Бои за Гродно в сентябре 1939г.

"Śledztwo w sprawie zabójstw kilkuset osób cywilnych i wojskowych obrońców Grodna, przez członków Sowieckich Sił Zbrojnych, funkcjonariuszy NKWD oraz dywersantów od dnia 22.09.1939 r. "

http://www.ipn.gov.p...cow_Grodna.html

Бои за Гродно
20 сентября к часу дня подвижной отряд 27-й леготанковой бригады в составе 50 танков подошла к южной окраине Гродно. К исходу дня к городу подошли мотоотряд 4-й стрелковой дивизии и батальоны 20-й мсбр. Танкисты с ходу атаковали противника — первым на штурм Гродно пошел разведывательный батальон 27-й лтбр в составе 12 танков и одного бронеавтомобиля. Несколько позже к нему присоединились сводный отряд 1-й танкового батальона в составе 17 танков и 2-й танковый батальон — 19 танков. К 7 часам вечера к городу подошли два батальона 119-го сп. К вечеру южная часть города была взята, выйдя на берег Немана. Мосты через Неман были разобраны. Нескольким танкам удалось по мосту прорваться на северный берег в центр города, но без поддержки пехоты их пришлось отвести обратно, несколько из них были подожжены бутылками с зажигательной смесью.
В ночь21 сентября группа младшего лейтенанта Шайхуддинова при помощи местных рабочих на лодках переправилась на правый берег Немана в 2 км восточнее города. В ходе ночного боя батальонам батальонам 119-го полка закрепились на правом берегу и вышли на подступы к восточной окраине города.
К утру 21 сентября подошел мотоотряд 16-го стрелкового корпуса и два батальона 101-го сп, который также переправился на правый берег и развернулся севернее сил 119-го полка. С 6 часов 21 сентября батальоны, несмотря на контратаки поляков, вышли на линию железной дороги, а к 14 часам достигли центра Гродно, но к вечеру были вновь отведены на окраину.
В ходе боев 21 сентября 20-я мотобригада смогла занять юго-западную окраину города, но переправиться через Неман не сумела из-за сильного ружейно-пулеметного огня с противоположного берега. К вечеру к городу подошла 4-я кавдивизия и было решено с утра 22 повторить атаку. Но командующий польской обороной генерал бригады в отставке В. Я. Пшезьджецкий в конце дня 21 сентября приказал оставшимся силам отходить в направлении Сопоцкин-Сувалки.

Взятие города
22 сентября последние польские войска покинули город, контроль над которым перешёл к советским войскам. Бои продолжались только на отдельных участках. 300 пленных защитников, включая командира корпуса Й. Ольшину-Вильчинского и его адъютанта, были расстреляны победителями на месте[1]

Потери сторон
Советские войска потеряли в ходе боя за город 57 убитыми, 159 ранеными, было подбито 19 танков (них потери 27-й лтбр в танках составили 2 сгоревших и 12 подбитых танков БТ-7) и 4 бронемашины из Польская сторона потеряла 644 убитыми, и 1 543 пленными, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, 1 зенитное орудие, 1 миномет. В ходе боев за Гродно с 20 по 21 сентября было взято в плен 58 офицеров и унтер-офицеров, 1477 рядовых противника, а также большое количество стрелкового вооружения, 1 миномет и 1 зенитное орудие.
___________________________________________
Может, кто-то прокомментирует якобы имевшие место расстрелы пленных - что-то сомнительно, мягко говоря...

Текст почти идентичен мельтюховскому, но со вставками. Интересно, поляки передрали у Мельтюхова или он у них?

Отличия Мельтюхова от "польского текста" выделены красным цветом:

http://militera.lib.ru/research/meltyukhov2/03.html
Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг. — М.: Вече, 2001.
Глава "Польская кампания красной армии: 22 сентября — 1 октября"
"........В 13 часов 50 танков 27-й танковой бригады подошли к южной окраине Гродно. Танкисты с ходу атаковали противника и к вечеру заняли южную часть [310] города, выйдя на берег Немана. Нескольким танкам удалось по мосту прорваться на северный берег в центр города. Однако без поддержки пехоты танки подверглись нападению солдат, полицейских и молодежи, которые использовали немногочисленные орудия и бутылки с зажигательной смесью. В итоге часть танков была уничтожена, а часть — отведена обратно за Неман. 27-я танковая бригада при поддержке прибывшего с 18 часов 119-го стрелкового полка 13-й стрелковой дивизии заняла южную часть города. Группа младшего лейтенанта Шайхуддинова при помощи местных рабочих на лодках переправилась на правый берег Немана в 2 км восточнее города. На том берегу начались бои за кладбища, где были оборудованы пулеметные гнезда. В ходе ночного боя 119-му полку удалось закрепиться на правом берегу и выйти на подступы к восточной окраине города.................
В ходе боев 21 сентября 20-я мотобригада смогла занять юго-западную окраину города, но переправиться через Неман не сумела из-за сильного ружейно-пулеметного огня с противоположного берега. К вечеру к городу подошла 4-я кавдивизия и было решено с утра повторить атаку. Однако учитывая результаты боев, командующий обороной генерал бригады в отставке В. Я. Пшезьджецкий около 16 часов [312] приказал отходить на север........................
В ночь на 22 сентября польские защитники Гродно покинули город, и утром он был занят советскими частями, которым бои за город обошлись в 57 убитых, 159 раненых, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. На поле боя было захоронено 644 трупа, взято в плен 1 543 военнослужащих противника, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, 1 зенитное орудие, 1 миномет........................."

Теперь понятно, где один молоденький краснопузый лейтенантик одним выстрелом из сорокопятки насмерть убил пятерых военнопленных поляков во главе с Ольшину-Вильчинским и адьютантом его ясновельможности.

геолог пишет:

Теперь понятно, где один молоденький краснопузый лейтенантик одним выстрелом из сорокопятки насмерть убил пятерых военнопленных поляков во главе с Ольшину-Вильчинским и адьютантом его ясновельможности.

Польская версия:

Джозеф Константин Ольшина-Вильчинский (27 ноября 1890 в Кракове, умер. 22 сентября 1939 в Sopoćkiniami) - польский военачальник, бригадный генерал Войска Польского.

Смерть:

Смерть [править]
В сентябре 1939 года он командовал оперативной группой "Гродно. Уже 17 сентября Генеральная путешествует вместе со своим сотрудникам автомобиль из Пинска, в Гродно, в контакте со свободными советских войск и коммунистических диверсантов [3]. После получения заказа для решения отраслей, присутствующих в Sopoćkiniach возле Гродно. Вероятно, чтобы задержать эвакуацию персонала, связанные с организацией первого подземного стране вооруженных группировок.

22 сентября утром отправился на автомобиле управляется водителем, и его жена - Альфред Ольшина Wilczynska-адъютант - капитан Мечислав Strzemeskim артиллерии и даже один человек в направлении литовской границы. Через несколько минут за рулем был остановлен советскими танками. Легковой автомобиль разграблен и разделились - жена генерал закрыта в сарай, и Ольшина Генерального секретаря и капитан Вильчинский Strzemeskiego направляются в одну сторону и убили. С учетом жена генерала известно, что тела мужчин были убиты [4]. Русские показали окровавленную шляпу Генеральной как его трофей. Гробница Генеральной Вильчинский находится в городе Сопоцкин, Teolin волости, близ Гродно и символические salwatorskim кладбище в Кракове.

В современной русской литературы (главным образом, написали Дж. Мухина) это тем, что Генеральной Ольшина-Вильчинский убит во время побега из багажного вагона после выхода из его подчиненных войск еще воюет, но свидетелей к выполнению общих и его помощник убит выстрелом в затылок, его жена и ряд сопровождающих лиц [5].

22 сентября 1991 в 52-й годовщине со дня смерти в церкви Благовещения Пресвятой Девы Марии в Кракове монастыри OO капуцин монастыря были размещены на памятной доске в честь генерала из черного мрамора лакколиты. Он является покровителем улиц в Кракове и Sopoćkiniach.

Вот как подается эта история в одной насквозь русофобской книжонке:
_________________________________________________________
А.Е.Тарас «Анатомия ненависти. Русско-польские конфликты в 18-20 вв.» Минск, Харвест, 2008г., 800 стр., 3000 экз.

Стр. 643: «11 сентября 2002г. польский Институт национальной памяти приступил к расследованию обстоятельств гибели генерала Ю.Ольшины-Вильчинского и его адъютанта, капитана М.Стшемеского (акт S 6/02 /Zk). Было установлено следующее:
«22 сентября 1939г. бывший командующий оперативной группы «Гродно» генерал Юзеф Олшчина-Вильчинский, его жена Альфреда и его помощник капитан артиллерии Мечислав Стшемеский, водитель и его помощник оказались в местечке Сопоцкин под Гродно. Здесь они были остановлены экипажами двух танков РККА. Танкисты приказали всем покинуть автомобиль. Жену генерала отвели в находящийся вблизи сарай, где уже находилось более десятка других лиц. После чего оба польских офицера были расстреляны. Из находящихся в Центральном военном архиве в Варшаве ксерокопий советских военных материалов следует, что 22 сентября 1939г. в районе Сопоцкина действовал моторизованный отряд 2-й танковой бригады 15-го танкового корпуса. Корпус входил в состав Дзержинской конно-механизированной группы Белоруского фронта, которой командовал комкор Иван Болдин.»….
Следствие установило лиц, несущих прямую ответственность за данное преступление. Это командир моторизованного отряда Федор Чувакин и комиссар Поликарп Григоренко. Имеются показания свидетелей убийства: жены генерала Альфреды Станишевской, водителя автомобиля и его помощника, а также местных жителей.
26 сентября в Военную прокуратуру РФ была подана просьба о содействии в следствии по факту данного убийства (как преступления, не имеющего срока давности в соответствии с Гаагской конвенцией 1907г.). В ответе ВП было заявлено, что в данном случае речь идет не о военном преступлении, а о преступлении по общему праву, срок давности которого уже истек.
Доводы ВП были отвергнуты польской стороной как имеющие своей единственной целью прекращение польского расследования. Тем не менее, отказ ВП РФ от сотрудничества сделал дальнейшее расследование бессмысленным. 18 мая 2004г. оно было прекращено».

Ненец-84 пишет:

Отличия Мельтюхова от "польского текста" выделены красным цветом:

учитывая результаты боев, командующий обороной генерал бригады в отставке В. Я. Пшезьджецкий около 16 часов [312] приказал отходить на север........................
В ночь на 22 сентября польские защитники Гродно покинули город, и утром он был занят советскими частями, которым бои за город обошлись в 57 убитых, 159 раненых, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. На поле боя было захоронено 644 трупа, взято в плен 1 543 военнослужащих противника, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов, 1 зенитное орудие, 1 миномет........................."

Написано так, что нельзя понять, кто взял полторы тыс. пленных - поляки или советские.

http://www.rodon.org/polit-091026150605 26.10.2009 17:06

Польский журнал о судьбе пленных красноармейцев

О нечеловеческих условиях, в которых содержались в польских концлагерях пленные красноармейцы в 1919-1921 годах, написал влиятельный польский еженедельник "Ньюсуик Польска". Статья на эту тему называется "Ад за колючей проволокой". Ее автор – историк Игор Мечик.
"За колючей проволокой польских концентрационных лагерей советские военнопленные умирали, как мухи", пишет журнал, называя условия их содержания "польским бесчестьем".
Первоначально в руках поляков находилось около 10 тыс пленных красноармейцев, однако, после поражения армии Михаила Тухачевского под Варшавой в польский плен попало всего до 110 тыс солдат, командиров и комиссаров Красной Армии. Для них поляки создали целую сеть концлагерей – в Бресте, Лукове, Вадовице, Домбье, Тухоле, Стжалкове, Пикулице, Шипьорно и в других местах. Эта сеть покрывала почти всю польскую территорию.
Несмотря на то, что в 1919 году польское министерство по армейским делам составило для военнопленных специальный рацион, включающий хлеб, мясо, каши и даже кофе, ни в одном из концлагерей советские узники не ели досыта. Голод был овсеместный и вызывался польской лагерной охраной искусственно. Автор статьи приводит многочисленные примеры того, как пленных красноармейцев морили голодом. Так, группу из 300 узников пять суток гнали в концлагерь в Пулявах и за это время не кормили ни разу. По прибытии в лагерь изголодавшимся людям бросили дохлую лошадь, которую те вынуждены были есть сырой.
Осенью 1920 года польский комендант концлагеря в Бресте так приветствовал прибывающих к нему пленных красноармейцев: "Вы, большевики, хотели отобрать нашу землю. Вот вы землю и получите. Я буду вас так кормить, что сами подохнете".
В статье приводится сохранившийся в центральном военном архиве Польши рапорт генерала Зджислава Хордыньского-Юхновича, возглавлявшего санитарный департамент военного министерства. Этот документ генерал написал после инспекции лагеря в Белостоке: "Бараки переполнены, среди здоровых полно больных. По-моему, на 1400 заключенных здоровых нет вообще. Они покрыты лохмотьями и от холода прижимаются друг к другу, пытаясь согреться. В воздухе смрад от больных дизентерией и гангреной, развивающейся в опухших от голода ногах. Это ужасающая картина".

Посетившая лагерь для российских военнопленных в Стжалкове представительница Красного Креста Стефания Семполовска писала: "Барак для коммунистов так переполнен, что сдавленные узники были не в состоянии лечь и стояли, подпирая один другого".
По свидетельствам очевидцев, только в одном этом лагере ежемесячно умирали 100-200 красноармейцев. В Бресте цифры были еще страшнее. Там только за сутки от голода и болезней погибали от 60 до 100 пленных.
В Тухоле в конце 1920 года за два месяца умерло 440 заключенных. "Местные жители вспоминали, что еще в тридцатых годах были места, где под ногами проседала земля, а из-под нее выступали человеческие останки", –
пишет "Ньюсуик Польска".
Медицинской помощи не было вообще никакой. Раненые по две недели лежали без повязок, пока в ранах не заводились черви и люди не умирали от заражения крови.
"В самый страшный для узников период – зимой 1920-21 годов – умерших считали уже тысячами", – утверждает "Ньюсуик Польска".
Помимо этого имели место многочисленные случаи расстрелов взятых в плен красноармейцев, утверждает издание. Так, в районе Млавы поляки расстреляли около 200 взятых в плен казаков, на Волыни был зафиксирован факт расстрела еще 18 военнопленных.
В статье приводятся воспоминания одного из очевидцев событий 1919 года о том, как командир 18-го польского пехотного полка приказал пленным красноармейцам раздеться, затем отдал приказ избить их нагайками, а затем всех расстрелял.
Всех попавших в плен комиссаров поляки вешали без суда. Ужасающие факты об этих жестокостях приводятся в книге "Замолкающее эхо. Воспоминания о войне 1914-1920 годов", написанной участником тех событий с польской стороны Станиславом Кавчаком, отрывки из которой приводятся в статье Игора Мечика.
Журнал "Ньюсуик Польска" цитирует также дневник Казимежа Свитальского, личного секретаря главнокомандующего польскими войсками маршала Юзефа Пилсудского, который писал о "жестокой и безжалостной ликвидации пленных нашими солдатами".
Самым страшным считался концлагерь в Стжалкове /между Познанью и Варшавой/. Командовавшие лагерем капитан Вагнер и поручик Малиновский секли заключенных бичами, сделанными из колючей проволоки. Обычная норма при избиении составляла 50 ударов. Тех, кто просил пощады, тут же расстреливали, пишет польский журнал.
В этот лагерь попали солдаты латышского полка российской армии, добровольно сдавшие оружие и перешедшие на сторону поляков. В лагере с них сняли всю одежду и предупредили, что "живыми они из лагеря не выйдут, поскольку являются жидовскими наемниками". Латышам запрещали выходить из бараков за водой и вообще не давали есть. От нечеловеческих условий погибло несколько десятков солдат этого полка. Остальным удалось спастись только благодаря тому, что в лагерь прибыла следственная комиссия и Вагнер с Малиновским были арестованы.
Польский журнал задает вопрос, "не было ли все это сознательным уничтожением, может быть, не на уровне правительства, но по крайней мере на уровне начальства отдельных лагерей?" И тут же признает, что с таким утверждением "трудно спорить".

http://old-fox.livejournal.com/277158.html
пан Твардовский (old_fox) @ 2010-04-14 16:28:00
Метки данной записи: Войско польское Берлинг и берлинговцы
Генерал Зигмунт Берлинг. Воспоминания. Суды чести в советском плену
".....Сперва мне казалось, что эта группа офицеров, вместе с которой мы перевелись из Старобельска в Грязовец, и в которой практически каждый декларировал в анкете добровольное желание остаться до решения о формировании польских частей в Советском Союзе, будет относиться к будущему союзнику каким-то хотя бы объективным, если не дружелюбным образом. События, которые я описываю в этой главе, говорили о чём-то прямо противоположном. Настроения здесь не отличались от настроений большинства пребывавших раньше в Старобельске. Зачем же тогда эти люди тут остались? Тогда на этот вопрос я себе так и не ответил. Неужели мотором этого решения был простой страх?
Жизнь в лагере тех нескольких десятков польских офицеров, которые отважились думать иначе, становилась уже просто невыносимой. Поддался враждебным настроениям по отношению к СССР и суд чести.
К русскому майору Волкову приехали летом две дочки из Москвы. Старшая из них, примерно двенадцати лет, внезапно серьёзно заболела. Лагерный врач констатировал воспаление аппендикса, такое острое, что транспортировка по такой дороге даже до больницы в не сильно отдалённой от нас Вологде могла стоить ребёнку жизни. В этой ситуации встревоженный отец обратился к польскому военному врачу, полковнику профессору Шарецкому с просьбой провести операцию в лагерном лазарете. Профессор Шарецкий обследовал ребёнка, признал решение лагерного врача правильным и решился на свой страх и риск провести операцию in articulo mortis. Операция прошла успешно, и профессор спас малышке жизнь, получив за работу вознаграждение от комендатуры. Каждый здравомыслящий человек посчитал бы, что всё закончилось как нельзя лучше.
Но офицерский суд чести был другого мнения. И произошёл случай, в который почти невозможно поверить. Шарецкий предстал перед судом чести за то, что он оказал помощь врагу, вылечив его ребёнка. Полковник Шарецкий хладнокровно реагировал на эти обстоятельства. Показания на суде он давал основательно и без всякого возмущения. Он спокойно объяснял, что выполнил свой долг врача по отношению к ребёнку, который нуждался в немедленной помощи, и которому, к тому же, угрожала смертельная опасность, и что на поле битвы даже случаи оказания помощи солдатам врага не так уж и редки.
Я вызвался выступить в качестве защитника, и профессор принял моё предложение. Поэтому я прекрасно помню и знаю не только ход заседания, но и тон обвинения, которым обвинитель, прервав объяснения полковника Шарецкого, заявил, что лагерь для военнопленных это не поле битвы, что тут имело место предательство, нарушение понятий офицерской чести, и всё это продиктовано жаждой наживы.
В ходе рассмотрения дела, когда обвинитель трибунала уже произнес свою речь и потребовал разжаловать доктора, а я взял слово в качестве адвоката, полковник Шарецкий своим оживленным поведением и недвусмысленными жестами (при этом он повернулся в мою сторону и буркнул вполголоса: «Вот скотина!») привлёк внимание судьи. Последовал глубокомысленный уточняющий вопрос со стороны председателя суда, полковника Болеславича:
- Пан полковник, вы заметили что-то неподобающее или хотели бы нас о чём-то попросить?
- Да! – ответил профессор Шарецкий,- Я хотел бы всех вас попросить, чтоб вы меня поцеловали в жопу! – И вышел.
Гром среди ясного неба не произвёл бы большего впечатления. Должен признаться, что и я в первую секунду остолбенел. Профессор, от которого никто никогда в лагере не слышал ни одного нецензурного слова, теперь ответил суду таким словом в условиях, когда офицерам оно казалось чуть ли не кощунством. Когда я бросил взгляд на места для судей, то убедился, что «высокий суд» просто потерял дар речи. Я просто не смогу описать выражения лиц всех этих людей, преисполненных серьёзности и надувшихся от важности присвоенных себе функций. Сейчас они чувствовали себя, наверное, как уверенный в своём опыте и сноровке наездник, который тут же во дворе конюшни вылетел из седла и теперь сидел на земле.
При виде такого зрелища я быстро вынул платок и, задыхаясь от приступов спазматического кашля, изо всех сил сдерживался и громко ржал про себя. Это продолжалось минуты две. В это время судьи склонили друг к другу головы и стали советоваться. Вскоре председательствующий взял слово и заявил, что в связи со вновь открывшимися обстоятельствами суд решил отложить рассмотрение дела на неограниченный срок вплоть до выяснения.
Но это был уже конец суда чести в лагере. Откровенный нонсенс обвинения в сочетании с отважным выступлением профессора прекратили террор группы мамонтов из старших офицеров. Авторитет офицерского суда был подорван окончательно. Высмеянных судей уже никто не пробовал защищать. Победили здравый смысл и чувство юмора, которые прорезались даже у части тех, что сидели за судейским столом.
Я вышел вслед за профессором и нашёл его на мостике у ручья. Он стоял, опираясь обоими локтями о перила, и смотрел в воду:
- Ну и что эти дураки?
- Да ничего, - ответил я. – Отложили дело на неопределённый срок.
Он махнул рукой и замолчал................"