Умер Егор Гайдар

http://svpressa.ru/video/article/48322/ «Свободная пресса» 29 сентября 2011 года 13:41
Евгений Ясин: «Ваучеры - это был серьезный провал» Константин Цивилёв
Девятнадцать лет назад начался всероссийский грабеж, названный приватизацией «по Чубайсу»
Видео1 октября 1992 года в России началась ваучерная приватизация. Все граждане, независимо от пола и возраста, могли прийти в Сберкассу и по свидетельству о рождении или паспорту получить ваучер. Что это за диковинная бумажка и какие доходы она сулит, подавляющее большинство населения представляло плохо. Но многих окутывали мечты, что приватизационный чек чудесным образом улучшит их благосостояние. Тем более, что один из авторов приватизации Анатолий Чубайс в разъяснительном слове к народу говорил о приблизительной цене ваучера в 10 тысяч рублей. В те времена эта сумма радовала больше, чем сегодня 10 тысяч долларов. Во всяком случае, квартиру за 10 тысяч рублей купить можно было.
Накануне очередной годовщины всеобщей ваучеризации России «Свободная пресса» решила узнать, что она дала тем, кто больше всех соображал в этом деле - известным экономистам. Хотя бы помнят ли они свой первый ваучер?
-----------------------------------------------------------
Пётр Филиппов, директор Независимого Центра по изучению методов борьбы с коррупцией (Санкт-Петербург), бывший председатель подкомитета по приватизации в Верховном Совете РСФСР.

- Я, как автор закона о приватизации, считал, что у страны очень мало времени для экономических преобразований, что если не проскочим в это «окно», возможно, начнётся откат назад. Наша задача была создать юридические условия для быстрого создания частной собственности. Ведь что такое частная собственность? Это когда другие люди признают твои права на владение чем-либо. Ваучер на тот момент не давал возможности приобрести контрольные или блокирующие пакеты. Теперь это возникло и можно сказать, что частная собственность пустила хоть какие-то корни в России. Хотя у нас частная собственность условная, потому что если у тебя нет хорошей «крыши», связей с губернатором, у тебя всё отнимут. Ну, как собственно, получилось у Батуриной… Это не частная собственность, частная собственность СВЯТАЯ, когда человек может критиковать президента страны и сохранить при этом все свои активы, как в Америке. Но в принципе, мы идём в правильном направлении.

«СП»: - Идея разделить между жителями бывшей РСФСР ее богатства, в принципе, хорошая и справедливая. Но почему нужно было давать людям бумажки, на которые, по обещаниям Чубайса, можно было бы приобрести по две «Волги» или по квартире на человека, а в результате выяснилось, что ваучер почти ничего не стоит? Может, проще было бы устроить приватизацию, например, земли? Есть семья из трёх человек - получите три участка земли и уже сами решайте, что с ней делать?
- Земля - это только один из факторов производства. Можно привести ряд примеров, когда земля не стоит ничего, и приносит хозяину убытки на её содержание. Кому-то ведь может достаться и болото. Даже когда внутри одного колхоза пытались разделить землю на паи, и то возникали трудности и споры. И в конце концов от этого пришлось отказаться. А уж здесь-то тем более. Я понимал, что экономически процесс приватизации, который мы затеяли, был абсолютно невыгоден. С точки зрения интересов народа нужно было отдавать завод за один доллар тому, кто его сможет реконструировать и наладить производство. Но наш народ на это не согласен, для нашего народа разделить всё поровну и раздать - вот великая справедливость. Поэтому все, и «левые», и «правые», тогда в Госдуме готовы были голосовать за то, чтобы отнять у бюрократии и разделить. Отнять получилось плохо, а разделить ещё хуже. Обратите внимание, что ваучер меняли на акции предприятий. При этом 55% акций должны были принадлежать трудовому коллективу, несмотря на это, люди в течение двух-трёх месяцев продали свои акции директорам, их замам и т.д. Почему? Потому что люди по настоящему владеют акциями, когда у них дома всё есть. А если дома дыра на дыре, то какое уж тут владение акциями? Лучше продать.

«СП»: - Как вы распорядились своим ваучером?
- Вложил в один из фондов, который был организован при Госкомимуществе, владельцы этого фонда показали нам ручкой и ушли. Т.е., я на свой ваучер не смог ничего реализовать. Но сам бумажный ваучер - не моё изобретение, а изобретение Чубайса и ребят. Но я в принципе согласился, потому что наш подход с безналичным ваучером, он вёл в тупик. Сбербанковская система просто бы захлебнулась в безналичных ваучерах.

«СП»: - Если в Верховном Совете вы были председателем по приватизации, почему все ругают Чубайса, а не вас?
- Потому что рыжие всегда на виду, а седым всё сходит с рук (смеётся).
------------------------------------------------------
Сергей Дубинин, председатель Наблюдательного Совета ВТБ, бывший председатель Центробанка России (1995-98г.г.).

- Ваучер я, как и члены моей семьи, поместил в определённый инвестиционный фонд. Не помню, как он назывался. Но я знал тех людей, в руки которых передавал. Они предупреждали о рисках, которые связаны с участием в приватизации. Предприятие, куда были вложены наши ваучеры, обанкротилось. Я был полностью проинформирован об этом. У меня нет никаких претензий, потому что управляющие делали всё, что могли.

«СП»: - Помните, говорилось, что, якобы, на ваучер можно будет купить две «Волги»…?
- Нужно трезво понимать, что переход к частной собственности был осознан как необходимость. И его нужно было как-то провести, найти какой-то компромисс между теми, кто требовал быстрых реформ, и той части номенклатуры, директоров, которые действительно контролировали в тот момент предприятия. Они имели определённые права за свою многолетнюю работу там, на участие в приватизации этих предприятий. Да, они пользовались дополнительными доходами, и нужно было достичь с ними компромисс. Чтобы досталось и простым людям, и директорам. Либо были бы гораздо более тяжёлые последствия. Вот 1993 год показал, как трудно достигать компромиссов. Ведь тогда в Верховном Совете собрались люди, которые были недовольны, как всё разворачивается. Началась стрельба. Мы были в тот момент на грани масштабной гражданской войны.
----------------------------------------------------
Ирина Ясина, экономист, руководитель Клуба региональной журналисти.
- Свой ваучер я отдала свекрови. У меня тогда был маленький ребёнок, и не было времени этим заниматься. Время тогда было диковатое, ребёнок хотел кушать… А свекровь во что-то вложила. Что-то в Газпром, что-то в магазин «Берёзка» и ещё куда-то.

«СП»: - Дивиденды какие-то удалось заполучить?
- Ничего. Мы всё прощёлкали.
-----------------------------------------------------
Олег Вьюгин, председатель Совета директоров МДМ Банка.

- У меня было несколько ваучеров на семью, Вложили неудачно. Автовазовское… «Альянс» что-то называлось. А другой ваучер у меня дома, на нём подпись Анатолия Борисовича.

«СП»: - Как вы думаете, почему народ не получил за свой ваучер то, что было обещано вначале?
- В чём была идея? Что ваучер может быть обменен на акции. Стоимость акции отражает стоимость компании. Прикинули, что их совокупная стоимость по России в целом 1400 миллиардов рублей. Т.е., выходило по 10 тысяч рублей на акцию. Ну, или на ваучер, на который эта акция будет обменена. Всё получилось, конечно, не так, потому что после акционирования компаний, у них реально не было собственников. Т.е., собственность не была консолидирована. Потом уже в течение 4-5 лет, когда происходила консолидация собственности по существу, это происходило через выталкивание этих миноритариев, которые считались как бы совладельцами, вообще из бизнеса. Т.е., это был период действительно огромной несправедливости, когда большинство людей вытолкнули из собственности. Я читаю лекции в «Вышке», есть много способов как это сделать, и я о них студентам рассказываю. На самом деле людям вроде дали право владеть активами, стоимость которых потом действительно выросла, но у них быстро это право отобрали.
-------------------------------------------------------
Сергей Ландо, декан факультета математики Высшей школы экономики.

- Ваучер, по-моему, отдал жене. Она на все наши ваучеры купила акции Газпрома. Ежегодно приходят сообщения о дивидендах, но их размеры до сих пор не были достаточными, чтобы доехать и получить их.
-------------------------------------------------------
Евгений Ясин, экономист, научный руководитель Высшей школы экономики.

- Я его отдал родственнице, а что она сделала, уже не помню. У меня тогда было много интересной работы и заниматься этой мелочью не хотелось, потому что я не думал, что это всё будет реализовано. Более того, я был поклонником, чтобы рано или поздно состоялась необходимая концентрация собственности, которая позволит приступить к реконструкции производства. А если у вас всё роздано по этим ваучерам мелким… Думали, раздадут ваучеры, и это как бы создаст почву для фондового рынка. Увы - фондового рынка из этого не получилось. Это был серьёзный провал. Это со стороны кажется, что придумали, железной волей внедрили, сразу пошли колонны, все маршируют, всё получается… Нет, что-то удаётся, что-то нет, революция это ведь такое стихийное явление.

Цитата :

Справка «СП»:

1989 г. - Совет Министров СССР постановлением № 590 утверждает Положения об акционерных обществах.

1991 г. - принят закон, определяющий функции Госкомимущества, ставшего, по сути, "комитетом по приватизации". Комитету поручено разработать программу приватизации.

1992 г. - в июле Верховный Совет одобрил “Основные положения государственной программы приватизации на 1992 год”. Осенью этого же года открылись пункты выдачи приватизационных чеков.

1997 г. - российское правительство официально признало ускоренный способ приватизации неэффективным: инвестпрограммы выполнялись только на 53%.

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/akcija_ustrashenija_2011-10-03.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 03.10.2011
Акция устрашения Виктор Аксючиц
Из воспоминаний участника событий октября 1993 года

Трагические события того октября многим омыли взор. Перед расстрелом 4 октября десятки депутатов крестил в осаждённом Доме Советов протоиерей Алексей Злобин, – он был секретарём комитета Верховного Совета по свободе совести. Время способствует осознанию событий – на расстоянии затухают страсти. Кто-то одумался, когда обнажилось сокрытое. Годовщина трагедии обязывает к её объективному осмыслению.

Прежде всего, о причинах переворота. Его сторонники до сих пор утверждают, что народные депутаты РФ были избраны при коммунистическом Советском Союзе, поэтому их деятельность в независимой России была по существу незаконна, и они подлежали роспуску. На это можно указать, что и Ельцин тоже был избран президентом республики в составе СССР, а не как президент независимой страны. Далее все время говорится, что российский парламент мешал реформам президента. В то время как, напротив, Съезд избрал Ельцина Председателем Верховного Совета, выведя его из политического небытия. Затем Съезд принял закон о введении поста президента и выдвинул Ельцина кандидатом в президенты. После чего парламент предоставил президенту чрезвычайные полномочия для проведения реформ. То есть, Ельцин как политический лидер состоялся только благодаря поддержке парламента и получил карт-бланш для благотворных преобразований.

Только после того, как президент использовал свои чрезвычайные полномочиями не во благо страны: разрушил Союзное государство и развалил экономику, обездолил большинство жителей радикальными реформами, – парламентское большинство вынуждено было уйти в оппозицию «реформам».

Именно крах реформ вынудил ельцинский режим пойти на силовой переворот, чтобы уничтожить мощную оппозицию в лице высшего органа государственной власти страны (каковым был Съезд народных депутатов), добиться безнаказанности и навязать стране жёстко авторитарный режим, защищающий новый правящий слой и компрадорский номеклатурно-олигархичекий капитализм.

Вспоминаются эпизоды в осаждённом Доме Советов после указа № 1400 21 сентября 1993 года. На первом заседании разогнанного Ельциным Съезда по электронной системе мне выпало выступать одним из первых. Я призвал депутатов исходить из реальных фактов: президент, безусловно, является узурпатором и совершил государственный переворот, но он, в отличие от Верховного Совета, обладает рычагами власти. Поэтому Съезд должен отказаться от обличительных бездейственных деклараций и утопических призывов, а принимать решения, которые способны реально остановить беззаконие. В этом смысле я озвучил предварительно размноженный на нашей полиграфической технике РХДД (Российское христианское демократическое движение – Ред.), незадолго до этого завезённой в здание Верховного Совета, проект постановления Съезда. В нём предлагалась чрезвычайная концепция выхода из чрезвычайной ситуации. В первом пункте предлагалось назначить сроки одновременных досрочных выборов президента и народных депутатов. Во втором – вступить в переговоры с президентской стороной для разработки правовых основ досрочных выборов. В третьем – в случае отказа президента пойти на законные досрочные выборы квалифицировать его действия как государственный переворот, что является тягчайшим преступлением. В итоге предписывалось всем силовым структурам страны приступить к задержанию участников переворота. Я пытался сформулировать реальную концепцию выхода из кризиса – задать поле между альтернативами: президентским заговорщикам предлагалось мирное разрешение конфликта, отказом от этого они обнажали свои узурпаторские мотивы и потому на законных основаниях подлежали аресту. В ответ со всех сторон, в том числе и от своих коллег - патриотов-государственников я услышал обвинения в том, что предлагаю вступать в переговоры с узурпаторами, которые находятся вне закона. То есть услышал очевидные, но политически беспомощные декларации политиков, призванных к спасению страны. Выступая затем каждый день, мне с помощью Олега Румянцева удалось убедить Съезд принять-таки решение о досрочных одновременных выборах, но сделано это было уже после силовой и информационной блокады Дома Советов, отчего за пределами колючей проволоки никто об этом решении узнать не мог.

Через несколько дней после переворота руководство Верховного Совета поручило мне провести переговоры с председателем Центрального банка Виктором Геращенко о том, чтобы банк перечислил Верховному Совету причитающиеся ему финансовые средства, без которых невозможна нормальная жизнедеятельность высшего органа государственной власти. Виктор Владимирович вышел из своего кабинета на лестничную клетку и сказал примерно следующее: если меня снимут, это не нужно и вам, только оставаясь здесь, я смогу как-то поддерживать вас, поэтому я могу срочно перечислить отпускные депутатов и сотрудников Верховного Совета, – это тоже приличные средства. На том и порешили. Но и за этот совершенно законный шаг «демократические» СМИ обвинили председателя ЦБ в предательстве.

До сих пор слышны слова о попытке коммуно-фашистского переворота, хотя об этом уже неприлично говорить.

Примерно 25 сентября 1993 года ко мне в Доме Советов обратился знакомый американский тележурналист: как вы – демократ по убеждениям – могли оказаться среди экстремистов и фашистов? Я спросил, где он видит таковых. Журналист показал на площадь перед Домом Советов. Мне пришлось указать на очевидные факты. Всегда и везде политические перевороты сопровождаются выплеском на улицы экстремизма. С той лишь разницей, что у нас не бьют витрин, не жгут автомобили, не избивают милицию, что, в обстоятельствах гораздо менее радикальных, уличная толпа делает всегда в “добропорядочной” Америке и Европе. И сегодня нужно признать объективное: вплоть до 3 октября при потоках лжи в средствах информации, полной блокаде с колючей проволокой (даже машины скорой помощи не пропускались), отключении всех средств жизнеобеспечения – в течение двухнедельной эскалации насилия тысячи защитников Дома Советов вели себя невиданно сдержанно. Далее я попросил журналиста указать мне хотя бы на одного депутата-экстремиста или фашиста. Или хотя бы на одно экстремистское фашиствующее выступление депутатов, или такого рода постановление российского парламента. Ничего подобного американский журналист привести не мог, ибо депутаты в той ситуации проявили удивительную уравновешенность.

Никаким коммуно-фашизмом в депутатском корпусе не пахло. Другое дело, что происходящее у стен Белого Дома, как всегда в подобных обстоятельствах, было неуправляемо со стороны парламента.

Откуда пришли и кому были выгодны отряды РНС Баркашёва, с фашистской символикой марширующие у американского посольства и перед зарубежными телекамерами? То же и большевистские вопли агитбригады Ампилова.

Как президентской пропаганде без таких провокаторов удалось бы убедить мир в коммуно-фашистском путче?

Один из примеров провокаций. За несколько дней до расстрела я подъехал к Краснопресненскому райисполкому, в котором был своего рода штаб той группы депутатов, которая осталась снаружи колючей проволоки вокруг Дома Советов. На моих глазах к райисполкому подбегает группа вооруженных до зубов молодых людей в камуфляже. Они ставят к стенке и разоружают милиционеров, наряд которых постоянно находился в машине при входе. Размахивая огромными «базуками» – ручными пулеметами, они поднимаются по этажам, обыскивая всех встречных. Я следом за ними вхожу в кабинет председателя райисполкома. Саша Краснов стоит за столом с большим количеством телефонов под дулами автоматов-пулеметов. Я называю себя и спрашиваю, в чём дело. Александр: Виктор, они требуют, чтобы я немедленно отдал распоряжение всем отделениями милиции района выдать им оружие. Во-первых, у меня нет на это никаких полномочий, и меня никто не послушает. Во-вторых, милиция в данный момент занимает нейтральную позицию, и подобная акция немедленно подтолкнёт её выступить против Верховного Совета. В общем, нам удалось убедить баркашёвцев (это были они), в бессмысленности требований. Это был не наивный патриотический энтузиазм, а хорошо продуманная провокация, и если бы она удалась, кровопролитие началось бы раньше.

Кстати, никто из баркашёвцев не попался при штурме Дома Советов, все вовремя ушли известными им подземными тропами или дырами в оцеплении.

Каждую годовщину расстрела собирают массовые митинги протеста коммунистические организации – КПРФ Зюганова и радикалы Ампилова, что тоже способствует распространению мифа о «коммунистическом перевороте». Но у КПРФ не было своей фракции среди депутатов, коммунисты не имели большого влияния в парламенте. У Дома Советов они были тоже далеко не в большинстве, заметна была только малочисленная, но крикливая группа Ампилова. Уже забылось, что перед расстрелом лидер коммунистов Зюганов выступил по центральным телевизионным каналам и призвал коммунистов покинуть Дом Советов и не выходить на улицы.

…После того, как Дом Советов изолировали колючей проволокой, я старался в различных «горячих» точках предотвращать насилие. Увёл с митинга с площади у здания МИД большую группу в тот момент, когда ОМОН по команде явно шёл на расправу с людьми. Около двух часов через мегафон разоблачительно-призывными спичами гасил импульсы агрессии со стороны ОМОНа, одновременно организуя не панический отход под натиском вооружённого до зубов милицейского отряда. У Киевского вокзала я призвал народ разойтись и собраться на следующий день в другом месте. В другой раз я оказался возле метро «Краснопресненская», где перед милицейским заградительным кордоном собралась большая масса народа. Забрался на троллейбус, но без мегафона я безоружен. Обратился к людям с просьбой найти мегафон. Через полчаса какой-то бойкий парнишка принёс, а как это было, описал в своём дневнике белодомовского сидельца Хасбулатов: «Ребриков рассказывает: вчера у Аксючица не было мегафона для выступления перед стихийной демонстрацией. Парнишка лет 12 вызвался пройти через все кордоны и доставить. Прибежал. Говорит: «Меня дядя Аксючиц прислал за мегафоном, – от него передал записку: «Срочно нужен мегафон». «Я пройду, я знаю как пройти», – и пронёс, чертёнок».

Вскоре пошёл проливной дождь, но обстановка накалялась, люди заботливо передавали нам на троллейбус сухую одежду, зонтики. Я читал постановления Верховного Совета, противоборствующим сторонам вещал о ситуации, призывал ОМОН не проявлять насилия по отношению к своим согражданам. В результате нескольких часов «пропаганды» омоновцы начали размягчаться, поддались нашим уговорам и стали передавать в Дом Советов еду и лекарства. Дело шло к тому, что могли пропускать врачей. Далее поступила команда (цитируется по записи радиоперехвата):

- Начать оттеснение, не дать возможности прорыва демонстрантов. Сейчас от «Мира» подбросим подкрепление…

- Как действовать?

- Оттесняйте, выдавливайте. Снимите с поливальной машины эту гниду Аксючица и других нардепов. Отобрать у них мегафон…

- Куда нардепов?

- Те, что с внутренней стороны — пусть стоят. Полезно помокнуть. А тех, кто вне оцепления, не пускать в Белый дом ни под каким предлогом. Если что — бить, но аккуратно, без следов…

- Поняли, погоним к «1905 году»…

Появилось несколько автобусов со свежим подразделением милиции, гораздо свирепее вооружённом и настроенном. Под руководством человека в штатском они стали оттеснять людей и окружали наш троллейбус. Пришлось спрыгнуть и вновь организовывать организованный отход под натиском ОМОНа. Несколько часов стена щитов по широкой улице теснила скандирующую толпу к станции метро 1905 года. Периодически некоторые горячие головы или провокаторы пытались бросать в ОМОН металлические трубы и булыжники – их приходилось осаживать. В другую сторону обращался с призывами не проявлять насилия к мирным людям, вышедшим на мирную демонстрацию. У метро прокричал, что мы честно выполнили свой гражданский долг и сейчас нужно уйти от столкновения с милицией в метро. Несколько молодых людей обозвали меня предателем.

Я же ответил, что предательством было бы провоцировать гражданских людей к столкновению с вооруженным до зубов отрядом, явно готовым пойти на самые крутые меры.

Кровавые столкновения могли начаться раньше 3 октября…

Конечно, у депутатов было много ошибок, слабости, глупостей. Но где и когда в радикальной ситуации, в которую вогнал страну указ № 1400, было иначе? Да, решение об одновременных досрочных выборах президента и парламента нужно было принять в первый же день заседания Съезда (как настаивали я и Олег Румянцев), а не через неделю, когда об этом уже никто не узнал, ибо информационная блокада была полная. (Гайдар в очередную годовщину лгал на страницах «НГ»: депутатов пришлось разогнать потому, что они не соглашались на одновременные выборы.)

Действительно, руководители Съезда проявили отсутствие политической и государственной мудрости. Примерно 27 сентября я принес руководству Верховного Совета проект постановления Съезда, в котором предлагалась одна из возможных (я убежден и поныне) моделей мирного урегулирования конфликта властей. Предлагал решением Съезда сформировать Конституционную Ассамблею. Задача такого рода экстраординарного органа (а ситуация и требовала только неординарных решений): разработка и принятие конституционных законов об одновременных выборах президента и парламента. Роль Верхней палаты Собрания мог выполнить Конституционный Суд, задача которого в ситуации остаточной законности заключалась в том, чтобы найти границы допустимого в правовом смысле для выхода из чрезвычайной ситуации. Нижнюю палату предлагалось сформировать паритетно из представителей народных депутатов России и глав субъектов Федерации. Понятно, что это предложение, помимо всего, позволяло увеличить степень влияния Съезда, привлекая на свою сторону Конституционный Суд и губернаторов, которые в этот момент в помещении Конституционного Суда собрались на Совет Федерации, – как раз для поисков выхода из политического кризиса.

Председатель Верховного Совета Хасбулатов сжёг мой проект на свече (которая была единственным источником освещения) и дружески посоветовал никому об это не говорить, так как мы уже имеем одних узурпаторов, а эта затея превращает в узурпаторов и региональных руководителей. На мой вопрос: отцы-командиры, что прикажете делать? – я получил ответ: не рыпаться и ждать. Дождались известно чего.

Лидеры противостояния президенту мало соответствовали трагической ситуации и безвольно отдавались революционной стихии, которая умело направлялась профессиональными провокаторами.


Сначала был двухнедельный концлагерь, устроенный президентской властью парламенту страны, затем выстрелы в защитников Дома Советов из мэрии, и только затем возгласы Руцкого о захвате Останкина – вслед бросившейся туда толпе.

Сознавая приближающуюся кровавую расправу, я предпринимал попытки поспособствовать началу переговоров. Из Конституционного Суда позвонил митрополиту Кириллу и призвал срочно начать переговоры, а посредником может быть только Патриархия. Он сказал, что сегодня руководители РПЦ встречаются с президентом, но до этого хотели бы встретиться с председателями палат Верховного Совета Абдулатиповым и Соколовым. Я отвез их из Конституционного суда в Данилов монастырь, где был оговорен формат переговоров, начавшихся на следующий день. В переговорах участвовала делегация, представленная находящимися в Доме Советов, а я оказался за пределами колючей проволоки и потому непосредственно в переговорах участия не принимал. Запомнился эпизод, когда после многочасовых сидений в холл вышел заместитель председателя Верховного Совета Воронин и сказал мне, что достигнуто соглашение, которое сейчас перепечатывается, после чего оно будет подписано: демилитаризация ситуации вокруг Дома Советов, частичное снятие блокады – пропуск в Дом Советов корреспондентов, продовольствия, включение водопровода, начало переговоров о разрешении политической ситуации. После этих разумных тезисов он добавил: а завтра соберётся народ и – на Кремль… (Ещё пример роковой неадекватности). Впоследствии депутат Валентина Домнина рассказывала, что в последний момент перед подписанием соглашения о перемирии Филатов сказал Лужкову, что президент не примет это соглашение, ибо оно узаконивает депутатов. Представители президента покинули переговоры, но средства массовой дезинформации объявили о том, что переговоры были прерваны по вине народных депутатов.

Танковый расстрел Дома Советов, к которому вынудил Ельцин армию, выплеснул на улицы столицы инфернальные силы. Самое страшное в том, что верховная власть не только разрешила, но и призвала к массовым убийствам, во многом организовала их.

Как рассказывал впоследствии руководитель группы «Альфа», Ельцин приказал расстрелять в Доме Советов всех депутатов, приказал Коржакову пристрелить Хасбулатова и Руцкого. Слава Богу, «Альфа» не выполнила приказ, напротив, способствовала мирному выводу депутатов и многих защитников из Дома Советов. В прессе писали о сотне снайперов (собранных Коржаковым по стране и за её пределами), которые отстреливали обе противостоящие стороны и мирных жителей, чтобы взнуздать конфликт и вынудить спецназ к штурму Белого Дома. При этом со стороны Дома Советов не было ни одного выстрела, которым кто-либо был ранен или убит. Беззаконие власти мгновенно отозвалось разнузданием звериных инстинктов у тех, кто не чувствует Бога в душе. Толпы мирных жителей глазели на расстрел и рукоплескали танковым залпам. Штурмовые отряды, сформированные из армейских выродков, спецслужб, а также частных охранных фирм, при первом запахе крови мгновенно расчеловечились и устроили кровавую бойню.

Инфернальную атмосферу вокруг Дома Советов отражает фрагмент расшифровки милицейского радиоэфира в ночь на 4 октября 1993 года:

Никого живым не брать… Мы их перевешаем на флагштоках везде, б…, на каждом столбу перевешаем, падла… И пусть эти пидарасы, б…, из Белого дома, они это, суки, запомнят, б…, что мы их будем вешать за …! Ребята, они там, суки, десятый съезд внеочередной затеяли… Хорош болтать, когда штурм будет? Скоро будет, скоро, ребята. Руки чешутся. Не говори, поскорее бы! … А мы их руками, руками. Ампилова ОМОНовцам отдать, вместе с Аксючицем и Константиновым.

Вооруженные подонки расстреливали людей у бетонных стен стадиона, в подвалах, в укромных местах окрестностей Дома Советов избивали и пристреливали попавшихся безоружных, охотились за мелькающими в окнах жителями. Особенно усердствовали анонимные профессионалы, как впоследствии писали газеты - «снайперы Коржакова». Установлено около тысячи убитых. Сотни родителей с портретами расстрелянных молодых людей являлись на каждую годовщину к поминальному Кресту возле Дома Советов. А сколько убитых было сожжено в столичных моргах?! Мой друг, прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры Володя Соловьёв бросил в радиоэфире короткую фразу, которая всё во мне перевернула. Ведущий передачи спросил: что заставляет его так ретиво отстаивать свою позицию. Он ответил: после того, как я увидел около Белого Дома окровавленные машины с телами молодых людей, меня ничто не заставит говорить или делать что-либо противное своим убеждениям. И никто за это не понес никакой ответственности!

Никакие ошибки белодомовцев, все провокации вокруг не оправдывают массовую кровавую бойню. Через два дня после расстрела Дома Советов я имел возможность спросить советника президента Сергея Станкевича: без споров – кто виноват, кто прав, что законно или нет, – зачем же танками, зачем столько крови, если своих целей вы могли достичь менее жестокими средствами, например, усыпляющими газами?

Ответ я получил искренний: это – акция устрашения для сохранения порядка и единства России, ибо теперь никто и пикнуть не посмеет, особенно руководители регионов.

Столичная интеллигенция и потребовала от президента перманентного устрашения, называя это демократией. После кровавого расстрела Дома Советов группа московских интеллектуалов в своем обращении, видимо, устыдясь своей слабости («нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми»), так определила самое «грозное» в происходящем: «И “ведьмы”, а вернее – красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грозно оскорбляли народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать… Хватит говорить… Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её продемонстрировать нашей юной… демократии?» Пушечной демонстрации и расстрелов сотен молодых людей оказалось недостаточно, требовали чего-то более радикального.

И доныне одни из них заклинают, что благодаря кровавой расправе над политическими оппонентами шаг к демократии мы сделали, другие же убеждены, что тогда поступили правильно, хотя и признают, что ни к какой демократии это не привело. И никаких тебе мальчиков кровавых в глазах – всё та же классовая ненависть застит взор! Впоследствии только у Юрия Давыдова хватило мужества признаться: «Мне не следовало пользоваться правом на глупость». У авторов обращения проявлялась не только глупость.

Самые известные из подписантов впоследствии не защищали свои расстрельные призывы (Белла Ахмадулина, Василь Быков, Даниил Гранин, Дмитрий Лихачев, Булат Окуджава, Виктор Астафьев).

Один из печальных итогов того времени: обе стороны хуже, ибо ещё не сформировалась новая политическая элита России.

По материалам Слобода "Голос эпохи"

http://www.echo.msk.ru/programs/albac/44499/

02.07.2006 19:08
http://www.echo.msk.ru/programs/albac/44499/ 02.07.2006 19:08
Полный Альбац : Почему рухнула советская империя?
Гости:
Егор Гайдар
и. о. председателя Правительства РФ в 1992 г., директор Института экономики переходного периода
Ведущие:
Евгения Альбац
главный редактор журнала "The New Times"
Почему рухнула советская империя?

Е.АЛЬБАЦ: Добрый вечер, 19.07 и 37 секунд, в эфире радиостанция «Эхо Москвы», мы вещаем на частоте 91,2 ФМ, у микрофона Евгения Альбац, а начинаю еженедельную воскресную программу, посвященную главным событиям недели. Но сегодня мы будем говорить о главном событии 20 века, последствия которого мир будет ощущать еще не одно десятилетие – о гибели советской империи. Именно так: «Гибель Империи. Уроки для современной России» назвал свою новую книгу Егор Тимурович Гайдар, директор Института экономики переходного периода и бывший премьер-министр, а точнее, вице-премьер правительства России. Егор Тимурович и будет единственным гостем нашей программы. Здравствуйте, Егор Тимурович.

Е.ГАЙДАР: Добрый вечер.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо, что вы нашли время придти и побеседовать со слушателями «Эхо Москвы». Книга Е.Гайдара «Гибель Империи» вышла в издательстве Российской политической энциклопедии мизерным для такой книги тиражом. Всего 8 тыс. экземпляров. И надо сказать, она произвела уже оглушительное впечатление. Оглушительное даже для нас, для журналистов, близко наблюдавших процессы в СССР в 80-х гг., знакомых с о многими документами «Особых папок» Политбюро ЦК КПСС и архивов КГБ, кои ныне опять засекречены. О крахе советской империи существует масса мифов, Ито, что ее разрушили три президента в какой-то там баньке в Беловежской пуще, и о том, что это был долговременный проект ЦРУ США, и масса всего другого. Написано сотни статей, и наверное, с десяток книг. Но книга Е.Гайдара – это первая книга, в которой на обширном статистическом материале показаны механизмы, показано, собственно, что и как произошло. Должна вам сказать, что я хорошо знакома с литературой, которая вышла у нас в стране и за рубежом. Литературой популярного мемуарного характера, литературой академической. Во многих исследованиях построены хорошие модели, наверное. Лучшие из них – это книга доктора Стивена Солнека, которая так и называется «Продавая государство», в котором автор предложил гипотезу. Что сами советские чиновники, побежавшие из институтов советской власти в конце 80-х гг., и уносившие с собой достояние империи ,и привели СССР к коллапсу. Однако именно Е.Гайдар показал, как развивался этот кризис еще с середины 50-х гг. Как советское государство неуклонно залезало в долговую яму, причем, долговую яму тех, кого числила среди своих врагов - прежде всего, Запада, и почему крушение империи стало совершенно неизбежным. И второе, что лично на меня произвело очень сильное впечатление – то, что высшее руководство советской страны знало, что нас с вами, страну, в 1991 г. ждал голод. Вот именно так- документы показывают – ждал голод и полный коллапс финансовой системы. Наконец, Е.Гайдар и ответил на вопрос, почему армия, КГБ и другие военные структуры советского государства, не стали защищать своих работодателей, Центральный комитет КПСС - это по сию пору такое некоторое чудо, которое очень трудно объяснить. Вот об этом мы и будем сегодня говорить без малого два часа. И построим мы программу так – в первый час я буду задавать вопросы Е.Гайдару. в 19.55, то есть, за пять минут до конца первого часа, мы проведем «Рикошет», вопрос к этому «Рикошету» мы сформулировали так: «Был ли неизбежен крах советской империи». А во втором часе, после 21 часа, Е.Гайдар будет отвечать на ваши вопросы, которые пришли на сайт передачи в Интернете - 12 страниц вопросов, которые приходят и придут еще на пейджер. Я напоминаю вам наш эфирный пейджер 725-66-33, для абонента «Эхо Москвы», телефоны прямого эфира для москвичей 783-90-25, и для не-москвичей 783-90-26, код Москвы 495. Егор Тимурович, итак, первый вопрос – в своей книге вы утверждаете, что кризис начал развиваться с середины 50-х гг., когда, напомню нашим молодым слушателям, после смерти Сталина, было оттенено де-факто крепостное право в колхозах, колхозники получили паспорта и смогли уехать из совершенно обнищавшей деревни. В результате с 1956 по 1975 гг. численность городского населения увеличилась почти на 64 млн. человек, то есть, почти на 64 млн. человек увеличилось число тех, кого надо было кормить, и соответственно, настолько же уменьшилось число тех, кто производил продукты сельского хозяйства, и кто худо-бедно мог кормить себя за счет своих огородов. В результате уже с середины 60-х гг. мясо исчезает из свободной продажи, как вы пишите в своей книге. На большей части территории страны. Сокращаются заготовки зерна, и к 80-му году СССР становится крупнейшим в мире импортером зерна, при том, что до революции, в 1813-м году, Россия была крупнейшим в мире экспортером зерна. В 1980 г. на СССР приходилось 15% мирового импорта зерна, и каждая третья тонна хлебопродуктов производилось из этого импортного зерна. Вы пишете о том, что в середине 70-х гг. нас спасла нефть Западной Сибири, открытая в начале 60-х гг. Что же помешало этому счастью советской экономики – нефть в обмен на хлеб? Почему так не могло и дальше продолжаться?

Е.ГАЙДАР: Извините, Женя, меня, и радиослушатели тоже – я простужен, и поэтому у меня проблемы с голосом. Но я буду стараться. Действительно, нефть Западной Сибири была спасением. Еще в 1970 г. мы импортировали меньше зерна, чем Япония, крупнейший в мире импортер. К началу 80-х гг. импортировали зерна заметно больше, чем Япония и Китай вместе взятые. Обеспечивать этот импорт за счет экспорта машиностроительной продукции никто в советском руководстве даже не готов был это обсуждать, потому что всем было понятно, что за 3% общего объема экспорта на конвертируемую валюту, за счет нашего машиностроения. Мы не выйдем - богатая переписка существует. И тут действительно мы в 60-х гг. открываем уникальные месторождения в Западной Сибири.

Е.АЛЬБАЦ: Это Самотлор, да?

Е.ГАЙДАР: Не один Самотлор. Самотлор просто самое крупное месторождение, там просто подряд идет открытие уникальных месторождений, которые позволяют СССР увеличивать добычу нефти в Западной Сибири в беспрецедентных в мире масштабах. Уже в 70-м г. Западная Сибирь была одним из крупных нефтедобывающих регионов мира – там добывалось больше 30 млн. тонн нефти. За следующие 12 лет добыча увеличивается более, чем в 10 раз.

Е.АЛЬБАЦ: Для сравнения – сколько в это время добывалось в Саудовской Аравии, примерно. Порядки цифр?

Е.ГАЙДАР: Мы выходим на уровни добычи, превышающие Саудовскую Аравию. И при этом нефть, как и многие другие сырьевые товары, это продукт очень необычный. Цены на него, во-первых, очень трудно прогнозировать, во-вторых, они колеблются в колоссальном диапазоне. Есть такое понятие – понятие внешнего шока. Это неблагоприятные для страны изменения условий внешней торговли. Вот в крупнейшей в мире экономике США крупнейший в мире внешний шок, превышающий 10%, случился в 1974 г.

Е.АЛЬБАЦ: 10% ВВП?

Е.ГАЙДАР: Нет, что вы, какие 10% ВВП? 10% изменения соотношения импортных и экспортных цен, даже и близко там не было 10%. Отношения экспортных и импортных цен изменились более, чем на 10%. Американская экономика, крупнейшая в мире, впала в состояние так называемой стагфляции. То есть, это был период низких темпов экономического роста, высокой безработицы, высоких темпов инфляции. Они так приспосабливались к тому, что цены на нефть выросли, а условия внешней торговли изменились больше, чем на 10%. 10% - я напоминаю. А цены на нефть на протяжении последних 40 лен, в реальном исчислении, они прыгали в долларах 2000 г. от более 80 долларов до менее 10. Это не 10%, это в восемь раз.

Е.АЛЬБАЦ: И что произошло, когда упали цены на нефть – это произошло в 80-х гг., да?

Е.ГАЙДАР: Собственно, дата краха СССР, когда история была уже сыграна, она хорошо известна. Это, конечно, никакие не Беловежские соглашения, это не августовские события, это 13 сентября 1985 г. Это день, когда министр нефти Саудовской Аравии Ямани сказал, что Саудовская Аравия прекращает политику сдерживания добычи нефти, и начинает восстанавливать свою долю на рынке нефти. После чего, на протяжении следующих 6 месяцев, добыча нефти Саудовской Аравией увеличилась в 3,5 раза. После чего цены рухнули. Ну. Там можно смотреть по месяцам - в 6,1 раза.

Е.АЛЬБАЦ: В 6 раз они рухнули?

Е.ГАЙДАР: В 6 раз. Если смотреть долгосрочную перспективу – в 4 раза. После чего, собственно, история СССР была полностью сыграна. Дальше можно было думать о том, как адаптироваться к вызову, связанному с тем, что у нас все зависит от импорта зерна, что мы импортируем 45 млн. тонн зерна, что мы импортируем продовольствие в целом на 15 млрд долларов. Что у нас выпало 20 млрд экспортных поступлений.

Е.АЛЬБАЦ: Значит, снижение цен сразу выбило из бюджета 20 млрд долларов.

Е.ГАЙДАР: Из платежного баланса. А нам надо было покупать 15 млрд тонн зерна, потому что хлебозаготовки после середины 60-х гг. перестали расти. Это длинная история, это результат того, как мы проводили индустриализацию, что мы сделали со своей деревней, что мы сделали со своей деревней то, что никто никогда до нас не делал со своей деревней. Что мы получили тяжелейший кризис сельского хозяйства еще при Сталине.

Е.АЛЬБАЦ: Вы имеете в виду коллективизацию, «год великого перелома», 1929 г., страшнейший голод, потом голод послевоенный, абсолютное обнищание деревни, когда выметали все до зернышка, и соответственно, так был уничтожен скот. Только надо сказать нашим молодым радиослушателям, они могут не знать, что в советское время за рубли можно было покупать только внутри страны. А за пределами страны либо только за доллары, либо по бартеру, как было со странами Восточной Европы. Значит, 20 млрд долларов из платежного баланса выпали. 15 млрд – это зерно, а 5 млрд долларов это что?

Е.ГАЙДАР: Собственно, общий объем экспорта СССР на конвертируемую валюту, он увеличился с 8,6 млрд долларов в 70-м г. до примерно 45 млрд в начале 80-х гг. Подавляющая часть этого пошла на импорт продовольствия, где мы стали крупнейшими импортерами, и плюс к этому масштабный импорт всего, что связано с машиностроением. Потому что советское машиностроение было фатально некредитоспособным. Просто потому, как была устроена экономическая система, по тому, какого качества были советские продукты машиностроительной промышленности, продать их было нельзя. По этому поводу я привожу в книге довольно много материалов из переписки советского руководства – ну, то, что продать советское машиностроение за рубежом нельзя, понимали все. Это не было предметом обсуждения. Да. Была фальсифицированная статистика, я смотрел реальную, которая поступала на стол руководителей советского правительства, они показывают – ну, колебались они в пределах 2-3% от общего объема экспорта на конвертируемую валюту. Причем, еще из этого надо вычесть бартерные сделки с Финляндии по поставкам «Жигулей» в обмен на комплектующие. То есть, реально профинансировать за счет этого крупнейший в мире импорт продовольствия было задачей, не имеющей решения.

Е.АЛЬБАЦ: А машиностроение - это военно-промышленный комплекс?

Е.ГАЙДАР: Нет, мы не могли продавать продукты ВПК за конвертируемую валюту – все-таки это были наши потенциальные противники - они, во-первых, не купили бы, во-вторых, мы бы не продали. Поэтому военную технику мы продавали тем странам, которые никогда с нами никакой конвертируемой валютой не рассчитывались. Мы продавали это либо в долги, которые потом нам никто не отдавал, либо, в лучшем случае, по бартерным сделкам. Поэтому за военно-техническую продукцию купить зерно было нельзя. Его можно было купить реально только за счет нети, нефтепродуктов и газа. Ну, немножко еще за счет дерева, хлопка, минеральных удобрений , и так далее. Но для этого надо было покупать - у нас отрицательное сальдо по машиностроительной продукции было в районе 10 млрд. долларов. Нам надо было закупать материалы для легкой промышленности, чтобы она не остановилась, примерно на 2,5 млрд долларов. Нам нужно было покупать для пищевой промышленности массу добавок, которые мы не производили. Горбачев - я цитирую его - говорит в 1986 г., в начале кризиса – Да, мы очень много закупаем за рубежом. Закупаем потому, что жить без этого не можем. Хорошо, жить не можем, а экспортные поступления сократились на 20 млрд долларов.

Е.АЛЬБАЦ: Да, и вы в своей книге, кстати, пишете, что советское руководство встало перед дилеммой – с одной стороны, была элита, и военно-промышленная элита, и промышленная элита, которой требовались поставки из-за рубежа. С другой стороны, надо было оплачивать лояльность и населения и стран-сателлитов, то есть, провинций империи - хлебом, нефтепродуктами, и так далее. И вот советское правительство оказывается перед дилеммой: кому дать деньги. Кого, с вашей точки зрения, советское правительство боялось больше – население или вот эти элиты?

Е.ГАЙДАР: И тех и тех. Это видно по поведению .Там действительно была развилка - из трех вариантов реакции на этот уже состоявшийся кризис. Первое – население. Отказаться от импорта продовольствия? Прошу прощения, за счет этого импорта в это время были обеспечены десятки миллионов людей в крупнейших городах СССР.

Е.АЛЬБАЦ: Вы пишете, что к 1989 г. 40% зерна закупалось на валюту.

Е.ГАЙДАР: Короче говоря, вы перестаете снабжать Нижний Новгород, Пермь, Москву, Ленинград. И как? Между прочим, конечно, советское руководство с точки зрения интеллектуального уровня никогда не блистало. По крайней мере, не блистало в 70-80- гг. Я в книге привожу одну из записей из материалов Президиума ЦК КПСС, которая. На мой взгляд, очень хорошо отражает уровень интеллектуального лидерства советского руководства. Она звучит так:

Цитата :

«Вопрос о товарище Засядько. Говорят, тов. Засядько вышел из запоя. Решение: назначить тов. Засядько министром на Украину».

В этой связи оно не блистало. Но вот одну вещь оно помнило, и это видно, опять же, по материалам внутренним, по дискуссиям – оно помнило, как оно вообще пришло к власти. Оно помнило, что весь этот режим – он возник в результате череды событий, которые произошли после того, как в 1917 г. солдаты отказались стрелять в народ. Когда Николай Второй дал прямой приказ стрелять в народ на поражение, чтобы прекратить беспорядки, в 21.00 вечера 25 февраля, а генерал-лейтенант Хабалов собрал своих старших офицеров и передал это распоряжение царя. И когда после этого солдаты с массовых масштабах отказались стрелять в народ, то за 36 часов режим, за которым стояло 300 лет традиций, развалился. И вот этот страх, что когда-нибудь во время беспорядков, связанных с продовольствием, солдаты откажутся стрелять в народ – кстати, подтвержденный довольно тяжелыми событиями в Новочеркасске, где им пришлось перебрасывать войска…

Е.АЛЬБАЦ: В 1962 году.

Е.ГАЙДАР: Да, из Ростова, внутренние войска, потому что войска, дислоцированные в Новочеркасске, не готовы были стрелять в народ. Вот этот страх там был всегда. Поэтому тема о том, что можно взять и отказаться от импорта продовольствия, и посадить страну на нормы снабжения по карточкам, похожее на Вторую мировую войну – она нигде никогда не обсуждалась.

Е.АЛЬБАЦ: Вот тут вы приводите любопытные данные – записку председателя КГБ Семичастного о росте антисоветских настроений. О том, что уже после событий в Новочеркасске 7.705 антисоветских листовок и анонимных писем – видно, что страшно стало.

Е.ГАЙДАР: Конечно, стало страшно. Это было запретной темой. Но с другой стороны, тема, связанная с тем, чтобы полностью прекратить производство вооружений, прекратить импорт комплектующих для заводов, которые находятся в моногородах, для той же машиностроительной промышленности, для легкой промышленности – это был такой очевидный конфликт со всей элитой, которая составляла, скажем, состав Пленума ЦК КПСС, - что у меня нет никакого сомнения, что советское руководство, попытавшееся пойти по этому пути не пережило бы ни один Пленум. Не надо было бы ждать долго, чтобы снять Горбачева, как сняли Хрущева. Просто на первом же пленуме, где он предложил бы приостановить закупки вооружений, импорт машинотехнической продукции, инвестиционные проекты – вопроса бы не было. Не было бы этого руководства. Был третий вариант, экономически самый рациональный. Мы как-то обсуждали, в свое время, эту тему с моими коллегами, которые в свое время работали в правительстве, и мы согласились, что мы бы, если бы у нас была какая-нибудь возможность на их месте, на месте тогдашнего советского руководства, так бы и сделали. Была возможность распустить восточно-европейскую империю.

Е.АЛЬБАЦ: Куда тоже поставляли и зерно…

Е.ГАЙДАР: Мы в 1963 г. перестали ее поддерживать зерном, поддерживали поставками нефти и нефтепродуктов, и газом. Ну, конечно, можно было бы сказать - мы будем вам поставлять нефть, нефтепродукты и газ на конвертируемую валюту, потому что иначе мы просто не прокормим свое население. Но это был колоссальный внешнеполитический вызов: представьте себе – у Хрущева были огромные проблемы с тем, что он увез ракеты с Кубы, которые он туда же и привез. И вот сказать политической элите, что, знаете, все завоевания Второй мировой войны в Восточной Европе мы считаем аннулированными, мы думаем только о том, как вывести оттуда свои войска - потому что мы не можем больше поддерживать экономически Восточную Европу, но это тоже в 1985 г. сказать советской элите было невозможно. Тема никогда не обсуждалась.

Е.АЛЬБАЦ: Итак, первый механизм очевиден – что нечем стало оплачивать лояльность ни населения внутри страны, включая национальные республики, ни провинции империи, страны Восточной Европы. Соответственно, время патронажа в обмен на свободу заканчивалось – это первый механизм краха империи. Сейчас мы уходим на новости, и вернемся буквально через 2 минуты.

НОВОСТИ

Е.АЛЬБАЦ: Еще раз добрый вечер, 19.33 и 12 секунд, у микрофона Евгения Альбац, это радиостанция «Эхо Москвы», мы вещаем на частоте 91,2 ФМ, в студии «Эхо» Егор Гайдар, директор Института экономики переходного периода, и бывший вице-премьер российского правительства. Тут много идет на пейджер сообщений: «Уточните, все-таки. Какая должность была у Гайдара?». Гайдар де-факто был премьером первого российского правительства, а официально, если мне память не изменяет, вы были зам.председателя правительства РФ, министром экономики - так?

Е.ГАЙДАР: Я занимал большое количество должностей в российском правительстве, тогда Б.Н.Ельцин возложил на себя обязанности не только президента, но и премьера, я был его заместителем, министром экономики и финансов. Потом я был его первым заместителем, потом я был исполняющим обязанности премьер-министра.

Е.АЛЬБАЦ: Итак, мы говорим о том, почему рухнула советская империя, каковы механизмы, которые привели к коллапсу Советского Союза. И до перерыва на новости мы говорили о самом первом спусковом крючке – это то, что обрушение цен на нефть в середине 80-х гг., невозможность закупать зерно, а СССР был самым крупным в мире импортером зерна - он импортировал 15% от мирового импорта зерна. Не было денег закупать зерно, не было денег закупать необходимые детали и так далее для промышленности, для машиностроения, для ВПК, для пищевой промышленности, и так далее. Короче оказалось, что у авторитарного режима нет денег, чтобы оплачивать лояльность граждан внутри страны, точнее, населения - граждан тогда не было. И не было денег оплачивать лояльность стран-сателллитов, то есть, стран, провинций империи Восточной Европы. И время вот этого патронажа государственного в обмен на свободу – это время заканчивалось. Егор Тимурович. Но ведь известно, ч то авторитарные режимы не только платят населению за молчание, за отказ от свобод, платят в виде социальных благ, в виде субсидированных продуктов но и вкладывают ресурсы в репрессивные аппараты и армию - как раз на тот случай, когда населению уже будет нечем платить, а потребуется как раз вот эта лояльность репрессивного аппарата и армии. Что происходило здесь?

Е.ГАЙДАР: Вопрос о сокращении оборонных расходов в условиях обостряющегося очевидного кризиса режима, всерьез впервые становится на повестку дня в 1988 г.

Е.АЛЬБАЦ: Только в 1988?

Е.ГАЙДАР: Собственно, когда кончились деньги.

Е.АЛЬБАЦ: Совсем.

Е.ГАЙДАР: Еще не совсем, но почти. Собственно, что мы делаем в 1985-1988 гг.? Мы в огромных масштабах занимаем деньги, коммерческие. Чтобы ничего не менять. Продолжать тот же уровень военных расходов, ту же систему закупок, за рубежом продовольствия - мы просто в колоссальных масштабах наращиваем заимствования. При этом очень большая часть заимствований – это короткие заимствования. СССР ведь имел репутацию прекрасного заемщика. Еще в 1988 г. СССР рассматривался в мире коммерческими банкирами как самый надежный из социалистических стран заемщик финансовых ресурсов. Более надежный, чем Китай.

Е.АЛЬБАЦ: Вы пишите в своей книге, что одна из причин такого высокого кредитного рейтинга СССР было завышенное представление о золотых запасах.

Е.ГАЙДАР: Здесь мы сумели задурить голову Западу, Запад не понимал, что наши золотые запасы уже истощены масштабными закупками зерна в условиях неурожаев. Они переоценивали их примерно в пять раз. Сегодня все документы доступны. Они переоценивали наши золотые запасы, и поэтому были готовы нам в массовых масштабах предоставлять кредиты. Но к 1988 г. становится ясно, что деньги кончились. И материалы, срочные, секретные донесения, которые направляются советскому правительству со стороны «Внешэкономбанка», Центрального банка, Госбанка, собственно, и Минфина - они говорят о следующем: мы пытаемся создать консорциум из 300 коммерческих международных банков, которые прокредитуют СССР на коммерческих основаниях, а нам говорят, что из 300 банков 5 банков согласилось участвовать, и на сумму, которая в 20 раз меньше, чем мы предполагали. А потом нам просто говорят – знаете, никто не будет вам на коммерческих основаниях давать в долг деньги. Собственно, именно в это время советское руководство решает, что в конце концов, придется сокращать военные расходы. Именно в это время начинается их снижение, снижение закупок военной техники, и как вы понимаете, это не улучшает отношения властей с армией.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, это, видимо, второй спусковой крючок – неспособность режима поддерживать репрессивный аппарат и армию. Собственно. Они лишены мотивов и стимулов защищать власть - зачем?

Е.ГАЙДАР: И это, и другое. Все-таки надо понимать, что общество изменилось. По сравнению с 1929 годом.

Е.АЛЬБАЦ: Все-таки согласитесь, что стрелять в народ, как было в Грузии в 1956 г., как было в Новочеркасске в 1962 г., как было в Чехословакии – ну, не свой народ, но близкий - в 1968 г., как снова в Грузии в 1989 - все-таки армии и КГБ надо было давать мотив – что они защищают.

Е.ГАЙДАР: Это первое, совершенно точно. Но и другое. Ведь суть экономической дискуссии 1928-1929 гг., собственно, с которой и начался социалистический эксперимент в том виде, в котором он происходил, была предельно простая, документы это показывают. Бухарин считал, что нельзя заставить крестьянскую армию стрелять в крестьян, чтобы отобрать у крестьян зерно. Точно так же и Рыков. А Сталин считал, что можно.

Е.АЛЬБАЦ: Но ведь заставили.

Е.ГАЙДАР: И в этом смысле оказался прав. Да. Крестьянскую армию заставили стрелять в народ, в таких объемах, чтобы у крестьян можно было отобрать зерно с тем, чтобы несколько миллионов человек умерло от голода. Но не надо думать, что это можно делать всегда. Скажем, в Китае были события на Тянаньмынь в 1989 г. , когда китайское руководство показало, что оно способно заставить китайскую армию стрелять в народ, чтобы сохранить свою власть. Это, между прочим, для китайского руководства, было очень непросто: пекинский гарнизон был сочтен недостаточно надежным. Пришлось перебрасывать войска с советской границы, которые потом танками были готовы задавить демонстрантов. А в 1991 г. у советского руководства вот такого надежного гарнизона, который будет готов за них убивать своих сограждан, не оказалось.

Е.АЛЬБАЦ: Хорошо. Но еще чуть раньше, тут идут вопросы – какую роль сыграла афганская война в крахе?

Е.ГАЙДАР: Огромную.

Е.АЛЬБАЦ: Все-таки непонятно – с одной стороны нечем кормить провинции империи, страны Восточной Европы, с другой стороны в декабре 1979 г. СССР вводит войска в Афганистан и начинается эта безумная война. Зачем тогда пошли в Афганистан?

Е.ГАЙДАР: Там я привожу довольно много документов, связанных с этим решением. Если сказать честно, они не дают мне ответа на этот вопрос вот так, однозначно. Я смотрел все, что доступно применительно принятия решения Политбюро по поводу ввода войск в Афганистан. Ведь руководство еще в начале 1979 г. довольно хорошо понимало – но опять же, не будучи очень интеллектуальным – что Афганистан – последнее место, куда надо впираться. Туда уже впиралась один раз Британская империя. Тогда самая могущественная в мире, и ничего хорошего из этого не получилось. Но все-таки - эйфория, связанная с ценами на нефть. 1979-1981 гг. это годы самых высоких цен на нефть в реальном исчислении во всей истории отрасли. То есть, просто денег – сколько угодно. А это, на мой взгляд, довольно плохо влияет на интеллектуальный потенциал руководства нефтедобывающей страны. Здесь мы не уникальны. И когда мы вошли Афганистан, мы конечно не понимали того, что мы делаем. И мы не понимали не только с точки зрения того, что контролировать эту страну безумно тяжело – это вот сейчас американцы и их союзники начинают осознавать, как осознали, в свое время, это англичане. Кабул контролировать легко. А страну контролировать очень трудно. Мы не понимали, какое это окажет влияние на ситуацию на рынке нефти. Мы ведь с Саудовской Аравией были двумя ключевыми игроками на рынке нефти и нефтепродуктов и газа к этому времени. Еще в 1973 г. Саудовская Аравия водила эмбарго поставкам нефти в США, сокращала добычу нефти. Обещала сократить ее на 80%, обещала взорвать нефтепромыслы в случае, если американцы применят силу. А после ввода наших войск в Афганистан руководство Саудовской Аравии решило, что ее нефтепромыслы небезопасны.

Е.АЛЬБАЦ: Хотя где Афганистан, и где Саудовская Аравия.

Е.ГАЙДАР: И, тем не менее. Ну. Как вам сказать – во-первых, я знаю о существовании планов дальнейшей военной экспансии в направлении персидского залива – вот так. Я не буду углубляться в технические детали.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, СССР планировал захват нефти Персидского залива?

Е.ГАЙДАР: По крайней мере, такие планы. Это не значит что было принято такое решение. Это значит, что такие планы вырабатывались. И Саудовская Аравия решила, что есть угроза тому, что СССР возьмет и захватит нефтепромыслы в районе персидского залива. И после этого тональность разговора между Саудовской Аравией, ее руководством, и американцами, радикально меняется.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, мы сами толкнули Саудовскую Аравию?

Е.ГАЙДАР: Конечно. В объятия американцев. Мы просто сами толкнули Саудовскую Аравию в объятия американцев. Первый визит одного из самых влиятельных руководителей ЦРУ за всю историю. Уильяма Кейси, в Саудовскую Аравию, происходит сразу после прихода рейгановской администрации. Начинается интенсивный диалог, где саудиты говорят, что нам нужна защита. Американцы говорят - а нам нужны более низкие цены на нефть. После чего, собственно, 13 сентября 1985 г. Ямани, министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии говорит, что мы перестаем сдерживать добычу. А что будет с ценами на нефть – жизнь покажет.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. Очень интересно. Еще один вопрос, следующий. Я читаю в вашей к ниге - в 1989 г. 40% зерна закупается на валюту. Одновременно развиваются кризисы в самых разных отраслях промышленности. Вы приводите цифры по фармацевтике, сообщения Совмина СССР о том, что нет денег производить самые необходимые лекарства. Кризис в алюминиевой отрасли. Отсюда кризис в металлургии, останавливаются прокатные станы. На транспорте кризис тоже, в морских портах гниет продовольствие, поскольку нет вагонов их перевозить. И так далее. Идет потрясающая записка зав.отдела ЦК КПСС Власова, который пишет о том, что «В условиях, когда в стране не хватает муки, в морских портах не могут разгрузить транспорт с зерном». То есть, полное ощущение, что разворачивается такой полномасштабный кризис по всем отраслям промышленности. И, наконец, кризис финансовой системы, кризис платежей. Вы пишите , что к этому времени правительство вполне активно изымало сбережения граждан из Сберкасс, и это началось, так я понимаю, еще в начале 80-х гг., одновременно начали расти цены на продукты, которые, как вы пишите, ударяли, прежде всего, по самым бедным, с доходом 50 рублей в месяц на человека – для них цены выросли в полтора раза больше, чем чей доход был 200 рублей. Но главное - долги миру. Вы приводите выступление председателя Совмина, Павлова, в апреле 1991 г., который говорит: «Страна, по существу, оказалась в зависимости от иностранных кредиторов. По результатам торговли прошлого года мы стали должниками почти всех стран, даже Восточной Европы. Если в 1981 г. мы направляли на погашение долга 3 млрд. 800 млн долларов. То в 1991 г. –уже 12 млрд долларов» - говорит председатель Совмина СССР. Как вы говорили, коммерческие банки уже отказывались давать кредиты СССР – начали деньги просить у правительств. Тех самых правительств, против которых были направлены ракеты империи. Это в Европе - Германия, это США. Вот на каких условиях мы просили эти политические кредиты?

Е.ГАЙДАР: На любых.

Е.АЛЬБАЦ: Что значит – на любых?

Е.ГАЙДАР: На каких угодно.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, нам Коль говорил - выводите войска из Центральной Европы, да? За это мы дадим кредиты. США говорили - перенаправляйте ракеты, за это мы дадим кредиты. Или как это было?

Е.ГАЙДАР: Нет. Дело в том, что это никогда не делается столь прямо. Это никогда не обсуждается в этих терминах. Но все стороны понимают, о чем идет речь. Собственно, после того, как стало ясно, что мы не можем применить силу в Польше, потому что если мы применим силу в Польше, то ни о каких политических кредитах речи идти не может, а после этого будет полная катастрофа с продовольственным снабжением наших городов, вопрос о том, когда и как мы выведем войска из Германии, был решен.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, кредиты в обмен на территорию.

Е.ГАЙДАР: По чисто коммуникационным соображениям – когда к власти в Польше приходит недружественный СССР, не лояльный ему режим, мы должны приплачивать за то, чтобы вывести войска из Германии, потому что мы никак не можем поддерживать свою группировку, когда у нас на коммуникациях стоит режим, который нам нелоялен. Это просто невозможен. Да, конечно, немцы до этого были готовы дать нам довольно много за объединение Германии, но к тому времени, когда ситуация в самом для нас опасном месте Восточной Европы, после которой все существование восточноевропейской империи становится невозможным - в Польше - становится неконтролируемым. Оно становится неконтролируемым, когда становится понятно, что мы не можем применить силу. И мы не можем дать денег. В 1981 г., когда мы давали Польше почти 4 млрд. долларов - для того, чтобы поддержать введение военного положения – было понятно, за что они сделают. Когда в 1989 г. стало ясно, что ничего мы им дать не можем – все, режим развалился просто. После этого разваливается Восточная Германия совершенно железно. Тут даже не надо договариваться об этом. Суть предельно проста: вы просите нас о политически мотивированных кредитах, потому что ваш собственный «Внешэкономбанк» говорит, что никаких других не будет. А вам резонно говорят – ну, мы же демократия, у нас есть свои представления о том, кому можно предоставлять политически мотивированные кредиты, а кому нельзя. Вы что, действительно всерьез думаете, что вы будете использовать танковые дивизии для подавления сопротивления «Солидарности» в Польше, а мы через американский Конгресс проведем решение о выделении вам кредитов?

Е.АЛЬБАЦ: А деньги просим именно у правительств?

Е.ГАЙДАР: А нам уже подробно объяснил, что никто, кроме правительств, или, допустим, правительственных контролируемых организаций, таких, как Международный валютный фонд и Мировой банк - никто больше денег не даст. Точка. А мы говорим – давайте денег. Горбачев регулярно упоминает 100 млрд. – много раз. Но понять, что когда ты просишь 100 млрд денег правительственных в демократических странах, при этом раздавить танками беспорядки не то, что в Варшаве, а даже в Вильнюсе – задача нерешимая. Не так уж трудно догадаться.

Е.АЛЬБАЦ: Вы пишете, что Горбачев дает гарантии, что СССР не будет применять силу против «бархатных революций».

Е.ГАЙДАР: Да, он это сказал на Мальте Бушу. Но после этого дальше ведь возникает проблема с самим СССР. Собственно, все же понимают, что режим этот никто никогда не выбирал, ни на каких справедливых выборах. Это все понимают. Тогда стабильность такого режима зависит от того, что все понимают, что он применит столько насилия, чтобы сохранить власть, сколько надо. Вот сколько надо крови пролить, столько прольет. Тогда даже, кстати, много проливать не надо. Потому что это понимают и граждане страны, жители страны, и режим, вооруженные силы – надо будет подавить, и подавят. Танками. А когда режим получает сигналы, что если ты будешь применять неограниченный объем насилия ,то тогда у тебя экономическая катастрофа неизбежна, у тебя меняются все правила игры. Литовцы спрашивают американцев - что будет, если они провозгласят независимость? Приходят в Спас-Хаус, в американское посольство. Американцы говорят им, что мы палец о палец не ударим, чтобы защитить вас в военном отношении. И не надейтесь – не признаем вас .потому что вы не будете контролировать свою территорию. Но после этого, когда СССР применяет силу в Прибалтике…

Е.АЛЬБАЦ: В январе 1991 г. в Вильнюсе…

Е.ГАЙДАР: Советское руководство получает абсолютно однозначный сигнал от тех же самых американцев, что, говорят – ну, если вы так будете себя вести, пожалуйста, просьба нас не беспокоить с вопросом о наших деньгах.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, денег не дают.

Е.ГАЙДАР: Да.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, это третий фактор - отказ от провинций империи в обмен на деньги, на кредиты.

Е.ГАЙДАР: В обмен на надежду на деньги. Продолжается кредитование, зерновые кредиты продолжают поступать, кое-какие там, по мелочам мы собираем – у Южной Кореи зато, что мы восстанавливаем дипломатические отношения…

Е.АЛЬБАЦ: У Кувейта…

Е.ГАЙДАР: У Кувейта за то мы поддержали… в Саудовской Аравии за нашу позицию в Кувейте – просто по последним сусекам мы скребем эти кредиты. Но они не помогают. У нас тают валютные резервы, мы становимся в массовых масштабах неплатежеспособны, наши корабли арестовывают в портах, потому что мы не только не способны платить за зерно, мы не способны платить за фрахт.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. В этих условиях понятно, что империя не может опираться на штыки, потому что штыки совершенно не расположены поддерживать власть. И империя вынуждена отказываться от своих территорий, потому что ей нечем платить за молчание и лояльность. Итак, сейчас у нас «Рикошет», вопрос, который мы задаем с Е.Гайдаром слушателям «Эхо Москвы». Итак - был ли неизбежен крах советской империи? Те, кто считают «да» - 980-59-48, те, кто считает, что нет, крах советской империи не был неизбежен - 980-59-49. Код Москвы 495. Мы отфиксируем так называемую «золотую тысячу» и после новостей в 20.00 мы сообщим вам результат. А пока продолжим. Егор Тимурович, итак, приближается крах. 1991 год. Вы в своей книге приводите фантастические совершенно документы 0-первый секретарь Компартии РФ, Полозков, известный оппонент президента Горбачева, пишет Горбачеву в марте 1991 г., цитирую - «В 10 районах страны положение катастрофическое. Через неделю там могут быть остановлены мельницы, и прекратится выпечка хлеба» - это в книге Гайдара на стр.361. Председатель госкомитета СССР по закупкам продовольственных ресурсов, М.Тимошинин, записка от мая 1991 г., цитирую: «Остаток муки в целом по Союзу – на 15 дней». Помощник Горбачева А.Черняев – это все документы, которые приводит Е.Гайдар в своей книге, записка его от 31 марта 1991 г.: «Проблема продовольствия, но теперь еще конкретнее, хлеб. Не хватает 6 млн до средней нормы. В Москве, в других городах, уже очереди такие, как года два назад за колбасой. Если не добыть к июню, то может наступить голод. Из республик только Казахстан и Украина едва-едва сами себя кормят». «Что в стране есть хлеб, оказалось мифом – э

Е.ГАЙДАР: ДО такого состояния, что на следующий день был абсолютно недееспособен.

Е.АЛЬБАЦ: И у Янаева, мы видели по телевизору, ручки дрожали.

Е.ГАЙДАР: Да. И было понятно, что да, но просто отдать власть невозможно. А что с ней делать, если ее не отдать? Очевидно, что просьба о политических кредитах, когда вы раздавите демонстрантов у Белого дома - можно не беспокоиться.

Е.АЛЬБАЦ: Сейчас мы должны уйти на новости, мы вернемся в студию буквально через минуту, и сообщим вам результаты нашего «Рикошета». Новости на «Эхе»

НОВОСТИ

Е.АЛЬБАЦ: Еще раз добрый вечер, 20.03 и 15 секунд, в эфире радиостанция «Эхо Москвы», мы вещаем на частоте 91,2 ФМ, у микрофона Е.Альбац, со мной в студии Е.Гайдар, и мы говорим о том, почему погибла империя, почему погибла советская империя. В конце прошлого часа мы задали нашим слушателям вопрос - считают ли они, что гибель империи была неизбежна, и вот результаты - 70,5% наших слушателей считают, что – да, крах был неизбежен. И лишь 29,5% считают, что коллапса империи можно было избежать. Как мы договаривались, буквально через несколько минут мы начнем включать телефоны прямого эфира, я напомню, что телефон для москвичей 783-90-25, для не-москвичей 783-90-26, код Москвы 495, Егор Тимурович Гайдар будет отвечать на ваши звонки в прямой эфир «Эхо Москвы», будет отвечать на огромное количество вопросов, которые пришли к передаче на сайт, очень много идет вопросов на пейджер. Спасибо всем, кто проголосовал. Я задам буквально только еще один вопрос - Егор Тимурович, вы говорите, что власть, руководство СССР не знало, что с властью делать - платить было нечем. Тогда зачем был этот фарс с переворотом?

Е.ГАЙДАР: Знаете, еще раз прошу извинить меня за голос – и вас, и радиослушателей. Простужен. Власть-то не хочется отдавать. И делать с ней неизвестно, чего, и отдавать не хочется. Отсюда этот фарсовый характер переворота. Ну, конечно, он фарсовый. Когда мы знаем историю назад. Вполне могли подавить тысячу людей танками – думаю, что и вы, и я там были.

Е.АЛЬБАЦ: Да, конечно.

Е.ГАЙДАР: И мы не обсуждали вопрос – фарсовый, или не фарсовый.

Е.АЛЬБАЦ: Мы сидели в «Московских новостях», и были абсолютно убеждены, что сейчас войдут - редакция «Московских новостей» была окружена бронетранспортерами, и мы сидели и ждали, что сейчас возьмут, и все кончится.

Е.ГАЙДАР: Но что было фундаментальным? Ну, хорошо, первое – ну, подавят. А зерно-то откуда возьмется? Откуда возьмется зерно, откуда возьмется валюта, которой нет совсем. Как организовывать снабжение крупных городов, когда начнутся беспорядки в крупных городах, потому что они не снабжаются. Когда солдаты откажутся стрелять в тех, кто демонстрируют – в книжке я привожу некоторые цитаты, свидетельствующие о том, что советское руководство прекрасно понимало эти риски. Что если пойти по этому пути, и если не решить продовольственную проблему – на уровне маломальского удовлетворительного снабжения на уровне крупных городов, то режим сметут. И что, за все это, за все, что происходит дальше в Прибалтике, западной Украине, будет отвечать совершенно нелегитимный, неуважаемый, не пользующийся поддержкой режим? Я напомню, что год назад Ельцин победил на выборах против всей пропагандистской машины в России с результатом 57% «за». В Москве - 90% «за», И что, вы, после этого в Москве сможете, подавив людей танками, сохранить порядок? Где у вас найдутся войска, которые будут это делать?

Е.АЛЬБАЦ: Да собственно, и отказались расстрелять.

Е.ГАЙДАР: Конечно, совершенно точно. Ну да, ну, попытались. Думали, что все происходит так, как происходит, потому что Горбачев – слабак. Что это просто надо решиться, и все будет нормально. Второе – думали, что жители нашей страны- быдло. Им только покажут кулак, и они вспомнят, как боялись режима 30 лет тому назад, и все сделают. Когда выяснилось, что общество не быдло, и тогда надо иметь войска, которые будут стрелять – а их не оказалось.

Е.АЛЬБАЦ: Собственно, можно, наверное. Сформулировав четыре – я очень внимательно прочитала вашу книгу – четыре главных фактора, которые, собственно, и привели к коллапсу империи. Первое - крах цен на энергоресурсы, отсюда – полномасштабный кризис экономики, отсюда нечем гражданам платить за молчание, за лояльность, и граждане говорят – если не даете хлеба, хотя бы дайте свобод - отсюда «Перестройка». Второе – нечем платить провинциям империи, республикам СССР и странам Восточной Европы за верность монополии. Провинции уходят, как, собственно, было и с другими империями. Третье – нет средств вкладывать в репрессивный аппарат и армию, а у них, в свою очередь, нет ни мотивов, ни стимулов защищать правительство империи. И, наконец, четвертое кризис неплатежей, коллапс финансовой системы, долговая зависимость от врагов империи – получается так. В результате, территории, провинции империи – в обмен на помощь продовольственную и товаров первой необходимости. Собственно, еще раз повторяю, что у нас был «рикошет» в конце прошлого часа, мы задавали вопрос, был ли неизбежен крах советской империи, 70,5% наших слушателей из тех, кто успел позвонить за несколько минут, что шел «Рикошет», сказали – да, этот крах был неизбежен, и только 29,5% сказали, что краха империи можно было избежать. Теперь. Его Тимурович, тут очень много идет к вам вопросов, самых разных. Целый ряд пришел вопросов по поводу только что принятого постановления правительства о конвертируемости рубля, и вас просят прокомментировать. Неконвертируемость рубля была одной из причин, почему мы так зависели от цен на нефть. Вас просят прокомментировать, что значит эта конвертируемость рубля, что это значит для рядовых граждан, зачем это надо, и с чем это едят.

Е.ГАЙДАР: Для рядовых граждан это значит, что вы, рядовые граждане, можете в отношении своей собственной семейной денежной политики себя вести точно так же, как ведут себя граждане США, Франции, Англии, Германии, Японии, и так далее. Что вы свободны в распоряжаться своими финансовыми ресурсами. Если вы хотите открывать счет в «Сити-банке» в Москве – можете открывать.

Е.АЛЬБАЦ: А в «Сити-банке» в Нью-Йорке?

Е.ГАЙДАР: Хотите открывать счет в «Сити-Банке» в Нью-Йорке – открывайте в Нью-Йорке. Хотите вкладывать деньги в акции российские – вкладывайте в акции российские. Хотите вкладывать в акции американские – вкладывайте в американские. Как, собственно, живут американские граждане, например. Или европейцы – они так же живут. В этой связи ничего здесь такого особенного для мировой экономике нет - мы просто продеклалировали, что мы достаточно зрелая рыночная экономика для того. Чтобы жить так, как живут зрелые рыночные экономики. И с точки зрения ведения бизнеса, того, как вкладывают деньги, или. Наоборот, занимают деньги российские компании, с точки зрения того, как устроена жизнь нормального человека. В общем, это просто удобно. Ничего тут особенного нет, мы просто продекларировали, что мы развитая рыночная экономика, такая же, как другие, и ничем не хуже. С точки зрения денежной и финансовой политики – это значит, что наши власти взяли на себя повышенные обязательства по проведению ответственной денежной и финансовой политики. Потому что полномасштабная конвертируемость уже по капитальным операциям – это дополнительные требования к тому, насколько ответственно должно себя вести правительство, Минфин, Центробанк. Да, это для граждан, предприятий – существенное преимущество. Для правительства и ЦБ – это дополнительные риски, потому что ты должен платить более качественными решениями за то, что ты предоставляешь российским гражданам и предприятиям те же права, которыми пользуются граждане Англии или Японии.

Е.АЛЬБАЦ: Да, но только что А.Кудрин заявил, что следующий бюджет будет с дефицитом.

Е.ГАЙДАР: В данном случае Алексей Леонидович сказал чистую правду. Но я должен признать, что он будет считаться не так, как предшествующие бюджеты. Я полностью поддерживаю то, что Минфин предложило, а правительство поддержало – это переход к бюджетному планированию, исключающему из расчета бюджета экстраординарные, необычно высокие нефтяные доходы. Я считаю, что в данном случае тут момент, где мы, слава богу, извлекли некоторые уроки из краха СССР, который почему-то считал, что если цены на нефть в 4 раза выше, чем средние за предшествующие сто лет в реальном исчислении, то не обязательно они гарантировано такими будут. Вот мы сейчас пытаемся не повторять .тих ошибок.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо. Итак, я буду чередовать вопросы. Которые идут на пейджер, которые пришли на сайт, и мы включим телефон. Валерий Лебедев, инженер из Ярославля: « Егор Тимурович, спасибо вам, за то, что в своей книге «Гибель империи» вы хоть косвенно, но подготавливаете россиян к осознанию неизбежности распада России». Вы действительно считаете, что распад России неизбежен?

Е.ГАЙДАР: Нет, я не считаю. Что распад России неизбежен. Россия совсем не СоветскийСоюз, доля русских российских граждан неизмеримо большая, чем доля русских в населении СССР. Да, у России есть проблемы с отдельными национальными территориями, они тяжелые, но они были и у других империй. Скажем, Британия распустила свою крупнейшую в мире империю практически без войн. И потом десятилетиями сталкивалась с тяжелейшими проблемами в маленькой Северной Ирландии – потому что вот так получилось. Мы без крови распустили следующую по размерам за Британской, империю. И потом столкнулись с тяжелейшими проблемами на Северном Кавказе. Но я считаю, что если мы не будем делать ошибки - а я в книге пишу подробно о том, какие ошибки мы делаем и можем дальше сделать – то я абсолютно не считаю, что развал России неизбежен.

Е.АЛЬБАЦ: Михаил из США прислал вам вопрос, интересный: «Почему, на ваш взгляд, рушились империи задолго до советской – от Римской до Британской?». Есть ли в этом - об этом, кстати, очень подробно пишет Е.Гайдар в первой главе своей книги, отвечая на этот вопрос – как рушились до этого империи - «Есть ли в этом некая закономерность, аналогичная распаду тяжелых элементов Таблицы Менделеева?»

Е.ГАЙДАР: Да, есть закономерность. Римская империя - это отдельная история, я о крахе Римской империи довольно подробно писал, об экономическом его аспекте в предшествующей своей книге, которая называется «Долгое время». Но это отдельная история, там все было по-другому. А в 20 веке действительно все государства, которые к началу 20 века назывались империями, к концу 20 века распались. Советский Союз себя империей не называл, но сегодняшние поклонники СССР его так регулярно называют, и он тоже распался. Это связано отнюдь не со случайным набором обстоятельств. Это связано с тем, как развивались социально-экономические процессы в 20 веке. Империи современные – я не беру Римскую - возникли на фоне начала современного экономического роста, того беспрецедентного ускорения экономического развития, социального развития, финансовой мощи, который начался в Европе на рубеже 19-20 веков. Когда стало ясно, что Великий Китай ничего не может противопоставить английским канонеркам. И вот эта несимметрия военной и финансовой мощи, она, собственно, и проложила дорогу к созданию в разных направлениях - применительно к России - в направлении экспансии на юг и восток. Соответственно, в Англии - направление экспансии за моря. И выяснилось, как это бывает в истории – все это не вечно. В каком-нибудь 16 веке, на фоне беспрецедентного уже увеличения военной мощи и превосходства Европы, можно было послать 500 конкистадоров, чтобы завоевать Америку. А потом происходит то, что происходит обычно в мире – происходит распространение военного опыта более развитых стран на менее развитые. В 20 веке это было распространение опыта партизанской войны. И потом выясняется, что там не 500 конкистадоров, а ты посылаешь 4 тысячи человек в Алжир - для того, чтобы противостоять восстанию, в котором участвуют 20 тысяч партизан. Правда, опирающихся на местную поддержку населения. И не можешь удержать Алжир.

Е.АЛЬБАЦ: Как было с Францией.

Е.ГАЙДАР: Как это было с Францией.

Е.АЛЬБАЦ: Хорошо. Грачев И.С. из Тюмени: «Советская империи развалилась из-за того, что не в состоянии была содержать братские республики-паразиты кроме Казахстана и Белоруссии. Сейчас Россия на подъеме, набрала хороший темп, и это видно по нервной реакции США и Евросоюза, да и московских так называемых «демократов», - это про нас с вами - у России есть природные ресурсы, территория, и наибольшая опасность исходит из Москвы, болтающей, уничтожающей огромные финансовый ресурс, заработанный страной. Нужно попытаться заставить работать москвичей и убрать финансовые ресурсы из Москвы, и направить на развитие России» - вот так пишет г-н Грачев из Тюмени. Такой нефтяной пафос, «пальцы веером» из Тюмени.

Е.ГАЙДАР: Да, это чистая правда – «пальцы веером» из Тюмени. Знаете, я сталкиваюсь с этим, с большим сожалением. Ну, я довольно много летаю. И достаточно часто рядом со мной сидит очень способный, приличный, образованный молодой человек. Он работает либо в крупной глобальной компании, либо в крупной российской, думаю, что получает вряд ли меньше 100 тысяч долларов в год. Вся его нынешняя жизнь связана с тем, как изменилась Россия после краха СССР. И из него прет вот эта постимперская ностальгия. И это, честно вам скажу, очень опасно. Да, мы в этой связи не уникальны. В 50-х гг. постимперская ностальгия была очень тяжелой проблемой Британии. Хотя Британия распустила свою империю почти бескровно, почти идеально. В 60-х гг. постимперская ностальгия была страшной проблемой во Франции. Я уже не говорю о том, какая была постимперская ностальгия, и чем это все кончилось, в Германии и Австрии. К счастью, эта болезнь проходит. Вот сегодня объяснить молодому студенту из Англии, почему, собственно, Англия должна была править Индией, и тем более мобилизовать его на борьбу за то, чтобы снова было так – невозможно. Но для этого, для того, чтобы люди осознали, что это уже произошло – тешить себя иллюзиями можно. Кончится это только плохо. Причем, для нас и для мира.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо. Ну что же, теперь мы включаем телефоны. 783-90-25 – для москвичей, 783-90-26 – для не-москвичей. Еще раз напоминаю - это радиостанция «Эхо Москвы», мы вещаем на частоте 91,2 ФА, в студии Егор Гайдар, и у вас сейчас есть возможность задать вопрос Егор Тимуровичу. Звонок из Москвы. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Андрей Агановский, Москва, экономист. У меня к Егору Тимуровичу три небольших вопроса. Первый – существовал так называемый план Андропова от 1982-1983 гг. – план передачи всей собственности, при неизбежном развале СССР - всей собственности партино-хозяйственной, номенклатуре. И, судя по всему, этот план удался. Какова ваша, Егор Тимурович, роль в передаче собственности в ценах 1989 г. на 6 тысяч триллионов рублей партийно-хозяйственной номенклатуре. Это первый вопрос.

Е.ГАЙДАР: Давайте по одному, если можно. Первое – я довольно хорошо знаю архивные материалы, связанные с историей позднего СССР. Нигде, ни в каких известных мне открытых источниках, никаких намеков на подобный план Андропова не существует. Я могу вам рассказать о записках Андропова Брежневу – о том, как мы должны сотрудничать с международным терроризмом с тем, чтобы помочь им спецтехникой и вооружениями в подготовке террористических актов на крупнейших нефтепромыслах, и против супер-танкеров – это я знаю. А вот этого, честно говоря, никак не знаю. И думаю, что это, скорее всего, просто легенда. Второе - сколько стоила советская собственность. Знаете, я был руководителем экспертной комиссии Госплана, которая экспортировала проект контракта по эксплуатации крупнейшего тогда открытого советского месторождения, Тенгизского, который сейчас является основой доходов Казахстана и бурного роста нефтедобычи там. Я экспертировал проект договора с «Шевроном» - был против этого проекта. Так вот давайте я вам задам вопрос – как вы думаете, во сколько одна из крупнейших нефтекомпаний мира в 1991 г. оценивала половину одного из крупнейших месторождений нефти в СССР? Скажите мне, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, насколько я слышал, и насколько я примерно мог прикидывать, скажем, порядка 6-10 млрд долларов по разведанным запасам.

Е.ГАЙДАР: Расскажу вам правду - в ноль долларов.

СЛУШАТЕЛЬ: Почему?

Е.ГАЙДАР: Потому что черт его знает, что будет в СССР, сколько стоит этот контракт, что будет происходить с правами собственности – полная неопределенность. Они не были готовы заплатить за это ни одного доллара. То есть, я вам могу рассказать технические детали – формально это не было так прямо записано – они предлагали засчитать 20 млн долларов. Которые они потратили на технико-экономическое обоснование, в качестве своего взноса в проект.

Е.АЛЬБАЦ: 20 млн долларов?

Е.ГАЙДАР: 20 млн долларов на технико-экономическое обоснование, которое они уже потратил. Это не нам 20 млн долларов – себе 20 млн долларов. А так - ноль.

СЛУШАТЕЛЬ: Второй вопрос.

Е.АЛЬБАЦ: Вы задаете второй вопрос, и мы передаем телефон другим слушателям. Договорились?

СЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Егор Тимурович, мне кажется, что вы произвели большую ошибку, отпустив в апреле 1992 г. цены. Но не отпустив зарплаты. В этом случае произошел разрыв между ценами и зарплатами. Рухнула покупательная способность, и с этого, собственно говоря, и начались перекосы – помимо того, что не удалось провести хорошую конверсию военпрома. Как вы на это могли бы ответить?

Е.ГАЙДАР: Знаете, я провел либерализацию цен не в апреле, а в январе 1992 г., зарплаты были либерализованы в то же время - то есть, никаких административных причин для того, чтобы они не росли, не было. Там просто было другое. В книге, если вы прочитаете. Очень много документов советского периода, переписка Госбанка – о том, что зарплаты в СССР 1989-1991 гг. полностью вышли из-под госконтроля. И в этой связи печатать денег можно очень много, а только купить после этого хлеба нельзя.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо. Тут нас спрашивают еще раз – как называется книга Е.Гайдара, студент Дмитрий из Москвы. Еще раз говорю - «Гибель империи. Уроки для современной России», и книга вышла в издательстве Российская политическая энциклопедия, сокращенно «Росспэн». Вас спрашивают, Егор Тимурович, просто огромное количество вопросов – где можно купить книгу?

Е.ГАЙДАР: Вы знает, вы будете смеяться – я не знаю ответа на этот вопрос.

Е.АЛЬБАЦ: Хорошо вы свою книгу рекламируете.

Е.ГАЙДАР: Я могу сказать одно – спрос довольно высокий, поэтому издательство приняло решение сейчас продавать ее только в Москве, и допечатывать тираж, который начиная с сентября, будет доступен в других городах России.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. Егор Тимурович, вопрос от Анны Сергеевны из Москвы, стандартный вопрос:»Спросите Гайдара, когда он собирается вернуть населению вклады, которые он отобрал…» - почему в 1997 году? - в 1997 г. Гайдара уже давно не было в правительстве? Видимо, когда был объявлен дефолт по внешним долгам, когда обанкротился «Внешэкономбанк» и заморожены были вклады в Сбербанке. Я хочу только напомнить вам, дорогая Анна Сергеевна. Что Гайдар как раз пишет в своей книге о том, что изымание сбережений граждан в Сберкассах началось еще в начале 80-х гг. И в этой связи у меня к вам другой вопрос, Егор Тимурович. Почему, когда вы возглавили правительство РФ, почему вы не сказали гражданам, что на самом деле сберкассы пусты, что Сбербанк банкрот, что деньги советских граждан – те, что откладывались на «черный день», правительство Советского Союза уже израсходовало?

Е.ГАЙДАР: Знаете, я в книге довольно активно привожу документы ВЦИОМа, которые направлялись еще в советское правительство. И если их прочитать, то видно, что советские граждане прекрасно понимали. Что их вклады ничем не обеспечены. Их волновали совершенно другие проблемы. Их волновала проблема голода, проблема перебоев с электро- и теплоснабжением. На вопрос о том, когда СССР выйдет из кризиса, самый популярный ответ был – не раньше 2000 г. Ответ следующей популярности – «никогда». То, что цены будут разморожены, Борис Николаевич Ельцин, вопреки, правда. Моему совету - сказал 28 октября 1991 г. То, что цены после этого вряд ли снизятся – любой здравомыслящий россиянин прекрасно понимал. И что, почему же люди не использовали свои сбережения?

Е.АЛЬБАЦ: Потому что они никогда раньше не жили в рыночной экономике.

Е.ГАЙДАР: А не на что было. А не жил в рыночной экономике, но довольно хорошо ее знаю.

Е.АЛЬБАЦ: Но вы – экономист.

Е.ГАЙДАР: Да. Но я вам рассказываю про себя. Скажем, мой тесть, отец моей жены, очень известный писатель.

Е.АЛЬБАЦ: Стругацкий.

Е.ГАЙДАР: А.Стругацкий. В это время он бесконечно издавался, и у него были большие сбережения от авторских гонораров. Я все понимал. Ну, и что вы думаете, я что-нибудь смог с этим сделать? Да ничего подобного. Они пропали.

Е.АЛЬБАЦ: А.Стругацкий потерял деньги?

Е.ГАЙДАР: Конечно. Если быть точным, то уже его жена, его вдова.

Е.АЛЬБАЦ: Знаете, когда у меня родилась дочка в 1988 г., я открыла счет на ее имя, положила туда деньги. Ни я, ни мой муж, человек с высшим техническим образованием Бауманского института, Я.К.Голованов - нам не пришло в голову что-либо с этим сделать. И мы потеряли все тоже.

Е.ГАЙДАР: Знаете, что можно было сделать? Я вам расскажу. Курс рубля по отношению к доллару по состоянию на момент, когда я пришел работать правительство, был где-то в районе 200 рублей за доллар. Допустим, что у вас было 10 тысяч рублей – это больше, чем было у подавляющего числа вкладчиков. Ну и что? Если бы вы тогда их обменяли на 50 долларов – это бы сильно вас успокоило?

Е.АЛЬБАЦ: Я знаю, что мои коллеги по «Московским новостям» - кто-то покупал по второму холодильнику, кто-то покупал компьютеры.

Е.ГАЙДАР: Так это надо было еще достать, этот второй холодильник.

Е.АЛЬБАЦ: Это правда. Итак, слушаем звонко не из Москвы. Ваш вопрос Егору Тимуровичу Гайдару.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, из Челябинска беспокоит вас Александр. Вот у меня вопрос, меня мучает, ну, не вопрос, такое соображение - с 1 января 1992 г. Егор Тимурович разморозил цены. И 2 января все прилавки были заполнены. Вопрос такой – значит, в декабре 1991 г. мы тут все, не знаю, как в Москве – бегали с пачками талонов, не могли купить ничего. А 2 января пришли в магазины, разинули рты, и увидели, что все появилось. Так вот если бы вот эта рыночная экономика так называемая заработала где-нибудь к весне, к лету – это было бы логично. В таком случае непонятно, откуда взяли все товары, которые были выложены на полки магазинов 2 января 1992 года? Вот если можно? Спасибо.

Е.ГАЙДАР: Во-первых, все произошло не совсем так. Вопрос о том, появятся ли товары после того, как мы разморозим цены, для меня был одним из самых сложных. Потому что мне бесконечное количество людей, очень умных и информированных, резонно говорили, что если товаров нет - и вдруг вы разморозите цены – откуда же они появятся? Вот все, что знаю про переходные экономики подсказывало мне, что они появятся - просто появятся.

Е.АЛЬБАЦ: А откуда, если не было?

Е.ГАЙДАР: Вот появятся. Потому что это рынок. Потому что ты либо должен поставлять товары в магазины, потому что если кто-то не поставит, ты посадишь его в тюрьму, но для этого тогда у тебя должно быть достаточное количество надежных войск. Либо они появляются. Когда ты предлагаешь им цены, поставщикам, которые их устраивают. Вот никак иначе в мире не бывает. Я видел, как это происходило в Польше, где начал реформы мой друг, министр финансов Польши, вице-премьер Лешек Бальцерович. Он говорил - откуда же они могут появиться, если их нет? Когда предлагаешь рыночные цены, то есть цены, за которые люди готовы тебе - не по принуждению, а из интереса - поставлять товары, так они там появляются. Конечно, они не 2-го появились. Я помню, когда появилась сметана - я по дням помню, что, где и когда появилось. И действительно, вопрос был в основном решен за первые три недели – да, к 22-му января товары появились.

Е.АЛЬБАЦ: Простите мою тупость. Но если запасы муки были на 15 дней, значит, что – нашлись предприимчивые люди, которые как только отпустили цены, тут же начали завозить из-за границы муку, хлеб? Или они были спрятаны?

Е.ГАЙДАР: Во-первых – не тут же. Все потребовало некоторого времени, еще раз повторяю. Вот я понял, что мы избежим голода, доживем до следующего урожая – потому что мне каждый день приходила сводка по поводу того, сколько у нас в каком городе осталось муки, и на сколько дней, и они были крайне тревожными - я понял, что мы доживем до следующего урожая где-то в конце мая.

Е.АЛЬБАЦ: 1992 г., через пять месяцев.

Е.ГАЙДАР: И это был, наверное, самый счастливый день в моей жизни – рынок заработал. Люди действуют в соответствии с интересами – когда ты им предлагаешь цену, которая их устраивает, так они продадут тебе.

Е.АЛЬБАЦ: Потому что я помню, что еще в марте 1992 г. все время собирались совещания в здании ан Старой площади - говорилось, как избежать голода.. Говорилось, не надо ли военно-полевые кухни выдвигать в других городах, в Нижнем Новгороде стоял об этом вопрос. Хорошо. Еще вопрос. Борис Жуков из Московской области, вопрос пришел на сайт передачи в Интернете: «Когда в очередной раз упадут цены на нефть, опять позовут демократов. Те опять проведут страну через трудные времена, а потом опять придет олигархическая номенклатура, и демократы опять будут во всем виноваты. И так будет бесконечно?» Вот такой вопрос вам. Теория циклов.

Е.ГАЙДАР: Это реалистичная постановка вопроса. Она грустная, но реалистичная. Здесь только не надо думать, что мы здесь уникальны. Страны, в которых экономика сильно зависит от сырьевых ресурсов, бывают иногда очень развитыми - самая развитая страна – Норвегия. Норвегия тоже очень сильно зависит от цен на нефть и нефтепродукты. Я как-то сидел с министром финансов Норвегии, мы друг другу плакали в жилетку по поводу того, как трудно управлять экономиками стран ресурсозависимых, и он обратил мое внимание на то, что ни одна проправительственная коалиция в Норвегии - в Норвегии , управление стабилизационным фондом в которой считается образцом подражания во всем мире – ни одна проправителсьвтенная коалиция никогда не выиграла выборы после того, как они создали Стабфонд. Потому что в политике разговор о том, что «эти сволочи сидят на мешках с деньгами», а у нас много нерешенных проблем и там, и там – это просто ядерное оружие.

Е.АЛЬБАЦ: Хорошо. Михаил из Пензы: «Егор Тимурович, ваше мнение по «Ай-Пи-О» «Роснефти» - что посоветуете мелкому инвестору?»

Е.ГАЙДАР: Я не даю подобного рода советов. Вызывает у меня время размещения большие сомнения. Проблемы собственности вызывают большие сомнения. Но я - консервативный инвестор, поэтому не буду навязывать свою точку зрения.

Е.АЛЬБАЦ: Игорь из Нижнего Новгорода: «Спасибо вам за честность и порядочность». «Низкий вам поклон за вашу решимость на проведение так называемой «шоковой терапии» - это пишет кто-то из Москвы. «Эту передачу хорошо бы повторять почаще». Давайте мы послушаем, как обещали, звонок из Москвы. Слушаем вас? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Георгий, Москва. Егор Тимурович, Явлинский, которого я отношу к демократам, бывший советник президента Илларионов, очень жестко критиковали вашу экономическую реформу в начале 90-х гг. Почитайте отчеты Международного валютного фонда, Всемирного банка в рамках четвертой статьи. Почему вы упорно продолжаете говорить о том, что ваша экономическая реформа была осуществлена безупречно?

Е.ГАЙДАР: Во-первых, я никогда не говорил, что наши экономические реформы были осуществлены безупречно. Во-вторых, А. Илларионов работал в моем правительстве, поэтому мне довольно трудно понять, откуда вы взяли, что он жестко критиковал тот курс, который мы проводили.

Е.АЛЬБАЦ: А.Илларионов как раз стал резко в оппозицию правительству Черномырдина, советником которого он был.

Е.ГАЙДАР: Абсолютно точно. Он тогда ушел в отставку, в январе 1994 г. Я цитирую в книге довольно много выступлений Г.Явлинского. Я надеюсь, что вы книгу сочтете возможным прочитать, и вы увидите. Что его позиция довольно радикально менялась с течением времени.

Е.АЛЬБАЦ: Да, Гайдар так аккуратно пишет: «Времена меняются. Спустя 15 лет то же самое Григорий Алексеевич оценивает уже по-другому».

Е.ГАЙДАР: Конечно, реформы не были в России проведены безупречно. Если бы в начале 1992 г., или в конце 19991 г. за мной был бы тот же опыт 28 постсоциалистических стран, которые решали сходные проблемы, мне было бы безумно приятно массу технических вопросов решить точнее, более правильно. Мне просто на душе было бы легче. Если меня спросите, жили бы мы после этого в другой стране? Нет, не жили бы. Потому что ключевые проблемы просто были заданы не техникой. Они были заданы катастрофой СССР.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо. Ольга из Москвы пишет: «Подсказка Гайдару – сегодня купила книгу в магазине «Москва» на Тверской». Андрей из Москвы спрашивает: «Не могли бы вы назвать сумму вкладов в Сбербанки сумму госдолга Сбербанка на тот момент, когда вы принимали дела?»

Е.ГАЙДАР: Не хочу вспоминать по памяти – потому что никогда не люблю искажать цифры. В книге все это есть, естественно. Но главная суть следующая - все вклады в Сбербанке были вложены в долг государственный СССР, который к этому времени был банкротом.

Е.АЛЬБАЦ: И таким образом деньги были растрачены. Все равно не понимаю – почему вы не побоялись людям откровенно сказать, что их деньги советская власть к тому времени уже банально украла? Ладно. Я понимаю, что у вас есть какие-то обязательства, которые не позволяют вам говорить. «В Польше у злотого убрали четыре нуля. Почему у нас в 1997 г. убрали три? Не потому ли, чтобы обмануть пенсионеров, что они много получают?» - Станислав.

Е.ГАЙДАР: Нет, не для того. Деноминация в России была проведена, на мой взгляд, абсолютно безупречно. Никто ничего на этом не потерял. Надо сказать, что это была поразительно успешная кампания, в том числе, и с точки зрения отношений с обществом. Вот убедить у нас общество в том, что когда там убирают три нуля, никого не хотят ограбить, учитывая нашу предшествующую историю , тяжелую российскую, длинную-длинную – не так просто. На мой взгляд, тогда Центробанк это сделал просто блестяще.

Е.АЛЬБАЦ: Слушаем еще звонок из других регионов страны. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Барнаул. Егор Тимурович, как, по вашему мнению, может ли нынешняя российская экономика подвергнуться крупным катаклизмам, если вдруг произойдет ситуацию, подобная сентябрю 1965 года, или же нынешняя российская экономика абсолютно застрахована Стабфондом, другими действиями от таких потрясений? Спасибо.

Е.ГАЙДАР: Первое – я не жду никаких экономических потрясений в России в ближайшее время. Когда я говорю про «ближайшее время» - это ближайшие три года. Российская экономика гораздо более адаптивна к неблагоприятному развитию ситуации на нефтяном рынке. Чем была советская.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, даже если цены грохнутся, как случилось в 1995 году?

Е.ГАЙДАР: Да. Дело в том, что наши золотовалютные резервы в 12 раз больше, чем когда бы то ни были у СССР. То есть, три года, по большому счету, мы ничего не заметим. Но стратегически - да, конечно, это серьезные риски. Ну, хорошо, СССР тоже протянул три года после краха нефтяных цен – за счет бурного наращивания заимствований, которые мы только сегодня, последние месяцы, отдаем – те самые заимствования СССР Парижскому клубу. Сегодня, конечно, рыночная экономика гораздо более адаптивная. Но вот этот риск, связанный с тем, что у нас, по-прежнему, как у СССР, 65-70% экспорта – это нефть, нефтепродукты и газ, а цены на них никто в мире – ни мы с вами, никто в мире - прогнозировать не может, ионии колеблются в пределах от одного к восьми – это факт, который нужно учитывать, планируя свою финансово-денежную политику. Стабфонд Норвегии по объему на 1 января 2006 г. , если брать долю ВВП, он в 12 раз больше российского - размеры которого нас так страшно пугают. А почему? Что они, самые глупые люди, что ли? Да нет. Потому что они не хотят демонтировать свою схему спокойной и стабильной жизни, когда и если произойдет нечто, что они не могут предвидеть, ни этим управлять.

Е.АЛЬБАЦ: Понятно. Александр - вот наши замечательные слушатели, обожаю их, они тут же сообщают, вот что значит СМИ как средства коммуникации между самыми разными людьми: «Книга «Гибель империи» продается в Доме книги на Арбате» - учтите, Егор Тимурович. Теперь вопрос: «Почему государство отдает миллиардные долги другим странам – имеется в виду долг парижскому клубу - поддерживаете ли вы это решение?» - Нина из Москвы. «Почему же государство не отдает долги своим гражданам? Я скопила на старость трудом, чтобы безбедно жить в старости, чтобы государство не делало это в виде подачек. Я эти деньги заработала – верните мне мои деньги». Итак, дилемма - долг Парижскому клубу возвращают, плюс еще миллиард платят в качестве премии за счет того. Что возвращают раньше, а деньги, потерянные советскими гражданами, не возвращаются. Что скажете?

Е.ГАЙДАР: Знаете, я полностью поддерживаю решение о погашении долга парижскому клубу. Мы просто экономим серьезные деньги наших налогоплательщиков, которые, в противном случае, мы должны были бы потратить на протяжении многих лет на оплату процентов по советским долгам. Вот сейчас мы. Наши деньги, налогоплательщиков, тратить на советские долги не будем. Что касается сбережений и их компенсации. В СССР денежная политика в 80-х гг. – я довольно подробно об этом пишу – полностью вышла из-под контроля. Самые распространенные слова при описании того, что происходило с денежным хозяйством, как раз, когда копили вклады – это катастрофа. Чрезвычайная ситуация, полная катастрофа, очевидная катастрофа – то, что писал Госбанк правительству, Минфин правительству.

Е.АЛЬБАЦ: Председатель Центробанка Геращенко.

Е.ГАЙДАР: Тогда Госбанка. Там все написано простыми словами – то, что эти деньги не обеспечены ничем, абсолютно очевидно.

Е.АЛЬБАЦ: То есть, это просто были бумажки, которые назывались сбережениями.

Е.ГАЙДАР: Которые назывались сбережениями граждан, и за этим ничего не стояло. А в стране ликвидных ресурсов для того. Чтобы что бы то ни было заплатить кому бы то ни было, не было. После этого страна пережила период экстремально высокой инфляции. Он не был с технической точки зрения периодом гиперинфляции, но по большому счету гражданам неважно – был он технически периодом гиперинфляции или он был периодом экстремально высокой инфляции. Я не знаю ни одного случая, ни одной стране в мире, которая бы пережила гиперинфляцию и где бы были восстановлены утраченные во время гиперинфляции вклады - а мы не первая страна, которая пережила денежную катастрофу. За нее отвечал, конечно, режим, который довел страну до денежной катастрофы. Но вот так, чтобы откуда-то взять после этого резервы для того, чтобы компенсировать вклады – так ни у кого не получалось. Правда, могу привести один пример, когда этого не было сделано. Но этот опыт был активнейшим образом использован в политической пропаганде – это была Германия.

Е.АЛЬБАЦ: Еще Веймаровская Германия.

Е.ГАЙДАР: Веймаровская Германия, где тема восстановления вкладов, утраченных германским средним классом во время гиперинфляции 1922-1923 гг. стала одной из важнейших тем гитлеровской пропаганды, геббельсовской. Естественно, они никаких вкладов никогда не восстановили. Они просто потом развязали войну и подвели Германию к еще одной денежной катастрофе, когда вклады опять обнулились. Но, тем не менее, они продавали эту идею очень грамотно.

Е.АЛЬБАЦ: Да, вы пишите о том, что не надо придавать особого значения магии чисел, и тем не менее, нельзя не заметить, что национал-социалисты, когда шли к власти, обещали вернуть гимн прежней, кайзеровской Германии – вернули. И второе – обещали возвратить вклады. Которые никогда не вернули, поскольку в 1922-1923 гг. считали на триллионы рейхсмарок. И тем не менее, это были два популистских лозунга, которые действительно помогли нацистам придти к власти. Послушаем еще звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Петр из Москвы. Скажите, пожалуйста, когда в 1992 г. пошла эта гиперинфляция, как известно, рубль - это мера измерения. И несколько лет мы пользовались не мерой измерения, не метром, а извините, это была какая-то резинка от трусиков - в чем ту дело?

Е.АЛЬБАЦ: Что?

Е.ГАЙДАР: Не очень понял.

Е.АЛЬБАЦ: Я тоже не поняла. Какой-то очередной человек дозвонился, чтобы сказать очередную гадость - вот это интеллектуальный уровень некоторых наших слушателей. Давайте послушаем звонок из регионов. Должна сказать, что у меня лучшие студенты - из регионов.

Е.ГАЙДАР: Правда?

Е.АЛЬБАЦ: Студенты, которые пришли в Высшую школу экономики по единому экзамену – лучшие студенты. Слушае

http://a-dyukov.livejournal.com/1020136.html#comments
Александр Дюков (a_dyukov) @ 2011-10-14 15:07:00
Очень познавательное интервью А. Илларионова

Цитата :

...В то время мне еще казалось, что причина подобных действий Гайдара и Чубайса заключалась в их каком-то феноменальном непонимании ситуации. Лишь 12 лет спустя мне на глаза попались документы комиссии Совета федерации, которая занималась анализом кризиса 1998 года. В этих документах было сказано, что в 1996-1998 годах целый ряд высокопоставленных представителей российской власти участвовали личными деньгами в инвестициях на рынке ГКО.
В этом списке были фамилии Гайдара, Чубайса, Алексашенко, других людей. Что касается Гайдара, то указывалось, что на его имя были осуществлены инвестиции в рынок ГКО на сумму 6 млрд руб., или примерно $1 млн по тогдашнему курсу. Для человека, работавшего в бюджетном секторе, $1 млн для 1990-х годов (как, впрочем, и сейчас) совсем не маленькие деньги. Комиссия Совета федерации по расследованию кризиса неоднократно приглашала Гайдара и Чубайса на свои заседания, чтобы дать им возможность публично опровергнуть выводы комиссии. Однако они отказались....
Многим искренним сторонникам Гайдара и Чубайса потребовалось время, чтобы понять, что позиция, политика, идеология их кумиров не являются ни либеральными, ни демократическими. Люди, провозглашавшие отделение собственности от власти, на практике захватывали госкомпании, государственные здания, получали госфинансирование, добивались вначале пониженных ставок арендной платы, а затем и полного освобождения от платежей государству. Такие действия дискредитировали не только конкретных людей, но и идеи, с которыми они ассоциировались в общественном сознании. Быть неразрывно связанным с государством и при этом убеждать других следовать либеральным принципам — это сильно отдает двуличием.
В результате колоссальная инфляция, огромное падение производства, безработица, несправедливая приватизация, девальвация, дефолт, правовой беспредел, расцвет бандитизма стали неправомерно ассоциироваться в российском обществе с либеральной политикой. Но это не либерализм, это осуществление практики правого социализма в современном понимании: мы за рынок, но с исключительными правами для себя и своих друзей.
http://kommersant.ru/doc/1782382?isSearch=True

Как историку, мне очень интересно было бы увидеть экспертный доклад "Гайдар. Коррупция". В отличие от немцовских поделок, на такой доклад я готов пожертвовать свои личные деньги.

http://www.echo.msk.ru/blog/aillar/828991-echo/

Андрей Илларионов
экономист
Похоже, это была грандиозная афера
Была ли в 1991 году угроза голода?
10 ноября 2011, 17:59
Как известно благодаря многолетней пропагандистсткой кампании всей стране, в конце 1991 г. – начале 1992 г. реформаторское правительство геройски боролось с угрозой голода. Теперь, наверное, даже детсадовец знает, что хлеба в стране не было. Авторы только что представленных публике «Развилок» Е.Гайдар и А.Чубайс в очередной раз настаивают: «В стране не было ни зерна, ни валюты для его закупки» (с. 46). Ну а трогательную историю про появившуюся в марте-апреле 1992 г. «зеленую травку», о которой столь драматически поведал Чубайс, запомнили, конечно, все, кто видел недавнюю передачу «Исторический процесс» (1 час 02 мин).

Что из этого похоже на правду?
Похоже, ничего.
Похоже, что вся столь распропагандированная история с нехваткой хлеба и зерна, а также валюты для закупок зерна и муки, является беспрецедентным по масштабу вымыслом, сотворенным для прикрытия, возможно, одной из крупнейших афер в истории нашей страны.

1. Что предлагается в качестве доказательств нехватки хлеба и зерна, угрозы голода? Записки чиновников друг другу (см., в частности книги Е.Гайдара «Гибель империи», «Смуты и институты», телеграммы в правительство с мест). Однако любопытно, что даже среди документов, старательно подобранных и опубликованных Фондом Гайдара ( здесь и здесь) нет ни одной официальной бумаги, в которой использовался бы термин «голод» или выражение «угроза голода». Более того, нет ни одного документа, в котором утверждения этих записок и телеграмм подвергались бы количественной и качественной проверке – насколько содержание указанных записок и телеграмм соответствовало действительности.

2. Более того, любопытно, что ни на первом(15 ноября 1991 г.), ни на втором(28 ноября 1991 г.) заседаниях первого российского правительства вопросы голода, нехватки хлеба и зерна, оплаты фрахта по их закупке и транспортировке вообще не обсуждались. Обсуждались другие вопросы – как установить контроль над находившимся в ведении Союза производством драгметаллов и драгкамней, как контролировать экспорт нефти, как захватить Гознак. А вот об угрозе голода – ни слова.

3. Интересно, занимался ли осенью 1991 г. вице-премьер правительства по экономике и финансам Е.Гайдар закупками импортного продовольствия? Оказывается, нет. Вот первый вице-премьер Г.Бурбулис занимался . А Гайдар – нет. Гайдар занимался другими вопросами.

4. 17 лет спустя Е.Гайдар напишет, что зимой 1991-92 гг. не хватало всего лишь каких-то 172 млн. долларов на оплату фрахта судов, везших зерно в Россию.

5. И, действительно, откуда было взяться необходимой валюте, если имевшаяся у правительства валюта была уже потрачена: 200 млн.дол. вице-премьер отдал на финансирование разведбазы Лурдес на Кубе ( здесь и здесь), сотни миллионов долларов – на строительство искусственных спутников Земли, субсидии угольщикам, на строительство завода по производству черепицы, 6,3 млрд немецких марок – на субсидии восточногерманским предприятиям. То есть первоначальный тезис о нехватке валюты надо существенно корректировать: валюта-то в стране была, только вот приоритеты ее расходования у вице-премьера по экономике и финансам оказались немного другими, чем потом он будет рассказывать в своих книгах и интервью.

6. Но даже если имевшаяся валюта была уже вся растрачена, то ведь все равно хлеб и зерно можно было сделать доступным для граждан и предприятий? Можно – если цены на них освободить. То есть либерализовать. Но вот что интересно – именно цены на хлеб и зерно в январе 1992 г. Гайдар освобождать не стал. Следовательно, цены остались регулируемыми, а сами хлеб и зерно – дефицитными. Даже тогда, когда полномочия по регулированию цен оказались в его руках, он не стал их освобождать, он отдал полномочия по их регулированию в регионы. Это только Борис Федоров, а не Егор Гайдар, освободит их через полтора года – летом и осенью 1993 г.

7. Вот Гайдара спрашивают 2 марта 1992 г. :

Цитата :

ТАГЕС АНЦАЙГЕР: А новости о старушках, умирающих от голода, на вас не производят впечатления?
ГАЙДАР: Ну, честно говоря, я не очень верю... Совершенно очевидно, что реальное положение дел находится под контролем. Массового голода в стране нет, нет даже очагового голода, даже в среде относительно низкооплачиваемых.
ТАГЕС АНЦАЙГЕР: А акция международной гуманитарной помощи – она нужна, она должна продолжаться, или...
ГАЙДАР: Для нас это прежде всего демонстрация поддержки международным сообществом. Это очень полезно. Она особенно полезна там, где она адресна. По большому счету, сейчас нет страшных проблем на рынке мяса. Ко мне уже начали ходить главы администраций и директора предприятий выяснять, что же им в конце концов делать с мясом, холодильники все забиты и так далее...
Но, допустим, есть острейшая проблема с медикаментами.
Но в первую очередь это, конечно, символ поддержки...

Так где же душераздирающие подробности борьбы правительства «с угрозой голода?» «за хлеб»? «за зерно?» Нет их. Оказывается, на самом деле была проблема с медикаментами. А с хлебом и зерном никаких проблем не было. А с мясом оказывается была совсем другая проблема, проблема затоваривания. Но если в стране была проблема затоваривания мясом, то могла ли в ней быть угроза голода? Оказывается, ни голода, ни угрозы голода не было.

8. На квалифицированного экономиста трудно произвести впечатление перепиской государственных чиновников о запасах продовольствия, цитатами из воспоминаний клерков о пустых полках и поездках по магазинам за хлебом, рассказами об изменениях маршрута движения судна, шедшего с зерном в Россию. Для профессионального разговора необходимо приводить более весомые доказательства угрозы массового голода в стране, подтверждения усилий властей по его предотвращению, свидетельства того, что ситуация была изменена благодаря именно этим действиям.
Необходимо демонстрировать факты, подтверждающие наступление голода или его угрозы: приводить статистические данные о значительном росте относительных цен на продовольствие по сравнению с ростом цен на непродовольственные товары, делающем продовольствие недоступным по цене для миллионов людей; данные о бегстве или, как минимум, о массовом отъезде людей из городов, оказавшихся под «угрозой массового голода»; данные о фактическом сокращении объемов и ухудшении качества потребления миллионов граждан, причем в таких масштабах, что это действительно вызвало статистически значимый рост болезней и смертей людей. Но их нет.
Необходимо демонстрировать конкретные решения правительства, которые можно было бы интерпретировать в качестве мер по «борьбе с угрозой голода». Если российское правительство в 1991-92 гг. занималось спасением страны от голода или от его угрозы, то найти документальные подтверждения этой борьбе нетрудно. Необходимо предъявить эти документы интересующейся публике. Но их нет.
Наконец, надо показать, каким образом в результате действий правительства произошли изменения – привести данные о развороте тренда относительного роста цен на продовольствие на противоположный; обнародовать подтверждение того, что люди в 1992 году перестали покидать города, а ранее уехавшие горожане стали возвращаться в них из сельской местности; представить свидетельства того, что фактическое потребление граждан в результате действий правительства увеличилось, а его структура улучшилась. Но и этих данных не представлено тоже.

9. Профессиональный экономист нуждается прежде всего в анализе данных о потребления продуктов. Выясняется, что уровень потребления основных продовольственных товаров, энергии в килокалориях, протеина в 1991-92 гг. был выше, чем в последующие годы, когда ни о каком голоде или угрозе голода даже речи не шло.

10. Профессиональный экономист должен анализировать не столько телеграммы с мест, сколько балансы продовольственных ресурсов – поступление продовольствия (урожай, импорт) и его использование (потребление, экспорт). Когда же перед глазами появляются реальные цифры балансов продовольствия, то оказывается, что наличие доступных продовольственных ресурсов в стране в 1991-92 гг. было рекордным – как минимум, вдвое превышающим то, то стало доступно в последующие годы, когда ни о каком голоде, угрозе голода, нехватки зерна и хлеба и речи не было.










11. Так с чем же мы имеем дело под аккомпанемент приговоров об «угрозе голода» и «нехватке зерна и хлеба»? Похоже, мы имеем дело с грамотно организованной в 1991-92 гг. грандиозной кампанией общественной истерии, позволившей просубсидировать закупки за государственные средства колоссального количества продовольствия внутри России и за рубежом, реализованного затем гражданам нашей страны и других стран совсем не по субсидированным ценам. Разница в ценах, очевидно, послужила созданию не одного состояния.
Мне не хотелось бы думать, что кто-то из правительства образца 1991-92 гг. сознательно участвовал в этой афере. Но вот то, что не распознали проблему сразу, а теперь участвуют в попытках сохранения, распространения и закрепления этого лживого мифа – это уже действительно серьезная проблема.

Данный материал сперт отсюда:
http://tandem.rossiaforum.com/
http://tandem.rossiaforum.com/t102-topic
Всем сайтик рекомендую

Лаврентий Б. пишет:

Данный материал сперт отсюда:
http://tandem.rossiaforum.com/
http://tandem.rossiaforum.com/t102-topic
Всем сайтик рекомендую

Спасибо на добром слове

http://www.stoletie.ru/vzglyad/liberalnyj_fanatizm_107.htm 20.02.2013
Либеральный фанатизм Алексей Кива
Егор Гайдар ушел из жизни, но «гайдаризм» остался

Гайдаровский форум- 2013 «Россия и мир: вызовы интеграции» то ли совпал, то ли специально был приурочен к дате начала радикально-либеральных реформ в России. И как это уже почти стало правилом, соратники Егора Гайдара и сторонники радикально-либеральных реформ получают широкий доступ к СМИ, чтобы донести до российского зрителя и слушателя «подлинную правду» о выдающемся нашем Егоре Тимуровиче Гайдаре и о его талантливых соратниках (А. Чубайс и Ко), якобы спасших страну от голода и гражданской войны.

В либеральном российском сообществе «гайдаризм» оказался «живее всех живых». Ближайший соратник Гайдара Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС), в выступлении по ТВ сказал, что на Гайдаровском форуме собираются близкие по воззрениям видные люди: одни из них от нас уходят в правительстве, а другие из правительства к нам возвращаются. А бывший министр экономики начала 90-х и нынешний научный руководитель Национального исследовательского университета - Высшая школа экономики (НИУ- ВШЭ), он же президент фонда «Либеральная миссия» профессор Евгений Ясин, тоже выступая по ТВ, из всех выдающихся реформаторов новейшего времени на первое место поставил Е. Гайдара и идеологию радикально-либеральных реформ 90-х, то есть, условно говоря, «гайдаризм». Инициированную Дэн Сяопином модель реформ он охарактеризовал как НЭП, в то время как перед командой Гайдара стояла-де задача, решение которой во много раз было сложнее. И едва ли не все наши либералы акцентируют то, что якобы другой альтернативы, кроме «шоковых реформ», у новой России не было.

Допустим, господа, вы правы, «гайдаризм» был вершиной экономической мысли, а «дэн-сяопинизм» - копией нашего НЭПа.

Только как вы может объяснить тот факт, что две великие державы, Россия и Китай, имевшие немало сходного в своей недавней истории и вступившие на путь реформ с небольшим временным разрывом, показали такие разные результаты?

Если за первые 20 лет реформ Китай осуществил индустриализацию страны и увеличил ВВП в 7 раз, то в России за те же 20 лет произошла деиндустриализация и по важнейшим показателям экономического и научно-технического развития мы откатились далеко назад. Это притом что у России экономический и научно-технический потенциал был в три-четыре раза мощнее, чем у Китая, который, по словам Дэн Сяопина, в 1980 году имел всего 250 долларов дохода на душу населения. Так в чем же причина такого редкого в мире феномена, чтобы страна в мирное время понесла такие страшные потери? «Настоящая причина одна, - говорит член-корреспондент РАН, директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, – инфантильно-провинциальная философия рыночного фундаментализма, овладевшая властными российскими кругами, твердо усвоившими одно: рынок сам все отрегулирует. Он и отрегулировал: все, что не обещало немедленного обогащения, оказалось закрыто или заброшено». Со своей стороны, не требующий представления Евгений Примаков напоминает: либералами «отвергалось буквально все - не только то, что подлежало отторжению, но и целый ряд механизмов для научно-технических и экономических достижений, позволивших мобилизовать ресурсы для решения задач модернизации. В начале 90-х годов псевдолибералы призывали государство вообще уйти из экономической жизни. Это привело к тому, что появилась группа лиц, присвоивших при антинародной приватизации природные богатства страны, ее экономический потенциал и претендовавших на власть в России. В результате российская экономика потеряла за 90-е годы больше, чем за время Второй мировой войны».

Либералы хотят «осадить» президента?

Действительно, многие из нас наверняка заметили, что в последнее время либералы, а точнее, псевдолибералы, резко активизировали свою деятельность, не останавливаясь даже перед критикой политики президента Владимира Путина. Они оспаривают целесообразность увеличения расходов на модернизацию армии, на социальную защиту граждан и т.д. Вот, например, что заявил вице-премьер правительства РФ Аркадий Дворкович на инвестиционном форуме «Россия зовет!» в ответ на суровое предупреждение президента В. Путина правительству, что взятые им перед народом социальные обязательства надо выполнять: «Мы не можем себе позволить одновременно иметь очень высокий уровень социальной защиты в системе, построенной на патерналистских принципах, одновременно очень большую армию и одновременно очень большой объем госсобственности, но еще и заодно очень низкие цены на энергоносители внутри страны…. Выберите что-нибудь одно, максимум два».
Можно предположить, что президент, увидев пагубные последствия экономического либерализма, в том числе провал ставки на мощный приток в страну иностранного капитала, стал делать акцент на усиление роли государства в экономическом развитии, на развитие инфраструктуры, говорить о необходимости новой индустриализации и т.д. Можно также полагать, что, не удовлетворенный качеством программных разработок основными центрами экономического либерализма – НИУ-ВШЭ и РАНХиГС, В. Путин выдвинул идею учреждения Института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ) во главе с известным своим здравомыслием опытным политиком и хозяйственником Николаем Федоровым. Задачей этого института стало создание пятилетней «Народной программы» перемен в обществе. И, насколько известно, ИСЭПИ получил сотни тысяч предложений на этот счет от граждан разных социальных групп со всех уголков России.

И наверняка резкое недовольство либералов вызвало назначение президентом Путиным своим экономическим советником известного в России и мире крупного экономиста академика РАН Сергея Глазьева.

Резкого противника «гайдаризма», хорошо знающего изнутри российских радикал-реформаторов (поскольку работал в правительстве Гайдара и вышел из него, как только увидел антинародную направленность его деятельности). Так, в статье под названием «20 потерянных лет. Памяти академика Д.С. Львова» Глазьев писал: «Забавно видеть главного разрушителя отечественной промышленности и энергетики (т.е. А. Чубайса.- А.К.) в роли ведущего нанотехнолога. Или виновника банкротства государственной финансовой системы (т.е. С. Кириенко. - А.К.) на посту главного ядерщика страны.... Если бы не китайское экономическое чудо, - продолжает С. Глазьев, - наивным людям можно было бесконечно «вешать на уши лапшу» о безальтернативности нынешней экономической катастрофы в России. Но китайские реформы почти в точности соответствовали рекомендациям российских академиков. Там тщательно изучали не только причины провалов СССР и СНГ, но и работы российских ученых, которые были частыми гостями в китайских научных институтах и коридорах власти. В Пекине к ним относились куда с большим вниманием, чем в Москве… Примитивные постулаты Вашингтонского консенсуса: либерализация, приватизация, стабилизация путем жесткого административного ограничения денежной массы, - стали «символом веры» российских реформаторов... Пора признать очевидное – проводившаяся все постсоветские годы политика реформ основывалась на утопических идеях рыночного фундаментализма, который по своей сути не что иное, как наукообразная религия, современный культ Золотого тельца».

Надо думать, что и президент Путин, и его администрация во главе с Сергеем Ивановым хорошо знакомы с позицией академика Глазьева в отношении тех, кто многие годы составлял для правительства программы. (Мне припоминаются слова С. Иванова, который как-то сказал, что только «демшиза» может думать, что кто-то за нас будет модернизировать экономику и развивать технологии.)

И кому нужна псевдолиберальная казуистика?!

На деле близкие рыночному фундаментализму наши либеральные экономисты чаще всего приносили скорее вред государству, чем ему помогали.

Известно, что прогноз развития страны до 2020 года, названный «Стратегией -2020», готовился в Минэкономразвития либеральными экономистами. Поразительно, но факт: академические ученые участия в этом не принимали.

А ведь среди них есть крупные специалисты по переходному периоду, которые, в отличие от ориентирующихся на Запад либеральных экономистов, изучали и изучают «живой опыт» преобразований в таких успешных странах Востока, как Южная Корея, Тайвань, Сингапур, тот же Китай. Это, например, ученый с мировым именем академик РАН и член Европейской академии Виктор Полтерович. Да тот же Р. Гринберг, который не устает доказывать либералам, что на почву России, тем более переходного периода, нельзя пересадить давно сформировавшуюся на Западе структуру экономики, которая к тому же, как показал кризис, сама нуждается в перестройке.

И какой же прогноз развития страны давали либералы? Приведу некоторые выдержки из их расчетов. К 2020 году производительность труда должна вырасти в четыре раза, доля инновационных предприятий составить 40-50%, инновационной продукции – 25-35%, расходы федерального бюджета на НИОКР – 2,5-3%, удельный вес инновационной продукции в экономике – 35% против 0,5% в 2008 году. Но уже к 2012 году ВВП должен увеличиться на 37-38 %, производительность труда - на 40 - 41 %, энергоемкость ВВП снизиться на 17-19 %, реальные доходы населения увеличиться на 53-54 %, инвестиции в основной капитал - на 80-85 % и т. д. и т.п. Но мировой кризис все расставил по местам.

Если переиначить слова гоголевского Тараса Бульбы, то либералы родили утопичный прогноз развития России, они же его, нет, «не убили», а корректировали под руководством Владимира Мау и Евгения Ясина. Доктор физико-математических и политических наук, политик и в прошлом государственный деятель Сергей Сулакшин свидетельствует: «Мне довелось работать в одной из экспертных групп, и схема была такова: восседают В.А. Мау и Е.Г. Ясин и обобщают итоги заседания (я цитирую): «Ну что, поговорили очень интересно, но в итоговом документе будет это, это и это». Получился документ имени трех человек: Мау, Ясина и Кузьминова (ректора НИУ-ВШЭ. – А.К). Он скорее вненаучный, контрнаучный, псевдонаучный, какой угодно, но к науке имеет отношение отдаленное и не выдерживает никакой критики».

И чем же не угодили Сулакшину главные российские либералы? Ведь они рисуют блестящее будущее нашей страны.

Так, они обещают, что «экономика ближайшего будущего будет постиндустриальной, в ее основе — сервисные отрасли, ориентированные на развитие человеческого капитала: образование, медицина, информационные технологии, медиа, дизайн… В основе предложений Стратегии-2020 в социальной сфере — стремление восстановить и закрепить сравнительные преимущества страны в сфере образования, культуры, медицины».

Но идем дальше. «Ключевой особенностью новой социальной политики является опора на самодеятельность профессиональных сообществ. Сообщества профессионалов творческого труда - инженеров, ученых, учителей, врачей, юристов – выступают гарантом качества социальных и государственных услуг, профессионального уровня в самых разных отраслях экономики». «В 2015-2020 гг. акцент рекомендуется перенести на опережающее развитие конкурентоспособных на мировой арене направлений фундаментальных и поисковых исследований современных форм организации ИР, инфраструктуры науки на прорывных направлениях».

Мне довелось работать в научном журнале и принимать участие в обсуждении на редколлегии готовящихся к печати статей, и когда главный редактор, академик, встречал в статье какую-нибудь абракадабру, он поднимал руки кверху и говорил: «Ведь я не самый отсталый человек в стране, но, убей меня бог, ничего не понимаю, что хочет сказать автор». В самом деле, работающий в России (в недавнем прошлом директор Института теоретической физики) и читающий лекции в Аризонском университете (США) академик РАН Владимир Захаров говорит, что бюджет Российской Академии Наук как главного научно-исследовательского центра страны со всеми ее двумястами институтами, архивами и библиотеками равен бюджету одного хорошего американского университета. Со своей стороны, директор Института США и Канады РАН академик РАН Сергей Рогов приводит данные о доле расходов на НИОКР (научные исследования и опытно-конструкторские разработки) разных стран в общемировых расходах. Она составляет в США 35%, в Японии -12,6, в Китае – 11,1, а в России – 2%, что меньше, чем в Индии – (2,5%). Так откуда же взяться достижениям в «прикладных и фундаментальных исследованиях», «прорывным направлениям в науке» и тем более «опережающему развитию» фундаментальных и поисковых исследований на мировой арене?!

А вот следующий пассаж мне вполне понятен: «Принципиальным условием политики, нацеленной на обеспечение устойчивого экономического роста, является отказ от попыток регулирования рынка труда (в частности, с помощью формальных и неформальных препятствий сокращения занятости»). То есть надо дать полное право нанимателю в любой момент выбросить работника на улицу без всяких объяснений. Только это отнюдь не случайный эпизод в их творении. Многие либеральные экономисты уже давно ставят вопрос о том, что ради увеличения доли накопления надо урезать социальные расходы. Это от них исходит идея «самофинансирования науки» (что, прошу прощения, есть затмение разума, если речь идет о фундаментальной науке, открытия в которой щедро окупаются, но порой через столетия), о снижении расходов на образование, здравоохранение и т.д.

Пока В. Путину удается пресекать самые одиозные требования либералов. Но заметим, никогда они, либералы, не требуют лишить сверхприбылей выросших на народном достоянии олигархов.

Напротив, даже гордятся тем, что это именно они настояли на введении одинакового 13-процентного подоходного налога на богатых и бедных, чего нет ни в одной нормальной стране. Не требуют наши либералы и урезания доли нефтяной ренты, идущей в карманы богачей. А как утверждает экономист и писатель, директор Института Европы РАН академик РАН Николай Шмелев (кстати, автор романа-бестселлера «Пашков дом»), «от конечной продажной цены добытой нефти король Сауд (т.е. государство) получает 90%, добывающим компаниям идут лишь остальные 10%, и они счастливы. В Норвегии государству идут 80%, компаниям – 20%, и они тоже счастливы. У нас же это соотношение, хотя и колеблется, но все время, похоже, имеет тенденцию к смещению в пользу компаний». Вот откуда у нас больше долларовых миллиардеров, чем в самых богатых странах, кроме США, но и самый большой разрыв между богатыми и бедными, составляющий по официальным оценкам 1:25. Поэтому, очевидно, прав Шмелев, когда говорит, что «среди развитых государств мира Россия – самое социально несправедливое государство…».

Нам нужны не утопии, а поиски ответов на серьезные вызовы глобализации

И академические ученые (академик РАН Александр Дынкин и др.), и ученые либеральной школы (В. Мау) считают, что Россия в своем экономическом и научно-техническом развитии отстает от передовых стран на 40-50 лет. И что это для нас значит?

Еще в далекие 20-е годы наш талантливый, если не сказать, гениальный, соотечественник экономист Николай Кондратьев открыл закон «длинных волн». То есть он доказал, что научно-техническая революция (НТР) развивается волнообразно с циклами примерно 45-50 лет, что и дало ему возможность точно предсказать начало мирового кризиса в 1929 году. (На этом же направлении работал и выдающийся австрийский ученый Йозеф Шумпетер.) Если коротко, то в развитии экономик передовых стран наступает период, когда производство товаров и услуг на старых технологиях до предела насыщает рынок, а их производство на новых технологиях еще только начинается, и в этом промежутке как раз может и начаться системный экономический кризис.

В мировой науке утвердилось деление научно-технического прогресса на технологические уклады (или революции, волны). Россия в основном развивается в рамках четвертого уклада (производство автомашин, самолетов, тракторов, вооружений, товаров широкого потребления, использования нефти, газа, атомной энергии и т.д.) и в очень малой степени в рамках пятого уклада (развитие микроэлектроники, информатики, генной инженерии, новых видов энергии, материалов и др.) В то же время НТР в передовых странах уже начала переход в шестой уклад (развитие робототехники, биотехнологий, основанных на достижении молекулярной биотехнологии и генной инженерии, нанотехнологий, систем искусственного интеллекта, глобальных информационных сетей и т.д.) В этих условиях нам трудно выйти на мировой рынок с какими-то новым продуктом, кроме сырья, и даже трудно добиться его конкурентоспособности в собственной стране после ее вступления в ВТО. Продукцией пятого уклада и так забиты склады развитых стран (притом что резко усилилась в мире конкуренция в годы кризиса), а товары шестого уклада мы не способны производить.

Но послушаем, что говорит Н. Шмелев: «Что нас может ожидать в ближайшие 15-20 лет? Без резкого, принципиального изменения отношения к науке, равносильного тому, которое произошло в Советском Союзе практически сразу после Второй мировой войны, без восстановления социального статуса науки, образования, ученых и преподавателей отставание России и постепенный переход ее на обочину мирового развития неизбежны. Уже нанесенный за последние 20 лет ущерб этой сфере в России вряд ли может быть компенсирован раньше, чем через два-три поколения. Соответственно даже в лучшем случае на этот срок может отложиться и возвращение России в ранг ведущих научных держав мира».

Печально, однако… Но реальную действительность нельзя подменять утопиями и даже искренним желанием выдавать желаемое за действительное в интересах поднятия настроения народа, к чему нередко прибегают политики.

Совсем недавно свою «пятилетку» развития России озвучил и председатель правительства РФ Дмитрий Медведев. Серьезные экономисты и специалисты почти в один голос отметили: цели благие, а как их достичь, не говорится. Это общая черта наших планов последнего двадцатилетия, которые редко когда выполняются.

И хотя это отдельная и сложная тема, я очень кратко обозначу свое понимание действий в нашей нынешней ситуации. Во-первых, нам надо на время отложить идею создания инновационной экономики – она невыполнима. Во-вторых, надо решительно отказаться от имиджевых и, с моей точки зрения, плохо продуманных других проектов (вроде «Сколково» или создание НИУ на острове Русский), которые требуют от государства колоссальных средств, но не дадут желаемых результатов. В-третьих, надо все силы бросить на то, чтобы обеспечить жизнедеятельность государства и в условиях резкого падения доходов от экспорта нефти и газа. А это прежде всего сельское хозяйство, жизненно необходимые производства и транспорт. Понимая при этом, что наш аграрный сектор не может конкурировать с аграрным сектором США и Евросоюза, в который, по расчетам Р. Гринберга, на единицу продукции вкладывается в 40 раз больше, чем в России. С учетом этого надо было бы продумать идею подключения крупных западных сельхозпроизводителей вместе с российской стороной ввести в оборот заброшенные десятки миллионов гектаров земли.

И наши многие производства с учетом российского климата и огромной территории тоже никогда не будут конкурентоспособными на мировом уровне. Что надо? Государство должно научиться их поддерживать и в условиях нашего присоединения к ВТО.

В-четвертых, нам нельзя потерять наш Восток, оставляя практически заброшенными огромные территории, но своими силами, что бы там ни говорили «ура-патриоты», его не возродить. Надо создавать крупные проекты и к их реализации привлекать китайцев и корейцев.

И последнее. По моему глубокому убеждению, надо рассматривать как ничтожные любые планы и программы, которые в принципе отрицают индикативное (но не директивное, как было в СССР) планирование, промышленную политику и роль государства как инвестора.