В.И.Илюхин: Катынь, Путин и психологическая война

http://kprf.ru/crisis/edros/75512.html
В.И.Илюхин: Катынь, Путин и психологическая война против России
--------------------------------------------------------------------------
2010-02-06 00:03  Максим Хрусталев  KMnews

Премьер-министр России Владимир Путин в телефонной беседе пригласил сегодня своего польского коллегу Дональда Туска посетить Катынский Мемориал в окрестностях Смоленска. Дональд Туск приглашение Путина принял, сообщает пресс-служба правительства Россия.
Польша, как известно, собирается торжественно отметить в апреле текущего года 70-летний юбилей «Катынской трагедии». О склонности поляков постоянно отмечать юбилеи своих бесчисленных национальных катастроф КМ.RU рассказывал уже неоднократно. Не совсем понятно только, зачем российскому руководству участвовать в этих игрищах, однозначно носящих русофобский характер, да еще предоставлять свои же территории под эти юбилейные мероприятия. В конце концов, даже если этих пресловутых польских офицеров действительно когда-то расстрелял в Катыни НКВД (что далеко не факт), что, правительство современной России заставляет быть соучастником русофобских польских торжеств?
Достаточно развернутое объяснение представил нам заместитель председателя Комитета по безопасности Государственной Думы Виктор Илюхин. «Очерняя СССР и социализм, она уводит народ от настоящего»,— заявляет он. «Катынская трагедия — яркое тому подтверждение. Поляки никогда бы не навязывали так дерзко свою версию – расстрел польских офицеров Советами, если бы не находили себе помощников и адвокатов внутри нашей страны. При Горбачеве, при Ельцине и после его правления Россия оказалась слишком ослабленной, перед всеми кающейся даже в том, чего она не совершала. Поэтому на Западе решили, что нам можно предъявить претензии по возмещению ущерба даже в миллион долларов США за каждого расстрелянного поляка (а их насчитали более двадцати тысяч). Вменить подобный иск Германии, союзнику по НАТО, Польше было «неудобно». А России можно, там к ревизии истории за последние годы уже привыкли.
Эти опасения я высказывал давно,— рассказывал Илюхин,— еще в бытность работы начальником Управления Генеральной прокуратуры Союза ССР по надзору за исполнением законов о государственной безопасности. В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века катынская история получила новый импульс с подачи небезызвестного А.Н.Яковлева и его окружения. Бывший президент СССР М.Горбачев прочно занял место рядом с фальсификаторами истории. Более того, он принес публичные извинения польской стороне.
1991 год. Генпрокуратура Союза ССР принимает польскую делегации во главе с послом Польши в СССР. Я был участником этого события. В поведении поляков, особенно в претензиях к нам, сквозило явное высокомерие, доходящее порой до цинизма. На мой вопрос о причинах столь жестких требований в связи с новым расследованием событий в Катыни было заявлено: «Мы хотим правды». «Но правда, объективная правда, – возразил я, – давно установлена следствием, проведенным еще в 1944 году». Тут же последовало возражение, что эта правда их не устраивает. Им нужна была «своя» правда, чтобы шантажировать СССР, Россию и ставить вопрос – он главный – о выплате нами огромной компенсации Польше.

Катынское дело в течение десятилетий считалось совершенно ясным. Раздутые в 1943 году геббельсовской пропагандой россказни о «злодеянии большевиков» повсюду были восприняты так, как того заслуживали – фальшивка, коварно задуманная и исполненная фашистская провокация. Единственным, кто ее поддержал, было марионеточное «польское правительство» в изгнании, находившееся в Англии.
Отчет советской комиссии во главе с президентом Академии медицинских наук Н.Бурденко по расследованию преступлений фашистов на советской территории внес в вопрос полную ясность. Операцию по якобы уничтожению оказавшихся в советском плену польских офицеров после возвращения Советскому Союзу Красной Армией Западной Белоруссии и Западной Украины совершили сами немцы. Это произошло в захваченной гитлеровцами Смоленской области, чтобы затем приписать зверства советскому НКВД. Такой вывод никто даже не пытался опровергнуть, пока существовал СССР и были живы свидетели преступления в Катыни.
Зато после прихода к власти Горбачева и последующего разрушения Советского Союза польские, а затем и доморощенные антикоммунисты раздули катынскую провокацию до вселенского масштаба. Все советские доводы были отброшены, все геббельсовские объявлены правдивыми. Российские президенты тоже извинялись перед польскими властями, тем самым поддержав Геббельса, о чем он, конечно, и мечтать не мог. В их бедные головы не пришло простейшего контраргумента: прежде чем нам ставить в вину катынский расстрел, пусть ясновельможные паны покаются и извинятся за истребление в 1920–1921 годах в Польше десятков тысяч (по разным источникам — от 40 до 80) советских военнопленных.
Как бы то ни было, но российской стороной извинения принесены, уголовное дело по Катыни прекращено в связи со смертью обвиняемых – бывших руководителей Советского Союза. Главная военная прокуратура вынесла по делу вердикт 21 сентября 2004 года. Официально объявлено: «По результатам проведенного в течение 14 лет расследования данного уголовного дела», что уже вызывает сомнения в его объективности: расстрел 21 857 граждан Польши (14 552 военнопленных из трех спецлагерей НКВД СССР и 7305 заключенных из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии) датирован апрелем – маем 1940 года. Виновными в совершении катынского преступления признаны члены Политбюро ЦК ВКП (б), руководители Народного Комиссариата внутренних дел СССР периода 1940 года и непосредственные исполнители из числа сотрудников НКВД СССР.

Казалось бы, заклятым друзьям России в Польше пора бы и успокоиться. Но нет, Институтом национальной памяти в Варшаве вынесено постановление о начале самостоятельного расследования обстоятельств катынского дела. Тут все ясно. Как нынешние российские власти стремятся свести великую советскую историю к репрессиям, так в Польше хотят развеять благодарную память польского народа, спасенного Советским Союзом от физического уничтожения, спекуляциями на катынской трагедии.
Опровергнуть выводы советской комиссии 1944 года можно только в судебном порядке. А самым главным аргументом в их несостоятельности могла бы стать та же эксгумация, с исследованием останков каждого трупа и сопутствующих материалов. А это в Главной военной прокуратуре не удосужились сделать, видимо, понимая невозможность опровергнуть выводы исследования комиссии Н.Бурденко. ГВП ограничила свое расследование фактически сбором различных документов, не очень-то беспокоясь об их подлинности, фальсификацией с учетом меняющейся политической конъюнктуры. Следовательно, тяжкие обвинения в адрес СССР в связи с расстрелами поляков в Катыни зависают в воздухе и по своей сути представляют мнение определенных антисоветских и антирусских кругов.
Единственными документами, на которые они опираются, являются «вдруг обнаруженные» в горбачевские времена записка Л.Берии и два решения ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года о ликвидации находящихся в тюрьмах и лагерях бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов и тюремщиков. Будь они достоверными, Н.Хрущев неизбежно воспользовался бы ими, когда развенчивал так называемый культ личности И.Сталина. А если эти и другие документы и достоверны, то где гарантия, что распоряжения, обозначенные там, исполнены? И как исполнены? Утвердительный ответ на вполне очевидный и правомерный вопрос может дать только повторная эксгумация. Но ее, как уже отмечалось, не проводили. Уже одно это перечеркивает выводы Главной военной прокуратуры, а извинения президентов видятся ничтожными и оскорбительными для нашего народа.
В подлинности упомянутых материалов давно высказывались сомнения. Исследователи указывали на ряд мелких деталей их оформления, подчистки, невозможные в проходивших тогда через Общий отдел ЦК документах.
В.Жухрай, писатель, доктор исторических наук, отмечает, что изготовление и внедрение фальшивок такого рода входит в методику работы английской разведки. Там работают прекрасные специалисты, оснащенные самой совершенной техникой. Он считает, что данные фальшивки были помещены в партийные архивы зарубежной агентурой в смутное после смерти И.Сталина время.

Многозначительная деталь. Все предшествующие годы документы по Катыни хранились в Особом секторе Общего отдела ЦК в запечатанном пакете. Он вскрывался только два раза – Ю.Андроповым и М.Горбачевым, затем был вновь запечатан. И вот к В.Болдину в бытность его заведующим Общим отделом, еще до прихода Ельцина к власти, является корреспондент газеты «Вашингтон пост» и предъявляет на предмет комментариев эти самые документы. Получить их он мог лишь у изготовителей.
Такого рода сомнения может подтвердить или опровергнуть только серьезная экспертиза. Вот, к примеру, что обнаружила группа сотрудников Государственного архива по катынскому делу в 2005 году. Они отмечают, что в архивном экземпляре выписки из протокола Политбюро от 5 марта 1940 года, касающегося судьбы польских офицеров, направленной бывшему руководителю КГБ СССР А.Шелепину 27 февраля 1959 года, присутствуют грубые подчистки исходного текста, исправления и допечатки текста на пишущей машинке с другим шрифтом. По их мнению, сотрудники архива Политбюро, скорее всего, использовали старую выписку, предназначавшуюся другому лицу, исправив фамилию адресата и дату отсылки. А дальше — еще больше. Они высказывают версию, что, возможно, подчищенная выписка оставалась в архиве как контрольная копия, а Шелепину посылался экземпляр без поправок. Но в таком важнейшем для России вопросе не должно быть предположений, их не устранила и Главная военная прокуратура.
Исследователи обращают внимание на то, что в упомянутой выше записке Л.Берии, на которой стоит дата «5 марта 1940 года», на самом деле на бланке нет числа «5». Архивисты опять заявляют, что отсутствие числа на бланке можно объяснить технической ошибкой секретариата Л.Берии. К сожалению, таких ошибок, неточностей в документах слишком много, чтобы верить в их подлинность без проведения комплексной экспертизы. Тем более она необходима, ибо к катынскому делу приложил в свое время руку ярый антисоветчик и антикоммунист бывший член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев.

Факты KM.RU
22 сентября 1943 года Николай Бурденко сообщил Вячеславу Молотову, что методы расстрела советских граждан в Орле были идентичны способу казни польских офицеров, описанному в немецких публикациях.
13 января 1944 года на первом заседании Специальной комиссии, проходившем в здании Нейрохирургического института в Москве, Бурденко заявил: «Центр тяжести работы нашей комиссии лежит в установлении сроков и методов убийств… Методы убийства тождественны со способами убийств, которые я нашел в Орле и которые были обнаружены в Смоленске. Кроме того, у меня есть данные об убийстве психических больных в Воронеже в количестве 700 человек. Психические больные были уничтожены в течение 5 часов таким же методом. Все эти способы убийств изобличают немецкие руки, я это со временем докажу».

http://news.km.ru/putina_predosteregli_ot_pokayani KMnews 20:00 16.02.2010
Путина предостерегли от покаяния за Катынь Максим Хрусталев
Известный деятель КПРФ Виктор Илюхин, выступая перед Государственной Думой, от имени своей фракции предложил создать парламентскую комиссию по расследованию якобы произошедшего в 1940 году расстрела в Катыни свыше 20 тыс. польских офицеров. Виктор Илюхин и его соратники по партии настаивают на том, что поляков расстреляли на войска НКВД, а немецкие оккупанты в 1941–1943 гг.
Согласно версии, первым которую озвучил рейхсминистр пропаганды д-р Йозеф Геббельс, расстрел польских офицеров в лесу близ местечка Катынь, в районе Смоленска, произвели советские чекисты. В конце 80-х годов эту версию охотно взяла на вооружение официальная Варшава, и с подачи уже наших доморощенных
«прорабов перестройки» она стала обрастать подробностями.
По этой версии, якобы 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП (б) вынесло решение: приговорить к расстрелу без рассмотрения дел польских офицеров и интеллигентов, захваченных в плен Красной Армией в сентябре и октябре 1939 года. А в апреле-мае 1940 года в Катыни под Смоленском и других местах сотрудники органов НКВД казнили свыше 20 тыс. польских военнопленных. Созданная комиссия Главной военной прокуратуры в те годы смогла установить, что в Катынском лесу было расстреляно 1803 польских военнослужащих, которые содержались в лагерях НКВД, но только 22 тела были идентифицированы.
Затем, после крушения Советской власти, в 1992 году всплыли некие «Документы из спецархива КПСС о Катыни». Тогда Борис Ельцин предложил Конституционному суду России приобщить их к «делу о КПСС». По официальной версии, материалы были обнаружены в папке N1, которой пользовались только генеральные секретари ЦК КПСС.
Эти документы, вместе со своими официальными извинениями, Ельциным позднее были переданы представителям Польши. Всего в деле было 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну. Постановление о прекращении «катынского дела» было вынесено Главной военной прокуратурой 21 сентября 2004 года. Поляков такой исход дела не устроил – катынские события были признаны в России преступлением, но прокуратура отказалась считать их геноцидом.

Военная коллегия Верховного суда РФ в январе 2009 года признала законным решение Московского окружного военного суда о прекращении следствия по «катынскому делу». С жалобой в суд обратились родственники 10 офицеров, погибших в 1940 году. Судья, объявляя о вынесенном решении, заявил, что среди найденных не идентифицированы родственники заявителей, а, следовательно, нет и основания «для утверждения того, что в результате преступления была причинена смерть родственникам заявителей». Это еще больше возмутило поляков.
Между тем, многие представители оппозиции, и Виктор Илюхин в том числе, не один год утверждали, что официальные власти поторопились признать ответственность за расстрел поляков под Катынью. Они приводили достаточно весомые подтверждения сомнительности этой версии, о чем КМ.RU неоднократно рассказывал.
Теперь же, после того, как Владимир Путин пригласил своего польского коллегу Дональда Туска приехать в Катынь и провести там поминальные мероприятия в честь 70- летия трагедии, Виктор Илюхин предложил создать комиссию, которая расследовала бы все имеющиеся факты и поставило бы окончательную точку в «катынском вопросе».
Илюхин озвучил некоторые факты, ставящие под сомнение официальную версию. Как он рассказывает, в конце прошлого года он получил из архива военного ведомства на руки копии некоторых документов, касающихся катынского расстрела. Речь идет о свидетельствах очевидцев и данных экспертиз. «Так, там есть доказательства, что все поляки были расстреляны из немецкого оружия,— рассказал парламентарий.— Правда, поляки приводят свои доводы, что сотрудники НКВД таким образом запутывали следы. Но тогда получается, что Сталин должен был знать, что Германия нападет на нас, оккупирует Смоленск, где находились поляки. Немцы дойдут до Москвы, там мы их разобьем, погоним обратно и в качестве зверства фашистов предъявим эти пули и гильзы. Но это абсолютно не вяжется с логикой событий».
По словам депутата, установлено также, что руки расстрелянных офицеров были связаны бечевкой, а ее производства в Советском Союзе тогда не было. О том, что виновниками расстрела были фашисты, говорят и свидетельства очевидцев, подчеркивает законодатель.
Например, согласно полученным документам, красноармеец и пограничник Петр Кривой утверждал, что немцы ворвались в лагерь, где содержались поляки, и начали их расстреливать. На руках у Илюхина имеется и архивный допрос немецкого солдата Вальдемара Глемвица, жителя города Глейвиц, непосредственного участника расстрелов в Катыни, где он признается, что именно солдаты Третьего рейха расстреливали польских офицеров.

Как настаивает Илюхин, интернированные поляки использовались на строительстве важных для обороны объектов – шоссейных дорог на запад и военных аэродромов. Три «лагеря особого назначения», в которых они содержались, указаны в составленной для Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию немецких злодеяний совершенно секретной «Справке о предварительных результатах расследования так называемого катынского дела». Эти лагеря были структурными производственными единицами Вяземского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР.
Вяземлаг с 1936 по 1941 год занимался строительством новой автомагистрали Москва – Минск. 24 марта 1941 года, исходя из совместного Постановления ЦК ВКП (б) и СНК СССР о строительстве полевых аэродромов для нужд ВВС РККА, строительство автомагистрали Москва – Минск было временно приостановлено, а Вяземлаг переориентирован на строительство аэродромов в Белоруссии на территории Западного особого военного округа. Девять обычных лагерных отделений Вяземлага, в которых содержались осужденные советские граждане, были в апреле–мае 1941 года передислоцированы ближе к западной границе СССР для строительства новых объектов. Граждане бывшей Польши остались в местах своего прежнего содержания, в 25–45 км к западу от Смоленска.
Польские военнослужащие из трех спецлагерей НКВД, «в особом порядке» осужденные весной 1940 года постановлениями Особого Совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР к принудительным работам в исправительно-трудовых лагерях на сроки от 3 до 8 лет, содержались в 1940–1941 годах в трех лагерных отделениях Вяземлага: Купринском, Смоленском, Краснинском. Заключенные этих лагерей строили шоссе Москва – Минск от 392-го до 47-го километра.
Помимо военнопленных, в этих же лагерях содержалось более 500 бывших польских военнослужащих, интернированных в сентябре–октябре 1939 года на территории Латвии и Литвы и осужденных по «упрощенной» процедуре. Вместе с ними содержалось также и значительное количество осужденных польских гражданских лиц, в том числе ксёндзов. В показаниях бывшего начальника Купринского лагеря майора госбезопасности В. Ветошникова, данных комиссии Н. Бурденко приводятся следующие сведения о численности польского контингента «лагерей особого назначения» по состоянию на конец июня – начало июля 1941 года: не менее 7,5 – 8 тыс. человек.

В 1990 году смоленская газета «Рабочий путь» опубликовала письмо М. Задорожного, бывшего разведчика 467-го корпусного артиллерийского полка, в котором сообщалось, что в августе 1941 года, во время выхода полка из окружения, на привале в лесу недалеко от Смоленска в расположение его подразделения вышел взволнованный солдат в форме погранвойск НКВД и сообщил, что «...немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков».
Историки сообщают, что в Российском государственном военном архиве есть подлинники протоколов допросов немецких военнопленных сотрудниками СМЕРШа, советской военной контрразведки, в ходе которых допрашиваемые сообщили о своем личном участии в расстрелах поляков в Катыни осенью, после оккупации советской территории.
В печати были ссылки на рапорт начальника «Айнзатцгруппы «Б» при штабе группы армий «Центр» Франца Стаглецкера на имя Гейдриха о действиях группы за период с августа по декабрь 1941 года, где среди прочего указывается: «...Выполнил главный приказ, отданный моей группе, – очистил Смоленск и его окрестности от врагов рейха – большевиков, евреев и польских офицеров». Оригинал документа хранится в архиве нью-йоркского
«Идиш сайнтифик инститьют», копия есть в архиве Союза антифашистских борцов в Праге.
В свидетельских показаниях Михея Григорьевича Гривозерцева, участвовавшего в числе местных жителей в немецких эксгумационных работах под Смоленском в 1943 году, которые были даны им в январе 1991 года, сообщается, что в ходе раскопок могил с телами поляков в Козьих Горах им вместе с другими местными рабочими была раскрыта яма, где сверху лежали восемнадцать еще не очень разложившихся трупов в крестьянской одежде. К их котомкам были приторочены валенки. Руководивший раскопками немецкий офицер, осмотрев трупы, приказал закопать их отдельно, в стороне. Экспертизе или осмотру со стороны членов Технической комиссии Польского Красного Креста эти трупы не подвергались. Выявленные грубые нарушения немецкими оккупационными властями в 1943 году общепринятых элементарных правил проведения эксгумаций, выразившиеся в умышленном неуказании номера конкретной могилы, из которой было извлечено то или иное тело, также свидетельствуют, что немецкие власти преднамеренно манипулировали информацией, заключенной в эксгумационных списках, с целью сокрытия истины.

И эти факты, и многие другие, если и не опровергают полностью официальную версию, все же ставят ее под сомнение. Конечно, депутаты поинтересовались у Илюхина: а как же президент СССР Горбачев покаялся перед поляками? Ведь какие-то для этого у него должны были быть основания? Однако Илюхин, в те годы занимавший высокую должность в союзной прокуратуре, свидетельствовал, что когда Горбачев извинялся перед поляками, «он вообще ни одного документа не видел».
Тем не менее, депутаты, даже не уверенные в подлинности официальной версии, создавать комиссию оказались не готовы. Один из авторов законопроекта о введении уголовной ответственности за отрицание победы СССР в Великой Отечественной войне, единоросс Ирина Яровая считает, что для расследования этих вопросов вполне достаточно созданной при президенте комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.
«Конечно, вопросы защиты исторической памяти сейчас актуальны. Но создание парламентской комиссии сейчас нецелесообразно, так как комиссия уже была создана при президенте и этот вопрос в повестке дня России уже есть», – считает она.
Такого же мнения придерживается и первый замруководителя фракции ЛДПР Максим Рохмистров. «Президент уже создал комиссию, ее полномочий и возможностей вполне достаточно. Вот если не справятся, тогда и депутаты включатся», – считает он. По словам депутата, в Думе и так есть вопросы, по которым можно создать комиссии, и они касаются сегодняшнего дня.
В свою очередь замруководителя фракции «Справедливая Россия» Олег Шеин убежден, что каждый должен заниматься своим делом и копание в историческом прошлом к компетенции Госдумы не относится. «Я историк по образованию. На этот предмет уже идет серьезная дискуссия. Но надо оставить науку ученым, я бы не был в восторге, если бы этим занялись политики», – полагает он.

Сам Виктор Илюхин рассказал КМ.RU, почему он выступил перед Думой со своей инициативой:

— Во-первых, приближается эта дата – 5 марта, в связи с которой поляки собираются начать целую капанию по отмечанию 70 летнего «юбилея» катынской трагедии. И продлится это не один месяц, причем можно не сомневаться, к этому юбилею Польша попытается подключить все международные организации. Значит, России предстоит выдержать очередной вал русофобии, и к этому надо готовиться. Во-вторых, мне хотелось бы предостеречь Владимира Путина от участия в этих мероприятиях, а тем более, в каких-то дополнительных актах покаяния. Хватит с нас покаяний Горбачева с Ельциным. Такие покаяния – вещь небезобидная – на них потом строятся вполне материальные претензии к России. И так в Страсбургском суде лежат десятки исков у России от родственников якобы убитых НКВД польских офицеров. Если Путин официально признает правдивость польской версии – то таких исков могут появиться тысячи. И вообще, надо, наконец, окончательно разобраться во всей этой истории, уж слишком много поляками и нашими «перестройщиками» в ней притянуто за уши. Кстати, и нам стоило бы напомнить полякам о десятках тысяч замученных красноармейцев в 1920–1922 гг., и также, на паритетных началах, потребовать от них документы по данному вопросу. Я полагаю, к этому вопросу мы еще вернемся. Сейчас у нас все силы заняты подготовкой к местным выборам. Но в марте мы снова будем ставить вопрос о создании такой парламентской комиссии.
-------------------------------------------------------------------------------

Цитата :

СПРАВКА KM.RU
По данным Виктора Илюхина, на хранившейся в архиве Смоленского УКГБ карте-схеме Катынского леса в районе Козьих Гор показана единая система массовых захоронений периода немецкой оккупации 1941–1943 годов из примерно 50 могильников. Там были захоронены тела 37 тысяч расстрелянных немецкими оккупационными властями людей. В их числе — строители так называемого «бункера Гитлера» в Красном Бору, уничтоженные немцами для сохранения режима секретности строящегося объекта. Могильники польских военнопленных находились в общих рядах могильников строителей «бункера Гитлера», расстрелянных в сентябре – ноябре 1941 года.

http://newsland.ru/News/Detail/id/463959/ Newsland 20 февраля 2010 в 12:19
Дело Катыни Автор АНАТОЛИЙ БЕРШТЕЙН
День памяти Катыни отмечается 13 апреля. Но уже в преддверии 70-летней годовщины с расстрела польских военнопленных фракция КПРФ решила преподнести сюрприз: Госдуме предложено создать парламентскую комиссию по расследованию новых фактов катынских событий 1940 года.
Коммунисты уверяют, что у них на руках имеются копии переданных Министерством обороны материалов, которые свидетельствуют: польских офицеров расстреливали немецкие солдаты, а не сотрудники НКВД. «В начале 1990 годов политики стали утверждать, что поляков расстреляли советские военные, и тогда же произошла подтасовка и фальсификация архивных материалов ЦК КПСС», — пояснил с думской трибуны Виктор Илюхин. Он также отметил, что в рамках предстоящего празднования 65-летия Великой Победы во Второй мировой войне в мае в Библиотеке конгресса США планируется открыть экспозицию, которая носит «антироссийский характер, в том числе и относительно факта массового расстрела польских офицеров на территории СССР».
Казалось бы, вышли сборники неопровержимых документов, наша страна признала вину за совершенное преступление, мир не имеет альтернативного мнения по данному вопросу, но насколько же глубоко в сознание некоторых людей проникла ложь, как непробиваемы защитники сталинизма и непогрешимости всего советского.
5 марта 1940 года Политбюро СССР по пункту повестки дня «Вопрос НКВД СССР» под номером 144, на основании записки Лаврентия Берии приняло постановление:
«1) Дела о находящихся в лагере для военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков, 2) а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах Западной областей Украины и Белоруссии 11000 членов различных шпионских организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников, перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания расстрелу».
И далее собственноручные (подтвержденные графологической экспертизой) визы Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна и пометка «т. Калинин — за, т. Каганович — за». Подлинность записки Берия и постановления Политбюро была подтверждена почерковедческой и криминалистической экспертизами.

Эти документы были «найдены» в архивах и преданы огласке лишь весной 1990 года. Спустя полвека можно было считать доказанным, что убийство польских офицеров в 1940 году было совершенно НКВД. 14 апреля 1990 года советская сторона в сообщении ТАСС признала свою виновность в расстреле польских военнопленных. Президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому часть документов, в частности, списки военнопленных, расстрелянных непосредственно в Катынском лесу под Смоленском, в Калинине и в Харькове.
Работавшая до того двухсторонняя советско-польская комиссия по Катыни прекратила на этом свое существование, и к работе в рамках заведенного уголовного дела № 159 приступила группа Генеральной прокуратуры.
Совсем недавно вышла книга участников этого расследования (И. Яжборовская, А. Яблоков, В. Парсаданова
) «Катынский синдром».
Началось все с «освободительного похода» Красной армии, правда, состоявшегося в рамках секретных договоренностей с фашистской Германией в августе 1939 года. С сентября по декабрь этого года органами НКВД на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, входящей тогда по Рижскому договору 1921 года в состав Польши, было задержано более 230 тысяч поляков, из них 15 тысяч человек — офицеры, госслужащие разных уровней и рангов, польская интеллигенция. Последние находились преимущественно в лагерях под Смоленском и в тюрьмах Калинина и Харькова.
Польские военнопленные жаловались на свое содержание, напоминая руководству лагерей, что по Женевской конвенции от 1929 года они имеют соответствующие права, которые постоянно нарушаются.
В ответ на запрос начальника Старобельского лагеря от 4 ноября 1939 года руководству он получил четкий ответ: «Руководствоваться не Женевской конвенцией, а директивами Управления НКВД по делам военнопленных». Хотя СССР, как член Лиги наций, обязан был соблюдать конвенцию. Правда, до исключения его из Лиги оставалось меньше двух месяцев, но это уже было связано с агрессией против Финляндии.
После постановления Политбюро ВКПб от 5 марта 1939 года, фактически ставшего приговором, НКВД приступил к его исполнению. Последовало циничное распоряжение Берии от 22 марта 1940 года — «о разгрузке тюрем в Западной Украине и Белоруссии».
В результате этой «разгрузки» началась планомерная ликвидация польской элиты. В Катынский лес заключенных вывозили группами, и там расстреливали. В Калининской тюрьме под расстрельную комнату оборудовали одну из камер, обили войлоком, начальник расстрелов привез чемодан с вальтерами, ибо наганы не выдерживали и перегревались. Поляков заводили в Ленинскую комнату, сверяли «паспортные данные», надевали наручники и заводили в «войлочную комнату», где расстреливали выстрелом в затылок. В Харькове картина расстрелов была аналогичная.

Самыми точными данными о числе убитых весной 1940 года поляков считаются те, что приведены в записке КГБ при СМ СССР за подписью тогдашнего председателя КГБ Алексея Шелепина от 3 марта 1959 года. В ней говорится, что всего было расстреляно 21 857 человек «лиц буржуазной Польши», в том числе в Катынском лесу — 4421 человек (военнопленные из Козельского лагеря), из Старобельского лагеря — 3820 человек, из Осташковского лагеря — 6311 человек (как место расстрела указывались лагеря), 7305 человек были расстреляны «в лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии».
Операция, естественно, проводилась в обстановке полной секретности, и когда уже во время Великой Отечественной союзническое польское правительство в изгнании делало запрос о судьбе поляков в СССР, им отвечали что-то вроде того, что поляков амнистировали, отпустили и теперь… ищут.
Но 13 апреля 1943 года радиостанции германского рейха передали в эфир сообщение о том, что в окрестностях Смоленска, оккупированного немцами, обнаружены могилы польских офицеров, расстрелянных НКВД. Тайное стало явным. Именно этот день считается в Польше днем памяти жертв Катыни.
СССР никогда не признавал свою ответственность за преступление. Более того, сразу же, как только был освобожден Смоленск, была создана комиссия во главе с Николаем Бурденко, которая «доказала», что убийство поляков — дело рук фашистов. На Нюрнбергском процессе советская сторона неуклюже попыталась снова напомнить о Катыни, включив ее в список военных преступлений, за которые несет ответственность Третий рейх, но союзники не признали этот факт доказанным и аккуратно замяли дело.

В наше время, когда вопрос о том, что произошло в Катыни, давно не является секретом ни для кого, кроме российских коммунистов и одиозных «специалистов», родилась новая версия. Как бы объясняющая произошедшее, но по существу чуть ли не оправдывающая преступление.
Расстрел польских офицеров связывают с гибелью пленных красноармейцах Михаила Тухачевского, умерших в польских лагерях в 1920 году. И дело не только в том, что цифра погибших тухачевцев все время растет — одновременно с созданием комиссии по Катыни коммунисты требуют начать парламентское расследование причин «гибели 80-120 тысяч красноармейцев, попавших в польский плен в 1920 году» (тогда как, по последним документальным данным, число погибших не превышает 18-20 тысяч), — а в том, что навязывается аморальная идея «исторического возмездия».
Генерал Ярузельский сформулировал четкое различие: «Катынское преступление совершалось преднамеренно по приказу Сталина и других членов высшего советского руководства. Военнопленные красноармейцы же погибли прежде всего из-за крайне тяжелых условий в лагерях. Однако то не было запланированное по приказу сверху убийство, притом сокрытое ложью в течение нескольких десятилетий».
…В конце января президент страны Дмитрий Медведев не поехал в Польшу на празднование 65-й годовщины освобождения Освенцима. Но тут же премьер-министр России Владимир Путин пригласил своего польского коллегу Дональда Туска посетить в апреле Катынь в рамках мемориальных мероприятий. По словам пресс-секретаря Путина, польский премьер-министр «с признательностью принял приглашение».
Напомним, что в с сентябре 2009 года во время визита в Польшу Путин заявил: Россия будет готова открыть для польских специалистов свои исторические архивы, если польская сторона пойдет на такой же шаг. Пока открыто только 67 из 183 томов дела по Катыни, остальные по-прежнему закрыты. В них, по мнению главного военного прокурора Александра Савенкова, содержится государственная тайна.
Конечно, бывают и односторонние шаги, и акты доброй воли, но и такая практика взаимного симметричного открытия архивных данных вполне приемлема. Главное, поскорее снять печать молчания с темы, ставшей камнем преткновения в российско-польских отношениях, внести полную ясность и прекратить всякие спекуляции.
Российское руководство предлагает Польше перестать оглядываться назад, забыть прошлые обиды, начать с чистого листа, устремившись взглядом в будущее. Все правильно: до тех пор, пока глаза на затылке, не изменить физиологию отношений. Но обиды не забудутся, если не прощены. На чистом листе всегда будут проступать черные пятна. Взгляд в будущее невозможен без честно проработанного прошлого. Без признания правды, элементарных извинений и искреннего сожаления. Без суда над теми, кто непосредственно виновен в преступлениях, не имеющих срок давности. (К слову, еще недавно были живы двое из тех работников НКВД, кто непосредственно занимался организацией расстрела.)
Тогда «битву за прошлое» можно оставить историкам, превратив поле брани в площадку для дискуссий. Народам же завещать мир и уважение друг к другу. Иначе им достанется недоверие, обида, а то и чувство мести.
___________________________________________________
Наглая и бездарная тварь: И.С.Яжборовская, А.Ю.Яблоков, В.С.Парсаданова "Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях" Москва, РОССПЭН, 2001г.
Как в известном грузинском анекдоте: "Правильно, Гиви, сэм-восэм, гдэ-то так!"

http://www.day.kiev.ua/292676/ «День»(Киев) №32 24 февраля 2010
Эпистолярные игры Кремля Мыкола СИРУК
Почему российские власти не приглашают Качиньского на 70-летие Катыньской трагедии
Между Москвой и Варшавой набирает обороты эпистолярный скандал, имеющий отношение к запланированным на апрель мероприятиям по случаю 70-летия Катыньской трагедии. Дело в том, что 3 февраля премьер-министр России Владимир Путин пригласил на чествование памяти тысяч польских офицеров, расстрелянных сотрудниками советского НКВД в 1940 году после раздела Польши по пакту Молотова—Риббентропа, только главу правительства Польши Дональда Туска. На днях польский президент Лех Качиньский заявил, что также собирается поехать в Катынь «как наивысший представитель Польши» и выразил надежду, что получит российскую визу. По сообщениям СМИ, канцелярия президента Республики Польша отправила в российское посольство письмо, в котором говорилось о желании Качиньского принять участие в мероприятиях в Катыни. Однако в минувшую субботу российский посол в Польше Владимир Гринин сообщил, что «в посольство не поступало конкретных предложений по поводу участия президента Польши».
Глава польского бюро нацбезопасности Александр Шчигло в интервью польской радиостанции ZET назвал «откровенной неправдой» заявление российского посла о том, что никаких конкретных обсуждений возможности поездки не было.
В то же время пресс-секретарь польского правительства Павел Грась выразил надежду, что недоразумение, связанное с перепиской между канцелярией президента Польши и дипломатическим представительством России, будет выяснено. «Польскому правительству, польской стороне очень важно, чтобы торжества в Катыни прошли достойно, чтобы все, кто хочет на них присутствовать и почтить память убитых поляков, получили такую возможность. И чтобы эти торжества стали переломом в польско-российских отношениях», — цитирует его слова «Польское радио».
Напомним, что самые точные данные о числе убитых весной 1940 года поляков приведены в записке КГБ при СМ СССР за подписью тогдашнего председателя КГБ Алексея Шелепина от 3 марта 1959 года. В ней говорится, что всего было расстреляно 21 857 «лиц буржуазной Польши», в том числе в Катыньском лесу — 4 421 человек (военнопленные из Козельского лагеря), из Старобельского лагеря — 3 820 человек, из Осташковского лагеря — 6 311 человек (как место расстрела указывались лагеря), 7 305 человек были расстреляны «в лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии».

КОММЕНТАРИИ
Что скрывается за нежеланием Кремля разрешить Качиньскому посетить мероприятия по случаю 70-летия катыньских событий? И что в Польше хотели бы услышать от Путина во время проведения этого мероприятия?

Анжей ШЕПТИЦКИЙ, Институт международных отношений Варшавского университета:
— Во-первых, поскольку это мероприятие в России организует Владимир Путин и поэтому, согласно дипломатическому протоколу, он приглашает своего коллегу — Дональда Туска. Во-вторых, в Польше отношения между премьером и президентом Лехом Качиньским довольно плохие. Ни разу они не смогли договориться о внешней политике, в частности вели споры относительно того, кто поедет в Брюссель на заседание Европейского Совета. В-третьих, в целом Туск хочет быть лучшим партнером Москвы, чем Качиньский, позиция которого в отношении России является острой и негативной. Польский президент, в частности поддержал Саакашвили во время российско-грузинской войны в 2008 году. У него были очень хорошие отношения с Ющенко, и он очень часто говорит об исторических проблемах. А это вообще России не нравится. А Туск более прагматичный и хочет улучшить отношения с Россией. В этой связи возникают вопросы. Не хочет ли Россия воспользоваться такой ситуацией? Не хочет ли она, с одной стороны, поддержать прагматичного Туска, приглашая его в Катынь, а с другой стороны — усилить внутренние споры между польским президентом и премьер-министром? Я не знаю, есть ли такой план у России. Можно сказать в данной ситуации приглашение для Туска и отсутствие информации о визите президента — все эти действия России влияют на внутренний конфликт в Польше между Качиньским и Туском. Хочет ли Россия это сделать или так получилось — этого я не могу сказать.
Качиньский хочет поехать в Катынь, потому что это очень важное дело для поляков. Не думаю, что он хочет поехать, чтобы улучшить отношения между поляками и россиянами. Он хочет поехать туда, потому что это очень важное святое место для поляков. Мы не знаем, будет ли он там говорить о польско-российском примирении или исторических проблемах между поляками и россиянами.
Какие надежды возлагают поляки на это мероприятие? Мы хотели бы услышать и увидеть три дела. Во-первых, мы хотим, чтобы Россия еще раз официально сказала, что те поляки стали жертвой Советского Союза, в частности НКВД. Потому что еще до сих пор в российских СМИ появляются сообщения в русле времен холодной войны, что это преступление совершили немцы. То есть еще раз нужно официальное и публичное признание, особенно Путина, что это преступление было совершено Советским Союзом. Во-вторых, Польша хочет, чтобы для польских историков, возможно, и других был открыт доступ ко всем документам тех времен. Потому что ныне для историков доступна лишь половина документов 1940 года, но остальные еще закрыты российской властью. Поскольку к ним нет доступа, то и нельзя сделать полное исследование на эту тему. В-третьих, нужно каким-то образом провести процесс реабилитации нескольких тысяч польских офицеров, которые были уничтожены советской властью. На политическом уровне Польше надо признать, что расстрелы были осуществлены незаконно, что была ошибка, если так можно сказать.

Лилия ШЕВЦОВА, ведущий научный сотрудник Московского центра им. Карнеги:
— Я даже не ожидала, что российская сторона все же будет акцентировать внимание на годовщине гибели цвета польской нации в Катыни. Но, видимо, российская власть следует такой модели: с одной стороны, старается исправить свой негативный имидж и на Западе и, прежде всего, в Европе, а с другой стороны, в тоже время показывает жесткость и кулак.
В последнее время было несколько достаточно жестких высказываний министра иностранных дел Сергея Лаврова. Но сам тот факт, что Путин все же пригласил Туска, свидетельствует об осознании роли Польши в формировании российского имиджа в Европе. Видимо, есть стремление каким-то образом, если не наладить мосты с поляками, потому что слишком много накопилось с ними взаимного недоверия и подозрительности, то, по крайней мере, вести себя цивилизованно в год празднования 70-летия Катыни. И это похвально. Но здесь же российская сторона делает серьезную ошибку. Приглашая Туска, необходимо было пригласить и президента. Нельзя, пытаясь каким-то образом урегулировать отношения с поляками, в то же время не желать урегулировать их с польским президентом. Ибо это проявление мелочности, и в какой-то степени проявление стремления, может быть, углубить либо сыграть на каком-то размежевании между польским премьером и польским президентом. Вряд ли это благородная политика или интеллигентное отношение к проблеме. И если поляки дали знать по своим каналам российской стороне, прежде всего Кремлю, что они ожидают приглашения Качиньского, то, я думаю, что, не раздумывая Кремль в лице Медведева должен пригласить и президента Качиньского приехать в Россию. Вот как Кремль с этой задачей справиться, будет свидетельствовать насколько наша дипломатия «лопаты и молотка» пытается себя перевести в какую-то новую парадигму. Я вообще сомневаюсь, что нам это удастся сделать. Но всегда Польша была тестом и в целом для российской внешней политики, и для дипломатичности российской дипломатии.
Я думаю, что в эту годовщину Путин должен пойти намного дальше, чем он пошел в своей статье «Газете Выборчой» и во время своего выступления 1 сентября 2009 года в Гданске, когда поляки отмечали начало II Мировой войны. И линия Путина в отношении Катыни была следующей: откройте архивы и мы откроем. Этот принцип взаимозависимости, по сути, был лишь очередной попыткой российской стороны замять дело. Потому что поляки открыли все возможные архивы по 20—30-х годам и ним у нас не может быть претензий. А Путин попытался ввести Катынь как увязку с гибелью российских военнопленных в польских лагерях. Между прочим, поляки советских военнопленных не убивали. Значительное число их погибло в силу тяжелых условий. Поэтому если уж российская сторона хочет каким-то образом продемонстрировать новый подход к Катыни, то, естественно, необходимо возобновить деятельность российско-польской комиссии по вопросам Катыни и полное раскрытие архивов по катыньскому делу. Те представители польских семей, отцы и деды которых погибли в Катыни должны знать конкретно, какая судьба встретила погибших польских офицеров. А ведь раскрытие архивов было приостановлено и до сих пор огромный массив информации по катыньскому делу не доступен ни польской стороне, ни широкой общественности.

Спойлер:

Виктор Илюхин:
«РАЗОБЛАЧИТЬ КАТЫНСКИЙ БЛЕФ!»

--------------------------------------------------------------------------------

Страсти вокруг пресловутого "Катынского дела" нагнетаются с новой силой — теперь уже специально к 65-летию Великой Победы советского народа над гитлеровской Германией.

Виктор Илюхин, депутат Госдумы от фракции КПРФ, с возмущением заявляет, что "дело" сфабриковано и давно пора его закрыть как грязный вымысел врагов России. А чтобы мир знал правду и лжецы получили достойный отпор, В.Илюхин предлагает создать парламентскую комиссию по расследованию тех событий в Катынском лесу.

Цитата :

"ЗАВТРА". Словом, вы предлагаете уже с помощью парламентской комиссии провести тщательное расследование событий в Катыни?

В.И. Да, наша фракция коммунистов в Госдуме вносит такое предложение. У парламентской комиссии будет больше полномочий, больше доступа к закрытым архивам, материалам уголовных дел. Действующей сегодня общественной комиссии ставят многочисленные препоны, не допускают к документам. Одновременно мы ставим серьёзный вопрос о том, что следует всё же удержать премьер-министра В. Путина от принятия на веру чьих-то утверждений о том, что именно Советы расстреляли польских офицеров. Комиссия, если приступит к работе в ближайшие дни, сможет уже к 9 мая дать верный ответ и резкий отпор всем клеветникам России. Думаю, это будет очень достойным и необходимым подарком ветеранам Великой Отечественной войны и гражданам всей нашей Родины в преддверии 65-летия Великой Победы.

Надо использовать опыт аналогичной комиссии Мэддона или Нюрнбергского трибунала.
По мне, материалы подобных комиссий (трибуналов) в информационных войнах подобны своеобразной машине времени.
Нас всех давно уже не будет в живых, а материалы комиссии останутся и их можно исследовать и на них опираться.
Поэтому с ними (материалами) требуется работать тщательнее (ювелирнее), до мая управиться не получится. Тем более надо изучать не только свои документы, но и официально требовать различные документы и пр. относящиеся к в/п полякам от американцев (рапорт Стаглецкера, учётные лагерные дела с приговорами ОСО), шведов (свидетель №100), поляков (опознавательные жетоны), британцев (протоколы допросов Лахузена) и прочая, прочая, прочая ... Если в официальном запросе официально отказано - фиксировать и вносить в материалы комиссии. Эти документы не обнаружены, эти пропали неизвестно куда, эти ... и делать соответствующие выводы.

Ненец-84 пишет:

http://newsland.ru/News/Detail/id/463959/ Newsland 20 февраля 2010 в 12:19
Дело Катыни Автор АНАТОЛИЙ БЕРШТЕЙН

Эта же статья на ЕЖе:

http://www.ej.ru/?a=note&id=9891

Обсуждение на Руслиберале:

http://www.rusliberal.com/showthread.php?t=329685 - 1-я страница
http://www.rusliberal.com/showthread.php?t=329685&page=159 -последняя

159 страниц за неделю!!!
И при том - НУ НИ ХРЕНАШЕНЬКИ ПО ДЕЛУ.
Рекорд.

И в этой русской войне, как всегда, есть свои власовы:
______________________________________________
http://dassie2001.livejournal.com/48527.html
Алексей Памятных February 28th, 2010 08:46
186. Катынь. Мое интервью пару дней назад "Газете Выборчей".
Предлагаю свой перевод своего же интервью польской «Газете Выборчей».
При этом позволил себе исправить несколько несущественных неточностей, а также вести беседу на «ты» (как это и было в реале), а не на «Вы».

"В 1987 году я поехал на велосипеде в Катынь."
«Газета Выборча» (Польша), 25 февраля 2010 г.
Беседовал Марчин Войчеховский.
Оптимистично оцениваю то, что российский премьер пригласил в Катынь польского премьера. Это беспрецедентный жест, и, думаю, он сделан для того, чтобы политически закрыть катынскую проблему, - говорит Алексей Памятных, один из русских, с конца 80-х годов помогающих установить полную правду о Катыни.

Марчин Войчеховский: Почему в 1987 году вы с сыном сели на велосипеды и поехали из Москвы в Катынь? Ты сознавал, что это повлияет на твою дальнейшую жизнь?
Алексей Памятных: Не люблю пафоса. В 1987 году я провел несколько месяцев в Польше по научной работе. И по совету знакомых прочел там книгу «Катынское преступление в свете документов» с предисловием генерала Андерса. Первое ее издание было опубликовано в эмиграции в 1949 году. Книга, а это было неподцензурное издание, произвела на меня колоссальное впечатление. После возвращения в Москву, – мы живем в подмосковном Звенигороде, - решили с сыном, что поедем на велосипедах в Катынь, 260 километров от нашего дома, подобные поездки мы уже совершали.

И что конкретно вы хотели увидеть?
- Памятник, который там стоял и на котором была надпись, что польских офицеров убили немцы. Доехали мы за несколько дней, в Катыни оказались уже под вечер. Охранник хотел нас прогнать и вынуть пленку из фотоаппарата. Не знаю, был ли это КГБ-шник, но тогда там размещалась база отдыха КГБ. Охранника удалось как-то заболтать, пленку он не засветил. Я опасался, что нас заберут, а надо было уже где-то ставить на ночь палатку. Успел сделать несколько снимков. Надпись по-польски на памятнике была не только лживой, но и с ошибками: "OfiarAm faszyzmu - oficerAm polskim, rozstrzelanym przez hitlerowców w 1941 roku". Видимо, при возведении памятника не нашлось никого, кто бы исправил эти грамматические ошибки – а мне они, конечно, бросались в глаза.

Ты понимал, что надпись на памятнике лживая?
- Тогда уже да. Территория была закрытой, к памятнику не вели никакие указатели [в действительности на шоссе был один указатель про мемориал памяти польских офицеров, расстрелянных гитлеровцами, у меня есть фотография этой придорожной таблички – А.П.].
Ясно было, что кто-то хочет что-то скрыть. Когда вернулись в Москву, я написал письмо в Смоленский обком КПСС. Оно было в двух версиях: резкой, представляющей правду, и мягкой, в которой изображал дурачка. В острой и обширной версии я написал, что знаю, кто совершил преступление. Но жена не разрешила послать такое письмо, так что послал краткую и наивную версию с вопросами, почему это памятник поставлен в стороне, на закрытой территории, и о нем нет никаких указаний в путеводителях - коли польских офицеров расстреляли фашисты. Получил ответ от инструктора обкома, что ставлю правильные вопросы и что территория памятника вскоре будет выделена из комплекса дач. При этом в ответе было, конечно, отмечено, что речь идет о памятнике «польским офицерам, расстрелянным немцами в 1941 г.».

А потом? Ты ведь уже не мог отцепиться от катынской темы.
- Писал письма разным людям и в разные издания. Поначалу реакции не было. Однажды мое письмо захотел опубликовать еженедельник
«Огонек», я даже был в редакции по этому поводу. Обещали, что письмо появится под рубрикой «Письма читателей». Но через неделю оказалось, что писем читателей в очередном номере вообще не было, вместо них поместили интервью с одним поэтом.

Перелом наступил в 1989 г.
- Да, тогда еженедельник «Московские новости» напечатал большую статью Саши Акуличева и мою о Катыни. Решение было принято на самом верху, то есть на уровне Горбачева. Главный редактор хотел напечатать статью, ибо газета поддерживала перестройку, и на свою ответственность принял такое решение. Номер был уже в типографии, когда сверху пришел сигнал в поддержку публикации. В определенном смысле мы оказались использованы властью, поскольку как раз в это время в Кремле пришли к выводу, что нужно менять официальную позицию в отношении Катыни.

Это была первая публикация в СССР, в которой говорилось, что катынское преступление совершил НКВД?
- Несколько ранее в «Литературной газете» появился отчет Владимира Абаринова со встречи польских и советских историков и кинематографистов. Там были приведены высказывания, что надо выяснить проблему Катыни и что имеются расхождения. Просто наша статья была более обширной и детальной.

В последующие 20 лет по проблеме Катыни было сделано очень многое. Президенты Михаил Горбачев и Борис Ельцин обнародовали ключевые документы, подтверждающие вину НКВД. Была проведена эксгумация в местах захоронений, ты в этом участвовал. Открыты кладбища в Катыни, Медном и Харькове. Что еще осталось сделать?
- Две трети томов расследования, которое проводила Главная военная прокуратура СССР, а затем России, несколько лет назад засекретили. Это бессмысленно. Польские эксперты – да даже я – в течение прошедших 20 лет видели больше томов, чем сейчас есть доступных. У меня в кабинете больше документов по Катыни, чем доступно сейчас в России. Например, есть видеозапись допроса в начале 90-х годов одного из ключевых свидетелей, Дмитрия Токарева, бывшего начальника УНКВД по Калининской области. Вскоре вывесим полный текст этих показаний на нашей странице о Катыни в интернете. Рассекречивание материалов следствия – это основа. Их засекречивание несколько лет назад было попросту чисто политической интригой. Второй вопрос – юридическая квалификация преступления. В 2004 году военная прокуратура заявила, что это было обычное преступление, состоявшее в превышении власти высокопоставленными государственными и военными лицами. Задача юристов – решить, была ли Катынь геноцидом, военным преступлением или преступлением против человечества. По-моему, военным преступлением, которое также не имеет срока давности. Ни один объективный юрист, по-моему, не признает Катынь геноцидом.

А удастся ли осудить преступников?
- Все – как заказчики, так и исполнители – уже умерли. Но нужно назвать их имена. Правду говоря, они давно известны, ибо осенью 1940 года в газетах был опубликован список 125 человек, награжденных за участие в этой операции, хотя, конечно, не было указано явно, что как раз они убивали поляков. Они получили денежные премии. Недавно историк из «Мемориала» Никита Петров обнародовал этот список, он опубликован и на польском языке – в «Зешитах Катынских», вы писали о нем в «Выборчей», а теперь вот он публикуется в книжке «Россия и Катынь». Нужно просто официально назвать этих людей виновниками преступления и добавить к ним лиц из руководства партии и НКВД как заказчиков. «Мемориал» добивается также признания расстрелянных жертвами политических репрессий, хотя наши прокуратура и московские суды на это не соглашаются. Признание жертвами политических репрессий было бы основанием для реабилитации, и это могло произойти еще в 2002 году. Владимир Путин говорил об этом восемь лет назад во время визита в Варшаву. Но потом польско-российские отношения ухудшились. Если удастся сделать все, о чем говорил, то катынское дело можно будет политически закрыть раз навсегда. Им будут заниматься далее только историки, а не политики.

Являются ли торжественные траурные мероприятия в Катыни, в которых впервые будет участвовать российский премьер, тем знаком, что катынское дело движется в отмеченном тобой направлении?
- Я настроен исключительно оптимистично, ведь это действительно беспрецедентный жест, что российский премьер пригласил в Катынь польского премьера. Думаю, как раз для того, чтобы закрыть проблему Катыни в отношениях между нашими странами.

В России я часто слышал вопрос, зачем поляки упорно твердят о судьбе 20 тысяч офицеров, коли в России есть миллионы зачастую безымянных жертв сталинизма. Как совместить память о жертвах обеих стран?
- В Катыни погибла польская элита. И поляки подают русским пример, как чтить память своих жертв. В Катыни, Медном и Харькове созданы военные кладбища с именами всех погребенных там поляков. Русские и украинцы (Харьков лежит на Украине) создали рядом с польскими мемориалами свои кладбища жертв НКВД. Они, вероятно, вообще не появились бы, не будь польских кладбищ. Однако на русских и украинских кладбищах нет фамилий. И в этом различие в ментальности поляков и русских. Поляков не удовлетворят безымянные могилы, если есть возможность установить имена жертв. А у нас - огромное количество безымянных могил, и мало кого интересует, кто там захоронен. «Мемориал» работает над тем, чтобы установить имена всех жертв репрессий, но это гигантская работа на многие годы. Без помощи государства ее трудно выполнить.

В Европейском трибунале по правам человека рассматриваются дела о рассекречивании материалов катынского расследования и о реабилитации жертв. Возможен ли компромисс между Польшей и Россией прежде чем будет вынесено решение суда?
- Если была бы возможность отозвать эти дела в связи с совместными польско-российскими политическими решениями, которые, по-моему, будут приняты, то это пошло бы только на пользу нашим отношениям.

Коммунисты хотят создать в Думе комиссию, которая должна доказать, что польских офицеров в Катыни расстреляли немцы. Популярна ли ныне среди русских такая точка зрения?
- Правду говоря, думал, что нет. Но несколько дней назад слушал по радио передачу, в которой выступили один из депутатов-коммунистов и руководитель польской секции «Мемориала» Александр Гурьянов. В дискуссии определенно победил Гурьянов. Но во время передачи был проведен опрос слушателей, кто, по их мнению, совершил катынское преступление. И 85 процентов ответили, что немцы. В конце часовой передачи опрос повторили. На немцев указали более 70 процентов, то есть своими аргументами Гурьянов убедил 10 процентов слушателей. Нужно просвещать русских по катынской теме. По-моему, наилучшим решением был бы показ фильма Анджея Вайды «Катынь» на одном из главных каналов российского телевидения. Фильм не является антироссийским, он направлен против тоталитаризма и лжи. Однако в России он до сих пор демонстрировался только на клубных показах, а также на малодоступном спутниковом телеканале.

* Алексей Памятных, русский физик и астроном, который несколько лет живет и работает преимущественно в Польше, в Астрономическом центре имени Николая Коперника Польской АН в Варшаве. Проблемой Катыни занимается с конца 80-х годов. Член общества «Мемориал», изучающего сталинские преступления. Ведет в интернете страницу о Катыни: http://community.livejournal.com/ru_katyn/

Беседовал Марчин Войчеховский.
Оригинал публикации:
W 1987 r pojechałem na rowerze do Katynia
Rozmawiał Marcin Wojciechowski
«Gazeta Wyborcza» (Польша), 25.02.2010, тираж номера 375 тыс. экз.
http://wyborcza.pl/1,76842,7601329,W_1987_r_pojechalem_na_rowerze_do_Katynia.html
***********
P.S. А вообще-то, более интересная новость - победа Юстины Ковальчик на тридцатке, за которую болел по-страшному. Молодчина!
_____________________________________________________

Цитата :

физик и астроном

и, самое главное, велосипедист!!!!!!!

http://www.vremya.ru/2010/36/13/248918.html Время новостей 04.03.2010
«Была государственная задача -- выяснить правду»
Николай Голушко -- первый из руководителей советских спецслужб, кто принял решение о расследовании катынского дела и передал польской стороне материалы о расстреле в 1940 году органами НКВД польских военнопленных, содержавшихся в Старобельском лагере на Украине. Будучи в 1987--1991 годах министром госбезопасности Украинской ССР, а в 1993--1994-м возглавляя российскую Федеральной службу контрразведки (предшественницу ФСБ), он начал и довел до конца расследование "совершенно секретной" истории расстрела польских граждан в Харькове. Позже Николай Голушко участвовал в подготовке документов по Катыни для передачи их Борисом Ельциным руководству Польши.
Руководители спецслужб, даже уйдя в отставку, не часто пишут книги, тем более о времени, которое еще не стало прошедшим. Голушко в этом смысле исключение. Опубликовав недавно монографию «В спецслужбах трех государств», он подробно касается ряда болезненных тем недавней истории. Эта 900-страничная книга, вышедшая в Москве и в Киеве, несомненно вызовет острый интерес как у профессиональных историков, так и у политиков -- в ней содержится много ранее неизвестных фактов. Ряд сюжетов, затронутых автором, вызовет раздражение и у блюстителей
«стерильности» нашего прошлого, и у их радикальных оппонентов. Пример тому -- глава, посвященная катынскому делу. О том, что осталось между строк -- как велось расследование истории массовых расстрелов польских граждан на территории России -- в Катыни и Медном, на Украине и в Белоруссии и что предшествовало этой работе, -- генерал-полковник в отставке Николай ГОЛУШКО рассказал нашему обозревателю.

-- Николай Михайлович, как и когда катынская тема попала в зону вашего внимания?
-- Когда я возглавил КГБ Украинской ССР. Тогда о преступлениях в Катыни в нашей стране и в органах госбезопасности никто ничего не говорил. То есть в обществе знали, что в лесу под Смоленском немцы в 1943 году обнаружили массовые захоронения поляков, которых геббельсовская пропаганда объявила жертвами «большевистского террора». Это было официально опровергнуто советским правительством, создавшим международную -- с участием представителей Польши -- комиссию по расследованию под руководством академика Николая Бурденко. Знали и то, что результаты расследования этой комиссии не были приобщены Нюрнбергским трибуналом к списку злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Но инцидент был исчерпан. Правда, иногда звучала информация в наших кругах, что какие-то важные документы по этому вопросу уничтожены уже при Хрущеве и что такие захоронения были не только в Катынском лесу. И все. До горбачевских времен, до знаменитого съезда народных депутатов СССР, в 1989 году обсуждавшего пакт Молотова--Риббентропа и осудившего его как преступный, тема была абсолютно закрытой, ее как бы не существовало даже в чекистских кругах. И вот на том съезде, а я был его делегатом, впервые вслух заговорили и о Катыни... Через некоторое время после того, как я начал работать в Киеве, поехал в командировку в харьковское управление КГБ, и тамошние коллеги попросили меня осмотреть небольшую ведомственную базу отдыха. Она тогда была единственной в регионе. Располагалась эта база, домик комнат на 15, в очень красивом месте, в лесопарковой зоне близ деревни Пятихатки. Рядом с базой, как меня проинформировали, находился спецобъект, возникший еще во времена, когда Юрий Андропов возглавлял союзный КГБ. Он находился за высоким зеленым забором. Когда я ходил по лесу на территории этого спецобъекта, то увидел, что в некоторых местах земля как бы проваливается, и углубления эти имеют прямоугольную форму. Стал выяснять. Оказывается, у нас своя, «харьковская катынь»! Забором это место обнесли в 1969 году, когда школьники обнаружили в провалах пуговицы, остатки иностранного обмундирования, кольца, металлические таблички с дарственными надписями на русском языке, принадлежавшие репрессированным в 1937--1938 годах советским гражданам, среди которых были и чекисты. Органы немедленно начали расследование, доложили в главк в Киев, а уж из Киева информация ушла на Лубянку. И по предложению украинского КГБ территорию захоронения обнесли высоким забором. Причем -- документы об этом рассекречены -- было принято решение сами захоронения залить раствором щелочи, которая сжигает и костные останки, и материю, и металл. Чтобы уже ничего не осталось. Для этого выделили специальный штат из сотрудников госбезопасности, им выдано соответствующее оборудование и химические средства. Населению же «разъяснили», что в этой части лесопарковой зоны во время войны немцы хоронили умерших от инфекционных заболеваний, включая сифилис и тиф. Потому там будет производиться дезинфекция, и приближаться к этой зоне опасно для жизни. В течение нескольких лет после проведенной операции объект был строго охраняемым, потом рядом с ним построили базу отдыха для сотрудников харьковского КГБ -- к ней, как вы понимаете, тоже не было свободного доступа. В общем, вопрос о захоронениях был закрыт в прямом и переносном смысле. Такая же ведомственная база отдыха рядом с забором была и в Катыни.

-- И в Медном.
-- Именно. Схема везде была одна.

-- А когда расследование началось?
-- В марте 1990 года, его вела прокуратура и управление КГБ по Харьковской области. Оперативно-следственной группой были проведены частичные эксгумации: в 6-м квартале лесопарковой зоны Харькова были обнаружены останки около 200 человек -- судя по найденным документам и опознавательным знакам, польских офицеров. На мои обращения к руководству КГБ СССР поступил ответ, что в архивах госбезопасности материалов, проливающих свет на эту проблему, не имеется. Владимир Крючков, глава союзного КГБ, оказывается, не знал о наличии документов о тех событиях.

-- Не знал или не хотел знать?
-- В своих воспоминаниях он отмечал, что версия о причастности советской стороны к гибели польских военнослужащих «со счетов не сбрасывалась», были сомнения в достоверности официальных советских сообщений о том, что уничтожение поляков в Катыни дело рук немцев. И все. Записка министра госбезопасности Александра Шелепина, адресованная Хрущеву в 1959 году, в которой содержалось предложение уничтожить документы, касающиеся расстрела польских военнопленных органами НКВД, как «не представляющие ни оперативного интереса, ни исторической ценности» и могущие «в случае расконспирации проведенной операции» иметь «нежелательные для нашего государства последствия», была написана в одном экземпляре, и ее копии могло не существовать. А оригинал, как теперь уже известно, ушел в Политбюро, в особую папку генерального секретаря, где и хранился, как мы теперь знаем. Так что у Крючкова была, я бы сказал, возможность, не знать об уничтожении массива документов... Но о том, что существовала и сохранилась записка Берии, адресованная Политбюро ЦК ВКП(б), с предложением расстрелять тысячи польских граждан, находящихся в лагерях НКВД и в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии, он вряд ли мог не знать. Как и о решении сталинского Политбюро от 5 марта 1940 года это предложение принять и привести в исполнение. Когда мы с прокуратурой начали расследование, я позвонил в Смоленск (Катынский лес находится в Смоленской области. -- Ю.К.), начальнику областного управления КГБ генералу Анатолию Шиверских (до Украины, когда я работал начальником отдела по борьбе с национализмом в союзном КГБ, он был у меня заместителем). Он тоже тогда не знал деталей расстрела польских военнопленных в Катыни...
Когда в 1990 году в Харьковской области началось расследование, возбуждены уголовные дела, были созданы оперативно-следственные группы с нашим участием для поиска свидетелей. Фактически вся оперативная деятельность по установлению происхождения захоронений была отдана нам.

-- А где расстреливали?
-- В здании харьковского НКВД.

-- Тот же сценарий был и в Катыни, и в Медном, куда свозили трупы из областных управлений НКВД.
-- Сценарий везде был один, операция-то была централизованной. Самодеятельности не было. Какое-то время спустя после начала следствия я подписывал командировочное удостоверение молодому следователю харьковского управления для поездки в Москву -- когда ехали в Москву, требовалось даже не разрешение начальника областного управления, где работал сотрудник, а подпись начальника КГБ республики или его заместителя. Я спросил, зачем он едет. Оказалось, для работы в архивах по Пятихаткам, где массовые захоронения. Я говорю, на Лубянке настаивают, что документов по этому вопросу не сохранилось. Но все-таки, думаю, пусть едет. Он поехал и нашел документы конвойных войск со списками польских военнопленных Старобельского лагеря (конвойные войска входили в ведение НКВД. -- Ю.К.). Копии материалов передали в Киев -- мне. В них оказалось около 4 тыс. фамилий.

-- Парадокс. СССР войны не вел, но пленных брал, причем не на поле боя, а на рабочих местах и даже дома. Корректно ли понятие «военнопленные», может, точнее «задержанные на территории Польши»?
-- Очень верный вопрос. Если «военнопленные», значит, мы вели войну. А считалось, что мы просто брали под защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии -- территорий, до второй мировой войны входивших в состав польского государства. Но НКВД в сентябре 1939 года создал систему лагерей для польских военнопленных -- Осташковский, Козельский и Старобельский. В советском плену оказалось около 25 тыс. польских граждан, значительная часть из которых были военными. Лагерь для военнопленных в небольшом украинском городке Старобельске отличался от других тем, что в нем содержался исключительно офицерский состав в звании от капитанов до генералов польской армии. На начало 1940 года в Старобельском лагере находилось 3885 человек; часть из них позднее вывезли в Москву, в их числе -- начальник штаба кавалерийской бригады генерал Владислав Андерс, ставший командующим созданной в 1942 году по решению советского правительства польской армии. (К концу 1942 года армия Андерса была эвакуирована из СССР в Иран и в дальнейшем приняла участие вместе с американскими союзниками в операциях по освобождению от немцев Италии.) Судьба военнопленных Старобельского лагеря до конца оставалась нам неизвестной: их могли уничтожить, как это случилось в Катыни, или отправить в армию Андерса. В списках были указаны фамилия, звание, год рождения. Согласно конвойным нарядам, все военнопленные этапами, по 79 человек в вагоне, были в апреле-мае 1940 года отправлены в распоряжение управления НКВД Харьковской области. Когда установили свидетелей расстрелов, не осталось никаких сомнений в их уничтожении. Прокуратурой области было возбуждено уголовное дело в отношении бывших сотрудников НКВД, которые были причастны к расстрелам польских военнопленных Старобельского лагеря. Я с этими материалами пошел к первому секретарю ЦК Украины Владимиру Ивашко. Он, кстати, как и я, был депутатом Верховного совета СССР. Я рассказал, что найдены документы, из которых видно: из лагерей польские офицеры доставлялись в Харьков, где расстреливались. Всего более 3 тыс. Спросил, что делать будем, обнародуем ли. Были определены дальнейшие шаги: довести эту информацию до польского правительства независимо от московских решений. Процедура была такая: в политбюро ЦК Компартии Украины на имя Ивашко была направлена специальная записка с предложением КГБ УССР сообщить польскому правительству сведения о судьбе военнопленных Старобельского лагеря. Место их захоронения под Харьковом предлагалось объявить мемориальным кладбищем, установить там памятник.

-- Подписывая такую бумагу как глава украинского КГБ, вы рисковали: как это «независимо от московских решений», в советское-то время?
-- Время уже менялось (90-й год)... События в стране, да и на съезде народных депутатов в период перестройки и демократизации шли к тому, чтобы раскрыть правду о многих трагических страницах нашей истории. Это было основным мотивом наших действий. Я считал, что нужно так поступать, тем более что, как мы уже упоминали, несколько ранее Москва мне отвечала, что архивов нет... В проблеме
«харьковской катыни» огромную роль сыграли волевые политические решения Ивашко, давшего согласие на раскрытие полной правды и передачу материалов польской стороне. Не знаю, советовался ли он с кем-либо в Москве, но для сотрудников КГБ его санкция была определяющей. Мы продолжали проводить работу по выяснению судьбы польских граждан, которые содержались перед войной в тюрьмах западных областей Украины. Украинский КГБ считал нужным сделать мемориал жертвам репрессий сталинского времени -- нашим гражданам и полякам, расстрелянным в 1940 году, и кроме того, погибшим при фашистской оккупации советским патриотам. А здание пансионата УКГБ по Харьковской области намечалось превратить в музей памяти и скорби. Это принципиально: там похоронены жертвы террора -- сталинского, гитлеровского. Даже сейчас мало кто знает, что там тысячи наших, советских граждан лежат. Потому что мало интересуются. Поляки помнят о своей истории, даже о трагических ее страницах, а мы как-то не хотим, будто боимся чего-то.

-- Вы связывались с представителями польских властей или Ивашко?
-- Я позвонил генеральному консулу Польской Народной Республики в Киеве Станиславу Чосеку, который был членом польского политбюро и высоко котировался в партийных кругах, и показал ему списки поляков, указанных в конвойных нарядах. (В советское время посольства иностранных государств находились только в Москве, в республиках располагались только генконсульства. -- Ю.К.) Вы знаете, я был поражен реакцией этого уже немолодого, очень сдержанного человека и опытного дипломата -- на его глазах появились слезы... Для поляков эта трагедия до сих пор незаживающая рана. Передаю ему копии, говорю, вот, мы вас информируем. А он, мудрый человек, отвечает: «Так нельзя, давайте официально. Я сообщу эти сведения по дипломатическим каналам, и мы от МИДа внесем предложения о процедуре передачи документов». Через некоторое время в генконсульство приехали два делегата сейма, пригласили журналистов. С нашей стороны кроме меня был замминистра иностранных дел Украины, представители протокольного отдела. И уже официально эти материалы мы передали польской стороне. В течение нескольких дней Польша обсуждала это событие.

-- Таким образом, первое официальное признание катынской темы 1940 года произошло на Украине, причем в советское время, по инициативе местного КГБ, поддержанной республиканским же партруководством. Ведь до того никто из советских руководителей так и нее решился ни обнародовать ее, ни тем более передать документы, подтверждающие вину нашего государства...
-- Да... После этого катынская тема для меня на время отодвинулась на второй план. Интересно, что из Москвы никаких оргвыводов не последовало. Но и продолжения -- обнародования документов по Катыни и Медному -- пока не происходило. И о Белоруссии, где находятся такие же захоронения, тоже не вспомнили тогда. Видно, решили считать Харьков частным случаем... Уже после августовского путча 1991 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому копии архивных материалов на польских военнопленных, расстрелянных в Катынском лесу. Советский Союз признал вину в уничтожении пленных польских офицеров только полвека спустя после этой трагедии: ТАСС сообщило о «непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных», совершивших «одно из тяжких преступлений сталинизма».

-- На Украине расследование после вашего отъезда в Москву в 1991 году не закончилось?
-- История расследования «харьковской катыни» продолжилось. Мне было известно из встречи с заместителем генерального прокурора Польши Стефаном Снежко, также приезжавшим в Москву, о том, что служба безопасности Украины установила данные более чем о 3,5 тыс. заключенных (в основном польских граждан. -- Ю.К.) тюрем западных областей УССР, которые были расстреляны по указанию Берии при наступлении фашистских войск.

-- То есть помимо тех, кто был расстрелян в 1940 году? Где они похоронены?
-- Они были расстреляны летом 1941 года: так поступали и с иностранными, и нередко с советскими гражданами. Если тюрьма в связи с угрозой оккупации ликвидировалась, а арестованных и осужденных не было возможности эвакуировать, их уничтожали. В случае же с польскими офицерами во время войны это было предрешено. А лежат их останки на Львовщине, в Винницкой области, в других местах.

-- Позже, уже в Москве, вам снова пришлось заниматься катынской проблематикой?
-- В ноябре 1991 года я вернулся в Москву и начал работать в Министерстве безопасности России. Когда я стал министром, готовились материалы для визита президента России Бориса Ельцина в Варшаву. Ельцин передавал президенту Польши Леху Валенсе результаты расследования Главной военной прокуратуры и выявленные в ходе расследования, в том числе и по линии госбезопасности, материалы.

-- Вы ведь ездили в Польшу уже при Валенсе?
-- В октябре 1993 года у меня, разумеется, с разрешения президента России состоялась деловая поездка в Польшу по приглашению министра внутренних дел Анджея Мильчановского. При согласовании программы пребывания нашей делегации мне сообщили, что я буду принят президентом Польской республики Валенсой и главой польского сейма. Этот уровень встреч был гораздо более высоким, нежели соответствующий рангу министра. В ответ на мое недоумение мне дали понять, что польским властям хорошо известна деятельность украинских чекистов по выяснению судьбы польских военнопленных Старобельского лагеря. И тот наш первый разговор с Чосеком, с которого все начиналось, тоже. В 1992--1993 годах вместе с Чосеком, которого тоже к этому времени перевели в Москву, уже в ранге посла, мне пришлось заниматься и катынским делом. Тогда шел активный обмен с польской стороной информацией российских спецслужб и военной прокуратуры, заканчивавшей расследование по всем лагерям, где содержались поляки. Катынское дело обсуждалось и расследовалось уже во всей полноте. Проводились эксгумации в Медном, Катыни, устанавливались имена. И везде становилось ясно: одна трагедия накладывается на вторую, вторая -- на третью. Повсеместно массовые захоронения советских граждан -- жертв репрессий становились местами последнего упокоения поляков, расстрелянных 1940 году, и потом, уже во время Великой Отечественной, там фашисты расстреливали партизан и других советских граждан, оказывавших противодействие оккупационному режиму. Только Медное исключение: там немецких расстрелов не было, поскольку эта часть Калининской области оккупирована не была.

-- В комментарии редактора к украинскому изданию вашей книги «В спецслужбах трех государств» сказано: «Трагедия польских военнопленных в сталинские времена -- одна из мрачных страниц политического террора, которая долго скрывалась от советского и польского народов... Поражает тотальная жестокость Берии и Политбюро, решивших тайно одним махом растерзать около двадцати тысяч поляков... Польский историк Валовский... писал, что в этом массовом уничтожении пленных и заключенных тюрем сталинские палачи... не отличались от эсэсовцев». Вы в предисловии к книге написали, что дистанцируетесь от некоторых комментариев редактора. А в данном случае?
-- В данном случае не дистанцируюсь.

-- Можно ли сказать, что после всех этих поисков и расследований новых документов по катынскому делу уже не будет, найдено все?
-- Думаю, что да: в 90-е годы расследование велось очень тщательно и с энтузиазмом. Это была государственная задача -- выяснить правду. Хотя архивы -- явление непредсказуемое...

Докладная записка об обнаружении останков около поселка Пятихатки:

Комитет государственной безопасности при Совете министров Украинской ССР
7 июня 1969 г. №297/Н, г.Киев
ТОЛЬКО ЛИЧНО
Совершенно секретно
Экз. №1

Секретарю Центрального комитета Коммунистической партии Украины товарищу Шелесту П.Е.

УКГБ по Харьковской области 2 июня 1969 года был получен сигнал о том, что в лесу около поселка Пятихатки неизвестными лицами вскрыта могила массового захоронения<...>
Принятыми мерами были:
Установлено, что в указанном месте в 1940 году УНКВД по Харьковской области было захоронено значительное количество (несколько тысяч) расстрелянных офицеров и генералов буржуазной Польши, останки которых и обнаружены...
Нарушенная могила восстановлена и образовавшиеся провалы земли будут засыпаны. Считаем целесообразным разъяснить населению в окружении, что в период оккупации немцами Харькова карательные органы Германии в указанном месте производили захоронения... расстрелянных за дезертирство и другие преступления солдат и офицеров немецкой и союзных с ними армий. Одновременно в этом же месте захоронены немцами умирающие от различных опасных инфекционных заболеваний (тиф, холера, сифилитики и т.п.), а поэтому указанное захоронение должно быть признано органами здравоохранения опасным для посещения. Это место будет обработано хлорной известью, взято на карантин и в последующем засыпано грунтом.
Просим санкционировать проведение указанных мероприятий.

Председатель комитета госбезопасности при Совете министров Украинской ССР
генерал-полковник В. Никитченко

черновик уничтожен
Уч. №144 от 7.VI.69 г.

Беседовала Юлия КАНТОР, доктор исторических наук

Цитата :

Докладная записка об обнаружении останков около поселка Пятихатки:

Комитет государственной безопасности при Совете министров Украинской ССР
7 июня 1969 г. №297/Н, г.Киев
ТОЛЬКО ЛИЧНО
Совершенно секретно
Экз. №1

Секретарю Центрального комитета Коммунистической партии Украины товарищу Шелесту П.Е.

УКГБ по Харьковской области 2 июня 1969 года был получен сигнал о том, что в лесу около поселка Пятихатки неизвестными лицами вскрыта могила массового захоронения<...>
Принятыми мерами были:.....
Установлено, что в указанном месте в 1940 году УНКВД по Харьковской области было захоронено значительное количество (несколько тысяч) расстрелянных офицеров и генералов буржуазной Польши, останки которых и обнаружены...
Нарушенная могила восстановлена и образовавшиеся провалы земли будут засыпаны. Считаем целесообразным разъяснить населению в окружении, что в период оккупации немцами Харькова карательные органы Германии в указанном месте производили захоронения... расстрелянных за дезертирство и другие преступления солдат и офицеров немецкой и союзных с ними армий. Одновременно в этом же месте захоронены немцами умирающие от различных опасных инфекционных заболеваний (тиф, холера, сифилитики и т.п.), а поэтому указанное захоронение должно быть признано органами здравоохранения опасным для посещения. Это место будет обработано хлорной известью, взято на карантин и в последующем засыпано грунтом.
Просим санкционировать проведение указанных мероприятий.

Председатель комитета госбезопасности при Совете министров Украинской ССР
генерал-полковник В. Никитченко

черновик уничтожен
Уч. №144 от 7.VI.69 г.

Сравниваем с оригиналом:

Цитата :

КОМИТЕТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ УКРАИНСКОЙ ССР

7 июня 69 г. № 297/Н г. Киев
ТОЛЬКО ЛИЧНО Совершенно секретно
Серия «К» Экз. № 1

СЕКРЕТАРЮ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ УКРАИНЫ
товарищу ШЕЛЕСТУ П.Е.

УКГБ по Харьковской области 2 июня 1969 года был получен сигнал о том, что в лесу, около поселка Пятихатки, неизвестными лицами вскрыта могила массового захоронения.

При проверке на месте оказалось, что в лесу, на удалении примерно 100 метров от шоссе Харьков—Белгород, на площади радиусом примерно 50 м. имеется множество провалов почвы глубиной до 70 см. в виде прямоугольников 3х6 и более метров. Один провал разрыт на глубину до 1 метра, где видны кости и черепа людей. Часть костей разбросана около вскрытой ямы. Там же имеются остатки военной обуви иностранного производства.

Принятыми мерами были установлены СТЕПИН Дима, ПЕШКОВ Сергей, КРУГЛЫХ Виктор — ученики 5—6 классов, проживающие в пос. Пятихатки, которые участвовали в раскопке могилы и обнаружили там: обручальное кольцо с инициалами «А.К.». и датой 29.VI.24 года; золотые коронки зубов; пуговицы с изображением польского герба; металлические пластинки с надписями: «тов. ПТАШИНСКОМУ И.И. за борьбу с контрреволюцией от коллегии ГПУ», «т. ДУБОВОМУ у вiдзначения Х рiччя Жовтня, Киiвський Окрвиконком 7/XI-1927 р».

Установлено, что в указанном месте в 1940 году УНКВД по Харьковской области было захоронено значительное количество (несколько тысяч) расстрелянных офицеров и генералов буржуазной Польши, останки которых и обнаружены детьми при случайных обстоятельствах.

Пенсионер КГБ ГАЛИЦЫН, работавший шофером в органах госбезопасности и участвовавших в захоронении, пояснил, что на этом месте могли быть захоронены и советские граждане, а также в 1941 году при эвакуации УНКВД были зарыты различные предметы личного обихода, конфискованные при арестах в 1937—1938 гг. В их числе могли быть папки и портфели с дарственными надписями на пластинках.

О месте захоронения поляков знают: бывший нач. УНКВД САФОНОВ П.С., проживающий в Харькове, бывший зам. начальника УНКВД ТИХОНОВ П.П., проживающий в Киеве, бывший комендант УНКВД КУПРИЙ Т.Ф., проживающий в Полтаве, и проживающие в Харькове бывшие работники комендатуры УНКВД — КУБАРЕВ, ВИГОВСКИЙ, КАРМАНОВ.

О зарытых конфискованных вещах знают МЕЛЬНИК И СКАКУН, проживающие в Харькове.

Круг лиц, которым стало известно о могилах в лесу, высказывают мнение, что это захоронены солдаты противника, погибшие во время войны.

Нарушенная могила восстановлена и образовавшиеся провалы земли будут засыпаны.

Считаем целесообразным разъяснить населению в окружении, что в период оккупации немцами Харькова карательные органы Германии в указанном месте производили захоронения без почестей расстрелянных за дезертирство и другие преступления солдат и офицеров немецкой и союзных с ними армий. Одновременно в этом же месте захоронены немцами умирающие от различных опасных инфекционных заболеваний (тиф, холера, сифилитики и т.п.), а поэтому указанное захоронение должно быть признано органами здравоохранения опасным для посещения. Это место будет обработано хлорной известью, взято на карантин и в последующем засыпано грунтом.

Просим санкционировать проведение указанных мероприятий.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ УКРАИНСКОЙ ССР
Генерал-полковник В. НИКИТЧЕНКО

отп. 4 экз.
1 — КГБ СССР 2 — ЦК КПУ
3 — СМ УССР 4 — в дело
Исп. т. Никитченко
черновик уничтожен печ. Ступакова
Уч. № 144 от 7.VI.69 г.

Комментарии, собственно, излишни...

http://grani.ru/opinion/sokolov/m.175747.html Грани.Ру 10.03.2010 15:01
Борис Соколов Могильное молчание
...........Что ж, своя логика в отнесении памятных церемоний на апрель есть: хотя судьба поляков была решена 5 марта 1940 года, расстреливать их начали только в апреле. Однако если бы российская власть была действительно склонна к каким-то прорывным решениям и действиям по катынскому делу, то в годовщину 5 марта кто-нибудь из первых лиц наверняка бы помянул Катынь в том или ином контексте. Да и прокуратуре Москвы вежливо намекнули бы о неуместности ее действий против журнала «Новая Польша» именно в эти дни. А раз этого не произошло, то для Польши это грозный признак. Значит, Москва не собирается извиняться за Катынь, рассекречивать материалы дела и передавать их польской стороне. И тем более не собирается признавать Катынь преступлением против человечества. Действительно, такого рода заявления не очень хорошо вписываются в контекст патриотической риторики другого юбилея - 65-летия победы в Великой Отечественной войне. И на просьбу
«Мемориала» возобновить расследование катынского дела президент России не ответил. А будет ли он на печальных торжествах в Катыни в апреле, до сих пор непонятно.
Очевидное нежелание российской власти вспоминать о Катыни, на мой взгляд, объясняется двумя факторами, первый из которых относится к области пропаганды, а второй - к сфере реальной политики. Российская власть очень неохотно признает ответственность за преступления сталинского режима, и особенно за те из них, которые направлены против иностранцев. Это и международный престиж России, дескать, уронит, и может спровоцировать волну требований родственников расстрелянных о выплате денежных компенсаций. По словам сотрудника «Мемориала» историка Александра Гурьянова, нынешняя позиция российских властей такова: «Не отказываясь от того, что мы это совершили, наша страна, при этом отказываются признавать жертвами конкретных людей». Именно поэтому и боятся признать конкретных жертв, чтобы ничего не платить их родным. Но прав бывший прокурор Анатолий Яблоков, в свое время расследовавший катынское дело: «Да, родственникам расстрелянных поляков в их законных требованиях отказали все суды, но это наши суды. А сейчас дело перенесут в Европейский суд. Было бы очень правильно не ждать решения Европейского суда, а решить все у нас, внутри страны. Меньше будет позора».
Российские правители, кажется, до сих пор не поняли, что престиж нашей страны унижает как раз боязнь признать ответственность за Катынь и замалчивание этого преступления. Что же касается выплаты компенсаций, то родственники катынских жертв и так имеют на нее все права по российскому законодательству как родственники жертв политических репрессий, хотя российские суды под надуманными предлогами и отказываются их таковыми признавать. Главное же, память о Катыни совсем не вписывается в контекст бравурных торжеств, посвященных 65-летию Победы. Красная Армия и Советский Союз должны предстать в глазах российской и мировой общественности только освободителями Европы от коричневой чумы. О том, что освободители также совершали преступления, будь то «братский» раздел Польши с нацистской Германией, Катынь, аннексия Балтийских стран, агрессия против Финляндии, массовые изнасилования и убийства мирного населения в Германии и других освобождаемых странах Европы...
С другой стороны, отсутствие какой-либо российской реакции на катынскую годовщину, вполне возможно, вызвано тем, что в Кремле не могут сформулировать внятную политику по отношению к Польше, определить, в чем заключается ее цель. Превратить Польшу в своего рода «агента влияния» России в НАТО и ЕС, как это фактически удалось сделать с Германией, наверняка не удастся. Этому препятствует польская историческая память. Убедить Варшаву не быть в оппозиции проекту «Северный поток», который до некоторой степени подрывает позиции Польши как транзитера российских энергоносителей на запад, Москве тоже не удастся. Также вряд ли возможно заставить Польшу отказаться от размещения американских антиракет «Пэтриот». А других отчетливых российских целей в отношении Польши в настоящий момент не просматривается. Так что никакой практической выгоды для Кремля в серьезных уступках насчет Катыни нет (а в моральных категориях там такие вопросы даже не рассматривают). Поэтому нынешнее красноречивое молчание российских властей позволяет с высокой степенью вероятности предположить, что и на апрельских встречах никаких прорывов по вопросу о Катыни не будет. Впрочем, если я ошибусь с этим прогнозом, то расстраиваться не буду.

http://www.proficinema.ru/news/detail.php?ID=80340 ПрофиСинема.ру 11.03.2010 10:51:54
Кино морального беспокойства
С 30 марта по 7 апреля 2010 года в Кинозале Домжур пройдет ретроспектива польского «Кино морального беспокойства». Кинопрограмма, состоящая из 11 фильмов, знакомит с наиболее интересными фильмами «морального беспокойства», которые снимали Кшиштоф Кесьлевский, Агнешка Холланд, Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси и другие значительные польские режиссеры.
Своеобразный и знаковый термин «кино морального беспокойства» впервые употребил кинорежиссер Януш Киёвский. Это направление преобладало в польском кинематографе примерно с 1976 по 1981 гг. В нем выразилась общая обеспокоенность тем, что идеи и лозунги правящей коммунистической партии все меньше соотносились с действительностью. Общими характеристиками фильмов этого течения стали сопротивление деградации личности и утрате ею свободы воли, обличение коммунистической индоктринации, осуждение лживости государственной пропаганды и т.д. Особое внимание кинематографисты уделяли острым углам повседневности, столкновениям желания жить по-человечески и нравственности, которые были неминуемы в условиях режима..........................

http://newsland.ru/News/Detail/id/474578/ 16 марта 2010 в 0:26
Мы могли бы праздновать 4 ноября взятие Варшавы
Источник kbarieru Опубликовал Sizif 300

Знать историю невозможно, ибо это не таблица умножения, ее надлежит понимать. Понимание же складывается из двух факторов - знания исторических фактов и умения их анализировать, то есть выявлять приоритетные события и устанавливать между ними причинно-следственные связи. Именно это, а ничто иное и является пониманием истории. Понимание истории своей страны (сугубо с практической точки зрения) нужно не затем, чтобы прослыть высококультурным человеком, а исключительно для того, чтобы самому формировать свою гражданскую позицию, основанную на самоуважении и прагматическом подходе к соседним народам и собственным правителям.

Но иногда и нынешним правителям РФ самим не помешает понимание истории, дабы более профессионально решать тактические политические задачи. Допустим, надо найти повод отменить ненавистный красный день календаря 7 ноября, да еще адекватно ответить полякам, нахально отмечающим 9 ноября освобождение от векового москальского ига, вкупе с другим государственным праздником - днем разгрома «большевистских орд» под Варшавой в 1920 г.

Празднуем поражение в войне?
Именно с этой целью было за уши притянуто и раздуто событие старины глубокой - капитуляция московского гарнизона поляков и литвинов перед народным ополчением Пожарского в 1612 г. Праздновать, если честно, здесь особо нечего, ибо война русскими все равно была вдрызг проиграна, а капитуляция малочисленного польского гарнизона была вызвана техническими причинами (тем, запертым в Кремле, просто нечего стало кушать), а потому не сопровождалась никакими особыми подвигами ополченцев. К тому же называть поляков оккупантами можно только с очень большой-пребольшой натяжкой. Они были лишь одной из сил, принимавших участие в гражданской войне (Смуте) в России вкупе со шведами, татарами, поднепровскими казаками, повстанцами Ивана Болотникова, мятежными сторонниками обоих Лжедмитриев (с ними поляки то дружили, то воевали) и просто толпами разбойников. Причем именно поляки имели с определенного момента законное право находиться в Кремле, ибо польский королевич Владислав был избран русским царем и народ белокаменной бил ему челом. Драматизма тем событиям добавляет то, что западнорусские княжества, составлявшие основу Великого Княжества Литовского, выступали в той заварушке как противники Москвы.
Итак, получается, что 4 ноября мы отмечаем не очень значительный эпизод Смуты, имевшей все признаки гражданской войны. Если же воспринимать те события как межгосударственное противостояние России с Речью Посполитой и Швецией, то оно являло собой лишь длинную череду поражений, закончившуюся тяжелым Столбовским миром со Швецией, а с поляками даже не миром, а Деуллинским перемирием, результатом которых были большие территориальные потери на севере и западе. Ну в каком еще государстве правителям может прийти в голову праздновать поражение в войне и кровавую гражданскую бойню? В царской России официальные власти использовали те события как сырье для пропагандистских мифов (вспомним хотя бы миф о Сусанине, ни единого подтверждения которому так и не найдено), хотя и довольно вяло, по одной лишь причине. Изгнание ратников русского царя Владислава из Москвы послужило прологом к поражению династии Ягеллонов в борьбе за московский престол и воцарению династии Романовых. Формально, кстати, Владислав, как потомок Рюриковичей, имел много больше прав на титул царя всея Руси, нежели худородный Михаил Романов, и если бы первый официально принял православие, то не было бы у русских и формального основания нарушить данную ему присягу на верность.

Интеллигенция - пятая колонна России
Впрочем, критиков путинской инициативы отмечать 4 ноября, как... - ей-богу, забыл название сего великого праздника, и без меня хватает. Я же хочу обратить внимание на то, что именно 4 ноября можно с полным основанием праздновать победу над поляками, коли уж так приспичило, правда совсем по другому поводу - в этот день в 1794 г. блистательным графом Суворовым было с боем взято варшавское предместье - крепость Прага, в результате чего польская армия капитулировала, а Речь Посполитая прекратила свое существование. Итогом войны 1794 г. стало возвращение в состав Российской империи западнорусских областей с городами Луцк, Брест, Гродно, Вильна и вхождение в ее состав Курляндии, населенной преимущественно литовцами, латышами и немцами. Собственно польские земли поделили между собой формальные союзники России в той войне - Пруссия и Австрия.
Нам, русским, той суворовской победы стыдиться никак не приходится, ибо мы не захватывали чужое, а возвращали свое, несли населению присовокупленных к империи земель освобождение от польского экономического, религиозного и культурного угнетения, причем это относится не только к русским, но и к курляндским немцам вкупе с местными прибалтийскими племенами. Кстати, назвав Брест и Луцк русскими городами, я нисколько не оговорился. Население сих земель само себя считало русским, а слов «украинец» и «белорус» тогда никто даже не знал. Единственными отличиями от остальных русских было засорение местных диалектов множеством полонизмов да наличие униатской церкви, то есть православной по обряду, но признававшей верховенство Папы Римского и некоторые католические догматы. Впрочем, весьма скоро полонизмы стали исчезать из народного обихода, а униаты в подавляющем большинстве либо вернулись в лоно православной церкви, либо перешли в католичество (последнее не имело ни малейшего повода для ущемления прав). Что же касается грамотного слоя (части городских обывателей, служилых людей и дворян), то они пользовались литературным общерусским языком, знали польский язык и местные русско-польские диалекты, на которых говорило крестьянство. Правда, вместе с русскими землепашцами и немецким дворянством (оно честно служило царям, причем зачастую более рьяно, нежели собственно русские дворяне) России выпало сомнительное счастье принять в свое подданство массу евреев и ополячено-окатоличенную шляхту, но это отдельная песня.
Почему же нынешние хозяева Кремля даже не подумали о том, что славная суворовская победа (сам он приравнивал пражское дело к штурму Измаила) гораздо более подходит как повод для праздника, ибо во-первых, это была действительно блестящая победа, классический пример торжества русского оружия в момент его наивысшего расцвета в конце XVIII столетия, во-вторых, победа, поставившая точку в более чем двухвековом межгосударственном польско-русском противостоянии, победа, в результате которой было восстановлено национальное единство русского народа? (Единственная русская земля, оставшаяся под властью Австрии, Восточная Галиция вкупе с Буковиной были присоединены к СССР только по результатам Второй мировой войны.) Вероятно, главная причина в том, что в течение двух столетий отечественная интеллигенция из кожи вон лезла, чтобы извратить эту славную эпоху, причем не потому, что это было ей зачем-то нужно, а исключительно из подобострастия перед Западом в связи с собственным слабоумием и алчностью. В результате общими усилиями были сформированы два стойких мифа:

1. О благородных польских повстанцах, борющихся под предводительством славного Тадеуша Костюшко за святую свободу.

2. О звериной жестокости русских солдат, которые, взяв штурмом Прагу, подчистую вырезали мирное население этого пригорода Варшавы. Всех монахинь, дескать, предварительно изнасиловали, а убитых младенцев накололи на пики и в таком виде носили их с целью устрашения врагов.

Собственно, миф о пражской резне выполнял тогда абсолютно ту же роль, какую в минувшем веке играла геббельсовская ложь о невинно убиенных русскими польских пленных в Катыни. Если немцы использовали эту пропагандистскую утку с целью мобилизации европейцев для борьбы с «русским варварством», то на рубеже ХVIII-XIX вв. поляков попользовали в своих интересах французы, которым удалось собрать общеевропейскую армию двунадесяти языков для похода на Россию. И в том, и в другом случае отечественная интеллигенция радостно подтявкивала вражесткой пропаганде, что продолжает делать по сей день. В позапрошлом веке известными популяризаторами суворовских «зверств» были небезызвестный литератор Фаддей Булгарин и крупный «историк» Николай Костомаров, сегодня наиболее раскрученными пропагандистами этого мифа являются беллетрист Александр Бушков и «историк» Андрей Буровский (он вообще являет собой клинический случай). Этим типам сегодня подпевает целый хор интеллигентов «демократической» национальности, окопавшихся в СМИ.
Пятая колонна действует во вред России во имя торжества «общечеловеческих ценностей». Значит ,война продолжается, и идёт она уже не за нефть и алмазы, не за политический контроль над так называемым постсоветским пространством, эта война ведется ради искоренения самого русского имени. Планомерный «дранг нах остен» ведется с целью уничтожения нашего национального самосознания, ибо человека без роду и племени, ивана, родства не помнящего, легче обратить в раба и меньше сил нужно тратить на удержание его в скотском состоянии. Если враг победит, то территорию от Бреста до Владивостока будущие историки назовут пострусским пространством, а русский народ превратится в такую же химеру, как римляне, карфагеняне, древние египтяне, скифы или этруски.

ЗА ЧТО ДРАЛИСЬ ПОЛЬСКИЕ ПАНЫ
Постараюсь вкратце (насколько это позволяет формат газетной статьи) показать абсолютную лживость этих мифов. Война 1794 г. не являлась агрессией России по отношению к «свободолюбивой» Польше и спровоцирована была самими же поляками. В Речи Посполитой тогда правил прорусски ориентированный король Станислав Август Понятовский (он, бывший посол Речи Посполитой в России, был известен как любовник Екатерины Алексеевны, будущей императрицы Екатерины Великой). По соглашению с официальными польскими властями в стране находился контингент русских войск для предотвращения вторжения шведов и военные склады, использовавшиеся для снабжения русской армии, оперировавшей против турок на Балканах. В местные дела войска не вмешивались, хотя русские дипломаты и вертели шляхтой по своему усмотрению, благо она была фантастически продажной. В конце концов, кто девушку ужинает, тот ее и танцует, а выборы короля Понятовского были щедро профинансированы из русской казны. Так что в сложившейся ситуации никто кроме ляхской элиты виноват не был.
13 марта в Польше внезапно вспыхивает восстание, которое по приглашению шляхты возглавил небезызвестный Тадеуш Костюшко, профессиональный военный, герой борьбы за независимость США. Мятежи и межклановые разборки в Польше были делом настолько обычным, что армейское командование даже не посчитало нужным принять меры предосторожности. 4 апреля повстанцы под предводительством провозглашенного генералиссимусом и диктатором Польши Костюшко разбили у местечка Рацлавицы русский отряд генерала Тормасова (надо сказать, русское командование позволило это сделать по своей глупости), а 16 апреля беспорядки охватили Варшаву. Это были именно беспорядки, ибо мятежники большей частью увлекались грабежом, не имели руководящего центра и никаких политических требований не выдвигали. Историк С.М. Соловьев в своей «Истории падения Польши» мимоходом пишет о зверствах толпы одной строчкой: «Где только завидят русского - хватают, бьют, умерщвляют, офицеров забирают в плен, денщиков по большей части убивают». Разъяренная толпа растерзала племянника русского посланника Игельстрома, когда он ехал к польскому королю на переговоры о выводе русских войск. Заодно убит был и польский офицер, сопровождавший Игельстрома, пытавшийся воспрепятствовать расправе. Не гнушались мятежники и расправами над ранеными, убивая даже офицеров. Так, в отместку за упорное сопротивление был жестоко умучен тяжелораненый в бою полковник князь Гагарин.
Мятеж произошел в Страстной четверг, когда 3-му батальону Киевского полка (около 500 человек) выпала очередь говеть в церкви, где он, будучи без оружия, был захвачен повстанцами и большею частью вырезан. Как видим, каких-либо комплексов «борцы за свободу» были лишены начисто - осквернить убийством храм для них в порядке вещей. Осыпаемые с крыш домов градом пуль, русские отряды прорывались из города. Во главе одного из них был русский посланник в Польше Игельстром. Он поначалу желал сдаться полякам и тем прекратить кровопролитие, оговорив условия капитуляции и вывода русских войск. Однако он так и не смог осуществить свое намерение, ибо сдаваться было просто некому. Толпа, опьяненная насилием, учинила кровавую вакханалию, ни король, ни командование польской армии не контролировали озверевших убийц. Те же русские солдаты, кто не смог вырваться из города, были большей частью убиты, а частью захвачены в плен. Когда Станислав Август в ответ на требования повстанцев заявил, что русские войска никогда не сложат оружие и лучше будет просто отпустить их из города, он был осыпан оскорблениями и поспешил укрыться от разъяренной толпы в своем дворце.
Такого наглого оскорбления Российская империя себе позволить не могла. Если ляхи плюют в лицо великой державе, то пусть готовятся умыться кровью. В России тогда царствовал не какой-нибудь вшивый интеллигент вроде Горбачева или даже Николая I, стерпевшего убийство в Персии русского посланника Грибоедова в 1829 г. В то время на троне сидела немка Екатерина, которая национальные интересы на общечеловеческие ценности не разменивала и пошлым либерализмом не страдала.
Какую же цель преследовала шляхта, затевая мятеж? Единственное, чего она хотела, это вернуть в свое владение русские земли, которые именовала не иначе как Всходние Крэсы (восточные окраины), вплоть до Смоленска и Киева включительно, ибо шляхты в Польше было слишком много - около 10% всего населения, а земли и холопов на всех не хватало. Россия поляков оттуда неуклонно выжимала, начиная с 1654 г., когда вступила в войну за освобождение Малороссии, пожелавшей перейти под руку московского царя, а стало быть русские, не дававшие шляхте сосать кровь русских крестьян, были виноваты в том, что паны стали беспоместными голодранцами. Если бы мятежники желали освободиться от иностранного засилия в своей стране, то им бы надлежало низложить прорусского короля Понятовского и разорвать все договоры с Россией, благо польские законы позволяли сделать это без вооруженной борьбы в рамках политического процесса. Но мятежники не пытались этого сделать, король сам сбежал в российские пределы, опасаясь за свою жизнь. Единственное внятное требование, которое было выдвинуто, - это требование земли и рабов.
И уж совсем идиотским выглядит тезис о том, что мятежники якобы боролись за свободу. За чью свободу? Польское крестьянство было, пожалуй, самым забитым в Европе и в войне участвовало чаще всего либо по «разнарядке» своих бар, либо поверив пустым обещаниям земли и вольности. Костюшко, пожалуй, был единственным, кто пытался выдвинуть социальные требования, дабы развернуть шляхетский мятеж во всенародное восстание, но вызвал тем только негодование помещиков.
Лозунги национального возрождения так же не стояли в повестке дня, ибо в этом случае мятежникам пришлось бы воевать не с русскими, а с австрийцами и пруссаками, отхватившими себе куски собственно польской территории. Они, конечно, были бы не прочь, да только на Западе свободный земельный фонд совершенно отсутствовал, вот необъятные восточные просторы выглядели более чем заманчиво.

КАТЫНЬ XVIII ВЕКА
Так что резня в Варшаве действительно была, но пострадали в ней исключительно русские и поляки, заподозренные в симпатиях к России. Загодя соорудив множество виселиц, толпа приступили 28 мая к варшавской тюрьме и потребовали выдать им на расправу «предателей». Начальник тюрьмы Маевский отказался и был вздернут в числе первых. Тюремная стража, видя такой оборот, не препятствовала дальнейшей расправе, коей подверглись без разбору все узники, в числе которых, как можно предположить, были и русские, плененные во время апрельского бунта.
Тем временем 14 августа в Польшу прибыл генерал Суворов, и дела мятежников стали очень кислыми. Костюшко оказался бессилен, терпя одно поражение за другим. Наконец, 4 ноября (по новому стилю) Александр Васильевич взял штурмом Прагу - укрепленное предместье Варшавы на правом берегу Вислы, после чего 10 ноября повстанцы официально капитулировали. За этот успех Александр Васильевич был произведен в генерал-фельдмаршалы.
В диспозиции о штурме (приказе) Суворов специально предостерегает солдат от мести за убитых в апреле товарищей, ибо в штурме Праги участвовали солдаты того самого Киевского полка, потерявшего в церкви 3-й батальон и Харьковский полк, потерявший 200 человек убитыми во время прорыва из города: «Стрельбой не заниматься, без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать».
В русской армии приказы было принято выполнять, особенно те, которые исходили от обожаемого в войсках Суворова. Не выполнить его приказ - значит проявить к нему самое черное неуважение. А что касается расплаты с врагом за оскорбление, то русские понимали это дело по-своему. Корнет Харьковского полка Федор Лысенко во время боя у Мациевице 10 октября испросил у начальства разрешения «...отлучаться от полку для отыскания Польской революции Главнокомандующего генерала Костюшки». Когда поляки, не выдержав натиска, обратились в бегство, Лысенко, издалека заметив польского главнокомандующего, пробился к нему, а потом, «гнавшись за ним, дал саблею две раны по голове, взял в плен помянутого польскою Революциею начальника Костюшку». Подвиг выбившегося в офицеры простолюдина Лысенко никак не был отмечен, но зато сразу три генерала, в свое время битые Костюшкой - Ферзен, Тормасов и Денисов, получили ордена за взятие в плен предводителя мятежников.
Впрочем, вряд ли у русских солдат вообще была возможность учинить насилие над мирным населением Праги. Дело в том, что мирное население, видя как к их городу подступают неприятельские войска, всегда старается оттуда бежать, если есть куда. В данном случае обывателям надо было всего лишь перейти по мосту на левый берег Вислы, чтобы укрыться в Варшаве. Даже если бы они не сделали это заранее, то день перед штурмом русская артиллерия бомбардировала Прагу, и надо быть совершенным психом, чтобы не бежать в ужасе от смертоносных ядер и вспыхнувших пожаров.
Правда, «историки» пытаются объяснить «стойкость» защитников Праги тем, что все население от мала до велика взяло в руки оружие и умирало, защищая каждый свой дом, за свободу Польши. Тут надо принять во внимание один нюанс - как указывают многие источники, Прага была еврейским предместьем Варшавы, а чтобы евреи умирали за свободу Польши, а тем более за право шляхты иметь рабов на востоке - это, уж простите, какая-то фантастика. Да и откуда бы евреи взяли оружие, если его не хватало даже армии мятежников - вторую и третью линию войск Костюшки составляли обычно косиньеры - мобилизованные крестьяне, вооруженные лишь косами, надетыми на длинные древки. В любом случае, если человек берет в руки оружие и участвует в бою, считать его мирным обывателем уже никак нельзя.
Россказни о яростном сопротивлении Праги являются брехней. Все дело было кончено в несколько часов, и потери 25-тысячного русского войска составили всего 580 убитыми и 960 ранеными, в то время как из 20 тысяч поляков, защищавших Прагу, убито и ранено 8000 и взято в плен 9000, а 2000 считаются утонувшими в Висле, куда они в панике бросились после того, как во время боя русские, отрезая врагу путь к отступлению, подожгли мост. Да, патриотический порыв шляхты иссяк как-то очень быстро.
Но давайте допустим, что русские действительно, как пишет «историк» Буровский, «махали еще кричащими младенцами на штыках в сторону не взятого города, кричали, что со всеми поляками сделают так же». Интересно, сможет ли Буровский что-то кричать, если его слегка наколоть на штык. Еще интереснее, зачем пугать таким образом врага? Ведь у всякого нормального человека при виде таких ужасов отпадет всякое желание сдаваться в плен, если противник не щадит даже детей. Даже матери будут как волчицы защищать своих чад, что уж говорить о мужчинах, в руках у которых есть оружие. Между тем Суворов всячески сподвигал поляков к капитуляции. Во-первых, он не стал обстреливать из пушек Варшаву (а это очень весомый аргумент, знаете ли!). Во-вторых, многих плененных шляхтичей отпускали под честное слово больше не воевать с русскими сразу после битвы (повстанцев-крестьян вообще не брали в плен, так как кормить такую ораву - себе дороже). Кстати, многие из них нарушили слово и появились в России в качестве союзников Наполеона, как, например, генерал Ян Домбровский. Король Понятовский попросил Суворова отпустить одного пленного офицера. Суворов ответил: «Если угодно, я освобожу вам их сотню... двести... триста... четыреста... так и быть - пятьсот...» В тот же день было освобождено более пятисот офицеров и других польских пленных. В-третьих, он предложил настолько милостивые условия капитуляции, что отказаться было просто невозможно.
Поляки не заставили себя ждать. Сначала для переговоров прибыл министр иностранных дел непризнанного правительства мятежников Игнатий Потоцкий, но Александр Васильевич не удостоил его своим вниманием, потребовав для обсуждения условий капитуляции представителей официальных властей. На следующий же день трое уполномоченных депутатов магистрата подписали с Суворовым акт о капитуляции, который обещал следующее: «Именем Ее Императорского Величества, моей Августейшей Государыни, я гарантирую всем гражданам безопасность имущества и личности, равно как забвение всего прошлого, и обещаю при входе войск Ее Императорского Величества никоих злоупотреблений не допустить». 9 ноября состоялось торжественное восшествие Суворова и его войск в Варшаву. На конце моста представители магистрата Варшавы с поклоном вручили Суворову городские ключи. Условия соглашения Суворов выполнил, чем очень удивил поляков, с трепетом ожидавших кары за свои кровавые прегрешения. Русский фельдмаршал заслужил тем самым большое признание мещан, от имени которых 24 ноября 1794 года, в день ангела императрицы Екатерины II, варшавский магистрат вручил ему золотую табакерку (ныне находится в музее Суворова), украшенную бриллиантами. На крышке оной был изображен герб Варшавы - плывущая русалка, а над нею надпись «Warszawa zbawcy swemu» (Варшава своему спасителю). Внизу дата штурма Праги - «4 ноября 1794 г.». В хрониках упоминается еще и богато украшенная сабля с надписью «Варшава своему избавителю», поднесенная варшавскими обывателями Суворову в знак признательности за прекращение своеволия черни. В письме Румянцеву Суворов отмечал: «Все предано забвению. В беседах обращаемся как друзья и братья. Немцев не любят. Нас обожают».
Но на все упреки в жестокости Суворов ответил самолично: «Миролюбивые фельдмаршалы при начале польской кампании провели все время в заготовлении магазинов. Их план был сражаться три года с возмутившимся народом. Какое кровопролитие! И кто мог поручиться за будущее! Я пришел и победил. Одним ударом приобрел я мир и положил конец кровопролитию».
Так почему же в мировом общественном мнении так прочно укоренился миф о пражской резне? После поражения мятежа по всей Европе, как тараканы расползлись представители польской аристократии, кричащие на каждом углу о кровавых зверствах русских карателей. Особенно много эмигрантов сбежало во Францию, где, сидя в кабачках, они раз за разом пересказывали свои страшилки, обогащая их все новыми и новыми подробностями. И это имело весьма любопытные последствия. В 1814 г. в Париж торжественно вошли русские полки, квартировавшие там до 1818 г. Парижане, наслушавшиеся от беглых поляков ужасных басен, находились в оцепенении, представляя, как жуткие бородатые казаки будут всех поголовно насиловать и рубить саблями детей. Однако выяснилось, что русские совсем не дикари и максимум вольностей, которые могут позволить себе казаки, - это мыть коней и самим плескаться в Сене, смущая француженок видом своих обнаженных торсов. Казачьи офицеры, как оказалось, прекрасно говорят по-французски и всю свою лихость проявляют исключительно на пирушках и балах, затанцовывая до упаду местных красоток.
Но поляки есть поляки - лебезят перед сильным, но всегда готовы пырнуть слабого. Суворова они сегодня почитают не иначе как военного преступника и душителя польской свободы и льют крокодильи слезы по невинно убиенным пражским младенцам, так же как и по катынским сидельцам, умученным злобным тираном Сталиным. Русские для них вновь являются олицетворением варварства и кровавого зверства, а нынешние хозяева РФ им энергично подыгрывают. Оно и понятно - ведь одно дело делают - всеми силами превращают русских в русишвайнов, а Россию во Всходние Крэсы цивилизованного Запада.

http://perevodika.ru/articles/12187.html Переводика 17.03.10 08:40 скаут: Yennefer; переводчик Yennefer; редактор vlom; публикатор: МК74
“Nie”, Польша - 15 марта 2010 г.
Тяжесть трупа с Востока
За всю войну россияне убили в два раза меньше поляков, чем их погибло в Варшавском восстании.
Уполномоченный по гражданским правам Януш Кохановский предлагает, чтобы в рамках гражданского просвещения устроить каждому гимназисту за счёт бюджета экскурсию-паломничество в Катынь. Некоторые СМИ подхватили идею с энтузиазмом, сравнивая предложение об экскурсии с израильскими молодёжными паломничествами в Освенцим. Кохановский выбрал Катынь, ему не пришли в голову другие, более масштабные бойни, расположенные ближе и на польской территории. Потому что польская официально управляемая мартирологическая память под правлением пост-«Солидарности» решительно повернула на Восток, в советско-российскую сторону. Немецкое направление она оставила в забвении. Правду о реалиях Второй мировой войны – тоже.
Год назад Институт национальной памяти выпустил научное исследование «Польша 1939-1945. Человеческие потери и жертвы репрессий под двумя оккупациями». От многих других изданий ИНП эта работа под редакцией Войцеха Матерского и Томаша Шароты отличается научными стандартами, но и пользуется она небольшой популярностью.
О книге тишина, потому что она не совпадает с ведущим направлением исторической политики. Авторы собрали все предшествующие оценки польских человеческих потерь во время Второй мировой войны и подвергли их верификации, доступной в свете современных исследований.
У них получилось, что общий баланс потерь, традиционно оценивавшийся в 6 миллионов (поляков и евреев) несколько меньше, в пределах 5,5 – 5,7 миллионов. Непосредственно в результате военных действий погибло около 500 тысяч военных и гражданских лиц. Остальные – это жертвы всевозможных репрессий. От рук немцев погибло около 5 миллионов, в том числе 2,7 – 2,9 миллиона евреев и поляков еврейского происхождения, 1,86 миллиона поглотили лагеря смерти. Документированные потери от советских рук составили 150 тысяч – в два раза меньше, чем количество польских жертв Варшавского восстания. В это число входит и 21 тысяча жертв внесудебных убийств на основе «катынского» решения Сталина от 5 марта 1940 года, а также оценочно подсчитанные смертельные жертвы среди заключённых, высланных в лагеря и выселенных в Сибирь.
Авторам стало не по себе от настолько значительной диспропорции количества жертв «восточных» и «западных» репрессий.
Войцех Матерский объяснил это следующим образом: «В основном, репрессии немецкого оккупанта имели под собой национальную основу, а советского – классовую (...) при оккупации на Востоке не было уничтожения, направленного на целые национальные категории Второй Речи Посполитой (евреи, цыгане), не было убийств в массовом масштабе промышленными методами (лагеря смерти). Отсюда разница в балансе человеческих потерь, которые под советской оккупацией достигли 150 тысяч, тогда как под немецкой оккупацией исчислялись миллионами».
Добавим: гитлеровский террор косил, прежде всего, чужих, немцев он щадил. Сталинский террор целил, прежде всего, в своих, русские составляют большинство жертв. А кроме того, красноармейцы, освобождая польские земли из-под гитлеровского господства, конечно, не воскресили жертв, но наверняка остановили дальнейший ход наиболее убийственного террора, многим людям они спасли жизнь.
Адрес образовательных паломничеств гимназистов, таким образом, не представляется так однозначно, как это выдумал Кохановский.

Перевод с бумажного оригинала

Цитата :

Документированные потери от советских рук составили 150 тысяч – в два раза меньше, чем количество польских жертв Варшавского восстания. В это число входит и 21 тысяча жертв внесудебных убийств на основе «катынского» решения Сталина от 5 марта 1940 года, а также оценочно подсчитанные смертельные жертвы среди заключённых, высланных в лагеря и выселенных в Сибирь.

Та-а-ак...
Стало быть 21 "катынскую тысячу" из списка польских претензий смело вычеркиваем.
Остается 129 "оценочно подсчитанных" жертв среди заключенных...
Тут интересна а) методика оценки б) состав "высланных в лагеря" ляхов. Есть подозрение, что ОЧЕНЬ существенную часть среди этих "страдальцев" составляла публика вполне уголовная.
И чего тогда остается от польских претензий к России?

Обратите внимание: написано "жертвы среди заключённых, высланных в лагеря и выселенных в Сибирь".
Совершенно несовместные категории - заключенные (прошедшие суд и обвинение) и выселенные в Сибирь, т.е. СПАСЕННЫЕ от стихийной расправы местного населения! Эту категорию надо перенести на другую сторону от знака равенства в уравнении! И засчитать В НАШУ ПОЛЬЗУ!

andmak пишет:

Обратите внимание: написано "жертвы среди заключённых, высланных в лагеря и выселенных в Сибирь".
Совершенно несовместные категории - заключенные (прошедшие суд и обвинение) и выселенные в Сибирь, т.е. СПАСЕННЫЕ от стихийной расправы местного населения! Эту категорию надо перенести на другую сторону от знака равенства в уравнении! И засчитать В НАШУ ПОЛЬЗУ!

Хм... Считаете "Волынскую резню" СТИХИЙНОЙ расправой?

Rus-Loh пишет:

Хм... Считаете "Волынскую резню" СТИХИЙНОЙ расправой?

Нет! Имелось ввиду начавшиеся расправы в сентябре-октябре 1939 г. Много сообщений об остроте отношений к полякам и в белоруссии, и на Волыни.

http://www.polskieradio.pl/zagranica/ru/news/artykul127756.html Польское радио. Зарубежная служба 18.03.2010
"Друзья москали" - фельетон Вацлава Радзивиновича из цикла "Из России о России"
„Друзья москали”, - под таким заголовком „Газета выборча” опубликовала фельетон Вацлава Радзивиновича из цикла „Из России о России”.
„Мы придумали себе в Варшаве неприличную игру в то кто поедет, а кто не поедет на мероприятия по случаю 70 годовщины катынского преступления. Ребята из разных канцелярий с серьезными минами подсовывают друг другу свинью и плетут мелкие интриги. А в Москве присматриваются к этому – не скажу, что внимательно, так как им тут не до бури в польском стакане воды, - иронически замечает Вацлав Радзивинович и продолжает - хотя может и приятно, ведь это подтверждение многовековой веры россиян в то, что поляков губит анархия и сварливость. Все эти эмоции абсолютно не нужны, - подчеркивает комментатор. - В нашем стакане воды в конце концов стихнут волны, канцелярии сделают то, что им надо и все кто собирался поехать в Катынь – туда поедут. Дело в том, что в Катыни не окажутся все, кто там должен быть. И это из-за нас. Никто не пригласил на мероприятия представителей из российского общества „Мемориал”, которое свыше 20 лет ведет благородную борьбу за правду о большевистских репрессиях. Люди из „Мемориала” первые рассказали россиянам о том, что случилось весной 1940 года в катынском лесу. Это именно они искали доказательства преступления. Копаясь в архивах, они первые обнаружили, что поляки были убиты по приказу сталинского Политбюро от 5 марта 1940 года”. Вацлав Радзивинович подчеркивает большое значение правозащитников из „Мемориала” в борьбе за открытие архивов и реабилитацию жертв катынского преступления. „Они делают все это не для нас. Они хотят, чтобы их народ и их страна осудила преступление, чтобы россияне молча или скрывая правду, не оказывались соучастниками коммунистических убийств. Если премьер и президент Польши не встретятся в апреле в Катыни с Арсением Рогинским, Никитой Петровым или Александром Гурьяновым, которые сделали так много, чтобы мир узнал о трагедии, случившейся 70 лет тому назад – это будет несправедливостью”, - пишет Радзивинович и добавляет, - таких людей как Гурьянов или Третецкий сегодня в России очень много. И мы можем гордиться тем, что у нас есть такие друзья москали – достойные наследники Александра Герцена. Нельзя о них забывать, - завешает свой фельетон на полосах „Газеты выборчей” Вацлав Радзивинович.

http://rus.ruvr.ru/2010/03/19/5436479.html "Тверская газета", Тверь 19.03.2010, 09:56
«Катынь» не катит? Николай Смирнов
Как могилы становятся инструментами большой политики
www.katyn-memorial.ru
Нa этой неделе в библиотеке им. Горького прошла историческая конференция под названием: «Рассмотреть в особом порядке...» Посвящалась она расстрелу польских военных на территории Калининской области в 1940 году. К подобным мероприятиям мы уже начали привыкать и досконально изучили историю медновского захоронения. Примечательно другое. Польская тема поднимается в нашем регионе ежегодно по нескольку раз и все время с одними и теми же акцентами. Нам рассказывают о чудовищном преступлении СССР перед поляками. Вернее, нас методично пытаются в этом убедить, потому что никто не подвергает ревизии те мрачные события. А между тем это уже давно пора сделать. Ведь «катынско-медновская» тематика используется в современной Польше как мощнейшее идеологическое средство. И направлено оно отнюдь не на сближение между нашими народами.
События 1940 года, конечно, трагичны. И с этим никто не спорит. Мы, конечно, сожалеем и скорбим. Но почему это делаем только мы одни. Почему та же Польша не спешит покаяться перед нами в своих грехах? Или этих грехов не существует? Поверьте, еще как существуют, и их немало. А признаваться в них Польша не спешит, потому что это не выгодно. Ведь в вопросах пропаганды и формирования общественного мнения важно, как вы будете трактовать страницы истории. Устраивать вокруг них истерики или же выставлять здравые, объективные оценки.
Мы придерживаемся второй точки зрения. А вот наши польские соседи - наоборот. В этой стране насаждается идеологическая доктрина, основанная на целом комплексе исторических мифов и мистификаций. Среди них так называемое «уничтожение цвета польской нации в Катыни и Медном». Эти события причислены к разряду священных. Особенность польского менталитета заключается в том, что, несмотря на негативный характер этих дат (фактически это поражения для польского народа), их шумно, а порой и яростно справляют. Это все равно что в России всенародно отмечать день Чернобыльской катастрофы. По крайней мере, нам это трудно понять. А вот поляки ничего - празднуют и объединяют нацию вокруг черных дат. Можно долго рассуждать, насколько глубоко в них сидит эта склонность. Нам же видится не ментально-мистическая сторона этого вопроса, а сугубо практическая. Свои священные мифы Польша очень активно применяет в политике. В частности, в плане реализации собственных державных амбиций. Катынско-медновская тема поднимается поляками в различных резолюциях, обращениях и прочих документах, адресованных в том числе и к европейскому сообществу. Главная идея - доказать причастность СССР к развязыванию Второй мировой войны. Это, в свою очередь, ставит под вопрос ее итоги. В частности, территориальный раздел Европы. И это не такая уж фантастичная идея, как выглядит на первый взгляд. Вспомните, что еще совсем недавно среди европейских парламентариев вполне серьезно ставился вопрос о том, чтобы приравнять сталинизм к фашизму. С таких вопросов все и начинается. Вы спросите, зачем это нужно Польше? И здесь все очень просто. Вот уже почти 400 лет одной из национальных идей этой страны (помимо сверхдержавности) является мессианство. «Огнем и мечом» нести на восточнославянские земли свое влияние и веру. Наибольшего успеха в этом деле Польша добилась в годы гражданской войны, когда Российская империя треснула по швам. Польше отошли западные районы Украины и Белоруссии. Истощенная Красная Армия не смогла их отстоять. Тогда в плен к полякам попали тысячи бойцов РККА. Но домой они не вернулись. Были расстреляны поляками. Так почему же Польша не признает этого факта и не приносит нам свои извинения?..
Самое интересное в том, что оккупированные территории Польша сразу причислила к своим исконным землям. А вот местное население посчитали лишним. В те времена поляки не признавали белорусов за нацию. Известный польский идеолог 30-х годов Адольф Невчинский безо всяких оговорок заявлял, что с белорусами нужно разговаривать на языке «висельниц и только висельниц ... Это будет, - писал он, - самое правильное разрешение национального вопроса в Западной Белоруссии». В 20-30-е годы западные белорусы считали поляков оккупантами и боролись как могли с польскими полицейскими, жандармами и колонистами, получившими их земли (польских колонистов называли «осадниками»). Для белорусов даже был создан специальный концлагерь смерти в Картуз-Березе. Вот почему местное население с радостью приветствовало освободительный для них поход Красной Армии 17 сентября 1939 года. Кстати, согласно пакту Молотова - Рибентропа СССР отошли только белорусские и украинские земли. На исконную территорию Польши Красная Армия не входила. Тем не менее ненависть белорусов к польским осадникам - будущим жертвам Катыни - в сентябре 1939 года была такова, что как только рухнула польская колониально-полицейская система, то наступило неотвратимое возмездие. 22 и 23 сентября местное население местечка Скидаля расправилось с бывшими легионерами-осадниками. Были застрелены, растерзаны и забиты в результате этой самосудной расправы 42 человека. Значит, было за что, если даже кроткие белорусы не выдержали.
С этой точки зрения и на Катынь надо посмотреть по-другому. Все польские историки, политики и журналисты много лет подряд талдычат о том, что в Катыни был расстрелян «цвет нации» - писатели, учителя, священники, ученые и т.д. А вот что пишет современный белорусский историк Л. Криштапович в исследовании «Великий подвиг народа» (Минск, 2005 г.): «Польские русофобы и антисоветчики ламентируют: катынская трагедия - ничем не оправданный расстрел цвета польского общества - офицеров. Но это ведь были не просто военнопленные, а оккупанты, ибо объективно Западная Белоруссия была не польской, а оккупированной Польшей землей. И расстреляны были не польские офицеры, а оккупанты, представлявшие карательные репрессивные органы Польши на оккупированной белорусской земле. Достаточно вспомнить о польском лагере смерти для белорусских патриотов и коммунистов в Картуз-Березе. Как справедливо отмечает польский историк Кшиштоф Теплиц, «сегодня о польских полицейских говорят, что многие из них были злодейски убиты в Катыни, но не говорят, что те, кто туда не попал, помогали гитлеровцам в окончательном решении еврейского вопроса. Что же касается собственно польских войсковых офицеров, то их в СССР никто и не расстреливал. Общеизвестно, что на территории СССР в годы Второй мировой войны эти офицеры активно участвовали в строительстве польской армии генерала Андерса и народного Войска Польского, которые в составе антигитлеровской коалиции внесли свою лепту в дело освобождения европейских народов от фашизма».
Вот и получается, что Польша сама была оккупантом чужих земель, поляки сами расстреливали пленных солдат, польское правительство само поддерживало теплые отношения с гитлеровской Германией и участвовало в разделе Европы. И это объективная реальность. Поэтому, прежде чем посыпать голову пеплом и упиваться «катынско-медновской трагедией», поинтересуйтесь, как все было на самом деле. И тогда все встанет на свои места.
___________________________________________
Молодец, Ник.Смирнов!
Небось, там и Мангазейка дровишек столько подкинул, что нормальные люди просто не выдержали его бредовых построений

http://smi2.ru/dzecko/c285925/ СМИ2
Война, которой не было Владимир Глинский
Катынь, как реперная точка конспирологического сознания
Добавил dzecko 3 часа назад в раздел «Общество». Источник: Заметка
Впервые о польской войне я услышал в 1980-м году от своей бабушки, когда она рассказывала мне 13-летнему подростку о событиях дней минувших. Мы рассматривали фотографии в старом фотоальбоме, и вдруг я наткнулся на снимок, на котором моя бабушка в окружении своих «товарок» готовилась к прыжку с парашютом.
- Бабуль, а ты и с парашютом прыгала?
- А как же?! Я сразу после польской войны на инфак поступила, и нас через ОСОАВИАХИМ начали обучать…
И здесь меня замкнуло – я всегда считал, что уж чего-чего, а историю я знаю. Только вот польской войны в этом моем знании не было. Польская кампания 20-го года еще встречалась, а война…
- Ты что-то, баба Аня, напутала, когда это мы с поляками в конце тридцатых воевали?
- Да, ничего я не напутала.- сердито буркнула она, поджав губы. – И в городе у нас тогда пленные поляки появились. Было это в конце 39-го. Много этих поляков тогда было, а потом исчезли куда-то. То ли на Родину отправили, то ли в Сибирь сослали.
Я понял, что речь идет о том, что в нашей историографии называлось Освободительным походом Советской армии в Западную Украину и Белоруссию. Правда, откуда появились пленные поляки, мне, воспитанному на «Четырех танкистах и собаке», все равно было непонятным, ведь мы же по всем учебникам истории воевали на одной стороне – против немцев. А спустя несколько месяцев, моему историческому самосознанию был нанесен следующий удар. На этот раз из-за бугра: «вражьи радиоголоса» поведали мне в ночном эфире, свободном от глушилок, о местечке под Смоленском со странным названием Катынь, где якобы в 1940 году состоялся массовый расстрел польских офицеров. «Врут!» - подумал я, но с тех пор стал более внимательно читать польскую литературу, посвященную тому периоду. И к тому времени, когда на меня свалился еще один удар в виде пакта Молотов-Риббентроп, по которому мы с немцами, оказывается, выступили плечом к плечу против Польши, я уже успел приметить нестыковки в наших учебниках. Более всего меня в середине 80-х поразила биография одного из любимых мною польских литераторов, основателя театра абсурда Станислава Виткевича (Виткаци), который, будучи уже пожилым человеком, с первых же дней Второй Мировой ушел бить немцев, и застрелился у забытого всеми стога сена, оказавшись между молотом и наковальней – с одной стороны наступали немцы, с другой шла Красная Армия. Неужели настолько она была страшной, наша «непобедимая и легендарная»?

Катынская западня
Я не ставлю своей задачей рассказать, что же на самом деле произошло в Катынском лесу под Смоленском. В конце-концов и версии, и сами секретные документы, и воспоминания по этому историческому событию можно в обилии найти, как в русском (http://www.katyn.ru/), так и в польском интернете (http://www.katyn.rawelin.com/). Намного больше меня интересует ответ на вопрос, почему вдруг именно это событие столь часто служит пограничным столбом между двумя абсолютно диаметральными позициями, которые бы я обозначил так: «Все врут поляки!» и «Русских к ответу за все!».
Мне, кажется, что во многом здесь повинна амбивалентная позиция самого российского государства по этому делу: с одной стороны мы признаем существование «пакта Молотов-Риббентроп», предоставляем на суд широкой общественности документы из секретной папки по Катынскому делу, но с другой стороны чуть ли не те же самые лица постоянно пытаются дезавуировать свои же ранее сделанные заявления по этому вопросу.
На самом деле Катынь стала ловушкой, своего рода логической западней. Ведь стране, отправившей немалую часть своего собственного населения в лагеря и под расстрелы, как-то даже и неловко столь бурно отбиваться от очередного эпизода. Так что дело здесь вовсе не в самом факте расстрела и не в количестве расстрелянных поляков. Дело в том, что, отрицая существование «польской войны», мы не можем дать юридической оценки происшедшему. В конце-концов, со своим населением страна может делать все, что угодно. Это ее внутреннее дело. И если бы война с Польшей была объявлена официально, то случившееся тоже можно было бы списать на закономерные в военное время эксцессы. Примером может послужить хотя бы советско-польская кампания 1920 года, когда в польский плен попало более ста тысяч красноармейцев, из которых большая часть скончалась в польских лагерях. Но, назвав однажды эту войсковую операцию (в которой погибло от рук тех же польских офицеров и солдат более тысячи наших военнослужащих) Освободительным походом, и, пройдя несколькими годами позже через самую страшную войну в своей истории, нашей стране показалось не к лицу помнить об этой не совсем красивой странице, где мы плечом к плечу с гитлеровцами воевали против Польши. Проще показалось, взять и выдернуть эту страничку, благо нашей историографии к этому не привыкать.

Катынь и конспирология
Я уже не раз в своих статьях на польскую тему отмечал психологическую близость наших национальных характеров. Просто когда-то «наш кукушонок» выбросил из гнезда восточноевропейской равнины своего польского собрата. И этого нам не забудут. Комплекс проигравшего – это страшная вещь для тех, кто привык жить «od morza do morza» (от моря и до моря). Впрочем, это чувство теперь после развала Советского Союза и проигрыша в холодной войне знакомо и нам.
А если на этот комплекс еще наворачивается такая способность национального самосознания, как любовь к конспирологическим моделям, то тогда любая доказательная база становится бессильной. И мы, и поляки привыкли верить в то, что против нас за бугром постоянно плетутся какие-то заговоры. Веря в свое мессианство, не можем даже представить, что на самом деле мы «забугорным супостатам» абсолютно безразличны. Будь на нашей территории немцы или представители племени банту, Запад с той же настойчивостью продолжал бы политику по их вытеснению со столь обширной и богатой территории. Как говорится: «Ничего личного. Просто бизнес». Вернее, просто процессы, относящиеся к очередному переделу мирового рынка.
В результате Катынь стала символом веры для конспирологического сознания. Кто-то верит в ее существование, и им не нужны никакие документы для подтверждения своей веры. Кто-то не верит, и им, в принципе, тоже абсолютно безразлично, какие бы новые документы по этому делу не открылись. И пока весь катынский дискурс не выйдет за рамки конспирологических представлений, сама Катынь так и будет служить для Запада увесистой дубинкой, которой всегда можно подразнить русского медведя. Что же касается самих расстрелянных польских офицеров, то им вся эта суета давно уже параллельна.

http://www.polskieradio.pl/zagranica/ru/news/artykul127828.html Польское радио. Зарубежная служба 19.03.2010
***
«Катынь - может быть, самая болезненная проблема, доставшаяся России в наследство от СССР», - этой цитатой начинает свой комментарий в «Газете выборчей» Вацлав Радзивинович. Автором приведенных слов является Леонид Млечин, чья статья, призывающая российские власти расставить наконец точки над «и» в вопросе Катыни, была опубликована в четверг в «Московском комсомольце» http://www.mk.ru/politics/article/2010/03/17/450166-otrechetsya-li-putin-ot-stalina.html .
«Млечин, - пишет Вацлав Родзивинович – напоминает историю преступления семидесятилетней давности и цитирует связанные с ним документы. Такая публикация в газете тиражом в 2,1 миллиона экземпляров, которую считают близкой к людям президента Дмитрия Медведева, имеет огромное значение, поскольку россияне знают очень мало о преступлении Сталина и его товарищей, совершенном против поляков». Публицист замечает, что многие россияне путают Катынь с белорусской деревней Хатынь, где фашисты убили всех жителей. «Это не случайная ассоциация, поскольку многие годы советская пропаганда рассказывала обществу о Хатыни, чтобы вытеснить из коллективного сознания название места, где НКВД провел массовые экзекуции польских военнопленных», - продолжает Радзивинович. Далее журналист пересказывает статью Леонида Млечина и завершает: «На вопрос: отречется ли Путин от Сталина Млечин получит ответ через 19 дней, во время встречи российского премьера с его польским визави Дональдом Туском».
ЯП

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/2713-
Гостиная - 97
Ursa Отправлено Вчера, 10:34
http://gazetapolska....-sieci-wywiadow
Antoni Macierewicz Polska w sieci wywiadów
Антоний Мацеревич Польша в сети разведок
«Польша для российской разведки является неслыханно интересным объектом. Разведка влияет на польские власти через контакты, в том числе и те, что сохранились с прошлых лет, через которые наша разведка старается распространять определённую информацию». (Сергей Третьяков, бывший офицер российской разведки, который работает на правительство США).
Президентские выборы в Польше определят направление польской внешней политики и наше геополитическое место в Европе и в мире. Это следствие политики Леха Качиньского, который впервые со времён Юзефа Пилсудского занялся активной восточной политикой. Конечно, не правда, будто бы он проводит «ягеллонскую политику», с которой в 1918-1939 годы связывалась концепция возвращения Польше державной роли. Но политика Качиньского действительно стремится к усилению Центральной Европы и созданию широкого соглашения государств, начиная от Балтики до государств Чёрного и Каспийского морей. Качиньский соединяет, таким образом, геополитический замысел и экономическую стратегию, связанную, прежде всего, с доступом к источникам энергии, альтернативным по отношению к России. Для России, которая готова была бы стать нормальным членом международного сообщества, эта политика никоим образом не опасна. Для России, стремящейся подчинить себе Европу через зависимость её от своих поставок энергоносителей и поссорить её с США, политика Качиньского является принципиальной угрозой.

Евроазиатская империя и новый либерализм
Но неприязненно к польской независимой политике относятся также и иные геополитические игроки, особенно те, кто уже давно в российско-немецком союзе или, в более широком смысле, союзе российско-европейском видят надежду на реализацию социалистического общественно-экономического проекта. Создание общего стратегического экономического и политического пространства от Лиссабона до Владивостока должно привести к переменам, исключающим национальные государства, а затем облегчающим уничтожение христианства, семьи, среднего и мелкого предпринимательства и собственности.
Современная евроазиатская империя должна стать орудием эволюционных изменений, которые Советскому Союзу не удалось реализовать путём революционного насилия. То, что я здесь пишу, это не какое-то потрясающее открытие, хотя для многих эти утверждения звучат шокирующе. Однако ещё в 80-х годах XX века перед такой перспективой предостерегал Анатолий Глицын (так в тексте – прим. перев.), советник директора ЦРУ Джеймса Энглтона, а позже Владимир Буковский в своей знаменитой книге «Московский процесс». С другой же стороны, проект общего евроазиатского стратегического пространства систематически пропагандировал американо-немецкий журнал «EIR» (Executiv Inteligence Review), который считается близким к пророссийским кругам немецкой разведывательной службы. Подобные взгляды формулировал издавна связанный с либералами в США и финансируемый немецкими фондами Институт Стратегических Проблем в Кракове. После победы президента Барака Обамы эти планы приобрели конкретные формы; в Польше их начал реализовать, а затем и публично провозглашать министр иностранных дел Радослав Сикорский. Согласно этим концепциям, Россию следует включить в западные политико-экономические структуры, принять в НАТО и в Евросоюз, а на самом-то деле так модифицировать эти структуры, чтобы привести к полному объединению Европы с Россией. Эта операция в версии западных либералов и социалистов должна привести к оксидентализации и либеральной эволюции России. Но, естественно, она имеет также и свою российскую, более реальную версию, где речь идёт попросту о вассализации Европы, лишённой американского союзника. Всё остальное – пустая риторика, иллюзии наивных «попутчиков», о которых Ленин сказал, что они сами купят верёвку, на которой большевики их повесят. В польской политике эту двойственность концепции лучше всего символизируют фамилии двух претендентов от ГП на пост президента Речи Посполитей: Радослава Сикорского и Бронислава Коморовского.

Польша на прицеле России
Именно с этой точки зрения следует смотреть на ненависть, которую возбуждает президентура Качиньского. В этом контексте следует интерпретировать высказывания Януша Паликота, исполняющего роль неофициального начальника штаба Бронислава Коморовского, что «президентура Качиньского – это наибольшее несчастье, какое случилось с Польшей со времён военного положения». Этот страх и ненависть по отношению к политике Качиньского возникают из понимания, что она ведёт к возрождению независимости не только Польши, но также и других государств на территории между Балтикой и Чёрным морем. А это делает невозможным постепенное создание общего русско-европейского пространства и упрочивает политико-экономическое положение, возникшее после распада Советского Союза. А ведь с точки зрения мировых планировщиков, которые столько лет подготавливали евроазиатскую империю, старательно разрабатывали стратегию конвергенции (соединение советской системы и демократии), возникновение национальных государств на восток от Одера должно было быть лишь временным маневром. Политика Качиньского этот маневр или же, с русской точки зрения, гамбит, преобразила в новую геополитическую реальность.
Потенциальная сила Польши проистекает не только из населения, положения, культурного влияния, но также из политической традиции, укоренившейся в историческом и духовном опыте, опирающемся на христианство и Католическую Церковь. Результатом является исключительность польского опыта во время Второй мировой войны, единственного в мире народа, который противостоял гитлеровскому и советскому тоталитаризму. Цена, которую мы за это заплатили, была огромна, но именно она даёт нам право требовать от имени всей Центральной Европы уважения прав народов, приговорённых эти тоталитаризмами к уничтожению. Символами этого уничтожения стали Варшава и Освенцим, но также, по крайней мере, в равной степени с ними - Катынь и Медное. Поэтому Польша католическая, антикоммунистическая и составляющая ось Центральной Европы от Балтики до Черного и Каспийского морей – это страшный кошмар как для российских, так и для брюссельских стратегов.

Российская разведка и агенты влияния
Этот исторический и геополитический фон необходим, чтобы понять, насколько мощные силы приведены в действие, чтобы не допустить второго президентского срока Леха Качиньского. Деятельность иностранных разведок играет в этой борьбе против Польши особую роль, поскольку деятельность эта, по природе своей секретная, а к тому же имеющая поддержку в правящем истеблишменте, весьма трудно поддаётся обнародованию, разоблачению и осуждению, а это – ключевое условие противостояния.
Но польская ситуация требует дополнительного описания. Андрей Третьяков, офицер советской и российской разведки, который перешёл на сторону США, подчёркивает особый интерес российских служб к Польше.
- Польша имеет большое влияние на традиционную российскую зону, - говорит Третьяков, - то есть на Украину. У неё также хорошие контакты с Грузией, она поддерживает правительство Михаила Саакашвили, которое в России иначе как нелегальным режимом не называют. Да, Польша для российской разведки неслыханно интересный объект.
Третьяков говорит то, что нам уже известно из «Рапорта о ликвидации ВСИ»: главными инструментами деятельности российской разведки являются контакты из прошлого, люди, которые были сформированы советскими спецслужбами или были частью советского аппарата. Это они чаще всего подвергаются вербовке, а ещё чаще именно в этой среде приобретают агентов влияния, через которых распространяется внушение и дезинформация.
Третьяков знает, о чём говорит, в конце концов, он в течение нескольких лет вёл в качестве российского агента в Нью-Йорке поляка, который под прикрытием дипломатического статуса работал сначала на коммунистическую разведку, а потом на UOP (Управление Охраны Государства – прим. перев.). «Профессор» - таков был его оперативный псевдоним – был завербован именно благодаря его давнему сотрудничеству с советскими спецслужбами. Впрочем, как вспоминает Третьяков, «Профессор» всегда был убеждён, что, работая на русских, он тем самым поддерживает Польшу. Этот пример лучше всего показывает, какой роковой ошибкой было после 1989 года взять за основу польских спецслужб коммунистических «специалистов». Так сегодня уже невозможно сомневаться в том, что мы имели дело с запланированной операцией советских спецслужб, которые использовали всё своё влияние, чтобы сохранить старый персонал и организационные формы спецслужб в Польше.

Разведка, или дезинформация
Главная область деятельности российской разведки в Польше – это дезинформация, влияние и диверсия. Эта структура действий нашего противника тщательно скрывается как истеблишментом, так и спецслужбами, уходящими своими корнями в советско-русское наследие. Тут не место для истории спора, который шёл в польской политике в течение последних 20 лет. Горьким удовлетворением были публикации главных сторонников опоры служб на советские кадры, которые в статьях, опубликованных в «Тыгоднике Повшехном», летом прошлого года признавали, что по прошествии 20 лет их эксперимент не удался, а государство польское, так организованное, не способно к защите своих интересов. Жаль только, что вслед за этими статьями и частными мнениями не начались основательные перемены в позиции этих кругов. Наоборот, они, кажется, используют тактику не менее коварную, констатируя, что уже слишком поздно менять ситуацию, и что свершившиеся факты неизбежно обрекают Польшу на статус колонии, дело лишь в том, какого суверена должна выбрать себе Польша. Это своеобразное пораженчество, которое в 90-е годы обрекло нас на специалистов из ГРУ и КГБ, а сегодня велит в спешном темпе ликвидировать национальные и государственные устремления поляков, возникло явно под влиянием извне. Левацко-либеральная элита внушает полякам, что мы не в состоянии быть независимым народом, что польская кораблестроительная промышленность и польская международная политика – это анахронизм, а энергетическую безопасность лучше всех нам обеспечит Газпром, - и всё это явная часть кампании дезинформации. Легко можно указать пиар-фирмы, которые брали русские деньги за распространение подобных убеждений. Но как назвать договор, заключённый правительством Туска и связывающий Польшу с Газпромом на 25 лет в тот момент, когда оказалось, что мы являемся владельцами крупнейших в Европе месторождений газа? Россия хочет при помощи трубопроводов приторочить Европу, как мошну, к своему скакуну. В этот состоит национальный интерес России, которая всё ещё не в состоянии соперничать с Западом в области технологии, и надеется, прежде всего, на экспорт энергоносителей. Но государственный интерес Польши иной. Так почему же Туск интересы Россия ставит выше, чем интересы Польши?

Русские приоритеты: контролировать спецслужбы
Наверняка, существуют проблемы зависимости, политических взглядов и, наконец, уровня компетенции, знаний о собственном народе и внешнем мире. Человек, который считает польскость ненормальностью, всегда будет иметь трудности с тем, чтобы твёрдо противопоставить польские интересы чужим. Но неслыханно существенным можно считать отказ от естественных инструментов ведения государственной политики, каковыми являются спецслужбы. Между тем формирование польских спецслужб согласно с российскими приоритетами – это важнейшая задача как СВР, так и ГРУ. Благодаря этому то, что должно быть нашими глазами и ушами, что должно защищать наши интересы и предостерегать перед опасностями, становится, по сути своей, марионеткой иностранной дезинформации. Долгие годы русским удавалось сохранять персональное и организационное доминирование в польских спецслужбах, а также в наших главных экономических и информационных структурах. Особую роль в этом играли Военные Службы Информации, в которых русским удалось спасти больше всего активов, поскольку более 300 офицеров, которые руководили этими службами, прошли разведывательное и контрразведывательное обучение в ГРУ или в КГБ. Люди из ВСИ не только вели нелегальную торговлю оружием, поставляемым террористам и русской мафии, но также и участвовали в принятии политических, пропагандистских и экономических решений, реально направленных против польских интересов. Как могло случиться, что таким людям доверил Бронислав Коморовский безопасность нашего государства?
Мы знаем, как это выглядело технически. В 1990 году Коморовский, только что назначенный вице-министром обороны, которому доверили надзор за спецслужбами и формирование их нового кадрового состава, обратился за указаниями к Флориану Сивицкому. Ему не помешало даже то, что Сивицкий был одним из организаторов военного положения. Сивицкий потребовал, чтобы новый глава контрразведки был «специалистом». Коморовский такого специалиста нашёл. Им оказался полковник Люциан Яворский, который во время военного положения успешно уничтожал подполье «Солидарности». Не известно, этот ли опыт убедил Комаровского в профессионализме Яворского, или были ещё какие-то предпосылки. Во всяком случае, новый вице-министр полностью одобрил подбор кадров, совершённый Яворским, и так были сформированы ВСИ, базирующиеся на адептах КГБ и ГРУ.

ВСИ: жизнь после жизни
Расформирование ВСИ, раскрытие их преступной деятельности, а в особенности их полной персональной зависимости от российского руководящего центра, лишило Россию главного орудия влияния на польские дела. Западные специалисты прямо писали, что, ликвидация ВСИ нанесла российским спецслужбам в Польше такое поражение, какого они не знали здесь с 1920 года. Так что трудно удивляться, что это вызвало бешенство и жажду мести. Люди ВСИ, лишённые официального влияния на государственные структуры, в течение последних двух лет создали множество неправительственных организаций, ставших мощным лобби в экономике, в СМИ и среди политиков. Есть среди них политические партии, общественные объединения, научные институты и, наконец, предприятия, получающие самые выгодные правительственные контракты. Одна из таких организаций прямо публично заявила, что своими знаниями и возможностями она будет служить в президентской кампании тому кандидату, который восстановит ВСИ.
Бронислав Коморовский, кажется, и есть тот политик ГП, который готов взяться за эту задачу. Но какие же механизмы действуют так, что руководство Гражданской Платформы и Бронислав Коморовский в качестве её кандидата в президенты сегодня, по прошествии двадцати лет, поддерживают решение 1990 года и способствуют действиям по реабилитации и восстановлению ВСИ? Что касается зависимости ВСИ от России, насчёт этого нет никаких сомнений, и даже мои противники согласны с тем, что надо было ВСИ распустить. Однако, Коморовский видит ситуацию иначе. В его избирательной кампании возрождение ВСИ становится главным лозунгом и единственным ясно выраженным постулатом. Насколько сильной должна быть структура (хотя и лишённая уже официального доступа к государственным институциям) или насколько сильны обстоятельства, которые заставляют политиков ГП всю программу сводить к официальному постулату возрождения ВСИ?
В силе лобби ВСИ можно было убедиться, наблюдая за поведением ГП по отношению к Верификационной Комиссии. Решимость, с какой Дональд Туск стремился уничтожить эту комиссию, нашла своё выражение в нескольких решениях сеймового большинства, изменяющих постановление о ликвидации ВСИ так, чтобы отменить верификационные решения комиссии. Благодаря этому нынешнее правовое положение позволяет принять на службу солдата, который был верифицирован негативно, и так оно и происходит во многих случаях. Потому что ГП стремится не только к реабилитации ВСИ, но также и к удалению сформировавшегося в 2006-2007 годах кадрового состава военных служб. И ничего удивительного, ведь это были не русские кадры и не обученные русскими. Поэтому они не пользовались доверием, а составляли потенциальную профессиональную альтернативу. Уничтожение этих служб приобретает разные формы – от персонально-организационных до необходимости выполнения операций прямо выгодных российским спецслужбам. Ничем иным не является, например, создание возможности эвакуации раскрытых контрразведкой агентов ГРУ. Решения министра иностранных дел были столь неожиданны и ультимативны, что дали возможность сбежать российским агентам, вследствие чего невозможно было ликвидировать созданную ими сеть. Быть может, тут лежит разгадка тайны знаменитого шифровальщика. Операция эта, проведённая в ноябре 2008 года производит впечатление подарка российской стороне в рамках готовившейся оттепели в отношениях с Россией. Для польских спецслужб она была катастрофой, за которую мы долго ещё будем расплачиваться.
Действия, поддерживающие восстановление ВСИ и направленные против новых служб, нельзя назвать ничем иным как влиянием российской разведки. Высокопоставленные политики, наверняка, не осознают этого, а разрушенные спецслужбы не имеют смелости сказать им об этом. Это ведёт к хаосу, ослабляя Польшу и подвергая опасности наших солдат.

Скандал с маршалеком
Ключевое значение для достижения этих целей имела операция, называемая журналистами скандалом с маршалеком, которая была запланирована ещё осенью 2006 года и, как на неё ни посмотреть, выглядит операцией российских спецслужб. Что интересно, сначала сам Коморовский утверждал, что мы имеем дело со шпионской аферой. Однако позже он отказался от своих заявлений. Поскольку оказалось, что этот скандал может утянуть на дно его самого. Скандал с маршалеком был реализован двумя солдатами ВСИ из бывших ВСИ, прошедших обучение в Москве и долго там пребывавших. Оба они играли большую роль в русском отделе (один занимался экономикой и был связан с мафиозными кругами, другой – классический оперативник) и запутавшиеся в связях с русскими спецслужбами. Оба также, хотя и по-разному, были связаны с нынешним маршалеком Коморовским либо его окружением. Целью операции было скомпрометировать Верификационную Комиссии, показав коррумпированность и непрофессионализм её членов. Дополнительно речь шла о доступе к совершенно секретному Приложению, что было особенно важно для маршалека Коморовского, опасавшегося, что там может быть информация, опасная для него. В операции были задействованы большие силы и средства. Однако долгосрочной целью было именно нападение на президента Качиньского как ответственного за опубликование Рапорта о ликвидации ВСИ и возможно Приложения к этому Рапорту.
Принципиальные решения принимал узкий круг, в состав которого входили: маршалек Коморовский, глава Агентства Внутренней Безопасности Бондарык и координатор спецслужб Грась. Несмотря на это и несмотря на демонстративный обыск у членов Верификационной Комиссии, несмотря на широкую кампанию в СМИ и репрессии, направленные против членов комиссии, а также сотрудников Службы Военной Контрразведки, прокуратура не доказала фактов коррупции в комиссии. Единственные собранные доказательства, перечисленные в акте обвинения, сводятся к оговорам двух функционеров бывших ВСИ, закончивших московские курсы. Прокуратура принуждена была отказаться от обвинения в коррупции и ограничиться обвинением в «злоупотреблении влиянием», а что самое важное, признать, что одной из целей действий обвиняемых «было стремление скомпрометировать Верификационную Комиссию и её членов». Тем самым она вскрыла политико-провокационный характер всей операции. Понесёт ли Коморовский ответственность за это или же справедливость будет восстановлена слишком поздно, как это произошло в случае с Мартином Тылицким, которого обвинило Агентство Внутренней Безопасности, чтобы спасти шкуру президента Александра Квасьневского?
Скандал с маршалеком и лозунги возрождения ВСИ, хотя и направлены против Верификационной Комиссии, в сущности, нацелены в президента государства Леха Качиньского и независимую политику Польши. Но прежде всего, они являются убедительным доказательством пророссийской ориентации тех, кто к таким лозунгам прибегает. Потому что трудно сомневаться в том, что будет означать возрождение спецслужб, основу которых составляют люди, обученные в ГРУ и в КГБ. Повторим же главный вопрос: насколько сильными и какого свойства должны быть условия, при которых польские политики готовы были связать своё имя и политическое будущее с лобби, представляющим влияние советских и российских спецслужб в Польше?

Операция «Катынь»
Этот вопрос касается также одной из ключевых проблем нашего национального самосознания и исторически-политического наследия. Я говорю о катынском преступлении или шире – о раскрытии всей правды о советском геноциде в контексте польско-российских отношений.
Русские, с одной стороны, строят своё современное национальное и государственное самосознание на антиполонизме, а с другой стороны – на отождествлении себя с имперским наследием советского государства. Поэтому в отличие от Германии, которая однозначно осудила геноцид III Рейха Адольфа Гитлера, Россия не способна и не хочет осудить геноцид Советского Союза, не хочет признаться в ответственности за разжигание Второй мировой войны. Здесь нет места для полного анализа используемой ими аргументации, а точнее – дезинформации. Важно то, что от имени России деятельность эту ведёт, прежде всего, Служба Внешней разведки. Решение по этому делу принял ещё Горбачев в тот самый момент, когда выразил согласие приподнять завесу тайны, долгие годы прикрывающую ответственность советского государства за это преступление. Именно тогда разведка получила приказ найти полезные материалы для кампании дезинформации против Польши по этому вопросу. Результаты мы могли наблюдать во время медиа-атаки на Польшу, произведённой СВР осенью 2009 года. Одновременно на польской стороне для проведения этой операции используются люди и круги, подвергшиеся агентурному воздействию. Ибо трудно считать случайностью то, что переговоры в этой области в рамках так называемой группы по трудным вопросам поручены Даниэлю Ротфельду, бывшему министру иностранных дел в правительстве Марека Бельки из СЛД, но, прежде всего, многолетнему секретному сотруднику разведки коммунистической Службы Безопасности. Это необыкновенной умный и культурный пожилой господин, принимая на себя миссию, целью которой является отказ Польши от признания России катынского злодеяния геноцидом, должен же был знать, какое давление на него будет оказано. Он также должен был осознавать, какими будут для Польши политические последствия его миссии. Не знаю, можно ли сказать то же самое о пане Анджее Скомпском, который тоже значится в архивах ИНП как секретный сотрудник и который в данный момент легализует эту операцию в качестве председателя Федерации Катынских Семей.
Операция имеет своё продолжение. Сначала распространяется информация, что 70-ю годовщину катынского преступления премьер России почтит своим присутствием и переломным заявлением в ходе совместных, российско-польских торжественных мероприятий в Катыни, затем ведутся переговоры на тему этих мероприятий исключительно с премьером Туском, демонстративно игнорируя президента Речи Посполитей Леха Качиньского. Провокация сляпана столь грубо, что российское посольство в Варшаве прибегает к открытой лжи. И всё это затем, чтобы затруднить или же вообще сделать невозможным присутствие президента в Катыни во время этих мероприятий. Путин любой ценой хочет, чтобы его партнёром там был исключительно премьер Туск. И трудно этому удивляться после всего, что мы знаем о Туске на тему его уступчивости великим державам. Однако, невозможно нормально объяснить согласия Туска и его чиновников, которые, по крайней мере, одобряют эту российскую игру. Таким образом, Путин противопоставляет друг другу премьера и президента Польши. Трудно себе представить больший успех российских спецслужб, с самого начала ответственных за эту операцию. Острие этой операции направлено против Польши, против её независимости и её места в Европе. Но персонально эта операция направлена против президента Леха Качиньского. Она должна понизить его престиж и уменьшить шансы на приближающихся выборах.

Группа риска
И в конце – методологическое замечание: российская разведка в Польше действует не самостоятельно, но в широком окружении спецслужб тех государств, которые связаны с Россией. Службы эти большей частью агрессивны, они используют простейшие методы, предлагая большие деньги прямо или через выгодные контракты. Этому служит сеть фирм, чаще всего зарегистрированных в так называемых налоговых раях, часто на Кипре. Естественной сферой воздействия является энергетика (нефть, газ, дешёвая электроэнергия), связанные с этим информационные услуги, а также торговля оружием и запчастями для постсоветской военной техники нашей армии. Но восточные службы не чуждаются и древнейших инструментов этой профессии, то есть наркотиков, алкоголя и секса. Отдельный вопрос – воздействие на мафиозные структуры, контролирующие как политиков, так и экономику. Мафия в Польше выросла из аппарата коммунистической партии, и люди спецслужб изначально были частью агентурной российской сети. Поэтому, когда читаешь, например, рапорт комиссии по Орлену, не удивляет круг сотрудников и знакомых пана Марека Дохналя, где рядом с политиками КЛД и СЛД постоянно присутствуют функционеры Службы Безопасности, бывшие полковники ВСИ, но также и офицеры КГБ и ГРУ, такие, как Алганов. Своеобразной группой риска в Польше являются не только посткоммунистические круги, о чём писал Третьяков, но также и люди, связанные разнообразными интересами с мафией, поддерживающие нелегальную торговлю оружием и незаконное управление имуществом армии.

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
--------------------------------------------------------------------------------
#2 Ursa Отправлено Вчера, 10:43
Текст, конечно, жутко нудный. Но я решила всё-таки перевести его, потому что это, во-первых, тот самый Мацеревич, который угробил польскую разведку и контрразведку, во-вторых, это полный набор "польских ужасов", связанных с Россией. Такая махонькая энциклопедия - что с нами сделает страшная Россия, если мы не выберем президентом Леха Качиньского. А старательно оплёвываемый маршалек сейма Коморовский - скорее всего, будет кандидатом в президенты от Гражданской Платформы, Туск-то отказался участвовать в выборах, хитрец эдакий.

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.

К посту Тема: Re: В.И.Илюхин: Катынь, Путин и психологичееская война Вс Мар 07, 2010 2:56
___________________________________________
http://varjag-2007.livejournal.com/1555576.html
varjag_2007 2010-03-21 11:44
Я года полтора назад была на одной закрытой презентации, одним из соавторов выступал Голушко, он там выступал. Все о тоталитаризЬме СССР говорил и о демократизации. И в качестве собственной приверженности демократии рассказал, что после объявления ГКЧП находился не на рабочем месте (как должен был по должности), а вместо этого купал внука, недавно родившегося.

http://inosmi.ru/history/20100323/158756500.html ИноСМИ 23/03/2010
России пропаганда – это норма ("Nasz Dziennik", Польша) Яцек Дытковский (Jacek Dytkowski)
Беседа с Анджеем Новаком (Andrzej Nowak) − историком, профессором Ягеллонского университета.

− Какой образ Польши вырисовывается в российской историографии?
− Дифференцированный. Российская историография очень объемна и разветвлена. Однако определенное беспокойство вызывает факт, что та ее часть, у которой есть шансы попасть к массовому потребителю (то есть находящая отражение в СМИ), находится под покровительством государства. Это самая худшая, самая примитивная пропаганда, манипулирующая фактами и настроенная на неоимперскую ноту, а помимо этого крайне недоброжелательная по отношению к Польше. Но я подчеркну – это не вся российская историография. Есть много прекрасных российских историков, которые добросовестно и на очень высоком научном уровне анализируют проблемы как современной, так и более давней истории польско-российских отношений. Благодаря им мы можем познакомиться с большим количеством полезной информации и интересных документов. Так что нужно принимать во внимание обе стороны этой действительности. К сожалению, в общественном восприятии доминирует пропагандистски ориентированное течение.

− И оно получило преобладающую роль в российской исторической политике?
− Да. Разница между исторической политикой таких государств, как Россия, и других стран – Польши, Германии или Франции (каждый проводит ее в собственном объеме) – такова, что в первом случае отсутствует свобода прессы: радио и особенно телевидения. В связи с этим то, что принимается за каноническую версию истории очень последовательно вдалбливается подавляющему большинству граждан этого государства, при чем возможности для возражений или сопоставления этой версии не остается. В массовом сознании нет плюрализма взглядов на историю. Нет спора об истории, есть только один вариант. Тем временем в странах, где государство – где-то более, где-то менее эффективно – пытается формировать историческую политику, но где есть свобода СМИ, спор об истории продолжается. Он имеет публичный характер, что, безусловно, обоснованно и полезно для истории. К сожалению, как раз недавние события в Польше внушают мне пессимизм: факт, что в нашей стране историческая правда начинает устанавливаться в судах, как мне кажется, приближает польские стандарты к России Владимира Путина.

− Какие обвинения предъявляют Польше российские историки-пропагандисты?
− Их представления довольно просты: в отношениях с Россией Польша всегда была агрессором, начиная с X века, когда Мешко I, а потом Болеслав Храбрый начали соперничество с киевским князем Владимиром за Червенские города. Они изображают эту историю, как непрекращающуюся агрессию Польши на Россию, отождествляя Киевскую Русь с Россией, что является исторической неправдой. Киевская Русь является общим наследием Украины, Белоруссии и России. Так вот, историю представляют как натиск Польши, находящейся в авангарде латинского, католического мира, на православную Россию. Примером такой "долгой памяти" и того, что российская государственная историческая политика основывается на враждебном отношении к Польше, является выбор нового национального праздника − годовщины изгнания из Кремля польского гарнизона в 1612 году. Далее, мы имеем оправдание собственных реальных преступлений, таких, как например, разделы Польши. Здесь звучат такие псевдоаргументы, что это вовсе не было преступлением, а Россия забрала только то, что ей причиталось, а если кто и виноват в разделах, то исключительно Пруссия, поскольку Екатерина II делала только то, что ей приказывал Фридрих II. Разумеется, это явная историческая ложь, тем не менее, она очень глубоко укоренилась в этом подходе к видению истории. Польшу представляют также как главный террористический центр − предшественник современных бен Ладенов. Это утверждение касается польских борцов за независимость XIX века: в трактовке российской историографии они стали синонимом современных террористов, с которыми по справедливости борется Россия.

− А как выглядит подход к современной истории?
− Чрезвычайно досадно, что в историографии или, скорее, пропаганде, используемой исторической политикой современного российского государства, оно в значительной мере отождествляет себя с Советской Россией и с той системой. Эта пропаганда защищает самые худшие советские преступления, а Россия могла бы от них отмежеваться, ведь россияне страдали от советской системы так же, а может быть, и сильнее, чем поляки. Однако современная Россия расценивает эпоху Иосифа Сталина как период своего грандиозного величия и трактует преступления СССР как факт, который необходимо защищать, и делает это последовательно. Ужасает и удручает то, что в России до сих пор существуют проблемы с тем, чтобы сказать правду о катынском преступлении, и возвращается версия, что его совершили немцы. "Ну а если это сделали наши, то есть советские люди – то и правильно", – вот докуда доходят некоторые варианты этой исторической лжи. Например, звучит такой аргумент: "убили польских полицейских, а ведь известно, какими они были ужасными антисемитами, так что, может быть, это способствовало уменьшению числа жертв Холокоста". Этот аргумент использует, например, Станислав Куняев. Из этого следует, что то, что убили польских офицеров – это хорошо. Конечно, это радикальная версия, а более популярна такая, что "неизвестно, кто это сделал, может, все-таки немцы. А если и советские солдаты, то что это значит в сравнении с другими советскими преступлениями". Конечно, еще есть регулярно повторяемые премьером Путиным, в том числе и по поводу 70-й годовщины начала Второй мировой войны, оправдания пакта Молотова-Риббентропа. Якобы это был нормальный международный договор, ответ на "несправедливый" Версальский договор, который был унизителен для немцев, а СССР помог им эту несправедливость исправить. Это аргументы Путина, которые он высказал 1 сентября 2009 года. Шокирующее, подавляющее большинство польских СМИ (я здесь не имею в виду "Nasz Dziennik") восприняло это за чистую монету. А между тем, это чудовищная ложь, манипулирование, которое, к сожалению, стало доминирующим в российском государственном дискурсе и исторической пропаганде, которая ему вторит.

Оригинал публикации: W Rosji standardem jest propaganda

http://svodka.net/sobitiya/sobitiya/43617 23.03.2010 03:36
Незаживающая рана Катыни
ИЗ-ЗА ВРАЖДЕБНОЙ ПОЗИЦИИ КРЕМЛЯ ПОЛЬСКИЙ ФИЛЬМ «КАТЫНЬ» В РФ СМОГЛО УВИДЕТЬ ТОЛЬКО ОГРАНИЧЕННОЕ КОЛИЧЕСТВО ЗРИТЕЛЕЙ ВО ВРЕМЯ ЗАКРЫТЫХ ОДНОРАЗОВЫХ ПОКАЗОВ В ШЕСТИ ГОРОДАХ СТРАНЫ

Каждый гражданин должен умереть за свою Родину, но никого нельзя обязать врать во имя Родины.
Шарль-Луи Монтескье,
французский писатель,
правовед и философ

Два страшных события разделяют чуть больше месяца и почти 70 лет лжи, полуправды и политических игр. Политбюро с участием Сталина 5 марта 1940 г. приняло решение по записке Берии о внесудебном расстреле польских граждан, в основном офицеров и генералов. Со средины апреля 1940 г. это чудовищное решение начало исполняться. С тех пор до того времени мало кому известное село в Смоленской области стало символом не только преступления сталинского режима, но и трусости нынешних российских властей, не желающих реабилитировать обвиненных, но ни в чем не повинных людей. Более того, расследование прекращено, а решение прокуратуры засекречено. В том числе и большая часть томов расследования. Одновременно все выше поднимается волна отрицания преступления советских властей и попыток вновь переложить вину на гитлеровцев.
В том, что последние могли совершить нечто подобное, никто и не сомневается. Немецкие оппозиционеры, готовившие свержение Гитлера, считали, что так и было. Но есть одно обстоятельство. Из попавших в советский плен польских офицеров уцелели немногие, а гитлеровский плен пережило почти 97%. При этом немецкая армия захватила примерно равное с Красной армией количество офицеров.

НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ
Как заявил Молотов на сессии Верховного совета СССР в октябре 1939 г., Красная армия взяла в плен около 250 тыс. польских военнослужащих. К ним были отнесены также полицейские, служившие в Корпусе охраны границы, спецслужбах и т.д. По данным профессора Шаповала, к 6 октября 1939 г. войска Украинского фронта взяли в плен 304 334 человека, Белорусского — 60 202 человека. Почему так получилось?
Одним из просчетов польского правительства и командования армией была уверенность, что СССР в войне Польши с Германией останется нейтральным. Хотя посол в Москве Гжибовский 6 сентября 1939 г. передал в Варшаву сообщение, что СССР может напасть на Польшу, но главнокомандующий Эдвард Рыдз-Смиглы (Эдвард Рыдз) по каким-то причинам не придал ему серьезного значения и приказал польской армии отходить на восток. План командующего был не таким безнадежным, как его представляла советская историография. Варшава и крепость Модлин должны были обороняться при полной оккупации страны, остатки польской армии — держать оборону у границы с Румынией, ожидая поддержки союзных Франции и Англии. Премьер-министр Франции Даладье и командование французской армии готовило наступление. Польской армии необходимо было продержаться 20—25 дней. И это было вполне реально.
Подойдя 8 сентября к предместьям Варшавы, германская армия встретила сильное сопротивление. Причем совершенно неожиданное. Генерал Рейхенау по радио передал донесение, что польская столица пала. С чем своих германских друзей поспешил поздравить Молотов. Но гарнизон не думал сдаваться. Прорвавшиеся в город танки были сожжены. Более того, поляки предприняли на реке Бзуре мощную контратаку. Армия «Познань» под командованием генерала Кутшебы и часть армии «Поможе» ударили по северному флангу немецкой 8-й армии. Оперативная группа генерала Кнолля-Ковнацкого решительным ударом разгромила противостоящие две немецкие дивизии. Через два дня в сражение вступила группа генерала Болтуча, которая заняла Соботу и Лович. Этим создавалась серьезная угроза тылу наступающим на Варшаву немецким воскам. Все это для германского командования было громом между ясного неба. Оно вынуждено было остановить наступление на север и перебрасывать в район Лодзи войска с других участков фронта. Война грозила затянуться, немецкая армия начала испытывать недостаток в боеприпасах. Артиллерия израсходовала до 70% боекомплектов, что грозило перерасти в общий кризис. Именно с этим связаны истерические телеграммы в Москву с требованием немедленного вступления в Польшу Красной армии.
Характерно, что германским войскам, в течение десяти дней окружавшим Львов, не удалось заставить город капитулировать даже под угрозой его разрушения артиллерией и бомбежками с воздуха. После того как, в соответствии с соглашением, германские части начали отходить на запад, их место занимала Восточная армейская группа Красной армии, получившая приказ овладеть городом к исходу 19 сентября. Однако в районе Красное наступавшие части встретились с сильным сопротивлением со стороны польских войск генерала Орлик-Рюкемана. По сведениям, полученным советской разведкой, в городе находились две-три польские пехотные дивизии и много офицеров, стекавшихся туда при отступлении с различных участков фронта. На помощь гарнизону Львова прорывалась группировка генерала Соснковского. Чтобы помочь ей, из города навстречу была направлена часть сил. Однако подход к Львову крупной группировки советских войск лишил защитников города последней надежды.
Маршал Тимошенко сообщал (донесение подписано также членом военного совета Украинского фронта Хрущевым) Сталину, Молотову, Ворошилову и Шапошникову: «... 22 сентября начальник гарнизона Львова генерал Лангнер явился лично на командный пункт командующего Восточной группой т. Голикова и сдал нам город Львов...». В соответствии с условиями сдачи города польскому гарнизону, была гарантирована возможность уйти в Румынию или Венгрию. Однако обещания не были выполнены. Большинство офицеров — свыше 2 тыс. человек — вскоре оказались в лагере для военнопленных в Старобельске и в апреле — мае 1940 г. были расстреляны и захоронены в лесопарковой зоне под Харьковом.
Отвечая Риббентропу на поздравление с 60-летием, Сталин 26 декабря 1939 г. отметил, что советско-германская дружба скреплена вместе пролитой кровью. И это действительно так. И это не только погибшие на войне с Польшей солдаты вермахта и красноармейцев во время освободительного похода, а тех поляков, в основном офицеров, которых так безжалостно расстреляли не только в Катыне, Медном, Львове, Харькове, Калинине (Твери), Гродно и во многих других местах.
Учитывая, что значительная часть польской армии отступала с боями на юго-восток в направлении границы с Румынией и Венгрией, она в результате так называемого освободительного похода попала в советский плен. Причем такого количества пленных советские власти не ожидали и не были к этому готовы. Поэтому украинцы и белорусы, призванные в польскую армию, рядовые и унтер-офицеры разоружались и отпускались по домам. Несколько позже отпустили и часть рядовых поляков. Удалось ускользнуть и части младших офицеров, призванных из запаса. Но офицеров, от капитана и выше, с самого начала задерживали и потом передали в руки НКВД. В этой организации 19 сентября 1939 г. было учреждено совершенно секретное Управление по делам военнопленных и интернированных во главе с капитаном (по другим данным — майором) Петром Сопруненко. Пусть не смущает его вроде бы небольшое звание. Майор НКВД соответствовал генерал-майору, иногда генерал-лейтенанту в армии. Да и должность начальника управления по определению была генеральской. Курировал управление заместитель наркома внутренних дел Чернышев, подчинявшийся непосредственно Берии.
Пленных офицеров разместили сначала в трех лагерях: Осташкове (Калининская обл.), Старобельске (тогда Харьковская, теперь Луганская обл.) и Козельске (Калужская обл.). Сюда же перевели интернированных в Литве и Латвии польских офицеров, после присоединения этих стран к СССР. В феврале 1940 г. Берия предложил вождю перевести польских офицеров из трех лагерей на Камчатку. И получил согласие. Эшелоны потянулись на восток. Отправить успели более 600 человек. Однако вскоре было принято другое решение.

УКРАИНСКАЯ КАТЫНЬ
Первое и довольно обстоятельное расследование расстрелов было произведено харьковским КГБ и областной прокуратурой в 1990 г. Об этом в своей книге и в ряде публикаций рассказал Николай Голушко, который тогда возглавлял республиканское управление.
По его словам, в марте 1990 г. ему стало известно, что близко Харькова в лесопарковой зоне находится огороженный высоким забором спецобъект. Рядом располагалась ведомственная база отдыха. Тогда же в рамках расследования оперативно-следственной группой были проведены частичные эксгумации: в шестом квартале лесопарковой зоны Харькова были обнаружены останки около 200 человек. По ряду признаков: документам, знакам различия, было определено, что это останки польских офицеров.
Документы, в том числе и личные дела тех, кто содержался в лагере, в 1959 г. уничтожили. Однако кое-какие все-таки остались. В первую очередь, конвойных войск, которые сопровождали польских офицеров из лагеря в места расстрелов. То ли руки не дошли до этих документов в 1959 г., то ли о них просто забыли. Все-таки другой главк...
Всего в Старобельском лагере находилось около 4 тыс. человек, в том числе и генерал Андерс. Некоторых, в том числе и его, вывезли в Москву и в другие лагеря, но большая часть осталась. Согласно конвойным нарядам, все военнопленные этапами, по 79 человек в вагоне, были в апреле—мае 1940 г. отправлены в распоряжение управления НКВД Харьковской области.
Первое время были сомнения в том, что офицеров действительно расстреляли и сделали это в Харькове. Однако следователи нашли и допросили свидетелей расстрелов и последние сомнения отпали.
Как показало другое расследование, которое проходило примерно в это же время, в лесопарковой зоне были похоронены не только расстрелянные офицеры из Старобельского лагеря, но и заключенные из тюрем Западной Украины, эвакуированные уже после начала войны с Германией. Там уже был смешанный этнический состав, но и много польских граждан. Известно, что расстрелянных в тюрьмах Львова и городов западной части Белоруссии даже не успели вывезти.
Документы о харьковском и других расследованиях расстрелов поляков в Украине были переданы польскому консулу в Киеве Станиславу Чосеку. По сведениям Голушко, это было наиболее полное расследование по этой тяжелейшей проблеме. Интересно, что в Харькове расследования вели молодые офицеры КГБ. И знакомство с одним из эпизодов огромной репрессивной машины НКВД произвело на них огромное и неизгладимое чувство. Именно тогда они получили мощнейшую прививку от сталинского и подобного беззакония. И это сыграло важнейшую роль в том, что в событиях бурной зимы 2004 — 2005 гг. спецслужбы стали на сторону народа и защитили его от возможного кровопролития.

ЗАЧЕМ РАССТРЕЛЯЛИ?..
В Катынском деле возникает два вопроса: почему было принято решение о расстреле польских офицеров и почему как советский режим, так и нынешний российский так боялись и боятся раскрыть все обстоятельства этого преступления.
Кроме известной записки Берии, в политбюро никаких других документов в открытом доступе нет, хотя есть все основания полагать, что они имеются, иначе, зачем такая завеса секретности по прошествии 70 лет. Поэтому можно высказать только версии, основанные на косвенных данных.
Первая проблема — юридическая. Советский Союз формально с Польшей в 1939 г. не воевал, польские военнослужащие не были пленными, а интернированными. С прекращением военных действий их можно и нужно было освободить и предоставить возможность выехать в любую страну, в том числе и на родину. Так произошло с поляками, интернированными в Румынии и даже в практически союзной Германии Венгрии. Хотя СССР конвенцию по пленным и интернированным не подписывал, тем не менее удерживать иностранных граждан на своей территории не имел никаких оснований. Ведь в своем подавляющем большинстве они никаких действий против СССР и его граждан не предпринимали, и обвинять их, по большому счету, было не в чем. Гражданами СССР они не являлись и под советскую юрисдикцию не подпадали. Но и отпустить поляков, особенно кадровых офицеров, тоже было невозможно. Было совершенно понятно, что из третьих стран они отправятся в Англию, где находилось в эмиграции законное польское правительство, и присоединятся к борьбе против гитлеровской Германии. Для англичан закаленные, хоть и в скоротечных боях, офицеры будут находкой и укрепят ее возможности в войне. Так в отношении своего друга Гитлера Сталин поступить не мог. Оставалось только одно — держать их в лагерях. Но так долго продолжаться не могло. Рано или поздно вопрос об их освобождении был бы польским правительством поднят. И в этом оно, действительно, нашло поддержку других стран, мнением которых Сталин по разным причинам пренебречь не мог.
Вторая проблема — чисто техническая. Есть свидетельства сообщений наверх, что содержание офицеров стоит дорого, необходимые средства на их питание, на поддержание в лагерях нужного санитарно-гигиенического состояния в нужных объемах не выделяются. Кроме того, начальники управлений НКВД докладывали, что охрана лагерей отвлекает столь нужные в других местах подразделения. Наверное, с этим было связано предложение Берии о переводе офицеров на Камчатку, где географические и климатические условия облегчают охрану и конвоирование.
Третий фактор — международный. Примерно в это же время, зимой—весной 1940 г., в Германии в лагерях расстреливали польскую интеллигенцию. По данным, попавшим в руки союзников, было расстреляно около 5 тыс. человек. Учитывая тесное взаимодействие в тот период спецслужб двух стран, в Москве об этой акции знали. И, вероятно, решили не отставать.
Есть еще одна версия, однако, не отвергающая предыдущие, но, на наш взгляд, самая главная. Сталин готовился воевать с Германией. Неважно, нападать на нее первым или ожидать нападения с ее стороны. Конечно, война предполагалась победоносная и результатом ее должна была стать новая социалистическая Польша. Как планировали это в 1920 г., но не вышло. Косвенно это подтверждается тем, что во второй половине 1940 г. было принято решение о формировании на территории СССР польской дивизии. Но это дата формальная. Судя по тому, как НКВД процеживало польских офицеров, с какой тщательностью изучались их взгляды, прошлая деятельность и квалификация, готовиться к этому начали задолго до формально принятого решения. Были, конечно, просоветски настроенные, как Зигмунд Берлинг. Из лагеря в Старобельске его перевели под Москву, где содержали в довольно сносных условиях. Но таких было мало, следовательно приберегли Андерса и ряд его офицеров. И подбирать «правильных» начали еще зимой 1939—1940 гг.
Этой новой Польше крайне антисоветски настроенная элита была не нужна, более того — вредна. И от нее необходимо было избавиться. Любым путем. Вот и выбрали наиболее обыкновенный. Тем более что есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы.
Но вождь всех народов ошибся. Проблемы возникли и довольно скоро. Уже в августе 1941 г. Андерс был назначен командующим польскими дивизиями. Первоначально планировалось сформировать их три. И сразу возник вопрос об офицерах, связь с которыми прервалась в апреле-мае 1940 г. А потом немцы предприняли мощную пропагандистскую атаку, когда нашли захоронения в Катыни. СССР отказался доверять выводам комиссии Международного красного креста, направленной немцами в Катынь. Однако в мае 1943 г. туда привезли группу из пленных английских и американских офицеров. Они категорически отказались от публичных выступлений и каким-либо образом сотрудничать с немцами. Но после освобождения в мае 1945 г. полковник американской армии Джон ван Флит представил своему командованию рапорт о виденном в Катыни. Он пришел к выводу, что польских офицеров расстреляли в 1940 г. Такого же мнения был и другой участник группы — английский военный врач капитан Стэнли Джильдер. Во время переговоров в декабре 1941 г. в Москве с премьер-министром эмигрантского правительства Владиславом Сикорским Сталин заявил, что польских офицеров в СССР нет. По свидетельству участников переговоров — генерала Андерса и посла Кота, польской делегации было заявлено, что они были освобождены и самостоятельно рассеялись неизвестно куда. Возможно, даже в Маньчжурию, с издевкой сказал Сталин. Пришлось нагромождать такие горы лжи, что из них не может выбраться и российская власть.
На наш взгляд, центральной проблемой нынешних кремлевских руководителей в отношении Катынской проблемы является ее интерпретация польской стороной как геноцид. Присутствуют и другие, в частности, боязнь материальных претензий, хотя есть межправительственные договоренности, что они выставляться не будут. Это подтверждают и родственники погибших. Есть и чисто пропагандистские потери от признания Сталина международным преступником и одинаковости коммунистического и нацистского режимов. Но именно трактовки как геноцида в Москве боятся больше только. Ведь если допустить, что такое было в отношении польских граждан, не только офицеров, то отсюда и один шаг до признании геноцида в отношении украинцев или казахов в период Голодомора.
Пока же российская власть заняла довольно странную позицию. Расстрелы признаются, но имена расстрелянных засекречены. И ложь продолжает нагромождаться. Во имя великого прошлого. А оно продолжает стрелять в будущее...