Свидетельство Н. К. Халилова

В декабре 1939 г., 16 числа меня забирают в армию, рядом с церковью был маленький домик - военкомат, там я прошел комиссию. Врачи меня признали годным к нестроевой, с пятками были проблемы, вроде какие-то кривые, хотя я не чувствовал ничего такого. Меня назначили на Дальний Восток, потом искали мне фуфайку по всему району, чтобы одеть потеплее, не нашли и оставили меня, следующий заход дожидаться, поэтому мне разрешили поехать домой, где я взял отцовское пальто. Приехал, и вторым заходом меня уже отправили в город Барановичи, сначала наш состав везли на финскую войну в г. Выборг, постояли там, еще помню, печки топили торфом, грелись, кормили нас нормально, голодными не были, но форму еще не выдали. Только после этого отправили в г. Слоним Барановичской области, от Слонима до Барановичей 55 км. Туда прибыли, сразу меня направили в полковую школу младших командиров 103-го стрелкового полка (потом переименовали в 128-й мотострелковый полк) 29-й мотострелковой дивизии под командованием Бекжанова. Полковым командиром был Коваленко, затем казах Каруна, полковой школой мл. командиров прислали командовать политрука Егорова, он был раньше политработником на заводе, и абсолютно ничего не знал, малограмотный человек, все я делал, поэтому на четвертый день после зачисления в полковую школу меня вызвали в штаб экзаменовать, где аттестовали и присвоили звание зам. политрука, там же дали по 2 звезды для пошива на рукава шинели и гимнастерки, и по 4 треугольничка на каждую сторону петлицы гимнастерки и шинели. Сразу после назначения 5 января 1940 г. политруком полковой школы мне передоверили политзанятия проводить. При том еще получилось так, что в наш полк пригнали из Ср. Азии мусульман, так они этого Егорова ни во что не ставили, только требовали: "Давай кушать! Давай вода!" Вот меня и использовали к ним как политрука, я немного язык выучил, организовал ленинский уголок, постоянно занятия проводил.

Форму мне выдали через 15 дней, до этого все в гражданском. После нас кавказцы приехали с большими бородами, формы в полку нет, они пошли по городу, целый батальон, наверное, человек 500-600, военное положение, до 12 марта еще шла финская война. А в Слониме все магазины прямо на улице расположены, небольшие магазинчики в домах, окна открой - магазин. Так кавказцы все вытащили из магазинов, ни хлеба, ни колбасы, ни сыра, ничего нет, голодный стал город. Эти кавказцы целый месяц ходили без обмундирования, оказывается, его послали не в Слоним, а в другое место, ошиблись. Из Слонима перевели нас в Барановичи, это уже областной центр, неплохой городишко, хотя все постройки деревянные. Но обстановка там была тяжелая: выйдешь один на улицу, и тебя уже не будет, убивали нашего брата, в меня тоже стреляли. Когда потемнело, я возвращался в часть, как замполит я имел право до восьми часов в городе быть, и как раз шел мимо театра, вдруг в меня стали стрелять, я побежал, вышел на большую дорогу, и вернулся в часть. Тут не повоюешь, в увольнительную оружие не давали, нельзя было. Потом был приказ об осторожности, а то целыми отделениями убивали: где-то вино есть, солдаты заходили, им предлагали выпить, и травились все, после их в землю закапывали. Это поляки так к нам враждебны были, они еще и в след нам постоянно кричали: "Еще Польша не сгинела!"

Затем, после полковой школы меня назначили политруком 3-й пулеметной роты 3-го батальона 128-го полка. Командиром батальона был Пеков, очень хороший, опытный командир, он еще вместе с "русским Наполеоном" Тухачевским воевал в 1920 г. Когда выходили на военные учения, к реке Неман, он показывал, где 20 лет назад проходили наши войска. Рассказывал, что они дошли до августовских лесов, мы были там, огромные деревья, ужас, сплошные леса, красиво-красиво, такие хорошие места есть на Земле, оказывается. Потом мы с грустью возвращались в расположение. Также в конце 1940 г. прибыла комиссия во главе с маршалом Тимошенко проверять нашу подготовку, он даже лично показывал, как надо лежать в окопе, как стрелять, амуницию на одном солдате поправил. С солдатами он обращался очень хорошо.

Кроме того, в честь 50-тилетия Сталина мы делали лыжный поход, я на лыжах до этого не стоял, а мы 11 или 12 км должны были идти. Я еле-еле вернулся после него, у меня ноги все время в разные стороны шли. Потом в пулеметную роту прислали из Москвы политрука по фамилии Свердлов, а меня назначили заместителем начальника клуба и одновременно начальником библиотеки. Это было 15 февраля 1941 г., со Свердловым у меня сложились отличные взаимоотношения, это был очень грамотный человек, он до армии работал заместителем начальника на предприятии Осавиахима, меня водил по городу, приглашал в рестораны и магазины. Денег не жалел, но и у меня водились деньги. В библиотеке у меня была скрипка, когда никого нет, я на ней играть любил. Также в полку самым хорошим командиром, всеобщим любимцев был лейтенант Кожухар, он так культурно подходил, так понимал человека, что хотелось у него учиться. Мы ходили строем в городские кинотеатры, где нам крутили в основном картину "Летчики", и другие, но их уже не помню. Для развлечения рядового и командного состава я из г. Барановичи нанимал артистов для выступлений в клубе.

- Какие отношения у Вас сложились с командным составом 3-й пулеметной роты?

- Отличные, командиром роты был лейтенант Ненахов Иван, очень хороший офицер, он прошел финскую войну, Халкин-Гол, и старшина роты Петр Петрович Прохоров был отличным человеком. Кстати, мы с ними любили ездить на лошадях по окрестностям, и мы видели, как польских офицеров наши войска держали под проволочным заграждением. И однажды мы втроем снова выехали погулять и увидели, что все эти польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые, кругом охрана стоит, тогда всем сказали, что их расстреляли немцы, но мы же видели, что они у нас находились. Только Горбачев признал факт расстрела 27 тысяч польских офицеров.

http://iremember.ru/partizani/khalilov-nuri-kurtseidovich.html

Неясно, когда его перевели в пулеметную роту. Где-то в 1940 неясно когда.
С 5 января 1940 г. он был назанчен политруком полковой школы, а уже в 41 - начальником библиотеки.

Но в любом случае наличие в 1940 году, как я понял, расстрелянных в заметных количествах (так, что их видели случайные катающиеся верхом люди) под Барановичами - это что-то новое. Даже настолько новое, что я бы сказал, сомнительное.

Цитата :

бедные, лежат под солнцем мертвые

Да чего говорить про это фуфло: изверг Берия велел их дополнительно провялить на солнышке - даже бредом не назовешь!

Это совсем не фуфло. Здесь существенно важно время: не ранее зимы 1940 - 1941 гг. Даже если мемуарист абсолютно все перепутал и переврал, кроме времени события, то притом еще один раз поставил под сильнейшее сомнение версию катыноведов.
Но само по себе свидетельство достаточно любопытно. Дело в том, что с марта 1941 г. в Барановичах строился будущий командный пункт Западного фронта. Военные обстоятельства сложились таким образом, что воспользоваться им не удалось. Из сохранившейся (за период с 15 июня 1941 г.) книги приказов по строевой части 252 конвойного полка явствует, что на маршруте Смоленск - Барановичи (и, вероятно, далее Гомель) курсировало несколько конвоев. Более о том неизвестно почти ничего. Из приказов нельзя понять, перевозку чего охраняли конвоиры - контингента или важного секретного оборудования.
Возможно, в строительстве командного пункта принимали участие заключенные Вяземлага. Мемуарист не уточняет даже примерного числа людей в польской военной форме, которых он видел за колючей проволокой. О том, был то лагерь заключенных или охраняемая территория объекта, он явно просто не знал совсем. Между тем, к работам на таких объектах привлекали тогда не только заключенных, но и запасников из тех мест, которым не возбранялось носить практичную польскую военную форму. Так что если он не перепутал и не навыдумывал все на свете, то мог тогда там видеть на самом деле заключенных Вяземлага бывших польских пленных или запасников.

Вячеслав Сачков пишет:

Это совсем не фуфло. Здесь существенно важно время: не ранее зимы 1940 - 1941 гг. ...

О чём Вы, Вячеслав? Какое там существенно, ежели в т.н. свидетельстве сообщается абсолютно абсурдная вещь в духе завзятого антисталинодрочерства? На солнышке их, видите ли, разложили... для свидетелей специально...

Цитата :

всем сказали, что их расстреляли немцы, но мы же видели, что они у нас находились. Только Горбачев признал факт расстрела 27 тысяч польских офицеров.

Какие нахрен расстрельные команды немцев под Барановичами в 1940-м году?



Вкрапленная "липа", скорее всего после 2000 года.
Точнее можно будет сказать только после ознакомления с первоисточником.

Причем тут расстрельные команды? Человек свидетельствует, что зимой 1940-1941 г. в Барановичах за колючей проволокой видел людей в польской военной форме. Все.
По катыноведческой версии в то время никаких нерасстрелянных поляков уже не должно было быть, так как они были якобы казнены весной 1940 г.

Тут цимис в том, что если его свидетельство полное вранье, от первого до последнего слова, то это никак катыноведческую версию не подрывает. А если не вранье в указании времени происходившего, тогда выходит полярно другое дело. Версия опровергается.

Вячеслав, тут "фишка", если предположить что три всадника перед войной видели трупы в польской военной форме, в полной абсурдности объяснения данного неизвестно кем и непонятно зачем.

Цитата :

Кроме того, в честь 50-тилетия Сталина мы делали лыжный поход, я на лыжах до этого не стоял, а мы 11 или 12 км должны были идти. Я еле-еле вернулся после него, у меня ноги все время в разные стороны шли. Потом в пулеметную роту прислали из Москвы политрука по фамилии Свердлов, а меня назначили заместителем начальника клуба и одновременно начальником библиотеки. Это было 15 февраля 1941 г.

А ничего, что 50 лет Сталину стукнуло в 1929 году?
Но если бы даже этот Халилов по причине маразма перепутал 50-летие с 60-летием (во что крайне трудно поверить - все-таки товарисч библиотекой заведовал), то все равно - "потом" получается уж дюже серьезное - лыжный поход в декабре 1939, а его назначение завклубом - февраль 1941.
Весь 1940 год куда-то выпал.

Цитата :

Дело в том, что с марта 1941 г. в Барановичах строился будущий командный пункт Западного фронта. Военные обстоятельства сложились таким образом, что воспользоваться им не удалось. Из сохранившейся (за период с 15 июня 1941 г.) книги приказов по строевой части 252 конвойного полка явствует, что на маршруте Смоленск - Барановичи (и, вероятно, далее Гомель) курсировало несколько конвоев. Более о том неизвестно почти ничего. Из приказов нельзя понять, перевозку чего охраняли конвоиры - контингента или важного секретного оборудования.
Возможно, в строительстве командного пункта принимали участие заключенные Вяземлага. Мемуарист не уточняет даже примерного числа людей в польской военной форме, которых он видел за колючей проволокой.

А еще более возможно, что мемуарист просто врет, как сивый мерин.

Лаврентий Б. пишет:

А еще более возможно, что мемуарист просто врет, как сивый мерин.

Вранье не исключено уже по одной той причине, что это единственное свидетельство о пребывании поляков в Барановичах зимой 1940 - 1941 гг., но я бы не сказал, что, как вранье, оно более возможно. Если в реальной действительности имелись возможности для того, чтобы происходило то, о чем свидетельствуют, то это могло быть. В этом надо разбираться. А если возможностей не было, тогда действительно, более возможно вранье.
К тому же мемуарист не называет более менее точной даты. Поляков он мог увидеть в период его пребывания в Слониме и Барановичах. Более вероятно, после окончания школы политруков в Слониме, т. е. не раньше конца 1940 г.

Цитата :

К тому же мемуарист не называет более менее точной даты. Поляков он мог увидеть в период его пребывания в Слониме и Барановичах. Более вероятно, после окончания школы политруков в Слониме, т. е. не раньше конца 1940 г.

Вот с этим согласен.
А что касается более точной даты, то... читаем внимательно:

Цитата :

- Отличные, командиром роты был лейтенант Ненахов Иван, очень хороший офицер, он прошел финскую войну, Халкин-Гол, и старшина роты Петр Петрович Прохоров был отличным человеком. Кстати, мы с ними любили ездить на лошадях по окрестностям, и мы видели, как польских офицеров наши войска держали под проволочным заграждением. И однажды мы втроем снова выехали погулять и увидели, что все эти польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые, кругом охрана стоит, тогда всем сказали, что их расстреляли немцы, но мы же видели, что они у нас находились.

Логично будет предположить, что старшина (то есть какой-никакой, а начальник) не стал бы панибратствовать в виде конных прогулок с РЯДОВЫМ
А вот с политруком и замначклубом в одном лице - вполне.
А теперь прикидываем - политруком и замначклубом Халилов стал в ФЕВРАЛЕ 1941 года.
То есть ЗИМОЙ. Да еще в КОНЦЕ зимы. В такое время совершать конные прогулки как-то не очень.
Снег зело глубок, знаете ли... да и наст...
А вот по весне, по молодой травке, до начала полевых работ - в самый раз
Получается, что загадочных мертвых поляков Халилов мог видеть только ВЕСНОЙ 1941 года.
Но это, извините, просто бред, поскольку:
а) никто и никогда вообще ничего достоверного о присутствии пленных ляхов в Слониме и/или Барановичах не говорил.
б) никто не обвиняет СССР в расстрелах оных ляхов весной 1941 года.
То есть Халилов слышал звон про Катынь - и решил приврать для пущей важности своих откровений.
Вот с годом ошибся - наврал, будто видел расстрелянных пленных поляков весной 1941, а не 1940.

Лаврентий Б. пишет:

Получается, что загадочных мертвых поляков Халилов мог видеть только ВЕСНОЙ 1941 года.

1. Насчет мертвых / живых мог приврать или ошибиться. Они могли, к примеру, просто отдыхать под весенним солнышком, а издали касаться мертвыми. Кроме того, кто стал бы массу казненных покойников на открытое обозрение оставлять?
2. В форме или не в форме. И процент бывших в форме. Могло быть несколько из общего количества, могли быть почти все. Дальше похожие формы, в частности, литовская.

Цитата :

Но это, извините, просто бред, поскольку:
а) никто и никогда вообще ничего достоверного о присутствии пленных ляхов в Слониме и/или Барановичах не говорил.

А это именно категорически неверно. В Барановичах была достаточно крупная тюрьма, минимум один лагерь строителей командного пункта. Могли быть также и другие лагпункты. А кто конкретно там содержался отдельный вопрос. Со Слонимом принципиально аналогично. Тоже тюрьма, хотя и гораздо меньше, чем в Барановичах, тоже, как минимум, один лагпункт.

Цитата :

б) никто не обвиняет СССР в расстрелах оных ляхов весной 1941 года.

В том именно и вся фишка. Точнее, расстреливали или не расстреливали - второй вопрос. А первый о том, могли ли тогда они находиться вообще в 1941 г. в Барановичах. Если не могли, то и казнить было некого. По катыноведческой версии не могли, так как были убиты годом раньше. А по свидетельству Халилова - могли. Следовательно, годом раньше убиты не были.

Цитата :

То есть Халилов слышал звон про Катынь - и решил приврать.
Но с годом ошибся - наврал, будто видел расстрелянных пленных поляков весной 1941. а не 1940.

Не знаю. Может, решил приврать. Может, что-то существенно перепутал. Но если второе, тогда вопрос о том, что он не перепутал на самом деле.
Кроме того. Обратите внимание на названную им цифру 27 тыс. Тот, кто только слышал один звон, назвал бы гораздо чаще называемую гораздо меньшую цифру. А судя по тому, что мемуарист назвал бОльшую, он более менее представляет, о чем разговор... Т. е. если сознательно врет, то не глупо напропалую, а с некоторой ловкостью, с некоторым знанием темы.

Цитата :

А это именно категорически неверно. В Барановичах была достаточно крупная тюрьма, минимум один лагерь строителей командного пункта.

1. Достаточно крупная тюрьма была вообще в любом более-менее крупном городе.
2. С лагерями вдоль любого более-менее крупного города вдоль зап. границы - аналогично.

Цитата :

Обратите внимание на названную им цифру 27 тыс. Тот, кто только слышал один звон, назвал бы гораздо чаще называемую гораздо меньшую цифру.

Строго наоборот.

Лаврентий Б. пишет:

1. Достаточно крупная тюрьма была вообще в любом более-менее крупном городе.

В Западной Белоруссии крупных тюрем было сравнительно очень мало, в общей сложности не более пяти, притом не обязательно только в крупных городах. Например, в число крупнейших входила находившаяся в Приямино, при малюсеньком поселке в окрестностях Борисова. А подавляюще преобладали тюрьмы с лимитом заполняемости, не достигавшим 500 зэка (типично 100-200 и даже меньше).

Цитата :

2. С лагерями вдоль любого более-менее крупного города вдоль зап. границы - аналогично.

А это вообще более чем спорное утверждение. Убедительно до сих пор это пока никем вообще не доказано. Тонкость тут в том, что оборонительные сооружения и иные объекты при границе строились разными ведомствами с использованием разных категорий рабсилы: срочники РККА и НКВД, колхозники, вольнонаемные, запасники, зэка. Заключенные составляли всего лишь какую-то часть всего контингента участвовавших в строительстве. Как они распределялись по Белоруссии, отдельный сложный вопрос. Поэтому нет достаточных объективных данных для категорических заявлений.

Обратите внимание на названную им цифру 27 тыс. Тот, кто только слышал один звон, назвал бы гораздо чаще называемую гораздо меньшую цифру.

Цитата :

Строго наоборот.

В другом контексте - да. Но не в данном.

Лаврентий Б. пишет:

Цитата :

К тому же мемуарист не называет более менее точной даты. Поляков он мог увидеть в период его пребывания в Слониме и Барановичах. Более вероятно, после окончания школы политруков в Слониме, т. е. не раньше конца 1940 г.

Вот с этим согласен.
А что касается более точной даты, то... читаем внимательно:

Цитата :

- Отличные, командиром роты был лейтенант Ненахов Иван, очень хороший офицер, он прошел финскую войну, Халкин-Гол, и старшина роты Петр Петрович Прохоров был отличным человеком. Кстати, мы с ними любили ездить на лошадях по окрестностям, и мы видели, как польских офицеров наши войска держали под проволочным заграждением. И однажды мы втроем снова выехали погулять и увидели, что все эти польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые, кругом охрана стоит, тогда всем сказали, что их расстреляли немцы, но мы же видели, что они у нас находились.

Логично будет предположить, что старшина (то есть какой-никакой, а начальник) не стал бы панибратствовать в виде конных прогулок с РЯДОВЫМ
А вот с политруком и замначклубом в одном лице - вполне.
А теперь прикидываем - политруком и замначклубом Халилов стал в ФЕВРАЛЕ 1941 года.
То есть ЗИМОЙ. Да еще в КОНЦЕ зимы. В такое время совершать конные прогулки как-то не очень.
Снег зело глубок, знаете ли... да и наст...
А вот по весне, по молодой травке, до начала полевых работ - в самый раз
Получается, что загадочных мертвых поляков Халилов мог видеть только ВЕСНОЙ 1941 года.
Но это, извините, просто бред, поскольку:
а) никто и никогда вообще ничего достоверного о присутствии пленных ляхов в Слониме и/или Барановичах не говорил.
б) никто не обвиняет СССР в расстрелах оных ляхов весной 1941 года.
То есть Халилов слышал звон про Катынь - и решил приврать для пущей важности своих откровений.
Вот с годом ошибся - наврал, будто видел расстрелянных пленных поляков весной 1941, а не 1940.

«Руслан Халилов - мой сосед по камере; Там Мао делать нечего вобще»

У меня вот такая хроология складывается

Призыв декабрь 1939. 16 декабря под призыв не попал под каким-то смешным предлогом (фуфайку искали?), отправился со следующей группой, то есть уже где-то в 20-х числах декабря, очевидно.

Сначала Выборг, потом Слоним Барановичской области, это все еще декабрь 1939

Сразу в полковую школу младших командиров 103-го стрелкового полка
На четвертый день уже присвоили звание зам. политрука, четыре треугольника – старшина. Сразу. Неплохая карьера.
5 января 1940 назначили политруком полковой школы. Молниеносная карьера, две недели прослужил, уже политрук. О чем-то он умалчивает, или может на гражданке был секретарь райкома комсомола или что-то в этом роде.

Из Слонима перевели в Барановичи. Когда – неясно. Год 1940.

Кстати

Но обстановка там была тяжелая: выйдешь один на улицу, и тебя уже не будет, убивали нашего брата, в меня тоже стреляли. … целыми отделениями убивали: где-то вино есть, солдаты заходили, им предлагали выпить, и травились все, после их в землю закапывали. Это поляки так к нам враждебны были, они еще и в след нам постоянно кричали: "Еще Польша не сгинела!"

Представьте себе подобное в немецкой части Польши? Невозможно ведь, там бы немцы этот городок за такие делишки целиком спалили бы со всеми жителями.

После полковой школы меня назначили политруком 3-й пулеметной роты 3-го батальона 128-го полка. Когда – неясно. Год 1940.

В конце 1940 г. прибыла комиссия во главе с маршалом Тимошенко.

В честь 50-тилетия Сталина лыжный поход – уже сказано выше, неясное место. По контексту это должна быть зима 1940-41, день рождения Сталина – 21 декабря. Вероятно, поход был. Хотя 12 км на лыжах походом называть несколько громко.

Потом в пулеметную роту прислали политрука по фамилии Свердлов, а меня назначили заместителем начальника клуба и одновременно начальником библиотеки. Это было 15 февраля 1941 г.

Отношения с командным составом 3-й пулеметной роты?
Командиром роты был лейтенант Ненахов, он прошел финскую войну, Прошел финскую – значит, после марта 1940.

С этим лейтенантом (и со старшиной) они катались. Вот тут, после марта 1940 и до зимы, вероятно, 1940 и была возможность у них
"ездить на лошадях по окрестностям", и увидеть "как польских офицеров наши войска держали под проволочным заграждением" и "что все эти польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые, кругом охрана стоит", и "тогда всем сказали, что их расстреляли немцы". Тогда "всем сказали, что их расстреляли немцы" – это когда, в 1940, что ли, "всем сказали"?

Под версию расстрела в апреле-мае 1940 этот рассказ подходит, но по месту действия – окрестности Барановичей, крайне сомнительно. Что-то в голове ветерана спуталось.

Неизвестно, что он там на самом деле видел. Может, видел где-то каких-то пленных поляков. А когда "Горбачев сказал", что 27 тысяч поляков растреляли, задним числом что-то прифанатазировл в своих воспоминаниях.

Про рвы же он ничего не говорит. Он не знает, что расстреливали у рвов, и уж совершенно откровенно придумал, что "польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые".

Более внимательно перечитал воспоминания, есть ещё одна версия.
Отступал в составе группы из 10 чел. при двух командирах по дороге Минск-Смоленск "через Оршу и Борисов до Могилёва", вполне могли наткнуться на самовольно расстрелянных охраной при конвоировании в\п поляков.
Тогда фраза "всем сказали, что их расстреляли немцы" сказанная конвоирами в июле 1941 года перестает быть абсурдной и всё встаёт на свои места.

геолог пишет:

Отступал в составе группы из 10 чел. при двух командирах по дороге Минск-Смоленск "через Оршу и Борисов до Могилёва", вполне могли наткнуться на самовольно расстрелянных охраной при конвоировании в\п поляков.
Тогда фраза "всем сказали, что их расстреляли немцы" сказанная конвоирами в июле 1941 года перестает быть абсурдной и всё встаёт на свои места.

Давайте не будем фантазировать через меру. Конвоев через Оршу и Борисов до Могилева не было и быть не могло. Пока было возможно, конвоировали до Смоленска (точнее, пожалуй, даже еще ближе, не доходя до него, до Красного). В большинстве это должны были быть обычные зэки (всего их в Белоруссии на начало войны было 22 тыс.) К слову говоря, большинство зэков имело малые сроки за малозначительные преступления, и потому они отпускались на свободу на местах. Эвакуировать их себе дороже было. Но о конвоируемых пленных поляках отдельный вопрос. Т. е. они образовывали какую-то часть от общей цифры. Кроме того, как я уже здесь отмечал, имелось много запасников, работавших на строительстве УРов в польской военной форме. Кого-то из них могли с немецких самолетов пострелять. Очень даже многих беженцев постреляли. Так что я прямо о конвоях и расстрелах конвоируемых не стал бы говорить. Если без этого обойтись можно, то лучше обходиться.

Расстрел конвоирами конвоировавшихся заключенных в указанном Вами районе документирован только один - в местечке Червень вблизи реки Березина. Правда, с одной стороны, количество казненных большое - порядка тысячи чел., с другой стороны, захоронение не выявлено до сих пор и не было обнаружено также немцами, которые наверняка использовали бы его в пропагандистских целях. Похоже, что и оккупанты о нем вообще ничего не узнали. Кроме того, исполнение расстрела и захоронение заняло бы достаточно долгое долгое, минимум несколько суток, чего конкретная тогдашняя обстановка никак не позволяла. Конвоиры там сразу же вступили в жестокие бои с наступавшими немцами, участвовали в них в течение более недели. Так что вряд ли Халилов смог бы увидеть трупы тех заключенных на пути своего отступления. Поэтому максимум, что можно допустить, это то, что какое-то сравнительно небольшое число заключенных было действительно расстреляно конвоирами, подавляющее большинство просто разбежалось, а конвоиры отчитались о выполнении массовой казни. А чтобы именно их трупы увидел Халилов, в высшей степени маловероятно.

Вот трупы запасников в польской форме, убитых с воздуха, он в самом деле мог увидеть с достаточно большой вероятностью. Количество не могу назвать, да оно и несущественно, но как таковое, как факт, это вполне даже могло быть.

О деталях можно спорить.
Характер смертельных ранений от авиационных пулемётов с Мессера и от нагана или винтовки Мосина сложно перепутать.
Сходимся на том, что трупы в польской униформе Халилов мог увидеть только летом (предположительно июль 1941г.). В послеперестроечных воспоминаниях ненамеренно переврал время и место когда он их действительно видел.

геолог пишет:

О деталях можно спорить.
Характер смертельных ранений от авиационных пулемётов с Мессера и от нагана или винтовки Мосина сложно перепутать.

Мемуарист видел людей за колючей проволокой явно издали. Поэтому нельзя даже установить, видел он живых или мертвых. А если среди них были на самом деле раненые или убитые, характера ран издали он определить точно никак не мог.

Цитата :

Сходимся на том, что трупы в польской униформе Халилов мог увидеть только летом (предположительно июль 1941г.). В послеперестроечных воспоминаниях ненамеренно переврал время и место когда он их действительно видел.

Да не сходимся. Мне представляется более сомнительным, что в июле, нежели чем в марте - июне 1941 г. В июле в принципе поляки могли делать остановки для отдыха на огороженных колючкой лагпунктах на обочине Минского шоссе, которые размещались через каждые 5 километров. Если он их тогда действительно видел, то, вероятней всего, в одном из таких лагерей. А в Барановичах точно с середины марта существовал лагерь строителей командного пункта фронта, поэтому вероятность увидеть там тогда поляков у мемуариста была наивысшей.

Вячеслав, ещё раз читаем внимательно...

"мы с ними любили ездить на лошадях по окрестностям, и мы видели, как польских офицеров наши войска держали под проволочным заграждением. И однажды мы втроем снова выехали погулять и увидели, что все эти польские офицеры, бедные, лежат под солнцем мертвые, кругом охрана стоит..."

Видел лагеря с живыми в\п поляками перед войной.
С этим невозможно спорить, а вот когда и где он однажды увидел трупы в польской униформе окружённые охраной с этим "да", есть резонные вопросы требующие специальных разъяснений.

Ну, увидел издали, что лежали. Ну и что? Да абсолютно ничего ровным счетом. Легли отдыхать, им лечь приказали. Мало ли там что могло быть на самом деле, чего он издали толком не мог разглядеть? Или взбрехнул, сочинил, что лежали? Или в памяти перепуталось по прошествии многих лет (может, лежали, а может, и не лежали совсем)...

Короче, если отсеять то, что он вполне мог сознательно или подсознательно (под влиянием современной катыноведческой пропаганды) переврать или перепутать, остается одно: перед войной (в период с марта по июнь) он видел поляков за колючей проволокой в районе Баранович. И все. То могли быть остававшиеся в плену с 1939 г. или призванные на сборы (в действительности на строительство командного пункта) запасники.

Почитал по ссылке воспоминания этого ветерана, у меня резко сократилось доверие к его словам.
У него там целая дивизия в болоте утонула, маршал Кулик в женском платье, 6-я статья Конституции о руководящей и направляющей роли партии еще в 1940 году обнаруживается (на самом деле это статья из брежневской Конституции), на Могилев от Минска идут через Борисов и Оршу, кривее маршрута не придумать, и прочих сорок бочек арестантов наворочено вдоволь, и даже палками от лопат вместо оружия целые подразделения вооружают, это он уже явно воспринял из известного киношедевра. Уверенно говорит, что из крымских татар никто в полицаи не пошел, как же.

Складывается мнение, что не стоит вообще серьезно обращать внимание на воспоминания этого ветерана. Он там мог приврать или перепутать сколько угодно и в любом месте.

Да, мог действительно все целиком перепутать / наврать. Это полностью исключить невозможно.

Но кроме того, что мы здесь обсудили, в тех местах абсолютно точно имелось еще одно пенитенциарное заведение, а именно фабрика по производству особой фанеры, использовавшейся в самолетостроении, в Миклашевичах. Это в районе Слонима, но от него достаточно неблизко. Фабрика была тюремного типа, полулагерь полутюрьма. Кстати, это заведение, как тюремное, действует до сих пор. От станции железной дороги оно находится неблизко, больше 15 км, кажется, 50. Перед войной туда из Смоленска часто курсировали крупные конвои. Известно, что фабрику с ее уникальным оборудованием (она была единственная на весь Союз) удалось успешно эвакуировать в Уфу. Как это получилось, я слабо представляю, потому что проходившая поблизости железная дорога оказалась заблокированной немцами в буквально первые два дня войны, движение по ней если вообще производилось, то очень малое. Но так или иначе, а факт успешной эвакуации документирован и остается фактом. Что же касается заключенных, работавших в лагере-фабрике в Миклашевичах, то по ним никаких данных нет. То ли и их тоже эвакуировали, то ли не эвакуировали вовсе. Попросту неизвестно.
Кроме того, в самом Слониме имелась тюрьма на несколько сотен заключенных. Известно, что непосредственно перед войной туда собирали народ для депортаций, а как тюрьма была загружена на момент захвата немцами города, неизвестно.
Так или иначе, но из мемуаров одной бывшей партизанской радистки, заброшенной туда в 1943 г., явствует, что первоначально она находилась в отряде, сформировавшемся из бывших заключенных лагеря, имевшегося в том районе. По ее свидетельству, они то ли разбежались, то ли были распущены охраной, какое-то время обитали в лесу (где и впоследствии оставались), потом сорганизовались в партизанский отряд. Количества их она не называет, но дополнительными расследованиями выясняется, что в (подавляющем?) большинстве они были несомненно поляками. Почти наверняка бывшими пленными (потому что в воспоминаниях о действиях партизан в тех краях бывшие служащие польской армии поминаются очень даже часто), но какими именно - совсем неясный вопрос. Могли быть из тех, кого распустили по домам в первые недели после пленения в 1939 г., но могли быть также и отправленные из Смоленска в 1941 г.
Далее в воспоминаниях ветерана, который в день начала войны находился в Ломже, потом долго пробивался из окружения к своим, попал в плен и т. д., встречается следующее место. В районе Слонима у него сломалась машина. Что-то примерно в таком роде было. Короче, ему пришлось останавливаться на дороге. И тогда мимо него проследовала колонна заключенных 400 чел. в сопровождении конвоиров. Что именно были за заключенные, в каком направлении двигались, он не сообщает. Вернее, пишет, что шли они в том же направлении, куда и он, обогнали.
Только дело в том, что на отрезке Слоним - Миклашевичи, дорог, ведущих в восточном направлении, нет. Только с юга на север.