Это крайне загадочная фигура Катынской истории.
"515
№215
1944 г., января 24, Москва. — Проект «Сообщения Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» [1]
...
Допрошенный Специальной комиссией быв. нач. лагеря № 1 — ОН майор государственной безопасности Ветошников В.М. показал:
«...в) Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, но связь со Смоленском прервалась. Тогда я сам с несколькими сотрудниками выехал в Смоленск для выяснения обстановки. В Смоленске я застал напряженное положение. Я обратился к нач. движения Смоленского участка Западной ж.д. т. Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза военнопленных поляков. Но т. Иванов ответил, что рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался связаться также с Москвой для получения разрешения двинуться пешим порядком, но мне это не удалось.
К этому времени Смоленск уже был отрезан немцами от лагеря и, что стало с военнопленными поляками и оставшейся в лагере охраной, я не знаю».
Замещавший в июле 1941 г. нач. движения Смоленского участка Западной ж.д. а) т. Иванов С.В. показала):
«Ко мне в отделение обращалась администрация лагерей для польских военнопленных, чтобы получить вагоны для отправки поляков, но свободных вагонов у нас не было. Помимо того, подать вагоны на трассу Гусино, где было больше
___________________
в) Здесь и далее отточия в документе.
а-а) В окончательном тексте: «Инженер Иванов С.В. показал Специальной Комиссии».
516
всего военнопленных поляков, мы не могли, так как эта дорога уже находилась под обстрелом, поэтому мы не могли выполнить просьбу б) лагерной администрации б) . Таким образом военнопленные поляки остались в Смоленской области».
___________________
б-б) В окончательном тексте: «администрации лагерей»
[1] Экспертизу этого Сообщения, составленную польскими историками членами советско-польской комиссии по белым пятнам в апреле 1988 г. и переданную в мае 1988 г. советским членам этой комиссии см.: Катынская драма. С. 179-198.".
Катынь. Март 1940 г. сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы. Отв. составитель Н. С. Лебедева http://katynfiles.com/content/book-katyn-2.html
"Катынь - позор России и Польши!
Обращение к гражданам СССР, гражданам Польши и гражданам других стран.
...
Польские военнопленные офицеры, которые были осуждены весной 1940 г. постановлениями Особого Совещания при Народном Комиссаре внутренних дел СССР на сроки от 3 до 8 лет исправительно-трудовых лагерей по упрощенной юридической процедуре, предусмотренной решением Политбюро ЦК ВКП(б) №П13/144-ОП от 5 марта 1940 г., с начала апреля 1940 г. содержались в трех следующих лагерных отделениях Вяземлага:
- Купринский АБР №10 (в 1940 г. — Купринский АБР №9), он же «лагерь особого назначения №1-ОН» или «Тишинский лагерь»);
- Смоленский АБР №9 (в 1940 г. — Смоленский АБР №10), он же «лагерь особого назначения №2-ОН» или «Катынский лагерь»;
- Краснинский АБР №11 (в 1940 г. — Краснинский АБР №
, он же «лагерь особого назначения №3» или «Краснинский лагерь».
Документально подтвержденные данные о дислокации этих трех лагерных отделений Вяземлага следующие [в квадратных скобках — даты из выявленных к настоящему времени рассекреченных документов, в которых упоминаются фамилии начальников этих трех АБР]:
Купринский АБР (лагерь №1-ОН)
Место дислокации штаба АБР — дер.Тишино Смоленского р-на Смоленской обл.
Название станции поставки стройматериалов — ст.Куприно, ст.Гнёздово
Участок строящейся трассы Москва-Минск, закрепленный за АБР - 392–434 км
Место дислокации жилой зоны лагеря з/к з/к — дер.Тишино
Количество польских з/к з/к по состоянию на 26 июня 1941 г. — 2.932 человека
Начальник АБР - Питишкин [14.01.40, 05.02.40, 05.03.41 упомянут как «бывший начальник»]
Бессмертный В. С. [31.12.40, 27.01.41, 05.03.41, 21.03.41]
Ветошников В. М. [25.06.41, 10.07.41, 13.07.41]"
http://iamik.ru/news/computers-mobiles/50370/
О показаниях Ветошникова Н. С. Лебедева высказывается со всей категоричностью:
"Еще одним сфальсифицированным документом был рапорт якобы начальника лагеря № 1-ОН "майора государственной безопасности" В.М. Ветошникова от 12 августа 1941 г., направленный де начальнику УПВИ "майору госбезопасности" Сопруненко. Однако во всей системе управления по делам военнопленных и интернированных не было ни одного начальника лагеря в ранге майора госбезопасности. Даже сам глава УПВИ Петр Сопруненко был в это время лишь капитаном госбезопасности. Чин майора он получил в марте 1942 г., что еще раз убеждает нас в фабрикации указанного "документа". Сам Ветошников не фигурирует ни в одном из документов УПВИ или другого управления НКВД. Тем не менее, в сообщении Специальной комиссии имеется ссылка на показания этого мифического майора госбезопасности[32]
[32] Катынь 1940 - 2000. С. 515. В справке Меркулова и Кобулова он, правда, фигурирует как лейтенант госбезопасности (Военно-исторический архив. 1990. № 11. С. 29)".
"'Специальная комиссия' и ее председатель Бурденко" Н. С. Лебедева http://katynfiles.com/content/lebedeva-burdenko-commission.html
Цитирую текст только что упомянутой справки Меркулова и Кобулова по книге Ю. Мухина:
"Начальник лагеря N1-ОН лейтенант госбезопасности
Ветошников В.М., давая объяснения о судьбе порученного ему
лагеря, в своем рапорте на имя начальника Управления по делам
военнопленных и интернированных НКВД СССР от 12 августа 1941
года пишет: "После того, как я получил от Вас указание
подготовить лагерь к эвакуации, я принял к этому необходимые
меры.
Охрана и пленные поляки были мною предупреждены.
Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, но связь со
Смоленском прервалась. Тогда я сам с несколькими сотрудниками
выехал в Смоленск для выяснения обстановки. В Смоленске я
застал напряженное положейие. Я обратился к начальнику
движения Смоленского участка Западной железной дороги тов.
Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза
военнопленных поляков. Но тов. Иванов ответил, что
рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался
связаться с Москвой для получения от Вас разрешения двинуться
пешим порядком, но мне это не удалось.
К этому времени Смоленск был уже отрезан немцами, и что
стало с поляками и оставшейся в лагере охраной, я не знаю".
Ю.И.Мухин. Катынский детектив Москва 1995 http://www.eunet.lv/cgi-bin/koi/MUHIN_YU/katyn.txt
Как видим, текст, в сущности, тот же, что и в Сообщении комиссии Бурденко, заметных расхождений нет. Разве лишь в звании. В Сообщении майор, в справке лейтенант, на что справедливо обратила внимание Лебедева. Однако был ли его рапорт, воспроизведенный в Сообщении, как она утверждает, сфальсифицирован? Существовал ли Ветошников в природе вообще или его тоже выдумали, так как его имя "не фигурирует ни в одном из документов УПВИ или другого управления НКВД"? В документации УПВИ его имя вовсе не обязательно должно было присутствовать, поскольку Купринский АБР №9 не был ему подведомствен, но относился к системе Гулага, конкретно, входил в Вяземлаг. Во всех публикациях по истории строительства Минского шоссе этот лагерь упоминается, и потому отрицать его существование просто нелепо. С. Стрыгин привел даты упоминаний фамилии Ветошникова в документации Вяземлага - 25.06.41, 10.07.41, 13.07.41. Правда, не сообщил притом архивных ссылок, однако, учитывая строгую засекреченность до сих пор этой части фонда, это понятно.
Странно другое. Рапорт датирован 12 августа. Между тем, немцы вошли в Смоленск 15 июля, Гнёздово захватили на 10 дней поздней, 25 июля. Размещавшийся в городе 252 полк конвойных войск НКВД, занимавшийся охраной и конвоированием заключенных Вяземлага, вышел из Смоленска с боями на восток вечером 15 июля. Если Ветошников покинул город до того, как в него вошли захватчики, это должно было тоже не поздней того времени произойти. Но могло получиться иначе, как конкретно, не знаем, имеем лишь факт, что рапорт подал Ветошников месяцем позже. И на то обратил внимание Мухин: "Можно представить, что с началом войны Сопруненко дал какой-то циркуляр по
УНКВД областей подготовить всех военнопленных, где бы они ни
находились, к эвакуации. А из УНКВД поступила в лагерь команда
со ссылкой на Сопруненко. Можно полагать, что после выхода из
окружения Ветошникова задержала советская контрразведка и
допросила. В ходе допросов Ветошников написал этот рапорт, но
в ходе последующих боев рапорт так и остался в контрразведке
армии или фронта, а уж потом в 1944 году его нашли".
В целом с размышлениями Мухина можно было бы согласиться, только в частности придется поспорить. Прежде всего, кто бы ни руководил Купринским лагпунктом Вяземлага, эвакуация его контингента не входила в его прямые обязанности. От него требовалось подготовить заключенных к эвакуации, которую должны были выполнять служащие 252 полка, у которого имелся штатный железнодорожный диспетчер, распоряжавшийся вагонзаками, при их отсутствии обязанный обеспечивать другой подвижной состав, при невозможности эвакуировать по железной дороге полк был обязан отконвоировать заключенных пешим ходом. В общем, это была головная боль совсем не начальника лагеря, от которого требовалось подготовить контингент к передаче его на эвакуацию конвою и не паниковать. А уж бросать лагерь, убегая в тыл, было и вовсе серьезнейшим должностным преступлением, за которое полагалось отвечать по всей строгости законов военного времени. Мне представляется крайне сомнительным предположение Мухина о том, будто Ветошников попал в контрразведку. Такое могло произойти с ним лишь в одном том случае, если бы он совершенно растерялся, двинулся в одиночку наобум на восток и вышел в итоге на один из заслонов. Гораздо вероятнее, что он отступал с подразделениями 252 полка, командир которого приказал подчиненным рассредоточиться на группы по человек 5 и выходить врозь. В итоге полк без достаточно серьезных потерь к концу первой недели августа благополучно добрался до Вязьмы, а там уже занялись всякой отчетной писаниной, в ходе чего и вполне мог быть составлен рапорт Ветошникова. Конечно, крайне маловероятно, что его проступок оставили бы без наказания, однако об этом уже совершенно отдельная история.
Вернемся к показаниям Иванова, согласно которым он не мог по просьбе администрации лагерей подать вагоны на станцию Гусино, где находилось больше всего пленных, так как дорога от нее на тот момент находилась под обстрелом. Упоминание названия станции в данном случае важно. В районе Гусино находился упомянутый выше Краснинский АБР №11, к которому Ветошников не имел прямого отношения и за который потому совсем не отвечал. А дело в том, что в ночь с 9 на 10 июля в Смоленске произошло совещание с участием гражданских и военных властей по проведению эвакуации. Решения, которые были на них приняты, получали значение приказов. Поэтому никакой самодеятельности Иванов с 10 июля проявлять не мог. И вообще с того дня распоряжение подвижным составом передавалось от него офицеру Агентства военных сообщений, Иванов становился его помощником и консультантом без права принятия самостоятельных решений. Но это также не значило и того, что к нему не могли обращаться люди с просьбами, какие-то из которых он мог и удовлетворять. Ни больше, ни меньше. Т. е. обеспечить вагоны для эвакуации польских пленных своим решением он уже никак не мог, даже если бы они были в наличии (а их действительно не было), потому что такими полномочиями обладал только военный начальник станции, а не он.
В день 10 июля в районе Гусино в самом деле происходили серьезные бои (См. Докладная записку ст. лейтенанта Устьянцева от 11.07.1941 http://libelli-nestor.livejournal.com/40351.html ), так что события, о которых показал Иванов, в самом деле происходили, по всей очевидности, именно в тот самый день. Косвенно это подтверждается также свидетельством бывшего курсанта смоленского стрелково-пулеметного училища И. И. Кривого:
"Мне запомнилось, что погрузка училища в ж/д эшелоны производилась не в районе главного ж/д вокзала, а где-то на восточной окраине Смоленска, вероятно, в районе современной станции Смоленск-Сортировочная или даже еще восточнее. Перед погрузкой в эшелон моей учебной роты ориентировочно 5-6 июля 1941 г. (точную дату не помню), командир нашей роты капитан Сафонов зашел в кабинет военного коменданта станции Смоленск. Придя оттуда уже в темноте, капитан Сафонов рассказал свободным в этот момент от погрузочных работ курсантам нашей роты (и мне в том числе), что в кабинете военного коменданта станции он (Сафонов) лично видел человека в форме лейтенанта госбезопасности, который, чуть ли не стоя на коленях выпрашивал у коменданта эшелон для эвакуации пленных поляков из лагеря, но вагонов комендант ему не дал.
Об отказе коменданта в предоставлении вагонов для эвакуации поляков Сафонов рассказал нам, очевидно, для того, чтобы еще раз подчеркнуть, какая критическая обстановка сложилась в городе и какая большая ответственность в связи с этим ложится на курсантов. ...
Это сообщение Сафонов сделал нам ночью на погрузочной ж/д площадке на восточной окраине Смоленска. Мы выслушали его рассказ молча и продолжили погрузку имущества училища в вагоны. Позднее в эшелоне в разговорах между собой курсанты говорили, что на месте коменданта они поступили бы точно также и тоже эвакуировали бы в первую очередь своих соотечественников, а не польских пленных.
Хочу особо подчеркнуть, что в кабинете военного коменданта ж.д. станции Смоленск 5-6 июля 1941 г. я лично не присутствовал и весь эпизод с человеком, просившим вагоны для эвакуации пленных поляков, излагаю исключительно со слов командира моей учебной роты капитана Сафонова".
http://www.katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=7
Тут мы имеем небольшое расхождение в датах. 5-6 числа сообщение между Гусиным, Смоленском, Гнёздовым и Смоленск-Сортировочной было сравнительно свободным, если не считать громадного трафика по железной дороге и воздушных бомбардировок, т. е. в те дни обстановка еще не была такой абсолютно критичной, как с 10 июля, однако свидетель указывает дату приблизительно, поэтому происходившее могло быть и именно в тот самый день.
Далее стоит привести свидетельство бывшего начсвязи 252 полка ст. лейтенанта А. А. Лукина:
" А.Л. ... Я помню, в начале войны к нам приехал генерал Любый [81]. Он, по-моему, заменил генерала Серова и он уже тут руководил. Он с командиром полка уехал в Катынь, нас оставил тут, я забрал всех своих людей и вклинился в пехотный полк. Вернее, как вклинился? Забрали меня, да и все. Я в пехотном полку был, значит, до самого ранения, до 21 июля.
В.А. Это за Смоленск бои были?
А.Л. Это уже в Смоленске и за Смоленском. Мы же в Смоленске были до самого 24 числа, а сейчас пишут, что сдали Смоленск 16-го. Это неправильно.
В.А. Так зачем все-таки командир полка уехал в Катынь?
А.Л. Он уехал потому, что немцы уже находятся в Минске, уже к Минску подходят значит, надо ускорить эвакуацию. Вопрос был очень сложный: надо эвакуировать, а немецкие самолеты над шоссейной дорогой летают на высоте 10-15 метров, все дороги загромождены беженцами, и не только шоссе, а и проселки. Очень трудно было, а машин было очень мало. Мы пользовались теми машинами, которые останавливали, высаживали беженцев, отнимали машины и в эти машины грузили польское население из лагеря Катынь [82]. Я одного человека встретил это было, дай Бог памяти, в самом конце июля, 25-го примерно, а фамилию я его забыл, этого лейтенанта.
В.А. Вы говорили, что это вроде бы политрук.
А.Л. Вот-вот, а фамилию никак не могу вспомнить."
Владимир Абаринов КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ http://libatriam.net/read/790225/
Генерал Любый прибыл в Смоленск для создания службы охраны тыла Западного фронта 27 июня. Вскоре после того Лукин перешел на службу в пехотный полк. 21 июля был ранен, после чего эвакуирован в тыл, но 25 июля встретил сослуживца по 252 полку, который рассказал ему о том, как происходила эвакуация заключенных Смоленского АБР №10, или Катынского лагеря. Дата эвакуации в свидетельстве Лукина прямо не называется, однако ясно, что она могла происходить в период между 27 июня и 25 июля, т. е. в т. ч. и 10 июля.
Катыноведы обожают размахивать следующим документом:
"348
№161
1941 г. июля 10, Смоленск. — § 2 приказа № 162 по 252 полку конвойных войск о конвоировании заключенных по маршруту Смоленск — Катынь
349
Приказ
[по] 252 полку конвойных войск НКВД СССР
10 июля 1941 года № 162 г. Смоленск [1]
§2
Об убытии в командировку Маршрута Смоленск-Катынь.
по конвоированию заключенных нач. конвоя мл. лейтенанта т. Сергеева, с составом конвоя т.т. Трандина В.И., Татаренко И.М., Гузачева М.Г., Пономарева Н.К., Прилепского М.В., Гордиевского Г.Г., Забочева Н.В., Пойгина Н.И., Кондратьева, Павлова, Кузнецова H.A., Адонова Е.Ф., Лепехина Н.М., Семенова Г.Г., Покофьева Г.Ф., Кодикова И.Ф., Корытова, Шарова М., Ложких CA., Сахарова H.A., Романова Ф.Д., Донченко И.Т., Колпякова П.Г., Родионова A.C., Козлова М.И., Мошкова Н.П., Пенихина Д.В, Ганина A.C., Климентьева СВ., Андриянова, Лядова, убывших в командировку полагать в таковой с 10/VII - 41 г. Исключить с обеда 10/VII—41 г. 43 человека
Справка: Список конвоя [...]
Командир полка
майор Репринцев
Начальник штаба полка
капитан Оловянов
РГВА. Ф38106. Оп. 1. Д.14. Лл. 44-44 об. Подлинник. Рукопись.
[1] Это единственный документ в фонде, в котором фигурирует название «Катынь». Катынский лес с начала 30-х годов служил местом расстрела заключенных. В данном случае расстрелу подлежали узники Смоленской тюрьмы — советские люди, которых своевременно не эвакуировали".
http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/19402000.html
И как водится, катыноведы выдают свои фантазии за факты. Мол, раз в Катынь, значицца на расстрел и никаких других вариантов.
Но как я показал выше, тут все завязывается на один и тот же день 10 июля. Эвакуация Краснинского лагеря, по всей видимости, сорвалась. Ветошников просит у Иванова вагоны для эвакуации Купринского (Гнёздовского). А Катынский, по свидетельству Лукина, по крайней мере пытались эвакуировать в то время пешим ходом. А без направления туда конвоиров из Смоленска выполнить это было категорически нельзя. Следовательно, именно на эвакуацию, а не на расстрел отправлялись 10 июля конвоиры в Катынь из Смоленска.
Обратим также внимание еще на одну деталь. Исключить с обеда приказывается 43 человека, между тем как по счету имен участников конвоя всего 32. Не сходится на 11 человек. Более того, если мы взглянем на оригинал документа ( https://www.obd-memorial.ru/Image2/imagelink?path=43dbc914-04a7-458e-b6a2-29be44215161 - http://libelli-nestor.livejournal.com/24884.html ), то увидим, что в нем число 32 переправлено на 43.
Как это возможно объяснить? А элементарно просто. 12 июля под командованием зам. политрука Булычева из Смоленска на станцию Потьма отправляется конвой в составе 9 человек для эвакуации военнопленных. В приказе черным по белому написано именно военнопленных, а не заключенных ( https://www.obd-memorial.ru/Image2/imagelink?path=e31143e2-3226-4152-a954-ec78e8aab8cb http://libelli-nestor.livejournal.com/24884.html ). Далее складываем 9 и 32, получая в сумме 41. Почти что сходится с числом 43, разница всего на 2 человека. А вернулся конвой из Потьмы уже в Вязьму 31 июля. Значит, фактически из расположения полка 10 июля убыло 43 человека, 32 из которых назначались отконвоировать польских пленных из Катыни до, по всей видимости, Смоленска-Сортировочной, а еще 11 находились за пределами части, но в самом Смоленске и потому снимались с обеда. 9 из этих одиннадцати 12 июля отправились на маршрут, а о возвращении из Катыни в приказах по строевой части команды из 32 чел. нет сведений. Это и понятно, потому что с 15 числа полк принял активное участие в обороне города и покинул его. В общем, тут уже обстановка перестала позволять вести строгую документацию.
Более того. 14 июля из Смоленска на станцию Ангара отправляется конвой, сопровождающий опять-таки военнопленных, под командованием лейтенанта Кателяна в составе 81 бойца. Нормативно в обычной обстановке на конвоира приходилось по 7,5 подконвойных, в сумме порядка около 600 чел. Но в то время практически могло быть и гораздо больше, до порядка до двадцати, или в сумме до порядка 1600. Между тем, довезти пленных до места назначения этому конвою явно не удалось, так как 20 и 22 июля он уже документирован прибытием в новое расположение полка в Вязьму. А 25 июля, как можем припомнить, Лукин мог услышать в Вязьме историю конвоирования поляков из Катыни на Смоленск-Сортировочную. И даже известно, от кого. В частности, судя по спискам в приказах по строевой части, от младшего лейтенанта Сергеева, который участвовал и в катынском конвое, и в неудавшемся конвое на Ангару.
Но это все была присказка. А сказка наша о лейтенанте Ветошникове. Именно, существовал ли он на самом деле, или был сочинен фальсификаторами кровавой гэбни.
Заглядываем в ОБД "Мемориал" и находим:
65467278
Информация из документов, уточняющих потери
Фамилия Ветошников
Имя Владимир
Отчество Михайлович
Дата рождения/Возраст 25.07.1918
Дата и место призыва 06.02.1940 Ленинский РВК, Башкирская АССР, г. Уфа, Ленинский р-н
Последнее место службы 15 СД 11 ОСП
Воинское звание рядовой
Причина выбытия попал в плен (освобожден)
Дата выбытия 12.07.1942
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 18003
Номер дела источника информации 1426
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=65467278
На первый взгляд, не сходится. Тот, кого мы искали, должен был быть минимум лейтенант, а то и майор ГБ. По армейскому это на чин больше, т. е. старший лейтенант или целый подполковник. А тут рядовой, и притом достаточно юного возраста даже и для лейтенанта. Ведь для получения этого звания надо было закончить военное училище, стать сначала младшим лейтенантом, а потом уже, по истечении еще некоторого времени, дослужиться до лейтенанта. А тут получается, 6 февраля 1940 г. в возрасте 21 года он был призван на действительную службу, в период между 22 марта и 25 июля 1941 г. успел стать назначенным начальником Гнёздовского лагпункта, а к 12 июля 1941 г. - лейтенантом госбезопасности. Притом в плен 12 июля 1942 г. он попал уже рядовым. И освободился из плена только 2 апреля 1945 г., т. е. пробыл в плену значительную часть войны. Что еще любопытно, то на момент пленения он служил в 11 отдельном гвардейском саперном краснознаменном батальоне 15 гвардейской мотострелковой дивизии.
Кажется вовсе неправдоподобно. Но если вдуматься, рассудим. Кончает молодой человек строительный институт. 21 год для этого вполне реальный возраст. Далее призывается на службу в систему гулага начальником стройучастка. Таковым звание младшего лейтенанта ГБ присваивали без разговоров. Если его служба идет успешно, через год повышается в звании. Вот он и лейтенант ГБ. Далее совершает мощный прокол, разжалуется в рядовые, заметьте, саперы, т. е. военные строители, т. е. опять-таки по своей специальности, и в этом звании попадает в плен.
Интересны обстоятельства его пленения. Оно произошло в районе Валуек. Заглядываем в историю 15 гмсд:
"В апреле 1942 года 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию передали в состав Западного фронта. В районе города Алексина она получила пополнение. Здесь политрук Колосов занимался с новобранцами, рассказывая им о боях 1941 года, о первых Героях дивизии Х.Андрухаеве и И.Федорке. В это время под Харьковом фашисты окружили 3 армии Юго-Западного фронта. Перед началом главного наступления на Сталинград они начали две частные операции: «Вильгельм» на Волчанск и «Фридрикус II» на Купянск. 11 июня 1942 года 15-я гвардейская стрелковая дивизия, войдя в состав 28-й армии Юго-Западного фронта, сходу вступила в бой с фашистами в районе села Белый Колодезь в районе Волчанска. За две недели оборонительных боёв дивизия понесла самые тяжёлые потери. Пали все командиры полков, многие командиры батальонов, рот, погибли сотни стрелков, артиллеристов. Политрук Колосов в этих боях заменил командира стрелковой роты. Ко 2 июля пришлось отойти к станции Валуйки, где дивизия оказалась в окружении. Три недели политрук Колосов в составе своего подразделения пробивался к своим, и ему посчастливилось переправиться через Дон".
http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=4234
Ясен пень. Ветошников, по всей видимости, поступил на службу в огскб из ПФЛ в составе пополнения, полученного в Алексине. Дальше уже все понятно. Если бы немцы принялись искать его у себя, то пошли бы искать майора ГБ (кстати, заметьте, не поэтому ли как раз в Сообщении было искажено его настоящее звание до разжалования?), а не рядового. И поди разыщи и докажи, что это именно он самый...
Позже советские органы могли привлечь его как свидетеля для выступления на Нюрнбергском процессе. Однако дальнейшая его судьба после поступления на спецпроверочный пункт № 25 1-го Белорусского фронта весной 1945 г. пока не выяснена. Может быть, его репрессировали, может быть, приберегли как козырную карту в процессе, остается еще не раскрытым.
И напоследок еще один документ ОБД по В. М. Ветошникову:
63397752
Информация из донесения о безвозвратных потерях
Фамилия Ветошников
Имя Владимир
Отчество Михайлович
Дата рождения/Возраст __.__.1918
Последнее место службы 11 ОГСКБ
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия Между 08.08.1942 и 29.08.1942
Место выбытия Украинская ССР, Харьковская обл.
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977525
Номер дела источника информации 292
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63397752
Тема: Владимир Михайлович Ветошников 
Ср Окт 07, 2015 9:10 pm