Правда и ложь о Катыни
Вы хотите отреагировать на этот пост ? Создайте аккаунт всего в несколько кликов или войдите на форум.

Правда и ложь о Катыни

Форум против фальсификаций катынского дела
 
ФорумПорталГалереяПоискПоследние изображенияРегистрацияВход

 

 Важная статья В.А. Сахарова

Перейти вниз 
АвторСообщение
Юрий Н.
Admin
Юрий Н.


Количество сообщений : 492
Дата регистрации : 2011-07-18

Важная статья В.А. Сахарова Empty
СообщениеТема: Важная статья В.А. Сахарова   Важная статья В.А. Сахарова Icon_minitimeВт Мар 08, 2016 10:44 pm

http://spa.msu.ru/uploads/files/books/uchenye_trudy_6.pdf

Сахаров В. А.
«Отзыв» польских судмедэкспертов на германский
«официальный материал о Катынском убийстве»
и его значение для исследования проблемы Катыни


Публикуемый ниже документ — «Судебно-медицинский отзыв» про­
фессоров судебной медицины докторов Я. С. Ольбрыхта и С. Сенгалевича
на германский «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» («Офици­
альный материал о катынском убийстве») — связан с очень сложной в на­
учном плане и политически острой проблемой, которую принято обозна­
чать одним словом — «Катынь».
В Катынской истории непримиримо противостоят две версии. Одна —
немецко-фашистская по происхождению, получившая после Второй ми­
ровой войны широкое распространение в зарубежной историографии,
принятой отечественной историографией в годы «перестройки» и разви­
ваемая ныне ее сторонниками. Другая — советская, сформировавшаяся
в то же время. Суть первой сводится к обвинению политического руко­
водства СССР в принятии решения о расстреле польских военнопленных
весной 1940г., а органов НКВД СССР — в осуществлении этого решения.
Суть второй сводится к утверждению, что расстрел захваченных вермах­
том польских военнопленных, работавших в лагерях ГУЛАГа, произво­
дили органы фашистской Германии вскоре после оккупации Смоленской
области. В настоящее время в историографии по количеству и объему
публикаций почти безраздельно господствует первая версия, в рамках ко­
торой комплекс источников по катынской проблеме используется выбо­
рочно, а источники оцениваются предвзято, с позиций соответствия или
несоответствия принятой авторами концепции.
Приходится признать, что в прошлом этому способствовала позиция
руководителей СССР времен «перестройки», представивших мировому
сообществу главные аргументы, якобы неопровержимо доказывающие
Документы, материалы, переводы 219
вину советского политического руководства в катынской трагедии — до­
кументы Политбюро ЦК ВКП (б): письмо Л. П. Берии и решение Полит­
бюро от 5 марта 1940г. (протокол №13 («особый №13»), п. 144) и др. Даже
современные адепты немецко-фашистской версии вынуждены признавать,
что без них советская «версия катынских событий останется незыблемой»
(выделено нами. — В. С.)1
. Иначе говоря, на сегодняшний день немецкофашистская
версия в ее современном варианте опирается на несколько до­
кументов Политбюро.
Не меньшее значение в деле поддержки этой версии катынской тра­
гедии сыграл фактический отказ государственных органов СССР и РФ
предоставить историкам доступ к материалам, в которых, насколько из­
вестно, имеется информация, проливающая свет как на судьбу польских
военнопленных офицеров в СССР в период между октябрем 1939г. и
июлем 1941г.: к подлинникам постановлений Политбюро ЦК ВКП (б), к
делопроизводственным документам Политбюро, к документам, поступав­
шим из НКВД СССР лично И. В. Сталину, к переписке Наркома НКВД
СССР Л. П. Берия и его заместителя В. Н. Меркулова, структурных под­
разделений НКВД СССР, обеспечивавших их секретную переписку, к до­
кументам структур в НКВД СССР и НКГБ СССР, занимавшихся учетом
и распределением заключенных, а также оперативно-чекистской работой
в их среде, осуществлением режима в лагерях, к материалам Вяземлага,
Севжелдорлага и др. Без этого возможности всестороннего источниковед­
ческого исследования комплекса указанных выше документов Политбюро
ЦК ВКП (б), оказываются серьезно ограниченными. Полагаю, что при же­
лании, компетентные органы могли бы найти форму придания их гласно­
сти, которая бы не нанесла ущерба государственным интересам.
Хотя авторитет государства придает указанным документам Политбю­
ро характер достоверных исторических источников, способных в научном
плане «закрыть» проблему Катыни, уже давно ясно, что они таковыми не
являются. В наиболее развернутом и аргументированном виде их источ­
никоведческая критика содержится в книгах Ю. Мухина, а также статьях
В. Шведа и С. Стрыгина2
, доказавших невозможность принятия их на веру
в качестве подлинных документов. Отметим лишь крупнейшие и серьез­
нейшие из указанных ими проблем.
По письму Л. П. Берии: противоречия содержания текста и полити­
ческой практики обсуждения вопросов в Политбюро, а также принятия
решений по ним и практики их выполнения; труднообъяснимая ошибка
Сталина при написании хорошо известной ему фамилии; необычное рас­
1
См.: Яжборовская И. С., Яблоков А. Ю., Парсаданова В. С. Катынский синдром в со­
ветско-польских и российско-польских отношениях. М., 2002. С. 329–330.
2 Мухин Ю. И. Катынский детектив. М., 1995; он же. Антироссийская подлость. —
М, 2003; Швед В., Стрыгин С. Тайны Катыни. — Наш современник. 2007. №2. С. 198–23
положение виз на письме Сталина и др. членов Политбюро; отсутствие
исходящего номера на письме Берии; печатание значительно большего ко­
личества экземпляров этого письма, чем обычно делалось для его обсуж­
дения и хранения в делопроизводстве; несоответствие между временем
написания письма (оно не могло быть написано ранее 3 марта) и датой его
регистрации его поступления в Политбюро (5 марта), а также исходящим
номером письма, который не мог быть проставлен позднее 29 февраля,
хотя в это время в НКВД еще не поступали те материалы, которые состав­
ляют большую часть письма.
По решению Политбюро: несоответствие вариантов текстов решения
Политбюро на листах, изъятых в 1970г. из подлинника протокола для хра­
нения в «Закрытом пакете», и на листах, заменивших их в составе под­
линного протокола; наличие двух выписок из протокола, первый из кото­
рых, датированный 5 марта 1940г. и адресованный Берии, не подписан и
не оформлен, а второй имеет машинописную «подпись» Сталина и печать
ЦК ВКП (б), но почему­то датирован 1959 г. и направлен А. Н. Шелепину,
а не Берии; использование бланка выписки из протокола Политбюро ста­
рого образца, какие уже не использовались в 1940г.; отсутствие необходи­
мых помет, фиксирующих движение документа в процессе работы с ним от
создания до передачи в архив Политбюро.
Это все очень серьезные вопросы, без прояснения которых нельзя
быть уверенным в подлинности указанных документов. Правда, каждый
из отмеченных «дефектов» может так или иначе быть объяснен, что и пы­
таются делать. Но взятые вместе, они приобретают качественно новую до­
казательную силу — в качестве системы аргументов. В этом случае указа­
нием на одну из возможных причин снять все вопросы нельзя. Возникает
необходимость доказывать не просто возможность, но и реальность в дан­
ном конкретном случае случайного совпадения массы причин, каждая из
которых не может быть оценена иначе, как случайность.
Тем не менее очевидно, что нужны дополнительные и более весомые
аргументы в пользу того, что указанные выше документы являются фаль­
шивками. К счастью, такие аргументы есть. Проведенное автором изучение
доступных историкам документов Политбюро, связанных с принятием ре­
шения о расстреле польских военнопленных офицеров, а также использо­
вавшихся в делопроизводстве Политбюро бланков выписок из протоко­
лов, позволило обнаружить в письме Берии от 5 марта 1940г. и в выписке
из протокола №13 Политбюро от 5 марта 1940г. (п. 144) еще ряд дефектов,
указывающих на то, что они являются фальшивками. Начну с главного из
них, тогда легче будут восприниматься все остальные.
На бланке выписки из решения Политбюро отсутствует абсолютно
необходимый для всех официальных документов ЦК ВКП (б) элемент —
лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Можно (с предельной
Документы, материалы, переводы 221
«натяжкой») допустить любые из указанных выше дефекты документы
и использование бланка старого образца, но только не этот, поскольку
он означает не техническую, а крупную политическую ошибку. К тому же
бланк с такой характерной особенностью среди документов и материалов
Политбюро этого времени автору больше не встречался. Всего два экземп­
ляра бланка с ошибкой «контрреволюционного» характера и использова­
ны они для создания одного документа сомнительной подлинности!
Другая особенность этого бланка, выдающего в нем фальшивку, за­
ключается в ином, чем на подлинных бланках (как для решений общего
хранения, так и для хранящихся в «Особой папке») виде текста, указыва­
ющего на характер данного документа. На подлинных бланках этот текст,
выполненный курсивом, имеет следующий вид и содержание: «Выписка из
протокола №……… заседания Политбюро ЦК ВКП (б)». Ниже расположен
типографский текст курсивом: «Решение от 193…. г.»1
. А в фальсифици­
рованном бланке-выписке, на котором в напечатан сфальсифицирован­
ный же текст, известный как «решение Политбюро» от 5 марта 1940г.,
эти элементы выглядят иначе. Текст, указывающий на характер докумен­
та, выполнен типографским способом, но не курсивом и при выделении
двух слов жирным шрифтом: «Выписка из протокола №……… заседания
Политбюро ЦК от……….193…. г.». Как видно, здесь нет обязательной для
подлинных бланков аббревиатуры «ВКП (б)», зато имеется следующий
текст — «от…….193… г.», которого нет в подлинных бланках выписок из ре­
шений Политбюро2
. Расположенный ниже текст: «Решение от 5.III.40г.»
не типографский, а машинописный, подчеркнутый. Слишком много раз­
личий для одного бланка.
А теперь укажем на другие «особенности» текста, которые уже не­
возможно воспринимать иначе, как проявления фальсификации этих до­
кументов. В письме Берии: исходящий номер на письме написан ручкой
(ширина и интенсивность цвета линии) и почерком не встречающимися
на других документах Берии этого времени; в подписи Берии начертание
буквы «Л» сильно отличается от его подписей; подпись Сталина обведе­
на и, главное, буква «И» заметно отличается от ее исполнения в это вре­
мя в других подписях Сталина. Кроме того, текст, написанный Сталиным
(«за/И Сталин»), общей компоновкой и сочетанием текста и линий, а так­
же функциональным назначением линии отделяющей подпись Сталина от
подписей других членов Политбюро, очень сильно отличается от других
подписей И. В. Сталина. Имеются отличия в написании отдельных букв
и в их сочетании в подписях Молотова, Ворошилова, кроме того, подпись
Ворошилова и Микояна обведены.
1
См., например: Российский государственный архив социально-политической ис­
тории (РГАСПИ). Ф. 17. ОП. 163. Д. 1237. Л.223.
2
РГАСПИ. Ф. 17. ОП. 166. Д.621. ЛЛ.134–134 об., 135.
222 Раздел
Вернуться к началу Перейти вниз
Юрий Н.
Admin
Юрий Н.


Количество сообщений : 492
Дата регистрации : 2011-07-18

Важная статья В.А. Сахарова Empty
СообщениеТема: Re: Важная статья В.А. Сахарова   Важная статья В.А. Сахарова Icon_minitimeВт Мар 08, 2016 10:47 pm

В вариантах «подлинника» протокола: вариант текста п. 144 про­
токола Политбюро №13, включенного в текст «подлинных» протоколов1
,
не раскрывает содержания решения, а формулировка принятого решения
в нем серьезно отличается от той, что зафиксирована в рукописном вари­
анте решения2
. В другом варианте текста «подлинного» протокола, яко бы
изъятом в 1970г. из подлинника протокола Политбюро №133
, в отличие от
первого варианта, имеется текст решения полностью совпадающий с тем,
который имеется в лжевыписках.
Тот факт, что такназываемые «документы Политбюро», составляю­
щие главную надежду и опору современных адептов немецко-фашистской
версии катынской истории, оказываются заурядными (не по значению, а
по характеру) и грубо исполненными фальшивками, производит полный
переворот в современной историографии катынской проблемы, в вопро­
сах ее документального обеспечения и источниковедческого анализа всего
корпуса источников и каждого из них в отдельности. Современный вари­
ант немецко-фашистской версии лишается единственной серьезной доку­
ментальной опоры! Развертыванию уничтожающей ее критики историкам
сегодня ничего не мешает, если не считать проблем с расширением доступа
к означенным документам Политбюро, НКВД и ГУЛАГа.
Кардинально изменить ситуацию с источниками не в воле истори­
ков. Ждать «милостей» от властей не приходится, а задача включения в
научный оборот массы новых источников и их всестороннего источнико­
ведческого анализа становится все актуальной. Отчасти она может быть
решена силами самих историков за счет более широкого использования
информации, содержащейся в уже введенных в научный оборот источни­
ков и введения новых — из тех, которые вполне доступны, но до сих пор
остаются вне поля зрения историков или находятся на его периферии.
Такие документы должны стать достоянием широких кругов историков,
всех, интересующихся историей проблемой Катыни. Это поможет преодо­
леть традицию использования и культивирования только тех документов,
которые «работают» на немецко-фашистскую версию, а также положить
конец игнорированию и шельмованию тех из них, которые «работают»
против нее, на советскую версию.
Именно к таким документам относятся предлагаемые вниманию чи­
тателей «Судебно-медицинский отзыв» профессоров судебной медицины,
докторов Я. С. Ольбрыхта и С. Сенгалевича на «Официальный материал
о Катынском убийстве» («Amtliches Material zum Massenmord von Katyn»), а
также ряд других документов (актов расследования и приложений к ним).
Он был написан в период между 12 ноябрем и 12 декабрем 1945г. и предна­
1
Там же. ОП.162. Д. 27. Л.50–51.
2
Там же. ОП. 163. Д. 1249. Л.119.
3
Там же. ОП. 166. Д.621. ЛЛ.136–137.
Документы, материалы, переводы 223
значался, в комплексе с другими документами, для предъявления Между­
народному военному трибуналу (МВТ) в Нюрнберге. Однако представлен
трибуналу не был, поскольку готовивший документы прокурор Р. Марти­
ни был убит солдатом профашистской и антисоветской Армии Крайовой.
Поэтому «Отзыв» Ольбрыхта и Сенгалевича не получил широкой извест­
ности, что создало благоприятные условия для его игнорирования сторон­
никами немецко-фашистской версии катынской истории.
По характеру и содержанию этот «Отзыв» можно отнести к небольшой
группе документов, представленных показаниями участниками такназы­
ваемой «международной» комиссии судмедэкспертов — представителей
Болгарии доктора Марко Антонова Маркова1 и Чехии — профессора до­
ктора Франтишека Гаека2
. Сделанные публично, они обрели широкую
известность, что не позволяет обходить их молчанием, поэтому адепты
немецко-фашистской версии избрали в отношении их тактику дискреди­
тации и стали сеять сомнения по поводу истинных причин их антифашист­
ских выступлений, компетенции, объективности и т.д. и т.п. Значительное
внимание в них уделено вопросам организации «международной комис­
сии» судмедэкспертов и условиям ее работы, личному участию в исследо­
вании эксгумированных трупов, своим впечатлениям и т.д. В отличие от
них профессора Ольбрыхт и Сенгалевич изучали проблему катынских за­
хоронений только по документам, опубликованных в сборнике «Amtliches
Material zum Massenmord von Katyn», что позволило им изучить всю систе­
му аргументов германской стороны и наносить удары по наиболее важным
пунктам. Несмотря на все различия, все документы этой группы объеди­
няет главное — аргументированная критика методов работы германских
следователей и судмедэкспертов, сомнение в обоснованности сделанных
ими выводов относительно времени и обстоятельств расстрела польских
военнопленных, захороненных в катынском лесу, известным как Козьи
Горы.
Ценность публикуемого документа для историков определяется рядом
причин. Прежде всего, тем, что в нем представлен комплексный анализ до­
кументов немецкого расследования обстоятельств появления катынских
могил и их исследования. Профессора Ольбрыхт и Сенгалевич затрагива­
ют не только вопросы организации, методики и результатов судебно-ме­
дицинской экспертизы, но и аргументировано, со знанием дела высказы­
ваются по поводу попыток германской стороны использовать в качестве
оснований для своих выводов относительно времени расстрела сведения,
полученные гестапо в ходе допросов местных жителей, а также докумен­
ты, извлеченные из могил при эксгумации трупов. Ценность их «Отзыва»
1
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 7445. ОП. 2. Д. 136.
Л. 157–193.
2
http:/ /katynbooks. narod. ru/hajek/Hajek_rus_cz. html
224 Раздел V
определяется также уровнем их профессиональной квалификации, осто­
рожностью в оценках и выводах, а также тем, что его авторами были по­
ляки, люди со сложной судьбой, богатым жизненным опытом и сильным
характером.
Оценивая возможность давления на авторов с советской стороны, не­
обходимо иметь в виду и то, что польские эксперты, будучи призваны про­
анализировать немецкие официальные документы, не выходили за рамки
поставленной задачи и не рассматривали советскую версию катынской
истории. Естественно, что при такой постановке задачи они не могли дать
прямой аргументации в пользу ее. Да и советская сторона вряд ли очень
нуждалась в их помощи, поскольку для нее польские эксперты не сообщи­
ли ничего нового. Кроме того, советское обвинение в МВТ строилось на
совершенно иной базе — на прямых свидетельских показаниях и докумен­
тах, говоривших о том, что польских офицеров в Козьих горах убивали не­
мецко-фашистские оккупанты. Иное дело, современные историки, иссле­
дующие Катынскую трагедию. Для них «Отзыв» профессоров Ольбрыхта
и Сенгалевича, безусловно, представляет значительный интерес.
На чью «мельницу льют воду» польские судмедэксперты? На герман­
скую или советскую версию объективно «работают» сделанные им наблю­
дения и выводы? Из «Отзыва» ясно, что к работе германской стороны по
изучению обстоятельства убийства военнопленных польских военнослу­
жащих и исследованию их останков, ее результатам и выводам, его авторы
относились более чем скептически. Следовательно, объективно этот доку­
мент «работает» на советскую версию и только на нее, поскольку ни в чем
существенном не поддерживает германскую версию. Причем «работает»
на нее не только «от противного», но и тем, что дает богатую косвенную
аргументацию в пользу ее.
Многие важные вопросы этого документа можно лучше понять, пра­
вильнее и полнее оценить только в том случае, если читатель знаком со
всем комплексом материалов, посвященных исследованию катынских за­
хоронений. Поэтому представляется целесообразным чтение «Судебномедицинского
отзыва» профессоров докторов Ольбрыхта и Сенгалевича
предварить, во­первых, указанием на наиболее важные для историков ее
пункты и положения и, во­вторых, дать некоторые комментарии к ним.
Основное внимание они уделили критическому анализу организации,
методики и результатов исследования катынских захоронений, изложен­
ным в «Сообщении ведущего судебного медика профессора д-ра Герхарда
БУТЦ о Катынских раскопках» (Л.3. Здесь и далее в скобках указаны лис-
ты «Отзыва», хранящейся в ГАРФ. Ф. 7021. ОП. 114. Д. 18). Первое, на что
они обращают внимание — вопиющее несоответствие между, во­первых,
наличными силами судмедэкспертов, во­вторых, объемом проведенной
ими работы, в­третьих, временем, которым они располагали для работы и,
Документы, материалы, переводы 225
в­четвертых, временем реально потребным для ее выполнения1
. «В идеа­
ле, — судебный медик должен лично присутствовать как при раскопках за­
хоронений, так и при извлечении трупов из них, далее на внешнем осмотре
одежды, на ее детальном исследовании, при процедуре снятия одежды с
останков, и только потом, наконец, следует внешний и внутренний осмотр
трупа» (Л.4–5). 15–16 трупов — «это очень много, поэтому не может быть
и речи, что… судебно-медицинские исследования могли проводиться на
должном уровне» (Л.5). Здесь же, в Катынском лесу (Козьи Горы) работе
с трупами предшествовали трудный и длительный процесс их эксгумации,
обыскивание трупа, составления описи найденных документов, бумаг, раз­
ного рода предметов, а также их складирование в конверты.
Их недоверие к германскому «Официальному материалу…» усилива­
лось содержащимся в нем перечнем тех работ, которые немецкие судмед­
эксперты ставили себе в заслугу. Они, оказывается, не только сами раз­
девали труп, вскрывали череп, но и «часто» проводили полное вскрытие
трупа» и даже взвешивание и измерение отдельных органов, а иногда в до­
полнение ко всему производили исследование этих органов «под микро­
скопом». Эти трудовые и морально-психологические подвиги Бутца и его
коллег произвели на польских экспертов совершенно иное впечатление,
чем то, на которое рассчитывал Бутц, и которое они производят на адептов
немецко-фашистской версии. Поэтому в «Отзыве» появляется следующий
вывод: «становится ясным, что эти исследования не могли быть проведены
должным образом либо медицинский персонал использовал информацию
неквалифицированных сил, и в таком случае нет ничего удивительного в
том, что, опираясь на эту неквалифицированную информацию, он делал
неточные либо даже ошибочные выводы» (Л.5–6).
Но в реальности ситуация при исследовании трупов немецкими судме­
дэкспертами была более трудоемкой, чем она представлялась профессорам
Ольбрыхту и Сенгалевичу. Информационные сводки о результатах эксгу­
мации и исследования трупов за каждый рабочий день, составлявшимися
руководителем полицейского расследования секретарем полевой полиции
Людвигом Фоссом, свидетельствуют, что за рабочий день извлекалось, как
правило, 99–100 трупов и идентифицировалось 30–40 из них (последние
цифры изредка отклонялись в ту или иную стороны)2
. Значит, объем ра­
1
Четверо судмедэкспертов за 67 дней исследовали 4143 трупа и 2815 из них идентифи­
цировали. Получается, по 61–62 трупа в день на всех или 15–16 трупов в день на каждого судме­
дэксперта. При 10­ти часовом рабочем дне они могли уделить исследованию трупа по 37,5–40
минут при том, что работы проводились вмалоприспособленных условиях и при необходимости
выполнения множества трудоемких сопутствующих работ. По мнению Ольбрыхта и Сенгалеви­
ча в больнице, в идеальных условиях на исследование заранее подготовленного трупа («трупы
без одежды и представляют собой тела людей уже опознанных, с распиленным черепом») опыт­
ному медику требовалось 30–60 минут (ГАРФ. Ф. 7021. ОП. 114. Д. 18. Л. 4–5).
2
Там же. Д. 34.
226 Раздел V
бот, который предстояло в течение рабочего дня выполнять немецким суд­
медэкспертам, был только по количеству трупов на треть больше.
Это критическое отношение польских судмедэкспертов к выводам, со­
держащимися в немецких документах, усиливалось в виду существования
значительных противоречий и расхождений между оценками заключения­
ми проф. Бутца и его иностранных коллег из состава такназываемой «меж­
дународной комиссии», а также и существенных разногласиймежду послед­
ними. Объективно эти разночтения способствовали выявлению стремления
немецких ученых Бутца уйти от неудобных фактов, или навязать нужную
интерпретацию их, в стремлении произвести нужное впечатление, и, соот­
ветственно, безразличию к установлению действительной картины и време­
ни расстрела. Примечательно, что эти противоречия и разногласия касались
тех вопросов, которые представляли для германской стороны, прежде всего,
пропагандистский интерес: расстрел как причина смерти всех без исклю­
чения жертв Катыни; использование для расстрела немецких боеприпасов;
способы и приемы производства расстрела; истязания пленных перед каз­
нью (Л.6, 8–12, 15–16, 17–20). Эти противоречия, в которых проявлялось
определенное противостояние версии, навязывавшейся Бутцем, и их харак­
тер приводили авторов «Отзыва» к убеждению, что выводы, сделанные проф.
Бутцем, «не выдерживают никакой критики» (Л.9).
В «Сообщении» профессора Г. Бутца о «Катынских раскопках» зна­
чительное внимание было уделено разного рода лабораторным исследо­
ваниям, проведенным немецкими экспертами. На историков, изучающих
катынское дело, эта часть их работы производит сильное и положитель­
ное впечатление. В этом они часто усматривают не только важное достоин­
ство указанного документа, но и свидетельство более тщательного и доб­
росовестного исследования комиссией Бутца катынских захоронений по
сравнению с советской комиссией, возглавлявшейся академиком Нико­
лаем Ниловичем Бурденко. Однако реакция польских судмедэкспертов
на эту часть документа Бутца была совершенно иной. Они усмотрели в
ней своего рода тактический прием, призванный, с одной стороны, создать
ложное представление о тщательности производимого исследования, фун­
даментальной обоснованности и неколебимости сделанных выводов, а, с
другой — замаскировать факт отказа от тех исследований, которые можно
было провести с пользой для дела, но которые не проводили, очевидно,
из­за опасения, что их результаты могли не подтвердить или опрокинуть
нужные германской стороне выводы.
Ольбрыхт и Сенгалевич пишут, что Бутц «для придания своим выво­
дам более научного характера… в качестве примера использует даже мето­
дику химических исследований, исследования с помощью инфракрасного
фотографирования подмикроскопом, приводит графики и таблицы и т.д.»,
но эта работа «большого практического значения… не имеет». Не имеет,
Документы, материалы, переводы 227
поскольку направлена на выяснение вопросов, несущественных для уста­
новления времени расстрела. Например, на определение возможно более
точного расстояния от обреза ствола пистолета до жертвы. Польские суд­
медэксперты оценивали этих скрупулезные исследования как ничтожные
по своей значимости, поскольку считали, что «абсолютно все равно, стре­
лял ли убийца непосредственно прикладывая оружие к жертве, или с рас­
стояния в несколько или несколько десятков сантиметров (Л.12).
Другой пример — стремление Бутца с помощью лабораторных ис­
следований доказать, что перед расстрелом польских офицеров истязали.
Польские судмедэксперты понимали пропагандистское предназначение
этих усилий Бутца и убедительно показали, что в Козьих Горах он лишь
симулировал научно-исследовательскую активность.
Так, например, Бутц утверждал, что причиной раздробления челюсти,
наблюдавшегося у многих трупов, были удары прикладами до расстрела.
Однако немецкие судмедэксперты не отмечали кровоподтеков. Профес­
сора Ольбрыхт и Сенгалевич утверждают, что хорошо известны случаи,
когда подобные переломы были следствием воздействия пули, вошедшей
сзади в шею и вышедшей в районе нижней челюсти. При этом в случае
далеко зашедшего разложения трупа, бывает трудно обнаружить как пу­
левой канал, так и кровоподтек. В этом случае причину перелома челюсти
можно установить в ходе лабораторного исследования следов реакции ор­
ганизма на подобного рода удары. Поскольку «при травмах, сдавливающих
жировые ткани и костный мозг, поток крови прорывает их и устремляется
к правому предсердию, а оттуда бросается в легкие, где задерживается»,
то кровь в легких «можно обнаружить под микроскопом». Таким спосо­
бом можно «доказать, что данные травмы были нанесены еще при жизни»
(Л.18–19). Поскольку таких исследований не производилось, то, считают
авторы «Отзыва», «утверждение проф. Бутца, что удары были нанесены
при жизни жертв перед их расстрелом, не находят подтверждения» (Л.18).
Немецкие судмедэксперты не могли не знать этого. Поэтому Ольбрыхт и
Сенгалевич ставят риторический вопрос: «почему же в таком случае проф.
Бутц не провел исследования легких под микроскопом на предмет нахож­
дения жировых заторов?» (Л.18).
Отказ Бутца от исследования легких удивляет их еще и потому, что
он был необходим для подтверждения другого его вывода — о том, что, ис­
тязая жертвы перед расстрелом, им завязывали на голове шинели и наби­
вали опилками пространство, образовавшееся между головой и шинелью.
Поскольку рассказ об этом производит сильное впечатление, он охотно
используется адептами немецко-фашистской версии катынской трагедии.
Профессора Ольбрыхта и Сенгалевич утверждают, что для доказательства
этого утверждения следовало «провести исследование под микроскопом
легких этих жертв, потому что если бы в бронхах, бронхиолах и особенно
228 Раздел V
в легочных пузырьках нашли стружку, то это доказывало бы, что она попа­
ла туда со вдохом, а следовательно, это случилось еще при жизни жертвы».
Вместо этого Бутц удовлетворился констатацией фактов присутствия опи­
лок в ротовой полости трупов, что ничего не доказывает, поскольку «ино­
родные тела, особенно сыпучие могут попасть в ротовую полость также и
после смерти» (Л.19).
Подводя итог этой части своих наблюдений, польские эксперты делали
вывод: исследования легких Бутцем не производилось, «поскольку с мик-
роскопом развлекались (!!! — В. С.), исследуя стружку… хотя это не имело
никакого значения, таккак все равно какой была стружка, находившаяся
между плащом и лицом или в ротовой полости жертвы: сосновой, еловой,
буковой или березовой» (курсив наш. — В. С.) (Л.19). Это — убийственная
для всех лабораторных исследований Бутца оценка и, на наш взгляд, впол­
не справедливая.
Значительное место в «Отзыве» польских судмедэкспертов уделено
вопросу о следах от ударов, как утверждал Бутц, четырехгранным русским
штыком, что имтакже трактовалось как свидетельство истязаний польских
военнопленных перед расстрелом. Профессора Ольбрыхт и Сенгалевич
убедительно показали беспочвенных подобных утверждений и некоррек­
тность интерпретации имевшихся и описанных немецкими судмедэкспер­
тами фактов (Л.13–16).
Бутц в своем «Сообщении» придавал большое значение выяснению
вопроса о способе расстрела. Он настойчиво проводил мысль, что расстре­
лы производились не в могиле, а около нее, что выстрел производился
непременно с очень близкого расстояния, что жертву в момент выстрела
фиксировали с двух сторон помощники палача и пр. С целью обоснования
версии о расстреле с предельно близкого расстояния он проводил исследо­
вания кожи на теле трупов в районе входного отверстия пули и на воротни­
ках шинелей на предмет выявления копоти (польские судмедэксперты об
этом не пишут). Положительным результатам, полученным в части случа­
ев, он придавал универсальный характер. Польские судмедэксперты под­
ходят к этой проблеме со свойственных их профессии позиций и пишут,
что этот вывод «не выдерживает критики, а является просто домыслом и
не подтверждается ни одним доказательством» (Л.16–17). Несостоятель­
ность данного вывода они показывают, опираясь на материал собранный
самими немецкими судмедэкспертами, зафиксировавшими в катынских
могилах трупы людей, расстрелянных разным оружием с разного рассто­
яния с поражениями не только головы, но и шеи, а также с необнаружен­
ными ранениями. То есть того однообразия, которое нужно было Бутцу,
чтобы обосновать версию расстрела узким кругом профессиональных па­
лачей из НКВД СССР узким кругом палачей из НКВД, немецкие судме­
дэксперты не смогли ни обнаружить, ни доказать.
Вернуться к началу Перейти вниз
Юрий Н.
Admin
Юрий Н.


Количество сообщений : 492
Дата регистрации : 2011-07-18

Важная статья В.А. Сахарова Empty
СообщениеТема: Re: Важная статья В.А. Сахарова   Важная статья В.А. Сахарова Icon_minitimeВт Мар 08, 2016 10:51 pm

В вопросе определения «времени, которое прошло с момента смерти
катынских жертв до момента эксгумации их трупов» польские судмедэкс­
перты занимали очень осторожную позицию, поскольку считали, что «при
исследовании эксгумированных трупов определение давности смерти яв­
ляется вообще очень сложным, и установить ее можно только приблизи­
тельно, и только тогда возможно дать наиболее правильный ответ на этот
вопрос, когда есть возможность провести сравнительные исследования при
тех же самых внешних и внутренних условиях» (Л.21). Последнее заявле­
ние очень важно для оценки деятельности как немецких судмедэкспертов
из комиссия Бутца, так и советских — из комиссии Бурденко.
Бутц и его коллеги сделали все, чтобы обосновать тезис о невозмож­
ности установления более или менее точного времени смерти по причине
зависимости процесса разложения от множества факторов, меняющихся
со временем, не исследованности процессов разложения в массовых захо­
ронениях без гробов и пр. Акцентировать внимание на этих трудностях
для Бутца было важно потому, что они не могли дать удовлетворительного
ответа на вопрос, который, очевидно, возникал перед ним, и который поль­
ские судмедэксперты сформулировали так: почему «эксгумация жертв
массовых расстрелов, выполненных немцами, показывает, что в одной из
двух могил, которые отдаленны друг от друга на несколько метров, в кото­
рых находятся жертвы одной и той же экзекуции, трупы в одной могиле
незначительно разложились, а в другой же почти превратились в скелеты.
От чего это зависит?» (Л.21).
Ответить на этот вопрос Бутц, видимо, не мог, поскольку опыта вскры­
тия массовых захоронений, подобных катынским могилам, у него не было.
Но, скорее всего, он не хотел ни ставить этот вопрос, ни, тем более, отве­
чать на него. Вместе с тем простая констатация факта столь разного разло­
жения трупов в соседних могилах позволяла раздувать тезис о сложности
установления времени захоронения и доводить его до полного отрицания
такой возможности. В свою очередь, утверждения о невозможности точного
установления времени захоронения создавал необходимую базу для вывода
о том, что время расстрела необходимо и можно устанавливать на основе
показаний свидетелей и последних дат, имевшихся в документах, письмах,
газетах и т.д., найденных при трупах. Итак, для проведения сравнительного
анализа у Бутца не было ни только данных и опыта, но и стимула.
Иное дело, советские судмедэксперты, в томчисле задействованные в
Специальной комиссии Н. Н. Бурденко. За 1942–43гг. они накопили ко­
лоссальный опыт исследования массовых захоронений советских людей,
уничтоженных фашистами, их пособниками и союзниками. В том числе
и опыт, полученный при раскрытии массовых захоронений в Смоленске
и его ближайших окрестностей, в непосредственной близости от Козьих
гор. Н. Н. Бурденко понимал важность получения такого материала для
230 Раздел V
исследования захоронений польских военнопленных в Катынском лесу
и, очевидно, эти соображения были учтены при составлении графика ис­
следования массовых захоронений в Смоленске и его ближайших окрест­
ностях, которые проводились с 1 по 16 октября 1943г. Цель работы включа­
ла в себя и «определение» «срока давности погребения». Всего в это время
здесь было эксгумировано и частично исследовано более 135 тыс. трупов,
в томчисле в районе, прилегающем к Козьим Горам — между Смоленском
и ст. Катынь по обе стороны железной дороги и Днепра (Ясенная, Ракитня,
Серебрянка, Дубровенька, Красный Бор и др.) — около 15 тыс.1
. Благодаря
схожести природных и климатических условий, а также точного знания
времени расстрела и захоронения убитых эти исследования давали комис­
сии Бурденко необходимый для сравнения материал.
Эти работы дали необходимый для сравнительного анализа матери­
ал: совпадающую с катынскими захоронениями толщину поверхностно­
го слоя земли (от 0,3 до 3,0 м), часть трупов была в одежде, нахождение
в могилах разного рода предметов бытового обихода, бумаг, документов,
подвергавшимся схожей среды в течение разного, но точно установленно­
го времени. Относительно времени захоронения в акте судмедэксперти­
зы сказано, что «давность погребения эксгумированных трупов, судя по
результатам судебно-медицинских исследований, должна быть отнесена,
преимущественно, ко второй половине 1941 года, к 1942 году и только в
4­х местах захоронения к 1943 году»2
).
Можно утверждать, что важнейшее условие более или менее точного
определения давности захоронения, означенное в «Отзыве» профессоров
Ольбрыхта и Сенгалевича, в работе советских судмедэкспертов выполня­
лось. Поэтому они могли использовать сравнительный метод в исследо­
вании катынских захоронений в гораздо большей мере, чем любые другие
их коллеги. Отсюда и ценность их наблюдений, оценок, выводов, гораздо
большая, чем каких бы то ни было других судмедэкспертов.
Хотя профессора Ольбрыхт и Сенгалевич не брали на себя ответ­
ственность за определение давности катынских захоронений, однако они
1
Масштабы исследований и данных для проведения сравнительного анализа харак­
теризуются размерами массовых раскрытых захоронений, расположенных около: 1) бывшей
Смоленской радиостанции у с. Гедеоновка — до 5000 трупов; 2) с. Магаленщина-Вязовень­
ка — до 3500 трупов; 3) плодово­овощного хозяйства у с. Реадовка — до 3000; 4) пионерского
(основного) сада — до 500; 5) Дома Красной армии — до 1500; 6) Большого концентрацион­
ного лагеря №126 — до 45 000; 7) Малого концентрационного лагеря №126–15 000; Cool Мед­
городка Западной железной дороги — до 1500; 9) деревни Ясенная — до 1000; 10) бывшего
немецкого госпиталя военнопленных и общежития студентов Мединститута по Рославль­
скому шоссе — до 3000; 11) Лесопильного и Ликероводочного заводов — до 500; 12) Концент­
рационного лагеря у дер. Печерской — до 16 000; 13) селения Ракитня — 2500; 14) авиазавода
№35 в районе станции Красный Бор, совхоза Пасово, дер. Александровской, ГЭС, поселка
Серебрянка и Дубровенька — 12 000 (Там же. ОП. 44. Д. 637. Л. 2).
2
Там же. Л.1–2, 4.
Документы, материалы, переводы 231
не избегали делать выводы там, где считали это профессионально оправ­
данным. Так, например, они решительно отвергали попытки определить
время года, когда был произведен расстрел и захоронение, на основе та­
кого факта, как отсутствие насекомых и следов их жизнедеятельности на
трупах. Этот факт германской стороной использовался для обоснования
тезиса о том, что расстрел производился в апреле — первой половине мая
и служил подтверждением правильности вывода о том, что польские во­
еннопленные были расстреляны весной 1940г. Польские судмедэкспер­
ты возражали: «Не имеет большого практического значения тот факт, что
на трупах или на одежде катынских жертв нигде не было найдено насе­
комых… и ни в коем случае эта особенность не дает право делать вывод,
что расстрел жертв происходил в холодное время года, когда насекомых
не было» (Л.20). Объективно, этот вывод превращался в косвенный аргу­
мент, укреплявший позиции советской версии.
Как относились Я. С. Ольбрыхт и С. Сенгалевич к Бутцу и его колле­
гам? Безусловно, они не подвергали сомнению их профессионализм. Они
уклоняются от прямого ответа о причинах труднообъяснимых поступков
Бутца в ходе исследования катынских жертв, но ряд их замечаний и оценок
(«развлекались» с микроскопом; пробавляются «домыслом»; не утружда­
ют себя доказательствами и т.д.), позволяют предположить, что польские
эксперты хорошо понимали, что Бутц выполнял определенное задание и
делал все, чтобы доказать то, что требуется и обойти все факты, мешающие
выполнению этой задачи. В этом плане наиболее показательно, пожалуй,
такое их заявление: «Не только проф. Бутц, но также и другой немецкий
эксперт др. Губер (Huber) позволил себе увлечься не только истиной, но
и фантазиями» (Л.21). «Позволили себе увлечься фантазиями» — сказано,
конечно, мягко, но в контексте всего документа, достаточно определенно,
чтобы избежать вольных толкований этой фразы и вывести немецких суд­
медэкспертов из-под обвинения в принесении своей профессиональной
компетенции в жертву политической необходимости.
Польские судмедэксперты также высказывали свои соображения по
поводу некоторых вопросов, выходящих на круг их профессиональных
обязанностей. Однако историки могут принять их мнение во внимание,
поскольку они говорили о них со знанием дела. При этом объективно, они
не просто сеют сомнение в немецко-фашистской версии катынской траге­
дии, но и дают серьезные, хотя и косвенные, аргументы в пользу советской
версии. Приведем несколько примеров.
Профессора Ольбрыхт и Сенгалевич указывали на необоснованность
принятия германской стороной показаний свидетелей в качестве абсолют­
но надежной информации и считают, что «показаниям свидетелей вообще
не следует приписывать окончательного, а тем более решающего значе­
ния». Уже потому, что они могли давать ложные показания, а также по
232 Раздел V
причине тесного переплетения в них эмоционального начала и выводов,
их изменения со временеми под воздействиеммножества различных внеш­
них и внутренних по отношению к свидетелю трудноуловимых и трудно
учитываемых факторов. Таких, как условия, при которых возникло конк­
ретное содержательное наблюдение, особенности физического состояния
свидетеля, отрицательное влияние эмоций на качество наблюдения, опас­
ность, что свидетель подвергся репрессиям и т.д. Свою роль играли пол,
возраст свидетеля и другие факторы. Поэтому оценка достоверности сви­
детельских показаний оказывается трудноразрешимой задачей. В катын­
ском деле, по их мнению, эта проблема присутствует в виде отказа свидете­
лей — местных жителей, давших сначала показания в гестапо о расстреле
военнопленных поляков в апреле–мае 1940г., а на допросах в НКГБ СССР
после изгнания оккупантов, отказавшихся от них (Л.2–3).
Польские судмедэксперты ставят под сомнение правомерность ус­
тановления личности захороненных в катынских могилах и времени их
смерти на основании информации, имеющейся в документах, письмах, за-
метках, дневников и т. п., найденных при трупах, а заодно и всю систему
«объективных» доказательств германской стороной версии расстрела
польских военнопленных в апреле–мае 1940 г. «Эти документы, — пишут
Ольбрыхт и Сенгалевич, — должны пройти техническую и химическую
экспертизы для установления качества бумаги, почерка, печати и для
констатации изменений, которым они могли подвергнуться под воздей­
ствием разложения трупов и их длительного пребывания в земле, более
того, документы эти должны пройти графологическую экспертизу при
достаточном количестве сравнительного материала. Без таких детальных
анализов следует быть очень осторожными с вынесением заключений,
касающихся как идентификации личности жертв Катыни, так и времени
их смерти» (Л.31). Не исключают они и прямого подлога, указывая на
возможность проведения при эксгумации «заведомой подмены докумен­
тов, ведь может оказаться и так, что кто­то имел при себе документы, ви­
зитки, фотографии и т. п. другого человека, и таким образом проведенная
идентификация может оказаться неверной; то же самое касается и даты
последней записи в дневнике, который был найден при трупе, эта дата
не обязательно должна соответствовать дате смерти данного человека»
(Л.3). Их недоверие не только понятно, но и оправданно: фактов такой
подмены в литературе отмечено более чем достаточно. В данном случае
они умалчивают о возможности с помощью подложенных документов
документировать нужную версию времени расстрела, но это очевидно
и без прямого признания ими такой возможности.
Профессора Ольбрыхт и Сенгалевич считают несостоятельной попыт­
ку Бутца объяснить факт расстрела польских военнопленных в Козьих
Горах боеприпасами немецкого производства. Мифический характер его
Документы, материалы, переводы 233
версии для них был очевиден: «Поскольку с началом войны в Польше все
оружие и патроны под страхом смертной казни должны были быть выда­
ны польским органам общественной безопасности, утверждение… что не­
мецкие патроны происходили из трофеев, захваченных Красной армией
в 1939г. на восточной территории Польши, следует назвать, по крайней
мере, достаточно произвольным» (Л.10).
Авторы «Отзыва» также показывают несостоятельность утвержде­
ний Бутца, что с телами после расстрела и захоронения не производилось
никаких работ, призванных обеспечить подтверждение немецко-фашист­
ской версии времени расстрела. То есть они наносят еще один прямой
удар по центральным пунктам немецко-фашистской версии и основам ее
аргументации. Отмечая тот факт, что «пуговицы на верхней одежде и на
белье у жертв Катыни всегда были застегнуты», Бутц представляет его
как гарантию того, что после захоронения никто никаких манипуляций
с одеждой на трупах не производил. Но польские судмедэксперты отме­
чают, что член «международной комиссии», проф. Гаек обнаружил «при
внешнем осмотре одного из трупов», имевшего следы «единственного
ранения в голову», «немного сплюснутую» пулю, которая «свободно ле­
жала» между плащом и рубашкой. Причем в этом месте ни на плаще, ни
на рубашке никакого отверстия не было, как не было и никаких измене­
ниях и повреждениях на теле от ее проникновения и присутствия. «Не
надо объяснять, — делают они вывод, — что физически невозможно, что­
бы пуля из выходного отверстия, находящегося на середине лба жертвы,
при закрытом плаще могла упасть между плащом и рубашкой (Л.10-11).
Перед нами еще один случай, когда профессор Ольбрыхт и Сенгалевич
не только вступают в полемику с немецкими коллегами, но и фактиче­
ски ведут ее на стороне советской версии. Последнее относится также и
к следующему наблюдению: о профессиональности лиц, производивших
расстрел.
Авторы «Отзыва» согласны с проф. Бутцем и протоколом междуна­
родной медицинской комиссии в том, что характер ранений, вызывавших
смерть («стереотипное огнестрельное ранение в шею»), «если не свиде­
тельствует, то, во всяком случае, вполне ясно говорит о профессиональном
навыке стрелявших». Но если Бутц при этом имел в виду людей из НКВД
СССР, то польские эксперты не спешили с ними соглашаться, поскольку,
с одной стороны, имелись альтернативные варианты ответа на этот вопрос,
а с другой — они хорошо знали профессионализм немецких фашистов в
деле массового истребления людей. Свое возражение Бутцу они облекли
в такую форму: «Исследование жертв многочисленных массовых захоро­
нений, убитых немцами на территории Польши, является неоспоримым
доказательством того, что и они были выполнены опытной рукой и тем же
способом» (курсив наш. — В. С.) (Л.11).
234 Раздел V
Завершая анализ и оценивая свой труд, профессоры Ольбрыхт и
Сенгалевич констатировали: «Мы считаем, что показали достаточно
много пробелов, ошибок и неточностей, чтобы можно было признать
утверждения, сделанные немцами в публикации «Amtliches Material zum
Massenmord von Katyn» как материал, не выдерживающий точной науч­
ной критики, а тем самым признать его обладающим слишком большим
пропагандистским характером. Делая такой вывод, мы использовали
только точные предметные рассуждения, не позволяя ни одному чувству
увлечь себя, памятуя, что все чувства всегда являются врагами трезвого
мышления» (Л.36). Достойное завершение сложной работы, огромную
моральную и политическую ответственность, за результаты которой они
прекрасно осознавали.
Публикуемый документ — «Судебно-медицинский отзыв» профессо­
ров Ольбрыхта и Сенгалевича — будет полезен для всех, кто желает дей­
ствительно разобраться в истории катынской трагедии.
Пользуясь случаем, выражаюискреннююпризнательность за большую
помощь в подготовке документа к публикации Лагно Анне Романовне.
* * *
Вернуться к началу Перейти вниз
 
Важная статья В.А. Сахарова
Вернуться к началу 
Страница 1 из 1
 Похожие темы
-
» Статья Илюхина-Плотникова о Катыни
» Русские люди дают отпор
» Новости катыноведения. статья Носковой
» Статья о Катыни на РОСБАЛТе
» Статья в официальном журнале!

Права доступа к этому форуму:Вы не можете отвечать на сообщения
Правда и ложь о Катыни :: Для начала :: Общий форум :: Публикации-
Перейти: