Пока лишь версия.

Напомню ситуацию. Документ ,очень не нравящийся последователям рейхсминистра пропаганды :
http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/doc/141doc.html
Ибо трактуют они события так :"Всех вывезенных в распоряжение УНКВД перестреляли ". А в нём имеются строки :
" Прибыло с октября 1940 г. по март 1941 г. — 324 чел.
Из них: Из УНКВД и тюрем — 122"
Теперь - цитата из политдонесения Сопруненко о состоянии Грязовецкого лагеря на 1 декабря 1940 .
"3. Вновь прибывший военнопленный б[ывший] жандарм Тшецяк распространяет среди военнопленных слухи, что работал на строительстве дороги в Западной Украине, где в разговорах с украинцами убедился, что последние враждебно настроены против советской власти, сожалеют о Польше, где им жилось лучше, чем теперь в Советском Союзе. Теперь мол б[ывшая] Западная Украина превратилась в сплошной арестантский лагерь, везде люди ходят под конвоем, а)станции железной дороги переполнены арестантскими вагонами."
http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/doc/132doc.html
Что -то нет комментариев относительно Тшецьяка наших катыноведов - молчок !
Если он находился на жандармской службе ,то , скорее всего , попал в Осташковский лагерь. А нам известно , что часть каких -то полицейских , получивших сроки заключения , в январе 1941 транспортировались на строительство Беломоро - Балтийского канала с Западных Украины и Белоруссии.
"ОТЧЕТ
о служебной деятельности 155 полка войск НКВД по охране Беломорско-Балтийского канала им. тов. Сталина за 1-е полугодие 1941 г.

В КАКОЙ ОБСТАНОВКЕ ПОЛК НЕС СЛУЖБУ.
1. На участке 1 и 2 роты в январе месяце с/г прибыло несколько этапов з/к в лагерь около 2-го шлюза, один из этапов был с з/к западных областей Белорусской и Украинской ССР исключительно бывшие полицейские и один в Волозерское отделение севернее 7-го шлюза в 5 клм."
http://rushydro.livejournal.com/281058.html
Так что , Тшецьяк вполне мог быть осташковцем.
И ведь в катынском списке имеется кандидат !
http://www.ogrodywspomnien.pl/index/showd/19875
Kapitan sł. zdr. rez. Mieczysław TRZECIAK syn Ignacego i Heleny z Kleniewskich, urodzony 21 sierpnia 1889 roku w Puśnikach. Dr n. med. W WP ochotniczo od 19 I 1919. Kpt. ze starszeństwem 1 VI 1919. W l. 1923–1924 służył w baonie sanit. PKU Kalisz. Przydzielony do kadry zapasowej 3 Szp. Okr. W 1939 zamieszkały w Kaliszu.

Правда ,он вроде как врач. Но неясно , чем он занимался с 1924 по 1939 ?
Вполне мог продолжить службу в качестве врача какого - нибудь жандармского округа. Так что , версия имеется. Какие будут мнения ?

Сначала обратим внимание на то, что в 1939 г. Калиш находился на самой границе с Германией. Отсюда поступление сотрудников военного госпиталя, размещенного в том городе, в советский плен представляется очень даже сомнительным. А в немецкий плен попасть было совсем легко. Ведь как известно, госпиталя при отступлении следовали в последнем эшелоне и двигались особенно медленно. Поэтому в большинстве случаев попадали в плен наступавшим войскам.

Так что жандарм и врач Тшецяки, скорее всего, однофамильцы, поскольку эта фамилия не слишком редкая.

W obozie funkcjonowała przychodnia lekarska i szpitalik na 30 łóżek. Kierownikiem jej był sowiecki lekarz, ponadto pracowały dwie inne miejscowe lekarki i dwie pielęgniarki. Faktyczną pracę wykonywali jednak polscy lekarze, m.in. naczelny lekarz baonu Korpusu Ochrony Pogranicza „Ludwikowo", mjr Władysław Woliński (1896-1940); naczelny lekarz PKP w Poznaniu, mjr rez. Stanisław Zygmunt van der Coghen (1890-1940); pracownik naukowy uniwersytetu w Poznaniu, laryngolog, por. rez. Stanisław Ignacy Karwowski (1906-1940), a także chirurg kpt. Mieczysław Trzeciak (1889-1940), stomatolog kpt. Jerzy Schnitter (1887-1940), internista ppor. Michał Romm (1907-1940) i ppor. Michał Lewin (1913-1940).

http://www.policjapanstwowa.pl/index.php/pl/ostaszkow

Вполне убедительно. Ну чтож , прорабатывать следует и такие версии.

Вот только в отношении обстоятельств его пленения следует уточнить : приписан он был к 3 округу - а это не Калиш ,а Вильно. Следовательно ,был мобилизован и попал именно в наш плен. Калиш же относился к 7 округу.

Свидетельство дочери одного из полицейских, находившегося в Осташковском лагере

Pracę w Komisariacie Policji w Ostrowie Wielkopolskim, którego siedziba mieściła się w Ratuszu, pełnił nieprzerwanie do wybuchu II wojny światowej, tj. do 1.09.1939 roku. Załogę Komisariatu Policji w Ostrowie Wielkopolskim objęto planem ewakuacji policjantów i ich rodzin. Starszy posterunkowy Franciszek Wróbel wraz ze swoją rodziną uczestniczył w ewakuacji więźniów, pracowników Banku, Policji, Straży Więziennej oraz ich rodzin jak również wartościowych akt ( wypowiedź córki Anieli Wajdy ). Transport odbywał się w wagonach towarowych.
Starszy posterunkowy Franciszek Wróbel odbywał podróż w mundurze, który - jego zdaniem - miał mu ułatwić zdobywanie środków niezbędnych do przetrwania.
Około 15 września 1939 roku transport dotarł do miejscowości Batiatycze pow. Kamionka Strumiłowa ok. 30-50 km od Lwowa, gdzie poszczególne rodziny rozlokowano po okolicznych gospodarstwach. Wkrótce po przyjeździe st.posterunkowy Franciszek Wróbel otrzymał polecenie wyjazdu do Tarnopola. Wyjazd swój tłumaczył koniecznością obrony Ojczyzny. Trudno ustalić kto wydał to polecenie i w jakim celu. Prawdopodobnie chodziło tu o zgrupowanie wszystkich policjantów Policji Państwowej w jednym miejscu co ułatwiło następnie ich aresztowanie.
Od chwili wyjazdu Franiciszka Wróbla rodzina nie miała już żadnej wiadomości.
W listopadzie 1939 roku rodzina Franciszka Wróbla powróciła do Ostrowa Wielkopolskiego. Przyczyną powrotu były groźby ze strony NKWD - wywozu rodzin polskich dalej na wschód - które wzbudziły obawę, że zostaną spełnione.
Ostrów Wielkopolski z panoszącymi się Niemcami okazał się miastem bardzo niebezpiecznym dla powracających. Było to powodem rozproszenia rodziny po krewnych zamieszkałych w okolicach Ostrowa Wielkopolskiego - Gorzyce i Zębców.
W 1940 roku do żony Franciszka Wróbla zgłosił się mężczyzna, podający się za jeńca obozu w Ostaszkowie, informując iż właśnie w tym obozie przebywał razem z mężem wymienionej (kserokopia informacji stanowi załącznik niniejszego opracowania).
Pani Wróbel czyniła wszystko, w celu ustalenia dalszych losów męża, pisząc do wielu instytucji - Czerwony Krzyż czy Ambasada Polska w Moskwie. Uzyskiwane odpowiedzi były negatywne. Trudna sytuacja rodzinna zmusiła ją do wystąpienia do Sądu Grodzkiego w Ostrowie Wielkopolskim o uznanie męża za zmarłego, a wszystko po to by uzyskać rentę po zaginionym.

http://rodzina.wrzesnia-info.com/webtrees/data/media/histories/franciszek_wrobel/opracowanie.pdf

Получается, что при нападении Германии на Польшу с ее западной границы на восточную эвакуировались заключенные, служащие банков, полиции, тюремщики, члены их семей и ценные документы. Делалось то, что положено было делать в таких ситуациях конвойным войскам. Врач, который в то время мог не работать непосредственно в полиции, вполне мог следовать с этим эшелоном. Он мог работать, например, в тюрьме или быть членом семьи полицейского. Кроме того, эвакуируемых заключенных обязательно должен был сопровождать врач. Его вполне могли призвать из запаса и направить на выполнение этой задачи.
Автор данного свидетельства, дочь полицейского Врубеля, утверждает, будто бы в 1940 г. некий мужчина сообщил ей о том, что встречался с ее отцом в Осташковском лагере. Это какое-то темное место. Получается, что отец сообщить ей об этом не мог, а тот мужчина каким-то непонятным образом смог разыскать ее и с ней связаться.
Из свидетельства также нельзя понять, как было получено сообщение - при личной встрече или письмом. Не называется также имя сообщившего. Оно могло им не называться или свидетельница могла его забыть. Но в любом варианте сообщение мог сделать лишь тот, что оставался живым после встречи с Врубелем в Осташкове. Между тем, по катыноведческой версии, из прошедших Осташков в живых осталось совсем мало людей, а из них разыскать дочь Врубеля и сообщиться с ней в 1940 г. могло практически еще значительно меньше.
Постольку эпизод о сообщении, якобы сделанном в 1940 г., вызывает серьезнейшие сомнения. Не подтверждается он абсолютно ничем, вполне может быть полной выдумкой. А все остальное достаточно правдоподобно, к тому же публикация свидетельства дочери Врубеля сопровождается рядом документов.

Zbigniew Kledecki i Piotr Suda
Gwoli prawdy historycznej

    W 2010 roku ukazała się cenna pozycja wydawnicza „Kaliszanie – ofiary zbrodni katyńskiej” autorstwa Krystiana Bedyńskiego. Upamiętniała ona 70. rocznicę rozstrzelania oficerów Wojska Polskiego, funkcjonariuszy policji i Straży Więziennej oraz urzędników wymiaru sprawiedliwości, którzy dostali się do niewoli sowieckiej w 1939 roku.
    Książka licząca 97 stron zawiera wykaz pochodzących z Kalisza jeńców Kozielska zamordowanych w Katyniu, Starobielska – w Charkowie i Ostaszkowa – w Kalininie. Zbrodni tej dokonało NKWD na osobisty pisemny rozkaz Stalina. Pod tym rozkazem podpisali się Ławrientij Beria, Wiaczesław Mołotow, Kliment Woroszyłow, Michał Kalinin, Anastas Mikojan i Łazar Kaganowicz. Wyrok zapadł 5 III 1940 roku.
    Z kaliskich lekarzy NKWD zamordowało: - najmłodszego z nich, bo 26-letniego ppor. Jerzego Koźmińskiego, który był zawodowym lekarzem wojskowym i najstarszego rangą, bo 56-letniego podpułkownika Antoniego Paczesnego, który był naczelnym lekarzem garnizonu wojskowego Kalisz-Szczypiorno. Ponadto zginęli: Karol Cywiński, kardiolog, kpt. rez., 53 lata, - Adolf Czajczyński, rentgenolog, kpt. rez., 56 lat, - Julian Gruner, pediatra, ordynator oddziału dziecięcego w szpitalu im. Przemysława II, ppor. rez., 42 lata, - Karol Kosiński, pediatra, który prowadził szpitalik dziecięcy w Liskowie pod Kaliszem, kpt. rez., 53 lata, - Wojciech Plewniak, rentgenolog, kpt. rez., 47 lat, - Mieczysław Trzeciak, chirurg, kpt. rez., 51 lat. I jeszcze lek. Marek Grabowski, internista, wiceprezes Kaliskiego Towarzystwa Lekarskiego w latach 1932-1934, por. rez., 42 lata. Chorował na cukrzycę i był stale na insulinie. Jest pewne, że w niewoli sowieckiej tej insuliny nie otrzymywał i możliwe, że zmarł z tego powodu w szpitalu w Kalininie, pochowany na cmentarzu Pieremierskim. W omawianej książce podano, że Grabowski zmarł w szpitalu w Kaliszu, co jest oczywistym błędem, winno być: w Kalininie (Twerze).
    Rozbieżności dotyczą losów kpt. rez. Henryka Chaima Makowskiego, internisty i ginekologa kaliskiego, wyznania mojżeszowego. Według Blomberg był jeńcem w Kozielsku i zmarł 19 XI 1939 w szpitalu w Smoleńsku. Ale w Archiwum Państwowym w Kaliszu jest adnotacja o jego zgonie 31 XII 1944 o godz. 2400 w Kaisersteinbruch pod Wiedniem (nr zg. 355/48 USC Kalisz, sygn. 87). Wiadomo, że data zgonu została prawdopodobnie określona sądownie, ale dlaczego taka miejscowość w Austrii.
    I wreszcie bardzo istotna nieścisłość. Na str. 76. autor podaje, że lekarz Mieczysław Cichocki był jeńcem obozu w Starobielsku, a jego dalsze losy są nieznane. Powołuje się tu na pracę M. Blomberg i W. Nowakowskiego. Otóż sprawa miała się zupełnie inaczej.
    „Gazeta Lekarska” począwszy od nru 5. w 1991 r. (a skończywszy na nrze 7-8 w 1994 r.) publikowała w odcinkach niezwykłe cenną listę lekarzy-Polaków, ofiar II wojny światowej. Lista obejmuje nazwiska i niektóre dane biograficzne lekarzy, którzy zginęli w kampanii wrześniowej 1939 r., lekarzy-jeńców obozów oficerskich w Kozielsku, Starobielsku i Ostaszkowie zamordowanych wiosną 1940 r. przez NKWD, lekarzy którzy zmarli lub zginęli w ZSRR, lekarzy członków Ruchu Oporu zamordowanych w niemieckich obozach koncentracyjnych, lekarzy Polskich Sił Zbrojnych na Zachodzie, którzy zginęli, zmarli lub zostali zamordowani, lekarzy z armii gen. Z. Berlinga na Wschodzie, wreszcie lekarzy poległych w Powstaniu Warszawskim. Rejestr ten zawdzięczamy niezwykle żmudnej pracy dra Józefa Kuźmińskiego z Białegostoku, który przejrzał ponad 80 tys. nazwisk w publikacjach traktujących o służbie zdrowia w II wojnie światowej. Sam Autor stwierdza, że „w efekcie powstała na pewno daleka od doskonałości lista lekarzy, którzy polegli, zaginęli, zmarli bądź zostali zamordowani w obozach zagłady”. Można tylko podziwiać ogrom pracy dra J. Kuźmińskiego.
    W nrze 9. „Gazety Lekarskiej” z 1992 r. w wykazie jeńców Starobielska pod pozycją „23” czytamy: „Cichocki Mieczysław, ur. 6 XI 1884 r., medycyna 1951 r. chirurg, Kalisz, woj. poznańskie, mjr rez., kadra zapas. 7. szpit. okr. VII DOK Poznań”. Jeńcy tego obozu zostali zamordowani przez NKWD w Charkowie wiosną 1940 r.

    Przeglądając w Książnicy Pedagogicznej im. A. Parczewskiego w Kaliszu stare czasopisma, natrafilem w Powiatowej Gazecie powiatu kaliskiego (Kreisblatt des Kreises Kalisch) ze stycznia 1940 r. (nr 4) na poniższy nekrolog:



    A więc czy ten kaliski chirurg został zastrzelony w Charkowie, czy też 3 miesiące wcześniej zmarł w Kaliszu. I tu został pochowany, a jego grób, dobrze utrzymany, znajduje się na cmentarzu miejskim w Kaliszu przy ul. Górnośląskiej.
    O pomoc w rozwikłaniu tej sprawy poprosiłem historyka poznańskiego dra Marka Rezlera (dziękuję Mu za informacje).
    Otóż okazało się, że podstawą list imiennych jeńców obozów oficerskich w ZSRR były wykazy ogłoszone w 1943 r. przez Niemców oraz spisy wykonane na rozkaz gen. W. Andersa przez Józefa Czapskiego i mjra Adama Moszczyńskiego. Lista Moszczyńskiego była przez długie lata obowiązująca i w niej rzeczywiście jest pozycja: „Cichocki... mjr, dr med.”. Później w dziele J. Tucholskiego „Mord w Katyniu... Lista ofiar” (z 1991 r.) jest na str. 395 informacja: „Cichocki Mieczysław. Ur. 6.11.1984, mjr sł. zdr. rez., kadra zapasowa 7. Szpitala Okręgowego. Lekarz chirurg z Kalisza”. Trzeba dodać, że lista jeńców ze Starobielska nie była opracowana na podstawie identyfikacji zwłok (jak w przypadku Kozielska-Katynia), lecz w oparciu o pamięć współwięźniów, jest zatem niekompletna i niepewna.
    W książce J. Tucholskiego (patrz wyżej) na str. 979, w aneksie zawierającym rosyjskie wykazy, jest zapis: „3611. Cichockij Witold Tomaszkiewicz, ur. 1899”.
    Wiele wskazuje na to, że „Cichocki, dr med.” z listy Moszczyńskiego, to „Witold Cichocki” z listy NKWD. Omyłkowo dodano Witoldowi Cichockiemu dane Mieczysława Cichockiego. Doktor Cichocki tymczasem mieszkał sobie w Kaliszu i zmarł w styczniu 1940 r., gdy nawet jeszcze nie zapadła decyzja o likwidacji polskich obozów jenieckich w ZSRR”.
    W 1993 r. Kaliskie Towarzystwo Lekarskie ufundowało tablicę pamiątkową z nazwiskami kaliskich lekarzy pomordowanych przez NKWD. Tablica ta jest umieszczona w Ogrójcu oo. jezuitów w Kaliszu. Wśród innych nazwisk figurowało na niej niesłusznie nazwisko dra Mieczysława Cichockiego. Gwoli prawdy historycznej, w 1998 r. z tablicy tej usunięto nazwisko dra M. Cichockiego.
    Należy nadmienić, że w „Bibliografii” Autor wymienia 3 pozycje piśmiennicze (z których korzystał):
1. Kledecki Z., Tragiczne losy lekarzy kaliskich podczas II wojny światowej, „Zeszyt Naukowy Kaliskiego Towarzystwa Lekarskiego”, Kalisz 1999.
2. Słownik biograficzny Wielkopolski Południowo-Wschodniej Ziemi Kaliskiej, t. 3 red. D. Wańka, Kalisz2008.
3. Szkoła kaliska. I Liceum Ogólnokształcące im. Adama Asnyka w Kaliszu. Nauczyciele i Wychowankowie, red. K. Walczak, Kalisz 1998.
    We wszystkich tych 3 pozycjach jest expressis verbis podana faktyczna historia śmierci lek. Mieczysława Cichockiego. Może wreszcie ta informacja przebije się. Tyle gwoli prawdy historycznej.



Piśmiennictwo

1. Blomberg M., Nowakowski W.: Mieszkańcy kaliskiego – więźniowie Kozielska, Ostaszkowa i Starobielska zamordowani przez NKWD wiosną 1940 r. (w) Biuletyn Okręgowej Komisji Badania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu w Łodzi Instytutu Pamięci Narodowej, Łódź, 1998; - 2. Kledecki Z.: Tragiczne losy lekarzy kaliskich podczas II wojny światowej. „Zeszyt Naukowy Kaliskiego Towarzystwa Lekarskiego” 1999, 5, 107-126; - 3. Kledecki Z.: Zmarł czy został zamordowany? „Aesculapius“ nr 41, IX 1995; - 4. Kreisblatt des Kreises Kalisch, nr 4, I 1940; - 4. Moszyński A.: Lista Katyńska. Gryf Publ. LTD, Londyn, 1982; - 6. Rezler M.: pisemna informacja (u autora); - 7. Szcześniak A. L.: Katyń. Lista ofiar i zaginionych jeńców obozów Kozielsk, Ostaszków, Starobielsk. Wyd. Alfa, Warszawa 1989.

http://www.ktl.gulip.pl/medycyna_kaliska/medkal17.htm

Ну каково, блин! Прямо признаются в фальсификациях!

Выходит, что если М. Цихоцки попадал в советский плен и был в курсе судьбы пленных коллег, работавших с ним в одном городе, после чего каким-то образом смог вернуться на родину, то перед своей смертью он мог а самом деле сообщить дочери врубеля, что ее отец находится в Осташкове. Впрочем, более вероятно, что М. Цихоцки вовсе не попадал в советский плен, что мог знать Врубель, который притом не знал местонахождения своей семьи. Она же вместе с ним эвакуировалась, потом вернулась и поселилась не на прежнем месте жительства в Калише, а в его пригороде. Поэтому Врубель естественно мог сообщить письмом своему коллеге о своем местонахождении, а последний мог проинформировать о том его семью. Но тогда все равно остается неувязка. Если было письмо, то в нем должен был быть обратный адрес, по которому семья должна была писать и обращать запросы о судьбе Врубеля в советские органы до начала войны. Между тем соответствующих подтверждающих документов в приложении к свидетельству дочери Врубеля нет и она не указывает, что в то время она делала соответствующие запросы. Самый ранний такой запрос из приложенных относится к первым послевоенным годам.
Третья версия - о том, что Цихоцки получил письмо не от Врубеля, а от какого-то другого своего калишского коллеги, находившегося в советском плену. Между прочим там могло сообщаться о нахождении Врубеля в Осташкове без дальнейших подробностей, в т. ч. без адреса, по которому ему можно было бы послать письмо. И тогда все нормальным образом сходится. Имея лишь такие данные, семья Врубеля не могла писать письма в лагерь и обращаться с запросами в советские органы.
Четвертая версия. О местонахождении Врубеля в Осташкове его семья могла узнать в 1940 г. также от жены Цихоцки, который умер 9 января 1940 г. Письмо, адресованное предположительно Цихоцки, к тому времени могло не сохраниться.

Для облегчения понимания статьи привожу гугловский перевод:

Збигнев Kledecki и Петр Suda
Ради исторической правды


В 2010 году вышла ценная позиция издательства „Kaliszanie - жертвы катынского преступления” - Кирилл Bedyńskiego. Upamiętniała она 70. годовщину расстрела офицеров Войска Польского, сотрудников полиции и Тюремной Охраны, а также должностных лиц юстиции, которые попали в советский плен в 1939 году.
Книга, насчитывающая 97 страниц содержит перечень поступающих из Калиша военнопленных Козельска, расстрелянных в Катыни, Starobielska - в Харькове и Ostaszkowa - в Калинине. Преступления этой проводило НКВД, по личному письменному приказу Сталина. Под этим приказом подписались Ławrientij Берия, Вячеслав Молотов, Климент Ворошилов, Михаил Калинин, Anastas Mikojan и Лазарь Kaganowicz. Приговор вынесли 5 III 1940 года.
С kaliskich врачей НКВД убили: - самого молодого из них, потому что 26-летнего подпоручика. Георгия Козьминского, который был профессиональным врачом, военным и старшего по званию, потому что 56-летнего подполковника Антония Paczesnego, который был главным врачом военного гарнизона Николаев-Szczypiorno. Кроме того, умерли: Чарльз Гывиньски, кардиолог, кап. рез., 53 года, - Адольф Czajczyński, rentgenolog, кап. рез., 56 лет, - Джулиан Gruner, педиатр, главврач детского отделения в больнице им. Пшемыслава II, подпоручик. рез., 42 года, - Карл Аронов, педиатр, который вел больница детская в Liskowie под Калишем, кап. рез., 53 года, - Войцех Plewniak, rentgenolog, кап. рез., 47 лет, - Мечислав Trzeciak, хирург, кап. рез., 51 лет. И еще лекарство. Марек Грабовский, терапевт, вице-президент Kaliskiego Общества врачей в годы 1932-1934, ср. рез., 42 года. Он болел диабетом и был постоянно на инсулине. Он уверен, что в советский плен этого инсулина не получал, и возможно, что он умер из-за этого в больнице в Калинине, похоронен на кладбище Pieremierskim. В данной книге указано, что Грабовский умер в больнице в Калише, что является очевидной ошибкой, должно быть: в Калинине (Твери).
Расхождения касаются судеб. rez. Генриха Хаима Маковского, терапевта и гинеколога kaliskiego, вероисповедания моисеева. Согласно Бломберг был в плену в Козельске и умер 19 XI 1939 г. в госпитале в Смоленске. Но в Государственном Архиве в Калише заметка о его смерти 31 XII 1944 о ч 2400 в Kaisersteinbruch под Веной (№ zg. 355/48 USC Николаев, сигн. 87). Известно, что дата смерти была, вероятно, определяется в судебном порядке, но почему такой город в Австрии.
И, наконец, очень существенная неточность. На стр. 76. автор говорит, что врач Мечислав Cichocki был в плену в лагере в Старобельске, и его дальнейшая судьба неизвестны. Ссылается здесь на работу М. Бломберг и В. Новаковского. Так вот, дело было совсем по-другому.
„Врачебная газета”, начиная с № 5. в 1991 г. (до nrze 7-8 в 1994 году.) публиковали в участках необычные ценный список врачей-Поляков-жертв ВТОРОЙ мировой войны. Список включает в себя имена и некоторые биографические данные врачей, которые погибли в сентябрьской кампании 1939 г., врачей-военнопленных лагеря величественных офицеров в Козельске, Старобельске и Осташкове, убитых весной 1940 года. НКВД, врачей, которые умерли или погибли в СССР, врачей, членов Движения Сопротивления, убитых в немецких концентрационных лагерях, врачи Польских Вооруженных Сил на Западе, которые погибли, умерли или были убиты, врачей, армии ген. З. Берлинга на Востоке, и, наконец, врачей, погибших в Варшавском Восстании. Этот регистр мы обязаны чрезвычайно кропотливой работы доктора Иосифа Kuźmińskiego из Белостока, который просмотрел более 80 тысяч. фамилий в публикациях говориться о здравоохранении во ВТОРОЙ мировой войне. Сам Автор утверждает, что „в результате была создана, конечно, далека от совершенства, список врачей, которые погибли, пропали, умерли или были убиты в лагерях смерти”. Можно только восхищаться, величина работы д-ра J. Kuźmińskiego.
В nrze 9. „Врачебной газеты” с 1992 года. в списке пленных Starobielska под записью „23” говорится: „Cichocki Мечислав, р. 6 XI 1884 г., медицина 1951 года. хирург, Николаев, обл. познанские, майор рез., кадры запас. 7. szpit. окр. VII ДОК Познань”. Пленные этого лагеря были убиты НКВД в Харькове весной 1940 года.
Просматривая в Książnicy Педагогический им. А. Parczewskiego в Калише старые газеты, natrafilem в Областной Газете округа kaliskiego (Kreisblatt des Г. Kalisch) с января 1940 года. (№ 4) на следующий некролог:



А так ли это калиский хирург был застрелен в Харькове, или тоже 3 месяца назад умер в Калише. И здесь он был похоронен, а его могила, ухоженный, расположен на городском кладбище в Калише на ул. верхней силезии.
О помощи в rozwikłaniu этого дела я попросил познаньского историка доктора Марка Rezlera (спасибо Ему за информацию).
Так вот, оказалось, что в основе именных списков военнопленных лагерей величественных офицеров в СССР были объявлены списки в 1943 году. Немцами и указатели, выполненные по приказу ген. В. Андерса по картин Юзефа чапского и командованное майором Адама Moszczyńskiego. Список Moszczyńskiego была долгие годы, действующая и в ней, действительно, есть пункт: „Cichocki... майор, д-р мед. наук”. Позже в работе Дж Тухольского „Убийство в Катыни... Список жертв” (с 1991 г.) на стр. 395, примечание: „Cichocki Мечислав. Ур. 6.11.1984, майора l. zdr. рез., персонал копирование 7. Больницы Прокурора. Врач хирург из Калиша”. Нужно добавить, что список пленных с Starobielska не была разработана на основе идентификации трупов (как в случае Козельска-Катынь"), но в основе памяти военнопленных, является, следовательно, неполным и неопределенным.
В книге Ю. Тухольского (см. выше) на стр. 979, в дополнительном здании, содержащем российские списки, запись: „3611. Cichockij Витольд Tomaszkiewicz, род. 1899”.
Многое указывает на то, что „Cichocki, д-р мед. наук” из списка Moszczyńskiego, это „Витольд Cichocki” из списка НКВД. По ошибке добавлено Witoldowi Cichockiemu данные Илья Cichockiego. Доктор Cichocki тем временем жил себе в Калише и умер в январе 1940 г., когда даже еще не было принято решение о ликвидации польских военнопленных лагерей в СССР”.
В 1993 г. Kaliskie Общество врачей ufundowało памятную плиту с именами kaliskich врачей, убитых НКВД. Доска эта помещается в гефсиманском саду отцов-иезуитов в Калише. Среди других фамилий figurowało на ней несправедливо фамилию доктора Мечислава Cichockiego. Ради исторической правды, в 1998 году. из массива этой убрано имя доктора М. Cichockiego.
Следует отметить, что в „Библиографии” Автор перечисляет 3 позиции канцелярские товары (которыми пользовался):
1. Kledecki З., Трагические судьбы врачей kaliskich во время ВТОРОЙ мировой войны, „Тетрадь Научный Kaliskiego Общества врачей”, Москва 1999.
2. Биографический словарь-Велькопольски Юго-Восточной калишской Земли, т. 3 ред. Д. Ванька, Kalisz2008.
3. Школа калиска. И в старшей Школе Общеобразовательные им. Адама Asnyka в Калише. Учителя и Ученики, ред. K. Walczak, Москва 1998.
Во всех этих 3 позициях-это дословно verbis указана реальная история смерти лекарство. Илья Cichockiego. Может, наконец, эта информация дойдет. Столько ради исторической правды.



Литература

1. Бломберг М., Новаковский В.: Жители kaliskiego - узники Козельска, Ostaszkowa и Starobielska убиты НКВД весной 1940 года. (в) Бюллетень Окружной Комиссии по Исследованию Преступлений против Нации " - в Лодзи, Институт Национальной Памяти, Алгоритм, 1998; - 2. Kledecki Z.: Трагические судьбы врачей kaliskich во время ВТОРОЙ мировой войны. „Тетрадь Научный Kaliskiego Общества Врачей” 1999, 5, 107-126; - 3. Kledecki Z.: он Умер или был убит? „Aesculapius“ № 41, IX 1995; - 4. Kreisblatt des Г. Kalisch, № 4, И 1940-х; - 4. Moszyński А.: Список Катыни. Гриф Изд. LTD, Лондон, 1982; - 6. Rezler М.: письменная информация (у автора); - 7. Szcześniak А. Л.: Катынь. Список погибших и пропавших без вести пленных в лагеря Козельск, Ostaszków, Starobielsk. Изд. Alfa, Варшава 1989.

Насчет Хенрика Хаима Маковского. Если предположить, что сведение о смерти его в смоленском госпитале в декабре 1939 г. фиктивное, то остается предполагать успешный побег. И тогда его смерть в Кайзерштайнбрухе в 1944 г. вполне естественна и закономерна. В этом немецком лагере пленных был лазарет, где работали пленные польские медики, обслуживавшие советских пленных.

W chwili wybuchu II wojny światowej w Kaliszu i powiecie kaliskim pracowało około 50 lekarzy. W czasie okupacji pozostali w Kaliszu nieliczni: Bolesław Cegłowski, Dyonizy Dakura, Kazimierz Janowski, Bronisław Koszutski, Edward Olechnowicz, Walerian Niechotiajew, Stanisław Nowak i Witold Szulc, a w powiecie kaliskim Emilian Bieszczad w Iwanowicach, Walery Dolny w Stawiszynie i Jan Nurkowski w Koźminku.
W czasie wojny zniszczono cały dorobek materialny Towarzystwa. Największą jednak stratą była śmierć znacznej liczby członków Towarzystwa. Niemcy rozstrzelali Aleksandra Dubiskiego, Karola Niepokojczyckiego, Maksymiliana Niewiadomskiego i Kazimierza Siwińskiego. Z rąk NKWD zginęli oficerowie lekarze, którzy dostali się do niewoli sowieckiej: w lesie katyńskim - Adolf Czajkowski, Karol Kosiński, Jerzy Koźmiński, Antoni Paczesny i Wojciech Plewniak, w piwnicy siedziby NKWD w Charkowie Karol Cywiński i Julian Gruner, w Twerze - Marek Grabowski i Mieczysław Trzeciak. W obozie koncentracyjnym Dachau zginął Hieronim Kindler. Lekarze pochodzenia żydowskiego zginęli prawdopodobnie w getcie, nie tylko kaliskim: Jakób Beatus, Dabora Gross-Szynaglowa, Maria Halter, Zygmunt Hamburger, Samuel Lieber, Rafael Lubelski, Haim Makowski, Szolom Perelsztajn, Juda Płocki, Halina Polak, Beniamin Rapp, Aleksander Rozenbaum, Dawid Rozenthal, Dawid Seid, Ben Cyjon Solnik, Małka Szapiro, Leon Alfons Szleifer, Marek Trachtenberg, Salomea Wałchowicz i Józef Zaif. Nie przeżyli wojny: Józef Dardasz, Mieczysław Cichocki, Alfred Dreszer, Zygmunt Dukalski, Edward von Ikawitz, Felicjan Staśkiewicz i Michał Wasilczenko.
Pracujący w czasie okupacji w Kaliszu lekarze brali udział w działalności podziemnej. W mieszkaniu Bronisława Koszutskiego spotykali się konspiratorzy. Stanisław Nowak, jedyny z lekarzy Polaków mający jako położnik samochód osobouwy, korzystał z niego często w celach zgoła nielekarskich: m.in. zorganizował udaną ucieczkę z Kalisza do Łodzi poszukiwanego przez Gestapo ks. Juliana Mirochny. Był członkiem AK, pseudonim "Doktor". Bolesław Cegłowski podpisał Volkslistę, co było zaskoczeniem dla kaliszan i co potępiono. Dopiero po wojnie okazało się, że w jego mieszkaniu była tzw. "skrzynka kontaktowa", a powojenna rozprawa sądowa uwolniła go od zarzutu zdrady narodu polskiego.

http://www.ktl.gulip.pl/strona_03.htm