Дата захвата немцами здания Смоленского УНКВД

Вот какая информация об обороне Смоленска есть в Смоленском музее МВД.

Из курсантов Смоленской межобластной школы милиции и сотрудников 2-го отделения милиции были сформированы два истребительных батальона. В боях за Смоленск во взаимодействии с подразделениями 46-й дивизии, 2-й батальон милиции, в составе батальона из числа рабочих и служащих города, под командованием полковника Малышева, разбили немецкий мотоциклетный полк.

Участник обороны города Смоленска и парада 7 ноября 1941г. на Красной площади Алексей Федорович Борщев, бывший сотрудник милиции г. Смоленска, вспоминал: «14 июля 1941 года 2-й батальон милиции занял оборону на возвышенности у деревни Александровка на Краснинском большаке. Утром 15 июля милиционеры, вооруженные винтовками, гранатами и бутылками с зажигательной смесью, приняли на себя натиск врага. И только когда создалась угроза окружения, поступил приказ командира Овцинова Г.Н. отходить к городу на соединение с подразделением курсантов межобластной школы милиции под командованием начальника школы Федора Ивановича Михайлова».

16 июля 1941 года ценой больших потерь фашистским танкам с десантом автоматчиков удалось прорваться в юго-западную часть города (со стороны Краснинского шоссе – ул. Николаева и Киевского большака – пр. Гагарина). Они были встречены огнем бойцов 2-го милицейского батальона под командованием начальника отдела службы и боевой подготовки УНКВД Овцинова Г.Н. и подразделением курсантов школы милиции под командованием начальника школы Михайлова Ф.И..

Основные бои сотрудников городской милиции и курсантов школы милиции проходили в районе нахождения Дома специалистов и Школы (перекресток Николаева и проспекта Гагарина). Когда один из танков прорвался вперед к центру города, навстречу ему с бутылкой зажигательной смеси поднялся комбат Овцинов Г.Н.. В атаку за ним бросились все бойцы. В этом бою комбат погиб, был сражен пулеметной очередью. После боя от батальона в живых осталось 12 человек, которые закрепились в Доме специалистов и отражали атаки врага.

Через дорогу, в здании школы милиции, самоотверженно дралась небольшая группа курсантов школы. В этом бою возле здания школы милиции совершил свой подвиг Г.И. Поддубный, который обвязанный гранатами бросился под прорвавшийся вражеский танк.

В течение двух суток 16, 17 июля 1941 года остатки милицейского батальона и курсанты школы милиции всеми возможными силами и средствами сдерживали прорыв немцев к центру города.

На третьи сутки обороны, когда немцы прорвались к зданию пожарной каланчи (ул. Коммунистическая) и к зданию УНКВД, остатки батальона отошли за реку Днепр. Остатки защитников школы милиции через кладбище у Польского Костела и ложбину Чертова рва отошли к Днепру в районе моста у чулочной фабрики по ул. Соболева.

18 июля сборный батальон из остатков защитников города, куда вошли и сотрудники Смоленской милиции, отошел за город по «старой Смоленской дороге» и занял оборону на высоте в районе поселка Гедеоновка.

В ночь с 16 на 17 июля 1941 года отряд милиционеров в количестве 100 человек был выслан на передовые позиции (п. Пискариха), где дрался с врагом в течение двух суток.

http://smolbattle.ru/index.php?showtopic=42&st=144

Получается, что здание немцы заняли 18 июля. Определенно не раньше и не позже.
Катынский и Купринский лагеря были захвачены немцами еще примерно неделей позже, если меня не подводит память, 24 и 25 июля.
К тому моменту, следовательно, у сотрудников айнзатцкоманды Б на руках имелись списки польских пленных.
Это подкрепляет правдоподобность показаний Пыха, утверждающего, что он застал самые первые дни оккупации Катынского лагеря, т. е. находился там с 24 по примерно 28 июля.
Важно, что он упоминает нахождение там в то время, в качестве коменданта, немецкого офицера по фамилии Аренс. Насчет того, что Аренс был именно комендантом, он вполне может путать. Коменданты, обладавшие в лагерях высшей властью, не обязательно должны были в них постоянно присутствовать и непосредственно контактировать с пленными, особенно в моменты первоначальной организации лагерей. Особенно в данном случае, когда обнаружение в них поляков могло оказаться для немцев серьезной неожиданностью.
Сюда не подходила типовая схема, по которой первоначальным созданием дулагов занимались охранные войска вермахта (фактически корректнее сказать СС). По общему правилу, когда подразделения этих войск не оказывались в данных конкретных местах взятия пленных в наличии, конвоированием пленных до пунктов их сбора (дулагов) занимались обычные вермахтовцы. А с поступлением (передачей) в дулаги пленные переходили от вермахтовцев в распоряжение охранных войск. Каждому дулагу по штату был обязательно положен офицер абвера, самой первой и самой главной обязанностью которого было обеспечение предотвращения побегов. Сюда входит очень широкий комплекс мер, от ограждения колючкой, установки вышек, организации общего внутреннего распорядка до создания внутренней осведомительной агентуры из пленных и т. д. Далее ведение допросов для получения разведданных о противнике, а затем уже многоие другое остальное.
Так что фактически реальной властью в лагерях обладали не коменданты, которые, хотя и были самодержцами, непосредственно конкретикой не занимались, в нее не вникали, ограничиваясь глобальным управлением, сферой самых общих вопросов, а офицеры абвера были обязаны быть в курсе решительно всех мелочей, относящихся к их ответственности.
На допросах на Нюрнбергском процессе и в комиссии Меддена Аренс, его сослуживцы и фон Герсдорф показали, что часть связистов, к командованию которой Аренс официально приступил 20 ноября 41 г. (что документально подтверждается также опубликованным в сети его послужным списком), находилась в подчинении начальника абвера группы армий "Центр" фон Герсдорфа.
Если Аренс находился в Смоленске в конце июля в служебной командировке, то, по описанному мной раскладу он вполне мог быть направлен на короткое первоначальное время в Катынь для выполнения только что описанных мной функций, после чего на той должности его мог сменить вновь назначенный постоянный сотрудник из штата, непосредственно подчинявшегося фон Герсдорфу.
В разъяснение должен дополнить. В показаниях на Нюрнбергском процессе и в комиссии Мэддена Аренс поведал, что впервые в район Смоленска он прибыл в конце осени 1941 г. Притом не называет более точной даты. Командир части, руководившей ей до назначения Аренса, на комиссии Аренса привел более точные даты: к командованию Аренс приступил 20 ноября, но находился в части в качестве стажирующегося заместителя командира кандидата на замену командира с более раннего времени, именно с 20 октября. Также в показаниях Аренса приводится следующая существенная деталь. Он сообщает, что при вступлении в должность полностью сменил русскую прислугу. Таким образом, Алексеева понятия не имела о том, что происходило там до ее поступления на работу, т. е. до 20 ноября, и все ее показания относятся к соответствующему времени.
Лично я полагаю, что до прибытия в Смоленск осенью 1941 г. находился преимущественно в постоянных командировках в зону действий группы армий "Ц". Далее предполагаю, что он был специалистом по радиоразведке, а не телефонистом. Собственные телефонисты тоже имелись и использовались в абвере, но в несопоставимо меньших размерах, чем в обычных войсках. Напомню: он командовал батальоном. Для целой группы армий батальон телефонистов - ничто, для удовлетворения ее потребностей абсолютно недостаточен. Разве только для уровня от дивизий и выше. Но абвер тут не причем. У него специфичных для него собственных задач более, чем достаточно.
Следовательно, только радиоразведка, в которую включается также и особо секретная радиосвязь. Отсюда логически нащупываются радиоцентры ставок Гитлера в Виннице и Смоленске. И объясняется, почему до прибытия в Смоленск Аренс находился преимущественно в командировках в группе армий "Центр". Собственно строительные работы не по его специальности, а оборудование связью уже построенных бункеров, скорее всего, было именно его конкретной узкой специальностью.
Второй вариант гипотезы.
Во Ржевском лагере военнопленных офицером абвера также служил Аренс. Но явно однофамилец или родственник. Его денщиком был поляк смолянин, отец которого железнодорожник был репрессирован до войны. Возможно, его называл в своих показаниях Пых, поскольку путь немецких войск во Ржев шел через Смоленск.

"Зеленая фуражка". Сразу по взятии Купринского лагеря в нем могли расстреливать польских евреев.