Польша - наше наследство

http://www.svobodanews.ru/content/transcript/24229338.html Радио Свобода 09.06.2011 13:00
Катынский расстрел: отдельные российские историки упорно не признают вины НКВД в гибели польских офицеров

Елена Рыковцева: В первой части нашей программы: почему Главная военная прокуратура не в состоянии расследовать дело о массовом убийстве польских граждан в 1945 году в Августовских лесах? Гость студии – доктор философии, член правления общества "Мемориал Никита Петров, автор публикации в «Новой газете» по этому поводу.
Во второй части обсуждаем более известное «катынское дело». Почему до сих пор отдельные историки отказываются признавать, что расстрел польских офицеров – дело рук НКВД? В дискуссию вступит военный обозреватель «Комсомольской правды» Виктор Баранец, который взял интервью у историка ровно с такой позицией.
Вопрос вам, уважаемые слушатели: все ли точки над "i" расставлены для вас лично в истории рассрела польских офицеров под Смоленском?
Начнем с истории пропавших людей, о которых до сих пор ничего не известно. Вот о чем рассказывается в статье Никиты Петрова.
Августовский уезд и прилегающие территории Белостокской области были единственным местом на всех захваченных Советским Союзом польских территориях, где возникло серьезное национальное партизанское движение, с которым войскам НКВД справляться не удавалось. В начале июля 1945 по указанию Сталина войска 3-го Белорусского фронта провели сплошное прочесывание Августовских лесов. В результате было задержано более 7 тысяч человек, в основном поляков и литовцев. Большую часть из них после проверки отпустили, литовцев передали в НКГБ Литовской ССР, а польских граждан - 592 человека, кого военная контрразведка СМЕРШ причислила к бойцам Армии Крайовой, - арестовали. Что было дальше – неизвестно. Домой никто не вернулся. И до сих пор не установлено: живы ли они или погибли, если погибли, то – где. Даже могилы, как я понимаю, не имеется.

Никита Петров: Да.

Елена Рыковцева: В отличие от катынской истории, здесь нет даже могил. И это, как ни удивительно, уже после войны. Тот случай, когда «война все спишет», уже не проходит.
Никита Петров: Да, это уже послевоенное время. Причем в этой операции по облаве в лесах были задействованы довольно значительные военные силы. Даже количество задержанных об этом говорит. Несколько десятков тысяч человек советских военнослужащих этим занимались.

Елена Рыковцева: На каждого задержанного по военнослужащему.
Никита Петров: Да, да, да. И эти 592 человека ведь числились уже как попавшие в руки советской стороны. Ими занималась военная контрразведка – Управление контрразведки СМЕРШ 3-го Белорусского фронта.

Елена Рыковцева: И дела были открыты официально на каждого?
Никита Петров: Да. Это люди, которые могут рассматриваться и как задержанные, и как арестованные, потому что дела заведены.

Елена Рыковцева: А известно, где завели дела, куда привезли?
Никита Петров: Польская сторона знает, потому что судя по тем отрывочным данным, с которыми я знакомился, речь шла о том, что даже из их родственников кто-то знал и навещал. А потом увезли – и они исчезли. Они исчезли без следа. Прокуратура, которая в 1994 году должна была дать ответ польской стороне, что с ними случилось, проводила какую-то то ли проверку, то ли расследование. И все равно до конца непонятно.

Елена Рыковцева: До 1994 года прошло 50 лет. За эти полвека были ведь какие-то действия по тому же "катынскому делу", какие-то комиссии и пр. А здесь какие-то действия были?
Никита Петров: Родные обращались. Но не будем забывать, что все-таки до 1989 года в Польше был так называемый народный социалистический строй, который гасил любые попытки выяснить судьбу родственников, как родственников погибших в Катыни, в Калинине и в Харькове, то есть то, что мы считаем сейчас "катынским делом", так и этой группы лиц, которая исчезла в 45-м. Их, конечно, не так много, по сравнению с катынским расстрелом. Но что роднит оба этих события?

Елена Рыковцева: Это полтысячи человек!
Никита Петров: И там, и там люди исчезли бесследно. И там, и там внятного ответа советская сторона не давала. Но если в случае с Катынью, по крайней мере, были обнаружены могилы в 1943 году, и стало понятно, что люди были расстреляны, немецкая комиссия работала, которая этим занималась, то случай с облавой в Августовских лесах так и подвис. Родня не знала, куда делись их близкие.

Елена Рыковцева: Какой вывод мы делаем? Советской стороне было совершенно не с руки этим заниматься. Она была в этом не заинтересована. До 1989 года и сами поляки к ним не обращались, то есть можно сказать, что польская сторона тоже несет свою долю ответственности за то, что не занималась советская сторона.
Никита Петров: Нет, мы не можем возлагать ответственность на польскую сторону по одной простой причине. Кто такие Гомулка, Герек, Каня, Ярузельский? Это коммунистические ставленники в Польше. С какой стати они будут будировать эти вопросы?

Елена Рыковцева: Это поляки. Это их граждане.
Никита Петров: А на первом месте здесь в данном случае лояльность Кремлю. Поэтому можно говорить о том, что польское руководство, которое было до 1989 года, на самом деле, плевало на интересы простого поляка, которому важно знать, куда делся его родной человек.

Елена Рыковцева: Почему же не возложить на них ответственность за это, что Кремль им дороже своего родного человека?
Никита Петров: Я согласен. В данном случае, я вовсе не выгораживаю коммунистическое руководство Польши. Да, оно виновато. Оно виновато не только в этом. Оно виновато во многом-многом другом. Но как только рухнула коммунистическая система Польши, родственники, прокуратура Польши этим стала заниматься. Именно поэтому были обращения к России. Именно поэтому главная военная прокуратура занималась проверкой этого дела в 1994 году.

Елена Рыковцева: В 1994 году, наконец-то, взялись. И что?
Никита Петров: И прокуратура обнаружила следующую вещь, о которой она, по крайней мере, информирует польскую сторону в январе 1995 года. Что, да, заводились дела. Да, были эти люди в советских руках, но дела ничем не кончились. В делах отсутствуют сведения о том, что они пошли в суды. В делах отсутствуют сведения, что эти люди были освобождены. Просто-напросто исчезли – и все! И прокуратура, когда пишет это на бумаге и посылает такой ответ полякам, на самом деле, расписывается в своей полной беспомощности. На самом деле, я думаю, прокуратура просто постеснялась сообщить о том, что они были убиты без суда и следствия. Об этом свидетельствует документ, который представляет собой шифротелеграмму начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ Абакумова, который находится в Москве, Берии, который в тот момент находился в Берлине вместе со Сталиным на Потсдамской конференции, о том, что была эта облава, было 7 тыс. задержанных, часть отпустили, часть передали в НКГБ Литвы, а вот 592 числятся арестованными и дальше детальный план, как их ликвидировать без суда и следствия. Абакумов запрашивает санкцию. Он говорит: "Если вы сочтете нужным в нынешней ситуации (просто ожидали, что надо будет большее количество расстреливать) сделать то, о чем задумали раньше"… По всей видимости, был такой приказ Сталина. Потому что именно ставка Верховного Главного командования разрабатывала план прочески лесов и усмирения всего уезда.
Действительно, им не нравились вылазки против так называемой народной польской власти, которые были. Это факт. Но проанализируем, кто задержан среди этих 592 человек? 27 женщин, 5 человек, не достигших совершеннолетия, то есть не достигших 18 лет. С оружием в руках из них задержано только 69 человек, кого можно как-то считать повстанцами, сопротивленцами. Получается, что не доказав вины, получив их как арестованных, военная контрразведка совершила преступление. Это военное преступление. Место захоронения неизвестно. Прокуратура не пишет, что что-либо выяснено про их судьбу. Значит, до сих пор непонятно и то, где они похоронены. Вот именно этим продиктовано было желание запросить прокуратуру о дополнительных сведениях.

Елена Рыковцева: Как же так? А этот документ? Это письмо Абакумова Берии, которое хранится, как я понимаю, в архиве ФСБ. Оно для прокуратуры ничего не значит? Или для них это всего лишь косвенная улика? Нет же реального факта приказа. Почему они не расценивают это письмо как доказательство?
Никита Петров: Во-первых, мы не знаем – видела ли прокуратура это письмо. Мы можем только предполагать, что она знала об этом письме, потому что цифры, которые приводятся в отчете прокуратуры в посланном материале полякам в январе 1995 года, до запятой совпадают с теми, которые приведены в этой шифровке Абакумова. Может быть, знали, но в расчет не приняли, так как впрямую здесь ведь не сказано: мы уже сделали это. Это лишь план.
Ведь я довольно давно обнаружил этот документ. Я тоже полагал, что может быть это всего на всего только план - надо проверять. И лишь только когда совместились эти данные и ответ российской прокуратуры, который стал мне недавно известен, я понял, что здесь большой к ней вопрос. Почему прокуратура, когда проводит расследования, связанные с преступлениями советской эпохи, не обнародует результаты? Самим полякам ответили в январе 1995 года.

Елена Рыковцева: Или хотя бы списочек своих действий – опрошен такой-то, отсмотрены такие-то документы. Хотя бы объяснить польской стороне, что было сделано, а не отписаться. Польская сторона и без запроса знала, что судьба неизвестна. Зачем же нужен был запрос в прокуратуру…
Никита Петров: Нет, польская сторона узнала много дополнительных деталей. Например, кто спланировал облаву, как ее провели, сколько было задержанных. Фактура в ответе прокуратуры есть. В ответе прокуратуры нет главного – что с людьми-то стало?! Куда люди-то делись?!
И здесь у меня возникает мысль: что вообще случилось с нашей Главной военной прокуратурой? И с нами, и с обществом? Если в 1990 году в печати открыто публиковались постановления Военной прокуратуры о прекращении, например, дела по факту расстрела заключенных Орловской тюрьмы, в которых говорилось, что прекращается дело по факту смерти виновных – прокуратура вела расследование и оповещала об этом население, как и должно быть - то теперь "катынское дело" завершено, а результаты не обнародованы. Кто мешал прокуратуре в 2004 году, закрывая это дело, опубликовать постановление о прекращении дела?

Елена Рыковцева: Вот отсюда все разночтения.
Никита Петров: Да. Кто мешал прокуратуре опубликовать и в 1995 году – результаты от этой проверки? Мы не знаем, завели они тогда дело или нет, потому что все-таки дело заводится, когда для прокуратуры очевидно совершенное преступление.

Елена Рыковцева: А тут не очевидно до сих пор?
Никита Петров: Возникает такой вопрос. А почему для прокуратуры было не очевидно совершенное преступление? Ведь они должны были исходить, проводя расследование, из простых фактов. Вот задержаны эти люди. 592 человека есть, среди них, кстати, женщины и подростки. Вот на них заведены дела, и дела ничем не кончились. И дома их никто никогда не видел. Какой вывод можно сделать?

Елена Рыковцева: Один.
Никита Петров: Что они сбежали? Улетели в космос? Как в анекдоте – может, в поле ускакали?

Елена Рыковцева: Чем вы объясняете, что тогда в 90-х годах можно было, а сегодня те же самые документы, которые касаются тех же лет, это тот же блок событий, уже нельзя? Что изменилось?
Никита Петров: Я думаю, что-то изменилось в головах российских руководителей. Если всерьез дебатируется вопрос – открывать или не открывать для общества "катынское дело", то точно также будет дебатироваться вопрос – открывать или не открывать дело по облаве в Августовских лесах. Но ведь это же бред! Ведь согласно нашим законам, все сведения о преступлениях, о нарушениях прав человека, не могут составлять никакой тайны. Они должны быть известны населению. Мы вообще на словах или на деле хотим преодолевать последствия тех преступлений, совершенных в советскую эпоху? Мы хотим открыть все преступления, которые совершил режим? Или мы хотим стать адвокатами, защитниками и укрывателями преступников советской эпохи?

Елена Рыковцева: Никита, хочу прояснить одну вещь. Вы знаете дату, когда обратилась польская сторона?
Никита Петров: Польская сторона обратилась в январе 1994 года.

Елена Рыковцева: Какое удивительное совпадение, вы обратили на него внимание. Один из участников событий товарищ Гаргонов умер как раз в 1994 году. Это был единственный живой свидетель тогдашних событий?
Никита Петров: Думаю, что – нет. Я думаю, что до всех живых свидетелей прокуратура, может быть, и не стала доискиваться и докапываться.

Елена Рыковцева: А была возможность?
Никита Петров: Конечно. Вне всякого сомнения. Была возможность запросить дополнительные материалы. Я думаю, что, может быть, прокуратура вообще весь комплекс материалов и имела. Ведь, собственно, что еще нужно было найти в архиве? В архиве нужно было посмотреть материалы Управления контрразведки 3-го Белорусского фронта. Есть ли там отчеты о проведенных операциях, есть ли там какие-либо указания о премировании, поощрении бойцов батальона, который был придан в Управление контрразведки СМЕРШ. Чьими силами это делалось? В бумаге Абакумова все ясно написано, как это будет сделано, как будут проведены расстрелы. Там все написано. Значит, эти люди должны были быть поощрены, их фамилии известны, послужные списки известны. Часть из них, наверняка, была жива еще в 1994 году. Я опять же отсылаю себя к "катынскому делу". Ведь в 1993 году еще были живы некоторые из те, кто расстреливал людей в Медном, в Пятихатках, в Катыни! Поговаривали, что прокуратура будет тянуть "катынское дело" до тех пор, пока последний из них не умрет. И тогда за смертью виновных хорошо закрывать дело. Но на самом деле, все оказалось, конечно, не совсем так. Виновными назначены были даже не члены Политбюро, а всего лишь Берия, Меркулов, Кабулов, такой ближний круг нквдэшного руководства.

Елена Рыковцева: Родион спрашивает из Германии: "Рвут ли на себе волосы поляки, что до войны у них был тоталитарный режим, враждебный Советскому Союзу, и Сталин имел основания считать польским офицеров вражеской армией?
Никита Петров: На самом деле, это демагогия. Дело в том, что вражеской армией можно считать любую армию, с которой воюешь, но польская армия по существу ведь не воевала с Советским Союзом. Да, Советский Союз рассматривал польских офицеров как военнопленных. Но с вражеской армией надо поступать согласно международным конвенциям, а не согласно идеологическим постулатам Кремля. Поэтому расстрел польских офицеров, который состоялся в 1940 году, на самом деле, военное преступление точно такое же, как и расстрел тех задержанных людей в Августовских лесах.

Елена Рыковцева: Александр из Москвы пишет: " Если Сталин хотел уничтожить поляков как поляков, то он должен был уничтожить всех, а их осталось в лагерях столько, что хватило на армию Андерса, еще на армию Берлинга. Если он хотел уничтожить польских офицеров как классово-чуждых антисоветчиков, то почему уцелели польские пограничники, жандармы, офицеры Дефензивы (польской безопасности), которые реально работали против СССР и благополучно пережили войну в Пермских лагерях?». Мы ответим чуть позже на этот вопрос. К нам присоединяется военный обозреватель "Комсомольской правды" Виктор Баранец.
29 марта 2011 года "КП" опубликовала его беседу с российским историком Юрием Жуковым – "Расстрелы в Катыни - сомнения остаются". На самом-то деле, никаких сомнений у Юрия Жукова нет. Это интервью достаточно однозначно по мысли. Говорит он четко и определенно, что "польские граждане были расстреляны в Катыни в 1941 году немецкими оккупационными войсками". Никакого НКВД Юрий Жуков там не усматривает.
И вот проходит апрель, май. И 7 июня этого года появляется новая публикация в "Комсомольской правде" историка Натальи Лебедевой, которая по пунктам дает отпор Юрию Жукову. Но особенно интересна редакционная преамбула к этой публикации. "29 марта мы опубликовали беседу военного обозревателя газеты Виктора Баранца с российским историком Юрием Жуковым. А недавно мы получили письмо от посла Польши в России Войцеха Зайончковски. Он, в частности, пишет: "С большим беспокойством я воспринял публикацию в вашей газете текста, подвергающего сомнению бесспорные выводы польских и российских историков по теме катынского преступления". Посол высказал надежду, что вслед за публикацией взглядов Юрия Жукова, "пытающегося вновь озвучить пропагандистские мифы давно минувшей эпохи, редакция опубликует полемику с этим текстом, автором которой является выдающаяся ученая Н. Лебедева". Редакция идет навстречу просьбе посла".
Посол просит редакцию опубликовать статью Н. Лебедевой!
Виктор, мне очень любопытна технология этой истории. Такое впечатление, что либо Наталья Сергеевна Лебедева сразу же, когда прочитала ваше интервью, возмутилась, обратилась к вам с этим текстом. И редакция ей отказала. И она была вынуждена обратиться в польское посольство. И поэтому только через 2,5 месяца текст получил свое место на ваших полосах. Либо Наталья Лебедева сразу обратилась к польскому послу с этим текстом. И он ходатайствовал о его публикации. Как было дело?

Виктор Баранец: Нет, Наталья Лебедева не обращалась в редакцию "Комсомольской правды". Она действительно зашла в "КП" через двери польского посольства. Это так. Мы получили письмо от посла с просьбой разместить этот материал в порядке полемики. Мы вели переговоры с Натальей Сергеевной Лебедевой. Не все у нас гладенько шло. Потому что Наталья Сергеевна сказала нам перезвонить. Мы вовремя не позвонили, она вообще потом сказала, что ничего уже не хочет. Мне пришлось уговаривать ее долго. Потом мы решили публиковать так, как есть, причем согласовывая каждую букву. Даже в самый последний момент мы самую последнюю букву согласовывали с Натальей Лебедевой.
Безусловно, ее публикация вызвала шквал откликов и негодования у ряда читателей, даже в очень высоких инстанциях. Как вы могли предоставить слово этому человеку?! Я сказал: "Если мы предоставляем слово Жукову с одной концепцией, с одной группой аргументов, то почему мы не должны слушать и другое мнение, если оно есть, если оно аргументировано?" Но на этом дело не заканчивается. Сейчас мы готовим серию и на радио, на телевидение. Жуков будет давать ответ Лебедевой. Над этим материалом мы сейчас и работаем.

Никита Петров: Подождем, когда Жуков будет давать ответ Лебедевой. На самом деле, я читал интервью Жукова и могу сказать, что это, конечно же, и обскурантизм, и очень печальное свидетельство вырождения нашей исторической науки. Потому что те нелепости и ту ерунду, которую безапелляционно утверждает в своем интервью Жуков, даже скучно опровергать.

Виктор Баранец: А то, что вы только что рассказали о своем расследовании, я считаю легкомысленным, цветастым мылом. Это совершенно несерьезное мыло, потому что надо опираться на документы, дорогой мой человек.

Никита Петров: Безусловно.

Виктор Баранец: И нельзя вот так загонять человека в угол. А если бы мы так относились к Лебедевой, что этот человек отрабатывает польские гранты, и на хрен он нужен "Комсомольской правде", потому что это противоречит нашей позиции? И опять же по поводу вашей публикации про Катынь-2. Единственно, в чем вы правы, что нет доступа к документам. Все остальные – это просто дутая, цветастая… Это несерьезная публикация. Это фиглярство. Это историческое мошенничество то, к которым выводам вы пришли.

Елена Рыковцева: Виктор, но мы ведь обсуждали письмо, которое Абакумов писал Берии. Мы же обсуждали документ.

Никита Петров: Оно из архива. На него есть ссылка. Публикация снабжена необходимыми архивными ссылками. А вот если говорить о позиции Жукова по «катынскому делу», то он как раз ставит под сомнение документ - письмо Берии, которое было направлено в Политбюро. Но на чем строится критика этого письма? На неких умозрительных концепциях - дескать, тогда документы оформлялись на другой бумаге, тогда подписывались документы по-другому. И это несерьезно по одной простой причине. В архиве ФСБ есть журнал исходящей документации, который был заведен еще в 40-м году. Этот журнал никто не подвергает сомнению. Что там написано про тему этого письма за этим номером от 29 февраля 1940 года? Ведь регистрировалось это письмо и именно этот номер. Изначальные темы там четко означены – о рассмотрении дел на военнопленных в особом порядке. Это означает расстрел. Это все прекрасно знают. Так что не нужно наводить тень на плетень.
И я вовсе не собираюсь облыжно обвинять доктора наук, между прочим, Жукова в том, чего он не делал. Он сделал одно. Он, не изучив всей документации, ухватился за какие-то мелкие противоречия и выдал их за некую концепцию. Вот это и есть антинаучный подход.

Елена Рыковцева:
Давайте обсудим абсолютно концептуальное противоречие.
Наталья Лебедева заявляет, что с тем, что именно НКВД было той организация, которая отдала приказ, которая убила, согласились польская сторона, российская сторона, Но оказывается, есть не просто сомнения, а есть уверенность, что это не так. Вопрос: это люди не хотят от этого мифа избавляться, или все-таки что-то не так с доказательствами той якобы согласованной концепции, о которой пишет Наталья Лебедева? Мне тоже казалось, что все, зачем уж рубиться шашками, когда уже и польская, и российская сторона согласились – да, НКВД. Так, оказывается, нет.

Никита Петров: Это и есть то, что я называют обскурантизмом и желанием выдать черное за белое.

Виктор Баранец: То же самое происходит и у Лебедевой. Послушаем, что скажут другие люди – не журналисты, которые с набега, как курочка по зернышку наклевала, а должны говорить специалисты. Люди, которые имеют доступ к материалам. А выстраивать какие-то фиглярские выводы – это не наше дело.

Елена Рыковцева: Виктор, это уже становится неинтересным. Неинтересно обзываться – фиглярство, не фиглярство. Давайте говорить по фактам. Почему все еще нет этой ясности?

Никита Петров: Есть два момента, на которые мы можем обратить внимание. Первый момент, который как раз касается этой аргументации. А именно. Российская прокуратура проводила расследование и пришла к выводу о том, что это дело рук НКВД. В советское время было заявление ТАСС о том, что это дело рук НКВД, хотя в советское время неохотно признавались советские преступления.

Елена Рыковцева: Каких годов было заявление ТАСС?

Никита Петров: Это было заявление ТАСС 1990 года. Наконец, нынешняя позиция, официальная позиция российского государства, выраженная и в заявлениях Медведева, и в заявлениях Путина о том, что, да, это дело рук Сталина, его окружения и НКВД. Но! Мы когда ищем истину, мы же не должны ориентироваться только на авторитеты или на некое сложившееся мнение. Мы же должны еще смотреть и в суть. А суть какова?

Елена Рыковцева: Как аксиомы мы это не принимаем.

Никита Петров: Мы понимаем это как некую данность. Мы понимаем как важный фактор. Потому что в конце концов пусть тогда "Комсомольская правда" открыто назовет российское нынешнее руководство врагами народа, если она считает, что они действуют не в интересах России, а не исподволь, исподтишка торпедирует с помощью всех этих псевдоаргументов Жукова.
Давайте смотреть на факты. Что установлено, документально подтверждено и архивные документы есть? Это и документация, связанная с принятием решения, то есть почему были расстреляны именно эти офицеры. Об этом четко сказано в записке Берии. Слушатель нас уже спрашивал – а что же тогда всех не расстреляли? А в том-то и дело, что это классовый был подход – расстрелять тех, кто наиболее враждебен советской власти, с точки зрения Сталина.
Наконец, есть расстрельщики, есть имена расстрельщиков. Они установлены. Есть масса документации, связанной с тем, что офицеров привезли в соответствующие три УНКВД. И больше их никто никогда не видел с мая 1940 года. Они тоже исчезли. И после этого утверждать, что они где-то были, но при этом не доказывать, где они были до 1941 года, утверждать, что немцы их убили, но при этом не приводить никаких конкретных фактов – как немцы их убили, кто их убивал…
Поэтому метод Жукова и всех тех людей, которые выступают с тех же самых позиций, заключается в том, чтобы искать какие-то шероховатости или несуразности в документах, но объяснять их совершенно иначе. Если им не нравятся документы, они их просто объявляют фальшивыми. Они придумывают, что эти документы как будто бы кем-то были вброшены в архивы. Но это же бред.

Елена Рыковцева: Виктор, а почему нельзя было либо встык сделать два материала? Жуков ведь абсолютно с однозначной позицией выступил. Свести в дискуссию как-то сразу - в одном номере Жуков, в другом – кто-то еще, пусть не Лебедева. Почему вы не попросили какого-то другого человека высказать свою точку зрения? Тем более что точка зрения этого человека совпала бы с путинской, с медведевской, с советской, с российской и т. д.

Виктор Баранец: Меня лично не интересует никакая ни путинская, ни медведевская позиция. Меня интересует позиция правды. И я вам хочу сказать, что у нас будут выступать сейчас и вчера напросились доктора наук, которые по 40 лет занимались этой проблемой.
И никаким умозрительным домыслам журналистским, безусловно, мы не будем доверять. На первом плане документы, документы и еще раз документы. Я хочу поставить вопрос – почему это поляки знают гораздо больше о Катыни с подачи того же руководства РФ, нежели мы? Не секрет, что целые пуды документов, ранее засекреченных, до сих пор засекречены, оказались сейчас в Польше, а мы, исследователи этой проблемы (историки и журналисты), не имеем к ним доступ? Почему так происходит?

Никита Петров: Я могу ответить.

Виктор Баранец: Точки зрения и Жукова, и Лебедевой могут быть самые разные. Но читатель не дурак. Он прекрасно видит, куда клонит один автор, и другой. И мы будем привлекать к этому делу все больший и больший массив знатоков.

Елена Рыковцева: Здорово! А почему не в марте, не в апреле?

Виктор Баранец: И тогда мы не будем выстраивать какие-то сказки, а будем давать слово его величеству документам.

Елена Рыковцева: А почему вы этого в апреле не сделали? У вас Жуков выступил, он остался гласом вопиющего в пустыне, никто не захотел с ним разговаривать что ли? Почему сразу дискуссию-то не запустить?

Виктор Баранец: Письмо от посла пришло не на второй день.

Елена Рыковцева: А без польского посла разве вы не могли закрутить такую мощную дискуссию? Зачем же нужна обязательно наводка посла?

Никита Петров: Вы же знали, что есть и другая точка зрения. Есть официальные ответы Российского государства, которые вы ставите с помощью интервью Жукова под сомнение.

Виктор Баранец: А вы думаете, я во всем доверяю государству? Если вы такой простачок – пожалуйста.

Никита Петров: Мы сейчас не об этом.

Виктор Баранец: Я не верю официальным позициям.

Елена Рыковцева: Да, бог с ним, с государством. Почему в апреле вы не сделали?

Виктор Баранец: А что же вы – государство, государство? Это глупо.

Елена Рыковцева: Не хочет отвечать Баранец на вопрос. Почему сразу в апреле вы не раскрутили дискуссию? Не дали слово другим людям без вмешательства польского посла, а просто от души, от себя?

Никита Петров: Для объективности.

Виктор Баранец: Если вы посмотрите на отклики Жукова, они разные. Там, по-моему, уже чуть ли не 500 тысяч набралось.

Елена Рыковцева: Да, не комментарии, а официальные статьи в газете?

Виктор Баранец: А какие официальные статьи – кремлевские, правительственные?

Елена Рыковцева: Да нет. Вы говорите, мы привлекаем к участию в дискуссии профессоров, докторов наук. А что их сразу-то было не привлечь в апреле к дискуссии?

Виктор Баранец: А что, у Баранца нет больше других проблем, а только заниматься этой?

Никита Петров: Хороший ответ.

Виктор Баранец: Если бы я сидел только на этой Катыни, то ваш вопрос был бы правомерен. А мы эту дискуссию сейчас продолжаем.

Елена Рыковцева: Будем считать, что действительно ответ польского посла послужил катализатором этой дискуссии, стал таким вдохновляющим стимулом для ее продолжения. Никита, почему польская сторона получила полный объем документов, а российская довольствуется малым? Как же так вышло?

Никита Петров: Польская сторона, во-первых, не получила полный объем документов.

Елена Рыковцева: Виктор говорит: Россия открывает им больше.

Никита Петров: Виктор не прав в том смысле, что засекреченная часть "катынского дела" до сих пор им не передана. И заключение о прекращении этого дела, которое состоялось в 2004 году, тоже не передано. Год назад российское руководство пообещало Польше передать все эти материалы. Прошел год. Никаких проблем не было с тем, чтобы передать это в течение нескольких месяцев, тем более провести процедуру рассекречивания тех материалов, которые были и носили грифы «секретно». Они не переданы до сих пор.

Елена Рыковцева: Виктор, что вы имели в виду? Может быть, то, что польские журналисты имеют больший доступ к российским материалам, которые были переданы польской стороне, нежели российские журналисты имеют доступ к тем же самым материалам?

Виктор Баранец: Я опираюсь на сообщения из Польши, в которых говорится, что, да, действительно, в прошлом году в Польшу поступил большой пакет документов. Я стал заниматься вопросом – а какие именно документы поступили в Польшу со стороны России? И до сих пор не получил ответ. Извините, а чем я хуже поляка? Ведь если там скрывается какая-то правда, то почему я, журналист, который занимается этой проблемой, может быть, не постоянно, а только потому, что мне страшно это интересно, потому что это судьба огромного количества поляков… Меня интересует и судьба тех красноармейцев, которые погибли в 20-е годы в Польше. Я этим тоже хочу очень заниматься, правда, времени не всегда хватает.

Никита Петров: Правомерно ставить вопрос перед российской Главной военной прокуратурой: а) почему она до сих пор не передала весь объем дела, б) почему передача началась не с главного документа: дела о его прекращении, где аккумулированы все выводы. Получается, что какие-то куски дела передаются, а главный документ остается в тайне. Более того, "Мемориал" вел и судебный процесс за снятие грифа секретности этого документа. Мы проиграли - суды на стороне государства и Главной военной прокуратуры, в том числе и Верховный суд.

Виктор Баранец: Вопрос правомерен. Главная военная прокуратура в этих вопросах несвободна! Не Баранец вам это открыл. Главная военная прокуратура в данном вопросе подконтрольна властным структурам. Вы понимаете, о чем я говорю. Мы здесь не наивные дети и прекрасно понимаем, что там все фильтруется, может быть, на каком-нибудь молекулярном уровне. Вот почему мы, журналисты, и разбиваем лбы об эту бетонную стену. Мы хотим добыть документы – документы, прежде всего, а не выстраивать какие-то свои умозаключения.

Елена Рыковцева: Александр, здравствуйте!

Слушатель: Правда ли, что в 1939 году, после оккупации польской территории советскими войсками, было выслано 2 млн. поляков в Сибирь, и там их погибло около 200 тысяч?

Никита Петров: Нет, это завышенная цифра. На самом деле, разные оценки были и в польской историографии, и в российской. Я скажу, что порядок цифр высланных – это сотни тысяч, а не миллионы. Оценки варьируются от 300 до 600 тысяч высланных. Но там действительно многие погибли. Это факт.

Елена Рыковцева: Федор из Санкт-Петербурга, здравствуйте!

Слушатель: Все-таки наше государство, через "Комсомолку" в том числе, предпринимает титанические усилия, чтобы обелить тиранию, вы знаете, я жду новых публикаций, что никаких сталинских репрессий вообще не было - это выдумка ЦРУ, Америки, антироссийский заговор агента Солженицына из ЦРУ. Мне вообще непонятно о чем здесь можно дискутировать. Уже давно ясно, что они были расстреляны НКВД. Это признано на все уровнях. И нам начинают опять это навязывать.

Елена Рыковцева: Федор, спасибо. Эта конспирологическая версия имеет право на существование. С одной стороны, одной рукой, оба президента РФ говорят то, чего хочет услышать от них мировое мнение, а другой рукой эти же самые президенты или их окружение проталкивают в зависимую прессу, на телеканалы и пр. те мнения, которых они на самом деле придерживаются. Вот так считает Федор, что на самом-то деле в душе у них совсем другое. Но это другое в сознание российских граждан втюхивают газеты, журналы и т. д., лояльные власти.

Никита Петров: Он опирается на вполне ясный факт: это некая двойственность позиции Российского государства. Если ты говоришь о том, что ты хочешь раскрыть все сталинские преступления, ну, так и раскрывай их. А ведь этого не происходит. Поскольку документы по тому же самому "катынскому делу" в полном объеме до сих пор не рассекречены и не переданы, конечно же, возникает подозрение – а чего, собственно, власть хочет? Потакать и тем, и этим? Или играть на таких противоречиях – для Запада мы хорошие, а народ будем поддерживать в самых, что называется, таких дремучих представлениях? Тем более, что есть население в нашей стране, есть такие традиционалисты, которые хотят другой исторической реальности. Их не устраивает та история, которая содержит массу кровавых вещей. Они хотят историю более-менее благополучную. Отсюда и потребность в этой благополучной истории.
Что делает "Комсомолка"? Я думаю, здесь даже не нужны никакие сигналы власти. Она просто часто публикует фальшивки. Возьмите вот этот дневник Берии – фальшивый, насквозь выдуманный. Его ведь, кажется, "Комсомолка" публикует. И она ведь не предваряет его…

Елена Рыковцева: Виктор сейчас обидится и будет кричать.

Никита Петров: Пусть обижается, но ведь "Комсомолка" не предваряет эту публикацию, что перед вами литературно-художественное произведение. Ведь подается как настоящий дневник Берии.

Елена Рыковцева: Виктор, кричите.

Виктор Баранец: А я не буду на глупость кричать.

Никита Петров: На глупость не надо, конечно.

Виктор Баранец: Это глупость.

Никита Петров: А что, дневник Берии настоящий, скажите?

Виктор Баранец: Я не удосуживаюсь об этом… "Комсомолка" идет разными путями.

Никита Петров: А дневник Берии – это что?

Елена Рыковцева: Дневник Берии читали?

Виктор Баранец: Да, всё мы читали.

Никита Петров: И что думаем про это?

Виктор Баранец: У человека просто есть частное мнение.

Елена Рыковцева: У Берии?

Виктор Баранец: Это просто, как бабушка у подъезда…

Никита Петров: Подождите, а дневник-то Берии, что такое?

Виктор Баранец: Не надо здесь проводить никакую точку зрения.

Елена Рыковцева: Виктор, так как вам дневник Берии?

Виктор Баранец: Мне мнение – это чтиво. Это просто любопытное чтиво.

Никита Петров: Но ведь газета подает как дневник.

Виктор Баранец: А нравится это Петрову или не Петрову – меня это совершенно не интересует.

Елена Рыковцева: А вы считаете это чтиво дневником Берии или это просто такая беллетристическая подделка?

Виктор Баранец: Я терплю, в отличие от Петрова, разные мнения. И я не пытаюсь зубную пасту заталкивать в тюбик, как это делает Петров.

Елена Рыковцева: А вы пытаетесь понять – перед вами зубная паста или мазь для обуви?

Виктор Баранец: Это мошенничество, когда мы навязываем человечеству либо одну точку зрения, либо другую. Истину нужно найти двумя путями – и не надо дурачить народ.

Никита Петров: Согласен.

Виктор Баранец: Никт

Ursa Отправлено Вчера, 22:51
Пётр Чарторыский-Шилер Ленино победило Катынь
Министерство национальной обороны реанимирует миф битвы под Ленино. Налогоплательщики заплатят за воспоминания о «славе» советского оружия.
Департамент Воспитания и Популяризации Обороноспособности Министерства Национальной Обороны не будет финансировать XI Международное Мотоциклетное Катынское Ралли. Зато нашлись деньги на отмечание 68-ой годовщины битвы под Ленино и фильм о Владиславе Бартошевском.

Цитата :

- Пусть Министерство Обороны профинансирует книгу или фильм о генерале Анджее Бласике или об экипаже Ту-154М, который погиб под Смоленском, а не заботится о придании достоверности псевдолегенде, -

отвечают на это депутаты оппозиции.
Министерство Национальной Обороны объявило результаты открытого конкурса предложений от 18 апреля текущего года. Среди предложений, которым было отказано по формальным причинам, - как утверждает на своём сайте Министерство Национальной Обороны – оказались, в частности, такие организации, как Ассоциация Любителей Авиации в Мирославце, Стрелковый Союз «Стрелец» или Международная Ассоциация Катынское Ралли. В рубрике «Причина отказа» в двух первых случаях указано что предложения, присланные вышеуказанными организациями, не отвечали формальным требованиям. В случае с Международной Ассоциацией Катынское Ралли, которая обращалась за дотацией в размере 20 тысяч злотых, причиной отказа указано то, что к предложению не была приложена выписка из KRS (Национальный Судебный Реестр – прим. перев.). МО утверждает, что это не дало возможности установить истинное представительство субъекта.

Цитата :

- Это неправда, я сама посылала в Министерство Обороны просьбу о дотации для Катынского Ралли. Может быть, этот KRS потерялся уже в самом министерстве, -

объясняет в беседе с «Нашим Дзенником» Катажина Врублевская, вице-председатель Ассоциации. Она утверждает, что об отказе узнала из интернета, никто из МО не прислал никакого документа по этому вопросу. Точно так же никто не обращался с предложением заново приложить к просьбе KRS.
Зато не было проблем с получением денег от Министерства Обороны у Фонда «Мир Имеет Смысл» и у Ассоциации Польско-Российско-Белорусского Примирения. Фонд получил 40 тысяч злотых на создание биографически-документального фильма «Бартошевский. Путь.», а Ассоциация – 30 тысяч злотых на участие в торжественном отмечании 68-ой годовщины битвы под Ленино. Фильм о Бартошевском будет финансироваться в рамках

Цитата :

«общественных задач в области обороноспособности».

Что общего у экранизации о Владиславе Бартошевском и «общественными задачами в области обороноспособности», не известно. Этот вопрос мы задали Министерству Национальной Обороны и всё ещё ждём ответа.
Возражения может вызывать также и факт финансирования участия в торжествах по поводу битвы под Ленино, 30 тысяч злотых, которые получила Ассоциация Польско-Российско-Белорусского примирения. Судя по организатору, внимание, в основном, будет обращено на славу советского оружия, а не на бойню плохо вооружённой, слабо обученной, сформированной в Советском Союзе дивизии, которой командовал дезертир из армии генерала Владислава Андерса – Зигмунт Берлинг. Именно из-за этого годовщины битвы давно уже не отмечаются торжественно в Польше. Не известно, почему МО предназначило 30 тысяч злотых на это, а не на такие важные проекты, как, например,

Цитата :

«Реконструкция боёв 1915 года в районе Болимова и увековечивание личности полковника Юзефа Довбора-Мусьницкого, сражавшегося под Болимовом в качестве командира 14 Полка Сибирских Стрелков, впоследствии командира I Польского Корпуса в России и Великопольского Восстания» Фонда Polonia Militaris и «Торжественное отмечание годовщины обороны Модлина 1939 года»,

организованное Обществом Друзей Крепости Модлин, дало всего лишь 20 и 25 тысяч злотых.
Упоминавшийся уже частный фонд «Мир Имеет Смысл» - который получил почти в три раза больше денег на фильм о Владиславе Бартошевском, чем Военная Общественно-Культурная Ассоциация «SWAT» на издание книги «Памяти Польских Лётчиков 1945-2010», или на 10 тысяч больше, чем Ассоциация Показательных Подразделений на «Организацию и проведение народного гулянья по случаю Праздника Польской Кавалерии» - поддерживает сайт «Польша Имеет Смысл», созданный Витольдом Бересем и Ежи Скочилясом. Оба эти господина много лет связаны с «Газетой Выборчей», а президент Бронислав Коморовский 21 марта этого года наградил их Золотыми Крестами Заслуги.
Совсем недавно, пару дней назад, пресс-секретарь правительства Павел Грась, который рекламировал их сайт «Польша Имеет Смысл» на Твиттере, на вопрос, почему он это делает, ответил:

Цитата :

«Потому что я знаю их с тех времён, когда отвага была в цене на самом деле. Потому что они из Кракова, потому что я надеюсь, что будет оптимистично, и последний аргумент – потому что мы живём в свободной стране!».

Методом распределения дотаций был удивлён Дариуш Селига (ПиС), вице-председатель сеймовой Комиссии Национальной Обороны.

Цитата :

- Мы наверняка направим запрос по этому делу, я также хочу знать состав комиссии, которая рассматривала обращения, -

предупредил депутат.
Ему совершенно непонятен факт финансирования Ассоциации Польско-Российско-Белорусского Примирения и Фонда «Мир Имеет Смысл» в обход, в частности, Ассоциации Международного Катынского Ралли.

Цитата :

- Это не случайность, мы имеем дело с циничной игрой. С одной стороны, министр иностранных дел не признаёт Лукашенко, с другой – министр иностранных дел даёт дотацию на программу, реализуемую совместно с белорусами. Также не понимаю, почему Министерство Национальной Обороны даёт деньги на фильм о господине Бартошевском. Нет и не будет согласия на такие вещи, -

утверждает Селига.
Депутат добавляет, что МО, которое привело к распаду армии, должно, скорее, заняться финансированием гораздо более важных проектов, подумать хотя бы о создании фильма, который побуждал бы молодых людей вступать в NSR (Национальные Резервные Силы – прим. перев.).

Цитата :

- Пусть Министерство Обороны создаст фильм или книгу о генерале Бласике или об экипаже Ту-154М, который погиб под Смоленском, а не удостоверяет какие-то псевдолегенды, которые часто не имеют ничего общего с действительностью. Чем больше они хотят закопать память о Катыни и Смоленске, тем более она становится живой, -

заявил вице-председатель Комиссии Национальной Обороны.

Nasz Dziennik 12.06.11 Piotr Czartoryski-Sziler Lenino wygrało z Katyniem

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik

#3 Ursa Отправлено Вчера, 23:14

Цитата :

Ангелина (12 Июнь 2011 - 23:02)
Тамара Михайловна, огромное спасибо! Как думаете, чем вызвано такое решение МО Польши?

У правительства Туска не так уж много плюсиков. Один из таковых - улучшение отношений с Россией. Не говоря уж о том, что Варшавское Восстание празднуют каждый год с размахом (целый музей ему посвятили), а о битве при Ленино не вспоминали уже много лет - а ведь в отличие от Варшавского Восстания это было сражение, которое действительно способствовало освобождению Польши и которое привело польскую армию в Берлин. Ну, по мнению ПиС, это была "бойня" беззащитных польских солдат и "псевдолегенда"...

http://historyfoundation.ru/ru/news_item.php?id=2114 “Фонд Историческая память” 13.06.2011
Сенсация: министр иностранных дел Польши Юзеф Бек был завербован нацистами в 1938 году
Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек был завербован нацистами в 1938 году. Свидетельствующие об этом показания генерал-лейтенанта люфтваффе Альфреда Герстенберга опубликованы в изданном фондом «Демократия» сборнике документов «Тайны дипломатии Третьего Рейха: Германские дипломаты, руководители зарубежных военных миссий, военные и полицейские атташе в советском плену. Документы из следственных дел» (М., 2011).
На допросе 17 августа 1945 года генерал Герстенберг, с 1938 года занимавший должность авиационного атташе в Польше, сообщил следующую информацию о вербовке Бека:

Цитата :

«Вопрос: Известно, что Геринг часто бывал в Польше. Он действительно интересовался в Польше только охотой?

Ответ: Геринг часто ездил в Польшу и другие страны на охоту, но в действительности он не столько интересовался охотой, сколько выполнением под этим предлогом политических задач. Перед моим отъездом в Польшу Геринг мне говорил, что он будет ездить в Польшу на охоту и облегчит мне задачу.

И действительно, в 1938 году Геринг приезжал в Польшу, где охотился вместе с польским министром иностранных де Беком. Во время этой охоты Геринг дал Беку чек на 300 000 марок, после чего Бек стал усиленно поддерживать дружбу с Германией.

Вопрос: Откуда вам известно, что Геринг подкупил Бека?

Ответ: О том, что Бек был подкуплен Герингом, я узнал от германского посла в Польше Мольтке, который участвовал в охоте. В связи с этим Мольтке говорил, что Бек из наших рук не вырвется» (Тайны дипломатии Третего Рейха. М., 2011. С. 581; протокол допроса хранится в: ЦА ФСБ. Д. Н-21147. Т. 1. Л. 35 - 53).

Информация о вербовке нацистами Юзефа Бека объясняет многие странности польской внешней политики 1938 – 1939 годов, считает директор фонда «Историческая память» Александр Дюков. «Когда Германия начала ревизию европейских границ, аналогичные действия предприняла и Польша, - напоминает он. – Так, в марте 1938 года Варшава организовала провокации на демаркационной линии с Литвой, предъявила ей ультиматум, требуя официально признать оккупированную польскими войсками в 1920 году и аннексированную в 1922 году Виленскую область польской территорией. В противном случае Польша угрожала Литве войной. Эта инициатива получила поддержку Берлина. Чуть позже вместе с Германией Польша приняла участие в расчленении Чехословакии, захватив Тешинскую область. Фактически Польша выступила в роли соагрессора; в состоявшейся 20 сентября 1938 года беседе с Гитлером польский посол в Берлине указал, что именно позиция его страны позволила парализовать «возможность интервенции Советов в чешском вопросе». В марте 1939 года Польша опять оказалась по одну сторону баррикад с Германией, активно поддержав идею оккупации Закарпатской Украины Венгрией. Говоря об этих событиях, современные польские историки пытаются убедить нас, что на самом деле Польша в 30-е годы всего лишь проводила политику «равновесия» между Германий и СССР. Однако это не соответствует действительности; нетрудно увидеть, что польская внешняя политика находилась в фарватере нацистской. Информация о вербовке Бека объясняет, почему».
«Хочу так же напомнить, что летом 1939 года именно позиция польского министерства иностранных дел способствовала срыву переговоров о создании англо-франко-советского союза против Германии. Так, например, в конце апреля Варшава довела до сведения Берлина, что «Польша никогда не позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России». «У нас нет военного договора с СССР и мы не хотим его иметь», - заявил Юзеф Бек 19 августа 1939 г. Главным выгодополучателем от этой позиции польского министра иностранных дел стала нацистская Германия. Бек с лихвой отработал полученные от нацистов деньги», - заключает Александр Дюков. Историк напоминает, что после разгрома Польши в немецкими войсками в сентябре 1939 года Бек бежал в Румынию, где проживал вплоть до своей смерти в 1944 году.

Обсуждение у Дюкова:
===============================
http://a-dyukov.livejournal.com/965855.html
===============================
ПМСМ, подкуп - не вербовка.

Цитата :

НАВАЛЬНОГО БЫ ТУДА...
После того как a_dyukov навел на историю о том, как министр иностранных дел Польши Юзеф Бек получил от рейхсмаршала Геринга взятку в размере 300.000 рейхсмарок, у papasha_mueller состоялся срач разговор на тему, сколько это в объективном выражении? По покупательной способности? Ну, например, сколько Юзеф Бек смог бы купить на коррупционные 300 тысяч РМ представительских "Майбахов", серебряных ложечек или кружек баварского в "Бюргербройкеллере"?

Тут сразу встал вопрос о том, что рейхсмарка до 1 сентября 1939 это одно, а после - совсем другое. Начали считать по золоту - тройская унция, в 1937 году жестко привязанная к доллару, стоила 35 баксов. Курс к рейхсмарке 1938 год - 1рм = 2.45$

В итоге насчитали: Maybach Zeppelin с самой дорогой отделкой стоил 40.000 марок до войны. То есть гордый шляхтич Бек продался за 7,5 Майбахов. Впрочем я Польшу бы продал и за один такой, я не жадный.

http://gunter-spb.livejournal.com/1499607.html

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/13583-%d0%bc%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d1%84%d0%b5%d1%81%d1%82%d0%b0%d1%86%d0%b8%d1%8f-%d0%b2-%d0%bd%d0%be%d0%b2%d1%8b%d0%bc-%d1%81%d0%be%d0%bd%d1%87%d0%b5/
Ursa Отправлено Сегодня, 11:31
DelfInn Манифестация в Новым Сонче!

...ликвидируем последний большой памятник Красной Армии в Малопольше, (…) одна из надписей на котором гласит – «за нашу советскую Родину»....

Приглашение.
Время и место манифестации – суббота 18 июня 2011 года, 12.00, Новый Сонч, Аллея Свободы, у памятника славы Красной Армии, неподалёку от автовокзала.
Цель – подвигнуть и мобилизовать мэра города, Рышарда Новака, к исполнению Постановления Городского Совета и удалению памятника с главной транспортной артерии в объявленное, ближайшее время.
Давайте помнить о том, что мы ликвидируем последний большой памятник Красной Армии в Малопольше, поэтому приглашаем всех, а в особенности жителей Нового Сонча и Кракова прибыть с бело-красными флагами и продемонстрировать свою поддержку ликвидации памятника, одна из надписей на котором гласит – «за нашу советскую Родину».
Памятник, о котором идёт речь, был силой навязан обществу Нового Сонча Военным Комендантом, полковником Нагаткиным по распоряжению Начальника Политического Управления 4 Украинского Фронта, генерала Пронима (так в тексте – прим. перев.) в 1945 году. Военный Комендант Красной Армии пригрозил, что в случае не установления памятника он применит оружие против жителей. Памятник был открыт в декабре 1945 года, но уже 2 января 1946 года был взорван солдатами подполья, борющегося за независимость. Коммунисты, однако, памятник восстановили, а его охрану поручили Управлению Безопасности и милиции. Так памятник просуществовал до времени упадка коммунизма в Польше.
В феврале 1992 года Городской Совет Нового Сонча принял Постановление № XXI/185/92
о сносе этого памятника. Постановление это до сих пор не исполнено, несмотря на то, что с 2009 года Ветеранские организации и организации Борцов за Независимость, как и общество, требуют от мэра Рышарда Новака, представляющего правые политические силы, удаления памятника. Аргументы Рышарда Новака против исполнения Постановления сводятся к одному – внешние обстоятельства, то есть, как можно догадаться, русские не позволяют.
Если действительно Рышард Новак (между прочим, член ПиС) более заботится об интересах России, нежели Польши, то, участвуя в этой манифестации, мы напомним ему о его главном долге – служить на благо Польши, на благо общества и помнить, что памятники оккупанту должны быть демонтированы, удалены с публичного пространства.
Давайте брать пример с Несгибаемых Солдат, которые этот памятник взорвали, рискуя своей жизнью. Сегодня не надо платить столь высокую цену. Их завещание мы можем и должны исполнить через структуры самоуправления.
Манифестацию готовят патриотические организации и организации борцов за независимость Нового Сонча и Кракова.

Организаторы:

Кшиштоф Бздыль – председатель Союза Конфедератов Независимой Польши.
Лешек Закшевский – председатель Отделения Польского Исторического Общества в Новом Сонче.
Анджей Фишер – вице-председатель Управления Главного Союза Пилсудчиков.
Ярослав Роля – председатель Ассоциации Сондецкая Катынская Семья.

Nowy Ekran 17.06.2011 DelfInn Manifestacja w Nowym Sączu!

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/13603-%d0%bd%d0%b5-%d0%bd%d0%b0%d0%b4%d0%be-%d0%b1%d1%8b%d0%bb%d0%be-%d0%bf%d0%be%d0%bc%d0%be%d0%b3%d0%b0%d1%82%d1%8c-%d1%81%d1%82%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d0%bd%d1%83/
Ursa Отправлено Вчера, 10:48
Пётр Зыхович Не надо было помогать Сталину
Ровно 70 лет тому назад Адольф Гитлер опередил Иосифа Сталина, и немецкие вооружённые силы атаковали Красную Армию. Началась величайшая и жесточайшая война в истории человечества. Война, которая решила судьбы не только обеих воюющих сторон, но также и половины Европы с Речью Посполитей во главе. Польша, хотя формально и не участвовала в немецко-советской борьбе, в результате потерпела поражение.
В дискуссиях на эту тему у нас сегодня доминирует теория «меньшего зла». Убеждение, что всё-таки лучше, что это большевики побили немцев, а не наоборот. Это правда – признают сторонники этой теории – красные отняли у нас полгосударства и оккупировали нас на протяжении полувека. Но если бы победили коричневые, в лучшем случае, они превратили бы нас в рабов и выселили бы за Урал, а в худшем - задушили бы в газовых камерах, как евреев.
Сторонники этой теории, кажется, забывают, что немцы, в отличие от советов, не вели войну только на одном фронте. Победа Гитлера на Востоке вовсе не гарантировала ему, что он выиграет всю войну. Совсем наоборот, с декабря 1941 года и вступления в войну Соединённых Штатов с их неисчерпаемым потенциалом судьба Третьего Рейха была решена. Независимо от событий на восточном фронте.
Следует также напомнить избитую максиму «История – учительница жизни». Первая мировая война – хотя Польша, как и в немецко-советской войне, не принимала в ней участия – закончилась для нас победой. В результате этой войны мы вернули свою независимость. Это произошло потому, что поражение потерпели обе захватнические державы, как Германия, так и Россия (Австрию, собственно говоря, уже можно было не считать).
Польша во время Второй мировой войны могла получить независимость, если бы только повторился сценарий 1917-1918 годов.
То есть, сначала Германия разбила бы СССР (и лучше всего – при как можно больших собственных потерях), а потом сама была бы побеждена западными союзниками. Польша перед лицом катастрофы обоих своих врагов не только получила бы шанс вернуть свою независимость, но и сделать кое-какие территориальные приобретения в возникшем вакууме.
Другими словами: на западном фронте в наших интересах была победа американцев и британцев. А на восточном фронте – немцев. В 2011 году подобная истина может показаться странной, но она не была таковой для современников. Давайте перелистаем номера «Информационного Бюллетеня», официального органа Союза Вооружённой Борьбы, выпущенные после начала операции «Барбаросса».
«Для освобождения нашей Родины выгоднее поражение Советов» («Информационный Бюллетень» от 26 июня 1941 года), «Враги наши уничтожают друг друга у нас на глазах. Каждый попавший в цель немецкий или советский снаряд убивает нашего врага. Есть ли хоть малейшие причины для печали? Решительно нет. Разгром захватнической московской силы является непременным условием возвращения нашей свободы. Немцы делают это за нас» («Информационный Бюллетень» от 24 июля 1941 года).
«Жечьпосполита Польска» писала: «Только на развалинах гитлеровской Германии и большевистской России могут расцвести прочный мир и счастье свободных народов мира» (7 июля 1941 года). К этим официальным заявлениям можно добавить шутку, повторявшуюся на варшавской улице, о ней упоминается в одной из книг Петра Гонтарчика. Шутка эта говорила о «смазывании маслом» рельсов, по которым немецкие эшелоны мчались на восточный фронт.
Здесь не место для анализа, почему правительство Речи Посполитей в изгнании поддержало Сталина против Германии. Можно лишь перечислить некоторые обстоятельства: давление англичан, которым важна была «сплочённая коалиция», проникновение советских спецслужб в структуры подпольного государства и лондонского правительства, а также – прежде всего! – чудовищные немецкие преступления, которые толкали поляков в объятия большевиков.
Часть действий, предпринимаемых АК в тылу восточного фронта, с точки зрения польских интересов была, по крайней мере, спорной. Хотя бы работа нашей разведки, результаты которой передавались в Москву. Взрывы железнодорожных путей, оружейных складов и эшелонов Вермахта. Сотрудничество с советскими партизанами или несчастная операция «Буря». Всё это лишь приближало большевиков к цели – к захвату Польши.
Так что же должны были делать поляки перед лицом столкновения двух своих смертельных врагов? Естественно, об антисоветском сотрудничестве с немцами не было и речи – эту возможность перечеркнули немецкие преступления и расистские фобии Гитлера. Однако, не следовало сразу бросаться в другую крайность и помогать Сталину. Оставалась, столь чуждая польской натуре и темпераменту, пассивность. Вместо того чтобы проливать кровь, надо было спокойно наблюдать, как два зверя перегрызут друг другу горло.

Rzeczpospolita 18.06.11 Piotr Zychowicz Nie trzeba było pomagać Stalinowi

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik

#8 XYZ Отправлено Вчера, 11:37
Читаешь и недоумеваешь - а была ли у этого человека мать? Вот наши польские оппоненты говорят, что незачем читать и серьезно воспринимать откровения Вечоркевича, мол он один такой, да и совсем не то имел в виду Ну а этот-то чем лучше? Его хитроумная теория, предполагающая взаимное уничтожение соседей и вхождение Польши в состав идеологически чистых победителей с дальнейшими территориальными приобретениями, может вызвать только омерзение своей подлостью и нечистоплотностью. Да и с исторической правдой пассажи автора имеют немного общего - он несколько погорячился насчет помощи Красной Армии, а вот насчет сотрудничества с немцами, наоборот, очень даже поскромничал. Хорошо хоть признал преступления немцев и не приравнял их к воображаемым преступлениям Красной Армии, как делают многие его соотечественники. В целом эта писанина одиозна, антинаучна и вполне соответствует новейшим польским теориям и изысканиям, перекраивающим ход, итоги и виновников II Мировой войны Одним словом, мерзость...

#19 alkr74 Отправлено Вчера, 12:33
"В Варшаве радость всеобщая, что король Шведский в войну ввязался (еще шла война с Турцией). Ждут поражения русских, да бесконечные балы дают... Мало того, что состояние свое на этих гуляниях промотают, Императрица Российская снова на этих безумных взор свой обратит... Боже храни Польшу от этого празднества ума! ..."
маркиз Люкезини, прусский посланник в Варшаве

"Доведи до ума короля и "семейства" (приближенных Ст.Понятовского), что ведомы мне игры польские. Что две войны веду, то Польшу не избавит от гнева моего... Россия и не такие трудности переживала, а уж с поляком всяко разберусь ..."
Екатерина II в письме гр.Булгакову

"Когда король услыхал, что честный мир с турком теперь несумнителен, а опосля войска империи Российской обратятся против Польши, чтобы воздать за все унижения чинимые столь долго особе Императрицы, то упал он в обморок... Насилу его вином отпоили, да все бледен ходит ... "Семейство" же весьма дружелюбным стало, заискивает и льстится к особе Государыни, чтобы паче чаяния сами бы не пострадали ..."
гр.Булгаков в письме к гр.Панину

#22 Solo Отправлено Вчера, 13:25
Какой-то ментальный онанизм. Если бы..., то мы бы...лучше бы... . И хоть бы грезилось пану о великом. Дык нет, опять о чуток хапнуть под шумок. И ладно бы он один был такой на всю Польшу, списали бы на личные комплексы и несчастливое детство в условиях "полувековой оккупации". Мелкогиенистость как неотъемлемая составляющая польскости?

#30 im78 Отправлено Вчера, 14:48

Цитата :

XYZ (18 Июнь 2011 - 11:37).....
Его хитроумная теория, предполагающая взаимное уничтожение соседей и вхождение Польши в состав идеологически чистых победителей с дальнейшими территориальными приобретениями, может вызвать только омерзение своей подлостью и нечистоплотностью
.......

Да, не его это теория. Это и есть та самая концепция, которую они как могли пытались воплотить.
Для чего, как думаете, армию Андерса вывели из СССР?! Коалицию разваливали?
Всё их поведение и даже нелепое разжигание варшавского восстания, идеально ложится в эту схему.

#35 dzidek1 Отправлено Вчера, 15:21
вместо того чтобы ерунду писать пусть Пётр Зыхович посмотрит это ! реальная жизнь молодежи в Польше после вступления в ЕС . https://www.youtube.com/watch?v=otrZg_511Vw&feature=player_embedded . Представители ассоциации суверенная Польшa приняли участие в телевизиoной беседе на белоруском телевидении в городе Гродно.
такого не покажет ни одна телестанция в 'свободной' Польше !

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/13616-%d1%81%d0%be%d0%b2%d0%b5%d1%82%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%b9-%d0%b0%d0%bf%d0%be%d0%ba%d0%b0%d0%bb%d0%b8%d0%bf%d1%81%d0%b8%d1%81/
Ursa Отправлено Вчера, 11:43
Советский апокалипсис, или Адама Мацедоньского воспоминания о первой советской оккупации
Адам Мацедоньский, талантливый рисовальщик и отважный оппозиционер, 14 июня этого года получил награду от Института Национальной Памяти, престижное звание «Хранителя Национальной Памяти». По этому случаю мы представляем фрагмент воспоминаний Адама Мацедоньского, касающийся первой советской оккупации 1939-1941 годов. Мы получили ещё один – хотя бы после Зофии Коссак – великолепный образ-документ, касающийся советских времён и советских порядков.
Воспоминания, представленные ниже, изданы в виде книги: «Оставшееся в памяти. С Адамом Мацедоньским беседует Анна Зехентер, Краков, 2011».

Адам Мацедоньский:
- И именно там, во Львове на Лычаковской, нас застала война. Трудно поверить, как вдруг распалась вся наша жизнь. Ещё за пару месяцев до этого мы отдыхали в Березовице, я ещё плавал в Серете, ещё пёк кукурузу с местными украинскими детьми, мы прекрасно понимали друг друга, потому что в школе во Львове нас учили украинскому – такие были правила на территориях, где жили русины. Кроме того, брат матери женился на украинке, так что кузины из Березовицы были по происхождению полу-украинками, о чём они потом даже вспоминать не хотели, потому что насмотрелись на страшную резню поляков. (…)
В конце лета 1939 года мы вернулись во Львов. Вдруг слышим по радио, что началась война. Выли сирены, поскольку немцы уже в первый день атаковали Львов с воздуха. Я пошёл в начальную школу на Зиморовица, чтобы записаться в третий класс, но нам сказали, что уроков не будет. Я помню, с какой радостью бежал с друзьями домой, крича: «Война, война!».
Мы страшно радовались, потому что были воспитаны на мифе победы. Первая война, о которой молились поляки, дала нам независимое государство. Я учил песенки:
Наши бравые солдаты
На постах стоят
И поют большевикам,
Что их не боятся.
Нисколько.
Постоянно вспоминали Львовских Орлят – юных защитников польского Львова во время польско-украинской войны 1918-1919 годов и польско-большевистской 1920 года. Дети тогда сражались за город на всех улицах, в бой шли целые школьные классы, целые дворы. Самому младшему защитнику было девять лет, сорока из них – от десяти до двенадцати, более семидесяти – по тринадцать, более ста – по четырнадцать. Пятнадцати- и шестнадцатилетних было более тысячи. Взрослые рассказывали нам о четырнадцатилетнем Юреке Битшане , что он сражался в первых рядах, что погиб на Лычаковском кладбище, незадолго до того, как пришла помощь из Львова.
Мы с друзьями думали, что теперь мы будем совершать героические подвиги. Ведь опять война, значит, мы получим винтовки и будет защищать Львов – как наши отцы – и победим, конечно…
Мой отец в это время возил продовольствие на линию фронта – ведь Львов защищался почти так же долго, как Варшава, до 21 сентября. Он всегда возвращался домой потный, потому что было жарко, брился, менял рубашку и снова уезжал. А один раз он заплакал. Мама спрашивает, что случилось, а отец говорит, что такая красивая молоденькая девушка, может, лет шестнадцати, была ранена в окопе. В плечо. Отец хотел отвезти её в больницу, но она ему сказала, что это ничего, что она будет стрелять другой рукой.
В 1939 году город также защищали львовские дети. С тех времён сохранилась песенка о львовских батярах, которые стреляли в немцев из пушки. Во всём Львове полно было беженцев. В нашей квартире поселили семью из Познани.

Анна Зехентер:
- В разных воспоминаниях о 1939 годе момент вступления советов на польскую землю представляется как вторжение азиатов – диких и ужасных. Вы помните красноармейцев?

Адам Мацедоньский:
- Те впечатления глубоко врезались мне в память. Когда русские вошли во Львов, самым ужасным был тот смрад, который они принесли с собой, - страшный. Львов живописно расположен на холмах. Всюду парки, сады, полно цветов, кусты сирени, каштаны. Город, по образу жизни близкий к средиземноморскому, потому что ежедневно на бульварах бывало гуляние, все элегантно одетые, прогуливались, встречались, кланялись, знакомились, проявляли взаимное уважение.
И вдруг надвинулась эта вонь, такой страшный смрад. Потому что большевики, которые вошли, не выглядели как армия – это была орда нищих и попрошаек, а к тому же дикарей. Шинели были драные, у некоторых такие длинные, что волочились по земле. И все – страшно низкие. Моя мама смотрела в окно, потому что день и ночь охраняла дом, смотрела из-за занавески и вдруг воскликнула:
- О, Боже, да ведь они детей в армию берут!
Потому что эти большевики были все такие маленькие. Это была оголодавшая орда раскосых, больных выродков. У многих не хватало глаза либо нос был совершенно изуродованный, потому что среди них царил сифилис. Они воняли потом, блевотиной – ведь они пили водку из алюминиевых фляжек. Это же очень вредно – алюминий со спиртом. Им нечего было есть, только пили, поэтому с голоду они отнимали у детей бутерброды. Первые их слова, которые мы, дети, выучили, это «Dawaj kuszat!», то есть «Давай есть!». Весь этот сброд, эти дикари – это не были солдаты.
Когда они вошли в Краков в 1945 году, то это были солдаты, откормленные американцами, в мундирах. А те, в 1939 году, это были вечно пьяные дикари. Как бы под воздействием наркотиков, но это, скорее всего, были голод и алкоголь. Они были в любую минуту готовы убить, то и дело стреляли в воздух, чтобы вызывать страх. Они нас ненавидели, потому что это был другой мир, другие люди, богатый город. Они разграбили всё. Да, это правда, они ели липучку от мух - потому что до войны липучку делали на меду, ну, кто-то им сказал, что это леденцы для детей, и они эту липучку разворачивали и лизали.
Об этом писала Каролина Ланцкороньская*, которую война застала во Львове. Она запомнила землистые лица солдат, огромный портрет Сталина над кафедрой в первый день учебного года в Университете Яна Казимира и впечатление, что пришла чужая культура с чуждым нам менталитетом**.

Анна Зехентер:
- Даже сильно увлечённый до войны коммунистическими идеями поэт Александр Ват говорил в изданной после войны книге-беседе с Чеславом Милошем «Мой век»: «Эти лица монголоидов, это жалкое обмундирование. (...) Первых русских я видел в Луцке – эти монгольские шлемы с тряпичным острым верхом, такие тряпочные пикельхаубе. И это Азия, но уже такая наиболее азиатская. (…) То, о чём я не задумывался во время моего увлечения коммунизмом, - азиатский облик. Азия – Европа, я считал, что это такая болтовня антисоветской публицистики, что это относится к XIX веку и является весьма поверхностным. А тут вдруг – Азия абсолютная!»***.

Адам Мацедоньский:
- Потом, после этой первой волны, приехали офицеры с жёнами и детьми – лучше одетые, чище одетые, сытые. А их жёны накрашены были, извините, как львовские проститутки, только ещё более некрасивые. Красные береты, красные губы. Их женщины на самом деле на бал в честь годовщины революции надели ночные рубашки – это всем известная история. Они вышли из нищеты, так откуда им было знать, как выглядит элегантное бельё. (…)
Ночами слышны были выстрелы, просьбы о помощи, крики. Один раз мама позвала нас к окну и показала через занавеску, как большевики в этих островерхих шапках вели какого-то студента. Одного молодого парня конвоировали чуть не десять человек, в руках у них были винтовки с длинными штыками, они кололи его, чтобы не сбежал.
- Боже, что они с ним сделают, - сказала мама.
Они вели его в сторону вокзала Лычаков.
На мужчин в те дни напал страх. Мой отец скрывался, домой заходил только чтобы переодеться, но ходил небритый, никогда не мыл рук, потому что тот, у кого чистые руки и лицо, да ещё, не дай Бог, очки и интеллигентный вид, был пропащий человек. Тогда надо было выглядеть, как рабочий. Отца кто-то выдал нквдешнику на улице, но в участке коммунист еврейского происхождения сказал:
- Нет, это порядочный, это наш человек, он не служил в полиции, он рабочий, посмотрите на его руки и лицо.
У этих советов так были промыты мозги, что они верили, будто бы каждый поляк – пан и кровопийца. Интеллигентное лицо означало смерть. (…)

Анна Зехентер:
- Примерно в это время произошли события, которые через много лет сыграли важную роль в вашей жизни: осенью 1939 года советская армия брала в плен польских солдат, которые – в огромном большинстве – не вступали с ними в бой, послушные приказу Главнокомандующего Рыдза-Смиглы. Офицеров отправили в лагеря в Козельске, Старобельске и Осташкове.

Адам Мацедоньский:
- К нам, в Злочов, вплоть до начала 1940 года приходили письма и открытки от попавшего советский плен самого младшего брата моего отца, поручика 52 пехотного полка в Тарнополе, Юзефа Мацедоньского. До войны он был канцеляристом в Городском Управлении в Злочове. Его призвали в армию незадолго до начала войны, он попал в лагерь в Старобельске. Это всё, что мы тогда о нём знали.
Между тем наступил день святого Николая, в школе уже не было польских учителей – я помню украинку из-под Винницы, пани Тушиньскую, которая знала польский и учила нас.
- Дети, какой сегодня день? – спрашивает она 6 декабря 1939 года.
- Святого Николая, проше пани, - отвечаем мы хором и с радостью, потому что мы ожидали, что что-то получим.
- А почему вы так радуетесь? – продолжает Тушиньская.
А мы ей:
- Потому что святой Николай приносит подарки.
А она:
- Святой Николай уже дал вам сегодня что-нибудь?
- Ещё нет, проше пани, ещё нет!
- Так помолитесь ему, - говорит она, - может, он вам что-нибудь даст.
Мы не очень понимали, что она имеет в виду, и как мы должны молиться.
- Говорите так, - серьёзно поучает нас Тушиньская, - дорогой святой Николай, дай нам подарок. Повторяйте так, пока он не придёт с подарками.
Мы были уверены, что придёт – как бывало каждый год – кто-нибудь, наряженный святым Николаем, и мы что-нибудь получим.
Ну, мы начинаем:
- Дорогой святой Николай, приди к нам! И подари что-нибудь хорошее.
А тут – ничего. Мы тогда ещё раз:
- Святой Николай, приди к нам!
- Ну и что, - торжествует пани Тушиньская. – Где ваш святой Николай?
- Не знаем, - мы были несколько растеряны.
- Ну, тогда попробуйте попросить: «Дорогой батька Сталин, дай подарки».
Мы сразу же сообразили, как это у детей бывает, и зовём хором «батьку Сталина». Двери открываются, входит совет в форме нквдешника, с красным околышем на фуражке, выбритый и надушенный так, что весь класс сразу пропах духами. За ним – двое sołdatów вносят огромную корзину, полную шоколадок из краковских фабрик Адама Пясецкого, а также львовской фирмы Паровая Фабрика Сахара и Шоколада HAZET. Всё польское, краденое. И к этому прилагались красные флажки.

Анна Зехентер:
- Родители ничего не объясняли детям? Что это пропаганда…

Адам Мацедоньский:
- Нет, нет. Мы же во всём этом жили, нам ничего не надо было объяснять – мы помнили жизнь перед вторжением Советов. Родители предостерегали нас: «Будьте осторожны, чтобы вас не убили, не ограбили, не уходите одни далеко от дома». Мы быстро узнали, что в костёле Матери Божией Остробрамской на Верхнем Лычакове бывают нелегальные уроки религии. Этот прекрасный костёл стоит до сих пор, после Второй мировой войны он был закрыт и превращён в книжный склад, а в 1992 году его передали Грекокатолической Церкви, теперь он называется Церковь Покровы Пресвятой Богородицы.
Я ходил туда по вечерам на уроки вместе с приятелями. Молодые священники-салезианцы учили нас религиозным песням: «Взгляни, святой Станислав, на этих детей милосердно», точно не помню, что дальше…
В сентябре 1939 года Советы развесили объявления, чтобы все полицейские и полицейские чиновники явились на Зелёную Рогатку, где они получат работу и новые документы. Мой отец решил пойти туда, но по дороге поглядывал, нет ли какой ловушки. Ну и заметил, что улица, которая туда вела, была загорожена, тупик без выхода, а за заборами с обеих сторон он разглядел замаскированные пулемётные точки. Он прыгнул куда-то в сторону, через забор, и ему удалось предупредить друзей, чтобы не ходили туда. Но некоторые его знакомые погибли. Тех, кто пришёл, Советы расстреляли на месте. С тех пор отец прятался.
Когда начались вывозки польских семей вглубь Советов, родители решили, что надо бежать под немецкую оккупацию.

Анна Зехентер:
- Это было уже после двух первых депортаций в феврале и апреле 1940 года?

Адам Мацедоньский:
- Да, мы успели перед третьей вывозкой в июне 1940 года.

Анна Зехентер:
- В марте 1940 года, между первой и второй депортацией, Политбюро ВКП(б) приняло решение об убийстве около 25,7 тысяч поляков из лагерей для военнопленных и тюрем.

Адам Мацедоньский:
- Мы тогда не знали о судьбе польских офицеров. Мы были свидетелями дантовых сцен в самом Львове: нквдешники забирали поляков из домов по ночам, вытаскивали людей на мороз и снег, слышны были крики и плач. Некоторые скрывались в самом городе, например, к нам переехала жена полицейского, друга моего отца, Станислава Ходора. Его вывезли, потому что он не скрывался, а пани Ходор с дочкой моего возраста, Ромой, нашла приют у нас. Эта девочка уже никогда больше не увидела своего отца. Самые необходимые вещи у нас были собраны. Днём мы спали, ночью сидели на чемоданах, потому что тогда ходило НКВД. Мама продала рояль. Мы ожидали, что нас вывезут, потому что забирали всех полицейских с семьями – такие слухи ходили. Люди говорили, что полицейских или сразу на месте убивают или куда-то вывозят. Мы только ждали подходящего момента, чтобы бежать.
Несколько раз Советы приезжали к нашему дому, выкрикивали фамилию «Мацедоньский», но к нам не попадали. Нам повезло, потому что дом стоял на Лычаковской, и во всех документах было обозначено «Лычаковская», между тем как вход в нашу квартиру находился на боковой улице Добжаньского. Два раза нас искали и два раза не попали. Когда, наконец, они сообразили войти с другой стороны, нас уже не было. Тогда они взяли кузена моей матери, его фамилия была Грабец – это девичья фамилия молей матери – и вместе с невестой вывезли в Сибирь, потом их погнали в Казахстан. По дороге она умерла, а он выжил и вышел с армией Андерса. До недавних пор жил в Америке.
В 1940 году мы бежали из Львова. Согласно советско-немецким договорённостям, поляки, родившиеся на территориях, которые после 17 сентября 1939 года оказались под немецкой оккупацией, имели право туда вернуться, если имели документы, свидетельствующие о том, что они действительно там родились. Когда об этом узнала моя мать, которая родилась в Мельце, она немедленно начала хлопотать о разрешение на выезд под немецкую оккупацию.
Мы поехали в Пшемышль с пани Ходор, её дочерью Ромой и нашим соседом, родившимся в Поморье. В Пшемышле, в вилле, окружённой высоким забором, находилось главное немецко-советское управление. Вокруг ограждения ходили казаки в шапках, большей частью пьяные, стреляли в воздух, и пройти было невозможно. А тут толпы ожидают, кто-то составляет список очерёдности, но всё попусту – этих людей были тысячи. Они хотели к немцам, они предпочитали немцев. Анджей Вайда этого в фильме «Катынь» не показал.
Мать – умная и ловкая – принялась разузнавать, как бы туда войти. Ну и заметила, что один из этих казаков за бутылку водки отодвигает доску в высоком ограждении и разрешает проскользнуть. Мама, красивая женщина, подошла к нему, поговорила, дала ему бутылку водки, он отодвинул доску в заборе, и мы прошли к этой вилле – все: пани Ходор с ребёнком и этот мужчина с Поморья. Внутри немцы и русские записывали все данные. Мы были страшно нагружены: у меня было два портфеля и рюкзак, сестра несла чемодан, мама тоже, пани Ходор – рюкзак. Мама показала какие-то документы из Мельца и получила билеты как «жительница Генерального Губернаторства». Это было в начале мая 1940 года.
Нас подвергли обыску, во время которого Советы нас ограбили, отняли деньги. За рояль мама получила множество довоенных серебряных монет, которые спрятала в лотках со смальцем. Советский солдат сразу сунул туда пальцы, поковырял штыком и всё выковырял. Хорошо хоть смалец у нас не отняли, потому что потом он очень пригодился.
Нас ожидал ещё только переход на немецкую сторону. Я помню какую-то женщину, тащившую по шпалам тюфяк, набитый сеном, на котором лежал маленький ребёнок. Когда тюфяк подскакивал, ребёнок с него сваливался. Ей помогли немцы, впрочем, к нам они тоже подошли, взяли тяжёлые вещи. Меня, ребёнка, больше всего поразил вид немцев: чистых, выбритых и трезвых. Они не ругались, а тащили наши пожитки. Некоторые разговаривали со мной на странном для меня тогда польском языке – может быть, это были силезцы… Когда мы оказались на той стороне, я спросил маму:
- Мы уже в Раю?
Я на самом деле думал, что мы умерли и попали в Рай.

Анна Зехентер:
- Именно тогда проходила операция по вывозу партиями узников из Козельска, Старобельска и Осташкова и их убийство в Катыни, Харькове, а также Калинине – нынешней Твери. Позже всего, 22 мая, закончились казни в Калинине.

Адам Мацедоньский:
- Мы понятия не имели, что именно тогда погиб самый младший брат отца, о котором я уже упоминал, Юзеф, узник Старобельска. Его убили Советы в Харькове весной 1940 года… Сегодня я знаю, что в составленной НКВД «Описи учётных документов военнопленных, которые покинули лагерь НКВД в Старобельске»****, он фигурировал под номером 2148.

Адам Мацедоньский – родился в 1931 году во Львове, студент Академии Изящных искусств и Ягеллонского Университета, после аресте в 1952 году был вынужден прервать обучение. Под угрозой ареста укрывался на Западных Землях, много раз подвергался допросам в Управлении Безопасности. С 1955 года рисовальщик в «Пшекруе», «Дзеннике Польском» и других печатных изданиях. В 1960 году принимал участие в обороне креста в Новой Гуте. С 1976 года сотрудничал с Комитетом Защиты Рабочих. После убийства Сташека Пыяса был связан с краковским Студенческим Комитетом Солидарности. Автор идеи и основатель Катынского Института. 13 декабря 1981 года интернирован. В 1984 году – один из основателей Катынских Семей в Кракове.
--------------------------------------------------------------------------------
* Каролина графиня Ланцкороньская (1898 - 2002), польский историк и искусствовед. В 1935 защитила докторскую диссертацию во Львове и работала руководителем кафедры истории искусства. С 1933 года занималась также управлением фамильного имения в Малопольше. Под угрозой ареста после занятия Советами Львова пробралась в 1940 году под немецкую оккупацию. Служила в Союзе Вооружённой Борьбы и Армии Крайовей в чине поручика. Арестованная Гестапо в 1942 году, была отправлена в концлагерь Равенсбрюк, где дождалась освобождения. После войны поселилась в Италии, руководила Польским Историческим Институтом в Риме. Основала Фонд имени Кароля Ланцкороньского, поддерживающий польские организации в эмиграции и в Польше. В 1944 году пожертвовала Польше часть произведений искусства, собранных её отцом.

** К. Ланцкороньская, Военные воспоминания, Краков 2001, стр. 1 -4.

*** А. Ват, Мой век. Рассказанный дневник, Лондон 1981, стр. 262, 263.

**** Расстрелянные в Харькове. Алфавитный список 3739 польских пленников, «Перечень репрессированных», Центр «Карта» 1996, т. II, стр. 119.

Arcana 19.06.11 Sowiecka apokalipsa, czyli Adama Macedońskiego wspomnienia z pierwszej sowieckiej okupacji

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik
================================
Даже по шляхетским меркам - шедевр!!!

#26 Ursa Отправлено Вчера, 15:19

Цитата :

Ega23 (19 Июнь 2011 - 14:57)
З.Ы. А у них вот такие статьи действительно в серьёзных изданиях публикуются, или a-la "московский Комсомолец"?

Это чрезвычайно серьёзное издание. Вот что они сами о себе сообщают:
http://www.arcana.pl/
Информация об издательстве
ARCANA – ООО, учреждено в 1994 году в Кракове. Занимается издательской деятельностью, является также издателем двухмесячника ARCANA. Его целью является создание прочной основы для традиционных религиозных и политических ценностей в современной культуре, а также возрождение интеллектуального фундамента польского консерватизма. За 15 лет своего существования Издательство ARCANA смогло добиться особой позиции в польской культуре. С 1995 года выходит двухмесячник «ARCANA», а рецензии, касающиеся журнала, регулярно появляются в наиболее влиятельных польских СМИ. Среди авторов – не только лучшие польские консервативные интеллектуалы, но также выдающиеся иностранные писатели.

Цитата :

«Желаю вам радости от плодов трудов, предпринимаемых в борьбе за Польшу, «верную своей религии и политико-культурной традиции». Смело идите этим путём…».
Иоанн Павел II, письмо в редакцию «ARCANA» от 30 июля 1997 года.

Ну, ежели Иоанн Павел II похвалил, неуж Вы ему не поверите? Кому тогда и верить?!

http://www2.polskieradio.pl/zagranica/ru/news/artykul157655.html Польское радио. Зарубежная служба 22.06.2011
«Жечпосполита»: после 22 июня 1941 сотрудники НКВД убили тысячи заключенных
Газета «Жечпосполита» публикует обширную статью на тему массовых убийств НКВД заключенных тюрем и сизо на территориях, с которых после 22 июня 1941 года в результате наступления вермахта на советско-немецком фронте отступала Красная армия.

Цитата :

«Когда 22 июня 1941 года Вермахт совершил наступление на советской демаркационной линии, большевиков охватила паника. Уходя от наступающей немецкой армии они покидали все: оружие, оборудование, военную технику, средства транспорта, секретные документы и даже своих детей и жен. Не забывали только лишь об одном. Чтобы поле прихода немцев в живых не остался ни одни «враг народа», находившийся под стражей в казематах НКВД» - отмечает «Жечпосполита».

Одна из наиболее жестоких и при этом забытых расправ над заключенными имела место в соляных копях «Салина» недалеко местности Добромиль, ныне на территории Украины. Там сотрудники НКВД – рассказал газете историк польского Института национальной памяти Петр Хмелевец - убивали заключенных поляков и украинцев самым жестоким образом – ударом молота по голове. Затем их сбрасывали в глубокую шахту. По оценкам историков, в Добромиле убиты более тысячи заключенных. «Жечпосполита» сообщает, что в 2006-2009 годах прокуроры Института Национальной Памяти проводили следствие по делу об этом убийстве, но оно было прекращено из-за
невыявления виновных. «Жечпосполита» на тему исторических обстоятельств массовых убийств советским НКВД поляков и представителей других национальностей после агрессии гитлеровской Германией на СССР 22 июня 1941 года побеседовала с историком, проф. Богданом Мусялом. Отвечая на вопрос о причины, проф. Мусял , в частности, ответил:

Цитата :

«В условиях хаоса, царившего после немецкого наступления на восточном фронте НКВД не смогло эвакуировать всех заключенных. С уголовниками проблем не возникало, поскольку как «социально близких» их просто отпустили на волю. В свою очередь «враги народа» после освобождения немцами, могли представлять советской власти серьезную опасность"

По мнению проф. Богдана Мусяла, жертвами кровавой расправы пали примерно 30 тысяч заключенных советских тюрем – поляков, украинцев, евреев, литовцев, латышей. Массовые убийства совершались в тюрьмах, а также во время «маршей смерти» по всей территории, откуда в 1941 году под нажимом немецкой армии отступали советский войска. О мало известных фактах убийств НКВД поляков и представителей других национальностей после начала немецко-советской войны пишет сегодняшняя «Жечпосполита».

http://www.inosmi.ru/www_naszdziennik_pl/20110622/171052407.html ИноСМИ 22/06/2011
СССР и Германия: борьба за господство над Европой ("Nasz Dziennik", Польша) Юзеф Шанявский (Józef Szaniawski)

70 лет назад, 22 июня 1941 года, Германия, называвшаяся тогда Третьим рейхом, начала войну с Россией, называвшейся тогда Советским Союзом. Это не только одна из важнейших дат Второй мировой войны, но всего XX века и даже всеобщей истории. Два тоталитарных преступника, убийцы и палача, прежние союзники – Сталин и Гитлер – начали войну друг с другом. Война дословно велась не на жизнь, а на смерть одного или второго диктатора. Для обоих одновременно места в Европе не было.
Две крупнейшие военные махины встали друг напротив друга в исходной позиции для атаки. Первым напал Гитлер, предвосхитив советское нападение, запланированное Сталиным на начало июля 1941 года. Коммунистический диктатор Кремля был уверен, что ему удалось обмануть Гитлера и тот ничего не знает о советской подготовке к войне и завоеванию не только Германии, но всей Европы до Атлантического океана. Генезис развязывания войны между Третьим Рейхом и СССР уходит корнями в историческую победу Войска польского над Красной армией 15 августа 1920 года. Именно тогда глава советского правительства, а одновременно большевистский диктатор Ленин, которого по сей день чтят в Москве как коммунистическое божество, сформулировал завещание для своих последователей. В этом сверхсекретном завещании (обнародованном после падения коммунизма в 1991 году) Ленин писал следующее:

Цитата :

«Германию охватила революционная горячка, а пролетариат Англии вышел на принципиально новый революционный уровень. Все было готово для успеха. Но Пилсудский и его поляки стали причиной колоссального, неслыханного поражения дела мировой революции. (…) Против Польши мы всегда сможем объединить весь русский народ и даже заключить союз с Германией. (…) Германия всегда будет нам помощником и союзником. Временно наши интересы совпадают. Эти интересы разойдутся, и немцы станут нашими врагами в тот день, когда нам захочется проверить, что именно возникает на пепелище старой Европы - новая германская гегемония или коммунистический союз Европы».

Как преемник Ленина Сталин принял его «завещание». Первая фаза сталинского плана предполагала совместное нападение России и Германии на Польшу, за которым бы последовал раздел Европы на сферы влияния Третьего рейха и СССР. Это, в свою очередь, втянуло бы Германию в конфликт с Францией и Великобританией. Вторая мировая война шла бы на Западе без советского участия: противники взаимно обескровили бы друг друга. В ослабленного победителя, кто бы им ни стал, ударила бы Россия и заняла всю Европу до Атлантического океана. У стратегического военно-политического плана коммунизации всей Европы было секретное кодовое название: «Освобождение». Это название Сталин впервые обнародовал 5 мая 1941 в произнесенной в Кремле секретной речи перед несколькими тысячами молодых офицеров Красной армии.
22 июня 1941 года немцы нанесли удар по советской России. Слабейший нанес удар по гораздо более сильному. Красная армии превосходила Вермахт по людям почти в три раза! Подобная пропорция была в артиллерии и танках. Советская авиация превосходила численностью Люфтваффе, но была захвачена врасплох и практически полностью уничтожена на аэродромах у немецких границ. В первые часы 22 июня и в течение следующих нескольких дней Красная армия понесла гигантские, невосполнимые потери в людях, технике, командовании, вооружениях. Катастрофическая неожиданность! Почему же так произошло?
По распоряжению Сталина ведущие советские маршалы и генералы (Ворошилов, Тимошенко, Жуков, Мерецков, Шапошников, Павлов) отдали пятимиллионной Красной армии приказ сосредоточить основные силы у границ для нападения на Германию, заняв исходную позицию для атаки. Русские вышли из укрепленных оборонительных районов, потому что они готовились к нападению, но тогда немцы, гораздо более слабые, но пользуясь фактором внезапности, первыми нанесли удар. Чрезвычайно важной была основная цель планировавшейся на начало июля атаки Красной армии – Румыния! А конкретно – крупный нефтяной бассейн в Плоешти. Оттуда Третий рейх получал около 30 процентов нефти, а 35 поставляли немцам сами русские. Во время крупной воздушной битвы за Англию самолеты Люфтваффе в 90 процентах летали на отличном советском авиатопливе! Немцы производили значительное количество синтетического топлива, но оно было гораздо более дорогим и менее эффективным, чем нефть, и покрывало лишь 30 процентов военных потребностей огромной махины Вермахта. Захват Румынии и нефтяных полей в Плоешти с последующим прекращением поставок в Германию советской нефти и бензина в военных реалиях парализовал любые действия немцев. Парализовав боеспособность Вермахта, СССР направил бы основной удар из региона Бреста, Белостока, Ломжи, Гродно и Пшемышля прямо на Варшаву, Берлин, Париж, Брюссель, а также Будапешт, Вену, Мюнхен и даже на Афины и Белград! Так должна была выглядеть Вторая мировая война согласно планам палача Сталина. Таковы были истоки нападения 22 июня 1941 года, когда другой палач – Гитлер – на две недели опередил своего прежнего союзника и друга.
Два тоталитарных преступника, Адольф Гитлер и Иосиф Сталин, несут равную ответственность за развязывание Второй мировой войны. Германия и Россия вместе стремились не только уничтожить Польшу как государство: стратегической целью советско-немецкого союза было завоевание всей Европы и ее раздел на гитлеровскую и коммунистическую сферы влияния. Следует подчеркнуть: оба режима – гитлеровский и советский – являлись левыми идеологиями и политическими системами. Совиновности и равной доли российско-немецкой ответственности за развязывание войны не уменьшает то, что Сталин и Гитлер вцепились потом друг другу в глотки. После двух лет политического, военного, экономического и дипломатического сотрудничества в первой фазе Второй мировой войны русские и немцы начали войну друг с другом. Это можно сравнить с борьбой двух гангстеров, которые сначала ограбили банк, а когда поссорились при дележке добычи, начали друг в друга стрелять.

Оригинал публикации: O panowanie nad Europą

Ursa Отправлено Вчера, 14:27
Пётр Мацёнжек
Метаполитика на Висле
Метаязык сегодня прекрасно функционирует в польском политическом дискурсе. Речьпосполита – в языке это то же самое, что республика, но в метаречи – это «светлейшая», излучающая мощь и славу былых дней. Это восточный колосс, разливающийся по мифическим призрачным кресам.
Кресы – это ещё один элемент метамозаики. От них – прямой путь к Польше Ягеллонской и произрастающей из неё идеи польской восточной политики. Разве Австрия сегодня проводит габсбургскую политику? Нет, но на Висле всё ещё пропагандируется политика ягеллонская.
В этом месяце минуло уже 400 лет взятию Смоленска, то есть de facto последнему периоду державной активности польской дипломатии в Восточной Европе. Но политики на брегах Вислы не унывают и продолжают грезить о ягеллонском сотрудничестве и геополитической экспансии на этих землях. Сотрудничество это странное, опирающееся на

Цитата :

«активное лидерство», на «особую роль», на «наилучший пример трансформации» или «архетипическую демократию на экспорт».

Пропагандируемыми Варшавой солидарностью и сотрудничеством тоже овладел метаязык, который ничего не говорит о потенциале, средствах, планах. Это язык лозунгов, который в геополитическом измерении является кодом чуждого генезиса.
Мы опять чувствуем себя передовым бастионом – на этот раз атлантического мира. Собственно говоря, передовой бастион – это неправильное определение, мы – Пифия на треножнике, поставленном над вулканической расщелиной – как в Дельфах. Мы обладаем знанием о России, вулканической расщелине, которая одурманивает нас, которая носится в наших политических видениях. Польша – Пифия народов, которая, вдыхая вулканические испарения, формулирует свои прогнозы с помощью метаязыка Речьпосполитей, кресов или Ягеллонов.
Метаязык порождает метагеографию, наша элита воображает, что в Восточной Европе по сю пору обо всём решают Польша и Россия.

Цитата :

«Мы не отреагировали как следовало», «на востоке мы пали на колени», «нас унизили, а мы могли бы…», «почему не привезли остов самолёта, потому что мы сделали бы это благодаря…» -

без конца вопят на митингах и с телеэкранов. Мы чувствуем себя «равными воеводе», хотя наш ВВП не позволяет нам быть магнатами. Мы не строим планов на будущее, не мыслим в геополитических категориях, не задумываемся о направлениях развития нашего государства. Захлёбываясь прессой, мы воображаем эпохальную роль польского президентства в ЕС, забывая о Лиссабонском Трактате. Президентством тоже овладел метаязык.
На Вавеле есть такой зал, в котором польские короли принимали послов. На потолке были укреплены грозные головы, поглядывающие на посланцев иностранных держав – головы, возбуждающие страх. Сегодня многие политики не замечают, что в зале этом осталось лишь несколько упомянутых голов, остальные выковыряны захватчиками. Польша тоже изменилась (как этот зал), стала другой, III Речью Посполитой. У нас другая территория, начерченная карандашом грузина и англичанина, у нас другой этнический состав благодаря некоему австрийцу… У сегодняшней Польши другой потенциал, она требует отбросить металозунги. Она требует планирования и конкретности.

Europejskie Centrum Analiz Geopolitycznych 27.06.11 Piotr A. Maciążek Nadwiślańska metapolityka

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik
-------------------------------------
#4 Ursa Отправлено Вчера, 15:00

Цитата :

Raven912 (27 Июнь 2011 - 14:36)
Осмысленный текст. Только одно замечание: считать "взятие Смоленска" - "дипломатической акцией" - это серьезно.

Мне чрезвычайно понравилось. Потолок на Вавеле исковыряли злобные оккупанты и захватчики, а Смоленск взяли дипломатическими методами гуманные цивилизаторы. Разве ж не прелесть?

http://www.inoforum.ru/inostrannaya_pressa/vojna_privetstvuetsya/ ИноФорум
'Tygodnik Powszechny' Польша 20-06-2011
Бартоломей Нощак Война приветствуется

Июль 1941: приветственные ворота в честь вермахта где-то на Восточных Кресах (место, где была сделана фотография, и обстоятельства, при которых сделаны ворота не известно) / фото: Национальной цифровой архив. На снимке по-немецки: «Добро пожаловать!» и по-польски: «Честь нашим спасителям».

Был момент, когда поляки встречали Вермахт с радостью: летом 1941 года многие жители Восточных Кресов, оккупированных Советским Союзом, видели в немцах освободителей. Реакция польского правительства на новую кампанию Гитлера была быстрой. Уже 22 июня 1941 года, в день начала операции «Барбаросса», премьер-министр Владислав Сикорский разработал предписание для страны и посольств, где раскрывал ложь паролей нацистской пропаганды об антикоммунистическом крестовом походе и призвал народ к «несгибаемому сохранению знамени свободы, независимости и демократии». Польские власти оценили конфликт между Гитлером и Сталиным как «весьма полезный для польского дела». Вечером 23 июня, в транслируемом по радио выступлении, Сикорский подчеркнул именно этот аспект: немцы разорвали союз с Советской Россией, который был источником «крупнейших бед». В завуалированном, но чётком для дипломатии способе он послал сигнал Сталину, свидетельствующий о возможности вступления с ним в переговоры.
Два дня спустя, Сикорский поручил отправить в Польшу депешу — представителю Правительства на Родине Кириллу Ратайскому и генералу Стефану Ровецкому (командир Союза вооружённой борьбы). В ней содержались указания для подполья: премьер-министр сообщил, что правительство захочет использовать ситуацию для получения от Сталина политических гарантий и обеспечения защиты поляков в СССР. Он считал неприемлемым участие народных политических и военных сил в новом конфликте. Также он делал упор на то, чтобы поляки не поддались пропаганде Берлина, подстрекающей их к нападениям на евреев на Восточных Кресах.
Менее чем через месяц, результатом изложенной политической линии Сикорского стало союзническое соглашение Польши с Советским Союзом, подписанное 30 июля 1941 года.

Немцев приветствовали как освободителей
Хотя походу вермахта на Восток сопутствовал целый спектр чувств — в том числе страх и неуверенность — есть много признаков того, что среди поляков преобладали надежда и радость. Но насколько поляки, живущие с 1939 года под немецкой оккупацией проявляли эти чувства, настолько же наоборот выглядело это «за Бугом»: постигшие советскую оккупацию поляки из Кресов открыто проявляли радость по поводу поражений Советов.
Хотя точное определение этого явления требует дальнейших исследований, есть много признаков того, что «география» этой радости охватила всю довоенную территорию Польши, оккупированную СССР. В докладе для правительства 4 июля 1941 Ровецкий писал, что начало войны

Цитата :

«было принято с радостью, как облегчение для Англии и ускорение конца войны», а первые сообщения из территорий, оккупированных вермахтом указывали на рефлективные симпатии к «избавителям от гнёта большевиков, в котором большое участие принимали евреи».

В свою очередь анонимный офицер разведки Союза вооружённой борьбы (СВБ) сообщил в сентябре 1941 года из поездки на Кресы, что поляки принимали там вермахт

Цитата :

«почти восторженно, с цветами, иногда триумфальными воротами, и предлагали им сотрудничество. Это относится ко всем, независимо от социального уровня. Немцы охотно воспользуются этими услугами. Польский крестьянин утверждает, что в случае возможного повторного прихода большевиков, скорее всего, добровольно вступит в немецкую армию». «Немцы на Кресах, — было написано в августе 1941 года в подготовленном Польским Подпольным Государством "Приложении о терроре", — приветствовались как спасители».

«Погромы в более широком масштабе»
Также в немецких отчётах, касающихся например района Белостока и Ломжы, есть отсылки к реакции поляков. Например, в дневнике 221 дивизии отметили, что в Клечкове немцы приветствовались

Цитата :

«цветами и хлебом-солью, как освободители от советского гнёта».

Существуют известные отчёты о приветственных встречах немцев в Ясёновке, Семятычах и Замброве. Поляки из Бреста встретили немцев

Цитата :

«как спасение, как кого-то, кто освобождает их от еврейско-большевистского ига»

(из доклада СВБ). В Несвеже генерал Хайнц Гудериан исполнил просьбу населения, которое хотело провести службу благодарения за «освобождение».
Также в Радзилове немцев встречали как «спасителей от убийц из Советов». В городке была установлена триумфальная арка, украшенная гирляндами, цветами, портретом Гитлера и свастикой. На ней была якобы надпись

Цитата :

«Да здравствует немецкая армия, которая освободила нас от проклятого жидо-большевизма!».

В её постройке участвовали, якобы, среди прочих, бывшие депутаты и члены Комсомола. Кстати, эти арки (до сих пор неизвестно, сколько их построено) являлись реакцией на аналогично продемонстрированную радость сторонников коммунизма после вторжения туда в 1939 году Красной Армии.
Настроения подпитывала немецкая пропаганда, показывая вермахт как рыцарей ведущих крестовый поход против коммунизма и евреев. Насколько советская пропаганда в 1939 году, провозглашавшая освобождение Кресов от «панской Польши», была, как правило, отвергнута, настолько немецкая попала на благодатную почву. В докладе Представительства правительства на Родине с августа по ноябрь 1941 года, писалось:

Цитата :

«Умелая немецкая пропаганда вызвала дружественные ей настроения. Она последовательно утверждала, что немцы пришли освободить страну от большевиков и евреев, чему было легко поверить, после подстрекательства к проведению еврейских погромов, которые также состоялись в более крупных масштабах в районах Щучина, Ломжи, Белостока и Августова».

Остановленные поезда НКВД
В том же докладе Представительства правительства на Родине констатировалось, что

Цитата :

«общее настроение среди польского населения — это радость из-за освобождения от большевистского террора и связь с остальной частью страны. На этом фоне в первые месяцы население относилось к немцам, скорее всего, с симпатией, но сохраняя, как правило, сдержанность, и не принимало участия в политической жизни».

Достаточно сказать, что атака Германии на Советский Союз приостановила продолжающуюся в два этапа (21/22 мая и 19/20 июня), уже очередную депортацию, которая, впрочем, стала катализатором для антисоветского поведения после входа немцев. По этой причине, например, жители района Белостока увидели в вермахте спасателей.

Цитата :

«Они начали, — вспоминает один из свидетелей, — поговаривать о войне немцев с русскими, чего люди сильно желали, надеясь, что немцы изгонят русских, и мы останемся на месте и, что русские не успеют депортировать всех нас. (...) Через несколько дней после начала войны русские ушли. Великая радость настала среди людей, скрывающихся от русских, и они уже не боялись того, что они будут депортированы в Россию».

Находящийся под угрозой депортации ксёндз Юзеф Анчарский вспоминал:

Цитата :

«Неожиданный удар немцев на Советский Союз избавил меня от беды. Я опустился на оба колена и благодарил Бога за спасение. (...) Спасибо тебе Боже за эту войну! (...) Империя преступления и зла, получив удар немецкого башмака, рассыплется в прах».

В 1941 году происходили парадоксальные истории — например, когда солдаты вермахта захватили несколько поездов с поляками, депортированными на восток силами НКВД, и освободили заключённых. Нетрудно представить себе реакцию, с какой они встретились. Тем более что во многих местах НКВД — будучи не в состоянии летом 1941 года эвакуировать своих заключенных — проводило массовые убийства (число жертв оценивается в 35 тысяч).
Память о советском терроре родила также желание отомстить сочувствующим или сотрудничающим с Советами. Это касалось не только евреев, но и белорусов, русских, украинцев и поляков. Однако, непродолжительное время после 22 июня 1941 г. почти не было случаев сопротивления немцам — зато случались взаимодействия с вермахтом групп местных жителей, которые, например, разоружали красноармейцев, или показывали подходящие для танков места переправы через реку Бебжа.

«Уже не вернутся оттуда»
Радость передалась также полякам, находящимся под немецкой оккупацией. Проживающая тогда в Кракове Каролина Ланцкоронская вспоминала:

Цитата :

«Наконец, в воскресенье, 22 июня в семь утра ко мне попала Вися Хородыска, родом с нашей стороны. Я спала глубоким сном, а она потрясла меня энергично: "Карла, вставай! Война!!!". Я посмотрелa на неё, боясь поверить. "Ах, да, капеллан, который живет в монастыре рядом с моей матерью, услышал через стену немецкие радио и забежал к старушке в неглиже. Немцы заявляют всему миру, что вступили в войну с Россией и коммунизмом!"». И далее: «Я пошла в костёл. Там уже все стояли на коленях и благодарили (...) Поляки были вне себя. Этот предел, эта кровоточащая линия Молотова-Риббентропа, которая разделила Польшу пополам, на сегодняшний день уже не существует! Мысль, что эта страшная «граница» в этот момент исчезает, и это раз и навсегда, наполнила нас приступом бешеной радости. Пусть немцы собираются вглубь России за этой пирровой победой, которая их там ожидает. Они оттуда уже не вернутся, так как, между тем, союзники прикончат их на западе. А мы уже сейчас вернёмся на восток — во Львов — туда, чему мы принадлежим».

Другой житель Кракова, Эдвард Кубальский, отметил в своем дневнике, что утром его разбудило радио соседа-немца: Геббельс объявлял о состоянии войны Рейха с СССР.

Цитата :

«И вот так, долгожданная война двух наших врагов. Ждёт нас здесь трудное время: голод, тревоги, бомбежки, но в целом — это существенное изменение к лучшему, а для польского вопроса — надежда». Два дня спустя Кубальский писал о радостном настроении в Плантах (парковое кольцо, окружающее Старый город — прим. перев.): «Люди приветствуют друг друга с улыбкой, потому что где двое дерутся ...».

Быстрый конец радости
Некоторые, однако, критически оценивали эйфорию на Кресах. Автор подпольного журнала националистов «Борьба», который отправился в забужанские районы, отметил:

Цитата :

«Мы узнаём с негодованием и недоверием, что местное польское население встречало неоднократно немцев с радостью. В общем, вряд ли стоит удивляться, зная, что там нет ни одного интеллигента: бывшего чиновника, поселенца или учителя — который бы не был внесён в списки людей для депортации (...). Это радостное настроение быстро закончилось. Ибо уже начали проникать немецкие методы из других оккупированных территорий: откровенно анти-польское направление немецкой политики и состояние полного хаоса и беззакония».

Фактически, радость закончилась быстро — с наступлением немецких «порядков», когда выяснилось, что «спасители» — это последовательные угнетатели. Вермахт, Ваффен-СС, оперативные группы специального назначения и другие немецкие формирования показали своё преступное лицо. Поддержала их бесчеловечная политика гражданской администрации.
Население восточных территорий Речи Посполитой вскоре почувствовало «выгоды» нацистского крестового похода. Уже 23 августа 1941 в докладе разведки СВБ о положении на Кресах было написано:

Цитата :

«Вообще говоря, всё население чувствует сильное нерасположение к немцам, а большевиков упоминает с ненавистью». Пронемецкие настроения изменились в контакте с реальностью. «Экономический гнёт, вывозы на принудительные работы, аресты — всё это привело к изменению настроений масс, смотревших вначале на немцев, как на освободителей от советского плена», —

написано в докладе Делегатуры Правительств ещё в 1941 году. Фашистский монстр заменил красного монстра.

Вопрос Солженицына
Пронемецкое поведение поляков летом 1941 года на Кресах было явлением спонтанным и кратковременным. Оно было инстинктивной реакцией на советский террор: депортации, аресты, национализация, Стахановская система работы, воинствующий атеизм. Значительным был тот факт, что «за Бугом» было слишком ничтожное знание о немецких преступлениях — такую информацию до этого не допускала советская цензура, которая рассматривала немцев как союзников.
Сегодня можно сказать, что демонстрации радости, проявленные по отношению к немцам, выдали скверное свидетельство их участникам. Но кто сегодня может точно сказать, не скрывалось ли за таким поведением проявление надежды на «свободную Польшу»? Память о независимости, восстановленной в результате конфликта между захватчиками в годы 1914-1918, была жива, люди обольщались повторением истории.
Нельзя также забывать, что результатом обеих оккупаций уже тогда было моральное разорение, ослабление норм — это также часто выпускало на Кресах демонов возмездия и мести, жажды легкой прибыли и антисемитизма, которые нельзя объяснить исключительно реакцией на советскую оккупацию.
Хотя опыт жизни в государстве Сталина, был, вероятно, решающим: радость из-за входа вермахта летом 1941 года выражали не только поляки, но и белорусы, украинцы и даже русские. Солдат вермахта Дж. Хейдекер отметил, не без оснований:

Цитата :

«В русском обществе действительно существовал скрытый антикоммунизм. В первые дни вторжения он выходил на свет повсюду. Где бы мы ни пришли, немецких солдат встречали, как освободителей, как спасителей от ига, продолжающегося более 20 лет».

Комментируя это явление, много лет спустя Александр Солженицын задал риторический вопрос в «Архипелаге ГУЛАГ»:

Цитата :

«В этой ситуации, что должно больше удивлять — то, что так много людей радовалось немецкому вторжению или, что их было не так уж много?».

Автор статьи, доктор Бартоломей Нощак, является сотрудником варшавского отдела ИПН, редактором «Przeglądu Archiwalnego IPN» (Архивный обзор ИПН) и ежеквартального журнала www.historycy.pl. — прим. ред.

Выражаем свою благодарность: скауту Aleksander Ludwik, переводчику Aleksander Ludwik, редактору Eccentrist.

http://rus.ruvr.ru/radio_broadcast/2172271/54188497.html РГРК «Голос России» 26.08.2011, 09:36
Логика власти → Российско-польские отношения
Что препятствует взаимопониманию между Россией и Польшей? Польская жертвенность, мессианство и пессимизм: какие исторические модели республика использует в настоящем?
Гость программы - Алексей Григорьевич Васильев, руководитель Центра российско-польских культурологических исследований.
Ведущий - Максим Григорьев.
--------------------------------------------------------------------------------
Совместный спецпроект радиостанции "Голос России" и Фонда исследований проблем демократии.
--------------------------------------------------------------------------------
Григорьев: Здравствуйте! В гостях у нас Алексей Григорьевич Васильев - руководитель Центра российско-польских культурологических исследований. Здравствуйте!

Васильев: Здравствуйте, Максим! Большое спасибо за приглашение.

Григорьев: Алексей, прежде всего, конечно, вопрос о том, что сейчас происходит в российско-польских отношениях. На мой взгляд, сейчас действительно есть некое улучшение отношений друг с другом. Россия идет навстречу Польше. Это отношение к катынской трагедии, о которой в российском обществе говорят довольно-таки много. Все понимают, что, конечно, это огромная трагедия и преступление сталинского режима.
С другой стороны, в России возникает и некое непонимание польской позиции, которая выражается в том, что Польша, скажем так, воспринимает все позитивные сигналы со стороны России, но не дает своих сигналов. Например, до сих пор польское правительство не признало аналогичной трагедии, когда в 1920-х годах были замучены в польских концлагерях десятки тысяч красноармейцев. Причем их количество опять-таки различается по разным оценкам. Если польские историки говорят, что это 20 тысяч, то российские - что это около 80 тысяч.
В любом случае, мы понимаем, что это фактически аналогичная трагедия, где количество погибших людей не меньше. Тем не менее, Польша не делает те заявления, которая делает Россия по отношению к катынской трагедии. Вопрос к вам как к специалисту по Польше: с чем это связано и в политическом контексте, и исходя из особенностей культуры Польши, особой польской гордости, неумения признавать ошибки? Либо речь идет о другом?

Васильев: Это сложный и многоаспектный вопрос. И в нем, конечно, есть политическая составляющая, но она имеет очень глубокий, очень далекий исторический бэкграунд, исторический фундамент в польской исторической памяти. Потому что для того, чтобы правильно понимать и оценивать польскую позицию по каким бы то ни было вопросам, надо понимать специфику национальной идентичности, самосознания, самосознания страны.
Когда мы говорим о национальной идентичности, национальном самосознании, то в основе любого национального самосознания лежит коллективная память. Эта коллективная память, в принципе, тяготеет к событиям двух полюсов, двух планов - триумфальным и травматическим, так же, как и индивидуальная человеческая память. Мы тоже помним не все из того, что с нами происходило, в основном помним то, когда нам было очень хорошо или когда нам было очень плохо.
В национальной памяти происходит примерно то же самое: обычно запоминается или когда мы их, или когда они нас. Все строится вокруг этих вещей. В национальной идентичности обычно что-то преобладает - либо триумф, либо травма. Когда мы говорим о России, то российская память все-таки традиционно триумфальная. Россия обычно осознает себя и предпочитает осознавать героем и победителем. А польская память, начиная как минимум с конца XVIII века, с периода разделов - это память жертвенно-травматическая. Польша - это невинная жертва, как сказал Адам Мицкевич, "Христос народов". Это народ, который приносит себя в жертву за Европу, за Запад, за человечество. Польша - это страдалец. Поэтому из такого лейтмотива и надо исходить и надо его понимать.
Польское национальное сознание в целом, скорее всего, именно такое. Конечно, Польша могла совершать какие-то отдельные ошибки, но в целом это образ страны, приносящей некую невинную и героическую жертву за всех. Исходя из этого и оценивается эта ситуация.

Григорьев: То есть, это не вариант отношения? Например, мы знаем китайский вариант отношения к фигуре Мао Цзэдуна. Конечно, это фигура большого масштаба, и она является определяющей для идеологии и для истории Китая. Насколько я понимаю, официальная оценка - 70 на 30.

Васильев: 70 процентов.

Григорьев: То есть, 70 - правильно, 30 - неправильно? Польское сознание в этом плане не готово примиряться. Имеет смысл России ждать каких-то ответных шагов со стороны Польши с признанием ошибок или попыток выработать новые подходы? Или это бесполезно, и в этом плане российской аудитории, российскому народу надо признать, что ничего не поделать, поляки всегда будут требовать особые условия, говорить о каком-то особом статусе, требовать от России каяться за прошлые ошибки еще со времен татаро-монгольского ига? Что здесь делать в чисто культурологическом аспекте?

Васильев: С моей точки зрения, эта ситуация небезнадежная. Дело в том, что изменения в области межкультурных отношений, межкультурных коммуникаций находятся во временных интервалах несколько другой длительности, чем политическое время. Есть время разной длительности. Политическое время - это время краткосрочных событий. Там приняли решение, там подписали закон. Это время, которое измеряется месяцами, годами, избирательными циклами. Таково политическое время.
Время, которое имеет дело с культурой, время культуры - это то, что называется у Фернана Броделя "время большой длительности". Это десятилетия как минимум, а возможно, даже больший период. Это проблема работы, диалога, который, конечно, принесет свои результаты, но он… Почему я говорю достаточно уверенно, что этот диалог может принести результаты? Потому что есть опыт. Если мы возьмем польский случай, то есть опыт польско-немецкий. Там ситуация была не лучше, чем с Россией, а еще, пожалуй, и хуже.

Григорьев: Особенно с учетом тех земель, которые были немецкими, которые после Второй мировой войны при участии Советского Союза были фактически отторгнуты от Германии и переданы Польше - это Данциг и другие города. Если я не ошибаюсь, порядка двух миллионов немцев были депортированы из Польши, естественно, с отобранным имуществом. Конечно, люди, которые жили в Германии, безусловно, продолжали это помнить и, естественно, как-то влияли на политику.

Васильев: Конечно.

Григорьев: Вы правильно говорите, что это существенно более острый вопрос для внутригерманской политики.

Васильев: Конечно, и для немецко-польских отношений. Для Германии это была травма утраты земель, депортация населения. А если возьмем польскую политику тогда уже социалистической Польши, то в Польше активно проводилась официальная идеология того, что это всего лишь восстановление исторической справедливости. Это даже не то что компенсация Польше за потери, понесенные в войне, а это восстановление исторической справедливости, потому что это земли исконно польские, они совершенно не немецкие.

Григорьев: С вашей точки зрения как культуролога, как историка, чьи это земли - Восточная Пруссия?

Васильев: Мы с вами говорим о таких исторических эпохах, когда о современных нациях просто не приходится говорить.

Григорьев: Тем более мы знаем времена, когда эта территория была и в том государстве, и в этом государстве.

Васильев: Да. Когда мы говорим - поляки, немцы, россияне - мы говорим о национальных идентичностях, которые возникли, самое раннее, в XVIII веке. А когда мы начинаем обсуждать, чьи это земли, мы с вами должны уходить в период VI-VIII веков.

Григорьев: Вопрос нации еще не возникает.

Васильев: Не было никаких наций.

Григорьев: Кто из них был поляком, а кто немцем. Какие немцы были в VI веке?

Васильев: Не было никаких немцев - так же, как не было никаких поляков, так же, как не было никаких русских. Это были территории, населенные славянскими племенами, находившимися под определенным политическим влиянием пястовской монархии, которую мы уже можем считать ранней польской государственностью. Где-то к району XIII- XIV веков славянское население там было практически вытеснено, и уже где-то к XIII-XIV векам преобладало немецкое население.

Григорьев: История взаимоотношений Польши и России очень непростая. Были моменты, когда Россия помогала Польше, и были очень острые вопросы. Когда Польша была в составе Российской империи, с одной стороны, были лучшие условия для поляков, неприкосновенность для депутатов сейма, возможность носить ордена, полученные от французов за кампанию против России, выплата зарплат, в том числе и представителям польского духовенства за счет государственного бюджета. С другой стороны, это польское восстание и жесткое его подавление.
История, конечно, это не одно восстание и достаточно жесткие меры, которые принимала Российская империя после этого. История была и потом - в советское время, время после Второй мировой войны. Опять-таки воспоминания о предвоенной ситуации. Многие историки говорят о том, что Польша была не против вместе с Германией участвовать и войти в некоторый блок. По крайней мере, мы точно знаем, что многие польские политические силы склонялись больше к Германии и говорили: мол, чем коммунисты, лучше мы будем вместе с немцами. Уже потом фашистская Германия решила съесть Польшу.
То есть, были очень непростые взаимоотношения с одной и с другой стороны. Тем не менее, сейчас я в России не вижу какой-то оценки со стороны Польши. Мы не видим, что это что-то, что выступает абсолютно враждебно. С другой стороны, российское население и российская общественность не видят достаточно острые высказывания с польской стороны, направленные на критику России, попытки Польши играть особую роль на пространстве СНГ, хотя есть опыт из истории - поведение Польши в Белоруссии и на Украине. Были достаточно непростые оценки этого. Та политика колонизации, которую они проводили, носила характер, совершенно несравнимый с российской.
Как вы считаете, насколько готова современная польская элита взаимодействовать с Россией, убирая эти тонкости и нюансы? Насколько свойственен антироссийский крен общественному сознанию поляков, даже если польская элита понимает, что это чисто экономически невыгодно? Создание Nord Stream, другие экономические проекты связаны с тем, что невозможно было договориться с Польшей. Понятно, что Польша от этого проигрывает экономически. Но даже понимая это, она идет на поводу у определенной части своего общественного сознания.

Васильев: Я, если позволите, еще несколько слов скажу о предыдущем вопросе - о Германии. Я хочу сказать, что политика польско-германского сближения, усилия в плане культуры и межкультурного диалога не безнадежны. Они начались довольно давно и принесли плоды сравнительно недавно. Эта политика началась где-то в 1960-е годы.

Григорьев: То есть, полвека назад?

Васильев: Да, примерно, причем политику эту начало не польское государство. Тогда это было социалистическое государство, у которого была антинемецкая истерия - против ФРГ, а не ГДР. Она была в каком-то смысле идеологическим обоснование собственной легитимности власти, потому что только таким образом можно было объяснить массам поляков, почему нужно дружить с Советским Союзом и почему нужно участвовать в Варшавском договоре. Это можно было сделать, только постоянно объясняя, что от ФРГ исходит постоянная военная угроза.
В общем-то, улучшение отношений с ФРГ было не совсем в интересах тогдашней польской политической элиты. Но этот процесс начала Церковь, первая Польская католическая церковь. Собрание польских эпископов выступило со своим знаменитым обращением, в котором они написали следующее (это было в Польше и прозвучало как гром среди ясного неба): "Мы все прощаем и просим вас о прощении". Коммунистическое руководство обвинило их в предательстве польских интересов и в "продаже" Польши немцам. Но это был первый шаг, и от этого шага дело пошло-пошло-пошло. Потом, когда Польша и Германия оказались вместе в Евросоюзе, это было очень серьезным стимулом для того, чтобы и польское общественное сознание несколько переосмыслило свой опыт отношений с Германией.
Действительно, это был очень большой путь. Была сознательная политика и со стороны Германии, когда Вилли Брандт в 1970 году приехал в Варшаву и стоял на коленях перед мемориалом павших. Польские политики стали говорить, что, мол, мы должны помнить не только о немецко-фашистской оккупации, но и о том, как Германия помогала солидарности. То есть, была обоюдная политика.
Что касается отношений с Россией, то, в принципе, это относится и к отношениям с Россией, и к отношениям с Германией, потому что тут есть определенная взаимосвязь. В польском национальном сознании, да и в российском тоже (в этом смысле мы довольно похожие страны, и конфликты тоже обычно бывают похожими - вообще мы гораздо более схожи, чем мы думаем об этом) существует два тренда: есть оптимисты и пессимисты. Они, собственно говоря, так и называются: польские оптимисты-романтики и польские пессимисты. Польский оптимизм, романтизм - это мессианизм, который сохранился в Польше так же, как и в России.
Мы говорим о том, что нам политика Польши в Белоруссии… На Украине она, в общем, вызывает определенное напряжение, раздражение России. У Польши абсолютно то же самое в отношении России. В Польше в определенной части элиты, у определенной части населения мессианско-имперское самосознание: Польша несет ответственность за защиту передовых рубежей европейской цивилизации, несет историческую миссию продвижения ценностей Запада и свободного мира на Восток. Поэтому когда шла речь с Соединенными Штатами об установлении ракетного щита в Польше, он очень интересно резонировал с польским историческим самосознанием. Щит, образ щита - это, собственно, историческая метафора обозначение самой Польши.
Когда польский премьер-министр, польский президент говорил, что Польша и щит… В сознании поляков XVI-XVIII веков - это щит, который закрывает Запад, Европу, католический мир, христианский мир, цивилизацию в широком понимании от мусульманства, от протестантов. Если активизируется католический момент - то щит от шведов, от протестантов, от мусульман, от православных. В общем, от всего, что противостоит этому западному миру. В данном случае ракетный щит подавался не как некое выполнение воли Соединенных Штатов или какая-то зависимость от американской политики. Это было просто исполнением исторической роли Польши.
Но это было при Качиньском, когда господствовал романтизм и мессианизм. Кстати, это сразу привело к обострению отношений не только с Россией, но и с Германией, потому что это было взаимосвязано. Причем с Германией было даже более болезненно, потому что это создавало проблемы в рамах Евросоюза. Кстати, тогда у Польши были большие проблемы в рамках самого Евросоюза, потому что еврочиновники призывали Польшу к прагматизму, а романтическая польская элита говорила: "Вы нас не понимаете: у нас есть грезы. Вы их все равно никогда не поймете". Это примерно то же самое как "загадочную русскую душу вы не поймете". Так же и в случае с польской.

Григорьев: То есть, сейчас современная Европа ни в коей мере не чувствует, что ей нужен какой-то щит в лице Польши от кого бы то ни было?

Васильев: Да, современная Европа более прагматична.

Григорьев: О каком щите здесь может идти речь? С военной и экономической точки зрения понятно, что ни Россия, ни мусульманские страны никак не могут угрожать Европе так, чтобы именно Польша могла бы стать этим щитом.

Васильев: Да. Перейдем к пессимистам. Есть традиция пессимизма, я бы сказал, реализма, который говорит о том… Кстати, пессимистическая традиция возникла в конце 1860-х годов после поражения в тех восстаниях, о которых вы говорили. Они говорили о том, что от этого романтизма и мессианизма надо отказываться, что надо больше сосредоточиться на себе, что у Польши много своих внутренних проблем, что надо лечить все внутри себя, а мессианизм и романтизм только истощает народные силы и ничего стране не приносит.
В межвоенной политике Польши это, скажем, был Пилсудский и Дмовский. Он был романтиком, который хотел создать великую империю, а Дмовский хотел создать небольшую, компактную этническую Польшу для поляков и считал, что Пилсудский не отвечает национальным интересам поляков. Так вот, сегодня произошло некое изменение тренда. В результате трагических событий под Смоленском (эти изменения, я думаю, произошли бы и без трагических событий, в результате естественных выборов и смены политических циклов, но тут произошла эта ужасная катастрофа) в Польше произошел определенный сдвиг.
Персональный состав элиты несколько изменился, и произошел некий сдвиг общественного мнения в сторону большего реализма и прагматизма, который как раз и представляют нынешний президент Коморовский и премьер-министр Туск, который ориентирован на большую открытость по отношению к России, на диалог, на взаимопонимание. Между прочим, доклад польской стороны об авиакатастрофе практически совпал с российским. Они не стали делать из этого некую политическую игру. Но есть внутренняя польская политическая игра. Сейчас партия, которую возглавляет Ярослав Качиньский, "Право и справедливость", находится в оппозиции, они стоят с плакатами. Если вы их видели в репортажах, там написано: "Путин - убийца, Туск - предатель!".

Григорьев: Как вы считаете, они действительно думают, что был какой-то заговор, чтобы уничтожить президента Польши? Или это такая политическая игра - всем все понятно, но тем не менее это они делают?

Васильев: Я думаю, для руководства это в значительной степени политическая игра, но есть достаточно большое количество активистов, которые просто захвачены…

Григорьев: И они не могут их не поддерживать?

Васильев: Да, они просто захвачены этой идеей. Опять же, надо понимать, что Катынь - это символ. Когда произносится слово "Катынь", рациональный разговор заканчивается, и мы переходим в сферу сакрального. Это все равно как если мы возьмем религиозные вопросы, например, как креститься, и устроим рациональную дискуссию. Катынь - это образ страданий и жертвы. То, что произошло, просто активизировало сознание исконной жертвенности поляков.

Григорьев: Мне кажется, долгие годы Польша пыталась играть роль интерфейса между Россией и Европой, долгое время претендовала на это, в том числе и после распада Советского Союза. Но именно за счет своего чересчур острого поведения, радикальных высказываний Россия оказалась в ситуации, когда ей пришлось выстраивать свою политику по-другому и работать с европейскими странами напрямую. Я имею в виду такие страны. как Германия, Франция. В общем-то, в их случае удалось и удается это делать достаточно успешно. Не кажется ли вам, что Польша потеряла свою уникальную нишу и проиграла в этом плане?

Васильев: Да, я думаю, что вы правы. Действительно, в польской внешней политике 1990-х годов была идея о том, что Польша должна стать неким эксклюзивным окном между Евросоюзом и Россией, но это не сложилось: у России установились прямые отношения с Францией, Германией, и это был проигрыш.

Григорьев: Напоминаю, что в гостях у нас был Алексей Григорьевич Васильев, руководитель Центра российско-польских культурологических исследований. Спасибо за участие в передаче.

http://file-rf.ru/analitics/254 Файл-РФ 15 августа 10:17
Ярослав Бутаков кандидат исторических наук Правая история: Упущенные шансы Польши

Из имевшихся альтернатив польская элита всегда выбирала худшую. Фото: Грюнвальдская битва. 1410 г.

Решения руководителей и элит польского государства не раз оказывались фатальными для дальнейших судеб страны. Близорукая политика Польши накануне Второй мировой войны венчает цепь исторических ошибок, начавшуюся за много столетий до того.
В 1225 году князь Мазовии Конрад пригласил в свою страну рыцарей Тевтонского ордена, пожаловав ему обширные территории. Никакой государственной необходимости в этом решении не было, если не считать нехватки собственных сил у Мазовии для покорения земли пруссов. Тевтонский орден вскоре усилился благодаря завоеваниям и стал угрожать независимости самой Польши.
В 1410 году объединённое русско-польско-литовское войско разбило тевтонских рыцарей в исторической битве у Зелёного Леса (Грюнвальда). Вековая немецкая экспансия на славянские и прибалтийские земли была остановлена. Возникла даже перспектива полного изгнания Тевтонского ордена из Прибалтики. Но польское магнатство вместо этого начало конфликт с Русско-Литовским великим княжеством, призвав даже себе на помощь разгромленных тевтонцев. В результате Пруссия ещё более чем на пять веков осталась оплотом немецкой колонизации и впоследствии не раз сокрушала Польшу.
Очень много бед Польше доставило упорное стремление её правящего класса, начиная с конца XIV века, обратить в католичество население Русско-Литовского государства, то есть Западной Руси (Украины и Белоруссии). Люблинская уния 1569 года, по которой Польша и Литва образовали двуединое государство, передала Украину непосредственно под власть польской короны. Это откликнулось в середине XVII века войной украинского народа за религиозную и политическую свободу под руководством Богдана Хмельницкого. В этой войне Польша потерпела поражение от Украины и России, после чего начался упадок Польского государства, длившийся больше ста лет.
До этого Польша ещё не раз упустила возможность обеспечить себе длительное и прочное добрососедство с Россией. В 1572-1573 годах, во время очередного междуцарствия, в Польше на польскую корону претендовало немало кандидатов. Какая-то часть литовской и польской шляхты выдвинула кандидатуру русского царя Ивана IV (Грозного). Не следует полагать, что избрание московского государя на польский престол было заранее исключено из-за вероисповедных разногласий. Польша в тот момент ещё не была в полной мере католической. Среди польской знати были сильны реформационные течения.

Ян Матейко. Король Стефан Баторий под Псковом.

Конечно, для московских правящих сфер вообразить своего царя на престоле иноземного и иноверного государства, пусть даже номинально, было трудно. И Иван Грозный с опаской отнёсся к такой комбинации. И всё же большинство польской знати, предпочтя ему вначале принца Генриха Валуа, а затем, после бегства француза, трансильванского князя Стефана Батория, поступило в высшей степени опрометчиво. В этих избраниях выразился курс на католическую религиозную унификацию страны и на конфронтацию с Россией.
Под руководством Стефана Батория Польша одержала победу в Ливонской войне. Это ещё больше окрылило экспансионистски настроенные круги польской знати, что нашло затем выражение в событиях Смутного времени. При короле Сигизмунде III, избранном на престол в 1587 году, в Польше была окончательно задавлена Реформация.
Конец XVI века стал поворотным периодом в истории Польши. Тогда перед этой страной реально обозначились две альтернативы. Первая заключалась в превращении Польши в оплот религиозной свободы в Восточной Европе и в сохранении ею добрососедских отношений с Россией на долгие времена. Вторая – в создании из Польши оплота воинствующего католичества, нацеленного на Восток. Польский правящий класс выбрал вторую альтернативу. Этот исторический выбор оказался фатальным.
Польша активно вмешалась в события гражданской войны в России начала XVII века, известной под названием Смутного времени. Сначала это было поощрение добровольческих отрядов шляхты, помогавших самозваным кандидатам на русский престол. Затем (лето 1609) Польша выступила против России уже как государство, стремясь захватить часть русской земли.
Между тем, события нашего Смутного времени дали Польше уникальный шанс проявить государственную мудрость и дальновидность. Значительная часть русского правящего класса выступала за призвание на престол польского королевича Владислава. В 1610 году в этом нельзя было ещё усмотреть никакого национального предательства. Широкие круги русского боярства и дворянства видели в призвании иностранного монарха на трон средство утихомирить Смуту, не дать ей разгореться вновь.
Польский королевич должен был царствовать в Москве на условиях, предъявленных ему русской стороной. Эти условия касались гарантий сохранения монопольного статуса православной церкви в России, свободы православного вероисповедания, прав российских сословий. В договорах, которыми было обставлено призвание Владислава на русский престол, русская политическая мысль выходит на понятия о свободах, правовых гарантиях и представительном правлении. Осуществление этих договоров было бы шансом и для России опробовать иные политические порядки, которые ещё тогда, в XVII веке, могли бы сблизить наше отечество с Западной Европой. Всё теперь зависело от разумности польских государственных мужей.
Но поляки в очередной раз пошли на поводу у своих амбиций, на долгие столетия продлив роковую для Польши вражду славян между собою. Вероломно нарушив условия крестоцелования, поляки военной силой оккупировали Москву. Чем это в итоге закончилось – хорошо известно. Но самое главное, что неудавшаяся попытка Польши овладеть Россией неминуемо должна была привести к тому, что рано или поздно Россия овладеет Польшей.
Правда, этот эпизод оказался отсрочен почти на два столетия. Слабая Польша была необходима России как буфер между нею и усиливавшимися Австрией и Пруссией. С конца XVII почти по конец XVIII вв. не было у Польши более надёжного союзника и защитника её независимости, чем Россия. Но когда захват Польши был поставлен на очередь действиями германских государств, России не оставалось ничего другого, как принять участие в разделе польского наследства. При этом никаких собственно польских земель в результате трёх разделов Речи Посполитой Россия не приобрела – всё это были земли Западной Руси и Литвы.
В начале XIX века поляки слишком тесно связали надежды на восстановление независимости с поддержкой агрессивной политики Наполеона Бонапарта. Восстание против «трёх деспотов» – российского, австрийского и прусского – обернулось тем, что, выслуживаясь перед четвёртым деспотом, легионеры Понятовского самозабвенно душили свободу Испании, будучи посланы туда как простые наёмники волей корсиканца.
Статус поляков как добровольных союзников Наполеона позволял по окончании войны обойтись с ними как с побеждёнными. Но Александр I поступил весьма милостиво. Польша получила такой же уникальный статус конституционной автономии в самодержавной империи, как и Финляндия – с собственным сеймом, законодательством, армией. Это был ещё один исторический шанс, предоставленный Польше. Поляки использовали его как обычно, то есть во вред себе. Поднятое ими в 1830 году восстание закономерно завершилось ликвидацией автономии, которую поляки оказались неспособны развивать и совершенствовать мирным путём, как цивилизованный гражданский народ – те же финны, например. Очередные заигрывания русской власти с поляками в начале царствования Александра II снова подвинули поляков на безрассудный героизм – с тем же результатом.
Когда события Первой мировой войны привели к воссозданию независимой Польши, руководители «Второй Речи Посполитой» увидели в этом шанс для территориальной экспансии. Пилсудский стремился к гегемонии Польши на пространстве от Балтики до Кавказа. Возникшие на западной окраине бывшей Российской империи новые государства должны были войти в сферу влияния Польши, а частично (Белоруссия, большая часть Украины и Литвы) непосредственно присоединены к ней.

Пилсудский и Геббельс на встрече в Варшаве. 1934 г.

Неправильно было бы обвинять Пилсудского, как это делали иные наши историки, в том, что он не помог белогвардейцам разбить большевиков. Коль скоро Пилсудский ставил своей целью создание Польши «от моря до моря», то он не избежал бы войны ни с какой Россией – ни с советской, ни с такой, в которой победили бы противники большевиков. Победившие белые генералы не стали бы обсуждать с Пилсудским вопрос о государственной принадлежности Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины. А перед большевиками, как показывал опыт брестских переговоров, можно было ставить такие вопросы. Пилсудский ставил, причем не однажды – и в 1920 году успешно решил. Для достижения поставленной цели действия Пилсудского в 1919-1920 годы были верными.
Но эта цель явно превышала возможности Польши на перспективу. Польшу, возродившуюся после Первой мировой войны, в 1939 году сгубило вовсе не соседство с государством большевиков. А только то, что Пилсудский сумел в значительной мере выполнить свои захватнические цели. Тогда как Польша в своих этнографических границах, не зарившаяся на украинские и белорусские земли, имела бы абсолютно все шансы иметь добрым соседом любую Россию – советскую или антисоветскую. Польская политика 1918-1920 годов закономерно породила год 1939.
Уроки истории ничему никого не учат. Глядя на сегодняшнюю политику польских правящих кругов, понимаешь – эта истина справедлива для них, как ни для кого другого. Главный урок истории для Польши – в том, что лишь не провоцируя вражду с Россией, Варшава может избежать больших бед. Но пока урок не идёт впрок. По крайней мере, значительной и влиятельной части польского общества.

http://file-rf.ru/analitics/266 Файл-РФ 22 августа 09:47
Олег Назаров доктор исторических наук Правая история: Похождения бравого генерала Андерса
Недавно в статье Ярослава Бутакова «Упущенные шансы Польши» («Файл-РФ», 15 августа с. г.) было точно сказано:

Цитата :

«Из имевшихся альтернатив польская элита всегда выбирала худшую».

Вот ещё один пример такого неудачного выбора. В 40-х ходил анекдот:

Цитата :

«Что такое Вторая мировая война? Это попытка СССР, Англии и США заставить армию Андерса воевать».

История этого удивительного воинского формирования началась 70 лет назад подписанием военного соглашения между СССР и Польшей.

Фото: Польские воины дивизии Костюшко у Бранденбургских ворот. Берлин, май 1945 г.

В предвоенные годы польские военачальники и государственные деятели не скупились на громкие заявления и высокие оценки боеготовности своей армии.
18 августа 1939 года посол Польши в Париже Ю. Лукасевич уверенно обещал министру иностранных дел Франции Ж. Бонне:

Цитата :

«Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!»

Предсказание сбылось с точностью до наоборот. Вермахту хватило четырёх недель, чтобы разгромить «непобедимую» армию Польши.
В начале сентября французский представитель, шокированный происходящим в польском генштабе, сообщал в Париж:

Цитата :

«Здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воюющими армиями... Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля».

Быстро осознав неизбежность катастрофы, польские руководители бросились спасать свои драгоценные шкуры и всё нажитое непосильным трудом. Правительство оставило Варшаву 5 сентября. Главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы ретировался в ночь на 7-е. 17 сентября руководство Польши бежало в Румынию. Там президент И. Мосьцицкий объявил о своей отставке.
30 сентября в Париже было сформировано польское правительство в изгнании во главе с генералом В. Сикорским. Вскоре оно объявило войну СССР, а после разгрома Франции Германией резво бежало в Лондон.
От фашистов бегством спасалась и армия Андерса. Но он в сентябре 1939 года предпочёл сдаться не немцам, а русским.

Москва, 30 июля 1941 г. Подписание соглашения, восстанавливающего дипломатические отношения между Польшей и СССР.

Наши уважили просьбу Андерса, отправив его не в концентрационный лагерь, как поступили бы немцы, а лечиться в львовский госпиталь с польским персоналом. Генерал остался доволен работой медиков. Не испытал он и затруднений в отношении встреч с посетителями.
После нападения Германии на СССР Кремль и правительство Сикорского сделали шаги навстречу друг другу, подписав 30 июля 1941 года в Москве политическое соглашение. СССР признал советско-германские договоры 1939 год.

Цитата :

«касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу».

Дополнительный протокол к соглашению предусматривал предоставление амнистии всем польским военнопленным. Таковых насчитывалось 391 545 человек.
При освобождении всем бывшим польским военнопленным выдали единовременное безвозмездное пособие. Рядовые получили по 500 рублей, майоры и подполковники – по 3 тысячи рублей, полковники – по 5 тысяч рублей, генералы – по 10 тысяч рублей, а персонально генерал Андерс – 25 тысяч рублей. Всего было выдано пособий на сумму 15 млн рублей.
14 августа правительства СССР и Польши заключили и военное соглашение. Согласно ему на территории СССР должна была быть «в кратчайший срок» организована польская армия, части которой «будут двинуты на фронт по достижении полной боевой готовности». 22 августа на совещании в Генштабе РККА были определены пункты формирования польских воинских соединений. Штаб армии было решено дислоцировать в Бузулуке, 5-ю пехотную дивизию в Татищеве, около Саратова, 6-ю пехотную дивизию – в Тоцком (под Бузулуком), запасный полк – в посёлке Колтубановском.
Польский офицер вспоминал:

Цитата :

«В Бузулуке штаб получил в своё распоряжение красивый дом, гостиницу для офицеров, пятикомнатный особняк для командующего армией и ряд других помещений, где разместились сборный пункт для вновь прибывающих, комендатура гарнизона, отделы штаба и отдел социальной опеки».

Генерал Андерс.

Советское руководство действовало быстро и эффективно. Чего не скажешь о поставленном во главе польской армии Андерсе. Он сделал всё, чтобы её полной боевой готовности не наступило никогда. Генерал явно не спешил принять участие в борьбе против Германии. Тем более бок о бок с частями РККА.
Поручик Е. Климковский, назначенный адъютантом Андерса, хорошо знал истинные приоритеты своего шефа. В мемуарах, опубликованных вскоре после войны (когда Андерс был жив), он писал:

Цитата :

«Андерс строил свои политические и военные расчёты на убеждении, что Советский Союз будет разбит, и к тому же он сам относился к нему враждебно, все его мероприятия пронизывала лишь одна мысль – переждать. В результате он как в своей официальной политике, так и в личной жизни почти с первого момента неизменно преследовал четыре основные цели: 1) как можно быстрее разбогатеть; 2) жить весело, в своё удовольствие, побольше развлекаться; 3) подыскать для себя могущественного покровителя и добиться соглашения с ним (с этой целью он всеми силами старался установить контакты с англичанами, что ему полностью удалось); 4) как можно быстрее выбраться из пределов Советского Союза». Андерс «упорно стремился к тому, чтобы не посылать польских войск на советско-германский фронт и любой ценой сохранить их в тылу до момента, «когда Советский Союз будет разбит», или при удобном случае вообще вывести их с территории Советского Союза. Это были принципы, полностью противоречившие польско-советскому договору и военному соглашению».

На договор с СССР Андерс смотрел не как на основу для выстраивания долгих дружественных отношений между двумя государствами, а считал его вынужденным временным злом.
К советским офицерам он относился с презрением, хотя в их присутствии этого не выказывал.
Польские военнопленные прибыли на сборный пункт для вступления в армию Андерса. Осень 1941 г.В то трудное время, когда войска Германии рвались к Москве, а бойцы Красной армии бросались под танки, чтобы ценой своих жизней остановить врага, немалое число поляков выказывало готовность воевать против немцев.
5 сентября посол польского эмигрантского правительства С. Кот писал Сикорскому из Москвы:

Цитата :

«Офицеров, отказавшихся добровольно вступить в армию, насчитывается здесь не более двадцати».

Формирование подразделений польской армии шло быстро. Советское правительство делало всё возможное, чтобы одеть, обуть, накормить и вооружить поляков. Это происходило осенью 41-го, когда судьба советской столицы висела на волоске.
Поляки получили оружие, в котором остро нуждались бойцы Красной армии и плохо вооружённые ополченцы. Поляки получали такие же пайки, как участвовавшие в боях части Красной армии. Не участвовавшие в боях красноармейцы получали меньший паёк. Однако из уст Андерса звучали не слова благодарности, а новые просьбы и жалобы. Пайки и вооружение он считал недостаточными.
Но не Андерсу, чья алчность и бесстыдство не знали границ, было бросать упрёки советским властям. Польский генерал дважды в день устраивал пирушки, в которых принимало участие не менее десятка офицеров. Климковский вспоминал:

Цитата :

«Угощения было вдоволь. Самые изысканные блюда, причём в неограниченном количестве, всегда были в распоряжении собеседников, количество всевозможных напитков тоже было немалым. Ставшие популярные приёмы у генерала получили наименование "сеансов обжорства"».

В окружении генерала знали, что на государственные деньги он скупал золотые монеты и портсигары, доллары, бриллианты и иные драгоценности. Климковский писал:

Цитата :

«Действовал в этом направлении без зазрения совести, распоясавшись до такой степени, что скупал, конечно, на казённые деньги, драгоценности у людей, вынужденных зачастую продавать их только для того, чтобы не умереть с голоду».

Жаль, что кинорежиссёр А. Вайда не поспешил снять фильм об этих «хождениях по мукам» польских горе-вояк в СССР. А ведь фигура «генерала на белом коне», как именуют Андерса его почитатели, – одна из центральных в пантеоне героев Речи Посполитой.
Vного интересного хранит в себе и официальная переписка Андерса и его окружения с лондонским правительством. 29 октября с берегов туманного Альбиона командующему польской армией в СССР была направлена инструкция под грифом «Сов. секретно».
В приложении указывалось, что разведывательную работу на территории СССР

Цитата :

«необходимо проводить с таким расчётом, чтобы не только обслужить потребности этой войны и будущего восстания в Польше, но и создать постоянные условия для нашей разведки на Восток и на послевоенное время».

Шпионить за русскими надо было и во время войны, и после её окончания.

Польские солдаты в СССР. Весна 1942 г.

В победу СССР над Германией польские руководители не верили. Зато не гнушались брать займы, вероятно, рассчитывая на то, что после «неминуемого разгрома СССР» отдавать долги не придётся.
5 января 1942 года в отчёте министру иностранных дел Польши Э. Рачинскому посол Кот с удовлетворением сообщил:

Цитата :

«Предоставление нам займа в 100 млн рублей проходило в дружеской атмосфере. Чтобы успеть подписать соглашение о займе ещё в истекшем году… аппарат Наркоминдела работал в канун Нового года до поздней ночи… Наши военные утверждают, что советские власти исчисляют стоимость продовольствия, оружия и оборудования, поставляемого ими, по очень низким ценам».

Стоит прислушаться к рекомендации историка И. Пыхалова:

Цитата :

«Сегодня, когда наши бывшие "друзья" из Восточной Европы скрупулёзно подсчитывают ущерб, якобы нанесённый им за годы "советской оккупации", российскому руководству стоило бы выдвинуть встречные претензии. И, в частности, потребовать от нынешних польских властей, официально объявивших себя правопреемниками лондонского эмигрантского правительства, возврата этих долгов».

В начале декабря, ещё до начала контрнаступления советских войск под Москвой, Сталин принял прилетевшего из Лондона Сикорского и Андерса. Эта встреча «друзей по оружию» многое прояснила.
В ситуации, когда немцы стояли у стен столицы, Андерс и Сикорский принялись доказывать Сталину, что польские части надо срочно отправить… в Иран. Там они смогли бы закончить военное обучение и, вернувшись в СССР, начать воевать с немцами вместе с Красной армией.
Но провести советского лидера полякам не удалось. Далее в записи беседы значится:

Цитата :

«Тов. Сталин указывает, что мы не можем заставить поляков драться… Если поляки не хотят, то мы обойдемся и своими дивизиями».

Сталин понял: рассчитывать на вояк Андерса не приходится. На прощание он бросил, что если армия Андерса уйдёт за пределы СССР, то воевать ей предстоит там, где укажут англичане.
Сказано было не в бровь, а в глаз. Андерс изначально был обуреваем идеей побыстрее увести армию из СССР – в Иран или Афганистан. Там он планировал перейти под командование англичан. А те рассчитывали на поляков как на пушечное мясо.
Великобритания остро нуждалась в солдатах. У. Черчилль всю войну собирал со всего мира дивизии, которыми затыкал дыры на разных фронтах.
Тем самым британский премьер-министр спас жизни не одной тысяче своих соотечественников. Кровь за них проливали граждане других государств…
Вывести армию из СССР Андерс планировал в два приёма. Сначала он добился от Сталина согласия на перевод армии в Среднюю Азию. Андерса не остановили предупреждения советской стороны, что он выбрал плохо обжитые места. И что в непривычных для себя климатических условиях поляки рискуют стать жертвами самых разных заболеваний.
ти предостережения Андерса не остановили. Он стремился увести солдат подальше от фронта и поближе к южной границе СССР. Историк Е. Яковлева отмечает:

Цитата :

«Выведенные в феврале-марте в Киргизию и Узбекистан, они сразу же попали в районы распространения различных заболеваний. С наступлением жары на польские части навалился тиф, дизентерия и малярия, которые вызвали весьма высокую смертность. Так, к июню 1942 г. от эпидемии скончались около 35 00 человек… Но, видно, погибель в неравной схватке с диареей в армии Андерса считали более достойной настоящего воина, чем смерть от немецкой пули под Сталинградом в одном окопе с русским солдатом».

Солдаты 1-ой польской пехотной дивизии имени Костюшко.Территорию СССР «борцы с диареей» оставили 19 августа 1942 года. Стоя на причале в Красноводске, они на прощанье выразили своё презрение приютившему их народу, порвав оставшиеся у них советские деньги и бросив их в воду…
Польский историк С. Штрумф-Войткевич, участвовавший в формировании армии Андерса, писал, что после выхода армии Андерса из пределов СССР

Цитата :

«правительство генерала Сикорского потеряло очень многое. Собственно говоря, рушилась его политика. Попросту Черчилль мог теперь умыть руки, а Сталин тоже не обязан был считаться с союзником, который бросает общий фронт, нарушая соглашение и солдатское слово».

Трусливое бегство армии Андерса в разгар Сталинградской битвы ухудшило отношения между правительствами двух государств. Окончательный разрыв наступил в апреле 1943 года, когда польское эмигрантское правительство мгновенно и очень активно поддержало инициированную Геббельсом «катынскую историю».
18 апреля 1943 года «настрадавшийся» в советском плену генерал Андерс приказал отслужить мессы по душам «умученных большевиками» польских военнопленных.
В ту пору его воинство боролось за независимость Польши… в Ираке, где героически охраняло подконтрольные англичанам нефтепромыслы. Туда, как и прогнозировал Сталин, армию Андерса загнал «лучший друг поляков» Черчилль.
Благо, тогда не все поляки были такими, как Андерс. В СССР остались польские солдаты и офицеры, горевшие желанием воевать. Их возглавил подполковник З. Берлинг, заявивший:

Цитата :

«Я останусь верным своим убеждениям бить немцев при любых возможностях, и если потребуется, то из-под знамён белого орла я уйду под красные знамёна и буду бить немцев в фуражке со звездой».

Сначала Берлинг бил фашистов во главе 1-й польской дивизии имени Костюшко, а затем возглавил 1-ю армию Войска Польского. Берлинг и его бойцы спасли честь польского оружия. Они освобождали Польшу, брали Берлин и стали единственными иностранными войсками, принявшими участие в Параде Победы, состоявшемся на Красной площади Москвы 24 июня 1945 года.

Ursa Отправлено 27 Август 2011 - 08:51
ТАК МОГЛО БЫТЬ, или как поляки победили Гитлера и Сталина
https://www.youtube.com/watch?v=1tHH0kfJi3c&feature=player_embedded
TAK MOGŁO BYĆ, czyli jak Polacy pokonali Hitlera i Stalina
(далее дикторский текст на русском языке)

В 1939 году мир снова оказался на грани войны. Сегодня трудно представить, как близок к катастрофе был в тот момент наш мир. Преступники столь близки были к триумфу, а победа обоих или одного из них могла бы стоить миллионов жизней и поработить полсвета на много десятилетий.

Москва. Заговор против мира в целом мире стал фактом. Два преступника планируют совместное нашествие на Польшу и заключают тысячелетний союз. В Кремле торжественное подписание пакта между Гитлером и Сталиным, формально названного Риббентроп-Молотов. Коммунизм и нацизм, идеологии, растущие из одного и того же презрения к человеку, заключают сердечный союз.

В польском штабе идёт секретное совещание. Генералы Кутшеба и Андерс представляют президенту Мосчицкому план оборонительной войны. Надо, по крайней мере, одному из врагов выбить оружие из рук. С этой целью для защиты Восточных Кресов будут сформированы национальные части Польской Армии, состоящие из украинцев и белорусов, а также сбежавших от советского террора русских.
Президент Мосчицкий хочет укрепить антикоммунистический союз свободных народов.

На востоке есть страна, у которой свои счёты с советским колоссом. Его императорское величество Хирохито принял нашего президента на частной аудиенции. Членом польской делегации является молодой Бронислав Пилсудский, племянник маршала, близкий друг императора. Президент старается с его помощью убедить монарха приступить к совместным действиям против Советов. Коммунизм – такая же угроза для Европы, как и для Азии. Император это понимает. Его армия только что разбила мощное советское наступление на границе Манчжурии и Монголии. Он обещает, что в случае нападения Сталина на Польшу японская армия не будет стоять с оружием у ноги.

1 сентября 1939 года. Немецкие войска без объявления войны переходят границу с Польшей на всём её протяжении. Согласно плану «Z» большинство наших вооружённых сил оказывает сопротивление Вермахту. Однако, в основном оборона идёт вдоль главных рек – Вислы и Сана. На Поморье, в Силезии и Великопольше польские армии ведут затягивающие действия. 3 сентября Великобритания и Франция объявляют войну Германии, но их войска не пересекают линии Мажино.

Союзник Гитлера более надёжен, чем западные державы. 17 сентября Сталин нападает на Польшу. Каково же его удивление, когда на следующий день японские самолёты удалой атакой уничтожают почти весь советский дальневосточный флот во Владивостоке. Одновременно японская армия из Манчжурии атакует (нрзб.). Советский диктатор не ожидал сотрудничества Японии и Польши. Между тем части Красной Армии, вступающие на Восточные Крессы Речи Посполитей, сталкиваются с белорусскими и украинскими дивизиями Польской Армии. Советские части сдаются часто без единого выстрела, солдаты массово переходят на польскую сторону, они не хотят сражаться за Сталина, не хотят защищать коммунизм. Сталин в бешенстве. Он просит польское правительство о перемирии.

(по-русски)
- Здесь Сталин! Ста…

Вторая половина сентября. Без поддержки Сталина немецкий блицкриг теряет стремительность. Немецкое наступление увязает на линии Вислы. Начинаются позиционные бои. Укреплённое Румынское Предмостье составляет твёрдое ядро нашей обороны. Запад, видя эффективность польских действий, начинает, наконец, оказывать реальную помощь. В Польшу через Румынию идёт военная помощь западных союзников. Танки, самолёты, горючее, боеприпасы.
Удачным оказалась стратегическая перегруппировка, запланированная верховным командованием. Крупные группировки Войска Польского отошли на линию Вислы и (нрзб. ). Армии «Познань» и «Модлин» под командованием генерала Кутшебы обороняют стратегический треугольник Варшава – Модлин – Зегже.

Французы отважно сбрасывают с самолётов листовки, призывающие немцев капитулировать. Франция чувствует себя в безопасности. Никто здесь не хочет умирать за Гданьск, Львов, Токио и Киев.

Премьер Уинстон Черчилль взбешён французами. Великобритании необходим более надёжный союзник, чтобы победить Германию. С этой целью вместе с генералом Андерсом британский премьер отправляется в Америку. Там они сообща убеждают генерала Паттона, что США должны осуществить интервенцию в Европе. Участие американцев может перевесить чашу весов в войне с нацистско-советской коалицией. Президент Рузвельт под давлением польской диаспоры в Америке соглашается, хотя и неохотно, послать в Европу экспедиционный корпус под командованием генерала Паттона.

Весной 1940 года американский экспедиционный корпус прибывает в Старый Свет. Чтобы ввести немцев в заблуждение относительно истинного места наступления Патона, наша разведка передаёт ложные донесения с помощью копии «Энигмы». Немецкое командование получает информацию, что генерал Паттон планирует мощное наступление в Арденнах.

6 июня 1940 года. D-Day. Американцы внезапно высаживаются на пляже в Дембках. Флот вторжения прошёл через датские проливы, его провели корабли польского военно-морского флота. Немцы позволили полностью обмануть себя.
Одновременно генерал Кутшеба начинает контрнаступление и отбрасывает немцев от Варшавы. Американские и польские войска встречаются на Нотеце.

Наши небесные асы. Витольд Урбанович и Ян Цумбах во главе Костюшковской эскадрильи ведут польских «Лосей» бомбить Берлин.

Военный путч свергает Гитлера. Германия капитулирует.

Генералы Патон и Кутшеба перегруппировывают силы коалиции. Начинается наступление на Москву. НКВД усиливает террор. Но результат оказывается противоположным ожидаемому. Поляков и американцев встречают как освободителей. В Белоруссии и на Украине вспыхивают антисоветские восстания. Национальные белорусские войска занимают Минск. Атаман Шевченко и танковые части генерала Мачека входят в Киев.

Японцы освобождают гулаги на Камчатке. Захватывают Сибирь и ликвидируют советскую власть на российском Дальнем Востоке.

В Москве в Кремле представители победоносной коалиции, президент Мосчицкий, премьер Черчилль, император Хирохито, генералы Патон и Андерс, а также атаман Шевченко принимают безоговорочную капитуляцию Советов.
Белоруссия, Украина и остальные республики бывшего СССР с этих пор будут независимыми государствами.

Главнокомандующие победоносной кампании генералы Паттон и Кутшеба в обществе генерала Андерса, а также атамана Шевченко принимают парад победы на улицах горячо приветствующей их Варшавы. После блестящей кампании в Европе и России генерал Паттон выиграл досрочные президентские выборы. На встрече на высшем уровне «Большой Четвёрки» в Юзефове под Варшавой президенты Паттон и Мосчицкий, император Хирохито и премьер Черчилль обсуждают образ послевоенного мира. Мосчицкий предлагает создание Евросоюза, основанного на христианских ценностях, общности свободных народов. Членами-основателями будут Польша, Литва, Белоруссия и Украина. Премьер Черчилль присоединяет Великобританию к странам-основателям.

Военных преступников судит трибунал в Нюрнберге. Их много – Геринг, Йодль, Гесс, Берия, Молотов, Хрущёв. Но прежде всего – Адольф Гитлер и Иосиф Сталин. Им предъявляют обвинение в заговоре с целью разжигания мировой войны и убийстве миллионов граждан сопредельных стран.

Год 2004. В штаб-квартире Европейского Парламента в Варшаве проходят торжества по случаю приёма в Евросоюз новых членов - Франции и Германии.

TAK MOGŁO BYĆ, czyli jak Polacy pokonali Hitlera i Stalina 27.08.11

"Выгнали из дисбата за зверства". (с) Мелоди.
Ursa jest chyba jakims emerytowanym kapitanem KGB lub nawet moze NKWD (с) Nachalnik

http://www.novpol.ru/index.php?id=1527 Новая Польша №7-8 / 2011
МЕГАЛОМАНИЯ ШЛЯХТЫ ДОСТИГАЛА ЗАОБЛАЧНЫХ ВЫСОТ
Беседа с профессором-историком Янушем Тазбиром

— Каким образом получилось, что в шляхетской Польше шляхта, столь чувствительная в вопросе своей независимости, выбирала чужеземных королей?

— Потому что магнаты не могли прийти к согласию, какой из знатных родов достоин сесть на престол. В сущности каждому из этих магнатов грезилась корона, и это очень хорошо определил Сенкевич устами пана Заглобы, что «такому только покажи корону да краешек горностаевой мантии, и можешь гладить его хоть против шерсти, как борзого щенка, еще согнется и сам спину тебе подставит». Поэтому выбирали преимущественно иноземного короля, веря, что будет легче опутать его новыми ограничениями.

— А оно было важным? Такое опутывание?

— Так считала шляхта. Она боялась, что король станет стремиться к укреплению своей власти, даже к абсолютной власти, а потому ее задача — следить, чтобы этого не допустить. Это было довольно забавно, так как королей она себе брала из стран, управляемых абсолютистскими методами, и пристально наблюдала за каждым их шагом, не вздумают ли те установить абсолютизм.

— Не вижу здесь логики.

— Был еще один принцип, соблюдавшийся шляхтой: быть в политической оппозиции — долг и гражданская добродетель, а вовсе не грех. А если король не сдерживает обещаний, можно отказать ему в повиновении.

— Иными словами, шляхтич мог не выполнять своих обязательств, не платить налоги и т.п.

— Это нечто другое. Зато уважение шляхетских свобод было основополагающей обязанностью каждого правителя. Например, во время заговора и мятежа Зебжидовского пытались собрать подписи под актом о низложении Сигизмунда III, аргументируя это тем, что король не сдержал своих слов и не выполнил обязательств. Тем временем в соседних странах, особенно на востоке, в России, сама по себе политическая оппозиция уже была злодеянием, крупным преступлением. Помнится, я в свое время удивлялся, почему и в XIX веке, при царе, и в XX м, в советские времена, так называемых диссидентов столь часто совали в сумасшедшие дома, в так называемые психушки. А ответ простой — считалось, что только сумасшедший может выступать против власти. Имела место одна любопытная вещь, я уже об этом пару раз писал: когда разворачивалась знаменитая афера Уотергейт, в России затушевывали всякие ее отголоски. Потому что такое событие полностью разрушало мир кремлевских представлений. Ну, какое же это обвинение: правящая команда незаконно устроила подслушивание в штаб-квартире оппозиции! Во-первых, что это за оппозиция, когда ее штаб-квартира известна? Во-вторых, какие незаконные вещи может делать правительство? Всё, что правительство делает, законно и позволительно. Незаконно действует оппозиция. Зачем же тогда информировать собственных граждан, что там президент вынужден уходить, так как он организовал подслушивание в штаб-квартире оппозиции?

Слуга чужих королей

— А как объяснить ту легкость, с которой шляхта обращалась к иностранным государствам, призывая их вмешиваться в польские дела? Это же было широко распространено. Возьмем Радзеёвских, которые навлекли на страну шведский «потоп».

— Они, быть может, считали, что это всего только смена династии. Что Карл Густав созовет сейм, свергнет с престола Яна Казимира и официально примет власть в свои руки. Но потом оказалось, что всё обстоит совсем иначе. И что Радзеёвские — предатели. Но предателей тогда прощали. Радзеёвский окончил жизнь на посту нашего посланника в Стамбуле.

— А предъявлялись ли обвинения в отступничестве? Решались ли сказать кому-либо, что он отступник, что он отступил от польского духа?

— Польский дух... У них такого понятия не существовало. Просто заявляли, что некто изменил Речи Посполитой. В XVI в. говорилось, что изменил монарху, — пока еще сохранялась династия Ягеллонов. А потом уже наступила эпоха выборных королей. Поэтому говорилось, что изменил Речи Посполитой, что это измена шляхетскому сословию, измена шляхетским свободам.

— Понятие измены, отступничества было сильным?

— Сильным. В XVII веке оно было сильным, потому что враг был конкретным и ясно определенным — с совершенно другим образом правления, другим языком и другим вероисповеданием или даже религией (турки).

— Не потому ли ариан после шведского «потопа» изгнали?

— После потопа это стало магической процедурой. Ариан принесли в жертву за то, что мы навлекли на себя врагов, потому что оскорбили Господа Бога. Оскорбили ересью. К лютеранам невозможно было подобраться, так как города Восточной Пруссии были экономически очень сильны. Кальвинисты составляли изрядный процент шляхты. А вот ариане были слабыми. И сочли, что если их изгнать, то удастся вымолить у Господа Бога прощение. А потом, в 60-70-е годы XVII века все были потрясены. Ну, как же так, мы изгнали ариан, а Господь по-прежнему не скупится на хлопоты и неприятности для нас?

Упадок элиты

— XVII век удивителен. В течение неполного столетия, за какие-то 50-70 лет, шляхетская демократия, довольно эффективная и продуктивная, превращается в демократию склочников и смутьянов.

— На рубеже XVI-XVII вв. элита вымирает. Под элитой я понимаю образованный слой, созревший для управления государством, получивший образование в иностранных университетах, чувствующий ответственность за Речь Посполитую. Историкам не очень понятно, почему эта элита вымерла и не имела преемников. Ибо новая, которая выросла, оказалась способной даже на такие вещи, как вступать в сговоры с захватчиками.

— Устраивать заговоры и мятежи, уничтожать государство...

— Радзеёвский хотел из Речи Посполитой выкроить что-то для себя, Богуслав Радзивилл тоже хотел. Что же касается заговоров и мятежей, шляхту распаляло то, что репрессий после них не было. Но сами мятежи были ужасными. Во время бунта Любомирского королевские войска в битве под Монтвами (1666) были изрублены.

— Но что же могло случиться на рубеже XVI-XVII веков, что не родились достойные преемники и всё это так обрушилось?

— Попросту выросли новые магнатские состояния, и владельцы их были заинтересованы в том, чтобы усилить перевес родовитой знати над троном. Одной из причин была и польско-литовская уния. Потому что произошло объединение прежней верхушки с новым правящим слоем, политически еще незрелым.

— Таким образом, если в XVI веке в Речи Посполитой доминирует малопольская шляхта, частично великопольская, то в XVII веке в игру вступает мазовецкая и шляхта Великого княжества Литовского.

— Было еще и особое несчастье — перенос столицы в Варшаву. Потому что поездка на выборы короля стала дорогостоящей. Туда ведь ездили не в одиночку, а с лошадьми, свитой, прислугой и т.п. Из-за этого на некоторых выборах доминировала мазовецкая шляхта, которой было близко добираться.

Сильный магнат, слабый король

— Одно удивительно: шляхта очень следила, чтобы королевская власть не была слишком сильной, так как это угрожает свободе, а с другой стороны, принимала власть магнатов. Шла к ним в прихлебатели. Где здесь логика?

— Часть шляхты противилась этому, но часть жила с магнатской усадьбы. Несколько шляхтичей из Польши находились в Париже, когда там разрушали Бастилию. Они были в восторге, что сметена крепость, в которую тиран осмеливался заточать свободных граждан без судебного приговора! Но одновременно мы читаем в шляхетских мемуарах, которые писались в XVIII в., однако публиковались лишь в XIX м, что у крупнейших польских магнатов имелись собственные бастилии. Такой магнат, если шляхтич ему не нравился, а служил при его дворе, мог его туда посадить. И никто по его поводу ничего не требовал, разве что у узника была влиятельная родня. Шляхтичи совершенно не замечали этих малых бастилий.

— Возможно, ими попросту было легко манипулировать?

— Манипулировать было легко. Шляхта поддавалась на политическую пропаганду, не только печатную и не только устную. Еще в период Великого сейма издавались политические брошюрки, которые не печатались, а переписывались от руки, так как в финансовом смысле это лучше окупалось.

— Политическая жизнь была жаркой?

— Шляхта слушалась всяких россказней. Например, Генриха Валуа обвиняли, что он хочет перенести столицу в Гданьск. Или что жаждет устроить в Польше Варфоломеевскую ночь. О противниках выдумывали что угодно.

— Часто ли в Польше случались оговоры?

— Почти каждый король начинал свое правление с эйфории. Его приветствовали с радостью, с надеждами. А потом нарастало недовольство, все спрашивали, когда же это кончится, когда будет новый властитель. При этом шляхта всегда питала надежду, частично обоснованную, что этого нового она принудит к дальнейшим уступкам. И расширит шляхетскую власть.

Рокошане

— А откуда взялся «рокош» [заговор с мятежом]?

— Слово это родом из венгерского. На мой взгляд, шляхте вскружил голову ее слишком быстрый культурный, политический, экономический подъем XVI века и чувство, что можно выступить против власти, вынудить что-нибудь у короля. При этом у шляхты одновременно был комплекс бегства монарха — с момента бегства Генриха Валуа. Ибо как же это?! Шляхта считала себя самым совершенным слоем нации, а поляков — принадлежащим к ведущим народам Европы. Вершина вершин. Значит, и корона такого государства — это нечто самое великолепное. И вдруг кто-то приезжает, а потом берет и сбегает, не способен оценить, какое великолепие ему досталось, не хочет дальше править этой страной. Нечто невообразимое!

— Что ж это за правление, когда шляхта регулярно отказывалась повиноваться?

— Рокоши были популярны, так как шляхетское сословие жило в ощущении своей силы. Не сталкивались рокошане и с особыми репрессиями, им не делали ничего плохого, и это побуждало к новым бунтам. К тому же предводители рокошан позволяли себе вести самостоятельные переговоры с соседними государствами и просить их о помощи.

— Любомирский договаривался...

— Любомирский вообще был законченным негодяем: взамен за поддержку хотел провести частичный раздел Речи Посполитой между соседями. Но в целом шляхта не поддерживала расчленения государства. Влиянием обладали и так называемые регалисты, которые противились рокошанам, защищали авторитет королевской власти.

— Шляхта не выступала за разделение Речи Посполитой, но не хотела и ее расширения.

— Да, конечно, идея войны с целью расширения территории не пользовалась популярностью.

— Но разве что-нибудь изменилось? Еще в XVI веке шляхта отправлялась в походы, на покорение чужих земель. В начале XVII в. мы участвовали в Смуте, вели Лжедимитрия на Москву.

— Появление Лжедимитрия обрадовала двор. Королю было нелегко справиться с бунтующей шляхтой, рокошан было много, поэтому он был доволен, что может куда-то вытолкнуть их из страны. На Москву, пусть они там повоюют. Я в свое время занимался отношением Польши к покорению Америки Испанией. Вот и в этом случае тоже ссылались на Испанию. Что испанцев было так немного, а индейцев такое огромное количество, но всё-таки с ними сумели справиться. Так что же, поляки, которых много, не справятся с москалями? И сравнивали себя с конквистадорами. История потом отомстила нам, потому что в XVIII в. уже наши захватчики сравнивали себя с конквистадорами, а нас — с индейцами. Спустя неполных 200 лет колесо покатилось обратно. Но в начале XVII века честолюбивая, бедная шляхта, которая хотела добиться положения в обществе, состояния, отправлялась на Москву с Лжедимитрием.

— А потом уже не хотела.

— Потом русское государство окрепло, а польское, наоборот, начало испытывать трудности.

Милостивая Речь Посполитая

— Мы говорили о том, что, по мнению шляхты, быть в оппозиции к власти — не грех, а прямо-таки долг. Но, с другой стороны, это редко бывала оппозиция ожесточенная, отказывающая соперникам в польском духе. Тех, кто находился в противоположном лагере, не объявляли бесчестными, не говорили, что это плохие поляки или вообще не поляки.

— Потому что часто в противоположный лагерь входили члены той же семьи. Так, как это было у трех братьев Немоевских в XVI в., причем каждый принадлежал к другому вероисповеданию, и они съезжались на совместные семейные праздники.

— Почему нельзя было наказать мятежников?

— Потому что те магнаты, которые поддерживали короля, одновременно тормозили его порывы, чтобы он под предлогом расправы с бунтовщиками не нарушал магнатских привилегий.

— А король пытался?

— Допускаю, что казнь Самуэля Зборовского была попыткой приструнить магнатов. Но они сообразили, что к чему, возникло замешательство, поднялся шум. Это был первый политический театр в Польше! Вдова Зборовского получила обезглавленное тело мужа, положила его в гроб и с этим гробом разъезжала по сеймикам. А местные демагоги произносили речи против Батория и Замойского. Баторий так разнервничался, что сказал: если они будут и дальше так ездить, то он велит бросить этот гроб в Вислу. Ну и кончились эти демонстрации, этот театр.

— И никого не наказали.

— Случалось. На рубеже XVI-XVII веков, когда Максимилиан проиграл борьбу за престол, была какая-то эмиграция в Чехию, к Габсбургам. Но в целом озлобленности не было. То же самое касалось межконфессиональных отношений. В 1639 г. шел процесс против Радзивилла — за разрушение креста. Он был отдан под суд, но на день суда у него приходились именины, заседание суда прервали, и он пригласил судей на пир. Такому магнату никто не отказал.

— Первая Речь Посполитая выглядела очень симпатично, по крайней мере для шляхты.

— Потому что вся игра шла в пределах одного сословия. Мещанство было к ним равнодушно, ну а крестьяне... Любопытно, что если время от времени единичные крестьянские бунты и вспыхивают, то не на этнически польских землях. Костка-Наперский здесь исключение. А почему так происходит? Потому что самая активная часть крестьян, склонная к вооруженному сопротивлению, бежала в Дикое поле. Отчаливала туда. Из них-то и создавались те самые воинства казаков. А потом возникает легенда, как польские магнаты давили и притесняли украинских крестьян! На самом же деле слабо полонизированные украинские магнаты нередко угнетали крестьян из центральной Польши — тех самых, что сбежали и начали вести рутинную жизнь, переходя там на греко-католический обряд, в их понимании не отличавшийся от православного.

Закон как паутина

— Шляхетское сословие было закрытым?

— Если мы почитаем «Liber chamorum» («Книгу хамов») Валериана Неканды Трепки, то увидим, что шляхта отлично ориентировалась, кто хочет влиться в ее ряды. Но сам этот автор ориентировался только в Малопольше! Поэтому если кто-либо хотел затесаться в шляхетские ряды, то ехал себе куда-нибудь в другое место, к примеру в Литву, и покупал имение... Более коварным и хитроумным приходили в голову другие идеи. А именно: они нанимали свидетелей, которые обвиняли их, что они только прикидываются шляхтичами, и тогда дело попадало в суд, где обвиняемый выставлял контрсвидетелей. И так он получал судебный приговор, гласивший, что он шляхтич, хоть это было неправдой. Еще более забавная история приключилась в Великом княжестве Литовском, где долгое время действовало положение, что еврей, принимавший христианство, становился шляхтичем. В этой связи отдельные личности переходили в иудаизм, а через несколько лет вновь принимали христианство вместе со шляхетством. Но это настолько возмутило шляхту, что спустя некоторое время она отменила данное положение.

— Шляхта не особенно любила законы, опаздывала с уплатой церковной десятины и хищнически хозяйствовала на королевских землях.

— Справедливо или несправедливо, но профессия юриста считалась самой продажной.

— Говорили: закон в Речи Посполитой — словно паутина, овод пробьется, мушка застрянет.

— А те, у кого были умные головушки, заметили, что в судах еще сидят иноверцы, а они не берут взяток. Почему не берут? Иезуиты объяснили это очень хитро. Я вычитал в одной из проповедей Томаша Млодзяновского, что они не берут, потому что сатана их не соблазняет. Но почему не соблазняет? Потому что дьявол и так знает, что их ждет вечное осуждение, и уже ими не занимается. Зато изо всех сил искушает католиков. Поэтому иноверцы не берут взяток.

— А случались ли в Польше склоки, как теперь?

— Случались. Только по большей части этого не печатали. Занялись этим лишь в ту пору, когда пришли времена разделов. Тогда начали выходить шляхетские записки, кстати, весьма антимагнатские. Но раньше, в нормальных обстоятельствах, они бы не вышли. Печатники боялись бы напечатать, писатели — написать, и т.д.

— Выходит, лишь после того, как Речь Посполитая рухнула, страх перед всевластием знати прошел?

— Говорить и писать стали иначе. Тогда-то и был проколот тот накачанный шар мегаломании. А мегаломания была огромной, достигала заоблачных высот. Как писал Войцех Демболенцкий, там, на небесах, тоже говорили по-польски. Но подобная мегаломания — это порок не одних только поляков.

Беседует Роберт Валенцяк

Цитата :

Фото: Agencja Gazeta
Проф. Януш Тазбир — ученый-историк, автор многочисленных трудов по истории старопольской культуры, а также Реформации и Контрреформации в Польше. С 1966 профессор Института истории Польской Академии наук (в 1983-1990 гг. — его директор). Председатель Научного совета Польского биографического словаря. С 1965 главный редактор ежегодника «Возрождение и Реформация в Польше». Член авторитетных научных коллективов, в том числе жюри научной премии «Клио». Председатель капитула Конкурса на премию и медаль Зигмунта Глогера, который проводит с 1984 Общественное объединение по изучению прессы «Стопка» из Ломжи.

Yennefer Отправлено 22 Август 2011 - 01:26
Блог Яна Энгельгарда 20 августа 2011 г. На золотом крыльце сидели эндек и коммуняка?
Вальдемар Лысяк разменивает свою давнюю хвалу и славу времён ПНР (книги об эпохе Наполеона, издаваемые тиражами в сотни тысяч экземпляров) на мелочь, работая колумнистом в еженедельнике «Уважам, же». Эти эссе у многих вызывают сочувственную улыбку, у других – раздражение из-за невежества и навязчивого употребления вульгаризмов. По случаю годовщины Варшавской битвы Лысяк выдал очередной «новаторский» текст. Он пишет:

Цитата :

"Уже два десятилетия (с 1992 года) каждый день 15 августа – день триумфа польского оружия над Советией – это травматическая годовщина (тягостная и очень болезненная) для двух групп жителей Польши: для коммунистов и для эндеков. Одни и вторые всегда были пророссийскими и антипилсудскими, а значит, официальный (государственный праздник) культ Варшавской битвы и культ Маршала ритуально доводит одних и других до так называемой белой горячки, которую они выражают бешеным харканием против. Так как им глупо гавкать против самой победы, то они сосредоточиваются на низвержении победителя. Раньше, при ПНР, первую скрипку в очернении Пилсудского играла, конечно, правящая коммуна. Сегодня, при III РП, когда чудом уцелевшая от декоммунизации коммуна (чудом салонным, т.е. михниковским) вынуждена терпеть патриотизм – палочку (резиновую) для битья Юзефа (уменьшительно: Зюка) Пилсудского приняла национал-демократия. Методы (фальсификаторские приёмы и трюки) в точности те же самые – можно сказать, что одни черпают у других, здесь существует взаимная коллаборация разноцветных пасквилянтов, которые делают вид, будто не знают о том, что именено весь мир думает о «чуде на Висле".

Конец цитаты. Гмммм… Во-первых, Лысяк ошибается относительно давних коммуняк, потому что среди них и среди бывших активистов Товарищества польско-советской дружбы (казус Юзефа Шанявского) – сейчас больше всего просто нахальных сторонников Маршала. Если он не верит, то могу назвать фамилии и группировки. Особенно бывших военных, в том числе историков, которые применили типичное «бегство вперёд», переходя после 1989 года в победивший лагерь I Бригады. Сейчас они пишут панегирики в честь Вождя и плюют на страшные времена коммуны и ПНР. Это во-первых, а во-вторых, Лысяк ошибочно идентифицирует противника на «эндецкой» стороне. Он пишет:

Цитата :

«Центром обрызгивания Героя грязью стал неоэндецкий «Наивысший час!», где расстрельная рота (Корвин-Микке, Мазур, Велёмский и др.) обзывает Зюка «красным бандитом», «немецким агентом», «изменником» и «убийцей», часто отнимая у него авторство Варшавской Виктории (в пользу Розвадовского, Вейганда и кого угодно), а иногда вполголоса приклеивая ему филосемитизм».

Ей же ей, «Наивысший час!» - не неоэндецкий журнал, а перечисленные публицисты – не национал-демократы. Корвин-Микке и Велёмский – консерваторы, о чём знают все. Но, видимо, Лысяк, про принципу Германа Геринга, считает, что «кто тут эндек – решаю я». И в-третьих: это правда, что решающую роль в победе над большевиками под Варшавой сыграл не Пилсудский, а генерал Тадеуш Розвадовский, который не только разработал окончательный план битвы (удар двумя крыльями), но 12-18 августа 1920 года фактически командовал польскими войсками. И тут ничего не изменят заклинания о гениальном Зюке и Герое.
И, наконец, Лысяк наивно полагает, что все в мире эту битву и эту войну оценивают так, как он это видит. Нет ничего более ошибочного. Преобладающая часть западной историографии считает, что это Польша в 1920 году была агрессором и проявляла империалистические тенденции. Пример? Пожалуйста. Вот очень солидный труд британского автора Орландо Файгса под названием «Трагедия народа – русская революция 1891-1924» (польское издание: 2009 г.). Повествуя о воскресшей Польше, автор резюмирует:

Цитата :

«Иногда нужно немного, чтобы пострадавший народ начал вести себя как агрессор. Как только Польша обрела независимость, она начала гордо носиться со своими имперскими амбициями». А дальше он пишет о «вторжении на Украину» и «безумном марше на Киев».

Историки на Западе не верят в наш миф о том, что в 1920 году мы спасли Европу от большевистского вторжения – так зачем же раздуваться и писать чепуху? Празднование 15 августа не является для эндеков – как считает Лысяк – «тягостным и болезненным», потому что это народный праздник. Однако гротескные певцы «Зюка» упрямо пытаются превратить его в праздник Гениального Вождя, и это травматично.
А что касается коммуняк и эндеков, то я только напомню автору, что в те времена (1919 г.), не эндеки тайно договаривались с большевиками, а Зюк. Это чуть было не закончилось потерей только что обретённой независимости.

http://smi2.ru/dzecko/c765199/ СМИ2
Интервью брал Петр Фальковский Существует заказ на анти-Катынь («Nasz dziennik»)
Добавил dzecko 22 дня назад в раздел «Политика». Источник: Переводы
Интервью с профессором Инессой Яжборовской, членом польско-российской группы по трудным вопросам. Вопрос советских военнопленных собирались использовать в политических целях – для нейтрализации польских притязаний, - считает профессор.

- Когда вы столкнулись с проблемой пленных войны 1920 года?
- Война 1920 года, в том числе и судьба ее военнопленных, вымазывалась из исторической памяти россиян на протяжении нескольких десятков лет. Научное знание подменил миф о «третьем походе Антанты» и Польши как «форпоста капиталистического окружения революционной России». В редких упоминаниях, касающихся событий того периода, не было речи о пленных ни с той, ни с этой стороны. Проблема судьбы советских пленных дала о себе знать относительно недавно, в годы перестройки, когда Михаил Горбачев в 1990 году смягчил тогдашнюю политику запрета правды о Катыни, и одновременно Постановлением от 3 ноября 1990 года он дал для ряда учреждений поручение разыскать противовес для раскрытой тайны о Катыни. Анти-Катынь собирались использовать в политических целях – для нейтрализации польских притязаний. Политическое руководство прямо рекомендовало российской части Комиссии по белым пятнам, занимавшейся скрываемыми до той поры эпизодами нашей общей истории, в качестве примера подключить вопрос о судьбах советских пленных. Я тогда принимала участие в заседаниях этой комиссии. Председатель российской группы академик Георгий Смирнов, сказал, что «мы не будем заниматься анти-Катынью» - поиском предлогов для нового конфликта. Плодом работы комиссии стала публикация работ Юзефа Пилсудского и Михаила Тухачевского, а также две мои статьи, которые были хорошо приняты польскими коллегами.

- Уже тогда произошло увязывание проблематики Катыни и советских пленных как своего рода «баланса» польско-российских отношений в XX-ом веке?
- И одновременно среди услужливых журналистов и лжеученых нашлись желающие исполнить «заказ» власти на «анти-Катынь». Началась ожесточенная полемика. Об этом ряде псевдонаучных исследований я представила острые заметки в изданной в Варшаве книжке «Катынь – преступление, охраняемое государственной тайной». Через несколько лет появилась моя, в соавторстве с Валентиной Парсдановой, книжка под названием «Россия и Польша – синдром войны 1920 года». На основе обширной фактографии мы показывали не только историю войны, но и ее последствия, в том числе и спекулятивную раскрутку проблемы пленных.

- А чем различаются взгляды польских и российских историков на вопрос советских пленных 1920 года?
- В работах чисто научных – практически не различаются. Об этом прекрасно свидетельствует недавно изданный сборник статей польских и российских специалистов по истории отношений между двумя странами. Однако, в ряде российских СМИ и прежде всего в комментариях на интернет-сайтах, ориентированных на националистическую или коммунистическую традицию, не угасает тенденция использования анти-Катыни.

- Нашелся ли политический заказ на такой способ мышления?
- Именно. Во время каждой избирательной кампании коммунисты и националисты требуют очистить историческую память от упоминания сталинских репрессий, чтобы реабилитироваться вместе со Сталиным. И чем правдивее становится официальная версия катыньского преступления, и ее сторону принимают российские власти – президент, премьер, Государственная Дума – тем громче протестует оппозиция. В интернете тролли утверждают, что сталинская политика была справедлива, и согласовалась не только с интересами России, но и с законом. И анти-Катынь, в качестве вины за умышленный голод среди советских пленных и даже за их убийство в польских лагерях для военнопленных, здесь тоже активно используется. В апреле этого года, к примеру, первый канал российского телевидения показал программу о пленных красноармейцах в Польше. Говорилось о «концлагерях», и даже «лагерях смерти». Впрочем, не в первый раз. Возможно, от отчаяния.

- Разделяет ли ваши взгляды большинство российских историков, занимающихся XX-ым веком?
- Их подходы не в полной мере однозначны. С научной точки зрения вопрос довольно труден, потому что данные очень неточны. Поэтому числа могут сильно разниться. Так происходит и с количеством советских пленных, которые умерли в Польше. Чаще всего говорят о 16-18 тысячах. Но некоторые авторы называют гораздо большие числа, даже 30, 50 и 80 тысяч. Они предпринимают искусные усилия, чтобы количество больных из одного лагеря, в котором царствовала эпидемия, применить и к другим лагерям. И тогда получаются огромные цифры, даже до 100 тысяч как у Наталии Нарочницкой…

- Но возможно еще важнее числа советских пленных сама причина их смерти?
- Я привела в книге «Катыньский синдром» данные, которые подавал Муранов, член Реввоенсовета Красной армии. Он докладывает руководству государства о состоянии армии после семи лет тяжелых боев: «мы дошли до полного истощения», пишет о голоде, бессонных ночах, об эпидемии болезней, о больных и раненных лежащих в грязи вокзалов без медицинской помощи. Существует много сведений о том, что армия в Советской России тогда переживала волну эпидемий. Таково было состояние Красной армии перед попаданием в эти лагеря. Пленные приносили в них свои болезни. Так что это был вопрос не только условий их содержания там, но и общей ситуации. Подобное творилось и в польских, и в российских лагерях…

Перевод (в сокращении) Владимира Глинского, специально для СМИ2.

Оригинал статьи: http://www.naszdziennik.pl/index.php?dat=20110813&typ=po&id=po37.txt

http://shieldandsword.mozohin.ru/soyuznik/pl/index.htm

История спецслужб ПНР

http://www.inoforum.ru/inostrannaya_pressa/pochemu_angliya_i_franciya_predali_polshu/ ИноСМИ 'Wirtualna Polska', Польша 01-09-2011
Почему Англия и Франция предали Польшу?Марта Тухманович
Радость быстро сменилась на горькое разочарование, поскольку союзники не предприняли ни одной серьезной акции против Германии

Цитата :

«Вскоре после нападения Германии на Польшу первого сентября 1939-го года оказалось, что Англия и Франция не имеют возможности исполнять принятые на себя обязательства в случае иностранной агрессии. Более того, союзники обрекли Польшу на потери задолго до того как полыхнула война», —

пишет Марта Тухманович в фельетоне для «Виртуальной Польши».

Цитата :

«Когда 3 сентября 1939 года радио сообщило, что Англия и Франция вступили в войну против Германии, на польских улицах толпа просто обезумела, люди беспорядочно кричали, обнимались, бросались на шею», —

вспоминал Езеф Малгаржевский, диктор польского радио. Около британского посольства в Варшаве собрались тысячи людей. Пели гимн Польши и скандировали:

Цитата :

«Да здравствует Англия!».

К сожалению, эта радость быстро сменилась на горькое разочарование, потому что союзники не предприняли ни одной серьёзной акции против Германии. Британцы только разбрасывали листовки над Берлином. Французов вообще парализовало. В конце концов, на заседании штабов Англии и Франции 12-го сентября 1939 года, было решено, что Польша не получит поддержки (Норман Девис).
На самом деле, это решение уже давно висело в воздухе. Англия и Франция — поскольку не желали воевать сами - могли помочь Польше материально, но... не сделали это. Наши союзники лавировали в переговорах, проходящих с апреля 1939 года, с представителями польских властей так, чтобы не продавать Польше военного оборудования и не предоставлять кредит для закупки оружия. Когда министр Юзеф Бек поинтересовался о возможности получения материальной помощи у британского посла Говарда Кеннарда, не дождался ответа.
В дело включился в мае посол РП в Лондоне Эдвард Рачинский. Он беседовал с британским министром иностранных дел Галифаксом о возможности получения Польшей займа в 60 млн фунтов. Галифакс сделал вид захваченного врасплох величиной суммы, а неделю позже, после очередных просьб, британцы выделили Польше — своему союзнику — символические 5 млн фунтов (ранее Румынии одолжили 5,5 млн фунтов, а Китаю — 500 млн фунтов). Даже в германском посольстве в Лондоне предполагали, что поляки получат от британцев несколько десятков миллионов.
После данного обещания англичане медлили и тянули с формальностями до бесконечности. Когда окончательно договорились кредитовать не 5, а 8 млн фунтов, их условия, в том числе требования финансовой реформы, были настолько нереальны, что полковник Адам Коц, который принимал участие в переговорах, возмущенно прервал их и вернулся в Варшаву. За польской борьбой с британцами наблюдали немцы, и по своим дипломатическим каналам старались отбить у Англии желание помогать Польше. Гитлер сказал:

Цитата :

«Польша желала получить кредит на вооружение. Англия, однако, предоставила ей кредит с условием, что Польша будет закупать оборудование в Англии, которая не в состоянии его поставить. Это означает, что Англия не намерена поддерживать Польшу».

Как будто того было мало, когда длились «бодания» в Лондоне, Польша, согласно более раннему соглашению, поставила в Англию 200 противовоздушных орудий, а Болгарии продавала оружие для того, чтобы купить снаряжение для армии.
Переговоры возобновились 21 июля 1939 года. В них также участвовал посол РП в Париже Юлиуш Лукашевич, так как французы сотрудничали с англичанами в вопросах предоставления кредитов. Что касается Франции, то Польша имела с ней соглашение о получении кредита на сумму более чем 2250 млн фунтов. Казалось бы, что в мирное время можно было рассчитывать на такую сумму, но во время угрозы войны можно было рассчитывать на большее. К сожалению. Кроме того, в случае с французами, поляки должны были пробраться через трудные и долгие переговоры, прежде чем получили обещанные 600 млн франков. Ничего по нашему делу не добился посол Франции в Польше Леон Ноэль, который выступал за помощь Польше.
Финансовые переговоры в Лондоне закончились 2 августа 1939 года. Англия выделила Польше немного более 8 млн фунтов, а Франция — 2,5 млн. Польша должна была купить за это в Англии военную технику. Но время для использования этих денег уже ушло. Если говорить о наличной ссуде, то мы «получили» её через неделю после начала войны, на совершенно нереальных условиях: 5% годовых с погашением в течение 16 лет начиная с 1941 года. Суммы, которые в итоге мы так и не получили — это 5,5 млн фунтов из Лондона и 3,5 млн фунтов из Парижа.
Премьер Великобритании Артур Невилл Чемберлен 31 марта 1939 года в палате общин сделал, как потом оказалось, пустое заявление:

Цитата :

«В случае каких-либо действий, которые могут серьёзно угрожать независимости Польши (...) Правительство его Королевского Величества будет чувствовать себя обязанным оказать помощь правительству Польши, которая только находится в его власти (...) французское правительство разрешило мне объяснить, что его позиция (...) такая-же».

Значение этих заявлений и обещаний точно оценил Евгений Любомирский в беседе с Йозефом Чапским:

Цитата :

«Если мы перестанем быть для англичан полезными, то они откажутся от всех обязательств, взятых перед нами».

Выражаем свою благодарность: скауту Canis_Lupus, переводчику Pepela, редактору alika.

http://www.inoforum.ru/inostrannaya_pressa/radar_obnaruzhit_zhertvy_rakoveckoj_ulicy/ ИноСМИ 'Nasz Dziennik', Польша 11-09-2011
Радар обнаружит жертвы «Раковецкой улицы» Автор: Зенон Барановский
Материал подготовлен Клубом «Суть времени»

Институт национальной памяти год назад взял на себя поиски захоронения генерала Август Фельдорфа по прозвищу «Нил», основанные на документе, который «очень точно свидетельствует, что с 1948 по 1955 люди, которым был вынесен смертный приговор на улице Раковецкой, были похоронены на кладбище Повонзки».

В середине октября начнутся работы по исследованию мест захоронения жертв сталинского террора, в том числе на так называемом участке «Лончка» на Варшавском военном кладбище Повонзки.

Исследования проводит Совет по охране памятников борьбы и мученичества совместно с Институтом национальной памяти.

— Мы будем проводить общие исследования, как минимум, в трёх местах, но собираем также информацию и о других местах захоронений, — говорит доктор наук Анджей Кунерт, секретарь Совета по охране памятников борьбы и мученичества.

Речь идёт об участке Ł (так называемой «Лончке») на военном кладбище Повонзки, о районе в Служево близ улицы Валбржиской, а также об участках на военном кладбище в Троянове под Сохачевом. Там тайно хоронили солдат и партизан, убитых органами госбезопасности в Мокотовской тюрьме.

— Какой-то информацией мы уже располагаем, но хотим собрать её больше. Я надеюсь, что примерно в середине октября нам удастся приняться за работу в полной мере, — заявляет секретарь Совета. - Мы будем работать очень основательно. Я рассчитываю на то, что мы сумеем, в относительно короткие сроки, разрешить вопрос, — для этого не требуются многомесячные изыскания, - и либо опровергнуть, либо подтвердить наличие захоронений в этих местах, — отмечает Кунерт. Следующим шагом была бы эксгумация.
Совет проводит исследования совместно с Институтом национальной памяти (ИНП).

— Были достигнуты договоренности с Институтом национальной памяти, уже с его новым президентом Лукашем Каминьским, о том, что мы будем работать совместно, — подтверждает Анджей Кунерт.

ИНП пока не сообщает никаких подробностей.

— Мы находимся на этапе рабочих переговоров, поэтому не сообщаем конкретных деталей. Думаю, что через месяц будет больше информации на эту тему, а сегодня говорить об этом ещё рано, — заявляет Анджей Арсенюк, сотрудник Института по связям с прессой.

По нашим сведениям, уже установлены предварительные контакты с администрацией военного кладбища Повонзки в связи с исследованиями.

— Я разговаривал с представителем, кажется, ИНП, по поводу поисков останков сталинских жертв, — говорит директор кладбища Кшиштоф Дыбальский. По его словам, официальных заявлений пока не было.

Работы будут проводиться либо в рамках одной из исследовательских программ (например, проекта «По следам преступления»), либо в качестве абсолютно нового проекта, но не в рамках следственных мероприятий.

Следственный отдел ИНП проводит следственные действия, касающиеся зверских методов дознания, которые применялись к жертвам сталинского террора, но места их захоронения не установлены.

— Нам ничего неизвестно о возможном начале следствия в связи с этим вопросом, — говорит прокурор Томаш Каминьский из центрального управления следственного отдела Института.

— Следственные действия, которые я проводил и которые закончились обвинительными актами и обвинительными приговорами, относились к использованию запрещённых методов дознания, издевательств над солдатами и офицерами Войска Польского — вооруженных сил Польши на Западе, — заявил корреспонденту газеты «Nasz Dziennik» прокурор Петр Домбровский, начальник следственного отдела варшавского отделения ИНП. — Что же касается установления мест захоронения жертв, то такая работа в принципе не осуществлялась в рамках этих следственных мероприятий, — добавляет прокурор. — Мы располагаем только общими промежуточными сведениями, полученными из литературы, которая является общеизвестной. Работа по установлению конкретных мест захоронения конкретных офицеров не проводилась, — признает Домбровский.

Больше года назад Институт приступил к поискам могилы генерала Августа Фельдорфа по прозвищу «Нил», основываясь на документе, который, по мнению ИНП, «очень ясно указывает на то, что в период с 1948 по 1955 гг людей, которым выносились смертные приговоры на улице Раковецкой, хоронили на кладбище Повонзки». Историки Института подчёркивают, что им удалось точно определить площадь поисков на кладбище Повонзки — это участок размером 50 на 70 метров.

Однако, несмотря на смелые планы и исследования с использованием специального оборудования в конце 2009 года работы остановились. Скорее всего, это было вызвано финансовыми причинами.

— Мы только подтвердили, что там точно проводились захоронения солдат, убитых на улице Раковецкой, и больше ничего, — признаёт историк ИНП Яцек Павлович. Историк подчёркивает, что удалось установить несколько таких мест захоронений жертв госбезопасности в Варшаве.

— Были и другие места, например, район Служев; всего же в Варшаве нам удалось локализовать четыре места, — подчёркивает он.

На участке «Лончка» никогда не проводилась общая эксгумация. После падения коммунизма с таким предложением в течение нескольких лет выступал Витольд Мешковский, сын одного из военнослужащих, вероятно, покоящихся там. К сожалению, в 1992 году прокуратура вынесла решение об отказе.

На участке «Лончка», скорее всего, похоронено, как минимум, 248 солдат и партизан, жертв сталинского террора. В большинстве случаев эти люди были расстреляны в Мокотовской тюрьме. Память о жертвах увековечивает установленный в 1990 году памятник с вмурованными табличками, на которых написаны имена жертв, в том числе, героев-партизан. Среди них — знаменитый майор Зыгмунт Шендзеляж по прозвищу «Лупашка» и полковник Хиероним Декутовский по прозвищу «Запора» («Преграда»). Скорее всего, именно там покоятся и стойкие солдаты Войска Польского: Витольд Пилецкий и генерал Август Фельдорф по прозвищу «Нил». Но есть и ряд менее известных офицеров Войска Польского, которых сталинская Военная разведка обвинила в мнимых заговорах и шпионаже, и которые после долгой зверской процедуры дознания приговаривались к смерти. К ним относятся, например, жертвы так называемого заговора командоров, расстрелянные в 1952 г. в тюрьме района Мокотов в Варшаве: командор Станислав Мешковский (сын которого безуспешно добивался эксгумации), командор-поручик Збигнев Пшибышевский, командор Ежи Станевич и майор Зефирин Махала.

Выражаем свою благодарность: скауту Antonina, переводчику Antonina, редактору alika.
=================================
"Террор" в понимании гордых шляхтичей - это когда уничтожали уродов, которые "всего-навсего" стреляли в спины русским солдатам и подрывали воинские эшелоны, подвозящие на фронт пополнение, технику и боеприпасы... почему бы и не стрелять, когда всю войну простояли "с прикладом у ноги", мрази ...