, описывая в 1722 году ход работ на этом канале в своем докладе российскому сенату, указывал: «При Ладоге в канальной работе многое число больных и умерших находится, и всякий раз умножаются тяжкие болезни – наиболее укоренились горячка и опухоль ног, и мрут с этого. Однако приставные офицеры, не смотря на такую нужду бедных казаков, по повелениям господина бригадира Леонтиева без никакой надобности немилостиво бьют при работе, – хотя и так они её не только днём и ночью, а даже в воскресные и праздничные дни отправляют – без отдыха к ней пригоняют. Боюсь я, однако, чтобы казаков не погубили как в прошлом году – что разве что третья часть искалеченных домой вернулась..."

А российский автор Фока Бурлачук в своей книге «Владимир Раевский» (из серии «ЖЗЛ», М., 1987), рассказывая о строительстве «Северной Пальмиры», которой предстояло прорубать «окно в Европу» приводит такой факт: «Только с Черниговской губернии пригнали десять тысяч казаков, и ни один не вернулся!». Дорого обошлось нашему народу это «окно»...

Гневно осуждает по этому поводу издевательства Петра над украинскими казаками Т. Г. Шевченко. Он называет его «лютым палачом Украины». В знаменитой поэме «Сон» гетман-патриот Полуботок проклинает одержимого царя:

О боже наш милосердный
О царю поганый
Царю проклятый, лукавый,
Аспиде несытый!
Что ты сделал с казаками?
Болота засыпал
Благородными костями;
Поставил столицу
На их трупах казненных!


Об этом же говорится в программном документе Кирилло-Мефодиевского братства – «Книге бытия украинского народа». В пункте 90 указано, что казачество попало «в исключительную неволю московскому царю», который «положил сотни тысяч в канавах и на костях построил себе столицу».

Размышляя о тяжких муках Украины, какими «перепугать можно сам ад», Великий Кобзарь в поэме «Iржавець» рисует картины петровского геноцида украинского народа такими словами: «воеводы, Петровы собаки, рвали, грызли и погнали на болото город строить».

Поэтому-то, в конце концов, и прибег Мазепа к драматической попытке избавиться от верховенства России и вернуть государственную независимость Украине. В конце октября 1708 года он отправил Стародубскому полковнику И. Скоропадскому грамоту с изложением причин, что подвигли его к переходу на сторону шведского короля Карла XII. «Московская потенция уже давно имеет всевозможные намерения против нас, – писал гетман, – а в последнее время начала отбирать в свою область украинские города, выгонять из них ограбленных и доведенных до нищеты жителей и заселять их своими войсками. Я имел от приятелей тайное предостережение, да и сам ясно вижу, что враг хочет нас – гетмана, всю старшину, полковников и всё войсковое начальство – прибрать к рукам в свою тиранскую неволю, искоренить имя запорожское и обратить всех в драгуны и солдаты, а весь украинский народ подвергнуть вечному рабству. Я узнал об этом и понял, что московская потенция вступила к нам не ради того, чтобы защитить нас от шведов, а чтобы огнём, грабежом и убийством истреблять нас. И вот, с согласия всей старшины, мы решились отдаться в протекцию шведского короля в надежде, что он оборонит нас от московского тиранского ига и возвратит нам права нашей вольности...»

Полтавская драма 1709 года и карательные действия российских войск принесли Украине новые страдания. Экономическое и политическое насилие над украинским народом дополнилось его духовным опустошением – был взят курс на ассимиляцию украинцев путем их русификации. В 1720 году Пётр I издал распоряжение, коим запрещалось печатать в Украине любые книги, кроме церковных. Но и религиозные издания разрешалось печатать только после унификации с российскими. В украинском делопроизводстве воцарился русский канцелярский язык. То же происходило и в образовании. Даже своё самоназвание украинцы потеряли, превратившись в «малороссов».

В своей политике ликвидации Украинской казацко-гетманской республики Пётр I последовательно искоренял все признаки её государственности, систематически ослаблял, физически истребляя её население, разрушая его материальное благосостояние, истощая силы. Автор «Истории Русов» имел все основания сравнивать царя с азиатским тираном и укорять ему за жестокое отношение к Украине: «Повергать народы в рабство и владеть рабами и невольниками есть дело азиатского тирана, а не христианского монарха...».





Кстати, попробуем внести некоторую ясность и в вопрос о взаимоотношениях Ивана Мазепы с шведским королём. Для этого ещё раз обратимся к документальным свидетельствам «Истории Русов». Как указывает её автор, Карл XII от имени своей и других стран Европы давал гарантии существования независимой казацкой республики. «Мне известно, – обращался король к украинскому народу, – что царь московский, будучи врагом непримиримым всем народам и желая покорить их, вверг казаков в исключительное своё рабство, попирая, отнимая и отменяя все наши права и свободы, торжественными с вами договорами и трактатами подтверждёнными...

Итак, я обещаю и клянусь честью своей королевской, повергнув врага своего, возродить землю Казацкую или Русскую в первичное её состояние самостоятельное и ни от кого в мире не зависимое, о чём я с гетманом вашим Мазепой, и письменными актами обязался и утвердил, а гарантировать их взялись наипервейшие в Европе державы».

Автор «Истории Русов» приводит красноречивое свидетельство об отношении к украинским крестьянам со стороны российских и шведских войск:
«Я слуга царский! Я служу Богу и государю за весь мир христианский! Куры и гуси, молодицы и девки, – нахально заявляли москали, – нам принадлежат по праву воина и по приказу его благородия!». Шведы же, напротив, ничего у обывателей не вымогали и насильно не брали, а покупали добровольным торгом и за наличные деньги».

Наверное, следует пожалеть, что не суждено было нашему народу воспользоваться благородными намерениями выдающегося европейского полководца, который к тому же сам потерпел поражение и оказался в исключительно тяжком положении. До сих пор историки выясняют причины этой драматической ситуации – и для шведов, и, особенно, для украинцев. Одни обвиняют Карла XII в его просчётах, плохо проработанных планах военной кампании, другие перекладывают вину на Мазепу. Прусский король Фридрих II Великий по этому поводу писал: «вменяется Карлу XII, что повёлся он на обещания Мазепы. Но казацкий гетман не предал его; наоборот, Мазепа сам был обманут неожиданным стечением обстоятельств, которых ни предусмотреть, ни избежать не мог».

И в самом деле, исследователи называют целую цепь трагических обстоятельств и тактических просчётов, каких можно было избегнуть. И существовала бы на северном западе Шведская империя, а Россия должна была бы оставаться без «балтийского окна», как остаётся она и до сих пор без Босфора и Дарданелл, хотя желала этого веками.





Характеризуя величественную фигуру гетмана Ивана Мазепы, его роль в украинской истории, каждый непредубеждённый украинец должен задуматься над тем, есть ли хотя бы наименьшие основания считать предателем государственного деятеля, который пытался освободить свой народ от социального и национального угнетения? Мог ли лидер нации, кого иностранные дипломаты характеризовали как политика, который прежде всего ратовал о судьбе своей Отчизны и «отличался в этом приметами своего народа», быть предателем этого же народа? Может ли восприниматься нами, украинцами, деятельность его как измена, когда он действовал буквально одержимый как раз в таких сферах как защита интересов своей страны, развитие национального образования, культуры, развитие духовности своего народа, сооружая десятки храмов?

На наш взгляд, абсолютно прав был в своей оценке ситуации российский историк второй половины XIX века Александр Брюкнер, который с полным основанием утверждал, что союз Мазепы с шведским королем Карлом XII «не мог быть более неморальным чем союз, который двумя годами позже заключил молдавский господар Кантимир с российским царем Петром Великим против турецкого султана» и поэтому «политику гетмана Мазепы надлежит уважать как ein Masterstuck, а попытку освобождения Украины из-под тогдашней малокультурной империи как героический акт».

В истории многих народов лидеры, которые отважились на аналогичные деяния, увековечены, признаны как самые великие, самые уважаемые национальные герои. Их именами названы города-столицы, даже сами государства. Такой чести удостоены Джордж Вашингтон, первый президент Соединённых Штатов Америки, который «предал» Великобританию, возглавив армию колонистов в войне за независимость в Северной Америке; Симон Боливар, руководитель борьбы народов Южной Америки (Венесуэлы, Колумбии, Перу) за независимость от испанского владычества. Имели счастье быть в этом ряду национальные герои наших соседей: поляк Тадеуш Костюшко (кстати, украинского происхождения), венгр Шандор Петефи и много других выдающихся руководителей национально-освободительной борьбы. Наконец, и Богдан Хмельницкий, который возглавил Освободительную войну украинского народа 1648-1654 годов тоже «предал» Речь Посполиту...

Несчастная историческая судьба, к большому сожалению, оказалась немилосердной к Великому Гетману, славному украинскому патриоту, который желал добыть волю, отстоять честь своей Родины, но, обессилев в тяжёлой борьбе, погиб, заклеймённый анафемой. Тяжкая доля постигла и весь украинский народ, распорядившись событиями не в его пользу. Для России те события были победно-триумфальными, для Украины же – Полтава стала великой драмой, болезненные последствия которой ощущаем и мы, ныне сущие.

Семен ЦВИЛЮК,
доктор исторических наук, профессор кафедры истории государственности Украины и культурологии Одесского юридического института.

Публикуется с печатного оригинала

Сего месяца 20 дня перешли мы со всею армеею через (реку) Ворсклу и по ею сторону оной с малую милю от неприятелской армеи стали. Потом же 24-го числа пошли мы далее со всею армеею и стали с четверть мили от неприятеля и, дабы оной на нас нечаянно не напал, учинили около обозу транжамент. Наша же кавалерия на правой руке между лесом поставлена была, и междо оною несколко редут зделано, и людми и пушками осажены, и изволил его царское величество всякое предуготовление чинить к нападению на неприятеля. Однако ж оной, по своей обыкновенной запалчивой отваге, в том нас упредил, и 27-го числа по утру веема рано, почитай при бывшей еще темноте, из дефилеев в которых он во всю ночь свое все войско в строй поставлено имел, на нашу кавалерию как с конницею, так и с пехотою своею с такою фуриею напал, что, хотя он многократно с великим уроном от нашей кавалерии и от наших редут, х которым приступал, отогнан есть, однакож наша кавалерия, понеже оную нашею инфантерией толь скоро выручить не могли, последи немного к нашему ретранжементу уступити принужденна; однакож паки скоро остановились и неприятеля атаковали, и онаго правое крыло весьма збили, и генерала-маеора Шлипембаха, которой тем крылом командовал, в полон взяли. Междо тем послал его царское величество (Петр 1. - Ред.) его светлость генерала князя Меншикова да при нем генерала-лейтенанта Ренцеля с некоторою частию кавалерии и инфантерии к Полтаве, дабы еще в сукурс неприятелю идущия войска, також и в шанцах оставшагося неприятельского генерала-маеора Роза с неприятельскими войски атаковать и помянутый город от блокады веема освободить. И вышепомянутой его светлость (А.Д. Меншиков. - Ред.) встретил на дороге неприятелской корпус резервы, состоящий в 3000 человеках, которые они поставили позади своего правого крыла при лесе, которых по кратком бою збили и без остатку побили и в полон побрали. А потом его светлость паки к главной армеи возвратился, генералу же лейтенанту Ренцелю веле продолжать марш к Полтаве, по которого прибытии ретировался генерал-маеор Розе с тремя при нем бывшими полками в зделанные перед городом от неприятеля крепости и шанцы; но оной от помянутого генерала-лейтенанта Ренцеля тамо атакован и по кратком учиненном супротивлении принужден со всеми при нем будучими людьми на дискрецию здатца.

Междо тем же неприятелская кавалерия от главного войска от нашей кавалерии уступила (отступила) и с своею инфантерией паки случилася (соединилась), и поставили (шведы) всю свою армею в ордер баталии перед фрунтом с четверть мили от нашего обозу. Междо тем же его величество (Петр I. - Ред.) повелел тотчас двум линиям от нашей инфантерии из нашего транжаменту выступить, а третию в оном назади оставил , и тако ту армею в строй поставил, что инфантерия в среди, кавалерия же на обоих крылах. поставлена. И с нашей стороны правое крыло кавалерии командовал генерал-лейтенант Баур ... левое же крыло командовал его светлость князь Меншиков, понеже тамо его пребытие потребнейше было. А корпус баталии командовал сам его царское величество <...> и при том господин генерал-фелтьмаршал Шереметев також генералы от инфантерии князь Репнин и Аларт <...> А артиллериею управлял генерал-порутчик от артиллерии Брюс. И всякой в своем назначенном месте управляли со изрядным опыты мужества и воинского искусства своего. И как войско наше таковым образом в ордер баталии установясь, на неприятеля пошло, и тогда в 9-м часу перед полуднем атака и жестокой огонь с обоих сторон начался, которая атака от наших войск с такою храбростию учинена, что вся неприятелская армея по получасном бою с малым уроном наших войск <...> как кавалерия, так и инфантерия веема опровергнута, так что швецкая инфантерия не единожды потом не остановилась, но без остановки от наших шпагами, багинетами и пиками колота, и даже до обретающегося вблизи лесу, яко скоты, гнаны и биты. <...>

И тако, милостию всевышнего, совершенная виктория, которой подобной мало слыхано и видано, с легким трудом против гордого неприятеля чрез его царского величества славное оружие и персоналной храброй и мудрой привод одержана, ибо его величество в том воистинно свою храбрость, мудрое великодушие и воинское искусство, не опасаясь никакого страха <...> в вышшем градусе показал, и при том шляпа на нем пулею пробита. Под его же светлостию князем Меншиковым, которой також мужество свое при том доволно показал, три лошади ранены. <...>

Получено известие от посыпанных для погребания мертвых по баталии, что они на боевом месте и круг оного сочли и погребли швецких мертвых тел 8619 человек, кроме тех которые в погоне по лесам в розных местах побиты. <...>

А что от неприятелей при том пушек, штандартов, знамен, також и прочего в добычю получено, о том последует при семь роспись.

Письма и бумаги имп. Петра Великого. Т. IX. Вып. 1. М.-Л.. 1950. С. 258-276.

Цитата :

«Сражение сие, - рассказывается, например, в «Истории Руссов», - начали шведы на самом рассвете и конницею своею напали на регулярную конницу российскую и прогнали её за её шанцы. Но начальник казацкий, Палей, с козаками своими, напав тогда на шведов в тыл и на фланги их фронтов и прорвавшись в интервалы, сделал великое им поражение копьями и из ружьев, от чего они, смешавшись, побежали к своим шанцам и потеряли генерала своего, Шлиппенбаха, взятого в плен. Козаки, преследуя шведов до их шанцев, провели позади себя сильную колонну пехоты российской под командою генерала Менщикова... Шведы, не имея артиллерии и претерпев от россиян великий урон, показали во фронте своём многие интервалы или пустоту, а Палей, сие приметя, тотчас ворвался в них с козаками и произвёл всеобщее замешательство в неприятеле... Смешанные козаками, обратились шведы в бег».

Угу. Пехотная колонна под командованием Меншикова.
Знатные источники в ходу у хохлацких историков...

Кстати предательство Мазепы было в 1708 году, а из текста следует, что казаков на строительство каналов направили в 1721 году. Как-то странно в этом свете смотрится пассаж:

Цитата :

Поэтому-то, в конце концов, и прибег Мазепа к драматической попытке избавиться от верховенства России и вернуть государственную независимость Украине.

Кстати - а не "мазепинцами" ли, отправленными за измену на каторгу, были эти страстотерпцы?