Cтатья о Медном в "Вече Твери"

http://www.veche.tver.ru/index.shtml?news=17371
Бедные Йорики в Медном

Тысячи страниц и миллионы слов написаны про захоронения в Медном. Согласно официальному мифу, там захоронены поляки (главным образом полицейские, военные и государственные служащие), захваченные без малого 70 лет назад, осенью 1939 года, во время присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР. Тогда советскими органами было взято в плен несколько сот тысяч поляков, большинство из них было вскорости отпущено на свободу, кого-то отправили в ссылку, но некоторое количество было задержано в ряде лагерей на территории СССР. Среди них числились примерно 6300 человек, содержащихся в Осташковском лагере, и именно они заполнили весной 1940 года могилы в Медном.

В известной трагедии Вильяма нашего Шекспира есть один знаменитый эпизод -- идущего своей дорогой грустного принца привлекает громкая песня могильщика. Заинтересованный принц подходит и несколько удивленно наблюдает за тем, как разрывают могилу и выбрасывают оттуда какие-то черепа. «А чья это могила?» -- спрашивает любопытствующий принц. «Моя, -- загадочно отвечает могильщик, -- проходите себе мимо». «Ну скажите, чья могила?» -- настаивает принц. Могильщик, слегка поломавшись, выбрасывает из могилы череп и поясняет удивленному принцу: «Это череп Йорика». Более принцу ничего не требуется, знакомое имя включает у него цепь ассоциаций, и он, полностью удовлетворенный, немедленно восклицает: «Бедный Йорик!», затем начинает произносить умные речи, в которых воспоминания детства соединяются с глубокими философскими обобщениями.
Шекспировская сцена очень точно отражает ход событий вокруг захоронений в Медном. В романтичные и наивные годы перестройки любопытствующую общественность вдруг что-то привлекло к этим таинственным могилам, о которых ранее и знать никто не знал. «А что это за могилы?» -- спрашивала любопытствующая общественность. Поломавшись для вида, компетентные органы ответили: расстрелянные проклятым сталинизмом поляки.
Дело сделано, слово «поляки» в сочетании с модной тогда темой разоблачения сталинских репрессий и со специфическим катынским акцентом пробудило у общественности такую цепь ассоциаций и умозаключений, которая и не снилась шекспировскому принцу. Причем, заметим, и принц на датском кладбище, и общественность у захоронений в Медном были совершенно удовлетворены лаконичным пояснением могильщика и по наивности своей даже не думали попросить доказательств. А что могильщику стесняться, он же заранее откровенно и прямо в глаза сообщил, что считает принца сумасшедшим.
Показательна здесь хронология событий. Сейчас, наверное, трудно установить, как именно была вброшена эта легенда во впитывающие, как губка, рассказы о сталинских репрессий умы общественности. По мнению тверского почвоведа и журналиста Юрия Шаркова, именно ему впервые сообщили о том, что в Медном захоронены поляки, причем сразу десять тысяч, и сообщил какой-то не то действующий, не то отставной сотрудник КГБ. Как бы то ни было, уже в ноябре 1988 года эта версия была оглашена на митинге и была с полным доверием принята общественным мнением. За дело взялся «Мемориал» и стал проводить свое расследование, которое затянулось на пару лет без особых результатов.
Так бы дело, скорее всего, и заглохло, но параллельно аналогичный процесс пошел и на высшем уровне. Руководствуясь сложно сказать какими соображениями, Михаил Горбачев принял решение признать вину СССР в Катынском деле (частью которого является и история с захоронениями в Медном), и 13 апреля 1990 года появилось официальное заявление ТАСС с признанием вины СССР. Заметим, это признание было сделано до проведения каких-либо расследований.
Компетентные органы отреагировали на решение руководящей вертикали оперативно. Уже мае того же 1990 года начальник областного Управления КГБ Виктор Лаконцев подбодрил мемориальцев в их безуспешной работе, сообщив в областной печати, что жертвы сталинских репрессий захоронены именно в Медном. Могильщик напомнил принцу, на какой почве он находится. Да на нашей, конечно.
Дальше все пошло как по маслу. Прокуратура возбудила уголовное дело «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей НКВД СССР в апреле -- мае 1940 года». Замечаете прелесть формулировки? Не «о выяснении обстоятельств», а о «расстреле польских военнопленных НКВД СССР», виноватая сторона опять-таки была определена до проведения расследования, и от прокуратуры требовалось только обосновать заранее принятое решение политического руководства. Могильщик лукаво усмехается себе в усы доброй отеческой улыбкой.
Теперь эстафету у беспомощного «Мемориала» приняли профессионалы, и дело покатилось быстро. В марте 1991 года был допрошен Дмитрий Токарев, бывший в 1940 году начальником Калининского НКВД. Этот вопрос совершенно уникален в истории с захоронениями в Медном. Токарев наговорил столько, что для подтверждения наличия польских могил в Медном его рассказ стал источником доводов как за, так и против. Формально его рассказ полностью подтверждает вину СССР, но фактически он наполнен таким количеством противоречий и несуразиц, что представляется полной фантастикой.
С 1991 года публикуются предположения о том, что расстрелы могли производиться не только так, как показал Токарев, не только в здании Управления НКВД, но и в других местах. Захоронения могли производиться не только в Медном, но и на других участках. Однако, чтобы признать правдоподобие этих предположений, придется признать лживым рассказ Токарева, на котором в основном и выстроен официальный миф.
Очень существенно и то, что во время допроса следователь постоянно твердил, что расстрелянные поляки были осуждены решением Особого совещания, на что Токарев ни разу не возразил, а, наоборот, стал поддакивать. Глуповатый следователь просто не знал, что Особое совещание к расстрелам не приговаривало, но Токарев-то не мог этого не знать, и, соответственно, указание на расстрел по решению Особого совещания служит еще одним признаком сомнительности его рассказа. Наш могильщик, как известно, весельчак.
Тем временем шли и другие следственные действия, и вскорости после допроса Токарева, в апреле 1991 года, появилось адресованное Горбачеву письмо генерального прокурора СССР, в котором, хотя и с некоторой долей сомнения, предъявлялись результаты расследования. Там говорилось о том, что польские военнопленные могли быть расстреляны на основании решения Особого совещания, хотя строгих документальных подтверждений этого обнаружено не было. Да и не могло быть обнаружено, поскольку, повторим, Особое совещание к расстрелам не приговаривало. Но истина в этом деле никого уже давно не интересовала.
Следующий эпизод случился в августе 1991 года, это была эксгумация захоронений в Медном. Те самые массовые могилы, которые «мемориальцы» безуспешно искали два года, к этому времени для удобства поиска уже были заботливо отмечены вбитыми в землю металлическими уголками и трубами, могильщик своей работы не забывает.
Формально эксгумация проводилась как следственное мероприятие совместно советской военной прокуратурой и польской делегацией смешанного состава, но фактически создается впечатление, что наши прокуроры уже устранились от процесса и присутствовали на месте действия в качестве скромных наблюдателей. Вся инициатива уже была отдана польской стороне, которая беспрепятственно копалась в могилах. При проведении работы были нарушены все правила эксгумации, польская сторона, не обращая никакого внимания на нашу прокуратуру, свободно обращалась со всеми останками и материальными артефактами, найденными в могилах и вокруг, и увезла в Польшу все, что ее заинтересовало. Наши прокуроры совершенно забыли, что все находки должны были бы быть вещественными доказательствами, приобщенными к их следственному делу.
В Медном работы проводились 15 - 25 августа 1991 года, были обнаружены останки 243 человек, причем эти покойники были объявлены «поляками» на основании находок, которые обнаружились в отдельной, но столь же заботливо заранее отмеченной неизвестными доброжелателями яме. Среди раскопанных в Медном черепов только 17 (предположительно -- точных данных нет) имеют пулевые пробоины.
Вообще результаты раскопок в Медном представляют собой некоторую загадку. В фильме, снятом прокуратурой по горячим следам, нет изображений каких-либо вещественных доказательств, на снимках, сделанных тогда же участниками раскопок, присутствуют единичные фрагменты форменной одежды и пара бумажных документов, среди них идеально сохранившаяся за полвека в сырой земле газета 1940 года.
Но в опубликованных в 1995 году материалах раскопок в Медном уже присутствует огромное количество якобы найденных в 1991 вещественных доказательств -- части польской полицейской формы и различной полицейской и военной атрибутики, письма, квитанции, обрывки газет с датами весны 1940 года, полицейские удостоверения и жетоны, другие отдельные предметы и даже целые списки военнопленных Осташковского лагеря. Объяснение, возможно, кроется в том, что польские экспедиции в 1994 и 1995 годах уже совершенно свободно, без всякого контроля и даже без формального присутствия российской прокуратуры на славу поработали в Медном, обнаружили, по их словам, 2115 останков, и уже теперь в 80% черепов обнаружили огнестрельные отверстия и еще, наверное, много чего интересного нашли. Наверное -- потому что результаты тех исследований так до сих пор и не опубликованы. Но несложно допустить, что в публикациях 1995 года уже смешаны результаты всех раскопок, и вряд ли ныне можно отличить правду от лжи. Сказано же вам -- это черепа йориков, и нечего тут сомневаться.
Кроме того, по ходу дела 24 сентября 1992 года произошло событие, в корне изменившее ситуацию. В этот день в архиве президента РФ якобы был обнаружен «пакет №1», документы которого подтверждали ответственность советского руководства за гибель польских военнопленных. С этого момента вина СССР в гибели польских военнопленных стала считаться абсолютно доказанной.
Главное в том, что в результате всех описанных процессов в 1996 году и было принято решение о создании мемориального комплекса «Медное». В сознании общественности закрепилось представление о том, что в Медном захоронены поляки, и, соответственно, представление о безусловной вине СССР в их гибели, хотя кто там и почему захоронен, так и осталось неясным. Зато могильщик с гордостью осматривает выполненную работу. Ну а что касается принца -- он сам виноват, он же был сразу предупрежден, что его в этой пьесе считают дураком.

Павел КУЛИКОВ

Полный текст статьи тут:
http://katyn.pochta.ru/joriki.html

А вот и ответ дэмократа:

http://www.veche.tver.ru/index.shtml?news=17459

«Катынский синдром» как болезнь

«Тысячи страниц и миллионы слов написаны про захоронения в Медном», однако господин Павел Куликов из Санкт-Петербурга едва ли, на мой взгляд, удосужился прочесть хотя бы десяток документов.
Впрочем, это не помешало ему написать целую статью с оскорбительным названием «Бедные Йорики в Медном» («йориками» он назвал тысячи польских граждан, похороненных на территории бывших дач НКВД, что, безусловно, очень остроумно).
Материал был опубликован в газете «Вече Твери» (№48 от 8 апреля 2009 г.). Странный выпад Павла Куликова можно было бы проигнорировать как научно несостоятельный, однако, чтобы наше молчание не было истолковано как согласие, научный отдел мемориала «Медное» считает нужным дать свой ответ.
Господин Куликов пытается доказать, что обнаруженные в Медном захоронения польских граждан таковыми не являются. Якобы КГБ в 1990 — 1991 годах пошутил над «демократической общественностью», выдав эти безымянные могилы за погребение расстрелянных поляков. И эксгумация 1991 года была фальшивкой: обнаруженные черепа не были прострелены, а вещи, найденные при эксгумации, извлечены из другой ямы. Все это бред, спорить с которым морально невозможно. Если официальные документы вызывают у кого-то сомнение, можно приехать и поговорить с простыми медновскими мужиками, которые в конце 1990-х строили польскую часть мемориала. При строительстве то и дело находили кости, обрывки мундиров, портмоне, ключи, а самое главное – пуговицы с польским орлом и даже кокарды. Некоторые из этих предметов хранятся у нас в музее.
Сам по себе катынский вопрос – это давно не вопрос. Факт расстрела польских граждан органами НКВД весной 1940 года подтвержден таким валом документов, что никакая ревизия здесь уже невозможна и спор о подлинности той или иной отдельной бумажки ничего не может принципиально изменить. Советское государство само себя поймало, задокументировав все переброски поляков по своей территории вплоть до роковых пределов. Об остальном рассказали свидетели. Последнюю точку поставила эксгумация. Многочисленные попытки скрыть преступление не смогли уничтожить все следы.
В статье господина Куликова есть одна необязательная оговорка, которая выдает личность автора: «Руководствуясь сложно сказать какими соображениями, Михаил Горбачев принял решение признать вину СССР в Катынском деле». Есть вещи, которые трудно, невозможно доказать. Это те вещи, которые определяют мировоззрение человека. Честность, например. Как доказать господину Куликову, что горькая правда лучше сладкой лжи, что сокрытие преступления опасно для морального состояния нашего (а не польского) общества? Как, наконец, доказать, что массовые захоронения – это не повод для политических спекуляций?
Вспоминаются строки из песни Юрия Визбора:

И верю, что разлука есть потеря,
Что честь должна быть спасена мгновенно.

Мемориал в Медном – это запоздавшее на долгие годы спасение нашей чести. И ваашей тоже, господин Павел Куликов из города Санкт-Петербурга.

Иван ЦЫКОВ, научный сотрудник мемориала «Медное»

Обсуждение на тверском форуме:

http://forum.tvercity.ru/index.php?showtopic=84300

Цитата :

Билли Бонус
Сегодня, 15:27
Сообщение #3

Научный сотрудник не в курсе - никакого "вала документов" по данной теме не наблюдается.
ДокУментов, "подтверждающих" вину СССР даже не "десяток" - их всего ЧЕТЫРЕ:

Записка НКВД СССР о польских военнопленных
http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=6

Выписка из протокола №13 заседания Политбюро ЦК ВКП(б)
http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=26

Листы изъятые из протокола №13 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) п. 144
http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=43

Рукописная записка председателя КГБ при СМ СССР А.Н. Шелепина от 3 марта 1959 г.
http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=42

Причем "записка Шелепина" - фальшивка совершенно идиотская (то есть набитая не только фактическими, но и ГРАММАТИЧЕСКИМИ ошибками!), а в "Записке НКВД СССР о польских военнопленных" имеется аж 4 (!) анахронизма.
Причем сомнение в их подлинности высказал ... еще Конституционный Суд в 1992 году!
Впрочем, научные сотрудники могут о том и не знать.

И уж что совсем с ног сшибает, так это вот что:

Цитата :

...можно приехать и поговорить с простыми медновскими мужиками, которые в конце 1990-х строили польскую часть мемориала. При строительстве то и дело находили кости, обрывки мундиров, портмоне, ключи, а самое главное – пуговицы с польским орлом и даже кокарды. Некоторые из этих предметов хранятся у нас в музее.

Вопрос: КОСТИ тоже хранятся в музее? А если не хранятся, то ГДЕ ОНИ?
Полякам их во всяком случае не отдавали - те после 1995 года в Медном не ковырялись. А тут речь идет именно о КОНЦЕ 1990-х...
Опять же - ГДЕ СЕЙЧАС ЭТИ НАХОДКИ? В музее они явно не все - потому как Некоторые из этих предметов хранятся у нас в музее.
НЕКОТОРЫЕ - это значит ДАЛЕКО НЕ ВСЕ.
Опять же - все эти дивные находки (ососбенно КОКАРДЫ!) как-то документально фиксировались?
Или все, что есть у "научных сотрудников" - это советы "поговорить с мужиками" (кстати - безымянными!) о событиях 10-летней давности?

http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?id=518&p=4

На скрижалях Павла нашего Куликова, опубликованных в «ВТ»(8 апреля), тьма забавных «шекспирок». Шекспир не моего круга парень. А вот мой старший друг Дима Семенов, мать которого находилась в лагере, в поисках мало-мальски съедобной пищи для себя и бабушки, исползал окрестности Ямка и Медного. Но и он, и мы, пацаны из села Дмитровского, что в пяти километрах от места захоронения польских граждан, о них и слыхом не слыхивали. Хотя у нас были родственники в Ямке и в Медном, Порожках и Романове -- вплоть до Лемешевских мест западнее Медного.
Широкая общественность в Калинине не колыхнулась и после того, когда на митинге 26 ноября 1988 года, который проходил в рамках «Недели совести» у Дворца спорта «Юбилейный», по поручению неформалов я сообщил, что нам стало известно о захоронениях под Ямком. Эту информацию мне передал тогдашний редактор областной молодежной газеты «Смена», талантливый поэт и писатель, бывший сотрудник КГБ.
Лишь после этого Управление КГБ по Калининской области проявило интерес и к нам, и к теме польского захоронения в Медном.
Павел Куликов иронизирует: «… все шло как по маслу. Прокуратура возбудила уголовное дело «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Старобельского, и Осташковского лагерей НКВД СССР в апреле-мае 1940 года». Замечаете прелесть формулировки? «Не о выяснении обстоятельств», а о «расстреле»… Виноватая сторона опять-таки была определена до проведения расследования». Господин Куликов делает упор на том, что заявление ТАСС от 13.04.90 г. о признании вины СССР в Катынском деле (частью которого является и история с захоронениями в Медном) было сделано «…до проведения каких-либо расследований». Это нонсенс! Какие вам, Павел, нужны расследования? Польских граждан казнили по решению Политбюро. Они даже не были военнопленными -- выполняли приказ: не оказывать сопротивления Красной армии. Польские военнослужащие этот приказ выполнили за редким исключением.
Вот факты, г-н «шекспировед». 15 апреля 1943 года, буквально через два дня после сообщения немецкого радио о массовых захоронениях польских офицеров близ Смоленска Советское информбюро с деталями и подробностями проинформировало мир о том, как осенью 1941 года пленные поляки попали в руки немцев и были ими расстреляны. Так началось Катынское дело.
Гитлеровцам важно было вбить клин между поляками и русскими. В Германии знали о сотнях тысяч бывших военнослужащих Польши, находящихся теперь на территории СССР. В свою очередь советское руководство искало возможность использовать людские ресурсы Польши в интересах Советского Союза. Это же готовые обстрелянные вояки. В СССР уже формировались польские армии. Так, польский генерал Владислав Андерс поразил Сталина тем, что точно знал, сколько польских офицеров он найдет в СССР. Советское правительство ответило, что понятия не имеет, куда делись эти люди. Может, они сбежали, предположил Сталин, например, в Манчжурию.
Гитлеровцы поступили прагматично. Уже 28 апреля 1943 года в Катынский лес прибыла международная комиссия из экспертов и специалистов четырнадцати стран. Одновременно с нею гитлеровцы разрешили работать комиссии польского Красного креста. Немцы организовали работы идеально, с соблюдением всех международных норм. Особенно по отношению к польской группе.
Было эксгумировано 4143 тела и (!) идентифицировано по документам, татуировкам, меткам на белье и т.п. Затем тела были перезахоронены в шести общих могилах.
Результаты эксгумации поразили не только население генерал-губернаторства (такой статус имела Польша) и польских эмигрантов в Англии, но весь мир. Данные раскопок свидетельствовали, что трупы были захоронены раньше, чем немцы оккупировали эту местность. Вывод напрашивается сам собой.
После освобождения Смоленска в зловещий лес прибыла советская комиссия под руководством профессора Бурденко. Естественно, в нее не входили ни иностранцы, ни даже польские коммунисты.
Была вскрыта одно из шести захоронений и эксгумированы останки 925 польских офицеров. Работы велись чисто советскими методами, глубоко научными, ведь они разрабатывались под руководством «корифея всех наук». Результаты были точны и очевидны как затылок зека: офицеров зверски убили фашистские собаки!
В 1991 году, когда СССР и Польша решили начать третьи по счету эксгумационные работы под Смоленском и Тверью, Катынский лес ввел польскую сторону в шок. Мне говорил руководитель работ с польской стороны профессор Марианн Глосек: «В одной из могил, когда был снят верхний слой, мы увидели массу перемешанных человеческих костей. Какое либо опознание убиенных, даже восстановление полных костяков, было делом бессмысленным…»
Это были следы работы комиссии под руководством Бурденко. Чуть позднее, 16 августа 1991 года, было вскрыто захоронение на левом берегу реки Тверцы между селом Медное и деревней Ямок -- в месте, указанном генералом госбезопасности Д.С.Токаревым по представленным ему аэрофотоснимкам Люфтваффе. Фотографии с тех же самых негативов я получил весной 1992 года в Варшаве от директора американского Института аэрокосмических исторических исследований, созданного после Второй мировой войны. Копии фотографий я передал в Тверской центр документации новейшей истории, а также неоднократно публиковал в СМИ, в том числе по телевидению.
Эпизод с колышками в лесу, якобы расставленными чекистами для дураков из «Мемориала», совершенно нехарактерен для КГБ времен перестройки. Более того «мемориальцы» (они же нардепы облсовета Глушков и Шарков) присутствовали в роли понятых на вскрытии захоронений, что зафиксировано в соответствующих документах. Это следственное мероприятие проводили сотрудники Главной военной прокуратуры СССР и официальные представители Польши.
Вся инициатива исходила от польской стороны. Но польские специалисты, г-н Куликов, вовсе не «копались в могилах», а тщательно работали, несмотря на адские условия -- в летнюю жару, без противогазов. Предварительные емляные работы вели советские солдаты, уроженцы Средней Азии. Мы неотлучно, да позднего вечера, находились на раскопе. Видели и держали в руках останки убиенных, пуговицы, остатки мундиров… В который уже раз повторяю: на полотнищах брезента аккуратно раскладывались черепа с пулевыми отверстиями (семнадцать черепов насчитывались уже через пару часов), плечевые, берцовые, тазовые и другие кости. Из них складывались скелеты, позволившие сказать, что 16 -- 25 августа в первом захоронении находились останки 243 человек. В эти же дни произошел путч ГКЧП. Начальник Управления КГБ по Калининской (с 17 июля 1990 года – Тверской) области В.А. Лаконцев явился на раскопки, и намекнул на возможные весьма неприятные последствия. Намеки Лаконцева мы прекрасно поняли.
В этой сложной обстановке настойчивость проявили начальник следственной группы ГВП полковник юстиции Александр Третецкий и польские эксперты, руководимые заместителем генпрокурора Польши сенатором Стефаном Снежко. К сожалению, в дни путча мне с Сергеем Глушковым пришлось убыть в Тверь. В то время мы были не только депутатами, но и одними из «вождей» тверских неформалов.
Измышления г-на Куликова о том, что «покойники объявлены «поляками» на основании находок, которые обнаружились в отдельной (!), но столь же заботливо заранее отмеченной неизвестными доброжелателями, яме», -- чудовищная ложь! Выходит, что с апреля 1990 года кагэбэшники тщательно готовили польское захоронение под Медным, таскали туда покупаемые на барахолках польские пуговицы, железки всякие, газеты, датированные 1940 годом, кости из других могильных ям. В том числе прекрасно сохранившиеся вещи.
Но я видел раскопы собственными глазами. Оценивал их, в первую очередь, как почвовед, геолог, прошедший отличную школу практической работы в калининской организации института «Росгипроводхоз» под руководством В.Н. Фомина, который позднее дотянет до чина «генерал-лейтенанта» природоохранной службы. И только потом уже как журналист. Кстати, Сергей Владленович Глушков изначально, по первому образованию, тоже геолог, работавший «на северах» и повидавший кости в мерзлоте -- не мамонтов только. Да и я до геологического этапа своей жизни три года шастал по местам былых лагерных командировок и рудников, воспетых поэтом Анатолием Жигулиным, великим Варламом Шаламовым и нашим земляком Георгием Жженовым. Побывал во всех знаменитых местах каторги и ссылки -- от Магадана до Сусумана на Колыме. И знаю толк в захоронениях НКВД-КГБ.
Нужно подчеркнуть, что под Медным в апреле-мае 1940 года НКВД впервые в мире опробовало методику захоронения людей с использованием экскаватора. Механизировали процесс. Именно это обеспечило сохранность многого из тог, что находилось в смертных ямах, ибо они были глубоки и бесформенны. Глина, суглинок выворачивались и заваливали трупы. Не давали ходу воздуху, препятствовали гниению и полному разложению останков. Какие уж тут, г-н Куликов, загадки!..
Списки же расстрелянных из осташковского лагеря нашли не в могилах под Медным, а в архиве конвойных войск НКВД. Их откопала профессор Наталья Лебедева. Они опубликованы в Польше в огромном томе. Четко оформлена каждая партия отправляемых в Тверь по железной дороге, время, ФИО, год рождения.
Неясно другое, как в течение утра успевали отвозить под Ямок по 250 трупов ежесуточно. На полуторках, ЗИСах? Это же автомобильные колонны, следующие сначала в Медное, затем обратно в Калинин. Но местные жители не помнят ни таковых колонн, ни оживленного автомобильного сообщения в окрестностях Медного и Ямка. Машины на дороге в ту пору были единичны. На эту нестыковку обратил внимание неформал и журналист Игорь Мангазеев, еще в декабре 1991 года опубликовавший в газете «Свободное Слово» сообщение бывшего капитана внутренних войск (внутренней службы) Станислава Дударева, ныне покойного, о том, что в областном центре на территории следственного изолятора № 1 были обнаружены фрагменты польских военных мундиров. Отсюда предположение: часть польских граждан захоронена в черте города или на пригородных кладбищах. В том числе и на территории, принадлежавшей областному гнездовищу НКВД. При строительстве нового здания медицинского института (ныне – медакадемия) найдено около сотни человеческих останков. Этот факт не является секретным, но должной огласки он еще не получил.
О «пакете №1», найденном в архиве президента РФ 24.09.92 г., писать не буду. Кто погубил польских офицеров? Ясно как Божий день -- большевизм, руководители ВКП(б) и СССР, в том числе Михаил Калинин.
Куликова волнует вопрос, кто, кроме польских граждан, похоронен в Медном? Там лежат советские люди – кулаки, священники, дворяне. Какая-то доля уголовных преступников.
Лежат там погибшие в боях танкисты Ротмистрова и бойцы из нескольких стрелковых дивизий. Воины, умершие от ран во фронтовых лазаретах. Расстрелянные окруженцы и дезертиры. А также наши сограждане, пущенные в расход уже в послевоенные годы. К слову, в печати высказывалась версия и о двух тысячах расстрелянных венграх, похороненных в окрестности Медного.
Вполне вероятно, существуют массовые захоронения южнее Медного -- по дороге на родину Лемешева. На тех же аэрофотоснимках люфтваффе хорошо видны характерные очертания – подобные польским могилам. Я об этом писал тысячу раз. Публиковал расшифровку снимков. «Бывшие бурты картофеля, скотомогильники», -- отвечали мне чекисты. Это ж сколько коров-лошадей должно было сдохнуть в Медном в 1940 году, если эти белые пятна на снимках так же ярки, как и те, что на месте дач НКВД? Нет ответа. Думаю, что вряд ли будет. То реформы, то кризис. А тут Куликов с Шарковым о поляках и черт знает о ком. И поисковики с костями воинов, павших в годы Отечественной, забытых уже близкими и потомками.
Давайте не будем плохо говорить о костях, чужих особенно. Не успеем оглянуться, как и на наших попляшут дети олигархов.
Юрий Шарков,
Тверь, 17 апреля 2009 года.

Что в статье особо порадовало:

Цитата :

Неясно другое, как в течение утра успевали отвозить под Ямок по 250 трупов ежесуточно. На полуторках, ЗИСах? Это же автомобильные колонны, следующие сначала в Медное, затем обратно в Калинин. Но местные жители не помнят ни таковых колонн, ни оживленного автомобильного сообщения в окрестностях Медного и Ямка. Машины на дороге в ту пору были единичны. На эту нестыковку обратил внимание неформал и журналист Игорь Мангазеев, еще в декабре 1991 года опубликовавший в газете «Свободное Слово» сообщение бывшего капитана внутренних войск (внутренней службы) Станислава Дударева, ныне покойного, о том, что в областном центре на территории следственного изолятора № 1 были обнаружены фрагменты польских военных мундиров. Отсюда предположение: часть польских граждан захоронена в черте города или на пригородных кладбищах.

Между тем эта история с СИЗО-1 и "краеведом" И.Мангазеевым есть совершеннейший анекдот:

http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=307
НЕ ТОЛЬКО МЕДНОЕ
Поиски репрессированных поляков продолжаются
Игорь Мангазеев. "Свободное слово ". 7 декабря 1991 г.

Цитата :

Мне самому лично довелось познакомится с бывшим офицером МВД (Станиславом Дударевым. – Авт.), которому известны люди, утверждающие, что останки поляков находили на территории следственного изолятора № 1 неподалеку от Восточного моста через Волгу. По найденным фрагментам польской военной формы им было ясно, что они наткнулись на следы сталинской расправы.

БЫВШИЙ МАЙОР О МЕСТАХ ЗАКЛЮЧЕНИЯ И, ВОЗМОЖНО, РАССТРЕЛОВ В КАЛИНИНЕ
http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?id=474&p=1

Цитата :

Игорь Мангазеев
#1 16-11-2007 12:09:52
В пятницу 26 октября мне позвонил бывший майор милиции, а ныне сотрудник тверского филиала фирмы "Интернет-решение" Пётр Мортин. Он сказал, что мой телефонный номер ему сообщил Сергей Стрыгин. Пётр Мортин хорошо знал капитана Станислава Андреевича Дударева, рассказавшего о фрагментах польского обмундирования, найденнных во время строительных работ на территории Калининского следственного изолятора № 1 (СИЗО-1).

ПОЧЕМУ ГЕНЕРАЛЫ НКВД УПОРНО ОБОРОНЯЛИ МЕДНОЕ И ЯМОК? – 2
http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?id=539&p=5

Цитата :

Sergey Strygin
#101 11-04-2008 15:49:42
Петр Мортин считает информацию о фрагментах польской формы, якобы найденных во время строительных работ на территории Калининского СИЗО-1, выдумкой Станислава Дударева или того журналиста, с которым Дударев беседовал.
П.Мортин уже опросил на этот счет нескольких ветеранов МВД - по его словам, никто ничего о находках фрагментов польской формы не слышал. Более того, на территории СИЗО-1 в 1970-80 и в начале 1990-х годов вообще не велось никаких строительных работ!

Комментарии, как говорится, излишни...
Никто ничего на территории СИЗО-1 не обнаруживал - И.Мангазеев банально врал...
Такие вот в Твери правдолюбцы обитают...

http://www.veche.tver.ru/index.shtml?news=17503
НЕ НАДО ГЛУМИТЬСЯ НАД КОСТЯМИ
("Вече Твери", 21 апреля 2009 года, стр. 6)

И отклик на нее:

http://katyn.pochta.ru/sharkov-otvet.html