Интервью А.Вайды о "Катыни"

http://www.izvestia.ru/culture/article3140496/index.html Известия 09:41 06.04.10
Режиссер Анджей Вайда: Я всегда был против исторической неправды
Связи Вайды с нашим театром и кино исчисляются десятилетиями. На снимке (слева направо) знаменитый польский режиссер вместе с Галиной Волчек и Олегом Табаковым. Октябрь 1973 года (фото: РИА "Новости")....................

Всю жизнь Анджей Вайда был честным и страстным летописцем польской истории. Изучал сложный национальный характер, уничтожал белые пятна в национальной памяти, искренне старался быть объективным. Его потрясающие фильмы смотрели во всем мире. В минувшую пятницу фильм "Катынь" показало российское телевидение. С паном Анджеем встретилась писатель Ксения Авдеева и взяла интервью специально для "Известий".
Девять лет назад на территории варшавской киностудии Анджей Вайда создал Высшую режиссерскую школу. Сейчас его любимое детище привлекает молодых творцов со всей Европы. В этом году Вайда ведет группу, состоящую из поляков, румын, немцев, датчан, швейцарцев. Войдя в мастерскую, по радостным лицам молодых сотрудников я сразу понимаю, что с паном Анджеем все в порядке. Через минуту появляется он сам, стильный, подтянутый, в мягком вельветовом пиджаке. Веселые, синие, абсолютно молодые глаза отметают всякие мысли о нездоровье. Душевный аккумулятор работает отлично. Анджей Вайда открыт для общения.
Немногие знают Вайду в роли Учителя. Но и в ней он великолепен. Молодые режиссеры, сделавшие свой первый фильм у Вайды, не боятся идти в большое кино. В любых ситуациях Вайда внимателен и деликатен. Если режиссеру не нравится чей-то этюд, он не высказывается публично, а пишет неудачнику подробное дружеское письмо. Это большое счастье получать письма от Мастера. Их можно перечитывать всю жизнь.
Вайда - профессиональный живописец, в конце 1940-х годов он учился в Краковской академии изящных искусств. На занятиях в мастерской он часто рисует своих учеников и делает это замечательно.
...За свою долгую творческую жизнь Анджей Вайда получил практически все существующие в мире кино награды: "Оскара" в Голливуде, "Золотых львов" в Гданьске и Венеции, "Золотого медведя" в Берлине, "Золотую пальмовую ветвь" в Канне, французского "Сезара". В девяносто седьмом году сидел он во Французской киноакадемии в кресле великого Федерико Феллини. Но ученики считают его скромнейшим человеком.

А каким видит сам Анджей Вайда это новое поколение режиссеров и какие уроки дает будущим мастерам?
Анджей Вайда: У старых мастеров есть два способа научить режиссуре. Первый - просто рассказывать во всех деталях молодым режиссерам, как ты снимал свои фильмы. Но мы иначе понимаем творческий процесс. Наши учителя соревнуются с молодыми в их собственных проектах. Мы предоставляем им полную свободу и не осуждаем их взгляды, даже если они не имеют ничего общего с нашими. Никакой дидактики, консерватизма и деспотизма. Вместе с учениками мы ищем лучший способ достучаться до зрителя. Мы учим молодых критическому подходу к себе, отучаем от самолюбования и предостерегаем от тщеславия, самого опасного в нашей профессии. Мы понимаем, что имеем дело с совершенно другими людьми, говорящими на своем языке.
Моему поколению всегда сопутствовала литература, высокая, независимая, неконъюнктурная литература. Сценарий заказывается, пишется под конкретного режиссера или актера, и невольно становится "прокрустовым ложем". А литература свободна от всех этих обязательств. Поэтому я и делал свои фильмы по произведениям большой литературы.
Мои сверстники мыслили литературными образами. Это был способ нашего восприятия мира и искусства. Молодые режиссеры книг почти не читают. Им трудно насытить фильм подлинным драматизмом. Они отвернулись от общественных проблем и занялись собой. Они постоянно смотрят или в телевизор, или в компьютер, погружаются в совсем иные миры. "Картинки" - их способ самовыражения. Иногда я чувствую себя с ними одиноким как с инопланетянами. Не слабым, консервативным или старым, а именно - одиноким.
Время требовало от моего поколения четких ответов на очень важные вопросы: кто твой герой, что он любит, куда он стремится, для чего живет? Режиссеры "новой волны" об этих вопросах часто забывают. А может, просто не могут на них ответить. Им не хватает профессиональных сценаристов. Я осознал это особенно остро, когда снимал "Катынь". Лучшие польские сценаристы постепенно перемещаются на телевидение. Потому что имеют там большие деньги и постоянную работу.

известия: Вы являетесь непоколебимым авторитетом. После выхода на экраны фильма "Катынь" кинокритики писали, что тема военного кино для польских режиссеров закрыта на долгие годы. После "Катыни" снимать его просто невозможно. Но это замечание словно подстегнуло польских режиссеров и повернуло к военной тематике. Ни престижных наград, ни кассовых сборов их батальные ленты не принесли.
Почти одновременно появились на польских экранах погибший в авиакатастрофе в 1943 году генерал Сикорский, повешенный коммунистами генерал Фельдорф и мятежный ксендз Ежи Попелюшко, главный духовник профсоюза "Солидарность", убитый агентами польской службы безопасности. Молодой режиссер Анна Ядовская в "Покушении на Гибралтаре" рассказывала об обстоятельствах внезапной смерти генерала Сикорского, погибшего в июле 1943 года в авиакатастрофе. По ее версии, глава эмиграционного польского правительства в Лондоне Владислав Сикорский стал жертвой британско-советского заговора и приказ о его устранении отдал якобы лично Уинстон Черчилль по просьбе Сталина. А непосредственными убийцами генерала стали польские диверсанты, находящиеся на службе у британской разведки. Однако не только историки, но и судебные медики доказали, что фильм Ядовской стопроцентно противоречит исторической правде. Допустимо ли, с вашей точки зрения, появление на экране таких жестоких и бессовестных киносказок?
Вайда: Это очень серьезная тема. Увы, история всегда была для большинства режиссеров только объектом игры. И никогда не оставалась вне политики.
Мне кажется, что в этом вина не только режиссеров, но в большей мере их продюсеров, являющихся некими бездушными моторами конъюнктурных фильмов. В польском кино давно победила коммерция. Но свободными от политики и плохих зрительских вкусов режиссеры не стали. Им хочется зарабатывать большие деньги, получать награды. Но главное, иметь массового зрителя.
Есть режиссеры, которые хотят делать фильмы, которые раньше снять было просто невозможно. Я тоже в свое время думал, что сразу после 1989 года, когда Польша простилась с социализмом и цензура перестала существовать, быстро сниму несколько фильмов, о которых до этого нельзя было и мечтать. В том числе и "Страстную неделю" Анджеевского.
Я всегда был против исторической неправды и против ложной героизации. А тенденция такая в нашем современном кинематографе есть. Есть стремление показать события нашей истории с лучшей стороны, чем это делалось до сих пор. Вот, к примеру, собираются снять героический фильм о Варшавском восстании 1944 года. Никто не спорит с тем, что во время восстания героически сражались тысячи молодых поляков. Но разве мы это восстание выиграли? Почему командование Армии крайовой отдало приказ начать восстание, если оно было не подготовлено? На что оно рассчитывало? Вот на какие трудные вопросы мы должны честно отвечать в своих фильмах. В фильме "Канал", посвященном Варшавскому восстанию, я показываю героизм повстанцев, но к самому событию подхожу критически...
...В большинстве своем новые политические и исторические фильмы расходятся с аудиторией. Зритель сейчас совершенно иной, а молодые режиссеры его не знают. Билет в кино стоит дорого. И поход в кино становится событием, простой человек ждет от него многого - отдыха, развлечения, но только не проблем.
Печально, что для современного зрителя многие события нашей прежней истории находятся на втором плане. Политические фильмы массовую аудиторию уже не захватывают. Моя "Катынь" стала абсолютным исключением. Но этот фильм выстрадан всей моей жизнью и действительно был произведением искусства. Поэтому его и посмотрели за год почти три миллиона зрителей.
Пора признать, что есть в истории вечные темы, а есть незначительные конъюнктурные политические события, время которых уже прошло. Но для многих режиссеров история - это просто объект игры. Нужны вкус, чутье, интуиция и опыт, чтобы это различать. Режиссер должен знать своего героя, верить в него и этой верой увлекать зрителя. Этого нам тоже не хватает.
Среди немногих польских режиссеров, способных снимать серьезное историческое кино, первый - Ежи Гофман. Думаю, что именно он мог бы снять серьезную ленту о трагических событиях на Волыни и в Галиции, когда украинские националисты уничтожили десятки тысяч этнических поляков. Такой фильм очень важен именно сейчас, когда на Украине произошла безумная героизация военного преступника Степана Бандеры. Никогда не думал, что доживу до такого позорного события.

и: Вы, пан Анджей, некогда поверили в простого электрика Гданьской судоверфи имени Ленина Леха Валенсу. А Валенса, в свою очередь, увидел в вас не только лучшего режиссера Речи Посполитой, но и последнего рыцаря Польши, который ради идеи способен пожертвовать собой.
Вайда: Мы познакомились с Валенсой 30 августа 1980 года, когда я приехал в Гданьск на бастующую судоверфь. Знакомство и разговор с Лехом Валенсой убедили меня в том, что это мужественный, исключительно сильный человек. Я тогда подумал, что он лучше всех смог бы сыграть роль пана Володыевского.
Валенса - абсолютный феномен. Я искренне считаю его героем нашего времени. И хочу показать уникальный процесс становления личности, не имеющий прецедента в мире. Показать, как простой рабочий в считанные годы превратился в общенационального лидера, а затем стал президентом страны. Все это я видел своими собственными глазами и должен показать без всякой конъюнктуры. Я хочу проследить формирование этого удивительного характера с первого дня существования "Солидарности". В прессе сообщают, что сценаристом фильма о Валенсе будет Агнешка Холланд, написавшая в свое время замечательные сценарии для двух моих фильмов - "Без наркоза" и "Корчака", но я пока не принял такого решения. Как только найдется достойный сценарист, я тут же реализую свою идею.

и: Известно, что ваш отец - капитан польской армии Якуб Вайда, попавший осенью 1939 года в советский плен, бесследно исчез. Считается, что он стал одной из жертв НКВД и был расстрелян вместе с другими польскими офицерами под Харьковом. Стали бы вы снимать фильм "Катынь", если бы судьба вашего отца сложилась по-другому?
Вайда: Судьба моего отца не была решающим мотивом для того, чтобы я снял фильм о катынском расстреле. Лента о Катыни непременно должна была появиться в той масштабной панораме польской истории, которую я снимал в течение всей своей жизни. Первым в ней был "Пепел" - фильм о польских легионах Домбровского, сражавшихся под знаменами Наполеона в Италии. Я продолжал раскрывать эту историю в "Канале", в "Человеке из мрамора" и "Человеке из железа", в "Пейзаже после битвы", "Земле обетованной" и в ленте "Без наркоза".
Я долго шел к этому фильму. Трагедия Катыни почти 70 лет ждала своего фильма.
Создавалась "Катынь" долго и трудно. Я отказался от шести вариантов сценария и в конце концов сам стал собирать свидетельства людей, судьбы которых так или иначе были связаны с Катынью. Потом сложил все эти истории вместе и снял фильм. Я хотел быть максимально объективным и ни на минуту не ставил целью оскорбить россиян, среди которых были добрые и порядочные люди. Это подтверждают собранные мною истории.
Одна из них - об офицере Красной Армии, который квартировал в доме, где жила семья польского офицера, погибшего в Катыни. И когда за его ни в чем не повинной женой приезжают агенты НКВД, советский офицер прячет ее и, рискуя своей жизнью, говорит агентам, что полька с ребенком уже уехала. Ваш офицер поступил так, как подсказала ему совесть. Я посчитал, что этот подлинный факт обязательно должен быть показан в моем фильме. Именно эти реальные, очень разные истории, противоречивые и трагичные, сделали мой фильм живым и настоящим.

и: К сожалению, история катынской трагедии полна противоречий, недоговоренности, нестыковок, злостного замалчивания фактов, да и просто откровенной лжи. Нет до сих пор полной ясности и в том, что случилось с вашим отцом. Расходится информация и о том, сколько писем получила от отца ваша семья. Польские журналисты сообщают, что Якуб Вайда прислал родным два письма из Козельска, которые передал вашей маме солдат, освобожденный из советского плена. Значит, конкретики нет?
Вайда: Известие о том, что отец находится в плену, пришло от него самого в конце 1939 года. Совершенно неожиданно в декабре этого года польским военнопленным вдруг разрешили написать своим родным. И отец прислал нам телеграмму, в которой сообщил, что вместе с другими польскими военнопленными находится не в Козельске, а в Старобельском лагере. Затем долгое время вообще не было никакой информации, а в 1943 году немцы откопали могилы польских офицеров и сообщили, что в них находятся все польские офицеры, бывшие в советском плену.
Немцы тогда еще сами не знали, что польские военнопленные находились в трех различных лагерях. К тому времени в Польшу уже начала просачиваться информация, что в СССР "потерялись" тысячи польских офицеров, взятых в плен осенью 1939 года. После начала Второй мировой войны генерал Андерс начал формировать в СССР свою армию, и тысячи профессиональных польских офицеров стали бы для него бесценным сокровищем. По его приказу их поисками занялся ротмистр Юзеф Чарский, известный художник, прекрасно говоривший по-русски, интеллектуал, получивший блестящее образование в Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге. Но и он не смог получить никакой информации о судьбе польских офицеров.
Когда немцы нашли в Катыни могилы расстрелянных польских офицеров, в них обнаружили множество личных вещей и настоящих документов. Часть их была отправлена фашистами в Краков, где тогда находилась ставка созданного немцами Генерал-губернаторства. Немцы даже искали какое-то время родственников расстрелянных и отдавали им личные вещи убитых.

и: Уже в апреле 1943 года выходящая под контролем гитлеровцев газета "Новый курьер варшавский" безапелляционно утверждала, что во рвах Катыни лежат польские офицеры, расстрелянные НКВД. Да еще и приводили "точные списки" расстрелянных. Не похоже ли это на одну из умелых провокаций Геббельса? Трудно поверить, чтобы у каждого из тысяч трупов в кармане лежал подлинный документ.
Вайда: Действительно, о трагической находке в Катыни впервые написала германская пресса. Но ведь в Катыни сразу же побывала и международная комиссия, состоявшая не только из людей Геббельса. В нее входили и польские офицеры, которых немцы привезли в Катынь из разных концлагерей. Вот что мне рассказал один из знакомых, сидевших в то время в лагере в Ольденбурге. Сам он в Катыни не был, но слышал этот рассказ от своих товарищей-офицеров. Один из них - военный медик - стоял прямо над раскопанным рвом с телами. А с другой стороны рва стоял немецкий полковник, который спросил поляка, сколько времени, по его мнению, тела пролежали в земле. Поляк ответил с точностью до месяца. Немецкий полковник с удивлением спросил: "Почему вы, капитан, утверждаете это с такой точностью?" А тот ответил: "Потому что вы, господин полковник, были моим профессором судебной медицины в Берлине".
Еще мне рассказывали, что земля у раскопанных могил была завалена советскими газетами. Польские офицеры мерзли и прятали в карманы шинелей эти газеты, чтобы согреться.
При жизни Сталина ни об одном из его преступлений в Советском Союзе известно не было. Никаких могил тогда никто не раскапывал, и даже представить себе такое было невозможно.

и: Душа человека не может долго питаться ненавистью и болью. Это смертельная пища. Нам, христианам, заповедано прощать своего ближнего. Хотя, конечно, нет ничего на свете труднее такого прощения. А как быть с нашей молодежью, с теми русскими и польскими ребятами, которые появились на свет спустя десятилетия после войны и катынских событий? Надо ли перекладывать на их плечи груз своей больной памяти?
Вайда: Думаю, что нам не надо этого делать. Молодым не надо возвращаться к прошлому. Мы уже сделали это за них и за себя. И нам надо простить, но помнить. Помнить, что в Катыни лежат не только польские офицеры. В той земле гораздо больше российских костей. И надо смириться с фактом, что преступление было совершено и против российского, и против польского народа.

...Долгие годы Анджей Вайда был честным и страстным летописцем польской истории. Его потрясающие фильмы смотрели во всем мире. И по сей день режиссер Вайда верит в то, что кино "может быть чем-то большим, чем удовольствие, развлечение, и даже большим, чем искусство и человеческое сознание". А значит, оно способно изменять мир, делать его терпимее и добрее.