Heeresgruppen-Nachrichten-Regiment 537

Armee-Nachrichten-Regiment 537
Heeresgruppen-Nachrichten-Regiment 537



Aufgestellt am 2. August 1939 in Potsdam, die I. Abteilung auf Gut Buchow-Karpzow, die II. Abteilung auf Gut Paaren, die III. Abteilung in Gohlitz. Das Regiment unterstand der 2. Armee und wurde bereits am 25. August 1939 der Heeresgruppe Nord unterstellt. Am 2. September 1939 folgte die Umbenennung in Heeresgruppen-Nachrichten-Regiment 537. Am 10. Oktober 1939 folgte die Unterstellung unter die Heeresgruppe B und am 21. Juni 1941 unter die Heeresgruppe Mitte.  

Im Russlandfeldzug war es im Bereich der Heeresgruppe Mitte für den Bau, die Instandsetzung, den Betrieb und die Sicherung der Nachrichtenverbindungen eingesetzt. Als Kampfunterstützungstruppe, mit Teilen zeitweilig unterstellt, waren die Funk-, Bau- und Vermittlungseinheiten je nach Auftrag in der Lage, in Angriff und Abwehr neben, bei und hinter den Kampfverbänden zu agieren.

Die Nachrichtentruppen hatten gerade zu Beginn des Ostfeldzugs teilweise erhebliche Verluste. Nach Durchfahrt der deutschen Panzer kam die Infanterie oft erst später nach. So brachen aus den dichten Wäldern und Getreidefeldern abgeschnittene sowjetische Soldaten hervor, und griffen meist nachts schwache Nachrichtenzüge an. Ein solcher Zug verlor dabei siebzehn Gefallene und sechzehn Schwerverwundete. Die Abteilung 447 verlor 31 Gefallene, die 9./537 durch einen Überfall im Morgengrauen zwischen Rozana und Slonim dreizehn Gefallene und zehn Verwundete.

1942 wurde das Regiment auf 12 Kompanien verstärkt.

Zwischen der Infanterie

Vor Moskau und bei Juchnow 1941 sowie 1942 bei Welikije Luki lagen die Nachrichtensoldaten von 537 kämpfend, funkend und Leitungen flickend oft direkt zwischen Kameraden der Infanterie, die sie in vielen Fällen deckte und sicherte. Bei den verlustreichen Entsatzversuchen der seit 26. November 1942 in Welikije Luki eingeschlossenen Gruppe des GR.277 unter Oberstleutnant von Sass waren Teile von 537 dem Gefechtsstab Generaloberst Wöhler direkt unterstellt (83., 291. 205.ID., 20.ID. mot.). Im vordersten Bereich des vorgetriebenen Schlauches standen die weiß gespritzten Funkwagen im hohen Schnee, sie waren innen förmlich vereist. Die Funker wickelten ihre Verbindungen unter Artillerie- und Stalinorgelfeuer ab. Die Entstörtrupps mußten die zerfetzten Leitungen in Dunkelheit und Eis zusammensuchen und flicken. Nur weniger sind die Namen Lobno, Beleodedowo, Kikino oder Totnewa heute noch erinnerlich. Oberst Ahrens schoß man das notdürftig abgedeckte Dach seines Gefechtstandes in Brand. Innerhalb weniger Minuten mußten Führungsunterlagen, Kartenmaterial und Ausrüstungsstücke geborgen werden; ein Funkwagen konnte, leicht angesengt, weggezogen werden.

Im Partisanengebiet

Bei den Abwehrkämpfen im Rücken der Front mußten Nachrichtenverbindungen oft durch jeweils fünfundzwanzig bis dreißig Kilometer auseinanderstehende Richtfunkgeräte aufrechterhalten werden. Weitgehende Zerstörungen aller Leitungen durch Partisanen und abgesetzte sowjetische Kommandogruppen erforderten, die Standorte der Geräte zu Stützpunkten auszubauen. Der spätere General Praun, zeitweilig Kommandeur des IR.482 (262.ID.) und der 129.ID., berichtete später, daß ganze Gruppen von Nachrichtensoldaten in den großen Waldgebieten des Mittelabschnitts . spurlos verschwanden; oft wurden ihnen durch Zerstörung von Kabeln und FD-Linien Fallen gestellt. Der Funkverkehr der Partisanen wurde durch zwei ungarische Horchkompanien abgehört.

Auch Teile des HNR.537 mußten zu Abwehr und Sicherung, zusammen mit Kradschützenzügen und Panzerstaffeln, infanteristisch eingesetzt werden. Beim Zusammenbruch der Heeresgruppe Mitte im Sommer 1944 sprangen Funktrupps des Regiments zur Unterstützung abgeschnittener Verbände weit hinter den sowjetischen Linien ab.

Im Mai 1944 wurde der Stab der I. Abteilung aufgelöst, die II. und III. Abteilung wurden I. und II. Am 25. Januar 1945 wurde das Regiment der Heeresgruppe Nord unterstellt.

Auf dem Berliner Funkturm

Noch bis zum 28. April 1945 saßen auf dem Funkturm in Berlin fünf Nachrichtensoldaten, die eine Richtfunkverbindung sicherten. Sie schossen, bis sie von einer sowjetischen Gruppe überwältigt wurden. Neben einem lange nicht entdeckten einsamen Funker in den Gewölben der Reichskanzlei gab es bis zum 29. April 1945 noch eine direkte Sprechverbindung nach außen. Bei Fürstenberg nördlich Berlin, stand ein Fesselballon in 300 Meter Höhe, dann von sowjetischen Schlachtfliegern abgeschossen; der Nachrichtenmann im Korb konnte mit dem Schirm abspringen.

Viele Kameraden des Regiments kamen erst nach langen Jahren aus den Gefangenenlagern in Ost und West zurück; von vielen hörte man nichts mehr. . .



Ersatztruppenteil war die Nachrichten-Ersatz-Abteilung 3

http://www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Armeen/16Armee.htm

Кикино, Тякино это район Медыни http://pougorec.kamrbb.ru/?x=read&razdel=24&tema=14&all=1#reply_10

Белодедово в районе Великих Лук, направление в сторону Смоленска.

Из справки виден маршрут движения полка Аренса. Сначала Слоним, далее упоминается Юхнов, затем деревни вблизи Медыни. Кроме того, говорится, что полк вошел также и в Московскую область. Самая крайняя точка продвижения немецких войск по Киевскому шоссе - деревня Чубарово в 80 км от Москвы. Точнее, немцам удалось даже на короткое время захватить северный берег реки Нары, пересекающей шоссе, это немного поближе к Москве от Чубарово, этот рубеж в течение нескольких дней несколько раз переходил из рук в руки, но дальше фашисты уже не смогли продвинуться. Это происходило в 20-х числах октября. А к концу первой недели декабря Чубарово мы отбили и успешно пошли продвигаться дальше. Это - самая крайняя точка, до которой мог пройти полк. В справке говорится, что связистам приходилось действовать нередко даже впереди наступающих войск, в ближнем тылу противника.
Прямая дорога от Слонима на Юхнов - Медынь - Малоярославец - Чубарово идет через Слуцк, Бобруйск, Кричев, Рославль. Это достаточно неблизко к югу от Смоленска. Можно было также идти и через Смоленск, в который немцы вошли, как известно, с юго-запада, а не с северо-запада, а оттуда уже на Юхнов, который захватили 5 октября. Рославль они взяли 3 августа, между ним и Смоленском посередине Починок, захвачен на 2 дня поздней Смоленска, 17 июля.
По показаниям Беденка (предшественник Аренса по командованию 537 полком) комиссии Меддэна, подразделение (порядка взвода) его полка прибыло в Смоленск около (не поздней) 20 июля и вскоре, чуть ли не сразу, обосновалась в Днепровском замке, а сам он проследовал с основными силами полка в направлении наступления. Спустя еще некоторое время он вернулся в Смоленск и находился там до тех пор, пока его не сменил Аренс. Полная формальная передача полномочий состоялась 20 ноября, но в течение месяца до того Аренс находился с ним, стажируясь и вникая в обстановку. Т. е. прибыл 20 октября, когда начались решающие бои в районе Чубарово.
В справке сообщается далее, что в состав полка входили подразделения охраны тыла (по всей видимости, не менее роты). Такие подразделения обычно широко и активно привлекались к участию в карательных акциях, массовых расстрелах.
С другой стороны, в справке упоминается, что подразделения полка действовали также и в направлении Великих Лук, что было значительно ближе. Правда, по контексту тут подразумевается значительно более позднее время, 1943 г., однако подразделения вполне могли действовать там и раньше, с 1941 г.
Где лучше всего при такой растянутости действий подразделений (от Великих Лук до Малоярославца) было размещаться штабу полка? Географически лучше всего подходит Вязьма, находящаяся примерно посередине между крайними точками. Смоленск меньше годится, единственно, только в нем находился штаб группы армий. Кроме того, специфика войск связи в том, что командованию вовсе не обязательно нужно быть рядом с бойцами, оснащенными радиостанциями и пр.
Между тем, в справке указывается, что Аренс принимал непосредственное участие в боях. Он сам показывал комиссии Мэддена, что выезжать в действующие подразделения ему приходилось частенько.
В итоге получаются следующие выводы.
До прибытия Аренса в Смоленск Беденку там просто совсем нечего было делать. Его бойцы постоянно продвигались вперед. Мы ведь помним, что по плану "Барбаросса" Москву намечалось взять еще в августе. В такой обстановке требовалось самому двигаться вместе с войсками изо всех сил. А к середине октября немцы твердо верили, что захватят Москву максимум в ближайшие недели. В этом смысле, по их представлениям, обстановка как бы стабилизировалась. Показалось возможным наконец заняться обустройством в Смоленске штаба, так как с ожидавшимся в скором времени захватом Москвы связывали надежды на коренное изменение обстановки.
Напомню также, что момент прибытия Аренса в Смоленск совпал со временем начала основных работ по строительству "Медвежьей берлоги", в т. ч. оснащения ее устройствами связи. Какое-то участие в этом Аренса было, вне всякого сомнения, не лишним.
Между тем, в Днепровском замке, как я же указал выше, с конца июля по приблизительно середину октября находилось, по словам Беденка, подразделение его полка силой не менее взвода. На самом деле это могла быть рота, и две. Комиссии Мэддена Аренс сообщал, что в помещениях замка свободно размещалось человек 50 его подчиненных и гостей, обслуга тоже сверх того. А если не свободно, то и две роты, почему нет.
Дальнейшая тонкость заключается в том, что подразделения охраны боевых частей находились в оперативном подчинении командования охраны тыла. Т. е., в данном случае, формально они числились в действующих войсках, т. е. якобы охраняли объекты связи (каковых тогда в замке не было и не могло быть, они были попросту ни к чему), а фактически занимались палаческими акциями. Какими конкретно, именно, вопрос отдельный. Ничего другого попросту никак не могло быть.
И, наконец, заключительная тонкость. Операции войск охраны тыла были секретными. Т. е. хотя охранные роты полка и подчинялись формально Беденку и Аренсу, отчитываться им о своих действиях в периоды оперативного подчинения командованию войсками охраны тыла своему начальству было абсолютно не обязательно, даже в какой-то мере возбранялось. Могли что-то за рюмкой-другой шнапса и рассказывать, могли не рассказывать вообще ничего вовсе. Короче, что-то могли поведать в самых общих чертах максимум, но не отчитывались точно по полной форме, как это обычно положено.

Перевод отрывков из справки

В российской кампании, в зоне действий группы армий "Центр" полк занимался строительством, ремонтом, эксплуатацией и охраной объектов и средств связи. Как часть поддержки действующих войск, периодически передававшаяся им в оперативное подчинение, он выделял подразделения радистов, строителей и связных в зависимости от конкретной боевой обстановки, в отступлении и наступлении, которые действовали в составе и в тылу сражавшихся войск.

В оборонительных боях в тылу фронта связисты часто устраивали и поддерживали работу радиорелейных приборов, располагавшихся на расстоянии 25-30 км друг от друга.
Поскольку партизаны и диверсионные группы постоянно повсеместно разрушали проводную связь, эти объекты приходилось оборудовать как укрепленные оборонительные пункты. Целые группы связистов в лесных массивах зоны действий группы армий "Центр" бесследно исчезали; часто им устраивали засады на местах разрыва кабелей связи. Прослушивание радиосвязи партизан осуществляли две венгерские роты прослушивания.

В боевой обстановке при наступлениях и отступлениях подразделения полка 537 вместе с подразделениями мотоциклистов и танкистов использовались как обычные пехотинцы. В период поражений группы немецких армий "Центр" летом 1944 года подразделения радистов полка забрасывались с парашютами в достаточно далекий советский тыл для поддержки оказывавшихся в окружении разрозненных подразделений.