Круглый стол в Думе “Катынь — правовые и политические аспект

Возможно, этот материал здесь уже публиковался. Сам по себе он очень большой, в нем много воды, демагогии и повторений давно общеизвестного. Поэтому я выбрал из него наиболее интересные, по моей оценке, отрывки.

КАТЫНЬ И АНТИКАТЫНЬ

Как и обещано, мы публикуем отчет о заседании “круглого стола” на тему “Катынь — правовые и политические аспекты”, проведенного фракцией КПРФ в Государственной Думе.

1. В советском же плену — тут Ю. Жуков ссылается на “заслуживающие доверия источники”, оказалось 130248 человек. Если не раздувать эту численность до 250 тысяч человек, что имело место позже, то далее счет идет такой: 42 тысячи польских военнопленных, призванных на территориях Западной Украины и Белоруссии, были из плена отпущены по домам. Еще столько же, призванных на территории собственно польской, но оккупированной немцами, направлено по договоренности с ними через линию разграничения.

Тогда же 25115 человек из польских военнопленных были направлены в польскую армию генерала Андерса, формируемую на советской территории. Еще какое-то число, как водится, из плена сбежало, сколько-то умерло. Что остается от ста тридцати тысяч? Никак не больше восьми тысяч человек. Откуда же взялись двадцать тысяч с лишним?

2. О не менее любопытных вещах поведал участникам “круглого стол” доктор исторических наук профессор В. Сахаров. Ну, например, на каком основании М. Горбачев в свое время поверил, что поляков в Катыни расстреляли не немцы, а НКВД? Все не так сложно. Дело опять же в списках. Ему представили упомянутый выше список польских офицеров, содержавшихся в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях и список тех, чьи тела выкопали и якобы опознали в Катыни. Совпадения были поразительными. Но слово “якобы” здесь стоит не зря, ибо когда немцы в сорок первом захватили Смоленск, то в архиве местного УНКВД обнаружили среди прочего — ну конечно же, списки польских военнопленных, доставленных из трех вышеназванных лагерей. В дальнейшем возникла проблема приведения этих списков в соответствие с “населением” катынских могил. При этом, конечно же, не применялась генетическая экспертиза, как сегодня, не везли родственников для опознания, а сделали проще: рассовали по карманам расстрелянных документы, а то, что не успели рассовать или не сочли необходимым, выдавали как свидетельство идентичности расстрелянного и документа при нем. На это, уже после завершения всех работ по раскопке захоронений и идентификации тел, обратили внимание даже сотрудники Польского Красного Креста в своем письме в Международный Комитет Красного Креста от 13 октября 1943 года. Буквально: “...Проведенная работа дает основание только для того, чтобы утверждать, что при соответствующих трупах были обнаружены определенные документы, а о том, что эти документы принадлежали данным личностям до их расстрела — таких оснований нет”.

Иначе говоря, не исключено, что, отдавая почести погибшим в Катыни, иные их родственники кланяются не им, а чужим людям, возможно даже русским, представленным польскими офицерами.

И еще деталь тех немецких изысков, приводимая В. Сахаровым: комиссия Н. Бурденко, работавшая в Катыни в 1944 году столкнулась с тем, что свидетельства некоторых местных жителей о расстрелах, произведенных немцами осенью 1941 года, противоречат их же показаниям, данным весной 1943 года, согласно которым польские пленные были расстреляны весной 1940 года. Наши оппоненты, говорит Сахаров объясняют эту смену показаний давлением на свидетелей с советской стороны, (исключая, таким образом, возможность давления со стороны немцев). Но дело в том, что их показания, данные ранее немцам, зафиксированы и подписаны немецкими чиновниками на немецком же языке, которым ни один русский свидетель не владел. По-русски ему зачитывали то, что он готов был подписать и подписывал, а что получалось в немецком “переводе”, он не представлял. Вот — методы!

И вот о чем еще необходимо сказать: в Польше пропаганда катынской трагедии стала, по сути, национальным проектом. Его финансирует государство. Его ведет солидная структура с немалым штатом сотрудников, с филиалами по всей стране. Важная часть проекта — а для нас россиян это главное — его направленность на нашу страну, на ее прошлое и настоящее. И если власть безучастна к этому сравнимому с агрессией информационному давлению, то в среде рядовых граждан зреют иные настроения. Примером этого может служить интернет-проект “Правда о Катыни”, о котором его координатор С. Стрыгин рассказал участникам “круглого стола”.
...
Бывший работник авиазавода № 5 в Кунцеве К. Агапов показал, что с 31 октября по 26 ноября 1941 года ехал в Верхнюю Салду Свердловской области в одном эвакуационном эшелоне с восьмьюдесятью польскими офицерами, бежавшими из лагеря под Смоленском и едва дошедшими до станции Подрузки около Можайска. Все они были так истощены, что несколько человек по дороге умерли и похоронены на пристанционных кладбищах.

Жительница Минска Д. Иванова заявила, что летом 1944 года присутствовала при эксгумации польских рядовых солдат, служивших во вспомогательных частях вермахта, но расстрелянных в августе 1942 года за нежелание отправиться на фронт. Их захоронили там же, в Козьих Горах.

Свидетель В. Свидерский пояснил, что до войны, будучи подростком, увлекался филателией. Когда же в 1943 году он увидел фильм о Катыни, — полицаи ходили по домам и буквально сгоняли на сеанс — то обратил внимание, что на конверте, найденном в кармане одного из расстрелянных почтовая марка, выпущенная ОСЕНЬЮ 1940 ГОДА в честь двадцатилетия взятия Красной Армией Перекопа. Почему запомнил? Потому что до войны охотился за этой маркой! Потом он смотрел фильм еще и еще и убедился, что не только он заметил это киносвидетельство подлога.

Можно ли сегодня найти этот фильм? Трудно сказать. Ведь гитлеровцы постарались уничтожить все, что могло пролить свет на их след, включая д-ра Бутца, руководившего весной сорок третьего раскопками и эксгумацией в Катыни.

Руслан ЛЫНЁВ,
редактор сайта “РФ сегодня”.

http://www.russia-today.ru/index.php?newsid=518

1. Насчет марки добавлю. Пытался проверять. В Амтлихес есть фото подборки найденных почтовых марок. Среди них посвященной годовщине взятия Перекопа нет. Все сфотографированные выпущены ранее весны 1940 г. Среди них, однако, имеется одна похожая на посвященную годовщине, но другая.
Как-то Геолог давал здесь ссылку на клип, где приводился кусок немецкого пропагандистского фильма. Он обращал притом внимание на нешмертельники. Их там было представлено в кадре несколько десятков. В АМ - всего несколько штук. Аналогично с деньгами, но точно не ручаюсь, время прилично прошло, возможно кадры в хронике и фото в АМ идентичны.
Имеет смысл, наверно, разыскать тот клип на предмет кадров с марками. Если там то же фото, что и в АМ, то филателист ошибся. Но, может быть, марка, посвященная годовщине Перекопа, там есть на самом деле. Это важно.

2. Населенный пункт Подрузки на современной карте Яндекса отсутствует. Нет его и на подробных военных картах 1941 г. в Можайском и Одинцовском районе. Такой станции на линии Москва - Вязьма нет и никогда не существовало. Журналист явно плохо расслышал Стрыгина и неправильно записал. Явно было сказано на станции погрузки, а не Подрузки.
Однако меня заинтересовало, какая именно станция могла иметься в виду. Вероятнее всего получается Кубинка. Хотя она и сравнительно неблизко от Можайска, у нее есть хорошие развороты и разгрузочно-погрузочные пути, что отлично подходило для формирования и отправки эвакуационных эшелонов. Можайск был оккупирован 18 октября, в течение следующей недели, до 26 октября, еще две сравнительно крупные станции, находящиеся ближе к Москве от Можайска, - Дорохово и Тучково. Далее по перегону от Тучкова до Кубинки следовали платформы Санаторная, Полушкино, Чапаевская, на которых разворотов для поездов не было. Поэтому с 26 октября поезда, следовавшие со стороны Москвы и обратно, дальше Кубинки, по всей видимости, не проходили и формирование и погрузка эвакуационных эшелонов осуществлялась, по всей видимости, на станции Кубинка.

3. Но самое главное и самое важное заключается в следующем.
Между Кубинкой и Можайском в направлении с севера на юг, от Клина до Серпухова осенью 1941 г. производилось строительство, в т. ч. силами заключенных, последней, наиболее мощной линии знаменитого Можайского укрепрайона, на взятие которого немцы потратили 5 дней, что сыграло исключительно важную роль в обороне столицы.
Туда же в то время массово прорывались из Вяземского котла советские военнослужащие, в т. ч. порядка нескольких десятков бойцов 252 конвойного полка НКВД, "подопечными" которого в Вяземлаге были пленные поляки.
Согласно известному свидетельству начальника связи этого полка А. А. Лукина, в июле 1941 г. (часть?) заключенных поляков Катыского лагеря была отправлена в тыл под конвоем бойцов полка (и запасников?) пешим ходом. Вряд ли до Можайска - Кубинки они добирались в течение трех месяцев. Дойти до строительства укрепрайона они должны были гораздо раньше, в котором, по всей видимости, их заняли на какое-то время, а когда к укрепрайону вплотную подошли немецкие войска, их отправили в дальний тыл на Урал.
По этой фактуре свидетельство Агапова абсолютно правдоподобно.
К тому времени на польских офицеров распространилось уже расположение о реабилитации, и они должны были следовать в лагеря Андерса в Прикаспье. Возможно, от Казани по Волге вниз водным путем.