Токарев тру

По справедливому совету Геолога, переношу в новую ветку расшифровки оригинального текста допроса Токарева



--------------------------------------------------------------------------------

На известинском формуме возникла ссылка
http://wyborcza.pl/katyn/10,105383,7723148,Przesluchanie_Dmitrija_Tokariewa__20_marca_1991_r___.html

Это кусоче того самого знаменитого и страшно секретного допроса Токарева на русском.

Я не могу оттуда скачать видео, может, кто знает, как это сделать?

Пока просто расшифровал

Токарев: Я говорил в начале нашей беседы, что вместе с Блохиным и Синегубовым приехал начальник Главного Управления конвойных войск Кривенко. Он привел туда целый поезд тюремных вагонов. Вот в этих вагонзаках перевозились военнопленные с Осташкова до Калинина. А в автозаках уже перевозились со станции Калинин во внутреннюю тюрьму. Вот и вся технология.
Яблоков: Со станции Калинин во внутреннюю тюрьму, да?
Токарев: Да.
Яблоков: А вот, в Осташкове, где грузили? И как вообще. Вот они вышли из лагеря, например, военнопленные…
Токарев: От лагеря до Осташкова их гнали в строю, безусловно. До Осташкова.
Яблоков: До Осташкова.
Токарев: В Осташкове грузили их в вагоны, в вагонзаки.
Яблоков: В самом Осташкове или на каком-то разъезде
Токарев: Ей-богу не знаю, я ни разу не ездил.
Яблоков: Там грузили их в вагоны. Как правило, по сколько вагонов отправляли?
Токарев: Боюсь, боюсь сказать. Ну я вам должен сказать так, что первый раз привезли 300 человек, и это оказалось слишком много, ночь уже была короткая, и надо было как-то укладываться во время сумеречное. Стали потом по 250. Вот и считай, сколько вагонов потребуется для того, чтобы битком набить туда заключенных. Несчастных заключенных.
Яблоков: Два вагона, мне кажется.
Токарев: Нет, да что вы. Пять, шесть, семь, восемь.
Яблоков: Значит, пять вагонов, да?
Токарев: Да.
Яблоков: Понятно. Значит, везли их прямо в Калинин?
Токарев: Прямо в Калинин.
Яблоков: И там автозаки подходили.
Токарев: Там автозаки и во внутреннюю тюрьму.
Яблоков: А автозаки, это откуда были, от вас?
Токарев: Управления нашего.
Яблоков: У вас в управлении много автозаков было?
Токарев: По-моему, один
Яблоков: Один, да?
Токарев: Да.
Яблоков: И одним успевали все это
Токарев: За (????) перевезет много. УПД. За день перевезет много.
Яблоков: Только автозаками возили, другим транспортом нет?
Токарев: Нет, нет.
Яблоков: А водители, не помните, кто
Токарев: Не помню…


Вот так этот фрагмент выглядит в известном обратном переводе

Токарев: В начале нашей беседы я говорил, что вместе с Блохиным и Синегубовым приехал начальник Главного Управления конвойных войск - Кривенко. Вместе с ним приехал целый поезд тюремных вагонов. В этих „вагонзаках" перевозили военнопленных из Осташкова в Калинин, а в „автозаках" перевозили их со станции Калинин во внутреннюю тюрьму [НКВД]. Вот и вся технология.
Яблоков: Со станции Калинин во внутреннюю тюрьму, да?
Токарев: Да.
Яблоков: А в Осташкове, где погружали? И как? Они вышли из лагеря военнопленных...
Токарев: Из лагеря до Осташкова их гнали в колоннах пешком. В Осташкове грузили в „вагонзаки".
Яблоков: В самом Осташкове, разве на какой-то mijance где-то там?
Токарев: Ради Бога, не знаю, ни разу не ездил.
Яблоков: Там погружали в вагоны? По сколько вагонов отправляли?
Токарев: Да боюсь, боюсь сказать. Но я должен сказать вам, что первый раз привезли 300 человек. Оказалось, слишком много. Ночь была короткая, а нужно заканчивать уже на рассвете. Затем стали завозить по 250. Посчитайте, сколько надо вагонов, чтобы набить их доверху заключёнными?
Яблоков: Два вагона.

Токарев: Нет, да что вы: 5, 6, 7, 8!
Яблоков: Понимаю. Значит - везли напрямик до Калинина.
Токарев: Напрямик до Калинина.
Яблоков: А там подъезжали „автозаки"? А откуда они были? От вас?
Токарев: Из нашего Управления.
Яблоков: Много ли „автозаков" было у вас, в Управлении?
Токарев: По-моему один.
Яблоков: Да?
Токарев: Да.
Яблоков: В одном успевали это всё?
Токарев: В течение дня можно перевезти много.
Яблоков: Только „автозаком" возили, а другим транспортом нет?
Токарев: Нет, нет!
Яблоков: А водители? Вы не помните, кто был водителем „автозака".
Токарев: Ради Бога - не могу. …


ДОлжен сказать, смысловых отклонений не нашел. Слова местами другие, ну это естественно при двух переводах. Чего Дасси так боялся, что русский текст станет известным?

И где остальные куски, на сайте я не нашел.

Вторая серия


http://wyborcza.pl/katyn/10,105383,7723215,Przesluchanie_Dmitrija_Tokariewa__20_marca_1991_r___.html

Яблоков: Вот раньше вы дали показания, что по просьбе Блохина вы присутствовали при расстреле польских военнопленных.
Токарев: Вот знаете…
Яблоков: Нет, не при расстреле, при опросах.
Токарев: При опросах. Когда сличались установочные данные. В красном уголке. Я говорил, не по просьбе, а зашли ко мне они втроем - Синегубов, Блохин и Кривенко. Я сидел в кабинете. Ну пойдем. Пойдем.
Яблоков: Это в первый же день было?
Токарев: Это в первый же день. Вот мы и пошли. И я увидел весь этот тут ужас. Пришли там через несколько минут, надел свое спецобмундирование Блохин…
Яблоков: А какое?
Токарев: Кожаная коричневая кепка, кожаный коричневый фартук длинный, кожаные коричневого цвета перчатки с крагами выше локтей. И на меня это произвело впечатление ужасное. Я увидел палача.
Яблоков: И так вот такое у всех было?
Токарев: Нет, только у него. Другие не имели отношения к расстрелу. Только он. Это у него, видимо, была спецодежда.
Яблоков: Спецодежда такая. Ну понятно.
Токарев: Вот такой пустяк на меня произвел впечатление.
Яблоков: А что вам сказали при опросах присутствовать, или как вам сказали, вот вы говорили, что опрашивали.
Токарев: Никого не опрашивали, нет, только спрашивали, допустим, фамилия- называл фамилию. Имя, отчество - нет, отчеств у них нет. Фамилия и имя, год рождения, кем работал. Все, больше ничего. В четыре утра.
Яблоков: И все, да?
Токарев: Все.
Яблоков: После этого надевали наручники…
Токарев: Надевали наручники и дальше. На конечную станцию.
Яблоков: Ну это Блохин попросил вас, или это было… или приказ?
Токарев: Нет, они зашли ко мне прямо, пойдем, говорят, и все.
Яблоков: А вы были подчинены им в то время.
Токарев: Нет, нет, не был, не подчинен. Не подчиненный, я обязан был им оказать помощь людьми. Что я и сделал. Я выделил туда… Вернее, зам по кадрам Борисов был ???? Некоторых знал сам Блохин. Сухарева знал Блохин. Видно, раньше когда-то с ним имел дело, я не знаю. Причем Сухарева, помимо месячного оклада, еще наградили пистолетом ТТ, из которого он и застрелился.
Яблоков: А вы часто присутствовали при опросах, или каждый день?
Токарев: Нет, всего раза два или три.
Яблоков: Всего раза два-три, да?. А вот сколько…
Токарев: И то, знаете, как я присутствовал? Я первый раз пришел, минут десять находился, или пятнадцать, и ушел. Сославшись на неотложные дела. В другой раз я тоже был минут, наверно, меньше еще, минут пять-шесть. Ушел. Потом, у нас вся область была распределена между членами бюро областного комитета партии…????

zdrager пишет:

Я не могу оттуда скачать видео, может, кто знает, как это сделать?

Название: WMR Recordings.rar
Размер: 27.16 Мб
Доступен до: 2010-05-09 23:41:18
Ссылка для скачивания файла: http://ifolder.ru/17222146

Спасибо, krng

Спасибо - прелестное зрелище.

http://katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html

Цитата :

Токарев: Как раз тут я желал бы, чтобы осталось по-моему. Зрелище это, по-видимому, было ужасающее, коль Рубанов сошел с ума, Павлов - мой первый заместитель - застрелился, сам Блохин - застрелился. Вот, что это всё значит.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Блохин,_Василий_Михайлович_(генерал)

Цитата :

Васи́лий Миха́йлович Блохи́н (декабрь 1895 — 3 февраля 1955) — видный деятель ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. Генерал-майор (1945, в 1954 лишён звания). В 1926—1953 — начальник комендатуры ОГПУ-НКВД-МГБ. Осуществлял расстрелы осуждённых.

Так что если Блохин и застрелился, то только спустя 15 лет.
И врядли из-за расстрела поляков.

http://tsar-ivan.livejournal.com/12264.html#cutid1
tsar_ivan April 4th, 1:22
НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ПОЛКОВНИКА МВД ПО ПОВОДУ КАТЫНСКОГО ДЕЛА
В связи с непрекращающейся антирусской истерией в определенных польских кругах и неприкрытым стремлением сорвать с России многомиллиардную компенсацию за расстрелянных якобы органами НКВД в Катыни военнопленных польских офицеров, хочу высказать некоторые свои соображения по этому вопросу.
Несколько слов о себе. Более 30 лет я прослужил в различных учреждениях и службах того самого ГУЛАГа, которым с подачи матерого лжеца-антисоветчика Солженицына пугают либеральную интеллигенцию и маленьких детей (несколько лет назад сам прочитал в “Московском комсомольце”, что при Сталине за онанизм сажали в ГУЛАГ, а там уж не побалуешь!). С 1977 г. работал в центральном аппарате ГУИН (Главного управления исполнения наказаний) МВД, пройдя последовательно все ступени службы от инспектора и оперуполномоченного до руководителя ряда служб и отделов. За эти годы облазил всю пенитенциарную систему Советского Союза от Калининграда до Магадана. В отставку вышел в 1999 году с должности начальника зональной инспекции уголовно-исполнительной системы ГУИН МВД РФ в звании полковника внутренней службы. Так что проблемы системы и ее люди известны мне не понаслышке.
К чему я все это говорю? А вот к чему. Когда я в 1966 г. зеленым лейтенантом после института пришел на службу в органы МВД, в системе вокруг меня было еще очень много участников Великой Отечественной войны, бывших офицеров СМЕРШ, ГУПВИ, внутренних войск, различных служб НКВД-НКГБ. Среди них не было звероподобных дебилов, каким выведен особист в насквозь лживом фильме “Первый после бога”. Это были люди высокой степени надежности и порядочности во всех отношениях. Меня восхищало их умение работать с подследственными и осужденными, умение работать с материалами. Так что, можно сказать, мне повезло с учителями.
Естественно, будучи весьма любознательным, я впитывал получаемую при общении с ветеранами информацию, особенно о малоизвестных событиях военных лет. А еще мне очень нравилось работать с архивными материалами. При этом возникает какое-то чувство сопричастности к событиям давних лет. Как-то раз пришлось познакомиться с архивными материалами следственных изоляторов Московской области периода 1941-42 г.г. Сразу скажу, что в отличие от академика А. Н. Яковлева, “невинных жертв сталинских репрессий” среди осужденных я при этом почему-то не обнаружил.
Эта, на первый взгляд, довольно рутинная работа в архиве перевернула некоторые мои представления о сталинской эпохе. До этого я с пеной у рта в диспутах с осужденными защищал позицию таких авторов, как Александр Солженицын и Ахто Леви (был такой популярный в 1970-е годы литератор, писавший о советских тюрьмах и лагерях и представлявшийся тюремной кличкой “Серый волк”). Мне матерые преступники с десятком судимостей за спиной доказывали, что эти писаки - подонки, а Солженицын вообще лагеря не знает, что он весь срок отмотал в лагерных “придурках”, а его “Архипелаг” - это помесь литературного плагиата с лагерными байками. Я же, ссылаясь на Солженицына и Леви, как мог, защищал навязанную еще в хрущевские времена примитивную и лживую официальную версию о “нарушениях социалистической законности при Сталине”. Уже значительно позднее, после ознакомления с архивными материалами на Солженицына и Леви, у меня возникла масса нелицеприятных вопросов к обоим этим господам.
Однако, в той работе с архивами подмосковных СИЗО 1941-42 г.г. меня в первую очередь потрясло другое, а именно - высокое качество оформления личных дел подследственных и осужденных, скрупулезность и аккуратность, жесткое соблюдение законности и режимных требований даже в условиях осадного положения. Пусть некоторые документы были не отпечатаны на машинках, а написаны на листках из ученической тетрадки, перьевой ручкой, а то и химическим карандашом! Но при этом я собственными глазами видел среди них, например, рапорт сержанта госбезопасности (лейтенанта по армейскому), который не побоялся обратиться к грозному наркому Л. П. Берия по поводу факта обнаруженного им нарушения законности. Сегодня бы так !
Так вот, такой же уровень дисциплины, законности и соблюдения режимных требований был, несомненно, в то время и в лагерях, где содержались военнопленные польские офицеры.

Теперь о книге Ю. И. Мухина “Антироссийская подлость”. Эта блестящая и убедительная работа содержит обширную доказательную базу того, что массовый расстрел польских офицеров в Катыни произведен гитлеровцами в 1941 г. С такой доказательной базой можно уверенно выходить в любой суд, хоть в российский, хоть в международный. Можно сказать, монолит фактов.
Есть среди них и один курьезный. Кто не знает, расскажу. Наши горе-прокуроры, вылезающие из кожи, чтобы доказать, что поляков расстреляли Берия с Меркуловым, нашли и “свидетеля” - 89-летнего бывшего начальника УНКВД Калининской области генерала Токарева. Тот, несомненно, обладавший огромным чувством черного юмора (сразу было видно, что “палач-бериевец”), с леденящими душу подробностями поведал прокурорам, как к нему еженощно привозили в здание областного Управления по 250-300 поляков, а там палачи после нехитрого опроса расстреливали их в подвальном помещении. Трупы, дескать, вытаскивали через заднюю дверь, быстренько на грузовик и - на кладбище. Ну, прокуроры вместе с журналюгами с телекамерами наперевес сразу бросились в это помещение. И - облом! Оказалось, что там всего лишь несколько комнатушек, где не только 300, но и 30 человек не втиснешь. И самое главное - задней двери, через которую якобы “выносили трупы”, нет и не было! В общем, красиво “опустил” прокуроров перед смертью покойный дед-чекист Токарев.
При всей убедительности фактов расстрела гитлеровцами польских офицеров, приведенных в книге Ю. И. Мухина, мне, как профессионалу, оказалось вполне достаточно одного. Дело вот в чем. В карманах трупов, выкопанных немцами в Катыни, чуть ли не у каждого второго находились документы, удостоверяющие личность убитого, а также различные вещи и ценности. Если бы расстреливали наши, могу со стопроцентной уверенностью сказать, что в этом случае никто и никогда не нашел бы на трупе ни единой бумажки, не говоря уже об офицерском удостоверении личности или паспорте! Не надо считать работников НКВД тех лет идиотами. Идиотов там не держали.
Хочу напомнить, что в учреждениях уголовно-исполнительной системы существовал тогда и существует сейчас четко регламентированный порядок проведения обысков. Существовал и существует перечень предметов и вещей, разрешенных к хранению подследственными и осужденными. Неположенные вещи - в каптерку, в мешок с биркой (взамен - квитанцию!), документы - в спецчасть, в личное дело. Получается, что в Катыни перед расстрелом никто не удосужился организовать тщательный обыск жертв, хотя бы из соображений собственной безопасности. При том уровне организации службы, дисциплины и личной ответственности работников НКВД это представляется абсолютно невероятным. В то время за такую халатность можно было ответить головой.
Я думаю, дело было так. Скажем, в одном из лагерей при приближении немцев военнопленные поляки отказались эвакуироваться пешим порядком, взбунтовались, взломали каптерки и спецчасть, организованно разобрали свои вещички и документы из личных дел. Потом сменили рабочую робу на шинельки первого срока, начистили сапожки и стали дожидаться немецких воинов-освободителей. Дождались. Немцы почему-то не любили офицеров, сдающихся в плен. Один лагерь, насколько я знаю, был захвачен немцами внезапно, поэтому все архивы и личные дела достались им. Вот откуда документы и вещички в могилках. Остальное - дело техники. Немецкой.
Несколько слов о работе комиссии академика Н. Н. Бурденко. Материалы комиссии, кроме официально опубликованных, мне неизвестны. Но мне кажется, что эта комиссия несколько увлеклась патологоанатомической стороной дела, да и работала она в Катыни очень короткий срок.. В то же время понятно, что комиссия не была судебно-следственным органом, она являлась лишь частью Чрезвычайной комиссии по расследованию зверств немецко-фашистских захватчиков, дел у которой было более, чем достаточно в том же Смоленске, где только в одном 126-м лагере было уничтожено гитлеровцами много десятков тысяч советских военнопленных. Никто тогда не сомневался, что поляков расстреляли немцы. Разве мог академик Бурденко подумать, что через много десятков лет по этому вопросу развернется такая вакханалия! Знал бы, так с помощью приданных работников НКВД-НКГБ задокументировал бы показания всех оставшихся в живых жителей Смоленска и области. Конечно, сегодня можно только сожалеть об том, что этого не было сделано.
Но ведь есть и другие вопросы к работе комиссии. Например, хотелось бы ознакомиться с результатами баллистических экспертиз, если они вообще тогда проводились. Из доступных материалов известно, что при расстреле поляков применялись немецкие пистолеты калибра 6,35 и 7,65, использовались патроны немецкой фирмы “Геко”. И все. Хотелось бы знать, где пули и гильзы, может давно их полякам на память передали? А ведь от пуль и гильз можно протянуть много крепких ниточек и к предметам и к людям.
Кто не знает, приведу пример разоблачения фальшивки о “зверствах” НКВД в белорусских Куропатах. В 1988 г. председатель Белорусского народного фронта Зенон Позняк в своей статье в газете “Литература и искусство” сообщил о массовых расстрелах советских граждан в лесном массиве Куропаты в 1937-38 годах. Называлась при этом страшная цифра расстрелянных (250 тысяч человек). Видно, хотел переплюнуть самого Солженицина. Рисовались жуткие картины казней. Не было, наверно, ни одной “перестроечной” газеты, которая бы не посмаковала эту тему. Но вот нашелся простой белорусский мужик, бывший партизан по фамилии Загороднюк, хорошо знающий оружие и боеприпасы, а также сложный и длительный путь движения боеприпасов от завода-изготовителя через различные склады, правила хранения и порядок выдачи потребителям, и четко доказал, что органы НКВД не могли производить расстрелы в этом месте в указанное время. Видите ли, в захоронениях обнаружились гильзы патронов, выпущенных в 1939 году, то есть расстрелы в 1937-38 г.г. производились еще не изготовленными патронами!
Далее, Загороднюк, отлично зная местность, вооружившись простым карандашом и линейкой, на одном листе бумаги доказал группе провокаторов и очернителей, что расстрелы советских граждан действительно производились в Куропатах, но немецкими оккупантами и в 1941-42 годах. Кроме того, он убедительно показал, как была организована эта провокация. Единственной газетой, которая внимательно отнеслась к письму старого партизана, оказалась многотиражка Минского часового завода “Время и мы”. Это и послужило толчком для разоблачения фальшивки. Только никто и не подумал напечатать опровержение или хотя бы извиниться перед оклеветанными людьми.
Однако, обратите внимание, что все правдолюбцы да и сам Позняк, сидя в Америке, давно помалкивают о Куропатах, как будто и не было сотен тысяч расстрелянных. Ясное дело – давно уплочено, больше за эту ложь не дадут. Надо другие ужастики раскручивать, кушать-то хочется. Более подробно о Куропатской провокации можно прочесть в книге Н. Зеньковича “Тайны ушедшего века – 4”. Спасибо автору.

Еще один вопрос. А зачем Советскому Союзу надо было расстреливать этих польских офицеров? Где мотив преступления, которое повесили на нас, на наших отцов, на Россию два иуды - Горбачев и Яковлев? В то время у нас в стране на счету была каждая пара рабочих рук, и сам бог велел 10 тысяч здоровенных мужиков вместо расстрела вооружить большими совковыми лопатами и кирками и направить их в шахты, на строительство дорог и. т. д. Что, кстати, и было сделано.
Нет, говорят поляки. Это тиран-кровопивец Сталин, привыкший уничтожать людей целыми нациями и народностями, решил ликвидировать Польшу как государство, а для начала приказал расстрелять военнопленных польских офицеров, самую элиту нации. Да еще злодей хитро задумал свалить это дело на белых и пушистых немцев, пусть потом отмываются. Это надо же обладать Сталину таким дьявольским предвидением на многие годы вперед? Так и встает перед глазами такая вот картина: сидят на даче ранней весной 1940 г. Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович и мирно беседуют за жизнь. После второй бутылки “Хванчкары” вспомнили про Геббельса и такой между ними состоялся разговор:

Сталин: Слушай, Лаврентий, я вот думаю, что Управление пропаганды нашего ЦК совсем перестало мышей ловить. Нет у них в работе настоящей изюминки. Вот Геббельс и его ребята в деле пропаганды наших за пояс заткнут. Надо бы этому Геббельсу свинью подложить.

Берия: Какую свинью?

Сталин: Жирную, польскую. Вот, например, сколько у тебя по стране бесконвойно болтается военнопленных поляков?

Берия: Ну, может сто, может, двести тысяч. Никак баланс между НКВД и РККА свести не можем. Эти армейцы вместо того, чтобы врагов передавать нам, отпускают их по домам прямо со сборных пунктов.

Сталин: Вот и займись делом. Собери-ка ты тысяч десять, а лучше двадцать тысяч польских офицеров, добавь к ним ксендзов побольше, учителей и врачишек разных и к стенке. Одним ударом обезглавим Польшу, потом на немцев свалим.

Берия: Шум-то какой во всем мире поднимется!

Сталин: Да хрен с ним, с шумом! Ты за что зарплату получаешь? Проведи комплекс активных мероприятий и у нас и за границей. Главное, Польшу опустить и Геббельсу свинью подложить. Да, не забудь о вещественных доказательствах. Не вздумай расстреливать поляков из наших наганов или ТТ, возьми немецкие пистолеты и патроны. Да шпагат немецкий добудь, чтобы руки полякам перед расстрелом связывать. Сразу будет видно, что немецкая это работа.

Берия: Да нету у меня столько немецких патронов. Где их взять-то?

Сталин: А ты у латышей или литовцев купи. У них прямые поставки с фирмы “Геко”. Латыши, правда, жмоты, а вот литовцы хорошие ребята. Они как узнают, что патроны для поляков, так даже даром отдадут. Да вот еще что: расстрелы этих поляков обязательно проводи на территории пионерских лагерей или дач сотрудников НКВД, подбери местечко где-нибудь в Смоленской области.

Берия: А в пионерлагерях и на дачах-то зачем?

Сталин: Экий ты несмышленый! Войну я ведь скоро с немцами начну. Пусть детишки и жены комсостава привыкают к стрельбе. Я вот думаю в этой войне сначала отступить до Волги, а потом, когда немецкие “эдельвейсы” поднимут свой флаг на Эльбрусе, вернемся в 1943 г. под Смоленск и тут-то Геббельс и утрется, когда наш Бурденко объявит на весь мир о зверствах немцев. Усек, наконец- то мою идею?

Конечно, для исследования мотивов преступления, повешенного на нас, мало этого ехидного диалога, придуманного мною. Это дело суда. Только я думаю, что на открытый суд польские провокаторы и их российские пособники выйти побоятся. И вот почему. Слишком много возникнет вопросов к польской стороне с учетом её не совсем безупречной репутации в мире.
Спросят, например, об участии вместе с гитлеровцами в захвате Чехословакии, о роли тогдашнего польского руководства в развязывании второй мировой войны, спросят о судьбе 60 тысяч русских военнопленных, уничтоженных в польских концлагерях в 1920 году.
Литовцы по Вильнюсу много вопросов зададут.
А уж израильские друзья непременно поинтересуются причинами и следствиями горячей любви поляков к евреям.
Мало не покажется. И быстренько определится, кто и кому должен платить! А уж к нашим-то пособникам и фальсификаторам сколько вопросов будет!
На том суде полякам напомнят, что если бы не Сталин и Красная Армия, то такого понятия как “Польша” вообще бы не существовало (видно, забыли про немецкое “генерал-губернаторство”, которое Гитлер создал вместо Польши ). Мы заплатили жизнями 600 тысяч наших солдат за освобождение Польши от немецких оккупантов, а сегодня те, кто должны бы на Сталина молиться, хотят содрать с России 4 млрд долларов за 10 тысяч расстрелянных гитлеровцами польских офицеров!
А вот интересно, где они расценки взяли за убитых офицеров? Наверняка, у израильских финансистов позаимствовали, у тех ведь огромный опыт по взиманию платы с немцев за холокост.
Да, достойные ученики и последователи оказались у доктора Геббельса, даже превзошли учителя. Он и не предполагал в результате собственной провокации раскрутить Россию на 4 млрд долларов. Я даже думаю, что в недалеком будущем поляки могут посмертно присвоить покойному звание “лучшего поляка ХХ века”, а там, глядишь, и на Нобеля посмертно подадут. Чем он хуже нашего “лучшего немца” Горбачева? Ну, одного иуду бог недавно прибрал. Жалко только, что ушел от людского суда. “Меченый” тоже рано или поздно предстанет перед господом, но желательно бы – по приговору военного трибунала. Я представляю, какая теплая компания клятвопреступников и изменников во главе с Геббельсом скоро может собраться на том свете! Это тема для картины Рауля Еркимбаева. Нет, это должно быть в бронзе, и тут нужен Церетели, а памятник надо установить на главной площади Варшавы, а может и не только в Варшаве. На голову фигуры Геббельса можно одеть польскую офицерскую конфедератку, а на грудь “Виртути милитари”. Плату за идею не прошу, а за изготовление шедевра в бронзе пусть заплатит Запад.
Как остановить эту антирусскую свистопляску? На нынешнее польское руководство надежды нет, да и на наше тоже. Хорошо бы перевести на польский язык (а может уже переведена?) мухинскую книгу “Антироссийская подлость”, дать в каждый польский дом, школу и детсад. Может, поляки поумнеют? Да и в России стоит многим думающим людям (от школьников до депутатов Государственной Думы) прочесть эту книгу и задать себе вопрос: долго ли о Россию будут вытирать ноги все кому не лень?
Только не дадут это сделать, да и денег таких у Мухина нет, и государство не даст. А вот почему на деньги наших налогоплательщиков содержится нехилый музей-мемориал в Катыни? Кто и зачем организует экскурсии детишек в этот мемориал? За чьи деньги и по чьим указаниям добрые тети-экскурсоводы рассказывают детям геббельсовские сказки о “жертвах сталинских репрессий”? Кто ответит за растление детских душ?

Волжанин Р. С.

На катынбуксе по этому адресу:
http://katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html
значительная часть допроса Токарева не переведена.
Может кто-нибудь знает, есть ли где полный перевод?

alexis18 пишет:

На катынбуксе по этому адресу:
http://katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html
значительная часть допроса Токарева не переведена.
Может кто-нибудь знает, есть ли где полный перевод?

Нет полного. Дасси-бесПамятных четвертый год обещается вторую половину перевести обратным ходом (с польского на русский) и вывесить:
http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?id=1080
http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?pid=17554#p17554

alexis18 пишет:

На катынбуксе по этому адресу:
http://katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html
значительная часть допроса Токарева не переведена.
Может кто-нибудь знает, есть ли где полный перевод?

Ни фига себе. А ведь верно. А я и не замечал этого.

Jabłokow: A cela śmierci - to zupełnie puste pomieszczenie?
Tokariew: Prycze.

Перевод который есть

Яблоков: А камера смерти - это совсем пустое помещение?
Токарев: Нары.

Дальше перевода нет.

Навскидку.

Jabłokow: Prycze były? A po co prycze?
Tokariew: Do spania, łóżek nie było. tylko prycze

Я. Нары были? А зачем нары?
Токарев. Чтобы спать. Ложек (матрасов? на чем лежат?) не было, только нары.

Во как забавно.

zdrager пишет:

Во как забавно.

Лужка - постель, спальный комплект (всякие простыни, одеяла, подушки, матрасы - все вместе одним словом).

Вот что сделал переводчик Гугля за две минуты



Jabłokow: нары? А какие нары?
Токарев: для сна, не было мест. Только нар.
Jabłokow: Что случилось потом в камеру, обречены на смерть, не знаешь?
Токарев: Я не знаю. Я отправился туда.
Jabłokow: Не сказал. и свой народ, не говорю. то, что произошло в камере приговоренных к смертной казни?
Токарев: Я почему-то не говорить об этом. Shot и т.д. ... Shot и все.
Jabłokow: Но вы же видели тела выстрела?
Токарев: Кто? Me? Я не ходил. Я не пошел ...
Jabłokow: Ничего ты пропадаешь? Все это рядом с вами - wynosili и экспортировать?
Токарев: Я был в ленинской мира, поскольку они привели лишь человек, - я видел его больше.
Jabłokow: Понятно.
Токарев: Больше не видел его. Да.
Jabłokow: А как часто экспортировала задержки? Они ждали, пока все машины будут выполнены. или один заполнен и продолжал.
Токарев: Да. просто - Подожди, что нет никаких неточностей - перевозили группу для оказания помощи друг другу, когда возникнет такая необходимость.
Jabłokow: Есть ли какой-либо помощи?
Токарев: Нет, определенно нет. Odwozili там. и сайт Antonów и второй, имя которого я забыл.
Jabłokow: Операторы экскаваторов, не так ли?
Токарев: экскаваторы Операторы ждут. Кроме того, принять участие - на берег, самосвалы, все-таки там был! Каждый человек имеет, каждое в отдельности должны быть выброшены. А потом шапкой экскаватор операторов.
Jabłokow: А сколько еще остается размещены в машине?
Токарев: Для в ради бога. Я с трудом ... Тело определенно 25-30.
Jabłokow: А если он был 5-6 и 25-30 автомобилей. приблизительно сколько? Сто? И если бы они могли принести больше?
Токарев: Может быть, больше - я не знаю.
Jabłokow: И сколько примерно ночь? Ли они стрелять только по ночам? "Что ночью правила?
Токарев: Я сказал вам в первый раз - 300 человек в сутки.
Jabłokow: Да?
Токарев: Да. Но стрельба продолжалась ... после восхода солнца. Солнце в небе. Так они решили. Блохин приказал - больше, чем 250, не импортируются. Kriwienko стали приносить 250 человек.
Jabłokow: А теперь вопрос привел поляков, польских военнопленных, и все rozlokowywali целей. Что потенциала мишени. сколько людей вы можете вместить всех этих целей?
Токарев: Существовал-видимому, на полюсе, с тем чтобы цели были небольшими и не было так много. Вы понимаете, - 250 человек. Если после 2 метров. она должна быть 500 m. Да. Ну, как-то mieścili. Лично я не видел. Ни в одной из клеток с поляками не было. Я не могу сказать. Я не могу поверить Anatoliju Jewgienijewiczu.
458
Jabłokow: Где перевозится, где они экспортировали задержки.
Токарев: на пути к Медное, к Медном ...
Jabłokow: И теперь наша главная задача - определить место их захоронения.
Токарев: Вы знаете, я плохой помощник. И что же, в Твери удалось найти человека?
Jabłokow: Мы ищем. Я читал некоторые из протоколов, Есть некоторые данные.
Токарев: "Я был только один раз. Suchariew отвез меня. Неподалеку оттуда была одна из моих дачу. Ну, я видел, где все было в порядке, но теперь я нахожу ничего ... Для меня, уже не ожидается.
Jabłokow: Ну, давайте попробуем установить памятники, не так ли?
Токарев: Вот что я скажу. Когда вы приходите в Тверской Медном. Выпью перейти по мосту на Twiercy.
Jabłokow: Да.
Токарев: рядом проехать еще несколько домов, - я боюсь сказать, сколько - и затем повернуть налево, и даже дома. Следующая будет переулка налево и от двух до трех километров. будет не три, примерно в двух милях от этого свою очередь, вы найдете это место. Обеспечение точной критериев, по-видимому, не может.
Jabłokow: А там. пуст? Или наоборот - лесонасаждения?
Токарев: Что. что?
Jabłokow: Там полых или лесистый?
Токарев: Это на краю небольшой лес. Работает на обочине дороги. Что ж, он выбрал Блохин. Я так и думал - может быть, в другом месте. Блохин выбрал сам, привез Suchariew.
Jabłokow: Это не в коттеджном НКВД?
Токарев: Не по дороге на дачу.
Jabłokow: Это в то время?
Токарев: в то время. Являются ли эти коттеджи в настоящее время, если они не - я не знаю.
Jabłokow: А если на сайте был огорожен?
Токарев: Нет, не огорожена.
Jabłokow: командир дом там был?
Токарев: Да. После операции они обосновались там, дворник, помню имен Сорокин - это может быть нужно? Под предлогом охраны мне на дачу, по сути, наблюдал весь район.
Jabłokow: А было ли что Сорокин был дом?
Токарев: Well. где-то жить. В гостиной, но как именно - не знаю.
Jabłokow: А это далеко от вашей дачи захоронения?
Токарев: Да, я боюсь сказать сейчас. Конечно, не один километр. Но у меня было два коттеджа. Я использовал эту меньше. Второй лучше, недалеко от аэропорта. Но здесь мне приставал рев авиационных двигателей.
Jabłokow: "Если мы признаем, что Медном недвижимости. да?
Токарев: Да.
Jabłokow: Здесь Twiercę мост через реку, то есть к переправе. Мы прошли первый переулок налево [слово невнятный], и мы пошли в левую полосу, не так ли?
459
Токарев: А потом я ничего не могу сказать. Это примерно в двух километрах от.
Jabłokow: Приблизительно около двух километров. Существует в настоящее время командующий хижину или домик в деревне Jamok.
Токарев: Что, что?
Jabłokow: командир перед нашим домом была деревня Jamok представляет собой квадрат - пустыня, примерно 200 х 150 м и тянется дальше в лес. Таким образом, в эту пустыню, 200 х 150 м ничего нет?
Токарев: Может быть, где-то в пустыне сей области. Вы помните, что Twiercę переулок реки и повернуть налево. лак?
Jabłokow: А где был ваш загородный дом? Вы сказали мне, что менее половины км?
Токарев: Да. Пожалуйста, посмотрите. Я рисую, я не могу. Вот на краю леса. нет. здесь. на самом краю леса. Здесь дорога проходит недалеко. Может быть, она ведет ... Я не знаю, - там только способ передачи на краю леса. И так много потенциальных клиентов.
Jabłokow: А где был ваш загородный дом?
Токарев: Коттедж? Мы должны перейти от нижней половины км, конечно, на этой странице. Это, безусловно, половина км отсюда.
Jabłokow: Приблизительно Jamok деревне недалеко от шахты, не так ли? Место захоронения?
Токарев: Место захоронения находится на опушке леса ...
Jabłokow: На краю леса. Да?
Токарев: Вы должны пройти половину км и будет мой домик. Бывший домик. Является ли это сейчас или нет - сомнительно.
Jabłokow: Это значит, идти полутора километрах от деревни Jamok. да?
Токарев: Я не знаю. день, когда я не был там, и редко поехал, потому что там было так много работы. , не уходя с работы. А потом началась война. Это было совсем плохо.
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu, или в дополнение к водителям, которые бежали автомобилей, в дополнение к прямым подрядчиков и такие. , которые непосредственно и экскаваторов - Антонов и в то же последнего, даже если кто-нибудь был на то же время? Было ли такое постановление, что кто-нибудь подарок от Совета НКВД?
Токарев: Да.
Jabłokow: И никого не было, нет агента?
Токарев: Никто, безусловно, один ... кто-нибудь!
Jabłokow: Вы сказали, что рвы. Как они вырыли?
Токарев: Сколько сторон [мертвых], поэтому многие канавы. То есть, каждый размером примерно 250 тел. Экскаватор "Комсомолец" [ведро] является 3 / 4 м 3.
Jabłokow: А большой рытья траншеи?
Токарев: Well. То, что вы должны иметь вниз. похоронить 250 человек? Великий.
Jabłokow: И вы не можете сказать примерно?
Токарев: "Я там не был.
Jabłokow: Но вот с jeździliście Suchariewem?
Токарев: Тогда, я пошел туда, на самом деле, это, я отправился на дачу, и сказал: покажи мне место. Он показал мне. Вот и все.
Jabłokow: Меньше значит больше, каковы размеры?
Токарев: Размер чего? Кладбище?
460
Jabłokow: Да.
Токарев: Если вы можете назвать и так. Ибо Бог не измеряется отдельно для каждой канаве. Боюсь, что рисовать, если есть ... 10 х 20 х 30 метров 50 - то есть метров, это только предполагается.
Jabłokow: Конечно, это возможно.
Токарев: Видимо 20 м. По-видимому, да. И глубоко? До 3 метров точно.
Jabłokow И когда они прятались? Каждый в отдельности, что ли?
Токарев: Как. где?
Jabłokow: А как похоронили?
Токарев: экскаваторы. Подлинное промышленности!
Jabłokow: И, как использование извести?
Токарев: Ничего, ничего, используемый ...
Jabłokow: Как. чтобы скрыть следы - не делать?
Токарев: я, мой помощник позднее Sienienkow - передать этот вопрос с ним, когда война, наконец, я был назначен в Таджикистане. Я должен был показать ему место, чтобы дать ему знать, и я сказал ему ...
Jabłokow: Sienienkow?
Токарев: Sienienkow. Он умер. Затем он был переведен в Центральный комитет начальника отдела. Алексей Sienienkow Fiedotycz. Ну, он сказал мне позже. Я приехал на сессии Верховного Совета СССР, и там я встретился с ним. Ну. Он сказал мне, что там было решено построить фиктивных затухания станции, радиостанции, с тем чтобы создать предлог nieogradzania. Но является ли это было сделано. с / Ana - я не знаю.
Jabłokow: А вы показали Sienienkowowi opowiedzieliście все? Да?
Токарев: Да .... так что ... Строго говоря - нет. Не поволокли. Его же Suchariew буксируемых. Я объяснил ему, где, как и то, что должны быть проверены и то опекуна Сорокин, живет там постоянно, и часы. Он рассказал мне потом, что было принято решение о создании фиктивных затухания радиостанции.
Jabłokow: А некоторые могилы?
Токарев: Что ты, что хочешь. что вы?!
Jabłokow: Nothing. Разве вы не помните, как земля в этом месте?
Токарев: Я думаю, глины.
Jabłokow: Клей, не так ли?
Токарев: глина, песок, глина, песок.
Jabłokow: торф, который не маскируется?
Токарев: Компенсация и сзади.
Jabłokow: Древа установлены?
Токарев: Да. Думаю, нет.
Jabłokow: Ничего, не так ли?
Токарев: По крайней мере, это было сделано в свое время - как я говорю. То, что они сделали для меня - я не знаю. Примерно год начался, как вы знаете, война. Все это было пренебречь.
Jabłokow: А знаете ли вы что-нибудь, когда оставшиеся коттеджи были построены в этом месте?
Токарев: До моего прибытия туда. до моего приезда.
461
Jabłokow: Ну, если нам удастся привязать к [топографически] для любого из владельцев определить место захоронения ...
Токарев: Был в Тверь уже один из них. о чем идет речь? "Было бы самым определенные вещи.
Jabłokow: Вероятно, нет.
Токарев: Я хотел бы найти, если ... Я не знаю, как вы справляетесь ...
Jabłokow: Каковы координаты, чтобы иметь возможность объяснить свое мнение.
Токарев: Но есть, безусловно, на даче нет.
Jabłokow: Коттеджи еще.
Токарев: они? Это единственный надежный Ориентир уже сказал вам - вы проходите через мост на первой полосе слева, и вы сразу - дорога одна. Как вежливый, как вы пришли в лес. то есть, просто ...
Jabłokow Lane, в лес, чтобы получить там ...
Токарев: Вот только ямы. Есть отверстия ...
Jabłokow: Понятно.
Токарев: Bad, то есть по-видимому местных интервью.
Jabłokow: А местные жители могли знать?
Токарев: А черт его знает. Может быть. От Смоленска знаю - как раскопки - местного населения.
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu. И по-прежнему на страницах советских граждан были похоронены?
Токарев: Shot?
Jabłokow: Да.
Токарев: После рифмы. как эта работа была завершена. Качин, моим помощником, приказал похоронить его там, один выстрелил бандит. Ругал его. "Забудьте - я говорю
- Об этом месте, и никто не скрывается. Похоронен на кладбище. На обычном кладбище
rzu ". Вот и все. Существует не никто не прятал.
Если вы принимаете условно 6 тысяч .. она должна быть до 6 тысяч. добавить один-один бандит ...
Jabłokow: Понятно.
Токарев: ... который убил своего товарища, он дезертировал из армии, вместе с его сообщником, то он решил подвергнуть - "один не будет".
Jabłokow: И никаких других советских граждан, прятались там?
Токарев: Есть не только на кладбище. В свое время, только на кладбище.
Jabłokow: Значит, вы считаете, что в этом месте польских военнопленных, но никто другой не имеет? Да?
Токарев: Когда я могу, но мое время - нет.
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu, а теперь такой вопрос: Скажите, пожалуйста, насколько больше или меньше, где они пошли?
Токарев: Существует 25 км. , как кажется. Но в ближайшее время.
Jabłokow: Сколько времени Калинин НКВД поехали к месту погребения, захоронения
- Через полчаса? Оказывается. То, что они были захоронены в течение дня.
Токарев: Так выходит больше дневного света они были похоронены.
462
Jabłokow: Принимаете ли Вы какие-либо шаги для того, чтобы все это не заметили местные жители?
Токарев: Вы знаете, что все решили Блохин, он руководил, но никаких особых мер предосторожности не было. Там, возможно, заметили, может быть отмечено. Другой представитель выразил удивление, поскольку они не предпринимают никаких мер предосторожности.
Jabłokow: Есть место захоронения jeździliście Suchariewem. да?
Токарев: Suchariewem.
Jabłokow: А кто еще был там. кто еще видел там? Вы двое, и ни один еще там был?
Токарев: Он отвез меня на дачу, и то, как я его попросила. бить это место.
Jabłokow: я имею в виду, что только вы двое?
Tokaricw: В общем, лам было около 30 человек. не менее, с 30 человек.
Jabłokow: Кто?
Токарев: А вы. кто участвовал. Мы должны были выгрузить ... Нет. Я, вероятно, преувеличивают. Тридцать с вами. кто участвовал во всех во всей операции. И безусловно, были две десятки.
Jabłokow: Не могли бы вы сказать точно, кто он?
Токарев: Значит, три Москвы. Теперь Вы можете не услышать Suchariewa. Rubanowa тоже кто может? Highlights - Я забыл имена участников.
Jabłokow: Не могу вспомнить, кто в то время был командиром внутренней тюрьмы?
Токарев: Cukanow. Cukanow.
Jabłokow: Конечно. И такие имена, как Семенов. Turkiewicz - не сказать ничего для тебя?
Токарев: Абсолютно ничего.
Jabłokow: Но Cukanow pamięlacie имя хорошо?
Токарев: Да. хорошо, очень хорошо. Такой известный человек, а затем пошел вверх. был назначен, кажется. Chozo почти окружность головы 32 wiclikołuckiego - то один был создан. Но в области Калинин конце войны была разделена на две схемы - Калинин и wielikołucki. Позже wielikołucki ушел в Псков.
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu, теперь представить протоколы слушаний индивидуальных ... Вы представили суду стенограмму бывшей городской полиции, водитель автомобиля Калинин - Griaziewa Георгий Иванович.
Токарев: Как вас зовут?
Jabłokow: Griaziew. Griaziew. Он работал в милиции.
Токарев: Я не помню.
Jabłokow: Этот объем XXI. 63-71 карты. Из показаний Griaziewa: "Я хорошо знаю. В то время - я имею в виду Великой Отечественной войны - командир НКВД kalinińskiego совета Rubanow Андрей Maksimowicz.
Токарев: Правильно ...
Jabłokow: [читать дальше]: "Это была сильная личность, властная. Ему удалось все. Он даже своего служебного автомобиля. Помню, что он был водителем, Владимир
463
Osipowa. Ну и помните, что отец большого семейства. Автомобилей, в результате чего был pikap "Газ 2". "
Токарев: Чья машина? Rubanowa? Но он не машина!
Jabłokow: У меня нет?
Токарев: Я не была представлена в сельскохозяйственных рабочих.
Jabłokow: Well. но, возможно, он приезжал, он взял ее.
Токарев: экономические вопросы, пошел, он был.
Jabłokow: "Лос-Osipowa не известно мне. Тогда он жил на улице Урицкого, недалеко от Kalajewa. , где памятник Ленину, площадь Ленина, улица углу Советской Хмельницкий, в которой дом - я не знаю. Я знаю, что где-то в 1942-1943 Токарев получил новое назначение и уехал. Он был назначен на должность министра Татарской АССР в Казани. Вместе с ним туда, его водитель и командир Андрей Suchariew Rubanow.
Токарев: Как правило, все правильно.
Jabłokow: "Теперь я хочу, чтобы эта группа Rubanowa. то есть, команды ком-danckim. работал Biełogorłow и Зайцев. Есть те, кто до сих пор помню, но они уже нет в живых. Эти люди во главе Rubanowem рассматриваются наиболее разочаровывающих работы, а именно расстрел. , которые были приговорены к смертной казни. В самом деле, они были исполнителями судебных решений. "
Токарев: Минуточку. Когда я был назначен на Калинин. Это не значит, потому что Казань Казань была назначена позже, а для Таджикистана. Потом посоветовали мне в Москву, я говорил с ним - просто послал Rubanowa и Suchariewa. Они послали эти два, потому что я знал об этой операции, я держал их в руках, а не молчать и болтун. Позже он принес Suchariew Osipowa. Ну, я должен был преследовать его как можно скорее. Будьте запил. Даже на работу в пьяном виде к бессознательному. Если бы для ее решения. Так они заставили меня. взять их на землю, о которой я упоминал.
Jabłokow: Well. Я читал дальше: "Что касается внутренней тюрьме находится непосредственно под зданием правления в НКВД., Которая находится в подвале. Там проходили съемки. Перед войной командиры были либо Семенов, или Turkiewicz. Mienow августа, умер во время войны или сразу после войны".
Токарев: комендант внутренней тюрьмы, как только я пришел к концу моей службы там. был Cukanow.
Jabłokow: Это значит, что где-то ошибка. да?
Токарев: Ошибка?
Jabłokow: Помните ли вы это хорошо?
Токарев: Я прекрасно помню. Хотя, когда в работе [19] 44, схема была разделена на две части. Кажется, он был назначен на должность дуг Wielikich Chozo босса. Это было в | 19] 44 и во время съемки - Cukanow. Cukanow точно.
Jabłokow: Конечно, остальные правильно, да?
Токарев: другой - я не знаю, хорошо.
Jabłokow: Подарки интервью протокол, Miniajewej Jekatieriny Stiepanowny. Кстати - очень хороший вы упомянули.
Токарев: Я не понимаю.
Jabłokow: Ну вы упомянули.
464
Токарев: Ну вспомнил?
Jabłokow: Да.
Токарев: Я благодарю вас за это.
Jabłokow: Так объема [XXI], 73-77 карт: "сидел на голове Правления Секретариат Токарев. но я не был его секретарем. В то время он был секретарем Токарев Михаил Ильич Милов.
После войны он написал доклад, который будет передан для территориальных органов власти (НКВД], и я был направлен служить в МГБ в Казани Татарской АССР. Он был на обязанность (19162. Пока я не переехал в отставку.
Когда я приехал в Казань, Татарский государственный министр безопасности Республики был генерал Токарев, тот самый, который [был] Глава Исполнительного совета НКВД в Твери.
Токарев: Правильно.
Jabłokow: "В Нагорной проповеди Токарев служил в [19] В 53 Проповедь на четырнадцать лет я жил в одной квартире Андрея Rubanowem Maksimowiczem. Он был командиром совета НКВД в Твери, а вместе с Токарев переехал в Казань. Он был командиром. В связи с характером их работы Rubanow приходилось иметь дело с применением огнестрельного оружия. Он очень устал, поэтому он постоянно ходил в состоянии алкогольного ступора ".
Токарев: Как правило, он сошел с ума ...
Jabłokow: "Сейчас я не помню точно, когда это было. более или менее в середине пятидесятых годов, в нашей квартире произошел следующий разговор. Он смог алкогольных ступор и начал доверять. Он сказал, что все говорят, что он пьян, но никто не спрашивает. Поэтому он пьет. А потом он сказал что-то вроде: "Господи, сколько людей прошло через мои руки. Сколько самих поляков ".
Токарев: Да ...
Jabłokow: "Больше этого не говорил, но я не нужно спрашивать, потому что в нашей работе не было принято интересоваться 'дела других государств. Когда | 19] 62 вошел в состояние покоя и пришел в Тверь, Rubanow еще жила в Казани . Он умер там.
Токарев: Он умер? Я не знаю, что он умер. Я знал, что с ума.
Jabłokow: все ли в порядке?
Токарев: Все правильно.
Jabłokow: не хочу, чтобы добавить что-нибудь об этом?
Токарев: Nothing.
Jabłokow: представляет Вам суд стенограмма бывшей государственной безопасности, главный сержант платы НКВД kalinińskiego Леонид Александрович Зайцев.
Токарев: Зайцев это. , который был командиром ополчения?
Jabłokow: Да. Он был старшим сержантом милиции.
Токарев: старший сержант? Со мной был Зайцев - заместитель командира боевиков.
Jabłokow: Том XXI, 78-80 карты. Здесь сказано: "Отец Мой. Зайцев Александр Григорьевич, на протяжении всей жизни работе в Совете цепи kalinińskiego НКВД. Он уехал в большей или меньшей степени на пенсию в 1957 до старшего сержанта, умер в 1971 году. Вряд ли сказал что-нибудь работу. Я даже не знаю. кто он такой. Я помню его мальчиком я нес обед в здание Исполнительного совета НКВД.
465
которые заняли здание, в котором сейчас находится институт здравоохранения. Он сразу на дежурстве в течение дня. В чем дело? - Как я уже сказал, я не знаю. Позднее, в отставку, его отец был пьян сказав, что он снимает людей, но когда, где, кто - в частности, не сказать мне или моей матери ".
Jabłokow: Нет объяснения не имеют ничего Dmitriju Stiepanowiczu?
Токарев: А я даже не помню ... ничего не помнит. Он, видимо, есть. Это не человек сам Краб.
Jabłokow: У нас есть протокол проверки жилых летом Совет государственной безопасности, в районе Тверской области, город Медное - контактный лист с фотографиями. Может быть, вы пытаетесь посмотреть?
Токарев: Нет, нет, не вижу ...
Jabłokow: Здесь, в одном из снимков, мост через реку Twiercę, в свою очередь, здесь идет путем разведения коровьего базой, то дерево, а вот лес пустыне. Может быть, пустыня ...
Токарев: Может быть. может озер. Там, возможно, не ... К сожалению, я здесь из-за плохой помощник беда, большая беда.
Jabłokow: Предполагается, что протокол, свидетель Grigorjewa Георгий Иванович. Это Том XXI. 115-128 карты. Из разговоров с Андреем Павловичем Леоновым - бывший командир жилых летом - он узнал следующее: "Как я уже сказал Leonów, Fiedułowa словам, бывший командир жилых летом ..."
Токарев: Что поселений дома? Что командир? Был комендантом.
Jabłokow: Нет? Да?
Токарев: мое время не было.
Jabłokow: .. бизнес также был дом в коттеджном районе. Он решил вырыть погреб для хранения картофеля. Земля оказалась тронут. Сообщенных ему. , что там похоронены, снятый в [19] 40, польских военнопленных и запретили копать погреб там. Кто сказал, что комендант Fiedułowowi. Leonów я не объяснил, но, видимо, рассказал ему об этом в те годы, кто-то из руководства НКВД, затем совет kalinińskiego Circuit.
Jabłokow: не было никаких разговоров с ним?
Токарев: Fiedułowem? Я не знаю его. Я понятия не имею.
Jabłokow: Понятно. "Эти события происходили в Fiedułowem, как он понимается в пятидесятые годы. Кроме того, Leonów сказал мне, что во время его работы в качестве заместителя главы Министерства государственной схемы kalinińskiego безопасности в пятидесятых годах стало известно от сотрудников этого учреждения, что в [19] 40 лет НКВД платы kalinińskiego dowoził групп в лагере поставил ostaszkowskiego польских военнопленных. Как понять состав офицер - можно даже сказать из высших сфер, которые ... "
Токарев: В чем дело?
Jabłokow: от высшего области ...
Токарев: В высшие сферы. Да.
Jabłokow: ..................... которые ювелирные изделия, часы, кольца. Оставьте его к вам
Просто в помещении Правления НКВД. В настоящее время в медицинский институт на улице
466
Советский 2 Ну, я знаю, что это здание. Затем он размещается редакция газеты ", как стражи революции." Таким образом, строительство, то Совет НКВД обширные подвальном помещении, где специально оформлены для других целей в ходе расследования ".
Токарев: Для кого?
Jabłokow: остаться в ходе расследования.
Токарев: Да ...
Jabłokow: "Как я слышал из периферийной газеты" Kalininskaja истины "на период 1989-1990 были цели. И не только в подвале, но и на чердаке. Леонов рассказал мне также, что польские солдаты, в свою очередь импортируемых затем экспортируются в здании Совета НКВД автомобиль на ночь к урегулированию летом и там Медном выстрел. Это информация, которую я получил от Леонов. В то же время он сказал мне, что он не говорил, что поляки были расстреляны прямо в подвале, а затем экспортировать задержки в Медном области урегулирования захоронения. Помню, что Стороны в течение определенного времени odwożono автомобилей в район летом усадеб НКВД, деревни и есть Медном следующий шишка яму и бросили на дно. видимому занимался этим экипаж komendancka kalinińskiego совета НКВД. Я хотел бы также сказать, что поляки участвовали в съемках комендант сотрудников Затем командир во главе Rubanowem. Я видел его лично, и я помню. Это был большой сильный человек с усами, как у Буденного, а тем более ... "
Токарев: Да. (Пауза во время записи - разные голоса, мин. Техников - невнятная обмен мнениями).
Jabłokow: "... и, более того, но здесь ... Еще один вопрос, редакторов газет периферической Калинин: почему это такое состояние? Rubanow сказал, что ночь в подвале НКВД совета на работу, который выстрелил в уголовном суде. Специальный колледж, три из них. И он. Rubanow, пояснил, что для этой работы - сделаны в стрельбе - к ним специальных духов ".
Токарев: Что было выдано?
Jabłokow: Духи, водка, спирт ... Что может объяснить эти вопросы?
Токарев: Вообще-то ничего. Съемки сказал. Они рассказывали о работе в Смоленске глупее. И они начали стрелять на месте захоронения.
Jabłokow: Да ...
Токарев: 1 здесь. что сигнал: один, где [осужденных] бежал и попытался бежать, кричать, люди слышали.
Jabłokow: А вы слышали от кого?
Токарев: Я не помню сейчас, кто рассказал мне.
Jabłokow: А когда это было. больше или меньше?
Токарев: Недавно мне сказали.
Jabłokow: А где стреляли?
Токарев: Я не знаю.
Jabłokow: Только в этом случае. Это разговор.
Токарев: Только интервью .... Да.
Jabłokow: Да ... Предоставить Вам интервью протокола Bobrowa Ил-jicza Сергей, бывший охранник kalinińskiego платы НКВД. , который давал показания ...
467
Токарев: Bobrow?
Jabłokow: Бобров.
Токарев: Я не помню.
Jabłokow: "На момент моего подписания в состав Правления был руководителем НКВД Токарев. и командир совета Rubanow Андрей Maksimowicz. Потом они оба ушли куда-то, но когда (он) был, и, следовательно, - я не помню. В дополнение к экипажа Rubanowa komendanckiej действовал Biełogorlow и Зайцев: либо уже нет в живых ".
В самом деле, мы закончили производство документов. Есть ли у вас каких-либо дополнений к протоколу слушаний?
Токарев: Я пытался ... Когда меня допрашивали, пытались рассказать все, что я знал. Но. может быть. немного внимания. Существует ничего удивительного в этом, как только я закончу 90 лет. а кроме того, после событий прошло, после полувека. Не включайте в это, мне кажется, вы не можете. Может быть, что-то осталось, но лишь один заявляют, что если я не участвовал, и я даже не присутствовал на съемках, это не потому, что я человек слабый характер, но по чисто моральным соображениям. Даже тогда сказали товарищи - Pawłowowi сказал я и, как это с согласия Женеве отношении военнопленных с 1925 по 34 вышестоящем суде решение, он сказал Kobułow - или высокой, например, я ничего не помню ...
Jabłokow: Тогда rozumieliście, что высокий суд колледж не является особенной?
Токарев: Да. нет. Я понял, что это ЦК, Политбюро, но я не знаю, когда именно я сказал Василий Иванович. Он сказал, что решение Политбюро.
Jabłokow: 1 в конце концов, разрешение?
Токарев: Да ... было. Это заставило меня, наконец, укрепили в убеждении, что он изначально разрабатывался как положительные. Узнаете, как несправедливо. А что я мог сделать. Подумайте сами. Что можно было еще сделать. Что? Ничего.
Jabłokow: отказаться?
Токарев: отказаться? И помните, предупреждение Kobułowa - Я говорю вам - там должен быть один свидетель жизни! Я даже один водитель, не помню фамилии, я призвал, что он согласен, потому что он сказал, и мальчик, золотой мальчик, хороший водитель, хороший человек. Я решил его спасти. Я думаю, - снимать человека. ... Это было
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu если у вас есть какие-то дополнения? Потому что время пришло ...
Токарев: Да. вероятно, нет. Случае так страшно неудобно. Я не знаю. как они будут уйти. каким образом? Какие причины? Ничего.
Jabłokow: Это ... ак. Ладно?
Токарев: Возможно все.
Jabłokow: интервью, записанные на видеокассету состава. Запись прерывается на 14 минут на 25 не 13,25 - omyliliśmy быть. Время 13,25. Лента будет снята в исходное положение пересмотреть и дополнить. Пожалуйста, выключите.
(Выслушав лента)
Jabłokow: Он идет. Да. Dmitriju Stiepanowiczu. если у вас уже obejrzeliście видеокассеты минут вашего интервью - если все ясно? Есть ли какие-либо добавлений и улучшений?
468
Токарев: Протокол слушал внимательно. Я считаю, что все было зарегистрировано надлежащим образом, за исключением некоторых моментов, может иметь второстепенное значение. Ну, я вспомнил название, например, режиссер. Это Ромм. Михаил Ромм, Михаил Михайлович кажется. Для отца его имя не ручаюсь. А вот Ромм - как режиссер ценил очень высоко - спасти жизнь своего племянника. Я говорю об этом в протоколе.
Jabłokow: Текущий обзор лент stwierdziliście что przepytywaliście только один мальчик.
Токарев: поступить в протокол, что przepytywałem поляков перед расстрелом. Я попросил только один человек, которого она по-прежнему рассматривается как мальчик. Он был так молод, что они просто не могут спросить что-нибудь о нем. Я спросил: "Как тебя зовут?" Он представил себя. Я не помню его имени. Сколько тебе лет? "-" Восемнадцать "- будут говорить по-польски. ... Ой его." А где вы служили? "Охранников) 'границу.

Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu. Вы не имеете озера подробнее ...
Токарев: Только мальчик спросил, и он ответил мне. Полюс больше вопросов, я ничего не просил.
Jabłokow: Вы хотели, чтобы также улучшить заведующий кафедрой специального названия - ничего Zadieniepin. но Zatielepin.
Токарев: начальник Специального Zatielepin, я еще раз повторяю, никакого отношения к Совету НКВД не было. Что касается их "эксперт" линии и территориальных органов НКВД нет деловых отношений зависимости.
Jabłokow: Вы хотели также внести поправки в отношении того, что увидел корреспондент в подвале здания НКВД. Что бы это могло быть?
Токарев: Я думаю, он увидел там, узла центрального отопления. Здание с подогревом именно такой системы. И вот какой-то секрет устройства для какой цели. подслушивать или что-то лечить, как абсурдной ... абсурда. Он предполагает, что журналист, который пишет в этой газете.
Jabłokow: Конечно. Также хотелось бы уточнить. Ołag, Ołag ...
Токарев: Теперь по вопросу о пытках. Более шести лет, и работал там до меня не было никаких секретов. В своем основном бизнесе, я считал размещения заказа и установления верховенства закона и т.д. Я не мог знать о средствах от пыток, если они были. Существовал никаких пыток.
Jabłokow: Вы хотели, чтобы довести эту поправку на размер канаву.
Токарев: Размеры канавы - здесь преувеличены. Рвы были размером примерно 8-10 метров в диаметре, который должен быть недоступен достаточно. Для размещения 250 человек, или. как это было в первый раз. 300.
Кроме того, на позицию Sienienkowa. Позиция Sienienkowa называли неправильно по ошибке. Я сказал, что он с должности начальника НКВД был переведен в Москву в качестве главы отдела ЦК. и на самом деле он был переведен на должность заместителя председателя Центрального комитета факультета. А. Вот и все.
Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu и еще один вопрос.
Токарев: Вы приветствовать.
Jabłokow: Подарки вам отправить команду польских военнопленных из лагеря НКВД ostaszkowskiego, имеющихся в распоряжении главного схемы kalinińskiego НКВД. Это
469
Здесь X является объем таких списков 67. прислал польских военнопленных из лагеря в ваш совет ostaszkowskiego НКВД 35.
Токарев: Так на расстрел?
Jabłokow: Да. 67 списков в среднем 100 человек. и в общей сложности 6 287 человек в период с 1 апреля по 19 мая [19] 40 В то же время доклады командиров конвоя за тот же период в этапах военнопленных из лагеря ostaszkowskiego в Калинин.
Токарев: Да.
Jabłokow: Возникает вопрос: является ли он из этих списков .... Вот, например, он говорит, - это стадия доклада 84, 6 апреля [19] 40, в пункте 5 вагонов отправлены 494 военнопленных. Можете ли вы сказать, что 494 военнопленных были расстреляны только 6 апреля [19] 40 было?
Токарев: Да. Вы не можете сказать. Более 300 человек в день не выстрелил: это был единственный случай, когда первая случае произошло преобразование. Это должно было быть сделано в темноте, ночью уже короткий. Затем они начали импортировать, это выстрел в ночное время с 250 человек.
Jabłokow: После 250 человек. Конечно.
Токарев: Да ...
Jabłokow: Конечно. В вас подробности: 10 апреля принесли 233 людей ...
Токарев: Этого я не знаю. является Kriwienki.
Jabłokow: ... 13 апреля - 30 человек. 14 апреля - 299 человек. 17 апреля - 350 человек. 14 апреля 136 человек. 22 апреля - 42 человек. 24 апреля - 195 человек. 26 апреля [19] 40 все это - 52 человек. 30 апреля - 188 из примерно 343 людей на 5 апреля. Естественно, не все вагоны, ничего не всех этапах. То, что мы до сих пор не удалось найти.
У меня вопрос, скажите мне. Dmitriju Stiepanowiczu, можем ли мы считаем, что если 6 287 человек было расстреляно - это лица, которые были упомянуты в этих письмах, приказы - и около 250 человек были расстреляны на следующий день. насколько меньше было более траншеи, в которых военнопленные были похоронены?
Токарев: Существует потребность в простых арифметических действий. Дайте каждой тысяче четыре, примерно на 24-25 отверстий. Я говорю приблизительно, так как время от времени я отсутствовал, я вышел на подчиненных подразделений. Возможно, тогда количество съемок был другой - я не знаю. Но я очень хорошо знаю, что после первого случая, когда меблированных 300 мужчин на расстрел, в ночное время, у нас не было достаточно. Строго говоря, не нам. Я сам не считать среди участников в этом случае, а не один, категорически отвергают этот вопрос. Таким образом, было принято решение по 250 человек, - я повторяю еще раз. Они могут, однако, быть отклонения, но только в сторону сокращения, так как дно. или, вернее, ночи стали короче, короче и короче. Отклонения могут быть ...
Jabłokow: И последний ... В своих показаниях, что ваши подчиненные: водитель, коменданта сотрудников, охранников и несколько следователей, были вовлечены в операции съемках польских военнопленных. Opowiedzieliście дополнение к экономии один из водителей, которые проводят участие в операции порядка. Разве это не ваши подчиненные провели любые заказы на участие в этой акции?
Токарев: Определенно, не проводятся какие-либо порядка.
Jabłokow: напрашивается вопрос: это ваши подчиненные?
Токарев: Мои подчиненные, но работа здесь, мой первый заместитель - Павлув.
470
Jabłokow: Павлов? Да?
Токарев: он все организовал. Он. на Борисова. второго заместителя.
Jabłokow: Все ясно. У меня больше нет вопросов, и вы все еще есть какие-то корректировки, дополнения?
Токарев: Я пытался вспомнить, сколько людей были расстреляны? Ваш маленький номер не согласен с этим номером, который я помню. Shot было 6 295 плюс 1 Еще раз: 6 295 плюс 1 (- бандит, ничто не может приниматься во внимание)
Jabłokow: Все ясно. Есть ли какие-либо изменения, исправления?
Токарев: Наверное, нет.
Jabłokow: Все в порядке?
Токарев: Все правильно.
Jabłokow: В интервью с видеокассеты заканчивается. (Участников) Есть ли какие дополнения?
Участники: Пополнение это не так.
Jabłokow: Участники следственные мероприятия не дополнения и изменения. Закончить ногу.
Копировать, видеограмм.
Министерство юстиции - Прокуратура National. Материалы расследования массового убийства в Катыни
Опубликованные статьи Катынь ", 1994. 3: показания Токарев. С. 7-71.

Подредактировал в меру своего разумения. Пока не все, потом продолжу.

Не занимаюсь ли я фигней, это точно еще не переводилось?

Далее текст.



Яблоков: Нары были? А какие нары?
Токарев: Чтобы спать. Постелей не было, только нары.
Яблоков: Что происходило позднее в камере приговоренных, не знаете?
Токарев: Я не знаю. Я не ходил туда.
Яблоков: Вам ваши подчиненные не говорили, что происходило в камере приговоренных?
Токарев: Я почему-то не говорил об этом. Расстреляли и т.д. ... Расстреляли и все.
Яблоков: Но вы же видели тела расстрелянных?
Токарев: Кто? Я? Я не ходил. Я не пошел ...
Яблоков: Не ходили? Все это рядом с вами - выносили и вывозили?
Токарев: Я был в ленинской комнате, как только выводили человека, - я не видел его больше.
Яблоков: Понятно.
Токарев: Больше не видел его. Да.
Яблоков: А как часто вывозили трупы? Они ждали, пока все машины будут заполнины. или один заполнен и ехал.
Токарев: Нет. Просто - Подожди, минуту, чтобы не было никаких неточностей - ехали колонной, чтобы помогать друг другу, если возникнет такая необходимость.
Яблоков: Не было никакого обеспечения?
Токарев: Нет, определенно нет. Везли туда, а на месте был Антонов второй, фамилию которого я забыл.
Яблоков: Экскаваторщики, так?
Токарев: Экскаваторщики ждали. Тоже принимали участие - выгружали, самосваловт-то не было! Каждого по отдельности брали, каждого по отдельности выгружали. А потом экскаваторы закапывали.
Яблоков: А сколько трупов помещалось в машине?
Токарев: Ради бога. Мне трудно... Тел определенно 25-30.
Яблоков: А если было 5-6 автомобилей и 25-30 трупов. Приблизительно сколько? Сто? А могли они перевезди больше?
Токарев: Может быть, больше - я не знаю.
Яблоков: И сколько примерно за ночь? Они расстреливали только по ночам? Сколько за ночь обыкновенно расстрелливали?
Токарев: Я сказал вам в первый раз - 300 человек в сутки.
Яблоков: Да?
Токарев: Да. Но расстрел продолжался ... после восхода солнца. Солнце было на небе. Так они решили. Блохин приказал - больше, чем 250, не привозить. Кривенко стал привозить по 250 человек.
Яблоков: А теперь такой вопрос: привезли поляков, польских военнопленных, и всех рассадили по камерам. Какова была вместимость камер, сколько людей можно было разместить во всех тех камерах?
Токарев: Там наверно тесно было, камеры были небольшими и было их не так много. Вы понимаете, - 250 человек. Если по 2 метра. то надо 500 метров. Да. Ну, как-то помещались. Лично я не видел. Ни в одной из камер с поляками не было. Я не могу сказать. Я не могу поверить Анатолию Евгеньевичу.
458
Яблоков: А куда везли, где они выгружали трупы?
Токарев: В сторону Медного, в сторону Медного ...
Яблоков: И теперь наша главная задача - определить место их захоронения.
Токарев: Вы знаете, я плохой помощник. И что же, в Твери не удалось найти человека?
Яблоков: Мы ищем. Я читал некоторые из протоколов, Есть некоторые данные.
Токарев: Я там был только один раз. Сухарев отвез меня. Неподалеку оттуда была одна из моих дач. Ну, я видел, где все происходило, но теперь я найду ничего ... На меня уже не рассчитывайте.
Яблоков: Ну, давайте попробуем найти какой-то ориентир, хорошо?
Токарев: Вот что могу сказать. Когда из Твери приезжаете в Медное, надо перейти мост через Тверцу.
Яблоков: Да.
Токарев: Потом проехать еще несколько домов, - я боюсь сказать, сколько - и затем повернуть налево, и еще дома. Дальше будет такой переулок в лево и два-три километра. Нет трех не будет, в примерно в двух километрах от этого поворота вы найдете это место. Точных ориентиров, на верно, нельзя найти.
Яблоков: А там что, пустое место? Или наоборот - лес?
Токарев: Что, что?
Яблоков: Там поле или лес?
Токарев: Это на краю небольшого леса. Работали на обочине дороги. Что ж, выбрал сам Блохин. Я еще думал - может быть, в другом месте. Блохин выбирал сам, возил Сухарев.
Яблоков: Это не на территории дач НКВД?
Токарев: Не по дороге на дачи.
Яблоков: Это в то время?
Токарев: В то время. Есль ли там дачи сейчас, или их нет - я не знаю.
Яблоков: А территория была огорожена?
Токарев: Нет, не огорожена.
Яблоков: А дом коменданта там был?
Токарев: Нет. После операции поселили там сторожа, помню фамилию Сорокин - может, он будет вам нужен? Под предлогом охраны моей дачи, по сути, наблюдал весь район.
Яблоков: А у этого Сорокина был дом?
Токарев: Хорошо, где-то жил. В каком помещении он жил, в каком именно - не знаю.
Яблоков: А далеко от вашей дачи было захоронение?
Токарев: Да, я боюсь сказать сейчас. Конечно, не будет километра. Но у меня было две дачи. Я использовал ту, которая меньше. Вторая лучше, недалеко от аэропорта. Но здесь мне мешал шум авиационных двигателей.
Яблоков: Если принять, что тут Медное. да?
Токарев: Да.
Яблоков: Здесь мост через реку Тверцу, тут переезжаем. Проезжаем до первого переулка налево [слово неразборчиво], и налево пошла дорожка, так?
459
Токарев: А потом я ничего не могу сказать. Это примерно в двух километрах.
Яблоков: Приблизительно около двух километров. Тут сейчас стоит домик или дом коменданта в стороне к деревни Ямок.
Токарев: Что, что?
Яблоков: А пероед домом коменданта в сторону Ямка есь такое пустое место, примерно 200 х 150 м и тянется дальше в лес. Таким вот на этом месте 200 х 150 м ничего нет?
Токарев: Может быть, где-то в районе того места. Вы помните, что после Тверцы надо повернуть налево, да?
Яблоков: А где была ваша дача? Вы сказали мне, что менее половины километра?
Токарев: Да. Пожалуйста, посмотрите. Рисовать я не могу. Вот на краю леса. Нет. Здесь. Аккурат на краю леса. Здесь дорога проходит недалеко. Может быть, она ведет ... Я не знаю, - но точно дорога проходит по краю леса. И так идет.
Яблоков: А где была ваша дача?
Токарев: Дача? Надо пройти от этой ямы около полкилометра, точно в этоу сторону. Это точно тут с полкилометра.
Яблоков: Деревня Ямок рядом с ямами, так? С местом захоронения?
Токарев: Место захоронения находится на опушке леса ...
Яблоков: На краю леса. Да?
Токарев: Надо идти по дороге с полкилометра и будет моя дача. Бывшая дача. Есть ли она сейчас или нет - сомнительно.
Яблоков: Это значит, идти полкилометра в сторону деревни Ямок. да?
Токарев: Я не знаю. Днем там никогда не бывал, и ездил редко, потому что было так много работы, я не выходил из кабинета. А потом началась война. Это было совсем плохо.
Яблоков: Дмитрий Степанович, кроме шоферов, которые водили машины, кроме прямых исполнителей, тех, которые непосредственно, и экскаваторщиков - Антонова и еще того другого, кто-то еще был там в то время? Было ли такое постановление, чобы был кто-то от Управления НКВД?
Токарев: Нет.
Яблоков: И никого не было, никакого представителя?
Токарев: Никто, безусловно, никого ... никого!
Яблоков: Вы сказали, что были рвы. Как их копали?
Токарев: Сколько тел [мертвых], столько рвов. То есть, каждый размером примерно 250 тел. Экскаватор "Комсомолец" [ведро], 3/4 м 3.
Яблоков: А большие рыли траншеи?
Токарев: Хорошо. Какие нужны ямы чтобы похоронить 250 человек? Большие.
Яблоков: И вы не можете сказать примерно?
Токарев: Я там не был.
Яблоков: И не ездили потом с Сухаревым?
Токарев: Потом, я ездил туда, на самом деле, это, я отправился на дачу, и сказал: покажи мне место. Он показал мне. Вот и все.
Яблоков: Более или менее, каковы размеры?
Токарев: Размеры чего? Кладбища?
460
Яблоков: Да.
Токарев: Если можно это назвать. Бог знает, как измерить каждый ров. Боюсь, что рисовать, где иам... 10 на 20 метров, 30 на 50 - то есть метров, но это только предположительно.
Яблоков: Конечно, это возможно.
Токарев: Видимо 20 м. По-видимому, да. И глубоко? До 3 метров точно.
Яблоков И как их хоронили? Каждого по отдельности, или как?
Токарев: Как. где?
Яблоков: А как хоронили?
Токарев: Экскаваторы. Настоящее производство!
Яблоков: А как использовали известь?
Токарев: Ничего, ничего, не использовали...
Яблоков: Как, чтобы скрыть следы - не делали?
Токарев: Мне позднее мой заместитель Семенков - ему передавал дела, когда в конце войны я был назначен в Таджикистан. Я должен был показать ему место, чтобы он знал, и я сказал ему ...
Яблоков: Семенков?
Токарев: Семеков. Он умер. Затем он был переведен в Центральный комитет начальника отдела. Семенков Алексей Федорович. Ну, он сказал мне позже. Я приехал на сессию Верховного Совета СССР, и там я встретился с ним. Ну. Он сказал мне, что там было решено построить фиктивную станции глушения, радиостанцию, с тем чтобы создать предлог для ограждения. Но было ли это сделано - я не знаю.

Цитата :

Не занимаюсь ли я фигней, это точно еще не переводилось?

Лисапедист-яхтсмен где-то месяца три-четыре назад покаянно
заявлял, что все-таки добьет - нет ни в его ЖЖ, ни на их с товарищем Романовым сайте ...

Ненец-84 пишет:

Лисапедист-яхтсмен где-то месяца три-четыре назад покаянно
заявлял, что все-таки добьет - нет ни в его ЖЖ, ни на их с товарищем Романовым сайте ...

Ну и фиг с ними. Тогда я продолжу, не так уж это сложно. За несколько дней не спеша сделаю. Если вдруг кто-нибудь захочет поучаствовать, пусть здесь сообщит, за какой фрагмент берется, чтобы двойную работу не делать.

zdrager пишет:

Ненец-84 пишет:

Лисапедист-яхтсмен где-то месяца три-четыре назад покаянно
заявлял, что все-таки добьет - нет ни в его ЖЖ, ни на их с товарищем Романовым сайте ...

Ну и фиг с ними. Тогда я продолжу, не так уж это сложно. За несколько дней не спеша сделаю. Если вдруг кто-нибудь захочет поучаствовать, пусть здесь сообщит, за какой фрагмент берется, чтобы двойную работу не делать.

Давай, вспомним старые добрые времена, когда тебе немного помог "Тайну Катыни" засканировать...
Вечером сообщу, какой кусок возьму.

zdrager пишет:

Если вдруг кто-нибудь захочет поучаствовать, пусть здесь сообщит, за какой фрагмент берется, чтобы двойную работу не делать.

У меня знакомая есть, специалист в польском языке.
Надо попросить, может сделает.

alexis18 пишет:

У меня знакомая есть, специалист в польском языке.
Надо попросить, может сделает.

Очень хорошо. А если ей будет лень переводить, пусть просто проверит наш с Ненцем перевод, и ошибки поправит. Это совсем несложно будет сделать. Но лучше конечно бы полный перевод от специалиста получить, без гуглевских головоломок.

zdrager пишет:

alexis18 пишет:

У меня знакомая есть, специалист в польском языке.
Надо попросить, может сделает.

Очень хорошо. А если ей будет лень переводить, пусть просто проверит наш с Ненцем перевод, и ошибки поправит. Это совсем несложно будет сделать. Но лучше конечно бы полный перевод от специалиста получить, без гуглевских головоломок.

Если это поможет решению вопроса, готов взять на себя оплату гонорара этой сведущей дамы (как стимула в социалистическом соревновании ).
В любом варианте (почтовый или банковский перевод, яндекс-деньги и т.п.).

zdrager пишет:

Очень хорошо. А если ей будет лень переводить, пусть просто проверит наш с Ненцем перевод, и ошибки поправит. Это совсем несложно будет сделать. Но лучше конечно бы полный перевод от специалиста получить, без гуглевских головоломок.

Отдал текст, обещала завтра-послезавтра закончить.
Короче - не позднее четверга.

Ненец-84 пишет

Цитата :

Если это поможет решению вопроса, готов взять на себя оплату гонорара этой сведущей дамы (как стимула в социалистическом соревновании ).
В любом варианте (почтовый или банковский перевод, яндекс-деньги и т.п.).

Да ладно, она просто по дружбе сделает.
Но все равно спасибо.

Jabłokow: Prycze były? A po co prycze? Нары были? А зачем нары?

Tokariew: Do spania, łуżek nie było. tylko prycze. Для сна, кроватей не было, только нары.

Jabłokow: Co się działo pуźniej w celi skazanych na śmierć, nie wiecie? А что происходило потом с приговоренными к смерти, не знаете?

Tokariew: Nie wiem. Ja tam nie chodziłem. Не знаю. Я там не ходил.

Jabłokow: A czy nie opowiadali wam. rуwnież wasi ludzie, nie opowiadali wam. co się działo w celi skazanych na śmierć? А не рассказывали вам ваши люди , не рассказывали вам, что происходило с приговоренными к смерти?

Tokariew: Jakoś nie mуwiło się o tym. Rozstrzeliwali i tyle... Rozstrzeliwali i wszystko. Как-то не говорилось об этом. Расстреливали и только. Расстреливали и все.

Jabłokow: Ale ciała rozstrzelanych widzieliście? А тела расстрелянных видели?

Tokariew: Kto? Ja? Ja nie chodziłem. Nie chodziłem... Кто? Я? Я не ходил. Не ходил

Jabłokow: Nic chodziliście? Cała sprawa obok was - wynosili i wywozili? Не ходили? Все происходило на ваших глазах - выносили и вывозили?

Tokariew: Ja byłem w leninowskim pokoju, jak tylko wyprowadzili człowieka - więcej go nie widziałem. Я был в ленинской комнате, как только выводили человека – больше его не видел.

Jabłokow: Zrozumiałe. Понятно

Tokariew: Więcej już go nie widziałem. Tak. Больше его не видел. Да.

Jabłokow: I jak zazwyczaj wywozili zwłoki? Czekano, aż wszystkie samochody wypełnią się. czy też jeden się zapełnił i jechał. А как обычно вывозили тела? Скорее всего все машины заполнялись или одна заполнялась и ехала.

Tokariew: Nie. zwyczajnie - zaraz, minutę, żeby nie było nieścisłości - wieźli grupami, aby sobie wzajemnie pomagać, gdy zajdzie potrzeba. Нет. Обычно – сразу, за минуту, вплотную – везли группами, чтобы друг другу помогать, если необходимо.

Jabłokow: Czy asysty żadnej nie było? А не было никакого сопровождения?

Tokariew: Żadnej, zdecydowanie żadnej. Odwozili tam. a na miejscu był Antonуw i ten drugi, ktуrego nazwisko zapomniałem. Никакого. Решительно никакго. Отвозили туда, а на месте был Антонов, и тот второй, фамилию которого я не помню.

Jabłokow: Operatorzy koparki, tak? Экскаваторщики, да?

Tokariew: Operatorzy koparki czekali. Też brali udział - wyładowywali, wywrotek przecież nie było! Każdego z osobna musieli, każdego oddzielnie musiano wyrzucać. A pуźniej operatorzy zasypywali koparką. Экскаваторщики ждали. Также принимали участие – выгружали, грузчиков ведь не было! Каждого отдельно должны, каждого отдельно должны были выкидывать. А позже экскаваторы засыпали землей.

Jabłokow: A ile mniej więcej zwłok mieściło się w samochodzie? А сколько примерно тел помещалось в машине?

Tokariew: Na Boga. mam trudności ... ciał na pewno 25-30. Трудно сказать… Тел 25-30.

Jabłokow: I jeżeli było 5-6 wozуw i 25-30. to w przybliżeniu ile? Sto? A czy więcej mogli przywieźć? А если было 5-6 машин и 25-30, то приблизительно сколько? Сто? А больше могли привезти?

Tokariew: Być może więcej - nie wiem. Может быть больше- не знаю.

Jabłokow: A mniej więcej, ile w ciągu nocy? Czy oni tylko w nocy strzelali? Ile w ciągu nocy z reguły rozstrzeliwali? А примерно сколько в течение ночи? Они только ночью стреляли? Или в течение ночи как правило расстреливали?

Tokariew: Mуwiłem wam pierwszy raz - 300 ludzi za jedną noc. Говорил вам в первый раз – 300 людей за одну ночь.

Jabłokow: Tak? Да?

Tokariew: Tak. Ale rozstrzeliwania kontynuowano... już po wschodzie słońca. Słońce już było na niebie. Tak zdecydowali. Błochin zarządził - więcej niż 250 nie przywozić. Kriwienko zaczął przywozić po 250 osуb. Но расстрел уже продолжался после восхода солнца. Солнце было на небе. Так решили. Блохин распорядился – больше 250-ти не привозить. Кривенко начал привозить по 250 человек.

Jabłokow: A teraz takie pytanie: przywozili Polakуw, polskich jeńcуw wojennych, i wszystkich rozlokowywali po celach. Jaka była pojemność cel. ilu ludzi można było pomieścić w tych wszystkich celach? А теперь такой вопрос: привозили поляков, польских военнопленных и всех распределяли по камерам. Какая была вместительность камер? Сколько людей можно было поместить во всех камерах?

Tokariew: Tam widocznie na styk było, dlatego że cele były niewielkie i nie było ich tak dużo. Sami rozumiecie - 250 ludzi. Jeżeli po 2 m . to trzeba 500 m. Tak. No, ale mieścili się jakoś. Osobiście nie widziałem. W żadnej z cel z Polakami nie byłem. Nie mogę powiedzieć. Nie mogę sądzić Anatoliju Jewgienijewiczu. Там видимо впритык было, так как камеры были небольшие и было их немного. Сами понимаете – 250 человек. Если по 2 метра, то необходимо 500 м. Да. Но как-то вмещались. Сам не видел. Ни в какой из камер с поляками не был. Не могу сказать. Не могу судить, Анатолий Евгеньевич.

Jabłokow: A dokąd przewozili, gdzie wywozili zwłoki. А куда привозили, где вывозили трупы?

Tokariew: W stronę Miednoje, w stronę Miednoje... В стороне Медное, в стороне Медное…

Jabłokow: A teraz nasze zadanie najważniejsze - ustalić miejsce ich pochowania. А сейчас наше самое важное задание – установить место их захоронения.

Tokariew: Wiecie, że jestem kiepskim pomocnikiem. A co, w Twerze nic udało się znaleźć człowieka? Знаете, я плохой помощник. А что в Твери не удалось найти человека?

Jabłokow: Szukamy. Będę wam odczytywał niektуre protokoły, tam są niektуre dane. Ищем. Я вам прочитаю некоторые протоколы, там есть некоторые данные.

Tokariew: Byłem tylko raz. Suchariew mnie zawiуzł. Niedaleko stamtąd była Jedna z moich daczy. Otуż patrzyłem, gdy wszystko było już uporządkowane, ale teraz nic znajdę... Na mnie już nie liczcie. Был только раз. Сухарев меня завез. Недалеко оттуда был один из моих домов. Так вот видел, когда все было уже улажено, но сейчас уже ничего не найду. На меня уже не рассчитывайте.

Jabłokow: No więc sprуbujmy ustalić jakiś punkt orientacyjny, dobrze? Но хотя бы попытаемся установить какой-нибудь ориентировочный пункт, хорошо?

Tokariew: Oto, co mogę powiedzieć. Gdy z Tweru przyjedziecie do Miednoje. będziecie musieli przejechać przez most na Twiercy. Вот что могу сказать. Когда из Твери едете в Медное, должны переехать мост через Тверцу.

Jabłokow: Tak jest. Да.

Tokariew: Przejedziecie jeszcze obok kilku domуw - ilu boję się powiedzieć - potem będzie skręt w lewo i jeszcze domy. Następnie będzie taki zaułek w lewo i dwa-trzy km. nie trzech nie będzie, ze dwa km od tego skrętu znajdziecie to miejsce. Dokładniejszych punktуw orientacyjnych podać, jak się wydaje, nie mogę. Проедете еще несколько домов – сколько, боюсь сказать – потом будет поворот налево и еще дома. Потом будет такой переулок налево и 2-3 км.. нет 3 не будет, 2 км от того поворота найдете то место. Более подробных ориентировочных пунктов дать как мне кажется не могу.

Jabłokow: A tam co. pusto? Czy na odwrуt - zalesienie? А там что, пусто, или наоборот, лесонасаждение?

Tokariew: Co. co? Что что?

Jabłokow: Tam pusto, czy zalesione? Там пустырь или лесонасаждение?

Tokariew: To na skraju niewielkiego lasku. Obok biegnie droga. No cуż, wybierał sam Błochin. Ja jeszcze tak myślałem - może by inne miejsce. Wybierał sam Błochin, woził Suchariew. Это на краю небольшого леса. Сбоку дорога. Но выбирал сам Блохин. Я еще так думал – может другое место. Выбирал сам Блохин, возил Сухарев.

Jabłokow: To nie na terenie dacz NKWD? Это на территории домов НКВД?

Tokariew: Nie dojeżdżając do dacz. Не доежая до домов.

Jabłokow: To w owym czasie? Это в то время?

Tokariew: W owym czasie. Czy teraz są te dacze, czy ich nie ma - nie wiem. В то время. Есть ли сейчас эти дома или их нет – не знаю.

Jabłokow: A czy ten teren był ogrodzony? А та территория была ограждена?

Tokariew: Nie, nie ogrodzony. Нет, не ограждена.

Jabłokow: A domek komendanta tam był? А дом коменданта там был?

Tokariew: Nie. Po zakończeniu operacji osiedlili tam strуża, nazwisko pamiętam -Sorokin - może on będzie wam potrzebny? On, pod pozorem pilnowania mojej daczy, pilnował w istocie rzeczy całego tego terenu. Нет. После завершения операции поместили там сторожа, фамилию помню – Сорокин – может он вам будет нужен. Он под предлогам охраны моего дома в результате сторожил всю территорию.

Jabłokow: A czy ten Sorokin miał domek? А у Сорокина был дом?

Tokariew: No cуż. gdzieś mieszkał. W jakimś pomieszczeniu mieszkał, ale konkretnie w jakim - nie wiem. Ну что ж. Где-то жил. В каком –то помещении жил, а конкретно в каком – не знаю.

Jabłokow: Czy daleko od waszej daczy znajdowało się miejsce pochуwku? Далеко ли от вашего домика находилось место захоронения?

Tokariew: Tak, boję się teraz powiedzieć. Z pewnością nie będzie kilometra. Ale ja miałem dwie dacze. Korzystałem z tej mniejszej. Druga była lepsza, koło lotniska. Ale tu męczył mnie szum silnikуw lotniczych. Да. Боюсь сейчас сказать. С уверенностью - не будет километра. Но у меня было 2 домика. Пользовался меньшим. Второй был лучше около аэропорта. Но там мне мешал шум двигателей самолета.

Jabłokow: Jeśli przyjąć, że tu osiedle Miednoje. tak? Так здесь поселок Медное, да?

Tokariew: Tak. Да

Jabłokow: Tu most przez rzekę Twiercę, tu trzeba przejechać. Przejechaliśmy do pierwszego zaułku w lewo [słowo niewyraźne] i na lewo drуżką pojechaliśmy, tak? Здесь мост через реку Тверцу, здесь надо переехать. Проехали до первого переулка налево (неотчетливое слово) и налево дорогой поехали, да?

Tokariew: A dalej już nic nic mogę powiedzieć. To w przybliżeniu ze dwa km. А дальше уже ничего не могу сказать. Приблизительно 2 км.

Jabłokow: W przybliżeniu ze dwa km. Tu stoi obecnie chałupa lub domek komendanta w stronę wsi Jamok. Приблизительно 2 км. Тут точно стоит сторожка или домик коменданта в стороне деревни Ямок.

Tokariew: Co, co? Что, что?

Jabłokow: A przed domkiem komendanta w stronę wsi Jamok znajduje się taki plac - pustkowie, mniej więcej 200 x 150 m. a dalej ciągnie się las. Tak więc na tym pustkowiu 200 x 150 m nic nie ma? А перед домиком коменданта в стороне деревни Ямок находится такая площадка – пустырь около 200х150 м а дальше тянется лес. Так что на этом пустыре 200х150 м ничего нет?

Tokariew: Być może gdzieś w rejonie tego pustkowia. Czy pamiętacie, że przez rzekę Twiercę i skręcić drуżką na lewo. lak? Может быть где-то в районе того пустыря. Помните, что через реку Тверцу и повернуть дорогой налево, да?

Jabłokow: A gdzie znajdowała się wasza dacza? Mуwiliście, że mniej niż pуł km? А где находился ваш домик? Говорили, что менее чем пол- километра.

Tokariew: Tak. proszę patrzeć. Rysować to ja nie mogę. Oto za skrajem lasu. nie. tu. akurat na skraju lasu. Tu blisko biegnie droga. Może to ona prowadzi... Nie wiem - tu akurat droga przechodzi na skraju lasu. Prowadzi i tyle. Да, посмотрите. Нарисовать это я не могу. За краем леса. Нет. Тут. Как раз на краю леса. Вели и все.

Jabłokow: A gdzie była wasza dacza? А где был ваш домик?

Tokariew: Dacza? Trzeba przejść od tego dołu około pуł km, na pewno w tę stronę. To na pewno tu z pуł km. Дом? Надо пройти от той ямы примерно пол км., скорее всего в ту сторону. Наверно здесь около пол км.

Jabłokow: W przybliżeniu koło dołуw wieś Jamok, tak? A miejsce pogrzebania? Вблизи ям деревня Ямок, да? А место захоронения?

Tokariew: Miejsce pogrzebania to na skraju lasu... Место захоронения на краю леса…

Jabłokow: Na skraju lasu. Tak? На краю леса. Да?

Tokariew: Trzeba przejść drogą z pуł km i będzie moja dacza. Była dacza. Czy jest teraz czy nie - wątpliwe. Необходимо пройти дорогой около пол км и будет мой дом. Есть сейчас он или нет – навряд ли.

Jabłokow: To znaczy przejść pуl km w stronę wsi Jamok. tak? Значит пройти пол км в сторону деревни Ямок, да?

Tokariew: Nie wiem. w dzień nigdy tam nie byłem, a jeździłem rzadko, dlatego że pracy było tyle. że nie wychodziłem z gabinetu. A potem rozpoczęła się wojna. Było zupełnie źle. Не знаю, днем никогда там не был, ездил редко, так как работы было много, что не выходил из кабинета. А потом началась война. Правда было плохо.

Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu, czy oprуcz kierowcуw, ktуrzy prowadzili samochody, oprуcz bezpośrednich wykonawcуw i tych. ktуrzy bezpośrednio pozostają, oraz operatorуw koparki - Antonowa i jeszcze tego drugiego, czy ktokolwiek jeszcze był obecny przy tym? Czy było takie zarządzenie, aby był obecny ktoś z Zarządu NKWD? Дмитрий Степанович, кроме водителей, которые управляли машинами, кроме непосредственных исполнителей и тех, которые непосредственно оставались, экскаваторщиков – Антонова и того второго, еще кто-нибудь был? Было ли такое распоряжение, чтобы присутствовал кто-нибудь из управления НКВД?

Tokariew: Nie. Нет

Jabłokow: I nikogo nie było, żadnego przedstawiciela? И никакого представителя не было?

Tokariew: Nikogo, zdecydowanie nikogo... nikogo! Никого, решительно никого!

Jabłokow: Mуwiliście, że były kopane rowy. Ile ich wykopano? Говорили, что выкапывали канавы. Сколько было выкопано?

Tokariew: Ile partii [zwłok], tyle rowуw. To znaczy każdy w przybliżeniu 250 ciał. Koparka „Komsomolec" [łyżka] to 3/4m3. Сколько трупов, такие и канавы. То есть приблизительно на 250 тел. Экскаватор «Комсомолец» - с ковшом в три четверти кубометра.

Jabłokow: A czy wielkie rowy kopano? А большие канавы выкапывали?

Tokariew: No. jaki trzeba mieć dуł. żeby pochować 250 ludzi? Wielki. Ну, какая надо была яма чтоб закопать 250 людей? Большая

Jabłokow: A w przybliżeniu nie możecie powiedzieć? А приблизительно можете сказать?

Tokariew: Nie byłem tam. Не был там.

Jabłokow: Ale przecież potem jeździliście tam z Suchariewem? Но все-таки потом ездили туда с Сухаревым?

Tokariew: Potem rzeczywiście tam jeździłem, to znaczy pojechałem na daczę i powiedziałem: pokaż mi to miejsce. On mi pokazał. To wszystko. После конечно туда ездил, значит поехал на дачу и сказал, чтоб показал мне то место. Он мне показал. Это все.

Jabłokow: Mniej więcej, jakie były rozmiary? Примерно, какие это были размеры?

Tokariew: Rozmiary czego? Cmentarza? Размеры чего, кладбища?

Jabłokow: Tak. Да

Tokariew: Jeśli można to nazwać. Na Boga nie mierzyłem każdego rowu z osobna. Boję się rysować, ile tam ... 10 x 20 m. 30 x 50 - to znaczy metrуw, przecież to tylko przypuszczałnie. Если так можно назвать. Не мерил каждую канаву отдельно. Боюсь рисовать, сколько там …10х20 м, 30х50 м , но это только примерно.

Jabłokow: Rzecz jasna, że przypuszczalnie. Ясно что примерно

Tokariew: Widocznie 20 m. Widocznie tak. A głębokość? Do 3 m. na pewno. На вид 20 м. На вид да. А глубина.. До 3 м. наверно

Jabłokow: I jak ich chowali? Każdego z osobna, czy jak? И как их хоронили. Каждого отдельно или как?

Tokariew: Jak. skąd? Как. Откуда?

Jabłokow: A zakopywali jak? А закапывали как?

Tokariew: Koparka. Prawdziwy przemysł! Экскаватором. Настоящее производство!

Jabłokow: A jak wykorzystali wapno? А как использовали известь?

Tokariew: Niczego, niczego nie wykorzystywano...Ничего, ничего не использовали

Jabłokow: Jak. żeby ukryć ślady - nie robiono? Как. Чтобы скрыть следы – не делали?

Tokariew: Mnie pуźniej mуj zastępca Sienienkow - jemu przekazywałem sprawy, gdy w końcu wojny mianowano mnie do Tadżykistanu. Musiałem pokazać mu miejsce, żeby wiedział i już mu powiedziałem... Мне позже мой заместитель Сененков – я ему передал дела, когда в конце войны назначили меня в Таджикистан. Я должен был показать ему место и рассказать, чтобы знал

Jabłokow: Sienienkow? Сененков

Tokariew: Sienienkow. On zmarł. Był przeniesiony następnie do KC na stanowisko szefa Wydziału. Sienienkow Aleksiej Fiedotycz. Otуż on mi potem opowiadał. Przyjechałem na sesję Rady Najwyższej ZSRR i tam się z nim spotkałem. Otуż. on mi opowiedział, że tam zdecydowano zbudować fikcyjną stację zagłuszającą, stację radiową, aby w ten sposуb stworzyć pretekst nieogradzania. Ale czy to zrobiono. c/Anie - tego nie wiem. Сененков. Он умер. Был переведен в ЦК на должность начальника отдела.Сененков Алексей Федотыч. Он мне потом рассказывал. Я приехал на сессию Высшего Совета СССР и там встретился с ним.
Он сказал мне, что там было решено построить фиктивную радиостанцию, с тем чтобы создать предлог для ограждения. Но было ли это сделано - я не знаю.

Jabłokow: A Sienienkowowi pokazaliście wszystko i opowiedzieliście? Tak? А Сененкову показали все и рассказывали. Да?

Tokariew: Tak.... tak... Właściwie mуwiąc - nie. Nie woziłem go. Jego ten sam Suchariew woził. Powiedziałem mu tylko, gdzie, co i jak należy obserwować i że Sorokin strуż, mieszka tam stałe i pilnuje. On pуźniej mi mуwił, że zdecydowano zbudować tam fikcyjną zagłuszającą stację radiową. Да Да. Собственно говоря-нет. Не возил его. Его тот самый Сухарев возил. Говорил ему только где что и как было и что Сорокин сторож, всегда там живет и сторожит.Он позже мне говорил, что решено там построить радиостанцию

Jabłokow: A jakieś nagrobki? А какие либо могилки?

Tokariew: Co wy, co wy. co wy!? Что вы, что вы!?

Jabłokow: Niczego. Czy nie pamiętacie, jaki grunt Jest w tamtym miejscu? Ничего. Не помните ли вы, какой грунт в том месте?

Tokariew: Moim zdaniem glina. Мне кажется глина

Jabłokow: Glina, tak? Глина, да?

Tokariew: Glina, piasek, glina, piasek. Глина, песок, глина, песок

Jabłokow: Darnią tego nie maskowano? Дерном это не прикрывали?
Tokariew: Wyrуwnali i tyle. Выравнивали и все

Jabłokow: Drzew nic nasadzano? Деревья не сажали?

Tokariew: Nie. moim zdaniem nie. Нет, кажется нет

Jabłokow: Niczego, tak? Ничего, да?

Tokariew: Przynajmniej tak było zrobione za moich czasуw - tak jak mуwię. Co robili po mnie - nie wiem. Mniej więcej za rok rozpoczęła się, jak wam wiadomo, wojna. To wszystko zostało zaniedbane. Так делали, когда я там был. Что делали после меня – не знаю. Примерно через год, как вам известно, началась война. Это все осталось заброшено.

Jabłokow: A czy nic wiecie, kiedy były zbudowane pozostałe dacze w tym miejscu? А вы не знаете, когда были построены остальные дома в том месте?


Tokariew: Przed moim przyjazdem tam. przed moim przyjazdem. Перед моим приездом, перед моим приездом.

Jabłokow: No cуż, jeżeli damy radę dowiązać się [topograficznie] do jakichkolwiek daczy dla określenia miejsca pochowania... Хорошо, если привязаться к какому-либо дому для описания места захоронения….

Tokariew: Czyżby w Twerze nie został już nikt z tych. co tam uczestniczyli? To byłaby najpewniejsza sprawa. В Твери уже не осталось никого из тех, кто принимал участие? Это было бы точное дело.

Jabłokow: Chyba nikt. Неужели никого?

Tokariew: Ja bym znalazł, gdyby... Nie wiem nawet, jak wam poradzić... Я бы нашел, может быть. Не знаю даже как вам посоветовать.

Jabłokow: Jakie wspуłrzędne, żeby można było według nich wyjaśnić. Какие координаты, чтобы можно было по ним выяснить

Tokariew: Przecież tam na pewno tych daczy już nie ma. Но там наверно тех домов уже нет

Jabłokow: Dacze jeszcze są. Дома еще есть

Tokariew: Są? To jedyny pewny punkt orientacyjny -już wam mуwiłem - przejedziecie przez most do pierwszego zaułka w lewo i pojedziecie prosto - droga jest jedna. Jak się uprzecie, akurat dojedziecie do lasu. to znaczy akurat będzie... Есть? Это один точный ориентировочный пункт – я уже говорил вам – переедете через мост до первого переулка налево и поедете прямо – дорога одна. Как упретесь как раз доедете до леса, значит как раз будет.

Jabłokow: Zaułek, do lasu dojechać... Переулок, до леса доехать….
Tokariew: Tu akurat będą doły. Tu będą doły... Тут как раз будут ямы. Тут будут ямы


Jabłokow: Zrozumiałe. Понятно

Tokariew: Źle, że miejscowych widocznie wypada przesłuchiwać. Плохо, что местных жителей, видимо, приходится допрашивать

Jabłokow: A miejscowa ludność mogła wiedzieć? А местные жители могли знать?

Tokariew: A czort ją wie. Być może. Ze Smoleńska wiecie - jak rozkopywali - miejscowa ludność. А черт его знает. Может быть. Что смоленские знаете – как раскапывали – местные жители

Jabłokow: Dmitriju Stiepanowiczu. A jak dawniej w tych stronach chowano obywateli radzieckich? Дмитрий Степанович, а как раньше в тех местах хоронили местных жителей?

Tokariew: Rozstrzelanych? Расстрелянных?

Jabłokow: Tak. Да

Tokariew: Po rym. jak ta robota był zakończona. Kaczin, mуj pomocnik, zarządził pochować tam też jednego rozstrzelanego bandytę. Zbeształem go. „Zapomnijcie – mуwię
- o tym miejscu i nikogo nie chowajcie. Chowajcie na cmentarzu. Na zwykłym cmenta
rzu". To wszystko. Tam więcej nikogo nie chowali. Как работа была закончена. Качин, мой помощник, распорядился похоронить там еще одного расстрелянного бандита. Опозорил его. «Запомните – говорю – то место и никого не хороните. Хороните на кладбище. На обычном кладбище». Это все. Там больше никого не хоронили.