Резун-Суворов, Солонин и другие ревизионисты

http://supernovum.ru/public/index.php?doc=134 12.02.2010
Покровский С.Г. Измена 1941 года
Одним из наиболее загадочных моментов в истории нашей страны является 1941 год. Загадочным не только для нас, но и для солдат, прошедших через этот год. Год парадоксальный. Героизм защитников Брестской крепости, пограничников, летчиков, совершивших несколько воздушных таранов уже в первый день войны, - резко контрастируют со сдачей в плен масс красноармейцев. В чем проблема?
Контрасты 1941 года дают поводы для самых различных толкований случившегося. Одни говорят, что сталинские репрессии лишили армию нормального командного состава. Другие - о том, что советские люди не хотели защищать ненавистный им общественный строй. Третьи - о непреодолимом превосходстве немцев в способности вести боевые действия. Суждений много. И есть известная фраза маршала Конева, не ставшего описывать начальный период войны:

Цитата :: «Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят»

Понятно, что нечто хотя бы близкое к правде могли написать немногие. Рядовой, майор, полковник и даже строевой генерал видят не много. Картина в целом видна только из высоких штабов. Из штабов фронтов, из Москвы. Но мы опять таки знаем, что штабы фронтов плохо владели ситуацией, соответственно и в Москву поступали неполноценные сведения.
Таким образом, правду не мог рассказать ни Конев, ни Жуков, ни даже Сталин, если бы ему удалось написать мемуары. Даже они не обладали достаточной полнотой информации.
Но правду можно ВЫЧИСЛИТЬ пытливым умом исследователя, который задает правильные вопросы. К сожалению, правильные вопросы мало кто пытается задавать, а большинство правильно поставить вопросы просто не умеет. Некогда Сергей Иванович Вавилов так определил эксперимент: «Эксперимент - это четко поставленный природе вопрос, на который ожидается вполне однозначный ответ: да или нет». Грамотно поставленный вопрос всегда требует ответа в форме ДА или НЕТ. Попробуем к проблеме 1941 года подойти с вопросами именно в такой форме.

Была ли немецкая армия непреодолимо сильнее Красной армии?
Вся логика общих представлений подталкивает к ответу - была. У немцев был опыт нескольких успешных военных кампаний в Европе. У немцев был безупречно отлаженный механизм взаимодействия родов войск. В частности, взаимодействие авиации с сухопутными войсками специально отрабатывалось в течение 2.5 лет в Испании легионом Кондор. Рихтгофен, имевший этот не до конца еще оцененный в литературе для широкого круга читателей опыт, командовал авиацией немцев в полосе нашего Юго-Западного фронта летом 1941 года.
Но есть одно НО. Оказывается ровно те армии, по которым противник нанес удары заведомо превосходящими силами, на которые пришлась вся мощь удара, - именно они как раз и не были разгромлены. Более того, они длительное время успешно воевали, создавая проблемы немецкому наступлению. Это и есть ответ на вопрос.
Давайте набросаем схему. На фронте от Балтийского моря до Карпат немецкое наступление парировали три фронта: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Начиная с балтийского побережья наши армии были расставлены в следующей последовательности(с севера на юг): 8-ая и 11-ая армии Северо-Западного фронта. Далее 3-я, 10-ая, 4-ая армии Западного фронта, 5-ая, 6-ая, 26-ая и 12-ая армии Юго-Западного фронта. За спиной прикрывавших границу армий Западного фронта в Минском укрепрайоне(УР) располагалась 13-ая армия Западного фронта.
22 июня удар танковых клиньев противника пришелся на 8 и 11 армии, на 4-ую армию и на 5-ую армию. Проследим, что с ними случилось.
В самом тяжелом положении оказалась 8-ая армия, которой пришлось отступать через враждебную Прибалтику. Тем не менее, ее соединения в июле 1941 обнаруживаются в Эстонии. Отступают, занимают оборону, снова отступают. Немцы эту армию бьют, но не сокрушают в первые же дни. По поводу массового пленения войск Красной армии на прибалтийском направлении в мемуарах противника ничего не проскальзывает. А Лиепая, которую несколько дней удерживали бойцы 8-ой армии и краснофлотцы - вполне могла бы претендовать на звание города-героя.
11-ая армия. В первый день войны еще до всех приказов о контрударе ее 11 механизированный корпус, чуть ли не слабейший по составу во всей Красной армии, вооруженный слабенькими Т-26, - атакует наступающих немцев, выбивает их за границу. В атаках последующих двух-трех дней он теряет практически все свои танки. Но именно контратаки танков 11 мехкорпуса 11-ой армии Северо-Западного фронта отмечены в истории войны как сражение под Гродно. В последующем 11-ая армия отступает, пытается вступать в борьбу за удержание городов. Но удерживать их этой армии не удается. Отступление продолжается. Армия теряет связь как со штабом фронта, так и с Москвой. Москва некоторое время не знает, существует ли эта самая 11-ая армия. Но армия существует. И, более менее разобравшись в оперативной обстановке, штаб армии нащупывает слабое место противника - слабо прикрытые фланги движущегося на Псков танкового клина. Обрушивается на эти фланги, перерезает дорогу, на сколько-то дней останавливает наступление противника. В последующем 11-ая армия сохраняется как войсковое объединение. Участвует в зимнем 1941-42 года наступлении Красной Армии.
Таким образом, обе армии Северо-Западного фронта, которые попали под сокрушительной мощи первый удар немцев - этим ударом не были ни сокрушены, ни сломлены. А продолжали бороться. Причем небезуспешно. О какой-либо массовой сдаче в плен солдат этих армий сведений нет. Солдаты не проявляют своего нежелания воевать за Советскую Родину. Офицеры вполне грамотно оценивают возможности ведения боевых действий. Где отступить, чтобы не быть обойденными, где занять оборону, а где нанести опасный контрудар.
4-ая армия Западного фронта. Она попала под удар противника через Брест. Две дивизии этой армии, которым ни командование Белорусского военного округа, ни собственный командарм не дали приказ выйти из города в летние лагеря, - были расстреляны артиллерией немцев прямо в казармах в городе Бресте. Армия, тем не менее, вступила в бои, участвовала в контрударе силами имевшегося у нее механизированного корпуса, отступала, цепляясь за рубежи. Одна из дивизий этой армии, уйдя в Мозырский УР на старой границе, удерживала его в течение месяца. К этой, оставшейся далеко на западе дивизии пробивались разрозненные отряды окруженцев. И сюда же пробился штаб разгромленной 3-ей армии. На основе этого штаба, многочисленных отрядов окруженцев и единственного организованного боевого соединения - дивизии 4-ой армии, была воссоздана 3-я армия. Новая, заменившая исчезнувшую. Впрочем, сама дивизия к тому времени уже перестала быть дивизией 4-ой армии, а была переподчинена 21-ой армии. Но нам важно отследить ее судьбу. Ведь это дивизия из числа тех, которые вступили в бой 22 июня на направлении главного удара. Эта дивизия мало того, что сама уцелела, на ее базе возродилось более крупное войсковое объединение - армия. У которой будет уже долгая военная судьба.
А что с остальной 4-ой армией. Ее история заканчивается 24 июля 1941 года. Но отнюдь не по причине разгрома и пленения. Перед расформированием она ведет наступательные бои с целью помочь выходу из окружения войск 13-ой армии. Безуспешно. Ночью пехота 4-ой армии выбивает противника из городков и поселков, а днем вынуждены отдавать те же городки - в виду наличия у противника танков, артиллерии, авиации. Фронт не движется. Но и пробить брешь для окруженцев не получается. В конце концов имеющиеся к этому времени в составе 4-ой армии четыре дивизии - передаются в состав 13-ой армии, в которой кроме управления армии и управления одного стрелкового корпуса больше ничего нет. А оставшийся без войск штаб 4-ой армии - становится штабом нового Центрального фронта.
Войска армии, принявшей на себя тяжесть самого мощного удара немцев через Брест, оборонявшейся на одной из важнейших магистралей, ведущих к Москве - на Варшавском шоссе,- не просто не были разгромлены и пленены, а вели наступательные бои с целью оказания помощи окруженным войскам. И эти войска стали организованным боевым ядром, вокруг которого были возрождены две армии. А штаб армии стал штабом целого нового фронта. В последующем начальник штаба 4-ой армии Сандалов будет фактически руководить в московском контрнаступлении 20-ой наиболее успешной 20-ой армией (командарма Власова, который в этот период в армии отсутствует - лечится от какой-то болезни), будет участвовать в успешной Погорело-Городищенской операции в августе 1942, в операции «Марс» в ноябре-декабре 1942 года и далее.
5-ая армия Юго-Западного фронта получила удар на стыке с 6-ой армией. И фактически должна была отходить, разворачивая фронт на юг. Мехкорпуса этой армии участвовали в контрударе в районе Новоград-Волынского. На фронте этой армии немцы вынуждены были на неделю остановиться на реке Стырь. В последующем, когда прорыв танкового клина противника к Киеву между 5 и 6 армиями стал реальностью, 5-ая армия, фронт которой, обращенный на юг, растянулся на 300 км, - нанесла серию дробящих ударов во фланг киевскому клину, перехватила Киевское шоссе - и тем самым остановила наступление на Киев. Танковая дивизия немцев подошла к Киевскому укрепрайону, который буквально некому было защищать, - и остановилась. Примитивно осталась без снарядов - из-за перехваченных войсками 5-ой армии коммуникаций.
Против 5-ой армии, зацепившейся за Коростенский укрепрайон на старой границе, немцы вынуждены были развернуть 11 дивизий. У них на всем советском фронте было 190 дивизий. Так вот, каждая 1/17 всего вермахта была повернута против единственной 5-ой армии в то самое время, когда на фронт прибывали из глубины страны советские армии с номерами 19, 20, 21,… 37, 38... В течение 35 дней армия нанесла немцам 150 ударов. Войска армии скрытно и быстро маневрировали в припятских лесах, появлялись в неожиданных местах, громили противника, а потом сами ускользали из-под ударов немцев. Успешно действовала и артиллерия. Она тоже скрытно маневрировала и наносила неожиданные весьма чувствительные удары по скоплениям войск противника, по станциям и по колоннам автотранспорта, снабжавшего войска противника. Боеприпасы были. Укрепрайон, за который зацепилась армия, - это не только доты, в сущности потерявшие ценность в условиях маневренной войны. Укрепрайон - это прежде всего склады оружия, боеприпасов, продовольствия, топлива, обмундирования, запчастей. Артиллерия 5-ой армии не испытывала трудностей со снарядами. И следовательно, противнику приходилось весьма туго. Позднее, уже в 1943-44 годах в ходе наступательных операций Красной армии было выявлено, что 2/3 трупов немецких солдат имели следы поражения именно огнем артиллерии. Так ведь это были солдаты в окопах. А артиллерия 5-ой армии, действовавшая по данным разведывательно-диверсионных групп, наносила удары по скоплениям войск.
Соответственно в директивах немецкого командования уничтожение 5-ой армии было поставлено в качестве задачи, равной по значимости взятию Ленинграда, оккупации Донбасса. Именно 5-ая армия, принявшая бой 22 июня, стала причиной т.н. припятского кризиса, вынудившего немцев остановить наступление на Москву и повернуть танковую группу Гудериана на юг - против Киевской группировки. Эта армия наносила дробящие удары по коммуникациям даже тогда, когда немцы начали масштабное наступление против нее - после 5 августа. С самим этим немецким наступлением вышел анекдот. Оно началось 5 августа вместо 4-го по любопытной причине. Разведывательно-диверсионная группа 5-ой армии перехватила пакет с немецкой директивой о начале наступления. Директива не доехала до войск.
Армия не была разгромлена. Она истаяла в боях. Командарм-5 генерал Потапов просил у фронта маршевых пополнений - и практически не получал. А армия продолжала терзать 11 полноценных немецких дивизий неожиданными и успешными ударами, оставаясь на 300-километровом фронте со всего 2400 активными штыками.

Ремарка. Штатный состав немецкой пехотной дивизии составлял 14 тысяч человек. 11 дивизий - это 150 тысяч. А их держит армия, которая по числу активных штыков уступает штатной численности этих войск в 20(!) раз. Переварите эту цифру. В 20 раз уступающая по числу штыков противостоящему противнику армия - ведет наступательные бои, которые становятся головной болью германского генштаба.

Итак. Армии, по которым пришлась тяжесть удара германской армии, - разгромлены этим ударом не были. Более того, они продемонстрировали живучесть, активность и умение грамотно отступать, а потом еще и громить многократно превосходящего противника. - Не числом, но умением.
Кроме 5-армии Юго-Западного фронта следует отметить действия уже не целой армии, а правофланговой 99 Краснознаменной дивизии 26 армии под Перемышлем. Эта дивизия успешно боролась с двумя или даже с тремя наступавшими в этом месте немецкими дивизиями. Отбрасывала их за реку Сан. И немцы ничего с ней поделать не могли. Несмотря на мощь удара, несмотря на всю немецкую организованность и на превосходство в воздухе Против других дивизий этой армии наступление в первые дни войны не велось.
На заглавный вопрос параграфа ответили крупные войсковые формирования: армии и дивизии, принявшие на себя тяжесть удара. Ответ НЕТ. Не имел вермахт качественного преимущества над советскими бойцами и командирами.
И после этого ответа парадокс катастрофы 1941 года становится гораздо серьезнее. Если войска, на которые была обрушена мощь немецкого наступления, воевали успешно, то откуда миллионы пленных? Откуда утрата тысяч танков и самолетов, гигантских территорий?

Воевала ли 12-ая армия?
А что с другими армиями? - Теми, по которым удар не наносился. Либо был относительно слабым.
Начнем с самой интересной для прояснения ситуации армии - 12-ой армии генерала Понеделина. Эта армия занимала фронт от польской границы на юге Львовской области, двумя дивизиями 13 стрелкового корпуса прикрывала карпатские перевалы на границе с Венгрией, которая 22 июня в войну не вступила. Далее корпуса этой армии располагались вдоль границы с Румынией до Буковины.
22 июня войска этой армии были подняты по тревоге, получили оружие и боеприпасы - и заняли позиции. При движении войск к боевым позициям они подвергались бомбежкам. Авиация, подчиненная командованию 12-ой армии 22 июня в воздух не поднималась. Ей не отдавали приказ взлетать в воздух, кого-то бомбить или наоборот прикрывать с воздуха собственные войска. Не отдавал приказ командарм и штаб армии. Командир и штаб 13 стрелкового корпуса, части которого как раз и подвергались воздействию авиации противника. Тем не менее, после выхода на позиции войска никем не были атакованы. По данным пограничников трех погранотрядов, охранявших границу южнее Перемышля и далее по Карпатам - до 26 июня включительно попыток наступления противник на этом огромном многосоткилометровом фронте не предпринимал. Ни против 13 стрелкового корпуса, ни против левофланговых дивизий соседней 26 армии.
В Интернете выложены письма с фронта офицера-артиллериста Иноземцева, который 22 июня в составе артиллерийской батареи 192 стрелковой дивизии вышел на позиции, а через два дня они вынуждены были отходить по причине того, что их могут обойти. Так бойцам объяснили. Через 2 дня - это 24 июня. Приказа штаба Юго-Западного фронта на отход 12 армии не было. Приказ штаба корпуса был. Пограничники, которых сняли с заставы на Верецком перевале приказом штаба стрелкового корпуса, подтверждают: был письменный приказ.
Есть еще одни воспоминания - офицера железнодорожной бригады, взаимодействовавшей с 13 стрелковым корпусом. Книга «Стальные перегоны». Бригада обслуживала железные дороги на юге Львовской области. Самбор, Стрый, Турка, Дрогобыч, Борислав. Утром 25 июня группа взрывников-железнодорожников прибыла на место расположения штаба 192 стрелковой дивизии получать распоряжения, что взрывать, - и не нашла штаба. Нашла стрелковые части, завершающие уход с ранее занимаемых позиций.
Все сходится. Три подтверждающих друг друга свидетельства оставления 13 стрелковым корпусом 12 армии позиций на границе с Венгрией вечером 24 июня - утром 25 июня. Без минимального давления противника. И без приказа штаба фронта. В боевом донесении 12 армии, которые тоже выложены в Сеть, -
25 июня командарм Понеделин сообщает штабу фронта, что положение войск 13 ск штабу армии неизвестно. На совершенно не тронутом войной фланге Юго-Западного фронта, командарму неизвестно, что творится в его правофланговом корпусе - до которого от штаба армии 2-3 часа езды на машине, с которым есть связь даже по не пострадавшей пока гражданской телефонной сети.
Между тем, 25 числа, после того, как фронт на границе с Венгрией оказался открыт, авиация армии Понеделина наконец взлетает в воздух. Бомбить Венгрию, которая не находится в состоянии войны с СССР. Провоцируется вступление Венгрии в войну.
Между тем пограничники заставы, прикрывавшей Верецкий перевал получают разрешение вернуться на заставу. И обнаруживают немцев на дороге, которая спускается с перевала. В мемуарах пограничник описывает, что их застава вышибла немцев с дороги и с перевала. Но сам факт выдвижения немцев по перевалу, с которого пограничники были сняты приказом комкора-13, - наличествует. Причем выдвижения с территории Венгрии, которая к этому времени еще не вступила в войну.
В воспоминаниях железнодорожников между тем есть интересные подробности. Приказы на подрыв сооружений, которые они получали в штабе стрелковой дивизии, были какими-то странными. Вместо важных объектов им приказывали разрушать тупиковые ветки да какую-то малозначительную линию связи. А 25 июня к ним подбежал интендант с просьбой помочь уничтожить армейский склад авиабензина. Устный приказ уничтожить склад ему отдали, но средств уничтожения у него, интенданта, просто нет. А если склад останется врагу, так он сам себе пулю в висок пустит. Железнодорожники, получив от интенданта расписку, данный склад уничтожили. А сколько других войсковых складов при этом было оставлено без шума?
В следующие дни, когда взрывники-железнодорожники уничтожали все, до чего доходили руки, немцы сбрасывали листовки с угрозами расправы - именно за то, что все уничтожали. Немцы, похоже, очень рассчитывали на содержимое складов, которые им тихо оставляли комкор-13 Захаров и командарм-12 Понеделин.
Но самое интересное дальше. Приказ штаба Юго-Западного фронта на отход 12 и 26 армий поступил. Он был выработан в штабе фронта в 21 час вечером 26 июня. И в последующем был признан необоснованным. По причине того, что войска левофланговых дивизий 26-ой армии и правофлангового 13 ск 12-ой армии не подвергались давлению. Поторопился штаб фронта. Но при этом указал 13-ому стрелковому корпусу ровно те рубежи отхода, на которые корпус отошел по собственному разумению еще 24-25 июня.

Имеем совершенно явный факт измены, к которой причастны
1) комдив-192, отдававший приказы на уничтожение малозначимых объектов, но оставлял не взорванными склады;
2) комкор-13 Захаров, подписавший приказ о выводе войск с позиций и о снятии пограничников с Верецкого перевала (при этом заставы в горной глуши между перевалами не снимались);
3) командарм-12 Понеделин и его штаб, который 2 дня «не знал» , где войска 13 корпуса, не поднимавшие в воздух истребительную авиацию, а бомбардировкой Венгрии 25 июня создавшие повод для вступления Венгрии в войну;
4) руководство Юго-Западного фронта в составе командующего фронтом Кирпоноса, начальника штаба Пуркаева и члена Военного совета фронта Никишева, без подписи каждого из которых признанный необоснованным приказ от 26 июня - был недействителен.

Дальнейшая судьба 12 армии
В конце июня она получает приказ штаба фронта на отход к старой государственной границе, постепенно сворачивается к востоку, начиная с 13 стрелкового корпуса. В боевое соприкосновение с противником не входит, кроме отдельных малозначительных стычек арьергардов с мотоциклистами. Авиация этой армии сохраняется. По крайней мере до 17 июля - в отличие от сражавшихся армий, которые к тому времени давно забыли, что такое краснозвездая авиация над головой.
И вот эта 12 армия, порядком измотанная быстрым маршем с Западной Украины, лишившаяся по ходу марша материальной части приданного ей механизированного корпуса, превратившегося в пеший, занимает позиции на старой границе. И только здесь 16-17 июля на нее начинает давить противник. Причем пехотой. Немецкая пехота прорывает Летичевский укрепрайон, про недостаточную вооруженность которого Понеделин докладывает вышестоящему начальству перед самым прорывом. Хотя простоял он этом УР без воздействия противника уже полноценную неделю.
Тот же молоденький офицер-артиллерист Иноземцев из 192 дивизии в письме родным с фронта сообщает, что он, наконец, 9 июля добрался до позиций на старой государственной границе, где они уж точно дадут немцам бой.
Так вот. Прорывают немцы Летичевский УР, причем за оборону на участке прорыва отвечает кто бы Вы думали? - отмеченный нами командир 13 стрелкового корпуса Захаров. Командарм Понеделин на прорыв отвечает грозным боевым приказом об ударе по прорвавшемуся противнику. На следующий день приказ повторяет. Назначает на 7 утра наступление после бомбардировки противника авиацией, выделяет для наступления такие-то соединения. И то самое соединение, которое должно было с 7 утра быть в наступательных боях вблизи границы за десятки километров от штаба армии, - в 17 часов дня наступления Понеделин видит рядышком со своим штабом в Виннице. Это отмечено в документах 12 армии. Т.е. приказ писался для отчета, а войска никуда никто не собирался двигать.
После этого войска 12 армии начинают очень успешно воевать за удержание моста через Южный Буг, по которому армия Понеделина и соседняя 6 армия Музыченко уходят от угрозы окружения из укрепрайонов на старой государственной границе. С изрезанной, заполненной лесистыми балками Подольской возвышенности, из зоны складов имущества, продовольствия, боеприпасов, топлива, оружия, которыми можно воевать не менее месяца (по образу и подобию 5-ой армии), - в голую степь. После ранения Музыченко - две армии оказываются под общим командованием Понеделина. И походными колоннами по голой степи приходят в Уманский котел. Где 7 августа и оказываются плененными. Во главе с Понедельным и с комкором Захаровым.
Впрочем, не все оказались в плену. Наш знакомый артиллерист Иноземцев в это время оказывается на левобережье Днепра. И письма от него идут родным аж до 1943 года. Не попадают в плен начальник штаба 12 армии и начальник авиации 12 армии. В плену оказываются десятки тысяч солдат, которым не дали повоевать, а буквально привели в плен, т.е. загнали в условия, в которых воевать было безнадежно.
12 армия фактически не воевала. Причем не воевала не потому что солдаты или офицеры не хотели, а потому что ей не давало воевать собственное командование, совершавшее измену. Неопровержимые свидетельства которой мне повезло раскопать и соединить в целостную картину.

Воевали ли мехкорпуса?
Прежде чем разбираться с судьбой прочих армий, зададимся вопросом, а что у нас происходило с танками многочисленных механизированных корпусов.
Что они-то делали? В принципе, из истории нам известно про гигантское танковое сражение на Западной Украине, в котором собственно и были потеряны танки. Но все-таки, раз уж мы выявили странности в поведении целой армии, странности в приказах штаба Юго-Западного фронта, посмотрим, а вдруг и здесь не все гладко. Как мы знаем, 5-ая армия показала себя в высшей степени блестяще. В ее составе были два мехкорпуса 9-ый и 19-ый. Одним из этих корпусов командовал будущий маршал Рокоссовский, всем своим фронтовым путем доказавший и преданность Родине, и умение грамотно воевать. Рокоссовский отмечен и тем, что из поверженной Германии он не привез ничего, кроме собственного чемоданчика. К мародерству не причастен. Поэтому к происходящему в корпусах 5-ой армии присматриваться не будем. Судя по всему, они честно исполнили свой долг, невзирая на трудности и растерянность.
А вот с корпусами, принадлежавшими 6 и 26 армиям разобраться бы надо. Что у нас было во Львовской области? Были 15-ый и 4 мехкорпуса 6-ой армии и был 8 мк, подчиненный 26 армии. 4-ым мехкорпусом.
Первая странность событий, связанных с использованием указанных корпусов заключается в том, что уже в середине дня 22 июня у ведущей серьезные бои в районе Перемышля 26 армии отбирают 8 мк, переподчинят его штабу фронта и направляют подальше как от фронта, так и от собственных баз снабжения и складов запчастей, расположенных в г. Дрогобыч и в г. Стрый. Сначала корпус своим ходом приходит в район Львова, далее его перенаправляют под г. Броды на востоке Львовской области. Он с суточной задержкой против приказа штаба фронта сосредотачивается в районе Броды для наступления в направлении на Берестечко. И наконец 27 июня утром начинает наступать в сторону советской территории. Как отмечено в боевом донесении штаба Юго-Западного фронта от 12 часов дня 27 июня, наступающий 8 мк к этому моменту противника не встретил. В том же направлении во взаимодействии с ним наступает и 15 мк. По советской территории вдаль от границы. И противника перед ними нет.
Между тем разведка фронта еще 25 июня обнаружила накопление механизированных сил противника севернее Перемышля, т.е. севернее прекрасно сражающейся 99 Краснознаменной дивизии, которая била превосходящие силы противника. 26 июня эти механизированные силы прорывают фронт левофланговой дивизии 6-ой армии, далее перерезают железную дорогу Стрый-Львов и оказываются на окраине Львова - на станции Скнилов.

Что здесь не нормального?
Ненормально то, что от основного места дислокации 8 мк в г. Дрогобыч до линии немецкого удара юго-западнее Львова - менее 50 км. Если бы он был на своем месте, он мог бы легко парировать немецкий удар. И тем самым обеспечить открывшийся фланг 26 армии. Т.е. не допустить взятия Львова, действуя при этом в интересах собственной армии. После возникновения прорыва командарму-26 Костенко пришлось пехотой соревноваться в скорости с механизированными силами немцев, обходивших его армию с севера. Ему танки 8 мк были позарез необходимы для прикрытия собственного фланга.
Но корпус увели уже за пару сотен километров на восток Львовской области да еще и дали приказ наступать в сторону Ровенской области. Еще восточнее. Причем реакции штаба Юго-Западного фронта на информацию собственной разведки о сосредоточении механизированных сил противника нет как таковой.
А Львов, который в результате оказался оставлен, - это место сосредоточения гигантских складов всевозможного военного имущества, тех же самых запчастей. Их на территории Львовской области было два базовых складских пункта Львов и Стрый. Причем в самом Львове, который является старым городом, размещать склады неудобно. Во Львове 1970-80-х главным складским центром города была станция Скнилов, которую я уже упомянул. Именно сюда прорвались немцы 26 июня. Не Львов им был нужен, а Скнилов с гигантскими запасами всего и вся для целой 6-ой армии и для двух ее танковых корпусов: 4-го и 15-го.
А где у нас 4-ый мехкорпус будущего героя обороны Киева, будущего создателя РОА Власова? Вы не поверите. На направлении удара немцев из района севернее Перемышля на Скнилов. В лесах юго-западнее Львова. Немцы проходят мимо корпуса Власова так, как будто его не существует. А сам Власов вечером 26 июня получает от штаба фронта приказ на отступление в сторону Тернопольской области. Один из двух мощнейших в Красной армии корпусов с тысячей танков, с лучшей в Красной армии обеспеченностью корпуса автотранспортной техникой - никак не реагирует на прорыв немцев к Скнилову, но не только сам не реагирует! О том, что ему сам бог велел разгромить наступающие немецкие механизированные части - не вспоминает и штаб Юго-Западного фронта, который собственно и назначил Власову место сосредоточения в лесах юго-западнее Львова. Это по собственным документам штаба фронта! Вместо боевого приказа разгромить противника корпусу, который в первые дни войны уже бесполезно намотал на гусеницы танков более 300 км (расходуя при этом моторесурс техники), отдается приказ на новый дальний марш в отрыве от базы запчастей в том самом Львове, который он должен был бы защитить. Ни у штаба фронта, ни у самого Власова не возникает мыслей, что это неправильно.
Есть, правда, один человек, который бьет тревогу. Начальник автобронетанковых сил Юго-Западного фронта генерал-майор Моргунов, который пишет докладные о недопустимости непрерывных маршей механизированных корпусов. Пишет 29 июня о потере уже 30% техники, брошенной по причине поломок и отсутствия у танкистов времени и запчастей для их ремонта. Моргунов требует остановить корпуса, дать им хотя бы осмотреть и отрегулировать технику. Но мехкорпусам останавливаться не дают. И уже 8 июля их выводят в резерв - как лишившиеся боеспособности из-за утраты матчасти. Как мы помним, мехкорпус из состава 12 армии к моменту выхода на старую границу стал пешим - вообще без боев.
К командирам 8 и 15 мехкорпусов претензий нет. Они в конечном итоге добрались до противника, сражение советских мехкорпусов с наступающими немцами под Дубно - было. 8-ой мехкорпус отметился в нем своими действиями. Проблема с несопоставимо более мощным 4-ым мехкорпусом Власова, проблема с командованием 6-ой армии, проблема с командованием фронта.
В конечном итоге мы вынуждены констатировать. Мехкорпуса в основном не воевали. Их лишили возможности действовать там, где они могли изменить ход событий, и загоняли маршами по дорогам до израсходования моторесурса техники. Причем вопреки документированным протестам начальника автобронетанковых сил фронта.

Окончание следует

Окончание

Выполнялись ли директивы Москвы?
Самым первым крупным пленением советских войск знамениты 3 и 10 армии Западного фронта, располагавшиеся в Белостокском выступе. Здесь же в составе 10 армии располагался самый мощный по числу и качеству танков, отлично обеспеченный автотранспортом 6-ой мехкорпус генерала Хацкилевича. Располагались армии в приграничных укрепрайонах, в частности 3-армия опиралась на Осовецкий УР. В 1915 году русские войска в крепости Осовец прославили себя длительной героической обороной. Как бы сама история взывала к удержанию этого места.
Да и главные удары немцев прошли мимо этих армий. Танковая группа Гудериана двигалась через Брест и расположение 4 армии, Танковая группа Гота двигалась через расположение 11 армии на Вильнюс с поворотом на Минск. 25 июня когда 4-ая армия не сумела остановить противника под Слуцком, перехват дороги из Белостоцкого выступа на восток через Барановичи стал реальностью. Ровно в этот день 3 и 10 армии получают РАЗРЕШЕНИЕ командования Западного фронта на выход из укрепрайонов и отступление на восток. Ровно тогда, когда отступать уже поздно. Западнее Минска эти армии, большинство войск которых двигались в походных колоннах, оказываются перехвачены. Подвергаются жесточайшему разгрому авиацией и артиллерией на дорогах в походных колоннах. И именно здесь возникает ситуация первого массового пленения советских войск.
Между тем, до 25 июня были еще 22, 23 и 24 июня. Днем 22 июня из Москвы штабам фронтов была направлена директива № 3, которая предписывала нанести механизированными силами концентрированные удары по противнику на сопредельной территории и овладеть городами Сувалки и Люблин.
До Люблина было приблизительно 80 км от мест расположения 4-го и 15 механизированных корпусов самой сильной 6-ой армии Юго-Западного фронта. Не бог весть что, танки мехкорпусов прогоняли на гораздо большие расстояния в других направлениях. Но все-таки 80 км - и не слишком мало. А вот с Сувалками все намного интересней.
Сувалки - тупиковая станция железной дороги в болотисто-лесистом медвежьем углу северо-запада Польши. Район Сувалок вклинивался территорию СССР севернее Белостокского выступа. И шла к Сувалкам железная дорога, единственная, по которой и можно было снабжать танковый клин Гота. От границы и от мест расположения 3 армии до железной дороги на Сувалки по межозерному дефиле - всего-то 20 км. Дальнобойная артиллерия 3 армии имела возможность поддерживать собственные наступающие войска вплоть до перерезания этой железной дороги, не сдвигаясь со своей территории. Обычная артиллерия, не удаляясь от складов, могла обеспечить поддержку наступления до середины этого пути. Необходимые для мощной артиллерийской поддержки наступления снаряды далеко везти не надо. Они здесь же - на складах укрепрайона. А мы помним, что запасы, на которые опиралась 5-ая армия в Коростенском УР были достаточны для более, чем месячной эффективной борьбы с противником.
Удар 3-ей армии при поддержке механизированного корпуса в направлении железной дороги делал положение 3 танковой группы Гота на советской территории безнадежным. Ни топлива, ни снарядов, ни еды.
И этот приказ ударить на Сувалки был. Конкретный приказ с точно указанной целью удара. И даже с четко обозначенным смыслом. Противник, бросивший войска в глубокий прорыв, подставил свои тылы. По которым и надо наносить удар. Это формулировка директивы, не допускающая иных толкований. Войска, бросившие все силы вперед, сами подставили свои тылы под разгром.
Между тем командование Западного фронта во главе с Павловым и начальником штаба Климовских вместо выполнения указаний директивы принимает решение наступать не через границу к железной дороге, находящейся в 20 км, а двигать 6-ой механизированный корпус и кавалерию по своей территории в сторону Гродно, что значительно дальше, причем танки заведомо не могли быть обеспечены на этом маршруте топливом с помощью наличной автозаправочной техники.
Только сразу отметим. То, что написано про удар на Гродно нельзя воспринимать как факт. Так про него написано. Самого удара немцы не зафиксировали. Крупных танковых сил на Белостоцком выступе их разведка не обнаружила. Дорога, заваленная разбитой советской техникой шла не на северо-восток на Гродно. А на восток - к Слониму. Но это очередной вопрос.
Пока что для нас важно, что совершенно реалистичная цель короткого удара - Сувалки, - в результате удара на который танковая группа Гота оставалась на чужой земле без снабжения, - была штабом Западного фронта проигнорирована без обоснования такого игнорирования. Подвижным войскам был отдан приказ двигаться по своей территории. В случае нанесения удара в направлении на железную дорогу к Сувалкам 3-я армия не отрывалась от своей базы снабжения в Осовецком УР, делая при этом безнадежным материальное положение одной из крупнейших наступающих группировок противника. Вместо этого подвижные соединения отправляются путешествовать по своей территории в отрыве от общевойсковой армии, от базы снабжения.
Ошибки бывают. Но не бывает одинаковых ошибок на двух фронтах. Юго-Западный фронт ровно в тот же день, как мы помним, мехкорпуса отправляет наматывать на гусеницы сотни километров. Директиву, предусматривающую удар на Люблин, - игнорирует. Вместо этого организуют удар по своей территории на Берестечко-Дубны. Причем, как было замечено, 27 июня мехкорпус наступает против противника которого не видит. Его просто нет перед ним. Хотя должен был быть минимум сутки. Мехкорпус опоздал с сосредоточением на рубеже атаки на сутки. Больно далеко пришлось тащиться.
Заметим, что в этом решении изменить задачу удара на Юго-Западном фронте участвует прибывший из Москвы Жуков.
Может, директива была настолько очевидной авантюрой, что командующие фронтами и лично начальник Генштаба Жуков посчитали возможным ее игнорировать? Так нет же. Немецкий начальник генштаба Гальдер отметил в своем дневнике, что неудачны действия на юге(мы уже знаем про неуспех превосходящих сил немцев под Перемышлем, где 99-ая краснознаменная дивизия их успешно вышибала с советской территории), надо бы оказать помощь, но как назло ни одной резервной пехотной дивизии нет, а небольшой танковый резерв нельзя направить в помощь по причине отвратительного качества дорог Восточной Польши, которые ко всему прочему забиты обозами.
Резервов у немцев никаких. А все дороги по ту сторону границы забиты обозами, снабжающими брошенные вперед соединения. Советский мехкорпус, пересекший границу не имел бы перед собой никаких способных его остановить сил, - и только давил бы гусеницами, расстреливал бы и захватывал материальные средства, без которых брошенные на советскую территорию немецкие войска оказывались беспомощными. Мы уже знаем, что немецкие танки остановились перед незащищенным тогда советскими войсками Киевом по причине прекращения боевого снабжения из-за ударов 5-ой армии Потапова.
Но директива №3 от 22 июня не была выполнена командованием двух важнейших фронтов - Западного и Юго-Западного, - и начальником Генштаба Красной армии Жуковым, принимавшим решение о контрударе вместе с командованием ЮЗ фронта.
Бросок немцев, очертя голову, вперед - при негодном состоянии дорог в тылу, при отсутствии резервов для прикрытия жизненно важных тыловых коммуникаций, - был с точки зрения военных возможностей только приграничных советских армий - авантюрой. С самого начала. Но авантюрой он не был. Ибо немцы знали, что им позволена любая глупость. Позволена заговором части генералитета Красной Армии, который не будет исполнять приказы Москвы. Который будет уничтожать боевые возможности собственных войск - например, уничтожением моторесурса танков в бессмысленных многосоткилометровых маршах.

Маленькая ремарка Моторесурс танка «тигр» составлял всего 60 км. Первое применение танка под Ленинградом во второй половине 1942 года было неудачным потому, что большая часть танков просто не добралась до поля боя со станции разгрузки.

Танки советских механизированных корпусов Юго-Западного фронта в июне- начале июля 1941 года прошли своим ходом 1200-1400 километров. Приказы не оставляли времени на осмотр танка и выяснение факта, что танк остановился из-за раскрутившейся гайки, которую надо было поставить на свое место. Но до этого несколько часов вскрывать люки, копошиться в железе, искать…
Ну а когда «гремящих броней, блестящих блеском стали» корпусов не стало, пришла очередь и пехоты. Ее тоже оторвали от баз снабжения, в походных колоннах вывели на дороги. Где она и была захвачена теперь уже превосходящими по мобильности и по вооружению механизированными соединениями противника.
Но для понимания этого нашим историкам и аналитикам не хватает примитива: признания того, что генералитет двух фронтов грубо нарушил дисциплину - не выполнил прямое указание высшего военного руководства страны - директиву №3. И противник, авантюрно подставлявший свои тылы под естественный, совершенно логичный удар, приказ на который был издан и направлен в штабы фронтов, - знал, что этого удара не будет. Знал, что штабы фронтов не выполнят приказ.
Не бездарно, а исключительно грамотно не выполнят. Отберут 8-ой мехкорпус у честного командарма-26 генерала Костенко, который только из интересов врученной ему под командование армии не позволил бы взять Львов коротким и мощным ударом мехкорпуса по угрожающим его флангу войскам противника. И тогда лесистая Львовская область с двумя крупными складскими центрами во Львове и в Стрыю, опирающаяся на сложнопреодолимые Карпаты с юга, на укрепрайоны по границе, нависающая над путями снабжения немцев через Люблин и по шоссе на Киев, - превращалась бы во вторую занозу масштаба 5-ой армии. Даже при полной изоляции. А то и посущественнее. В Карпатах - не украинские националисты западенщины, - а дружественный русинский народ. За Карпатами - принадлежавшая Венгрии, но исторически связанная со Словакией территория. А словаки - не чехи. Словаки - это Словацкое национальное восстание 1944 года. Словаки - это просьбы о вхождении в СССР в 60-е. Это полковник Людвиг Свобода, командир чехословацкой бригады, бравшей вместе с Красной армией карпатские перевалы в 1944-ом. Союзные немцам словацкие части, в отличие от румын и венгров, на советской территории плохой памяти по себе не оставили.
Но и это не все. Для сведения: на юге Львовской области - нефтеносный район. Румыния обеспечивала добычу 7 млн. тонн нефти в год. Львовская область дала Гитлеру 4 млн. тонн. Каждая третья тонна из той нефти, на которой работали моторы Рейха! Быстрый уход Красной армии из Львовской области не позволил существенно разрушить инфраструктуру региона. - Не успевали. Нефтедобыча была быстро налажена. Ради нефти немцы здесь даже не уничтожали евреев, в руках которых было управление нефтепромыслами.
Короче. Альтернатива катастрофе 1941 была. Реальная. Она не просто была сама по себе как возможность, которую поняли крепкие задним умом потомки. Она была понята и выражена конкретными указаниями, что делать, - в форме сталинской Директивы № 3 от 22 июня 1941 года. В середине первого дня войны был фактически решен вопрос о полном и безусловном разгроме агрессора. «Малой кровью, могучим ударом». Или по меньшей мере - о лишении его возможности вести длительную войну.
И эта уникальная возможность была убита штабами двух главных фронтов - Западного и Юго-Западного. В штабах было много народу. Но в каждом из них были три человека, без подписи каждого из которых ни один приказ штаба не имел законной силы: командующий, начальник штаба, Член Военного Совета. На Юго-Западном фронте начальником штаба был Пуркаев, а членом Военного Совета - Никишев. В период, когда Пуркаев командовал Калининским фронтом возникла проблема голода в армиях фронта. Несколько десятков голодных смертей. Приехала комиссия, Пуркаева отстранили, выяснилось, что продовольствия фронту хватало, но была проблема распределения. После снятия Пуркаева эта проблема рассосалась. Есть такой эпизод.
Директива №3 - зонд, с помощью которого нам удается проникнуть в подноготную катастрофы-1941. Принципы организации армии не допускают невыполнения директивы вышестоящего командования. Даже если тебе кажется, что ты лучше понимаешь обстановку. Даже если ты считаешь решение вышестоящего начальства глупым. Оно - начальство. И, кто знает, может, глупый приказ на самом деле не глуп. Тобой жертвуют во имя замысла, который тебе неизвестен. Люди должны гибнуть, выполняя заведомо неисполнимый приказ потому, что за тысячу километров от них реализуется операция, ради успеха которой и вправду имеет смысл погибать в кажущейся бессмысленной отвлекающей операции. Война - жестока.
На Западном и Юго-Западном фронтах два штаба фронтов одновременно отменили смысл директивы вышестоящего командования, изменили цели и сами направления контрудара. Вопреки воинской дисциплине. Вопреки стратегии, вопреки здравому смыслу. Изменили при этом подчиненность войск. На ЮЗФ вывели 8 мк из подчинения 26-ой армии. На Западном фронте вывели 6 мк 10-ой армии из подчинения этой самой 10-ой армии. И, кстати, тоже загоняли по дорогам Белоруссии. Командир 7-ой танковой дивизии этого корпуса в последующем в рапорте отчитается, что корпус приказами из штаба фронта бросали без ясной цели с направления на направление. Противника, заслуживавшего действий против него корпуса, - они так и не встретили. Но зато 4 раза преодолевали подготовленные немцами на нашей территории противотанковые рубежи. Как видим, почерк хорошо узнается.
Кстати, а гибель в окружении 13-ой армии тоже любопытна. Ее выводят из Минского УР - в район Лиды - приказом штаба фронта. А прибывающие войска Второго Стратегического эшелона примитивно не успевают занять позиции в Минском УРе. Сама 13-я армия отправлена вглубь будущего котла с занимаемых позиций около важного политического и промышленного центра города Минска - в условиях, когда угроза с северного фланга уже есть. В директиве штаба фронта на вывод армии под Лиду прямо говорится об обеспечении от угрозы со стороны Вильнюса. Но армию выводят не на шоссе Вильнюс-Минск, а уводят гораздо западнее - в пространство между базами снабжения укрепрайонов старой и новой государственных границ. В никуда. В леса. Армия гибнет ни за что ни про что. В последующем армия с таким же номером - воссоздается на базе дивизий 4-ой армии вновь.
А на защиту Минска в опустевший укрепрайон бросаются свежеприбывшие войска, которые даже не успевают занять укрепрайон. Танки Гота слишком быстро продвигались через Вильнюс с севера. Советские дивизии с ходу вступали в бой. Ни о каком налаживании взаимодействия с силами укрепрайона, ни о каком нормальном использовании запасов средств на складах УР - речи уже не могло быть.
Ну и совсем мелкий штришок к картине заговора в Красной армии. Среди воспоминаний солдат попалось на глаза свидетельство. Прибыли бойцы на фронт под Полоцк. На окраине какой-то деревни они утром позавтракали. Лейтенант Бардин, которого солдаты знали, построил их без оружия (оружие оставалось в пирамидах) и повел в деревню. Там уже были немцы. Бардин остановил строй и сообщил солдатам, что для них война закончилась. Вот так.

Власов
В описанных эпизодах прорисовалась фигура генерала Власова, через позиции механизированного корпуса которого немцы прорвались к окраинам Львова. Не особо утруждая себя.
А последний эпизод военной биографии Власова в составе Красной армии - это командование 2-ой ударной армией Волховского фронта. Известно, что армия попала в тяжелое положение, погибла. А Власов сдался. Но почти не известно, что погибла армия по причине невыполнения Власовым приказа Генштаба. В Генштабе осознали, что наступление армии захлебнулось, теперь она оказалась в опасном положении. И приказали Власову отвести армию на безопасные рубежи. Вывод войск было предписано осуществить до 15 мая 1942 года. Власов сослался на плохое состояние дорог, занятость этих дорог кавалерийским соединением. И сообщил дату, когда он сможет начать вывод армии - 23 мая. Немецкое наступление началось 22 мая. Армия оказалась в западне в полном составе.
Если не всмотреться пристально в события первых дней войны под Львовом, то можно было бы считать это роковым стечением обстоятельств, а Власова - человеком, у которого в 1942 году произошел переворот мировоззрения из-за ошибок Сталина, допущенных в первый год войны. Но события под Львовом были. Власов прямо к ним причастен. Обе дороги, по которым немцы могли доехать до Скнилова проходили буквально по краю того леса, где стояла в ожидании приказа 31 танковая дивизия его корпуса. Остальные войска корпуса тоже были не за тридевять земель. Они непосредственно прикрывали направление, по которому и был осуществлен прорыв механизированных сил противника, заняв восточный берег реки Верешица.
Можно определенно делать вывод, что Власов и в 1941 году был важным участником военного заговора. Причем последующая судьба Власова как создателя РОА - сама становится свидетельством сговора с немцами тех, кто руководил штабами по крайней мере двух фронтов и отдельными армиями этих фронтов в 1941 году.
Но понять это можно только внимательно изучив событийные ряды начального периода войны.
И обязательно надо видеть за «играми в солдатики» - важнейший результат этих игр. Войска уводились из районов сосредоточения гигантских материальных запасов на складах в как новой, так и старой государственных границ. Заговорщики лишали Красную армию средств ведения боевых действий, накопленных за несколько лет работы оборонной промышленности.
И наоборот, снабжали противника этими средствами. Бензином, снарядами к оставленным немцам пушкам, авиабомбами, продовольствием, запчастями к технике, которая бросалась из-за мелких поломок, медикаментами, взрывчаткой, проводами, рельсами, шпалами, шинами для автомобилей, фуражом для лошадей. Интересная подробность. Готовясь к войне с СССР немцы сократили заказы на производство боеприпасов. Они определенно знали, что Красная армия в короткие сроки столкнется с нехваткой снарядов.

Вяземский котел
Я не готов сегодня рассуждать о каждой проблеме 1941 года. Не все посильно. Сложно рассуждать о случившемся под Киевом.
Но удалось многое важное прояснить и по Вяземскому котлу.
Для меня самым удивительным оказался факт размещения десяти дивизий народного ополчения Москвы(ДНО) - строго против направления главных ударов немцев в операции «Тайфун». Пять кадровых армий Резервного фронта посредине. А на очевидных направлениях возможного наступления противника - вдоль основных шоссе - только что при дивизии ополченцев.
Ополченцев ставят на самые опасные направления. Ну просто по логике: среди глухих смоленско-вяземских лесов есть два шоссе. Минское и Варшавское. Ну не по лесам же и болотам пробираться наступающим немцам. - Вдоль дорог. И на обеих дорогах первыми встретили удар операции «Тайфун» 10 дивизий московского народного ополчения. Большинство дивизий народного ополчения прибыли на фронт 20 сентября. Буквально за 10 дней до начала немецкого наступления. И получили участки фронта, удар противника на которых наиболее вероятен.
Обеспеченные сверх головы всем, чего только могло не хватать служивым, 5 армий Резервного фронта, - исчезли в результате операции «Тайфун» - как их и не бывало.
А московские ополченцы - не исчезают. Разгромленная 8-ая ДНО - прорисовывается 16 октября на Бородинском поле . Позже боец этой ДНО Эммануил Козакевич становится автором небезызвестной повести «ЗВЕЗДА», по которой снят одноименный фильм.
Три ДНО южного направления прорыва немцев так или иначе обгоняют немцев - и останавливают их в Наро-Фоминске, под Тарутино, под Белевым.
На северном участке сложнее. 2-ая ДНО ценой больших потерь прорывает кольцо окружения Резервного фронта под селом Богородицкое. И с удивлением обнаруживает, что армии фронта не желают выходить из окружения через готовый, пробитый тысячами отданных жизней проход. Обескровленная 2-ая ДНО в декабре 1941 года была расформирована.
Еще одна московская ДНО после длительного отступления, после выхода из окружений - заняла оборону на Пятницком шоссе между дивизиями Панфилова и Белобородова. Она стала 11-ой гвардейской дивизией. Дивизия Панфилова стала 8-ой гвардейской. Дивизия московского народного ополчения, брошенная в бой без подготовки, - стала 11-ой гвардейской.
А пять - не дивизий, но армий Резервного фронта, особо себя в военном плане не проявили, и при этом обеспечили немцам сотни тысяч пленных. Как такое может быть?
Есть воспоминания комдива 2-ой дивизии народного ополчения о том, что в первый день немецкого наступления ему поступил приказ от командования армии, которой он подчинялся, на отступление. Вслед за этим к нему прибыли офицеры связи из 19-ой армии генерала Лукина - и отдали приказ не отступать, а занять такой-то рубеж обороны - и обеспечить проход через позиции дивизии этой армии. Парадокс ситуации в том, что комдив выполнил именно этот приказ. - Приказ чужого командарма. Почему?
И пробила дивизия коридор из Вяземского котла тоже по приказу Лукина. А вот сдача армии в плен происходила уже после ранения Лукина.
Про саму 19 армию известно, что буквально перед передачей ее под командование Лукина бывший командарм Конев составил длинный список офицеров штаба армии, которых он подозревал в предательстве. И есть мемуары военврача, который наблюдал, как Лукин выстроил около 300 офицеров штаба армии и вызвал добровольцев для командования тремя ротами прорыва. Добровольцев не было. Командиры рот были назначены Лукиным. С задачей прорыва они, тем не менее не справились.
Похоже, что всплыли фрагменты страшной правды начального периода войны. Обширность офицерского заговора была настолько значительной, что честным офицерам и генералам приходилось учитывать его постоянно. И, похоже, пользоваться способами опознавания «своих».
Но это уже другой вопрос. Важный. И чрезвычайно актуальный для сегодняшней России.

Вывод
Главное в том, что заговор, важнейшие эпизоды которого и почерк реализации которого нами выявлены, - был. Сведения, которые позволили его вычислить, - всплыли. И их удалось охватить взглядом. Выявить в хаосе происходившего противоречия и закономерности.
На грань краха советскую страну поставила не мощь германских дивизий, не непрофессионализм наших солдат и офицеров 1941 года, а именно измена, тщательно подготовленная, продуманная, спланированная. Измена, которая была учтена немцами при выработке совершенно авантюрных, если их судить объективно, планов наступления.
Великая Отечественная война не была дракой русских с немцами или даже русских с европейцами. Врагу помогали русские офицеры и генералы. Она не была столкновением империализма с социализмом. Врагу помогали генералы и офицеры, которых наверх подняла Советская власть. Она не была столкновением профессионализма и глупости. Помогали офицеры и генералы, считавшиеся лучшими, которые по результатам их службы в мирное время - были возведены в элиту Красной Армии. И наоборот, там, где офицеры и генералы Красной армии не предавали, - немецкий военный гений являл собственную беспомощность. 5-ая армия ЮЗФ - ярчайший тому пример. А потом были Тула, Воронеж, Сталинград. Сталинград из истории трудно смыть. Но город-герой Тула, удар на которую приняли рабочие тульских заводов в составе Рабочего полка и туляки же, военизированная охрана заводов, - в составе полка НКВД. В 2010 году парад в Туле не предусмотрен. Не любят Тулу.
И Воронеж тоже не любят. Хотя Воронеж в оборонительной фазе - был вторым Сталинградом.
После вскрытия проблемы измены1941 года вопрос о том, кто с кем воевал, становится гораздо актуальнее, чем это представляется до сих пор. И это вопрос - внутренний. Кто с кем воевал в нашей собственной стране? Воевал так, что воронки от той войны не сравнялись по сей день. А душевные раны - бередят не только ветеранов, но и их внуков? - В отличие от ничуть не менее жестокой по событиям на фронте - первой мировой, которая для России - «забытая». Великая Отечественная оказалась страшнее, но содержательнее
С этим предстоит разбираться. Чтобы не было «конца истории», о котором в последнее время стали слишком часто упоминать.
Предстоит разбираться, чтобы у человека было будущее.

Заключительное замечание
Предложенная статья учитывает современное состояние умов. Я не стал ее делать наукообразной - со ссылками и цитированиями. И нынешнего читателя отвращает, и при этом все можно найти в Интернете. Все пока легко находится по ключевым словам. На всякий случай (подмен в текстах - а от этого мы не застрахованы) в ближайшее время постараюсь обеспечить статью цитированиями и самими текстами оперативных сводок, боевых приказов, цитатами мемуаров - в отдельных Приложениях.
Но пока спешу - выложить именно те соображения, которые изложил, - и перейти к не менее важным задачам. Их нынче много. Очень много.
И заниматься ими тоже надо срочно - чтобы «конец истории» не наступил.

Цитата :: «Нынче мы в ответе - за Россию, за народ и за все на свете»

Приложение 1:
........................... (карты)

http://kris-reid.livejournal.com/433785.html
Кристофер Рид (kris_reid) @ 2010-07-22 14:03:00
Ф порядке наглой рекламы
"Французская" глава из нашей, с ув.Шеиным будущей книги. Решил выложить, т.к. во-первых, тема здесь раскрывается достаточно отдельная от основной, а во-вторых, тема эта вполне заслуживает отдельной книги.
И, конечно же, огромное спасибо А.Калинину и А.Чистякову.
P.S. И да, распостранение всячески разрешается и приветствуется - только копирайт не забывайте указывать Smile

Лакмус блицкрига
Мы уже упоминали несколько наиболее популярных ответов на вопрос: «почему же бесчисленные орды сталинских танков не «сыграли» в начавшейся 22 июня войне?». Но перед тем как перейти к нашим дальнейшим объяснениям, стоит чуть подробнее остановиться на этой теме.
Итак:
1). Во всем виновата внезапность. Этот ответ стал «канонической версией» еще в советские времена. «Углубленный и расширенный вариант», как правило, уточняет, что разведка доложила точно, а вот глупый Сталин ей не поверил.
2). Всех умных офицеров репрессировали в 37-ом, армия была обезглавлена, остались только верные Сталину дураки, которые воевать не умели. У этой версии также есть «углубленный и расширенный вариант», гласящий, что и расстрелянные в 37-ом были дураками, а всех умных офицеров и генералов перебили еще в Гражданскою – а кого не убили, тот успел убежать.
3). СССР сам изготовился к нападению на Германию, а обороняться не мог и не умел.
4). Русский народ (а так же все другие народы СССР) не пожелал сражаться за кровавый сталинский режим.
Существует так же множество подверсий, но большинство из них, так или иначе, являются отголосками вышеперечисленных четырех.
Что ж... если бы мы были химиками, то выбрать правильный ответ было бы достаточно просто. Достаточно взять лакмусовую бумажку – и сразу станет ясно, имеем ли мы дело со щелочью, кислотой или нейтральной средой. С историей проделать подобный опыт заметно сложнее.
Однако кое-что сравнить мы можем.
«Всего в N-ой дивизии было 215 танков. Единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, перевозимый на автобусах! Радиостанций в дивизии практически не было, а приказы доставлялись в части велосипедистами. Артиллерия дивизии состояла из нескольких частей резерва. Службы снабжения и технического обслуживания практически не существовали».
Как ни покажется странным некоторым читателям, в этой цитате речь идет вовсе не об РККА. Упомянутой дивизией командовал человек с характерной французской фамилией де Голль.
Еще до начала Великой Отечественной Войны с немецким блицкригом познакомилась другая страна. В мае 1940-го, задолго до «Барбароссы», немецкая армия провела наступление по плану «Гельб».
При этом:
1). Ни о какой внезапности нападения речь не шла – война была давно объявлена, и длилась уже более полугода.
2). Ни во Франции, ни в Англии в XX веке не было ни революций, ни гражданских войн. Офицеров с опытом Первой Мировой никто не расстреливал и не заставлял эмигрировать.
3). К наступлению на Германию в конце мая 40-го союзники не готовились, по крайней мере, о существовании подобных планов еще не один месье ВиктОр Наполеон не писал.
4). Французские солдаты должны были воевать не за кровавого диктатора Альбера Лебрена, а за вполне демократическую «Третью республику».
Тем не менее, кроме различий, между Францией-40, точнее союзными силами в 1940-м, и СССР-41 имелось и кое-что общее. А именно – превосходство в численности танкового парка.
На 10 мая 1940-го года союзники имели в боевых подразделениях 3447 танков и самоходных орудий. Еще раз – в боевых подразделениях и на территории собственно Франции. Если же посчитать «как за СССР», то всплывут и пять с лишним сотен танков, раскиданных по колониям от Алжира до Индокитая, и распределённые по всяким «взводам охраны» Renault FT 17... ну да ладно. Все равно немцы задействовали в плане «Гельб» всего 2626 танка. Хотя... стоп-стоп-стоп. Мы ведь помним про особенности немецкого учета? А если собрать «веником с пола» всякие PanzerJäger и Sturmgeschütz? Конечно, немецкие мастерские еще не «раскочегарились», но и так уже можно получить 2811 танк и самоходку. Все равно меньше, чем у союзников, но уже чуть получше.
При этом, кроме чисто количественного превосходства у союзников было также подавляющее, вернее сказать, раздавливающее качественное превосходство. Французы имели на вооружение свои «Т-34» – средние танки Somua S35 – 47-мм пушка, скорость под 40 км/ч, 40-мм толщина наклонной лобовой брони. Аналогичного серийного танка в других странах на тот момент просто не было. Немногим хуже выглядели «кавалерийско-пехотные» Hotchkiss H35 и H39 – 40 мм лобовой брони, со скоростью у последней модели за 35 км/ч.
Также у французов имелся свой «КВ» – «пехотный» танк Renault B1bis, имевший 60-мм лобовую броню, 47-мм пушку в башне и 75-мм орудие – в корпусе. Одних этих «французских КВ» на 10 мая 1940-го в войсках было 208 штук. Забегая вперед, отметим, что боевые эпизоды с их участием похожи на аналогичные бои советских КВ «как две капли воды». Вот, например, танк Renault B1bis «Eure» под командованием капитана Биётта/Billotte. 16 мая 1940 года в районе деревни Стонн/Stonne он практически уничтожил колонну 8-го тп 10-ой танковой дивизии Вермахта. В ходе боя на узкой улочке этой деревни танкисты подбили 2 Pz IV, 11 Pz III и уничтожили два 37-мм ПТО. На башне и корпусе «Рено» после боя насчитали 140 вмятин, но ни одной пробоины не было. А экипажи танков B1bis «Mistral» и «Tunisie» устроили разгром немецкой колонны, состоявшей из танков, бронеавтомобилей и грузовиков, в деревне Ландреси/Landrecies к югу от Мормальского леса днём 17 мая 1940 года. В течение примерно получаса танкисты всего двух машин уничтожили свыше 50 транспортных средств и БТР, несколько танков Pz I и Pz II и шесть 37-мм противотанковых орудий 7-ой танковой дивизии. И опять, немецкие снаряды оставили на французских танках множество вмятин, но ни одной пробоины. Ну, чем лейтенанты Помпье/Pompier и Годе/Gaudet не французские Колыбановы?
Заметим, что из имевшихся на 10 мая в немецких танковых дивизиях 2626 танков, больше половины были типов Pz I и Pz II (643 и 880 соответственно). Да и чуть более совершенные «трёшки» в мае 40-го могли похвастать лишь 30-мм броней и «короткой» 37-мм пушкой.
Также обратим внимание, что французская доктрина использования танков была вовсе не такой устарелой, как ею любили представлять в СССР. В отдельных танковых батальонах, предназначенных для поддержки пехоты, использовались, по большей части, легкие танки старых типов – так же, как СССР направлял в соответствующие части Т-26. При этом французская армия имела и «настоящие» мехчасти более высокого уровня: кирасирские дивизии (резерва) DCu/DCR и легкие механизированные дивизии DLM. Кстати, упомянутые выше танкисты «французских КВ» как раз и воевали на Renault B1bis в составе 3-ей и 2-ой DCR. Но поговорим о доктрине и составе танковых дивизий Франции чуть позже.
В сентябре 1939-го во французской армии был сформирован даже 1-ый «настоящий» кавалерийский корпус/Le Corps de Cavalerie (CC) генерала Приу/Prioux, в который вошли 1-ая (заменённая 26 марта на 3-ю) и 2-ая DLM. На 10 мая 1940 года 1-ый кавкорпус имел в своем составе, в боевых подразделениях и в резерве, 451 танк, в том числе 194 средних Somua S35 и 257 легких Hotchkiss H35 и H39 (из них более 60 были оснащены новыми 37-мм длинноствольным орудиями). В общем, «все было». Конечно, не в таких количествах, как у СССР, но было, было. А потом вдруг взяло и куда-то подевалось. И как именно это произошло – стоит присмотреться повнимательней, для начала всего лишь на двух характерных примерах.
Обратимся вначале к 1-ой кирасирской дивизии резерва (1e DCR). Дивизия была создана 16 января 1940 года, и включала в себя 25-ый, 26-ой, 28-ой и 37-ой танковые батальоны. К началу майских боев в дивизии имелось 143 танка (+16 «запасных» машин»), из которых 63 (+6) были «французскими КВ» – Renault B1bis. Так же в дивизии имелись 24 105-мм гаубицы, 8 47-мм ПТП SA37 и 6 25-мм зениток в составе дивизионного артполка (305e RATTT). Еще 9 25-мм ПТП SA34/37 было в составе дивизионного мотопехотного батальона (5e BCP).
10-го мая 1940 года дивизия генерала Брюно/Bruneau перебрасывается из Франции в Бельгию, в район Шарлеруа. Дивизия совершает смешанный марш, частично по автодорогам, частично по железной дороге. Размещение – севернее Шарлеруа с целью поддержки 1-ой французской армии. 14-го мая, в связи с критическим положением на фронте 9-ой армии на Маасе, дивизия верховным командованием французов передается в её распоряжение.
В 14.00 14-го мая 1-ая DCR получает приказ двигаться на юг, в район Динана/Dinant и контратаковать продвигающиеся к Франции немецкие «подразделения». Первые танковые части дивизии прибывают в район Флавиона/Flavion к ночи, в 20.00, а основная масса подразделений – только утром 15-го мая. Движение нарушается и сдерживается потоком беженцев, так, что некоторым танкам требуется 7 часов на то, чтобы преодолеть 35-км отрезок пути. Основная же масса артполка и мотопехота будут находиться на марше в районе Флоренна/Florennes в течение всего дня, и так и не успеют добраться до своих танков и принять участие в бою. Но самым опасным оказывается отставание танковых заправщиков Lorraine 37L TRC, которые, к тому же, понесут потери от Люфтваффе. Только к 7.00 15 мая удается наконец провести заправщики к нескольким танкам возле Орет/Oret, в 9 километрах северо-западнее Флавиона. К этому времени у многих танков топлива в баках оставалось всего на 1-2 часа, некоторые танки были уже вообще обездвижены.
Противостоял французским танкистам XV немецкий моторизованный корпус Гота – 5-ая и 7-ая танковые дивизии. Всего в них имелось 546 танков, из которых, правда, только 194 были пушечными (Panzer 38(t), Pz III, с короткой 37-мм пушкой, и Pz IV с 75-мм «окурком»).
Первым в бой вступил 28-ой танковый батальон. В его ротах к этому моменту было 26 Renault B1bis (4 машины 3-ей роты отстали во время марша 14-го мая), частично даже не закончивших заправку. Его противником вначале стал 25-ый танковый полк 7-ой танковой дивизии. Командовал 7-ой танковой в тот момент генерал-майор Роммель.
Первые танки немцев были замечены в 8.30 3-й ротой. Атака немцев блокирована, 5 танков подбито. Немцы, для которых появление здесь тяжёлых французских танков стало сюрпризом, продолжают атаку и стараются обойти 6 «французских КВ», попадая при этом под огонь всей роты. Ответный огонь более чем ста немецких танков успеха не приносит, хотя, в конце концов, им удается поджечь один французский танк и убить механика-водителя в другом, попав в смотровую щель рубки. К 9.00 немцы откатываются назад.
В 9.30 25-ый тп немцев пытается маневрировать и обойти позицию французов с фланга. 2-ая рота 28-го тб пытается остановить их, но вскоре у танков кончается топливо. Все танки получают множество попаданий, огрызаясь из своих орудий и тратя последние капли бензина на прицеливание 75-мм орудий.
Немцы уже поняли, что у «двушек» вообще нет шансов против B1bis, а остальные машины неэффективны на дальней и средней дистанции. Ближе к полудню в небе появляется корректировщик Hs-126, и на французские танки обрушивается град снарядов. Не желая тратить силы, Роммель после 10.00 двигает основную массу своей дивизии на запад, в обход французской позиции, оставив разбираться с B1bis несколько танков, разведывательный батальон, большую часть ПТП дивизии и артиллерию. В дополнение к этому позиции французов начинают обрабатывать пикировщики Ju-87.
К 12.00 на помощь 7-ой тд подтянулся 31-ый тп, а ближе к обеду – и 15-ый тп из 5-ой танковой дивизии корпуса Гота. Танки 5-ой тд имели гораздо более сложную задачу – они не могли обойти позиции противника, а были вынуждены пробиваться через них. Первые машины 31-го тп вышли на северный фланг 28-го тб и в 12.45 вступили в бой с 1-ой ротой французов. Замеченные с 1,8-2 километров, уже на километровой дистанции немцы были обстреляны из 75-мм пушек. Французские танки вели огонь с места, почти не маневрируя из-за недостатка топлива.
Спустя час с начала перестрелки 31-ый тп потерял танк командира полка, а у большинства Pz IV банально кончились боеприпасы: грузовики снабжения еще находились на восточном берегу Мааса. Ситуация становилась критической для немцев – сами того не зная, отбив атаку 31-го тп, французы открыли путь в тыл танкам Роммеля. В отчаянии командир 31-го тп лично возглавил очередную попытку приблизиться к французской линии и выбить обороняющиеся танки.
Один за другим, B1bis теряют ход из-за отсутствия топлива, а 88-мм зенитные «ахт-ахт» немцев начинают расстреливать обездвиженные машины с километровой дистанции. У французов кончаются боеприпасы, экипажи оставляют танки и, или пробираются в тыл, или остаются на поле боя, продолжая воевать с пистолетами в руках. Некоторые из них доберутся до своих только спустя несколько дней.
Тем не менее, в 14.00, после почти пяти с половиной часов боя, 28-ой тб все еще удерживает свои позиции. Наконец, к 18.00 поступает приказ отступать к Шастру/Chastres и Бомону/Beaumont (приказ доставлен офицером-связным, так как радиоантенны на всех танках сбиты, а аккумуляторы посажены постоянным вращением электропривода башен при молчащих моторах). Те из танков, что сохранили способность двигаться, начинают отползать к Ставу/Stave и Шастру. Остальные продолжают стрелять до полного израсходования боезапаса. В итоге с наступлением темноты только 3 танка из 26 сумели выйти из боя и соединиться с 4-мя машинами, ранее отставшими из-за поломок на марше. На конец дня 15-го мая 28-ой батальон сохранил только 8 машин (включая танк командира батальона) из 31.
В 12.15 того же дня другой танковый батальон 1-ой DCR, 37-ой, машины которого носили преимущественно имена французских департаментов и исторических лиц, получил приказ поддержать 28-ой тб, но его заправка топливом началась только в 11.30 и растянулась вплоть до 13.00.
Вторая рота на южном фланге имела всего 7 танков из 10: «Dakar» и «Var» отстали на марше из-за поломок, а «Oise» застрял утром на речке Бьер. Построив силы в три взвода по 2 машины в каждом, в 13.15 рота начала атаку. Первый («Ourcq» и «Isère») и третий («Guynemer» и «Gard») взводы построились обратным клином, на острие которого был командирский танк, второй взвод («Saône" и «Hérault») составил им прикрытие с тыла.
Вскоре, однако, "Saône" потерял подвижность и был взят на буксир «Hérault». Отстав от основных сил роты, они были обстреляны из засады танками и ПТП в районе леса Бьер-л’Аббэ/Biert-l’Abbé. В результате «Saône» был окончательно выведен из строя, а «Hérault» получил несколько попаданий в ведущее колесо. Танки потеряли ход и были брошены экипажами.
Тем временем 5 танков («Ourcq», «Isère», «Guynemer», «Gard» и командирский «Adour») продолжили движение. Вскоре на открытой местности все пять танков были обстреляны из хорошо замаскированных танков и противотанковых орудий с расстояния в 700-800 метров. Множественные попадания в броню, однако, не причиняли им существенного вреда.
На самом деле, лес на левом фланге атакующей роты был буквально напичкан ПТП и Pz IV 5-ой танковой дивизии, так что французы атаковали при соотношении 1 к 6 не в свою пользу. Один из снарядов разбил замок люка экипажа на левом борту «Guynemer», и экипажу пришлось придерживать его закрытым, «Adour» (машина капитана Жильбера, командира роты, погибшего в этой атаке) и «Gard» были подбиты, «Ourcq» и «Isère» сохранили строй и вместе с «Guynemer» составили новый взвод, продолжая движение.
Огонь слева от наступающих машин не прекращался, хотя и стал менее интенсивным: Pz IV сменили Pz III с их 37-мм пушками. В то же время перспективы атаки выглядели всё более сомнительными, и французские танки получили приказ на отход.
По итогам сражения «Guynemer», «Ourcq» и «Isère» подбили по 4 танка каждый, а «Adour» – 3 танка. Число танков, подбитых «Gard» неизвестно, но и так пять машин записали на свой счет не менее 15 танков.
Впрочем, отход на исходные позиции показал печальное состояние танков. Двигатель «Ourcq» вышел из строя, едва танк дополз до своих. Правая гусеница «Guynemer» была почти разбита. «Isère» также имел ощутимые повреждения. Каждый из танков получил более 50 попаданий, и все три машины в итоге экипажам пришлось уничтожить.
Все время атаки 2-ой роты 37-го тб две других роты батальона обороняли линию фронта, обстреливая осколочными снарядами немецкую пехоту, пытавшуюся просочиться мимо танков, при этом один танк третьей роты был потерян. После того, как атака второй роты завершилась неудачей, батальон получил приказ на отступление в 16.30 к высотам у Сомте/Somtet, где предписывалось занять оборону. Первая рота сразу вышла на дорогу к Сомте, а вот третья наткнулась на ручей и была вынуждена двигаться к северу, чтобы достичь хорошей дороги у Денэ/Deneé. Однако Денэ уже удерживалось передовыми частями 2-го батальона 28-го пехотного полка 8-ой пехотной дивизии немцев, включая артиллеристов 8-го артбатальона (12 105-мм орудий), ПТ 14-ую роту 84-го пп, ПТП из противотанкового батальона дивизии и 88-мм «ахт-ахт» из 1-ой роты учебного полка зенитной артиллерии (FlaK-Lehr-Regiment).
B1bis смяли несколько 37-мм ПТП, вышли на шоссе и двинулись через Денэ, но на западной границе поселка попали в засаду 105-мм орудий и 88-мм зениток. Два замыкающих танка в колонне, «Amiral Guépratte» и «Belfort II», загорелись, оставшиеся 7 на полном ходу проскочили сектор огня немецких артиллеристов. Однако капитан Жак Леу/Lehoux перегруппировал свои силы и принял решение атаковать Денэ, несмотря на отсутствие пехоты, артиллерии и какой-либо авиационной поддержки, а также на то, что его танкам грозило быть отрезанными от своих.
В результате самоубийственной атаки командирский «Poitou II» получил несколько попаданий 105-мм снарядов, и его экипаж сгорел в танке вместе с самим командиром. Вскоре та же участь постигла и остальные атаковавшие машины.
«Nivernais II» получил 105-мм снаряд в маску 75-мм пушки SA35. Командир танка продолжил атаку, используя 47-мм пушку и пулемет, однако боекомплект осколочных снарядов был истрачен еще утром, и ему пришлось стрелять по немецкой артиллерии бронебойными. С расстояния в 500-600 метров экипаж заметил два полевых орудия, и, дав по ним один выстрел, "Nivernais II" на полном ходу двинулся на них. Снаряды стучали по броне, но танк сумел подойти на 150 метров, остановился и открыл огонь. Чтобы лучше разглядеть результаты стрельбы, командир танка поднялся в командирскую башенку, однако в этот момент именно туда пришлось попадание 105-мм снаряда. Башенка была сорвана с крыши, командир потерял левый глаз и с обильной кровопотерей сполз на дно машины. Экипаж выбрался через бортовой люк и был прижат к земле пулеметным огнем. В 18.00 уцелевшие танкисты были взяты в плен.
Танк «Vendée II» получил 105-мм снаряд в рубку механика-водителя, который был убит, а два других члена экипажа были ранены. Танкисты покинули машину, но командир задержался, чтобы вывести танк из строя, и был ранен близким разрывом снаряда. Остальные члены экипажа были взяты в плен.
О судьбе 3-ей роты командир 37-го тб узнал от немногих выживших лишь утром 16 мая. Весь вечер 15-го обездвиженные танки у Денэ продолжали огрызаться огнем, командиры оставались в башнях, прикрывая отход своих экипажей, основная часть из которых была, тем не менее, пленена немцами. Успехи роты оценивались в 5-8 уничтоженных тяжелых орудий и несколько раздавленных «колотушек». 37-ой тб в результате боя сохранил лишь 11 танков, включая машину командира батальона, да еще три запасных «французских КВ» имелось в тылу.
Всего же по итогам боёв 15 мая из 143 изначально вступивших в бой французских танков 1-ой DCR, примерно 65 (около 40 Renault B1bis и 25 Hotchkiss) были уничтожены или брошены. А оставшиеся танки дивизия потеряла в течение последующих 5 дней отступления...
С похожим конечным результатом «выступил» в мае 40-го и уже упоминавшийся кавалерийский корпус Приу со своими «французскими Т-34» – Somua S35. После начала немецкого наступления корпус получил задачу прикрыть развертывание 1-ой французской армии в Бельгии. Его основные бои с вошедшими со своей стороны границы в Бельгию немцами развернулись к западу от городка Анню/Hannut.
12 мая, с раннего утра, к позициям французов из 3-ей DLM выходят передовые подразделения XVI мотокорпуса Гепнера, основной ударной силой которого были 3-я и 4-ая танковые дивизии – 632 танка, из которых пушечными были 132 Pz III и Pz IV. Фактически начинаются встречные бои, – французы пытаются продвинуться или контратаковать, а немцы хотят продолжить своё собственное наступление. К 8.00 немецкие танки 4-ой тд достигают центра практически незащищенного Анню – причем, это делают легкие Pz II. Получасом позже и несколькими километрами западнее, в местечке Креен/Crehen французские танкисты останавливают немецкое продвижение, подбивая 4 танка. Однако ситуация быстро меняется: на помощь к «двушкам» подходят Pz III, и Hotchkiss попадают под огонь немецких «трёшек». Толстая броня не спасает французов от тяжелых потерь. В итоге 3-х часового боя в городке горят 11 французских и 5 немецких танков, а 10 оставшихся боеспособными Hotchkiss отходят.
Проведя в 16.30 танковую разведку в Креен, французы обнаруживают, что он оставлен немцами, и посылают туда взвод Somua S35 лейтенанта Лозицки/Lositsky из состава 2-го «кирасирского» полка. Примерно в это же время, около 17.00, боевая группа 4-ой тд на основе 1-го батальона 35-го тп немцев начинает с окраины Анню наступление на Тизнь/Thisnes. Французы останавливают немецкое продвижение, уничтожая танки противника, в том числе танк подполковника Эбербаха – впоследствии командира 4-ой танковой. Огневой налёт нескольких батарей французских 75-мм орудий 3-го дивизиона 76-го артполка окончательно срывает немецкую атаку «в лоб», дополнительно поджигая ещё несколько танков.
Стремясь обойти французские позиции в городке с тыла, севернее Тизнь немцы встречаются не только с Hotchkiss, но и с впервые контратакующими их Somua S35 капитана де Бофора/de Beaufort. В прямых столкновениях с ними немецкие легкие танки имеют немного шансов на выживание. До конца дня, а точнее до начала ночи, «кирасиры» де Бофора уничтожают несколько танков, потеряв всего один свой. В то же время в Креен взвод лейтенанта Лозицки, продвигаясь в сторону Анню, сталкивается с немецкими танками, уничтожает 4 из них и несколько грузовиков. Повернув в сторону Тизнь, он «нейтрализует» по пути батарею противотанковых пушек. От начинающейся паники немцев спасает только наступившая ночь, а французы «просачиваются» к своим, потеряв в темноте 2 машины.

kris_reid 2010-07-22 11:05
После 20 часов вечера того же дня и вплоть до полуночи немцы пытаются проводить новое наступление – в направлении Жандрена/Jandrain. Однако артиллерийская подготовка оказывается недостаточной, а авиационная поддержка слабой – французы встречают немецкие танки пушечным огнём, контратакуя противника собственными танками. В результате немецкое продвижение захлебывается – французские танки выходят из боя, имея по 20-40 прямых попаданий 20-мм и 37-мм орудий и, как правило, ни одной пробоины.
Стойкость подразделений кавалерийского корпуса не меняет, тем не менее, общей картины идущей уже третий день «горячей» войны – французы и бельгийцы медленно, но неуклонно отступают под напором ударного «кулака» германской армии. К вечеру 12 мая они окончательно эвакуируют Креен и Тизнь. Танки и пехота уходят на вторую линию обороны – в Мердор/Merdorp, Жандронуй/Jandrenouille и Жандрен. Всего в этот день 2-ой «кирасирский» полк 3-ей DLM, на который пришёлся основной удар танкистов Гепнера, потерял 24 Hotchkiss и лишь 4 Somua.
Только одной ночи хватает немцам, чтобы пересмотреть свою тактику борьбы с новыми толстобронными французскими танками. Согласно воспоминаниям немецких ветеранов, экипажам легких машин запретили вступать в бой с Somua S35. Их должны были впредь уничтожать «трёшки» и «четверки», противотанковые орудия с близкой дистанции и 88-мм зенитные «ахт-ахт» – с дальнего расстояния. Для противодействия «французским Т-34» также рекомендовалось использовать прямой наводкой и 105-мм артиллерию.
13 мая французская сторона продолжала использовать преимущественно 3-ю DLM, а вот на помощь 4-ой тд немцев ускоренным маршем из-под Маастрихта прибыла 3-я тд. Однако первыми в этот день начали французы, и именно из 2-ой DLM – это будет её единственный бой в тот день в поддержку «соседа слева». 6 взводов S35, около 30 танков, атаковали южный фланг 4-ой тд в направлении Креен примерно в 5.30 утра. Впрочем, немцы не понесли существенных потерь – им помогло использование 88-мм зениток. С 9.00 и в особенности 11.30 за дело взялись пилоты Люфтваффе. После авиационной и артиллерийской подготовок немецкая пехота и следующие за ней танки начали массированный прорыв к Жандронуй и Жош/Jauche на участке всего в 5 километров шириной – здесь были сконцентрированы практически вся техника и весь личный состав 3-ей и 4-ей танковых дивизий моторизованного корпуса!
4-ая тд наступала к югу от Анню, и её основной целью являлись Мердор и Жандронуй, обороняемые в основном танкистами 2-го «кирасирского» полка. Пройдя незанятые войсками Креен и Тизнь, немецкие пехотинцы в 13.00 при поддержке охватывающих городок с севера и юга танкистов 35-го и 36-го танковых полков и после авиационной бомбёжки атакуют Мердор. Разгорается сильный бой, в котором немецкой пехоте и лёгким танкам успешно противостоят огонь 1-го дивизиона 76-го артполка и Somua S35 капитанов де Бофора и Ардуана/Hardouin. Подход Pz IV и 88-мм «ахт-ахт», уничтоживших 2 S35, меняет ситуацию и заставляет французских танкистов ретироваться в центр городка. Немецкие солдаты начинают занимать его, а французские танкисты и мотопехота, собравшись в группу, прорываются в 13.40 в направлении на Жандронуй под прикрытием всё тех же Somua S35.
В свою очередь, к 16.00 остатки двух эскадронов Hotchkiss 2-го «кирасирского» полка, обороняющие Жандронуй, вместе с присоединившимися к ним «окруженцами» из Мердор, с боями и по приказу отходят ещё дальше на запад, теряя свои последние танки.
А 3-я тд мотокорпуса Гепнера вела наступление к северу от Анню, в направлении на деревни Марий/Marilles и Жош. Ей здесь противостояли прежде всего солдаты и офицеры 11-го мотопехотного полка (11e RDP), имевшего на вооружении танки Hotchkiss H39, а в самом Жоше – танкисты 1-го «кирасирского» полка. Занимая деревни на пути к Марий, немцы подавляют там «очаговую» оборону французов и выбивают их танки, бои с которыми на деревенских улицах принимают порой характер «рукопашной». Местность также не особо способствует успеху наступающих – густонаселённая, она изобилует протоками и ручейками с взорванными мостами.

kris_reid 2010-07-22 11:06
Тем не менее, в 14.15 французские войска, обороняющие Марий, атакуются 35 немецкими танками. В контратаке Hotchkiss уничтожают 6 из них, ценой потери 4 своих машин. Местность вокруг местечка начинает покрываться дымящимися каркасами танков, в начале преимущественно немецких, а затем всё более и более «с примесью» французских Hotchkiss и Somua. После 15.30 и воспользовавшись передышкой, предоставленной пошедшими в атаку танками, французская артиллерия и мотопехота покидают деревню. Теперь бой концентрируется примерно в 10 километрах от Анню, в окрестностях Жандрена и Жоша.
Однако ещё до этого момента, примерно в 13.30, в окрестностях Жандрена произошла атака 14 французских Somua S35 резервного эскадрона капитана Амель/Ameil 1-го «кирасирского» полка против танков 4-ой тд, яростно, но несколько невнимательно атаковавших французскую оборону южнее, в направлении на Мердор и Жандронуй. Французы появляются настолько неожиданно, и огонь их так силён, что неготовые к этому немецкие танки вспыхивают один за другим. Срочно «вызванные» Ju-87 «Штука» пытаются сорвать французскую атаку, но те не несут от бомбардировки никаких потерь. Тем не менее, бой постепенно выравнивается, и в 14.30 французские танки 1-го полка отходят по приказу в Жош, которому начинает угрожать наступление уже 3-ей тд. Их место, однако, занимают S35 2-го «кирасирского», и бой со значительными потерями с обеих сторон продолжается. Только примерно в 18.30 вечера 4-ая тд возобновляет своё продвижение на запад по оставленной 2-ым «кирасирским» полком 3-ей DLM местности. Французский полк потерял в этот день ещё 11 Somua и 4 Hotchkiss.
Жандрен и Жош оборонялись 11 мотопехотным полком и 1-ым «кирасирским» полком соответственно до 17.30 и 17.00 13 мая. Отошли французские части оттуда, расстреляв почти все боеприпасы и понеся большие потери в технике и личном составе, по приказу командира корпуса. Один из Hotchkiss унесёт на себе следы от не менее чем 50 немецких снарядов, срикошетивших от него в течение дня!
В результате этих двухдневных непрерывных боёв 3-я DLM безвозвратно потеряла «на лужайках» Бельгии 68 Hotchkiss из 155 и 37 Somua S35 из 95, т.е. 41% численности своего боевого танкового «парка». По французским данным немецкая сторона потеряла 164 машины, преимущественно Pz I и Pz II. Говорить о «безвозвратности» здесь, как вы понимаете, увы, не приходится.
К 25 мая французские силы покинули Фландрию. К этому моменту весь кавалерийский корпус – три легких механизированных дивизии (к этому времени в его состав включили и остатки 1e DLM), имел всего лишь 75 боеспособных танков против 585 на 10 мая.
С 25 по 27 мая корпус вел арьергардные бои, прикрывая отход французских и британских сил к морю. 29 мая он отступает к Дюнкерку. Французские ветераны в своих воспоминаниях утверждают, что без «кавалеристов» нормальная эвакуация Британского Экспедиционного Корпуса была бы невозможна. В боях прикрытия французы теряют свои последние средние Somua S35, и к концу мая 1-ый кавкорпус практически прекращает свое существование, как боеспособная боевая единица...
Итак, приведенные выше примеры представляются внимательному читателю достаточно красноречивыми. Перед тем же, как продолжить дальше наш рассказ о событиях во Франции в мае 40-го года, немного остановимся на некоторых особенностях французской военной организации того времени.
Как уже было сказано, на начало французской компании Вермахта крупные танковые соединения «третьей республики» были двух типов – «кавалерийские» лёгкие механизированные дивизии DLM (1-ая, 2-ая и 3-я DLM по состоянию на 10 мая) и «пехотные» кирасирские дивизии резерва DCu/DCR (1-ая, 2-ая и 3-я DCR, также на 10 мая 1940 г.).
Кроме того, общевойсковым армиям французской армии, находившимся в континентальной Франции, на дату 10 мая 1940 г. были приданы 34 отдельных танковых батальона. И если на вооружении 6 фактически танковых дивизий (DLM и DCR) состояли новые толстобронные современные танки Renault B1bis, Somua S35, Hotchkiss H35 и H39, общим числом в 1100 единиц, то отб были вооружены самыми разнообразными машинами, от достаточно экзотических FCM 36 вплоть до «старичков» времён прошлой Великой войны.

kris_reid 2010-07-22 11:07
Детально это выглядело следующим образом: 20 отб были вооружены танками Renault R35 (893 машины на 10 мая), 2 отб – танками Hotchkiss H35 (90 машин на 10 мая), ещё 2 отб – танками FCM 36 (90 машин 10 мая), и по одному отб имели на вооружении «сверхтяжёлый танк прорыва» 20-х гг. FCM 2C (7 машин) и танк Renault D2 (44 машины). Ещё 8 батальонов были вооружены «бестселлером» Первой Мировой Войны, танком Renault FT 17 (504 танка на 10 мая 1940 г.). Таким образом, общее количество танков, реально состоявших на вооружении армейских отдельных танковых батальонов, равно 1628 единицам.
Необходимо также упомянуть о французских танках, входивших в состав лёгких кавалерийских дивизий DLC (80 Hotchkiss H35 и H39) и т.н. разведывательных групп пехотных дивизий GRDI (30 машин Hotchkiss H39). Сложив все приведённые выше цифры, мы получим вполне внушительную сумму в 2838 разнообразных танков, находившихся в боевых соединениях французской действующей армии. Из них около 2300 являлись вполне современными и, более того, достаточно равномерно распределёнными между крупными механизированными соединениями, подчинявшимся армиям или армейским группам, и отдельными танковыми батальонами, призванными, в первую очередь, обеспечивать «непосредственную поддержку» французской пехоте на дивизионном и полковом уровне.
«Тыл» у этой массы танков в мае 1940 г. состоял из более чем 670 бронеавтомобилей и лёгких самоходок различных типов, включая такие современные образцы, как «Панар», около 1600 танков различных типов, находившихся на складах «метрополии», в её военных школах, на полигонах и т.п., а также месячного выпуска более чем 200 танков трёх оставшихся основных типов (Renault B1bis, Hotchkiss H39 и нового Renault R40), что соответствует примерному среднемесячному весеннему уровню выпуска танков «разогнавшейся», наконец, французской промышленности.
Получающаяся картина безмерно далека от совсем ещё свежего стереотипа, согласно которому у союзников в 1940 г. не было ни крупных танковых соединений, ни большого количества танков вообще. Ещё одним уже упоминавшимся стереотипом является часто до сих пор повторяемое утверждение, что якобы совершенно «замшелые» уставы и регламенты французской армии не позволяли ей использовать самостоятельные танковые соединения, подвергая современную военную мысль 30-х гг. прошлого века остракизму или забвению. Да, действительно, трудно ожидать от страны, понесшей такие большие потери в ПМВ (памятники погибшим в которой с множеством фамилий стоят до сих пор практически в каждой французской деревне) иного, нежели канонизации форм и методов, приведших к столь дорого доставшейся победе, пусть и с поправками на изменившееся время. Финансовое состояние Франции, переживавшей одновременно с другими промышленно развитыми странами экономический кризис 30-х гг., имевшей относительно многочисленную армию мирного времени и к тому же строившей «линию Мажино», также было далеко неблестящим, да и социальные бури, инициированные на этот раз великой русской революцией, не обошли её стороной. Опять же, будущим противником Франции снова и с очень большой вероятностью становилась жаждавшая реванша Германия, а не некая абстрактная «страна третьего мира». И тем не менее, вспомним ещё совсем недавнюю Историю...

kris_reid 2010-07-22 11:07
Из ПМВ Франция вышла танковой державой № 1, произведя более 3500 знаменитых Renault FT 17, 400 танков «Schneider СА» и пр. и имея в начале 20-х гг. XX века на вооружении самоходную крупнокалиберную гусеничную артиллерию, 100 «тяжелых» английских танков Mark V* и 10 собственных сверхтяжёлых «танков прорыва» FCM 2C. «Штурмовая артиллерия» (AS, l’artillerie d’assaut, как именовались тогда танковые войска), детище генерала Этьена, заслужила свои первые восторженные отзывы и награды. По окончании ПМВ она подчиняется пехоте, и её основной ролью на долгие годы становится «сопровождение пехоты огнём и маневром». Это не должно удивлять – тактико-технические характеристики танков того времени, передвигавшихся, что по дорогам, что вне их со скоростью, редко превышавшей скорость пехотного марша, и требовавших длительного обслуживания после каждого «броска» на всего лишь 15-20 километров, просто не позволяли использовать эти гусеничные машины иначе. Но жизнь не стояла на месте, развивались и техника, и военная мысль: ближе к середине 20-х – началу 30-х гг. французская армия начинает «моторизовываться» и «механизироваться». Первый термин включал в себя, в первую очередь, автомобилизацию, второй – появление все большего количества танков и тактически самостоятельных частей на их основе.
Тут необходимо вновь отметить тот факт, что гусеничные бронированные машины Франции к началу ВМВ «проходили по двум ведомствам» – часть из них «состояла» в кавалерии, а оставшиеся подчинялись пехотному командованию. Это явилось следствием развития каждого рода войск, со своими специфическими задачами и средствами, каковыми они виделись в 30-е гг. прошлого века. Итоговым результатом и фактическим венцом их развития и стало появление на свет DLM/Division Légère Mécanique, лёгкой механизированной дивизии кавалерии, и DCu/DCR/Division Cuirassée (de réserve), кирасирской дивизии резерва пехоты. Оба соединения имели разные, но дополняющие друг друга цели на поле боя.
Так, «кавалерийская» танковая дивизия DLM, во взаимодействии с другими частями и соединениями кавалерии, должна была обеспечивать при выдвижении и наступлении разведку, прикрытие на марше, упреждающее занятие выгодных рубежей и развёртывание на них системы оборонительного огня, а также принимать участие в тревожащих и контратакующих действиях поддерживаемых кавалерией пехотных частей и соединений. При отступлении танковая «кавалерия», подобно всем своим конным предшественницам, должна была прикрывать отступающих и, при необходимости, держать оборону вплоть до полного исчерпания средств сопротивления. Соответственно, боевые машины «лёгкой» DLM должны были быть способны выполнять все эти поставленные задачи. Поэтому, кроме нескольких типов бронемашин, дивизия имела в своём составе относительно быстроходные танки Somua S35 («французские Т-34»), а также Hotchkiss H35 и H39, вооружаемые в последние месяцы выпуска длинноствольными орудиями и способные проходить значительные расстояния. Кстати, приведённое выше описание боевых действий кавкорпуса Приу в Бельгии полностью соответствует ставившимся тогда перед кавалерией задачам.
Пехотные «танковые» кирасирские дивизии DCR, напротив, были «тяжёлыми». Их основные задачи заключались либо в мощном контратакующем ударе по прорвавшемуся противнику, в том числе и по его танковым частям, либо в допрорыве его оборонительной полосы. Отсюда и их танковый состав: в составе дивизии было две танковых бригады, тяжелая с танками Renault B1bis, и лёгкая с всё теми же Hotchkiss H39.
Однако наиболее существенные различия между «кавалерийскими» и «пехотными» танкистами лежали даже не столько в различии типов их основных боевых танков, S35 и B1bis, сколько в «наполненности» дивизий разведывательными частями, пехотой, сапёрами, связью и артиллерией, которые имелись в составе «пехотной» DCR, если и не в рудиментарном, то в достаточно ограниченном количестве. Да, дивизия «в идеале» должна была действовать при поддержке других частей и соединений армии или армейской группы, которые были обязаны «снабдить» её всем необходимым для ведения полноценных боевых действий.

kris_reid 2010-07-22 11:08
Только вот, к сожалению, реальности начавшегося 10 мая немецкого наступления оказались очень далеки от этого, столь гладкого на бумаге, идеала. Как мы уже видели, это очень быстро осознала оказавшаяся «в гордом одиночестве» перед лицом танкового корпуса Вермахта 1-ая DCR…
Ещё одним существенным различием, быстро проявленным начавшимся немецким наступлением, было и то, что DLM сформировали значительно раньше DCR (3 «кавалерийские» дивизии были сформированы соответственно в 1934-35, 1937 и в 1939-40 гг., а 3 «пехотные» – буквально накануне «горячей» войны, в январе и марте 1940 г.). Данный факт самым серьёзным образом сказался на их «спаянности», способности к самостоятельным действиям, на взаимодействии внутри дивизий, а также на способности командования разумно использовать, да и что говорить, даже элементарно снабжать эти новые соединения!
Отметим, что согласно предвоенным представлениям французского командования совместное, взаимодополняющее использование DLM и DCR должно было обеспечить неприкосновенность границ Франции (вести крупномасштабные действия на земле которой после мясорубок ПМВ, разрушивших хозяйство 10 департаментов страны, никто и не собирался) и возможность действий её крупных соединений на открытой, неприкрытой укреплениями местности. В дальнейшем танковые войска были призваны помочь прорвать оборону противника и перевести военные действия в маневренную фазу на его территории. Создание же специализированных частей и соединений должно было, как тогда представлялось, обеспечить Франции «качественное превосходство» над немцами, которым французы банально проигрывали по численности населения и, соответственно, по численному составу мобилизуемой в случае войны армии. До боли напоминает один знакомый лозунг насчет «малой кровью и на чужой территории», не так ли?
Стоит остановиться и на тех «пехотных» танках, что не вошли в состав дивизий, а составили т.н. BCC, bataillons de chars de combat, т.е., отдельные танковые батальоны французской армии (пример их боевого использования у нас ещё впереди). Именно они, со своими небольшими, для пущей незаметности на поле боя, и медлительными, для согласования своей скорости с бегущим человеком, танками должны были осуществлять ту самую «непосредственную поддержку пехоты», на которую так любят до сих пор сваливать все танковые огрехи 40-го года многие историки. Что же, это было действительно так, пехоту считалось необходимым «поддерживать». Ещё Первая Великая война со всей очевидностью показала это. Впрочем, Вторая это тем более не опровергла, и любому знакомому с её Историей сама эта формулировка не представляется чем-то абсурдным или неправильным. Более того, французский пехотный устав 1936 г. очень подробно и разумно расписывал все этапы подготовки и проведения таких совместных с танками действий, ничуть не сводя их к вялой езде танков, неспешно постреливающих под боком идущей или окапывающейся «пехтуры». Уставные фразы были совсем другими: «...Танки усиливают эффект неожиданности, так как они дают возможность начинать атаки без артподготовки. Это, в первую очередь, наступательные машины, которые не могут быть использованы в обороне, кроме как в контратаках... Танки должны, в принципе, использоваться массово, одновременно, на большом фронте и для глубоких атак».

kris_reid 2010-07-22 11:08
Что же до массирования танков, то все французские предвоенные воинские уставы не только не умалчивают об этом (см. выше), но и прямо его предписывают! То же самое можно сказать и о контратакующих действиях танковых войск, и об ударах на сокрушение по неподготовленному противнику, и о многом другом, чему являются прямым свидетельством страницы Истории ВМВ, написанные немецкими, советскими, британскими и американскими танкистами. И искать причины поражения французских танковых частей надо, по-видимому, не в повторении неких мифов, сложившихся уже около 70-ти лет тому назад и часто продиктованных политическим моментом и выгодой тех или иных противоборствующих группировок, а в строго историческом анализе произошедших событий. Уже первые попытки его осуществления показывают нам, что настоящие проблемы были совсем не в общей малочисленности танков или негодной доктрине их применения, а, например, в низкой дисциплине исполнения приказов и её крайней медлительности. Или в полном неведении пехотных командиров самого разного уровня о порой элементарных вопросах тактики и «логистики» подчинённых им танковых частей. Или в отсутствии какого-либо зенитного или авиационного прикрытия мест развёртывания танковой дивизии. Или в низкой инициативности непосредственных исполнителей, слишком буквально придерживающихся «духа и буквы устава». Или в практически полном отсутствии разведки, что войсковой, что авиационной. И т.д. и т.п. А главное, «проблема» была в противнике, которому всё вышеописанное, как казалось, было совершенно незнакомо, и который, как опять же казалось, каждый раз и почему-то очень быстро находил «ассиметричный ответ» на вдруг возникающие перед ним сложности.
Французские танковые дивизии, как соединения именно танковых войск такого размера, были ещё очень молоды, как говориться, «с иголочки». Если первые две «кавалерийские» танковые дивизии были достаточно хорошо обучены, то даже о третьей, а тем более о «пехотных» танковых дивизиях, этого сказать никак нельзя. Несмотря на кажущееся доминирование в танковой тактике «поддержки пехоты», практика взаимодействия с пехотными частями, да ещё неизвестно какой дивизии, была en masse отработана слабо. Что же говорить о более «технически трудных» действиях больших масс танков, атакующих противника при массированной гипотетической артиллерийской или авиационной поддержке?!
Если говорить о материальной части, то если она была, как мы видели, вполне современного качества в танковых дивизиях, то тихоходные танки отб, с их одноместными башнями и слабенькими короткоствольными «пукалками» были, да, трудноприменимы в другой роли кроме как бронированной противопулемётной пушки. Средства связи в нашем современном понимании, а не трудноразличимая уже за несколько километров «морзянка», были крайне малочисленны и ненадёжны. Даже в период «странной войны» учения со стрельбами боевыми снарядами были редкостью – а как же, война ожидается долгая, надо экономить. А уж отработка взаимодействия с авиацией, передавать сообщения которой с земли предполагалось практически исключительно выкладыванием на земле специальных слов и фигур!
И, тем не менее, «если бы война повременила»... Французская промышленность в кои-то веки и, наконец, набрала вполне приличные темпы: в войска массово шла новая долгожданная техника, в том числе и закупаемая в Соединённых Штатах. На танки старых выпусков планировалось устанавливать радиостанции, а длинноствольные орудия уже даже начали ставить вместо окончательно изжившей себя пушки «старичка» Renault FT 17. Кавалерия собиралась сформировать к 1941 г. уже 8 DLM, а пехота наконец-то должна была начать «шлифовать» и «отлаживать» тактику применения своих свежесозданных бронированных «кирасир». Но война, а точнее, гитлеровская Германия, долго ждать не стала, и 10 мая 1940 г. стало для французской армии тем, чем для Красной Армии нашей Родины стало 22 июня года 1941.

kris_reid 2010-07-22 11:09
Как известно, наверное, всем интересующимся наукой Историей, немцы вторглись в Голландию и центральную Бельгию, но свой основной и призванный решить участь всей компании охватывающий манёвр, в первую очередь силами семи танковых дивизий, они осуществляли южнее, проходя через юг Бельгии и Люксембург и фактически обтекая с двух сторон Арденнский лесной массив. Для французов эта «горячая фаза» войны началась вполне буднично и также согласно их собственным планам: не ожидая основного немецкого удара на юге, они двинулись основными силами в северную и центральную Бельгию, стремясь максимально сократить предполагаемую будущую линию позиционного фронта и поддержать своих «собратьев по несчастью», бельгийцев и голландцев. Упоминавшийся ранее кавалерийский корпус прикрытия генерала Приу шёл на острие т.н. «манёвра Диль-Бреда», теоретического детища французского главнокомандующего генерала Гамелена/Gamelin. Вместе с ним вперёд двинулись части и соединения 1-ой, 7-ой и 9-ой французской армий, а также БЭК. Вся эта масса войск была призвана установить сплошную линию фронта на достаточном удалении от французской границы, фактически лишённой здесь каких бы то ни было долговременных укреплений. Намечавшийся позиционный фронт должен был проходить, как правило, по водным протокам – рекам и каналам. И как это частенько случается, «гладко было на бумаге, но забыли про овраги». Опять же, главным неучтённым «оврагом» оказались немцы.
Мы уже видели, что французские «кавалеристы» 2-ой и, в первую очередь, 3-ей DLM достаточно успешно вели в Бельгии сдерживающие действия против войск Вермахта. Однако основная «интрига» происходившего действа была совсем не там, пусть и в то же самое время – она происходила в нескольких десятках километров южнее, там, где, пробираясь через бельгийские завалы и отбиваясь от конных разъездов французов, через лесистую местность на запад упорно шли 3 моторизованных корпуса Гота, Рейнхарда и Гудериана. Личный состав их семи танковых дивизий (5-ой, 7-ой, 6-ой, 8-ой, 2-ой, 1-ой и 10-ой) был настолько хорошо «мотивирован», что, несмотря на серьёзные трудности, они в основном вышли к Маасу, от Намюра/Namur до Седана/Sedan, к вечеру 3-го дня марша, т.е. 12 мая, или же к полудню 13 мая. И практически сразу, без какой-то особой подготовки, не ожидая подхода мощной артиллерии, немцы начали попытки переправы через реку. Для французского командования это оказалось шоком, событием, направленным «против всех законов физики»...
Три корпуса переправлялись через реку в трёх местах, однако самой известной, и не зря, считаются переправа и прорыв корпуса Гудериана под Седаном. Это место, мало того, что являло собой нечто особенное в франко-германских военных «отношениях» (достаточно вспомнить франко-прусскую войну 1870 г.), так оно ещё и позволяло придать немецкому охвату максимальную глубину и одновременно угрожать французской обороне чуть ли не на трёх стратегических направлениях – на Париж, в сторону Ла-Манша и на юг, в тыл «линии Мажино». Именно успешные действия корпуса Гудериана под Седаном позволили в итоге немцам создать во французской обороне брешь шириной до 80 километров и обезопасить двигавшиеся севернее моторизованные корпуса Рейнхарда и Гота от возможного контрудара танковых сил французов с юга. Рассмотрим события, происходившие там 12, 13 и 14 мая, более подробно.
Итак, во второй половине дня 12 мая, пусть и не одновременно, три танковые дивизии XIX армейского моторизованного корпуса Гудериана из танковой группы фон Клейста (если смотреть с французской стороны, то это будут, слева направо, 2-ая тд Вейля, 1-ая тд Киршнера и 10-ая тд Шааля) вышли к Седану, через который двумя рукавами протекает Маас или, по-французски, Мюз/Meuse. Им противостоял X армейский корпус Грандсара/Grandsart из 2-ой Армии Анцигера/Huntziger в составе 55-ой, 71-ой и 3-ей североафриканской пехотных дивизий, усиленный двумя отдельными танковыми батальонами – 4-ым и 7-ым BCC/BCL, вооружённых 90 дизельными французскими танками FCM 36. Пехотный резерв корпуса состоял из пехотных частей, «выдёрнутых» из собственных дивизий, а именно из 205-го (71-ая пд) и 213-го (55-ая пд) пехотных полков.

kris_reid 2010-07-22 11:10
Надо дополнительно отметить, что 55-ая пд «серии Б», по которой 13 мая прийдётся главный удар немцев, по некой иронии судьбы, являлась одной из слабейших во французской армии. Она состояла в основном из местных резервистов старше 35 лет, которыми управляли также свежепризванные офицеры резерва (400 из 450 от общего числа офицерского состава). Зиму «странной войны» 55-ая пд провела не столько в учениях и стрельбах, сколько на строительстве укреплений. Противотанковое вооружение дивизии, из штатных 52-х 25-мм полуавтоматических ПТО SA 34 и SA 37, было далеко неполным, зенитная артиллерия, что своя, что приданная, полностью отсутствовала, средства связи были рудиментарными. В дополнение к этому, всего-то около 6000 человек личного состава дивизии, из сильно перемешанных буквально в самый последний момент частей, занимали оборонительные позиции вдоль реки протяжённостью более 15 километров. Впрочем, нельзя сказать, что командование не понимало сложившейся ситуации. Дивизия находилась вне зоны непосредственной опасности танковой атаки, за крупной водной преградой, на лесистой возвышенности, на заранее подготовленной оборонительной позиции, с пусть и незаконченными, но железобетонными укреплениями. Главное же, ей была придана многочисленная артиллерия: только в своём составе она имела 48 артиллерийских орудий калибров 75 и 155 мм, отдельные ДОТы также были орудийными, и дополнительно 55-ой пехотной дивизии придавалась корпусная артиллерия, что доводило в общей сложности количество артиллерийских орудий средних и крупных калибров до более чем 212 единиц!
К 17.00 12 мая под сильным давлением неугомонных немцев последние конные и моторизованные отряды прикрытия французской армии покинули правый берег реки и начали операцию по уничтожению мостов через неё. К сожалению, практически никакого минирования ни дорог, ни берега Мааса ими не было осуществлено. Всё было закончено примерно к 21.00 вечера – мосты были полностью взорваны, немцы вошли в соприкосновение с основными позициями французской армии под Седаном. Опять же, мы не можем утверждать, что французское военное командование полностью игнорировало сложившуюся ситуацию, якобы совершенно «загипнотизированное» событиями в центральной Бельгии и Голландии. Иначе будет трудно объяснить передачу во второй половине дня 12 мая 2-ой Армии 3-ей DCR генерала Брокара/Brocard и 3-ей моторизованной дивизии, направленных именно под Седан, в район будущих боёв под Стонн, в составе XXI армейского корпуса генерала Флавиньи/Flavigny. Кроме того, Анцигер отдаёт в этот день приказ, полный фраз «никакого отступления» и «без учёта потерь». К сожалению, французским эквивалентом знаменитого «Ни шагу назад!» он так и не станет.
Наступление назначается фон Клейстом на 15.00 13 мая «по парижскому времени» (на 16.00 – по берлинскому времени). Сгруппировав в центральной полосе наступления 1-ой тд практически всю наличную полевую артиллерию и заручившись поддержкой II и VIII авиакорпусов Люфтваффе, немецкое командование с рассвета начинает продвигать к реке штурмовые группы мотопехоты и сапёров. Приходят в движение и моторизованные части, оставив свои замаскированные танки позади. Всё это сопровождается практически непрерывной бомбардировкой французских позиций германской бомбардировочной авиацией, начавшейся в 7.00 и значительно усилившейся в 11.00. Многочисленная артиллерия французов старается отвечать огнём по предполагаемым местам переправ и скопления техники на занятом немцами берегу, но после нескольких часов авиабомбёжки нервы у необстрелянных французских солдат и офицеров начинают откровенно сдавать.

kris_reid 2010-07-22 11:10
Надо сказать, что в будущих событиях на Восточном фронте станет широко известна ещё одна подобная бомбардировка немцами войск противника в полевом сражении, а именно 5 июля 1943 г. на южном фланге Курского оборонительного выступа. Там и тогда именно авиационное воздействие пикирующих бомбардировщиков Ju-87 «Штука» того же VIII авиакорпуса фон Рихтгофена, а совсем не «Тигры» танкового корпуса СС, позволят немцам продавить оборону 52-ой гв. сд Некрасова. Под Седаном 13 мая 40-го пилоты Люфтваффе совершат более 1200 вылетов на бомбардировку и обрушат на головы французов, с 7.00 и до глубокого вечера, бомбовый эквивалент не менее чем 60 20-тонных вагонов боеприпасов. Будут многократно «выбамбливаться» дивизионные и корпусной КП, артиллерийские позиции, дороги, ДОТы... Кроме примерно 50 погибших от бомбардировки и полностью порванных линий телефонной связи, 90% которых были проложены на телеграфных столбах, основным ударом для французов окажется сильнейший психологический шок и почти что тотальная растерянность. Французский генерал, говоря о лежащих 13 мая под бомбами артиллеристах и пехотинцах, напишет после войны: «Пять часов этого мучения напрягают их нервы до такого предела, что они становятся неспособными действовать против вражеской пехоты».
В такой обстановке, во многом закрытые от французского наблюдения поднятым авиабомбами облаком пыли и дополнительно поставленными Nebelwerfer дымовыми завесами, штурмовые группы 1-ой и 10-ой танковых дивизий, поддерживаемые полком «Великая Германия», начинают в 15.00 переправу через реку. Им предшествует огонь немецкой артиллерии, а 88-мм зенитки «ахт-ахт» помогают атакующим, ведя обстрел оборонительных укреплений на противоположном берегу прямой наводкой. Мы не будем подробно останавливаться на перипетиях этого боя, сказав только, что примерно к 18.30 на участке 1-ой тд «высокомотивированные» немцы прорывают французскую оборону. Беря многочисленных пленных и продолжая теснить ошеломлённых и слабо сопротивляющихся французов, нападающим удаётся к полуночи пробить узкую брешь в их обороне протяженностью не более 8 километров и создать плацдарм с примерно таким же основанием вдоль берега реки. Отметим здесь два примечательных факта.
Первый. В этот момент и естественно в течение всего полудня 13 мая на левом берегу Мааса действует только немецкая мотопехота и сапёры, вооруженные стрелковым оружием, огнемётами и взрывчаткой. Никакой речи не идёт даже о лёгких артиллерийских орудиях, не говоря уже о бронеавтомобилях или танках. Это ещё больше выделяет второй факт – примерно в 18.15, т.е. ещё до того, как исход боя был предрешён, среди французских артиллеристов и пехотинцев распространяется панический слух, что «боши перешли Мюз, и их танки подходят к Бюльзону!». Бюльзон/Bulson – это деревня примерно в 10 километрах от реки, рядом с которой находился КП 55-ой пд генерал Ляфонтена/Lafontaine. В результате возникшей массовой паники (panique de Bulson) сотни французских артиллеристов и пехотинцев, бросив оружие и не обращая внимания на призывы редких офицеров и своего комдива, устремляются в тыл, фактически оголив оборону на многокилометровом участке. Ни одно из множества военных и послевоенных расследований не обнаружило в данном случае, ни присутствия пресловутых «парашютистов-диверсантов», ни якобы «подрывных действий коммунистов», ни влияния так называемой «пятой колонны». Причины произошедшего, с очень большой долей основания, можно отнести только к одному – к массовой «танкобоязни», помноженной на необстрелянность непрерывно бомбардируемых авиацией войск, которая буквально взорвалась в результате неосторожно сказанного кем-то слова.

kris_reid 2010-07-22 11:10
В результате произошедшего 13 мая французское командование со всей очевидностью встало перед необходимостью срочных и решительных действий. Враг неожиданно быстро прорвал основную линию обороны, оказавшуюся в результате массовой паники сильно оголённой в месте прорыва. Образовавшееся «отверстие» требовалось немедленно закрыть. И решение было принято в полном соответствии с тактическими правилами французской армии того времени: фланги прорыва были «загнуты» внутрь оборонительных позиций, и попутно было решено нанести 14 мая два танковых контрудара. Первый – силами резервов X корпуса, имевшего, как мы помним, 90 танков, и второй – силами подходящего XXI корпуса, с его практически 200 танками и бронемашинами. Дополнительно, район Седана и переправ через Маас должен был быть подвергнут с утра 14 мая массированной авиабомбардировке совместными силами авиации союзников. Как мы видим в очередной раз, нам не приходится говорить о «глупости» или «слепоте» французского верховного командования, якобы полностью прошляпившего удар немцев. Мало того, именно 13 мая и не только для «кавалеристов» корпуса Приу генерал Гамелен отдаёт общий приказ по армии о том, что «сейчас необходимо выдержать удар механизированных и моторизованных сил врага». «Час пришёл драться со всей силой на тех позициях, которые определены верховным командованием. У нас нет больше права отступать. Если враг осуществляет локальный прорыв, то необходимо не только создавать заслон, но контратаковать и отбивать утерянное», – гласил он.
Рассмотрим французские действия 14 мая подробнее. Надо сказать, что 4-ый и 7-ой отб имели свои особенности, связанные не только с их основной боевой техникой – дизельным танком FCM 36, имевшим хорошо заметный наклон 40-мм броневых листов. Так 7-ой батальон, например, выделялся тем, что, будучи сформированным 25 августа 1939 г. на основе 1-го батальона 503-го тп в Версале, он был более месяца фактическим «батальоном-инструктором» в учебном центре в Мурмелоне/Mourmelon непосредственно перед самым началом майских боевых действий. Там танкисты батальона и пехотинцы самых разных армейских полков ежедневно отрабатывали вопросы тактики и взаимодействия. Таким образом, когда батальон майора Жиордани/Giordani возвратился в распоряжение 2-ой Армии, это была сплочённая танковая часть, вполне освоившая свою технику и принципы её применения совместно с пехотными частями.
Приказ на выдвижение в лес между Бюльзоном и Шэмери/Chémery, находящийся примерно в 7 километрах от Седана, 7-ой отб получает в 17.30 13 мая, его движение начинается с наступлением сумерек, примерно в 20.30. Танкам батальона (44 боеспособных машины) необходимо пройти около 25 километров по запруженным многочисленными колоннами беженцев и панически отступающих солдат дорогам. В результате чего марш занимает значительно больше времени, чем планировалось, и 1-ая и 2-ая роты прибывают к Шэмери только в 4.30 14 мая, а 3-я рота – в 6.10. Командир батальона подчиняется командиру 55-ой пд и получает приказ совместно 213-ым пп выступить в северном направлении, имея последовательно целями: 1. высоты к югу от линии Бюльзон-Шэери/Chéhery, 2. высоты в Гаренском лесу, 3. Маас. Столь же амбициозную задачу получает и 4-ый отб, который должен в свою очередь взаимодействовать с 205-ым пп и наступать восточнее.
Надо сказать, что, видя запаздывание 4-го отб и 205 пп и не желая больше откладывать атаку, генерал Ляфонтен приказывает западной группе, 7-му отб и 213-му пп, перейти в наступление практически немедленно, не дожидаясь соседей. Намеченное на 5.00 выступление задерживается в ожидании прибытия 3-ей роты и для того, чтобы позволить пехотинцам пополнить запасы боеприпасов. Состав пехотных батальонов далеко неполный, какое-либо противотанковое оружие в них отсутствует. В конце концов, наступление, больше похожее на марш в походной колонне с крайне слабой артиллерийской поддержкой, без разведки и без каких бы то ни было определённых сведений о противнике (командир 3-ей роты капитан Миньётт/Mignotte только проехал на мотоцикле несколько сотен метров за окраиной Шэмери и тут же вернулся назад), начинается в 6.20. По горькой иронии судьбы примерно в это же время через Маас переправляются и первые танки 1-ой танковой дивизии Вермахта.

kris_reid 2010-07-22 11:11
Слева, вдоль реки Бар/Bar и по дороге, идущей от Шэмери к Шэери, наступает 3-я рота, поддерживаемая 2-ым батальоном 213-го пп. В центре, по лесистому плато между Шэмери и Бюльзоном, движется 1-ая рота 7-го отб и 3-ий батальон 213-го пп, а на их правом фланге – 2-ая рота танков и 1-ый пехотный батальон. Поначалу продвижение французских частей вполне успешно – так 3-я танковая рота, управляемая по сигналам флажков (!), после короткого боя, в котором теряется 1 танк, сбивает немецкий ПТ заслон и примерно в 6.40 занимает деревню Коннаж/Connage. Однако деморализованная вчерашней бомбёжкой, паникой и бессонной ночью пехота отказывается сопровождать танки фланговых рот (несмотря на многочисленные возвраты танков назад, в тщетных попытках повести пехотинцев за собой), и они оказываются практически без пехотного прикрытия.
В такой ситуации немецкие ПТО 14-ой роты полка «Великая Германия», одними из первых переправившиеся через реку и получившие в 6.00 приказ продвигаться к Шэмери, начинают фактический расстрел французских танков. Немецких «противотанкистов» поддерживают подошедшие артиллеристы двух 88-мм «ахт-ахт» и танки. Бой длится около часа, потери несут обе стороны. Экипажи подбитых французских машин 3-ей роты стараются пробиваться к своим и подолгу вылёживаются в окрестных лесах, прячась от немецкой пехоты. В этой атаке из 13 участвовавших машин рота безвозвратно теряет 10 FCM 36.
1-ая и 2-ая роты 7-го отб в это же время старались продвигаться в сторону Бюльзона. Поддерживавшие их батарея 78-го артполка и 506 ПТ артиллерийская рота даже сумели подбить несколько немецких танков. Но и в центре атакующего порядка французов пехота залегла. Вот что напишет о ней после боя лейтенант-танкист из 1-ой роты: «Пехотный батальон, силой всего до двух рот, с нехваткой офицеров, практически без оружия, большинство личного состава без ружей и, в первую очередь, без патронов, у других 20 обойм или один пулемёт с единственным магазином ... несмотря на присутствие своего командира и меня, солдаты остаются лежать, полностью неспособные к движению». Натолкнувшись на подошедшие немецкие танки и проведя с ними часовой огневой бой, роты по приказу начинают отходить. Их потери не менее тяжелы, чем у 3-ей роты: 1-ая рота теряет 9 машин, 2-ая – 10. В общей сложности утром 14 мая 7-ой танковый батальон теряет 29 танков из 37 участвовавших в атаке. В 13.00 его 4 оставшихся боеспособными машины занимают оборону на северной опушке леса Мон-Дьё.
Получив сведения о потерях 7-го отб, генерал Ляфонтен отменяет своим приказом в 9.40 так ещё и не начавшееся наступление 4-го отб и 205-го пп, лично ставя, таким образом, жирный крест на всём плане контратаки X армейского корпуса и приказывая оставшимся частям дивизии отходить. Увы, громкие слова порой полностью расходятся с делом, даже на войне.
Что касается так и не произошедшего 14 мая, хоть и запланированного на 11.00 контрудара XXI корпуса генерала Флавиньи, то он, по-видимому, извечно будет излюбленной темой спора по поводу того, что «тогда всё ещё можно было изменить». Многочисленные проблемы, возникшие в ходе марша дивизий корпуса, сложности с заправкой танков, многочисленные задержки и «неувязки», да и что говорить, катастрофические потери, понесённые 7-ым отб, всё это привело к тому, что сотни французских машин, включая «французские КВ» B1bis, способных ударить в тыл повернувшим на запад танкам Гудериана, так и остались стоять на месте.
Как напишет после войны командующий Северо-восточным фронтом генерал Жорж: «Перед лицом надвигающейся опасности и последовавшей за этим концептуальной ошибки, генерал Флавиньи разделил 3-ю кирасирскую дивизию на малые части, для того чтобы прикрыть ими все возможные пути проникновения [немцев], вместо того, чтобы использовать это соединение как целое, в роли, для которой оно и готовилось. Таким образом, в итоге, контрудар, который я приказывал провести 3 (!) раза, так и не был осуществлён». И даже последующие упорные бои 3-ей DCR в районе деревни Стонн не позволяют избавиться от ощущения, что так французами был упущен 14 мая, может быть, их единственный Шанс.

kris_reid 2010-07-22 11:12
Авиационный удар союзников по району Седана и его переправам также завершился полным фиаско. Несмотря на явное понимание того, что «победа или поражение проходят через этот мост», разрозненные, пусть и многочисленные атаки французской и, в первую очередь, британской бомбардировочной авиации закончились ничем. Установленная немцами система ПВО, с опорой на многочисленные зенитки и даже пулемёты, при постоянном присутствии истребителей, не позволила союзным лётчикам даже приблизиться к переправам. Заплатили они за эти попытки дневными потерями, сбитыми или сильно повреждёнными, едва ли не 150 машин...
Трагический день 14 мая завершился, таким образом, превращением тактического прорыва немцев в оперативный. В дальнейшем он будет только набирать обороты, несмотря на все попытки собственного командования, опасающегося французских фланговых ударов, попридержать его. В ходе его будет, и описанный выше безрезультатный бой 1-ой DCR у Флавиона, и неудачная, хоть и разрекламированная атака 4-ой DCR де Голля под Монткорне, и провалившаяся попытка контрудара под Аррасом, и безуспешные танковые атаки немецкого плацдарма под Абвилем. Всё это будет, но сути произошедшего это, увы, уже не изменит – немцы успешно доведут своё наступление до конца, для союзников же оно завершится крахом Дюнкерка и невосполнимой потерей десятков дивизий, сотен тысяч солдат и множества танков. Их будет крайне остро не хватать во второй половине этой скоротечной компании, которую немецкая армия также успешно осуществит в июне того же года по другому плану – плану «Рот».
В чём же надо искать причины произошедшего? В наиболее свежей франкоязычной исторической публикации «Франция во время Второй Мировой Войны, исторический атлас», изданном совместно Министерством Обороны республики и университетскими исследовательскими центрами, пишется буквально следующее:
«1. Свежий и оригинальный план [немецкого наступления], принимающий в то же время во внимание классический принцип концентрации усилий и основывающийся на известном стратегическом риске, полностью построенном на эффекте неожиданности.
2. Исключительно энергичные исполнители, по образу Гудериана или Роммеля, не останавливающиеся перед нарушением инструкций командования тогда, когда нужно идти вперёд, чем предотвращалось увязание немецкого наступления и, в то же время, восстановление обороны союзников.
3. Ошибочное использование французских [вооруженных] сил: танки и авиация разбросаны малочисленными группами по всему фронту; отсутствует моторизованный резерв главного командования после решения главнокомандующего французских сил, генерала Гамелена, сразу же задействовать лучшие дивизии в рамках операции «Диль-Бреда»; излишне сильно сконцентрированы силы в Лотарингии, там, где «линия Мажино» наиболее сильна, чем нарушался сам принцип экономии, заложенный при её строительстве.
4. Инерция французского командования, большинство наиболее высокопоставленных членов которого, зажатых оперативными схемами Великой войны, не было интеллектуально готово к столь быстрой маневренной войне. Эта инерция привела к тому, что в начале компании были упущены многочисленные возможности сокрушения «бронированного кулака» немцев в те моменты, когда он был наиболее уязвим, и когда само немецкое командование совершало ошибки, которые могли стать фатальными для его маневренных сил».
Не со всем, конечно, можно согласиться безоговорочно, но как сказал безымянный классик: «В главном то он прав». К сказанному можно добавить слова из ЖБД 14-го моторизованного полка 4-ой лёгкой кавалерийской дивизии про её бой с немецкой разведкой: «...Этот враг не просачивается с маленькой скоростью: он бежит, он скачет, создавая скорее впечатление спортивного соревнования, а не методичного продвижения под огнём противника... Его быстрота обескураживающа». Да, действия немецких войск во Франции напомнили в итоге именно спортивное состязание, на которое Германия выставила отменно натренированные, жаждущие реванша, хорошо обеспеченные и владеющие всеми элементами тактики «спортивные команды».

kris_reid 2010-07-22 11:12
Сея разрушения и смерть, уничтожая массой огня или быстро маневрируя, эти «спортсмены» поставили на колени своего извечного и ошеломлённого их всесокрушающей быстротой «партнёра» в результате военной компании, длившейся всего-навсего... 46 дней. Произошедшее затем является наиболее сильной и незалеченной до сих пор исторической травмой Франции. Мифы же о том, что «они просто струсили и сдались», продолжают свою жизнь, не отделяя, к сожалению, массы настоящих трусов от массы не менее настоящих героев, честно исполнивших свой солдатский долг в столь стремительно промелькнувшей перед ними «войне нового типа».

Не менее нагло
ecoross1 2010-07-22 11
Один из ответов - немцы на момент начала ВМВ уже подбили больше всех танков в мире. Т. е. им надо было по сути лишь стряхнуть пыль с наставлений, разработанных по реальному боевому опыту против сильнейшего противника.
http://ecoross1.livejournal.com/138099.htm

http://echo.msk.ru/programs/victory/697626-echo.phtml Эхо Москвы
26.07.2010 21:07
Тема : Зееловские высоты
Передача : Цена Победы
Ведущие : Виталий Дымарский, Дмитрий Захаров
Гости : Алексей Исаев

http://sirjones.livejournal.com/1315363.html
Григорий Пернавский (sirjones) @ 2010-07-27 12:01:00
"Советский рай"
Под катом предисловие Хмельницкого к публикации перевода пропагандистской брошюрки.

Дмитрий Хмельницкий Выставка «Советский рай»
Восьмого мая 1942 г. в центре Берлина, в парке Люстгартен, прямо рядом с городским собором открылась выставка, организованная имперским отделом пропаганды НСДАП. Она называлась «Der Sowjetparadies» - «Советский рай». Цель выставки была чисто пропагандистская – показать немцам варварство, нищету и агрессивность Советского Союза, его опасность для Европы, оправдать войну с ним и объяснить необходимость немецкой победы. Выставка была огромной – на девяти тысячах квадратных метров во многих павильонах демонстрировались собранные во время специальных экспедиций на оккупированные вермахтом территории экспонаты. Среди прочего воспроизводилась часть Минска с куском улицы, лавкой, мастерской сапожника, землянками, в которых жили рабочие. Экспонировались советские сельскохозяйственные машины, рабочие и крестьянские дома, разобранные на местеи собранные заново в павильонах со всем своим оборудованием и интерьерами. Демонстрировались массы фотографий, сделанных на советских территориях. В павильонах были воспроизведены в натуральную величину подвалы ГПУ с расстрельной камерой и многое другое.
Отдельные разделы были посвящены советской армии и программе вооружений, организации советской жизни и экономики, рабочему и крестьянскому быту, колхозам, социальному устройству СССР, ГПУ и лагерям, беспризорным и т.д и т.п. Перед входом на выставку были установлены советские трофейные танк и орудия.
Подпольная коммунистическая группа во главе с Гербертом Баумом попыталась 18 мая 1942 г. поджечь выставку. Ущерб оказался минимальным, но почти все члены группы, около 30 человек, были, в конечном счете, арестованы и казнены. Сам Баум погиб от пыток еще во время следствия.
Выставка продолжалась до 21 июня 1942 г. и имела огромный успех. По официальным данным ее посетили 1, 3 млн. человек. Выставку сопровождал каталог, текст которого вместе с частью фотографий воспроизводится ниже. Из текста каталога выпущен только один раздел, «Германо-немецкое проникновение в Восточные районы», имеющий исторический и идеологический характер одновременно, но не связанный с Советским Союзом. Все остальное, непосредственно касающееся Советского Союза, воспроизводится практически без купюр.
Каталог выставки – характерная продукция нацистской пропаганды. Он интересен в нескольких отношениях. Во-первых, по нему хорошо видны цели и методы партийной пропаганды в Третьем Рейхе. Во-вторых, он дает представление о том, что в действительности было известно в Германии к началу 40-х годов о Советском Союзе. И в третьих, он дает возможность увидеть взаимодействие реальной информации и идеологических установок, с помощью которых эта информация подавалась и интерпретировалась.
В каталоге видны два противоречащих друг другу информационных слоя. Все, что касается реалий советской жизни - экономики, социального устройства, правил поведения, условий жизни – в целом соответствует действительности. Материал собран квалифицированно и со знанием дела. Он и сегодня представляет интерес для историков сталинской эпохи. Даже статистические данные, например о репрессиях, или информация о ценах, зарплатах и т.п., более или менее соответствуют тому, что сегодня известно на этот счет. Эти данные явно не искажались сознательно; впрочем, их и не было смысла искажать. В своем реальном виде они вполне эффективно работали на нацистскую пропаганду.
Идеологическая обработка собранного материала профессиональными пропагандистами – второй информационный слой – сводилась, в основном, к двум вещам. Во-первых, война Германии с СССР подавалась исключительно как попытка Германии спасти Европу от большевистского нашествия. Собственные агрессивные планы Гитлера, приведшие к заключению недавнего пакта со Сталиным и к захвату по соглашению и в союзе с СССР половины Европы, оставались за скобками. Наоборот, Германия изображалась как предводитель всех европейцев, готовых бороться за свою свободу от большевистского варварства.
Во-вторых, вводились обусловленные расовой теорией и совершенно бессмысленные с точки зрения здравого смысла понятия «мировое еврейство» и «еврейский большевизм». Советская власть подавалась как власть «еврейства», а правящий слой в советском обществе определялся как «еврейско-большевистский». Делались даже попытки (как например, при описании работы завода им. Ворошилова в Минске или структуры организации колхоза) объяснить причуды советского хозяйственного руководства особенностями некоего «еврейского мышления». Вряд ли этот нелепый антисемитизм производил серьезное впечатление на минимально просвещенную публику, тем более, что он де факто опровергался материалами самой выставки. Никаких самостоятельных выводов о некоей «еврейской власти» в Советском союзе посетитель из развернутой на выставке картины советской жизни сделать никак не мог.
Но вот первый идеологический тезис, о том, что Германия защищает Европу, мог очень многими восприниматься всерьез. Сомневаться в достоверности материалов об СССР не приходилось, а угроза распространения советской системы и советских условий жизни на остальную Европу выглядела вполне реальной. Она и оказалась впоследствии реальной для стран восточной Европы и для Восточной Германии.
Разве что границу распространения советской системы на Запад определил не Третий Рейх, а западные союзники.
Собственно говоря, методы антисоветской пропаганды нацистов, и антинацистской пропаганды в советском Союзе были очень похожи. В СССР во время и после войны тоже совершенно достоверная информация о нацистских преступлениях против человечности сопровождалась двумя чисто идеологическими тезисами, знакомыми всем, кто учился в советское время в школе. Согласно первому, приход нацистов к власти в Германии был закономерен, поскольку нацизм и фашизм – это естественная, крайняя стадия разложения буржуазно-демократического общества. Согласно второму, СССР выступил главным защитником Европы от «коричневой чумы» и спасителем европейской цивилизации.
Первый тезис, очевидно вздорный, все, как правило, пропускали мимо ушей и забывали сразу после сдачи соответствующих экзаменов, поскольку он был необъясним (точно так же как выдуманный нацистами «еврейский характер большевизма») и не имел никаких точек соприкосновения со знакомой реальностью.
А второй тезис, о том, что СССР был спасителем европейской цивилизации, воспринимался на фоне информации о реальных нацистских преступлениях, вполне всерьез. Он надолго закрепился в массовом сознании бывших советских людей и срабатывает до сих пор. Срабатывает тем сильнее, чем меньше человек осведомлен о деталях советской предвоенной политики и о реальных военных и политических планах Сталина.
Редкая возможность сравнения разных вариантов тоталитарной пропаганды придает каталогу выставки «Советский рай» дополнительный исторический интерес.

http://community.livejournal.com/ledo_kol/106975.html?view=2969567&style=mine#t2969567
Дмитрий (gamak57) пишет в ledo_kol @ 2010-07-28 16:26:00
Солонин vs архивная служба МО
Не удовлетворившись отказом предоставить ему доступ к документам
http://www.solonin.org/article_vse-davno-rassekrecheno-3 , Солонин подал в суд на архивную службу минобороны http://www.solonin.org/new_tri-glavnyie-bukvyi-sud .
Какие ваши прогнозы?

Я не гадалка, но Солонину я запретил бы просто вообще доступ ко всем архивам. Имеются архивные воры. Бороться с ними, разоблачать их научились давно. А с архивными мошенниками, аферистами хужее. За руку их не поймашь при воровстве земских марок, так как они этим не занимаются, но вред отечеству и науке приносят не меньше вульгарных воров.

http://a-dyukov.livejournal.com/780094.html
Александр Дюков (a_dyukov) @ 2010-07-28 17:06:00
Метки данной записи: историческая политика, персоналии
Товарищи из ledo_kol навели на замечательную историю: Солонин просил в ЦА МО документы, ему не дали (в соответствии с законом "Об информации, информационных технологиях и о защите информации"). Солонин подал в суд, который, судя по своей абсолютной юридической безграмотности, проиграет.
Меня, однако, заинтересовало другое. Что за документы запрашивал Солонин? Дела Военного Трибунала и военной Прокуратуры Прибалтийского Особого военного округа за июнь 1941 г. и Военного Трибунала и военной Прокуратуры Северо-Западного фронта за период июнь, июль, август 1941
http://www.solonin.org/article_vse-davno-rassekrecheno-3 . Цитируя самого Солонина, зто документы, в которых содержится информация о преступных деяниях http://www.solonin.org/new_tri-glavnyie-bukvyi-sud .
Т.е. прибалты не зря переводили-издавали Солонина, пиарили его как "выдающегося историка" (мне это зимой втирал товарищ из латвийского посольства), таскали по конференциям и т.д. Судя по всему, ему выдали заказ на поиск материалов о "преступлениях" советских войск летом - осенью 1941 г., для поддержки рушащейся концепции "оккупации".
Кстати, дополнительный штрих: иск Солонина к ЦА МО обеспечивает "группа питерских юристов". Давайте попробуем угадать, откуда у товарища деньги на группу юристов?
Ну-с, будем иметь ввиду.

http://community.livejournal.com/ledo_kol/107038.html
jawaharlal пишет в ledo_kol @ 2010-07-28 16:18:00
Хмельницкий. Интервью немецкой газете
Интервью брал Моритц Шварц.

Господин др. Хмельницкий, вы критикуете то, что интелектуалы Запада сфокусировались на Гитлере как виновнике 2ой мв. Разве такая версия не должна нравиться вам, как леволиберальному русско-еврейскому публицисту?
ДХ.-А при чём тут вообще моё происхождение? Для меня это вначале научный вопрос, и ещё вопрос интелектуальной прямоты(смелости). Когда я в 87ом году перебрался из СССР в ФРГ то я с удивлением обнаружил, что тут возникновение 2ой мв войны описывается почти так же, как в сталинской пропаганде в советских книгах по истории.
Я из семьи диссидентов, и хотя мы не были борцами сопротивления, мы приспосабливались выглядить как все, но наша семья всегда отвергала идеологию компартии , и мы читали всю альтернативную литературу, которую могли получить. Тем более меня поражало, что многие историки демократических стран переняли тезисы сталинской пропаганды. По моему это необьяснимо.

МШ-Может потому, что эта пропаганда права?
ДХ-Нет, ведь речь идёт о роли Сталина в возникновении 2оймв. А это доказанно уже пактом МолотоваРиббентропа. И историки это тоже знают. Но, когда начинается разговор на эту тему, они вдрг замолкают.
Как будто есть какаято общественная договорённость по которой приличный либеральный историк не должен говорить на эту тему. Американский историк Ричард Раак , спец по сталинскому времени, ме сказал так: когда я говорю с немецкими историками на эту тему, то внезапно их лица становятся каменными, а их глаза пустыми.
"Гитлер и Сталин вместе обявили Еврпе войну"

МШ-почему немецкие историки так реагируют?
ДХ-Хороший вопрос. Я иногда думаю что этот феномен тоже есть тема для научного исследования. Когда я пытался привлеч немецких сториков для моего проекта (то есть пвс) то один специалист по советской стории мне предсказал: "в Германии вы не найдёте историка который зависит от публичного финансирования, и который будет готов публиковать на эту тему".

МШ Вы удивились?
ДХ-Меня то в первую очередь разозлило.Что это демонстрирует? Это демонстрирует, что тут эта тема исключена от науки. Но если в науке есть политически мотивированные тезисы, которые нельзя проверять, то это не наука. Это я говорю как бывший советский гражданин.

МШ-и что по вашему неправильно в описании возникновения войны?
ДХ- Полная фиксация на Гитлера и полное игнорирование роли Сталина. Как будто у него вообще не было геополитческих планов. В дейсвителности 2ая мв это последствие пакта двху диктаторов. Решающим явлется расчёт который был заложен в пакт. То есть что эти два обьявили Еврпе войну. Почему сегодня 1ое сентября считается началом 2мв? Точно также можно назначить началом войны 17 сентября когда ссср напал на польшу. Да, первое по времели идёт до 17го, но то то 17ое почи полностью исчезло за 1ым это абсурд. Так как к первому приналелит 17ое, это было подготвкой и составнй частью 1.09.39. Вообщето можно назначить днём начала войны 23 августа, так как тогда было принято решение на начало войны.

МШ- Армия Польши была мобилизована, её стратеги и идеологи мечтали о землях на западе, юге и востоке. Какую роль играло это?
ДХ-в 39ом Польша сратегически не играла никакой роли, независимо от того о чём мечтали польские националисты. В большой игре диктаторов Польша была только обьектом.

МШ-В июне русский сторик Сергей Ковалёв написал: кто непредвято изучал историю войны, тот знает, что она началась из за отказа польши выполнить немецкие требования.
ДХ-Чепуха.

МШ-А как Ковалёв до такого до додумался?
ДХ Это спросите у него.

МШ-Он не даёт ам интервью.
ДХ-Он знает почему. Война была запланирована двумя диктаторами.
"с Путиным опять взялись за сталинские фальсификации"

МШ-Российское минобороны повесило это интервью на свой сайт.
ДХ-А потом опять стёрли.

МШ-После вмешательства Польши.
ДХ-Надо знать что происходит в России. С путинских времён они пытаются установть "патриотическую" историографию. То есть они опять взялись за сталинскую фальсификацию истории согласно которй Россия невинная жертва и освоботильница стран которые заватил Гитлер. Поэтому они ищут виновных на которых они могут свалить свою вину, это Польша, Англия и конечно Гитлер.

МШ-Вы издали в России серию сборников о теориях Суворова.
ДХ-Я лично знаю Суворова, и я спрашивал историков внутри страны и заграницей что они думают о его теориях, и спросил о участии в моих сборниках. Не все написали за Суворова, например Мельтюхов был в моём сборнике и в сборнике против Суворова.Мои публикации вышли в издательстве яуза, втором по величине, хорошо продавались , и вызвали бурную дискуссию как это показывают противопубликации.

МШ-В Германии вы выпустили один сборник в правом издательстве pourlemerit.
ДХ-Если всё что вы можете возразить против моего сборника это то что он вышел в правом издательстве, то тогда я доволен. Так как с научной точки зрения вам возpазить нечего. Знаете, мне всё равно какое издательство, правое, левое или центристское. Пока у меня есть возможность публиковать мои работы без цензуры. Яуза это аполитичное издательство, они публикуют всё, что приносит деньги.
Хмельницкй подвергает сомнению, что виноват только Гитлер, и это за счёт России? Я уверен что лекторам которые занимались моей книгой такое не понравилось, но они всё равно занялись моими книгами, так как яуа надеятся заработать деньги, и они не просчитались. Конечно они будут выпускать книги которые меэя проклинают, елси они на этом заработают. Пускай выпускают. и мне без разницы нравятся ли лекторам в издательстве pour le merit мои тезисы или нет. В конечнм итоге качество издательтва завсит от качества книг которые они издают. Я несу ответственность за качество моей книги. Но я довоен научным уровнем продукции pour le merit. И это хорошо что в конечном итоге победила свобода слова, если другие изательства в Германии не хотят выпускать мои книги.
"в Берлине мои тезисы считаются правыми, в Москве левыми."

МШ-Было так?
ДХ я даже не знаю. я не старался найти издательство. pour le merite сами ко мне пришли.

МШ-А какая ваша политическая позиция?
ДХ- Я бы назвал себя демократом. "левый" я бы отклонил, так как я видел в России к чему приводят левые идеологии. Так е "правый", так как национализм и патриотизм для меня имеют однозначно негативное значение. Я в 99ом опубиковал книгу о расизме и национализме советской эммиграции. И я в газете die welt защищал Литвиненко. Но как раз на моём примере вы видете, как абсурдно пытатся запихать эту тему в политические рамки. В Германии за тезисы суворова называют правым, а в России наоборот. В России Суворова поддерживает либеральная и демократическая общественность, а против него выступают пpавые, неофашисты и сталинсты.
Итак, я публиковася и в России и в Германи. Я теперь "левый" как русские или "правый" как это сказали бы немцы. Вы видите как абсурдно всё это. Но если вас это успокоит, то я выбираю FDP.

МШ-Но ведь Суворову не хватает окончательного доказательства своих тезисов.
ДХ-Я не согласен. Я изучал эпоху сталинизма. Нужно понять что в сталинской политике был шаблон, который нужно распознать. Он подчинил всё одной цели-армии. Тезис Суворва-сталин планировал войну против запада-обьяснил мноие нестыковки с которыи я сталкивался.

МШ-Но авторы газеты констaтировали, что последнего доказательства нет.
ДХ-По моему у суворова нет нехватки доказательств. Суворoв доcтаточно доказал, что у Сталина не было дргих планoв кроме напасть на Европу, в первую очередь на Германию, а также азиатские страны, чтобы увеличить свою империю. и то что нападение на Германию должно было быть летом 41 Суворов тоже достаточно доказал. И многие другие учёные подтвердили результаты его работы своими исследованиями. Но абсолютно нет серьёзных аргументов для альтернативной теории. Нет аргументированной терии, что Сталин планироал оборону. Или что он не думал ни об оороне ни об нападении. Для этого нет абсолютно никаких доказательств. Всё говорит в пользу того что вся внтреннея и внешняя политика Сталина подчинялась секретным военным целям. Возьмите например коллективизацию и индустриализацию. Если вы займётесь этой темой то вы увидете, что они были не для развитя станы или снабжения, а основой для армии. Что такое индустриализаця? Это означает повышение уровня жизни. А в сталинском ссср производство гражданских товаров всё время уменьшалось. Дело дошло до гигантского голода, в котором как изветно погибли миллионы.

МШ-Вы же архитектор, как вы занялись такой темой?
ДХ я защался по архиектуре сталинизма, для того было нужно глубоко за-тся этой темой. И есть много связей между архитектурой и военнoй историей сталина. Я например наткнуся на странный проект: в начале 41го был конкурс на памятник " за взятие Перекопа" среди архитекторв. это место в Крыму, где была абсолютно незначителная победа красной армии. Когда я внимательно рассмотрел этот проект, то я понял что это было на самом деле. Мой тезис: это было прикрытие для созданя памятника который будет установлен во всех западных столицах после нападения на запад. Или подумайе о памтнике для воздушного моcта в Берлин. Как же немцы могут отдавать честь памятнику воздушному мосту и советскому памятнику в Берлине с его сталинскими цитатами ?
Но я спрашиваю себя, если западные интелектуалы готовы игнорировать Сталинизм, почему они по крайней мере не понимают, что они той версией начала войны поддержиают националистическую верию Путина и Медведева и этим самым курс России на право?

МШ-И что, сталинская версия начала войны останется навсегда?
ДХ-По моему нет, рано или поздно будет новое поколение историков, и что ещё важнее читателей. По моему уже сейчас обозначаются перемены, с такими историками как Хаинц Магенхаймер, Боган Мусль и Штефан Шайл. И не в последнюю очередь у меня есть надежда, что эта удивительным образом выжившая последняя сталинская догма в восточной европе разобьётся об реальность исторического опыта восточнх европейцев.

Тема: Как меня забанили :) Вс Авг 01, 2010 4:46 am

Пообщался чуток с резунятами.
Впечатления - незабываемые. lol!

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&st=0

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&st=20

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&st=40

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&st=60

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&st=80

http://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2133&pid=33918&st=100&#entry33918

Откупори шампанского бутылку иль перечти писанья Резуна...

http://a-dyukov.livejournal.com/781805.html
Александр Дюков (a_dyukov) @ 2010-08-02 17:14:00
Метки данной записи: нацистский геноцид, персоналии

Тов. gamak57 навел на прекрасно. Оказывается, наш незабвенный М. Солонин написал про мою книгу "За что сражались советские люди":
http://community.livejournal.com/ledo_kol/106975.html?thread=2978015#t2978015
Начинается книга Дюкова с "живых картинок" такого сорта:

Цитата :: "…Эрих фон Манштейн думал обо всей прекрасной германской земле; от нежности у него перехватывало горло. Долг перед родиной требовал покинуть ее; генералу и его солдатам предстояло уйти воевать в дикие восточные земли, населенные многочисленными ордами недочеловеков (А.Дюков с каким-то маниакальным упорством, едва ли не на каждой странице, повторяет - якобы, от имени немецких солдат и генералов, рассуждающих о русских - это слово: "недочеловеки", "недочеловеки", "недочеловеки"…) Генерал фон Манштейн вспоминал о своей прекрасной родине. В это время в дивизиях его 56-го танкового корпуса офицерам зачитывался приказ командования об обязательном истреблении всех политработников, евреев и советской интеллигенции (подчеркнуто мной - М.С. )"

Я не знаю, о чем думал Манштейн вечером 21 июня 1941 года, и от чего у него "перехватывало горло". Я не увлекаюсь спиритизмом. Но вот известнейшие мемуары Манштейна ("Утерянные победы")
может сегодня при желании прочитать каждый:

Цитата :: "…За несколько дней до начала наступления мы получили приказ ОКW, который позже стал известен под названием "приказа о комиссарах". Суть его заключалась в том, что в нем предписывался немедленный расстрел всех попавших в плен политических комиссаров Красной Армии - носителей большевистской идеологии. С точки зрения международного права политические комиссары вряд ли могли пользоваться привилегиями, распространяющимися на военнослужащих. Они, конечно, не были солдатами. Я вряд ли стал бы рассматривать как солдата, например, гаулейтера, приставленного ко мне в качестве политического надзирателя… Но какого бы мнения мы ни придерживались относительно статуса комиссаров с точки зрения международного права, их расстрел после взятия в плен в бою противоречил всяким представлениям о солдатской морали.
Выполнение этого приказа угрожало не только чести войск, но и их моральному духу. Я был поэтому вынужден доложить моему начальнику, что в моих войсках этот приказ не будет выполняться. Я действовал при этом с согласия командиров частей и в своем корпусе так и поступал. Впрочем, естественно, мои начальники были полностью согласны с моим мнением (подчеркнуто мной - М.С.) Попытки отменить этот приказ привели к успеху только много позднее, (приказ был отменен в марте 1942 года - М.С.) когда стало ясно, что единственным результатом "приказа о комиссарах" было то, что комиссары самыми жестокими способами заставляли войска сражаться до последнего…"

Можно, конечно, не поверить в то, что пишет Манштейн. Но тогда совсем уже непонятно - почему надо верить видениям Дюкова? В любом случае, пресловутый "приказ о комиссарах" предписывал расстреливать вовсе не "советскую интеллигенцию",и даже не коммунистов, как таковых, а исключительно и только попавших в плен политработников Красной Армии, т.е. вооруженных мужчин, которые силой партийного слова, а также пистолета ТТ, обязаны были воспрепятствовать даже малейшим помышлениям о плене среди рядовых красноармейцев. Причем 8 июня 1941 г. (т.е. еще до начала боевых действий на Восточном фронте) главком сухопутных войск Браухич издал Дополнение к "приказу о комиссарах", в соответствии с которым "предпосылкой к принятию мер в отношении каждого политического комиссара являются открыто проявляемые или замышляемые действия, направленные против немецких вооруженных сил".

Да, чтобы сесть в лужу так, как Солонин, нужно изрядно постараться.
Начнем с того, что ссылаться на мемуары Манштейна как авторитетный источник по нацистским преступным приказам - это даже не глупо, это просто бессмысленно. Ибо Манштейн писал мемуары именно для того, чтобы оправдаться: не совершал я, мол, военные преступления! Не виноватый я! А потому у Манштейна случалась амнезия: например, он на прочь "забыл" о своем приказе по 11-й армии в ноябре 1941 г. Но во время Нюрнбергского трибунала ему об этом напомнили:
http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000021/st039.shtml

Цитата :

Тэйлор: Я попрошу сначала показать свидетелю документ, написанный генералом Рейхенау, а затем я попрошу показать свидетелю новый документ 4064-ПС, США-927. Посмотрите, пожалуйста, на этот приказ, свидетель, и скажите нам, не был ли этот документ издан вашим же штабом и подписан вашим факсимиле 20 ноября 1941 г.? Он уже включен в судебный протокол.

Манштейн: Мне надо его детально прочесть. Я не помню об этом приказе.

Тэйлор: Это ваша подпись?

Манштейн: Да, это как будто моя подпись, но я должен сначала прочесть этот приказ, чтобы вспомнить, издавал ли я такой приказ или не издавал.

Тэйлор: Документ, как это видно в самом начале страницы, имеет пометку XXX корпуса Р. О., что означает разведывательный отдел, не так ли?

Манштейн: Да, это отдел, который занимался собиранием сведений о противнике, и ведал вопросами борьбы со шпионской работой противника. К секретной службе он не имел никакого отношения.

Тэйлор: И как раз под этим есть штамп 72-й дивизии — 26 ноября 1941 года. Дневник № 1-с и здесь видно, что он был издан главным командованием 11-й армии, в штабе армии 20 ноября 1941 г. Секретно. Вот его текст.

Цитата :: «С 22 июня германский народ находится в состоянии смертельной борьбы против большевистской системы. Эта борьба ведется не только против советских вооруженных сил в традиционной форме, установленной правилами ведения войны в Европе. Борьба ведется и за линией фронта; партизаны, снайперы, переодетые в гражданское платье, нападают на отдельных немецких солдат и мелкие подразделения и пытаются нарушить работу службы подвоза путем диверсий с помощью мин и адских машин. Большевистская система должна быть уничтожена раз и навсегда...
Германский солдат имеет задачу не только раздавить военный потенциал этой системы, он являлся носителем народной идеи и мстителем. Борьба в тылу пока еще воспринимается недостаточно серьезно. Необходимо требовать активного содействия всех солдат при разоружении населения, для проверки и ареста всех скитающихся солдат и гражданских лиц и уничтожения большевистских символов. Всякие акты саботажа должны быть немедленно наказаны самыми жесточайшими мерами.
Продовольственное состояние на родине делает необходимым, чтобы войска кормились продовольствием оккупированных областей и, более того, чтобы как можно большие запасы были переданы для потребления на родине. В особенности в городах противника большая часть населения должна будет голодать.Невзирая на это, ничто из того, что было пожертвовано родиной ради нас, не должно быть из ложного чувства человечности отдано военнопленным или населению, если они не находятся на службе у германских вооруженных сил... Задачей командиров всех чинов является постоянно напоминать о значении настоящей борьбы».

Как видно, этот приказ должен быть распространен вплоть до полка и самостоятельных батальонов.
Действительно ли вы издали этот приказ на основании предложения, которое пришло к вам вместе с приказом Рейхенау? Сходство между этими двумя приказами поразительно и их даты почти совпадают.

Манштейн: Я должен сказать, что я совсем не помню об этом приказе".

Солонин о сомнительности мемуаров Манштейна, по-видимому, догадывается, и потому вопрошает: "Можно, конечно, не поверить в то, что пишет Манштейн. Но тогда совсем уже непонятно - почему надо верить видениям Дюкова?" А потому верить надо, что это не "видения", а основанная на достоверных источниках информация. О том, что в дивизиях 56-го танкового корпуса офицерам зачитывался приказ командования об обязательном истреблении всех политработников, евреев и советской интеллигенции есть показания свидетелей. Берем книгу израильского историка А. Шнеера "Плен" (М., 2005. С. 413) и читаем показания:

Цитата :: «Летом 1941 г. командир нашего полка полковник Томашки предупредил нас об обязательном истреблении всех политработников, евреев, советской интеллигенции"

Вопросы есть?
Солонин и на это заготовил возражение:
"В любом случае, пресловутый "приказ о комиссарах" предписывал расстреливать вовсе не "советскую интеллигенцию", и даже не коммунистов, как таковых, а исключительно и только попавших в плен политработников Красной Армии". А значит, Дюков опять-таки врет".
И вот тут Солонин продемонстрировал свою полную историческую безграмотность. Дело в том, что он из всех преступных приказов знает только "приказ о комиссарах". А на самом деле на уровне командования вермахта накануне войны были изданы следующие преступные приказы:
- Инструкция "Предупреждения о коварных советских методах ведения войны"
- "Приказ о комиссарах"
- "Приказ о военном судопроизводстве"
- "Специальные поручения для службы тыла"
- "Руководящие указания о поведении войск"
Кроме того, приказы издавались еще на уровне командования армий / таковых групп (напр., приказ Геппнера от 2 мая 1941 г.).
Так что приказ, упоминаемый у Шнеера может быть как "Руководящими указаниями о поведении войск", так и собственным приказом Манштейна (в духе его более позднего приказа по 11 армии в ноябре 1941 г.).

http://www.solonin.org/opinion_kogda-svirepyiy-gunn-v Мнения читателей 21.12.09
"Когда свирепый гунн в карманах трупов будет шарить..."

«Когда свирепый гунн в карманах трупов будет шарить…»
А.Блок "Скифы"
…
Мое письмо Вам, очевидно, будет во многом напоминать исповедь. Любимая семья не может заменить мне среду общения с творческими людьми. Все, что я здесь делаю, я делаю по своей собственной воле, двигаясь по своему собственному пути, и состояние моих мыслей, мое восприятие мира людей и его истории все более, как я вижу, начинает отличаться от того, какое «принято» в России. Касается это многих вопросов и проблем, в частности, и такого «энергетического» сгустка, каким является отношение к Великой Отечественной войне советского народа.

Я глубоко уверен, что существовала и иная война, а именно Великая Отечественная война немецкого народа с русско-советскими захватчиками. Ваши тексты лишь еще раз убедили меня в определенного рода правоте моего подхода к тем историческим событиям, в наличии того «куска правды», которой обладали и немцы, и без анализа которой нам ни за что не удастся сложить в единое и не расколотое целое общую грандиозную мозаику той войны.

Впервые я столкнулся с проблемой немецкого «куска правды», если не ошибаюсь, когда мне было 16 или 17 лет, т.е. в 1963-1964 гг. Тогда, помимо остальных, произошли два события, во многом изменившие мою жизнь. Первым было знакомство с Ремарком, книгу которого мне подарил отец на день рождения. Эта была знаменитая трилогия – «На Западном фронте без перемен», «Возвращение», «Три товарища». Я читал эти романы летом 1963 г. Уходя с томиком подмышкой на излюбленную лесную поляну, куда в те годы не захаживали ни туристы, ни грибники, ни пьяная молодежь, я в полном одиночестве и первозданной тишине впервые в жизни познавал судьбу и внутренний мир немецкого солдата. Немецкого солдата, правда, Первой мировой войны, но это ведь была та самая война, на которой все и началось, на которую добровольно, как мой отец на финскую, отправился и молодой господин Гитлер, уже тогда воодушевленный мечтой объединить немцев старого рейха и развращаемой славянами и евреями Австро-Венгрии в едином чисто германском государстве. Но о господине Г. мы поговорим позже.

Именно тогда я впервые понял, что все, что мне предстоит, это неминуемый проигрыш, проигрыш во всем, и что прожить его надо будет с честью и достоинством. Позже, чтобы в реальности прожить солдатчину и испытать себя в армейских условиях, а также полностью ощутить, что такое возвращение, я сознательно ушел из университета, и осенью 1966 г. меня призвали в ракетные войска. Я три зимы и три лета учился жить и думать и в 1969 г. вернулся домой другим человеком. Были, конечно, еще и другие причины, по которым я тогда фактически по собственной воле пошел в Советскую Армию, и, возможно, гораздо более серьезные, чем только влияние Ремарка, но это все к теме моего письма не относится.

Второе событие, изменившие мое мировоззрение в юности, еще больше спаявшее меня с идеализированной немецкой армией (и культурой) и перенесшее меня на этот раз в повседневность Второй Мировой войны, также было связано с книгой. В том же или в следующим году, после чтения Ремарка, мне попался роман немецкого писателя Манфреда Грегора под названием «Мост». Там группа моих тогдашних ровесников, т.е. шестнадцатилетних одноклассников-членов Гитлерюгенда весной 1945 г. обороняет некий мост через некую немецкую реку от американских «Шерманов». Погибая постепенно по одному. Кажется, это единственная книга Манфреда Грегора или, во всяком случае, он вошел в историю немецкой литературы только этой своей книгой. Книга эта замечательно написана (и переведена на русский). Причем, смысл ее в общем-то тот же, что и в «На Западном фронте», – товарищество и борьба до конца вопреки ее явному проигрышу. Но самое парадоксальное, что я чувствовал, читая «Мост» - это какую-то глубинную правоту его героев. И ничего не мог с собой поделать. Не удержался, рассказал о своих впечатлениях об этом романе отцу, прошедшему от первого до последнего дня добровольцем и советско-германскую войну. Отец меня свирепо выругал. До сих пор помню, что он мне сказал: «Это мои смертельные враги, а ты смеешь ими восхищаться!».

Прошу Вас понять меня правильно. Мои чувства не имели тогда и не имеют сейчас ничего общего с симпатией к нацизму, фашизму, Гитлеру или Муссолини. Все это – нацизм, фашизм, гитлеры, муссолини – все это страшная бездуховная пошлятина. Речь идет совсем о другом. Речь идет о той Цивилизации Средней Европы, которая всегда была воплощена в немецкой культуре и в немецких политических образованиях типа Священной Римской империи германской нации и Австрийской империи. Эта Цивилизация, во многом несостоявшаяся, но хотя бы пунктирно намеченная, всегда сдерживала волны варварского хаоса, являясь своего рода крепостью на краю «Пустыни Тартари». «Пустыня Тартари» это, как Вы, конечно, помните, фильм Валерио Дзурлини по роману итальянского писателя Дино Буццати. Если не очень хорошо помните, напомню: речь там идет о многонациональном гарнизоне заброшенной крепости на краю пустыни, из которой (пустыни) вот-вот должны появиться кочевники. Гарнизон ждет этих кочевников десятилетиями.

Фильм этот, который я видел уже тридцатилетним человеком, дополнил мозаику моих мыслей, наряду с книгами Ремарка и Грегора. (Я говорю, как Вы понимаете, только о нескольких опорных векторах моего мировоззрения, на самом деле этих векторов у меня, как и у каждого психически нормального человека, конечно, во много раз больше, и они разнонаправлены). Так вот, эта безымянная крепость на краю Пустыни Тартари (хотя у Буццати имелся, очевидно, в виду совершенно конкретный галицийский Перемышль эпохи Великой войны, защищаемый австро-венграми от русских), эта крепость постепенно и стала для меня прообразом немецких народов Средней Европы, защищающих самих себя и англо-французский Запад от варваров-славян. А иногда себя и славян от англо-французского Запада.

Я родился среди славян, жил среди славян и продолжаю среди них жить. Только теперь среди самых германизированных из них - чехов, что лишь еще резче подчеркивает их славянство, т.е. сугубую вторичность во всем, гибкую подражательность, гениальное имитаторство всего немецкого, вплоть до мелочей и деталей жизни. Славянская речь – мой родной язык. Другого у меня нет. Славянский менталитет сидит в моей голове, славянские чувства переполняют мое сердце. Один советский эмигрант второй волны, бежавший из Советского Союза в конце советско-германской войны, попал, в конечном счете в Америку, овладел английским как родным и написал толстую книгу. Называется она The Unmaking of Russian. Если Чехов в письме Суварину сказал, что надо из себя по капле выдавливать раба, то автор The Unmaking of Russian решил выдавливать из себя по капле русского. Я думаю, что всем нам надо этим заниматься – выдавливать из себя по капле славянина. Что я имею в виду?

Я имею в виду борьбу в самом себе с человеком эпохи неолита, с первобытным человеком, с человеком орды, с почитателем и поклонником племенного тотема, с человеком, незатронутым воздействием иудейского Декалога, римского права и вселенской религии. С варваром, с все тем же жителем Барбарикуса, который постоянно переходит дунайский лимес, чтобы разрушить Вечный Город. Славяне – молодой языковой комплекс, лишь слегка, лишь «около», лишь по краешку задетый старой Цивилизацией (которая есть только одна, европейская).

На это Вы, возможно, возразите, что варварами в первой половине ХХ века оказались как раз немцы, что это они изобрели газовые камеры, регламентированное педантичное бюрократическое уничтожение миллионов людей, что это они выдвинули из своей «цивилизованной» среды, скажем, такого монстра как Менгеле, ставившего медицинские эксперименты на живых человеческих существах, выдвинули и самого господина Г., «бесноватого ефрейтора», исчадье рода человеческого и пр.

Не смею и не нахожу в себе желания возражать (хотя мне и кажется, что господин Г. лишь по-своему, дурными методами и руководствуясь ложными посылками, защищал все ту же вечную пограничную крепость на краю Пустыни Тартари; главное преступление господина Г. видится мне вовсе не в том, что он начал мировую войну - это еще очень спорный вопрос, кто ее начал; главное его преступление, которому нет никакого прощения, хотя и есть объяснение, это, безусловно, Холокост, т.е. принятие и осуществление решения об убийстве целого народа.

Скажу только одно: все вышеперечисленное, с моей точки зрения, было лишь страшным трагическим эксцессом в истории немецких народов Австрии и Германии. Но то, что у немцев явилось как патологический эксцесс, давно прошедший, болезненно пережитый и переживаемый до сих пор, то у славян – норма здоровья, причем норма, до сего дня неосознанная, неотрефлексированная, непроанализированная, НЕРАСКАЯННАЯ. Именно в силу отсутствия научного анализа этой славянской (она же – русская) нормы, которая в разговорном языке давно получила название "беспредел", Вы в своей замечательной статье "Весна Победы" и приходите к выводу о существовании неких "спецбоёвок НКВД" и тайных указаний Сталина обеспечить на захваченных восточных территориях Германии режим этнических чисток. Собственно, именно этому пункту Вашей статьи и посвящено мое письмо. Не возражая против Вашей гипотезы, я в то же время думаю, что дело обстояло (и обстоит) гораздо трагичнее и, главное, страшнее.

Это Россия, а не Германия всегда стремилась к мировому господству. Разве не об этом говорят ее нынешние размеры одной шестой части суши? Разве не русская императрица Екатерина II говорила о том, что оборона русских границ означает их бесконечное расширение? И разве не та же самая доктрина под вуалью теории мировой революции была принята ленинско-брежневским СССР? Как сказал Волошин, менялись лишь «лозунги и воззванья», суть всегда оставалась той же. Она, эта суть, была привнесена в русский этнос менталитетом азиатских кочевников, всегда ставивших перед собой целью покорение всей Поднебесной. Русская элита до большевицкого переворота обладала вполне кочевническим менталитетом – при абсолютно неолитическом менталитете рабского народа.

Сталинская революция перевернула социальные слои: произошло, как говорил Вальтер Ратенау, «великое переселение народов снизу вверх» по социальной лестнице. К власти в России (СССР) пришел НЕОЛИТ низов. Подкрашенный традиционной кочевнической ментальностью верхов. Гибрид получился вполне сокрушительный. Вот этот-то неолитическо-кочевнический гибрид на суперсовременных танках и ворвался в начале 1945 г. от Рождества Христова на издавна колонизованные и окультуренные немцами территории Восточной Пруссии, Померании и Силезии.

Конечно, можно и иначе посмотреть на историю этих земель. Можно, конечно, сказать, как нам и говорили в школе и показывали в кино, что немецкие "псы-рыцари" уничтожили несчастных пруссов из летто-литовской языковой семьи, оттеснили и поработили поляков, угнетали их столько столетий, но Красная Армия их, наконец, освободила и вернула им клайпеды и вроцлавы. Ну да, ну да, но если бы эти литовские пруссы остались в виде независимого этноса, а поляки так бы и сидели в Гданьске, то все равно всю свою культуру они заимствовали бы в конечном счете у тех же немцев (ну, может быть, пруссы у немцев через поляков, как это и случилось с современными литовцами, которые - в отличие от латышей и эстонцев - эту немецкую культуру впитали непосредственно от немецких «псов-рыцарей» и прочих шведско-датских угнетателей). И если меня спросят, «а не жалко тебе, гад, несчастных ливских крестьян, давших стране название Ливония и почти бесследно исчезнувших в пропасти истории, будучи ассимилированными латышами и немцами?», я отвечу: «нет,не жалко, потому что они получили исторический шанс приобщиться к культуртрегерскому этносу и, приобщившись к нему, они стали немцами и стали строить нам Цивилизацию».

Так что это хорошо, что пруссы стали в конечном смешении пруссаками, а померанские и силезские немцы занесли цивилизацию аж в глубины Великой Сарматии, как издавна называли в Европе Польшу. Лучше, повторяю, все это, чем польские пьянь, грязь, спесь, дичь, гонор и тупой католический антисемитизм. Но стало-то как хуже, и если сегодня в Германии в каждом городе стоят памятники уничтоженным еврейским общинам, и немцы публично бьют себя в грудь и вопиют: «что же мы сделали с нашими иудейскими согражданами!», то поляки в Освенциме поставили вместо памятника евреям католический монастырь. Так что это хорошо, что Кёнигсберг, Кольберг, Данциг и Бреслау были немецкими. Жаль только, что они перестали ими быть, и мы снова имеем на этих землях пьянь, грязь, дичь, калининградскую область и прочую славянщину. Иммануил Кант в гробу бы перевернулся.

Итак, крепость на краю Пустыни Тартари и защита Цивилизации Средней Европы – не конкретно от большевиков, но как от славянского Востока вообще (большевики это лишь очередная ипостась, очередная вывеска этого Востока), так и от расистски высокомерного и до цинизма прагматичного Запада, – вот тот немецкий «кусок правды», о котором я говорил в начале этого письма. Но славянский Восток пришел и взял эту крепость, взял ее в буквальном смысле слова. Что же мы видим в 1945 г. в Средней Европе? Мы видим закономерный локальный геноцид, бессмысленный и беспощадный. Я не напрасно употребил здесь пушкинское определение русского бунта. Потому что мы имеем здесь дело с типичным стихийным русским бунтом (на этот раз против нежданно повстречавшейся русским неолитчикам европейской Цивилизации, а вовсе не против «фашизма»), плавно переходящим в тотальный погром - с изнасилованиями, отрезанием грудей, вспарыванием животов, прибиванием к воротам, с гвоздями, вколачиваемыми в разные части тела. В общем, все как надо, – Sie kommen!

Первый показатель первобытного, а значит геноцидального сознания, это его нерассуждающая брутальность, проявляющаяся не только в конкретном ужасном, как бы нечеловеческом действии, но и в особого рода мастеровом, деловитом, хозяйственном, любующемся отношении к этому действию, в котором отношении нет ничего о самом убиваемом или пытаемом человеке. «Да ты не в плечо-то гвоздик-от вбивай, не в плечо, да и не сразу, олух ты эдакий, а в ухо, в ухо давай, да помедленней, легонечко так, нежненько, раз да два, а уж потом и по шляпку, ну, понял, что ль?». Так примерно опытный геноцидальник поучает начинающего… Они большие, большие мастера мучить, эти славные русские ребята. Не нужен им ни Сталин, ни НКВД.

Теперь пример из истории. В мае 1918 г. находившиеся в то время в России чехословацкие легионеры возмутились против советской власти, которая хотела их разоружить, захватили транссибирскую магистраль от Пензы до Владивостока и начали тем самым гражданскую войну русских с русскими на Волге, на Урале и в Сибири. Историю армейского чехословацкого корпуса в России я Вам, конечно, рассказывать не буду, скажу только, что, изучая эту тему, я вплотную столкнулся со всеми ужасами гражданской войны, конкретно, с террором красным и белым. К бессмысленности и беспощадности русского бунта мне в ту пору было уже не привыкать, но та степень брутальной геноцидальности, которую я увидел в событиях гражданской войны в Сибири, ужаснула даже меня, ко всему привыкшего.

Ну, естественно, что красные сибирские партизаны, рекрутировавшиеся из крестьян, убивали чехословацких солдат. Таких убийств несчастные чехи никогда в своей жизни не видели, с подобным они никогда в своей жизни не сталкивались. Находя своих пропавших и убитых товарищей, они находили их – в каком виде, как Вы думаете? Правильно, без штанов, с отрезанным половым членом, аккуратно вставленным в рот обезображенному покойнику. И это были еще цветочки. Заняв одну из сибирских деревень, чехи на ее окраине увидели торчащий из земли длинный ряд человеческих ног, одни из которых еще дергались, а другие уже бессильно обвисли, сломавшись в коленях. Рядом стояли потешавшиеся местные мужики, довольно добродушно по отношению к пришедшим чехам настроенные. "Это что?" - спросили чехи. "Да, охфицерье пымали" - весело ответили мужички. Делали все это русские крестьяне по собственной инициативе, без всяких большевиков и приказов из Кремля. Это у них было такое развлечение. Забава. Кто и когда придумал такой вид казни? В какие первобытные времена? Осталось только вот это свидетельство потрясенных чехов…

К чему я рассказываю Вам все эти ужасы? Ну, во-первых, это история нашей с Вами Родины. А во-вторых, чтобы показать, что русский человек склонен к самому брутальному геноциду безо всяких боёвок НКВД и приказов Сталина. Ну, просто ему так "хоцца". Особенно, когда вся-то волюшка – евонная. Беспредел, одним словом. Вот русские люди, очутившись в Восточной Пруссии, впервые с 1917 г. оказались в блаженном состоянии вольной воли, с полным моральным правом на беспредел, и как только это выяснилось, начали этот беспредел привычно осуществлять.

Один мой старый знакомый, участник Словацкого национального восстания 1944 г., рассказывал мне вот что. Немцы, говорил, были невероятно дисциплинированными, никого из местных пальцем не трогали (ну, все-таки Словакия была как-никак, а союзником), а когда отступали под давлением русских, уходили из среднесловацкого города Банска-Быстрица, соблюдая полный порядок, достоинство и даже не особенно торопясь. На следующий день в город ворвалась дикая орда. Расхристанные, грязные, матерящиеся, полупьяные советские освободители в тот же день успели изнасиловать 24 словацких женщины. Словацкие партизаны и солдаты регулярной словацкой армии, принимавшие участие в восстании и спустившиеся с гор в Банска-Быстрицу, изумились и, благо все были вооружены, выставили по всему городу свои патрули. Изнасилования и мародерство прекратились, но восстановить свою репутацию освободители были уже не в состоянии. Память об этом «освобождении» осталась у жителей Банска-Быстрицы навсегда. Как вы понимаете, никакие "спецбоёвки НКВД" просто не успели бы туда поспеть, и очищать эту территорию от словаков Сталин не стремился. Просто – все тот же беспредел. Воля.

Вот поэтому я и считаю, что как только русские пересекли границу Германии, какой бы при этом в этой Германии ни был политический режим, началась Великая Отечественная война немецкого народа против русско-советских захватчиков. И в этой войне я снова полностью на стороне немцев. Мне, конечно, опять же могут резко возразить, что фашистского зверя надо было обязательно добить в его логове, а заодно освободить Освенцим и еще остававшихся в нем живых евреев (кстати, соплеменников такого гнусного злопыхателя и предателя Родины, как я). На что я отвечу, что если бы англо-американцы не предали в Ялте народы Средней Европы, отдав их в руки азиатского тирана, а жестко сказали бы Сталину: вы освобождаете свой Советский Союз до границы 1939 года, а мы – всю остальную Европу, в том числе и Освенцим с его евреями, то не было бы еще миллионных жертв советского и немецкого народов, а был бы в итоге сплошной план Маршалла от Буга до Рейна и от Балтики до Адриатики со всеми его цивилизационными последствиями.

Еще несколько слов о господине Г., как было обещано. Господин Г., конечно, не был ни злодеем всех времен и народов, ни исчадием ада. Скорее, он был глубоко несчастным человеком. Что не помешало ему стать преступником. Если он и был психопатологической личностью, то вовсе не потому, что желал уничтожить всех евреев и воплотил это свое желание в жизнь; людей с адекватным желанием, хотя и без актуальной возможности его исполнения, я встречал великое множество среди моих российских соотечественников; уверяю Вас, что все они были совершенно нормальны в психическом отношении - но только что-то мешало им найти свое место под солнцем, мешало определиться, и тогда они стали позиционировать себя, отталкиваясь от глобальной еврейской опасности, которая как раз на этот случай всегда под рукой. Во всем этом проглядывает, конечно, безграничная человеческая убогость, но никак не психопатология; это лишь обычное манихейство, деление мира на черных и белых, совершеннейшая рутина повседневности.

Господин Г. был обычным пошляком, обыкновенным националистом, не лучше и не хуже какого-нибудь Кожинова, Солоухина, Баркашева или Проханова, только он оказался в нужном месте в нужное время - и с нужными средствами. Вот в этом-то и состоит действительный ужас человеческой истории. Или, вернее, истории все еще несовершеннолетнего человека и его инфантильно-брутального мира. Между прочим, в глубине души господин Г. так и остался провинциальном подростком из пограничного местечка Браунау-на-Инне; оказавшись вдруг посреди космополитического мира, он до смерти был этим сложным миром перепуган и не сумел принять иного решения, кроме как начать с этим вертепом и вертоградом свою персональную борьбу («Моя борьба»), вплоть до самоубийства, но только так, чтобы ни слова о капитуляции. По примеру Фридриха Великого, под портретом которого спал. Ну что тут поделаешь, идеалист. Идеалисты, они ведь все такие, ради достижения своих идеалов им миллион голов отрубить ничего не стоит…

http://perevodika.ru/articles/15262.html? 30.07.10 11:30 переводчик civilizaciokapcsolat; редактор Lilu; публикатор: mocva
“Népszabadsàg Online ”, Венгрия
"Jaj a győzőknek?"
Горе победителям?
В России почти каждый день появляется историческая книга, сборник документов, исследование, фильм или какая-нибудь театральная постановка по истории Великой Отечественной войны. Понятно. «День Победы» - исходная точка легитимации сегодняшней России.
У нас ситуация другая. Мы уже приближаемся к тому, чтобы задать вопрос: можно ли впоследствии проиграть выигранную войну, через десятилетия после победы? Это вопрос нашего времени повсеместно в Восточной Европе, где уже двадцать лет, следуя политической конъюнктуре, происходит переписывание и «переосмысление» истории в целом и событий войны в частности. История Советского Союза – хотя сама страна уже скоро как 20 лет не существует – пребывает с нами каждый день. Выросшие после смены политического режима новые государства, появившиеся или созданные вновь после поворота 1989-91-го, ищут обоснование своего существования в новой после биполярного миропорядка условной системе, и руководящие политические силы интересуются «подходящей» для этого историей.
От балтийских государств, через Польшу до самой Венгрии, Хорватии значительные провластно-политические группы (при поддержке интеллигенции) заново изучают (перепроверяют) результаты войны и роль в ней старых руководящих классов и политических элит. Спешат изменить неизменяемое, то, что Великая Отечественная война Советского Союза – при поддержке западных союзников – победно завершилась как успех «хорошей стороны», принеся освобождение значительной части Европы от господства нацистской Германии.
Но в нашем восточно-европейском регионе значение победы пытаются растоптать в грязи таким образом, чтобы историю Советского Союза представить как «абсолютное зло» и уравнять с позицией нацистской Германии. Это стремление переросло в настоящую индустрию. Точкой отсчёта является время смены режима, когда для европейских либералов стала отягощающей традиция антифашистского сотрудничества с Советским Союзом, и они сами начали ревизию антифашистских традиций, вследствие чего само понятие «освобождение» в широких кругах стало непрезентабельно.
Переосмысление истории идёт по двум схемам, общие истоки которых относят нас назад к началу холодной войны и даже к излюбленным тезисам нацистской пропаганды.
Одна схема в начале 90-х разогрела сформулированную Геббельсом идею нацистской державной пропаганды. В соответствии с ней, настоящим агрессором была даже не нацистская Германия, а Советский Союз, который готовился, так сказать, к превентивной войне против Германской империи… Приверженность этому реакционных группировок бывших нацистскими вассалами малых восточноевропейских стран ещё можно понять. Но отправной точкой болезненной фальсификации, как это ни парадоксально, является Россия, где с этой концепцией объявился псевдоисторик под псевдонимом Суворова. Вот мнение скончавшегося в 2003-м известного писателя Владимира Богомолова: «Ещё в начале 1993-го мне стало известно, что книги дезертира В. Б. Резуна (Суворова) проталкивают сверху, и частично (предоставлением дешёвой бумаги) спонсируют».
В рамках этого мышления были задействованы серьёзные силы ещё и для реабилитации перешедшего на сторону Гитлера бывшего советского генерала Власова. Суворов-Резун быстро нашёл последователей и у нас. Не знающие русский язык, никогда не видевшие российских архивных источников и нередко выступающие в качестве «либеральных историков» эпигоны без всяческой скрупулёзности повторяют невообразимые концепции. Так обстоят дела и в других восточноевропейских странах. Это отношение отображалось уже и в международных дискуссиях по поводу августовского пакта Риббентропа-Молотова 1939 года, во время которых ответственность за войну хотели повесить на шею Сталина и Советского Союза.
Хотя очевидно, что пакт был завершающим актом той политики, которую западные державы, называя её «политикой умиротворения», продолжали с 1934-го, с другой стороны, открытые недавно архивные документы свидетельствуют о том, что польские, финские и балтийские руководящие элиты перед войной «большим» врагом» считали не нацистскую Германию, а Советский Союз.
Но ведь по отношению к кому руководящие элиты малых государств сегодня могли бы формулировать концепцию национальной независимости? «Нужно» было найти в новой идеологической системе место для вооружённых формирований, которые во время войны, порой с национальными знамёнами в руках воевали на стороне нацистов. Ющенко, который ещё несколько месяцев назад был президентом Украины, дошёл до того, что провозгласил национальным героем нацистского коллаборациониста Бандеру, активно участвовавшего в истреблении евреев, убийстве десятков тысяч поляков. Бандера (и вставшая рядом с ним вооружённая клика) в качестве героя независимой Украины – как и в Венгрии руководившая войной в эпоху Хорти элита – вёл якобы священную войну против Сталина и большевизма.
Тот пронацистский способ мышления, который войну против Советского Союза считает некой «священной антибольшевистской» борьбой, и который частенько переползает в консервативное националистическое аргументирование, отметает два самых неудобных вопроса. Во-первых, он не берёт во внимание, что эта война даже по изначальным соображениям была грабительской, захватнической со стороны Германии и её союзников, которые на основе расовых теорий однозначно провозглашали себя антикоммунистами и антидемократами. Во имя этого они осуществили самый широкий, самый ужасный геноцид в мировой истории, который насчитывал намного больше, чем 20 миллионов жертв среди мирного населения. Лишь людские потери Советского Союза превысили 27 миллионов, среди которых - 19 миллионов мирных граждан, в основном детей, женщин, стариков.
Другая схема – «идеологизация» политики, первоначально консервативной, отказавшейся в конце 1980-х от антифашистской либерально-коммунистической коалиции 1945-го, то есть воссоздание «теории» холодной войны о тоталитаризме, теперь уже со стороны либералов. «Объединение» либерализма и консерватизма, святой союз против тоталитарных диктатур - коммунизма и фашизма, зародилось здесь во имя защиты демократической «рыночной экономики». Эта теория, первоначально вывернувшая наизнанку концепцию Ханны Арендт, согласно своей сущностной функции целиком скрывает проблему различий общественных форм.
Политическая функция состоит в том, чтобы на место различий между «коммунизмом» (понимаемым как государственный социализм) и нацизмом, Германией и Советским Союзом поставить «схожести», «единые корни», «родство». На этом идеологическом поле становятся бессмысленными истинные исторические результаты Великой Отечественной войны, Советского Союза и Красной Армии, всё исчезает за сопоставлением диктаторов – Гитлера и Сталина. Таким образом, нацизм как «абсолютное зло» релятивизируется на том основании, что оба диктатора виновны в смерти невинных людей, солдаты Красной Армии также совершали преступления. Цель – вместе с совершавшими преступления сталинскими функционерами очернить солдат Красной Армии.
Теряется лишь суть, разница между целями и делами. Криминализируется и советская история, чтобы в преступлениях растворились исключительные усилия советских народов, жертвенность, героизм советских солдат и партизан. С одной стороны, из культурного пространства исчезает осознание, что у нацистской Германии, Вермахта нет иной истории, кроме как истории тотальной грабительской войны и геноцида. Попытки, призванные реабилитировать Вермахт тем, что он не был «нацистским», не участвовал в холокосте, смешны.
Отличать Вермахт от СС как «профессиональную» организацию – несостоятельная историческая фальсификация. Части Вермахта принимали участие в уничтожении и геноциде евреев и славян. С тех пор, как разведывательная служба Великобритании SIS опубликовала в 2007 году протоколы тайно записанных разговоров пленных немецких генералов, в этом вопросе не может быть никаких сомнений. И невозможно отрицать участия отдельных частей венгерской армии в геноциде, как и активного участия примкнувших к нацистам вооружённых спецподразделений, карательных отрядов балтийских стран в холокосте.
Если историография малых стран не хочет быть прислужницей политики, ей нужно идти против течения. Как бы это не было неудобно для определённых кругов, именно Отечественная война решающим образом способствовала выживанию западноевропейских гражданских демократий, даже европейской цивилизации. Неслучайно Черчилль и Рузвельт заключили союз со Сталиным, а не с Гитлером. Значение поступка Советского Союза мы поймём в том случае, если кроме неисчисляемых человеческих жертв примем во внимание невообразимые материальные потери. Многонациональная страна потеряла 40 % национального достояния!
Сегодняшней российской историографии необходимо заниматься несколько иными проблемами. Старая российская историография во многих случаях замалчивала или фальсифицировала причины и последствия неподготовленности Советского Союза к войне или историю больших поражений 1942 года. Часть сегодняшних историографов замалчивают тот факт, что при организации Красной Армии, в антифашистском сопротивлении основную организующую силу представляла Коммунистическая Партия Советского Союза. Если в советскую эпоху была мистифицирована роль партии, то теперь «переписывание» истории проходит под знаком демистификации.
В то же время в наши дни увидели свет особо ценные исследования о связи между принимаемыми военными решениями и планированием и проведением отдельных военных операций, личной значимости отдельных командиров, генералов, их вкладе. Стоит заметить: в оценке роли Сталина также сталкиваются самые крайние точки зрения, от лишённого критики обожествления до демонизации, и за ними стоят два вида обожествления государственной власти, державного величия. Повсеместно в Европе отдельные историки пытаются смешать преступления отдельных солдат Красной Армии с самим делом, за которое воевала Красная Армия. Все эти фальсификации происходят, несмотря на то, что не было ещё эпохи, когда для исследования имелось столько архивных источников и документации как сегодня.
Во время нынешних празднеств мы могли бы высказать, глядя в будущее, и что-нибудь оптимистичное: сохранилась та гуманистическая перспектива, в которой Советский Союз и его Великая Отечественная война считаются частью «славных» и «прогрессивных» традиций. Это не только для историков, но и для международного образования актуальное устремление и вызов всему восточноевропейскому региону.

http://perevodika.ru/articles/15353.html Переводика 08.08.10 09:30 скаут: civilizaciokapcsolat; переводчик civilizaciokapcsolat; редактор Ple; публикатор: Ple
“Népszabadsàg Online ”, Венгрия
"Jaj a győzőknek?"
Комментарии к статье "Горе победителям?"
В России почти каждый день появляется историческая книга, сборник документов, исследование, фильм или какая-нибудь театральная постановка по истории Великой Отечественной войны. Понятно. «День Победы» - исходная точка легитимации сегодняшней России.
(Читать статью полностью)

Комментарии к статье «Горе победителям»

kadar | 2010. 8-го мая. | 10:14:53
Освободить? Скорее, оккупировать, ограбить, колонизировать, насиловать женщин, мужчин угнать в Сибирь…

komszomol | 2010. 8-го мая. | 10:56:29
"kadar | 2010. 8-го мая. | 10:14:53
«Освободить? Скорее, оккупировать, ограбить, колонизировать, насиловать женщин, мужчин угнать в Сибирь».
На редкость примитивное восприятие истории! Защищающееся государство с древних времён по праву захватывает агрессора, «ограблением» по праву называют военные трофеи, а насилования являются излюбленным времяпровождением мужских особей любой армии, американская «наидемократическая» в мире армия для разнообразия насилует и мужчин или сексуально унижает и т.д.
Надеюсь, последнее нормальные историки не будут указывать в качестве «целей США», как это делает наш глупенький друг.
Добавлю, что «большое советское ограбление» происходило таким образом, что в 1970-ых здесь было такое всеобщее благосостояние, которого никогда не было ни до этого, ни после.
Не было ещё одного исторического периода, когда в этой стране не было ни голодающих, ни бездомных. Хоть бы сейчас «грабили» нас таким образом.

lenoardo999 | 2010. 8-го мая. | 11:48:20
komszomol: пишешь глупости, инкриминируемое поведение, естественно, абсолютно неправомерно. Представь, даже тогда, когда право пишут победители. Даже в том случае, если оно и не было бы таковым, kadar правомерно возмущался бы во имя человеческого достоинства. Ни один человек в одиночку не нападает на государства, следовательно, не может быть оправданий, если его семью изнасилуют или убьют. Кто утверждает обратное как сторонник мнения о коллективной ответственности, тот просто нацист. А восхваление всеобщего благосостояния 70-ых требовало бы психиатрического расследования, если ты имел в виду Венгрию, но если, допустим, США – я готов подписаться.

blau | 2010. 8-го мая. | 12:41:29
«Как бы это не было неудобно для определённых кругов, именно Отечественная война в решающей мере способствовала выживанию западноевропейских гражданских демократий, даже европейской цивилизации».
Гитлер тоже способствовал многим хорошим вещам (немецко-французскому примирению после войны, пацификации немцев, стабильной демократии в Германии), но не потому, что он этого хотел.

komszomol | 2010. 8-го мая. | 13:03:30
"lenoardo999 | 2010. 8-го мая. | 11:48:20"
Вижу, ни одного несчастного слова не понял из того, что я написал. Сбегай назад и найди, где я писал о том, что изнасилование правомерно? Только этим занимается не армия, а отдельные личности. К тому же отдельные личности любых армий, включая миротворцев ООН, поэтому примитивен тот, кто пытается из этого сделать выводы о целой армии.

komszomol | 2010. 8-го мая. | 13:06:19
"blau | 2010. 8-го мая. | 12:41:29
«Гитлер тоже способствовал многим хорошим вещам (немецко-французскому примирению…»
Ты не знаешь, что делал Гитлер с французами? Это тебе примирение?
Пакт Молотова-Риббентропа был следствием брест-литовского договора. Этим русские сделали то же самое, что и тогдашня Венгрия, попытались возвратить утерянные территории.

Radikálpatrióta | 2010. 8-го мая. | 13:18:04
komszomol, дорогой, твои комчики ни на сантиметр не были лучше нацистов, лишь медлительнее, только и всего Smile

Напрасно лижешь бронзовые шары Ленина и Сталина, от этого факт остаётся фактом. Нам не за что благодарить ни одних, ни других.

revify | 2010.8-го мая. | 14:07:06
Уважаемый Тамаш Краус, не совсем точно, но хотел бы процитировать слова бывшего канцлера Германии Гельмута Шмидта (молодым офицером служил на русском фронте в Вермахте, родился в 1918-ом): мы знали, что если за нами части Ваффен СС, то ночью можно спать спокойно.

revify | 2010. 8-го мая. | 14:11:57
Общеизвестно, что Гитлер никогда не смог бы довести до конца свою войну, если бы западные демократии вовремя (то есть в мирное время) вооружились.
Ещё добавлю, что если победители не растерзали б Австро-Венгерскую монархию после Первой мировой (и Османскую империю), то, по всей вероятности, ни Гитлер, ни Сталин не пришли б к власти.

silenthill1 | 2010. 8-го мая. | 18:58:22
«Одна схема в начале 90-ых разогрела сформулированную Геббельсом идею нацистской державной пропаганды. В соответствии с ней, настоящим агрессором была даже не нацистская Германия, а Советский Союз, который готовился, так сказать, к превентивной войне против Германской империи…»
Это… как бы сказать. Нацистская армия лишь из-за того смогла настолько продвинуться и окружить сотни тысяч советских солдат, что те располагались вдоль границы, немецкие бомбардировщики/истребители тысячами расстреливали советские самолёты, которые стояли на близко расположенных аэродромах. Это задокументировано.

imisti | 2010. 8-го мая. | 19:18:18
Основа российско-польских, немецко-польских противоречий – три раздела Польши вплоть до 1773-го года.
К тому времени вышеуказанные державы разделили Польшу между собой, причём Польша не терпела от них при этом поражений в войне (трижды разделили!!!). Эти разделы были результатом недееспособной, междоусобной политики польского дворянства, не в последнюю очередь политики свободных выборов короля! После этого совсем уже не шла о ней речь или шла как о Варшавском княжестве, которое ветер политики уносил то туда, то сюда!
После Первой мировой лишь к 18-ому году настала очередь возрождения Польши, территориальное расширение которой произошло за счёт России, и потому Россия вынуждена была открыть польский фронт, конец войны на котором зафиксировал Брест-Литовский договор! В интересах этого были аннексированы и территории Германии!
Поэтому была общая оккупация с немцами во время Второй мировой войны, а не из-за каких-то взаимных чувств!
Но насколько было правомерным «воссоединение», судить я не берусь!

hebab | 2010. 8-го мая. | 20:30:11
Тамаш Краус выписал себя из рядов историков, раньше я считал его разумным человеком, но ведь со многими случается духовная деградация свыше определённого возраста и после пощёчин от жизни.

sasa2 | 2010. 8-го мая. | 20:35:22
Я лишь одно хотел бы добавить.
Почему после завоевания Польши не была объявлена война СССР?

szkripnyik | 2010. 8-го мая. | 21:01:50
«Я лишь одно хотел бы добавить.
Почему после завоевания Польши не была объявлена война СССР?»
А я то, почему Франция и Англия не выполнили данных Польше обещаний?
Краус прав, я согласен с любым его предложением!

iglói | 2010. 8-го мая. | 22:57:50
Февральский комментарий в NOL по поводу победы:
«Одна, основанная на преступлениях империя, (с внешней помощью) победила Другую».
Я бы заметил лишь, что венгерскому еврейству следует избегать по отношению к Советскому Союзу того подхода, согласно которому «враг моего врага – мой друг». От того, что Советский Союз сыграл решающую роль в разгроме нацистской Германии, он ещё не является «хорошей» силой.
Советская система не являлась менее преступной, чем нацистская, и когда евреи – всего лишь из-за того, что в этой части света, несомненно, Красная Армия победила немцев – выступают на стороне Советов, которых многие так же обоснованно ненавидят, как они Третий Рейх, тогда – следуя логике и драматургии дискуссии – словно закономерно выдавливают оппонента на сторону нацистов, в то время как собеседник, возможно, им и не является.
Другим словом: если еврейство способно закрыть глаза на преступления самой ужасающей системы, потому что она победила нацистов – тогда нельзя упрекнуть тех, кто закрывает глаза на преступления нацистов, потому что Третий Рейх пытался победить Советский Союз.
Здесь нужно остановиться и определить, что:
1) как нацизм, так и большевизм были преступными идеологиями и преступными системами;
2) их преступления не оправдывает то, что они совершали полезные действия (как полезно было то, что Советский Союз разгромил Третий Рейх, так было бы полезно и то, если б Гитлер одержал победу над Советским Союзом).

iglói | 2010. 8-го мая. | 23:02:01
Конечно, самым полезным было бы, если б они «победили друг друга», и на их месте выросли б процветающие демократии.
Евреям нужно было бы подумать над тем, что Сталин не для того отправил на смерть 20 миллионов, чтобы спасти их от холокоста!
Нужно подумать, как относился Сталин к собственному еврейству, и среди десятков миллионов жертв Советской Системы сколько могло бы быть евреев.
Слабое утешение предположительно сотням тысяч истреблённых в Гулаге евреям, что убивавшая их Советская Система спасла еврейскую общину будапештского гетто.

iglói | 2010. 8-го мая. | 23:04:30
Аргументы, что «но ведь Германия напала на Советский Союз и не наоборот», совершенно бессмысленны, так как, исходя из логики истории, один из них должен был сделать это, и сегодня уже все серьёзные историки сходятся в том, что если Гитлер не напал бы, рано или поздно напал бы Сталин.
Обе системы были агрессивными, обе нуждались в войне, обе знали: две такие одинакового типа силы и менталитета державы не могут долго сосуществовать в Европе. Обе должны были нападать, Сталин не был более кротким или миролюбивым, Гитлер только раньше подготовился. Вот и всё.
Подытоживая: для еврейства сложилась такая парадоксальная ситуация, что из когтей одного дьявола оно было освобождено солдатами другого дьявола - без малейшего доброго намерения по отношению к нему.
Если из-за этого они начинают защищать другого дьявола, Российскую Мировую империю, тогда они морально одобряют и все его злодеяния!
Этого тоже делать нельзя – так же, как они не одобряют морально политику Третьего Рейха.

medve1942 | 2010. 8-го мая. | 23:11:50
Ну, Краус немного «тянет влево» по отношению и к моему вкусу, но всё же историк. Но к сливанию восточной части Польши нужно добавить, что Пилсудский после 18-го порядочно занял бывших царских территорий, настолько, что перед Второй мировой четверть польского населения были украинцами. Сталин, в сущности, на это территории и нагрянул. Этим заодно и сделал беззащитными западные границы, так как первым делом было демонтировать линию обороны. Так как на описавшее это во времена Хрущёва Некрича официальная сторона весьма насела, это может быть не лишено смысла.

medve1942 | 2010. 8-го мая. | 23:15:46
Стоит, однако, проследить одну немецкую линию: историки-непрофессионалы типа Иштвана Немере (ничего плохого этим я не хочу сказать, когда-то сам его много читал) в последние годы одну за другой публикуют книги о том, что Гитлер потерпел поражение из-за предательства высших офицеров Вермахта, хотя он уже почти был готов с атомной бомбой – ибо это была Вундерваффе, а не V1 и V2.

medve1942 | 2010. 9-го мая. | 08:07:58
В коммунистическом движении 30-ых было время, когда главным врагом считалась предательская социал-демократия, а фашизм и национал-социализм рассматривались таким себе рабочим движением на вторых ролях. Девичьим или даже младенческим названием социалистической рабочей партии Гитлера было просто Рабочая партия (Deutsche Arbeiterpartei). Где-то близко к 1970-му «Шпигель» поместил фотографию с юным Вальтером Ульбрихтом, когда тот как раз предлагает сотрудничество на одном из ранних национал-социалистических собраний, естественно, против социал-демократов.

medve1942 | 2010.9-го мая. | 08:09:59
«Рубикон» как раз опубликовал документ, в котором итальянского учителя Бенито Муссолини высылают из Австро-Венгерской монархии как опасного социал-анархиста.

Minorkavidor | 2010. 9-го мая. | 17:13:10
СССР лишь 17-го сентября перешёл тогдашнюю польско-советскую границу… Войска были выдвинуты после ошибочных вестей о падении Варшавы, и, что самое важное, были оккупированы те территории, которые Запад первоначально оставлял за ними в 1920-ом, это была знаменитая линия Керзона (по имени бывшего британского главы внешнеполитического ведомства лорда Керзона).

Minorkavidor | 2010. 9-го мая. | 17:21:44
szkripnyik | 2010. 8-го мая. | 21:01:50
Когда западные союзники гарантировали в 1939-ом неприкосновенность польских границ, все военные руководители знали, что они не способны выполнить данные политиками обещание, ведь когда французского генерала Гамелена спросили, когда французская армия сможет начать наступление, он сказал, что через 15 дней после мобилизации. Но только немцы за пятнадцать дней практически разбили польские военные силы, правда, у крепости Модлин бои затянулись до 5-го октября. К тому же союзники вступили в войну лишь 3-го сентября, с этого момента и заработали часы.

Minorkavidor | 2010. 9-го мая. | 17:46:06
imisti | 2010. 8-го мая. | 19:18:18
Спокойно можешь отчитывать время от 1605-го. Между 1605 и 1610 польские войска стояли в московском Кремле. Результатом освободительной войны против них было воцарение Романовых в 1613-ом. Как изменился ход истории? Сам пишешь: «…недееспособной, междоусобной политики польского дворянства, не в последнюю очередь политики свободных выборов короля!»
Украина является хорошим примером. Когда на повестку дня встало реформирование государства, зашла речь о вовлечении казаков в ряды дворянства (шляхту), или введение свободы религии, как в Эрдее (казаки были православными). Этого католическая церковь или открыто, или через пособников не допустила. Ибо в сейме уже один голос мог блокировать закон (это был liberum veto, то есть принцип свободного вето). Результат – объединение России и Украины в 1654-ом! Так оказались русские близко к ядру польских земель.

pvcpadlo01 | 2010. 9-го мая. | 21:37:37
Статья очень понравилась… видно, поляки переступили через свои обоснованные обиды и признали героическую борьбу Красной Армии против нацистов.

silenthill1 | 2010.10-го мая. | 02:05:39
pvcpadlo01 | 2010. 9-го мая. | 21:37:37
Которая остановилась на перекур во время варшавского восстания… и не давала садиться американским самолётам, которые снабжали бы повстанцев. Ах, это, наверное, случайность.

szkripnyik | 2010. 10-го мая. | 11:57:41
Minorkavidor| 2010. 9-го мая. | 17:21:44
Советский Союз уже после Мюнхена предлагал совместное антинацистское выступление для обеспечения суверенитета Чехословакии. Это (в том числе поляками) было отвергнуто. Советский Союз летом 1939-го вёл переговоры с англичанами и французами по военному сотрудничеству против нацистов. К сожалению, безрезультатно. Франция и Англия даже после нацистского нападения на Польшу воевали только языком. Советский Союз после этого избавил большей частью украинское и белорусское население от нацистской оккупации!

http://wolfschanze.livejournal.com/883031.html
Н.Аничкин @ 2010-08-10 15:18:00
Метки данной записи: долбодятлы, резуисты
И еще свежие новости)))
http://www.solonin.org/new_hot-kol-na-golove-teshi
Мрак Семенович возмущается, что люди все меньше и меньше верят ему и Резуну.

Скоты-с
УПД. Ой, а какие там комменты)))
------------------------------------------------------------------
http://www.solonin.org/new_hot-kol-na-golove-teshi 20.06.10
Хоть кол на голове теши...
21-25 мая 2010 года Аналитический Центр Юрия Левады (Левада-Центр) провел опрос по репрезентативной выборке 1600 россиян в возрасте от 18 лет в 130 городских населенных пунктах и сельских районах 45 регионов страны. Были заданы вопросы, связанные с историей Великой Отечественной войны, главным образом - ее начального этапа.
Результаты опубликованы
( http://www.levada.ru/press/2010061804.html#poll ) вместе с результатами аналогичного опроса, проведенного в январе 2005 г. Разумеется, это (то, что за базу для сравнения взят опрос января 05 года) является чистой случайностью, но для меня эта случайность очень интересна. Дело в том, что именно в январе 2005 г. вышел первый российский тираж "Бочки" ("22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?").
Итак, что мы имеем? Вопросов было задано много, но меня заинтересовали ровно два - "суворовский и "солонинский". Т.е.

- КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ПЛАНИРОВАЛО ЛИ В ЭТО ВРЕМЯ ( июнь 41-го ) РУКОВОДСТВО СОВЕТСКОГО СОЮЗА НАПАДЕНИЕ НА ГЕРМАНИЮ? и

- КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ПОЧЕМУ В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ КРАСНАЯ АРМИЯ ТЕРПЕЛА СОКРУШИТЕЛЬНЫЕ ПОРАЖЕНИЯ?

Результаты следующие. Суворова прочитали миллионы, а слышали о нем десятки миллионов. В результате аж целых 5% сказали твердое "ДА", и еще 11% поддержали версию Суворова осторожным "скорее да". Но что интересно - в январе 05 г. таковых было БОЛЬШЕ (6 и 13 процентов, соответственно). Пять лет телевизионных "пятиминуток ненависти" по отношению к "проклятым пиндосам" не прошли даром: народ понял, что замышлять нападение на партайгеноссе Гитлера - это тяжкий грех, и в том, что СССР вместе с братской Германией не накостылял англо-саксам по самые помидоры, виноват только и исключительно Гитлер. По своей доброй воле мы бы никогда бы не ударили в спину нацистской Германии, занятой тяжким трудом по искоренению англо-жидовской плутократии.
Солонина прочитали всего-то 200 тыс. человек (чуть больше одной десятой процента населения России - цифра просто смешная), но и этого оказалось достаточно для того, чтобы народ с ужасом и отвращением отверг подлые слухи о "низком боевом духе Красной Армии". Если в январе 2005 г. согласны были считать это главной причиной поражения первых месяцев войны 6% опрошенных, то в мае 10 г. - только 3%. В два раза меньше. Зато "внезапность нападения" в качестве главной причины поражения назвали 34%; 28% точно знают, что СССР "не готовился к войне, чтобы не спровоцировать Германию на нападение", 27% еще помнят лектора в "красном уголке", который твердым партийным голосом объяснил им, что "Красная Армия была вооружена значительно хуже вермахта". На первом месте (36%) твердо (несмотря на 54-летний возраст) стоит хрущевская версия про "Красную Армию, которая была обезглавлена сталинскими репрессиями".
Нужны ли комментарии? Как нетрудно убедиться, "мнением народным" управляет радиоточка и телеящик. Наибольшую поддержку вызывает именно та точка зрения, которая чаще и больше других была экспонирована на телеэкране - ситуация точь-в точь копирующая статистику продаж стирального порошка или растворимого кофе. Интересно отметить, что несмотря на титанические усилия Мартиросяна. Мухина и Ко, главную вину за поражение публика по-прежнему возлагает на Сталина. Точнее говоря - именно такой вывод можно сделать на основании рационального анализа ответов этой иррациональной "публики": если нападение 3-млн армии противника оказалось неожиданным, если страна не готовилась к войне, если талантливых командиров (Тухачевского, Якира, Дыбенко, Блюхера) расстреляли по ложным наветам, то кто же - если не Сталин - виноват во всем этом безобразии?
По своему фактическому содержанию ответы гораздо более антисталинские, нежели версия Солонина. Ни ему, ни Мухину не удалось сбить народ с толка. Стоит обратить внимание и на удивительно низкую (порядка 5%) долю тех, кто "затруднился с ответом". Какие затруднения - если телевизоры стоят на кухне, в зале, в спальне, маленький совсем такой - в сортире? В некоторых семьях сначала включают телевизор, а только потом идут умываться и зубы чистить (кстати, прогресс налицо - чистят!). Впрочем, все это великий Поэт предсказал полтора столетия назад: "К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство им из роды в роды - ярмо с гремушками, да бич..."

http://www.echo.msk.ru/programs/victory/703592-echo.phtml Эхо Москвы 16.08.2010 10:05
Передача : Цена Победы
Ведущие : Виталий Дымарский
Гости : Борис Стругацкий, писатель

От редакции:
По техническим причинам - из-за низкого качества звука - передача в эфир не выйдет.
По этой же причине в тексте расшифровки достаточно часто встречается (НЕРАЗБОРЧИВО).

--------------------------------------------------------------------------------
В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте. Это программа «Цена победы», очередной ее выпуск и я – ее ведущий Виталий Дымарский. Сегодня у нас программа, если можно так сказать, без темы. Мы обычно заранее определяем тот вопрос, ту тему, которую мы обсуждаем. Но сегодня у нас, собственно говоря, тема одна и называется она именем и фамилией нашего гостя, я просто скажу Борис Стругацкий, писатель. Хотя, вообще, достаточно было сказать просто «Борис Стругацкий». Говоря современным языком, это такой бренд. Борис Натанович, вы не обижаетесь на слово «бренд»?

Б.СТРУГАЦКИЙ: Нет, не обижаюсь. Спасибо.

В.ДЫМАРСКИЙ: И, вот, как мы договорились, мы с Борисом Натановичем будем говорить о войне в самом широком смысле этого слова, об осмыслении войны, о личном, наверное, опыте военном Бориса Натановича. Борис Натанович, я бы, наверное, хотел бы начать вот с такого вопроса. Я недавно участвовал в одной программе телевизионной, посвященной истории войны, и в числе самых разных вопросов был и такой: как мы будем и вообще будем ли мы праздновать 100-летие победы? Ну, немножко, так сказать, расширяя этот вопрос, я его хочу обратить к вам. Вот, на ваш взгляд, вообще вот эта победа – станет ли она со временем таким же фактом истории, как, скажем, Отечественная война 1812 года? Ну, была и была, что называется. Или же продолжит свое нынешнее такое состояние, состояние такого, сакрализованного, что ли, исторического факта?

Б.СТРУГАЦКИЙ: Безусловно, это будет просто факт истории, замечательный конечно, всем известный, изучаемый в школах и вузах, но всего лишь факт истории – я в этом уверен.

В.ДЫМАРСКИЙ: Но, знаете, сейчас очень много часто говорят о том, что для того, чтобы сказать полную правду о войне, звучит немного цинично, но должно уйти то поколение, которое воочию видело эту войну. Что даже в каком-то смысле аморально сегодня лишать вот это поколение того символа, той победы, если хотите, может быть, чуть ли не единственной, которая вообще была в их жизни. Что вы скажете? Ваше отношение?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Ну, мне эта позиция понятна. Знаете, историческая правда – она независима от наших желаний. И вот та сакрализация войны, которая имеет место последние годы, она является фактором чисто внутриполитическим. К истории эти (НЕРАЗБОРЧИВО) никто отношения не имеет. Я вообще (НЕРАЗБОРЧИВО), что и к обычному знанию, к нашим доблестным ветеранам она тоже никакого отношения не имеет. Просто (НЕРАЗБОРЧИВО), очень тяжелое, я бы даже сказал кровавое, (НЕРАЗБОРЧИВО). Но такой положительный маяк, (НЕРАЗБОРЧИВО). Это вопрос чисто (НЕРАЗБОРЧИВО), как бы это цинично ни звучало. Существуют группы людей, существует политическая элита, которая заинтересована в создании неких общенациональных (НЕРАЗБОРЧИВО). Влияет ли при этом (НЕРАЗБОРЧИВО) ? Да, наверное. Но, честно говоря, что бы я (НЕРАЗБОРЧИВО) работников ни нашего (НЕРАЗБОРЧИВО), ни советского (НЕРАЗБОРЧИВО). Есть люди, которые искренне испытывают (НЕРАЗБОРЧИВО). Это ветераны, старики, пожилые люди. Ну, больше мы предложить не хотят. Я думаю, отношение к ветеранам примерно такое, как бы грустное, как бы циничное.
И с другой стороны, вы знаете, что лучше ценить? Так устроена человеческая жизнь. Мы стареем, мы сходим со сцены, мы перестаем быть хоть сколько-нибудь существенным фактором производства ли, истории ли, политики ли. Постепенно интерес нового общества пропадает – это естественная пропажа интереса. Выглядело бы, наверное, странно, если бы этого не было. Все смертно, все конечно и память тоже конечна, даже самая-самая великая. Тут ничего не поделаешь. Да я не знаю, надо ли с этим что-то делать? Конечно, не надо перебарщивать, конечно, не надо делать своею целью, устраивать из Великой Отечественной некий жупел – это тоже перебор, который, по-моему, никому не нужен. Но в то же время соблюдать историческую правду во всех неприятных нюансах надо-надо, мы это будем делать, я думаю. Не мы, так следующие поколения. Это неизбежно. Хотя, вот, вспомним, не знаю, ту самую Отечественную войну 1812-го года. Ведь, нельзя сказать, чтобы она как-то очернялась, эта война. Даже наиболее реалистических и мощных произведениях художественных того времени, как, скажем, Льва Николаевича Толстого сочинение, там рассказано много страшного. Но какой-то такой уж особо отталкивающей, угнетающей картины нет. Хотя, Толстой, ведь, ненавидел войну, он считал ее неестественным состоянием человеческим. И когда он писал о мерзостях войны 1812 года, он делал это от души. Так что я не думаю, чтобы там какие-то особенные, уж такие черные мерзости всплывали. Практически все, что мы знаем, надо знать, мы уже знаем. Остались какие-то особенно гнусные страницы, но и они со временем станут достоянием. Новое поколение будет воспринимать их совершенно равнодушно, так, как оно воспринимает историю вообще, так, как оно воспринимает подавление, скажем, Тамбовского бунта в начале большевицкого правления. Так же, как оно воспринимает подавление Кронштадтского мятежа. Это же были страшные, кровавые страницы, о них стало известно в последнее время, стало известно много.

В.ДЫМАРСКИЙ: Голодомор, кстати говоря, да?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да, безусловно, Голодомор. Да мало ли этих черных страниц? Нельзя сказать, чтобы это все как-то существенно меняло картину нашего прошлого. Картина, я бы сказал, уже написана. И краски достаточно мрачные. И те люди, которые пытаются на эти мрачные краски накладывать парадный лоск, занимаются делом неблагодарным, ну, как и всякая ложь. Даже ложь во спасение – она, все-таки, таит в себе некую (НЕРАЗБОРЧИВО), и нормальные люди стараются даже такой лжи избегать.
Тем более, это неизбежно в истории. Я думаю, что это произойдет и с нашей историей тоже. Не думаю, чтобы мы узнали что-то новое. Хотя, я вспоминаю свои разговоры с фронтовиками, в том числе с фронтовиками-писателями, они говорили, в частности, что правда о войне никогда сказана не будет просто потому, что никакой участник военных действий не выходит из войны совершенно чистым, у него сохраняются воспоминания не только страшные, но и стыдные в том числе. И эти стыдные воспоминания есть неизбежная часть военного прошлого. Вот та часть, о которой никто никогда говорить не захочет. И даже самые наши замечательно правдивые писатели, такие как Виктор Астафьев, например, даже они, мне кажется, все-таки, не до самой глубины собственной души докопались, хотя сказали очень много, действительно, страшного об этой войне. Плохо, если будет забыто название (НЕРАЗБОРЧИВО), ну, я бы сказал, для целой эпохи, если угодно, название. Так что правда неизбежна, никуда мы от этой правды не уйдем. Вырастает поколение, которое воспринимает войну определенным образом, равно как и нашу историю определенным образом. И естественно, что отношение поколения к старине, ну, есть стандартное отношение молодых к старым. Некая уважительность, некое расширенное сочувствие, сопровождающееся нескрываемым желанием покончить болтовню и отправиться на тусовку. Это нормально, тут нет ничего ни плохого, ни хорошего – так было всегда, так всегда будет.

В.ДЫМАРСКИЙ: Борис Натанович, вот вы сейчас, говоря о Толстом, сказали, что описывая мерзости войны, он в то же время ненавидел войну, и как вы сказали, он считал ее (войну) неестественным состоянием для человечества. Я где-то прочитал то ли ваши слова, то ли у вас это слово было употреблено, про вас и вы, вроде, не сопротивлялись этому, не опровергли. Вас где-то назвали пацифистом. Но, ведь, можно ли согласиться с тем же Толстым, да и с вами, если вы, действительно, пацифист? Ведь, вся история рода людского, хотя Толстой, еще раз повторю, говорил, что это не естественное состояние, но это история войн. Вот, в этом смысле вот такого рода пацифизм не равняется ли коммунизму, то есть некому идеалу, к которому нельзя прийти?
Б.СТРУГАЦКИЙ: То есть вы, короче говоря, хотите сказать, если я вас правильно понимаю, что если как следует поскрести пацифиста.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да. Нет-нет-нет. (смеется)
Б.СТРУГАЦКИЙ: То обязательно обнаружится агрессивный милитарист?

В.ДЫМАРСКИЙ: Нет-нет-нет, я не в этом смысле, конечно. Я в том смысле, что это такая некая идеальная цель, если хотите, мир без войн, которая, в общем-то, недостижима практически.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Так, ведь, идея мира без войн, несомненно, относится к той же самой категории, что и идея светлого коммунистического общества. При нынешнем состоянии человеческих отношений и при нынешнем состоянии воспитания человека, это вещи совершенно недостижимые и, можно сказать, абстрактные. Но это, согласитесь, цели, к которым стремиться хорошо. То есть пацифизм – это в конечном итоге хорошо. Потому что пацифизм – это ненависть к убийству, ненависть к кровопролитию, ненависть к жестокости и так далее, и так далее. Целый замечательный букет неприязней включает в себя понятие пацифизма.
И это хороший букет, это букет, который хорошо пахнет. Другое дело, что цветы, конечно, - это цветы райских пущ и не растут эти цветы на наших огородах. Ничего тут не поделаешь.

В.ДЫМАРСКИЙ: Или искусственные, восковые.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да, либо искусственные, что, мягко выражаясь, ценность их сильно снижает. Но тем не менее, факт остается фактом, никуда от этого не уйдешь. Всегда существовали люди определенной антивоенной наклонности, всегда, во все времена. Конечно, история не сохранила нам таких примеров, но, наверняка, были какие-то совершенно дикие наши предки, которые молчали и глядели в сторону, когда все племя ревело «Вперед, за реку! Уничтожим всех этих длинноволосых до единого, до последнего человека». А они молчали, им это не нравилось, они считали, что это нехорошо, что от этого никакой пользы никому не будет. И этот пацифизм мы несем с собою, человечество несет с собою так же, как и очень многие другие, я бы сказал, противоестественные качества.
Доброта, например. Ну, зачем нужна доброта для выживания даже в современном обществе? Честность. Кого спасла честность? Кому она помогла, кому помогла пробиться?

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, она спасает перед богом, что называется.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да, она спасет тебя, может быть, перед престолом. Но, во-первых, этого может не случиться.

В.ДЫМАРСКИЙ: Может. (смеется)
Б.СТРУГАЦКИЙ: И тут ничего не поделаешь, потому что племя атеистов произрастает рядом с племенем пацифистов, и ничего с этим не поделаешь – они должны как-то приспосабливать свои мироощущения к этому обстоятельству. Поэтому ну что? Что можно по этому поводу сказать? Ну, бесчеловечна война, ну, вредна она, в конечном итоге вредна. Растет она из самых гнусных тайников человеческой души, из тех тайников, где копится агрессия, где копится злоба, где копится зависть, где копится стремление отомстить. Вот, из самых мерзких уголков вырастает агрессивность в конечном итоге, хотя иногда она может прикрываться очень красивыми словами, например, там, «весь мир насилья мы разрушим до основанья». Красиво сказано. «Лишь мы, работники всемирной и великой армии труда владеть землей имеем право». Красивые слова! Но растут они в конечном итоге из того же самого, что и ненависть, что и расовая ненависть, в частности.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да. Но это, конечно, слова и лозунги отнюдь не пацифистов.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Нет, я понимаю. Я просто хочу сказать...

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да, что агрессия.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да-да-да. Я просто привожу пример, (НЕРАЗБОРЧИВО). Да казалось бы, антипацифистский лозунг имеет смысл. Казалось бы, следует ему следовать, следует его принять, следует за него бороться. Но нет, нет, не следует. Потому что, повторяю, все это произрастает из самых гнусных участков нашей души. Точно так же, абсолютно точно так же как расовая ненависть тоже произрастает из каких-то мерзких, гнилостных, старинных областей души неандертальца.
Поэтому пацифизм – да, милитаризм – нет. Ничего тут не поделаешь, так устроена жизнь. Всегда будут люди, которые будут утверждать это, и всегда они будут считать себя правыми. А кто прав, на самом деле...

В.ДЫМАРСКИЙ: Это никто не знает.
Б.СТРУГАЦКИЙ: (НЕРАЗБОРЧИВО) вероятно. Вероятно, многие. Хотя, я-то считаю, что мало.

В.ДЫМАРСКИЙ: Борис Натанович, мы, вот, начинали наш разговор с сакрализации победы, почему она происходит. Как с этим связано вот это возрождение? Это, наверное, немножко странно звучит по отношению к этому человеку это слово, но реабилитация Сталина. Политическая реабилитация Сталина.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да никак, на самом деле, не связано.

В.ДЫМАРСКИЙ: А у меня иногда такое складывается впечатление, что, собственно говоря, говоря о победе, говоря о войне, это так или иначе нам хотят тем самым сказать о Сталине.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Ну, нет, у меня такого впечатления нет. Мне-то кажется, что вот это обожание Сталина – это желание прижаться снова к барскому сапогу. Это желание лежит, ведь, в каких-то, опять же, тайниках человеческой души и живет оно всегда. Менталитет людей, которые тысячу лет без перерывов были холопами, тысячу лет! Были холопами без единого перерыва. Психология этих людей не может быть другой, они всегда будут верить в доброго царя и восхищаться им. Причем, когда восхищаются добрым царем, то восхищаются всему, что он заключает в себе, в том числе, как это ни парадоксально, его жестокостью тоже. Потому что обязательно находят оправдание.
И эта, вот, мечта о властителе, который придет и сделает несправедливое справедливым – это и есть мечта о возвращении Сталина и сталинизма. Больше ничего в ней нет. То, что это возрождение, попытка возрождения сталинизма совпала с годовщиной войны, ну, это в значительной степени случайное совпадение. Опять же, это надо иметь в виду, что так же, как Отечественная война является единственным, может быть, огненно светлым пятном нашей истории, так же, может быть, и участие товарища Сталина в Отечественной войне является, может быть, единственным огненно светлым кусочком его страшной биографии. Потому что все остальное в его биографии – это кровь и ненависть, больше ничего. Тирания. А здесь он, как бы, свои самые отрицательные качества направляет на то, что, вроде, всем полезно, всем хорошо. Во славу Родины, во славу народа, на пользу народа.
Вот это вот совпадение не случайно, конечно. Не случайно. Потому что обратите внимание, вот, у меня такое ощущение, что сторонники Сталина уже перестали даже спорить, был ли Сталин палачом, правильно или неправильно он загубил миллионы людей. Больше об этом спора нет, с этим все смирились и спорят только о том, 20 миллионов он погубил или каких-то жалких 600 тысяч.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да-да-да.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Это же смешно в масштабах государства.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да, такой прием, как будто 600 тысяч – это нормально, а миллион – это плохо, да?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Ну да. Да даже не то, что нормально, а просто говорить не о чем.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да-да. Чего там? Мелочи жизни.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да. Так что, вот, с этим уже больше не спорят – сейчас подчеркивают только одно, что он был великий полководец и что он выиграл войну. Для этого есть, для такого утверждения есть определенные основания. Непредубежденный человек, безусловно, с этим не может не согласиться в известном смысле. Действительно, только человек с характером, привычками и умением Сталина сумел бы так переломить ход войны, как это сделал генералиссимус. Это же была задача страшнейшая. После чудовищного надлома 1941 года, такого надлома, который, я думаю, не выдержало бы ни одно другое государство в мире.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это правда.
Б.СТРУГАЦКИЙ: В том числе даже, наверное, (НЕРАЗБОРЧИВО) не сумела бы пережить такого страшного поражения, какое пережили мы в 1941 году. И, все-таки, он сумел заставить людей прекратить панику, начать драться, погнал их на фронт и заставил их умирать и умирать, и умирать тогда, когда считал это нужным. Для этого надо было определенным талантом обладать.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это безусловно.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Люди, которые восхваляют Сталина как великого полководца, они должны только помнить одно, о чем они, конечно же, регулярно забывают. Что все беды, которые были в нашей истории новейшей, все без исключения имеют начало в природе Сталина. То, что он запретил коммунистам бороться с социал-демократами против фашистов в 1933 году в Германии, то, что он фактически возвел Гитлера на пост канцлера. Потому что если бы не эта победа, Гитлер никогда бы не стал бы главой Германии. Никогда.
............................
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да уж, без него никуда.

В.ДЫМАРСКИЙ: «Без него никуда», тем более когда мы говорим о войне. Я, вот, тоже знаю вашу позицию, что при всем при том, как вы уже сказали перед перерывом, что нельзя отрицать его роль в войне и в том переломе, который произошел в войне после жуткого погромного 1941 года. Тем не менее, нельзя забывать о том, что он, как вы сказали, и Гитлера привел, ну, не фактически, но косвенно, конечно, к власти. И самое главное, можно ли считать Сталина вместе с Гитлером и виновником войны?
Б.СТРУГАЦКИЙ: То есть, безусловно, в известном смысле можно, потому что Сталин был сориентирован на войну изначально. Точно так же, как Гитлер. Это была агрессивная власть, которая не могла удовлетвориться тем, что эта власть распространяется на большую часть земного шара, а стремится распространяться все дальше, дальше и дальше. Этой мыслью проникнуты все речи, все песни, все сказы того времени. Достаточно все это попробовать заново прослушать и перечитать. Так что Сталин был нацелен на войну, и задача заключалась только в том, в какой момент в эту войну вступить, на чьей стороне и какие цели определить.
Здесь Сталин, конечно, напортачил, выражаясь языком современной молодежи. Он совершенно неправильно оценил силу Гитлера и антигитлеровской коалиции. Он совершенно неверно оценил стратегию Гитлера, не поняв, что Гитлер никогда не пойдет в Англию до тех пор, пока не разберется на Востоке. А, ведь, это была единственная, может быть, надежда Сталина, которая определяет все его странные поступки 1940-41 годов. Единственная надежда, что Гитлер увязнет в Англии.
Но Гитлер оказался хитрее Сталина, Сталина перехитрил. Это хитрость, вообще говоря, больших лидеров. Это хитрость, которая стоит сотен тысяч и миллионов жизней. Но тем не менее, это не более, чем хитрость, стратегическая ошибка. Вот, ни в коем случае не то, что нельзя забывать, надо все время помнить о том, какую роль сыграл Сталин в том, что 22 июня вообще состоялось без Сталина, без его политики, без его стратегических ошибок. 22 июня вообще могло бы не быть.

В.ДЫМАРСКИЙ: Вы знаете, Борис Натанович, я, вот, иногда думаю, когда мы говорим об этом, и в том числе о пакте Молотова-Риббентропа, который, вообще-то, на самом деле, является пактом Гитлера и Сталина, безусловно, да?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да, конечно.

В.ДЫМАРСКИЙ: Что это было поведение, тем не менее... Я не в роли адвоката дьявола выступаю, а просто пытаюсь понять, что, все-таки, тем не менее, это было поведение режима совершенно логичное, в логике этого режима. Ну, давайте просто. Как мог Сталин создавать коалицию и входить в союз с демократическими государствами?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Но он же вошел.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да, это уже когда деваться было некуда. Но национал-социализм, по определению если хотите, был ближе сталинизму и сталинскому режиму, это родственник его по методам управления хотя бы. Вспомним Ромма с его «Обыкновенным фашизмом», я же помню, когда мы смотрели этот фильм, мы же видели нас.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Виталий.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Это совершенно очевидно, с этим никто не будет спорить. Только выводы из этого, как правило, делаются неверные. Забывается, что гораздо опаснее тот, кто на тебя похож.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это правда.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Чем тот, который тебе чужд. С чуждым можно договориться, можно его купить, можно его перехитрить. А, вот, с таким как ты сам, не помогут никакие (НЕРАЗБОРЧИВО). Тут либо одно из двух – либо ты, либо они. Этот вопрос никогда не стоял по отношению к Западу.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, это правда, да. Кстати говоря, поэтому, вот, в том числе вы привели пример Германии. Но не только в Германии социал-демократы были всегда большими врагами для коммунистов, чем буржуазия, скажем, такая, пресловутая.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Сталин их считал просто личными врагами, он их ненавидел.

В.ДЫМАРСКИЙ: Потому что они конкуренты.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Но тем не менее, заметьте, он пытался с ними договориться еще со времен Рапалльского договора. Германия была естественным союзником России на протяжении многих лет, до самого прихода Гитлера к власти. Она была союзником только по одной причине – Сталин рассчитывал на немецкий реваншизм, на то, что Германию можно будет направить, что Германия сама направится на Запад, освободив для него таким образом руку для собственной политики.
А, вот, мысль о том, что раз Гитлер был похож на Сталина, то лучше было бы с Гитлером дружить, вот эта мысль, мне кажется глубоко ошибочной. Гитлер был похож на Сталина, и именно поэтому бояться его надо было вдвойне и втройне. Сталин боялся, кстати говоря. Сталин же отнюдь не дурак был, он прекрасно понимал, кто такой Гитлер и чего он стоит. И что сделает Гитлер при первой же возможности. Только по мнению Сталина, у Гитлера такой возможности не было – вот на что Сталин рассчитывал. Сталин рассчитывал на то, что Гитлер заигрался, поэтому он вел себя соответствующим образом, втягивая Гитлера в эту дальнюю игру. Сталин, конечно, не просто даром втягивал, а таким образом, чтобы самому тоже урвать кусочек мирового порядка.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, собственно говоря, в 1939 году он и урвал кусочек территории, да?
Б.СТРУГАЦКИЙ: Конечно.

В.ДЫМАРСКИЙ: А потом существует версия, что он просто... Ну, это она известная версия, что Сталин рассчитывал ударить просто первым.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Нет, ну, это естественно. Это версия, которая мне с незапамятных времен кажется чрезвычайно вероятной. Это все факты, которые мы имеем, идут в подтверждение этой версии. Вот только прямых документов до сих пор найти не могут, да и вряд ли найдут – оно было большим секретом.
Не в этом дело. Да, конечно, эта мысль была. Мне лично было ясно, что раньше чем Гитлер вторгнется в Англию, нападать на него было бы нельзя. А, вот, когда вторгнется, вот тогда можно было вить из Гитлера веревки. Вот это была идея Сталина, которую он тоже проиграл. Поэтому говорить, что Сталин был гениальным полководцем, гениальным мыслителем, гениальным стратегом, это ошибка. Это было не так. Это был человек весьма талантливый, это был человек, мастер, безусловно, своего дела, но он не гений. Нет, никак не гений.
Он много и часто ошибался. Просто он так организовал свою жизнь, что за эти ошибки платил не он. Помните его знаменитую речь? (НЕРАЗБОРЧИВО) последних дней войны, когда война уже кончалась и уже было ясно, что победа не за горами, Сталин замечательные слова сказал, что «никакой другой народ, - сказал Сталин, - не простил бы своему руководству той (НЕРАЗБОРЧИВО), которую он допустил, и это войны и так далее, и так далее. И поэтому выпьем за русский народ». То есть Сталин сам понимал – он висел на волоске, безусловно. А почему он висел на волоске? Потому что зарвался, потому что совершил стратегические ошибки. Но зато сумел устроить свою судьбу так, чтобы все это можно было переложить на других. И летели чужие, другие головы. Вот, в этом он был, может быть, даже гений – он умел переложить собственные ошибки на других.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну да. Если он и был мастером, как вы говорите, то, как в Англии говорят, заплечных дел. Борис Натанович, еще один вопрос, уже такой, более личный. Ваш собственный опыт войны, ваш личный опыт войны? Я имею в виду ребенком в блокадном Ленинграде.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да. Ну, мне было 8 лет, когда началась война. Я неплохо помню блокаду. Хотя, если честно говоря, я думаю, над этим задумываюсь, окажется, что 90% того, что я, якобы, о блокаде помню – это, на самом деле, то, что рассказывала мне мама, которая, конечно, все это перенесла на себе, на своих плечах. А я помню очень мало. Я не помню (НЕРАЗБОРЧИВО) вопреки часто распространяемому мнению. Вот, по-видимому, детишки вот такого возраста – они тихо угасали, не испытывая никаких мучений по сравнению как мой старший брат, который был на 8 лет старше меня. Он находился как раз в том возрасте, когда надо есть-есть-есть.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да, ему было 16.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Он страшно, ужасно мучился от голода. А я ничего этого не испытывал. Я помню, что я все время читал, я помню, что читал Уэллса «Войну миров» - почему, не знаю, попалась мне эта книжка. Я помню, что мне было очень жалко кошек, которых мы ели. Я помню последнего котенка, который был настолько голоден, что когда кто-то его пытался погладить, он бросался на тебя и грыз твои пальцы. Вот это вот я все помню, мне это не могли рассказать. Но основная масса воспоминаний – это, конечно, все то, что мама рассказывала.

В.ДЫМАРСКИЙ: А, вот, знаете как? Ну, вот, мы уже с вами упоминали Виктора Астафьева. Вот, для Астафьева война была и личным опытом, который он пережил, и в то же время это был, ну, если хотите, материал для его литературы, для его книг. Кстати говоря, в отношении Сталина он вообще был совершенно беспощаден, я бы сказал. Я помню, ну, не гарантирую точность цитаты, но почти точно, когда он сказал, что «Сталин и Жуков утопили в крови русский народ» - это по поводу, кстати, военного гения генералиссимуса, да? Ну, я просто вспомнил по поводу Астафьева в связи с тем, что война для него была, в общем-то, главной темой его книг. Вот, если я правильно понимаю, для вас и для брата война не была тем событием, если хотите, или тем потрясением, которые так или иначе потом преломились в ваших книгах.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Ну, вот, вы знаете, как раз Дмитрий Быков, известный нам всем прекрасный эссеист, он как раз считает обратное – он считает, что в подавляющем большинстве произведений братьев Стругацких война в том или ином виде присутствует.

В.ДЫМАРСКИЙ: Я читал этот текст, да.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Да, и мне трудно с этим спорить. Наверное, так оно и есть. Потому что о войне мы много думали, потому что у нас было много друзей-фронтовиков, потому что Аркадий Натанович, старший мой брат, как-никак, все-таки, был офицером советской армии. И хотя в войну, в военные действия не попал, а был в это время курсантом военного института иностранных языков, но, тем не менее, в армии он служил, армию знал изнутри и хорошо. Мы не могли об этом не писать и, конечно же, писали, хотя не придавали, может быть, этому какого-то специального значения. Так что это вопрос не такой простой – тут все закрыто.
С Астафьевым все ясно – у Астафьева же, все-таки, война составила главный кусок его жизни, главный. У него изображено не так как у меня, например. Для меня, все-таки, было детство, никуда от этого не уйдешь. Детство тяжелое, масса неприятностей была в этом детстве, эвакуация одна чего стоит. Но тем не менее, война не была сутью моей жизни, чем она была для Астафьева. У Астафьева-то именно была суть жизни, и не мудрено, что он все свое творчество посвятил именно войне. Ну, не все, но, все-таки, значительную часть.

В.ДЫМАРСКИЙ: Борис Натанович, возвращаясь опять к общей истории войны. Вот, в течение уже почти пяти лет, ведя эту программу и рассказывая о разных эпизодах войны, о разных людях войны, я подумал вот о чем, рассказывая, собственно говоря, об этом. Мы очень часто разоблачаем или развенчиваем, как сейчас говорят, те или иные мифы времен войны. Их очень много, в том числе касающихся героев, да? Там, те же панфиловцы, как известно, непонятная история с Гастелло, непонятная история с Матросовым и так далее. Но я вот о чем подумал. Что, может быть, вот в такие моменты жизни государства, страны, общества, может быть, такие мифы, такая героизация – она необходима, она нужна, это просто, вот, для подъема духа народного, да? А потом это остается в истории как факты. Это, вот, по поводу исторических фактов и мифов.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Я с вами совершенно согласен, это все было нужно, это все было частью совершенно необходимой военной пропаганды и никуда от этого было не уйти. Это имело место вообще в странах, а не только тоталитарных, совершенно естественный путь военных пропагандистов. Обязанность состоит в том, что остаются в дальнейшем в мирное время уже, когда война проходит, когда исчезают ужас и опасность, не сохраняется благородство мифов, они превращаются, черт возьми, в анекдоты. Так как подвиг Ивана Сусанина в свое время, безусловно, игравший большую роль в военной пропаганде царского времени, в наше-то время превратился в анекдот, анекдоты рассказывают про Сусанина.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, как в анекдот превратился Чапаев, между прочим.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Совершенно верно. Чапаев – то же самое. Ну, Чапаев – там немножко другое дело, там просто в основе лежит не подвиг Чапаева и не его действия, а там просто кинофильм.

В.ДЫМАРСКИЙ: Там кинофильм, конечно.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Вот эти (НЕРАЗБОРЧИВО) со всеми этими героями – ну, это уже превратилось в собственную противоположность – вот это вот плохо. Это то, что раздражает современную молодежь. Им рассказывают, а они с удовольствием вспоминают где-то услышанные разговоры о том, что это вранье, что все не так это было. Эти мифы пережили себя. Сейчас если вы хотите создавать мифологию, создавайте новую мифологию, мифологию послевоенную, если угодно, мифологию, основанную на неопровержимых фактах мужественного геройства. Ведь, таких фактов было, наверняка, более чем достаточно. Почему о них никто никогда ничего не говорит? И только когда читаешь книжки про войну, вдруг узнаешь: там гарнизон стоял насмерть, там до последнего дралась окруженная часть. Мы ничего об этом не знаем, оказывается. Мы восхваляем совсем других людей, восхваляем совсем другие имена и другие времена. Так что если уж надо создавать мифологию, в чем я не уверен, впрочем, я не люблю пропаганду в любом виде. Но если уж создавать мифологию, то должна быть мифология, основанная на правде.
Я, правда, сейчас сразу же вспомнил замечательные слова одного ветерана, военного, полковника, по-моему, в отставке, в глубокой отставке. Это было в самом начале перестройки, когда только-только телевидение начало свой победный путь. Была какая-то передача о войне, о военно-патриотическом воспитании – это же вечная тема нашего телевидения. И среди всего прочего я запомнил вот этого полковника, который с горечью произнес замечательные слова. Он сказал: «На правде молодежь не воспитаешь». Это было слышать просто страшно. А, ведь, это, наверное, так.

В.ДЫМАРСКИЙ: Но, вообще, действительно, страшные слова, да? Они оправдывают тогда все, что происходило с нашей историей.
Б.СТРУГАЦКИЙ: Они оправдывают все и они, между прочим, подтверждают устами фронтовика, бойца, который проползал часть войны на брюхе в грязи, подтверждают наше видение войны, наше, штатское видение. Мы тоже понимаем, что вся эта окопная правда – это совокупность мерзостей, а не совокупность подвигов. Он это нам подтвердил фактически.
.....................................

http://wolfschanze.livejournal.com/890791.html
Н.Аничкин @ 2010-08-27 21:57:00
Метки данной записи: Резун
http://www.suvorov.com/
Я устал, я ухожу (с)
...........................

http://echo.msk.ru/programs/victory/706323-echo.phtml Эхо Москвы 30.08.2010 22:08
Тема : Объяснение в истории. Часть 1
Передача : Цена Победы
Ведущие : Виталий Дымарский, Дмитрий Захаров
Гости : Виктор Суворов

В.ДЫМАРСКИЙ: Здравствуйте. Приветствую аудиторию радиостанции «Эхо Москвы», телеканала RTVi. Это очередная программа «Цена победы» и я ее ведущий Виталий Дымарский. Ну, наша радийная аудитория вряд ли это заметит, потому что звук есть звук, а, вот, телезрители, наверное, уже обратили внимание, что сегодня у нас обстановка немного непривычная. Мы не в студии радиостанции «Эхо Москвы», несколько в таком, другом антураже. Сразу же объясню, с чем это связано и почему так. Это впервые, надо сказать, у нас такая, выездная модель, выездная программа.

В.СУВОРОВ: Выездная сессия.

В.ДЫМАРСКИЙ: Да, выездная сессия нашей программы «Цена победы». Мы находимся за пределами России, и объясняется это тем, что наш гость сегодня – известный историк, писатель Виктор Суворов. Кто знает, тот знает, кто не знает, поинтересуйтесь. В общем, такие, некие обстоятельства вынуждают нас встречаться в несколько такой, другой обстановке. Виктор, здравствуйте.

В.СУВОРОВ: Добрый день, здравствуйте.

В.ДЫМАРСКИЙ: Очень рад, что мы, наконец-то, с вами встретились очно. И рад, что вы приняли приглашение радиостанции и телеканала на вот эти наши беседы. Теперь уже я, наверное, обращусь к нашей аудитории. О чем мы будем беседовать? Мы так, даже специально, честно вам признаюсь, не обговаривали какие-то темы, какие-то конкретные вещи. Виктор занимается историей войны давно и много, и в очень широком плане. И я думаю, что в ходе наших бесед мы так или иначе затронем многие аспекты и самой истории, и, самое главное, может быть, подходов к этой истории. И, вот, с этого, наверное, мне бы и хотелось начать. Ну, с самого такого, простого и примитивного вопроса. А чего у вас вообще, человека, ну, скажем так, без... Я так понимаю, у вас же нет научного исторического образования, да? Почему вас вдруг занесло в историческую науку?

В.СУВОРОВ: Я считаю, что наукой я не занимаюсь, я занимаюсь разведкой. А, вообще-то, историк – это разведчик прошлого. И вообще разведка и история – это смежные профессии. Шпион и историк. Это то же самое. Историку говорят «Вот, сейфы закрыты, сюда проникнуть невозможно, мы тебе никогда не покажем, что здесь у нас находится в наших сейфах». И тогда историк говорит: «Ну ладно». Представляет себя Штирлицем и говорит: «Я или туда сам проникну, в эти ваши сейфы, или постараюсь вычислить, что у вас там находится».
А ответ на ваш вопрос, наверное, будет долгим. Но дело в том, что алые погоны я одел, когда мне было 11 лет. Отец мой фронтовик, воевал с 23 июня 1941 года в составе 637 стрелкового полка 140 стрелковой дивизии 36 стрелкового корпуса Юго-Западного фронта. И он, отвоевав всю войну... Кстати, вот здесь со мной документ, его самая дорогая медаль. У него ордена, медали, но самое дорогое – это медаль (не орден) за оборону Киева.
За оборону Киева – что это означает? Это означает, что он воевал летом 1941 года, вот что это означает.

В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати говоря, не очень-то распространенная медаль, за оборону Киева. Это очень редкое.

В.СУВОРОВ: Да, конечно. Вот, у моего отца – за оборону Киева, я даже могу это сейчас показать, этот документ. Где-то он у меня здесь находится. За оборону Киева. Это Резун Богдан Васильевич, за оборону Киева. То есть вступил в войну он 23 июня. И он всю жизнь потом... А вторая медаль, которая для меня на втором месте, это за победу над Японией. То есть отвоевал он от звонка до звонка, а еще и там, за победу над Японией, потом там остался и служить. Не остался, а оставили его там служить. И меня угораздило родиться на Дальнем Востоке, потому что он там всю свою службу и продолжал служить.
И, вот, ему всегда было очень интересно знать, что же такое случилось? Вот, отчего мы? Вот, что же это? Что это было? И у нас в доме всегда была огромная библиотека военных книг, военной литературы. Началось все это в 1959 году, когда вышла книга главного маршала артиллерии Воронова Николая Николаевича «На службе военной». И после того пошел вал военных воспоминаний, мемуаров.
И отец мой эти все собирал мемуары, охотился. У него всё, что выходило. И в доме у нас этих книг некуда было девать. И полки книжные стояли не просто так, вот, мемуары эти стояли, а они стояли в 2 ряда. Потому что, ну, не помещаются они. Но у отца у моего была очень интересная система, то есть все было разложено по полочкам, и если нужна какая-то книга, я всегда знал, как нужно найти какую книгу.

В.ДЫМАРСКИЙ: То есть интерес к истории вот с тех пор?

В.СУВОРОВ: Да-да-да. То есть интерес даже и раньше. Потому что, вот, допустим, поселок Барабаш, Приморский край, Хасанский район. Хасан. Это Хасан. Укрепленный район здесь, стоит зенитно-артиллерийский полк, стоит штаб корпуса. Я, вообще, первого человека, мужчину без погон я увидел, когда мне было 7 лет. Отец получил отпуск, там не каждый год получали эти отпуска. То есть получали отпуска, но оставались там. А вот так, чтобы выехать оттуда, вот, было мне 7 лет и перед тем, как пойти в школу, в 1954 году как и вы, наверное, в августе мы первый раз поехали на Запад сюда, курьерский поезд №3. И в городе Ворошилове-Уссурийском, который сейчас Уссурийском называется я впервые увидел мужчину без погон. Это было настолько жутко, это было настолько странно. Потому что, вот, без штанов мужики бегают. Но чтобы без погон – это было... Там были у нас все в форме, всегда. И, вот, мы в один гарнизон, в другой гарнизон. И это танки, это пушки.
И, вот, стоит, допустим, поселок Славянка, чуть-чуть на горе командир корпуса живет, генерал-майор Миляев – это зенитно-артиллерийский полк, который к штабу корпуса. Стадион прямо напротив нашего дома. Показ техники идет для офицеров, какие-то учебы. Вот, мы туда, пацаны туда проникаем, нас оттуда гоняют. То есть это все вокруг этого – это, вот, Су-100, это Су-76-я, вот это Ка-19 стоит. Это оттуда все. И все игры детства – это игры в войну. Но не просто в войну. В Барбаше, допустим, течет речка Монгугай, и туда вывозят технику вверх по течению. Вот там разведбат моет свою технику, вот тогда Пт-76 появился. БТР-40 там у них. А вниз по течению – вот там БТР-152, Су-100 там моются. Вот это все вот так было.
В 11 лет я надел алые погоны, 7 лет Суворовского училища, потом Киевское высшее общевойсковое командное дважды краснознаменное училище имени Фрунзе. И вся моя жизнь – она тут была, и всегда я старался понять, а что же с нами такое случилось? Это мой отец старался.

В.ДЫМАРСКИЙ: Что же случилось в 1941 году.

В.СУВОРОВ: Да, что случилось в 1941 году. Вот. И Суворовское училище – это очень тяжелая была, все-таки, подготовка, там очень серьезная. Потому что школы были десятилетки, а у нас было 11 лет. Поступал я, когда мне было 11, и до 18-ти. Каждый год, экзамены мы сдавали каждый год. Очень серьезные лагеря. Год кончается, у нас лагеря, каникулы у нас были 1 месяц – не так, как в школах, И когда кончались лагеря... А последнее уже, когда последние 3 года – это войсковая стажировка, 100-й гвардейский полк 35 гвардейской дивизии.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, достаточно обычная ситуация советского парня.

В.СУВОРОВ: Да-да, да. Так вот, когда приезжал я домой, то я знал, что мои экзамены начинаются дома. Отец меня ждет и говорит: «Ну, сынок, садись. Ну, давай». Вот, мама уже дверь закрывает и мы на кухне сидим с отцом. «Ну, расскажи, чему ж там тебя учили? Ага. Ну, давай так». У него была систематизация и он меня... Наверное, у вас то же самое было в семье с шахматами. Наверное, шахматная литература присутствовала, я подозреваю. Наверное, отец рассказывал, кто такой Филидор, наверное – я не знаю, я подозреваю – наверное, шли разговоры о том, что Бонапарт играл с автоматом, уже тогда какой-то компьютер был, чтобы играть. Вот, у меня было то же самое, отец – он этим просто живет. Он этим живет.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну, как у фронтовика у него тоже была потребность разобраться?

В.СУВОРОВ: Да-да-да.

В.ДЫМАРСКИЙ: Или он все это воспринимал, ну, как, собственно говоря, большинство или как, во всяком случае, до сих пор воспринимают: есть победа – и все, и дальше разбираться не надо.

В.СУВОРОВ: Да, есть победа, все. Но жила какая-то неудовлетворенность, жила какая-то тяга найти справедливость. Потому что рассказывал он жуткие вещи. Он говорит: «Вот, это вот мы смотрим фильмы про войну. Вот это все, конечно, красиво, все это правильно. Но были и штрафные батальоны». Вот, допустим, книга Жукова.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это первое издание?

В.СУВОРОВ: Это первое издание. Это 1969-й год. И вот здесь ни одного слова про штрафные батальоны нету. Вот это его уже как-то... А мой отец дважды прошел через штрафные батальоны, вот в чем дело. Вот, один раз его за буханку хлеба. То есть он попал, а тут же стоит его дивизия, знают, что он туда несправедливо попал. Вот, пошли туда, поставили там какой-то водки командиру батальона, его оттуда забрали. И еще раз сдирали с него погоны. Вот, в нем это живет и неудовлетворенность тем. Но никогда он не дошел до того, чтобы вот это сообразить вот это немножко. И когда я ему это дело рассказал уже, он сказал, что этого быть не могло, ни к чему мы были не готовы.
И тогда я ему сказал: «Давай, отец, с тобой так разберемся. Давай я тебе расскажу, что ты делал в июне – я тебе расскажу – 1941 года». Ну, то, что я знаю, что он, допустим, по его биографии можно писать историю вот этой войны, по биографии одного человека. То есть закончил он школу, 1921 года он рождения. А ваш отец когда?

В.ДЫМАРСКИЙ: 1921-го.

В.СУВОРОВ: 1921-го года рождения он, вот, с февраля-месяца отец. И он окончил школу и поступил в институт. Поступил он в институт в Днепропетровске как медалист. А он из села, сельский дед мой Василий Андреевич Резунов – кстати, не Резун, он Резунов был. Потом он сменил это дело. Я расскажу – это особая история, как это дело случилось.
Так вот, он поступил в институт, и тут вдруг пакт Молотова-Риббентропа. И вводится 1 сентября 1939 года закон о всеобщей воинской обязанности. И моего отца забирают. Его забирают в армию, и девочки, которые в его группе были, они купили ему, сообща, фибровый чемоданчик. Фибровый я не знал никогда, он рассказывал «фибровый чемоданчик». Что такое фибровый? Оказывается, картонный это был. А я не знал этого термина. Фибровый чемоданчик, вот.
И он попадает служить в Киев. В Киев, в батальон охраны штаба киевского особого военного округа. Служит там у Жукова, видит, как охранник штаба. Служит он год, а потом ему говорят: «А у тебя 10 классов и так далее. А ну-ка давай в военное училище. Хочешь – не хочешь». В 1940 году. Один год, его готовят один год. Почему один год? А там у кого-то уже все рассчитано. И, вот, он завершает этот год учебы, его отправляют на стажировку в 140 дивизию, звание ему еще не дают. Вот это то, что я знаю. И он был на стажировке, когда началась война, и он там воевал.
Кстати, у него уже подготовка, все. И я ему тогда говорю: «Подняли вас по тревоге 12 июня 1941 года». Он говорит: «Правильно» - «Вот. А 18 июня вы двинулись к границе». Он говорит: «Правильно». Говорю: «А женщины стояли, вот, дивизия уходила, и плакали». Он говорит: «Правильно. А откуда ты знаешь?» Вот, я говорю: «А я вычислил».
Потом я ему рассказал, как вычислил. Потому что если у нас колхоз стоит и в колхозе нет семян, в одном колхозе, имени Чапаева, допустим. То можно на 100% быть уверенным, что в соседнем колхозе имени Щорса тоже нет семян. И в соседнем имени товарища Сталина – вот, там тоже. У нас система.
А рядом же у него – у него 140-я дивизия – а рядом 200-я дивизия Людникова. А я, прочитав мемуары Людникова, я думаю: «Ага, а Людников описывает все это». Их подняли 12-го, а 13-го сообщение ТАСС, а 14-го оно появилось в газетах, что, вот, ходят слухи, что мы хотим. Всегда цитируют только первую часть – вот, ходят слухи, что Германия на нас желает напасть. Нет-нет-нет-нет-нет, ну что вы! А, вот, ходят слухи, что мы желаем напасть. Да ну что вы, не верьте в это! И, вот, ходят слухи, что мы выдвигаем войска к границе. Да ни в коем случае! Такого нету ничего. Я говорю: «Так, вас же выдвигали». Он говорит: «Да, выдвигали». Так вот, их подняли и все. У него было все его добро – это был пустой фибровый чемоданчик. И говорит: «Когда уходили оттуда, вот, лагерь снимается, и ему что-то было нехорошо так, на душе. Приказали бросить все». И это по всем другим мемуарам проходит – приказали взять с собой только то, что необходимо для жизни и боя – это формула такая – все остальное бросить. Все.
Бросить чемодан. Потому что он курсант, ему не положен чемодан. С собой вещмешок и все. Вот, противотанковая батарея, сорокапятки, пушки, «Прощай, Родина!» назывались. И он говорит: «Вот, стоит кол. И я не знаю, какое чувство во мне, я взял и на кол этот насадил этот чемоданчик фибровый и пошли». И, вот, они пошли-пошли-пошли, и потом в пути их застает сообщение о войне, и 23 июня они вступают уже в первый бой.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это где было?

В.СУВОРОВ: А это Украина, это Дубна. Это контрудары в районе Дубны, Жуков которые проводил. И, вот, там потом их таскало туда-сюда, и их вынесла судьба... Погибли офицеры все, он уже командовал батареей, оставаясь курсантом еще. И они выходят к тому лагерю, осталась у них одна пушка, он – командир батареи, старшина батареи и один расчет у них. И все, один расчет у них – называлось «батарея».
И они выходят к тому лагерю, лагерь весь сожжен, полностью уничтожен, с которого они начинали движение свое. И говорит: «Стоит один кол и на этот кол надет этот чемоданчик». И тогда старшина батареи сказал ему: «Тебя, Богдан, на этой войне не убьют». И он выжил. 4 у него ранения и тяжелейшая контузия, и он выжил на этой войне. И он всегда этим интересовался. И, вот, когда я ему рассказал, что он делал, тогда отец мне поверил.

В.ДЫМАРСКИЙ: Хорошо. Тогда у меня такой, опять же, еще один банальный, примитивный вопрос. Вот, история войны, вот, четко хотелось разобраться. По истории войны огромное количество литературы и там энциклопедии издавали, и справочники, и чего только нет. И, вот, воспоминания, о которых вы говорите. Этого мало? Этого недостаточно? Вообще, это история войны или это пропаганда? Что это вообще?

В.СУВОРОВ: Я считаю, что... Не только я один считаю, конечно. Любая наука становится наукой только в том случае, если сведения эти систематизированы. Есть огромное количество знаний, но если они не систематизированы, то это не наука. Вот, я, допустим, такой простой пример. Был такой швед мудрый по фамилии Карл Линней. Потом он стал Карл Фон Линней, он получил дворянство за свои заслуги перед наукой. Он разделил всю природу на 3 царства – это минеральное, растительное и животное. Животное царство он разделил на 4 уровня – это будет у нас класс, отряд, семейство и вид. Вот, мы поймали змеюку какую-то. Ага, смотрим, ты змеюка минеральная? Нет, не минеральная. Ты растительная? Нет. Ты животина. Ага! А, вот, какой у тебя будет класс, какой отряд. То есть Карл Фон Линней мог в чем-то ошибаться, он мог... А мы 3 часа запишем или 5? Он мог ошибаться, он мог чего-то не знать, но он создал полочки. Он создал полочки, по которым мы раскладываем все. Так вот, моя профессия – аналитик военной разведки. И моя работа – это, кстати, ответ на первый вопрос – моя работа заключается в том, чтобы вычислить возможную ситуацию, в которой противник на нас нападет.

В.ДЫМАРСКИЙ: Еще раз приветствую аудиторию радио «Эхо Москвы» и телеканала RTVi. Мы продолжаем программу «Цена Победы». Я напомню, что веду ее я, Виталий Дымарский. Сегодня у нас в гостях, или мы в гостях у Виктора Суворова, а Виктор Суворов у нас, соответственно, в гостях, известный историк, писатель, все про него известно. Продолжаем, Виктор?

В.СУВОРОВ: Продолжаем.

В.ДЫМАРСКИЙ: Вы говорили о том, что вы как разведчик-аналитик применили свои знания аналитика именно к истории войны. Ну, давайте так. На основании чего? Я понимаю, у вас была семейная история, вам эта семейная история, в том числе военная, и все, что связано с войной, было интересно, вы хотели все это осмыслить. И вы чувствовали, что что-то не то, если я правильно понимаю.

В.СУВОРОВ: Да-да.

В.ДЫМАРСКИЙ: То, что нам рассказывают, это все не то.

В.СУВОРОВ: Что-то не стыкуется, да.

В.ДЫМАРСКИЙ: А когда вообще у вас впервые появилась эта мысль, что не то что не стыкуется, а что вообще все было не то что не совсем так, а совсем не так?

В.СУВОРОВ: В 1965 году я поступил в Киевское Высшее общевойсковое командное дважды краснознаменное училище имени Фрунзе, на второй курс, после суворовского училища. Не оттого, что я такой умный, а там готовили, соответственно. После этого еще и академия. И мне объяснили так – что в каждой ситуации нужно найти какое-то правило. То есть все нужно привести к системе и найти какую-то закономерность. А в этой закономерности нужно найти какие-то исключения из правил. И вот как только нарвался на исключение из правила, сразу же старайся понять, почему оно исключение, отчего оно исключение. Может быть, это исключение и есть правило. То есть вот на этом остановись. Это как днепровские пороги – идешь-идешь, а тут – что же это такое? И вот идет семинар по истории военного искусства. Все как всегда, все как обычно. 41-й год. Встают ребята, мои друзья и рассказывают, что Сталин трус и дурак, что ему докладывала разведка, а он не верил, танки у нас устаревшие, самолеты гробы, армия обезглавлена. Ну, вот это вот все. И так далее.

В.ДЫМАРСКИЙ: Внезапное нападение.

В.СУВОРОВ: Да, внезапное нападение. Без объявления войны. И так далее. И вот я вдруг решил отличиться, руку тяну и говорю: «Да ну что, не только июнь 41-го года, а вот в Киеве – август и сентябрь, здесь же было страшное окружение, не только в июне нас били так страшно, здесь же Гудерьян и Клейст. Они же замкнули у Лохвицы для танковой группы, 1-я и 2-я замкнули кольцо окружения, и 600 тысяч человек, бойцов и командиров, вот здесь же взяли». И когда я это дело произнес, чувствую, что весь взвод – вроде как какой-то неприличный звук в приличном обществе. И преподаватель так как-то возмутился. И так как-то все замолкли. А распорядок у нас был очень жесткий там – шесть часов занятий, потом чистка оружия, потом всякое-всякое. А к вечеру меня вызывают в штаб – «пройди туда, туда». Захожу – сидит там представитель особого отдела, майор Шмелев, «друг народ» у нас он назывался. И «друг народа» начинает со мной за жизнь – как оно? Да я говорю – все нормально. Чувствую, он куда-то клонит. Все хорошо, да все хорошо. и что-то он такое… И чувствует он, что беседа не клеится. «Ну-ка, - говорит, - зайди сюда». У него соседняя комната, захожу – господи, никогда не думал, что тут такое. А там вроде камеры такая, табуретка к полу привинчена. «Руки на стол, падла! Ладони вверх». И форменный допрос. «Где ты слушаешь вражеские радиостанции?» Я говорю: «Не слушаю». «А откуда ты услыхал, что 600 тысяч взяли в районе Киева здесь?» Я говорю: «Лиддел-Гард, книга называется «Стратегия непрямых действий», издательство «Иностранная литература», Москва, 1957 год, страница 344-я, 25-я строка сверху». Он говорит: «Не может такого быть». У меня тогда память еще работала. Уже все закрыто, вскрыли библиотеку, идем туда, он поднимает, достает Лиддел-Гард, «Стратегия непрямых действий», издательство «Иностранная литература», 1957 год, точно 344-я страница. Прочитал – 600 тысяч. «Все, пошел вон отсюда!» Есть правило. Правило у нас такое: что бы у нас ни случилось, у нас все чудесно. Есть ли преступность в Советском Союзе? Есть немного, но неуклонно снижается. Урожай? Ну, лучший в мире. Олимпийская команда? Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей. И везде мы побеждали. И в этом правиле есть исключение. Исключение – 22 июня. Как только дойдет до 22 июня, сразу же начинается: а вот тут мы дураки, а вот самолеты у нас плохие, танки у нас плохие, Сталин дурак. Исключение из правила. А меня учат искать эти исключения. Вот оно, это исключение. Почему про 22 июня мы говорим, и это все нормально, и это все приветствуется, и все это стоит наша пропаганда на том, а август-сентябрь 41-го года, если я вспомнил, что 600 тысяч, так это уже антисоветчина, это уже мне руки на стол и ладони вверх? Вот две недели я ходил как побитый, думаю – что же это такое? Что это такое? Потом вернулся в ту библиотеку, проверить, так ли это все, отсчитать эту 25-ю строку. А той книги нету. Ее убрали. Убрали и все. Вот во мне уже непонимание. Так вот, когда мы говорим о том, есть ли наука о войне, я отвечаю – ее нет. Ее нет, и я доказываю, почему ее нет. Вот тогда я, чтобы понять, что произошло, уже в те годы стараюсь построить себе пирамиду, как Карл Линней или кто угодно, составить себе схему. От меня требуется – состроить какую-то систему. Товарищ Сталин, товарищ Молотов, политбюро, Центральный Комитет, товарищ Тимошенко, нарком обороны, товарищ Жуков, начальник Генерального Штаба. А кто под ними? Под ними военные округа. Сколько? И нет ни одной книги. Вот в то время ни одной книги я не нашел, чтобы было сказано, сколько у нас военных округов. Их было шестнадцать. Но этого нигде не написано, что их шестнадцать. И нигде не написано, кто ими командует. Вот разрозненно – пожалуйста. Открываешь одну книгу и читаешь: Киевский военный округ, Кирпонос командовал, Михаил Петрович. Или, допустим, Павлов, Западный. А вот так, чтобы шестнадцать военных округов и один фронт на Дальнем Востоке, которым командовал генерал армии Апанасенко, этого нигде нет. Я начинаю собирать это, для себя шестнадцать военных округов установил, и начиню – ага, Северокавказский военный округ, кто командует? Генерал-лейтенант Конев. Хорошо, запомнил. Приволжский военный округ – генерал-лейтенант Герасименко. Хорошо, это легко запомнить. Начинаю дальше. Уральский военный округ – генерал-лейтенант Ершаков. И так далее. Это очень легко – шестнадцать военных округов. Хорошо. Что ниже? Ниже армии. Нет ни одной книги, в которой написано, сколько у нас было армий. Нету этого! Вот нету и все. Хорошо. Тогда я по своим мемуарам начинаю искать – 1-я армия, 2-я армия, начинаю запоминать все, что есть про 1-ю армию, про 2-ю, про 3-ю, про 4-ю, про 5-ю, и кто ими командовал. Дохожу: 19-я армия, командовал генерал-лейтенант Конев. Стоп. Конев, говорю, командует Северокавказским военным округом, и 19-й армией Конев. Хорошо. Ершаков – Уральским военным округом и 22-й армией. Стоп, не может быть. Герасименко – 21-я армия и Приволжский. То есть любой бы на моем месте, кто попробовал бы привести это к системе, сразу бы нарвался вот на такую странную вещь, что армии находятся или выдвигаются на Запад, и ими командуют командующие внутренними округами. То есть Конев, бросив Северокавказский округ, сформировал армию и двинулся туда, вперед, на Запад. Ершаков сформировал армию, Смирнов сформировал армию, бросив военные округа. То есть если бы была система, уже каждый нарвался бы на эту странную вещь и уже каждый бы задал себе вопрос: постойте, Сталин верит Гитлеру, и выдвигаются армии на Запад – смешно как-то, да? Или если бы кто-то взял и собрал, сколько у нас армий было в 39-м году. В 39-м году было две армии, обе на Дальнем Востоке. То есть уже в Забайкалье не было армии, в Сибири не было армии, на Урале не было, на Западе нет армии. Гитлер враг, Гитлером пугают детей – армий у нас нет. Вот подписываем мы с Гитлером дружбу, становится он нашим другом, и в Советском Союзе разворачивается 28 армий. Гитлер враг – у нас две армии, а Гитлер друг – у нас 28 армий, в том числе 25 на западной границе. Если бы кто-то попытался составить таблицу, когда эти армии созданы – с сентября 39-го до июня 41-го, вот это уже…

В.ДЫМАРСКИЙ: Хорошо. То есть вы хотите сказать, что внешне это были друзья, но подспудно нет. Подождите, но тогда, если Гитлер враг, по той примитивной схеме, которую вы нарисовали, то должны быть и друзья. Тогда получается, что Запад – это наши друзья. Но там тоже не до дружбы. Там как-то дружбой и не пахнет.

В.СУВОРОВ: Я не говорю сейчас о Западе. Я просто говорю о том, что официально нам говорят…

В.ДЫМАРСКИЙ: Расстановка-то в Европе была такая.

В.СУВОРОВ: Я понимаю. Но в Европе остался один только Гитлер, и вдруг… Если просто сопоставить даты – 13 июня 1941 года, сообщение ТАСС: вот, говорят, что выдвигаем армии, а мы их не выдвигаем. И тут же у меня информация, что 13 июня, в этот день, начинается выдвижение семи армий – с Урала, с Сибири, из Московского округа, из Северокавказского и так далее – к германским границам. Уже вот это вот получается какая-то чепуха. То есть оно не стыкуется с нашим общим пониманием того, что Сталин поверил Гитлеру. И, с одной стороны, Сталин спокойно спит, и его Жуков будит, а с другой стороны, все-таки это не так. Так вот, когда меня тут обвиняют во всяких смертных грехах, я бы хотел, чтобы вот это мое сообщение дошло до наших историков, что я готов всегда сесть и вот так поговорить с ними, как мы с вами, и лучше всего было бы не спорить так: «Дурак». – «Сам дурак». А было бы неплохо, чтобы мы…

В.ДЫМАРСКИЙ: Аргументы на стол.

В.СУВОРОВ: Даже не так. Знания на стол. Поставить девочку такую с косичками – вот эта девочка берет и вытаскивает билетик – один, два, три. Это совсем легко. Ну, допустим, четыре. И я рассказываю – четыре. Имени германского пролетариата стрелковая дивизия 3-го стрелкового корпуса Закавказского военного округа. В составе этой дивизии – ага, 39-й стрелковый полк, 101-я и 220-й, 40-й пушечно-артиллерийский полк и 95-й пушечно-артиллерийский полк, и 73-й отдельный танковый батальон. По любой дивизии. Вот их сколько было – 198. Пожалуйста, любой номерочек – давайте наши знания покажем. А откуда это взято? Пусть они это скажут, и я скажу, что, допустим, командовал дивизией полковник Рослый Иван Павлович. Иван Павлович Рослый закончил войну генерал-лейтенантом, героем Советского Союза. Он написал книгу. И так далее. Если вот так взять каждую дивизию, каждый корпус, каждую армию, а после этого уже аргументы на стол. Только после этого. Согласен на много часов. Цифру пять – 5-я армия, расскажите про 5-ю армию.

В.ДЫМАРСКИЙ: Выясним еще одну вещь. У вас, и это не секрет, много оппонентов, в том числе среди историков. В первую очередь среди историков. Вот у меня такое ощущение, я не говорю сейчас ни за, ни против, но у меня такое ощущение, впечатление, что в спорах с вами проскальзывает не то чтобы обида, а, как бы это сказать… что ваша версия, ваша теория, если хотите, неким образом задевает честь страны. Вот я не могу понять, что в этом… Допустим, вы правы, пускай вы правы – Сталин первым хотел напасть на Германию. И что? почему это оскорбляет страну, вы мне можете объяснить?

В.СУВОРОВ: Вот этого я понять не могу. И вот я хотел бы, чтобы вы мне объяснили. И если вы не можете объяснить, чтобы вы к ним обратились. Так вот, получается ситуация, вот какая дикая ситуация. Сталин и Гитлер – друзья. Гитлер терзает Европу. Но терзать он Европу не может без нашего материала. Вот я вам покажу, допустим. Вот простейший инструмент – читайте, что там написано. Я прочитаю. Здесь написано – «хром и ванадий». Так вот, я о чем? Без хрома и ванадия нельзя сделать вот такую штуку, не говоря про танк и так далее. Так вот, в Германии не было ни хрома, ни ванадия. Без хрома и ванадия воевать нельзя. Товарищ Сталин дает Гитлеру хром и ванадий. Кроме того, магний, молибден, марганец, никель.

В.ДЫМАРСКИЙ: Всю периодическую систему.

В.СУВОРОВ: Всю периодическую систему, и нефть, и хлеб, и так далее. Так вот, я говорю, братцы-товарищи и как вас там, целоваться с Гитлером, пить шампанское с Риббентропом…

В.ДЫМАРСКИЙ: Не стыдно.

В.СУВОРОВ: Да. А вот напасть на Гитлера…

В.ДЫМАРСКИЙ: Вот это я тоже…

В.СУВОРОВ: Вот этого я не понимаю! Граждане, говорю, я спасаю честь своей страны, своего народа, своего отца и своего деда. Я спасаю. И вашего отца, и вашего деда. Потому что быть союзником Гитлера – это позор. Ну давайте, это можно как-то объяснить. От того, что вынудила судьба с этим проходимцем с этим людоедом, подружиться какое-то время. Но, говорю, мы ж не навсегда это. Мы хотели на него напасть. Вот смотрите, это совершенно дико. Выступают молодые патриоты на озере Селигер. Вот собрались они там – меня кроют и кроют. Я говорю – ребята, спасибо. Было бы кому бутылку поставить, поставил бы. Но объясните мне вот какую вещь: почему дружить с Гитлером – это хорошо, быть верным гитлеровцам – это хорошо, вас это устраивает? Вас устраивает, что ваши деды были верными гитлеровцами? Вы это хотите сказать? И хотели навсегда остаться гитлеровцами и душить Европу?

В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, получается – спасибо Гитлеру, что он напал. Таким образом они стали антигитлеровцами.

В.СУВОРОВ: Да-да. То есть – а сами-то мы ни в коем случае! Мы верные гитлеровцы! Вот выступает писатель Карпов Владимир Васильевич, и действительно: «Я спас Европу от коричневой чумы!» Герой Советского Союза, разведчик-герой. «Но я не хотел этого! Я этого не хотел!» Вот он меня кроет. Я говорю: «Товарищ Карпов, гражданин Карпов, то есть вы – освободитель поневоле , это так выходит, да?» Так бы он сам никогда не пал, так бы он пил водку и шнапс с этим немцами – так выходит?» То есть, когда я говорю – «хотели напасть на Гитлера», и книга у меня так называется – «Святое дело», напасть на Гитлера – это дело святое, и я повторяю еще раз: поломал свою судьбу, поломал судьбу своей жене, Татьяночке, своим детям, брату своему, отцу, матери, своим родственникам, своим друзьям, чтобы доказать – да не гитлеровцы мы! Граждане, мы не гитлеровцы, нет. Мы – антифашисты. Получается вот такая картина сейчас: мы освободили от коричневой чумы Европу, мы освободители, но мы этого делать категорически не хотели, и не было у нас, это нас оскорбляет.

В.ДЫМАРСКИЙ: В этом виноват Гитлер, который на нас напал, и поэтому нам пришлось освобождать Европу.

В.СУВОРОВ: Да. Нам пришлось освобождать. Я бы на месте этих товарищей не пожалел бы мне премию какую-нибудь…

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну а у вас есть объяснение этому?

В.СУВОРОВ: Нету. В том-то и дело, что нету. Я защищаю честь своей страны, а они защищают бесчестие. Уже когда не хватило у меня никакого терпения, я книгу написал, «Святое дело». Говорю: братцы, напасть на Гитлера – это дело святое, это хорошо. Убить бандита. Вот идет мафиози по улице – на него напасть и дать ему молотком по голове – это хорошо, это спасение будущих поколений.

В.ДЫМАРСКИЙ: Или ждать, пока он на тебя нападет.

В.СУВОРОВ: Да. Я не могу этого объяснить. Вот давайте расскажу про 5-ю армию, давайте про 4-ю. Давайте все, что угодно. Но вот этого я объяснить не способен. Вся аналитика ГРУ не работает в данном случае. Не работает.

В.ДЫМАРСКИЙ: Это вне логики.

В.СУВОРОВ: Это вне логики, и это как раз та ситуация, когда есть правило и вдруг есть какое-то исключение, и тут буксует наша машина. Все.

В.ДЫМАРСКИЙ: Ну что, на этом первую часть нашего разговора с Виктором Суворовым мы понемногу завершаем. Но это еще не все. И я нашей аудитории, как телевизионной, так и радийной, обещаю, что через неделю мы продолжим нашу беседу. У нас есть еще о чем поговорить с Виктором Суворовым. До встречи через неделю.

» Открытки и другие документы из могил
» Тверские коллаборационисты
» Почему генералы НКВД упорно обороняли Медное и Ямок