Опять Блокадные Пирожные....

http://echo.msk.ru/blog/svetlana_sorokina/652754-echo/ 30.01.2010 07:46
Светлана Сорокина, журналист : Блокадные пирожные
Моя мама отказывалась верить той правде о блокаде, что открылась уже в перестройку.
Помню, в «Огоньке» были опубликованы рассекреченные фотографии военного времени, и, среди прочих, фотография кондитерского цеха, где изготовлялись «ромовые бабы».
В декабре 1941-го.
Для кого их делали в блокадном городе, понятно.
Мама сказала, что этого не могло быть.
Потом мы читали «Дом и корабль» Александра Крона, а там кто-то из малосимпатичных героев принес даме сердца большой кремовый торт, сказав при этом, что в принципе в Ленинграде можно достать все…
Запомнилось, потому что я выросла на рассказах об ужасах блокады, мои родственники погибли или чудом выжили в той голодухе. Я еще могла себе представить, что в то же самое время кто-то (партийная и военная элита) питался нормально, но вообразить, что эти «кто-то» ели пирожные…
Потом было много встреч, рассказов очевидцев, прочитанных документов.
Помню рассказ женщины, которая молоденькой девчонкой (повезло!) работала официанткой в Смольном.
Там были разные уровни довольствия, и моя собеседница работала в столовой для офицеров. Брать ничего было нельзя, даже объедки, но офицеры иногда угощали девушку шоколадом. Этот шоколад помог выжить всей ее семье, работавшей на заводе по изготовлению снарядов.
Все как всегда: даже такая катастрофа, как блокада Ленинграда, не сделала всех осажденных равными в праве на выживание, и даже не уменьшила желание «элиты» ни в чем себе не отказывать.
Мне было трудно принять эту нелегендарную истину, моя мама не приняла ее категорически.
Это всегда проблема – пересматривать и уточнять факты истории.
Любое отступление от привычного мифа карается презрением и обвинением в искажении великого прошлого.
Так нужно ли нам сегодня знать о Блокадных Пирожных?
Или правы были советские идеологи, наложившие запрет на информацию такого рода?

Оригинал
_______________________________________________________
Вот ведь тварь - кажется, все уже ясно в этом вопросе, ан нет, и чистая туфта в дело идет. Это чтобы с Ромкиными яхтами уравнять?!?

http://actualhistory.ru/blockada-myth Журнал "Актуальная история"
Дмитрий Коменденко МИФЫ ЛЕНИНГРАДСКОЙ БЛОКАДЫ
...............................................
Миф 3. Питание Жданова.
Краткое изложение мифа: В то время как жители блокадного Ленинграда голодали, А. А. Жданов объедался деликатесами.
Прежде всего, хочется отметить, что у автора нет никаких сомнений в том, что А. А. Жданов, как, впрочем, и всё руководство города питалось лучше рядовых ленинградцев. Однако было бы, по крайней мере, странно, если бы достаточно ограниченному кругу лиц, руководящему Ленинградом, не обеспечили бы нормального питания в любых условиях. Вряд ли голод сильно улучшил бы чьи-либо организаторские способности.
Сторонники мифа утверждают, что Жданов не просто питался лучше других, а прямо-таки обжирался, причём зачастую ещё и напоказ. Однако свидетельства и доказательства, приводимые ими, не выдерживают критического рассмотрения.
Интересно в связи с этим проследить, как со временем, от публикации к публикации меняется одно из свидетельств якобы очевидца обжорства Жданова.
В статье д.и.н. Ю. З. Кантор «На всю оставшуюся жизнь нам хватит горечи и славы», опубликованной в газете «Известия» в 2004 г., был процитирован следующий отрывок из чьих-то воспоминаний: «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные буше» [23]. При этом ни автор данных откровений, ни, тем более, источник указан не были.
Проходит пять лет. И вот в своей новой статье Ю. З. Кантор пишет: «Из воспоминаний ленинградского инженера-гидролога: «Был у Жданова (первый секретарь Ленинградского горкома.— Ю.К.) по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные» [24]. Отметим, что автор воспоминаний по-прежнему не указывается. Зато появляется информация о его профессии – «инженер-гидролог». В то же время исчезает указание на то, какие именно пирожные лежали у Жданова «там».
Впрочем, оставим это на совести Юлии Зораховны. «Известия» в любом случае пошли ещё дальше по пути мифотворчества. В специальном выпуске газеты «Петербургская неделя» (приложение к газете «Известия»), вышедшем 8 сентября 2008 г. и приуроченном к началу блокады Ленинграда, это достаточно уважаемое издание опубликовало следующее (выделены слова, добавленные в сравнении с [23]): «Вот воспоминания очевидца тех лет Ю. Кантора «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришёл, меня шатало от голода… Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там очень много хлеба или даже колбасу, я бы не очень удивился. Но там в вазе лежали настоящие пирожные буше…» [25] Мы видим, что некто (автор статьи не указан) добавил слова, которых не было в оригинальном тексте статьи. Кроме того, Ю. Кантор из публикатора превратилась в «очевидца» и заодно сменила пол (кстати, женская фамилия «Кантор» не склоняется).
Зачем мы так подробно остановились на этом частном случае? Дело в том, что в нём, как в капле, отразилась вся технология мифотворчества. В информационное поле вбрасывается хлёсткая запоминающаяся фраза, которая уже самостоятельно продолжает своё путешествие, изменяясь и обрастая новыми подробностями. Так пирожные у Жданова (они вообще являются довольно устойчивым образом) возникают и в таком, например, контексте:
«Так что же не нравится участникам «круглого стола» в культурном центре ФСБ? В чем они видят заказную, оплаченную фальсификацию истории, покушение на самое святое?
А вот в чем. Близоруко, односторонне показана сама война, точнее, роль советского руководства в суровые военные годы. Не так ее надо сегодня показывать.
Не было растерянности и трусости. Не было страшных и необязательных потерь. Не было заградотрядов. Не было людоедства в Ленинграде и пирожных в хрустальной вазочке в кабинете Жданова (выделено мной – Д.К.)». [26]
Вообще же, миф о Жданове, который объедался деликатесами, как и многие другие, возник в отечественной печати, по всей видимости, в конце 1980-х гг. Так, В. Демидов упоминает публикацию в журнале «Огонёк», в которой рассказывалось о том, как в голодную блокадную зиму 1941/42 гг. личный шофёр Жданова Васильев возил ему в Смольный горячие блины. Как справедливо указывает сам Демидов, неясно, зачем Жданову нужны были блины из дома, если во флигеле Смольного жил его личный повар, Николай Щенников [27].

Существует также миф о том, как Жданову (всё в ту же голодную зиму 1941/42 гг.) возили из Партизанского края самолётами персики [28]. Здесь стоит сказать, что ленинградский Партизанский край существовал на территории Белебелковского (упразднён в 1961 г., территориально – в составе современной Новгородской обл.) и Дедовичского (сейчас – в составе Псковской обл.) районов Ленинградской области и части Ашевского района Калининской области (сейчас — МО «Ашевская волость» Бежаницкого района Псковской обл.) с октября 1941 г. по август 1942 г. Урожай персиков на широте в 57º с.ш. зимой 1941/42 гг. предлагаю оценить самостоятельно.
Продовольствие же в осаждённый Ленинград из Партизанского края действительно доставлялось. В ту самую страшную блокадную зиму жители Партизанского края отправили через линию фронта в Ленинград обоз, состоявший из более чем 200 подвод. Было переправлено 380 центнеров хлеба и разных круп, 120 центнеров жиров и другие продукты [29]. Так что вполне возможно, что мифотворцы просто взяли реальное историческое событие и извратили его до неузнаваемости.
Сохранилось достаточное количество свидетелей, чтобы утверждать, что никакими особыми излишествами в быту (и, в частности, в питании) А. А. Жданов не отличался. Уже упоминавшийся В. И. Демидов опросил в конце 1980-х гг. ряд сотрудников Смольного (официантку, двух медсестёр, нескольких помощников членов военсовета, адъютантов и т. п.). Все они отмечали неприхотливость Жданова [30].
Как вспоминала одна из двух дежурных официанток Военного совета фронта А. А. Страхова (Хомякова), во второй декаде ноября 1941 года Жданов вызвал её и установил жёстко фиксированную урезанную норму расхода продуктов для всех членов военсовета (командующему М. С. Хозину, себе, А. А. Кузнецову, Т. Ф. Штыкову, Н. В. Соловьёву): «Теперь будет так...».
«…Чуток гречневой каши, щи кислые, которые варил ему дядя Коля (Щенников – персональный повар. – Авт.), – верх всякого удовольствия!..», – рассказывала она же [31].
Оператор располагавшегося в Смольном центрального узла связи М. Х. Нейштадт вспоминал: «Честно скажу, никаких банкетов я не видел. Один раз при мне, как и при других связистах, верхушка отмечала 7 ноября всю ночь напролёт. Были там и главком артиллерии Воронов, и расстрелянный впоследствии секретарь горкома Кузнецов. К ним в комнату мимо нас носили тарелки с бутербродами. Солдат никто не угощал, да мы и не были в обиде... Но каких-то там излишеств не помню. Жданов, когда приходил, первым делом сверял расход продуктов. Учёт был строжайший. Поэтому все эти разговоры о «праздниках живота» больше домыслы, нежели правда.. Жданов был первым секретарём обкома и горкома партии, осуществлявшим всё политическое руководство. Я запомнил его как человека, достаточно щепетильного во всём, что касалось материальных вопросов» [32].
Наконец, не испытывавший никакой особой любви к Жданову сын Л. П. Берия Серго писал в своих воспоминаниях:
«При всей моей антипатии к Жданову не могу принять на веру разговор о том, как в Смольном в дни блокады устраивали пиры. Не было этого, и говорю так не в оправдание Жданова или кого-то другого из руководителей осаждённого Ленинграда. Беда в том, что зачастую мы исходим сегодня из нынешних понятий. А тогда всё, наверное, было строже, и дело не в Жданове. Попробовал бы он позволить себе нечто подобное...
Что скрывать, армейский паёк — не блокадная пайка. Но паёк. Не больше. А вот эти экзотические фрукты, благородные вина на белоснежных скатертях — выдумка чистой воды. И не следует, видимо, Жданову приписывать лишние грехи – своих у него было предостаточно» [33].
В приведённом отрывке С. Л. Берия очень точно, на наш взгляд, указывает на одну из причин возникновения мифа об обжорстве Жданова. Публицисты, «творившие» в конце 1980-х гг., рассматривали образ жизни партийных вождей с позиций своего времени. Между тем высшее руководство в 1930-1940х гг. жило, как правило, достаточно скромно (достаточно побывать в доме-музее С. М. Кирова или взглянуть на список личных вещей Сталина, составленный после его смерти).
Таким образом, можно утверждать, что пристрастие Жданова к деликатесам, проявившееся в условиях блокадного города – не более чем ещё один миф.

http://www.izvestia.ru/comment/article3139259/index.html Известия 3:58 04.03.10
Георгий Бовт Сталин: личность и месседж
.......Сторонники такой точки зрения иногда присовокупляют сюда же желание вывешивать на улицах не только портреты Сталина, но и иных видных деятелей того времени. А что, в таком варианте это было бы даже "прикольно". К тому же всякую идею надо довести до логического конца. Согласно такой логике в Питере непременно надо вывесить тов. Жданова, который исправно кушал свежие фрукты и овощи, доставляемые ему самолетами в течение всей блокады.......
----------------------------------------------------------------------
4 марта 2010 15:19 AAA
http://forum.izvestia.ru/?thread=374079#Post374079
Сообщение №2
Что вам можно сообщить нового, господин политолог? Вы и так прекрасно понимаете, что и кому хочет сказать наш народ, который разобрался в том, что его хотят убить. Если всё же вам не понятно,то можно сказать и открытым текстом: вы, либерасты, нам надоели и мы, пока, просим вас уйти подобру поздорову. Даже готовы простить грабёж страны, но не убийство более 30 млн наших соотечественников в мирное время. Не уйдёте - пеняйте на себя.
Вот и весь "меседж".

4 марта 2010 15:22 Саттарова Чулпан Маннуровна http://forum.izvestia.ru/?thread=374080#Post374080
Сообщение №3
Все-таки зря я пеняла нашим либералам, что они ничего не забыли и ничему не научились. Отнюдь - очень они даже обучаемы оказались по некоторым позициям. Вот помнится в перестроечные годы пересказывали байку из (понятно, неизвестного происхождения), как во время блокады тов. Жданов только и делал что дюжинами жрал пирожные.
С тех пор вроде кое-что поменялось, и некий подлый сталинист успел доказать, что страдавший диабетом Жданов пирожные мог потреблять только в целях суицида.
И в результате как видим нужные коррективы внесены - так что теперь сообщается, что во время оно недостающие фронту самолеты использовались для подвоза (наверное для лучшей сохранности витаминов) партейному руководству овощей и фруктов. Надо бы о напечатанном посерьезней - но не получается, настолько контрпродуктивно относительно своих заявленных целям трудятся граждане либералы. Глядишь, еще пару лет такой (во главе с несравненным историком и поборником общечеловеческих ценностей Н.К.Сванидзе) столь напряженной архиважной работы по антисталинской пропаганде - и граждане сами самоорганизуются и быстро-быстро вновь объявят тов. Сталина супер-гением всех времен и народов. И м.б. даже вернут в (вместо Ленина) в мавзолей.
Так что сугубо верной дорогой идут товарищи.

http://www.echo.msk.ru/programs/victory/727755-echo.phtml Эхо Москвы
22.11.2010 22:12
Тема : Ленинградское дело
Передача : Цена Победы
Ведущие : Виталий Дымарский
Гости : Юлия Кантор

В. ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте, я приветствую аудиторию радиостанции «Эхо Москвы» и телеканала RTVi. Это очередная программа «Цена Победы», и я, ее ведущий Виталий Дымарский. Сегодня у нас в гостях Юлия Кантор, доктор исторических наук, профессор, сотрудник музея «Эрмитаж». Музей, я думаю, ни для кого не секрет, питерский, как и наша сегодняшняя гостья. Она не просто гость в студии, но еще и гость из Питера.

Ю. КАНТОР: Здравствуйте.

В. ДЫМАРСКИЙ: А все, кто к нам приезжает в Москву из Санкт-Петербурга, все очень гости дорогие для нас.

Ю. КАНТОР: Это мы знаем.

В. ДЫМАРСКИЙ: Это вы знаете. Ну и, естественно, о чем мы можем говорить с гостем из Санкт-Петербурга? Будем говорить о Санкт-Петербурге. Ну и как это связано теперь с войной? Если серьезно, то сегодняшнюю программу мы назвали, собственно говоря, не очень, наверное, оригинально - а именно «Ленинградское дело». Но в это уже достаточно хорошо известное словосочетание мы вложили чуть-чуть больше, чем то «ленинградское дело», известное нам по истории и начатое в 49-м году. «Ленинградское дело» – имеется в виду дело, связанное… в том числе и это «ленинградское дело», и другие дела, связанные в ролью, если хотите, и с военной славой Ленинграда в годы Второй мировой войны. Поскольку, если я правильно понял с наших предварительных с Юлей разговоров, после уже окончания войны, уже после 45-го года, началось, если хотите, такое разбирательство, что ли, и анализ, но анализ с достаточно большими последствиями, я бы сказал, той роли, которую играли отдельные личности и отдельные города в годы войны. И вот об этом, собственно говоря, мы будем сегодня говорить с Юлией Кантор. И, Юля, чтобы не я все это дело объяснял, а вы, у меня сразу же первый вопрос. Это фактически то, что я уже наметил в своем кратком вступительном слове. Насколько увязано… Казалось бы, действительно странная вещь, что «ленинградское дело» действительно исторически известно, начато в 49-м году с постановления Президиума, или уже Политбюро было, Политбюро, по-моему, ЦК. Это дело какое имеет вообще отношение к войне, к цене Победы, к тому, что пережил в годы войны ваш город?

Ю. КАНТОР: Ну, начну, если позволите, с конца. Дело в том, что «ленинградское дело» - действительно один из последних и крупнейших политических процессов, связанных с эпохой сталинизма. И коснулся он, что принципиально, далеко не только Ленинграда, он коснулся самых разных уголков страны. Да, он начался в Ленинграде, но судебное разбирательство происходило в Москве. И дело формировалось из разрозненных изначально. И интересно, что и обвинительное заключение, и, соответственно, приговор был отредактирован и подготовлен Сталиным. И вот тут я должна перебросить мостик еще на одну личность, так сказать, исторический мостик – на Андрея Жданова, к тому моменту главного партийного идеолога, а до того человека, возглавлявшего ленинградскую партийную организацию, человека, с которым связаны многие трагические события времен блокады и судьба города во время блокады и в начале войны. Не безынтересно, что Жданов сыграл ключевую роль и по должности, и по личностным, я бы сказала, характеристикам в истории, связанной с печально известным постановлением «О журналах «Звезда» и «Ленинград»».

В. ДЫМАРСКИЙ: Это 46-й год, да?

Ю. КАНТОР: Это 46-й год. И тут это впрямую связано с ответом на ваш вопрос и с той самой ценой победы, которая не только в названии передачи, но и с обсуждением цены победы для Ленинграда и для страны в целом. Да, вы совершенно правы, разбирательство о том, какой ценой победа, кто побеждал и только ли и столько ли с личностью одного главного руководителя страны, генералиссимуса Сталина, связана эта победа. Это началось в 45-м. Люди возвращались с войны, раскрепощенные прежде всего духовно, как ни пафосно это, может быть, прозвучит. Они возвращались победителями, не только увидевшими, как живут там, где они побывали как освободители, я имею в виду даже Восточную Европу, на пути к Берлину. Они испытали чувство, во-первых, всеобщего единения, может быть, впервые с 17-го года, которого не было, и были вправе ожидать свободы и честного разбирательства, просто разбирательства, так сказать, гуманитарного, даже юридического, почему это все началось. Почему первые полгода и даже год войны мы так отступали? Почему было столько пленных? Что творилось вообще на войне? Это были солдаты и офицеры. И вот эта вертикаль, как вы понимаете, была в прямом смысле кровно заинтересована в том, что будет дальше. И жить хотели люди дальше. «Враги сожгли родную хату», да? Страну нужно было восстанавливать, нужно было создавать новые предприятия, нужно было восстанавливать из руин города, и не только Сталинград, и не только Киев, и так далее. Минск, который вообще остался в руинах. Нужно было заново жить. И развернется ли экономика к миру, к обычному человеку, к ленинградцу в том числе, пережившему ценой половины жизней своих, простите за тавтологию, жителей, страшные военные годы? Этот вопрос звучал у самых разных людей – у рабочих, у колхозниц, у интеллигенции и у партийного руководства, в том числе и ленинградского. Дело в том, что в Ленинграде те руководители, которые были в городе и которые действительно защищали город, оставаясь, так сказать, на партийно-производственных местах, были уважаемы и ценимы. В меньшей степени это относится к личности Жданова. В когда-то засекреченных воспоминания, попавших в спецхраны, блокадных воспоминаниях, в частности, мне пришлось читать, это просто колоритный пример, не исключительный, но колоритный, когда один из инженеров, занимавшихся проблемами санитарии и канализации в городе зимой 42 – 43-го года… кажется, февраль, может быть, январь, ну вот зима. Что такое блокадная зима? …Пришел к Жданову как раз обсуждать проблемы необходимости санитарных мероприятий в городе (понятно, почему), «шатаясь от голода», пишет он в своих воспоминаниях. И он пишет:

Цитата :

«Если бы я увидел много хлеба и даже колбасу в этом 43-м году на столе у этого партийного руководителя Жданова, я бы не удивился. У него в вазе лежали пирожные «Буше» ! »…

В. ДЫМАРСКИЙ: Извините, Юля, здесь я вас перебью, потому что вы или подтвердите, или опровергните, раз уж мы об этом заговорили. Достаточно много есть свидетельств, как и опровержений вот того факта, что якобы во время войны, во время блокады Жданову и другому, надо сказать, партийному руководству чуть ли не самолетом завозили не только пирожные, но и икру, и так далее, и так далее.

Ю. КАНТОР: Абрикосы, говорят.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но это все говорят, да, никаких подтверждений нет? Вы же историк…

Ю. КАНТОР: Вот именно, именно поэтому я говорю о том, что я лично читала, свидетельства. О том, что партийное руководство Ленинграда питалось отнюдь не нормой 125 блокадных грамм, я думаю, говорить не приходится. Данных о меню не существует, вернее, опубликованных данных не существует. Кстати, по Москве есть. Вот издали такой сборник о защите и охране Кремля, объекта номер один, и вот там есть меню. Но это Москва, и это Кремль, вы понимаете. Я думаю, что все-таки в Ленинграде даже партийное руководство, сидевшее в Смольном, питалось несколько хуже. Но, тем не менее, недостатка не наблюдалось. Это бы понятно, если бы не «Буше», вот вопрос в этом. Вы знаете, если уж мы заговорили на эту тему, мне опять же пришлось читать в материалах нашей контрразведки военного времени, ленинградской, был такой сборник, он назывался «В тисках голода» - «Ленинград глазами донесений НКВД и СД», что само по себе любопытное сопоставление. Ну так вот, в числе прочего там были материалы о награждении нашего контрразведчика, перешедшего линию фронта, взявшего «языка», несмотря на то, что он был с оружием, доставившего его в Ленинград, тот был успешно допрошен и так далее. Так вот, в наградном, так сказать, документе:

Цитата :

«премирован 50 граммами колбасы, колбаса выдана, съедена тут же».

Это даже чекисты находились в таких условиях и умирали от голода в Ленинграде. Что-то о партийном руководстве такого не известно. Ну да ладно, не буду злобствовать, так сказать, в адрес партийного руководства, вернемся к нашей теме. Так вот, в Ленинграде действительно стали задумываться о цене победы. Да, она «одна за всех, мы за ценой не постоим», это правда, и Ленинград за ней не постоял. Но какова цена, и что будет дальше? Ведь Ольга Берггольц, Анна Ахматова, Михаил Зощенко и многие-многие другие, остававшиеся в Ленинграде, внесли свой вклад в победу, я думаю, что не меньше тех, кто был на фронте, как минимум. Да? Каким будет общество, какой будет страна? И конечно, эти вопросы выливались на страницы литературы, ну если публиковались, а на тот момент еще публиковались. И вспомним, кстати, и Федора Абрамова, и Даниила Гранина, ленинградца-фронтовика, и многих других тогда.

В. ДЫМАРСКИЙ: Просто я недавно имел счастье беседовать с ним.

Ю. КАНТОР: Да, а я недавно с ним виделась в Петербурге, он мне с удовольствием рассказывал об этом вашем интервью как раз. Да, это правда. Так вот, как это было. Естественно, ленинградская интеллигенция, кто-то вернулся из эвакуации, как в случае с Ахматовой, а кто-то и не уезжал, как Ольга Берггольц, задумывалась, писала в прозе и в стихах о своих чаяньях и о своих воспоминаниях. И сразу это натолкнулось на цензуру. Ольге Берггольц не дали опубликовать многие ее вещи, в том числе и блокадные дневники, и поэму. Далее начались сложности, собственно, с тем, что происходит в городе, как дальше. И любопытно, что «ленинградское дело», которое действительно, вы справедливо заметили, началось гораздо позже, чем 45 – 46-й год, как бы таким, я бы сказала, пробным шаром относится именно к 46-му. Потому что когда громили журналы «Звезда» и «Ленинград»… Кстати, проект постановления в отношении этих журналов, касающийся непосредственно личностей Зощенко и Ахматовой, опять же был выправлен именно Сталиным, и документ, подтверждающий это, недавно фондом «Демократия» в сборнике «Сталин и космополитизм» опубликован. Именно о том, как Сталин правил, ужесточая формулировки этого постановления, кстати, которое даже в советское время было опубликовано не полностью, а в изложении. Из 13 его пунктов 9 опубликованы не были. И вот эти пункты неопубликованные касались, в частности, ленинградского руководства, которое допустило либерализм, позволив журналу «Звезда» ввести в свою редколлегию «такого подонка литературы, как Михаил Зощенко», я цитирую, и так далее. Вот впервые появляется имя партийного руководителя Капустина, который был расстрелян 60 лет назад ровно.

В. ДЫМАРСКИЙ: 50-й год.

Ю. КАНТОР: Это 50-й год. Это самый конец октября 50-го года. И вслед за этим еще серия процессов с посадками не только в Москве, подчеркиваю, но и в дальше. Вот первый пробный шар. Опять же первый упрек, публичный, официальный партийный упрек ленинградскому руководству, допустившему недопустимое.

В. ДЫМАРСКИЙ: Да, я так задумчиво на вас смотрю, потому что я просто действительно задумался над тем, а что, собственно говоря… Вот есть еще одна история, опять же опровергните или подтвердите, хотя я думаю, что вы подтвердите, потому что это как раз исторический факт…

Ю. КАНТОР: А что, до этого я подтверждала неисторические факты?

В. ДЫМАРСКИЙ: Нет, я имею в виду то, что с икрой и абрикосами – это не подтверждается, а это, по-моему, подтверждается. Собственно говоря, и больших усилий не надо, чтобы это подтвердить. Речь идет о музее, музее в Ленинграде, Музее блокады, который был закрыт. А что вообще за этим… Ну, сейчас вы, во-первых, расскажете про это, и ваш комментарий, кто вообще за этим всем стоит. Это что, некая ревность, я имею в виду со стороны Сталина, некая зависть? Что это?

Ю. КАНТОР: Вы знаете, это абсолютно не исключительная, прагматическая, если вам угодно, с точки зрения, так сказать, сталинского руководства в целом… не надо персонифицировать, это не касается только Сталина, а и всей плеяды, так сказать, руководителей, которые вокруг него, ему подчинялись, и которых он вокруг себя собирал и терпел. Так вот, нежелание, чтобы знали правду всю. В этом смысле… Ну, это ни для кого не секрет, это тоже исторический факт: Сталин, кстати, Ленинград очень не любил. И когда он был Петроградом, и когда он стал Ленинградом. Непонятный, опасный город, город, в котором, понимаете ли, было Кронштадтское восстание, где были бунты петроградских рабочих, между прочим, протестовавших так же, как и кронштадтцы за Советы без большевиков. Между прочим. Никогда до конца не покорившийся город. Ну это, собственно, не касается непосредственно темы нашей передачи. Так исторически сложилось, что Ленинград или Петербург в историческом контексте единственный из городов, которые когда-либо были столицами России, империи ли, республики ли, и так далее, и так далее, который никогда не был под оккупацией. Никогда! Даже Москва была, ну, во время войны 12-го года. А Ленинград, Петербург все-таки не был. В кольце – был, а вот…

В. ДЫМАРСКИЙ: Питерские, они всегда находят вот что-то такое…

Ю. КАНТОР: Находят. А ведь не опровергнуть.

В. ДЫМАРСКИЙ: Надо подумать.

Ю. КАНТОР: Попробуйте. Ну на самом деле шутки шутками, но, тем не менее, некие действительно ментальные особенности в сознании или подсознании, они существуют. Музей обороны и блокады, закрытый как раз на рубеже 48 – 49-го года окончательно и подвергавшийся давлению…

В. ДЫМАРСКИЙ: Это было в 49-м?

Ю. КАНТОР: Да, 48 – 49-й. Как раз накануне «ленинградского дела», когда оно было вот в разгаре – это 49-й год, ну и, соответственно… Давление на него началось раньше. А вот музей начал собираться в 43-м и открываться, так сказать, первыми экспозициями, еще, конечно, не музейными как таковыми, в 44-м.

В. ДЫМАРСКИЙ: Фактически почти сразу после снятия блокады.

Ю. КАНТОР: Конечно, когда сняли блокаду Ленинграда именно. И это была принципиальная вещь. Понимаете, люди, которые еще в кольце, еще в 43-м, уже думают о том, а что будет дальше, после них, когда их самих уже в условиях блокады и не будет. Там было много любопытных, интересных, очень болезненных экспонатов. Очень частных. И героических, и трагических. Там было обо всем – и о блокадной повседневности, и частности. Почему я говорю «было»? Потому что фонды этого музея утрачены процентов примерно на 50.

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть его не просто закрыли, а еще и уничтожили?

Ю. КАНТОР: Его не просто закрыли, там уничтожали документы. Сейчас я скажу еще о том, что не только в этом музее. В лучшем случае их передавали в другие хранилища или спецхраны. Это в лучшем случае, вот это до нас и дошло. А в худшем случае их просто уничтожали.

В. ДЫМАРСКИЙ: А уничтожали целенаправленно, то есть знали, что уничтожать, или случайно что-то уничтожили, а что-то не уничтожили?

Ю. КАНТОР: Нет. Я думаю, что случайности тоже были, но уничтожали целенаправленно материалы, связанные с блокадной повседневностью, связанные со свидетельствами неблагоприятной ситуации, иногда и в умонастроениях. Ну, не надо идеализировать (вот, кстати, о питерских), не надо идеализировать, все было. Когда город находится в оккупации, когда страшный голод, бомбежка и нет тепла, и когда не понятно, что будет, то ли идет слух, что сдадут город, то ли нет… Мы уже с вами в какой-то передаче говорили, что кольцо блокады замкнулось 8 сентября 41-го года, а в Ленинграде об этом узнали в ноябре почти. Мы обсуждали эту тему. Опять же, почему так получилось и что происходило в первые месяцы, почему город был так не готов? Ну, Бадаевские склады Бадаевскими складами, а где же остальное продовольствие? Это все было и фиксировалось. К чему я об этом вспомнила? У нас есть еще один музей – Музей политической истории России, это бывший Музей Октябрьской революции. Ну он действительно шире, так сказать, по экспонатуре, как говорят музейщики, и по идеологии, что ли. Так вот, этот музей пострадал практически не в меньшей степени тогда, когда закрыли Музей обороны и блокады Ленинграда. Там тоже уничтожали целенаправленно. И что интересно, не только то, что связано с войной.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я еще раз приветствую нашу аудиторию, как телевизионную, так и радийную. Мы продолжаем программу «Цена Победы». Меня зовут Виталий Дымарский, а мою гостью – Юлия Кантор, доктор исторических наук, профессор, сотрудник Ленинградского… Ну, мы говорим сегодня о «Ленинградском деле», поэтому… Санкт-Петербургского, конечно, музея «Эрмитаж». Юля, мы остановились как раз на том интересном, безусловно, месте, когда говорили о том, почему, по какой причине и каким образом, какими методами был закрыт и ликвидирован фактически Музей блокады Ленинграда.

Ю. КАНТОР: Он не ликвидирован. Он открылся уже несколько десятилетий спустя и в полном объеме уже стал существовать, в общем, после 91-го, тогда, кода, собственно, открылись фонды, открылись спецхраны тоже, в том числе и для пополнения коллекций…

В. ДЫМАРСКИЙ: Что же там было такого секретного?

Ю. КАНТОР: Да ничего секретного там абсолютно не было. Как не было ничего секретного, а было запретное, в тех дневниках, которые писали ленинградцы. Дневники в Ленинграде было вести запрещено, как вы знаете, и радиоприемники нельзя было слушать, за исключением той знаменитой тарелки ленинградской, через которое вещало ленинградское радио, о чем я еще тоже скажу. Оно тоже подверглось репрессиям, это к вопросу о цене победы. Так вот, в том числе и партийных руководителей среднего звена, и обычных ленинградцев просили писать дневники, воспоминания о недавно пережитом, что абсолютно логично.

В. ДЫМАРСКИЙ: Уже после войны?

Ю. КАНТОР: Сразу после войны, да. Ну, начиная с 44-го, а потом уже, так сказать, усилилась эта тенденция, что совершенно логично, в 45-м году. Так вот, эти дневники либо цензурировались в значительной своей степени, а те, что цензуре не подлежали, где было много того, что можно цензурировать, просто попадали в лучшем случае в спехран, в партийный архив опять же. И надо сказать, что, слава Богу, они сохранились многие. И сохранившись, дали возможность сейчас историкам изучать вот ту правду неприукрашенную. Это не очернение ни в коей мере, эта та вся правда, плюс прошедшая через индивидуальное сознание, из совокупностей которого складывается сознание массовое. В Петербурге вышел трехтомник «Человек в блокаде», каждый том посвящен той или иной, так сказать, тематике, интересовавшей обычных, рядовых ленинградцев.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну в свое время, кстати говоря, уже упоминавшийся Гранин вместе с Адамовичем делали тоже «Блокадную книгу»…

Ю. КАНТОР: Ну, «черная» книга, «Блокадная книга», извините, которая тоже вышла далеко не целиком, и даже в урезанном виде вышла не сразу и не полностью. Так вот, возвращаясь к музейной теме, которая не менее тяжела, чем тема человеческая, я говорила о Музее политической истории России – это федеральный музей, расположенный в Петербурге. Так вот, сотрудники к юбилею музея, он основан был в 19-м году как Музей революции, в прошлом году провели анализ на основе документов, которые у них сохранились, в частности, чтобы не было разговоров, что это слухи, домыслы и так далее, по актам конфискации и уничтожения экспонатов этого музея. Так вот, после окончания «ленинградского дела», соответственно, осенью 50-го года, начинается огромная чистка в этом музее. Трагически любопытно, что даже в 37 – 38-м году, когда музей тоже был репрессирован, в таком количестве экспонаты не изымались. Я процитирую буквально две фразы из отчета музея: «Начались непрерывные чистки фондовых коллекций, в результате чего музей, который сумел сохранить свои основные реликвии в период большого террора, войны и ленинградской блокады, лишился ровно половины своего собрания. Свыше 100 тысяч раритетов, листовок, документов, плакатов, фотографий были либо уничтожены, либо переданы в другие архивные хранилища». Во дворах Петропавловской крепости, где музей тогда размещался, в буквальном смысле сгорела часть исторической памяти. Там так и называются акты - «об уничтожении путем сожжения этих экспонатов». Так и пылали костры в Петропавловской крепости не в переносном смысле, а в самом буквальном. И одним из самых трагических экспонатов этого музея сейчас, на мой взгляд, является положенная в витрину книга об изъятии и уничтожении экспонатов этого музея. Теперь сама эта книга, этот мартиролог, является экспонатом Музея политической истории.

В. ДЫМАРСКИЙ: Юля, такие вещи, надо сказать, нигде не делаются просто так. Да? А уж в сталинском Советском Союзе все, безусловно, имело некий высокий политический смысл, я бы сказал. Так вот в чем вы видите смысл всего этого? После войны, что, Сталин должен был остаться единственным победителем, да? Вот мы с вами говорили, с чем связано «дело Жукова». Да? У Сталина не должно быть конкурентов, да? А в ленинградцах, видимо, в том же Вознесенском, в нем видели некого конкурента, да?

Ю. КАНТОР: Вы знаете, это вопрос субъективного восприятия.

В. ДЫМАРСКИЙ: Почему тогда не тронули Жданова?

Ю. КАНТОР: А Жданова не тронули и раньше. Жданов, о котором в Ленинграде хорошо знали, и в партийной организации хорошо знали, никогда не претендовал и не мог претендовать на какую-либо популярность в народе и в массах. Вот в прямом смысле в массах, извините, и среди интеллигенции тоже. А руководители вот того поколения, которое пришло в ленинградские обкомы и горкомы партии перед самой войной, в 40-м году, ведь основная плеяда пришла в 40-м году так называемых молодых руководителей…

В. ДЫМАРСКИЙ: Но, кстати говоря, они же пришли на волне тех репрессий, которые прошли в 37 – 38-м годах.

Ю. КАНТОР: Совершенно верно, конечно. И не надо считать, продолжаю ответ на ваш вопрос относительно конкуренции, что эти люди были слишком новаторы, демократы и реформаторы. Отнюдь. Они были, да, в определенном смысле либеральнее, они были молоды, и они…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну они были образованные.

Ю. КАНТОР: Да, они были образованные, вот это хорошее слово, по сравнению с другими. Дело в том, что ленинградская партийная организация 40 – 41-го года впервые за, так сказать, послереволюционную, что ли, историю, ну за исключением российского советского правительства, в отличие от всех остальных регионов, опять же да простят меня, в том числе московского, на 90 процентов имела высшее образование. Это беспрецедентно. Причем в среднем уровень (я специально посмотрела эти данные) ответственных партийных чиновников в парторганизации с высшим образованием был 9 процентов. Понимаете разницу, да? То есть он в буквальном смысле на порядок выше – 9 и 90. Об этом, кстати, пишет и Людмила Алексеевна Вербицкая, президент Петербургского университета, в своих воспоминаниях. А она, так сказать, из числа тех, кто пострадал от «ленинградского дела». Но что нельзя не сказать, Сталин опасался конкуренции. Опасался не то чтобы ореола Ленинграда, кстати, за что буквально пинали и Ахматову, и Берггольц особенно – за возвеличивание, неадекватное возвеличивание роли Ленинграда. Кстати, это вменялось в вину Попкову, Вознесенскому и Капустину – усиление темы трагизма, неадекватное выпячивание роли Ленинграда в победе и так далее, и так далее, и так далее. Это было. И опять же Жданов ну никак не конкурент, даже в массовом сознании. И Жданов уже давно в Москве, он занимается идеологией, он успешен в этом, и только. Более того, в Ленинграде были предприняты попытки, учитывая, что и Вознесенский, и остальные все-таки получили хорошее университетское экономическое образование, понимали, что экономику нужно разворачивать, сейчас бы сказали «либерализовать», но в рамках абсолютно советской экономической системы. Но разворачивать в пользу обычного рядового человека, что, кстати, в Ленинграде и было предпринята попытка сделать. Она оборвалась тогда же, в 49 – 50-м.

В. ДЫМАРСКИЙ: А откуда вот эта плеяда взялась в начале 40-х годов? Кто ее привел?

Ю. КАНТОР: Она пришла из поколения, кстати, революционного, но, так сказать, молодого революционного поколения, которое родилось в начале века буквально, которое получило образование уже в советское время. Но отчасти у профессоров, которые преподавали и до революции. Это люди, я бы не сказала, что они были в целом единомышленниками. Единомышленниками на самом деле их сделала только война и блокада, когда нужно было вместе выживать, спасать город. Они были действительно относительно хорошо образованны, и плеядой они могли считаться только в том смысле, что понимали, в какую ситуацию попал город и из какой ситуации его нужно выводить, к чему возвращаться в 45-м году.

В. ДЫМАРСКИЙ: А был ли лидер, ну которого Сталин мог бы считать вот именно конкурентом?

Ю. КАНТОР: Вознесенский. Вы знаете, вот после убийства Кирова в 34-м году был такой, я процитирую, печальный анекдот: «Когда случилось 1 декабря 34-го года убийство Кирова, Сталин собирает партийное руководство: «Сегодня, товарищи, случилась трагедия – убили Сергея Мироновича Кирова». Голос из зала: «Кого?» - «Кого надо, того и убили»». Так вот, якобы Киров считался возможным конкурентом, он действительно был популярным руководителем ленинградским, это правда, хотя отнюдь не был ни демократом, ни гуманистом уж совсем. Строителем Беломорканала, как минимум. Тем не менее, вот после этого появилась еще одна фигура в сознании руководства союзного, что могут быть люди, группировка, как всегда это принято, которые перетягивают одеяло на себя. Ленинград тянет одеяло на себя от Москвы. Эту группировку Сталину необходимо было убрать. Не потому что она на что-то претендовала, а потому что она существовала и да, в значительной степени претендовала на некоторую, в том числе экономическую, обособленность. То есть вот эти люди, кстати, в экономическом смысле выступали против, так сказать, абсолютной тотальной централизации экономики главным образом. А Ленинград как крупный промышленный центр имел на это право претендовать. Тоже было неугодно. Кстати, Косыгин потом пытался, он уже тоже, что называется, из питерских, и тоже пытался…

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну это во-первых. А во-вторых, он, в общем-то, фактически проводил, по-моему, реформы Вознесенского.

Ю. КАНТОР: Да, да, конечно. Только гораздо позже.

В. ДЫМАРСКИЙ: Гораздо позже. Уже после Сталина.

Ю. КАНТОР: Уже совсем после Сталина, это уже гораздо позже.

В. ДЫМАРСКИЙ: Юля, еще один вопрос. Вот в этой же студии у меня как-то была одна беседа с одним гостем, который рассказывал вообще о судьбе послевоенного поколения, вообще в Советском Союзе, не в отдельно взятом городе. И вот, в частности, говорилось о том, что Сталин очень боялся вот этого поколения, вот этих лейтенантов, офицеров молодых еще, то есть динамичных, имеющих силы, жизненные силы, и не только жизненные силы, но и физические силы. И как вы сказали, прошедшие и Европу, и еще с духом и ощущением своей победы. Да?

Ю. КАНТОР: Конечно.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но вот здесь берем отдельно взятый город, если мы говорим о Ленинграде. Но в Ленинграде-то их не было, Ленинград же был все-таки городом блокадников?

Ю. КАНТОР: Как?! А из Ленинграда на фронт не уходили?

В. ДЫМАРСКИЙ: Уходили, безусловно. Вот расскажите, каковы в этом смысле… Я имею в виду, вот уходили, но в то же время у меня все-таки вопрос по поводу жителей-блокадников. Они-то не представляли собой такой силы и такой угрозы, ложной, мнимой, но это другой уже вопрос, которую представлял себе Сталин, да, которую придумал себе Сталин?

Ю. КАНТОР: Вы знаете, и да, и нет. Ну да, чтобы сказать сразу, мы уже с вами немножко говорили на тему о ленинградском ополчении несколько передач назад, из Ленинграда уходили, и ополчение в Ленинграде было создано раньше, чем в Москве. Просто была директива, это уже известный факт, что ополчение должно было быть создано первым в Москве, потому что Москва должна подать пример всей стране как столица. Поэтому, так сказать, мобилизацию ополченцев отложили в Ленинграде. И лишь только когда в Москве были сформированы первые подразделения, потом уже вслед за ними ушли на фронт ленинградцы, я имею в виду ополченцев. А из Ленинграда уходили все те, кому надо было уйти, уходили и добровольцы, так сказать, в строевые части тоже. Но Ленинград отличался не только вот этим… То есть тем, что уходили на фронт, он не отличался, он был, так сказать, в ряду всей страны, естественно. Но блокада – да, это такой феномен, ни один город не существовал с 41-го по 44-й год в состоянии кольца. И известные вещи, связанные с Ленинградской симфонией, с блокадным Ленинградским радио, кстати, спасибо, что напомнили… Вернусь. В Петербургском университете факультет журналистики опять же выпустил очень любопытную книгу, связанную с Ленинградским радио, фактологическую книгу, из которой становится статистически ясно, какие чистки во время «ленинградского дела» были проведены в архиве Ленинградского радио. Это катастрофа. Вычищались фонды Ленинградского радио.

В. ДЫМАРСКИЙ: А что вычищалось?

Ю. КАНТОР: Все. Репортажи… не все, конечно…

В. ДЫМАРСКИЙ: Времен войны?

Ю. КАНТОР: Времен блокады и войны. В том числе репортажи, связанные с выездами корреспондентов Ленинградского радио на фронт, за линию фронта, к линии фронта и так далее. Репортажи, которые они вели буквально, что было исключительным случаем, и в прямом эфире тоже. Некоторые сюжеты, связанные с радиоспектаклями, которые тоже были. Огромное количество бесценного материала…

В. ДЫМАРСКИЙ: То есть это не было связано с тем, что изъять из эфира, условно говоря, упоминание о Вознесенском?

Ю. КАНТОР: Не, не, не, не только и не столько. Нет. Изымались по разным блокам не только материалы, так сказать, связанные с «врагами народа», которые к тому моменту были расстреляны, то есть партийное руководство, но и вообще материалы, связанные с фактами из жизни блокадного Ленинграда, его сопротивления ежечасного, ежеминутного. Вообще с тем, что происходило в Ленинграде. Кстати, Ольга Берггольц, когда она съездила в Москву… интересно, что первая ее поездка в Москву была еще во время блокады, ее на самолете доставили в состоянии дистрофии просто на некоторое время в Москву, где была встреча в Союзе писателей. Кстати, я скажу, что в это время в Ленинграде от голода у нее умер муж и из Ленинграда выслали ее отца, потому что немец, Теодор или Федор Христофорович Берггольц был выслан как представитель вражеской национальности из Ленинграда. Так вот, это просто, что называется, «рояль в кустах», но я эту цитату не могу не зачитать: «Во имя чего мы бьемся, мучаемся, обмирая, ходим под артобстрелом? Во имя чего? Ведь ОНИ (выделено у нее курсивом в воспоминаниях, которые, естественно, опубликованы только после…

В. ДЫМАРСКИЙ: Сейчас.

Ю. КАНТОР: Ну, не сейчас, а лет 10 тому назад. «…они же утвердятся в случае победы, им зачтут именно то, что они делают в умерщвлении живого слова, в уродовании его в лучшем случае», - это из книги «Говорит Ленинград», которая вышла опять же недавно. «О Ленинграде все скрывалось, о нем не знали правда так же, как о ежовской тюрьме. Я рассказываю москвичам о нем, как когда-то говорила о тюрьме (Ольга Берггольц перед войной была арестована). Неудержимо, с тупым, посторонним удивлением. Нет, ОНИ (опять же курсивом) не позволят мне ни прочесть по радио «Февральский дневник», ни издать книжку стихов так, как я хочу. Трубя о нашем мужестве, они скрывают от народа правду о нас». Вот вам ответ о происходившем на Ленинградском радио тогда, когда было «ленинградское дело». И, собственно, в музее, и, собственно, с городом. ОНИ не давали. И опять же это было как раз связано не с ленинградским руководством, а с союзным руководством.

В. ДЫМАРСКИЙ: По поводу союзного руководства. А кстати говоря, Сталин-то был хоть раз в Ленинграде?

Ю. КАНТОР: Ну когда убили Кирова.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, не считая 17-го года и 34-го.

Ю. КАНТОР: Все.

В. ДЫМАРСКИЙ: Потом не был, да? И после войны не был?

Ю. КАНТОР: Сталин вообще не особенно любил выезжать, за крайне редким исключением.

В. ДЫМАРСКИЙ: Но после войны он уже не приезжал туда?

Ю. КАНТОР: Нет, нет. Продолжая тему любви, нелюбви и цены победы. Руководству нужно было уравнять, может быть, всех или принизить, что называется, вот этот пафос победы, сделать ее достоянием одного человека, что не может быть, потому что как раз в Великой Отечественной войне важно слово «отечественная». В большей степени защищали не государство, не советскую империю, а то самое Отечество. Потому и очень разные люди, такие разные люди объединялись в этой борьбе. Даже духовно разные и образовательно разные, как Вознесенский и Ахматова, у них был свой участок фронта, так сказать, в широком смысле этого слова. Но они его смогли защитить. И то, что было развязано как раз в связи с «ленинградским делом» уже потом, не только конкретно в связи с расстрелом группы ленинградских руководителей и с посадкой в лагеря и тюрьмы не только их родственников, но и всех тех руководителей, которые в разных регионах на тот момент уже работали, которые, так или иначе, были связаны с «ленинградской группировкой», как говорили. Ну это, скажем, и проводники экономического курса. Знаете, вот это борьба не Ленинграда и Москвы, а борьба своих со своими, что интересно. Это внутрипартийная борьба. Но со стороны Ленинграда этой борьбы объявлено не было, просто нужно было убрать тех, кто мог потенциально, что ли, мешать. Ну а с писателями опять же, с писателями, с литераторами, с интеллигенцией были проведены дополнительные разработки. Ольга Берггольц ежеминутно, ежечасно опасалась тюрьмы. «И ежедневно, ежечасно, трудясь, страшилися тюрьмы, но не было людей бесстрашней и горделивее, чем мы!» - вот это все тоже Ольга Берггольц, которую заставили отречься от искренне хвалебных слов в адрес Анны Ахматовой. Это уже 49 – 50-й. И упрекнули за то, что, потеряв свою обычную искренность, она отделалась сухой констатацией. Ольга Берггольц не сдалась. Ее судьба послевоенная, как хорошо сформулировала ее сестра: «кончилась война - кончилась Берггольц». Ее не пускали, не любили и особенно не публиковали. Собственно, от ареста по «ленинградскому делу» ее спас Александр Фадеев, это правда. Это сложная фигура, Фадеев, но, тем не менее, вот ее как раз он не сдал.

В. ДЫМАРСКИЙ: Сложная, в том числе, поскольку он мучился. Выполнял, но мучился.

Ю. КАНТОР: Да, был честным человеком, чего, кстати, нельзя сказать… во всяком случае, неизвестно таких фактов о том, насколько и как мучился Симонов.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну, насколько я знаю, тоже мучился.

Ю. КАНТОР: Тоже мучился, и за это достоин уважения. Но то, что происходило как раз в это же время и с его установочными докладами, связанными и с писателями, и с космополитами, это нам хорошо известно. Об этом есть и в воспоминаниях Александра Володина, и Израиля Меттера, и так далее. Когда клеймили Зощенко, который сказал: «Мне не нужно ваших похвал, ничего. Дайте мне умереть спокойно», - сказал Зощенко. И к этому коллеги по цеху тоже приложили руку. И кстати, относительно эпохи, о которой вы спрашивали. Как ни парадоксально, совсем уж, казалось бы, непафосно обобщающая Ольга Берггольц по стилю, по литературной ментальности, ну, в отличие от Анны Ахметовны Ахматовой… Когда умер Сталин, вроде бы да, действительно, кончилась эпоха, и наступил то ли страх, то ли не страх, а у кого-то и действительно трагедия, потому что Сталин воспринимался едва ли не как Бог. «О, не твои ли трубы рыдали четыре ночи, четыре дня С пятого марта в Колонном зале Над прахом, при жизни кромсавшим меня…». Ну, конечно, это тогда не опубликовали, естественно. Но это эпоха кромсала и тогда…

В. ДЫМАРСКИЙ: Это Берггольц, да?

Ю. КАНТОР: Это Берггольц. Это на удивление Берггольц. …И эта эпоха, к сожалению, кромсает сейчас и нас тоже. Она ведь не отпускает.

В. ДЫМАРСКИЙ: Не отпускает, это правда. Не зря даже вот новый глава этой комиссии президентской Михаил Федотов поставил такую вроде странную задачу для 2010 года – десталинизация общественного сознания. Мне кажется, это, тем не менее, очень актуально.

Ю. КАНТОР: Это большая работа. Это очень честная и хорошая задача, только многотрудная.

В. ДЫМАРСКИЙ: Ну это да.

Ю. КАНТОР: Потому что много времени пропущено и упущено. Но будем надеяться, что борьба будет успешной.

В. ДЫМАРСКИЙ: Я думаю, что многие люди не понимают, о чем идет речь, потому что говорят: «Ну чего бороться со Сталиным?». Это не со Сталиным борьба, с трупом, это борьба с наследием, с тем, что осталось в головах…

Ю. КАНТОР: Это борьба с идеологией и с ментальностью, осевшей, к сожалению, в головах и в подсознании, конечно.

Ю. КАНТОР пишет:

один из инженеров, занимавшихся проблемами санитарии и канализации в городе зимой 42 – 43-го года… кажется, февраль, может быть, январь, ну вот зима. Что такое блокадная зима? …Пришел к Жданову как раз обсуждать проблемы необходимости санитарных мероприятий в городе (понятно, почему), «шатаясь от голода», пишет он в своих воспоминаниях.

На этом месте можно выключить передачу. Зима 42-43 года - это не та "блокадная зима", которая была год назад. Зимой 42-43 года никто уже от голода не шатался. Да, конечно, нормы были ниже, чем в целом по стране, но уже вполне достаточные для жизни.

zdrager пишет:

Зима 42-43 года - это не та "блокадная зима", которая была год назад. Зимой 42-43 года никто уже от голода не шатался.

Дамочка запамятовала, что блокада Ленинграда вообще была прорвана в ЯНВАРЕ 1943 года.

Что опять за возвращение к этой замызганной либерастами теме? Где-то уже разбиралась эта херня-фальшивка Рибковского. Кто первый найдет - выложите.
==========================================================
http://www.regnum.ru/news/polit/1617782.html 14:40 27.01.2013
Ленинградская блокада: спецснабжение для Смольного, запрет на слово "дистрофия"
Накануне празднования сегодня, 27 января, 69-ой годовщины снятия фашистской блокады Ленинграда журналистам показали готовящиеся к публикации, а также совсем недавно опубликованные новые архивные материалы о блокаде. Как сообщает корреспондент ИА REGNUM, в частности, в начале 2013 года издательская группа "Лениздат" выпустила в свет новое, без купюр и цензурных изъятий, издание "Блокадной книги" Алеся Адамовича и Даниила Гранина. В нее добавлены главы о фактах каннибализма при массовом голоде и о "Ленинградском деле" 1949 года, которое началось с разгрома Музея обороны Ленинграда, а завершилось массовыми арестами и расстрелами партийного и советского руководства, ученых, врачей, инженеров, причем все они были блокадниками.
Даниил Гранин постепенно передает свой архив в Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга. Директор Лариса Георгиевская рассказала, что в гранинском архиве есть бесценные свидетельства - стенограммы расшифровок бесед с блокадниками, блокадные дневники, служебные записки членов бытовых бригад с марта по май 1942 года.
В "Лениздате" надеются, что "Блокадная книга" будет еще раз переиздана. И тогда в нее войдут несколько никогда не публиковавшихся фотографий, сделанных в декабре 1941 года. В страшные дни голода в Ленинграде фотокорр ТАСС Александр Михайлов побывал в спеццехе, где выпекали ромовые бабы и варили шоколад для "избранных" - для тех, кто был на так называемом "литерном обслуживании". Эти фотографии были сделаны, чтобы на "Большой земле" показать, что в Ленинграде все не так уж плохо (до выхода "Блокадной книги" в свет эти документальные свидетельства не публикуются в других источниках - прим.ИА REGNUM).
Более того, в энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым "Ленинградская блокада от А до Я" в главе "Спецснабжение" читаем:

Цитата :

"В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКПб. 17 декабря 1941 года Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов коммунистической партии, председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям исполкомов райсоветов".

Запись от 9 декабря 1941 года из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКПб Николая Рибковского:

Цитата :

"С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой".

А вот запись в его дневнике от 5 марта 1942 года:

Цитата :

"Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По-моему, это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье...От вечернего мороза горят щеки...И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваешь ноги...Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Каждый день мясное - баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса, рыбное - лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину....Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти...Что же еще лучше? Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем и слушаем патефон, обмениваясь шутками, забавляясь "козелком" в домино или в карты. И всего уплатив за путевки только 50 рублей!".

Блокадница Н. Стотик пишет в своем дневнике от 16 декабря 1941 года (отрывки также приведены в энциклопедии "Ленинградская блокада от А до Я" - прим. ИА ИА REGNUM):

Цитата :

"Четырнадцатого и пятнадцатого декабря в магазин ничего не привезли. Сегодня привезли лапшу и мясо. Папа с мамой стоят близко, но за мясом много пролезло без очереди. Мы ходим на проверки 3 дня, и еще мама за ним с 2-х часов простояла до шести, но бесполезно. Папа достал номерок в очередь...Надо стоять дни и ночи, потому что неизвестно, когда привезут продукты".

В марте 1942 года Ольга Берггольц пишет, будучи короткое время в Москве:

Цитата :

"Запрещено слово "дистрофия"...

О Ленинграде все скрывалось, о нем не знали правды так же, как об ежовской тюрьме. Для слова правдивого о Ленинграде - еще, видимо, не пришло время. Придет ли оно вообще?
ИА REGNUM благодарит редактора "Блокадной книги" Наталию Соколовскую за предоставленные материалы.

http://kononenkome.livejournal.com/1361847.html
Ромовые бабы

kononenkome
12 февраля, 23:50
Мой пост на Фейсбуке вызвал живой отклик, хотя я, признаться, писал его про Мединского, а не про ромовые бабы. Однако отклик был именно про ромовые бабы.

Напомню фактуру. Писатель Даниил Гранин рассказал со ссылкой на военного историка Юрия Лебедева, что в немецкой книге была опубликована фотография с подписью: "Товарищ Абакумов проверяет качество выпечки «Венских пирожных». 12.12.1941 г. Фото: А.Михайлов, ТАСС"



12.12.1941 - это разгар голода в блокадном Ленинграде. А тут - венские пирожные.

Являясь сторонником версии о том, что руководство Ленинграда во время блокады ни в чем себе не отказывало, я, тем не менее, позволил себе усомниться в силе аргументов Даниила Гранина. Мне показалось, что подпись на фотографии сама по себе мало что значит. Мало ли кто и когда ее написал.

В комментариях мне привели две ссылки на один и тот же материал, вы удивитесь, того самого историка Юрия Лебедева. И начинается он вовсе не с фотографии с "ромовыми бабами", а с вот такой фотографии:



Далее цитата из Юрия Лебедева:

Цитата :

Подпись в отечественном фотоальбоме гласила: «12.12.1941 года 2-я кондитерская фабрика. Начальник цеха А.Н.Павлов, мастер-кондитер С.А.Краснобаев и подручная Е.Ф.Захарова за осмотром готовых батонов».
Ковальчук был твердо уверен, что речь шла исключительно о блокадном хлебе.
Немецкий вариант подписи был аналогичным за исключением последних слов. Они звучали там, как «осмотр готовой продукции». То есть, смысл у этой фразы был более широкий.
С нетерпением ждал я, когда принесут оригинал фотографии, чтобы выяснить, были ли это хлебные батоны или какие-то другие изделии, больше всего по виду похожие на плитки шоколада?
Когда работники архива положили данный снимок на стол, то выяснилось, что сделан он был 12 декабря 1941 года журналистом А. Михайловым. Тот был известным фотокорреспондентом ТАСС, то есть делал снимки по официальному заказу, что немаловажно для дальнейшего понимания ситуации.
Не исключено, что Михайлов, действительно, получил официальный заказ с целью успокоить советских людей, проживающих на Большой земле. Нужно было показать советскому народу, что в Ленинграде положение не такое уж бедственное. Поэтому взята была в качестве объекта одна из кондитерских фабрик, которая, как выяснилось, действительно продолжала в голодном городе изготавливать сладкую продукцию для избранных, по так называемому «литерному пайку». Им пользовались лица на уровне членов-корреспондентов Академии наук, известные писатели типа Всеволода Вишневского, военные и партийные деятели высокого ранга, ответственные работники Смольного. Как оказалось, их было не так уж и мало, если учесть, что на них работал, по меньшей мере, целый цех кондитерской фабрики. И на эту продукцию не распространялись никакие блокадные карточки.
Более того, она была засекреченной, на уровне военной тайны, как производство боеприпасов и военной техники.
Возможно, что эта фотография действительно была напечатана в какой-либо из советских газет. Может быть, на снимке специально была увеличена контрастность, чтобы зачернить вид изготавливаемой продукции, превратив ее в «готовые батоны». Но это лишь мое предположение. Скорее же всего, заказчики снимка осознали, что это уже перебор и надолго скрыли его в архиве.
Что было написано под фотографией сразу же после ее изготовления, неизвестно. Архивная карточка на фотоснимок составлена была 3 октября 1974 года, и именно тогда была сделана запись об осмотре «готовых батонов». Видимо, составитель карточки из-за резкой контрастности снимка не увидел характера продукции, а обратил внимание исключительно на изможденные лица. А может быть, и не захотел этого видеть. Символично, что фотокарточка получила подобную подпись именно в 70-ые годы. В это время на волне культа личности Брежнева и руководства КПСС уже повсеместно пропагандировалась мысль, что голод блокады охватил всех без исключения, ну и, конечно, партийный аппарат, как «неотъемлемую часть народа». Тогда повсеместно внедрялся лозунг: «Народ и партия – едины».
Поэтому ни у кого даже и мыслей не должно было быть о том, что на кондитерской фабрике в блокадную зиму 1941 года продолжалось изготовление шоколадок, как это теперь подтверждают документальные снимки.

Отсюда

Итак, что следует из Лебедева:

1. Подпись про батоны под фотографией сделана в 1974-м году. Следовательно, ранее могла быть другая подпись - считает Лебедев.

2. Немцы написали "готовая продукция" - из этого следует, что это вовсе не батоны.

3. По виду это напоминает шоколадки, - считает Лебедев. А дальше предполагает, что фотограф Михайлов мог получить заказ на показ сладкой жизни.

Далее он с уверенностью пишет: "на кондитерской фабрике в блокадную зиму 1941 года продолжалось изготовление шоколадок, как это теперь подтверждают документальные снимки."

Интересно, что никаких архивных атрибутов фотографии историк не приводит. Это странно для историка. Зато работники архива нашли фотографию - уже хорошо. Хотя и непонятно, как именно.

Ну да ладно. Давайте сделаем так. Посмотрите на эту фотографию. Что вы там видите?



Скажите - это похоже на шоколад? Как-то он толстоват... и кривоват...


Ну то есть со мной можно спорить, конечно - может, мне показалось, и на исходной картинке действительно шоколадки. Толстые и кривые. А не блокадный хлеб, такой, каковым он и должен выглядеть в декабре сорок первого - маленький, очень маленький. Минимальные нормы за всю блокаду. Да и по лицу держащего его пекаря, в общем, всё видно.

Ну ладно, давайте про ромовые бабы. Далее Юрий Лебедев пишет:

Цитата :

"В этом же архиве мне удалось обнаружить еще два интересных снимка.
[далее написано про первый снимок с венскими пирожными - м.к.]
Другая фотография изображает процесс изготовления «ромовых баб». Подпись гласит: «12.12.1941 года. Изготовление «ромовых баб» на 2-й кондитерской фабрике. А.Михайлов ТАСС»"

Вот, собственно, к этой фотографии у меня и возникли первые претензии, еще до того, как я увидел фотографию с "шоколадками". Вот стоят какие-то люди и изготовляют ромовые бабы. Из чего следует, что это блокадный Ленинград? Все довольно здорово выглядят. Даты нигде нет, времени нет, ничего вообще нет для того, чтобы понять - где и когда мы.

И историк Лебедев не дает нам никаких зацепок, кроме как "в этом же архиве мне удалось обнаружить".
Ну ок, когда историки скрывают, помогают комментаторы.
Вот один из них пишет:

там номер по каталогу архив ЦГАКФФД
Шифр Ар 3940
Период производства после 1917 года
Размер А
Цветность ч/б.
Оригинал/копия оригинал
Аннотация Изготовление "ромовых баб" на 2-й кондитерской фабрике.
Дата съемки 12 декабря 1941 г.
Год съемки 1941
Место съемки Ленинград
Темы
Кондитерская фабрика №2
Авторы съемки
Михайлов Александр Алексеевич

Ссылку на эти реквизиты комментатор не приводит, однако я поискал их в Гугле и нашел в двух местах. И в обоих этих местах их оставил... тот же самый человек, который оставил их в комментариях у меня. Бинго!
Ну да ладно, зато у нас теперь есть имя фотографа: Александр Алексеевич Михайлов.

Вот что пишет Даниил Гранин:

http://www.novayagazeta.ru/arts/61924.html

Цитата :

Юрий Лебедев, занимаясь историей ленинградской блокады, впервые обнаружил эти фото не в нашей литературе, а в немецкой книге «Blokade Leningrad 1941–1944» (издательство «Ровольт», 1992). Сперва он воспринял это как фальсификацию буржуазных историков, затем установил, что в петербургском архиве ЦГАКФФД имеются оригиналы этих снимков. А еще позже мы установили, что этот фотограф, А.А. Михайлов, погиб в 1943 году.

Именно этот факт: что фотограф А.А.Михайлов погиб в 1943-м году, когда блокада еще не была снята, приводится многими комментаторами как доказательство блокадной природы снимка про ромовые бабы. Не мог А.А.Михайлов сделать эти снимки позже, потому что погиб в 43-м.
Вот только...



Сайт про блокадных фотографов

То есть, фотограф Михайлов не погиб в 43-м, а работал в ТАСС до июля 60-го, продолжая снимать про ромовые бабы и венские пирожные.

И что же у нас получается?

Позволю себе высказать такую гипотезу:

Фотограф Александр Алексеевич Михайлов снимал много и продуктивно.

После его смерти в районе 73-х лет, архив фотографа передали в ЦГАКФФД. И в 74-м его там как раз разобрали, сопроводив фотографии архивными карточками.

И та самая фотография с "батонами" действительно относится к 41-му году, и была именно так и подписана самим фотографом. Только на ней не шоколадки, а настоящий блокадный хлеб.

В 1974-м году кто-то разбирал его фотоархив и обнаружил там три фотографии на каждой из которых люди в белых халатах что-то готовили.
Все фотографии были подписаны, но дата стояла только на той, что с "батонами". Разбиравший фотографии сотрудник архива посмотрел на это всё и решил - ну, наверное всё это снято в одно время в одном месте. Обстановка-то похожа!

Ну и влепил двум другим фотографиям ту же дату.

Я, поверьте, не перестаю пребывать в уверенность, что ленинградское руководство во время блокады ни в чем себе не отказывало. Но вот конкретно в этой истории с "ромовыми бабами":

1. ничего не доказано фактами

2. после прямого передергивания с "шоколадками" Гранину и Лебедеву верить не хочется.

3. После лжи про гибель фотографа Михайлова в 43-м верить им не хочется еще больше. Что же это за историк такой, который в архиве не спросил о природе фотографий и судьбе их автора?

Что, разумеется, не делает министра Мединского знатоком вопросов гг.

p.s. в камментах справедливо замечают, что хлеб выпекали целиком, и только при продаже нарезали. что же, согласен. пришлось еще поискать насчет кондитерской фабрики. и вот что я нашел:

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/pirozhnie_dlya_blokadnogo_leningrada.htm

Цитата :

В декабре 1941 года зав. орготделом горкома партии Л.М. Антюфеев докладывал А.А. Жданову: "За октябрь-ноябрь на фабрике Клары Цеткин задержано 46 человек, пытавшихся вынести 7065 штук папирос и 1 кг табака. Особенно увеличились кражи на хлебозаводах и кондитерских фабриках. Например, извозчик Федоров (2-я кондитерская фабрика) пытался вынести несколько десятков пряников. В чемоданчике у агента снабжения Кузнецовой обнаружено 40 пирожных (!). 13 батонов хлеба и 12 пряников пытался вынести с этой же фабрики зам. начальника снабжения Щербацкий, а агент снабжения Соловьев украл 10 батонов хлеба. 5 декабря задержаны грузчики Красногвардейской базы райпищеторга при попытке хищения ящика макарон…

Это говорит кандидат исторических наук Александр Кутузов. То есть, фабрика работала, а на фоточке Михайлова скорее всего именно пряники. Ну что же, тогда мы можем принять за базовую ту версию, что фоточки действительно с одного места (вот тут в камментах пишут, что усатый мужик одинаковый) и пирожные делали. И что "батоны" написали действительно в 74-м году, чтобы такие как я подумали, что это блокадные хлебушки.
Что, в общем, еще более показывает, что Мединский сами знаете кто, и добавляет дополнительного недоумения к пункту три: что же это за историк такой Юрий Лебедев, который не наше докладную Антюфеева Жданову? Историк Кутузов вот такую докладную нашел.

Dmitry Prokopenko
2014-02-13 11:00 (UTC)  
Легенды дело не надежное.
Но вполне возможно что ромовые бабы были. Возможно и шоколад.
Была куча категорий ленинградцев которым полагалось усиленное питание.
Летчики, разведчики, водолазы и т.д. Больные в санаториях наконец.
А то что увидев ромовые бабы и шоколад сразу подумали что они для руководства, больше говорит о современной России, чем о сталинском СССР.

samorodovia
2014-02-12 22:46 (UTC)  
Именно, мало того, это может быть и шоколадом. Я не понимаю, почему все забывают или специально умалчивают, что в ежедневном рационе лётчиков был шоколад. И это не прихоть какая, это необходимо для вестибулярного аппарата. Я ещё в советское время читал,причём в художественной литературе (Балтийское небо,например) что лётчикам под страхом трибунала запрещали делиться с местными жителями. Мало того, даже со своими техниками, нормы питания которых, были существенно, в разы, ниже. Подкармливали, конечно, не без этого, но все понимали, что голодный лётчик просто не выдержит перепадов давления и погибнет сам и погубит технику.С подводниками,примерно та же ситуация, хотя Финский залив был перекрыт немцами, подводников и моряков всё равно могли подкармливать. Кроме того, и в строевых частях. например, для разведчиков нет ничего лучше, чем плитка шоколада . Поэтому нисколько не удивлюсь, что шоколад и гематоген могли выпускать в Ленинграде. Нет, не могли, а должны были, ибо привезти нужные ингредиенты и приготовить на месте всегда дешевле, чем везти готовую продукцию. кроме того, часть этих самых ингредиентов, изначально была на складах и власти просто мобилизовали этот ресурс только для самых необходимых нужд. Понятно, что для двух миллионов человек всего этого на один день, а для пяти-десяти тысяч, можно было и растянуть. А про пирожные, уверен, полная туфта.

samorodovia
2014-02-12 22:50 (UTC)  
А и ещё, когда мы говорим шоколад, нужно понимать, что он мог по вкусу очень сильно отличаться, например, от нынешней Алёнушки.И сейчас с "таким шоколадом", вы бы чай пить не сели.

yadued
2014-02-12 23:15 (UTC)  
Да, с пирожными, тоже думаю, туфта полная.
Мог быть и шоколад. Но для шоколадных плиток, верно замечено, всё же толстовато и кривовато...

pappadeux
2014-02-13 03:36 (UTC)  
> Лично я в этом месте предположил гематоген
я тоже подумал про гематоген, но проблема в том, что он делается из быч'ей крови
Откуда в Ленинграде бралась в то время быч'я кровь в промышленных масштабах - непонятно...

mad_mortigen
2014-02-13 09:24 (UTC)  
кстати вполне может быть, когда осенью 1941 разбиралы склады промпредприятий то чего только не нашли, что пришлось пустить на еду - и бараньи кишки, и техническую целлюлозу, и мучную пыль со стенок элеваторов...в общем могли и запасы телячьей крови найти

delo_very
2014-02-12 22:49 (UTC)  
Насчёт шоколадок у меня возникли те же сомнения, я даже ради интереса поинтересовался у бабки как выглядел в те годы шоколад. Она говорит, что развесной шоколад был разным, но чаще всего это были тонкие плитки, а не толстые, как на снимках. Но не сомневаюсь, что шоколад в Ленинграде мог изготавливаться, причём в основном он шёл на нужды фронта, а не для высшего руководства, например, я ещё от деда по матери, который был лётчиком, слышал о том, что лётчики, которые воевали в том регионе, получали в числе сухпая и шоколадки.
Вот версию насчёт того, что речь именно о хлебе идёт на снимке, поддержать не могу. Надо получше узнать, как именно готовили в Ленинграде хлеб. Нарезали ли его на месте, в пекарне (как на снимках), или это делали уже в булочной? Думается, что скорее всего, это именно в булочных делали. На самом деле вариантов того, что изображено на этих фотках, может быть много. К примеру, данный продукт похож на гематоген:
В военной литературе (правда художественной) часто встречал упоминания о том, что бойцам давали этот продукт, особенно в госпиталях, тем, кто восстанавливался после ранений. Вроде бы, гематоген обладает кроветворной функцией, и даже раньше делался из бычьей крови. Это объясняет и отсутствие упаковки, раньше, даже ещё в моём детстве, 20 лет назад, его часто продавали без упаковок в аптеках.
Про ромовые бабы также как-то не верится, но и ваша версия со спутанными снимками убедительной не кажется.

marquenoire
2014-02-12 23:28 (UTC)  
хлеб пекли булками ,а не кусочками , на твоём фото отрезанный кусок. А на фото плиточный ирис
Кондитерская фабрика имени Н. К. Крупской была создана в Ленинграде в 1938 году. Тогда в соответствии с приказом Наркомпищепрома СССР начала работать шоколадная фабрика, созданная на базе фабрики-кухни.
В годы Великой Отечественной войны фабрика работала в основном на фронт и ни на один день не прекращала работу, производя кондитерские изделия на различных заменителях. За самоотверженный труд в годы войны фабрика была занесена в городскую Книгу Почета. В 1943 году было произведено 3 тонны конфет «Мишка на Севере"

exunsv
2014-02-13 07:25 (UTC)
2-я кондитерская фабрика Ленинградского областного управления пищевой промышленности:
После национализации в 1918 г. конфетно-шоколадная фабрика Акционерного общества "Блигкен и Робинсон", существовавшая с 1877 г., была переименована во 2-ю государственную галетно-макаронную фабрику. В 1922 г. она стала называться 2-й государственной макаронно-галетной фабрикой "Воля" ("Свобода"), в 1924 г. 2-й государственной макаронной фабрикой. В 1930 г. фабрика реорганизована во 2-ю кондитерскую фабрику "Свобода", с 28 декабря 1936 г. находилась в ведении Ленинградского областного управления пищевой промышленности. Существовала по 1940 г.

shalopaj
2014-02-13 11:04 (UTC)
Подпись под снимком:
«12.12.1941 года 2-я кондитерская фабрика. Начальник цеха А.Н.Павлов, мастер-кондитер С.А.Краснобаев и подручная Е.Ф.Захарова за осмотром готовых батонов».
Но!
2-я кондитерская фабрика Ленинградского областного управления пищевой промышленности:... Существовала по 1940 г.
То есть 12 декабря 1941 года этот снимок сделан бытиь никак не мог - 2-й кондитерской фабрики в это время уже не было.
То есть снимок, скорее всего, довоенный - 1938 или 1939 года.
Тем более, что где этот снимок был опубликован - неизвестно, говорится только "Возможно, что эта фотография действительно была напечатана в какой-либо из советских газет".
То есть место публикации снимка неизвестно, а просмотреть подшивки советских газет за 1938-1939 никто не догадался.
Так же как никто не догадался и выяснить судьбу указанных на снимках персонажей - начальника цеха А.Н.Павлова и мастера-кондитера С.А.Краснобаева. Это при том, что С.А.Краснобаев выглядит мужчиной вполне призывного возраста - и, скорее всего, подлежит призыву. О его судьбе вполне можно навести справки в архивах - но никто этого сделать почему-то не захотел.
Что и понятно - вдруг выясниться, что С.А.Краснобаев в июне 1941 года был призван... и никак не мог позировать в цеху 21 декабря 1941 года.

glavsnab
2014-02-13 12:32 (UTC)
Не факт, что в архивах верные данные. Документы фабрики после 1940 г. могли пропасть в войну. В источниках военных лет фабрика упоминается неоднократно. Пример: извозчик Федоров, пойманный с краденными пряниками (см. цитату в посте). Впрочем, фабрику могли так называть по привычке. А фото, ИМХО, скорее послевоенное. Во-первых, часы на стене, во-вторых, в ЖЖ кто-то писал, что видел их в Ленправде в конце 40-х.
По поводу призыва - по фото не понять, сколько им лет. Абакумов (на др. фото) и то выглядит моложе.

shalopaj
2014-02-13 12:43 (UTC)
Не факт, что в архивах верные данные.
Зато факт, что либерасты врут, как дышат.
Кстати - хде архивные реквизиты вот этого докУмента:
В декабре 1941 года зав. орготделом горкома партии Л.М. Антюфеев докладывал А.А. Жданову: "За октябрь-ноябрь на фабрике Клары Цеткин задержано 46 человек, пытавшихся вынести 7065 штук папирос и 1 кг табака. Особенно увеличились кражи на хлебозаводах и кондитерских фабриках. Например, извозчик Федоров (2-я кондитерская фабрика) пытался вынести несколько десятков пряников. В чемоданчике у агента снабжения Кузнецовой обнаружено 40 пирожных (!). 13 батонов хлеба и 12 пряников пытался вынести с этой же фабрики зам. начальника снабжения Щербацкий, а агент снабжения Соловьев украл 10 батонов хлеба. 5 декабря задержаны грузчики Красногвардейской базы райпищеторга при попытке хищения ящика макарон…
Из чего следует, что место работы извозчика Федорова - не такое народное творчество, как и восклицательный знак в скобочках после 40 пирожных?

glavsnab
2014-02-13 13:33 (UTC)
Тут дело не в извозчике и не верности именно этой цитаты, а в том, что оная фабрика упоминается. Я в разных книгах встречал несколько раз (не только эту цитату, а и другие упоминания этой фабрики). Насчет пирожных там не было ни слова, потому не сохранил цитаты. Ну, а что в условиях голода продукты воровали, Вы не сомневаетесь, надеюсь? Воровали даже трупы, чтобы их съесть. Насчет реквизитов - не знаю.

kononenkome
2014-02-13 17:25 (UTC)
Вы не до конца цитируете:

Цитата :

" 2-я КОНДИТЕРСКАЯ ФАБРИКА ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ (1918 - [1940] гг.) Ф. Р-1702, 327 ед. хр. (из них 3 ед. хр. поличному составу), 1919 - 1929 гг.; оп. 1 - 6. Ф. Р-7271, 41 ед. хр. по личному составу, 1929 - 1939 гг.; оп. 1.

После национализации в 1918 г. конфетно-шоколадная фабрика Акционерного общества "Блигкен и Робинсон", существовавшая с 1877 г., была переименована во 2-ю государственную галетно-макаронную фабрику. В 1922 г. она стала называться 2-й государственной макаронно-галетной фабрикой "Воля" ("Свобода"), в 1924 г. 2-й государственной макаронной фабрикой. В 1930 г. фабрика реорганизована во 2-ю кондитерскую фабрику "Свобода", с 28 декабря 1936 г. находилась в ведении Ленинградского областного управления пищевой промышленности. Существовала по 1940 г. (установлено по документам)."

То есть по документам установлено, что фабрика существовала по 40й год. Но из этого не следует, что она не существовала далее - просто по документам это не установлено.

http://sirjones.livejournal.com/1800184.html#comments
Григорий Пернавский (sirjones)2014-01-31 10:28:00
Про дневник Рибковского.
Давно уже в интернетиках цитируется дневник Н. А. Рибковского - ленинградского партийного работника, который до начала декабря 1941 года, в силу ряда обстоятельств оказался без работы и жил на иждивенческом пайке c соответствующими последствиями. 5 декабря его взяли на работу в горком и жизнь его изменилась. Через несколько дней он записал в своем дневнике:
«С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Вечером для тех, кто работает, бесплатно бутерброд с сыром, белая булочка и пара стаканов сладкого чая. Не плохо. Талоны вырезают только на хлеб и мясо. Остальное без талонов. Таким образом по продкарточкам можно будет выкупить в магазинах крупу, масло и другое что полагается и подкармливаться малость дома... Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых в которых мне приходилось в период безделия и ожидания обедать»
Несмотря на это изобилие, через три месяца Рибковский попадает на неделю в стационар в Мельничном Ручье. Этот стационар - реабилитационное отделение Ленинградской больницы № 31 им. Я. М. Свердлова — т. н. «Свердловки», входившей в систему лечебных учреждений 4-го Управления Минздрава СССР. К ним были прикреплены руководящие партийные и беспартийные работники (т. н. «номенклатура»), а также персональные пенсионеры союзного и республиканского значения и члены их семей. Во время Великой Отечественной войны на базе «Свердловки» был развёрнут эвакогоспиталь № 51. Назначение стационара - не лечебное. Там подкармливали "дошедших" людей. Стационары начали стихийно появляться в декабре 1941 года, были упразднены в апреле 1942 и заменены на спецстоловые.
Вот выдержка из дневника об пребывании в этом стационаре. Запись от 5 марта.
«Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По моему это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье. Обстановка и весь порядок в стационаре очень напоминает закрытый санаторий в городе Пушкине.
Местность здесь замечательная. Двух этажные с мизонином дачные домики окружены ровными, высоко вытянувшимися к небу соснами и лапчатыми елками. Отойдет несколько шагов в сторону и домик теряется в лесной гуще. Огромная территория дома отдыха обнесена высоким забором. Но, когда идет по этой территории - полное впечатление, что ты в непроходимом лесу... Очевидцы говорят, что здесь охотился Сергей Миронович Киров, когда приезжал отдыхать... От вечернего мороза горят щеки... И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружается в мягкое кресло, блаженно вытягивает ноги...
Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное ~ баранина, ветчина, кура, гусь, индушка, колбаса; рыбное - лещь, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину.
Питание заказывает накануне по своему вкусу.
Я и еще двое товарищей получаем дополнительный завтрак, между завтраком и обедом: пару бутербродов или булочку и стакан сладкого чая.
К услугам отдыхающих - книги, патефон, музыкальные инструменты - рояль, гитара, мандолина, балалайка, домино, биллиард... Но, вот чего не достает, так это радио и газет…
Отдых здесь великолепный ~ во всех отношениях. Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь далекое громыхание орудий, хотя от фронта всего несколько десятков километров.
Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти.
Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет.
Что же еще лучше! Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем слушая патефон, обмениваясь шутками, забавляясь «козелком» в домино или в карты...
Одним словом отдыхаем... И всего уплатив за путевки только 50 рублей. Перед отъездом в стационар, в библиотеке Смольного встретил своего приятеля писателя Евгения Федорова. Он подсказал мне прочесть его роман «Демидовы». Так вот за него и взялся со вниманием и некоторым пристрастием».

Главная проблема дневника Рибковского в том, что он до сих пор не опубликован и по интернетам бродят только вырванные из контекста выдержки из статьи, в которой они цитируются. Не видел полностью этого дневника и С. Яров, который цитирует вышеприведенные куски из той же статьи. По этой причине совершенно неясно, что такого произошло в период между декабрем и мартом. Я лишь предположу, что питание в горкомовской столовой было более сытным, чем иждивенческий паек, но не компенсировало урона, нанесенного голоданием. Нет ясности с размером порций, который обычно блокадники тщательно указывали. Так или иначе, лично мне было бы ознакомиться с полным текстом дневника, тем более, что Рибковский принадлежал к партийному руководству, вокруг жизни которого в блокаду ходят всякие слухи. С другими дневниками дело обстоит лучше. Их публикуют, из них можно почерпнуть массу интереснейших подробностей, в том числе и сравнивать с другими источниками.
Буквально на днях мне доставили издание весьма обширного дневника простого питерского рабочего Ивана Фирсенкова.
"10 февраля 1942 года. 11 часов утра. Стационар.

Совершенно неожиданно попал я в стационар на поправку здоровья (...) с вечера 7 II я нахожусь здесь.
Как нас кормят - похвалиться нельзя. Все питание приурочено к количеству талонов на продуктовых карточках. Утром в 9 ч. получил 400 гр. хлеба, 10 гр. сливочного масла, потом суп, но суп неплохой, 2 стакана кофе и сахарный песок. На руки обед в 2 часа дня: на первое суп, а на второе мясо или котлеты с гарниром, кусок столового масла 10 гр. и опять кофе, вот и все, вполне достаточно, чтобы не умереть с голоду, но, безусловно, не достаточно, чтобы хорошо окрепнуть. Первое время - здесь в стационаре давали дополнительное питание: яйца, виноградное вино и кисель, сейчас этого ничего нет. (...)

12 февраля 1942 г. Стационар.
(...) Сегодня нам к завтраку дали по 100 гр. виноградного вина, выпил с большим удовольствием. На продуктовые карточки будут увеличены нормы выдачи крупы, так что в связи с этим сейчас идет пересмотр норм раскладки в столовой. Сегодня на обед давали щи свежие, в охотку очень хорошо. (...)

15 февраля 1942 г. Стационар. 4 ч. вечера.

(...) Поправился ли я за это время? Правда, немного окреп, ну и вообще отдохнул. в последние дни питание несколько улучшилось: утром и вечером каши по 180 гр. и по 20 гр. масла, в обед суп приличный и на второе два дня были куры, а сегодня печенки хороший кусок и 100 гр. гарниру - лапши. За мясное стали вырезать 50 гр. талонов на мясо. За две каши и суп - только 4 талона на крупу. (...)"

Но самое главное, что зашевелились сталинодрочеры и начали потихонечку, почуяв поживу, лить грязь на руководителей блокадного Л. - Кузнецова, Попкова, Капустина и др. И именно по "пирожной" части. Разумеется, пока Жданов неподсуден и сакрален, ибо его Вождь всех народов все-таки не закошмарил. Однако, кто его знает, дабы своего Б-га лишний раз возвеличить и воспеть его непреходящую и всеведующую мудрость, они и на Пианиста когда-нибудь покусятся....  
     

http://sirjones.livejournal.com/1800184.html?thread=34707704#t34707704

Цитата :

glavsnab
7 февраля 2014, 12:18:16 UTC
Комментарий изменен: 7 февраля 2014, 12:25:08 UTC Выбрать
Нет ли в Питере френда, способного посетить ЦГАКФФД и убедиться, есть ли там эти фотографии, какие к ним подписи и откуда они взялись (на самих фото, на обороте или вообще отдельно). В ЖЖ кто-то уверял, что видел эти фото в Ленинградской правде в 1949 г. Сайт архива уже долгое время недоступен.
"Дневники Рибковского" Козлова (якобы) видела в т. н. Народном архиве (ЦДНИ), он, судя по всему, приказал долго жить. Якобы фонды ЦДНИ переданы в РГАНИ, на сайте коего об этом нет ни слова.
Надо бы, по возможности, найти первоисточники...

То есть пресловутый "дневник Рибковского" - скорее всего тоже фейк.   

http://www.clubvi.ru/news/2012/08/22/lebedev/

Цитата :

12.12.1941 года 2-я кондитерская фабрика. Начальник цеха А.Н.Павлов, мастер-кондитер С.А.Краснобаев и подручная Е.Ф.Захарова за осмотром готовых батонов

Есть смысл порыться в архиве

Цитата :

2-я КОНДИТЕРСКАЯ ФАБРИКА ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ (1918 - [1940] гг.) Ф. Р-1702, 327 ед. хр. (из них 3 ед. хр. поличному составу), 1919 - 1929 гг.; оп. 1 - 6. Ф. Р-7271, 41 ед. хр. по личному составу, 1929 - 1939 гг.; оп. 1.

Может быть, удастся выяснить, где жил мастер-кондитер С.А.Краснобаев - и потом посмотреть архивы соответствующего военкомата.
Вполне может статься, что летом 1941 этого мужика призвали в армию (летом-то кондитерские фабрики уж точно к "броневым" объектам не относились). Тем более, что само существование этой фабрики в 1941 году уже и так под вопросом...
Если получится, то вся бодяга с "блокадными пирожными" загнется окончательно.

Rus-Loh пишет:

http://www.clubvi.ru/news/2012/08/22/lebedev/

Цитата :

12.12.1941 года 2-я кондитерская фабрика. Начальник цеха А.Н.Павлов, мастер-кондитер С.А.Краснобаев и подручная Е.Ф.Захарова за осмотром готовых батонов

Есть смысл порыться в архиве

Цитата :

2-я КОНДИТЕРСКАЯ ФАБРИКА ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПИЩЕВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ (1918 - [1940] гг.) Ф. Р-1702, 327 ед. хр. (из них 3 ед. хр. поличному составу), 1919 - 1929 гг.; оп. 1 - 6. Ф. Р-7271, 41 ед. хр. по личному составу, 1929 - 1939 гг.; оп. 1.

Может быть, удастся выяснить, где жил мастер-кондитер С.А.Краснобаев - и потом посмотреть архивы соответствующего военкомата.
Вполне может статься, что летом 1941 этого мужика призвали в армию (летом-то кондитерские фабрики уж точно к "броневым" объектам не относились). Тем более, что само существование этой фабрики в 1941 году уже и так под вопросом...
Если получится, то вся бодяга с "блокадными пирожными" загнется окончательно.

Андрей, априори была понятна бездарность попыток обгадить советских деятелей в бытовом отношении. Здесь просто не о чем говорить. Но какова смычка либерастов и сталинодрочеров в наезде на жертв "ленинградского дела"?!? Фанатизм никогда до добра не доведет - трюизм, конечно.

Ненец-84 пишет:

Но какова смычка либерастов и сталинодрочеров в наезде на жертв "ленинградского дела"?!?

Тут удивляться особенно нечему.
Тупоголовые сталинисты - публика вообще придурковатая и крайне недалекая. Подоплеки "ленинградского дела" они в упор не видят...
Тем интереснее то, как о "ленинградском деле пишут русские националисты.
Вот, хотя бы:

http://ruskline.ru/monitoring_smi/2011/03/08/leningradskoe_delo_udar_po_russkim_kadram/
«Ленинградское дело»: удар по русским кадрам
Алексей Чичкин, Русский вестник
08.03.2011

Прикол в том, что в конце текста есть ссылка на форум katyn.ru

Или вот еще:

http://topwar.ru/39182-leningradskoe-delo-i-russkiy-vopros.html
В принципе "ленинградцы" справедливо ставили вопрос о том, что государствообразующая нация, составляющая абсолютное большинство населения страны, не может всегда оставаться на третьестепенных позициях и ролях в системе политического управления обществом.
Присутствие в демографическом составе населения 10-13 процентов иноязычных наций и народностей диктует правило, в соответствии с которым все инонациональные элементы имеют право на участие во властных структурах. Однако речь должна идти именно об участии во власти, но никак не о господстве малых наций над интересами государствообразующей нации (народа). Как это сформулировал однажды писатель из Санкт-Петербурга Александр Мелихов, "для всякого народа длительное унижение смерти не просто подобно, но оно и есть сама смерть. Поскольку народы создаёт не корысть, но гордость". По всей видимости, именно этим обстоятельством можно объяснить ничем иным не оправдываемое раздражение Н. Вознесенского в отношении представителей других наций в руководстве страны, которое у него прорывалось слишком часто.
К слову сказать, незаслуженно подчинённое положение русских в сравнении с другими нациями уже тогда отмечали многие представители узкого руководства страны. Это проявлялось, в частности, в том, что в преддверии смерти И. Сталина ни у кого не было сомнения, что наследовать его власть должен представитель русской нации. Так, тот же Анастас Микоян в своих мемуарах написал: "Все понимали, что преемник Сталина будет русским".
Но подспудная интенция к созданию этнически чистого русского правительства со стороны "ленинградцев" была конечно же ошибкой. А. Солженицын в своём двухтомном сочинении "200 лет вместе" пришёл, как мне кажется, к очень верному выводу: правительство России должно в основном представлять государствообразущую, т.е. русскую нацию, но только в основном.
Окончательную устоявшуюся оценку исторической роли "ленинградцев" время ещё не вынесло. Но уже пришла пора к этой оценке начать продвигаться. В связи с этим стоит привести несколько мнений.
С. Рыбас: "Если спросить у автора, на чьей он стороне – "ленинградцев" или на стороне их противников, то он замолчит в долгой задумчивости», а потом честно пишет: "...Автор оставляет свой вопрос без ответа".
Однако что-то беспокоит его самого в этом выводе, и в конце книги он вновь возвращается к этой теме: "А что было бы в случае прихода к власти "ленинградцев"? Тогда судьба СССР была бы иной. Думается, он избежал бы краха".
Фактически солидарен с Рыбасом и автор фундаментального труда о положении евреев в СССР доктор исторических наук Г. Костырченко: "Это тем более печально, – пишет он, – что "ленинградская" политическая ветвь, питаемая соками робко возрождавшегося после войны российского самосознания и так безжалостно обрубленная с древа национальной государственности, могла бы в перспективе стать для страны весьма плодоносной.
Правда, реализация ждановской идеи возрождения государственности России чревата была распадом империи, чего, впрочем, так и не удалось избежать.
Спровоцировав, таким образом, в грозные предвоенные и военные годы рост русского самосознания и прагматично использовав его, в том числе и в интересах сохранения собственной власти, И. Сталин из страха перед возможной перспективой выхода этого самосознания за рамки дозволенного безжалостно его растоптал".
Причины политического поражения "ленинградцев" заключаются, на мой взгляд, в том, во-первых, что хотя их и называли всегда "группой", но именно группой-то они никогда и не были.
А вот противостояла им в лице Маленкова, Берии, Хрущёва действительно группа, слаженная, скреплённая взаимными личными политическими интересами, поднаторевшая за много лет в дворцовых интригах. Эта группа была объединена жизненным интересом: после ухода И. Сталина из жизни не потерять своего положения в руководстве страны.
Политическая слабость "ленинградцев" заключалась и в том, что они слишком рано уверовали в то, что И. Сталин в 1947 г. искренне назвал своими преемниками по государственной и партийной линии Н. Вознесенского и А. Кузнецова.
Их политическая наивность сказывалась буквально во всём. Так, тот же Алексей Кузнецов, едва только пришедший на партийный политический Олимп, не нашёл ничего лучшего для своего утверждения на нём, как осуществить грубые нападки на незаконнорожденного родного сына И. Сталина К. Кузакова. Причём сделал это публично, на заседании Политбюро ЦК, в присутствии самого генсека.
"Ленинградцы" действовали слишком прямолинейно, им явно недоставало царедворческого умения в плетении интриг, и уж слишком акцентировано подчёркивали они свою национальную (русскую) сущность.
О том, что Сталина сильно напугал именно этот аспект в "ленинградском деле" говорит тот факт, что он категорически запретил направлять письмо Маленкова членам ЦК ВКП(б) и намертво засекретил вообще всё "Ленинградское дело", приказав не упоминать о нём в печати, запретив и устные разговоры об этом событии. Но тем самым генсек всего лишь только отодвинул во времени неизбежный ход Истории.

Автор Кузнечевский Владими

Rus-Loh пишет:

Ненец-84 пишет:

Но какова смычка либерастов и сталинодрочеров в наезде на жертв "ленинградского дела"?!?

Тут удивляться особенно нечему.
Тупоголовые сталинисты - публика вообще придурковатая и крайне недалекая. Подоплеки "ленинградского дела" они в упор не видят...
Тем интереснее то, как о "ленинградском деле пишут русские националисты.
Вот, хотя бы:
 
http://ruskline.ru/monitoring_smi/2011/03/08/leningradskoe_delo_udar_po_russkim_kadram/
«Ленинградское дело»: удар по русским кадрам
Алексей  Чичкин, Русский вестник
08.03.2011

Прикол в том, что в конце текста есть ссылка на форум katyn.ru

Слегка не в тему (здесь нет ни слова о пирожных) но напрямую касаемо "ленинградского дела" (чтобы не было экивоков, что кто-то что-то там совсем не понимает. Кроме, разумеется, националистов)

Обращаюсь к админам: если посчитаете нужным, перенесите пост в соответствующую тему.

Несбывшееся Беловежье.

Помню шок, когда восемь лет назад, в работе над книгой о Берии, исторический пазл сложился в недвусмысленную картинку: 26 июня 1953 года в СССР произошел государственный переворот. С тех пор картинка так и не изменилась – да, это был военно-политический переворот, путч, которому предшествовал заговор. Среди заговорщиков – будущий глава государства Хрущев, министр обороны Булганин, его первый заместитель маршал Жуков, бывший министр госбезопасности Игнатьев и другие, рангом поменьше. Это никакая не конспирология, просто историческая мозаика только в этом случае складывалась в непротиворечивую картину.

Неудивительно, что после прихода к власти путчисты, не удержавшись, начали реабилитировать своих друзей, пострадавших при прежнем режиме. А поскольку факт переворота не признавался отрыто, то для того, чтобы это сделать, пришлось многое придумать, и в том числе послевоенные репрессии, которых на самом деле не было. Кто не верит, может зайти на сайт Олега Мозохина и посмотреть там статистику НКВД–МГБ. Все так называемые «репрессии» – это от силы пара десятков громких дел.

Тотальная зачистка

Самым громким, надрывным и распиаренным из всех послевоенных было «ленинградское дело». Но вот что странно: все попытки выяснить, в чем конкретно обвиняли секретаря ЦК Кузнецова и его подельников, тщетны. Ни один из историков за все годы не смог прорваться не то что к материалам самого дела, но даже увидеть обвинительное заключение или прочесть приговор. Существует документ, который выдается за приговор – однако в УК того времени, равно как и другого, нет статьи за «отрыв партийной организации от ЦК» и прочие партийные прегрешения. По-видимому, под видом приговора нам пытаются подставить какое-то партийное постановление, а то и просто кое-как сляпанную бумажку.

Бесплодные усилия ученых свидетельствуют о том, что девять из десяти «ленинградского дела» просто не существует. Во времена Хрущева архивные документы уничтожались вагонами, так что ничего удивительного. Кроме одного: зачем было делать это столь капитально? В конце концов, любое обвинительное заключение можно объявить фальсифицированным, показания – выбитыми. А тут документы зачищены полностью, более того, вскоре после переворота в спешном порядке осуждены и расстреляны бывший в 1949 году министром госбезопасности Абакумов и все тогдашнее руководство следственного управления по особо важным делам – то есть зачищены и живые свидетели, которые могли бы что-либо рассказать.

Вывод напрашивается сам собой: в этих обвинениях была не просто измена Родине, не просто шпионаж, а что-то такое, чего, даже получив власть, смертельно боялись Хрущев и компания.

Чего именно они могли бояться – такого, что даже опровергать было нельзя, а требовалось просто сделать небывшим? Неужели никакой информации не сохранилось, даже крошечки, ухватившись за которую, можно «качать на косвенных»?

РКП, убитая во чреве

Крошечки все же нашлись. 7 мая 1954 года, на встрече с ленинградским партактивом, Хрущев заявил: «Вы помните, как фабриковалось дело. Утверждалось, что в Ленинграде была заговорщическая организация, которая хотела выделиться из Советского Союза, взять руководство страной в свои руки… Утверждалось, что в Ленинграде хотели создать какой-то центр, противопоставить его Центральному комитету партии».

Вот еще сохранившиеся и вытащенные на свет в конце 80-х (до 1991 года – это важно!) партийные документы. 21 февраля 1949 года на пленуме ленинградской парторганизации много говорилось о том, что внутри КПСС складывался особый «ленинградский» клан, замкнутая группа, завязанная в Москве на секретаря ЦК, начальника управление кадров ЦК Кузнецова. Эти обвинения на пленуме никто не отрицал. И вот что еще заявил теперь уже бывший первый секретарь обкома Попков:

«Я неоднократно говорил… о РКП. Обсуждая этот вопрос, я сказал такую штуку: “Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а уже через ЦК РКП”. Я другой стороны, я заявил, что когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники».

Получается, что Кузнецов со товарищи еще в 40-х годах планировали сделать то, что было реализовано сорок лет спустя и привело к развалу страны, – создать компартию России. Существовали также планы сделать Ленинград столицей РСФСР. Кого товарищ Кузнецов видел во главе российской компартии? Кого же, как не себя, любимого? Ясно и почему. Товарищ рвался к государственной власти, однако не имел шансов обойти преемников Сталина, Маленкова и Берию, да и партию вождь от власти недвусмысленно убирал. А имея в руках компартию России, численно вполне сравнимую с ВКП(б), можно было побороться за власть и с Москвой.

Возглавив в 1947 году управление кадров ЦК, Кузнецов начал действовать: расставлять на высокие партийные посты членов своей ленинградской команды – и успел в этом начинании. 22 декабря 1948 года тот же Попков на конференции обкома с гордостью заявил, что за два года ленинградская парторганизация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек, из них 800 – за пределы области.

Естественно, разговоры о создании компартии России недолго были тайной для Сталина. Однако формально с этой инициативой ничего сделать было невозможно. Как запретить людям хотеть создать «недостающую» в СССР компартию? Более того, идея нашла бы поддержку в народе, как нашла ее сорок лет спустя. Однако существовало препятствие и для заговорщиков. Чтобы провести учредительный съезд, надо было собрать большое количество высоких партийных чинов в одной точке пространства – а как это сделать? Раньше они естественным образом общались на пленумах ЦК – но начиная с марта 1947 года, практически с момента назначения Кузнецова (совпадение?), пленумы ЦК не проводились.

И вот тут-то, как по заказу, в начале 1949 года в Ленинграде проходит всероссийская, а фактически всесоюзная оптовая ярмарка. Проходит с разрешения одного лишь председателя Совмина РСФСР Родионова, без санкции Совмина СССР, что было тягчайшим нарушением государственной дисциплины. Да и сама затея оказалась нелепой и разорительной – одних убытков на четыре миллиарда рублей. Зато высокие партийные чины смогли вдоволь пообщаться…

Была ли эта ярмарка учредительным съездом компартии России или всего лишь совещанием сторонников Кузнецова – неизвестно. Однако после нее события начинают разворачиваться очень быстро. В наказание за самоуправство Кузнецова, Родионова и председателя ленинградского обкома Попкова снимают с работы. Придравшись к мелкому мухлежу на отчетно-перевыборном собрании, убирают остальное ленинградское руководство. Вскоре за злоупотребления в планировании снят еще один «ленинградец», хоть и давно сидящий в Москве, – председатель Госплана Вознесенский. Через полгода все они арестованы и еще через год расстреляны.

Кстати, похоже, что отмененную в 1947 году смертную казнь вернули в Уголовный кодекс именно ради «ленинградцев». 8 января министр госбезопасности Абакумов представил Сталину список обвиняемых по «ленинградскому делу» и свои соображения о проведении процесса, а 12 января Указом Президиума ВС СССР была вновь введена смертная казнь для трех категорий обвиняемых: изменников Родины, шпионов и террористов-подрывников. Последнее едва ли относилось к Ленинграду, но известно, что среди обвинений на процессе был шпионаж, измена Родине и участие в антисоветской организации, а также, как проговорился Хрущев на встрече с ленинградским партактивом, их обвиняли еще и в том, что они хотели «выделиться из Советского Союза, взять руководство страной в свои руки».

Так выделиться или взять в свои руки руководство страной? Ведь возможно либо то, либо другое…

Опасные связи

Давайте подумаем: а как именно собирался будущий первый секретарь компартии РСФСР осуществлять свои полномочия? Если он во всем согласен с политикой Москвы – то обычным образом. Но если он во всем согласен с политикой Москвы, то зачем заводить себе собственную партию и собственную столицу?

При первом же разногласии с центральным правительством он наверняка захочет воспользоваться численным преимуществом своей организации, которая составляет основу ВКП(б). Возможно, Кремлю придется уступить Смольному. Раз уступить, два уступить – а потом у прочих республик появится вполне законное недоумение: а кто, собственно, управляет государством? Генсек или Кузнецов? Почему мы должны подчиняться Кузнецову? Разве мы его выбирали? Первое лицо в России? А у нас есть свои первые лица, и нам с Кузнецовым не по дороге.

Если Кремль не захочет уступить Смольному (а он наверняка не захочет), то КП РСФСР имеет полное право, в соответствии с Конституцией, поставить вопрос о выходе республики из СССР. А вот это уже сепаратизм, штука для Советского Союза страшная и каравшаяся беспощадно.

Как видим, появление отдельного российского руководства неминуемо вело к развалу СССР. Спасало лишь то, что конституционное право выхода республики из Союза на практике чрезвычайно трудно реализовать. Практически невозможно. Особенно в сталинском СССР, где дружба народов являлась понятием священным. Но ведь можно поступить и иначе!

В 1922 году СССР был создан решением четырех республик: Российской Федерации, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации. Последняя в 1936 году была расформирована без правопреемника, и к концу 40-х годов из четырех подписавших союзный договор республик осталось три. Именно здесь располагалась ахиллесова пята Советского Союза: он, включающий в себя пятнадцать республик, мог быть расформирован решением всего трех из них. Чтобы это проделать, достаточно было сговориться трем руководителям: РСФСР, УССР и БССР. Однако в советской государственной системе, где все принимаемые решении санкционировались партийными органами, руководство РСФСР, не имевшее компартии, лишено было возможности это сделать.

Я ведь излагаю хорошо знакомый сценарий, не так ли?

Могла ли эта комбинация разыгрываться в 40-е годы? А почему, собственно, нет? Не такой уж сложный замысел, чтобы до него не могли додуматься боровшиеся со Сталиным за власть партийные бонзы. И если мы обнаружим в руководстве этих трех республик людей, связанных друг с другом участием в заговоре, то можно с высокой долей вероятности говорить о несбывшемся «беловежье».

Итак, в России, по предполагаемому сценарию, должен был сесть Кузнецов. На Украине уже тринадцать лет сидел незабвенный наш борец со сталинизмом Никита Сергеевич Хрущев, лидер захвативших власть в июне 1953 года заговорщиков. Был ли он связан с Кузнецовым? Судя по тому, что, едва укрепившись во власти, сразу же поспешил реабилитировать «ленинградцев» и потом отчаянно пиарил «ленинградское дело» как самое возмутительное из «сталинских преступлений» – связь имелась, и достаточно тесная. Что еще могло быть между ними общего? Они принадлежали к разным поколениям, по службе практически не пересекались, да и сердечной дружбы вроде бы не водили.

А что еще интереснее – так это белорусское руководство. Первым секретарем там был никак не проявивший себя Гусаров. Зато второй… О, это интереснейшая персона! Семен Денисович Игнатьев, бывший министр госбезопасности, творец «дела врачей», практиковавший в МГБ порядки времен Ежова – пытки и фальсификацию дел, в том числе и дела своего предшественника Абакумова. Более того, есть данные, что в роковой день 26 июня Берия собирался потребовать от Президиума ЦК санкции на арест Игнатьева. Судя по тому, что этот персонаж вытворял и как его защищало возглавляемое Хрущевым партийное руководство, это несомненный участник хрущевского заговора. Или кузнецовского?

Как видим, связь между руководством трех республик имеется, вполне определенная и недвусмысленная. Так что беловежский сценарий году этак в 1950-м вполне мог иметь место, он прекрасно укладывается в общую картину.

Эта версия объясняет многое, в том числе и тотальную зачистку «ленинградского дела». Возможно, кстати, произошло это и не в хрущевские времена, когда слишком многие еще держали в памяти все происшедшее и не было смысла так уж все секретить, а значительно позже. Например, когда создавалась и раскручивалась РКП, всякие там аналогии были совершенно ни к чему. Или когда уже после 1991 года гласность вырвалась из-под контроля, совсем не к месту были основанные на сходстве сценариев размышления о связи генсека Хрущева с теми силами, которые ворожили его преемникам, одарившим нас «перестройкой»…

Автор Елена Прудникова

Взято отсюда: https://vk.com/club28618359?w=wall-28618359_11794
Оригинал здесь: http://topwar.ru/39329-nesbyvsheesya-belovezhe.html

Полезнее почитать грантоедов Олега Хлевнюка и Йорама Горлицкого "Холодный мир: Сталин и завершение сталинской диктатуры"Москва, РОССПЭН, 2011г., 232 стр., 1500 экз. (о "ленинградском деле" стр. 98-112), нежели прудниковское ОБС.
  

Цитата :

При первом же разногласии с центральным правительством он наверняка захочет воспользоваться численным преимуществом своей организации, которая составляет основу ВКП(б). Возможно, Кремлю придется уступить Смольному. Раз уступить, два уступить – а потом у прочих республик появится вполне законное недоумение: а кто, собственно, управляет государством? Генсек или Кузнецов? Почему мы должны подчиняться Кузнецову? Разве мы его выбирали? Первое лицо в России? А у нас есть свои первые лица, и нам с Кузнецовым не по дороге.

Да-да... Замечательная логика: СССР развалили не среднеазиатские бабаи и закавказские князьки, а такой-сякой Ельцин и стгашные гусские националисты.

Историк Никита Ломагин: спецраспределитель в Елисеевском работал всю блокаду

14 февраля 2014 12:41 / Политика   http://novayagazeta..../articles/8410/

Эксперт рассказал о том, кто и как получал продукты в Елисеевском гастрономе, как в осажденный город попадали фрукты и когда ленинградцы перестали умирать от голода
=====================================
Удивительно читать в "Новой гойзете" вменяемый материал: не объедался Жданов пирожными и персиками.  

Лаврентий Б. пишет:

Да-да... Замечательная логика: СССР развалили не среднеазиатские бабаи и закавказские князьки, а такой-сякой Ельцин и стгашные гусские националисты.

Я Байгушева про "русский орден внутри КПСС" за язык не тянул. А во- вторых позвольте поинтересоваться: кого ЕБН и Ко, соображая беловежский междусобойчик о денонсации Союза, не то, чтобы пригласили, а предупредили из числа "среднеазиатских бабаев"? За исключением Назарбаева, разумеется. Но Нурсултан Абишевич оказался еще тот фрукт со своей идеей Великого Турана...

Цитата :

Я Байгушева про "русский орден внутри КПСС" за язык не тянул.

... тем более, что он у него без костей
Галлюцинирует товарищ, если честно.
Беловежские соглашения были, по сути, "выдергиванием стула" из-под Горбачева, который никак не хотел смириться с тем, что Ельцин теперь главный - и все пытался интриговать...
А фактически распад СССР завершился раньше Беловежского соглашения, а именно 1 декабря 1991 - когда Украина на референдуме проголосовала за самостийность.

Цитата :

А во- вторых позвольте поинтересоваться: кого ЕБН и Ко, соображая беловежский междусобойчик о денонсации Союза, не то, чтобы пригласили, а предупредили из числа "среднеазиатских бабаев"? За исключением Назарбаева, разумеется.

А с кем вообще, кроме Назарбаева, тогда имело смысл разговаривать? В Таджикистане уже гражданская война начиналась, между прочим.

Цитата :

Но Нурсултан Абишевич оказался еще тот фрукт со своей идеей Великого Турана...

Нурсултан, кстати, в ТС записался, между прочим. В отличие от Украины.

Лаврентий Б. пишет:

... тем более, что он у него без костей
Галлюцинирует товарищ, если честно.

Угу, вот и Кожевников похоже тоже ..."галлюционирует".
Да, мало ли, кто еще... Кургинян, например, в свое время в большой, развернутой статье "Кризис и другие" в газете "Завтра".

Лаврентий Б. пишет:

А фактически распад СССР завершился раньше Беловежского соглашения, а именно 1 декабря 1991 - когда Украина на референдуме проголосовала за самостийность.

А еще раз внимательно перечитайте статью Прудниковой - полная аналогия с событиями начала 90-х.

Лаврентий Б. пишет:

А с кем вообще, кроме Назарбаева, тогда имело смысл разговаривать? В Таджикистане уже гражданская война начиналась, между прочим.

Гражданская война в Таджикистане началась в августе 1992 с событий на площади Шахидон в Душанбе. Ничего из сегодняшнего в Киеве не напоминает?

Лаврентий Б. пишет:

Нурсултан, кстати, в ТС записался, между прочим. В отличие от Украины.

И так бывает.
Следует напомнить, пожалуй, что 12 октября 2012 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступая на казахстанско-турецком бизнес-форуме в Стамбуле, сделал громкое заявление: «Между Средиземным морем и Алтаем живет более 200 миллионов наших соплеменников. Если бы они объединились, мы стали бы большим и влиятельным в мире государством».