Новости катыноведения. статья Носковой

Носкова А. Ф., доктор исторических наук,
Институт славяноведения РАН.
Советско-польские отношения: интересы, возможности и противоречия. 1941–1942 г,


(Великая Отечественная война. 1942 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В.С. Христофоров. – М.: Издательство Главного архивного управления города Москвы, 2012. – 616 с)

Особенно доставило:
"К концу сентября в районе дислокации польской армии в г. Бузулук (командование), в Тоцком (Чкаловская обл.) и Татищевском (Саратовская обл.) лагерях находилось не 30 тысяч, как договаривались стороны летом 1941 г., а около 40 тысяч, через месяц – 41,5 тысячи человек.
Острой оставалась проблема формирования офицерского корпуса.
Ещё в августе В. Андерсу предоставили список на 1658 офицеров. Этот корпус постепенно пополнялся вновь подготовленными кадрами и офицерами, прибывавшими из Великобритании, но этого было недостаточно. Польская сторона требовала продолжать амнистирование, собирала
дополнительные сведения о тех, кто попал в плен в 1939 г.*, проводила учёт офицеров, находившихся в гитлеровских лагерях. В результате был составлен список на 3000 офицеров, которые должны были бы находиться на территории СССР 22.

*В начале ноября 1940 г. в лагерях для военнопленных находились 18,3 тысячи человек, из них 2 генерала, около 5 тысяч офицеров, более 13 тысяч рядовых (Катынь. Март 1940 г. – сентябрь 2000 г.: Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни: Документы. – М., 2001. – С. 280–281).

22 Великая Отечественная : [Сб.] 3 (1) : СССР и Польша, 1941–1945 : К истории формирования военного союза : Документы и материалы. – М., 1994. – (Русский архив : Т. 14). – С. 96–99; Репрессии против поляков и польских граждан : Сб. ст. – М., 1997. – С. 186.
...

Визит генерала В. Сикорского начался с его встречи 3 декабря с главой советского правительства и Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным...
В первый день переговоров в Кремле произошло крайне нежелательное для И.В. Сталина событие: В. Сикорский передал ему список, содержавший фамилии 3,5 тысячи польских офицеров, попавших в сентябре 1939 г. в советский плен, не поименованных советской стороной и не найденных польской стороной в СССР в 1941 г. Вынужденный отвечать, И.В. Сталин не нашёл другого объяснения, кроме того, что «все освобождены» и «бежали в Манчжурию».
Польским представителям, которые уже знали правду о судьбе военнопленных, содержавшихся в одном из лагерей, была ясна фальшивость этого ответа. В феврале 1942 г. генерал В. Андерс и начальник штаба польской армии полковник Л. Окулицкий передали И.В. Сталину ещё один список из 8 тысяч фамилий. Но время обнародовать факт расстрела польских офицеров по решению Политбюро ЦК ВКП(б) весной 1940 г. ещё не пришло. Английское и американское правительства тогда не рекомендовали В. Сикорскому «давить» на Москву. Не было большого «интереса» и у гитлеровской Германии, поскольку военно-оперативной и, как казалось Берлину, стратегической инициативой на Восточном фронте владел вермахт".
(стр. 30-31)

Дружными усилиями на большевиков гитлеровцы, англичане и польское правительство в эмиграции собирались давить позже. 3 декабре 1941 г., когда только лишь началось контрнаступление под Москвой, время для этого еще не пришло. Все участники антисталинской "тройственной коалиции" уже знали про расстрел (вообще интересная логика у катыноведки: раз представители польского правительства передали советскому список на 8 тыс. офицеров, значит, они знали о том, что они были расстреляны НКВД; умозаключение по принципу: "Если в огороде бузина, то из этого несомненно следует тот вывод, что в Киеве дядька"), а Сталин не знал, что они знали, и предпринимал очевидно неловкие попытки его скрывать. Хотя для его шантажа момент был тогда лучше некуда: положение СССР в тот день было едва ли не наихудшим за все время войны, успех контрнаступления был абсолютно не очевиден. Тут можно было к Сталину предъявлять любые требования и не брезговать никаким шантажом. А в статье это положение представляется зеркально противоположно, что очевидно не соответствует исторической реальности, истине. Черное выдается за белое. Автор статьи нисколько не стесняется определять освободительный поход советских войск на Западную Украину и Белоруссию вторжением в исконно польские земли и главным вопросом взаимоотношений между советским правительством и польским в эмиграции определяет не совместное участие в войне с Гитлером, а вопрос о границах. Катыноведка показывает, что еще до начала переговоров 3 июля 1941 г. польское правительство главным условием союза подразумевало соглашение о послевоенном (после победы над немецким рейхом) расширении границ Польши на запад в сторону Германии и о возвращении границы до 1 сентября 1939 г. Чтоб возродить великую Польшу.

"Решения, которые приняли И.В. Сталин и В. Сикорский о продолжении численного развёртывания и перебазирования польской армии в Узбекскую, Казахскую и Киргизскую Республики СССР, уже с декабря 1941 г. находились в стадии исполнения и на 1 марта 1942 г. были советской стороной выполнены. Армия насчитывала 60 тысяч человек, включая 3090 офицеров.
...
Возвращаясь в Москву из Вашингтона через Лондон, В.М. Молотов 10 июня встретился с В. Сикорским и министром иностранных дел Польши Э. Рачинским. Собеседники не касались проблемы пограничного размежевания и обсудили два вопроса, поставленных поляками.
В. Сикорский выдвинул требование эвакуации из СССР 50 тысяч польских детей, ссылаясь на плохое питание и на то, что правительства Родезии и Кении уже согласились их принять от Американского Красного Креста. В.М. Молотов парировал: «В СССР достаточно продовольствия, чтобы прокормить 50 тысяч польских детей». Далее генерал вернулся к изложенной в письме И.В. Сталину 9 апреля идее дислокации польской армии в трёх центрах – Иране, Англии и СССР. Речь шла о создании сильной польской группировки на южных советских рубежах.
В. Сикорский считал, что в таком случае польская армия могла бы войти в Польшу с трёх сторон: из СССР с востока, с Западноевропейского фронта и через Балканы, для чего необходимо продолжать мобилизацию в её ряды поляков на советской территории. Сталин ещё 13 мая ответил ему резко отрицательно, указав, что польская армия не воюет и нет необходимости её разворачивать.
... в ходе визита В.М. Молотова в Лондон и Вашингтон, его неоднократных встреч и бесед, в том числе с В. Сикорским, подтвердилось, что особый интерес к эвакуации польских войск из СССР в Иран проявляла английская сторона, которая с разной интенсивностью пыталась воздействовать на В.М. Молотова и В. Сикорского. Для достижения цели У. Черчилль использовал не только в высшей степени актуальную для СССР проблему Второго фронта, открытие которого союзниками вновь было отложено, но и вопрос о советско-польской границе, определение которой союзниками тоже откладывалось. В такой ситуации Москва сняла с обсуждения вопрос о границе и 3 июля согласилась на вывод контингента уже мобилизованных в польскую армию. В тот же день под давлением У. Черчилля и В. Андерса, не верившего в способность Красной армии выстоять в войне с Германией, ярого сторонника вывода всей армии, уступил и В. Сикорский, отказавшись от идеи сосредоточения польских войск в трёх центрах. В августе 1942 г. эвакуировались около 44 тысяч польских солдат и офицеров и более 30 тысяч членов их семей.
В результате в 1942 г. из СССР выехали, по данным НКИД на сентябрь 1943 г., 113 247 польских граждан (75 491 военнослужащий и 37 756 членов их семей); по данным НКВД на ноябрь 1945 г., 119 865 человек (76 110 солдат и офицеров и 43 755 гражданских лиц). Накануне эвакуации генерал Андерс признал, что польское правительство в 1942 г. действовало «вопреки соглашению между СССР и Польшей» 49.
Советско-польская военная конвенция о совместной борьбе против гитлеровцев была разрушена. Это свидетельствовало о заинтересованности в её разрушении Великобритании и об исчезновении советского интереса к сохранению польской армии на территории СССР, а значит и к урегулированию спорных проблем путём советско-польского диалога и концепции продвижения территории Польши на Запад. Произошло то, чего удалось избежать в июле 1941 г., когда СССР и Польша установили прямые контакты. С выводом армии из СССР польское правительство лишилось важного военно-политического инструмента, обеспечивавшего его постоянное присутствие в сотрудничестве как с СССР, так и с Великобританией. Поэтому решение В. Сикорского об эвакуации армии в Иран можно расценивать как крупную политическую ошибку поляков, масштаб которой стал ясен в 1943 г. *
Получив уведомление А.Я. Вышинского о советском согласии на эвакуацию трёх дивизий, С. Кот 8 июля 1942 г. высказал надежду «на дальнейшую мобилизацию поляков в армию», мотивируя это тем, что «война – это общее дело всех союзников, и где бы польские дивизии ни боролись, они будут бороться за это общее дело». Вновь был поставлен вопрос о вывозе польских детей из СССР, по словам посла, «в возможно большем количестве» и о «ещё не освобождённых до сих пор военнослужащих (8300 офицеров, нескольких генералов и полковников, судей, прокуроров и т.д.)». А.Я. Вышинский ответил: «У нас в заключении нет не только 8300, но вообще нет никаких польских военнослужащих». Задавая свой вопрос, посол вряд ли ждал подлинной информации о трагической судьбе этих людей и лишь пытался использовать его как средство давления на советскую сторону 50.

*Полный вывод армии Андерса летом 1942 г. Е. Дурачинский называет «тягчайшей ошибкой Сикорского и согласившегося на это кабинета». Он констатирует, что В. Сикорский «утратил свой важнейший козырь в шедшей и далеко не завершившейся партии со Сталиным [...]». Как полагает историк, это упростило для И.В. Сталина ускоренный переход к «собственному варианту» решения польского вопроса (Duraczyński E. Sprawy polskie minionego wieku... – S. 432)

49 Документы и материалы по истории советско-польских отношений : Т. 7... – С. 425; ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 105. Л. 20.
50 Документы и материалы по истории советско-польских отношений : Т. 7... – С. 312–31.


Сравниваем данные НКИД и НКВД по общему количеству выехавших из СССР. По данным НКВД, было на 619 военнослужащего и на 6001 гражданское лицо больше по сравнению с данными НКИД.
Никому эти цифры ничего не напоминают?
Дальше. Сикорский передал список сначала на 3,5 тыс., потом еще на 8,3. 8,3 + 3,5 = 11,8.
По данным ТК ПКК, в  могилах на Козьих горах было найдено 4,2 тыс. трупов. По Амтлихес насчиталось на 100 меньше, 4,1 тыс.
Вот откуда цифра ~11 тыс., фигурировавшая сначала в Амтлихес, потом в документах советского обвинения. А если мы сравним размер первого списка 3,5 тыс. имен с числом найденных комиссией Бутца трупов 4,1 тыс., то увидим их принципиальную схожесть. Ведь идентифицированы по найденным вещдокам были не все 4,1 тыс., а количество, более близкое к 3,5.

Следовательно, первый список, экземпляр которого  был представлен Сталину, явно служил основой и для списка идентифицированных комиссией Бутца.