Григорий Тинский ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ СКАНДАЛ

26.12.2008

Григорий Тинский

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ СКАНДАЛ. Часть 3

Немецкий историк вмешался в полемику о причинах гибели главы эмигрантского правительства Польши

Продолжение. См. также Часть 1 и Часть 2

Скандал с разоблачениями на тему гибели премьер-министра польского правительства в эмиграции генерала Сикорского в авиационной катастрофе в 1943 году идет в Польше полным ходом. Польские власти даже произвели эксгумацию тела генерала, захороненного в усыпальнице польских королей в Вавельском замке Кракова, однако результаты экспертизы пока не обнародованы. Напомним, что главный вопрос расследования сводится к тому, погиб ли генерал в результате несчастного случая или стал жертвой «врагов Польши».
В свою очередь, среди тех, кто придерживается последнего мнения, конкурируют две версии. Согласно одной из них, Сикорского ликвидировали по приказу Черчилля, который мешал ему выстраивать отношения со Сталиным. По другой версии, выдержанной в общем русле исторических претензий к России, генерала уничтожили советские агенты, каким-то образом пробравшиеся на британскую базу на Гибралтаре.

Разумеется, второй вариант куда больше, чем первый, устраивает те круги в Польше, которые считают Россию «историческим врагом». Однако сейчас карты этой публики неожиданно спутал немецкий историк Альфред Шицкель, основатель Института исследований новейшей истории в Ингольштадте. Недавно еженедельник Junge Freihe опубликовал статью Шицкеля, который сообщил об открытии новых документов, доказывающих, что покушение на Сикорского организовал именно Уинстон Черчилль.

Немецкий историк сообщил, что нашел в вашингтонских архивах стенограмму телефонного разговора между Черчиллем и Франклином Рузвельтом, состоявшегося 29 июля 1943 года, после гибели Сикорского. Из содержания разговора следует, что оба политика были согласны с «устранением» польского лидера, который якобы нарушал гармонию антигитлеровской коалиции. Черчилль, по источнику, сказал Рузвельту: «Мы оба были согласны, что эта особа (Сикорский) создавала ненужное напряжение и недовольство Кремля, что привело к возникновению трещин в нашем союзе. Мы не можем позволить себе развала коалиции, это было бы самоубийством. Такие вещи (устранение Сикорского), как бы это ни было прискорбно, должны быть исполнены в интересах общего дела». Из комментариев Шицкеля следует, что Черчилль явно хотел возложить на Рузвельта часть ответственности за убийство Сикорского:

«Не могу себе представить, чтобы вы могли забыть о наших разговорах на эту тему. Наши взгляды на эту проблему совпадали», – якобы сказал английский премьер-министр. Рузвельт же, по версии немецкого историка, заявил, что «никогда не говорил, что нужно устранить Сикорского. Несомненно, я выражал мнение, что нужно надеть на него удила, но ликвидация Сикорского была отвратительным преступлением».

В свою очередь, Черчилль продолжает настаивать на якобы имевшей место договоренности с Рузвельтом о ликвидации Сикорского:

«Вы прекрасно знаете, что вопрос о Сикорском мы решили вместе во всех деталях, и вы полностью согласились с моим предложением. Теперь вы не можете ставить под сомнение свою часть ответственности». Президент США в ответ заявил, что когда один из его советников доложил ему о катастрофе и гибели Сикорского, он заметил, что «слишком многие несогласные с вами (т.е. с Черчиллем) гибнут в авиакатастрофах».

Сенсационные стенограммы Шицкеля известны историкам из книг Грегори Дагласа, преступника, отбывшего срок в канадской тюрьме за изготовление фальшивых долларов. Этот фальшивомонетчик занимался также и изготовлением поддельных исторических документов, которые он впоследствии пытался продать даже ЦРУ. Однако в данном случае, по мнению специалистов, Даглас воспользовался аутентичным текстом абверовского радиоперехвата реального телефонного разговора Черчилля с Рузвельтом 29 июля 1943 года.

При этом сам Шицкель напомнил, что обнародованные им факты были изложены в британском журнале Military Advisor десять лет назад. «Я думаю, что это подлинные стенограммы, странно, что никто до меня не обратил на них внимания. Видимо, кто-то заинтересован в том, чтобы это преступление осталось нераскрытым», – заявил он в интервью.

Таким образом, история гибели Сикорского приобретает новый и неожиданный оборот, плохо вписывающийся в ставшую уже привычной для многих поляков черно-белую картину мира, где русские всегда являются «врагами Польши», а США и Великобритания – верными друзьями.

http://www.globoscope.ru/content/articles/2247/?bxajaxid=2367b85abe84af36b495e4ec84b66cd3

Климковский Е. Я был адъютантом генерала Андерса. М.: Издательство МЭИ, 1991:

В это время, как гром среди ясного неба, сразила нас весть о разрыве дипломатических отношений между правительствами СССР и Польши. Одновременно мы узнали, что польское правительство обратилось к правительству Австралии с просьбой взять на себя заботу о наших делах в Советском Союзе.

Разрыв отношений всеми, от солдата до генерала, очень широко комментировался.

Первые весьма этим встревожились и огорчились, хотя бы в связи с тем, что у них в СССР остались родные. Вторые же не пытались скрывать своей радости по этому случаю, тем более, что их семьи так же, как в 1939 году, были устроены в первую очередь.

...

Помню, как однажды, в середине апреля, уже после приезда Климецкого, ко мне в комнату зашел Андерс и предложил пойти с ним прогуляться.

Мы вышли, генерал взял меня под руку, и мы начали прохаживаться по плацу перед штабом. Андерс начал разговор с разрыва отношений с Советским Союзом. Как хорошо, [246] мол, что мы ушли из СССР, а то неизвестно, что было бы теперь. А так все получилось хорошо. Англичане тоже такого же мнения и т. д. и т. п. В конце беседы, говоря о Сикорском, прямо заявил, что он всему помеха, что он, безусловно, должен уйти с постов верховного главнокомандующего и премьера. Андерс упорно возвращался к этой мысли: «он должен уйти в отставку, он должен уйти. Да, он должен быть отстранен от всего».

Я удивленно взглянул на генерала и сказал:

— Вы ведь не думаете, господин генерал, что Сикорский захочет уйти и жить в стороне, ни во что не вмешиваясь.

— Нет, он обязан отойти, полностью, полностью, навсегда.

Должен признаться, что я был поражен жестокостью и грубостью, переполнявшими речь генерала, и хотя я знал его хорошо, все же не предполагал, что он зайдет так далеко. Тем более, что, как мне было хорошо известно, Андерс не имеет ни плана, ни политической программы и до сих пор он был заинтересован лишь в получении поста верховного главнокомандующего. Откуда же этот новый, неизвестный дотоле и угрожающий тон?