"Польская операция" НКВД

«Польская операция» НКВД в российской исторической литературе
=====================================
С целью освежить в памяти форумчан и посетителей особенности т.н. «польской операции» НКВД в 1937-1938гг. выкладываю выборки из нескольких книг, посвященных репрессиям тех времен. Ответственности за проскальзывающие различного рода либерастические экзерсисы не несу.
=====================================

В.Н.Хаустов (Академия ФСБ РФ) ИЗ ПРЕДЫСТОРИИ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ ПРОТИВ ПОЛЯКОВ. СЕРЕДИНА 1930-х гг.
Массовые репрессии 1937–1938 гг. против лиц польской национальности — закономерное следствие в целом конфронтационной политики советского руководства 1920–1930-х гг. в отношении Польши. Существенно обострили взаимное недоверие в эти годы и неудавшаяся попытка установить в Польше советский режим в ходе советско-польской войны, и итоги Рижского мирного договора, и деятельность Коминтерна, направленная на дестабилизацию внутриполитического положения в Польше и подготовку прокоммунистического переворота. Нельзя не брать во внимание и наличие непреодолимых идеологических противоречий.
Вплоть до 1939 г. советское руководство считало Польшу плацдармом, используемым европейскими государствами для подрывной деятельности против СССР и возможного военного нападения. Развитие польско-английских, а затем польско-германских отношений рассматривалось как потенциальная угроза безопасности СССР. Однако и сама по себе Польша воспринималась как противник. Польские спецслужбы, иногда в сотрудничестве с английскими, проводили активную разведывательную деятельность по выявлению военного потенциала как в приграничных, так и в глубинных регионах Советского Союза. Понятное стремление руководства Польши, совсем недавно пережившей массированное вторжение Красной Армии, иметь достоверную информацию о возможных советских военных приготовлениях, воспринималось в Политбюро ЦК ВКП(б) как подготовка Ю.Пилсудским агрессивных действий против СССР. Ведь и поход польской армии на Киев в 1920 г. был такой же реальностью, как и войска М.Н.Тухачевского у стен Варшавы.
На наш взгляд, в тот период не всегда правильно воспринимались те спецсообщения резидентов советской разведки из Польши, в которых было наиболее адекватно отражено реальное положение. Так, например, в начале 1937 г. заместитель начальника Иностранного отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР С.Шпигельглас сделал следующий вывод из доклада источника «Отелло»:

Цитата :

«Доклад интересен несомненно. Он изобилует фактами, которые подтверждаются другими документами. Основная мысль доклада: Польша не агрессор, она жаждет сохранить при помощи Англии нейтралитет, — лавируя между СССР, Германией, Францией, — может оказаться дезинформацией. В этом опасность доклада»

Как видно, польское государство однозначно рассматривалось как потенциальный противник. Очевидно, это одна из основных причин того, что среди жертв массовых репрессий эпохи Большого террора весьма значительную долю составили поляки и люди, обвиненные в связях с Польшей.
Начиная с 1929 г. против ряда польских коммунистов, проживавших в СССР и занимавших различные партийные, военные и советские посты, выдвигались обвинения в принадлежности к так называемой Польской организации войсковой (ПОВ), а в 1933 г. были проведены первые аресты по этим обвинениям. Известно, что ПОВ была создана в начале первой мировой войны на польских территориях Российской империи как подпольная патриотическая военная организация. Ее основной задачей была самая разнообразная поддержка «Легионов» Ю.Пилсудского (участвовавщих в войне на стороне Австро-Венгрии), в том числе разведка в их пользу. ПОВ первоначально действовала против России, а в 1917–1918 гг. — против Германии, затем, после восстановления независимости Польши в конце 1918 г., была влита в Войско Польское и формально прекратила свое существование. Однако на территории Украины ПОВ просуществовала до 1921 г. и участвовала в советско-польской войне 1919–1920 гг., а потому рассматривалась советским руководством как контрреволюционная организация. В закрытом письме Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР от 11 августа 1937 г. «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной и террористической деятельности польской разведки в СССР» (см. Приложение) утверждалось, что ПОВ (в тот момент уже давно не существовавшая) продолжает свою деятельность, масштаб этой деятельности изображался в нереальном, гипертрофированном виде. В закрытом письме ГУГБ указывалось, что ПОВ проводит в СССР шпионскую и диверсионную работу, что участники организации глубоко внедрились в компартию Польши, захватили руководящие посты в партии и польской секции Исполкома Коминтерна, что ПОВ засылает провокаторов для разложения партии, использует партийные каналы для внедрения шпионов и диверсантов в СССР, что деятельность организации — это

Цитата :

«работа, направленная к превращению компартии в придаток пилсудчины, с целью использования ее влияния для антисоветских действий во время военного нападения Польши на СССР»

Призрачное «дело ПОВ» с 1929 г. было инструментом дискредитации Коммунистической партии Польши (КПП).
В 1934–1935 гг. целый ряд факторов обусловил усиление репрессий против лиц польской национальности, и прежде всего против представителей КПП и ее автономных организаций — Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ) и Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ). На репрессивной политике отразилось общее изменение отношения СССР к коммунистическому движению: именно в 1935 г. VII конгресс Коминтерна сделал ставку на создание единого рабочего фронта, признав тем самым, что политика опоры только на компартии стран мира, в том числе и Польши, потерпела крах. Отношение советского руководства к Польше и полякам ужесточили и успешные действия польских спецслужб по пресечению подрывной деятельности Коминтерна. Особое раздражение советского руководства вызывали польско-германское соглашение 1934 г. и визит в Польшу Г.Геринга.
С санкции Политбюро ЦК ВКП(б) на Украине и в Белоруссии были организованы процессы, по которым проходили члены ПОВ. Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 мая 1934 г. (принятое опросом) гласило:

Цитата :

«Разрешить ОГПУ привести в исполнение приговоры в отношении руководителей вскрытой "Польской военной организации" («ПОВ») и провокаторов в компартии Польши»

Следует отметить отдельные попытки противостоять волне начавшихся политических репрессий. Так, в докладной записке на имя Сталина Генеральный прокурор СССР И.А.Акулов в январе 1935 г. сообщал, что в Прокуратуру СССР от одиннадцати осужденных по делу «ПОВ» поступили заявления о неправильных методах следствия. К записке И.А.Акулов приложил заявления осужденных, утверждавших, что никакой контрреволюционной работы они не вели, а ложные показания давали

Цитата :

«исключительно исходя из заявления заместителя начальника областного ГПУ Галицкого, что "партия требует самопожертвования и жертв ряда людей"»

Однако ни одного решения по этому факту принято не было, наоборот, советское руководство встало на путь расправы со своими соратниками из КПП.
В декабре 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о закрытии особых переправ («окон» на границе, организованных НКВД для Коминтерна) КПП, КПЗУ и КПЗБ. «Партийные дороги» стали рассматриваться советским руководством только как каналы проникновения шпионов и диверсантов на территорию СССР. Поскольку особые переправы на западных границах СССР закрылись для польской компартии, ее представители, оказавшиеся в этот момент на территории СССР (в том числе практически вся верхушка партии), уже не могли вырваться из пределов советского государства.
С первых месяцев 1936 г. начинаются чистки среди политэмигрантов. В процессе подготовки специального постановления Политбюро ЦК ВКП(б) о политэмигрантах особое внимание было уделено польским коммунистам. 19 января 1936 г. секретарь Исполкома Коминтерна Д.З.Мануильский писал секретарю ЦК ВКП(б) Н.И.Ежову, назначенному ответственным за подготовку постановления:

Цитата :

«Дорогой Николай Иванович! Прошу Вас в ближайшие дни принять меня по вопросу о мероприятиях против проникновения под видом политэмигрантов и членов братских компартий на территорию СССР шпионов и диверсантов <...> Я хотел бы с Вами обсудить вопрос о мероприятиях по проверке польской компартии, являвшейся, как Вам известно, в последние годы главным поставщиком шпионских и провокаторских элементов в СССР»

Ежов, основываясь на материалах, представленных из ИККИ и НКВД, о ходе работы над проектом постановления информировал Сталина. И если начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР М.И.Гай сообщал, что «значительное количество политэмигрантов находятся под подозрением НКВД», то Ежов, нагнетая напряжение и подыгрывая вождю, в адресованной Сталину записке использовал значительно более жесткую формулировку:

Цитата :

«Политэмигранты, подозреваемые в шпионаже, дела которых разрабатываются в НКВД»

Первоначальный проект постановления ЦК ВКП(б), носивший название «О порядке въезда в СССР политэмигрантов» , после неоднократных доработок Ежовым воплотился в постановление «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов» , принятое в феврале 1936 г. В соответствии с постановлением, МОПР (Международная организация помощи борцам революции, основанная в 1922 г.) лишалась права предоставлять членам коммунистических партий разрешение на въезд в СССР. Функция выдачи таких разрешений всем иностранцам, в том числе и политэмигрантам, возлагалась только на НКВД СССР. В постановлении отмечалось, что

Цитата :

«на территории СССР скопилось большое количество политэмигрантов, часть из которых является прямыми агентами разведывательных и полицейских органов капиталистических государств»

На Коминтерн и НКВД СССР была возложена задача провести в трехмесячный срок полный переучет политэмигрантов, прибывших в СССР по линии МОПР, ИККИ8 и Профинтерна. На основании этого решения создавалась специальная комиссия в составе секретаря ЦК ВКП(б) Н.И.Ежова, начальника Особого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР М.И.Гая и секретаря Исполкома Коминтерна Д.З.Мануильского. По окончании переучета политэмигрантов комиссия должна была представить на утверждение ЦК списки по трем категориям: 1) политэмигрантов, подлежащих высылке за пределы СССР через органы НКВД как подозреваемых в шпионаже или в ведении враждебной антисоветской работы, 2) политэмигрантов, которых предполагалось направить за границу на подпольную работу по линии Коминтерна и МОПР, 3) политэмигрантов, которые остаются в СССР, так как им угрожает опасность в своей стране.
15 марта 1936 г. состоялось первое заседание комиссии ЦК по политэмиграции, на котором было решено не дожидаться окончательного учета всех находящихся в СССР политэмигрантов, а приступить с 1 апреля 1936 г. к рассмотрению списков по секциям Коминтерна, начав эту работу с польской секции.
1 июля 1936 г. М.И.Гай докладывал, что по месту жительства учтено и установлено 5678 политэмигрантов, причем на 2210 из них имеются компрометирующие материалы. Что касается политэмигрантов из Польши, то НКВД по заданию комиссии ЦК предоставил информацию о месте пребывания 1189 человек: в Москве — 464, на Украине — 264, в Белоруссии — 201, в Ленинградской области — 86, в Свердловской области — 70, в Крыму — 44, в Казахстане — 40, в Челябинской области — 20. На 489 из них имелись компрометирующие материалы.
Следует отметить, что уже в процессе работы комиссии репрессии ужесточились. Вместо предусмотренной постановлением ЦК ВКП(б) высылки из СССР комиссия санкционировала аресты политэмигрантов. Так, рассмотрев дела 368 польских политэмигрантов, проживавших в Москве, комиссия постановила: 53 человека подлежат аресту, 238 — направлению за границу, 77 могут быть оставлены в СССР.
В ходе учета политэмигрантов одновременно устанавливалось и место их работы. Эти 368 поляков работали: в военной промышленности — 6, в тяжелой промышленности — 40, на других промышленных предприятиях — 33, в советских и партийных учреждениях — 79, в учебных заведениях — 39, в военно-учебных заведениях — 1, в учреждениях и организациях Коминтерна — 103, в редакциях газет и издательствах — 31, в прочих организациях — 36.
Таким образом, подготовительная работа, дающая возможность при необходимости быстро развернуть массовые операции, была проведена.
Подготовка к массовым репрессиям против лиц польской национальности проявилась не только в учете политэмигрантов. В период, предшествовавший Большому террору, около 35% арестованных в целом по стране якобы за шпионаж обвинялись в принадлежности к польским разведорганам: в 1935 г. из 6409 арестованных — 2253, а в 1936 г. из 3669 — 1275. Изменение в начале 1936 г. отношения к выходцам из других стран, прежде всего из Польши, нашло отражение в «чистке» не только аппарата Коминтерна, одного из орудий внешнеполитической деятельности СССР, но и аппарата НКВД — важнейшего инструмента реализации внутренней политики. В организации кампании против поляков (в частности сотрудников органов НКВД) огромную роль сыграл секретарь ЦК ВКП(б), председатель Комиссии партийного контроля Н.И.Ежов, умело возбуждавший маниакальную подозрительность Сталина. Став в 1935 г. куратором органов государственной безопасности по линии ЦК и будучи одновременно секретарем ЦК ВКП(б), а затем и кандидатом в члены Политбюро (в отличие от наркома внутренних дел Г.Ягоды — только члена ЦК), Ежов имел широкие возможности для формирования мнения Генерального секретаря ЦК.
Первым звеном в цепи разоблачений польских «шпионов», внедрившихся в органы государственной безопасности, стало дело Маковского — заместителя начальника Особого отдела Управления НКВД Омской области, а до этого — резидента советской разведки, работавшего в Польше. Как и большинство других сотрудников-поляков, Ю.И.Маковский был принят на службу в органы по распоряжению Ф.Э.Дзержинского. Надо сказать, что значительную часть сотрудников контрразведывательного отдела ГУГБ НКВД СССР, работавших по польской линии, составляли поляки (Сосновский И.И., Баранский К.С. и другие), некоторые из которых в прошлом были кадровыми сотрудниками спецслужб Польши. Маковского арестовали в феврале 1936 г. На конспиративной квартире за рубежом в его сейфе оказалось гораздо больше денег, чем он указал, и, кроме того, там хранились письма от его сестры, жившей в Польше. В этих письмах, относящихся к 1926 г., среди знакомых упоминались видные государственные чиновники польского государства. Все это дало основания для подозрений.
Ягода в письме к Сталину, проявившему интерес к этому делу, попытался заступиться за Маковского, отмечая, что в период его деятельности не произошло провалов, хотя и случались некоторые нарушения конспирации. Ягода направил свое письмо 3 февраля, а 7 февраля Сталину по этому же вопросу пишет записку Ежов. Проявляя политическую бдительность, он фактически плетет интригу против Ягоды, неоднократно повторяя: «тов. Ягода не сообщает» и пытаясь внушить Сталину, что Маковский имел связи с польской разведкой. Понимая полную бездоказательность своих утверждений, он заявляет о

Цитата :

«нецелесообразности ведения следствия в Особом отделе Главного управления государственной безопасности, где работал Ю.Маковский и где у него есть друзья»

Нужно отдать должное личному мужеству Ю.Маковского, который в течение полутора лет отрицал все выдвинутые против него обвинения.
Ежов, заместивший в сентябре 1936 г. Ягоду на посту наркома внутренних дел, резко усилил кампанию борьбы с польским шпионажем. В ноябре-декабре 1936 г. были арестованы еще один бывший резидент советской разведки в Польше В.Илинич и бывший заместитель начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР И.И.Сосновский. В процессе следствия к ним применялись методы физического воздействия, и в результате оба сознались, что принадлежали к ПОВ и выполняли задания разведорганов Польши. На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. и Сталин и Ежов, сообщая о разоблачении работников Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, оказавшихся якобы польскими шпионами, назвали Маковского и Илинича.
Позже сотрудники Коминтерна и НКВД под пытками назовут сотни других поляков — «соучастников шпионской деятельности». В уже упоминавшемся закрытом письме НКВД СССР от 11 августа 1937 г., посвященном деятельности польской разведки, отмечалось, что в СССР произошел

Цитата :

«полный захват и парализация всей нашей разведывательной работы против Польши и систематическое использование проникновения членов организации в ВЧК–ОГПУ–НКВД и Разведупр РККА для активной антисоветской работы»

Когда в 1937 г. начнет претворяться в жизнь чудовищный план «генеральной чистки» советского общества, все упомянутые на допросах поляки будут репрессированы. В настоящее время сотрудники Коминтерна и НКВД, руководящие партийные и советские работники, ставшие первыми жертвами массовых репрессий — Ю.И.Маковский, Б.В.Скарбек-Шацкий, Ю.Ленский-Лещиньский, Т.Ф.Домбаль, М.А.Логановский, И.С.Уншлихт, И.И.Сосновский и другие, — реабилитированы.

Приложение
------------------------------------------------
Из закрытого письма ГУГБ НКВД СССР «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной и террористической деятельности польской разведки в СССР»
11 августа 1937 г.,
№ 59098, г.Москва
Народным комиссарам внутренних дел союзных республик, начальникам Управлений НКВД автономных республик, областей и краев.
НКВД Союза вскрыта и ликвидируется крупнейшая и, судя по всем данным, основная диверсионно-шпионская сеть польской разведки в СССР, существовавшая в виде так называемой «Польской организации войсковой» <...>
Активная антисоветская работа организации велась по следующим основным направлениям:.....................

Наумов Л. А. "Сталин и НКВД"
...........................
Одновременное началом массовых операций чистильщиками был предъявлен обществу и новый образ врага. Речь идет о знаменитом письме о разоблачении деятельности «Польской организации войсковой». Документ этот крайне интересен тем, как он выстраивает структуру «польского шпионажа».
Во-первых, он начинает с неожиданной даты -1914 год:

Цитата :

«"Польская организация войскова" возникла в 1914 г. по инициативе и под личным руководством Пилсудского как националистическая организация активных сторонников борьбы за независимость буржуазной Польши,...в специальных военных школах... Эти школы создавались Пилсудским в 1910-1914 гг. в Галиции, где они носили полуконспиративный характер и пользовались субсидиями и практическим содействием со стороны разведывательного отдела австро-венгерского генерального штаба». Офицеры австро-венгерской разведывательной службы обучали «пилсудчиков военному делу, а также технике разведки и диверсии, для действий в союзе с австро-германской армией на тылах русских войск и для комплектования польских легионов в предвидении войны с царской Россией... Пилсудский летом 1917 г. предпринял специальные вербовочные меры для проникновения в РСДРП (большевиков)»

Иными словами, все начиналось еще в дооктябрьский период и носило открытый антироссийский характер.
В течение 1917 г. находившиеся тогда в Москве и Петрограде члены центрального руководства «ПОВ» вовлекли в «ПОВ» ряд польских социал-демократов и членов ППС-левицы, проникших позднее на видные посты в советский государственный аппарат: Уншлихта (быв. зам. пред. ОГПУ и РВС), Лещинского (секретарь ЦК Компартии Польши), Долецкого (руководитель ТАСС), Бронковского (зам. нач. Разведупра РККА), Муклевича (нач. морских сил РККА, зам. Наркома оборонной промышленности), Лонгву (комкор., нач. управления связи РККА) и других, образовавших в 1918 г. московский центр «ПОВ» и возглавивших руководство всей деятельностью «ПОВ» на территории СССР. Это они начинали действовать, как можно понять, по «идейным мотивам», выступая как «группа влияния».
Но одновременно началась и просто попытка внедрить польских шпионов

Цитата :

«в советский государственный аппарат посредством инсценировки своего разрыва в ППС и перехода на советские позиции»

Такими шпионами оказались: бывший член Московского комитета ППС Логановский М. А. (перед арестом зам. парткома пищевой промьипленности), Маковский, Войтыга (проникшие в КРО и ИНО ОГПУ-НКВЛ) Баранский (начальник отделения ИНО ОГПУ-НКВД) и других. То есть, «враги» действовали в руководстве Советской власти с самых первых месяцев ее возникновения. Они, практически, родовое явление.
Дальше они вредили в первые годы советской власти, стремились

Цитата :

«к срыву Брестского мира и подготовке вместе с бухаринцами и левыми эсерами антисоветского переворота, с целью втянуть Советскую Россию в продолжение войны с Германией»

Вредили и в годы Гражданской войны. Письмо излагает ответственность за поражение под Варшавой и неудачу в войне 1920 г. именно на агентуру ПОВ.
Следует отметить, что указанная группа сразу выступает и как партийная, и как военная, и как чекистская, что в целом характерно для политической ситуации 1920-1930-х. Профессиональные революционеры легко переходили из одного ведомства в другое, чекистские руководители обычно имели покровителей в партийном руководстве.
Далее описывается заговорщическая деятельность поляков:

Цитата :

«В 1931 г. Уншлихт и Муклевич, связавшись с антисоветским троцкистским центром в лице Пятакова, а затем и с Каменевым, договорились с ними о совместной вредительской подрывной работе... в военной промышленности. В сентябре 1932 г. Уншлихт вошел в контакт также с центром правых... Наконец, в 1933 г. с ведома Пятакова, Уншлихт связывается с изменником Тухачевским, получает от него информацию о его сношениях с германскими фашистами и договаривается с ним о совместных действиях, направленных к ликвидации советской власти и реставрации капитализма в СССР»

Представляет интерес и такое обвинение в адрес агентуры ПОВ: широко практиковали «различные методы искусственного возбуждения недовольства населения против советской власти (планомерные «перегибы» при проведении различных хозяйственных кампаний на селе, переобложение, незаконные массовые конфискации за неуплату налогов и т. д.».
Весь состав «врагов» объединился: поляки, троцкисты, правые, немецкие шпионы...
Подведем итог. Деятельность «вредителей с партбилетом в кармане»:
- начинается с дооктябрьского периода;
- носит антироссийский характер;
- в середине 1930-х происходит координация усилий всех врагов: троцкистов, бухаринцев, иностранных шпионов и комплексный характер преступлений (шпионаж, вредительство, террор) еще с 1918 г.
По сути, мы имеем дело с заявкой на другую историю, с попыткой изменить прошлое, дать ему иную интерпретацию.
В сформированном виде новая идеология выступает на процессе 1938 года. Прежде чем мы перейдем к ее описанию, надо учесть два обстоятельства.
.........................................
Зато очевидна связь между динамикой арестов поляков и латышей и национальными операциями, которые проводил центральный аппарат.
После разгрома военного заговора следующей важнейшей операцией центрального аппарата стало разоблачение заговора ПОВ.
Борьбу с «польскими шпионами» Ежов начал еще в феврале 1936 г., когда был арестован сотрудник Салыня, начальника УНКВД Омской области Ю. И. Маковский (в прошлом разведчик). На конспиративной квартире за рубежом в его сейфе оказалось гораздо больше денег, чем он указал, и, кроме того, там хранились письма от его сестры, жившей в Польше. В этих письмах, относящихся к 1926 г., среди знакомых упоминались видные государственные чиновники польского государства.
На Пленуме 1937 г. Ежов хвастался уже разоблачением Сосновского. Речь идет об Игнатии Добржинском. В годы гражданской войны он был резидентом польской разведки в Москве. Еще в 1920 г. его арестовали перевербовал Артузов. Добржинский тогда «сдал» ВЧК всю свою сеть и в условиях начавшейся советско-польской войны активно помогал в разгроме польских разведывательных и диверсионных групп, затем готовил арест Б. Савинкова (операция «Синдикат-2»), В дальнейшем Сосновский служил в особом отделе ОГПУ-НКВД и дослужился до зам. начальника отдела. Именно его Ежов и объявил польским шпионом и «двойником». Руководство НКВД не приняло критики Ежова: «Ягода же и Менжинский подняли по этому поводу хай, и вместо того, чтобы арестовать его, послали работать в провинцию. 5 января 1935 г. Сосновского направили заместителем руководителя УНКВД Саратовского края Р. А. Пилляра. Замысел, возможно, заключался в стремлении столкнуть этих людей. Дело в том, что тогда, в 1920-1921 гг., именно Пилляр (кстати, вместе с Ф. Медведем), был убежден в том, что поручик Добржинский не заслуживает доверия. Это вроде бы даже послужило причиной конфликта Пилляра и Дзержинского». Теперь Пилляр должен был «присматривать» за потенциальным «двойником». «При первой возможности Сосновского я арестовал», — заявил Ежов. Возможно, что в его глазах служба Сосновского у Пилляра должна была скомпрометировать последнего. Весной 1937 г. органы НКВД обнаружили «польский заговор».
Особенно болезненно воспринималась сложная игра в 20-х с перевербовками агентов и внедрением. Все перевербованные двойники стали казаться внедренными агентами.
Под ударом оказалась вся группа Артузова, которая, собственно, и вела эти дела в 1920-е — «кроисты». А поскольку Артузов стоял у истоков разведки и сейчас зам начальника военной разведки, то возникло ощущение, что под контролем поляков вся разведка, включая и Разведупр.
Как можно понять, все началось с обыкновенного кланового конфликта — борьбы Ежова против поляков в НКВД. Однако, не все так однозначно. Из всей этой «команды Дзержинского» на руководящей работе в НКВД оставался только Пилляр — и то не в Москве, а в Саратове. Остальные ушли из органов: Уншлихт ушел из VIIV в 1923 г., с 1933 г. — начальник Главного управления Гражданского воздушного флота. Мессинга и Ольского выдавил Ягода после их коллективной жалобы в 1931 г. Первого направили во Внешторг, где он станет председателем «Совмонгтувторг», а другого — в Союзглавнаркопит. Медведь после убийства Кирова - в Дальстрое, Логановский — в НКИДе, затем замнаркома внешней торговли. Баранский — в НКИДе. Из-за кого шум? Иными словами, все сложнее, чем просто борьба группировок в НКВД,
Дело в том, что «польские шпионы» не просто мешают деятельности НКВД — они разрушают обороноспособность СССР.
К лету 1937 г. конструкция вскрытого польского заговора обрисовалась в полном объеме.

Цитата :

«К настоящему времени, когда ликвидирована, в основном, только головка и актив организации, — говорилось в специальном письме Ежова, -уже определилось, что антисоветской работой организации были охвачены — система НКВД, РККА, Разведупра РККА, аппарат Коминтерна — прежде всего Польская секция ИККИ, Наркоминдел, оборонная промышленность, транспорт -преимущественно стратегические дороги западного театра войны, сельское хозяйство».

История польского заговора будет рассмотрена ниже а здесь приведем только те обвинения, которые сохраняли актуальность к 1937 г.
Так, при разработке мобилизационных проблем... сроки мобилизационного развертывания промышленности удлинялись до года и более, что, по существу, оставляло ряд предприятии неподготовленными к обороне.
Умышленно распыляли средства по многим строительным объектам и не обеспечивали нужными средствами решающие стройки. Особенно характерен срыв строительства и реконструкции снаряжательных заводов. В ряде районов, например на Урале, были построены только снарядные заводы, снаряжательные же отсутствовали. Это приводило и приводит к тому, что производство корпусов снарядов находится на расстоянии нескольких тысяч километров от мест, где они могут получить снаряжение.
Намеренно запутывали мощность пороховых заводов, затягивали их строительство и реконструкцию. Одновременно с этим вредительство шло по линии задержки строительства новых объектов (например, Алексинского порохового комбината Московской области), дезорганизации обслуживающего хозяйства пороховых заводов и срыва реконструкции старых пороховых заводов (Казанского № 40, им. Косякова №44 и др.).
Лично Уншлихт, при помощи завербованного им для польской разведки троцкиста Епифанова, провел значительную вредительскую работу в транспортном секторе Госплана СССР. Эти вредительские действия были направлены к дезорганизации завоза сырья на заводы, срыву выпуска готовой продукции и осуществлялись путем установления намеренно заниженных норм и показателей. Необходимый ремонт транспорта систематически срывался путем урезки заявок НКПС на металл.
Вредительская работа Муклевича во флоте началась с торможения строительства торпедных катеров, сторожевых кораблей и первой серии подводных лодок. Заложенные на стапелях суда по нескольку раз расклепывались и перекладывались заново. Заказы на оборудование размещались несвоевременно и некомплектно.
В результате этой деятельности задержаны строительство и сдача военведу ряда судов и подводных лодок. В частности, путем задержки производства дизелей сорвана сдача в текущем году подводных лодок для Дальнего Востока. В подлодке «Малютка» вредительски увеличен габарит, лишающий возможности перевозить ее по железной дороге. Сорвано строительство серийных эсминцев. На лидерах-эсминцах корпуса сделаны слишком легкими, что мешает использованию кормовой артиллерии. На крейсерах зенитная артиллерия размещена так, что не может быть одновременно введена в бой. Сорвана подготовка стапелей для закладки линкоров на Николаевских заводах.
На протяжении нескольких последних лет объединенное подполье путем искусственного распространения инфекционных заболеваний (менингит, анемия, чума) провело большую работу по уничтожению поголовья свиней, конского поголовья в Белоруссии, в результате чего только за один 1936 г. было уничтожено по БССР свыше 30 тыс лошадей.
Возможно, все это и правда. Может, не все. В любом случае, как отделить непрофессионализм бюрократов (бывших профессиональных революционеров) от вредительства? Что это — «глупость или предательство»? Мы возвращаемся к той же проблеме «запаха Медведя».
Видимо, понимая шаткость обвинений, Ежов добавляет к ним подготовку диверсий направленных на:
- вывод из строя больших стапелей Балтийского судостроительного завода.
— вывод из строя ряда агрегатов Кировского завода.
— проведение «диверсионного акта на Каменской электростанции, при котором станция была полностью уничтожена».
Кроме того, готовили акты центрального террора:

Цитата :

«завербованный Сосновским в Саратове польский агент Касперский (редактор областной газеты «Коммунист»)», «входил в состав троцкистской организации... В деловом контакте с краевым троцкистским центром находились также Сосновский и Пилляр... Саратовская группа «ПОВ», через того же Касперского, находилась в связи с антисоветской организацией правых в Саратове»

- филиал «ПОВ» в Днепропетровской области вел подготовку центральных терактов совместно с троцкистско-зиновьевской организацией в Днепродзержинске».
Наконец, крайне интересное обвинение:

Цитата :

«готовили от имени резидентуры ИНО провокационное покушение на французского маршала Фоша во время его приезда в Польшу в целях срыва установления нормальных дипломатических отношений между Францией и СССР»

Здесь явно просматриваются следы какой-то спецоперации ИНО. В чьих интересах срыв соглашения с Францией? Только ли Польши? А, может быть, и Германии?

Н.В.Петров, А.Б.Рогинский (НИПЦ «Мемориал») «Польская операция» НКВД 1937–1938гг.»
[Работа выполнена в рамках проекта, задача которого — выявление и публикация директивных документов о массовых репрессиях 1930-х гг. Проект осуществляется группой сотрудников НИПЦ «Мемориал» совместно с Центральным архивом ФСБ, Государственным архивом РФ и рядом других архивов.]
Объем настоящего сообщения позволяет нам нарисовать лишь общий контур «польской операции» НКВД 1937–1938 гг. В центре нашего внимания — нормативные установки, положенные в ее основание, и механизмы ее реализации. Стержневым документом здесь является приказ НКВД СССР № 00485.
Приказ №00485 был утвержден Политбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1937 г. (П51/564), 11 августа подписан Ежовым и после этого вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР» , также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД.
Необходимость одновременного издания этих двух документов была продиктована некоторыми особенностями предстоящей операции. Предыдущий оперативный приказ
№ 00447, изданный 30 июля 1937 г., вышел без всякого сопроводительного письма. Он не требовал такого подкрепления. Во-первых, потому, что ему предшествовала месячная интенсивная подготовка (учет контингентов, подлежащих аресту, переписка по составам «троек», корректировка лимитов на аресты и расстрелы и т. д.). Во-вторых, и это важнее, приказ этот был по своей направленности совершенно ясен не только руководителям, но и рядовым работникам НКВД, которым предстояло его осуществлять. Он был направлен против привычных для них категорий лиц — кулаков, уголовников, членов бывших политпартий, духовенства и т. д. , то есть именно против тех, кто всегда считался в СССР «враждебным элементом» и кого они арестовывали и осуждали многие годы. Не нов был и способ осуждения (местные «тройки»), опробованный частично в 20-е гг., а повсеместно — в эпоху коллективизации. Таким образом, приказ №00447 выглядел скорее естественным завершением, «последней точкой» в деле уничтожения «традиционных» врагов советской власти, чем чем-то принципиально новым. В приказе поражали разве что заданность цифр и их масштаб (за четыре месяца по Союзу следовало арестовать, провести следствие и исполнить приговоры в отношении почти 300 тысяч человек) — но и только.
Совсем иначе должен был восприниматься приказ №00485. Несмотря на то, что речь там велась не о поляках как таковых, а о польских шпионах, все-таки из него следовало, что под подозрением оказывается едва ли не все польское население СССР, а это довольно трудно увязывалось с официально провозглашаемыми государством интернационалистскими лозунгами. К тому же среди сотрудников НКВД было немало поляков. Не могли не вызвать вопросов и отдельные формулировки, касающиеся категорий лиц, подлежащих аресту, например: все перебежчики или все бывшие военнопленные. Не те из них, кто подозревается во враждебной деятельности, а именно все. В практике ОГПУ–НКВД такого рода директива была новацией. По признанию А.О.Постеля, сотрудника УНКВД по Московской области,

Цитата :

«когда нам, начальникам отделений, был зачитан приказ Ежова об аресте абсолютно всех поляков
(о всех поляках в приказе не говорилось, но характерно, что было услышано именно это. — Авт.), польских политэмигрантов, бывших военнопленных, членов польской коммунистической партии и др., это вызвало не только удивление, но и целый ряд кулуарных разговоров, которые были прекращены тем, что нам заявили, что этот приказ согласован со Сталиным и Политбюро ЦК ВКП(б) и что нужно поляков громить вовсю»

По-видимому, именно в предвидении такой реакции на приказ №00485 и было издано параллельно ему «закрытое письмо», которое дополняло приказ и в некотором роде обосновывало его.
Тридцатистраничный текст письма, насыщенный именами и фактами, рисовал фантастическую картину деятельности польской разведки на территории СССР на протяжении двадцати лет: эта деятельность направлялась и осуществлялась Польской военной организацией (ПОВ) вместе со Вторым (разведывательным) отделом Польского генштаба; агенты ПОВ с давних пор захватили руководство компартией Польши и польской секцией Коминтерна, проникли во все звенья советского государственного аппарата (включая НКИД, НКВД, РККА); с их помощью в Союз из Польши под видом политэмигрантов, обмененных политзаключенных и перебежчиков были переброшены тысячи новых агентов, создавших, в свою очередь, множество шпионско-диверсионных групп, вербовка в которые в основном осуществлялась в среде местного польского населения; руководил всей этой сетью московский центр, действующий по указке Варшавы, однако отдельные группы или лица были связаны с Варшавой — непосредственно или через консульства Польши в СССР. «Головка» организации «к настоящему времени» (то есть к августу 1937 г.) уже считалась разгромленной, и основной задачей органов НКВД, как она была сформулирована в преамбуле к приказу, стала

Цитата :

«полная ликвидация незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой низовки ПОВ и основных людских контингентов польской разведки в СССР»

Соответственно этой версии и перечислялись в приказе шесть намеченных к аресту категорий:

Цитата :

1. «Выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку».

Следствие по делу ПОВ интенсивно велось в Центральном аппарате НКВД СССР с конца 1936 г., в конце июля 1937 г. полученные под пытками признательные показания нескольких десятков наиболее видных арестованных были сгруппированы в специальные тома, материалы которых, вместе с посвященными ПОВ тезисами доклада Ежова на июньском Пленуме ЦК ВКП(б), были использованы при составлении как приказа №00485, так и «закрытого письма». Одновременно из тех же показаний были извлечены имена, которые затем вошли в прилагавшийся к приказу список «не разысканных активнейших членов ПОВ». Часть показаний, кроме того, была размножена и разослана по органам НКВД вместе с приказом №00485 и «закрытым письмом».

Цитата :

2. «Все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии»

В основном поляки-военнопленные советско-польской войны 1919–1920 гг. вернулись в Польшу в начале 1920-х гг., но некоторое их число (по предположительной оценке от 1,5 тысяч до 3 тысяч) оставалось в СССР и к середине 1930-х гг.

Цитата :

3. «Перебежчики из Польши, независимо от времени перехода их в СССР»

Экономические, социальные, семейные, а также политические обстоятельства определяли непрерывный на протяжении многих лет поток беженцев из Польши в СССР. Как правило, беженцы относились к беднейшим слоям польского населения. Перебежчики (а в эту категорию включались все нелегально перешедшие госграницу на территорию СССР, независимо от того, были они задержаны погранохраной или добровольно заявили о себе) подвергались обязательной проверке, в процессе которой происходила сортировка: одних отправляли («перебрасывали») назад в Польшу, других арестовывали по подозрению в шпионаже, контрабанде или иных преступлениях, третьих, членов революционных организаций, имевших соответствующие рекомендации, освобождали и разрешали им повсеместное проживание в СССР, наконец, четвертых (а их было более всего), которые, с одной стороны, имели право просить и получить в СССР убежище (круг этих людей был широк, сюда входили, например, дезертиры из армии), а с другой, не имели касательства к революционному движению, также освобождали, но расселяли и трудоустраивали в определенных областях. Там они в течение трех лет находились на оперативном учете (то есть под наблюдением) в соответствующем органе ОГПУ–НКВД, куда должны были периодически являться на регистрацию, после чего, как правило, с учета их снимали, оформляли им советское гражданство, и они могли свободно менять место проживания. Централизованного учета перебежчиков из Польши не велось, неизвестна была даже их общая численность (Ежов, выступая в январе 1938 г. перед руководящим составом ГУГБ НКВД, высказал предположение, что их несколько более 100 тысяч), и к 1937 г. следы очень многих из них затерялись, так что именно поиски перебежчиков стали едва ли не главной заботой НКВД в ходе реализации «польского» приказа.

Цитата :

4. «Политэмигранты и политобмененные из Польши»

Цитата :

5. «Бывшие члены ППС и других польских политических партий»

Именно согласно этим пунктам приказа №004485 был уничтожен почти весь рядовой состав польской коммунистической эмиграции в СССР, а также другие польские политические активисты, в особенности те, кто на каком-то этапе жизни был связан с Польской партией социалистичной (ППС), возникшей еще в 1892 г. и в своей долгой истории многократно делившейся, объединявшейся, дробившейся на фракции и группы и т. д. По поводу же обмененных заключенных (такие обмены между Польшей и СССР происходили в 1920-х–1930-х гг. на основании специальных соглашений, заключенных в 1923–1924 гг.; польских политзаключенных меняли, в частности, на арестованных в СССР ксендзов) «закрытое письмо» решительно утверждало, что практически все они агенты ПОВ и что аресты их в Польше были специально инсценированы с целью последующего внедрения в СССР5.

Цитата :

6. «Наиболее активная часть местных антисоветских и националистических элементов польских районов»

Этот пункт фактически предписывал провести аресты в местах компактного проживания поляков. По данным Переписи 1937 г., всего в СССР проживало 636 220 поляков, из них в УССР — 417 613, в БССР — 119 881, в РСФСР — 92 0786. На Украине и в Белоруссии более двух третей поляков жили в сельских районах (еще в начале 1930-х гг. здесь действовало более 150 польских сельсоветов). Особенно много поляков проживало в Каменец-Подольской, Житомирской и Винницкой областях Украины. В РСФСР наибольшее число поляков проживало в Ленинградской и Московской областях, а кроме этого в Западной Сибири. С 1936 г. около 36 тысяч (по другим сведениям — 45 тысяч) поляков жили в Казахстане — их выслали туда в результате чистки приграничных с Польшей районов Украины (эта акция по замыслу прямо предшествовала «польской операции» 1937–1938 гг.). Именно в поименованных регионах, а также на Урале, где, по мнению НКВД, осело много перебежчиков, приказ №00485 реализовывался с наибольшей интенсивностью.
Кроме перечисленных категорий приказ №00485 требовал прекратить освобождение из лагерей лиц, осужденных по обвинению в шпионаже в пользу Польши. Материалы на них за два месяца до конца срока следовало предоставлять в ГУЛАГ, откуда их передавали в Особое совещание при НКВД СССР (ОСО) для вынесения новых приговоров.
Существенное расширение подлежащих аресту контингентов произошло 2 октября 1937 г., когда Ежов специальным указанием распространил на членов семей лиц, арестованных по приказу №00485, свой приказ «О репрессировании жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами» , изданный еще 15 августа 1937 г.
...................................
В чем же обвиняли арестованных по приказу №00485 — в подавляющем большинстве рядовых крестьян пограничных районов, промышленных рабочих или железнодорожников , никогда не имевших касательства к политике? Одна из целей «закрытого письма» была как раз в том, чтобы предложить «меню» возможных обвинений. Шпионаж во всех областях, особенно в военной, организация диверсий (в том числе и бактериологических), вредительство во всех сферах народного хозяйства, террор (центральный и местный), участие в повстанческих ячейках и подготовка вооруженного восстания на случай войны, антисоветская агитация — все эти направления деятельности польской «шпионско-диверсионной сети» были перечислены в «закрытом письме». Специфическими чертами этой сети объявлялись давняя укорененность в СССР (а это значило, что обвинения можно было черпать из времен гражданской и советско-польской войн) и тесные контакты как с другими иностранными разведками (прежде всего германской), так и со всеми основными «враждебными» силами внутри СССР (совместная с эсерами подготовка террористических актов, с украинскими и белорусскими «националистическими элементами» создание групп повстанцев и т.д.).
Весь этот уникальный по всеохватности перечень обвинений (в этом смысле с ним не сравнится даже приказ №00447) был активно использован при реализации «польского приказа» и стал образцом для последующих репрессивных операций НКВД 1937–1938 гг. по «нацконтингентам».
Приказ №00485 создавал принципиально новый в практике ОГПУ–НКВД процессуальный порядок осуждения. После окончания следствия на обвиняемого составлялась справка «с кратким изложением следственных и агентурных материалов, характеризующих степень виновности арестованного». Отдельные справки каждые десять дней надлежало собирать и перепечатывать в виде списка, который представлялся на рассмотрение комиссии из двух человек — начальника НКВД–УНКВД и прокурора (отсюда разговорное, в официальной переписке не встречающееся название этого органа — «двойка»). В задачу «двойки» входило отнесение обвиняемого к одной из двух категорий: первой (расстрел) или второй (заключение на срок от 5 до 10 лет). Затем список отсылался на утверждение в Москву, где его должны были окончательно рассматривать и утверждать Нарком внутренних дел и Генеральный прокурор, то есть Ежов и Вышинский. После этого список возвращался в регион для исполнения приговоров.
Этот порядок осуждения в переписке НКВД вскоре стали называть «альбомным», вероятно, потому, что машинописные списки заполнялись на листах, расположенных горизонтально, сшивались по узкой стороне и внешне напоминали альбом.
На практике на местах, после того как оперативный сотрудник составлял справку, он же, вместе с начальником отделения или отдела, и предлагал меру осуждения. Начальники управлений и прокуроры, которые должны были ставить свои подписи под списками (сформированными по «национальным линиям» — отдельно по польской, отдельно по финской и т. д.), делали это автоматически, обычно порознь, без каких-либо обсуждений или, тем более, обращений к следственным делам.
..........................................
Первоначально на осуществление «польского» приказа отводилось три месяца — операция должна была начаться 20 августа и закончиться 20 ноября 1937 г. Но срок этот постоянно продлевался вместе со сроками на проведение других «операций по нацконтингентам» — вначале до 10 декабря, затем до 1 января 1938 г., до 15 апреля и, наконец, до 1 августа 1938 г.
..........................................
Приказ №00485 стал «модельным» для директив НКВД по всем последующим, открытым после августа 1937 г. национальным операциям — румынской, латышской, финской, и др.: везде следовало исходить из наличия разветвленной шпионско-диверсионной и повстанческой сети соответствующего государства, везде фигурировали сходные контингенты, подлежащие аресту (среди них обязательно — политэмигранты и перебежчики), везде применялся «альбомный порядок» осуждения (иногда в директивах его даже подробно не описывали, а лишь указывали, что осуждение следует производить «в порядке приказа №00485»).
В общей системе репрессий 1937–1938 гг. национальные операции занимают особое место. Они теснее других связаны со сталинским ощущением надвигающейся войны, с его страхом перед «пятой колонной», с его представлениями о «враждебном окружении», под которым кроме «страны главного противника» — Германии — подразумевались в первую очередь страны, граничащие с СССР. Граница СССР, по мысли Сталина, — это сплошная линия фронта, а все, так или иначе перебравшиеся «с той стороны» (независимо от предъявленных мотивов, способа и времени появления в СССР), — реальные или потенциальные враги. Их классовая принадлежность или политическое прошлое не имеют никакого значения — они должны рассматриваться не как «братья по классу», спасающиеся от «гнета буржуазных правительств», или соратники по революционной борьбе (таково было официальное отношение к основной массе перебежчиков и политэмигрантов в 1920-х–начале 1930-х гг.), а исключительно как представители (и, стало быть, агенты) враждебных государств. Эти государства, мечтающие уничтожить или ослабить СССР, ведут против Советского Союза непрерывную подрывную работу (не могут не вести — такова, по убеждению Сталина, логика взаимоотношений между государствами, особенно между государствами-соседями), то есть фактически находятся по отношению к нему в состоянии необъявленной (до времени) войны. Соответственно и с агентами их следует поступать по нормам войны.
Именно идеи национальной государственности и военно-государственного противостояния, которые стали в середине 1930-х гг. доминирующими у Сталина, отодвинув на задний план традиционные схемы классовой борьбы, и определили, как нам кажется, направленность национальных операций НКВД 1937–1938 гг. (против всех, кто прямо или косвенно связан с государствами «враждебного окружения») и особую жестокость выносимых по ним приговоров.
По нашим данным, из всех осужденных в 1937–1938 гг. судами и трибуналами, включая и Военную коллегию Верховного суда, к расстрелу было приговорено около 19%. Процент расстрелянных по решениям «троек», рассматривавших дела на арестованных по приказу №00447, в два с половиной раза выше — 49,3%. И, наконец, национальные операции. С 25 августа 1937 г., когда был подписан первый альбом, и до 15 ноября 1938 г., в «альбомном порядке» и Особыми тройками по всем национальным операциям были рассмотрены дела на 346 713 человек, из которых осуждено 335 513 человек, в том числе приговорено к расстрелу 247 157 человек, то есть 73,66% от общего числа осужденных.
Процент расстрелянных по «польскому» приказу выше этой средней цифры: по нему были рассмотрены дела на 143 810 человек, из которых осуждено 139 835, в том числе приговорено к расстрелу 111 091 человек, что составляет 77,25% от числа рассмотренных дел и 79,44% от числа осужденных.
..............................................
В целом по «польской операции», как видно из прилагаемых таблиц, было осуждено почти 140 тысяч человек. Это примерно 10% от общего числа всех осужденных в ходе массовых политических репрессий 1937–1938 гг. (Под осуждением здесь понимается осуждающий приговор, вынесенный судебными органами, ОСО, в «альбомном порядке», а также «тройками», созданными по приказам №00447 и №00606.) Если же говорить об арестованных (не осужденных, а именно арестованных) поляках, то здесь наши представления гораздо более приблизительны, хотя и базируются на сличении целого ряда источников. Всего за два года Большого террора всеми органами НКВД СССР (без милиции) было арестовано несколько более 1 миллиона 600 тысяч человек. Среди них поляков 118–123 тысячи. В том числе по национальным операциям — 96–99 тысяч (из них подавляющее большинство по «польской операции»), остальные (примерно поровну) — по приказу №00447, а также всем другим направлениям репрессий.
......................................

Понадобятся мне, к сожалению, и несчастные "харбинцы"...
================================================
Примечания
...«Харбинская операция» (иногда ее называли «харбино-японской») была направлена в первую очередь против вернувшихся в СССР бывших служащих Китайско-Восточной железной дороги. В основном их обвиняли в шпионаже в пользу Японии.
«Харбинский приказ» НКВД СССР № 00593 от 20 сентября 1937 г. «О мероприятиях в связи с террористической, диверсионной и шпионской деятельностью японской агентуры из так называемых харбинцев» (проект утвержден Политбюро 19.09.37)
Мемориал-аспект. 1993. № 1(3) / Публ. Н. Г. Охотина.
"Органами НКВД учтено до 25.000 человек, так называемых «харбинцев» (бывшие служащие Китайско-Восточной железной дороги и реэмигранты из Манчжоу-Го), осевших на железнодорожном транспорте и в промышленности Союза.
Учетные агентурно-оперативные материалы показывают, что выехавшие в СССР харбинцы, в подавляющем большинстве, состоят из бывших белых офицеров, полицейских, жандармов, участников различных эмигрантских шпионско-фашистских организаций и т.п. В подавляющем большинстве они являются агентурой японской разведки, которая на протяжении ряда лет направляла их в Советский Союз для террористической, диверсионной и шпионской деятельности.
Доказательством этого могут служить также и следственные материалы. Например, на железнодорожном транспорте и промышленности за последний год репрессировано за активную террористическую и диверсионно-шпионскую деятельность до 4.500 харбинцев. Следствие по их делам вскрывает тщательно подготовленную и планомерно выполнявшуюся работу японской разводки по организации на территории Советского Союза диверсионно-шпионских баз из числа харбинцев.
Рассылая при настоящем приказе закрытое письмо о террористической, диверсионной и шпионской деятельности японской агентуры из харбинцев, в целях разгрома насажденных на транспорте и в промышленности СССР шпионских кадров из харбинцев

ПРИКАЗЫВАЮ:
1. С 1-го октября 1937 г. приступить к широкой операции по ликвидации диверсионно-шпионских и террористических кадров харбинцев на транспорте и в промышленности.
2. Аресту подлежат все харбинцы:
а) изобличенные и подозреваемые в террористической, диверсионной, шпионской и вредительской деятельности;
б) бывшие белые, реэмигранты, как эмигрировавшие в годы гражданской войны, так и военнослужащие разных белых формирований;
в) бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, меньшевики и др.);
г) участники троцкистских и правых формировании, а также все харбинцы, связанные с деятельностью этих антисоветских формирований;
д) участники разных эмигрантских фашистских организаций («Российский общевоинский союз», «Союз казачьих станица», «Союз мушкетеров», «Желтый Союз», «Черное кольцо», «Христианский союз молодых людей», «Русское студенческое общество», «Братство русской правды», «Трудовая крестьянская партия» и т.п.);
е) служившие в китайской полиции и войсках как до захвата Манчжурии японцами, так и после образования Манчжоу-Го;
ж) служившие в иностранных фирмах, прежде всего японских, а также белогвардейских (фирма ЧУРИНА и друг.);
з) окончившие в Харбине известные курсы «Интернационал», «Славия», «Прага»;
и) владельцы и совладельцы различных предприятий в Харбине (рестораны, гостиницы, гаражи и проч.);
к) нелегально въехавшие в СССР без установленных по закону советских документов;
л) принимавшие китайское подданство, а затем переходившие в советское гражданство;
м) бывшие контрабандисты, уголовники, торговцы опиумом, морфием и т.п.;
н) участники контрреволюционных сектантских группировок...

Алексей Тепляков «Опричники Сталина» Москва, ЯУЗА и ЭКСМО, 2009г., 432 стр., 4000 экз.
Стр. 208:
«Известно, что в период войны с Польшей чекисты смогли эффективно выявить и разгромить созданные на советской территории разведывательные структуры польского Генштаба, известные как Польская организация войсковая (ПОВ). Согласно официальным данным, в Одессе была выявлена и уничтожена организация ПОВ, насчитывающая свыше ста человек и поддерживавшая связи с Врангелем и Румынией. Филиалы ПОВ были выявлены и уничтожены в Киеве, Харькове, Житомире, Минске, Смоленске и других городах.
По далеко не полным данным, чекистам по делам польского шпионажа и ПОВ были арестованы 1385 человек. К расстрелу приговорили 171 чел., к заключению в концлагерь на разные сроки – 127 чел., к заключению в концлагерь для обмена с Польшей 123 чел. Были высланы – 89 чел., наложены штрафы в сумме 100 рублей золотом на 11 чел., умерли в процессе следствия – 9 чел., оправданы, освобождены за недоказанностью, под поручительство, под подписку, для зачисления в Красную Армию и т.д. – 852 чел. Последняя цифра явно говорит о том. что основная часть арестованных не имела к польской разведке никакого отношения».

Владимир Хаустов, Леннарт Самуэльсон "Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938гг.", Москва, РОССПЭН, 2009г., 432 стр., 2000 экз.
Стр. 280:
"Например, 16 сентября 1937г. начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю Горбач направил Сталину спецсообщение о разработке по делу "Знатные", в ходе которой он раскрыл широко разветвленную
"шпионско-диверсионную " организацию, созданную японской и немецкой разведками на Дальнем Востоке, Западной Сибири, Казахстане и ряде городов европейской части России. Руководитель организации в прошлом был служащим немецкой фирмы в Приморье. Один из членов организации проживал некоторое время в Харбине. Эти "факты" стали основанием для ареста".

Вот теперь можно давать расклад, имея в виду выделенные красным и синим цветами пассажи в предыдущих цитатах из книг.
Мой дедушка с материнской стороны – Банасевич Миколай, уроженец г.Белостока, погиб поздней осенью 1937г. в железнодорожной катастрофе. На этот момент проживал в г.Петропавловске Северо-Казахстанской области (переехал еще до революции).

1.Национальность: поляк.
2. Профессия: железнодорожник.
3. Одно время проживал в г.Харбине (оставались на память две цветных открытки), потом неоднократно бывал там в командировках, т.е. разъезжал по КВЖД.

Предварительный вывод: чуть ли не идеальный вариант (для чекистов) – подходит теоретически и под приказ№00485, и под приказ №00593.

Много лет назад мне довелось пообщаться с дедовыми товарищами по работе-старичками к тому времени. Редко когда приходилось слышать такие замечательные отзывы о человеке, о его честности, порядочности, душевности, доброте, чувстве товарищества, профессиональных качествах… Откровенно говоря, когда слушал, буквально раздувался как индюк от гордости. Уж не буду похваляться, каким прекрасным семьянином он был (в частности, совершенно не пил и не курил).

Но вот только сейчас, после ознакомления со всеми эти вещами о «национальных» массовых операциях НКВД, об их особенностях и датах проведения, в мою лихую голову стали приходить всякие шальные мысли.

Такие, например.

Жил-был человек, давным-давно порвавший с исторической Родиной. Честный труженик, семья, трое детей, старшая дочь учится в техникуме, двое – в среднем (вторая дочь – моя мама) и младшем (сын) классах школы. И вдруг узнает об арестах знакомых, в честности и порядочности он никогда не сомневался. Естественно, особое внимание обращает на людей своей национальности. Возможно, заводит разговор на эту тему с женихом своей дочери, работавшим в НКВД (шофером, возившим кого-то из начальников). Какие секреты от водителей руководящих работников? (Сужу и по собственному опыту).
Жених сообщает о направленности приказов №00485 и №00593, возможно, о создаваемом в Тургайском районе Казахстана лагере для жен осужденных изменников Родины, что детишки врагов народа помещаются в детские дома и закрытые интернаты наркомпроса.
Что, собственно говоря, жизнь его родных людей, ни в чем НЕ ВИНОВНЫХ, будет РАЗРУШЕНА…

Но есть один выход, ГАРАНТИРУЮЩИЙ их пусть и трудное, но все-таки нормальное существование на свободе.

Пожертвовать собой. Уйти незапятнанным.
О дальнейшем говорить просто не хочется. Было ли то подходящее стечение обстоятельств или что-то иное…

Что потом? Похороны за счет предприятия (сохранилась фотография, но в числе прочих заныкана моей бывшей супружницей).
Вроде была выплачена какая-то разовая сумма (точно не помню, может, и страховка). Бабушке была назначена пенсия по случаю потери кормильца (она была домохозяйкой и официально нигде не работала).
Вырастила детей, хотя было и нелегко. Оперились, завели свои семьи. Вот и весь рассказ.

Жалко, что некого больше расспросить – в Петропавловске не осталось ни одного родного. Несколько лет назад ушла из жизни тетя (после смерти двоюродного брата перевез ее к себе). Но еще есть определенный вариант: каким-то образом попасть в архив казахстанского КНБ и там запросить дело дедушки – не верится, что на него не было заведено как на поляка-железнодорожника-«харбинца». Значит, рано или поздно поеду...

Наверное, найдутся и такие, что скажут: а вдруг он и на самом деле был шпионом-диверсантом-вредителем, членом ПОВ…

На что я отвечу: вот если бы он был ИСТОПНИКОМ, тогда бы, возможно, я и засомневался.

А вообще-то пятак бы начистил гаду.
========================================
Следующее повествование – о том, как жениха моей тети судила «тройка» (повтор, уже рассказывал на Катынь.ру).

Но перед следующим рассказом посмотрим, как "ковалось" дело одной из польских террористической контрреволюционной организаций, шел пока еще 1936г., однако чекисты уже набивали себе руки:
=======================================
"Конвейер НКВД. 1935-1937", Москва и Томск, издат. "Водолей", 2004г., 432 стр., 500 экз.

№4
СПРАВКА
Томского городского отдела НКВД на арест членов контрреволюционной повстанческой организации "Партия народных героев"
8 марта 1936 г.
В феврале месяце 1936 года Томским Городским Отделом НКВД вскрыта контрреволюционная повстанческая организация под названием "ПАРТИЯ НАРОДНЫХ ГЕРОЕВ". Контрреволюционная организация возникла в декабре м-це 1935 года под руководством ПУШНИНА Ивана Федоровича (Негласный сотрудник НКВД, при помощи которого подписавшие справку работники Томского горотдела сфабриковали данное уголовное дело. См. приложение №28,30), бывшего члена ВЛКСМ, работавшего техническим инспектором Томского Горпрофсовета, который за период пребывания в г. Томске до февраля м-ца 1936 года завербовал в к-революционную повстанческую организацию по городу Томску: Дунбинского Викентия Ивановича, работающего столяром Сибторга на станции Межениновка, Тимошенко Николая Тимофеевича, прораб Межениновского участка Томского Гортопа, сын жандарма. По колхозу "Красный октябрь" Межениновского сельсовета: Татыржа Августа Фомича, Татыржа Фульгента Августовича, кулаки, в 1929 г. лишались избирательных прав, Дунбинского Бронислава Ивановича, в прошлом личность не выяснена, в данное время председатель колхоза, Романчук Иосифа Иосифовича, Романчук Наполеона Иосифовича, кулаки в 1935 г. лишались избирательных прав.
Указанные лица - Татыржа Фульгент, Август, Дунбинский, Романчук в колхозе "Красный октябрь" организовали к-революционную ячейку, возглавив руководство последней, развернули к-революционную работу по вербовке членов в организацию. В результате проводимой ими работы завербовали по городу Томску: Смолько Петра Петровича - главного кондуктора [станции] Томск-II, его жену Смолько, Лосовского Илью Ивановича - сцепщик станции Томск-II, его отца Досовского Ивана, Романчук Альфонса Иосифовича, работает в подсобном хозяйстве Пединститута, Романчук Петра Иосифовича, работает рабочим на Сушильном заводе, одновременно учится в Индустриальном вечернем рабфаке. По колхозу "Красный октябрь": Лоскутова Ивана Ивановича, Татыржа Антона Августовича, Романчук Ивана Иосифовича, Романчук Франца, Малей Фадея, Апетенок Иосифа и других. Всего более 50 человек. Контрреволюционная организация, под названием "Партия народных героев" ставит своей задачей:
а) Свержение Советской власти путем организации вооруженного "народного" восстания.
б) Роспуск совхозов и разделение колхозного имущества среди крестьян.
Практическая контрреволюционная деятельность участников к-р организации заключалась:
а) Обработка и вербовка новых членов в организацию.
б) Распространение к-революционной повстанческой, пораженческой агитации среди рабочих и колхозников.
в) Развал колхозов изнутри методом разложения трудовой дисциплины, невыполнение государственных заданий, срыв мероприятий, направленных на укрепление колхозов, уничтожение обобществленного колхозного стада и др.
На основании вышеизложенного, участников к-р организации под названием "Партия народных героев":
1. Татыржа Фульгента Августовича (Приговорён к расстрелу с заменой на 10 лет ИТЛ), 1906 г. рожд., поляк, в своем хозяйстве держал постоянных батраков, в 1934 г. служил председателем колхоза, в данное время является членом колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета, является руководителем к-революционной ячейки. Завербован руководителем к-р повстанческой организации Пушниным.
2. Татыржа Август Фомич (Осужден на 5 лет ИТЛ), 57 лет, поляк, грамотный, в 1929 г. лишался избирательных прав, в хозяйстве имел постоянных батраков, с 1916 г. по 1923 г. служил в костеле, имел тесные связи с ксендзом, рядовой член колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета. Руководитель к-рев. ячейки в колхозе "Красный октябрь". Завербован Пушниным.
3. Романчук Иосиф Иосифович (Осужден на 5 лет ИТЛ), 55 лет, поляк, б/парт., грамотный, по соц. происхождению кулак, в 1935 г. лишался избирательных прав, исключался из колхоза, рядовой член колхоза "Красный октябрь". Руководитель к-р ячейки в колхозе, завербован Пушниным.
4. Романчук Наполеон Иосифович (Осужден на 10 лет ИТЛ), 1903 г. рождения, по национальности поляк, сын кулака, имеет крепкое хозяйство. Отец его лишался избирательных прав, родственник Татыржа. Рядовой член колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета. Руководитель к-р ячейки в колхозе. Завербован Пушниным.
5. Дунбинский Бронислав Иванович (Осужден на 10 лет ИТЛ), 1896 г. рожд., поляк, грамотный, в прошлом личность не выяснена, в данное время председатель колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета, родственник Татыржа. Руководитель к-р ячейки в колхозе. Завербован Пушниным.
6. Романчук Франц Иосифович (Осужден на 5 лет ИТЛ), 1910 г. рождения, поляк, грамотный, кулак, в 1935 г. лишался избирательных прав, в связи с чем отозван из РККА, где служил 7 м-цев. Является бригадиром 1-й полеводческой бригады. Родственник Татыржа. Активный участник к-р организации.
7. Романчук Альфонс Иосифович. (Осужден на 5 лет ИТЛ с заменой на 3 года), 1907 г. рожд., поляк, сын кулака, в 1935 г. лишался избирательных прав, в г. Томске в своей квартире группирует участников к-р организации, где проходят совещания. Работает в подсобном хозяйстве Пединститута Родственник Романчука, Татыржа. Активный участник к-р организации.
8. Романчук Петр Иосифович (Осужден на 5 лет ИТЛ с заменой на 3 года), 1916 г. рожд., поляк, сын кулака, проживает в г. Томске, работает рабочим на Овощесушильном заводе, учится в вечернем рабфаке Индустриального института. Участвовал на совещаниях. Завербован Романчуком и Татыржа.
9. Малей Фадей Францевич (Так в документе. Правильно - Малеев Ф.Ф. Осуждён на 10 лет ИТЛ), поляк, 1899 г. рождения, по соц. происхождению зажиточный, имеет тестя кулака, высланного в Нарым, состоит членом колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета. Является активным участником организации.
10. Тимошенко Николай Тимофеевич, 1900 г. рожд., русский, б/парт., в прошлом сын торговца и неродной отец служил жандармом. В данное время служит прорабом Межениновского участка Томского Гортопа. Проживает на ст. Межениновка. По к-р работе связан с Татыржа и Дунбинским. Завербован руководителем к-р повстанческой организации Пушниным.
11. Дунбинский Викентий Иванович (Осужден на 5 лет ИТЛ), 1885 г. рожд., поляк, в прошлом личность не выясненная, работает столяром в Сибторге. Является активным фигурантом. Завербован руководителем к-р организации Пушниным.
12. Досовский Илья Иванович (Арестован в апреле 1936 г. Освобождён в августе 1936 г. По определению суда), 1902 г. рожд., поляк, по происхождению из кулаков, в данное время служит сцепщиком вагонов на станции Томск-II. Является активным фигурантом. Завербован Татыржа Августом.
13. Смолько Петр Петрович (Осуждён на 3 года ИТЛ), 1883 г. рожд., поляк, в прошлом соц. положение не установлено. Происходит из Варшавы, в царской армии служил в Гренадерском полку в г. Варшаве. Жена служила горничной у генерала. В данное время служит кондуктором станции Томск-II. Родственник Татыржа. Является активным участником к-р организации. Завербован Татыржей.
14. Досовский Иван (Осуждён на 10 года ИТЛ), поляк, кулак. В данное время живет на иждивении сына Досовского Ильи. По заданию руководителя организации Пушнина ездил в деревни по вербовке членов. Является активным фигурантом. Завербован Пушниным.
15. Лоскутов Иван Иванович (Осуждён на 5 года ИТЛ), 1896 г. рожд., русский, в 1928 г. приехал из Вятской губ., соц. прошлое не выяснено, в данное время служит счетоводом колхоза "Красный октябрь" Межениновского сельсовета. В 1930 г. судился за расхищение колхозной собственности. Является активным фигурантом. Завербован Дунбинским.
16. Романчук Иван Иосифович (Осуждён на 5 года ИТЛ), 1913 г. рожд., поляк, сын кулака, в 1935 г. лишался избирательных прав. Является членом колхоза "Красный октябрь". В 1936 году был организатором группового выхода из колхоза колхозников. Является активным участником к-р организации. Завербован Романчуком.
ПОЛАГАЛ БЫ:
Всех вышеперечисленных участников к-р организации "ПАРТИИ НАРОДНЫХ ГЕРОЕВ" арестовать и привлечь к ответственности по ст. 58-2-11 УК РСФСР.
Арест согласовать с прокурором гор. Томска.

Опер. Упол. СПО Подпись (Меринов)
Согласен: Начальник СПО (Журавлев)

№5
УСТАВ
контрреволюционной повстанческой организации "Партия народных героев"

Устав ВПСТ(г) (Всероссийская Партия Свободного Труда Героев)
1. В партию героев может вступить каждый товарищ, не подразделяя в национальности и классовости, т. е. тот, кто желает бороться за свободную жизнь и труд всего народа и аккуратно платить членские взносы, при завоевании власти членские взносы не будут собираться.
2. Земля, леса, фабрики, заводы будут собственностью народа, земля и лес - крестьян, фабрики и заводы - рабочих, налог будет браться с земли, со скотоводства налоги браться не будут с крестьян и рабочих, с рабочих с доходного рубля налоги браться будут посильными для всех товарищей нашей страны, натурами ничего не будет браться, земля будет роздана хуторами и маленькими выселками.
3. Все колхозное, совхозное имущество будет распределено крестьянам.
4. Каждый товарищ в нашей стране будет иметь право на собственность, слесарные мастерские, фотографии, часовые, сапожные и т. д., но работать будет только сам без наемной силы, наемные силы допускаться не будут.
5. Промышленная торговля будет государственная, своими собственными изделиями, будет дано право всем без исключения разрешение в торговле нашей страны, перепродажа товаров в нашей стране будет как нарушение законов власти.
6. При нашей власти военная армия будет заниматься на занятиях исключительно 8 часов, остальное время 16 часов будут свободными.
7. Выезды и приезды из-за границы будут допускаться для каждого товарища.
8. Каждый член партии "Героев" должен иметь не больше у себя, как десять человек групповодов, а групповоды то же самое.
9. При нашей власти расстрелов, тюрьмы не будет, нарушители порядков будут переселяться на новые места, неисправные нарушители будут определяться на острова и опасный элемент для нашей власти (Так в документе).
10. За нарушение устава Всероссийской Партии Свободного Труда Героев члены будут до 3-х раз предупреждаться, после трех предупреждений будут освобождаться от руководящей работы и будут числиться рядовым членом партии героев.

Верно: о/уполн. СПО Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д.П-10282. Т.1. Л.330. Копия. Машинопись.
----------------------------------------------------------------
№8
СПРАВКА
Томского городского отдела НКВД на руководителя
контрреволюционной повстанческой организации
"Партия народных героев" Пушнина и др.

18 апреля 1936 г. Пушнин Иван Федорович, 1911 г. рождения, русский, имеет среднее техническое образование, быв. член ВЛКСМ, исключен, до февраля м-ца 1936 г. в г. Томске служил техническим инспектором в горпрофсовете. Проживая в г. Томске, в 1935/36 гг. Пушнин организовал к-р повстанческую организацию под названием "Партия народных героев", ставящая своей задачей свержение сов. власти путем организации вооруженного народного восстания, роспуск колхозов, разделение имущества среди крестьян и др. Практическая к-р деятельность Пушнина заключалась в том, что им завербованы в к-р организацию в г. Томске: Дунбинский Викентий, Досовский Илья, Досовский Иван, по колхозу "Красный октябрь" - Татыржа Август, Татыржа Фульгент, Дунбинский Бронислав, Романчук Наполеон, Малей Фадей и др. Проводил обработку и вербовку новых членов в организацию, распространял повстанческо-пораженческую агитацию среди рабочих, служащих и колхозников, вновь завербованным участникам организации давал задания по обработке и вербовке членов в к-р организацию.
К-р деятельность подтверждается показаниями свидетелей: Андреева, Флусова, Никонова и друг., которые подвергались им обработке и вербовке в организации.
На основании вышеизложенного
ПОЛАГАЛ БЫ:
Пушнина И. Ф. арестовать и привлечь к ответственности по ст. 58-2-11 УК РСФСР, арест согласовать с прокурором.

Опер Упол. СПО Подпись (Меринов)
Согласен: Нач. СПО Подпись (Журавлев)

Архив УФСБ Томской области. Д.П-10282. Т.1. Л.5. Копия. Машинопись.

---------------------------------------------------------
ИЗ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Томского городского отдела НКВД по делу контрреволюционной повстанческой организации "Партия народных героев"

8 августа 1936 г.
По сведениям, имеющимся в распоряжении Томского Горотдела УГБ УНКВД, вскрыта и ликвидирована на территории г. Томска и Томского района к-р организация, именовавшая себя "Партия народ¬ных героев", которая ставила своей задачей подготовку вооруженного восстания с целью свержения Советской власти в момент нападения на СССР извне и установление буржуазно-демократического строя.
Контрреволюционная организация создана бывш. председателем колхоза "Весеннее утро", в прошлом подвергавшегося раскулачиванию и лишению избирательных прав - Татыржа Фульгентом Августовичем и его родственником, бывш. техническим инспектором Томского Горпрофсовета Пушниным Иваном Федоровичем из числа к-р настроенных лиц польской национальности, при прямой обработке и к-р влиянии на Татыржа Ф. А. и других обвиняемых со стороны ксендзов Гронского (Ю.М. Гронский, ксёндз, администратор Римской католической церкви в Сибири. Арестован в 1931 г. В г. Томске. Осуждён на 10 лет концлагерей. В 1934 гю выслан за пределы СССР ) и Церпенто, привлеченных ранее за активную шпионскую деятельность на территории Западно-Сибирского края в пользу одного из иностранных государств.
Контрреволюционная организация охватила своей деятельностью гор. Томск и 8 населенных пунктов Томского района, и железнодорожный транспорт. Имела разработанный устав-программу, издавались рукописные газеты, воззвания к-р характера, которые распространялись среди населения. Кроме того, руководство ставило в задачу создание бандгруппы с диверсионными целями, главным образом на железнодорожном транспорте. По делу арестовано и привлечено 33 человека.
Произведенным по делу следствием установлено, что Татыржа Фульгент Августович, по национальности поляк, в 1929 году был раскулачен и лишен избирательных прав, но впоследствии восстановлен.
На протяжении ряда лет был тесно связан с ксендзами Гройским и Церпенто. Первый - Тройский в 1932 г. осужден за шпионаж в пользу одного из иностранных государств на 10 лет. Второй - Церпенто в 1935 году Красноярским УНКВД также привлечен к ответственности, как руководитель шпионской группы в пользу одного из иностранных государств (том 1, л. д. 397-406, том. 2, л. д. 486-501, том.З, л. д. 990-997).
Гр-н Татыржа Ф. А., общаясь с ксендзами Гройским и Церпенто, занимающимися к-р шпионской деятельностью на территории Западной Сибири, обрабатывался ими во враждебном духе по отношению к политике Советской власти и партии, в результате, находясь в деревне, Татыржа Ф. А. стал проявлять явно к-р взгляды, окружил себя единомышленниками, также к-р настроенными, привлеченными с ним по одному делу, гр-нами: Досовским, Апетенок, Грабовским, Дунбинским, по национальности поляки, которые в свою очередь также поддерживали тесную связь с вышеуказанными ксендзами (том 2, л. д. 429-430, 502, 513, 644-657, т. 3, л. д. 877-878, 1061, 1064, 1028-1041).
На одной из встреч с ксендзом Церпенто, состоявшейся в г. Томске в марте мес. 1935 года, в костеле, Татыржа Ф. А. подробно информировал Церпенто о политическом настроении деревни в резко отрицательной форме. В результате Татыржа Ф. А. получил от ксендза Церпенто совет организовать крестьянство на борьбу с Соввластью. После чего Татыржа Фульгент приступает к организации борьбы с Соввластью, с этой целью он начинает группировать вокруг себя недовольных политикой Соввласти лиц, стремясь обработать их в к-р духе (том 2, л. д. 431, 432, 503, 514, 591, 598, 599).
После этого, гр-н Татыржа Ф. А., в мае мес. 1935 г. знакомится с бывш. техническим инспектором Томского Горпрофсовета Пушниным Иваном Федоровичем, прибывшим к ним в колхоз в качестве представителя шефской организации для оказания практической помощи в посевной. И с первых же дней повел с ним разговор в к-р духе, доказывая последнему о существующем недовольстве населения коллективизацией, якобы, имеющемся принудительном труде в колхозах, плохом материальном положении колхозников, делая вывод, что крестьянство готово в любой момент выступить для того, чтобы изменить существующее положение, только для этого нужны руководители. Особенно откровенные беседы по этому вопросу начинаются с того момента, когда Пушнин И. Ф. становится членом семьи Татыржа, женившись на его сестре, причем Пушнин, подвергнутый обработке в к-р духе Татыржа Фульгентом и собирающимися у него: Апетенок, Дун-бинским, Романчуком, Малей, также враждебно настроенными по отношению к Советской власти, склоняется к мысли о необходимости организованной борьбы против существующего строя (том 2, л. д. 416, 417, 542, т.З,л.д.9П).
Установив общность к-р взглядов на политику Соввласти и партии, Татыржа Фульгент Августович и Пушнин Иван Федорович [в] ноябре мес. 1935 г. окончательно приходят к убеждению о необходимости развертывания организационной работы по подготовке создания к-р организации. С этой целью гр-ном Пушниным И. Ф., совместно с Татыржа Ф. А., составляется рукописное воззвание, в котором критикуется в резком к-р духе политика Соввласти и партии по вопросам колхозного строительства и другим и в конце содержит в себе призыв к организации свержения Соввласти с задачей изменения существующего строя. Указанный документ кладется в основу для развертывания организационной работы в качестве программы (т. 2, л. д. 418, 542, т. 3, л. д. 912).
В декабре мес. 1935 г. и в начале января 1936 г. гр-не: Пушнин И. Ф. и Татыржа Ф. А. в г. Томске, на квартире жены Пушнина, Пушниной Владиславы Августовны, вовлеченной ими в к-р организацию, 4 раза совещаются по вопросам окончательного оформления к-р организации, дают ей название "Партия народных героев", разрабатывают подробный план действий, политическую платформу в форме воззваний, которых они в это время изготовили семь номеров. Эти воззвания явились агитационно-программным материалом для организации, в них были отражены следующие основные вопросы:
а) указывалось, что политика Соввласти под руководством партии большевиков не соответствует интересам крестьянства и других трудящихся слоев населения;
б) Соввласть, в результате политики коллективизации, привела к полному закабалению крестьянства, создав коллективной формой хозяйства принудительный труд;
в) население призывалось к свержению существующего строя, путем организации вооруженного восстания в момент нападения на СССР со стороны иностранных государств;
г) свержение Соввласти намечалось провести при наличии хорошо организованной сплоченной "Партии народных героев", опирающейся на крестьянство;
д) указывалось, что после свержения Соввласти должна быть установлена всенародная власть, без ограничения права крестьянства;
е) совхозы и колхозы должны быть ликвидированы, имущество их роздано бывшим хозяйствам. Земля закрепляется за крестьянами-единоличниками и организуется хуторная система хозяйства.
План действий, выработанный Пушниным И. Ф. и Татыржа Ф. А., сводился к следующему:
1. Организация должна строиться по принципу десятков. Каждый вновь завербованный член организации должен в свою очередь завербовать 10 человек, которым дается задание завербовать десять и т. д.
2. Вербовка должна производиться главным образом из числа близких родственных связей и знакомых, для того, чтобы гарантировать организацию от провала и быстрее развернуть вербовочную работу.
3. Организовать филиал к-р организации на ж. д. транспорте. Для этой цели были назначены для вовлечения в к-р организацию работники ж. д. транспорта: Досовский, Смолько, Апетенок, опираясь на которых было решено развернуть вербовочную работу. Помимо этого, завербованных членов к-р организации на транспорте использовать для связи и перевозки документов организации.
4. В целях распространения влияния на армию, устанавливать связи с лицами, находящимися в РККА, родственники которых являются членами к-р организации. Были намечены конкретно: сыновья Романчук, Апетенок и Литвин, находящиеся в РККА, родственники которых намечены для вовлечения в к-р организацию. Кроме того, проводить работу через переменный состав из числа членов к-р организации, который в летнее время будет призван для прохождения лагсбора (Лагерный сбор).
5. Татыржа Ф. А. взял на себя обязательство в ближайшее время немедленно завербовать проверенных им уже лиц в колхозе "Красный октябрь": Апетенок, Гурова, Парфенова, Малеева Ф. Ф.
6. В целях активизации к-р деятельности, было намечено в конце января 1935 г. провести совещание актива организации для проведения инструктажа и обсуждения ряда вопросов организационного характера. Местом совещания намечался колхоз "Красный Октябрь" Межениновского сельсовета. [...]
Наряду с активизацией, Татыржа Ф. А. намечает ряд мероприятий по изысканию средств для расходов по к-р организации, приобретению множительного прибора - пишущей машинки для печатания воззваний и изыскивания оружия. С этой целью в конце февраля мес. им даются указания члену к-р организации пред. колхоза Дунбинскому Б. И. из колхозных средств, путем подлогов, выделить деньги на приобретение пишущей машинки и для организационных расходов. Последний по этому поводу совещался с членом к-р организации Лоскутовым И. И., счетоводом колхоза, который ответил отказом. Татыржа Ф. и Дунбинский Б., в целях изыскания оружия, договариваются между собой об организации ячейки ОСО (Общество содействия обороне, намериваясь таким образом заполучить оружие в городских организациях для целей к-р организации, но этого намерения они не осуществили (т. 3, л. д.961, т. 2, л. д. 618-622, 532-536).
Кроме того, руководитель организации Татыржа Ф. А. с наступле¬нием весны ставил перед собой задачу организовать бандгруппу с диверсионными целями: производство налетов, разбор жел. дорожных путей, спуск поездов под откос, чем, по мнению Татыржа Ф. А., организация обеспечит себя необходимым, а также активизирует свою работу. По этому вопросу Татыржа совещался с рядом членов к-р организации (т. 2, л. д. 697/об., 599/об., 503, 525-531).
При производстве операции у обвиняемых изъято в качестве вещ-доказательств: газет-воззваний - 7 экземпляров рукописных, два протокола совещаний, 3 устава, 6 экземпляров чистых рукописных бланков анкет, 5 экземпляров анкет, заполненных на членов к-р организации, 1 малокалиберная винтовка, 10 охотничьих ружей, 2 тесака, 4 кинжала. [..,]
(Далее следует стандартное обвинение подследственных в участии в контрреволюционной повстанческой организации и вывод о передаче дела в суд. 15-19 сентября 1936 г. Спецколлегия Западно- Сибирского краевого суда приговорила 34 человека к различным срокам (от 10 до 3 лет заключения в ИТЛ )

Нач. СПО Томского ГО НКВД
ст. лейтенант Гос. Безопасности Подпись Журавлев

Архив УФСБ Томской области. Д.П-10282. Т.З. Л. 1325-1330,1337-1339.
------------------------------------------------------
Приложение № 28
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
бывшего старшего следователя следственного отдела УКГБ
Томской области А. И. Спраговского о механизме
политических репрессий в 1936-1938 гг.
ноябрь 1988 г.
г. Северск
Люди должны знать об этом.
В последнее время в периодической печати стали освещаться события сталинских репрессий и многие историки обращаются к живым свидетелям с тем, чтобы восстановить правду, показать каковой она была в действительности.
Я отношу себя к таковым свидетелям, знающим о репрессиях 30-х годов по тем документальным материалам, с которыми мне довелось работать в период с 1955 по 1960 годы, т. е. время реабилитации советских граждан, объявленной решениями XX съезда КПСС.
В то время я был старшим следователем следственного отдела Управления КГБ по Томской обл.
.............................
По каждому делу составлялось обвинительное заключение, а в конце приобщалась выписка из решения Тройки НКВД, где указывалось, что такой-то осужден к ВМН - расстрелу с указанием даты принятия решения. По отдельным делам ВМН заменялась 10-ю годами с отбытием в лагерях без права переписки.
В состав Тройки входили - начальник УНКВД, прокурор Запсибкрая и секретарь крайкома партии.
В процессе пересмотра дел этой категории было установлено, что подписывать протоколы или оставлять отпечатки пальцев обвиняемые вынуждены были под физическим или моральным воздействием. Широко применялись недозволенные методы ведения следствия: угроза оружием, зажим между дверями и косяком пальцев рук и последующим давление с вызовом нетерпимой боли; сидение часами на спинках стульев и т. д.
Обработке к подписанию протоколов подвергались арестованные и через провокаторов, которые специально подсаживались в камеры сотрудниками НКВД. [...]
По каждому делу после проверки обоснованности предъявленного обвинения нами составлялось заключение, в котором делались выводы о реабилитации осужденных. Окончательное решение принималось судебной коллегией областного суда или же военной прокуратуры, т. е. по поднадзорности.
Достоверно мне известно, что из всех пересмотренных дел лишь только в отношении одного - Пушнина Ивана (кажется Петровича), осужденного к 10 годам ИТЛ, приговор был оставлен в силе, а в отношении других десятков тысяч дела производством прекращены из-за отсутствия в их действиях состава преступления. [...]
...............................
Пробыв в заключении 10 лет, Пушнин решил реабилитироваться и с подробнейшим заявлением обратился в военную прокуратуру. Дело это проверялось мною где-то в 1956-57 году. Из Казахстана был вызван сам Пушнин. И вот его рассказ, подтвержденный другими доказательствами по делу.
В 1932 году он работал землеустроителем в Томской зем. управе. Сотрудничал с органами НКВД. В с. Петухово Томского района проживали семьи польской национальности: Татыржа, Лисовские, Лещинские и др., которые приехали, спасаясь от голода с Белоруссии.
Работники Томского горотдела НКВД, среди которых особую роль играл Федоров, разработали анкету, из которой следовало, что заполнивший эту анкету считался участником контрреволюционной шпионско-диверсионной организации "Партия народных героев", руководимой 2-м генштабом Польши.
Пушнину была поставлена задача войти в доверие Татыржи и др. поляков с. Петухово и, выдавая себя за представителя 2-го генштаба Польши, заполнить на всех взрослых поляков анкеты. У Татыржи была дочь 18 лет Валя, на которой Пушнин по заданию органов НКВД вынужден был жениться. После этого он чувствовал себя среди поляков своим человеком. Заполнив анкеты, Пушнин вначале показал их Федорову, затем определились с местом хранения анкет в доме Татыржи в тайнике. В одну из зимних ночей выездной бригадой работников НКВД была проведена операция в с. Петухово. Пушнина к этому времени отправили в Калужскую область, инсценировав его побег.
Во время обыска в тайнике у Татыржи обнаружили анкеты на членов "Партии народных героев", после чего произвели их арест. Внешне все выглядело правдоподобно.
На допросах все арестованные - 32 или 34 чел., в том числе и Валя -жена Пушнина, пояснили, что анкеты они подписали по просьбе Пушнина. Была ли в действительности такая партия, они не знают, но Пушнин говорил им, что он является представителем 2-го генштаба Польши. Поскольку дело принимало иной оборот, как это было задумано Федоровым, вызвали Пушнина из Калуги, составили документы, указывающие на его поимку в результате объявленного розыска, и привлекли по этому же делу, пообещав вывод его из дела после того, как будут проведены очные ставки с другими арестованными по делу.
Как и было обусловлено, Пушнин на очных ставках изобличал всех обвиняемых в причастии к организации "Партия народных героев".
К моменту рассмотрения дела в суде выездной сессии военного трибунала, Федоров инсценировал повторный побег Пушнина уже из тюрьмы, организовал фотосъемку его в гробу, а фотокарточки для убедительности показали арестованным по делу. Вначале жене Вале Татыржа, затем ее отцу и т. д. (В архивно-следственном деле этой организации, которое хранится в архиве УФСБ Томской области, действительно имеется такая фотография).
Такими действиями Федоров пытался вывести из-под суда своего агента Пушнина.
Однако в суде все обвиняемые не признавали себя виновными в предъявленном им обвинении и ссылались на Пушнина, как представителя 2-го генштаба, а была ли названная организация, они не знают. А Пушнин, как они убедились по фотокарточке, умер.
Перед судом стал вопрос, как поступить с рассматриваемым делом? Выход был найден. Федоров провел ряд "оперативно-розыскных действий", доказал, что умышленный побег Пушнина и фото в гробу предприняты им, якобы, с целью уйти от "возмездия". Пушнину опять была обещана свобода при условии, что в суде он изобличит всех обвиняемых в причастности к "Партии народных героев".
В судебном заседании Пушнину удалось изобличить Татыржу и других в том, что они фактом подписания анкет стали участниками "Партии народных героев". [...]
........................................
Подпись Спраговский

ГА ТО. Ф. Р-1993. On. 1. Д. 60. Л. 1-12. Подлинник. Машинопись.
---------------------------------------------
Приложение № 30
ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ
президиума Верховного суда РСФСР об отмене приговора спецколлегии Запсибкрайсуда по делу "Партии народных героев"в Томске
18 апреля 1990 г.
Президиум Верховного Суда РСФСР в составе:
Председателя Радченко В.И.
Членов президиума: Сергачевой Н. Ю., Верина В. П., Жуйкова В. М., Луканова П. П., Карасева И. Н., Лукашова Ю. А., Свиридова Ю. А., Меркушова А. Е., Цягеелавова В. К.
рассмотрел дело по протесту первого заместителя Прокурора РСФСР Трубина Н.С. на приговор спецколлегии Запсибкрайсуда от 15-19 сентября 1936 года, по которому осуждены: [...]
УСТАНОВИЛ:
Пушнин, Татыржа Ф. А., Дунбинский, Татыржа А. А., Малеев Ф. Ф., Романчук Н. И., Гуров, Лосовский, Парфенов, Романчук И. П., Пушнина, Лоскутов, Татыржа А. Ф., Соловьев, Романчук Ф. П., Дунбинский В.П., Апетенок, Бобылев, Романчук Я. А., Запольская признаны виновными в том, что они, будучи враждебно настроены к существующему строю, решили создать контрреволюционную повстанческую организацию. В ноябре 1935 года приступили к созданию такой организации, именуемой "Партией народных героев", из лиц польской и других национальностей, прибывших на жительство в Сибирь еще при царизме, и болезненно принявших коллективизацию, высказывавших недовольство политикой партии и правительства, проводимой в деревне. Названная организация имела разработанный устав-программу, издавала рукописные воззвания контрреволюционного содержания и распространяла их среди населения.
Апетенок П. И., Апетенок И. С, Кончевский, Романчук П. И., Романчук А. И., Грабовский,Романчук И.И., Смолько, Молев, Бриц, Марьин признаны виновными в том, что, зная о существовании контрреволюционной организации, не сообщили об этом органам власти.
В основу обвинения были положены показания подсудимых, вещественные доказательства: протоколы заседаний подпольной организации, анкеты для вступающих в организацию, устав, списки членов организации, а также показания свидетелей Бурыхиной, Никитина, Завалей, Флусова, Андреева и др.
Приговор и определение подлежат отмене по следующим основа¬ниям.
Дополнительной проверкой, проведенной по делу, установлено, что в Межениновском сельском Совете антисоветской организации не существовало. Как сама организация, так и ее программно-уставные документы были сфабрикованы сотрудниками Томского ГО НКВД Журавлевым, следователем Мериновым и непосредственным исполнителем их замысла осужденным Пушниным.
Никаких конкретных действий, образующих состав преступления, предусмотренный ст. ст. 58-2 и 58-11 УК РСФСР, направленных против существующего строя, члены группы не предпринимали, преступлений не совершали. Приговор подлежит отмене, а дело - прекращению, как сфальсифицированное органами НКВД.
На основании изложенного и руководствуясь п. 2 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда РСФСР
ПОСТАНОВИЛ:
приговор спецколлегии Запсибкрайсуда от 15-19 сентября 1936 года и определение специальной коллегии Верховного Суда РСФСР от 17 октября 1936 года в отношении Пушнина Ивана Федоровича (И.Ф. Пушнину отказано в реабилитации в 1958 г. Не был он реабилитирован и в 1989 г. Как лицо, занимавшееся фальсификацией уголовных дел.), Татыржа Фульгена Августовича, Дунбинского Бронислава Ивановича, Татыржа Антона Августовича, Малеева Фадея Францевича, Романчука Наполеона Иосифовича, Гурова Ивана Афанасьевича, Лосовского Ивана Ефимовича, Парфенова Александра Савельевича, Романчука Ивана Иосифовича, Пушниной Владиславы Августовны, Лоскутова Ивана Ивановича, Татыржа Августа Фомича, Соловьева Ивана Каземировича, Романчука Франца Иосифовича, Дунбинского Викентия Ивановича, Апетенка Антона Иосифовича, Бобылева Николая Ивановича, Романчук Ядвиги Августовны, Запольской Зинаиды Ивановны, Романчука Петра Иосифовича, Романчука Альфонса Иосифовича, Грабовского Станислава Антоновича, Романчука Иосифа Иосифовича, Апетенка Павла Иосифовича, Смолько Петра Петровича, Молева Давыда Тимофеевича, Апетенка Иосифа Станиславовича, Кончевского Иосифа Станиславовича, Брица Альбина Терентьевича, Марьина Михаила Петровича, Малеева Станислава Францевича, Лосовского Ильи Ивановича - отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием состава преступления.

Председатель Подпись В.И. Радченко

Архив УФСБ Томской области. Д.П-10282. Т.2. Л.909-911. Подлинник. Машинопись.
======================================
То,что Спраговский спутал отчество Пушнина и фамилию Журавлева ПМСМ только подтверждает аутентичность его показаний.
Особенно умилили слова о"подробном плане действий", который почему-то в деле "забыли " приложить, и "неудача" с намерением заполучить оружие.

Но все это великолепие меркнет перед сосредоточением мирового контрреволюционно-повстанческого военно-фашистского троцкистско-гестаповского шпионско-диверсантского вредительско-заговорщического зла в готически-мрачном гнезде под скромным именем
Томская фабрика карандашной дощечки !!!

Продолжение следует

Окончание

Здесь: https://katyn.editboard.com/t802-topic
Обитель зла: фабрика карандашной дощечки

http://corporatelie.livejournal.com/14807.html#cutid1
corporatelie January 11th, 21:51
Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов И.Пыхалова . Часть1
Приветствую уважаемых читателей!

I.Вступление.
Позволю себе прервать цикл компаративистских публикаций о пенитенциарной системе Российской Империи и СССР, ибо уж очень интересную информацию мне удалось проанализировать и синтезировать.
Данный очерк мне бы хотелось посвятить критике целой концепции, носителем которой и является питерский публицист Игорь Пыхалов. Не хочу ни в коем разе переходить на личности, хочу подчеркнуть, что данный мой опус критикует именно взгляды и выводы Пыхалова, никак не его самого, посему моя цель,- не ругань ради ругани, а именно критический разбор ляпов и фальсификаций в его последнем труде "Великий Оболганный Вождь".
Чем И.Пыхалов выделятся из ряда неосталинистов? Тем, что работает с реальными документами и пытается свои труды основывать на документах. Другое дело,- трактовки, выводы и обобщения Пыхалова,- от них веет такой кондовостью и мрачной апологией преступлений, что ваш покорный слуга мирно и тихо думает о фуражке с васильковой тульей и Кагановиче в 1989 году. С одной стороны, и ладно. Субъективная трактовка, то, се. Но И.Пыхалов позволяет себе идти куда дальше. Он позволяет себе делать абстрактные выводы, игнорируя реальные факты , которые банально не вписываются и рушат отстаиваемую им позицию.
По сути, Пыхалов возрождает аргументацию уровня 30-х годов, - на страницах его книг заново оживают все старые добрые перепевы сталинского агитпропа по любому вопросу,- от оправдания и рационализации террора до нечистоплотной критики Российской Империи в доку благостному СССР сталинской поры. Очень дельные замечания о трудах Пыхалова здесь,- позволю себе процитировать,-
“В свое время он достаточно добротно пересказал содержание исследований Земскова и материалов хрущевского доклада в статье «Каковы масштабы "сталинских репрессий"?», правда, с крайне спорными и на мой взгляд, бесчеловечными трактовками. Настоящий историк на этом бы и остановился, но не такова психология сталинских апологетов. Пыхалов пишет статью «НЕВИННЫ ЛИ "ЖЕРТВЫ РЕПРЕССИЙ".Тут уже практически ничего не осталось от былой аккуратности историка. Читатель, ожидающий найти в этой статье какие-либо серьезные исследования по теме, к примеру, был ли на самом деле военный заговор Тухачевского, будет сильно разочарован. Ничего подобного в статье нет, кроме абстрактных рассуждений на тему, осуществляла ли в самом деле Япония шпионаж на территории СССР и может ли затесаться предатель во властные структуры (как будто кто-то с этим спорит?) “
Но в силу того, что Игорь Васильевич подбивает все свои трактовки под определенную идеологизированную позицию, его сентенции обнаруживают просто поразительный уровень непрямой фальсификаций, скажем так. В его построениях полным полно абстракций, при всей кажущейся суровой документальности. Обнаружить эту фальсификаторскую абстракцию нам поможет верный, принятый в исторической науке принцип верификации,- сопоставления и критического анализа информации из альтернативных удаленных, максимально независимых друг от друга источников.

II.Репрессивный провиденциализм.
Итак, естественно, главным вопросом для неосталинистов, включая и И.Пыхалова, является щекотливый вопрос с массовыми операциями ГУГБа НКВД. Я бы обозвал эту систему взглядов,- "репрессивным" провиденциализмом". Иначе говоря, есть императив,- массовые операции оправдать под видом объективного, взвешенного к ним отношения.
Сделать это не так просто.
Ну уж очень много было арестов и расстрелов по политическим мотивам и уж очень много архивов на республиканском, краевом и районном уровне содержат доказательства беспрецедентного уровня фальсификаций, а это напрягает.
Напомню, в 1937-1938 гг. в СССР было произведено 3.141.444 ареста. Из них - по уголовным обвинениям 1.566.185, по политическим - 1.575.259.( ЦА ФСБ, ф.8ос, оп.1, д.80.) Это поразительный уровень репрессивности к политическим. Во много несправедливой Империи не было ни одного года за сто лет, где бы арестовывалось столько людей по политических мотивам. Максиум,- тысяч десять. В истории отечетственной юстиции, оперативная деятельность ГУГБа,- фантастический провал и беспрецедентная дикость. Почему? Потому что стреляли сотни тысяч людей по сфальсифицированным обвинениям.
Почему арестов и в то же время фальсификаций было настолько много,- разговор долгий и здесь обсуждать детально мне бы не хотелось. Вкратце изложу свою позицию,- уникальные и доселе невиданные институциональные особенности оперативной работы ГБ в 1937-1938гг.,- cоцсоревнование между УНКВД И РО НКВД по количеству вскрытых "шпионско-диверсионных групп", различных антисоветских центров, альбомный порядок осуждения, лимиты на расстрел и арест,- вот то, что, в сущности, и сделало фальсификации массовыми.
Дело было совершенно не в том, что кровавый параноик Сталин решил засудить бессмысленное количество народу по бессмысленным обвинениям. И не в том, что репрессии были страшно необходимы, но были вот такие вот досадные перегибы на местах.
В 1937 году царский антикрекород по политическим казням за 92 года перекрыли всего за 6 дней из за последовательной, плановой реализации установок массовых операций и только из за этого,- из за количества ЗАРАНЕЕ намеченных Политбюро на расстрел и посадку людей . Такая практика,- новаторство и отличается системно от деятельности ГЖУ и охранных отделений в Империи. Именно и только поэтому. Никаких абстрактных песен про неустоявшуюся хрупкую советскую государственность, наследие гражданской войны и прочую бессмысленную, отвлеченную апологетику.
В 1937 году случилась катастрофа ОПЕРАТИВНОЙ РАБОТЫ, катастрофа метода и схемы действий госбезопасности. Никто, включая Политбюро. и не предполагал, что фальсификаций будет настолько много, а их оказалось фантосмагорическое большинство. И причины этого фальсификаторского марафона можно установить,- огромный массив документальных данных может помочь, а также анализ схемы действий и оперативной работы ГУГБ НКВД на уровне УНКВД и РОНКВД.
Очень много современных диванных сталинистов, от Гоблина до Пыхалова, проводят тихой сапой мысль, что репрессии, якобы, были вроде как и нужны и необратимы, ведь страна после гражданской войны, надо было бывшие классы добить( чтобы это ни значило, при всей удаленности этих общих формулировок от конкретных обстоятельств каждого индивидуального преступления и фальсификации), но были вот частные эксцессы,- по сути вторят офицальной пропаганде 30-х,- массовые операции необходимы и правильны, но вот были перегибы и эксцессы. Всего-то 700 тысяч расстреляли за два года. ВСЕГО-ТО. Не уголовников. Ну полтора миллиона умерло в лагерях. Лес рубят, щепки летят.
Вот архетипичная агитка от еще одного правдоруба Павла Краснова,- “Таким образом, напрашивается вывод: значительное число тех, кто был расстрелян Советской Властью были самой настоящей нечистью - бандитами, фашистскими полицаями, басмачами, шпионами, предателями и так далее”
Не знаю что напрашивается у Павла Краснова , но пока еще ничего не очевидно, как ему бы этого не хотелось.
Война ведь на носу, вредители взрывают молотилки, шпионы кругом, и не поставь букву “Р”(расстрелять) Булач, Горбатов и Евстигнеев 15 августа 1937 г. после фамилии 66-ти летней Девятковой Ефросиньи Прохоровны (1871 г. рожд.)( за контрреволюционную агитацию среди населения: "при советской власти живется очень плохо, хлеба нет, советская власть всех замучила" приговорена к расстрелу Омской тройкой), то, естественно, войну бы мы проиграли и советская власть обязательно была бы свергнута. “Переломный момент” ведь на дворе, гражданская война двадцать лет назад закончилась, нравы такие, необходимость сплотить народ”.
Не приговори Омская тройка Поносова Ивана Федоровича (1885 г. рожд.)
(обвинялся в распространении частушек и рассказов, высмеивая "систему колхозного и совхозного строительства".) к десяти годам ИТЛ, то фашисты бы, конечно победили и советская власть бы пала. Чудесная логика. Перегибы на местах. Дурные начальники УНКВД на местах. Ведь скорее всего большая часть была виновной. Опа. А теперь стоп.
Только вот данных об антисталинскх подпольях и диверсионно-шпионских групп ПОВ сталинисты приводить что-то не спешат, кроме как выбитых на допросах в ГУГБе.
Польские разведчики и сейчас есть у нас в стране. И в Третьем Рейхе они были. Но никто там не ловил даже 20 тысяч шпионов и диверсантов. А у нас их поймали….А вот об этом чутка попозже.
Так вот,я считаю, что оправданно с нравственной точки зрения, а самое главное логично с рациональной точки зрения, было бы смотреть на конкретные преступления совершаемые конкретными людьми без этой требухи про переломность момента и убийственного по своей моральной ничтожности словосочетания “время было суровое, не судите то время исходя из критериев современной рациональности, что сейчас кажется маразмом, то тогда было верхом рациональности”.
Общее словосочетание “время было суровое”, “жестокость присуща и тем и другим””не судите СССР с современных позиций” ни за что не объяснит критически мыслящему человеку почему Отдельный Корпус Жандармов и охранные отделения, госбезопасность страны, отстоящей по временному промежутку от относительно недавних тридцатых на десятки лет(а следовательно, якобы, жандармы были просто обязаны быть более лютыми и жестокими, а уж фальсифицировать дела должны были поистине в гротескных масштабах,- по лживой логики вульгарной теории перманентного прогресса и движения от худшего к лучшему) в условиях двух крупнейших революций и других социальных потрясений, в условиях двух войн, одна из которых мировая, не ловил Кайзеровскую Партию Второго Рейха в глухих селах Омской губернии, конвеером не расстреливал японских шпионов 80-летнего возраста во время Русско-Японской Войны и не сажал в промышленных масштабах на 10 лет за революционные частушки и анекдоты, а уж тем более не предъявлял члену корреспонеднту Академии наук обвинения в том, что он “собирался продать Поволжье одному американскому миллиардеру”(sic!).
На огромное количество данных о конвеерных фальсфикаций из архивов районного, областного, республиканского уровня, - вроде, допустим, этого,-
Бывший начальник УНКВД по Донецкой области Чистов, получив информацию о том, что в той или иной области «вскрыт» какой-то «центр», разрабатывал схему аналогичного центра и по Донецкой области, намечал его состав, руководителей, филиалы и давал задания производить аресты и получать от арестованных соответствующие показания. Таким путем в Донецкой области были «вскрыты» националистический украинский, польский, ровсовский (белогвардейский), немецкий, махновский, сионистский центры и несколько троцкистских центров».

Архив КГБ. Ф. 8. Оп. 1-1939 г., порядковый номер] 14, л. 123, 124, 138.

Cталинист по приличнее скажет,- ну да было было, сводили личные счеты, выслуживались на местах, но Сталин тут не причем, только все равно большую часть осудили за дело. Фальсификаций было меньшинство.”
По сути, это старый перепев агиток 1938 года, когда в постановлении СНК и ЦК ВКП(б) об арестах, прокурорском надзоре и ведения следствия 17 ноября 1938 Политбюро лицемерно пело о том, что репрессии были необходимы и, в сущности, массовые операции были безусловно НУЖНЫ,но были некоторые перегибы,- просто масштаб фальсификаций и избиений был настолько огромным, что даже Политбюро пришлось частично его признать,- но уйти от ответственности крайне распространенный способом,- скинуть ее на исполнителей и дистанцироваться от конкретных процедурных схем террора, к которым они имели самое непосредственное отношение.
Побольше самоуверенных, наукообразных слов и поменьше оглядки на конкретную фактологию и статистику,- замыливается, теряется системная разница между СССР 30-х и современными ему странами, а это и нужно.
Подобными “объективистскими”, “трезвыми”, а по сути общими и бессодержательными рассуждениями нивелируется СИСТЕМНАЯ разница между разными историческими событиями под эгидой “спокойного, критического, трезвого, примирительного, объективного” взгляда на историю.
Итак, возвращаясь к Пыхалову. Вопрос оправдания массовых операций, на мой взгляд, явлется самым актуальным и фундаментальным для всей концепции взглядов неосталинцев. Действительно, стоит наивным пост-советским гражданам с помытыми Новодворской и Рэнд Коропроэйшен мозгами доказать, что несмотря на все перегибы и частные эксцессы за которые справедливый Сталин неродивых следаков наказал и расстрелял, массовые операции НЕ БЫЛИ в оперативном отношении структурным провалом, так сразу заронятся семена сомнения,- а ведь все-таки надо было стрелять! НАДО! Кулацкая операция, афганская, финская,- они были, безусловно, нужны, шпионов было сотни тысяч, НКВД спасало страну, но кулацкая операция была проведена ну чуть чуть неправильно, но она была по любому необходима, как не вертись, - то тогда действительно кажется, что Сталин сотоварищи никакие не преступники, все ради страны и Уралмаша. СССР ведь в кольце врагов. И Польша шпионила.
Вот о Польше и ее шпионах будет сегодняшний очерк.

III.Могучая польская двуйка. Польская операция НКВД.
Знак Польской разведки Третьей Республики.
Я берусь увтерждать,- в деятельности ГУГБ НКВД 30-х было несколько мировых антирекордов десятилетия.
Итак, начнем издалека. Не так давно, в прошлом 2010 году публицист И.Пыхалов, известный своими неосталинскими взглядами, некоторые сомнительные утверждения которого о Российской Империи я уже осмелился оспорить, выпустил новую книгу, “Великий оболганный вождь”, вышедшая в серии “Сталинист” в издательстве Яуза.
Там есть отдельная глава посвященная деятельности иностранных разведок, где, в частности, Игорь Пыхалов доказывает, что засилье шпионов было настолько большим, что стрелять шпионов было надо. Это если очень обще. Пару показательных цитат из статей Пыхалова,- "Однако стоит лишь завести речь о сталинской эпохе, как здравый смысл куда-то улетучивается. Любые слова о том, что тот или иной персонаж был японским или, к примеру, польским шпионом, вызывают глумливое хихиканье, воспринимаются как нечто абсурдное и в принципе невозможное. "... То есть не было в СССР ни шпионов, ни диверсантов, ни вредителей, а одни лишь невинные "жертвы жребия". ("Куда делась агентура"."Реабилитация для шпионов")
Думаю, изложенного вполне достаточно, чтобы читатель мог оценить масштабы агентурной работы, которую вели против Советского Союза его "миролюбивые" соседи.
....В такой ситуации становятся объяснимыми и порой излишняя подозрительность органов НКВД, и, увы, неизбежные ошибки. Тем не менее, даже из вынесенных приговоров видно, что в каждом конкретном случае советский суд стремился выяснить действительную роль каждого из подсудимых и отнюдь не собирался без разбора ставить всех к стенке.
Вопреки расхожим штампам, навязываемым нынешней пропагандой, многие обвиняемые в шпионаже отделывались лёгким наказанием, а то и вообще выходили сухими из воды. Именно их духовные потомки впоследствии развалили нашу страну и сейчас судорожно пытаются представить невинными жертвами тех, кому не удалось этого сделать раньше. "(И.Пыхалов "Реабилитация для шпионов".)
Вот давайте, исходя из архивных документов и статистики по польскому шпионажу, и выясним в каждом ли конкретном случае советский суд "стремился выяснить действительнyю роль каждого из подсудимых и отнюдь не собирался без разбора ставить всех к стенке", как утверждает Пыхалов.
Дело в том, что в середине 30-х годов треть(вдумайтесь!) всех «шпионских» дел касалась польского шпионажа.
Действительно, враждебность Польши к СССР и СССР к Польше не была надуманной.
Шпионы Польши в СССР , безусловно, были, как и шпионы СССР в Польше. И.Пыхалов в книге "Велиий оболганный Вождь приводит много разной информации, пытаясь убедить читателя в том, что Польша шпионила в СССР. Но дъявол в деталях. Как всегда.

Исторический фон.
Приказ 00485 был утвержден Политбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1937 г. (П51/564), 11 августа подписан Ежовым и после этого вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР»(ЦХСД. Ф. 6. Оп. 13. Т. 6. Л. 8–51), также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД
Тридцатистраничный текст письма, насыщенный именами и фактами, рисовал фантастическую картину деятельности польской разведки на территории СССР на протяжении двадцати лет: эта деятельность направлялась и осуществлялась Польской военной организацией (ПОВ) вместе со Вторым (разведывательным) отделом Польского генштаба; агенты ПОВ с давних пор захватили руководство компартией Польши и польской секцией Коминтерна, проникли во все звенья советского государственного аппарата (включая НКИД, НКВД, РККА); с их помощью в Союз из Польши под видом политэмигрантов, обмененных политзаключенных и перебежчиков были переброшены тысячи новых агентов, создавших, в свою очередь, множество шпионско-диверсионных групп, вербовка в которые в основном осуществлялась в среде местного польского населения; руководил всей этой сетью московский центр, действующий по указке Варшавы, однако отдельные группы или лица были связаны с Варшавой — непосредственно или через консульства Польши в СССР. «Головка» организации «к настоящему времени» (то есть к августу 1937 г.) уже считалась разгромленной, и основной задачей органов НКВД, как она была сформулирована в преамбуле к приказу, стала «полная ликвидация незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой низовки ПОВ и основных людских контингентов польской разведки в СССР». (Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан.)
Утверждалось, что ПОВ (в тот момент уже давно не существовавшая) продолжает свою деятельность, масштаб этой деятельности изображался в нереальном, гипертрофированном виде. В закрытом письме ГУГБ указывалось, что ПОВ проводит в СССР шпионскую и диверсионную работу, что участники организации глубоко внедрились в компартию Польши, захватили руководящие посты в партии и польской секции Исполкома Коминтерна, что ПОВ засылает провокаторов для разложения партии, использует партийные каналы для внедрения шпионов и диверсантов в СССР, что деятельность организации — это «работа, направленная к превращению компартии в придаток пилсудчины, с целью использования ее влияния для антисоветских действий во время военного нападения Польши на СССР». Призрачное «дело ПОВ» с 1929 г. было инструментом дискредитации Коммунистической партии Польши (КПП).
“На наш взгляд, в тот период не всегда правильно воспринимались те спецсообщения резидентов советской разведки из Польши, в которых было наиболее адекватно отражено реальное положение. Так, например, в начале 1937 г. заместитель начальника Иностранного отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР С.Шпигельглас сделал следующий вывод из доклада источника «Отелло»: «Доклад интересен несомненно. Он изобилует фактами, которые подтверждаются другими документами. Основная мысль доклада: Польша не агрессор, она жаждет сохранить при помощи Англии нейтралитет, — лавируя между СССР, Германией, Францией, — может оказаться дезинформацией. В этом опасность доклада»1. Как видно, польское государство однозначно рассматривалось как потенциальный противник. Очевидно, это одна из основных причин того, что среди жертв массовых репрессий эпохи Большого террора весьма значительную долю составили поляки и люди, обвиненные в связях с Польшей.
Начиная с 1929 г. против ряда польских коммунистов, проживавших в СССР и занимавших различные партийные, военные и советские посты, выдвигались обвинения в принадлежности к так называемой Польской организации войсковой (ПОВ), а в 1933 г. были проведены первые аресты по этим обвинениям.
(В. Хаустов, “Из предыстории массовых репрессий против поляков. Середина 1930-х гг. Академия ФСБ.)
Итак, Польша готовит войско, чтобы напасть на СССР.
На этой оптимистической ноте закончим краткий исторический обзор проблемы и перейдем, собственно, к критике.
О том, сколько же шпионов Польши, по мнению Игоря Пыхалова было в СССР в 30-е годы, а также почему работники НКВД пользовались телефонными справочниками, чтобы ловить польских шпионов, можно узнать во второй, заключительной части моего недопублицистического очерка здесь,-
На самом это все достаточно горькая ирония. Ничего смешного в самой теме нет подавно.

Продолжение следует

Продолжение
http://corporatelie.livejournal.com/15053.html#cutid1
corporatelie January 11th, 22:31
Первая часть очерка,- Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов, часть 2

IV.Каковы масштабы фальсификаций дел по политическим обвинениям?
Что нужно неосталинисту? Рационализировать репрессии. Придать им фаталистическую видимость неизбежности. Доказать, что критическая масса фальсификаций не превышала критическую степень необходимости массовых операций. Этакий репрессивный провиденциализм.
И у неосталинистов, казалось бы, здесь развязаны руки, благодаря чудесному 75-летнему запрету на ознакомления с делами репрессированных. С одной стороны полтора миллиона реабилитированных, с другой,- cомневающиеся в оправданности неосталинисты. Нужно нужно было стрелять шпионов,- говорит каждая строчка последний книги Пыхалова.Реабилитации при Хрущеве и Горбачеве, которые дали миллионы сфальсифициорванных дел,- политическая акция. Оправдали реальных шпионов.
Вот что пишет Пыхалов в своей статье “Виновны ли жертвы репрессий” и с такой трактовкой сложно не согласиться,-"Когда же мы говорим о «виновности» или «невиновности», то здесь вопрос ставится так: а заслуживал ли данный персонаж стенки или тюрьмы с точки зрения справедливости?”.
Безусловно, несправедливо расстреливать человека за принадлежность к несуществующей организации и избивать беларусов, чтобы они признались в том, что являются поляками.
Встает системный вопрос. Не каков бы масштаб сталинских репрессий, а каков был масштаб фальсификаций уголовных дел по политическим обвинениям? Это вопрос мне представляется фундаментальным и принципиальным для всего идеологического противостояния неосталинистов и их противников. Удастся сталинистам доказать, что в СССР было сотни тысяч шпионов иностранных разведок,- все, никаких проблем, Сталин “торт”, НКВД зорок и бдителен, ежовые рукавицы доблестно справляются с сохранением государственности, все преступники-следаки наказаны, простим Ежову его слабости. А не удастся…Тут уж простите. Выясняется то, что НКВД “перестаралось”, да так, что поставила рекорд по количеству сфабрикованных дел на фоне всех остальных служб гоcбезопасности мира,- тогда получается коллапс логики и здравого смысла, именно с “объективной позиции” самих же неосталинистов и более того, получается мерзкая апология и потворство беспрецедентному преступлению в истории отечественных органов госбезопасности.
Итак, если очень упрощать, можно выделить три позиции:
1) Массовые операции были проведены без сучка и задоринки,- 90% осуждено заслуженно(чтобы под этим не понималось), фальсификаций почти не было.
2)Фальсификаций было много, но меньшинство, массовые операции были срочно нужны, СССР в кольце врагов, шпионы взрывают молотилки, шпионы диверсанты троцкисты белогвардейцы- срочно всех стрелять, сотня тысяч польских шпионов была вовремя обезврежены и т.Сталин пошел на жестокую, но необходимую меру, малой кровью спасая страну перед войной.
3)Фальсификаций было большинство, в оперативной работе ГУГБ был тотальный и невиданный провал, который выразился в чудовищном количестве сфальсифицированных дел.
Так вот, пункты 1 и 2, а также все эти гипотезы, догадки, голословные утверждения о меньшинстве фальсификаций, конечно, прекрасны. Но что нам говорят архивы? Что нам говорят документы? Что, наконец, говорят нам сами неосталинисты. Как выясняется,- они противоречат сами себе самым бессовестными образом, с великим треском рубя сук на котором сидят. Именно благодаря документам, на которых с пафосом пытаются основываться.

V. Поразительная статистика и взаимоисключающие параграфы.
Есть ли сейчас в исторической науке массив опубликованных архивных данных, который может нам в отношении деятельности ГУГБ НКВД 30-х годов доказать беспрецедентную катастрофу с фальсификациями? Т.е конкретные доказательства того, что в деятельности ГУГБа был страшный провал? Отвечаю,- да есть.
И этот массив,- одиозная Польская операция НКВД. Вот о ней мы и будем говорить сегодня более детально. А также о том, что нам сообщает о Польской разведке в СССР И.Пыхалов в своем последнем опусе “Великий Оболганный Вождь”.
Вот мы и подходим к самому интересному.
Самый любимый способ доказать оправданность террора,- это рассказать эпическую балладу об СССР в кольце врагов. И о вражеских разведчиках и шпионах. Пыхалов тут не исключение.
Объясню, почему эти построения для непросвещенных людей выглядят убедительно. Потому что строятся на абстрактных, оторванных от источников и реальной конкретики “шпионских дел”, вполне логичных аргументах. Шпионы в СССР были? Безусловно. Шпионы Польши в СССР в 30-е годы были? Конечно были. Они и сейчас есть у нас в стране. Они и в Третьем Рейхе были. А наши шпионы были в Польше, а шпионы Рейха действовали в Польше и в СССР и в Англии, да и вообще везде, где были интересы немцев. Ну и так далее. Это вроде такие априорные истины. А теперь следите за руками. Далее делается великолепный фортель,- почему то ВСЕ дела о шпионстве или их критическое большинство объявляются РЕАЛЬНЫМИ. Несмотря на критическую же массу контр-аргументов всех уровней,- архивов советских, архивов польских, мемуаров, воспоминаний чекистов, да и просто здравого смысла и пр.пр.пр.пр.
Оперативный приказ НКВД СССР № 00485 «О ликвидации польских диверсионно-шпионских групп и организаций ПОВ [Польской военной организации]»
Итак, на сегодняшней день установлено: по «польской операции» в течение 1937–1938 гг. было осуждено 139 815 чел., из которых (!)111 071(!) приговорены к расстрелу. Это была самая кровавая национальная операция из всех.
( Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937 – 1938 гг. // Репрессии против поляков и польских граждан. С. 37. 25 Лубянка.)
Оперативный приказ НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 года о начале «польской» операции содержал главные положения, которые легли в основу последующих аналогичных приказов по «национальным» линиям. Преамбула подобных приказов состояла из утверждений об активизации на территории СССР деятельности разведорганов соответствующей страны и перерастании этой деятельности на современном этапе из разведывательной в диверсионно-террористическую и повстанческую.
Начало операции по обезвреживанию польского элемента было назначено на 20 августа 1937 года. На «зачистку» отводилось ровно три месяца.
Приказ предусматривал внесудебное решение дел арестованных по спискам с кратким изложением сути обвинения. «Все арестованные по мере выявления их виновности в процессе следствия» подлежали подразделению на две категории:
а) к первой относились «все шпионские, диверсионные, вредительские и повстанческие кадры польской разведки», подлежавшие расстрелу;
б) ко второй категории – «менее активные из них», подлежавшие заключению в тюрьмы и лагеря, сроком от 5 до 10 лет.
О шпионаже Польши много интересных историй приводит Пыхалов в своей книге “Великий Оболганный Вождь”. Часть относиться к 20-ым годам и особого интереса не вызывает, тем более касается десятков агентов.
Но в конце раздела посвященного Польше Пыхалов приводит такой любопытный документ:....
Приведён по: Сiдак B. C., Вронсъка Т. В. Спецслужба держави без территорii люди, подii, факти. К., 2003. С. 209.
Теперь внимание. Все выглядит крайне убедительно, не так ли? Уже готовы поверить в оправданность таких мер, как массовые расстрелы польских шпионов?. Может запустить подобную кампанию сейчас? Все эти коварнейшие капитаны Владиславы Мишневичи и ротмистры Александры Спишинские, шляющиеся по Киеву, вынюхивающие и вербующие, уничтожающие мощь и перспективу советского государства.
Часть этих резидентур функциональна, часть нет. Заметим, где располагаются резидентуры по реальным польским данным- Ленинград, Киев, Харьков, Москва, Минск, Тифлис. Вполне логично географически и самое главное совпадает с теми материалами по двуйке, которые мне присылали мои польские знакомые историки. Ни о каких десятках тысяч сибирских агентов в документе речи нет. Как нету никаких резидентур восточнее Москвы.
Заметьте, никаких данных Игорь Пыхалов о Польской Организации Войсковой(за членство в которой и расстреливали в конвеерном порядке) не приводит из польского источника о разведке Второй Речи Посполитой. Ибо любопытная штука,- последнее упоминание в архивных польских источниках о ПОВ относиться к 1922 году.
Вот что я как-то писал в диалоге с Вассерманом, что справедливо и для Пыхалова,-
“Анатолий, вам остается доказать миру о существовании Польской организации Войсковой в 30-е годы. Дело в том, что по ВСЕМ ДОСТУПНЫМ ИСТОЧНИКАМ,- австрийским, польским, немецким,- Польская Организация Войсковая распалась, как таковая, еще в 1922 году.
ПОВ,- измышление Ежова в его знаменитом фантосмагорическом письме о деятельности польской разведки в СССР на имя Сталина перед польской массовой операцией, призванной разбить пятую колонну среди поляков, проживающих на территории СССР.
Напомню, за шпионаж в пользу Польши(связь с ПОВ) было арестовано 139 тысяч человек, 111 тысяч из которых расстреляно.
Мой новый вопрос Анатолию ,- приведите мне доказательства существования ПОВ в 30-е годы и я посыплю голову пеплом Но не надо копипастить протоколы следаков из ГУГБа.С таким же успехом в споре о существовании чертей я могу вам скинуть протоколы допросов Святой Инквизиции, где люди признавались в том, что ездили с чертями по ночному небу и бражничали с дьяволом.
Итак, пока в науке ОБЩЕПРИНЯТО считать ПОВ распавшейся в 1922 году. Единственными источниками, которыми существование ПОВ подтверждается является письмо Ежова и выбитые под пытками признания “псевдополяков”.
А до той поры пока апологеты не приведут хотя бы одного ДОКУМЕНТА из польских архивов о том , что ПОВ действовало в СССР в 30-е годы, будем считать что они не имеют ничего против того, что того же Уншлихта измолотили, а потом и расстреляли за связь с несуществующей организацией. Причем по указанию лица(И.Сталина), неуполномоченного на такой уровень приказов по советским законам, действующим в стране в интересующих нас период.
И.Пыхалов сразу за этой таблицей дает комментарий, причем вполне разумный- “Как мы видим, в период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Разумеется, не все они существовали одновременно. Тем не менее, общий счёт польским шпионам шёл на многие сотни.(!!!!???) И это без учёта агентов пограничной разведки, действовавшей самостоятельно. “ конец цитаты.И.Пыхалов. Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине.Научно-популярное издание. Издано в авторской редакции. М.: Яуза-пресс, 2010. - Сталинист)
Итак, Игорь Пыхалов, видимо, ознакомившись с книгами по польской разведке(я надеюсь), вполне честно предполагает, что шпионов было многие сотни. И он прав.
Но тут кроется кое какой черт в деталях.
Такой один маааааленький нюансик. Открываем книгу Мозохина на книги которого ссылается сам же Пыхалов в “Великом Оболганном Вожде”.
Для тех кто не в курсе, О.Мозохин, один из немногих кто свободно вхож в ЦА ФСБ и его статистику считают неполной, но неосталинисты от нее в восторге. Ей пользуется сам Пыхалов в “Великом оболганном вожде” . Так вот, по данным ЦА ФСБ, за шпионаж в пользу Польши осуждено в 1935 году,-2253 чел, 1936г.-1275 чел. 1937 г. - 45302 чел. , в 1938 г. - 56663 чел., в 1939 г. - 600 чел. Источник- О. Мозохин. Статистика репрессивной деятельности органов безопасности СССР. http://www.fsb.ru/download/mozohin21-40.rar)
Подчеркну,- не какая-то там 58-11, а именно 58-6- ШПИОНАЖ.
Повторю,за два года, -СТО ОДНУ ТЫСЯЧУ девятьсот шестьдесять пять польских разведчиков разоблачило зоркое и невероятно адекватное ГУГБ НКВД.
Причем разоблачил сто тысяч, расстреляли 110, а 30 тысяч отправили в лагеря.
Новосибирской обл.,- 7444 шпионов Польши! В глухих сибирских селах! В городах! Весях. Омской обл. 1106 шпионов! Красноярский край,-2269 шпионов! Самое место для польской шпионской сети! Поляки добрались даже до Дальнего Востока,- ДВК- 536 шпиона. Иркутской обл. -649 шпиона! Алтайский край-1540 шпиона! Лишь Чувашия выпала из оперативного спектра ротмистра,- Чувашская АССР 36 шпионов. Плохо работали товарищи из тамошнего УНКВД. Чуть лучше дела в Башкирской АССР- 450 шпионов. Зато двуйка добралась таки и неплохо укрепился в стратегически важной для Польши Казахской ССР -1968 шпиона. Ротмистр даже послал своих агентов в Бурят-Монгольскую АССР- удалось выловить 86 шпионов.(см.таблицы по Польской операции в регионах) И т.д. И т.д. И т.д.
Вот он польский размах. Где ж они взяли такое количество школ для подготовки агентов, финансирование, кадры для вербовки...
Интересно, известно хоть о парочке таких центров на территории Польши?И какой в Польше был годовой выпуск шпиенов? Какой была логистика, инфраструктура, средства связи, спецтехника у "двуйки" для вербовки и координации десятков тысяч агентов от ДВК до Бреста?
Ведь разоблачено было 139 тысяч таких разведчиков и диверсантов от Чувашии до Приморья и Казахстана. Как будет относиться адекватный человек к режиму, если он расстрелял 110 тысяч человек за принадлежность к несуществующей Польской Организации Войсковой и за шпионство в пользу государства, которое, даже лопнув, не смогло бы поддержать в СССР сеть в 110 тысяч шпионов?
Ни один здравомыслящий человек в твердом уме и трезвой памяти, знакомый с историей польской разведки, с кадровым ресурсом "двуйки", дефензивы, польского генштаба 30-х годов, не станет утверждать, что Польша забросила(или завербовала) в Союзе (!!!!)139 тысяч(!) или 100 тысяч разведчиков и агентов. Это феерический бред.
Достаточно сравнить с годовым выпуском разведшклол Абвера,- отнюдь не самой последней разведслужбы в мировой истории далеко не самого бедного европейского государства, с куда более солидным размахом и финансированием, чем польская "двуйка".
Так что тут получается вот что. Причем совершенно объективно. Антирекорд. Причем мировой. Я берусь утверждать следующую штуку,- ни одна адекватно и симметрично(а не первентивно!) действующая госбезопасность цивилизованной страны(включая третий рейх) ни разу не ловила 101 тысячу шпионов одной страны в мирное время за ДВА ГОДА. За весь XX век. Это космический звиздец.
Тем более шпионов государства с кадровыми ресурсами разведки Польши образца 30-х

Реальный ресурс польской "двуйки" в 20-е-30-е годы
И.Пыхалов своей попыткой основываться на документах загнал себя в угол и неразрешимую ситуацию, противоречя сам себе. То сотни шпионов, то сто десять тысяч разведчиков, расстрелянных за два года. Давайте обратимся к уникальным польским источникам, чтобы установить сколько же было, собственно, работников плаща и кинжала в могучей Речи Посполитой 20-х и 30-х годов. Нас будет интересовать та самая энигматичная "двуйка", - Oddział II Sztabu Generalnego Wojska Polskiego – подразделения Генерального штаба (с 1928 года начальник штаба HR), занимающихся разведкой, в том числе радиоразведкой, контрразведкой, диверсиями , шифрованием, изучением иностранного военного потенциала соседних держав и иностранных дел в 1918-1939. . W 1923 r. Oddzial II liczyl 58 oficerow.(Источник,- Centralne Archiwum Wojskowe(CAW), Oddz. II Szt. Gl. (Szt.Gen.), sygn. I.303.4.30) Опа. В Польше 1923- 58 офицеров во всей могучей "ДВУЙКЕ". Но ладно, вдруг она смогла стать архимощной за 10 лет? Jego szefem byl pplk Michal Bajer. Szefem Wydzialu Organizacyjnego byl mjr Jan Hulewicz, nast?pnie - mjr Tadeusz Trapszo.W 1928 r. Oddzial II Sztabu Generalnego WP liczyl 47 oficerow, 64 podoficerow i 37 urz?dnikow Итак,- 47 офицеров, 64 младших чинов и 37 гражданских,- а страшной двуйке в 1928 году, которые умудрялись шпионить а) за Австрией б)За Литвой в) За Эстонией г) За Германией д)За Чехословакией е)Румынией з)Венгрией и ,наконец, СССР . Понятно, что они держали агентурную сеть. Но порядок цифр вполне очевиден. Потом было создано два специальных отдела,- "Восток"- СССР и прибалтика, и Запад,- Рейх. И на все про все,- 47 офицеров с присными.
Корявый перевод с Польского,- В 1936-1939 Отдел II, сделал дальнейшее изучение потенциала экономического и военного потенциала Третьего рейха и СССР. В 1937 году, по просьбе главы Генерального штаба создан Департамент разведки планирования (III), которую возглавляет полковник Дж. Skrzydlewski. Факультет III принадлежали отделы: Планирование диверсий пропаганды. Также IIb контрразведки департамента была расширена. Ему придали новых сотрудников из разведки Отдел II с увеличенным штатом. . Начальник отдела был майор Тадеуш Szumowski. В 1939 году против реальной угрозы нападения Третьего Рейха, специально был создан разведовательный отдел "Германия", задачей которого было следить за ситуацией в Германии и представить ежедневных сообщений для Генерального штаба( Источник,- L. Sadowski, Oddzial IISztabu Glownego, WIH, MiD, I/3/94.) Сотрудников отделения II(двуйки), незадолго до начала ВМВ было от- и теперь ФАНФАРЫ И БАРАБАНЫ- 100 до 250 офицеров и около 500 сотрудников из гражданских.(Источник в польских архивах,- Centralne Archiwum Wojskowe (CAW), Oddz. I Szt.Gl (Szt.Gen.), sygn. I.303.3.23.) А в этот самый момент, доблестные ГУГБовцы ловят в Чувашии, Бурятско-Монгольской АССР и др. регионах СТО ОДНУ ТЫСЯЧУ шпионов и разведчиков Польши
Из данного источника можно узнать, что "двуйка" шпионила не только в СССР, но и в Литве, Австрии до аншлюза, Венгрии, Чехословакии и, естественно, Германии. КАК центральный отдел в пику своего могущества (200 офицеров) мог координировать действия в 139 тысяч шпионов только по линии СССР или хотя бы получать и вменяемо обрабатывать от них какие-то данные,- остается известным только Игорю Пыхалову. Против него говорят архивы Польши.
Т.е у неосталинистов есть два выхода,- или признать беспрецедентную массовость фальсификаций в рамках Польской операции НКВД, либо доказать на польских источниках и монографиях о дефензиве, что Польша поддерживала в СССР в 30-е сеть в сто тысяч с лишнем шпионов. Но к сожалению, второе совершенно нереально. Даже Игорь Пыхалов, сам почитав про двуйку, справедливо пишет о СОТНЯХ шпионов. Даже не о тысячах. На одной чаше весов 110 тысяч расстрелянных шпионов, на другой,- “сотни шпионов Польши” из книги И.Пыхалова “Великий Оболганный Вождь” с крайне увлекательными рассказами про шпионаж.
Итак, позвольте теперь привести архивные данные, весьма страшные, которые позволят читателям понять, откуда у польской двуйки взялось сотня тысяч шпионов, пойманных за два года.
В архивных материалах имеются многочисленные примеры, когда работники НКВД, стремясь выполнить лимиты по арестам лиц определенной национальности, арестовывали или выдавали за этих лиц уже арестованных граждан другой национальности.
Например, Ленинградским УНКВД был арестован как поляк секретарь партийной группы «Союзкиноснаб» Маслович, являвшийся в действительности белорусом.
Работники Кунцевского РО НКВД СССР Московской области арестовали как поляков рабочих и служащих Буренкову, Иваненкову, Садовникову и Никандрова - русских по национальности.
По распоряжению руководящего работника Донецкого УНКВД Вольского путем избиений от 60 арестованных украинцев, белорусов и русских были получены показания о том, что они являются поляками"

Архив КГБ, ф. 8, оп. 1—1939 г., порядковый номер] 14, л. 5-6,25-26, 116, 132.

Просто отлично. Политбюро дало зеленый свет, выделило денежку и теперь доблестные следаки выбивают из 60 людей признания в чудовищном преступлении,- в том что они являются ПОЛЯКАМИ.
А Вот что нам сообщает, не моргнув глазом, “объективный” беспристрастный, обличающий фальсификации И.Пыхалов в своем “Великом Оболганном”,- “”Разумеется, советские органы госбезопасности регулярно ловили и «раскалывали» польских агентов. Причём, как правило, не выбивая признания, а с помощью реальных вещественных доказательств.”( цит. по И.Пыхалов. Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине.Научно-популярное издание. Издано в авторской редакции. М.: Яуза-пресс, 2010. - Сталинист)
Действительно, дал в лицо,- чем не вещественное доказательство?
На 1 июля 1938 года по Свердловской области значилось осужденными 9 853 поляка и 1 237 латышей. В конце того же года была проведена выборочная проверка дел на 4 123 поляка и 237 латышей. Выяснилось, что из осужденных по проверенным делам поляками по национальности являлись только 390 человек, а латышами - 12 человек".
"Работникам УНКВД по Ленинградской области Ходасевичу и Тарасову, обратившимся к начальнику отделения Дубровину за содействием в получении жилплощади, последний ответил:
«Дадите 50 поляков, когда их всех расстреляют, тогда получите комфортабельные квартиры»
Материалы проверки о нарушениях законности, т. 10, л. 75.
Как показал работник КРО УНКВД ЗСК-НСО П.Н. Шестовицкий, перебежчиков-поляков оформляли как шпионов и диверсантов, всех остальных поляков записывали членами «ПОВ», приписывая им различную враждебную деятельность.
Дальше совсем круто.
Обнаружив, что все дела поначалу сводились к описанию вербовок друг друга членами «организаций», начальник УНКВД велел работникам КРО приписывать арестованным шпионскую и диверсионную деятельность. (АУФСБ по НСО.Д.П-8139 Л.285, 286).
Действительно, ведь нужно срочно выполнять местные планы на аресты, чтобы Игорь Пыхалов потом написал такую чудную апологию. А то сам попадешь по репрессии. Срочно сотворить сто тысяч шпионов Польши. Уверен, ротмистра Спишницкого в Киеве так и не поймали, зато записали в поляки и расстреляли беларуса Масловича.
Ещё в июне 1937 г. Куйбышевский оперсектор и СПО УНКВД ЗСК сфабриковали дело на 7 чел. из шпионско-диверсионной группы на ст. Барабинск, арестовав 6 поляков и белоруса, осуждённых тройкой к расстрелу в августе. Руководителем «организации» был признан И. Д. Гронский, бывший сотрудник Могилёвской губЧК и сексот Могилёвского окротдела ГПУ БССР, который в 1929 г. как участник «шпионской организации» оказался осуждён на 10 лет лагерей, но вместо этого просто «выехал в Сибирь». Бывший (или действующий?) сексот Гронский снова послужил чекистам, но в этот раз был признан «отработанным» материалом и уничтожен (АУФСБ по НСО Д.П-5455 Т.1.Л 20-22; T.2.Л .170-178;T.4.Л.105-119).
С 27 ноября по 3 декабря 1937 г. в Новосибирске по одному из дел арестовали 51 участника «ПОВ», из которых 2 января 1938 г. двойкой к расстрелу было приговорено 49 чел. Поляков в этой группе оказалось 21 чел. (41 %), белорусов - 11 (22 %), русских и украинцев - по 5 чел. (по 10 %), литовцев, латышей и эстонцев - 4 чел. (8 %), евреев - 3 (6 %), немцев и венгров - по 1 чел. (по 2 %). Половина осуждённых относилась к лицам умственного труда, среди них было несколько врачей и четверо студентов. По делу новосибирской группы «шпионов» во главе с бывшим перебежчиком и провокатором Я. И. Плебанеком приговор тройки состоялся 23 ноября, исполнение — 5 декабря, а обвинительное заключение было составлено лишь 27 декабря 1937 г. По делу на ПО В новосибирцев (все расстреляны в феврале 1938 г. как члены «ПОВ»),
сфабрикованного с помощью провокатора Е.П. Врублевского, прошло порядка 40 представителей польской, русской, еврейской интеллигенции - преподавателей, юристов, экономистов, врачей, инженеров, музыкантов. Из 110 чел. поляков оказалось 42 (38 %), остальные были русскими, белорусами, украинцами, евреями, немцами, чехами, венграми.
Просто великолепно! И как еще поднимается рука ОПРАВДЫВАТЬ расстрелы шпионов? С таким великим пафосом? Где среди этих несчастных музыкантов и врачей ротмистр Спишинский? Из Новосибирска? Да не было никакой польской резидентуры в Новосибирске, попросту. И в глухих сибирских селах не было никакого польского шпионажа в сколько бы то ни было крупных размерах. Основные шпионские кадры "двуйки" были в западных областях СССР и насчитывали от силы тысячу человек, но скорее всего и того меньше.
Постоянным репрессиям подвергались священнослужители. В июне 1935 г. в Красноярске арестовали ксёндза, настоятеля Красноярского костела И. И. Церпенто. После ареста в Томске и высылки официального представителя Ватикана в Сибири Ю. М. Тройского Церпенто являлся неофициальным папским администратором Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского краёв. Вместе с ним арестовали шестерых прихожан. ВТ СибВО в 1936 г. осудил Церпенто на 10 лет, а в январе 1938 г. этого представителя Ватикана расстреляли как главного руководителя, наряду с барабинским ксёндзом В. А. Миржвинским, организации «ПОВ» в Сибири. Ну и где у Пыхалова хоть один документ из архивов Польши, который бы подтверждал существование ПОВ, и уж тем более в Сибири?
Крупной репрессивной акцией стало и дело «Партии народных героев Польши», сфабрикованное Томским ГО НКВД в 1935-1936 гг..
Контролёра новосибирского почтамта поляка М.И. Коновальчика в 1938 г. расстреляли по обвинению в том, что он якобы умышленно путал адреса посылок и не вёл борьбы с крысами, которые «испортили большое количество специальной остродефицитной мешкотары, этим тормозил работу почтамта» . Блистательно?
Оценивая «качество» дел по «ПОВ», начальник Куйбышевского оперсектора НКВД Л. И. Лихачевский на суде показал: «Дела я тщательно не рассматривал, т. к. сам был поляк и придираться к следователю боялся, ибо меня самого могли арестовать» (АУФСБ по НСО. Д.П-4102.л.25-44;Д.П-8213.Л.445;Д.П-4495.Т.1 6;Д.П-5239, Л.219; ). Просто представьте какая атмосфера тогда была органах и в обществе. Охота на ведьм.
Поскольку учётные данные 30-х годов не носили всеобъемлющего характера, у чекистов отсутствовали развёрнутые данные на нерусских граждан. Не было даже учёта польских перебежчиков, поэтому на поиски «инонационалов» были мобилизованы крупные силы, причём не только из вспомогательных служб. Например, оперативник КРО УНКВД НСО Вацлав Гридюшко под видом электромонтёра получал доступ к домовым книгам и выписывал ежедневно по 5—8 нерусских фамилий.(планы то надо ведь выполнять! 100 тысяч шпионов без электромонтеров, выписывающих фамилии из книг никак не соберешь) Так же работали и в области (Мошковском районе), и в Барнауле, где, не мудрствуя лукаво, в поляки записывали всех с фамилиями, оканчивающимися на «-ский» (АУФСБ по НСО.Д.П-4505.Л.352). Как там у Игоря Пыхалова? "Разумеется, советские органы госбезопасности регулярно ловили и «раскалывали» польских агентов. Причём, как правило, не выбивая признания, а с помощью реальных вещественных доказательств.”( И.Пыхалов. Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине.Научно-популярное издание. Издано в авторской редакции. М.: Яуза-пресс, 2010. - Сталинист)
Руководство Мошковского РО УНКВД НСО во главе с СИ. Мельниковым было осуждено за то, что, в частности, арестовало 50 русских, украинцев и белорусов, записав их как поляков и уничтожив документы об истинной национальной принадлежности.И опять псевдополяки. Срочно, срочно создать сто тысяч шпионов. И всех расстрелять.
Теперь, глядня на КОНКРЕТНЫЕ архивные данные по КОНКРЕТНЫМ регионам очень четко понимаешь почему сначала Игорь Пыхалов вполне разумно насчитывает СОТНИ польских шпионов, но он забыл сопоставить их с почитаемым Мозохинским справочником. Их оказывается сто тысяч. Конкретика. Архивные данные. Никаких абстрактных разговоров “А шпионы то все-таки были!”. Были. Но не сто тысяч.
В одном колхозе «Красный моряк» Болотнинского района НСО в декабре 1937 - январе 1938 гг. было арестовано и расстреляно в качестве «поляков» 49 чел.
Аналогичные методы выявления «инонационалов» характерны для всех регионов. С другой стороны, часть поляков была осуждена, например, в рамках «латышской операции».
В ответ на указания подчинённого о том, что 17-летний арестант никак не мог быть агентом польской дефензивы с 1905 г., помначальника отделения КРО УНКВД НСО П. Н. Шестовицкий ссылался на якобы ошибку машинистки и освободил юношу только по указанию начальства,-.(АУФСБ по НСО.Д.П-6681.T.3.Л198;Д.П.-4421.T.5.Л.285.)Вдумайтесь. В 1905 году независимой Польши не существовало, а был Привисленский край Российской Империи. НО УЖЕ ТОГДА БЫЛА ДЕФЕНЗИВА. Если принять на вооружение эту революционную логику, государственные образования еще даже не появившись на свет Божий, уже имеют разведку, враждебную интересам еще не появившегося СССР. Не удивительно, что 100 тысяч шпионов за два года все-таки арестовали. Уже к 10 сентября 1937 г. в ЗСК было арестовано 1.490 членов «ПОВ». За вторую половину 1937 г. аппарат КРО УНКВД ЗСК-НСО (в этом ему помогли работники особого и транспортного отделов) арестовал 4 тыс. участников «ПОВ». С 25 августа 1937 по 15 ноября 1938 г. в «альбомном порядке» и особыми тройками из арестованных в Новосибирской области было осуждено 7.444 поляка, из них 7.012 — к расстрелу (и по делам ДТО НКВД Томской железной дороги был осужден 381 поляк, в том числе 365 чел. расстреляно).
Среди регионов Сибири по числу жертв «польской» операции Новосибирская область резко лидировала — 7.825 осуждённых, 7.377 расстрелянных (при отнесении всех осуждённых ДТО Томской железной дороги к НСО, хотя, скорее всего, часть жертв ДТО относилась и к Алтайскому краю). Затем выделялись Красноярский и Алтайский края, Омская область — 2.269, 1.540 и 1.364 осуждённых (соответственно, 1.859, 1.230 и 592 расстрелянных). Иркутская и Читинская области дали 725 и 432 осуждённых (676 и 372 расстрелянных), Бурятия и Якутия -86 и 68 осуждённых (74 и 34 расстрелянных) (Лубянка.Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД с.362). Всего по «польской» линии в Сибири оказалось репрессировано 14.309 чел., в т. ч. расстреляно — 12.214, или 85,4 %. Львиную долю репрессированных — 55 % - дало УНКВД по Новосибирской области.
УНКВД по Омской области и НКВД ЯАССР резко выделялись более снисходительным отношением к делу «ПОВ» - 43 и 50 % расстрелянных от числа репрессированных. Близки между собой показатели Алтайского и Красноярского краёв - 80 и 82 % расстрелянных. Бурят-Монгольская АССР, Читинская и Иркутская области дали от 86 до 93 % расстрелянных, а рекордный показатель принадлежит УНКВД НСО -94,3 % расстрелянных от общего числа осуждённых.
т.е повторю,- за два года было поймано сто тыщ шпионов польской двуйки. Поймано и расстреляно. Вообще, людям несведущим это может показаться блестящей работой ГУГБ НКВД. Вот как великолепно и эффективно работала госбезопасность. На это и идет расчет.

Выводы.
Формула пропаганды работает просто,- Пыхаловым дается косвенное, абстрактное утверждение, которое никем и не оспапривается,- шпионы были. И все. Два слова. И нерепрезентативная конкретика,- шпионы то действительно БЫЛИ, но Игорь Пыхалов приводит примеры дел,где разоблачали далеко даже не тысячу разведчиков, а реальный ресурс польской дефензивы комфортно игнорирует, а умолчание,- главное орудие пропаганды.
Шпионы иностранных разведок в СССР были. Согласитесь,- с этим сложно спорить. В Рейхе были польские шпионы, СССР активно шпионил за поляками, Япония за Америкой. Это и сейчас происходит. И сейчас Речь Посполитая имеет своих агентов в РФ.
Я имел счастье работать с польскими источниками и пообщаться с некоторыми польскими историками, занимающимися изучением деятельности польской дефензивы и двуйки Второй Речи Посполитой,- примерный ресурс польской внешней разведки 30-х годов вполне легко верифицировать, - это несколько сотен офицеров+1000 резидентов и завербованых. Никакой сети в сто тысяч ШПИОНОВ Польша образца 30-х годов не могла народить ФИЗИЧЕСКИ, даже лопнув по шву и возненавидя СССР в три раза сильнее, чем она его ненавидела. Польские агенты пачками бродили даже в глухих сибирских селах. В новосибирской области было выловлено 7 с лишнем тысяч польских разведчиков.
Даже в отнюдь не потрясающем Рейхе никто не ловил 101 тысячи диверсантов Польши за два. Даже 20 тысяч. Там почему-то никто не арестовал 150 тысяч советских шпионов , хотя СССР там жаловали не больше, чем СССР Рейх. Аналогичная ситуация в любых других европейских государствах. В более удаленной по времени, архаичной и во много несправедливой Российской империи такие цифры пойманных шпионов и такие процедурные схемы могли присниться какому-нибудь Дурново только в самом страшном сне. Вот это разница от которой как не пляши, как не рядись в объективистские одеяния,- не уйти. Уходить от этой разницы, прячась за демагогическими штампами о “необходимости стрелять шпионов” и “великом оболганном вожде”, - активное потворство БЕСПРЕЦЕДЕНТНОМУ преступлению в истории отечественных органов госбезопасности, которое является мировым антирекордом. Повторю, ни одна госбезопасность цивилизованной страны в двадцатом веке не ловила за два года 100 тысяч шпионов страны с ресурсом Польши в мирном году. В течение 1937–1938 гг. было осуждено 139 815 чел., из которых 111 071 приговорены к расстрелу. Численность реальных шпионов порядка 1 (одной) тысячи, возможно чуть больше. Итого- разница на 2 (два) порядка. . Это очевидная аномалия и катастрофический уровень фабрикации дел.

Окончание следует

Окончание

http://corporatelie.livejournal.com/15387.html
corporatelie January 14th, 18:37
В качестве статистического обоснования цифр в предыдущих двух постах.
Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов, часть I
Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов И.Пыхалова. часть II
В комментариях обнаружилось энное количество скептиков, подвергающих сомнению цифру в 139 тысяч человек, осужденных в соответствии с приказом 00485.
Напомню, что основной задачей операции, как она была сформулирована в преамбуле к приказу, стала «полная ликвидация незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой низовки ПОВ и основных людских контингентов польской разведки в СССР».
В комментариях встречались возражения такого рода,- перечислялись категории, подлежащих аресту,- 1. «Выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку».,2.2. «Все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии».3. «Перебежчики из Польши, независимо от времени перехода их в СССР».4. «Политэмигранты и политобмененные из Польши».5. «Бывшие члены ППС и других польских политических партий».6. «Наиболее активная часть местных антисоветских и националистических элементов польских районов»." и делался вывод о том, что к шпионам относилась только первая категория. Это совершенно не так.
Во внутреведомственной переписке ГУГБ это операция именовалась, как операция по польскому шпионажу. ВСЕ перечисленные категории, подлежающие аресту, в приказе "подвязывались" к шпионажу и ПОВ, которую координировал 2-ой отдел Польского Генштаба,- "двуйка". Докажу на документальном примере:
1936 году АНТОНЕВИЧ по установке центра ПОВ связался в Оренбурге с резидентом 2-го отдела ПГШ КОВАЛЬЧУКОМ, вместе с ним повел работу по насаждению в авиашколе шпионской сетки. В состав ее были завербованы: ПАВЛОВСКИЙ — нач. цеха авиамастерских, брат его служит офицером польской армии; ГРИНКЕВИЧ — нач. полигона авиашколы, давнишний польский разведчик; КАМИНСКИЙ — командир эскадрильи, поляк, националист; ЦИХОН — старший авиатехник, ранее служил в польской армии. В гор. Оренбурге АНТОНЕВИЧ совместно с КОВАЛЬЧУКОМ имел еще связь с польскими разведчиками, переброшенными из Польши на территорию СССР, — ДРЕВНИКОМ, КРЕЗОВСКИМ, КРАУЗЕ, КАПЛАНСКИМ и ЖАКА. Эти в свою очередь имели сеть польских перебежчиков. В районах области создано 14 польских диверсионных групп из числа польских перебежчиков и политэмигрантов, которые отсиживались в глухих районах и являлись резервами на военный период.
По состоянию на 3.IХ-с.г. арестовано 160 польских шпионов и диверсантов, из них: перебежчиков 115, политэмигрантов 5, бывших военнопленных 8, местных польских националистов 17, бывших польских офицеров 1, бывших польских членов антисоветских партий 3, беженцев империалистической войны 11. Развертываем следствие и дальнейшие операции. Списки на 100 человек смогу представить 10—15 сентября. Прошу санкционировать арест КЛИМЕЦКОГО, КАРЕЦКОГО, ЯСУТИСА, РУДЬ, ТЕЛЕГИНА, ПАНКОВСКОГО, ГРИНКЕВИЧА, КАМИНСКОГО и ЦИХОНА».

№ 373, УСПЕНСКИЙ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254. Л. 160—164. Подлинник. Машинопись.

*—* на полях имеется рукописная помета: «Ежову. Санкционируйте арест этих мерзавцев. И. Сталин».

Cоответственно, совершенно четко видно, что и бывшие военнопленные, и националисты, и члены антисоветских партий, и политэмигранты по операции шли именно как шпионы и диверсанты, координируемые "двуйкой".Так что все разговоры о каких-то иных категориях тут, по меньшей мере, странны. Боролись ИМЕННО со шпионско-диверсионными силами польской разведки. в лице оставшихся в СССР военнопленных польской армии(2.5 -3 тысячи), перебежчиков и пр. Все перечисленные категории "подвязывались" к ПОВ и шпионской деятельности. Никаких апологий и умствований на тему спящих, несвязанных с Польшей враждебных контингентов, просто "пятой колонны", просто враждебных националистов. Разговор о польской разведке и ее агентурной сети. О масштабах распространения 58-6 в у/д свидетельствуют даже неполные данные Мозохина,- 101 тысяча шпионов в 1937-1938гг.
Еще один аргумент, доказывающий абсурдность этой мифической "стотысячной польской агентурной сети", в которую множество народа безвозмездно кидаются верить , потому что так "написано в документах ГУГБ",- банальное сравнение с агентурно-осведомительной сетью ГУГБ НКВД. Процитирую уважаемую therese_pill.
"На одно чекистское рыло в СССР в 1937 приходилось примерно 12 агентов и штатных стукачей (а ведь сам тов. Ежов говорил, что агентура раздута, что так нельзя работать, и правильное соотношение не 1:10-15, как заведено, а 1:6!). Если поляки так же раздували число агентов на оперативную душу, как наши, то чтобы курировать 139 тысяч агентов на чужой территории им надо было содержать 11 с лишним тысяч сотрудников ихней внешней разведки (без всякого пограничного шпионажа), работавших только по линии СССР. А если бы они работали нормально, как учил тов. Ежов, то потребно было бы не менее 20 тысяч таких сотрудников (не говоря о ресурсах на связь, логистику, оплату агентов, спецтехнику, архивы…). Бедный, бедный наш ИНО, куда ему, крошке, было тягаться с такой мощью… Но становится понятно, почему поляки проиграли немцам войну 1939 г.: они просто оголили фронт, отправив лучшую часть офицерского корпуса работать в «двуйку». И тайна Катыни, наконец, разъяснилась – 20 тыс. расстрелянных тогда, это и есть кураторы тех 140 тыс. шпионов, которые были пойманы в 1937-38.
Приведу детальные таблицы, составленные на основе ЦА ФСБ, региональных УФСБ и ГА РФ, дабы понять откуда взялась цифра в 139 тысяч осужденных и 111 тысяч расстрелянных шпионов и диверсантов.
По "польскому приказу" были рассмотрены дела на 143 810 человек, из которых осуждено 139 835, в том числе приговорено к расстрелу 111 091 человек, что составляет 77,25% от числа рассмотренных дел и 79,44% от числа осужденных. Еще выше процент расстрелянных в греческой, финской и эстонской операциях и, наоборот, намного ниже — в афганской и иранской, где большинство арестованных были высланы за границу.
.........

http://corporatelie.livejournal.com/15672.html
corporatelie February 3rd, 5:02
Рапорт поручика Незбржицкого: все точки над "и" c польскими шпионами
В дополнение к предыдущим трем постам, опубликованным в сообществе.
Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов И.Пыхалова, часть I
Катастрофический уровень фальсификаций или сотни польских шпионов И.Пыхалова. часть II
В качестве дополнения к предыдущим двум постам: откуда взялась цифра в 139 тысяч человек
Информация, которую мне удалось найти, во многом закрывает вопрос с польским шпионажем в СССР в 30-е годы.
Все-таки иррациональная вера и идеологизированность иногда скачет, аки дикий бес, впереди всякого здравого смысла и критического мышления.
В комментариях обретается небольшой процент тех, кто действительно, ничуть не стесняясь прослыть странным и иррациональным, допускает возможность существования 100-тысячной польской агентурной сети, "разоблаченной" и расстрелянной в СССР в 1937-1938гг.
Приведенных мною данных из Центрального Военного Архива в Варшаве, СAW,(располагается по адресу Centralne Archiwum Wojskowe 00-910 Warszawa 72) которые наглядно показали реальный ресурс внешней разведки Польши
(200 офицеров+1000 резидентов и завербованных во всех странах мира (!)) для мистических скептиков явно недостаточно.
Особым и несгибаемым упорством отличается юзер Kamen_Jahr.
На разумное и здравое замечание
a_dyukov -

Цитата :

"Но на мой взгляд, сама цифра - 139 000 наглядно показывает, что значимая часть дел была сфальсифицирована. Ибо не бегают шпионы в таких количествах нигде. . "

(напомню, речь идет о ста тысячах польских шпионов, выловленных и расстрелянных в 1937-1938гг.- сorporatelie)

kamen_jahr (цитаты выделены красным)
выдвинул просто потрясающую контр-версию.- "Агенты завербованные бегали, а не профессионально обученные шпионы. ". То есть, несмотря на данные из CAW, да и просто здравого смысла, внимание,- утверждается, что Польша смогла завербовать и поддерживать в СССР сеть в 139 тысяч (или 101 тысячу) агентов.
Оказывается, "формирование началось еще в 1914 г и продолжалось до 1937 гг ",
Характерно еще и другое - все критики якобы огромных чисел - не являются специалистами в области истории развития и становления спец. служб. Потому и делают выводы о ужосах репрессий касаемо "польской" операции."
Бог с ним, с сorporatelie . Но давайте спросим у специалистов. Спросим у польского поручика из "двуйки", который возглавлял в 30-е годы отдел "Восток" 2-ого отдела ПГШ(внешней разведки Второй Речи Посполитой).
Он-то уж должен знать, как там обстояли дела в 30-е с польской агентурной сетью в СССР от ДВК до Бреста в сто тысяч человек.
Спросим у поручика Незбржицкого, офицера "двуйки", руководителя отдела "Восток", специализировавшегося в 30-е годы на шпионаже в СССР.

Рапорт поручика Незбржицкого от 11 марта 1934 года
Подлинная картина состояния работы польской разведки достаточно красноречиво изложена в рапорте начальника ее реферата "Восток" поручика Й. Незбржицкого от 11 марта 1934 года:

Цитата :

"На сегодняшний день по вербовочной базе для глубинной разведки создалась безнадежно тяжелая обстановка. В первую очередь я должен обратить внимание на то, что полная изоляция от советской территории привела к Абсолютной невозможности вербовок на советской территории из-за отсутствия там вербовочной базы. Я никогда не предполагал, что исчерпание и изоляция российской эмиграции от советской территории может играть для нас столь значительную роль: Изменилось также и положение с возможностью ведения наблюдения. Все труднее становятся перемещения по территории (паспортизация, привязка населения к местам проживания). Постоянные депортации, колонизация и эмиграция опустошили районы, служившие нам источником информации. Проще говоря, в 1934 году мы пожинаем плоды деятельности целых рядов наших предшественников, работавших в несравнимо более легких условиях и приведших к полному исчерпанию источников вербовки"

(Ландер И.И. Негласные войны. История специальных служб. 1919-1945. Одесса: "Друк", 2007. 1832 с., ил. 504, карт 14.)
Ну и как тогда объяснить c позиции "завербованных агентов" тысячи "сибирских польских шпионов" из глухих сел?
В предвоенный период Советский Союз был, без сомнения, самой трудной страной для агентурного проникновения. Действия иностранных разведок на его территории затруднялись жестким иммиграционным режимом, тотальной закрытостью общества, отсутствием свободного перемещения по стране, институтом прописки по месту жительства, надзором за контактами иностранцев, огромной армией секретных сотрудников и добровольных помощников госбезопасности, практически неограниченным финансированием спецслужб и массированной, хорошо продуманной пропагандой среди населения. Ввиду того, что в СССР могло официально находиться лишь незначительное число иностранцев, заброска агентуры и ее последующая легализация были возможны, в основном, нелегальным путем через "зеленую" (сухопутную) и морскую границу (Ландер И.И. Негласные войны. История специальных служб. 1919-1945. Одесса: "Друк", 2007. 1832 с., ил. 504, карт 14.)
Еще какие-то вопросы?
Как итог, по польской разведке у нас имеется три вполне конкретных источника, которые складываются в логичную картину:
а) Данные из Центрального Военного Архива( в Варшаве о кадровом ресурсе 2 отдела ПГШ- в 1928 году,- 47 офицеров, в 1937-1938гг 200 офицеров )- L. Sadowski, Oddzial IISztabu Glownego, WIH, MiD, I/3/94.
CAW, Oddz. I Szt.Gl (Szt.Gen.), sygn. I.303.3.23
CAW, Oddz. II Szt. Gl. (Szt.Gen.), sygn. I.303.4.30
б) Рапорт поручика Незбржицкого от 11 марта 1934 года, который совершенно точно дает представление о реальном ресурсе и возможностях польской разведки. Никакой сети в 100 тысяч агентов Польша образца тридцатых годов XX века чисто логистически, инфрастркутурно поддержать не могла. Да и смысла в этой сети не было.
в) Список польских резидентур на территории СССР с 1928 по 1939 год, где нет никаких резидентур восточнее Москвы.(Сiдак B. C., Вронсъка Т. В. Спецслужба держави без территорii люди, подii, факти. К., 2003. С. 209.) Соотнесем с "польскими агентами" в мрачных селах Новосибирской области, Чувашии и Бурятско-Монгольской АССР и подумаем.

Повторяю два своих основных вывода:
а) Вторая Речь Посполитая, даже лопнув по шву и воскресив Пислудского с Болеславом Храбрым черной некромантией, не могла координировать и поддерживать в СССР сеть в сто тысяч с лишнем агентов, шпионов или разведчиков. Цифра в 139 тысяч репрессированных и 111 тысяч расстрелянных,- результат катастрофы в оперативной работе госбезопасности.
б) Взялись эти десятки тысяч польских шпионов из-за массовой фальсификации и катастрофического уровня фабрикации уголовных дел. Произошла эта катастрофа в оперативной работе ГУГБ НКВД, во многом, из-за самой сути массовой операции,- чекистам,под угрозой служебных взысканий и репрессий, надлежало разбить несуществующую ПОВ и уничтожить как можно большее количество шпионов,- все массовые операции проходили в духе соцсоревнования, несмотря на то, что лимитов по национальным операциям не было, на местном уровне начальники УНКВД часто давали сверху сотрудникам лимиты,- "арестовать 400 польских шпионов в такие-то сроки". В противном случае, кадры ГУГБ сами боялись попасть под расстрел или дисциплинарные взыскания. Получился порочный замкнутный круг. Оттого, в "поляки" пришлось записывать даже беларусов и украинцев, попутно их избивая, чтобы добиться признания "подозрительной" национальности. Эту точку зрения подтверждает масса данных из архивов районного, областного, краевого, республиканского уровня.

Например: ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КОБЫЛЯНСКОГО К.Г. ОТ 19 ИЮЛЯ 1939 ГОДА

Цитата :

После моего ареста, который был произведен Редером, в помещении Обкома, я был тут же направлен в Облуправление НКВД в 40 комнату к Редеру. […] Допрос продолжался приблизительно часа 1,5 – 2 и меня отправили в камеру. Ширин мне заявил, что я поляк, и отправляя в камеру добавил: «Иди подумай ты поляк», когда я ему сказал, что я украинец, тогда Ширин крикнул «националист, молись богу», и требовал чтобы я молился. Но поскольку я молиться не умею, то Ширин стал заставлять меня петь. Тем временем Редер ко мне подходил, наступал ногами на мои носки […] Ширин и Редер мне заявили, чтобы я учел, что кто сюда попадает, обратно не выходит и предложили мне выбирать, или смерть или дать показания какие им нужны […]
В тот же день вечером, я был вторично вызван на допрос к Ширину и Редеру, они были вдвоем. Они требовали дать показания о моей к-р. деятельности. Во время допроса ко мне подошел Ширин и кулаком ударил в лицо, я свалился со стула. По его приказанию я встал и обратно сел на стул и Ширин тогда нанес мне кулаком 3-4 удара в лицо […] В процессе следствия по моему делу меня Ширин бил еще 2 раза, точно числа не помню. Ширин меня избивал кулаком в затылок, бросал меня со стула и пр., сажал меня на угол стула и ударами сбрасывал со стула. […] эту боль я не мог выдержать и заявил Ширину, что буду писать все, что они потребуют.

ГА СБУ. – Спр. 47806-ФП. – Т. 1. – Арк. 78.
Машинопись. Заверенная копия.

ИЗ ПРОТОКОЛОВ ДОПРОСА А.ВОЛКОВА 4,5,7 МАРТА 1941 Г.

Цитата :

"...В мае или июне 1938 г. мною по указанию Успенского было сфабриковано третье фиктивное дело, которому было дано наименование «Польска организация войскова» (ПОВ). Во время моего приезда в Киев Успенский мне сообщил, что аналогичные фиктивные дела уже созданы в некоторых областях УНКВД, как например в Каменец-Подольской и Днепропетровской и предложил мне сфабриковать аналогичное фиктивное дело в Полтавском УНКВД. Успенский, после получения первых фиктивных протоколов по этому делу выпустил ориентировку, в которой написал, что они в Киеве вскрыли головну коменду ПОВ, а в области действуют окренгове и районнове (окружные и районные) комендатуры с перечислением всей схемы связей с другими антисоветскими формированиями. Получив эти вражеские указания Успенского, я приступил к фабрикации аналогичного фиктивного дела, но так как в УНКВД не было никаких материалов относительно ПОВ, то я дал указания Платонову произвести аресты поляков. Тогда впервые были арестованы: Цивинский, Окинский, Сошинский, Притула и Косиор Михаил. Кроме того, мне стало известно, что в числе ранее арестованных в УНКВД содержался под стражей поляк — Колясинский. Всех этих арестованных я предложил Платонову и Кагановичу допрашивать и, если потребуется, применить к ним методы физического воздействия и получить от них показания о существовании в Полтавской области организации ПОВ. Колясинский был включен в это дело как бывший офицер в чине капитана и якобы польский легионер. Цивинский — как бывший директор польского клуба в Днепродзержинске, исключенный из партии по политическим мотивам. Притула — как польский ксендз. На Сошинского никаких материалов не было, а Косиор Михаил был арестован только потому, что он являлся родным братом арестованного Косиора Станислава. Вместе с Кагановичем я неоднократно допрашивал арестованного Колясинского, вынудил от него фиктивные показания, из которых было видно, что он является одним из руководителей организации «ПОВ», что в Полтаве им создана районная комендатура, что он сформировал диверсионные боювки, что он был связан с повстанческим штабом украинского националистического подполья и что участники «ПОВ», как вовлеченные лично им, так и известные ему и другим участникам организации, проводили широкую диверсионную работу в частях РККА, промышленных предприятиях и на транспорте. Такими же методами Платонов и Каганович допросили арестованных Цивинского, Окинского, Сошинского, Притулу и других. В показаниях было записано, что в городах — Кременчуге, Лубнах и Карловке — Цивинским, Сошинским, Окинским и Притулой были созданы районные комендатуры ПОВ, а также были названы боювки, указано на связи и руководство повстанческой деятельностью украинского националистического подполья. Все эти фиктивные протоколы допросов арестованных Колясинского, Цивинского, Окинского, Сошинского, Притулы и других были направлены в созданные мною межрайонные оперативные группы, которые по ним производили аресты фигурировавших в этих протоколах лиц. Путем применения к арестованным методов физического воздействия, от них не только были получены подтверждения этих фиктивных показаний, но и были получены фамилии лиц, названных участниками боювок и организаций ПОВ, проводивших якобы диверсионную шпионскую работу. Массовые аресты по этому фиктивному делу коснулись офицерства, духовенства и антисоветской части польского населения в некоторых районах Полтавской области, в которые были высланы в 1930–31 гг., из пограничной полосы. Дела на этих арестованных были также рассмотрены в основном на тройке УНКВД. Арестованные по этому делу в количестве свыше 50% были осуждены к расстрелу, а остальные к различным срокам содержания в ИТЛ..."

ГА СБУ, Полтава. — Спр. № 19533.— Т. 6.— Арк. 107–171.
Как там у И. Пыхалова,-

Цитата :

”Разумеется, советские органы госбезопасности регулярно ловили и «раскалывали» польских агентов. Причём, как правило, не выбивая признания, а с помощью реальных вещественных доказательств.”

( цит. по И.Пыхалов. Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине.Научно-популярное издание. Издано в авторской редакции. М.: Яуза-пресс, 2010. - Сталинист)
Можно продолжать упорствовать и верить в сто тысяч польских шпионов, но выглядит это, по крайней мере, странно, смело, эпатажно, но не очень адекватно, мягко говоря. Массовая фальсификация дел в рамках "польской операции" НКВД вполне реальна, как бы это не разрушало "идеологически-правильную" картину мира.

P.S.
Повторю, в исторической науке пока общепринято считать Польскую Организацию Войсковую (за принадлежность к которой и расстреливали конвейером в 1937-1938гг), распавшейся в 1922 году. Единственными источниками, которые ПОВ "воскресили" являются фальсификаторское письмо Ежова и протоколы допросов "псевдополяков", выбитых под пытками.
Чтобы разбить мои доводы, оппонентам достаточно привести мне хоть одно свидетельство из альтернативных источников,- немецких, польских, австрийских архивов, что ПОВ существовала в 30-е годы.
Я в ожидании.

Какой-то детский сад, а не серьезный разговор. Уводит в сторону.
А вот встречный такой вопрос: а сколько было в Коминтерне актива, ядра функционеров? Точных данных под рукой нет, но , думаю, что порядка нескольких тысяч. Сеть охватывала практически весь мир цивилиованный. Поэтому спор о "количестве шпионов" - довольно "абстрактный"...
А репрессии были целевыми - направленными против определенных СОЦИАЛЬНЫХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ ГРУПП. Можно это считать преступным (так оно и есть!), можно пытаься понять логику власти и ее органов (захватить в сети всех "потенциальых" противников или ненадежных) - которая безусловно опиралась на опыт противоборства и удержания СВОЕЙ власти в годы гражданской войны и после. Но зачем же подменять предмет изучения и дискуссии и спорить не понятно о чем.
Вывод: у наших профессиональных и доморощенных "историков" (шире - гуманитариев) слабо выражена способность рационального анализа, се время в разной степени, но подмешиваются эмоции и устоявшиеся шаблоны и стереотипы, которыми и подменяютони выводы исследований. И вести разумный спор-диалог как правило не способны, поскольку не могут услышать оппонента.

a_dyukov:

Цитата :

"Но на мой взгляд, сама цифра - 139 000 наглядно показывает, что значимая часть дел была сфальсифицирована. Ибо не бегают шпионы в таких количествах нигде"

http://corporatelie.livejournal.com/16197.html
corporatelie 9 мая, 4:30
Штришок к ста тысячам "польских шпионов"
Маленький финальный штришок к материалам по крестовому походу ГУГБ НКВД против сотни тысяч польских шпионов в мрачных степях Бурятии и мистических томских лесах.
Чем больше изучаю и синтезирую данные по "польским шпионам", тем объективнее вырисовывается картина тотального...гхм.
Напомню, что по данным ЦА ФСБ(опубликованы Хаустовым-Мозохиным), в 1937-1938 годах в СССР было осуждено 102 тысячи польских разведчиков и шпионов, в том числе в ДВК, глухих селах Новосибирской области, стратегически важной для поляков Бурятии и разных других таежных точках СССР. Шпионами зачастую оказывались безграмотные крестьянки, шорники заводов, слесари, почтальоны, рабочие, водители и т.д.
Ради умозрительного интереса, я прибегнул к принятому в исторической науке старому доброму методу верификации,а именно сравнению информации из альтернативных, максимально удаленных друг друга источников. В данном случае решил проверить насколько данные ГУГБ НКВД о количестве пойманных шпионов "бьются" с данными польских архивов о кадровом ресурсе 2 отдела ПГШ, внешней разведки Польской республики в 1920-1939гг., т.е . банально сопоставить цифру вскрытых "шпионов" с реальным количеством польских разведчиков в СССР в интересующий нас период.
Так вот, исходя из данных польских архивов, в частности Центрального Военного Архива в Варшаве, штат внешней разведки Второй Речи Посполитой в 1931 году, допустим, насчитывал,-
В1928 году,- всего 47 офицеров, кадровых разведчика.
В 1931 г. Второй Отдел польского Генштаба по штату должен был насчитывать 157 офицеров: (а) непосредственно Отдел – 1 генерал, 35 штабных офицеров, 11 младших офицеров (в т.ч. 34 офицера Генштаба); (б) в экспозитурах (резидентурах и автономные управления– 10 штабных офицеров, 20 младших (в т.ч. 10 офицеров Генштаба); (в) офицеры т.н. внешней службы, в распоряжении департаментов Министерства военных дел, – 80 (в основном младшие). По состоянию на 1 октября 1931 г. во Втором Отделе не хватало 9 офицеров, в экспозитурах – 8, во внешних службах – 12, т.е. штат был недоукомплектован на 18,5%. Кроме того, откомандировано было 8 офицеров (2 – в Военный географический институт, 3 в МИД, 2 в МВД, 1 – председателю Совета Министров). Реальной разведдеятельностью занимались 120 офицеров (76,4% штата).

В1937-1938гг штат "двуйки" насчитывает максимальное количество разведчиков за всю историю Второй Речи Посполитой,- 200 офицеров

Источники,- L. Sadowski, Oddzial IISztabu Glownego, WIH, MiD, I/3/94.
CAW, Oddz. I Szt.Gl (Szt.Gen.), sygn. I.303.3.23
CAW, Oddz. II Szt. Gl. (Szt.Gen.), sygn. I.303.4.30

Любопытен также рапорт руководителя отдела "Восток"(подразделения 2-го отдела ПГШ, специализирующегося на шпионаже против СССР) поручика Незбржицкого от 11 марта 1934 года(почитать его можно здесь,- http://corporatelie.livejournal.com/15672.html), который совершенно точно дает представление о реальном ресурсе и возможностях польской разведки тех лет, из которого критически мыслящим людям очевидно, что никакой сети в 100 тысяч агентов Польша образца тридцатых годов XX века чисто логистически, инфрастркутурно поддержать не могла. Да и смысла в этой сети не было.

И, наконец, самый любопытный польский источник,- это документ со списком шпионских резидентур "двуйки" на территории СССР с 1928 по 1939 год.
Любопытен этот документ тем, что приведен он в книге публициста И.Пыхалова Великий Оболганный Вождь, в которой автор, основываясь на этом документе, призывает читателей быть солидарными с сентенцией о том, что массовые расстрелы польских шпионов были вполне себе оправданы и необходимы. Приведен этот документ по Сiдак B. C., Вронсъка Т. В. Спецслужба держави без территорii люди, подii, факти. К., 2003. С. 209.)
Я его уже приводил в основной части очерков по "полякам", но давайте глянем на него еще раз.
.....................................

А теперь вдумчиво прочитаем комментарий И.Пыхалова к этой табличке,- “Как мы видим, в период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Разумеется, не все они существовали одновременно. Тем не менее, общий счёт польским шпионам шёл на многие сотни.(Очень разумный вывод, кстатии. Без сарказма.,- прим.мое corporatelie) И это без учёта агентов пограничной разведки, действовавшей самостоятельно. “ конец цитаты.И.Пыхалов. Великий оболганный Вождь. Ложь и правда о Сталине. Научно-популярное издание. Издано в авторской редакции. М.: Яуза-пресс, 2010. - Сталинист)
Ладно, данные Мозохина я уже сравнивал с этим "сотнями" от И.Пыхалова. Уже приводи массу данных из архивов регионального, краевого, областного уровня, где очень четко видно как и какими методами эти 102 тысячи агентов создавались.

Но документальная база по полякам на этом не исчерпывается. Давайте ка заглянем в документы НА РБ.(Национального архива республики Беларусь).
А именно в отчет от 12 декабря 1938 г. "Об итогах операции по польской, немецкой и латвийской агентуре в БССР, проводившейся в период август 1937 г-сентябрь 1938 г. на основе приказов НКВД СССР. за подписью зам. нач. 3-го отдела УГБ НКВД старшего лейтенанта госбезопасности Ларина. Отложился он вот здесь,- НАРБ.Ф.4.Воп.21.Спр.1397.Л.19—24
Немцы и латыши нас не интересуют, а вот "поляки" весьма и весьма. И что же мы видим?
"Итоги операции по польской агентуре:
1. Всего арестовано польских шпионов, диверсантов и уча­стников повстанческих организаций—21 407 чел.
Из общего количества было арестовано за время:
а) с 24/VI-37 по і/і-1938— 12 052
б) с і/і-38 по і/IV-38 г.—3689
в) с і/VI-38 г. по і/Х-38 г. —5666.
-------
4. Следствием вскрыто и -ликвидировано:
а) шпионских резидентур—467(!!!!!!)
б) шпионов — 13 042
в) диверсантов — 2679
г) разоблачено повстанцев и участников "ПОВ" —4425. По­встанцы были объединены в 522 повстанческие группы, кото­рые входили в іі разветвленных повстанческих организаций
д) контрреволюционного националистического актива поль­ских колоний — 575 чел."
Конец цитаты.

Итак.
И.Пыхалов,-

Цитата :

“Как мы видим, в период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Разумеется, не все они существовали одновременно. Тем не менее, общий счёт польским шпионам шёл на многие сотни."

Это И.Пыхалов основывается на польских документах.
Но, уважаемый Игорь Васильевич, вас поправит старший лейтенант госбезопасности Ларин. Лишь в одной многострадальной Беларуси c августа 1937 года по сентябрь 1938 года было вскрыто 467 резидентур коварной, всемогущей и архимощной польской разведки. И это только один административно-территориальный субъект. А были еще стратегически важные бурятские деревни, 7 с лишним тысяч шпионов в Новосибирской области, сотня другая шпионов в ДВК и т.д.и.т.д. Сейчас ищу отчет по Киевской области, там за несколько месяцев вскрыли 44 резидентуры. Ну и т.д.
Вот они, эти 100 тысяч "польских шпионов":

Агеев Андрей Ермилович. 1892 г. р., родился в с. Игнатьевские выселки Черновского р-на Рязанской обл., русский, из крестьян, б/п, образование низшее, шорник завода "Буровая техника". Проживал: Москва, ул. Большая Спасская, д. 101, кв. 6. Арестован 18 марта 1938 г. Тройкой при УНКВД СССР по МО от 16 мая 1938 г. по обвинению в шпионаже и передаче данных польской разведке назначена высшая мера наказания - расстрел. Приговор приведен в исполнение 26 мая 1938 г. Реабилитирован 17 августа 1957 г.

Филиппович Агафья Ивановна. Родилась в 1891 г., п. Прусовичи Логойского р-на Минской обл.; белоруска; неграмотная; колхозница, К-з"На варте". Проживала: Минская обл., Логойский р-н, п. Прусовичи. Арестована в октябре 1937 г. Приговорена: Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР 8 января 1938 г., обв.: 68а, 71, 76 УК БССР - член к/р шпион.диверс.орг-ции, шпионаж в пользу Польши. Приговор: ВМН Расстреляна 31 мая 1938 г. Место захоронения - г. Минск. Реабилитирована 25 сентября 1958 г. Военный трибунал БВО

Агеев Артем Ермилович. 1904 г. р., родился в с. Игнатьевские выселки Скопинского р-на Рязанской обл., русский, из крестьян, б/п. образование низшее (сельская школа), шофер завода "Компрессор". Проживал: Москва, ул. Арбат, д. 36, кв. 28. Арестован 25 марта 1938 г. Тройкой при УНКВД СССР по МО от 16 мая 1938 г по обвинению в шпионаже в пользу Польши назначена высшая мера наказания - расстрел. Приговор приведен в исполнение 26 мая 1938 г. Реабилитирован 2 августа 1957 г.

Филиппович Адольф Андреевич Родился в 1898 г., д. Чернявщина (др. данных нет); поляк; образование начальное; рабочий, Завод им.Ворошилова. Проживал: Минская обл., Минск. Арестован в 1937 г. Приговорен: Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР 17 ноября 1937 г., обв.: 68, 71 УК БССР - агент польской разведки. Приговор: ВМН Расстрелян 22 ноября 1937 г. Место захоронения - г. Минск. Реабилитирован 30 апреля 1989 г. Прокуратура БВО

Филиппович Ядвига Адамовна Родилась в д. Красное Заславльского р-на Минского окр.; полька; образование н/начальное; колхозница, к-з им.Пушкина. Проживала: Минская обл., Заславльский р-н, х. Петровщина. Арестована 5 декабря 1937 г. Приговорена: Комиссия НКВД СССР и Прокурора СССР 21 января 1938 г., обв.: 68 УК БССР - агент польской разведки. Приговор: ВМН Расстреляна 28 февраля 1938 г. Место захоронения - Минск. Реабилитирована 21 марта 1969 г. Военный трибунал БВО

Источник: региональные книги памяти.

Как говорили мудрые латиняне, sapienti sat. Cпасибо за внимание.

P.S. Кстати, выяснил, что "польских шпионов" осуждали не только в рамках приказа 00485. Но также и в рамках приказа 00447, где они шли по разряду "др.контр-революционный элемент".

P.P.S. Всех юзеров с 9 мая. Дед начал в финскую рядовым, закончил лейтенантом в Берлине.
----------------------------------
midgard_msk 2011-05-13 15:57
Для начала предоставлю отчет по Киеву:http://varjag-2007.livejournal.com/2084396.html
//Кстати, выяснил, что "польских шпионов" осуждали не только в рамках приказа 00485. Но также и в рамках приказа 00447, где они шли по разряду "др.контр-революционный элемент".//
Да. Причем в отчетах, например, НКВД УССР они шли по статистике отдельно. Но включались в цифру по приказу №00447. Надо будет справки поднять.
Там еще данные по разбивке осужденных в рамках польской операции. Шпионов и диверсантов - где-то половина.
1) Честно говоря, непонятно, отчего вы приводите численность центрального аппарата польской разведки.
2) Неясно, как эти данные бьются с числом участников ПОВ в начале 1920-х. Вообще.

http://www.novpol.ru/index.php?id=1489 Новая Польша №5 / 2011
Анна Гришина МАРИЯ КОШУТСКАЯ. ГОДЫ ПРОТИВОСТОЯНИЯ Светлой памяти незабвенной Целины Будзинской,
от которой я впервые услышала имя Марии Кошутской

Цитата :

...Произведенной проверкой установлено, что Костшева была арестована в числе других польских политэмигрантов по преступному указанию врага народа Ежова, согласно которому арестовывались все (выделено мной. — А.Г.) поляки, прибывшие в СССР из Польши, несмотря на отсутствие на них материалов, свидетельствующих о их преступной деятельности.
К арестованным по этому приказу лицам применялись меры физического воздействия и от них добивались вымышленных показаний.
Из заключения зам. начальника 1 отделения 1 отдела следственного управления Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР майора Попова в реабилитационном деле Костшевой Веры Карловны. 9 марта 1955г.

Я сочла необходимым начать с такого длинного эпиграфа, потому что иначе я не могла бы позволить себе ссылаться на обвинительные показания ее товарищей (а иногда и друзей) против нее. Конечно, все знают теперь, что в КГБ практиковались пытки, но выдержка из очень раннего, едва ли не самого первого, официального реабилитационного дела по польской компартии с подтверждением этого факта и со словами «все поляки, прибывшие в СССР» все равно производит, по-моему, сильное впечатление.
В декабре 1993 г. в Польскую комиссию «Мемориала» в Москве пришло письмо Ольги Кошутской с просьбой «разыскать дело и сообщить мне все данные, а также дату смерти и место захоронения моей родственницы Марии Кошутской (псевдоним Вера Костшева)».
Тогда же я и занялась поисками следственного дела Марии Кошутской (Веры Костшевы). Поиски длились два года. Из нескольких ведомств, в которых должны были быть (и как выяснилось позже, и были) сведения о следственном деле и само дело, я получала ответы, что «каких-либо сведений об аресте, судимости и месте хранения архивных материалов на Кошутскую (Костшеву) Марию Карловну не получено». И только через два года, в конце 1995 г., я получила из архива ФСБ ответ на мой повторный запрос, что дело находится у них. Сначала мне прислали выписку из дела в несколько строк. Но в это время у меня уже была доверенность Ольги Кошутской на просмотр дела, и я, сославшись на ст.11 закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991, потребовала, чтобы мне показали дело. Что и произошло. Дело мне выдали, я его досконально изучила и в значительной степени переписала от руки (ксерокопии родственникам выдаются на официальные материалы следственного дела, но не на показания свидетелей и не на очные ставки). Прочесть я не смогла «закрытые» (а проще говоря, прошитые грубыми белыми нитками) страницы, которых оказалось немало. Про них мне объяснили, что они касаются «шпионской деятельности» Кошутской как работника Коминтерна. Да, да — опять шпионской деятельности, как на следствии, — только тогда, в 1937 г., ее обвиняли в работе на 2-й отдел польского Генерального штаба.
Впервые имя Марии Кошутской я услышала в Варшаве в 1990 г. от Целины Будзинской. Потом слышала от разных людей не один раз. Меня поразило, что в тогдашней крайне антикоммунистической Польше люди, которые о ней говорили, (некоторые из них положили на стол в парткомах свои партийные билеты в день введения в Польше 13 декабря 1981 г. военного положения) вспоминали о Марии Кошутской, многие годы члене Политбюро довоенной польской компартии, не только с уважением, но и с восхищением. О ней рассказывали легенды — во всяком случае тогда мне, москвичке, казалось, что это легенды.
Читая следственное дело Марии Кошутской, обвинения, которые выдвигали против нее ее товарищи по партии (напоминаю эпиграф к моей работе), я постепенно начала понимать, что не всё в них — ложь. Конечно, абсолютная ложь, полная фантасмагория — основное обвинение, связь с ПОВ — Польской Организацией Войсковой, созданной Пилсудским в 1914 г. и прекратившей свое существование на территории Польши после объявления независимости, а на территории СССР действовавшей, возможно, до 1921 или 1922 года.
Фальшивка — «дело ПОВ», созданное НКВД в 30-е годы, по которому обвинялись, были арестованы и расстреляны тысячи поляков или людей, связанных с Польшей, по всей территории СССР, в том числе почти все польские коммунисты-эмигранты, достаточно хорошо известно. Ничего особенно нового следственное дело Марии Кошутской для «дела ПОВ» не дает. Кроме, конечно, большого количества упоминаемых имен и обстоятельств, при которых эти люди «вербовались» и «функционировали». О «деле ПОВ» уже писали, в том числе и в «Карте» (Karta. 1993. №11), и я не буду повторяться.
О самой Марии Кошутской в Польше имеется литература, изданная главным образом в 60-е и 70-е годы (помимо коммунистических изданий 20-х и 30-х годов, в которых печатались ее статьи и некоторые речи). Сошлюсь на главные издания.

Koszutska Maria. Pisma i przemоwienia. T.1-3. Warszawa, 1962.

Kasprzakowa J. Maria Koszutska. Warszawa, 1988.

В книге Каспшаковой использовано и цитируется большое количество документов из архива ЦК ПОРП — главным образом это копии документов фонда Коминтерна, хранящегося в ЦХИДНИ, которые по просьбе ЦК ПОРП были переданы им в 1957 году. Круг использованных мною документов шире: за время после выхода книги сделались открытыми новые источники, я широко использовала документы на русском языке, бывшем основным языком Коминтерна, и привлекала для своей работы не только речи и высказывания Марии Кошутской, но и многочисленные заявления, тезисы, речи, статьи ее оппонентов, которых так много было в ее жизни.
До дела Кошутской я никогда не думала, что мне придется научно, документально изучать историю польской компартии. Но, читая ее следственное дело, повторяюсь, я поняла, что не всё в нем — фальсификация. То есть, конечно, фальсификация — то, как факты использовались, как они освещались, но сами факты были. Особенно это прозвучало в обширных показаниях Виктора Бертинского (Житловского) 1 августа 1937 г. (выписка из протокола допроса). Излагая основные факты истории КПП с момента ее организации и до 1936 г. (иногда путая даты событий и последовательность фактов), Бертинский приписывает Марии Кошутской и некоторым ее коллегам по партии то, что тогда — в 1937-м — звучало страшным обвинением, а теперь воспринимается с интересом и уважением. Это линия постоянного противостояния этих людей диктату Коминтерна (Зиновьева, Бухарина, Сталина), установкам, всё более противоречившим их взглядам. И для того, чтобы понять, что было на самом деле, мне и пришлось заняться историей КПП и просмотреть огромное количество (сотни папок) документов.
Впрочем, то, чем я занималась, это не только (а может быть, и не столько) история польской компартии и вообще Польши, сколько и история СССР. В 1930 г. в собственно Польше было 3310 членов КПП, в компартиях Западной Украины и Западной Белоруссии — еще около двух тысяч. То есть ничтожная часть населения страны. Влияние КПП опиралось, конечно, на влияние СССР, и историческая эволюция КПП определялась эволюцией СССР и мирового коммунистического движения к тоталитаризму. Именно этому и старалась, но не смогла противостоять Мария Кошутская.
Мария Кошутская родилась в 1879 г. в помещичьей усадьбе своего отца в Глувчине около Калиша. Уже эта обычная фраза неожиданно требует комментариев. Я знаю, что в Польше считают, что Мария Кошутская родилась 2 февраля 1876-го. Знаю, что в 1976 г. отмечался ее столетний юбилей, было напечатано о ней несколько статей в разных журналах. В запросе Ольги Кошутской также написано, что Мария родилась 2 февраля 1876 г. Но передо мной два ее собственноручных документа — рукописная автобиография, написанная 10 апреля 1925 г., и анкета арестованного в следственном деле 1937 года. Первый начинается словами, «Я родилась в 1879 году», а в анкете на вопрос «год рождения» ответ «1879». Что это? Желание женщины быть моложе? Коминтерновская конспирация? Вера Костшева не должна была родиться в один год с Марией Кошутской? Очевидно, так.
Дочь небогатого помещика, первые годы Мария жила в отцовском имении, потом была отдана в известный тогда варшавский пансион Генрики Черницкой, а после его окончания прошла годичные курсы в Сорбонне, диплом которых давал право стать школьной учительницей. По окончании этих курсов вернулась в Польшу и поселилась в Лодзи — городе польского капитализма, где, наверно, легче всего было увидеть богатство одних и нищету других и проникнуться идеями социализма, пропаганде которых, борьбе за которые и борьбе против извращения и фальсификации которых, так как она их понимала, она и отдала свою жизнь.
Ее педагогическая и революционная деятельность начались одновременно — в 1900 году. Осенью 1902 г. она стала директором школы в Лодзи и в том же году — членом Польской социалистической партии (ППС). Молодая, воспитанная, образованная и очень красивая девушка (о чем говорили почти все знавшие ее и что видно на фотографиях), дочь польского помещика, она вступила на тот путь, который на рубеже веков привлекал многих представителей польской и русской интеллигентной, в том числе дворянской, молодежи. Почти сразу начались репрессии. Первый раз она была арестована в начале 1903 г. и освобождена под залог. Социалистическая ее деятельность продолжалась (работала в селах под Варшавой), и в 1904 г. она была снова арестована и административно сослана (в документе Архангельского губернского жандармского управления сказано: «На основании Высочайшего повеления, последовавшего 28 апреля 1904 г.») на 3 года в Архангельскую губернию, где ее поселили в Холмогорах. В моем распоряжении находятся копии двух документов, хранящихся ныне в Государственном архиве Архангельской области, подтверждающие эти сведения1.
В Холмогорах Кошутская прожила недолго. Уже осенью 1904 г. ей удалось бежать. Начинается нелегальная жизнь профессионального революционера: член Варшавского комитета ППС, она снова была арестована в начале 1906 г., освобождена под залог, а дело передано в военный суд. Она активно боролась за образование ППС-Левых, после раскола стала членом окружных комитетов Лодзи и Домбровского района, а с конца 1907 г. — членом ЦК ППС-Левых. В русской Польше жить ей было уже невозможно, и с 1908 г. она — в Кракове и Вене. Редакционная работа и руководство заграничным бюро ЦК ППС-Левых. Краткое пребывание в России в 1912 году. Снова Краков, после начала войны — работа в Домбровском районе в Лодзи, нелегально Варшава.
Независимость Польши встретила радостно, всегда оставалась сторонником национальной независимости Польши, много писала об этом. За что ее бесконечно поносили, обвиняя то в «пэпээсовском национал-кретинизме», то в польском «великодержавном шовинизме». Ее оппоненты считали, что национальный вопрос для коммунистов — это часть вопроса о власти: какая позиция выгодна в данный момент для завоевания власти, той и надо придерживаться. Это называлось, как мы знаем, «принцип большевистской целесообразности». Кошутская его старались не придерживаться.
В конце 1918 г. Мария Кошутская была членом Комиссии по выработке политической платформы компартии Польши, активно способствовала объединению ППС-Левых с социал-демократами и созданию единой компартии, членом ЦК которой была избрана на Первом (Объединительном) съезде КПРП в декабре 1918-го.
Начинается период коммунистической партийной, редакционной, теоретической работы — до 1921 г. в Варшаве (в январе 1920 г. она была арестована уже правительством независимой Польши, в декабре 1920-го — освобождена), потом — главным образом за границей. После IV конгресса Коминтерна (1922) она стала на некоторое время представителем КПП при ИККИ.
Эти пять лет ее жизни, от первого до второго съездов КПП, — годы, когда она еще могла свободно, не вызывая поношений, излагать свои взгляды и следовать им в своей практической работе. Кульминацией этого периода, а может быть, и всей ее жизни, был второй съезд КПП, состоявшийся в Болшеве под Москвой 19 сентября — 2 октября 1923 года. Им руководил тогдашний ЦК КПРП — Кошутская, Барский, Бранд (Генрих Лауэр) 2, Прухняк. В официальных документах съезда Марии Кошутской и ее соратникам удалось изложить свои взгляды на основные задачи и деятельность компартии Польши (тактика единого фронта, способы решения национального и крестьянского вопросов). Этих решений им не простили до конца их жизни.
Уезжая из Польши в конце 1921 г., Кошутская не предполагала, конечно, что покидает ее навсегда. Став в 1922 г. сотрудником Коминтерна, она сменила имя на псевдоним, на два псевдонима — Wera и Kostrzewa (Вера и Костшева, по-русски иногда Костржева), которые потом слились в один: Вера Костшева.
С самого приезда Кошутской в Москву и начала ее работы в Исполкоме Коминтерна проявляется линия ее противостояния официальной политике РКП(б) и Коминтерна. Уже в 1922 г. она пишет товарищам в Польшу о «терроре» в Коминтерне3. Письма, отражающие ее инакомыслие, я нашла в архивах Коминтерна. Дошли ли они до адресатов в Польше — не знаю. Недавно я прочла в еще не опубликованных воспоминаниях историка Коки Александровны Антоновной:

Цитата :

«Сначала мама [ее мать, Софья Михайловна Антонова, — член РСДРП с 1904] была техсекретарем у Ленина на II Конгрессе Коминтерна, потом стала работать в секретариате Зиновьева... Ее поставили заведовать перлюстрацией писем коминтерновцев на родину: она давала читать письма известным членам партии, знавшим иностранные языки, на предмет обнаружения непозволительных сообщений. Поскольку в это время не жил ни один член партии, знавший китайские иероглифы, письма китайцев, по маминым словам, просто сжигались» 4.

Но особенно открыто и остро позиция тогдашних лидеров КПП, это противостояние проявились в письме пленума ЦК КПП в Президиум ИККИ (Зиновьеву) и в Политбюро ЦК РКП(б) 23 декабря 1923 года. В этом письме содержится резкая критика политики и тактики ИККИ в отношении руководства компартии Германии и событий 1923 г. в Германии и политики РКП в отношении Троцкого. Последнее было особенно криминально: в СССР заканчивалась партийная дискуссия с Троцким, Сталин бешено боролся за власть, и авторов письма обвинили в поддержке Троцкого. Это обвинение влачилось за ними до конца их партийной жизни и, конечно, фигурировало на следствии 1937 года. А на самом деле в письме говорилось:

Цитата :

«Разногласия внутри РКП и формы, в которые эти разногласия за самое последнее время вылились, вызывают в нас большую тревогу... В центр настоящего внутрипартийного кризиса в РКП выдвигаются разногласия между большинством ЦК и тов. Троцким. Мы знаем, что эти разногласия связаны со сложными проблемами хозяйственного строительства СССР. У нас нет достаточных данных и нет возможности судить эти разногласия в области экономической политики [выделено мною. — А.Г.]. Но мы знаем твердо одно: имя т. Троцкого для нашей партии, для всего Интернационала, для всего революционного пролетариата мира неразрывно связано с победоносной октябрьской революцией, с Красной армией, с мировым коммунизмом и революцией. Мы не допускаем возможности того, чтобы т. Троцкий оказался вне рядов вождей РКП и К.И. (...) Мы считаем также необходимым, чтобы на ближайшем пленуме ИККИ был поставлен в порядок дня вопрос о кризисе в РКП» 5.

Мы видим, таким образом, что пленум ЦК КПП, не вдаваясь в сущность разногласий между Троцким и Сталиным, не считая себя вправе вдаваться в нее, выступает лишь против сталинских методов полемики — «полемики» на уничтожение оппонента, с которой потом всю жизнь и до конца приходилось иметь дело Марии Кошутской, Барскому и другим польским и не польским коммунистам и не коммунистам. И против которых Кошутская неизменно и долго выступала. Это была одна из важных особенностей поведения коммунистки Марии Кошутской, делавшая ее непохожей (как и многое другое) на стандартный тип коммуниста, вначале, правда, особенно русского, а потом — и польского, и всякого. Этот пафос защиты свободы инакомыслия, защиты политических жертв большевизма, стремление удерживать противников на уровне идейной борьбы она сохранила почти (к сожалению, «почти», о чем ниже) до конца своей деятельности. Это можно было бы подтвердить множеством цитат из ее статей и речей. Ограничусь только двумя. Первая из ее достаточно известной речи на Польской комиссии V конгресса Коминтерна 3 июля 1924 года.

Цитата :

«По поводу нашего выступления и критической оценки некоторых решений ИКИ тов. Зиновьев сказал нам уже давно: «Мы вам кости переломаем, если попробуете выступать против нас». Вы можете это сделать с легкостью. Хорошо знаете, что борьба с вами в этих обстоятельствах невозможна... Товарищи, сломанные кости в нашем Коминтерне сращиваются. Но я боюсь другого. Именно благодаря этой вашей особой привилегии [правящей партии и лидера мирового революционного движения. — А.Г.] опасны для вас не те люди, которым можно сломать кости по таким причинам, как нам, а те, у которых вовсе костей нет».

И через два года — снова и еще резче в речи на заседании Польской комиссии ИККИ 7 июля 1926 г. характеризуя метод полемики,

Цитата :

«который товарищи хотели применять, который легче всего кажется, доступнее всего, чтобы массы таким образом убеждать, что партия стоит на правильной точке зрения, что всегда мы являемся, держа в одной руке окровавленную жертву правую, а в другой руке окровавленную жертву ультра-левую. Если бы большевизм правильно боролся с правым и ультра-левым уклоном, не таким образом, чтобы приносить жертвы, а таким образом, чтобы установить правильную оценку линии. На отрицательных лозунгах никогда не заострить сознание, а только притупить сознание можно. Мы уходим от вопроса заботиться о правильной линии, о правильных лозунгах».

Как мы знаем, это осталось гласом вопиющего в пустыне. Смерть Ленина и укрепление власти Сталина демонстрировали это не только в РКП, но и в компартии Польши, и во всем Коминтерне. До этого времени полемика, шедшая в КПП, приобретавшая иногда острые и резкие формы, все же оставалась взаимной критикой взглядов, полемикой в органах партийной печати и устных выступлениях. После письма декабрьского пленума ЦК КПП 1923 г. и ответа на него от имени ЦК РКП(б) Сталина она частично стала приобретать форму доносов в Исполком Коминтерна против «вождей», «верхушки», т.е. ЦК КПРП, избранного на II съезде партии. «Верхушка» — это прежде всего Варский, Костшева, Валецкий, Прухняк или «заграничное ЦК», как его называли на V конгрессе Коминтерна и после него — самые известные люди в компартии Польши, давние социалисты; которые в это время уже не могли жить в стране, где компартия была запрещена, а они были широко известны и жили, большей частью, в Москве.
И после ответа Сталина они не отказались от своей точки зрения. Это явствовало и из «Заявления польской делегации» 21 января 1924 г., и из статьи Костшевой «Хозяйственные и организационные вопросы в Российской партии», опубликованной в «Новом пшеглёнде» за январь 1924 года. Очень резко о борьбе Зиновьева с инакомыслящими в Коминтерне пишет она в письме в Польшу 4 января 1924 года.
Уже в феврале 1924 г. публично выступили их оппоненты в КПП. Были опубликованы тезисы «О кризисе в КПРП и о ближайших задачах партии», в которых ожесточенно критиковались и решения 2 го съезда, и, конечно, декабрьское письмо ЦК, и вообще вся деятельность руководителей ЦК КПП. Эти тезисы подписали четыре человека: Юлиан Лещинский (Ленский), Л.Домский (Генрих Стейн), Софья (Зоська) Осинская и Дамовский — двое первых оставались ожесточенными оппонентами Костшевой, Варского и их соратников долгие годы.
В марте 1924 г. состоялся следующий пленум ЦК КПРП, где расхождения позиций в руководстве польских коммунистов оформились и организационно. Лидеры партии — Варский, Костшева, Валецкий — при принятии резолюции получили большинство голосов, их противники — меньше. Так в КПРП оформились две фракции: «большинства» и «меньшинства». Исторический парадокс: польское «меньшинство» было гораздо ближе к русским большевикам, чем «большинство». Тогда как лидеры большинства по своим политическим и тактическим взглядам были гораздо ближе к меньшевикам и их так и не удалось «большевизировать». Конечно, они оставались марксистами, но при этом не догматиками и не экстремистами. С Лениным Варский был не согласен еще во время Первой Мировой войны, поддержав Мартова. Кошутская полемизировала с ленинскими работами уже в 1921-м. Они всегда признавали преимущества парламентаризма, демократии (в том числе во внутрипартийной жизни), в своей борьбе против капитализма стремились к союзу с «попутчиками».
Об ожесточенной борьбе «меньшинства» против руководства КПРП, длившейся пять лет и увенчавшейся полной победой его сторонников, в соответствии с логикой развития всего коммунистического движения, писалось много. Повторяться не буду: желающие могут найти это в коммунистических публикациях 20-х годов и 60-х — 70-х — 80-х, когда многое было переиздано, поскольку до 1988 г. публиковать в Польше про «жертвы Сталина» можно было почти только о коммунистах.
Но вот что сказать всё-таки придется: многое из того, что говорило и писало «меньшинство», воскресло в несколько преображенном виде в следственном деле Марии Кошутской. Кроме «либеральных», меньшевистских, «реформистских» взглядов (в 20-е и тем более в 30-е годы — это уже страшное обвинение) на тактику единого фронта («стремление подчиниться ППС»), на парламентскую деятельность, на возможность компромиссов, на союзников пролетариата и на методы внутрипартийной полемики, за Марией Кошутской с этого времени влачились до конца ее жизни три «преступления»: ее происхождение (не дворянское — упоминаний об этом я не встречала, а пэпээсовское), письмо ЦК КПРП декабря 1923 г. и «майская ошибка» 1926 г., т.е. признание лидерами КПП в момент переворота в мае 1926-го, что правительство Пилсудского лучше для борьбы за свободу и улучшение положения трудящихся в Польше, чем эндековское правительство Хиено-Пятса, и поэтому — призывы поддержать Пилсудского. И хотя уже в июне ЦК КПП стало выступать против Пилсудского, им этой попытки компромисса не простили никогда. Крайне резкое осуждение и грубая, агрессивная критика взглядов и тактики «большинства» прозвучали на состоявшемся 17 июня — 8 июля 1924 г. V конгрессе Коминтерна. Основным пафосом этого конгресса была «большевизация компартий». Суть этого действия, по мысли его вдохновителей, заключалась в осуждении и отстранении от деятельности всех инакомыслящих, в требовании полной, безусловной и безоговорочной поддержки зарубежными коммунистами «генеральной» (т.е. сталинской) линии РКП(б).
Всё это содержалось уже в открывшем конгресс докладе Зиновьева. В нем, в частности, говорилось:

Цитата :

«Что большевизм родился в борьбе против оппортунизма, против правых, против социал-демократов, против центристов, это известно всем и не нуждается в доказательствах. Ведь коммунисты в очень большой мере вышли из недр 2-го Интернационала. Сейчас можно уже прямо рукой нащупать наличность в Коминтерне двух составных частей. Одна часть Коминтерна, родившаяся из 2-го Интернационала, — бывшие социал-демократы, вторая — новое поколение рабочих, выросших во время и после войны. Всем известно, что тактика Коминтерна, тактика большевизма и ленинизма, развилась, главным образом, в борьбе против социал-демократов как правых, так и центристов, и поэтому должно стать ясным, что ленинизм внутри Интернационала должен был бороться и борется сейчас в первую голову против пережитков, доставшихся в наследие от социал-демократии... Но менее известно, что большевизм должен был вести серьезную борьбу против другого рода уклонов, часто называемых «ультра-левыми». Разумеется, на деле они далеко не левые, ибо нет ничего левее коммунизма...
Таким образом, мы видим товарищи, что Коминтерн уже с самого начала боролся и не мог не бороться, оставаясь на ленинской почве, с центризмом и оппортунизмом и в то же время с «ультра-левыми» уклонами...
Надо понять, что именно это и есть марксизм».

Такого понимания марксизма Кошутская не приняла. Уже на самом конгрессе в докладе Зиновьева руководство КПП было раскритиковано за свои ошибки. Было сказано, что

Цитата :

«верхушка польской партии проявила в важнейших вопросах, определяющих всю тактику Коминтерна, в германском и российском, слишком много дипломатии» и что
«необходимо внести некоторые поправки в ошибки верхушки польского ЦК».

Мария КошутскаяСигнал был дан. И в польской компартии, как и во всех других, нашлись, конечно, люди, которые приняли его как руководство к действию.
На конгрессе эту критику особенно активно поддержал и усилил Юлиан Лещинский. Руководящие деятели ЦК КПП на конгрессе не выступили. Они ограничились заявлением, в котором переносили полемику на Польскую комиссию V конгресса, где и состоялось главное разбирательство деятельности и ошибок ЦК КПП. Председателем этой комиссии был Сталин, а его заместителем — Молотов. На V конгрессе было несколько комиссий, обсуждавших (и осуждавших) деятельность разных компартий, но, очевидно, Сталину уже тогда важнее всего было «прижать к ногтю» именно КПП.
На первом заседании Польской комиссии 1 июля 1924 г. Сталин объявил порядок дня: польский вопрос и разногласия внутри польской партии, — и предложил

Цитата :

«дать возможность представителям двух сторон высказаться».

Снова
агрессивную речь произнес Ленский, обвинивший ЦК во множестве ошибок, в т.ч., конечно, в поддержке Троцкого. Это была программная речь «меньшинства». На этом же первом заседании выступил с критикой ЦК один из членов ЦК, работающий в Польше, Стефан Скульский (Станислав Мертенс). Так мы снова (после Лещинского) выходим на одного из тех, кто давал показания против Костшевой на допросах 1937 года.
На втором заседании Польской комиссии 2 июля 1924 г. выступала и Вера Костшева. Понимая, что главное, в чем обвиняют ЦК КПП (хотя перечислялось и множество других «ошибок»), — это позиция по русскому вопросу или «поддержка Троцкого», как это стало уже называться, она постаралась объяснить позицию ЦК по этому вопросу и сказала:

Цитата :

«Они [наши оппоненты. — А.Г.] стояли... на точке зрения непримиримой борьбы, между тем, как наша группа — т.т. Прухняк, Барский и я (Валецкого не было) считали, что борьба должна идти только по принципиальным и идейным вопросам, но в общем курс должен быть взят на примирение. Вот различия, которые существовали между нами».

Решающим стало третье заседание Польской комиссии 3 июля 1924 г., на котором после новой погромной речи Ленского, речи Домского и других поляков, речей Молотова и Сталина перешли к оргвыводам.
Напомню, что именно на этом — заключительном, решающем — заседании Польской комиссии с блестящей речью, в том числе о «сломанных костях», которую я уже цитировала, выступила Кошутская. Сталин в своей речи констатировал кризис польской компартии. Важнейшее в нем — ошибки по русскому вопросу, ибо расшатывание правящей партии в России есть расшатывание советской власти, а она — основа, опора мирового революционного движения. О письме декабрьского пленума ЦК КПРП он сказал:

Цитата :

«В период, когда вы эту резолюцию писали и посылали в наш ЦК, вы представляли польское отделение известной оппортунистической оппозиции при РКП. Если считать, что оппозиция при РКП была некоторой фирмой, долженствующей иметь отделения в разных странах, то вы были одним из этих отделений».

Ясно, какие оргвыводы были сделаны после этого. Польская комиссия V конгресса Коминтерна приняла резолюцию, полностью дезавуировавшую политическое руководство ЦК КПП («группа Варского, Костшевой и Валецкого»). Характеризуя положение в КПП как катастрофическое, комиссия предлагала созвать экстренную конференцию КПП не позже, чем через три месяца, а пока ликвидировать Политбюро и Оргбюро партии и выделить из состава ЦК пять человек для созыва конференции и руководства партией до нее. И отменить решение ЦК КПП, осуждавшее четырех лидеров меньшинства, подписавших «Тезисы».
После V конгресса полемика в КПП (как и в других компартиях, и прежде всего в российской — Сталин всюду уже действовал по принципу «разделяй и властвуй») шла с большим ожесточением. Это выявлялось, в частности, на заседаниях Польской комиссии Исполкома Коминтерна, председателем которой вначале был Бухарин. Вообще Исполком Коминтерна и ЦК ВКП(б) тщательно курировали польскую компартию. Кроме Польской комиссии ИККИ, заседавшей начиная с 1926 г. много лет, было еще множество Польских комиссий: при ЦК ВКП(б), Агитпропе, Истпарте. На всех проявлялась эта полемика. Когда читаешь ее документы, констатируешь каждый раз разницу тона, стиля, убедительности аргументации, методов полемики в документах, исходящих от «большинства» и «меньшинства». «Большинство» старается убедить, приводит веские аргументы, исторические параллели, не выходит за рамки идейной борьбы, «меньшинство» ругается, обвиняя своих противников в соглашательстве с врагами, в «поддержании демократических иллюзий», в «парламентском кретинизме» и т.п.
Решения V конгресса Коминтерна были выполнены. На следующем, III съезде КПП (Вена, декабрь 1924 — январь 1925) было избрано новое ЦК, куда Кошутская, Барский, Валецкий и Прухняк не вошли. На этом съезде прежнее название партии КПРП (Коммунистическая партия рабочих Польши) было официально изменено на КПП (Коммунистическая партия Польши).
Но вскоре после этого возникли неожиданности: часть членов нового ЦК была в Польше арестована (Лещинский — еще до III съезда), а наиболее воинственный член четверки «меньшинства» Л.Домский (а вместе с ним и Зоська (София) Осинская) были обвинены Исполкомом Коминтерна в «ультра-левом уклоне», в том, что он

Цитата :

«работал... над сколачиванием ультра-левой фракции в Коминтерне»,

по каковой причине ему после вызова в ИККИ в июле 1925 г. запретили вернуться в Польшу, а приказали оставаться в Москве. Длинный (11 страниц) документ по этому поводу (без заглавия, подписи и даты, но явно написанный в 1926 г.) кончается словами:

Цитата :

«Приехав в Советский Союз, Домский вместе с Осинской примкнули открыто к зиновьевской оппозиции».

И руководство партией снова на некоторое время перешло к старым вождям. Фракционная борьба продолжалась и дальше. Главное, в чем в этот период их обвиняли противники, — это позиция КПП в мае 1926 г. во время и непосредственно после переворота Пилсудского. В словах о том, что ему нужно оказывать поддержку, Кошутскую обвиняли до конца ее жизни.
Несмотря на яростную активность «меньшинства», на все его нападки, два пленума ЦК КПП, состоявшиеся в сентябре и ноябре 1926 г., прошли под руководством «большинства», которое снова остается в большинстве.
22 мая 1927 г. под Москвой открылся IV съезд КПП, который продолжался три с половиной месяца, имел 44 заседания и закрылся 9 сентября. Интересно, сколько стоил он советским налогоплательщикам!
Основное содержание съезда всё то же: яростная борьба оппозиции против старых вождей компартии Польши и их попытки все снова и снова объяснять свои взгляды на положение в Польше, революционное движение в ней и ситуацию внутри компартии. Кошутская выступила на IV съезде четыре раза. И хотя съезд кончился довольно обтекаемыми резолюциями, логика развития коммунистического движения, особенно в ВКП(б), предрешала победу «новых кадров». Так было в Коминтерне вообще, в КПП — в частности. Весь 1927 год борьба Кошутской еще продолжалась. Но следующий — 1928-й — стал уже роковым. В речи на состоявшемся в 1928 г. VI конгрессе Коминтерна Вера Костшева еще продолжает выступать против деятелей польского «меньшинства», но в ней нет уже критики официальной линии Коминтерна и противостояния ей. В ней Вера критикует политику Пилсудского (ошиблись в нем!) и поддерживающую его польскую социал-демократию и восхваляет решения XV съезда ВКП(б) об индустриализации и коллективизации. Еще больше сдача своих позиций видна в двух последних статьях Кошутской, опубликованных в начале 1929 г. в «Новом пшеглёнде». Одна из них — «По вопросу о борьбе против правой опасности в КПП», вторая — «Третий призыв дезертиров». Ими она включается в борьбу против правых в ВКП(б), прежде всего против Бухарина — Бухарина, который и на Польской комиссии V конгресса Коминтерна, и на последовавшей за ней Польской омиссии ИККИ не раз обвинял группу «трех В» (Варский, Вера, Валецкий) во множестве ошибок.
А теперь воплощением «правого уклона» стал сам Бухарин. Наступил «год великого перелома», начало коллективизации, ожесточенной борьбы Сталина с «правыми». В связи с этим в 1929 г. было решение Политсекретариата ИККИ против «правых». Горестная капитуляция Веры помочь уже не могла. Для польских коммунистов, для Ленского и его сторонников, для всего Коминтерна, для Сталина, наконец, именно Вера, Варский, Валецкий всегда значились «правыми». И антибухаринская кампания Сталина стала и их партийным концом.
Официально оформлен этот политический конец Кошутской, Варского, Валецкого был на состоявшемся в июне 1929 г. в Берлине 6-м пленуме ЦК КПП. Главным докладчиком на нем был, конечно, Ленский. Перед пленумом еще происходили последние всплески борьбы «большинства» и «меньшинства». А на самом пленуме в комиссию по выработке резолюции по докладу Ленского (т.е. фактически по формулированию дальнейшей политики КПП) в подавляющем большинстве прошли представители «меньшинства», хотя для видимости туда избрали и Кошутскую. Но здесь она уже не боролась. Предложенные ею поправки к резолюции были не существенны, в своем выступлении она каялась и в ошибках «большинства», и главным образом в своих собственных. В итоге Кошутская, Варский, Валецкий не были избраны в Политбюро ЦК КПП. Ленский стал «генеральным секретарем». В статье, опубликованной в «Новом пшеглёнде», Ленский объяснил исключение их из руководства партии тем, что они были «польской разновидностью правого уклона», а Кошутская — идеологом группы правых в КПП. Можно признать, что так это и было. Эта группа социалистов-интеллигентов была уже совершенно не органична для коммунистического движения второй половины 20-х годов. И это было четко сформулировано еще в одном, с моей точки зрения, очень важном постановлении 6 го пленума. Это «Решение по вопросу о критической оценке идеологического наследства с д Польши и Литвы и ППС-Левых». Вот его текст:

Цитата :

«Решение по вопросу о критической оценке идеологического наследства С.Д. Польши и Литвы и ППС-левых.
Основательное выяснение источников ошибок и уклонов от ленинской линии требует критической оценки идеологического наследства С.-Д. Польши и Литвы и ППС-Левых. Констатируя, что в отношении С.Д. Польши и Литвы произведена уже в этой области значительная работа, пленум ЦК поручает редакции «Нового пшеглёнда» продолжать эту работу. Одновременно пленум считает необходимым констатировать, что до сих пор не была начата критическая оценка деятельности ППС-Левых. Ввиду этого пленум поручает редакции «Нового пшеглёнда» провести соответствующую работу».

Итак, за полтора года до письма Сталина в журнале «Пролетарская революция» победившие правоверные коммунисты Польши отказываются от своих идейных предшественников, взгляды которых уж, во всяком случае, несовместимы с победившим в СССР и в Коминтерне тоталитаризмом.
После 6-го пленума серьезно заболевшая Кошутская еще пару месяцев оставалась в Германии. Но вернулась и 30 сентября подала в Исполком Коминтерна заявление с просьбой продлить ей отпуск и освободить ее от обязанностей члена ЦК КПП. В той обстановке, которая творилась в Москве, она уже не могла и не хотела работать в ИККИ. Еще некоторое время она немного работала в МОПРе, потом ушла и оттуда. Через год после возвращения из Берлина мышеловка захлопнулась окончательно: в октябре 1930 г. Кошутская была переведена в члены РКП(б).
На жизнь она зарабатывала переводами, обзорами и редакторской работой, главным образом в Институте мирового хозяйства и мировой политики у Варги, прибежище многих отставных коминтерновцев. Продолжала дружить с близкими ей польскими коммунистами, в среде которых аресты начались уже в 1931 году. Так и жили эти шесть лет: ждали, кто следующий, помогали остававшимся семьям арестованных, конечно, очень следили за тем, что происходит в Польше, принимали приезжавших оттуда друзей.
Еще несколько лет в польской партийной прессе и в партийных речах Кошутскую и ее единомышленников ожесточенно лягали. В архиве КПП сохра