Государственные деятели Запада

http://i-grappa.livejournal.com/617881.html
i_grappa @ 2009-07-16 22:46:00
Заказывая книги - о У.Черчилле
Интересно, Как британские историки "делят" Черчилля на "плохого" и "хорошего". Хороший, понятно, во время Второй Мировой (ну, разве что кроме кружка Д.Ирвинга так считают). А вот плохой на раннем этапе карьеры. Плохой из-за Дарданелл, интервенции в Россию (скорее, за неуспех интервенции) и Ирак. Умри он в году 1930-м, то память о Черчилле была весьма недолгой и недоброй ("тот самый, что положил ребят на Дарданеллах и хотел расстреливать в 1926-м году шахтеров из пулеметов").
Кстати, в украинской истории И.Мазепа, наверное, такой же "разделенный персонаж", только у него "везучая" и "невезучая" части судьбы по-другому раположились (я, впрочем, уже писал об этом). Умри он в 1705-м (к примеру) году, сейчас бы могли наблюдать в Москве улицу Мазепы.

http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/podlinnaya_istoriya_i_plany_bilderbergskogo_kluba_chast_1/ 'The Market Oracle', Великобритания 01-06-2009
Подлинная история и планы Бильдербергского клуба. Часть 1Автор: Стивен Лендман
На протяжении четырнадцати лет Дэниел Эстулин занимался исследованием масштабного влияния Бильдербергской группы на бизнес и финансы, глобальную политику, войну и мир, и её контроля над мировыми деньгами и ресурсами. Его книга «Подлинная история Бильдербергской группы» была опубликована в 2005 году, а теперь, с новыми дополнениями вышла в 2009 году.
Он заявил, что в 1954 году «самые могущественные люди мира впервые провели совместную встречу» в Остербееке, в Голландии, и «обсуждали будущее мира», договорившись оставить встречу в тайне. Они назвали себя Бильдербергской группой, членство в которой отражало, кто есть кто в мировых могущественных элитах, по большей части из Америки, Канады и Западной Европы. Это такие известные имена как Дэвид Рокфеллер, Генри Киссинджер, Билл Клинтон, Гордон Браун, Ангела Меркель, Алан Гринспен, Бен Бернанке, Ларри Саммерс, Тим Гейтнер, Ллойд Бланкфейн, Джордж Сорос, Дональд Рамсфельд, Руперт Мердок, другие главы государств, влиятельные сенаторы, конгрессмены и парламентарии, генералы Пентагона и НАТО, члены европейских королевских семей, знаковые медийные личности. Туда постепенно вводятся и другие участники, такие как Барак Обама, и многие высокопоставленные чиновники его правительства.
Также в группе всегда хорошо представлены руководители из Совета по международным отношениям, МВФ, Всемирного Банка, Трёхсторонней комиссии, Евросоюза, и могущественные банкиры из Федерального резерва, президент Европейского Центрального Банка Жан Клод Трише, и управляющий Банка Англии Мервин Кинг.
На протяжении половины столетия ни одна повестка дня или предмет обсуждения не становились достоянием общественности и не были освещены в прессе. Несколько приглашённых представителей «четвёртой власти», как и их боссы, обязались держать всё в тайне. Тем не менее, Эстулин предпринял путешествие-расследование, которое стало делом всей его жизни. Он заявил:
«Медленно, шаг за шагом, я проник в слои секретариата, приближённого к Бильдербергской группе, но я не смог бы этого сделать без помощи «отступников» внутри и снаружи самой группы».
Какие бы цели ни преследовала группа вначале, сейчас это «теневое мировое правительство… угрожающее отнять у нас право определять собственную судьбу, создавая беспокоящую реальность», приносящую очень большой ущерб общественному благополучию. Вкратце, Бильдербергская группа хочет искоренить личный суверенитет наций, и подменить его на всемогущее глобальное правительство, которому будут подконтрольны корпорации и вооружённые силы.
«Представьте себе частный клуб, где президенты, премьер-министры, международные банкиры и генералы тесно общаются, где послания отцов-наставников гарантируют, что всё идёт как надо, и где люди начинают войны, переделывают рынки, и где Европа (да и Америка) может говорить то, что никогда не скажет публично».
.......................................................................

http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/podlinnaya_istoriya_i_plany_bilderbergskogo_kluba_chast_2/ 'The Market Oracle', Великобритания 12-08-2009
Подлинная история и планы Бильдербергского клуба. Часть 2 Автор: Стивен Лендман
......................................................

Lenta.ru http://lenta.ru/articles/2010/06/01/koehler/01.06.2010 19:37:27
Фатальная оговорка
Девятый президент ФРГ Хорст Келер (ХДС) 31 мая объявил о своей отставке. Поводом послужила волна резкой критики со стороны оппозиционных партий, а также ряда представителей правящей коалиции ХДС/ХСС и СвДП, последовавшая после его заявлений по вопросам внешней политики. Высказывания Келера расценили как завуалированное требование проведения за пределами страны вооруженных операций для защиты немецких коммерческих интересов. Тем не менее, отставка стала настоящим шоком для всех. Многие заявили не только о своем искреннем сожалении, но и о разочаровании: если раньше президента критиковали за неосторожные слова, то после отставки - за неумение держать удар.
Скандал разразился из-за интервью, которое Хорст Келер дал после своего визита в Афганистан на радиостанции Deutschlandаfunk 22 мая. В нем он сказал буквально следующее: "По моему мнению, страна такого размера, как наша, ориентированная на экспортную торговлю и зависимая от экспорта своих товаров, должна сознавать, что в экстренном случае необходимо военное вмешательство, чтобы защитить наши интересы. К примеру, обеспечить свободу торговых путей или ликвидировать нестабильность в ряде регионов, которая может негативно сказаться на торговле, рабочих местах и доходах".
Оппозиция ухватилась за этот повод, расслышав в словах Келера призыв вернуться к так называемой "дипломатии канонерок", когда внешнеполитические интересы, в том числе коммерческие, отстаивались путем демонстрации военной мощи и запугивания. Наглядным примером из немецкой истории служит Агадирский кризис 1911 года, когда кайзеровская Германия, раздосадованная оккупацией французами Феса и переходом Марокко под власть Франции, направила в Агадир в качестве наглядного предостережения канонерку "Пантера". Бросок "Пантеры" фактически поставил Францию и Германию на грань войны, которая в итоге и разразилась, правда тремя годами позже.
Один из лидеров "Зеленых" Юрген Триттин (Juergen Trittin) призвал президента немедленно взять свои слова назад, заявив, что идея использования военной силы для наведения порядка в сфере внешней торговли противоречит Основному закону ФРГ. Социал-демократы поспешили заявить, что Германии не нужны "экономические войны", отметив, что слова Хорста Келера напрямую дискредитируют солдат бундесвера, участвующих в зарубежных миссиях. Сопредседатель партии "Левые" Клаус Эрнст (Klaus Ernst) потребовал, чтобы Келер объяснил свою позицию в обращении к нации. Даже однопартийцы Келера в ХДС признали, что высказывания президента были "не особенно удачно сформулированы".

Цитата :: Хорст Келер
Хорст Келер родился в 1943 году в польском городе Скербешов в крестьянской семье. Он был седьмым из восьмерых детей. Родители Келлера - бессарабские немцы - были переселены на территорию оккупированной Польши в 1939 году согласно пакту Молотова – Риббентропа. Из Скербышова семья бежала перед наступающей Красной армией и осела около Лейпцига. В 1953 году Келеры вновь бежали, на сей раз в Западную Германию. После службы в бундесвере Хорст Келер изучал экономику в Тюбингене. С 1976 по 1980 год работал в министерстве экономики ФРГ. Вступил в ХДС в 1981-м. В 1990-м стал государственным секретарем при министре финансов Тео Вайгеле, также являлся советником по экономике при Гельмуте Коле. В 1993 году стал президентом объединения сберегательных касс Германии. С 1998-го на два года возглавил Европейский банк реконструкции и развития. С 2000 по 2004 годы - глава МВФ. В 2004 году избран президентом Германии как кандидат от ХДС/ХСС. В 2009 году переизбран еще на пять лет. Женат с 1969 года, отец двоих детей.

Берлинский специалист в области конституционного права Ульрих Пройс (Ulrich Preuss) назвал эту не особо удачную формулировку не иначе как "империалистической оговоркой". Со своей стороны профессор и специалист по новейшей истории Мюнхенского университета министерства обороны Михаэль Вольфсон (Michael Wolffsohn) предположил, что Келер, вероятно, не учел исторических реминисценций и не подумал о том, что его слова воскресят в памяти "дипломатию канонерок" и те печальные последствия, к которым она в итоге привела. Вольфсон призвал Хорста Келера объясниться публично, если президента действительно неправильно поняли.
Вот Хорст Келер и объяснился, четко и ясно заявив, что уходит со своего поста. Гражданам ряда государств, где парламент (названный так, кстати, от французского parler - "говорить") публично объявлен не местом для дискуссий и словопрений, может показаться необычным, что президент уходит в отставку из-за не к месту сказанных или неверно истолкованных слов. А если вспомнить, что реальных властных полномочий у немецкого президента нет и он выполняет в основном представительские функции, то инцидент может показаться не только непонятным, но и незначительным. Однако в Германии все несколько иначе.
В немецкой конституции президенту отведена роль английской королевы. Находясь над политическими схватками, выступая неким третейским судьей, он является своеобразным ключом свода, цементирующим воедино все государство, но не за счет широких властных полномочий, которых он лишен во избежание сползания к диктатуре, а исключительно за счет своего личного авторитета и активной гражданской позиции. "Благодаря своим выступлениям на актуальные темы, - отмечает российский германист Николай Павлов, - он в состоянии устанавливать критерии политической и нравственной ориентации граждан". Именно поэтому президента ФРГ еще именуют "совестью нации". В этом свете решение Келера уйти после "империалистической оговорки", подорвавшей его авторитет, вполне объяснимо.
Но ситуация все равно сложилась не однозначная. Прежде всего, потому, что Хорст Келер не стал, как того требовала оппозиция, брать свои слова назад, еще раз отметив, что они были превратно истолкованы. На двухминутной пресс-конференции, где было объявлено об отставке, он заявил: "Мои высказывания по поводу миссии бундесвера за рубежом вызвали резкую критику. Я сожалею о том, что мои слова по важному и сложному для нашей нации вопросу были неправильно интерпретированы. Критики, однако, зашли настолько далеко, что не удержались от обвинений, будто я выступаю за операции бундесвера, которые не соответствуют Конституции. Подобной критике нельзя найти оправдания. В ней отсутствует доля необходимого уважения, которого требует занимаемая мною должность".
Иными словами, Хорст Келер возложил всю ответственность за свою отставку на оппозицию. В принципе, пресс-служба президента и раньше заявляла о том, что высказывания Келера были неправильно истолкованы и привязаны к Афганистану, хотя на самом деле, рассуждая о возможности экстренного военного вмешательства для защиты торговых путей, президент ставил вопрос гораздо шире, имея в виду в том числе миссию общеевропейских ВМС "Аталанта" у берегов Сомали, направленную на то, чтобы обеспечить безопасность одной из главных морских коммерческих артерий - миссии, которая, кстати, ни у кого не вызывает возражений. Но в любом случае, вопрос, кто виноват в случившемся, по сути ничего не меняет: президент счел свой авторитет и занимаемую высокую должность скомпрометированными и поэтому ушел.

Федеральный президент ФРГ
Конституционные функции президента состоят в основном в визировании основных документов и законодательных актов, за что президента еще называют "государственным нотариусом".
Президент:
Представляет федерацию в международно-правовом отношении, заключает от ее имени договоры с другими государствами, аккредитует и принимает послов
Предлагает бундестагу кандидатуру федерального канцлера, а также утверждает его отставку
По предложению канцлера назначает или освобождает от должности министров
В случае вотума недоверия по предложению канцлера объявляет о роспуске бундестага и досрочных выборах
Назначает и увольняет федеральных судей, федеральных чиновников, офицеров и унтер-офицеров
Осуществляет право на помилование
Утверждает и вручает ордена и почетные знаки
Проверяет конституционность законов, ставя под ними свою подпись

Павлов Н. В. "Современная Германия". М.: 2005 г., с. 209-210

http://echo.msk.ru/programs/code/706340-echo/comments.html#comments
29.08.2010 | 02:44 russellab
Про отрезаные груди хотелось бы почетче.... (#)
А в остальном.... любители англичан...
Окончательное решение сталинского вопроса
Alexandr Baryshnikov on May 12, 2010 at 11:47
У Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают об И.В.Сталине. При этом вопрошающие лишь делают вид, что их интересует мое мнение. На деле они ждут подтверждения своей догадки, что я -- именно такая мразь, как они думали.
-- Как вы думаете -- Сталин был хороший или плохой? Вот хороший или плохой, а? -- спрашивают у меня.
-- Сталин -- это тот парень, который курил трубку и пил вино. -- отвечаю я, усмехаясь чему-то своему. -- При нём победили Гитлера и придумали Буратино.
Дело в том, что подобный вопрос немедленно воскрешает в моей памяти далёкий февральский вечер 1945 года в Крыму. Я, в ту пору молодой учёный-антиоккультист, был приглашен на одно из афтопати союзников. Стоя с коньяком в окружении разнообразных дипломатов, шпионов, мнящих себя журналистами, и журналистов, мнящих себя шпионами, я внимательно наблюдал за посмеивающейся троицей победителей. Рядом со мною кто-то вздохнул и произнес: "Я не понимаю, как они могут беседовать с этим палачом народов".
Я обернулся. Говоривший был смугл и очкаст -- позже я неоднократно ездил к нему в бомбейский университет для обмена опытом.
-- Вы сами понимаете, голубчик, что я не готов поддерживать разговор о своём лидере в таком тоне. -- ответил я.
-- Причём тут ваш лидер? -- удивился индус. -- Я про Черчилля.
Я тоже удивился: о Черчилле я знал лишь, что это дядька, который курит сигары, пьет коньяк и воспитывает бульдога, а также -- что при нём победили Гитлера и придумали Винни-Пуха.
[]Но доктор рассказал мне, что реальный Черчилль несколько шире своего образа. Он сообщил мне о недавнем голоде в Бенгалии (1943), в ходе которого погибло от 1,5 до 2,5 млн человек -- а британские власти мешали голодающим бежать в более благополучные районы. "Когда Черчилль в начале века стал замминистра по делам колоний, Империя перестала публиковать данные о жертвах голода. А ведь при нём только у нас в Индии было несколько голодоморов -- миллионы погибли, до 80 миллионов людей голодали, -- рассказывал доктор Кумар. -- Но он же начал с крови невинных, ему не привыкать".
Он говорил, и реальная, uncut version Черчилля вставала передо мною в полный рост. Свою карьеру молодой аристократ начал с подавления восстания Хосе Марти на Кубе и карательных операций в Судане -- против латиносов и негров, не сделавших ему ничего дурного. Затем участвовал в геноциде буров. Затем, как мог, душил ирландцев, сомалийцев, родезийцев и индусов. Ныряя и выныривая из власти, он сгонял с земли голодных кенийцев, высылал английских беспризорников тысячами в австралийские трудовые колонии, бомбил беженцев в Дрездене, носился с проектом стерилизации 100 тыс "неполноценных" соотечественников и заключения их в особые концлагеря, и прочая, и прочая. "А знаете, что он сказал про нас, индусов? "Тупая раса, спасаемая только своим размножением от судьбы, которую она заслужила" -- прочел по памяти доктор. И объяснил, что за судьбу Черчилль имел в виду, процитировав обращение политика от 1937 года: "Я не считаю, что по отношению к аборигенам Австралии была совершена несправедливость -- более мудрая, более чистая раса пришла и заняла их место".
-- Черчилль и его империя грабят полмиллиарда человек, уродуют завоеванные страны, убивают миллионами, вырезают цвет местных наций -- а вы все думаете, что это милый хитроватый дядька в цилиндре. -- с горечью закончил доктор Кумар. -- вот увидите, через год он снова объявит вас дьяволами и постарается изолировать от мира. А лет через 50 в честь победы над Гитлером ему в Лондоне поставят памятник -- ему и Рузвельту, может -- а вашего дядю Джо к тому времени уже забудут. И никто не осудит преступления черчиллизма. Все будут думать, что он же победил немцев -- разве можно припоминать ему всё остальное?
Мы расставались в тот вечер в молчании.
...В сущности, это всё, что я хочу сказать о генералиссимусе Сталине.

P.S.
Уважаемых Читателей, полагающих, что автор путем Жалкого Передергивания Фактов пытается выразить своё Поклонение Кровавому Убийце, я попрошу перечитывать текст до тех пор, покуда написанное в их голове отделится от торопливо воображённого Smile

http://ab-pokoj.livejournal.com/77532.html?style=mine

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Forrest-Gamp-ot-politiki Русский Журнал 11.02.11 14:56
Форрест Гамп от политики Борис Межуев
Столетие киношного президента

Цитата :: От редакции. 2011 – юбилейный год. Не так давно Россия отмечал 80 лет Ельцина, скоро мы будем праздновать 80 лет Горбачева. Юбилеи известных политиков идут один за другим. Однако "юбилейность" имеет отношение не только к России. 6 февраля исполнилось бы сто лет со дня рождения Рональда Рейгана, одного из наиболее известных политических лидеров прошлого века. Правда, отметили юбилей Рейгана в России вяло, почти без обсуждения. Редакция Русского Журнала решила исправить оплошность и, чтобы нашим соотечественникам было интересно читать о Рейгане, его юбилей мы отметим, рассмотрев фигуру сорокового президента США в контексте кинематографа того времени. Философ Борис Межуев рассуждает о причинах популярности Рейгана.

* * * Разумеется, Рейгана сегодня оценивают по-разному; ведь это всегда зависит от конкретных политических настроений людей. Но в принципе Рейган – очень популярная фигура в Америке. Даже его оппоненты вспоминают про него с некоторой симпатией. Рейган был тем новым лицом американского консерватизма, которое не вызывало отторжения даже у политических противников. Для меня это – загадка. Ясно, что по меркам политического либерализма и политической левизны Рейган должен был бы вызывать гораздо больше негодования, чем, скажем, Ричард Никсон.

Рейган – это удивительная фигура в том смысле, что с него началась новая эпоха мировой политики. Главным признаком этого является то, что происходит редко, – "опубличивание публичной власти". Публичная власть становится в какой-то степени фасадом, вывеской, имиджевым фактором, который скрывает, по крайней мере в США, и, я думаю, не только в США, деятельность иных, часто теневых субъектов. Хотя теневые субъекты существовали всегда, такого отрыва публичной власти от человека, как в эпоху Рейгана, пока еще не было.

Все понимали, что Рейган, конечно, сам принимает решения, что – он важная фигура, но именно в его эпоху начинается появление каких-то совершенно новых субъектов политического действия. Самый очевидный пример: гораздо бóльшую власть приобретают транснациональные корпорации. Предыдущая эпоха характеризовалась как раз тем, что американское государство наступало на корпоративные свободы, начиная с Рузвельта. Власть все больше и больше сосредотачивалась там, где она формально должна быть сосредоточена – в Администрации и в Белом доме. Однако с Рейганом начинается обратный процесс, который часто именуют термином «глобализация». В эпоху Рональда Рейгана начинается, как это сейчас считается, эпоха финансового регулирования. Сегодня это слово обозначает то, что алармистски настроенные политологи называют корпоратократией.

Рейгановская Америка – это Америка, в которой публичный образ президента и реальные силы, которые всем управляют, расходятся. Все это понимают, но принимают. Действительно, трудно как-то объяснить это ощущение возрождения, бывшее при Рейгане, которому сопротивлялись левые: говорили, что это ужасно, что все это – обман. Собственно, так и оказалось, что это – обман. Серьезные экономисты утверждают, что это очень странная теория и, скорее всего, она приведет к чему-то нехорошему. Сокращаются налоги и одновременно увеличиваются расходы на оборону. Тема бюджетного дефицита, сейчас основная для американской финансовой сферы, появилась при Рейгане.

Между тем, имидж Рейгана очень важен для американцев. Мне кажется, чтобы понять отношение к Рейгану простых граждан США, нужно посмотреть фильм Роберта Земекиса «Форрест Гамп». Это кино у меня ассоциируется с идеологией эпохи Рейгана. Америка находится в состоянии психологического упадка после вьетнамских событий, и вдруг происходит рывок, рывок простого человека, обычного американца, что позволяет появиться новой вере в собственную страну. Это фильм о том, почему люди любят Рейгана. В нем ощущается какая-то вязкость никсоновской эпохи: с одной стороны, деятельность спецслужб, с другой - левые, хиппи, наркомания, полное ощущение кризиса, и вдруг Америка обретает веру в себя, в свою моральную состоятельность, в свой успех. Все это очень хорошо отражено в фильме: простой, несколько туповатый американец неожиданно открывает какие-то способности, которые вдруг дают ему возможность вырваться из замкнутого круга, в котором оказываются он и его близкие, и спасти их всех. Он создает вокруг себя новый мир, который не смогли поддержать и удержать высоколобые интеллектуалы.

Психологически эпоха Рейгана чем-то сродни эпохи раннего Путина, когда казалось, что страна возрождается после десятилетия маразма и идиотизма, после проигранной войны в Чечне, после бесконечных терактов, после нескольких внешнеполитических унижений. И вдруг приходит человек, который в мгновение ока меняет ситуацию, Россия возрождается, ее боятся, Чечня под контролем, пенсии и зарплаты выплачиваются. Вот это ощущение раннего путинского подъема очень напоминает возрождение рейгановской Америки. Обе политические фигуры в значительной степени имиджевые. Речь идет не столько о серьезном переломе негативных тенденций, сколько о внешней попытке их изменить, тем не менее, психологически возродив веру своего народа.

Имидж Рейгана еще более усилен тем, что он был актером. Кроме того, важен тот факт, что уже при Рейгане стал исчезать Советский Союз как, по крайней мере, внешнеполитическая опасность для Соединенных Штатов. Потому что до сих пор распространено абсолютно иллюзорное, утопичное и наивное представление (оно очень укоренено в сознании людей) о том, что Рейган победил в холодной войне. Рейган сумел напрячь какие-то военные мускулы, начать гонку вооружений, и тем самым Советский Союз проиграл. Конечно, это мифология. Так же, как, кстати говоря, абсолютно мифологично представление о том, что Рейган был ярым милитаристом. Ничего особо милитарного он не сделал, за исключением Гренады - единственное, что свидетельствует о желании побряцать оружием. Всё остальное – надувание щек, которое, кстати, оказалось эффективным.

Хотя с Рейганом связываются многие вещи, которые либеральная Америка не принимает, например, осложнение отношений с Европой, для простого американца Рейган – это такой Форрест Гамп. Человек, который, не блистая интеллектом и несколько даже презирая всяких слишком уж умных интеллектуалов, тем не менее обладая какой-то моральной энергетикой, которая в то время отсутствовала у либерального истеблишмента, смог вдохнуть веру в американскую силу, американскую мораль, американскую мощь. Именно с Рейгана начинается эпоха того, что в России называют пиаром. Конечно, и Рузвельт, и Кеннеди, и даже Картер, все уделяли внимание Public Relations, но такая четкая акцентировка именно имиджевых качеств лидера в ущерб всем остальным началась именно с Рейгана. Все понимают, что президент – это актер, который играет роль и тем не менее все его поддерживают. Играл эту роль Рейган блестяще. После него, наверное, мало кто может так это делать. Что это всё обман, стало ясно уже в тот момент, когда было объявлено, что Рейган в последние годы своего правления уже находился под влиянием болезни Альцгеймера. Но американцы ему все прощают. Они прощают и Иран-контрас, и Никарагуа, и финансовый коллапс, и кучу всяких омерзительных вещей, которые тот сделал.

Его президентство оказалось одним из самых успешных, несмотря на то, что все проблемы были просто-напросто оставлены без внимания. Одной из положительных черт Рейгана было то, что он был «ястреб» и действительно ненавидел коммунизм. Он был идеологическим врагом коммунизма, но не был идеологическим врагом России. Он совершенно искренно собрался дружить с Горбачевым, хотя это вызвало бурное сопротивление его аппарата, в первую очередь Министерства обороны, которое, естественно, вообще не понимало смысла всех этих дружеских шагов навстречу Михаилу Сергеевичу. Михаил Сергеевич, конечно, видимо, купился на дружеское расположение Рейгана и не оценил, что любой его преемник, даже такой спокойный человек как Джордж Буш, не будет расположен к принятию перестройки

Рейган был актером, который, видимо, в отличие от других персонажей постоянно пытался выйти из своей роли. Он явно не хотел оказаться сведенным к узкому пониманию своих функций. Реальность его правления по-прежнему находится под обаянием его личности. Однако подчеркнем, что все проблемы, которые сейчас переживают сами Соединенные Штаты, начинаются с этого президента. Именно этот человек открыл шлюз многим процессам, нынче распространившимся как в области жизни Соединенных Штатов, так и в сфере международных отношений. Именно Рейган выпустил тот идеологический милитаризм, который, в конечном счете, срезонировал у Джорджа Буша, хотя сам он был далеко не неоконсерватором.

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Bez-seksa-bez-narkotikov-bez-rok-n-rolla Русский Журнал 11.02.11 14:00
Без секса, без наркотиков, без рок-н-ролла Александр Павлов
Рейгановское десятилетие. Столетие киношного президента

Цитата :: От редакции. 2011 – юбилейный год. Не так давно Россия отмечал 80 лет Ельцина, скоро мы будем праздновать 80 лет Горбачева. Юбилеи известных политиков идут один за другим. Однако "юбилейность" имеет отношение не только к России. 6 февраля исполнилось бы сто лет со дня рождения Рональда Рейгана, одного из наиболее известных политических лидеров прошлого века. Правда, отметили юбилей Рейгана в России вяло, почти без обсуждения. Редакция Русского Журнала решила исправить оплошность и, чтобы нашим соотечественникам было интересно читать о Рейгане, его юбилей мы отметим, рассмотрев фигуру сорокового президента США в контексте кинематографа того времени. Почему Рейган и кино так тесно связаны, размышляет шеф-редактор РЖ Александр Павлов.

* * *
Что можно сказать о Рональде Рейгане, когда этому великому президенту исполнилось 100 лет, сегодня? Вспомнить его былые заслуги и грехи? Теперь, по прошествии нескольких десятилетий его режима, о Рейгане можно сказать, что он – самый киношный из всех президентов США. Пускай ему не посвящали целые байопики самые маститые мастера кинематографа, как то делали Линдону Джонсону (например, фильм Джона Франкенхаймера "Путь к войне"), Кеннеди, Никсону или Бушу-младшему (про последних трех снял картины Оливер Стоун), именно Рейган в большей степени ассоциируется с кино, чем какой-либо другой американский президент. И не только потому что когда-то Рейган был актером. Рейгана можно назвать киношным президентом потому, что жизнь его была целиком связана с кино. Почему же?

Во-первых, он соответствовал образу президента США хотя бы внешне и блестяще играл роль главы государства. Во-вторых, часто в своих речах он использовал риторические фигуры, позаимствованные им из кинематографа (судя по всему, он хорошо осознавал, какую роль в жизни людей продолжало – с тех самых пор как оно появилось – играть самое массовое из искусств, и стремился отыграть этот козырь, раз уж при раздаче он достался именно ему), то и дело рассыпая цитатами из «Звездных войн» о том, что "С нами сила!", или называя СССР "империей зла". В-третьих, весь американский кинематограф 1980-х отыгрывал повестку дня Рейгана. Весь, а не только некоторые фильмы, которые с тем или иным успехом можно назвать "консервативными", будь то серия кино про Индиану Джонса, "Красный рассвет" Джона Милиуса или "Поля смерти" Роланда Жоффе[1].

Более того, то, что Рейган получил саму возможность стать президентом Соединенных Штатов, также произошло благодаря кинематографу. Это, хотя и в шуточной форме, очень хорошо иллюстрируется в одной из серий популярного мультипликационного сериала, который, начиная с середины нулевых, отрабатывает либеральную повестку дня; речь идет об "Американском папаше". В этом шоу всегда высмеиваются консервативные ценности и, конечно, символы консервативной политики – а особенно часто президенты, которых право-ориентированные граждане Соединенных Штатов считают своими кумирами. Разумеется, часто достается в сериале и Рейгану. В одном из самых любопытных эпизодов "Американского папаши" рассказывается, как главный герой, агент ЦРУ и приверженец консерватизма, Стэн Смит отправляется в прошлое, в лихие 1970-е, чтобы убить Джейн Фонду, так как именно ее агент Смит считает ответственной за либеральный политкорреткный душок, царящий в США в последнее двадцатилетие. Случайно Стэн встречает в туалете Мартина Скорсезе, пребывающего в наркотическом дурмане (как известно, режиссер в 1970-х, впрочем, как и все в его кругу, злоупотреблял психотропными препаратами), и уговаривает кинематографиста бросить принимать наркотики. По возвращению в современность Стэн узнает, что Соединенные Штаты теперь являются колонией СССР. Как же так произошло?

Оказывается, Скорсезе бросил принимать вещества, изменяющие сознание, и потому, не вдохновившись идеями, пришедшими ему в наркотическом угаре, не снял фильм "Таксист" с Робертом де Ниро. В свою очередь Джон Хинкли не посмотрел этот фильм и не воспылал страстью к юной Джоди Фостер, и поэтому не совершил покушение на Рейгана, чтобы впечатлить героиню своих мечтаний и вожделений. (Для тех, кто не помнит или не видел "Таксиста", напомним: Хинкли хотел осуществить хитрую задумку, которую не удалось воплотить в жизнь таксисту. Главный герой фильма вынашивает план, как бы застрелить главного кандидата в президенты США. И хотя он и считает его лживым и развратным человеком, во многом мишенью этот политик стал потому, что девушка, которая отвергла де Ниро, работает в избирательном штабе кандидата). А поскольку в Рейгана не стреляли, он не набрал очков популярности и проиграл выборы своему либеральному оппоненту. Тот в итоге через некоторое время сдал США Советскому Союзу.

Несмотря на то, что это – всего-навсего забавная шутка, в ней есть своя сермяжная правда. Это, хотя и на интуитивном уровне, говорит о том важном значении кинематографа, который всегда сопутствовал успешной карьере Рейгана. Одновременно этот эпизод говорит еще кое о чем: о том, какое значение в карьере Рейгана имела контркультура – все эти хиппи, наркоманы, бунтующая молодежь и сторонники свободных сексуальных отношений, с которыми на протяжении всей своей жизни сражался Рейган. Несмотря на то, что он вроде бы и противостоял всем этим субъектам «великого отказа», так или иначе именно благодаря этому перманентному конфликту и был возможен колоссальный успех Рейгана как президента. Вспоминая Рейгана, забавно пишет либеральный экономист Пол Кругман, как тогда еще кандидат в президенты рассказывал о каком-то мифическом расследовании того, как буйные танцы молодежи превратились в сексуальную оргию[2].

Все американское кино 1980-х консервативно, какие бы темы или сюжеты в фильмах того времени ни поднимались. Дело в том, что к началу правления Рейгана западное общество устало от лихих и слишком радикальных 1970-х с их распущенностью и вседозволенностью. Даже массовая голливудская продукция семидесятых была развратной или слишком уж контркультурной: почти все режиссеры прославляли насилие, смерть, свободный секс или просто культуру, которая сильно отличалась от устоявшихся традиций. Взять хотя бы фильмы тех, кто был наиболее успешен в тот момент – де Пальмы, Копполы, Эшби, Олтмана, Фридкина, Малика и братьев Шрэдеров. Были, конечно, и исключения типа "ботаников" Спилберга и Лукаса, но, обратим внимание, только они и удержались (и как удержались) на коне в следующей декаде.

Я лишь хочу сказать, что сама история приготовила местечко для Рейгана, который просто-напросто пришел и взял то, что поджидало его уже некоторое время. И не столько Рейган, сколько само время было консервативным. Именно эту тенденцию и отражало все американское кино 1980-х. Давайте только представим себе такие картины, как "Назад в будущее", "Клуб завтрак", "Скажи что-нибудь" или "Инопланетянин", а также трилогию "Индиана Джонс" – разве могло такое кино появиться в 1970-х или во второй половине 1990-х? Сегодня они смотрятся как самое радикальное ретро, чего нельзя сказать о многих более ранних фильмах. Во всех этих картинах чувствуется какая-то стерильность, будто для кинематографа в 1980-е изобрели специальный кинопрезерватив, который оберегал чувства американцев, ставших добропорядочными и вдруг не в меру религиозными[3]. Даже ужасы (это, правда, касается лишь мейнстрима) были консервативными, будь то серия фильмов про гремлинов, зубастиков, Фредди Крюгера или про Джейсона-маньяка в лыжной маске[4]. Те режиссеры хоррора, которые вроде бы начинали как авангардные или независимые и не боялись в самом неприглядном виде показывать жестокость на экране, очень скоро влились в общее консервативное цунами. И действительно, снял ли Уэс Крэйвен в 1980-е что-то типа "И у холмов есть глаза" или "Последний дом слева", которые прогремели в 1970-е? А Тоуб Хупер, который прославился "Техасской резней бензопилой", стал снимать максимально стерильные "Полтергейсты" под началом Спилберга. Другие же его фильмы – те, что делались не на крупных студиях – кажется, особого шума не произвели.

Да что там. Даже эротика была консервативной. Сравните "Девять с половиной недель" (1986) Эдриана Лайна с такими фильмами, как "Порнуха" (1980) Пола Шрэдера или "Основной инстинкт" Пола Верхувена (1994), и увидите радикальную разницу. А ведь «Девять с половиной недель» – один из самых скандальных фильмов десятилетия! В общем, наступило всеобщее затишье. И почти каждый фильм этого затишья был в унисон рейгановской политике. Хотя администрация Рейгана не придавала большого значения проблеме СПИДа, он нес довольно крупную угрозу тогдашнему обществу, а значит и рейгановскому курсу. Сама проблема в качестве расплаты за свободный секс 1970-х остро встала с момента регистрации вируса – в 1981 году, – то есть в самом начале рейгановского правления. И, что любопытно, сегодня, когда отмечается столетие Рейгана, именно сексуальные меньшинства выступили с резкой критикой политики старого консерватора: видите ли, он не уделял СПИДу должного внимания, за что сегодня должен быть поруган всеми возможными способами.

В этом контексте давайте вспомним еще один откровенный фильм 1980-х "Роковое влечение" (1987). Мы видим, как преуспевающий адвокат и добропорядочный отец семейства довольно много работает для того, чтобы обеспечить переезд семьи за город из комфортабельной квартиры в центре большого города. У него есть все – умница жена, ребенок, хорошая работа. Однако он оступается. Так сложились обстоятельства, что он занялся страстным, но случайным сексом с мало знакомой женщиной, к которой у него внезапно возникло «роковое влечение» (несмотря на то, что она, мягко говоря, совершенно непривлекательная). Это было свидание на одну ночь без каких-либо обязательств. Однако впоследствии выясняется, что женщина психически не уравновешена и помешана на объекте своей страсти: она намерена бороться за счастье до конца. Она врывается в тихую и мирную жизнь главного героя, терроризируя его семью. Жизнь мужчины стремительно катится под откос, а фильм – к трагической развязке. Многие критики, когда фильм вышел на экраны, увидели в одержимой героини метафору СПИДа. И в самом деле, не похож ли сюжет ленты на типичную историю про вирус? Из-за случайного сексуального контакта жизнь человека полностью рушится. И каким бы ни был откровенным фильм Эдриана Лайна, его морализаторский пафос глушит все эротическое содержание картины. Сексуальная свобода и все сопутствующие ей последствия уничтожают американскую семью. Американские правые должны были быть довольны таким раскладом.

Теперь обратимся к фильмам про Вьетнамскую войну – еще одной контркультурной теме. Можно даже не оставлять в стороне такие сложные произведения, как "Взвод" (1986) Оливера Стоуна, "Цельнометаллическая оболочка" (1987) Стэнли Кубрика или "Потери войны" (1989) Брайна де Пальмы. Хотя их содержание неоднозначно, уже то, что выходили картины про Вьетнам, и в них изображалось то, какие ужасы испытали американские военные, говорит много о чем. А именно о том, что поражение во Вьетнаме и вообще начало этой бездумной кампании – целиком ложится на плечи Ричарда Никсона. Кстати, именно в расцвет рейгановского правления был поставлен спектакль, а затем и снят фильм "Тайная честь" Роберта Олтмана. Вся лента – монолог постепенного пьянеющего и все более распаляющегося Ричарда Никсона, который собирается покончить жизнь самоубийством. В этом отношении более чем любопытном могло бы стать обращение к недавнему хиту Зака Снайдера «Хранители» (2008). Действие фильма происходит в альтернативной истории: Ричард Никсон избирается на третий срок и имеет колоссальный успех у избирателей, а война во Вьетнаме была выиграна Соединенными Штатами за несколько дней, что, кстати, и обеспечило Никсону политические очки. Не является ли этот сюжет шпилькой Рональду Рейгану? Ведь если бы не проигранная война, которая еще долго эксплуатировалась в кинематографе в период его правления, вероятно, президентом он так бы и не стал.

Таким образом, американцам как бы бередили и без того не заживающую рану: посмотрите, до чего довела нас никсоновская политика. И, напротив, в других фильмах о войне честный забытый герой, которому не дали выиграть войну политиканы из Вашингтона, возвращается домой, чтобы начать мирную жизнь. А вместо того, чтобы встретить его как почетного героя, в аэропорту его освистывают демонстранты-пацифисты, обзывая убийцей[5]. В фильме "Рэмбо", правда, вместо пацифистов героя преследуют бесчувственные полицейские. Однако и здесь забытым героям не дают спокойной жизни, их просят вернуться назад и совершить то, что когда-то не дали сделать – спасти без вести пропавших солдат. Таким образом, происходит ретроспективная кино-победа в рейгановском стиле: в 1980-е американцы выигрывают-таки одну из самых позорных для них войн. Именно об этом говорится в лентах "Необычайная отвага" (1984), "Без вести пропавшие" (1984), "Рэмбо: первая кровь II" (1985). Обратим внимание, что этот корпус фильмов-рационализаций был снят раньше картин Кубрика, Стоуна и де Пальмы: осмыслять ужасы войны режиссеры стали лишь к концу рейгановского правления.

Таким образом, консервативно настроенных американцев – милитаристов, религиозных людей, сторонников семейных ценностей, ненавистников СССР и т.д. – объединяла фигура Рейгана. Не сам Рейган, а его фигура, благодаря которой и стала возможна та самая пресловутая «консервативная коалиция», очень скоро распавшаяся с его уходом. А "красная угроза" беспокоила многих рядовых граждан США. Вспомним хотя бы фильм "Красный рассвет" о том, как советские военные врываются в Соединенные штаты и устанавливают там свои порядки (кстати, сегодня в производстве находится ремейк картины: правда, на этот раз на Америку нападают агрессивные китайцы). Это – типично рейгановский фильм про ценность огнестрельного оружия, которым, согласно Второй поправке, можно воспользоваться, если "король Англии придет в США и будет диктовать там свои условия" (этой блестящей формулировке я обязан большому фанату огнестрельного оружия – Гомеру Джей Симпсону). Данный фильм – отнюдь не проповедь рейгановского консерватизма, однако он работал на него, потому что, подчеркнем еще раз, любой консерватизм в США в 1980-е был рейгановским. Рейган стремился оказать поддержку абсолютно всем правым – даже самым радикальным из них.

Еще одним аргументом в пользу того, что кинофильмы 1980-х, являлись лишь отражением эпохи, были консервативными и никаким другими, может быть некая табуированность тем, которые не поднимались в голливудском кинематографе в очень конкретное время. Речь идет, например, о наркотиках. Давайте попробуем припомнить картину о наркотиках, которая бы пользовалась массовой любовью и при этом была снята с 1980 по 1988 год? Припомнить не удается. Теперь давайте вспомним рейгановскую кампанию по борьбе с наркотиками и его роскошный слоган: "Просто скажи наркотикам нет!". Точно такое же "нет" было сказано и тем, кто бы хотел снимать кино на эту тему. Точно такое же "нет" было сказано и гомосексуалистам. Давайте подумаем, были сняты картины об однополой любви или о сложных отношениях геев в 1980-е? Ничего стоящего или подходящего припомнить мне не получается. Разве что на ум приходят фильмы Гаса Ван Сента и о наркотиках («Аптечный ковбой»), и о геях («Мой личный штат Айдахо»), однако они были не только независимыми, но и были сняты в 1989 и 1993 году соответственно – то есть в пострейгановскую эру.

И не является ли лучшим аргументом в пользу того, что сама эпоха 1980-х была консервативной то, что самые кровавые и спорные фильмы о бессмысленном насилии молодой пары были сняты в конце 1960-х и 1970-х – "Бонни и Клайд" (Артур Пенн), "Мишени" (Питер Богданович) и "Пустоши" (Теренс Малик)? И возродился жанр о том, как молодая пара терроризирует рядовых граждан США, лишь в конце 1980-х и начале 1990-х – "Смертельное влечение", "Дикие сердцем", "Калифорния", "Настоящая любовь" и "Прирожденные убийцы". В отношении последнего замечу, что режиссер картины – Оливер Стоун, хотя и был довольно радикальным и политически ангажированным человеком в 1980-е – не позволял себе снимать таких фильмов во времена правления Рейгана.

То же и с музыкой. Приятные напевы «Simple Minds» и «Violent Femmes» быстро вытеснили рок 1970-х. Об этом фильм Роба Райнера «Это Spinal Tap» (1984). Кино, снятое как бы в документальном стиле, о том, как британская рок-группа дает свой лебединый гастрольный тур по Соединенным Штатам, постоянно попадая в неприятности. Их концерты отменяют, никто не приходит к ним за автографами, они даже не могут найти выход на сцену перед выступлением! Райнер просто показывает нам, что времена сомнительной сексуальности, громкой музыки, странноватых декораций, бессмысленной неполиткорректности и радикально немодных стрижек прошли. Райнер отнюдь не ностальгирует и не воздает должное когда-то модному року, он машет, хотя и с грустинкой и любовью во взгляде, контркультуре красивым платочком.

Даже молодежные фильмы, несмотря на то, что повествовали об очень больших проблемах подрастающего поколения, были консервативными по своему духу. Посмотрите то, что я называю молодежной трилогией Джона Хьюза, «16 свечей», «Клуб Завтрак» и «Феррис Бьюллер берет выходной», и поймете, чем эти ленты отличаются от всевозможных «Американских пирогов». Это – легкие, иногда ироничные, но всегда забавные и абсолютно непошлые картины про детей, у которых, оказывается, тоже есть жизненные трудности. И трудности эти связаны отнюдь не с наркотиками или с тем, как бы поскорее приобрести первый сексуальный опыт[6]. Проблемы этих подростков – непонимание родителей и сопутствующие этому конфликты. Однако выводы всех этих картин позитивные и, разумеется, морально оправданные[7]. Для сравнения: в нулевые та же проблема и также «молодежным» режиссером Янисом Акерлундом освещается совершенно по-иному. Устав от тотального невнимания со стороны родителей фрустрированные дети жестко убивают своих родственников или кого другого для того лишь, чтобы обратить на себя взор пап и мам ("Всадники", 2008).

Но давайте в контексте молодежи вернемся к тому, с чего начали – с контркультуры. Год-полтора назад в Богом забытых видео-архивах обнаружили давно утерянную запись – фрагмент телевизионного шоу, в котором в дом к доброму доктору, отцу семейства врываются два хулигана и начинают терроризировать мирных домочадцев. Главу семьи, разумеется, играет не кто иной, как Рональд Рейган, а возмутителя спокойствия – символ тогда только-только зарождающейся контркультуры и прообраз хипстера (в классическом смысле этого слова) – Джеймс Дин. Именно он в черно-белом кадре тычет пистолетом в грудь бравого консерватора. Завязывается драка, и в итоге фортуна выбирает опытного и благородного семьянина. Именно фортуна. В этом эпизоде и в дальнейшем Рейган не столько победил эту контркультуру, сколько она, будучи весьма молодой, сама в лице Джимми Дина по воле злого рока разбилась на автомобиле. Однако она умерла значительно позже Дина, хотя и успела сделать это аккурат к приходу Рейгана в Белый Дом. Формула «секс, наркотики, рок-н-ролл» была упразднена. Если секс, то с последующим наказанием, если насилие, то праведное и консервативное, если ужасы, то стерильные, если рок-н-ролл, то осмеянный, – вот вам рейганокинематограф 1980-х, да собственно и сами 1980-е.

ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Об этом подробнее см.: American Cinema of the 1980s: Themes and Variations / Prince S. (Ed.). New Jersey, 2007. P. 107-125.
[2] См.: Кругман П. Кредо либерала. М., 2010.
[3] Конечно, можно возразить, что, например, был и Дэвид Линч с его странным кинематографом. Однако на это можно ответить, что в 1980-е он снял лишь «Человек-слон» (1980), «Дюну» (1984) и «Синий бархат» (1986). Давайте согласимся, что все они разительным образом отличаются от его андеграундной работы 1970-х «Голова-ластик». Действительно, необычной для рейгановского времени является лента «Синий бархат». Некоторые утверждают, что эта картина – метафора видимого благополучия США при Рейгане. В ленте показывается, что за пределами маленького, чистенького городка, за опрятными домишками с зеленой лужайкой и белыми оградами находится ужасный мир секса, насилия, разврата, убийств и наркотиков. См.: Маккарти С. 60 фильмов мирового кинематографа. М., 2007. Во многом то, что рейгановская Америка скорее хотела казаться и даже казалась благополучной, чистая правда. Однако правда и то, что Рейгану удалось вытеснить всевозможных маргиналов в один-единственный злополучный квартал, куда и путешествует главный герой фильма, чтобы столкнуться с развратом, который его так сильно привлекает. Ведь же не вся Америка изображается такой!
[4] Правда, были и довольно смелые картины Кроненберга «Видеодром» и «Муха». Однако, во-первых, они и в сравнение не идут с тем, что он снимал в 1970-х (жуткие гинекологические ужасы типа «Они пришли изнутри»), а во-вторых, были в унисон консервативной повестке дня – критика порнографии и насилия, а также физические угрозы телу. Об этом см., например: Найт П. Культура заговора. М., 2010.
[5] Пол Кругман считает это всего-навсего устоявшимся мифом, так как доказательств подобных демонстраций якобы не существует. См.: Кругман П. Кредо либерала. М., 2010.
[6] Хотя, конечно, и были фильмы про «это». Например, «Порки», «Горячая жевательная резинка» или «Последний девственник Америки». Однако они все-таки не представляли собой мейнстрим кинематографа и, более того, по сравнению с аналогами конца 1990-х выглядят более чем безобидными.
[7] Нужно сказать, что были и исключения типа «Экспроприатора» Алекса Кокса. Один автор намекает, что этот фильм стал приговором рейгановской Америки, ведь в нем без прикрас показана молодежная субкульутра тех лет. Если быть более точным, то он даже говорит, что в 1984 году стало ясно, что десятилетие Рейгана – "отстой". См.: Маккарти С. 60 фильмов мирового кинематографа. М., 2007. Однако повторимся, что это – исключение, а не правило. Кроме того, мало кто знает, с какими трудностями столкнулся режиссер, когда пытался осуществить этот проект.

Робот
В начале двадцатого века один шотландский фермер возвращался домой и проходил мимо болотистой местности. Вдруг он услышал крики о помощи. Фермер бросился на помощь и увидел мальчика, которого засасывала в свои жуткие бездны болотная жижа. Мальчик пытался выкарабкаться из страшной массы болотной трясины, но каждое его движение приговаривало его к скорой гибели. Мальчик кричал .от отчаяния и страха. Фермер быстро срубил толстый сук, осторожно приблизился и протянул спасительную ветку утопающему. Мальчик выбрался на безопасное место. Его пробивала дрожь, он долго не мог унять слезы, но главное — он был спасен!
— Пойдем ко мне в дом, — предложил ему фермер. — Тебе надо успокоиться, высушиться и согреться.
— Нет-нет, — мальчик покачал головой, — меня папа ждет. Он очень волнуется, наверное.
С благодарностью посмотрев в глаза своему спасителю, мальчик убежал...
Утром, фермер увидел, что к его дому подъехала богатая карета, запряженная роскошными породистыми скакунами. Из кареты вышел богато одетый джентльмен и спросил:
— Это вы вчера спасли жизнь моему сыну?
— Да, я, — ответил фермер.
— Сколько я вам должен?
— Не обижайте меня, господин. Вы мне ничего не должны, потому что я поступил так, как должен был поступить нормальный человек.
— Нет, я не могу оставить это просто так, потому что мой сын мне очень дорог. Назовите любую сумму, — настаивал посетитель.
— Я больше ничего не хочу говорить на эту тему. До свидания. — Фермер повернулся, чтобы уйти. И тут на крыльцо выскочил его сынишка.
— Это ваш сын? — спросил богатый гость.
— Да, — с гордостью ответил фермер, поглаживая мальчика по головке.
— Давайте сделаем так. Я возьму вашего сына с собой в Лондон и оплачу его образование. Если он так же благороден, как и его отец, то ни вы, ни я не будем жалеть об этом решении.
Прошло несколько лет. Сын фермера закончил школу, потом — медицинский университет, и вскоре его имя стало всемирно известно, как имя человека, открывшего пенициллин. Его звали Александр Флемминг.
Перед самой войной в одну из богатых Лондонских клиник поступил с тяжелейшей формой воспаления легких сын того самого джентльмена. Как вы думаете, что спасло его жизнь в этот раз? — Да, пенициллин, открытый Александром Флеммингом.
Имя богатого джентльмена, давшего образование Флеммингу, было Рандольф Черчилль. А его сына звали Уинстон Черчилль, который впоследствии стал премьер-министром Англии. Уинстон Черчилль как-то сказал:

Цитата :: «Сделанное тобой к тебе же и вернется».

----------------------------------

Цитата :: Популярная история о том, что отец Уинстона Черчилля оплачивал образование Флеминга после того, как отец Флеминга спас юного Уинстона от смерти, является легендой. Александр Флеминг в письме[13] своему другу и коллеге Андре Грация описал эту историю как «чудесные сказки». "Я не спасал жизнь Уинстона Черчилля во время Второй мировой войны. Когда Черчилль заболел в Карфагене в Тунисе в 1943 году, он был спасен лордом Мораном, который использовал сульфаниламиды

Но зато как красиво! cheers

http://www.chaskor.ru/article/amerikanskij_voland_21971 ЧасКор 25 января 2012 года, 09.00
Американский Воланд Леонид Спивак
25 января 1881 года родился американский дипломат Уильям Буллит
Уильям Буллит стал первым послом США в СССР, был женат на вдове Джона Рида, а в Москве у него завязался роман с Ольгой Лепешинской, и здесь же он познакомился с Михаилом Булгаковым и, говорят, стал прототипом Воланда из «Мастера и Маргариты». Роль Буллита в истории СССР и США весьма неоднозначна. Есть основания предполагать, что она была гораздо более решающей, чем об этом широко известно. «Часкор» публикует фрагмент книги Леонида Спивака о Буллите (Л. Спивак. Одиночество дипломата. Н. Новгород: Деком, 2011).

«Ночь нежна»
В начале 1922 года Билл встретил в Париже Луизу Брайант. Вдова Джона Рида, эксцентричная и талантливая, блистала в журналистике и только что закончила новую книгу о России «Зеркала Москвы». В тот год ей первой среди американцев удалось заполучить эксклюзивное интервью у вошедшего во власть Бенито Муссолини. Итальянский диктатор, сам в прошлом репортёр, не смог отказать обаятельной звезде американской публицистики. <…>
Уильям Буллит был на шесть лет младше Луизы (она скрывала свой возраст даже в официальных бумагах). Бунтарский характер обоих, презрение к условностям и романтический воздух Парижа сделали этот роман ярким и быстротечным. Билл развёлся с Эрнестой, чтобы уже через несколько месяцев повести под венец «королеву красной богемы». <…>
Среди многочисленных парижских знакомых Билла и Луизы оказались два летописца «весёлых двадцатых»: начинающий рассказчик Эрнест Хемингуэй и Фрэнсис Скотт Фицджеральд, самый модный в то время американский писатель.

Цитата :: «Америка затевала грандиозный и самый шумный карнавал за всю свою историю, — писал Фицджеральд. — В воздухе уже вовсю пахло золотым бумом с его роскошествами, бескрайним разгулом, безнадёжными попытками старой Америки спастись с помощью сухого закона».

Само определение «век джаза», обозначавшее период, который начался вскоре после Первой мировой войны и завершившийся Великой депрессией, возникло из названия сборника ранних рассказов Фицджеральда.
Квартиру Буллитов по адресу авеню Виктора Гюго, 44, соотечественники посещали столь же охотно, что и знаменитый салон Гертруды Стайн. Прекрасно понимая положение безвестных молодых литераторов, которые делали первые робкие шаги к своим главным произведениям, Буллиты не отказывали им в обеде или в некоторой материальной поддержке.
Хемингуэй в одном из писем Фицджеральду назвал Билла «собратом по перу». Биографии Уильяма Буллита и Скотта Фицджеральда напоминали истории близнецов. Оба оставили университет, само имя которого было неизбывной мечтой для тысяч американских юношей: Билл бросил Гарвард после первого курса, Скотт не вынес зубрёжки Принстона. Оба пережили увлечение левыми идеями (автор «Великого Гэтсби» всерьёз советовал читать побольше Маркса). Наконец, у обоих были эксцентричные красавицы-жёны, сразу ставшие центром внимания американских экспатриантов Парижа и Ниццы.
<…>
Буллит и Фицджеральд пробовали себя в качестве сценаристов для Голливуда, и каждый из них работал над большим романом. Фицджеральд мучительно создавал лучшее, по его собственному признанию, произведение — «Ночь нежна» — о жизни американской богемы во Франции. В 1926 году Билл издал свой единственный роман «Это не сделано» (It’s Not Done) с посвящением Луизе Брайант. В Филадельфии немедленно разразился скандал: городская элита узнавала себя в буллитовских сатирических персонажах. Вновь заговорили о том, что «блудный филадельфиец» близок к социалистам. В довершение всего в книге слишком откровенно говорилось о сексе, что в те времена ещё не было принято. В итоге произведение выдержало двадцать четыре издания.
Весьма привлекательной для исследователей выглядит версия, что Билл Буллит во многом послужил прототипом главного героя романа «Ночь нежна»:

Цитата :: «Он быстро завоёвывал все сердца необычайной внимательностью, подкупающей любезностью обращения; причём делалось это так непосредственно и легко, что победа бывала одержана прежде, чем побеждённые успевали в чём-либо разобраться. И тогда без предупреждения, не давая увянуть только что распустившемуся цветку дружбы, он широко распахивал перед ними ворота в свой занимательный мир. Покуда они безоговорочно соблюдали правила игры, он, казалось, только о том и думал, чтобы им было хорошо и приятно; но стоило им допустить хоть тень сомнения в незыблемости этих правил, он словно испарялся у них на глазах, не оставив и памяти о своих речах и поступках».

За Биллом и Скоттом стояли причудливые переплетения американской истории, чем оба гордились. Главный герой романа Фицджеральда

Цитата :: «возвращал американцев самим себе, воскрешал в них черты, стёртые многолетними компромиссами».

Оба вели свою генеалогию из колониального Мэриленда и находились в отдалённом родстве по линии Скоттов. Один из пращуров Буллита, полковник Джошуа Фрай, близкий друг отца Томаса Джефферсона, возглавлял вооружённые силы Вирджинии и сложил голову в походе против французов. Командование над вирджинцами принял его заместитель, молодой офицер Джордж Вашингтон. Прапрадед Скотта Фицджеральда приходился братом создателю американского гимна Фрэнсису Скотту Ки, а его двоюродный дядя оказался зятем Мэри Серрат, повешенной за соучастие в покушении на президента Линкольна. Короткая, но выразительная американская история была чем-то вроде семейной саги для этих молодых людей.

Цитата :: В книге Валерия Головского «Перебежчики и лицедеи» (Нижний Новгород: Деком, 2006) речь идёт о далеко не всем известных сторонах жизни таких людей, как Рудольф Нуриев, Михаил Калатозов, Аркадий Шевченко, Мэрилин Монро. В этом же списке и Чарли Чаплин.
Читать дальше

Фицджеральдовский герой Дик Дайвер, выпускник Йеля, ценитель французских вин,

Цитата :: «зачинщик веселья для всех, хранитель бесценных сокровищ радости»

и отставной дипломат Билл Буллит занимались психоанализом. Как в романе, так и в жизни у Буллита и самого Фицджеральда жёны оказались подвержены странному психическому расстройству. Впрочем, поначалу многие поступки этих ярких, обладавших художественным даром женщин, объяснялись их экстравагантностью и чрезмерным пристрастием к алкоголю.

Цитата :: «Жизнь американца — пьеса, в которой не бывает второго акта», —

произнёс как-то Фицджеральд. Легенды о выходках знаменитых американских пар, о шумной и безалаберной богемной жизни, когда молодые люди, по словам Хемингуэя,

Цитата :: «ныряли в представление о жизни, как о непрерывной фиесте»,

выплеснулись на страницы американских романов. Похмельной драмой реальной жизни остались разрушенные браки и судьбы.
<…>

Московские контакты
В год, когда посол Буллит приехал в Москву, появилась сатирическая поэма С. Маршака «Мистер Твистер», из которой советские люди долгое время черпали представление об американских нравах:

Цитата :: «Мистер Твистер, бывший министр, мистер Твистер, миллионер...»

Оказавшись в СССР, сконфуженный янки произносит сакраментальную фразу:

Цитата :: «Ты не в Чикаго, моя дорогая».

Исходя из реалий советского быта, Буллит укомплектовывал своё посольство молодыми дипломатами, отдавая предпочтение неженатым, так как для них требовалось меньше жилой площади и удобств. У американцев поначалу не было ни специального помещения, ни оборудования, а для связи с Вашингтоном использовалось обычное телеграфное отделение. Среди тех, кто прошёл «московскую школу Буллита» — Джордж Кеннан, Чарльз Болен, Лой Гендерсон, ставшие впоследствии крупными дипломатами. Дж. Кеннан, будущий двукратный лауреат Пулитцеровской премии по литературе, отмечал в мемуарах:

Цитата :: «Уильям Буллит, по моему мнению, которое разделяло большинство коллег, был прекрасным послом, и мы гордились им. Очень одарённый человек, он умел и любил поддерживать интеллектуальное общение... Буллит создавал вокруг себя благоприятную психологическую атмосферу, за что все мы были ему признательны».

Американский посол внимательно смотрел на новую Москву, в очередной раз менявшую облик. Недалеко от Пречистенских ворот только что снесли храм Христа Спасителя, и на площадке близ Москвы-реки через забор виднелись огромные чёрные ямы, кучи мусора. Здесь готовились возвести циклопический (выше Эйфелевой башни) Дворец Советов со стометровой статуей Ленина на вершине. По Москве ползли легенды, что в гигантской голове Ильича должен разместиться кабинет товарища Сталина. На Воздвиженке, у приёмной председателя ЦИК, прямо на улице, прислонившись к стенке, сидели крестьяне в лаптях, женщины с плачущими худыми детьми. На Первом съезде писателей Максим Горький славил Вождя:

Цитата :: «Мы выступаем в стране, где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина».

Незадолго до форума советских литераторов Осип Мандельштам написал:

Цитата :: «Мы живём, под собою не чуя страны...»

Билл Буллит, обладавший «репортёрским нюхом» на события и на талантливых людей, умудрялся даже в строго контролируемой московской жизни получать необходимую ему аналитическую информацию. Джордж Кеннан с гордостью вспоминал:

Цитата :: «Мы были первыми, кто использовал главным образом интеллектуальный анализ и научные подходы в нашей работе».

При этом все попытки американцев наладить дружбу с советскими подданными неизменно приводили к одинаковому результату. Буллит писал:

Цитата :: «Вездесущий террор дошёл до такого предела, что и рядовые, и высокопоставленные москвичи пребывают в страхе. Почти никто не смеет вступать в контакты с иностранцами, и это не безотчётный страх, а настоящее чувство реальности».

<…>
Дипломат находил всё меньше поводов восхищаться кумачовой Москвой. Менее всего ему нравилось, что за ним повсюду следуют агенты НКВД. Внешнее наблюдение докладывало на Лубянку, что у Буллита развивается роман с балериной Лёлей Лепешинской. Более детальной информации получить не удалось: посол и балерина отрывались от наблюдателей во время долгих загородных прогулок. Билл рассказывал, как однажды им удалось обмануть слежку, прыгнув на пароходик, идущий по Москве-реке. Вечером того же дня к послу подошёл «сотрудник в штатском» и попросил более не убегать от них, иначе охрану накажут.
В июле 1935 года в Москве открылся VII конгресс Коммунистического Интернационала. Сталин появился в президиуме, но сам не выступал. Молотов со товарищи обеспечили предсказуемое согласие делегатов на всё, что от них потребуется. Ежов, будущий «железный нарком», вместе с другими работниками НКВД, вошёл в руководящий состав «Штаба всемирной пролетарской революции».
Узнав о готовящемся съезде Буллит был вне себя и сделал заявление, что приезд американских коммунистов в Москву означает нарушение «джентльменского соглашения» между Литвиновым и Рузвельтом. Но американская делегация всё-таки прибыла в Москву. Более того, секретарь компартии США Эрл Браудер и её председатель Уильям Фостер были избраны в президиум конгресса. Буллит отправил резкую ноту в наркомат иностранных дел, обвиняя Кремль во вмешательстве в американские дела и пропаганде мировой революции. Ответ заместителя наркома Крестинского был очередным перлом большевистского этикета: советское правительство «не несёт ответственности» за деятельность международного Интернационала, заседавшего в Москве.
8 июля 1935 года Буллит при встрече с Литвиновым спросил:

Цитата :: «Верно ли, что открытие конгресса Коминтерна состоится в Москве 20 июля?»

Улыбнувшись, нарком ответил:

Цитата :: «Вы больше знаете о III Интернационале, чем я. Даже Сталин не знает этого».

Буллит писал госсекретарю К. Халлу:

Цитата :: «С советским министерством иностранных дел трудно вести переговоры, потому что в этом институте ложь — нормальное явление, а правда — ненормальное, и твой рассудок оскорбляется радостным притворством, что ты поверил лжи».

<…>

Великий бал у сатаны
В самом центре старой Москвы сохранился изящный особняк, известный не только в столице, но и далеко за её пределами: Спасо-Хаус — резиденция посла Соединённых Штатов. В XVII столетии в этом районе жили царёвы псари и сокольничие, затем располагалась обширная родовая вотчина Лобановых-Ростовских. В начале ХХ века сибирский промышленник и банкир Николай Второв решил построить особняк именно здесь, на месте заросшего сада княгини Лобановой-Ростовской. В этом смысле Второва часто сравнивали с чеховским Лопахиным, купившим вишнёвый сад со старым барским домом — мечту его детства.
В 1914 году модные московские архитекторы Адамович и Маят завершили строительство виллы в стиле «новый ампир», одновременно помпезной и изящной. <…>
Американцы дали резиденции посла имя Спасо-Хаус, соединив английское house (дом) с названием старинной белокаменной церкви Спаса на Песках, расположенной неподалёку, в одном из арбатских переулков (эта церковь изображена на знаменитой картине В. Поленова «Московский дворик»).
Спасо-Хаус играл существенную роль не только в московской жизни, но и в российской истории двадцатого века. В великолепном белоколонном зале в разные годы проходили встречи высоких официальных гостей и опальных диссидентов, благотворительные вечера и концерты знаменитостей СССР и США. У истоков этой традиции стоял Уильям Буллит. Первым из памятных событий в Спасо-Хаусе стало концертное исполнение оперы Сергея Прокофьева «Любовь к трём апельсинам». За дирижёрским пультом стоял сам композитор.
Жизнь в американской резиденции, благодаря фантазии Буллита, обустраивалась с размахом, и приёмы здесь вызывали толки, ходившие по всей Москве. В те времена разрешались некоторые протокольные вольности, например, можно было взять напрокат зверей из зоопарка или цирка. Чарльз У. Тэйер, один из сотрудников посольства, в книге «Медведи в икре» красочно описывает празднование Рождества 1934 года, на котором посол Буллит преподнёс гостям невероятный сюрприз: погасли верхние огни, и все увидели трёх больших чёрных морских львов, которые ползли в зал приёмов из ванной. Один держал на носу маленькую рождественскую ёлочку, умело балансируя ею, другой — поднос с бокалами, третий — бутылку шампанского. Потом они перебрасывались мячами, играли на гармониках. Все были в восторге, и только Тэйер заметил, к своему ужасу, что дрессировщик из Московского цирка, перебравший спиртного, внезапно «отключился». Ластоногие «артисты» мгновенно почуяли свободу и устроили форменный дебош.
Благодаря подобным вечеринкам американское посольство в дипломатической Москве именовали «Цирком Билла Буллита». Но главное — стараниями заокеанского посланника создавался особый островок свободы в мрачнеющей на глазах «столице мирового коммунизма». Так воспринимался Спасо-Хаус в апреле 1935 года, когда в его бальной зале разыгралась одна из самых необычных и мистических сцен советского времени.
За несколько лет до появления в столице Буллита главный режиссёр Московского Художественного театра К. С. Станиславский направил члену Политбюро Ворошилову благодарственное письмо: «Глубокоуважаемый Клементий Ефремович, позвольте принести Вам от МХАТа сердечную благодарность за помощь Вашу в вопросе разрешения пьесы «Дни Турбиных». «Красный конник» Ворошилов был не только наркомом по военным и морским делам, но и ответственным за московские театры в Политбюро.
<…>
По необъяснимому капризному повелению Сталина Булгаков получил «охранную грамоту» для «Дней Турбиных». В самые жуткие годы сталинских экзекуций, когда почти прекратилась литературная жизнь страны, «белогвардейская» пьеса не сходила с подмостков главного драматического театра страны. На сцене происходило всё, что видеть советскому человеку было категорически запрещено: дворян-офицеров, буржуазный быт, кремовые шторы, рождественскую ёлку, «отменённую» в СССР как религиозный пережиток. Булгаков почти уверовал в бытие злой силы, незримо охранявшей его и чудодейственно посылавшей своё благо.
<…>
Помимо «вождя народов» регулярно ходит на спектакль и американский посол. По воспоминаниям жены Булгакова, Билл Буллит появлялся на «Днях Турбиных» едва ли не так часто, как Сталин, и держал перед собой текст пьесы, который ему перевели на английский. После одного из спектаклей он встретился за кулисами с автором.
Филадельфиец с его отменным вкусом высоко оценил булгаковский дар. Об этом говорят неоднократные восторженные высказывания посла, зафиксированные современниками. Помимо «Дней Турбиных», Буллит хвалебно отзывался о «Мольере» и даже переправил английский перевод пьесы для постановки в Америке. Жена писателя Елена Сергеевна Булгакова отметила в дневнике, что именно посол называл Михаила Афанасьевича тем самым словом, которое столь много значило для него — «мастером».
Американский гость для непризнанного и ошельмованного Булгакова был посланцем иных миров, сродни его персонажам из «Мастера и Маргариты». Постоянно окружённый целой свитой многочисленных помощников, великолепный, роскошный, богатый, наделённый неограниченными возможностями, он являл могущество потусторонних сил. Он мог, особенно не затрудняясь, позволить себе всё, о чём только мечталось советскому гражданину: квартиру, лимузин, поездку в Голливуд или Ниццу, шикарный гардероб и гастрономические изыски, что и продемонстрировал вскоре на знаменитом балу в Спасо-Хаусе.
<…>
Вечером 22 апреля 1935 года Уильям Буллит давал приём в американской резиденции. Елена Сергеевна Булгакова оставила запись в дневнике:

Цитата :: «Однажды мы получили приглашение. На визитной карточке Буллита чернилами было приписано: “фрак или чёрный пиджак”. Миша мучился, что эта приписка только для него. И я очень старалась за короткое время “создать” фрак. Однако портной не смог найти нужный чёрный шёлк для отделки, и пришлось идти в костюме. Приём был роскошный, особенно запомнился огромный зал, в котором был бассейн и масса экзотических цветов».

История с фраком получила отражение на страницах «Мастера и Маргариты»:

Цитата :: «Да, — говорила горничная в телефон... — Да, будет рад вас видеть. Да, гости... Фрак или чёрный пиджак».

Буллитовский приём Е. С. Булгакова подробно описала в дневнике 23 апреля 1935 года, характерно назвав его «балом»:

Цитата :: «Я никогда в жизни не видела такого бала. Посол стоял наверху на лестнице, встречал гостей... В зале с колоннами танцуют, с хор<ов> светят прожектора, за сеткой, отделяющей оркестр, живые птицы и фазаны. <...> Ужинали в зале, где стол с блюдами был затянут прозрачной зелёной материей и освещён изнутри. Масса тюльпанов, роз. Конечно, необыкновенное изобилие еды, шампанского».

Счёт за сказочный бал, превысивший гигантскую по тем временам сумму в семь тысяч долларов, оплатил сам посол. В расходы среди прочего входили доставленные самолётом из Хельсинки тысячи тюльпанов и гастролировавший в Москве оркестр из Праги.

Цитата :: «Мы устроили так, чтобы множество берёзок распустились до срока в столовой», —

сообщил посол Франклину Рузвельту.
Созданный фантазией Булгакова «весенний бал полнолуния» Воланда многократно ассоциируется с полуночным «весенним фестивалем» Буллита и необычным театрализованным пространством Спасо-Хауса. Сравним дневниковую запись жены писателя с текстом романа:

Цитата :: «...Маргарита поняла, что она находится в совершенно необъятном зале, да ещё с колоннадой, тёмной и по первому впечатлению бесконечной. <...> Невысокая стена тюльпанов выросла перед Маргаритой, а за нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди и чёрные плечи фрачников... В следующей зале не было колонн, вместо них стояли стены красных, розовых, молочно-белых роз... Били, шипя, фонтаны, и шампанское вскипало пузырями в трёх бассейнах».

«Булгаковская энциклопедия» отмечает:

Цитата :: «Для полуопального литератора, каковым был Булгаков, приём в американском посольстве — событие почти невероятное, сравнимое с балом у сатаны. Советская наглядная пропаганда тех лет часто изображала «американский империализм» в облике дьявола. В Великом бале у Сатаны реальные приметы обстановки резиденции американского посла сочетаются с деталями и образами отчётливо литературного происхождения».

Жена писателя добавила в дневнике:

Цитата :: «Отношение к Мише очень лестное. Посол среди гостей — очень мил...»

Потом Булгаков шутил: «Я как Хлестаков — английский посланник, французский посланник и я». Никто не знает, довелось ли писателю и хозяину Спасо-Хауса пообщаться наедине по-французски. Буллит мог бы многое рассказать Булгакову: о вольном воздухе Парижа или таинственном кабинете доктора Фрейда, о жизни нью-йоркской богемы или исторических мифах Белого дома. Но рядом с американским послом всегда находились соглядатаи.
Одной из таких фигур, приставленных к Буллиту в качестве гида и переводчика (взамен арестованного Андрейчина), был Борис Штейгер, «из прибалтийских баронов», в обязанности которого входило подслушивание светских разговоров иностранных дипломатов. В «Мастере и Маргарите» он выведен под именем барона Майгеля. Во время Великого бала в недоброй памяти второвском особняке Булгаков предопределил судьбу «наушника и шпиона»:

Цитата :: «...что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет».

1 мая 1935 года появились два разных и интересных комментария к событиям в Спасо-Хаусе. Буллит в свойственном ему ироничном стиле сообщил Рузвельту:

Цитата :: «Если я могу полагаться на мнение жены британского посланника и множество других устных отзывов, это была лучшая вечеринка с дореволюционных времён».

Посол также добавил, что к завтраку у него

Цитата :: «осталось ещё двадцать гостей и он прошёл весьма успешно, так как один из них даже напился!»

В дневниковой записи жены Булгакова в тот первомайский день есть упоминание о фуршете в американском посольстве, где присутствовал

Цитата :: «французский писатель, только что прилетевший в Союз». Елена Сергеевна продолжает: «Писатель, оказавшийся кроме того и лётчиком, рассказывал о своих полётах. А потом он показывал и очень ловко — карточные фокусы».

Французом-лётчиком был корреспондент газеты «Пари-суар» Сент-Экс — не кто иной, как Антуан Сент-Экзюпери, которого Буллит, знакомый с ним с парижских времён, пригласил в Спасо-Хаус.
Последний булгаковский роман, и по сей день опутанный мистикой и загадками, предлагает множественные литературные реминисценции. Александр Эткинд в своём «Толковании путешествий» утверждал, что посол стал одним из главных героев «Мастера и Маргариты»:

Цитата :: «Визит Воланда в Москву совпадает по времени с пребыванием Буллита в Москве, а также с работой Булгакова над третьей редакцией его романа. Как раз в этой редакции прежний оперный дьявол стал центральным героем, воспроизведя характерное для Буллита сочетание демонизма, иронии и большого стиля. Дьявол приобрёл человеческие качества, которые восходят, как представляется, к личности американского посла в её восприятии Булгаковым: могущество и озорство, непредсказуемость и верность, любовь к роскоши и цирковым трюкам, одиночество и артистизм, насмешливое и доброжелательное отношение к своей блестящей свите. Буллит также был высок и лыс и обладал, судя по фотографиям, вполне магнетическим взглядом. Известно ещё, что Буллит любил Шуберта, его музыка напоминала ему счастливые дни с первой женой. И, конечно, у Буллита был в посольстве глобус, у которого он мог развивать свои геополитические идеи столь выразительно, что, казалось, сами моря наливаются кровью; во всяком случае одна из книг Буллита, написанных после войны, так и называется Сам великий глобус».

Цитата :: Фигура Мастера в романе практически не выписана. Картонный пассивный персонаж, который является заложником романа. Романа об алхимической свадьбе Маргариты с Сатаной, то есть, преддверии полного воссоединения Бога с самим собой в нерасчленимом единстве — в абсолютном небытии. И другого романа о смерти Сына от этого брака.
Читать дальше

Перед взором Булгакова на полночном балу в Спасо-Хаусе развернулась ужасающая фантасмагория. Здесь веселилась советская элита, которая совсем скоро отправится на сталинскую плаху. Танцует лезгинку Михаил Тухачевский, играет с медвежонком начальник Генштаба Александр Егоров — первые маршалы Советского Союза, которых ожидает пыточный конвейер Лубянки и расстрел. «Золотые перья партии» Николай Бухарин и Карл Радек через год по указке вождя напишут «самую демократическую в мире» сталинскую конституцию, чтобы сразу же после этого превратиться во «врагов народа». Всеволод Мейерхольд пойдёт в расстрельный подвал как немецкий и японский шпион. Получит свою пулю в затылок и «чрезмерно любознательный» барон Штейгер. За стенами Спасо-Хауса также идёт особая ночная жизнь — до рассвета выявляют и арестовывают врагов.
Философский смысл булгаковской дьяволиады исследовал П. Палиевский:

Цитата :: «Заметим: нигде не прикоснулся Воланд, булгаковский князь тьмы, к тому, кто сознаёт честь, живёт ею и наступает... Работа его разрушительна — но только среди совершившегося уже распада».

А. Эткинд отмечал, что эпиграф к «Мастеру и Маргарите» повторяет цитату из Гёте, которую Буллит и Фрейд использовали в предисловии к биографии Вудро Вильсона:

Цитата :: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2482 "Совершенно секретно"
Владимир АБАРИНОВ Миссия к Сталину
В нынешних попытках идеализации сталинизма видная роль отведена иностранным визитерам, которые не заметили в сталинском Советском Союзе ни Большого террора, ни голода, ни атмосферы всеобъемлющего страха. Среди этих свидетелей особое место занимает Джозеф Дэвис – посол США в Москве в 1936-38 годах.
Его симпатия к Сталину носила вполне корыстный характер: за полтора года пребывания в СССР ему и его жене при содействии НКВД удалось собрать уникальную коллекцию русского декоративно-прикладного искусства. По случаю очередной годовщины Победы много говорят о советско-американском союзничестве в годы войны. Карьера Дэвиса – пример того, какими не должны быть союзнические отношения ни при каких обстоятельствах.

Прибытие
Морозным утром 19 января 1937 года Белорусский вокзал Москвы оцепили солдаты Конвойных войск НКВД. За оцепление пропускались лишь лица с дипломатическими паспортами, сотрудники советского МИДа и фотокорреспонденты, скучившиеся на отведенном им пятачке. Ждали прибытия новоназначенного американского посла. Поодаль стоял автомобиль посла – роскошный 12-цилиндровый «Паккард», доставленный из-за океана морем; на его левом переднем крыле гордо развевался американский флажок со сверкающей на солнце золотой нитью.
Посол с женой и дочерью прибывал с большой помпой, специальным литерным поездом в сопровождении 16 слуг и невероятного количества багажа. За несколько месяцев до своего приезда они прислали в Москву художника-декоратора, дабы он превратил резиденцию Спасо-хаус в помещение, достойное госпожи супруги посла. Особняк наполнился хрусталем, золотом и бронзой; живописные полотна висели даже в ванных комнатах. Загодя был завезен и провиант – два вагона мороженой говядины, птицы, дичи, экзотических морепродуктов, фруктов и овощей. Для хранения этого изобилия в подвале дома инженер-бельгиец установил 25 морозильных камер большого объема. Предшественник Дэвиса, Уильям Буллит, считающийся прообразом Воланда и учинивший в 1935 году прием, натолкнувший Булгакова на идею бала у Сатаны, и мечтать не мог о таких прихотях.
В половине двенадцатого литерный прибыл, и посол вышел из вагона, облаченный в пышную меховую шапку и пальто отличного сукна и кроя; в руке он держал трость с золотым набалдашником. Первый секретарь посольства Лой Гендерсон определил взгляд, которым посол смерил из-под густых бровей встречавших его американских дипломатов, как «взыскующий». Жена посла Марджори выглядела необычайно молодо для своих почти 50 лет. Шествие замыкала 20-летняя дочь посла от первого брака Эмлен Найт.
В первый же вечер посол с семейством отправился в своем «Паккарде» на Красную площадь. А вскоре в Спасо-хаусе произошла техногенная катастрофа: подстанция не справилась с напряжением, которого требовали бельгийские морозильники, особняк лишился электричества и провонял протухшей едой.

Его Превосходительство
За плечами у Джозефа Дэвиса была успешная карьера чиновника и финансиста. Он начинал как частный адвокат, затем пошел по партийной линии и стал председателем Демократической партии штата Висконсин. В этом качестве он много поспособствовал избранию президентом Вудро Вильсона в 1912 году и в награду за услуги был назначен председателем новоучрежденной Федеральной комиссии по торговле – пост весьма значительный в мире бизнеса, по своим полномочиям аналогичный должности главы российской Федеральной антимопольной службы. На Парижской мирной конференции в 1919 году он был экономическим советником президента США. Совместная работа в администрации Вильсона сделала Дэвиса близким другом Франклина Рузвельта.
Вернувшись к частной адвокатской практике, Дэвис сделал себе имя и состояние на защите интересов крупных корпораций. Самое известное выигранное им дело – тяжба компании Ford Motor с министерством финансов США. Министерство утверждало, что «Форд» недоплатил государству 30 миллионов долларов налогов, включая проценты. Дэвис доказал, что «Форд» не только уплатил все сполна, но что ему причитается 3 миллиона 600 тысяч сдачи. Этот спор продолжался в различных судебных инстанциях три года и принес Дэвису крупнейший в истории гильдии адвокатов округа Колумбия гонорар – два миллиона долларов (по сегодняшнему курсу – 25 миллионов).
Однако Дэвис неудачно вложил свои средства, и Великая депрессия разорила его почти дочиста. Ему пришлось снова пойти на службу и довольствоваться сравнительно скромной должностью юрисконсульта компании General Foods. Звездный час Дэвиса пробил неожиданно. В 1934 году он оказался на званом обеде, который владелица GF Марджори Пост давала членам «Американской лиги свободы» – организации политиков и промышленников консервативно-демократического направления; ее обвиняли даже в «фашистском заговоре» с целью свержения президента Рузвельта.
Гости дружно выражали свое неодобрение политики Нового курса и называли Рузвельта предателем своего класса. В конце концов Дэвис не выдержал, вскочил с места и произнес пылкую тираду о том, что антикризисная программа Рузвельта – это план спасения Америки от революции:

Цитата :: «Где бы тогда оказались все ваши миллионы?»

Гости остолбенели от такой отповеди, а хозяйка обеда, невзирая на правила приличий, подошла в Дэвису и со словами

Цитата :: «Именно это я и хотела, чтобы кто-нибудь сказал этому сборищу!»

поцеловала его.
Спустя год они поженились.
Марджори Мэрривезер Пост была един-ственной наследницей бизнес-империи своего отца – компании по производству «хлопьев к завтраку». Спрос на этот товар в Америке не иссякает никогда. Марджори исполнилось 27 лет, когда она стала самой богатой американкой, ее состояние оценивалось в 250 миллионов долларов, в нынешнем исчислении – пять миллиардов. Такими капиталами тогда и среди мужчин ворочали единицы.
К моменту знакомства с Дэвисом Марджори состояла уже во втором браке и была матерью четырех дочерей. Отцом семейства был и он. По такому случаю оба развелись, причем Джозеф оставил жену, с которой прожил 33 года. Марджори жила на широкую ногу. Ее поместья были разбросаны по всей Америке, и она переезжала из одного в другое, устраивая экстравагантные вечеринки с участием цирковых слонов и фривольных танцовщиц. В годы Великой депрессии развлекаться таким манером, пусть и за высокими заборами, стало неприлично, и Марджори вместе со своим вторым мужем, финансистом Эдвардом Хаттоном, стала проводить большую часть года за границей и на борту «Морского облака» – в то время крупнейшей в мире частной яхты длиной 108 метров, с экипажем в 70 человек.
Сменив мужа, Марджори оставила неизменным прежний образ жизни. Дэвис быстро усвоил привычки богача. Бульварная пресса писала, что их свадьба обошлась в сто тысяч долларов (полтора миллиона по теперешнему курсу). В свадебное путешествие молодожены отправились на собственной яхте на Багамы.
Покуда репортеры светской хроники гадали, какой вклад внес в семейный бюджет муж, вклад этот вскоре обозначился в виде политических связей. В 1936 году Рузвельту подошел срок переизбираться. Супруги Дэвис проявили отменную щедрость – их взнос в избирательную кассу президента составил круглую сумму. Вознаграждение не заставило себя ждать. Друг Франклин предложил другу Джо пост посла в любой европейской стране на выбор. Дэвис назвал Германию и Россию. Пост в Москве был свободен, а в Берлине вакансия должна была открыться годом позже. Договорились, что через год Джо переберется из Москвы в Берлин.

Глаза и уши
С первым послом США в Москве Уильямом Буллитом у Рузвельта не сложились отношения. Буллит приехал в Советский Союз энтузиастом американо-российских отношений (он был другом Джона Рида и мужем его вдовы Луизы Брайант), а уезжал отчаянным скептиком и пессимистом. Вскоре после прибытия, в декабре 1933 года, он был приглашен на дачу Ворошилова, где состоялось его личное знакомство со Сталиным. После обильных возлияний вождь наградил его поцелуем и потребовал ответного лобзания. Объявив, что готов встречаться с послом «в любое время дня и ночи», Сталин предложил ему исполнить любое его желание. Буллит, недолго думая, попросил выделить участок на Ленинских горах под американское посольство. Сталин заверил его, что участок будет выделен.
Это была первая и последняя встреча Буллита с генсеком. Он даже добился от Конгресса ассигнований на строительство посольства, но так и не смог напомнить Сталину о его обещании. Прозрением для Буллита стал седьмой конгресс Коминтерна в Москве в июле 1935 года, в президиуме которого на почетных местах сидели руководители компартии США Уильям Фостер и Эрл Браудер. Посол по достоинству оценил экспансионистские планы Кремля, убеждал президента в корне пересмотреть его политику в отношении Советского Союза, но Рузвельт считал более грозной опасностью Гитлера. Когда после убийства Кирова началась повальная волна арестов, Буллит разуверился в большевизме окончательно.
Посылая в Москву Дэвиса, Рузвельт сказал ему, что он, посол, должен стать его, президента, глазами и ушами. В этом пожелании крылось лукавство: в глубине души Рузвельт хотел, чтобы Дэвис смотрел на Кремль его, а не своими собственными глазами, стал его союзником в борьбе с политическими оппонентами его курса на сближение и сотрудничество с Советским Союзом. Дэвис «перевыполнил обязательство»: он стал не глазами и ушами Рузвельта, а устами Сталина, главным трубадуром кремлевского агитпропа в США.

Ничего не вижу, ничего не слышу
К тому моменту, когда посол Дэвис вступил в должность, маховик Большого террора раскрутился в полную силу. Читая книгу Дэвиса «Миссия в Москву», составленную из дневниковых записей, дипломатических депеш и писем родным и друзьям, поначалу трудно понять, проявляет ли ее автор феноменальную наивность или изощренное лицемерие. У него не было ни малейшего опыта дипломатической работы, он не владел русским языком и ничего не знал о России. Но даже полному профану трудно было не увидеть то, что бросалось в глаза всякому беспристрастному наблюдателю.
На четвертый день после прибытия Дэвиса, 23 января 1937 года, начался второй из открытых московских процессов – по делу так называемого «Параллельного антисоветского троцкистского центра». Обвиняемыми были 17 видных членов большевистского руководства, в том числе Георгий Пятаков, Григорий Сокольников и Карл Радек. Как и другие главы дипломатических миссий, посол Дэвис получил пригласительный билет и отправился в Колонный зал. Как профессиональный юрист он сразу же отметил несообразность процедуры: если все обвиняемые признают себя виновными, зачем судебное следствие? В англосаксонском праве в этом случае суд сразу переходит в стадию вынесения приговора.
Дэвис нашел три причины: во-первых, процесс должен сыграть роль предупреждения «потенциальным заговорщикам»; во-вторых, дискредитировать Троцкого в глазах Запада; в-третьих, мобилизовать население на поддержку партии и правительства. На суд Дэвис явился со своим переводчиком и внимательно следил за происходящим. Он признается, что пришел на суд предубежденным, питал сильнейшие сомнения в достоверности обвинений, однако ход процесса убедил его. Да, заговор и впрямь существовал – к такому выводу пришел Дэвис.

Цитата :: «Считать все происходящее политическим спектаклем означало бы предполагать, что зрелище это создано гением масштаба Шекспира», –

писал он. По его словам, в подлинности заговора были убеждены все дипломаты, с которыми он обсуждал процесс.
Он напрасно не обменялся мнениями со своим переводчиком. Им был Джордж Кеннан, специалист по России, впоследствии сыгравший выдающуюся роль в послевоенной смене курса США в отношении СССР, ставший послом в Москве и объявленный Кремлем персоной нон грата. Кеннан был убежден в том, что московские процессы – грубая фальсификация, и докладывал об этом в госдепартамент. Сегодня известно, что признательные показания были получены от подследственных через месяц-полтора после ареста, что Сталин лично редактировал протоколы допросов, что несколько готовившихся процессов стали закрытыми именно потому, что режиссеру не удалось добиться от актеров необходимой слаженности игры. Наконец, и на открытых процессах имели место многочисленные проколы. Белые нитки, которыми шиты стенограммы, бросаются в глаза всякому здравомыслящему читателю, а Дэвис, опытный профессионал, умудрился их не заметить и принять все обвинения за чистую монету. Он проявил большую изобретательность в своей аргументации в пользу обвинения.
Дэвис был не одинок в своей апологии московских процессов. С упоением воспевал мудрость и суровую справедливость советской Фемиды знаменитый романист Лион Фейхтвангер, репортажи о полном изобличении врагов народа передавал корреспондент New York Times Уолтер Дюранти. Но даже у Дюранти хватило совести усомниться в показаниях своего коллеги, корреспондента ТАСС, а затем «Известий» в Женеве, Париже и Вашингтоне Владимира Ромма.
Ромм выступал на пятаковском процессе в качестве свидетеля. Но поскольку в своих показаниях он признавался, что исполнял роль курьера между Троцким и главарями «параллельного центра», судьба его была предрешена. Показания эти были нагромождением нелепостей и несообразностей. Группа американских журналистов попыталась спасти Ромма. В перерыве между заседаниями суда Дюранти показал Дэвису телеграмму, полученную им из Нью-Йорка. В этом послании журналисты писали, что лично знают Ромма и убеждены в его полной лояльности советской власти.

Цитата :: «Он сделал больше, чем любой другой посланник, – писали авторы телеграммы, – для популяризации режима Сталина в этой стране».

Авторы просили передать эту телеграмму послу Дэвису с тем, чтобы он довел ее содержание до сведения компетентных лиц в Москве.
Посол, однако, счел невозможным обращаться к советским властям по такому вопросу. Одному из подписавших, которого он знал лично, Дэвис ответил, что убежден в правдивости показаний Ромма. Об инциденте он доложил госсекретарю, приложив копии обоих посланий. Позднее в своей книге Дэвис написал к этому эпизоду сноску, в которой утверждает, что в неофициальном порядке он затрагивал дело Ромма в разговоре с Молотовым. Тот, мол, вежливо ответил, что ценит заботу посла и что американские журналисты не знают всех фактов, а потому и заступаются за предателя.

Цитата :: «Весь процесс в целом и сопутствующие ему обстоятельства представляют собой шок для нашего менталитета», – признавался Дэвис в своей депеше на имя госсекретаря Корделла Хала. Но тотчас прибавлял: «Вместе с тем это убедительная демонстрация благ, какие предоставляет личности настоящая конституционная защита ее прав. Право обвиняемого на адвоката (14 из 17 обвиняемых отказались от адвокатов якобы по доброй воле. – В. А.), право не свидетельствовать против самого себя (обвиняемые только это и делали. – В. А.) и, наконец, презумпция невиновности («Расскажите о своей преступной деятельности», – говорил обвиняемым прокурор, не утруждая себя процессуальными тонкостями. – В. А.) – все это приобретает весьма реальное значение на таких процессах, как этот».

В подкрепление своей теории Дэвис закупил 60 экземпляров оперативно изданной по-английски стенограммы процесса и разослал их друзьям и вашингтонским чиновникам.
Некомпетентность посла до такой степени потрясла сотрудников посольства, что они, собравшись на квартире Лоя Гендерсона, обсуждали возможность демонстративной коллективной отставки, но в конце концов решили дать Дэвиду время освоиться.

Зерна без плевел
Жизнь шла своим чередом, и из этой жизни ежедневно – точнее, еженощно – исчезали люди. Однажды в апреле Дэвис с женой и дочерью были в Большом театре – как всегда, в царской ложе, и как всегда, их сопровождал Борис Штейгер, известный в Москве светский человек и бонвиван, выведенный Булгаковым под именем барона Майгеля (именно в театрах и ресторанах его и встречала Маргарита). Штейгер, действительно бывший барон, занимал должность уполномоченного коллегии Наркомпроса по внешним сношениям, но говорили, что на самом деле он был осведомителем НКВД.
Дэвису Штейгер нравился своим светским шармом, но однажды даже он в ответ на слишком прямой вопрос сделал предостерегающий жест, намекая на прослушку. Впрочем, посол микрофонов не боялся и на предложение своих подчиненных учинить обыск заявил, что у него нет секретов от советской власти. После спектакля в Большом Штейгер пригласил семейство посла поужинать и потанцевать в «Метрополе». В первом часу ночи к их столу подошли двое в штатском и тронули бывшего барона за плечо. Тот оглянулся, извинился, сказал, что скоро вернется, но не вернулся никогда.
Борис Сергеевич Штейгер был арестован по делу Авеля Енукидзе, вместе с другими обвиняемыми осужден в закрытом судебном заседании и приговорен к расстрелу в декабре 1937 года. Узнав о казни, Дэвис записал в дневнике: «Бедный Штейгер» и рассказал о том, как он исчез. К этой записи посол не преминул сделать сноску:

Цитата :: «Впоследствии на бухаринском процессе бывший министр финансов Гринько дал подробные показания о планах содействия немецкому вторжению на Украину, в которых Штейгер будто бы принимал участие».

А в июне грянули аресты высшего командного состава Красной армии во главе с Тухачевским. Не далее как в марте Дэвис устроил в Спасо-хаусе беспрецедентный прием для советского «генералитета». Приглашения были разосланы 60 командирам всех родов войск, и посол боялся, что военные не придут, но многие пришли даже с женами. Тухачевский сидел рядом с дочерью посла. Эмлен училась в МГУ и недурно говорила по-русски. Студентка и военачальник разговорились о коммунизме.

Цитата :: «Разве вы не хотите быть такой же свободной, как русские женщины?» – спросил Тухачевский. «Нет», –

ответила Эмлен и объяснила, почему американки свободнее. Тухачевский, всего вероятнее, просто не поверил ей.
И вот теперь чуть ли не все гости того приема оказались врагами народа, предателями, шпионами и заговорщиками. Дэвис пришел в смятение. Не то чтобы он усомнился в виновности полководцев – его беспокоило ослабление вооруженных сил СССР перед лицом растущей угрозы нацизма. Он даже высказал свои опасения наркоминделу Литвинову, но тот ответил, что, очистившись от «пятой колонны», Красная Армия, наоборот, сильна как никогда.
Зимой 1938 года пришел черед новой группы заговорщиков. 27 февраля Дэвис записывает в дневник новость об аресте Николая Бухарина и еще 20 человек.
2 марта, в день открытия судилища, посол поспешил в Колонный зал. Он уже не надеялся на оправдательный вердикт.
По-человечески ему было жаль обреченных. На скамье подсудимых сидели его знакомые, люди, с которыми он общался по долгу службы и в обществе, а с некоторыми подружился. Всего год назад на подмосковной госдаче наркома внешней торговли Аркадия Розенгольца сидели за одним столом первый замнаркоминдела Николай Крестинский, нарком финансов Григорий Гринько, Ворошилов, Микоян, председатель Военной коллегии Верховного суда СССР генерал Ульрих, прокурор Вышинский и он, посол Дэвис. У профессора Дмитрия Плетнева он лечился и, как всякий пациент с врачом, имел почти интимные отношения. И вот непреодолимая пропасть пролегла между ними.
Посла отделяло от подсудимых чуть более трех метров. Он старательно делал скорбное лицо. Ему очень хотелось, чтобы жертвы террора заметили его сочувствие:

Цитата :: «Я надеюсь, они прочли в моих глазах скорбь, которую я чувствовал, глядя на них при таких обстоятельствах».

Слог посла оставался казенным даже в личном дневнике.
Спустя несколько дней Литвинов с дочерью приехали в Cпасо-хаус на кинопросмотр. В разговоре с послом, если верить дневнику Дэвиса, нарком признался ему, что потрясен арестом своего первого заместителя Николая Крестинского. Он считал факт признания неопровержимым доказательством вины – подсудимым известно, что за преступления, в которых они сознались, полагается смертная казнь, а ведь «умереть можно только однажды». К этой сентенции Литвинов поспешно добавил: это просто счастье, что у нас такое могучее руководство, которое не останавливается перед необходимыми защитными мерами.
Как бы Дэвис ни сочувствовал несчастным, он не позволял эмоциям овладеть своим сознанием. В письме дочери он писал, что бухаринский процесс дает богатую «пищу для ума», позволяет ему упражнять свой профессиональный интеллект, оценивать доказательства и «отделять зерна от плевел».
Оценка оказалась не в пользу обвиняемых, никаких «плевел» в версии обвинения Дэвис не нашел. Вина подсудимых, докладывал он в Вашингтон, доказана «вне всякого разумного сомнения» – это формула американской юриспруденции, критерий, которым должен руководствоваться присяжный заседатель при вынесении вердикта.

Награда за ложь
Мне неизвестно, занимался ли Дэвис «приписками», редактировал ли он свои дневниковые записи для книги. Не исключено, что его симпатия к поверженным сановникам была искренней. Искренней, но неглубокой. Заметки и докладные записки о расправе над большевистскими вождями перемежаются рассказами о московских и ленинградских театрах, музеях, магазинах, русской кухне, о поездках по стране. А ездил Дэвис много – его интересовал промышленный и оборонный потенциал СССР. Но не только он. Вот запись, сделанная в Днепропетровске в феврале 1937 года:

Цитата :: «Любопытная история приключилась здесь. В главном комиссионном магазине я увидел очаровательную картину маслом и решил приобрести ее для своей коллекции. Директор магазина заявил, что это работа прославленного итальянского мастера. Цена оказалась, пожалуй, чрезмерной, но я все же купил ее и велел доставить в наш спальный вагон. В тот вечер мы заметили некоторое беспокойство среди людей, пришедших провожать нас, и, к своему удивлению, увидели среди них наших старых знакомых из ГПУ, которые взяли директора магазина под стражу. Они заставили его прийти на вокзал, вернуть деньги, уплаченные за полотно, и признаться, что он ввел меня в заблуждение: картина – не оригинал. Я от всей души поблагодарил их и с трудом уговорил не наказывать провинившегося директора слишком строго».

Джозеф и Марджори Дэвисы были страстными коллекционерами. В Советском Союзе у них разбежались глаза. Комиссионные магазины были забиты антиквариатом самой высшей пробы. Лишившись средств к существованию, представители «эксплуататорских классов» вынуждены были продавать фамильное достояние, зачастую вещи музейного значения, за бесценок. И как удачно получилось, что все комиссионные магазины были государственными! Нужно было только не раздражать по пустякам хозяев страны пребывания, демонстрировать им свою лояльность – и проблем с пополнением собрания и вывозом предметов искусства за границу не будет. Посильную помощь оказывали послу и его супруге приставленные к ним в качестве охраны сотрудники НКВД – у них, как видим, всегда была идеальная возможность договориться о сходной цене.
Состояние Марджори позволяло не считаться с расходами. Они жадно скупали старинные живопись, фарфор, бронзу, мебель. За особые дипломатические услуги принимали в дар от советского правительства музейные экспонаты, в том числе предметы, принадлежавшие царской семье.
Очень может быть, что поначалу Дэвису приходилось напрягать свою совесть, и сервильность угнетала его. Но привычка – вторая натура. Рассказывают, что по ночам Марджори просыпалась: ей чудились выстрелы в подвале рядом стоящего дома. Но посол утешал ее: это не выстрелы – это строят метро, забивают сваи.
Посол Дэвис не просто лгал своему правительству (впрочем, именно эту успокоительную ложь хотел слышать Рузвельт). Если советских граждан американский посол спасти никоим образом не мог, то забота о безопасности граждан США – его прямая обязанность. В годы первых пятилеток в СССР приехали десятки тысяч квалифицированных американских рабочих, инженеров, техников, конструкторов, организаторов производства, учителей. Этот поток увеличился во время Великой депрессии, когда Америку душила безработица. Они ехали строить социализм. Индустриализация многим обязана им. В СССР у них изъяли американские паспорта и многих обманным путем записали в советское гражданство. С началом шпиономании их начали арестовывать. Американцы, сполна вкусившие рая рабочих и крестьян, пытались искать помощи в возвращении у своего посла в Москве. Но посол остался глух к этим мольбам. Он не ударил пальцем о палец. Из сталинской паутины удалось вырваться очень немногим. Остальные сгинули в ГУЛАГе.

Позор Голливуда
В мае 1938 года Джозеф Дэвис был назначен послом в Бельгию и Люксембург, а с началом войны отозван в Вашингтон, где занял пост специального помощника госсекретаря. В 1941 году вышла его книга «Миссия в Москву». Она имела сокрушительный успех – было продано 700 тысяч экземпляров, тираж для мемуарно-документальной литературы исключительный.
Президент пришел в восторг от опуса своего друга. По его мнению, книга блестяще доказывала, что Советский Союз – прекрасное государство, а Сталин – мудрый и гуманный вождь. На приеме в Белом доме Рузвельт презентовал экземпляр книги президенту кинокомпании Warner Brоthers Джеку Уорнеру и предложил экранизировать ее.
Впрочем, есть и другие версии. После войны обстоятельства создания этой лживой саги стали предметом расследования в комитете нижней палаты Конгресса по антиамериканской деятельности. Джек Уорнер показал под присягой, что с предложением экранизировать его книгу к нему обратился Дэвис, сославшись при этом на просьбу Рузвельта. Эта версия подтверждается письмом Дэвиса, которое он направил в комитет в 1947 году. Однако впоследствии Джек Уорнер «вспомнил», что проект начался с того, что его брат Гарри прочел книгу Дэвиса и сам обратился к нему с предложением купить права на экранизацию.
Так или иначе, картина вышла в прокат в мае 1943 года и провалилась: американская публика к этому времени имела уже более объективный взгляд на Сталина и сталинизм. «Миссия в Москву» – позор Голливуда. В фильме показана счастливая жизнь советских людей, продовольственное изобилие, нескончаемая беспричинная радость, когда от полноты чувств вдруг пускаются в пляс. Жена посла Марджори Пост встречается с женой Молотова в парфюмерном салоне (Полина Жемчужина была начальником Главного управления парфюмерно-косметической, синтетической и мыловаренной промышленности). Работница, сервирующая чай для высокопоставленных собеседниц, говорит по-английски – на вопрос жены посла девушка отвечает, что изучает язык в вечерней школе. Дочь Литвинова Татьяна (она была наполовину англичанкой) знакомится на катке с дочерью Дэвиса; подруги весело катаются на русской тройке, но грозная реальность тут как тут: на заснеженном поле появляется сонм военных лыжников в белых маскхалатах – СССР готовится к войне. На одном из оборонных заводов главный инженер жалуется послу на подозрительные неполадки. «Саботаж?» – нахмурившись, вопрошает Дэвис. Инженер отвечает ему безмолвным утвердительным взглядом...
В фильме показан и дипломатический прием в Спасо-хаусе, на котором заговорщики о чем-то шепчутся с дипломатами враждебных держав, а тем временем вредители взрывают завод. Молотова вызывают к телефону. В ту же ночь и наутро предателей арестовывают, причем Тухачевского – в ложе Большого театра, где он сидит вместе с японским послом.
Все три московских процесса в фильме сведены в один. Пятаков, Тухачевский, Ягода, Бухарин сидят рядом. От былых симпатий посла не осталось и следа. Подсудимые – злобные враги и человеконенавистники. Зато Вышинский, в котором нет ни малейшего портретного сходства с оригиналом, – воплощенная суровая справедливость.
Вместо известной заминки на первом заседании по делу правотроцкистского блока (Крестинский не признал себя виновным, но на следующий день взял свое непризнание назад, объяснив, что отрицал свою вину

Цитата :: «под влиянием минутного острого чувства ложного стыда»)

показано, как Крестинский лжет, изворачивается, отрицает, что он троцкист и выполнял указания Троцкого, а Розенгольц и Гринько мужественно изобличают его. Председательствующий Ульрих требует от заговорщиков не называть имена иностранных должностных лиц, с которыми они встречались. До удара председательского молотка (которого на московских процессах не было) Радек успевает произнести только «фон...». Однако по требованию Вышинского он называет страну, это Германия. Иностранные журналисты возбуждены, немецкий военный атташе генерал Кестринг в шоке. Все это весьма далеко от текста стенограммы.

Последний визит
В мае 1943-го Джозеф Дэвис приезжал в Москву вторично. Прямого сообщения не было, и он добирался через Бразилию, Дакар, Луксор, Багдад и Тегеран, а обратно – через Сибирь и Аляску. Дэвис привез Сталину личное послание Рузвельта, который предлагал встретиться вдвоем, без Черчилля. Сталин согласился на встречу в Фэрбенксе на Аляске в июле или августе. Встреча не состоялась.
Кроме послания, Дэвис привез с собой копию «Миссии в Москву», уже снабженную русскими субтитрами. На просмотре в Кремле Сталин остался очень доволен картиной и велел пустить ее в прокат без малейших цензурных поправок. Это был первый голливудский фильм, вышедший на большой советский экран. Тогда же за свои заслуги перед советской властью Дэвис был награжден орденом Ленина. Высокую награду вручал Вышинский.
Дэвис оставался на госслужбе при Трумэне и вышел в отставку после Потсдамской конференции, на которой был членом делегации США. В День Победы 9 мая 1958 года он умер в Вашингтоне от кровоизлияния в мозг. От своих щедрот Дэвис подарил Вашингтонскому Национальному собору свою коллекцию русских икон и огромный, высотой в 15,5 метра, витраж, за что его прах был похоронен там в специальном склепе. Иконы были проданы в 1976 году на аукционе Sotheby's, чтобы заплатить долги собора. Витражом можно любоваться и поныне.
Марджори Дэвис в 1958 году вышла замуж в четвертый раз, за бизнесмена Герберта Мэя, но спустя шесть лет развелась с ним. Постепенно она распродавала свое движимое и недвижимое имущество (яхту «Морское облако» купил доминиканский диктатор Трухильо) и окончательно поселилась в особняке Хиллвуд в Вашингтоне. Этот большой дом с прилегающим к нему парком после ее смерти в 1973 году был превращен в музей.
Марджори Пост не жила при музее, а просто обставила свой дом предметами искусства. Сегодня посетители могут осмотреть не только гостиные, столовую и библиотеку, но и спальню, и ванную комнату хозяйки, и ее многочисленные платья, обувь и нижнее белье. В парке, разбитом по всем правилам садового искусства, есть и кладбище, где на подстриженной лужайке полукругом стоят надгробья любимых хозяйкиных собак и кошек.

Вашингтон

http://www.apn.ru/publications/article25995.htm «Агентство Политических Новостей» 2012-02-17
Меркель - Саркози: альянс или "тактическое партнерство"? Сергей Бирюков
Германо-французские отношения на фоне углубляющегося «еврокризиса»
Судьба единой Европы, как и судьба зоны Евро, зависит от отношений Германии и Франции, и в решающей степени – от взаимоотношений их первых руководителей. Так было и во времена Аденауэра и де Голля, и в эпоху Шредера и Ширака, так остается и сегодня. Посему, неудивительны политические «ставки» и «акценты», заявленные недавно президентом Николя Саркози и канцлером Ангелой Меркель. Благодаря именно их отчаянным усилиям удалось спасти от казавшегося неминуемым провала декабрьский саммит ЕС и принять на нем «план спасения» европейских финансов, предполагающий усиление экономической координации и финансовой дисциплины, за что давно ратовали в Берлине.

Между тем, «сердечное согласие» получило свое дальнейшее развитие. Сегодня Президент Франции Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель в унисон настаивают на том, что Греция должна «завершить» переговоры о введении «финансового надзора» в отношении себя, не веря в саму возможность «падения Греции» под грузом «экономического бедствия».

При этом «союз двух» пошел еще дальше – на рабочей встрече правительств обеих стран, прошедшей на прошлой неделе, Ангела Меркель заявила, что поддерживает Саркози во всех его начинаниях, поскольку они «принадлежат к дружественным партиям», имея в виду предстоящие президентские выборы. Меркель считает это «совершенно нормальным». Тем самым «фрау канцлер» дала понять, кого она желает видеть в качестве обладателя Елисейского дворца за 80 дней до первого тура выборов. Свою поддержку канцлер Германии мотивировала тем, что она и Саркози являются «членами одной политической семьи». Относительно своей возможной встречи с конкурентом Саркози П. Олландом, который лидирует, согласно данным предварительных опросов, Меркель ответила уклончиво, что «ничего еще не решено» и подобная встреча «не является главной проблемой на данный момент». Недавно Олланд поддержал план Меркель-Саркози с оговорками, требую придать ему большее «социальное содержание». В то время как его коллега по партии Арно Монтебур усмотрел в нем проявление «германского диктата», ведущего к установлению «германского порядка» и разрушению «зоны евро» (M. Montebourg: Merkel détruit la zone euro // Le Monde. – 2011. – 2 December). Подобный «алармизм» Монтебура подтвердил отсутствие у французских социалистов «консолидированного мнения» относительно координации усилий двух стран по выводу «зоны евро» из кризиса.

Однако наиболее красноречив и комплиментарен в отношении своего ключевого политического партнера оказался все же сам Саркози, так объяснивший причины своего расположения: «Я восхищаюсь Ангелой Меркель и считаю себя ее другом. Когда вас поддерживает личность такого масштаба, это всегда приятно. Однако мы находимся здесь для того, чтобы исполнить свой долг. Европа ожидает принятия определенных политических решений» (Vorobieva P. Sarkozy: «Il ne s’agit pas de se copier mais de converger» // Le Monde. – 2012. – 6 fevrier).

Заявления о поддержке были сделаны во время совместной пресс-конференции Меркель и Саркози для телеканалов France 2 и ZDF. Растроганный Николя Саркози пообещал «оправдать эту дружбу и это доверие». Лидеры двух ведущих стран Евросоюза пошли в своих декларациях еще дальше, заявив о необходимости создания «тотального и полного альянса против кризиса». При этом Саркози был вынужден оправдываться за «доминирование Германии в европейских делах». Вопреки распространенному мнению, в действительности, по мнению Саркози, «происходит вовсе не это». По словам французского президента, Европа столкнулась сегодня с «худшим кризисом в своей истории», что требует от всех заинтересованных сторон «отложить в сторону свое «эго» и пойти на компромисс – поскольку от совместных действий «выиграют в конечном итоге все». Объединив же усилия, Германия и Франция «добьются успеха», а Европа станет «более прочной».

Отвечая на вопрос о том, является и Германия «моделью» для Франции, Саркози подчеркнул существование «серьезных различий» между двумя странами, которые, однако, не препятствуют «прочному союзу» между ними. По словам Саркози, речь в данном случае идет «не о копировании, но о конвергенции». Характерно, что канцлер Германии высказалась в том же духе, заявив: «Европа сможет успешно развиваться лишь при условии, что одни будут изучать опыт других… Мы должны преодолеть наши расхождения ради блага Европы» (Angela Merkel: «Je soutiens Sarkozy sur tous les plans»// Le Monde. – 2012. – 6 fevrier).

Оценки подобных «деклараций о партнерстве» в обеих странах оказались неоднозначными. Похоже, что Меркель втягивается в весьма рискованную игру – отмечает германский еженедельник «Шпигель». Как заметил критически настроенный по отношению к подобным «политическим обязательствам» глава германского МИД Гвидо Вестервелле, «правительство (Германии – прим. авт.) не является политической партией во французской избирательной кампании» (Rohr М. Kanzlerin im französischen Wahlkampf: Merkels gefährliches Spiel // Der Spiegel. – 2012. – 6. februar).

В этой связи не следует забывать, что в обеих странах «вектор общественных настроений» развернут отнюдь не в пользу «правоцентристских сил». В Германии успехи на земельных выборах «левых» в разном коалиционном сочетании подтверждают нарастание «левой волны». Против «плана Меркель-Саркози» активно выступает сегодня большинство депутатов германского бундестага. Сегодня политэксперты все чаще говорят о возможности формирования в Германии по итогам парламентских выборов 2012 года правительственной коалиции «рот-рот-грюн» (CДПГ, «Линке» и «зеленые») и на ее основе – самого левого германского кабинета за весь послевоенный период. А это означает неизбежную ревизию «плана Меркель-Саркози», наиболее жесткими критиками которого являются сегодня именно германские «левые». Характерно, что в «социальном» и «электоральном» планах против планов «правоцентристов» сегодня выступают не только «лица наемного труда», но и значительная часть немецкого «среднего класса», доходы которого сгорают «в топке» современного кризиса, и который не видит практического смысла в планах правительства по спасению банков безо всякой пользы для «реального сектора» и социальной сферы. «Левые» же предлагают выходить из кризиса за счет ужесточения контроля за банковской сферой, адресной поддержки промышленного производства и стимулирования «потребительского спроса» как реального «мотора роста» для экономики (Zimmer G. Gemeinsame Lösungen // NeuesDeutschland. – 2011. – 16. Dezember).

Впрочем, все планы по укреплению «правоцентристского альянса» двух лидеров и возглавляемых ими стран сталкиваются и с более объективными трудностями. В немецкой прессе нередко говорится о «недостатках» Франции, которые мешают ей быть надежным партнером Германии. Подобное отставание от «соседа из-за Рейна» отмечается и во французской прессе (Saint-Paul P. Le nouveau tandem franco-allemand // RevuedelaPresse. – 2011. – Decembre. – P. 3).

В чем же состоят на сегодняшний день «конкурентные» преимущества Германии перед Францией, столь затрудняющие формирование более «глубокого» союза «двух моторов» общеевропейского развития?

1. В Германии сохраняется мощный и развитый индустриальный сектор, в то время как Франция пережила масштабную деиндустриализацию, сделав в свое время ставку на развитие сферы услуг и «особые меры» наподобие внедрения «всеобщего бакалавриата», отвлекающие значительную часть населения даже из сохраняющегося «производственного сектора».

2. Относительно меньшая перегруженность «социальной сферы» в Германии (во Франции «публичные службы», по мнению самих же французских экспертов, «архаичны» и «перегружены», представляют собой изрядное «бремя» для бюджета и препятствие на пути модернизации экономики).

3. Если основную часть среднего класса Германии составляет так называемое «самозанятое население» (в основном представители «малого» и «среднего» бизнеса), то во Франции значительную часть «середняков» составляют все те же «бюджетники» из «публичных служб», что заметно ограничивает возможности «маневра» для французского правительства в социально-экономической сфере.

4. Германия обладает более гибким и динамичным рынком труда, в то время как соответствующий французский рынок уступает ему в «адаптивности» из-за «чрезмерности» имеющихся «социальных гарантий» (т.н. «социальный пакет», который правительству Франции так или иначе придется «резать», если оно желает добиться «устойчивого роста»).

5. Вследствие меньшего «объема» «социальных льгот» у Германии относительно меньше стоимость рабочей силы, что вкупе с развитой индустриальной базой позволяет стране более успешно привлекать инвестиции даже в условиях кризиса.

6. Перед Германией со сравнительно меньшей остротой стоит проблема миграции, в том числе за счет проведения более активной и эффективной «культурной политики», нежели это имеет место быть у «французских коллег» (хотя известный «кризис мультикультурализма» признается и Берлином).

Что же является конструктивной альтернативой наблюдаемому сегодня углубляющемуся кризису? Распад «зоны евро» или альтернативный проект «левой модернизации», который европейские «левые» пока не могут до конца сформулировать ? Сегодняшняя Франция упирается сегодня в известный «модернизационный тупик»: без глубоких структурных реформ экономика страны оказывается уже в краткосрочной перспективе обреченной на стагнацию, а издержки от структурных реформ уже порождают нарастающее сопротивление общества. Германия вполне могла бы решить свои проблемы за счет использования перечисленных выше конкурентных преимуществ – для чего, однако, придется сократить «европейские обязательства» и сделать ставку на развитие «внутреннего рынка» на основе комбинирования усилий государства и частного бизнеса (что, однако, едва ли возможно с учетом современных «европейских амбиций» Берлина и интересов германского крупного бизнеса, желающего сохранить для себя рынки европейских стран и использовать новый «экономически консолидированный» ЕС как инструмент геоэкономической экспансии). Так или иначе, формула «европейского концерта» на сегодня отсутствует, что затрудняет скоординированный выход «объединенной Европы» из переживаемого ею «системного кризиса». Актуальные расхождения и ограниченные перспективы партнерства между Берлином и Парижем являются составной частью этого кризиса, реалистический выход из которого в обозримой перспективе не прослеживается.

» Государственные деятели СССР
» Политические деятели Германии
» Деятели стран "Центрально-Восточной" Эуропы