Экономика и национальный вопрос

http://pro100-petrov.livejournal.com/170589.html

Цитата :

Петры гнезда птенцова - Дом блуждающих мыслей 02:10 pm July 6th, 2009
Об отсоединении Кавказа
В сети был спор (не буду давать ссылку: появятся здесь его участники - хорошо, нет - КПСС с ними). Один товарищ предлагал отсоединить Кавказ на фиг. Тогда гордые горные республики избавятся от гнета российского империализма, в Москву не будут приезжать лица разных неарийских национальностей - и ух, заживём, ёлы-палы!
Аргументов против много, но приведу один, финансовый (как самый доходчивый):

Доля федеральных дотаций в валовых налоговых ресурсах (считай, в доходах регионального бюджета) в 2007 году составила:
в Краснодарском крае - 10%
в Ростовской области - 27%
в Ставропольском крае - 31%

в Дагестане - 173%
в Карачаево-Черкесии - 159%
в Ингушетии - 433%
в Чечне - 433%

Это, еще раз замечу, данные на 2007 год, когда цены на нефть (в том числе, чеченскую) вздымались выше крыши.
То есть, если отлучить кавказские республики от федеральных денег, местных бюджетов просто не будет. Совсем. То есть, абсолютно всё, что сейчас, худо-бедно, функционирует в Дагестане, Карачаево-Черкесии, Ингушетии, Чечне остановится, и на месте Северного Кавказа получим одну огромную Сомали.
Оно кому-нибудь надо?
Так что, господа кавказцы и не кавказцы, надо научиться жить вместе. Ибо никуда мы друг от друга не денемся.

timur_aliev Date: July 6th, 2009 10:57
хотелось бы уяснить - про цены на нефть Вы зачем упоминали?

pro100_petrov Date: July 6th, 2009 11:04
См. в скобках. В независимой Чечне единственный видимый "ресурс роста" - нефть.

timur_aliev Date: July 6th, 2009 11:36
уровень дотируемости и цены на нефть для республики не имеют взаимосвязи

pro100_petrov Date: July 6th, 2009 11:45
Чем больше доходы "Грознефтегаза" - тем больше налоговых поступлений в республиканский бюджет, так?

timur_aliev Date: July 6th, 2009 01:03
я немного ошибся - не имеют жесткой взаимосвязи. налоги - это копейки.

igni_ss Date: July 10th, 2009 06:22
Точнее, ваши дотации - это попросту сумма куда большая, чем были доходы с вашей нефти в самые золотые годы.

pro100_petrov Date: July 10th, 2009 07:40
Со временем Кавказ станет не дотационным регионом и безо всякой нефти. Но только со временем.

timur_aliev Date: July 11th, 2009 12:26
сумма ежегодных дотаций сопоставима с суммой, получаемой за реализацию добытой в ЧР нефти...

igor734 Date: July 6th, 2009 02:09
Я так понимаю, речь не о доле федеральных дотаций в валовых налоговых ресурсах (доля чего-либо в чем-либо не может быть больше 100%), а о сопоставлении объема федеральных дотаций с собственными налоговыми поступлениями региона?

pro100_petrov Date: July 6th, 2009 06:22
В общем, да. Эти данные и формулировку я взял из одного отчета министерства финансов. Насколько я понимаю (не знаю, может ошибаюсь) валовый налоговый ресурс - это (очень упрощенно говоря) оценка того, сколько можно выжить налогов для регионального бюджета. А дотации - недостающие средства, необходимые для того, чтобы расчитаться по всем обязательствам регионального бюджета. То есть, если собрать все налоги по максимуму, скажем, в Ставропольском крае, потребуется еще 31% от собранного для того, чтобы свести концы с концами. А в Чечне и Ингушетии собирается налогов так мало, что для функционирования обеих республик требуется в четыре раза больше средств, чем они могут заработать своими силами.

scheringer Date: July 10th, 2009 09:35
Это вы гражданам с кавказа попробуйте объяснить, что надо научиться жить вместе и уважать местные обычаи. Они вам ответят, что жить надо шариату.
...........................................
-----------------------------------------------------
<Хе-хе, обратите внимание на слова Тимура Алиева, это ведь не простой чеченец, а http://moikrug.ru/users/P293252313/ )))

http://www.echo.msk.ru/programs/smoke/607166-echo.phtml "Эхо Москвы" 26.07.2009 19:08
Тема : Хотят ли русские реформ?
Передача : Дым Отечества
Ведущие : Владимир Рыжков, Виталий Дымарский
Гости : Егор Гайдар
.........................................................................
Е.ГАЙДАР: Первое, что я бы сделал – я бы либерализовал систему массовой информации.

В.ДЫМАРСКИЙ: А в чисто экономической сфере?

Е.ГАЙДАР: Мы с точки зрения макроэкономики делаем, в общем, все правильно. Мы тормозим кризис. Мы подняли процентную ставку, сейчас начали чуть-чуть понижать, мы изменили курс рубля, мы радикально изменили бюджетные перспективы. Я думаю, я бы сделал это месяцев на 6-9 раньше, но, в конце концов, мы это сделали, и это правильно. Мы за это, естественно, заплатили – заплатили за это существенным снижением объемов промышленного производства, инвестиций, ВВП и ростом безработицы. Теперь с этими последствиями надо справляться.

В.ДЫМАРСКИЙ: То есть, сами породили, что нужно потом убирать?

Е.ГАЙДАР: да. Потому что мы столкнулись с кризисом, нам надо было им управлять, мы выбрали, на мой взгляд, правильные приоритеты, но дальше с этим надо справляться. Кризис-то самый жесткий за последние 80 лет – это уже сегодня признают все. Тяжелейшие проблемы в микроэкономической сфере. В макроэкономике мы, в общем, с запозданием, но делали правильно. Но дальше надо адаптироваться к новым реалиям. Но когда у вас спрос на алюминий падает в мире на 30%, то это иная реальность. Когда цены на нефть падают в два раза - это иная реальность. Когда спрос в целом на черные металлы тоже резко падает – это иная реальность. Выход: повышение эффективности работы компаний, предприятий на микроуровне. То есть, надо понять, что период, когда можно было покупать «Челси» - он закончился. По крайней мере, на некоторое время.

В.ДЫМАРСКИЙ: То есть, это проблема отдельных людей, конкретных бизнесменов?

Е.ГАЙДАР: Нет, это не проблема конкретных бизнесменов, это не просто проблема конкретного менеджмента. Это проблема адаптации общества к изменившимся реалиям. Потому что когда у вас крупный холдинг должен высвободить 200 тысяч людей – это не проблема менеджмента. Это политическая проблема, проблема людей. Значит, вы тогда должны подумать, что и как будут делать те 200 тысяч человек, которых вы высвободите. Потому что вам надо – для того, чтобы сохранить предприятие – сконцентрировать производство на наиболее эффективных, наиболее новых предприятиях, конкурентоспособных. При этом вам надо сокращать тогда занятость. Или закрывать предприятия, которые менее эффективны или менее конкурентоспособны. А это создает вам тяжелейшие социальные проблемы во многих регионах России. И вам говорят власти: что вы делаете, как же можно? Но если этого не делать, тогда потом придется сокращать не 200 тысяч, а 400.

В.ДЫМАРСКИЙ: То есть, это Пикалево фактически. Вы нам описали ситуацию Пикалево.

Е.ГАЙДАР: Примерно.
..............................................................................
Е.ГАЙДАР: Конечно, Россия сегодняшняя гораздо меньше напоминает империю, чем СССР. Все-таки, когда у нас с вами была огромная Восточно-Европейская империя, когда доля русских в составе населения нашей собственной страны составляла примерно 50% - ну конечно, это была очень уязвимая империя. Сейчас, конечно, у нас есть тяжелейшие проблемы на Северном Кавказе, которым нужно специально заниматься, которое взрывоопасно, и у нас есть немало других национальных проблем. И конечно, если наши власти примут линию на то, чтобы сделать наше государство государством русских, а не государством российских граждан, мы получим очень серьезные проблемы, абсолютно очевидные. Но конечно, риски меньше, чем были во времена СССР.

В.ДЫМАРСКИЙ: Когда вы говорили о рисках, вы в первую очередь называли риски по этническому, национальному признаку – это Северный Кавказ и другие национальные республики.

Е.ГАЙДАР: Да, другие, национальные регионы, которые не являются собственно русскими.

В.ДЫМАРСКИЙ: Совершенно понятно, О каких регионах идет речь. А нет ли рисков и опасности регионального сепаратизма? Поскольку экономический кризис все-таки дробит страну, все-таки каждый выживает в одиночку получается. И иногда, может быть, люди начнут оглядываться вокруг себя и решат, что действительно, может быть, в одиночку легче?

Е.ГАЙДАР: думаю, что это маловероятно. Все-таки, если брать русскоязычные регионы, то они все равно относят себя к России, и они прекрасно понимают, - и общество, и элиты, - что выжить им мало-мальски прилично в составе России гораздо лучше, чем пытаясь от Росси отделиться. Так что, конечно, главные риски у нас с регионами, которые являются частью России, но при этом не отождествляют себя с русским этносом.
......................................................................
Хватит эвфемизмов! Проблема одна - кавказский гнойник и те во власти, которые его организовали и поддерживают (и ты, Егорушка, в свое время дофига чего для этого сделал)... (((((((((((((((((((

http://www.kommersant.ru/doc-rm.aspx?DocsID=1212494 «Коммерсантъ» № 137 (4192) от 30.07.2009
Таджикистан запросил подкрепления за российских военных Александр Ъ-Габуев
// Дмитрий Медведев проведет переговоры с Эмомали Рахмоном
Президент РФ Дмитрий Медведев сегодня посетит Таджикистан, где его ждут трудные переговоры с президентом Эмомали Рахмоном, который грозит пересмотреть принципы военного сотрудничества с РФ. По информации "Ъ", Душанбе хочет начать взимать плату за использование Россией 201-й базы, а также окончательно вывести из страны погранвойска ФСБ РФ. В ответ Москва может в условиях кризиса оставить Таджикистан без финансовой помощи и даже ввести с ним визовый режим, что угрожает стране социальным взрывом.
В последний раз Дмитрий Медведев посещал Таджикистан в августе прошлого года. Тогда казалось, что Душанбе является едва ли не самым надежным и беспроблемным партнером Москвы в Центральной Азии. Президенты договорились укреплять военное сотрудничество, достроить Рогунскую ГЭС и даже обещали в 2010 году начать добывать в Таджикистане газ силами "Газпрома". Но за прошедший год отношения резко испортились. В начале февраля Эмомали Рахмон не приехал в Москву на саммиты ОДКБ и ЕврАзЭС, обидевшись на Россию за то, что она пообещала строить ГЭС в регионе с учетом мнения Узбекистана. Затем 24 февраля он все же приехал, но никаких соглашений подписано не было — Дмитрий Медведев назвал встречу лишь "подготовкой к государственному визиту президента Таджикистана в РФ". До сих пор этот визит так и не состоялся. Правда, две недели назад господин Рахмон приехал в Москву на скачки на приз президента РФ, но уже через пару дней сделал очередной недружественный шаг, внеся в парламент проект закона о языке, который запрещает использование русского языка в официальной сфере.
В этих условиях подготовка к сегодняшнему визиту Дмитрия Медведева в Душанбе проходила крайне нервно. Как сообщили "Ъ" в МИД РФ, главным практическим итогом визита должно стать подписание акта о госприемке Сангтудинской ГЭС-1, которая достраивалась с 2005 года силами российских компаний на деньги РФ. Подписание этого документа весьма важно для Москвы — после этого восстановление будет считаться завершенным, а РФ получит возможность оценить итоговую стоимость проекта и потребовать, чтобы Таджикистан оплатил свою долю в проекте (25% плюс одна акция). Кроме того, подписание акта позволит ввести рыночный тариф за производимую ГЭС энергию, что даст России возможность окупить свои расходы.
Однако в последний момент, как рассказали "Ъ" близкие к переговорам источники, таджикская сторона заявила, что в ходе визита Дмитрия Медведева акт подписан не будет, а президенты лишь примут участие в торжественной церемонии запуска ГЭС. В Душанбе отправилась высокопоставленная делегация российских энергетиков и дипломатов, которая вплоть до вчерашнего вечера вела напряженные переговоры. "По их итогам мы ожидаем, что акт о госприемке Сангтудинской ГЭС все же будет подписан",— заявила вчера "Ъ" пресс-секретарь Минэнерго РФ Ирина Есипова. Но в то же самое время в МИД Таджикистана "Ъ" сообщили, что "информации о подписании акта пока нет".
Еще большие проблемы с начала года испытывает двустороннее военное сотрудничество. Как рассказали "Ъ" на Смоленской площади, в последнее время Душанбе неожиданно начал поднимать вопрос о переводе российской 201-й военной базы на платную основу и окончательном выводе с территории республики российских погранвойск. Поскольку в 2004 году Москва и Душанбе договорились о передаче охраны таджикско-афганской границы местным силам, речь может идти о выводе советников погранвойск ФСБ РФ, которые по условиям договора должны были обучать таджикских пограничников. "Руководство Таджикистана взяло курс на пересмотр основополагающих договоренностей в оборонной сфере, что вызывает наше беспокойство",— подтвердил "Ъ" источник в Кремле.
Как полагают эксперты, подобными действиями Таджикистан пытается давить на Россию, чтобы получить от нее финансовую помощь. "Угрозами перевести нашу базу на платную основу, внесением проекта закона о языке и подобными шагами Рахмон создает предметы для торга с Россией, которые он надеется обменять на гранты и льготные кредиты,— заявил "Ъ" заведующий отделом Средней Азии Института СНГ Андрей Грозин.— Из-за падения цен на хлопок и алюминий ситуация в стране плачевная, на днях президент даже призвал все семьи Таджикистана готовить запасы продовольствия на два года. В следующем году парламентские выборы, исход которых зависит от того, как пройдет эта зима. В этих условиях Рахмон решил получить деньги от РФ, пойдя на крайние меры".
Пока что Москва, похоже, еще надеется договориться. По крайней мере вчера помощник президента РФ Сергей Приходько официально назвал только одну претензию к Душанбе — вопрос о статусе русского языка. "Разъяснения в этой области нам были бы необходимы",— заявил он. Между тем, уверен Андрей Грозин, идти на уступки Россия не собирается. "Прогибаться под давлением Таджикистана Москва не будет. На требования Душанбе может последовать жесткий ответ",— считает эксперт.
Возможности такого ответа Москва уже прорабатывает. Например, на днях зампред Госдумы РФ Владимир Жириновский заявил о возможности введения визового режима с Таджикистаном в ответ на "недружественное поведение". Учитывая, что каждый год таджикские гастарбайтеры переводят из РФ на родину больше, чем бюджет страны (за первое полугодие эта цифра составила свыше $1,6 млрд при объеме госбюджета около $2 млрд), закрытие российской границы может грозить стране социальными потрясениями. Есть у РФ ответ и на планы по переводу 201-й базы на коммерческую основу. "Мы можем вспомнить, что по линии ОДКБ Таджикистану почти даром поставляется российская техника, а в наших вузах бесплатно учатся сотни таджикских офицеров",— говорит собеседник "Ъ", близкий к Минобороны РФ. "Если выхода из противоречий найти не удастся, Россия может просто бросить Таджикистан и попытаться поискать более лояльных партнеров в Центральной Азии",— заключает Андрей Грозин. Впрочем, таких партнеров в этом регионе у Москвы, похоже, не осталось.
---------------------------------------------------------------------------------
Найух нужны такие "партнеры" ((((((((((((

http://pioneer-lj.livejournal.com/1273366.html
Pioneer (pioneer_lj) @ 2009-07-30 15:43:00
Метки данной записи: кому на принадлежит РФ
Друзья познаются в кризис
У закадычного соратника Юрьмихалыча знатного бизнесмена Шалвы Чигиринского по случаю кризиса образовались большие проблемы. И желая оттянуть свой конец, Шалва не придумал ничего лучше, как в лондонском суде сливать информацию о своих делишках с Батуриной. Это завязка сюжета.
Лондонские показания Шалвы вызвали тихую панику в московских верхах. И вот в фирменном советском стиле во вчерашних «Известиях» лужковские пропагандоны дали отпор вероломно зарвавшемуся врагу.
Разоблачительная статья на полосу, со свистком на первой странице. Вы не поверите, этот Шалва Чигиринский не хороший человек, жулик. Ссучился, падла. И кто бы мог заподозрить в бывшем советском валютном спекулянте и гебешном стукаче мошенника?!
«60-летний Шалва Чигиринский - один из самых колоритных представителей российского бизнеса. В отличие от большинства коллег-капиталистов он не является ни выходцем из силовых структур, ни бывшим комсомольским вожаком. Чигиринский достиг делового Олимпа, начав свой бизнес, по некоторым данным, с фарцовки. Потом переключился на антиквариат, в том числе и на торговлю иконами. По его словам, КГБ прочно сел ему на хвост, и как знать, чем бы все закончилось, если бы в конце 80-х Чигиринский не эмигрировал в Испанию, а затем в Западную Германию».
Ага, в 80-х из СССР эмигрировал в Испанию. Испанец должно быть. С ужасной КГБ на хвосте рванул на Запад.
И как мы все знаем, из школы чекизма выходят эффективные чудо-юдо-менеджеры. Только волшебной силой таланта Шалвы можно объяснить, что как-то однажды не с того не сего он обернулся влиятельным московским олигархом.
Не знаю чего у них там в Лондоне, а судя по газетной статье, московское дело против Шалвы голимый бред. Так что опустим тупую ментовскую околесицу и сразу перейдём к сути. Лишний раз убедимся, кому на деле принадлежит РФ.
«МНГК и Московский НПЗ принадлежат английской компании Sibir Energy, чьим крупнейшим акционером в свое время был Шалва Чигиринский. Сейчас в Высоком суде Лондона Чигиринский пытается во что бы то ни стало отсудить у структур своих экс-партнеров Игоря Кесаева и Руслана Байсарова 23,34% акций Sibir Energy. А ведь когда-то, в 90-х, у него было больше половины этой британской компании!»
Теперь переходим к вопросу, кем и как делаются дела в Москвабаде.
«Сейчас Чигиринский атакует супругу столичного мэра Елену Батурину, главу корпорации "Интеко". Через своего английского адвоката Кристофера Грирсона он вбросил информацию, что некогда заключил с Батуриной "джентльменское соглашение": он ей половину своих доходов, а она его проектам в Москве "зеленый коридор". В суд был представлен некий документ о партнерстве, на котором стояли подписи Чигиринского и Батуриной. Реакция Батуриной была резкой: это ложь».
При ближайшем рассмотрении оказывается, что «вборс информации» это показания в английском суде, а утверждение Батуриной «это ложь» следует понимать с точностью до наоборот.
«В 2003 году Шалва Чигиринский предложил Елене Батуриной стать совладельцем компании, которая должна была заняться нефтяными проектами. Так на свет появилась компания Rossini, в нее Чигиринский должен был внести все свои 46,7% акций Sibir, которые предполагалось разделить поровну между партнерами. Стороны подписали соответствующее соглашение. Тогда же Батурина в силу своего незнания этой сферы нефтяной отрасли пригласила в Rossini вице-президента МНГК, "нефтяного" бизнесмена Руслана Байсарова, пообещав впоследствии поделиться с ним своей долей в этой компании».
«А теперь вернемся к "сенсационным" подробностям, озвученным в лондонском суде. Из показаний адвоката Чигиринского Кристофера Грирсона следует, что Батурина в совместном с его клиентом бизнесе должна была защищать их интересы в госструктурах. Но на деле никакого лоббирования не было, утверждает наш источник».
Монополизация структурами Чигиринского московского бензинового рынка и его грандиозные строительные проекты в Москве неопровержимо свидетельствуют, что никакого лоббирования не было. Это кристально ясно. Также Чигиринский передал мадам Батуриной половину своих нефтяных активов в порыве великодушия и невиданной щедрости. Впрочем, фактически так и не передал, надул доверчивую женщину. Из-за чего бизнес-леди объявила Чигиринскому войну. Мда.
Разумеется, лично Шалва Чигиринский по сути никто, зиц-председатель типа Ходорковского или Абрамовича. И тем не менее, клановая война в вотчине Юрьмихалыча разворачивается не шуточная.

http://www.apn.ru/column/article21923.htm «Агентство Политических Новостей» 2009-09-08
Чего хотят кавказцы? Семён Резниченко
И чего хотим мы?
Оговоримся сразу, многие кавказцы не задаются общественно-политическими вопросами. Они погружены в семейную жизнь, решение материальных проблем и развлечения. Многие из них — мирные и не слишком амбициозные люди.
Но речь не о них. А о тех, кто строит планы о судьбе на шей страны. У нынешних кавказцев есть для этого повод. Ведь они распространяют своё влияние уже на всей территории РФ. Особенно быстро крепнет их демографический и экономический потенциал. В особенности это касается вайнахов и дагестанцев, отчасти карачаевцев.
Конечно, среди них есть и такие, которые искренне поддерживают сложившийся российский стиль жизни. Но они не самая активная группа. К тому же российский имперский социум по-прежнему не вышел из состояния кризиса и может разрушиться от любого более или менее сильного удара.
Наиболее активными и развивающимися являются идеологические группы, нацеленные на экспансию и изменение сложившейся системы отношений в свою пользу. Условно их можно разделить на «сепаратистов» и «неоимперцев».
Первые выступают за силовое отделение Кавказа от России, радикальный ислам, опираются на поддержку исламистских структур, государств Запада, русофобствующих политиков и организаций. Они располагают хорошими спонсорами и пользуются большой популярностью у ряда групп соплеменников. Это значительная часть набожных мусульман, радикально настроенные молодые романтики, люди, недовольные жизнью и своим положением. Радикалов уважают как смелых бойцов. Их укреплению способствовало ослабление России в 90-е гг., активизация и усиление мирового ислама, борьба за возрождение национальных традиций, модернизация и упадок тех же традиций (например, уважения к мнению старших).
Целью этого идейного направления является отрыв от России, дерусификация и исламизация территории Южного федерального округа и провоцирование тех же процессов в Поволжье и на других территориях. Путём углублённой исламизации носители этой идеологии надеются разрешить межнациональные противоречия среди народов Северного Кавказа и установить господство наиболее исламизированных из них, вайнахов и дагестанцев.

Другая идеологическая группа более прагматичных реалистов, людей, извлекающих выгоду из сложившегося положения вещей и близких к власти. Можно также назвать ревнителей исконных этнических традиций, отрицающих исламский глобализм, сторонников традиционных местных форм ислама.
Некоторые из них — ярые русофобы, разошедшиеся с собратьями только в методах. Другие искренне готовы сотрудничать с Россией и русскими, в первую очередь, конечно же, стремясь к собственной выгоде. Они обладают влиянием во властных и силовых структурах РФ, официальной исламской церкви, бизнес-сообществе. Они могут рассчитывать на поддержку своих соплеменников из-за рубежа, международных исламских структур (зачастую тех же, что и мусульманские фундаменталисты). Программа-максимум для таких кавказцев — захват власти в России, единой и неделимой. Программа-минимум — максимальное укрепление своего влияния по всей стране путём проникновения во властную и бизнес-элиты, масс-медиа. Она уже практически реализована на территории северокавказских республик. Прагматики считают данный метод наиболее эффективным и безболезненным способом укрепления своих позиций. Он призван спасти Северный Кавказ от закабаления арабами, турками или иранцами, которое возможно в случае распада России. Это направление особенно усилилось в начале XXI в. в ходе проведения контртеррористической операции в Чечне и благодаря попыткам укрепить вертикаль власти на Кавказе в целом.

С одной стороны, между представителями разных течений существуют серьёзные противоречия, часто перерастающие в кровную вражду. С другой стороны, оба направления естественным образом способствуют развитию друг друга. Разгул терроризма вынуждает правительство расширять привилегии кавказской элиты, а расширение её возможностей укрепляет всех соплеменников, включая террористов.
Какое течение имеет больше шансов на успех?
Это во многом зависит от состояния российской государственности. Если кризис будет протекать относительно легко и единая структура сохранит жизнеспособность, верх возьмут «неоимперцы». В случае развала России — сепаратисты.
Им может весьма способствовать успех национализма разных народов России, когда влияние кавказцев в ЮФО вырастет, одновременно упав в других регионах. Очень вероятен вариант, когда фанатики успешно расчистят дорогу прагматикам. Т.е. после взрыва сепаратистского джихада наступит новое успокоение, при резком увеличении влияния кавказских «неоимперцев».
Исторические примеры подтверждают эту версию. В результате завоевания Западной римской империи германцами верх одержал хитрый и прагматичный вождь франков Хлодвиг, акцентировавший свою проримскую ориентацию. Исторический опыт русских свидетельствует о том же. Осторожные московские князья Даниловичи успешно эксплуатировали страх ордынских ханов перед Тверью и Литвой, перенимали их управленческие и военные традиции. Всё это закончилось триумфом Русского централизованного государства.
Что ждёт славян? При «сепаратистском» варианте развития — изгнание и резня на одних территориях и возможность закрепиться и консолидироваться к северу от них. Всё это будет неизбежно сопровождаться резкими переменами в общественном устройстве и образе жизни. Начнётся (надеюсь) быстрая этнополитическая консолидация.
При «неоимперском» варианте славяне смогут сохранить гораздо больше жизненного пространства, но окажутся под контролем кавказцев. Этот контроль, возможно, будет варьироваться от относительно мягких форм до настоящего «кавказо-исламского ига», сопровождаемого насилием и национально-религиозным гнётом. Изменения в образе жизни славян, вероятно, будут не столь резкими. Они будут протекать более медленно и незаметно, но в том же направлении.
Что ожидает народы Северного Кавказа, не относящиеся к нахско-дагестанской языковой семье? При неоимперском варианте развития их судьба, наверное, будет относительно благополучной. Хотя определённая потеря статуса неизбежна. Особенно тяжко придётся черкесам в Карачаево-Черкесии. При сепаратистском варианте возможен массовый геноцид осетин со стороны вайнахов. Черкесам тоже будет хуже. Адыги в целом будут подвергнуты повторной исламизации. Она будет сопровождаться террором, разрушением традиционной культуры и частичной ассимиляцией.

Главная цель национально мыслящих русских — НАУЧИТЬСЯ ЖЕСТКО И ЭФФЕКТИВНО ПРОТИВОСТОЯТЬ РУСОФОБИИ И РУСОФОБАМ. БОРОТЬСЯ НАДО С ТЕМИ, КТО РЕАЛЬНО ВРЕДИТ РУССКИМ, А НЕ С ТЕМИ, НА КОМ МОЖНО СРАВНИТЕНО БЕЗОПАСНО ОТОРВАТЬСЯ.

Для этого необходимо создавать организации русских, построенные НЕ ПО ИДЕОЛОГИЧЕСКОМУ, А ПО ЭТНИЧЕСКОМУ ПРИНЦИПУ. Такие организации должны заниматься защитой ВСЕХ РУССКИХ от реальных посягательств.

Русские издавна славились умением перенимать навыки и достижения других народов. Способность казаков перенимать опыт горцев очень облегчила для них Кавказскую войну. В наше время необходимость таких заимствований стала ещё актуальнее. Тем более, «примеров для подражания» вокруг всё больше и больше. КАВКАЗЦЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ СТИМУЛОМ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОВРШЕНСТВОВАНИЯ! Глядя на них, русские должны вновь научиться ЦЕНИТЬ СВОЁ И СВОИХ. СВОЙ НАРОД, СЕМЬЮ, ВЕРУ, ТРАДИЦИИ. Ведь именно эти качества позволяют кавказцам завоёвывать жизненное пространство. И только эти качества помогут нам уцелеть в соседстве с ними!
Русские должны воспитать в себе сильное и активное национальное самосознание, независимое от идей и убеждений. Русский может думать и жить по-разному. Но он должен осознавать своё единство с соотечественниками и быть готовым защищать общие интересы.
Русский может как угодно относиться к представителям чужих этносов и конфессий. Главное, что бы он поддерживал собственный народ.
Один может несколько недолюбливать, скажем, мусульман. Поэтому он решительно станет на борьбу с представителями кавказского криминала, если они попытаются взять под контроль его родной город.
Другой, допустим, мусульман искренне уважает. У него среди них немало друзей. Такой русский сможет доказать им, что борьба ведётся против шайки бандитов, которые угрожают всему городу и что никто не собирается устраивать геноцид инородцев. Таким образом, он лишит захватчиков потенциальных союзников.

ЭТИ ДВОЕ ДОЛЖНЫ ПОМОГАТЬ ДРУГ ДРУГУ. Они не враги и вполне могут делать одно дело.

http://inoforum.ru/inostrannaya_pressa/gastarbajtery_bolshe_gostyat_chem_rabotayut/ 'Русская Германия', Германия 07-09-2009
Гастарбайтеры больше гостят, чем работают? Автор: Сергей Дебрер
Десятилетиями проводимая ФРГ интеграционная политика оказалась неудачной, а её последствия будут драматичными. Немецкие правящие элиты переоценили потребность страны в иностранной рабочей силе. И теперь присутствие здесь миллионов иммигрантов не только не способствует поддержке действующей системы соцобеспечения, а напротив – грозит её обрушением.
Такие выводы содержатся в вышедшем на днях немецком издании книги обозревателя «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин» Кристофера Колдуэлла «Размышления о революции в Европе: иммиграция, ислам и Запад». Труд этот стал итогом более чем 10-летнего изучения автором процессов иммиграции в Европе (как он сам пишет, «от Мальмё до Рима и от Дублина до Дуйсбурга»). По мнению Колдуэлла, «государству всеобщего благоденствия европейского образца грозит распад, а европейскому секуляризму (т. е. принципу отделения церкви от государства) брошен вызов со стороны ислама. Европа не может остаться Европой, если в ней уже живут другие люди».
«Решение пригласить иммигрантов, – пишет Колдуэлл, – принималось в трудный момент, когда после войны Европа лежала в развалинах. Но инициаторы приглашения полагали, что речь идёт о кратковременной мере: никто не рассчитывал на значительный приток иммигрантов, думая, что прибудет их не больше, чем нужно для закрытия бреши, образовавшейся в результате людских потерь во время войны. Никто не думал и о том, что иммигранты станут претендовать на получение социальной помощи.
А то, что они принесут с собой культуру и уклад своих деревень, семейную клановость и мечети – это вообще казалось нелепостью. Но Европа переоценила свои требования к работоспособности иммигрантов. Экономическая польза от них, по мнению автора книги, оказалась минимальной, да и та носила временный характер. В итоге так называемый рационализм массовой иммиграции в Европу оказался химерой». «В настоящее время в немецких городах гастарбайтеры (в частности, турки) составляют до 40% безработных, – пишет далее Колдуэлл. – Поэтому аргумент, часто выдвигаемый немецкими политиками, что иммигранты необходимы для поддержания функционирования системы соцобеспечения – несостоятелен. По расчётам Фонда ООН в области народонаселения, для устранения диспропорции, вызванной старением коренного населения Европы и падением рождаемости, необходим 701 миллион иммигрантов, что больше, чем всё коренное население стран ЕС!
Что же касается Германии, то здесь число иммигрантов с 3 млн. в 1971 году увеличилось до 7,5 млн. в 2000-м. Но число работающих так и осталось на уровне 2 млн. При том, что, если в начале 1970-х годов работающие составляли 65% от общего числа иммигрантов, то уже в 1983-м их доля упала до 38%”.
В связи с этим Колдуэлл делает следующий вывод: иммигранты получают от системы соцобеспечения гораздо больше, чем сами привносят в неё. Что же касается перспектив интеграции, то их он оценивает скептически, а проводимые в Германии исламские конференции (встречи представителей мусульманских общин и местных властей) считает наивными.
«Фатальная смесь из немецкого и общеевропейского чувства вины, вызванного Второй Мировой войной, нацизмом и колониальным прошлым, не может противостоять гипертрофированному чувству собственной идентичности у иммигрантов-мусульман», пишет Колдуэлл, и в подкрепление этого тезиса цитирует слова судьи Конституционного суда ФРГ Удо Ди Фабио : «Зачем этой живой мировой культуре интегрироваться в культуру западную, носители которой не воспроизводят достаточно потомства, а сама она уже не располагает никакой трансцендентальной идеей и движется к своему концу?»
В первой четверти ХХ века сенсацией стало появление труда немецкого философа Освальда Шпенглера «Закат Европы», где он утверждал, что единой общечеловеческой культуры нет и быть не может, что каждой культуре заранее отмерен определённый (около тысячелетия) срок, зависящий от внутреннего жизненного цикла.
Весь ХХ век Европа худо-бедно продержалась. Что ждёт её в ХХI веке? Если верить Колдуэллу и Ди Фабио, перспектива для европейцев мрачна. Но глава федерального МВД Вольфганг Шойбле на вопрос газеты «Ди Вельт» – как это может быть, что демократия, вопреки явно выраженной воле большинства населения, десятилетиями «продавливает» процесс иммиграции? – бодро ответил: «Чем лучше удаётся интеграция, тем меньше неприязнь к иностранцам. Людям следует постоянно объяснять, что различие между представителями разных культур является не угрозой, а взаимным обогащением».
Понятно, что в канун назначенных на 27 сентября выборов в Бундестаг от деятелей масштаба Шойбле иного и не услышать – ведь иммигранты составляют значительную часть электората. Хотелось бы лишь знать, как скоро политику Германии начнут определять, говоря словами Колдуэлла, уже совсем «другие люди»?

Выражаем свою благодарность: скауту Typka, переводчику , редактору Томила.

http://www.rus-obr.ru/print/ru-web/4238 Русский Обозреватель 26/09/2009 - 03:08
Кавказ: общество с ограниченной ответственностью
Автор Русский обозреватель
Разобраться в происходящем очень непросто даже тем, кто искренне пытается понять логику разворачивающейся на наших глазах бойни. В попытке пролить свет на механизмы и силы, движущие современным Кавказом, корреспонденты «РР» проехали по трем наиболее «горячим» республикам — Ингушетии, Чечне и Дагестану
— Все, что вы видите, — это фарс, видимость. Вы же журналисты, не верьте, я вас очень прошу!
— Что вы имеете в виду?
— То, как мы здесь живем, как об этом по телевизору рассказывают. Это как восковая еда: красивая такая, а попробуешь — отвратительно.
Продавщица, моложавая чеченка, с которой мы разговорились на грозненской улице, явно хотела донести до нас что-то для нее важное.
— Отсюда все нормальные люди уже давно сбежали. Те, кто остался, — или дебилы, или не могут уехать, как я. Справедливости здесь нет, страшно все время, нервничаешь, трясешься… Вот я вам пример приведу: реконструкция Грозного. Много домов новых, чистенько. А что многие из них пустуют, вы знаете? А кому принадлежат те, которые не пустуют? А сколько надо заплатить чиновникам, чтобы получить компенсацию за разрушенное жилье? Я вам скажу…
Казалось, желание высказаться окончательно победило страх. В ожидании разоблачений я включил диктофон. И в ту же минуту за спиной женщины выросла ничем не примечательная с виду фигура: стоптанные шлепанцы, спортивные штаны, короткая стрижка, свирепая физиономия. Гражданин расположился буквально в метре от нас и, присев на корточки, стал поигрывать телефоном. Наша собеседница напружинилась, ее лицо превратилось в маску.
— Правда ведь вам наш город нравится? — театрально зазвенел лишившийся интонаций голос. — Такие красивые фонтаны и здания! Я сама в нем очень люблю гулять: здесь даже в час ночи совершенно безопасно.
«Топтун» мрачно уперся в нас взглядом. Мы попрощались и побрели по немноголюдной утренней улице. Вокруг сияли отмытые до блеска витрины, били фонтаны. На каждом углу по три автоматчика в отутюженной камуфляжной форме. На свежеотстроенных домах портреты четырех президентов: двух чеченских и двух российских. «Подвиг длиною в жизнь» — гласила подпись под одним из них. И чуть ниже табличка: «Проспект Путина, № 13».
То, что безуспешно пыталась объяснить нам чеченка, примерно понятно. И в Чечне, и в Ингушетии, и в Дагестане нам много раз доводилось слышать эти нотки. Кавказский коктейль: гнев, отчаяние и страх примерно в равных пропорциях; ненависть — по вкусу.
Одной из основных причин недовольства является тотальная коррупция. Традиционная российская болезнь на Кавказе превращается в системное и потенциально смертельное заболевание, поразившее абсолютно все органы власти. В других регионах коррупция чаще всего подобна платной дороге: хочешь быстро и с ветерком — плати. Нет денег? Тогда будешь ехать долго и мучительно. В кавказских республиках все жестче: бесплатных вариантов зачастую не бывает. Любое положенное тебе по закону пособие — от 30 до 50% чиновнику. Любая бесплатная справка — от 50 до 200 рублей. Повышение в должности — откат начальнику. Устройство на работу — тем более.
В некоторых домах обыски проводятся из года в год. Случается, что и по два раза в день. В таких семьях нередко вообще не запирают ворота и двери — выбьют
— У нас без денег вообще ничего не добьешься. Я в данном случае даже не про бизнес говорю, это уж само собой. Я как-то из принципа пытался бесплатно получить загранпаспорт: так, чтобы по правилам, без взятки, — рассказывал нам владелец одного из автопарков Махачкалы. — Собрал все документы, принес, отдал. Паспортистка на меня с недоумением посмотрела: где, мол, положенная тысяча? Я не дал. Звоню через полтора месяца — паспорта нет, документы мои потеряли. Ладно, второй раз собрал, принес, не дал. И что? Опять потеряли. Я тогда разозлился, подключил свою протекцию, вышел на их начальника. Он мне говорит: «Что же ты сразу ко мне не пришел, уважаемый?» И сразу документы нашлись, все мне за пару дней оформили. Хорошо, что я раньше у одного большого человека персональщиком работал, — теперь на всякого, если надо, управу найду.
В дотационных кавказских республиках взяточничество и казнокрадство превратилось из дефекта властной вертикали в системообразующую функцию, становой хребет местной политики и экономики. Когда воровство и мздоимство становятся нормой, неудивительно, что люди перестают их стесняться. Причем вне зависимости от социального статуса и величины проходящих через них «серых» финансов. Так, например, один из чеченских чиновников, ответственных за возвращение на родину беженцев, с гордостью рассказывал нам, первым встречным журналистам, сколько у него мебельных фабрик в Краснодаре и сколько магазинов в Чечне. То, что владеть предприятиями госслужащим запрещено, его совершенно не смущало: записано-то все на жену и дочку.
В Москве, Питере или других крупных регионах нескромный образ жизни того или иного бюрократа не мозолит глаза обывателю: видно, что человек богатый, а кто он такой, как заработал — кто его знает, много их, таких. Но в небольших бедных республиках роскошествовать незаметно для населения практически нереально. Скажем, в Дагестане каждый второй водитель с нескрываемой злобой укажет вам на особняк начальника отдела хозяйственного обеспечения местного МВД. А в качестве бонуса не только сообщит, что сын этого начальника ездит на «Порше Кайенне», дочь — на «Додже», а сам он — на двухсотом «Лексусе», но и назовет номера этих автомобилей.
Вдобавок, в отличие от других регионов, на Кавказе чудовищная безработица: две трети населения не имеют здесь постоянной работы и вынуждены пробавляться случайными подработками. Соответственно, у многих нет не только нормальной зарплаты, но и каких бы то ни было жизненных перспектив. В таких условиях разрыв между представителями местных весьма нескромных элит и остальными гражданами становится вопиющим и создает фактически предреволюционную ситуацию. Ворчливое недовольство потихоньку сменяется классовой ненавистью.
Власть имущие не могут этого не понимать. Однако и измениться они не могут. Потому что если самому не брать, то как тогда «отстегивать» начальству? А без этого не только карьеру не сделаешь, но и потеряешь тот ресурс, который уже есть, — система не терпит инородных элементов. Кроме того, к чему меняться, если врут и воруют даже руководители республик, причем делают это не только в открытую, но и безнаказанно?
К примеру, в 2007 году на Шестом инвестиционном форуме в Сочи, как сообщали СМИ, Мурат Зязиков, бывший тогда президентом Ингушетии, заявил: «За последние три года мы сдали 3 миллиона 233 тысячи метров квадратных жилья. Для маленькой республики это — огромная цифра». Цифра действительно огромная, это больше, чем весь жилой фонд Ингушетии до Зязикова, практически еще одна республика. Это опровергает сам облик современной Ингушетии: из ново­строек там заметны разве что роскошные виллы. Да и, по данным Росстата, построено было 2,3 млн м? жилья. Самим ингушам, впрочем, и эта цифра кажется не имеющей никакого отношения к реальности — ни многоэтажек, ни новоселов они вокруг себя не видят.
Президенту Путину тот же Зязиков докладывал, что ввел в строй «80 промышленных объектов», чем вызвал бурю эмоций у жителей Ингушетии. В республике всего четыре города и три десятка сел, спрятать объекты, на которых будут работать «тысячи людей», задача не из легких. Однако Зязикову и это удалось: разыскать пресловутые 80 объектов не смогли не только простые ингуши, но и въедливые журналисты. А когда проверять эту информацию из Москвы прилетел глава Счетной палаты Сергей Степашин, Зязиков его ничтоже сумняшеся отвел на два частных завода: вот, мол, построили же. И Степашин улетел довольный. Но уже в этом году, после смены руководства республики, вскрылись злоупотребления в размере 1,7 млрд рублей (это почти пятая часть годового бюджета региона). И та же Счетная палата бодро отрапортовала, что 1,3 млрд следует считать «фактически утраченными». Раньше считать, видимо, было не с руки.
Когда все видят, что коррупционеры не только живут лучше порядочных людей, но и не стесняются в эфире «Первого канала» докладывать о своих «успехах» президенту, массовое недовольство расширяет свою географию, перекидываясь с региональных лидеров на федеральный уровень. Верить в то, что царь хороший — бояре плохие, становится все труднее. «Не могут же они там, в Кремле, на самом деле не знать, что у нас здесь творится?» — этот, похоже, уже ставший риторическим вопрос журналист из Москвы вынужден выслушивать постоянно. Сегодня очень многие кавказцы прямо говорят, что чувствуют себя жителями убогой провинции, в которой огромная империя «моет» у них на глазах бюджетные деньги. Мало того, империя-колонизатор представляется им не только алчной, но и беспощадной. Виной тому неэффективная и чрезвычайно жестокая антитеррористическая политика российских силовиков.

Террор как ось режима правления
В шесть утра приехали в масках спецназовцы на «Уралах», вывели нас с братьями, женами и детьми на улицу, стали обыскивать, — рассказывает ингуш Али Цечоев, — меня затолкали в бронированный уазик, надели на голову черный целлофановый пакет и увезли. Куда возили, кто это был, я так до сих пор и не знаю.
Али — предприниматель из станицы Орджоникидзевская, он поставляет продукты в местный интернат и туберкулезный диспансер. Мы сидим с Али и двумя его братьями около его дома. Посреди двора огромный серебристый «мерседес», служащий помимо прочего игровым манежем для многочисленной детворы.
— Там мне связали руки, били, показывали фотографии боевиков. Требовали, чтобы я им рассказал, как связан с подпольем, — потупившись, продолжает Али. — А я никак не связан. У меня что, дел других нет? Да и почему я должен быть связан? Потому что у меня борода? А у кого ее нет? И вообще, посмотрите на убитых боевиков: одни с бородой, другие нет. Разве так можно вычислить? Что, если я бороду ношу, надо меня убить — так, что ли? Смешно даже говорить… — Али умолкает. Судя по выражению лица, ему не очень-то смешно.
Растительность на лице выбрали в качестве одной из примет, по которой ищут террористов, поэтому оправдываться обладателям бороды приходится здесь регулярно. То, что бороды носят и президент Кадыров, и практически все охранники президента Евкурова, силовиков не смущает.
— Восемь часов надо мной издевались. Угрожали, что отдадут меня Кадырову, что будут пытать, отрезать от меня куски. Но врачи не дадут мне умереть, страдать буду много дней. А потом вдруг говорят: «Ну, что ты мучаешься? Домой хочешь?» — продолжает Али. — «Конечно, хочу». — «Тогда придумай кого-нибудь» — вот что они мне посоветовали, представляете? А потом будут бить тех, кого я «придумаю»…
Выбору Али не позавидуешь. Согласился ли он «придумывать», я спрашивать не стал.
— У них, наверное, какой-то план есть, — вмешивается в разговор старший брат Ахмед, — вот они и давят всех подряд, похищают, мучают. Чтобы у них боевики никогда не переводились. Вон, у нас рядом парнишка жил — они его как на работу к себе таскали. Приходил от них весь синий. Только отлежится, они его — раз! И опять лечиться надо. Он от них в лес ушел. А что ему было делать?
Братья с ходу вспоминают еще несколько таких историй, например про заслуженного учителя республики, который 22 года преподавал детям английский язык, пока не «попал в разработку». Он немедленно уехал в Ирландию, однако был объявлен предводителем боевиков, и еще год все теракты в районе списывались на его «бандформирование».
— Понимаете, вот у меня нормальная жизнь, я и дальше хочу жить спокойно, как честный человек. Я же гражданин, — с какой-то тоской смотрит на меня Али. — Но я пережил очень страшные часы. Я ведь знал, что они не шутят: вернусь я домой, или буду найден убитым, или меня просто никто никогда не увидит — это они решают. И если такое еще хотя бы раз повторится, то я уеду за границу, как многие сейчас делают. Но ведь большинству-то ехать некуда…
Цечоевы провожают нас до ворот и, раз уж мы интересуемся такими темами, предлагают на выбор еще два места по соседству, куда нам стоило бы зайти. «У нас на двух соседних улицах только за один месяц случилось два похищения и один расстрел», — качают они головами.
Мы пошли к Мариам Махлоевой, у которой этим утром силовики в масках на бэтээрах без номеров провели очередной (их было более двух десятков!) обыск и расстреляли сына. После чего объявили об «уничтожении боевика» и «предотвращении теракта». Об этой истории «РР» подробно писал в № 32 («Контревкуровская операция»).
Вторая история, к сожалению, также довольно типична. Люди в масках увезли Батыра Албакова из дома в неизвестном направлении, после чего родственники, сбиваясь с ног, безуспешно искали его по всем РОВД, больницам и моргам. Через десять дней им был выдан труп Батыра, якобы убитого в лесу в ходе спецоперации. Родственникам объяснили, что похищение инсценировали сами боевики, чтобы дискредитировать правоохранительные органы. «Уничтожен террорист, при нем обнаружены автомат и боеприпасы, — споро отчитались информагентства. — В МВД республики отметили, что он являлся одним из лидеров боевиков, причастным к совершению диверсионно-террористических актов». Мало кто написал о том, что, по заключению медэкспертизы, на теле Албакова присутствуют следы пыток: многочисленные гематомы, три глубоких ножевых ранения, левая рука наполовину отрезана. Кроме того, по мнению врачей, «многочисленные ранения не могли быть получены 21 июля (день проведения спецоперации. — “РР”), а были нанесены ранее». Не слишком ли круто для дружеской инсценировки?
Еще одно типичное сообщение: «В Карабудахкентском районе Дагестана обнаружен ВАЗ-21099 c обгоревшими телами трех человек внутри, предположительно участников НВФ. По характеру повреждения машины специалисты полагают, что в ней перевозилось самодельное взрывное устройство, которое по неизвестным причинам взорвалось».
О том, как со зловещей регулярностью «террористы» сгорают в собственных машинах, недавно рассказали двое выживших при этом инциденте. Изначально задержанных неизвестными в масках было пять. Их били и предлагали кому-то одному взорвать мечеть, чтобы остальные остались живы. Когда все пятеро отказались, их вывезли в лес и, усыпив хлороформом, усадили в их же собственную машину. Автомобиль облили бензином, между сидений бросили взрывпакет и отъехали на безопасное расстояние. Однако один из задержанных только притворился, что спит. Ему удалось выкинуть взрывпакет из машины и, растолкав сидящего рядом, вместе с ним убежать. Остальные трое были найдены через два дня — в другом месте, но, как и предполагалось, сгоревшими.
— Похищения, пытки, убийства при задержании, внесудебные казни — на Кавказе все это, к сожалению, вещи повседневные, — говорит председатель ингушского «Мемориала» Тимур Акиев. — Перспектив возбуждения уголовного дела по этим фактам нет никаких, поскольку официальные органы предъявляют свои аргументы: или что это не они, или что человек оказал вооруженное сопротивление. Доказать обратное не удалось ни разу. Максимум, что можно сделать, — дойти до Страсбургского суда, но это слабое утешение, ведь виновники никогда не бывают наказаны. А задерживать боевиков «как положено» здесь никому, похоже, не надо: очень уж хлопотно, да и дело в суде может развалиться.
Кто занимается столь чудовищными вещами, достоверно не известно. В трех кавказских республиках можно встретить силовиков всех мастей. Помимо местных милиционеров в республиках действует огромное количество «приданных сил»: мобильные отряды МВД, временные отделы внутренних дел при местных ОВД, оперативно-разыскные бюро, многочисленные полки внутренних войск, пограничники, ФСБ. Именно прикомандированных в республики «федералов» здесь, как правило, обвиняют в зверствах. Во-первых, потому что, как правило, именно им предписано бороться с терроризмом и проводить спецоперации, а во-вторых — потому что чаще всего из-под масок звучит чистая русская речь.
— Ингушская милиция не только недееспособна, но и совершенно зашугана. Оснащенность ужасная, прав никаких, — уверен Акиев. — У всех федеральных ведомств есть так называемые спецталоны, благодаря которым они могут не только свободно перемещаться между республиками, но и отказываться от проверок своих автомобилей. Если у местных сотрудников возникают конфликты с «федералами», они неизменно заканчиваются увольнением здешних эмвэдэшников.
В Чечне и Дагестане местные силовики имеют больше полномочий, чем их ингушские коллеги, однако суть от этого не меняется. Правоохранительные органы все реже действуют по закону, все чаще руководствуются логикой «нет человека — нет проблемы» и принципом солидарной ответственности родственников боевиков: раз пришли за одним братом — значит, весьма вероятно, придут и за вторым, а, например, в Чечне нередко сжигают дома боевиков, из-за чего страдают их жены и дети.
В результате даже в традиционно лояльной центру Ингушетии, где не было никакой войны, где до сих пор совершенно непопулярны идеи сепаратизма, политика силовиков оказывается питательнейшей средой не только для исламского подполья, но и для конспирологических теорий. То, что получается «как всегда», здесь вполне очевидно. К сожалению, почти не осталось тех, кто верит, что «хотели, как лучше».
Многие жители кавказских республик убеждены, что зверства направлены именно на процветание силовиков, равно как и на введение «прибыльных» чрезвычайных мер, скажем режима контртеррористической операции (КТО). Некоторые даже считают, что целью «федералов» является новый масштабный пожар на Кавказе. Лишь относительно лояльное властям меньшинство с сомнением предполагает, что по-другому силовики работать просто не умеют.
В том, что правоохранительные органы действительно могут быть заинтересованы в существовании террористов и даже управлять ими, здесь, похоже, действительно уверена огромная часть населения. Их аргументы таковы. Во-первых, боевики — это раскрываемость: на убитого подпольщика можно списать все что угодно, начиная от угона машины, заканчивая рэкетом и убийством. Во-вторых, не будет терроризма — не будет и орденов, повышений, премий, «ускоренной» выслуги лет. Нельзя будет, как это сейчас случается, неделями поливать безлюдные горы из всех видов оружия, включая авиацию, а потом продавать неизрасходованные боеприпасы налево. Некому будет толкнуть «неучтенный» или «утраченный» автомат.
Не будет и федерального финансирования борьбы с террором. Конкретные цифры этих ассигнований держатся в секрете, однако, по словам министра финансов Чечни Эли Исаева, в связи с отменой на территории республики режима КТО «в бюджет республики не будут отчисляться налоги с доходов физических лиц, это порядка двух миллиардов рублей надбавок, которые выплачивались в соответствии с Постановлением правительства № 65 военным и милиционерам за участие в КТО». Учитывая, что НДФЛ составляет 13%, можно подсчитать: одной только Чечне на зарплаты военным и надбавки местной милиции федеральный бюджет ежегодно выделял более 15 млрд рублей. И это без учета расходов на технику, обмундирование, горючее и т. п.
Самое поразительное, что в подобную версию, похоже, верят и многие сотрудники местной милиции. Как-то раз в ожидании аудиенции в ингушском управлении ФСБ мы с фотографом зашли в кафе. Через пару минут туда же вбежали два бойца с автоматами в сопровождении лейтенанта ДПС.
— Предъявите документы! Что в сумках?
Мы предъявили, атмосфера разрядилась. Выяснилось, что служителей закона вызвали напуганные нашими рюкзаками бдительные граждане. Поскольку был уже час дня и нас с утра обыскивали уже в третий раз, я не удержался и спросил, почему же боевиков-то при таком усердии поймать не удается.
— Ну, боевики пешком не ходят…
— Так ведь и машины же очень тщательно проверяют, правда? — обратился я к дэпээснику.
— Еще как проверяем! Все время проверяем. Но у боевиков алиби есть…
Ответ был очевидным намеком на федеральные спец­талоны, но стоило уточнить.
— Что вы имеете в виду? — изобразил я иностранца.
— А вот там вам и расскажут, — и лейтенант с ожесточением кивнул на огромное здание ФСБ.
Сомнений не осталось.
Еще один ингушский милиционер посчитал необходимым предупредить меня, чтобы я не верил тому, что говорят про спецоперации его начальство и телевидение: «Они ни слова правды не говорят, слушайте родственников — те все как есть рассказывают, уж я-то знаю».
А один из дагестанских следователей рассказывал, как однажды был арестован человек, закапывавший фугасы на обочине автомагистрали. При нем оказалось удостоверение сотрудника ФСБ, подлинность которого была подтверждена соответствующим телефонным звонком. Необычного террориста пришлось отпустить, несмотря на то что при задержании погиб милиционер. Списали на несчастный случай: «Конечно, у ФСБ есть свои люди в лесу, и немало. Это — их методы. Агентурная работа так и должна вестись, вот только какие этим людям ставятся задачи? Похоже, самые разные…»
Сами силовики, как ни странно, развеивать нелицеприятные мифы вовсе не спешат. Официально пообщаться с корреспондентами «РР» под разными предлогами отказались в трех МВД, двух УФСБ и одной военной части. Более того, везде, кроме Ингушетии, нас весьма активно «поддавливали», старательно давали понять, что вовсе не рады нашему появлению. В Дагестане нас задерживали на положенные три часа и, как водится, не представившись, объясняли, что если мы будем продолжать в том же духе, с нами может «случиться что-то очень нехорошее, например похищение или даже убийство», — вроде как имелись в виду боевики. А в Чечне нам, судя по всему, выделили не только парочку «топтунов», но и тонированную «десятку» сопровождения, которая, не скрываясь, ехала рядом с нами и даже развлекалась, перегораживая нам дорогу на «зебре».

Правила игры
И все же, несмотря на достаточно весомые аргументы сторонников «теории заговора» и упорное нежелание властей их опровергать, наиболее вероятным объяснением захлестнувшего Кавказ насилия является атмо­сфера безвластия и абсолютная неразбериха. Не ловит рыбку в мутных водах местной политики, кажется, только ленивый или трусливый. Убить здесь можно любого — конкурента по бизнесу, ведущего твое дело следователя, политического оппонента: свалят-то все равно на боевиков. Похищать, вымогать деньги, заниматься рэкетом или крышевать рынок тоже можно.
Поле для заработков просто гигантское, и этим, несомненно, пользуются как боевики, так и милиция, как кланы, так и мафия, как политики, так и предприниматели. Все, что нужно, — камуфляж, маска и пара автоматчиков: набор в наше время более чем доступный. Торгуют ведь не только административным ресурсом, но и матчастью. Например, недалеко от ингушского села Троицкое, где дислоцируется полк российской армии, вдоль дороги стоят помятые личности с воронками и канистрами. На канистрах цифры 80 и 92. Бензин. Напротив этого места — хорошенькая заправка, но канистры явно пользуются большей популярностью.
— Во-первых, на рубль дешевле, — объяснил свой выбор один из водителей, — а во-вторых, на заправке поганый бензин с грозненского НПЗ. После него машина троит и чихает. А в канистрах бензин, который военные сливают. Им на борьбу с терроризмом хорошее горючее аж из Ростова цистернами возят. Ну, а они с населением делятся.
В той же Ингушетии нельзя купить спиртное. Нигде. Никакого. Почти всех, кто наливал или продавал, убили. Остальных в достаточной степени напугали. Кто это сделал — вопрос полемический. Одни говорят, что борющиеся за чистоту нравов боевики. Другие — что предприимчивые осетины, к которым теперь за выпивкой вынужденно ездит вся пьющая Ингушетия, включая тысячи федеральных «правоохранителей».
Ну и, конечно, абсолютный беспредел выгоден нечистоплотным дельцам от политики. Мало кто верит в то, что убийство главы МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова — дело рук боевиков. Слишком уж он хотел стать следующим президентом Дагестана. Слишком уж многие этого не хотели. Покушение на Юнус-Бека Евкурова организовали боевики? Возможно. Но точно ли их об этом не просили?
В том, что бардак на Кавказе полнейший, можно убедиться даже в ситуации, требующей, казалось бы, максимальной собранности. Узнав о проведении в центре Махачкалы спец­операции, мы с фотографом выбежали из гостиницы и, поймав такси, помчались в ночь. Квартал, как и обещали по телевизору, был оцеплен. Машины не пускали. Мы собрались было вылезти из машины и идти пешком. Однако водитель только ухмыльнулся. Три поворота руля — и вот мы вместе с еще парой десятков машин дворами проезжаем за спину оцеплению. В ста метрах от «горячей точки» второй кордон. За него не пускают даже пешеходов — стреляют все-таки. Три минуты переговоров заканчиваются фразой: «Проходите, только я вас не видел». Предлагаю сговорчивому милиционеру для очистки совести хотя бы проверить наши документы и содержимое рюкзаков. Неинтересно.
И вот мы уже в куче-мале из спецназовцев, оперативников, пожарных, медиков и немногочисленного милицейского начальства. Растекаясь маслом, стоит продырявленный в нескольких местах армейский «Урал». Заревом разливается по небу горящий дом, в котором засели боевики. «Мы их просто “Шмелями” закидали — чего тут долго думать», — меланхолично комментирует один из бойцов. Человек в штатском требует от рации срочно прислать другой БТР: у того, что подъехал, не работает пушка. Дом наконец тушат. Раздаются три одиночных выстрела. Контрольные — по одному на боевика. А то ведь они, как говорят, живыми не сдаются…

Духовное управление
Впрочем, то, что на Кавказе царит хаос, а правоохранительные органы нарушают закон чуть ли не чаще прочих граждан, не отменяет того факта, что боеви­ки-ваххабиты — или, точнее, салафиты — действительно существуют. Впрочем, надо понимать, что, вопреки расхожему мнению, если все боевики — салафиты, это еще не значит, что все салафиты — боевики. Это всего лишь приверженцы одного из направлений ислама, так называемого чистого ислама, противопоставляющего себя исламу «традиционному». Они отрицают возможность посредничества между Аллахом и человеком и не признают толкования Корана. Они — мусульманские протестанты, своего рода аллергическая реакция общества на незащищенность, трудную социальную ситуацию, беспредел и даже на очевидный союз официальной церкви и власти. Это не значит, что с аллергией не надо бороться, но надо понимать, что она — лишь симптом болезни.
Основными аллергенами для салафитов являются Муфтият Ингушетии и Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД). Эти структуры чем-то похожи на РПЦ — тоже правопреемники церкви советских времен. Их также нередко обвиняют в стремлении заработать на верующих, соглашательстве со светскими властями, отсутствии терпимости к единоверцам и сомнительной гражданской позиции. Про ДУМД даже говорят, что именно оно составляет милиционерам списки «неблагонадежных». Считается, что именно ДУМД пролоббировало принятие закона «О запрете ваххабизма и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», который многие считают дискриминационным.
— После развала СССР одна идеология рухнула, а другой нам не дали. Вот и потянулись сюда миссионеры из разных стран: их слова падали на благодатную почву жизненной неустроенности и мировоззренческого вакуума. Впоследствии большинство из них оказались ваххабитами, то есть, будем говорить прямо, сектантами, — объяснял нам пресс-секретарь ДУМД Магомедрасул Омаров. — Но тогда мы не могли с ними конкурировать, нам катастрофически не хватало ораторов, ведь систему религиозного образования надо было отстраивать практически с нуля.
Однако ДУМД постепенно окрепло и стало бороться с конкурентами за то самое «посредничество», которое салафиты отрицают. В 2004 году, опираясь на закон «О запрете ваххабизма», Духовное управление пошло на беспрецедентный шаг — запрет всех дословных переводов Корана. Вместо них верующим было предписано читать толкования — идейно выдержанный «пересказ» священной книги, то есть именно то, что салафиты не приветствуют.
— Неподготовленным человеком дословный перевод может быть воспринят неправильно, — уверенно говорит Омаров. — Например, «Убивайте неверных, где бы вы их ни встретили» — чтобы не воспринять это как руководство к действию, необходимо обладать специальными исламскими знаниями, разбираться в том, как был ниспослан Коран. Мы предлагаем мусульманам читать толкования, а Коран заучивать наизусть на арабском.
В ответ на мои слова о том, что, мол, говорят, ДУМД сотрудничает с милицией против салафитов, Омаров неожиданно разразился прямо-таки правозащитной тирадой:
— Ничего подобного! Наша милиция — совершенно прогнившая, это всем видно, в Дагестане глупцов нет. Вот сидит следователь и высасывает преступления из пальца. У него, видишь ли, план! Скажите, скольких ваххабитов допрашивали в присутствии адвоката? Скольких задержанных выпустили, не избив? Конечно, появляется масса мстителей. Так грязные действия наших силовиков отражаются «в лесу». Тут ведь идет гражданская война, здесь настоящий 37−й год — те же пытки, ломки!
— Может, вам от имени организации сделать официальное заявление такого рода? Глядишь, и перестанут вас обвинять в коллаборационизме.
— А что это изменит? Кто нас послушает? А в пустоту никому говорить не хочется, — пробормотал Омаров и, спохватившись, добавил: — Впрочем, учтите, что я не от имени ДУМД сейчас про милицию говорил. Это я как частное лицо, скорее.

Двоевластие и двоемыслие
Для полноты картины очень хотелось найти боевика. Действующего — не удалось, зато обнаружился один недавно амнистированный. Нашелся он в горном селе Гимри, на родине двух легендарных имамов: Шамиля и Гази-Магомеда. Гимри знаменито не только своей историей, но и тем, что пару лет назад здесь попытались заменить российские законы на законы шариата. Вскоре после этого жители были «наказаны» — в селе был введен режим КТО. Группировка войск окружила аул и поделила его на сектора. Входить и выходить местным жителям разрешалось только по спецпропускам, которые выдавались далеко не всем и не всегда. Кто-то оказался и вовсе «невыездным», многие потеряли работу. Жители с ужасом вспоминают те дни. Судя по рассказам, возвращение граждан в российское правовое поле производилось посредством непрерывной стрельбы в воздух и ежедневных обысков. Два раза в день — утром и вечером. В довершение всего солдаты поломали двери, калитки, заборы и практически все абрикосовые деревья, на которых основывалось благосостояние части гимринцев. Шариат долго не продержался, а вот КТО затянулась практически на год.
Магомеда мы ждали весь вечер. Наконец в полпервого ночи в комнату ворвался крепко сбитый бородатый мужчина с широкой улыбкой на губах.
— Кто тут искал бандформирования? Вот они! — захохотал он.
Как выяснилось, Магомед успел отметиться еще во время второй чеченской кампании.
— Я уже тогда кое-что за религию понимал, вот и поехал, — доверительно сообщил он нам. — Ничего у меня там по малолетству толком не получилось, а на обратном пути меня арестовали. Так что пытки-мытки я все эти знаю, проходил.
Магомед отсидел год за участие в незаконных вооруженных формированиях и вернулся в Гимри. Впрочем, ненадолго.
— Я у них после отсидки уже на учете был. И вот через несколько лет после моего возвращения они тут провели спец­операцию в доме, где я жил. Меня дома не было, а соседа убили. Потом мне люди сказали, что на самом деле за мной приходили. Что мне было делать? Ведь вернутся же… Я собрался и ушел вон туда, на гору, потом в ущелье.
Магомед махнул рукой куда-то в сторону неразличимого во тьме хребта и задумался.
— В каждом селе сейчас есть несколько человек, которые готовы помочь едой или оружием. Хоть это опасно, а все равно помогают, — Магомед посмотрел на меня, как будто мы играли в шахматы. — Понимаешь, молодежь сейчас хочет жить по законам, ниспосланным Аллахом, по законам шариата. То есть за воровство руку отрезать. Если прелюбодействуешь, неженатому сто палок, женатого камнями забрасывать. А у нас сейчас что по кодексу? За воровство — полгода, прелюбодейство — вообще без проблем, — словно «Шах!» произнес Магомед. — К тому же российские законы все равно не работают, а там, где шариат, люди боятся и плохого не делают. Но Россия сейчас у нас властвует, понятно, что она не хочет уступать.
— То есть жить в России никак не получится?
— А как? Нужно же жить по законам Аллаха? Конечно. Значит, нужно отдельное государство: имарат там или эмират, мне все равно.
Мат.
Милиционеры убеждены, что их дела нужны государству и приносят обществу пользу — борются с экстремистами и киллерами. Ваххабиты убеждены, что их дела угодны богу и избавляют общество от палачей в лице милиционеров. Вообще в действиях этих заклятых врагов местами прослеживается некоторая парадоксальная симметрия. Ваххабиты, как здесь считается, поддерживаются за счет денег мировой закулисы. Однако это не доказано. Зато точно известно, что они вполне успешно занимаются рэкетом, обирая бизнесменов, понимающих, что милиция не может защитить даже саму себя. Милиционеры по идее существуют на деньги государства, но на самом деле основные источники их доходов — тот же рэкет и вымогательство. И те и другие «не берут пленных». И те и другие в своих интересах прибегают к запугиванию, шантажу и использованию коррупционных схем. Даже прятаться вынуждены не только «лесные братья», но и милиционеры, перекрашивающие автобусы в «гражданские» цвета и предпочитающие ходить на работу в штатском.
Финансирование ваххабитов наверняка зависит от их успехов в войне с милицией, как это было, например, в Чечне. Финансирование силовиков требует наличия боевиков. В результате руководители как ваххабитов, так и милиции, наживающиеся на кровопролитии, предпочитают разжигать конфликт, накачивая «бойцов» пропагандой. «Мы воюем со зверями», — смолоду вдалбливают они в головы своих подчиненных.
Цитирую заместителю командира 2−го полка махачкалинского ППС Юнусу Абдулхаликову фильм «Путь якудзы», где хороший коп говорит в финале: «Правосудие лучше, чем закон». Спрашиваю, согласен ли он.
— Конечно, — уверенно откликается служитель закона, но, помешкав, похоже, все же решает, что милиционеру так говорить не пристало, и нерешительно добавляет: — Хотя однозначно сказать нельзя.
Однако, судя по всему, в том, что «правосудие лучше, чем закон», здесь убеждены практически все. Боевики, убивающие пытавших их милиционеров. Милиционеры, пытающие убивавших их боевиков. Мирные жители, считающие, что «ваххабиты — звери, а собаке — собачья смерть», либо что «менты совсем оборзели, так им и надо — будут в следующий раз думать», или и то и другое одновременно.
Поразительная «зеркальность» местами обнаруживается в самых неожиданных мыслях и суждениях. Во время трехчасового пребывания в УВД поселка Шамиль-Кала мы разговорились с одним из милиционеров. Сердито глядя на горы, он поведал, что боевики — плод жидомасонского заговора. На вопрос, зачем евреям за свои деньги организовывать исламский имарат на территории преимущественно православной России, ответ был явно готов заранее: «Чтобы мы тут друг друга поубивали, а они придут и займут наше место, сделают тут второй Израиль». Через полтора часа мы сидели среди салафитов села Гимри. Наиболее красноречивый из них — высокий старик по имени Амир — согласился как бы по секрету открыть нам тайну: заказчика нынешней резни. «Масоны», — заговорщицки сказал он. «Жидо?» — только и спросил я. «Конечно. Они хотят создать здесь свое государство». Два антипода, каждый из которых с удовольствием сделал бы дырку в голове оппонента, оказывается, не так уж далеки друг от друга. Я вспомнил фразу президента Евкурова, от которой, помнится, прыснул от смеха: «В дестабилизации обстановки на Северном Кавказе заинтересованы США, Великобритания и Израиль, общая цель которых — помешать возрождению России». Смеяться больше не хотелось.
Впрочем, с обеих сторон есть так называемые умеренные, призывающие к переговорам. И

http://stoletie.ru/obschestvo/bez_migrantov_rossija_propala_by_2009-10-02.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 02.10.2009 | 13:56
Без мигрантов Россия пропала бы? Александр Горянин
Почему наша страна не нуждается в миграционной подпитке
Многие эксперты и СМИ внедряют мысль, что нас спасут только мигранты. Обсуждать, нуждается ли Россия в спасении, якобы уже поздно, всё обсуждено и решено без нас. Но так ли это?

Нам без устали внушают: 141 миллион населения – это очень-очень мало. Это катастрофа для нашей экономики. В Японии 127 млн. человек, экономика вдвое (по паритету покупательной способности) превышает нашу – по крайней мере «белую». При этом возрастная структура населения ощутимо хуже – доля стариков выше, доля детей меньше, коэффициент рождаемости ниже российского, но мигрантам путь в страну закрыт. И как-то обходятся. Едва об этом напомнишь, звучит возражение: если бы у нас была такая производительность труда, как в Японии, и мы бы обходились. Так вот: если Россия не прекратит закачку мигрантов, у нас никогда не будет японской производительности труда.
Нам внушают, что мигранты не просто нужны России, они нужны ей в огромных количествах.
Эксперты Всемирного банка не раз говорили о необходимости завоза двух млн. человек каждый год на всё обозримое будущее.

«В каких пропорциях лучше принимать посланцев разных культур (исламской, буддийской и т.д.)?» – деловито интересуется «Вечерняя Москва». Ответ есть у «Московской промышленной газеты»: «Россия могла бы ежегодно принимать до 200 тыс. человек из Китая, Северной Кореи, Вьетнама, до 400 тыс. из Индии, до 80 тыс. из исламских стран, 20 тыс. из Африки».
С ними согласен директор Института социальной политики ГУВШЭ Сергей Смирнов: «Китайцы и среднеазиаты легко могут смягчить эффект вымирания». Крепко мыслит и Евгений Гонтмахер, руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН: «Нужно думать о квотированном привлечении людей из таких регионов дальнего зарубежья, как Средний и Дальний Восток, Юго-Восточная Азия». Не может сдержать чувств руководитель Росстата Владимир Соколин: «Важную роль в деле воспроизводства населения России могут сыграть мигранты-мусульмане, способные обеспечивать повышенную рождаемость». Новость на «Ленте. Ру» так и озаглавлена: «От вымирания Россию спасут мигранты-мусульмане».

От чего именно нас спасут мигранты, объясняют не всегда одинаково. Мирного обывателя могут сначала сбить с толку утверждением, что «огромная Россия имеет самую низкую плотность населения в мире» (журнал «Русский дом»), затем он услышит, что более половины нашей страны международное сообщество вот-вот объявит terra nullius, ничьей землёй, по причине её слабой населённости.
Правда, из Канады, Австралии, Казахстана и других стран, где плотность населения много ниже, чем у нас, крики о спасении не доносятся. Огромные незаселённые территории имеют десятки стран мира, совершенно не горюя по этому поводу.
Не все объяснения столь экзотичны, чаще говорят о другом. Без мигрантов якобы замрут наши стройки, некому будет мести улицы, валить лес, выращивать (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке) овощи. О том, что с мигрантами никуда не денется нынешний низкий уровень строительных работ, будут и дальше биться маршрутки, не сократится отравление подделками, останется высоким уровень уличной преступности.
Но самое опасное то, что мигрантов всё шире привлекают к промышленному производству. Технологии бывают трудоёмкими и капиталоёмкими. При дешёвом труде многое можно производить на устаревшем оборудовании, не вкладываясь в передовые технологии. Там, где рабочая сила дорога, владелец поневоле вынужден совершенствовать производство. Пока она не стала дорогой, никакие рассуждения об инновациях не заставят владельца обновлять технику и технологии. Рынок толкает его только по пути выгоды, для важности именуемой эффективностью, по пути поиска дешёвой рабочей силы. А она дёшева не только из-за картельных сговоров работодателей (хотя эти сговоры не подлежат сомнению), не только из-за отсутствия у нас настоящих профсоюзов, но и из-за присутствия на рынке труда огромной армии гастарбайтеров.

Теневой рынок рабочей силы имеет конкурентное преимущество перед коренным населением. Сбивая цены на российском рынке труда, они активно содействуют нашему техническому отставанию.
В печати и в Сети не раз мелькали уверения, что низкие зарплаты дают России фору в борьбе за место среди развитых стран. Большинство же экономистов с цифрами в руках доказывают, что низкая оплата труда – это:
а) препятствие на пути формирования полноценного внутреннего рынка – единственно надёжного стимула для роста отечественной экономики;
б) главный фактор «утечки мозгов»;
в) главное препятствие к проведению реформ – пенсионной, монетизации, ЖКХ, медицинской, образовательной;
г) одна из причин сохранения и роста безработицы среди коренного населения;
д) мощный стимулятор мелкой коррупции и воровства;
е) приглашение к уходу экономики в тень и гарантия её неостановимого разрастания там;
ё) главный источник социального раздражения, межрасовых конфликтов и неприязни к власти.
Сохранению всех этих негативных явлений активно (хотя и невольно) помогают зарубежные трудовые мигранты. Кратковременная выгода влечёт за собой огромные потери – материальные и социальные. И даже цивилизационные.

Но может быть, всё это прекраснодушная маниловщина, а истина такова, что в стране просто уже реально некому работать? Именно такой взгляд на вещи успешно внедряется в обывательское сознание.
Цифры, которые будут приведены ниже, поначалу (проверено) вызывают отторжение у людей, далёких от демографической статистики: такого не может быть. Но каждый имеет возможность убедиться в них сам, они легко доступны. Сегодня в стране около 90 млн. россиян в трудоспособном возрасте, 74 млн. человек – экономически активное население, работающее «по-белому», в том числе порядка 57 млн. в городах.
Эти цифры максимальны в российской истории. Мало того, они ещё и сильно занижены. Директор Института этнологии и антропологии В.А. Тишков говорит о «7% недоучёта населения». То есть, учтено не 100, а 93 процента населения, недоучёт составил, легко посчитать, 10,9 млн. человек!

Российских граждан среди «недоучтённых» никак не меньше, чем нелегалов. Членкор РАН В.И. Данилов-Данильян проницательно заметил, что у населения сегодня гораздо больше, чем когда-либо, мотивов врать или вообще «активно уходить» от переписи. Достаточно жить не по месту регистрации. Люди видят в переписчиках представителей власти и делают всё, чтобы не вступать с ней в контакт. Да и сами переписчики в ходе переписи 2002 г. были изрядно нерадивы. У меня нет ни одного знакомого, к кому бы они приходили.
Временных «постояльцев» в России на любой «данный» момент никак не меньше, чем недоучтённых «стационарных» жителей.
Старший научный сотрудник Института демографии ВШЭ Никита Мкртчян уверен, что «Росстат считает только верхнюю часть айсберга».
Сообщая о планах Федеральной миграционной службы РФ амнистировать миллион «нелегалов» (а было это, что интересно, как раз в дни «мигрантского бунта» во Франции), тогдашний глава Управления внешней трудовой миграции ФМС В. Поставнин заявил: «В России сейчас работает до 15 миллионов иностранцев из ближнего зарубежья (а сколько из дальнего? – А.Г.), и большинство из них – незаконные мигранты».
То, что г-н Поставнин объявил их всех работающими, сделано явно из политкорректности. Правильнее было бы сказать, что «многие из них» работают. И не ко всем этим людям приложимо слово «иностранцы». Какая-то часть из них – по факту репатрианты. Но, увы, Россия пока не удосужилась принять закон о репатриации.
Вполне осведомлённое лицо Марина Рахманинова, начальник отдела статистики миграции Управления статистики населения ФСГС, утверждает, что только в Москве постоянно проживает около двух млн. неучтённых жителей. Ясно, что «понаехавшие» имеют тенденцию накапливаться в России, избегая учёта.
Не избегают они его, лишь когда заканчивают здесь свой земной путь. Отсюда, кстати, и миф о российской «сверхсмертности». Показатели смертности, нормальные для 160-миллионного населения, вызывают ужас, будучи разложены на 141 миллион. Кроме того, возникающая систематическая ошибка сильнее всего снижает так называемую «ожидаемую продолжительность жизни» российского населения, а ведь именно этот показатель порождает самые громкие политические спекуляции.

Отсюда и журналистская шизофрения: в одной фразе, через запятую, можно встретить два таких утверждения: люди у нас не доживают до пенсионного возраста, Россия скоро станет страной стариков.
Повторюсь: сколько в России людей, не знает никто. В ноябре 2004 года, в ходе составления регистра льготников, вдруг обнаружилось, что их на 3 миллиона больше, чем думали. Считалось (и было заложено в бюджет), что компенсации положены 12 269 тысячам льготников, но ещё до конца подсчётов выяснилось, что их число уже перевалило за 15 миллионов. Сколько же их оказалось в конце концов, знает только Минздравсоцразвития.
В том же 2004 году тогдашний министр регионального развития В. Яковлев предрекал, что через пять лет «молодым россиянам для поступления в вуз уже не придётся платить взятки – конкурс благополучно снизится до одного человека на место». Пять лет прошли. В 2009 году конкурс – не во ВГИК, а на специальность «Финансы и кредит» в Волгоградском государственном университете – составил 632 человека на место…
Почему-то в советское время никто не жаловался на нехватку в России рабочих рук, хотя реально их было много меньше. Незадолго до начала перестройки, в 1979 году, население России (тогда РСФСР) составляло, согласно переписи, 137 миллионов, и нелегалов (в условиях жёсткого милицейского контроля) было крайне мало. В 1959 году в РСФСР проживало 117 миллионов человек, в 1926-м, на пороге индустриализации, – 93 миллиона. И хватало.
Надо ещё помнить следующее: когда индустриализация начиналась, подавляющее большинство трудоспособного населения РСФСР представляло собой аграрную рабочую силу, 82% её граждан жили на селе. Вследствие коллективизации, переселений, оргнабора, а главное – голодухи немалая часть этих людей рассталась с селом, приняла участие в великих и малых стройках, влилась в ряды рабочего класса, но даже к началу войны две трети (67%) трудоспособного населения РСФСР не участвовали в промышленном производстве и строительстве, так как оставались сельскими жителями.

Сегодня в это трудно поверить, но экономически активное население городов составляло к началу индустриализации всего лишь порядка пяти млн. человек – в одиннадцать раз меньше, чем сегодня, подавляющее большинство женщин были домохозяйками.
И никто не говорил о дефиците людей. Наоборот, большевики относились к «человеческому материалу» с преступной расточительностью. Страшный по напряжению сил мобилизационный рывок был максимально трудозатратен. Почти вручную строились сотни заводов, рудников, шахт, и на них потом кто-то должен был работать, да ещё в три смены. А каналы, железные дороги, метро, а неслыханная в мировой истории программа вооружений!
После войны, несмотря на огромные потери людей самых производительных возрастов, почему-то хватило рабочих рук на «великие стройки коммунизма», на освоение целины, строительство сибирских ГЭС, прокладку БАМа, а главное – на продолжение исполинских усилий по созданию и функционированию беспримерного военно-промышленного комплекса и обслуживающей инфраструктуры, включая научную.
А сегодня, когда гонка вооружений осталась в прошлом, когда проекты уровня космической программы 60–70-х годов даже не обсуждаются, нам говорят о «совершенно катастрофической» и даже «угрожающей национальной безопасности» нехватке рабочих рук.

Мы должны задать себе вопрос: почему в советское время хватило рабочих рук на все затеи и нужды государства? Не только потому, что был тоталитарный строй. Правильный ответ будет таким: потому, что были вынуждены обходиться тем, что имелось. Если бы тогда существовал лёгкий внешний источник, рабочих рук постоянно не хватало бы, как сегодня.
Почему планировщики Минэкономразвития и других ведомств уверяют, что России необходима миграционная подпитка? Только от лени.
Они видят лёгкие внешние источники такой подпитки и идут по пути наименьшего сопротивления. Скажите им, чтобы они забыли даже думать об этих источниках, и они вам прекрасно всё спланируют с опорой на внутренние трудовые ресурсы и покажут, как это сделать. Пусть используют опыт стран, исключивших для себя лёгкий путь привлечения иноязычных и инокультурных мигрантов – Японии, Греции (в Грецию мигранты проникают разными неправдами, но официального импорта рабочей силы нет).
И главное, на круг всё это окажется гораздо выгоднее, ибо подстегнёт инновационную экономику. Да, темпы строительства поначалу просядут, но не беспокойтесь, они восстановятся. Да, сверхприбыли строительных фирм станут менее жирными, но государство сумеет их убедить примириться с этим.
Даже если в каких-то сферах у нас налицо реальная нехватка людей, она должна быть обращена в фактор позитивного развития. Есть хороший пример: армия Израиля стала одной из самых эффективных в мире благодаря тому, что с самого начала формировалась в условиях жесточайшего кадрового голода.
Сегодня в России множество депрессивных городов и территорий. Откуда они взялись, известно. Обрушение градообразующего предприятия создавало безвыходную ситуацию, выход из которой найден далеко не везде.
При обсуждении в Госдуме законопроекта о депрессивных территориях не смогли договориться о критериях депрессивности, но вилка получалась такая: от 12 млн. до 30 млн. человек – цифра огромная. Причём порядка двух третей этого населения (такова общероссийская норма) – люди трудоспособного возраста.
Как вы думаете, возможно вербовать необходимое число людей из депрессивных регионов для работы там, где не хватает рабочих рук? Наверняка возможно, и небольшое количество вербуется. Но, с точки зрения работодателей, это целая канитель: подъёмные, обустройство, социальные гарантии.

С гастарбайтерами же таких хлопот нет. Они уже приехали, они уже здесь – безответные, готовые трудиться за скромные деньги. Правда, половина из них очень быстро переключится на – в лучшем случае – изготовление палёной водки или самостроков Гуччи.
Либо начнёт торговать наркотиками, промышлять кражами и разбоем. Наши выгодополучатели, наверное, очень опечалены этим, но свой барыш важнее.
Нынешние проблемы с иностранными мигрантами могут оказаться милой пасторалью в случае вступления России в ВТО. С каких бы позиций ни обсуждалось это членство – одобрения или несогласия, – все сходятся в том, что жёсткая и полнообъёмная перестройка экономики, вызванная этим шагом, сделает у нас безработными порядка 10–12 млн. человек. В дополнение к имеющимся! Закачивать в этих условиях иноязычных мигрантов – значит направлять их, в два хода, в этнические преступные группировки.
Факты и цифры, приведённые выше, лежат на поверхности. Почему же мы слышим беспрерывные уверения в безальтернативности нынешнего курса? Более того, «ведущий эксперт в вопросах миграции» г-жа Ж. Зайончковская уверена, что численность китайцев в России достигнет к середине ХХI века 10–20 млн. человек. И подсказывает, как этого добиться: «Ставится вопрос о создании единого социально-экономического пространства на границе с Китаем, о перспективе единого рынка труда». Как говорится, конец цитаты.

Вокруг мигрантов из-за рубежа сложился огромный бизнес. Народу кормится туча – российские и зарубежные посредники, агентства, банкиры, страхователи, юристы, кадровики, рекрутеры, муниципальное начальство, выдаватели всяческих разрешений. А главное – крупные работодатели.
Этот бизнес весьма озабочен тем, чтобы истерики об «умирающей России» не стихали. И если реальность не выглядит пугающей, в ход идут выдумки (пополам с журналистской халтурой).
Люди привыкли верить солидным СМИ, они воспринимают как истину уверения вроде следующих: «Проведённая в 2002 году перепись выявила, что население России за 12 лет уменьшилось на 10 млн. человек (на самом деле на 1,8 млн.), но от вымирания её спасут китайцы, индусы, вьетнамцы и афганцы». Или: «Как считают авторитетные демографы (а на самом деле лоббисты теневой экономики), лет через 20–30 в стране будет проживать всего 60–70 млн. человек».
Ещё цитаты: «Несколько миллионов китайцев России не помешали бы» (бывший депутат Госдумы В.А. Рыжков); «Численность населения России к 2010 (!) году может упасть до 94 млн. человек» (исполнительный директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей Андрей Нещадин); «В середине XXI века население России сократится до 40 млн. человек» (член Совета по реализации национальных проектов в области демографической политики при президенте РФ Анатолий Антонов).
Есть, правда, один довод, перед которым немеют все. Это когда говорят: Дальний Восток и Сибирь скоро заполонят китайцы. На самом деле этот довод не сильнее всех прочих. Я был в Монголии. Плотность населения в этой стране впятеро ниже российской, к тому же она до 1911 года была частью Китайской империи. Это самая экологически чистая страна в мире, в её недрах много хорошего, она имеет границы неимоверной протяжённости, которые неизвестно, как охранять. И что же? На 2,5 млн. монголов в стране около 3 тыс. китайцев, порядка 0,1%. Их там столько же, сколько русских. И страха перед китайцами там нет. Всё зависит от политической воли.
При её отсутствии мы скоро услышим, что наш Дальний Восток надо заселить законными китайцами, чтобы он не достался китайцам незаконным.

При отсутствии политической воли нас скоро додавят до того, что трудовые мигранты будут вправе перевозить в Россию свои семьи – ведь таковы требования правозащитников и «цивилизованного мира».
Рождаемость у нас низка, но это ещё поправимо. Обзаведясь недвижимостью, наши молодые семьи обязательно обзаводятся наследниками. Даже в городских квартирах – вопреки их антирепродуктивному устройству. Что же говорить об односемейных домах!
В своё время предпринимателя Уильяма Билла Льюитта, построившего в 1947 году на одолженные деньги городок дешёвых односемейных домов Льюитт-таун в 50 км от Нью-Йорка, никто не принимал всерьёз. Власти были против (требовалось изменить ряд законов), но дело спасла вырвавшаяся у Льюитта фраза: «Если у человека есть дом, он никогда не станет коммунистом».
К концу жизни Льюитта называли «строителем американской мечты», «изобретателем американского пригорода». В США массовое переселение в пригороды породило «бэби-бум», длившийся 20 лет.
США 1947 года были не богаче России 2009-го. Автомобилизация там как раз перевалила за 60% – как в сегодняшней России. Мы дозрели до повторения американского опыта. Или до возвращения к своему – историческая Россия всегда была 1–2-этажной. Технологий дешёвого односемейного строительства для нашего климата – две дюжины на выбор, но осуществить замысел будет сложно, ибо под ударом окажутся интересы огромного строительного бизнеса, заточенного на максимально дорогие бетонные многоэтажки. Переломить ситуацию удастся лишь при наличии твёрдой политической воли на самом верху.

Напрашивается и такая мера по повышению рождаемости: услуги по лечению бесплодия следует сделать бесплатными, это должно стать темой тщательно прописанного федерального закона.
Сегодня лечение бесплодия не по карману большинству. Между тем у нас 15% бесплодных семей, и в каждой из этих семей хотят иметь ребёнка – иначе кто бы знал об их бесплодии?
На многое способна социальная реклама. Снят 55-секундный ролик об аборте, из которого поражённые зрители узнают, что у человеческого эмбриона на 4-й неделе начинает биться сердце, а в 11–12 недель, когда аборт ещё разрешён просто по желанию матери, нерождённый ребёнок уже понимает, что его хотят убить. На экране видно, как колотится его маленькое сердце, как число ударов достигает 200 в минуту. Зрители видят его раскрытый рот и понимают, что он беззвучно кричит от ужаса. А потом его убивают. Этот ролик способен сохранить тысячи жизней.

России нужны не иноязычные «трудовые мигранты», России нужны репатрианты. Необходимо облегчать репатриацию, приняв специальный закон о возвращении, подобный израильскому закону 1952 года.
Право на переезд в Россию следует признать за всяким, кто принадлежит к российскому суперэтносу.
К этому суперэтносу помимо титульных народов России (то есть русских, карел, якутов, мордвы, кабардинцев, бурят и др.) должны быть отнесены украинцы и белорусы, потому что сегодня среди граждан России их вместе почти 4 млн. Сюда же должен быть отнесён такой «бывший титульный» народ, как немцы, имевшие свою автономию на Волге и не по своей вине её лишившиеся. Здесь же – потомки эмигрантов времён Гражданской войны и «перемещённых лиц» Второй мировой. Возможны ещё несколько небольших категорий – например, выпускники российских вузов.
Во всех остальных случаях переселение может быть разрешено лишь «особо ценным лицам» – разумная практика, принятая в ряде стран.

По материалам «Литературной газеты»

http://www.warandpeace.ru/ru/reports/view/43256/
Nicolaich 16.01.10 17:04

Первая ссылка в яндексе. Не официальный сайт, так, чисто посмотреть.

Ссылка http://www.productcenter.ru/

Производство в России.

Товаров производства России: 13401

Российских производителей: 466

Рубль обеспечен:

1-е место в мире по разведанным запасам природного газа (32% мировых запасов газа);

1-е место в мире по добыче и экспорту природного газа (35% мировой добычи газа);

1-е место в мире по добыче нефти и второе место по её экспорту;

1-е место в мире по разведанным запасам каменного угля (23% мировых запасов углей);

1-е место в мире по запасам торфа (47% мировых запасов торфа);

1-е место в мире по запасам лесных ресурсов (23% мировых запасов леса);

1-е место в мире по запасам поваренной соли и второе место по запасам калийной соли;

1-е место в мире по запасам питьевой воды и второе место по объёму пресной воды;

1-е место в мире по запасам минтая, крабов, осетровых в своей 200-мильной экономической зоне и второе-третье место по запасам трески, сельдевых, мойвы, сайки, лососевых и др.;

1-е место в мире по разведанным запасам олова, цинка, титана, ниобия;

1-е место в мире по запасам и производству рудничного и рафинированного никеля;

1-е место в мире по разведанным запасам железных руд (около 28% мировых запасов);

1-е место в мире по экспорту стали и третье место по экспорту металлопроката;

1-е место в мире по производству и экспорту первичного алюминия;

1-е место в мире по экспорту азотных удобрений, второе и третье места по экспорту фосфорных и калийных удобрений;

1-е место в мире по запасам алмазов и второе место по их добыче;

1-е место в мире по физическому объему экспорта алмазов;

1-е место в мире по разведанным запасам серебра;

2-е место в мире по разведанным запасам золота;

2-е место в мире по разведанным запасам платины и первое место по её экспорту;

3-е место в мире по размерам государственных золотовалютных резервов;

3-е место в мире по разведанным запасам меди и свинца;

3-е место в мире по разведанным запасам вольфрама и молибдена;

1-е место в мире по протяженности электрифицированных железных дорог;

1-е место в мире по числу ежегодных запусков космических аппаратов;

1-е место в мире по количеству проданных на экспорт самолетов-истребителей;

1-е место в мире по поставкам на экспорт средств ПВО средней и малой дальности;

2-е место в мире среди стран, обладающих наибольшим количеством стрелкового оружия;

2-е место в мире по поставкам вооружения всех видов;

2-е место в мире по величине подводного флота;

1-е место в мире по чернозему (50% мировых запасов чернозема)

avanturist.org

к сказанному могу добавить только

https://www.youtube.com/watch?v=rbm5afKJbFo

20 марта 2010 г. 07:26
Единственный в России поисковый батальон может быть расформирован
http://www.vesti.ru/doc.html?id=348329&cid=549

Единственный в России 90-й отдельный поисковый батальон Ленинградского военного округа в ближайшее время может быть расформирован. Бойцы занимаются поиском безымянных воинских захоронений в районах, где шли бои Великой Отечественной. Уже обнаружили и перезахоронили останки более 4,5 тысяч солдат, уничтожено более пяти тысяч взрывоопасных предметов. Но Счётная палата сочла деятельность поисковиков непрофильной для Министерства обороны.

Служба на ощупь и на слух: бойцы учатся различать отголоски прошлого. Металлические нотки ни с чем не спутаешь, а вот камень и крупный осколок из глубины отзываются почти одинаково. Сейчас теория, чуть позже практика - помимо боевой, солдаты проходят полный курс специальной подготовки. Они изучают устройство инженерных заграждений, противопехотных и противотанковых мин. Большинство новобранцев раньше никогда не углублялись в историю, но даже они в поисковом деле находят себя. Служить приходят и люди с опытом полевых работ. Профессиональному археологу Игнату Нилусу сплав университетского образования и военной специальности позволяет смотреть на поле боя особым взглядом

"Многие места, траншеи перекопаны, и военные за счет своих специфических знаний могут увидеть блиндажи, землянки по своим правилам. Этому обучают нас здесь, мы будем обучать ребят, которые придут после нас", - рассказывает Игнат Нилус, заместитель командира 1-го взвода 90-го отдельного специального поискового батальона.

Возможно, обучать будет некого - цепь поколений новобранцев может прерваться. Счетная палата сочла, что поиск - не дело Министерства обороны. Её заключение - для такой работы нет правовых основ - фактически, это значит, батальон должны расформировать. По той же причине в прошлом году ликвидировали группу розыска пропавших без вести в ходе контртеррористической операции в Чечне. Военные категорически против такого подхода: они считают, закон об увековечении памяти погибших сам должен кануть в Лету - документы нужно срочно менять

"Вообще закон 1993 года, он морально устарел и требует срочных изменений, так как положения, которые он регулирует, противоречат большинству действующих законов Российской Федерации", - говорит Андрей Таранов, заместитель начальника Управления по увековечению памяти погибших при защите отечества Министерства обороны Российской Федерации.

Военные объясняют: в действующих бумагах есть понятие поисковой деятельности. Но оно вынесено отдельной строкой, и формально в перечень мероприятий по увековечению памяти такая работа не входит. Отсюда и законодательная вилка, в которую попал батальон. Но в этой ситуации рубить с плеча - значит фактически зарыть в землю результаты трехлетних трудов военных поисковиков. За сухими цифрами статистики возвращенные имена и восстановленные судьбы: бойцы батальона перезахоронили более 4,5 тысяч останков погибших воинов, обезвредили более пяти тысяч взрывоопасных предметов, нашли полторы сотни смертных медальонов, из них прочитали 36 - это значит, в 36 семейных историях.

И это - только начало: фронт работ гигантский. Невский пятачок и Синявинские высоты, где на миноискатель отзывается каждый квадратный сантиметр земли. К ним красными плюсами на карте поисковиков - участок под Красным бором, где наступала 55 армия, урочище Тортолово. Прежде чем провести свои линии обороны отечественной истории, военные изучили сотни страниц в архиве Министерства обороны

"У нас выезжает туда человек, изучает архивы непосредственно по месту нашей дислокации - это Ленинградский, Волховский фронты. Подымается журнал безвозвратных потерь, главная книга, где всё и приводится", - рассказывает Сергей Румянцев, заместитель по воспитательной работе командира 90-го отдельного специального поискового батальона.

На защиту поискового батальона встал федеральный комитет по делам ветеранов. Он следит за разработкой новой редакции закона. Документ должны внести на рассмотрение в Государственную Думу. Чёткость исторических понятий особенно важна накануне юбилея Победы. Если поправки примут, у военных поисковиков наконец появится законодательный щит.