О мемуарах Меньшагина

http://community.livejournal.com/ru_katyn/4205.html

Цитата :

11 апреля 1943 года заведующий Красноборским дачеуправлением Космовский Василий Иванович сообщил мне, что поблизости от Красного Бора, в районе Гнёздова, открыты могилы расстрелянных поляков. Причем, что немцы выдают их за расстрелянных советской властью. 17 апреля в конце рабочего дня ко мне пришел офицер пропаганды немецкой — зондерфюрер Шулле — и предложил поехать на следующий день, значит, 18 апреля, на могилы на эти, чтобы лично убедиться, увидеть расстрелянных. И сказал, что, кого пожелаю, я могу взять из сотрудников управления.
Уже сотрудники почти все разошлись, так как это была суббота — короткий день, и я застал только Дьяконова и Борисенкова, которым сказал, что, если они желают, могут поехать. Они выразили согласие. На другой день к двум часам все собрались на Рославльском шоссе в помещении пропаганды. И оттуда на легковых машинах поехали по Витебскому шоссе в район Гнёз- (- 130 -)дова. Помимо меня, ездили сотрудники городского управления Дьяконов и Борисенков и главный редактор издававшейся немцами газеты — точно «Наш путь», кажется, нет, уже забыл, — Долгоненков и еще кто-то из работников пропаганды — русских.
Ну, когда доехали по Витебскому шоссе до столба с отметкой «15-й километр», свернули налево. Сразу ударил в нос трупный запах, хотя ехали мы по роще сосновой и запах там всегда хороший, воздух чистый бывал [1]. Немножко проехали и увидели эти могилы. В них русские военнопленные выгребали последние остатки вещей, которые остались[2]. А по краям лежали трупы. Все были одеты в серые польские мундиры, в шапочки-конфедератки. У всех были руки завязаны за спиной. И все имели дырки в районе затылка. Были убиты выстрелами, одиночными выстрелами в затылок.
Отдельно лежали трупы двух генералов. Один — Сморавинский из Люблина, и второй — Богатеревич из Модлина, — около них лежали их документы. Около трупов были разложены их письма. На письмах адрес был: Смоленская область, Козельск, почтовый ящик — ох, не то 12, не то 16, я сейчас забыл уже. Но на конвертах на всех был штемпель: Москва, Главный почтамт. Ну, число трупов было так около пяти — пяти с половиной тысяч[3].
По признакам убийства и смерти их не похоже было, что их убили немцы, потому что те стреляли обычно так, без разбора. А здесь методически, точно в затылок, и связанные руки. А немцы так расстреливали, не связывали, а просто поводили автоматами. Вот и всё, что я знаю

Три вопроса (они указаны в тексте цифрами в квадратных скобках)

1. Меньшагин пишет о сосновой роще в Козьих Горах как о месте в котором он явно раньше бывал - и бывал недавно.
Как это увязать с катыноведческой версией о том, что это место было огорожено и закрыто для доступа то ли с 1934, то ли с 1936 года?

2. Меньшагин совершенно четко указывает, что к 18 апреля 1943 года советские военнопленные из могил "выгребали последние остатки вещей, которые остались".
Чем в таком случае занимались "лондонские" поляки весь май 1943 год?

3.Меньшагин при этом точно указывает число трупов, находившихся 18 апреля поверх - свыше 5000.
По катыноведческой версии их к тому времени на поверхности должно было быть около 450-500 (т.к. раскопки начались будто бы 29 марта 1943, а "международные эксперты" в конце апреля (29-30 апреля, если быть точным)видели 825 тел.
Спрашивается - мог ли Меньшагин ошибиться в сразу 10 раз? :-)

И напоследок... Зачем Меньшагин врет про то, что-де почерк расстрела не немецкий? В сети можно найти дофига фотоснимков о том, как нацисты стреляют своим жертвам именно в затылок...

Чтобы не быть голословным:

Любопытно то, что этот отрывок из мемуаров Меньшагина цитирует и один из знатнейших катыноведов - В.Абаринов в книжке "Катынский лабиринт" (М.1991)
Звездочками выделены примечания Абаринова:

Цитата :

Что было известно Меньшагину о Катыни?
В апреле 1943 года он побывал в Козьих Горах, осмотрел извлеченные из могил останки. Он вспоминает:

"...На другой день *18 апреля 1943 года.* к двум часам все собрались на Рославльском шоссе в помещении пропаганды. И оттуда на легковых машинах поехали по Витебскому шоссе в район Гнездова. Помимо меня ездили сотрудники городского управления Дьяконов и Борисенков и главный редактор издававшейся немцами газеты — "Наш путь"**Правильно "Новый путь".** , кажется, нет, уже забыл — Долгоненков*** Долгоненков Константин Акимович (1895—1980) - в прошлом комсомольский поэт, член Союза советских писателей с 1934 года.*** и еще кто-то из работников пропаганды — русских.
Ну, когда доехали по Витебскому шоссе до столба с отметкой "15-й километр", свернули налево. Сразу ударил в нос трупный запах, хотя ехали мы по роще сосновой и запах там всегда хороший, воздух чистый бывал. Немножко проехали и увидели эти могилы. В них русские военнопленные выгребали последние остатки вещей. А по краям лежали трупы. Все были одеты в серые польские мундиры, в шапочки-конфедератки. У всех были руки завязаны за спиной. И все имели дырки в районе затылка. Были убиты выстрелами, одиночными выстрелами в затылок.
Отдельно лежали трупы двух генералов. Один — Сморавиньский из Люблина, и второй — Бохатыревич из Модлина, около них лежали их документы. Около трупов были разложены их письма. На письмах адрес был: Смоленская область, Козельск, почтовый ящик — ох, не то 12*Верно.*, не то 16, я сейчас забыл уже. Но на конвертах на всех был штемпель: Москва, Главный почтамт. Ну, число трупов было так около пяти — пяти с половиной тысяч.
По признакам убийства и смерти их не похоже было, что их убили немцы, потому что те стреляли обычно так, без разбору. А здесь методически, точно в затылок, и связанные руки. А немцы так расстреливали, не связывали, а просто поводили автоматом. Вот и все, что я знаю".

Заметим, что Меньшагину неоткуда, кроме собственной памяти, было взять имена генералов Сморавиньского и Бохатыревича, действительно идентифицированных среди катынских трупов, — ни польскими, ни немецкими источниками он, естественно, не располагал.

И смех и грех! 18 (!) апреля 1943 года нацистский холуй Меньшагин (в точности памяти которого Абаринов не сомневается:-) в Козьих Горах видит лежащими поверх земли свыше 5000 тел (что вполне соответствует сумме результатов немецких и советских раскопок вместе взятых!), а потом, уже в КОНЦЕ апреля к делу приступает "комиссия ПКК" и ВЕСЬ МАЙ геройски что-то раскапывая набирает ... 4143 тела!
Но и это еще не самое смешное!
Лежащий поверх земли труп генерала Сморавиньского видел, оказывается, не только немецкий бургомистр Меньшагин!

Снова читаем про "Катынский лабиринт" главу "Лжеэксперты":

Цитата :

Начну с документа, впервые опубликованного в 1989 году. Его автор литератор Фердинанд Гетль находился в составе первой польской делегации, вылетевшей из Варшавы в Смоленск 11 апреля 1943 года, то есть еще до официального немецкого сообщения о катынских могилах. Отчет написан в 1946 году в Лондоне; первый вариант отчета от апреля 1943-го, переданный Гетлем в Польский Красный Крест, по-видимому, утрачен. В декабре 1945 года Гетль эмигрировал из Польши, так как за ним охотились органы безопасности. Оригинал документа хранится в лондонском музее им. Сикорского.
Среди разложенных вокруг домика трупов были опознанные уже останки генералов Сморавиньского и Бохатыревича. По моей просьбе доктор Бутц срезал один генеральский погон с мундира Сморавиньского и снял ленточку ордена "Виртути Милитари" с шипели генерала Бохатыревича.

Но вот в КОНЦЕ АПРЕЛЯ нацисты начинают водить смолян на свои "раскопки" в Козьи Горы на "экскурсии" и...
в процессе этих раскопок из земли извлекают тело того же самого генерала Сморавиньского:

Цитата :

Несколько иначе картина эксгумации выглядит в рассказе Людмилы Васильевны Васильевой (урожденной Якуненко), ныне живущей в Краснодаре. Она тоже участвовала в одной из "экскурсий" в Катынский лес. По ее словам, поездка была тщательно организована. Перед осмотром выступили три или четыре советских свидетеля. Всего к приезду группы было вскрыто три могилы, еще на одной сделан поперечный разрез с тем, чтобы продемонстрировать корни высаженных на поверхности молодых сосенок - немец-"экскурсовод" объяснил, что деревьям, судя по длине корней, не менее трех лет. На раскопках работали советские военнопленные, стоял невыносимый смрад. На глазах Людмилы Васильевны из могилы извлекли труп генерала, из планшета достали документы, среди которых ей запомнилась фотография красавца-генерала с женой и двумя детьми; врезалось в память имя "Мечислав". Таким образом. Л. В. Васильева присутствовала при эксгумации генерала Мечислава Сморавиньского.

Таким образом В.Абаринов САМ наткнулся аж на ДВА свидетельства именно ИНСЦЕНИРОВКИ германски раскопок!