РФ создала комиссию по противодействию фальсификациям

Nenez84 пишет:

Вячеслав, Вы в запале упустили главное - между истинно верующими и Богом стоит бюрократическая структура - церковь - именно в материальном воплощении и со всеми греховными ипостасями, но от нее не избавиться - это аппарат. Вы зря путаете.

Ничего я не путаю, все совершенно четко объяснил.
Я как-то в поезде разговорился с одной простой женщиной, бывшей адвентисткой. Она мне рассказала свою историю. Сильно и искренне верила в бога. Потом началась война, пришли оккупанты, начали люто зверствовать. И вот она приходит в церковь, видит, что они тоже адвентисты, в церкви все то же самое, что и она, делают.
С этого момента она сделалась атеисткой на всю остальную жизнь.
Здесь есть далекая, но все же аналогия с современностью. Доля воцерковленных верующих в точности совпадает с долей особенно состоятельных людей. Не думаю, что большинство из них верит искренне, но так уже принято в их кругу, это, по крайней мере, своего рода внешнее проявление лояльности, мера самозащиты от более сильных материально, которые поголовно представляются истово православными.
А в остальных слоях, победнее, мы находим исключительно одних "захожан", которые к церкви, собственно, совсем никакого уважения не имеют.
Химера, исключительная химера...

О, Боже, еще раз: между истинной верой и Богом стоит бюрократический аппарат - без него не обойдешься. Т.е. административно-хозяйственное управление со всеми вытекающими. Человечество еще не придумало религии без аппарата. Увы.
Но нафиг его ругать - он заведомо греховен, как часть власти.

Nenez84 пишет:

О, Боже, еще раз: между истинной верой и Богом стоит бюрократический аппарат - без него не обойдешься. Т.е. административно-хозяйственное управление со всеми вытекающими. Человечество еще не придумало религии без аппарата. Увы.
Но нафиг его ругать - он заведомо греховен, как часть власти.

Тут диалектика: каков поп, таков и приход. Раз поп сам в бога не верит, но из корысти верующим притворяется, то такая же у него и паства. Вере нужна свобода совести, которая у нас фактически все более сходит на нет. Народ это в целом устраивает, протесты случаются редко. Должны по идее расти, увеличиваться, но как дело в действительности дальше пойдет, непонятно. Пока ничего обнадеживающего не замечаю.

Вячеслав, Вы зачем очередной раз смешиваете внешнее и внутреннее душевное - не так это, есть в верующих на самом деле искра Божья - несерьезно над этим нам потешаться....

Nenez84 пишет:

Вячеслав, Вы зачем очередной раз смешиваете внешнее и внутреннее душевное - не так это, есть в верующих на самом деле искра Божья - несерьезно над этим нам потешаться....

Да причем тут вера и искра божья вообще? Дело совсем не в этом. Мы погружаемся всем миром все глубже в пучину бездуховности, пошлости, бесчеловечной ненависти, лицемерия, а это не может не вызывать протеста в форме в т. ч. и искренней веры, которую Вы имеете в виду. Это понятно, не надо мне объяснять. Но для того должна откуда-то взяться здоровая основа. Вот в чем вопрос, который Вам невдомек понять.
Все сгнило до основания. На вере спокойно можно крест поставить. Полпотовщина рулит, рулит черносотенство, мгерство... Да подавляющее большинство молодых людей мечтало бы продаться за полушку с потрохами дяде Сэму. Только не покупает, гад.
Так что оставь надежды и иди спать.

Вячеслав Сачков пишет:

... Да подавляющее большинство молодых людей мечтало бы продаться с потрохами дяде Сэму. Только не покупает, гад.
Так что оставь надежды и иди спать.

Зря Вы так.

Я не выношу хроники происшествий (уголовной хроники). Как только на нее при переключении каналов попадаю случайно, сразу же перехожу на другой канал. Но сегодня застрял на минуточку.
Бабушка написала внуку дарственную на квартиру, оговорив в ней строгим условием запрет любых переделок до ее смерти. Пошла в магазин, возвращается, на двери новый замок. Квартира уже продана, у нее новый хозяин. В суд. Сделку признали нормальной, а запрет на переделку оставили в силе. Новый владелец недоволен: не может сделать евроремонт, чтобы квартиру подороже продать. Рад был бы получить свои деньги обратно и вернуть квартиру, да внук всех на три буквы посылает. Бабушка в отчаянно безвыходном положении, ночует по подругам.
Для репортера это казусный сюжет для анекдота: не будьте лохами, не поступайте так. А бабушкина судьба ему забавна и только. Будто бабуля не попала в страшную беду, а смешно подскользнулась и шлепнулась небольно. Да хоть бы и насмерть - все равно развлекательно.
Лох, лузер - не человек, а унтерменьш, заслуживающий только презрения и насмешки, а не сочувствия, сожаления и солидарности. А виннер (тот, кто победил в борьбе за бабло / гламурное местечко, неважно, ценой какой низости, подлости, - морально все, что позволяет достичь эту цель) - безусловный герой, демиург нравственности и права. Собчачка, которую нынешние иерархи церкви мечтают заполучить в свой духовно-пропагандистский персонал.
Такого нет ни в Северной Америке, ни в Западной Европе, где продолжают культивировать идеалы честного полицейского и госслужащего, вообще какие-то гражданско-нравственные идеалы. А те кошмарные моральные извраты, что нам кажут круглосуточно по телевидению (приспособляйтесь и уподобляйтесь!), штампуют на эспорт для вящего растления постсоветских туземцев.
Разве это не абсолютное оскотинивание, озверение общества? Разве не полный запредел? Такое даже в гитлеровской Германии было непредставимо.
В историческое сравнение годится, по-моему, разве только Пол Пот. Главная и единственная ценность - миска риса в сутки для себя лично ЛЮБОЙ ценой.
И с какого боку каким макаром Вы надеетесь сюда привесить веру, ась?
Я лично ума не приложу.
Моя историческая специализация - революционное подполье 1880-х гг. Его участники не появились на голом месте в одночасье. Редко кому из них было больше 21 года. Они формировались веками накопления безнравственности. А у нас сейчас она появилась вмиг. Вот чем современное положение принципиально отличается от тогдашнего. Тогда не оставалось никакого другого выхода из бездуховности, кроме самоотверженной борьбы до конца, поскольку не виделось никаких иллюзий. Сегодня наоборот - одни иллюзиии и полный сумбур в умах. Постольку я нахожу положение безнадежным.

По данным военных социологов, верующими считают себя треть военнослужащих, однако многие из них не выполняют минимальных требований, характеризующих верующего. При этом не более 3-5 % являются практикующими верующими, т.е. посещают храмы и выполняют предписания своей веры, участвуют в таинствах, всего 10 % ве­рующих испытывают потребность в посещении культовых учрежде­ний, а значительная часть и вовсе сомневается в существовании Бога. Самоидентификация с религией, скорее всего, связана у многих с необ­ходимостью собственной идентификации с нацией и народом. Это ста­ло особенно актуально после разрушения СССР и созданием россий­ской государственности. При этом в 1998-2001 гг. отмечается падение интереса военнослужащих к религии. Однако количество строящихся храмов на территории воинских частей и военно-учебных заведений, воинских ритуалов, проводимых с участием духовенства и включением в них религиозных обрядов не уменьшилось, а напротив, возросло. Это объясняется участившимися и ставшими систематическими контактами между армейским командованием и духовенством РПЦ.

http://libelli.ru/works/mozgov_s.htm

http://www.snob.ru/selected/entry/39302 Сноб 09.08.11
Наталья Конрадова / Александр Эткинд: Памятники горечи и глупости
Год 2011-й мог бы стать годом двух исторических юбилеев, годом подведения итогов, осмысления или переоценки, но оказался просто очередным годом. 70-летие начала Великой Отечественной войны и 20-летие августовского путча остались незамеченными — нашу коллективную память отшибло. Пока Россия пребывает в счастливом беспамятстве, ее состоянием все больше интересуется европейская наука. В прошлом году профессор Кембриджа Александр Эткинд получил грант в миллион евро на изучение культурной памяти в России, Польше и на Украине. Мы поговорили с профессором Эткиндом о том, почему человечество никогда не перестанет устанавливать памятники, существует ли коллективная вина народа и чем европейские интеллектуалы отличаются от российских

С Почему в России по-прежнему официальной версией истории является версия советская, мифологическая, несмотря на открытые границы и прочие условия для интеграции? Президент Медведев, например, любит говорить про фальсификацию истории. Недавно даже сказал, что в учебниках должна быть отражена только одна точка зрения на Великую Отечественную войну.
Интеграция происходит, хочет этого президент Медведев или нет. Нынешние политические проблемы России порождены не Второй мировой войной, а либо Российской империей, либо Советским Союзом. Война была чередой ужасных событий, но ее исход оказался на редкость удачным для всех сторон: и для немцев, и для союзников. Я думаю, президентам, которые интересуются историей, по обе стороны океана, стоит задуматься, почему тогда мир получился прочным и чего для этого не хватает сегодня. Если бы президентом был я, я бы открыл где-нибудь в Калининграде Институт послевоенной Европы и ездил бы туда часто, как московские цари ездили в монастырь.

С Скоро уже год вашему научному проекту, посвященному культурной памяти России, Польши и Украины. В российской прессе довольно долго тянулся «хвост» этой новости: Александру Эткинду дали миллион евро. Тогда же писали, что это самый большой грант в истории. Это правда?
Да, цифра впечатляет. Но никто не знает, самый большой у нас грант или нет. Первой это опубликовала студенческая газета в Кембридже. Потом некоторые коллеги-профессора ко мне подходили и тихо говорили, что это, наверное, неправда. В любом случае, речь идет только о гуманитарных науках — в естественных люди получают огромные деньги. Годовой бюджет грантов в Кембридже — 300 миллионов фунтов. Большая часть этих миллионов уходит на какие-нибудь синхрофазотроны, микроскопы и телескопы. Но для гуманитарных наук миллион — это действительно большая сумма.

С Можно ли будет по результатам исследования поставить России какой-то диагноз?
Никаких формальных критериев мы вырабатывать не будем. Что касается диагноза — его может каждый поставить: и вы, и я. Наука исследует, скорее, как формируется память.

С И как именно это происходит?
Например, ученые изучают, как это происходило в бывших нацистских концлагерях. Как туда сначала пришли войска — советские, французские, американские — и в каждой зоне установили свои порядки. А через 10 лет на территориях всех концлагерей появились свои музеи и памятники. Кто это сделал? Бывшие заключенные — я их называю «энтузиастами памяти» — приходили обратно и ставили фанерные обелиски на местах, которые они помнили. Постепенно появлялись и филантропические организации. А потом туда стали приводить школьников на экскурсии, появлялись музеи, витрины и так далее.

С Зачем вообще ставить памятники?
Я думаю, что такого рода памятники в зонах нацистских концлагерей выполняли три функции. Первая — обозначить горе, то самое, из-за которого мы ходим и на могилы родственников или друзей. Вторая — проинформировать: школьников водят, чтобы они знали, что такое барак, колючая проволока, вышка, газовая камера. Третья — продемонстрировать местному населению, что в этих местах больше ничего страшного не происходит, что туда можно зайти и выйти. Эта функция, конечно, со временем потеряла свое значение. А информационно-педагогическая, наоборот, возросла.

С Некоторые памятники такие страшные, что кажется, они специально сделаны, чтобы устрашить.
Это почти неразрешимая для искусства задача: как создать памятник жертвам катастрофы, размеры которой выходят за пределы понимания. Разные ученые считают, что такого рода катастрофы вообще находятся за пределами репрезентации. Они говорят, что если убито 10 человек, эту трагедию еще можно как-то изобразить или дать почувствовать, а если 10 миллионов, то никак нельзя. Я не очень-то в это верю, хотя понимаю, что сложно найти адекватную форму для памятника. Люди бьются, экспериментируют, меняют разные стили, но получается плохо.

С В 1967 году «вечный огонь» из Питера, от мемориала героям революции, везли в лампадке в Москву, чтобы зажечь его у Могилы неизвестного солдата. Мы понимаем, что это был псевдорелигиозный ритуал, заказанный советской властью. Но вот прошло 40 лет, и точно таким же ритуально-магическим способом на Лубянке появляется соловецкий камень — его привезли с Соловков. Неужели не существует новых, несоветских способов и методов зафиксировать память?
К мемориалу Бутово, на место массовых захоронений жертв политических репрессий, еще и крест привезли, и его вокруг Москвы возили, прежде чем водрузить. Это действительно показывает бедность воображения. Только я не думаю, что это советский язык. Я думаю, что это универсальный язык. Люди ставят монументы точно так же, как хранят сувениры, мощи святых или вещи родственников. Идея, что эта вещь была там, что она та самая, и на ней остаются «духи места» или «духи предков». Это универсальная дохристианская идея, связанная с чувством непрерывности.
Проблема адекватности языка тоже универсальная, а не только постсоветская. Соловецкие камни в Москве и Петербурге — это просто камни, но значение памятника в том, что этот камень привезли именно оттуда. Это минималистический подход. А есть противоположный подход — показать ужас. Например, «Маска скорби» в Магадане (монумент Эрнста Неизвестного в память о жертвах колымских лагерей. — Прим. ред.) — один из лучших и самый значительный из памятников. И он действительно страшный. Есть и другие, которые не так хороши (или даже совсем не хороши), но представляют некоторый чудовищный образ. Например, «Молох тоталитаризма» в Левашово под Питером. Он такой страшный, что просто смешной.
Большинство советских памятников, конечно, обезличены — на них списки имен. Но если посмотреть на вашингтонский мемориал ветеранам войны во Вьетнаме — очень красивое место, лужайка, озеро и стена, — адекватен ли список имен самой трагедии? Адекватного языка просто не существует. А в Берлине есть очень интересный памятник сожженным книгам — пустые полки библиотеки, которые уходят глубоко вниз, под землю, — его не видно издалека, а только если стоишь в непосредственной близости.

С А есть еще и памятник убитым евреям, самый известный и спорный в Берлине. Многие берлинцы считают, что это просто испорченный гектар земли.
Любые обряды горя связаны с жертвоприношением в самом что ни на есть архаическом смысле. Минута молчания, например. Представьте себе бизнес-совещание, на котором сидят богатые деловые люди. Каждая минута стоит больших денег, но они жертвуют эту минуту в знак своего горя. Или день траура в национальном масштабе, с его экономическими потерями. Или жертва земельной собственности в центре Берлина — самой дорогой, напротив американского посольства. Это языческий ритуал. Но жертва всегда неадекватна потере: у смерти нет адекватной репрезентации.

С Вы все время говорите «катастрофа», хотя вроде давно принято говорить «травма».
Я занимался историей психоанализа и довольно хорошо знаком с теориями и историей этого дела. Но по отношению к анализу культурных и исторических процессов я слово «травма» не люблю употреблять. Травма — это индивидуальная беда. Все это началось с контузии, когда люди впадали в беспамятство и потом боялись места, где это случилось, или похожей ситуации, или просто военной службы. Но когда что-то ужасное произошло с другими людьми, мы это называем горем или катастрофой. Культурная травма — это натяжка. При катастрофе распадается социальная ткань, которая связывает людей. Доверие, взаимопомощь и многое другое, чего, например, не хватает в постсоветской реальности. У общества нет психики, оно не является коллективным субъектом, у него нет коллективной памяти, или коллективных чувств. Однако чувства, которые испытывают люди, формируются культурными продуктами.

С Вы писали, что в России нет ни списка жертв, ни списка палачей. А нужны ли они нам? В одной и той же семье часто были и жертвы, и палачи, и попытка разобраться в собственном наследии может вызвать фрустрацию.
Для советского террора действительно характерна близость между палачами и жертвами, этническая или социальная. Например, для нацистского террора это не характерно: там немцы убивали евреев, гетеросексуалы убивали гомосексуалов или психически здоровые люди убивали психически больных. Мы, конечно, понимаем, что эти идентичности тоже частично формируются культурой. Многие, кого убивали как евреев, сами себя считали немцами, и по сути они были немцами — их сначала «делали» евреями, а потом убивали. Но для советского террора все было не так: сначала какие-нибудь чиновники убивали крестьян, а потом другие чиновники убивали этих чиновников. Большая часть тех, кто расстреливал в Катыни, сами были расстреляны 10 лет спустя — они стали жертвами. И все же в каждый момент истории одни люди были жертвами, а другие — палачами. Так что, я думаю, что списки все равно нужны.

С У меня один прадедушка был расстрелян, а второй организовывал депортации. Я знаю про своего прадедушку-палача. Но я не знаю, что будет, если этот список станет публичным.
Сын за отца точно не отвечает. Да и существование коллективной вины — это большой вопрос. Есть ли коллективная вина, скажем, немецкого народа? Советского народа? Отвечает ли вообще общество за большую группу своих членов?

С Вы думаете, отвечает?
Есть книга Карла Ясперса «Вопрос о вине», в которой он различал разные уровни вины. Я это преподаю студентам каждый год, и полностью с ним согласен. Он говорит, что коллективной вины нет. Есть люди, которые это делали, есть люди, которые голосовали за тех, кто это делал, и они несут политическую вину — в отличие от уголовной. Есть люди, которые жили в это время, и они несут метафизическую вину. И нужно эти уровни разделять. Правда, Ясперс говорил как современник, а к пятому поколению вопрос, на мой взгляд, довольно нелепый. Пятое поколение должно испытывать любопытство, здоровое или нездоровое, и вообще особое чувство к прошлому и людям, с которыми мы генетически связаны.
Есть всякие исследования психоаналитиков, которые считают, что вина, как и горе, передаются через молчание — через те темы, о которых не принято говорить. Возможно, действительно происходит такая межпоколенческая трансмиссия памяти, хотя мне кажется, что гораздо важнее та информация, которую люди получают из культуры. Из книг, фильмов, музеев, школ. Это огромный массив знаний и оценок, ты все это получаешь в готовом виде, хотя и много разных вариантов одновременно.

С Как личная память связана с национальной памятью? Много личных сливаются в одну национальную? Или это вообще разные вещи?
Я занимаюсь культурой. Она и является передаточным механизмом между личной и национальной памятью. Культура состоит из простых вещей: романы, фильмы, музеи, школы, университеты. Это можно исследовать, не залезая в чужие спальни, а читая романы, которые читали второе, третье поколение после катастрофы. Тексты меняются и очень живо реагируют. Мое отношение к этому процессу — смотреть на явления культуры, в которых память выливается, отливается, застывает и доступна в своем замороженном виде. И тут нет ничего мистического, нет никаких призраков — все написано в книжках, которые и надо читать.

С Как вы сами относитесь к российскому прошлому: к репрессиям и террору?
Его пытались похоронить несколько раз. Лучше всего получилось у Хрущева, второе место принадлежит Горбачеву, на последнем месте Медведев — просто я не верю, чтобы из этой программы десталинизации хоть что-то получилось. Прошлое хоронили, хоронили, но так и не похоронили. Вот оно периодически и возвращается.

С В этом году революции 1991 года исполнилось 20 лет. Почему этого события нет в культурной памяти? Почему не снимается кино, не ставятся памятники?
Культурная память вряд ли ошибается; мое дело, во всяком случае, не спорить с ней и уж подавно не учить ее, а изучать. Почему не ставятся памятники? Боюсь, это значит, что неправы те, кто объявляет 1991 год революцией. Возможно, это была попытка революции, которая слишком быстро захлебнулась в собственном термидоре. Изнутри последнего ставить памятники можно только горечи и глупости. Такие памятники похожи на карикатуры, а этот жанр в России, кажется, преуспевает.

С У вас странная научная карьера. Вы начинали с истории психоанализа, потом исследовали сектантов, потом занимались словесностью, а теперь памятью.
И еще я получил кандидатскую степень по психологии и работал в институте имени Бехтерева, занимался психически больными, разрабатывал тесты. Филология — моя вторая специальность и докторская степень.

С Что объединяет все ваши темы?
Сосуществование культуры и психологии, внутреннего мира и его внешней объективации — вот что мне интересно. Есть некоторое брожение внутри индивидуального человека, и оно имеет психоаналитические формы. А когда человек нечто уже записал или нарисовал и отправил в большой мир, в мире оно гуляет по другим законам — это совсем другой процесс. И этот переход из колбы вовне очень интересен. Я работаю в области cultural studies, перевожу это как «культуральные исследования».

С Слово «культурология» не любите?
Нет, не люблю. В Кембридже давным-давно произошло разделение между историками античности и классицистами, которые изучают греческий язык. Между ними века с восемнадцатого существует взаимопонимание: одни изучают историю, другие — тексты. Их преподают на разных факультетах, это разные должности, ставки, журналы. Подобное существует и в отношении современной истории. В России же этого разделения не произошло. Есть «культурология», но она не вызывает уважения ни у публики, ни у самих культурологов.

С Наверное, в Кембридже так не принято — менять не просто темы, но целые области исследования?
Специализация в России — это исторический факт — сильно отстает. В России люди остаются додисциплинарными, а не междисциплинарными. Именно поэтому людям в России междисциплинарность непонятна. В Кембридже с этим нет проблем: тут много чудаков.

С То есть это все-таки чудачество?
Да, но сейчас оно приобрело такой масштаб, что называется иначе. Заниматься вещами, которые имеют публичный успех и impact — значит побеждать в конкурентной борьбе. На этот грант в миллион евро, который я получил, были сотни заявок. Конечно, современная наука специализированна. Если человек хочет делать научную карьеру, то научное сообщество обязывает его начинать с ясной самоидентификации: кто ты? Ты занимаешься историей, литературой или психоанализом? И если ты говоришь, что всеми сразу, то ты обеспечиваешь себе серьезные проблемы. А вот если человек уже сделал нечто и публикует свою, скажем, третью книгу, тогда междисциплинарность приветствуется.

С Коллеги по цеху не считают вас спекулянтом? Чувствуете какое-нибудь сопротивление академической среды?
Я его чувствовал очень сильно, а потом оно испарилось. Но это не вызвало у меня большой радости. Потому что неприятие оказалось тесно связанным с социальными моментами. Вот я стал профессором Кембриджа, значит, я прав. Получил миллион — тем более. Это вызывает философские размышления, но ничего больше.

С Насколько разные роли играют интеллектуалы в разных странах? У вас, должно быть, разнообразный опыт.
В России интеллектуал — это традиционно пророк. Сначала русская интеллигенция была подавлена в Российской империи, потом она заняла такую же зависимую позицию в Советском Союзе, а потом, когда все закончилось, и Советский Союз, и интеллигенция, и люди вообще перестали верить в политическую роль интеллектуала, считая, что и на Западе так дела обстоят. Но на Западе это совсем не так. У интеллектуалов есть своя политическая воля, они выступают в роли экспертов, учителей, консультантов. Лондон набит интеллектуалами, профессорами, авторами книг. То, как между собой разговаривают интеллектуалы, создает публичную сферу.
Правда, чтобы быть экспертом, вовсе не обязательно пять лет учить одну науку. Человек у нас учится, четыре года занимается древнерусскими рукописями, ты его встречаешь через три года, а он работает в банке. Это британская традиция: так и в XVIII веке они изучали латынь и греческий, а потом становились офицерами.
В России пророки не становятся экспертами. Это два полюса существования интеллектуала. Хотя я думаю, что это вполне сочетаемые вещи. Интеллектуал, который занимается сугубо гуманитарными проектами, периодически может давать советы правительству, или писать колонку в «Гардиан», или преподавать людям, которые будут заниматься практическими вещами. Лучшее определение интеллектуала, которое я знаю, — это человек, которые делает интересные ему идеи интересными всем. Он может преподавать, писать заметки или писать картины — его деятельность всегда связана с публичной сферой. Нужны оригинальность (только оригинальные идеи работают) и применимость для чего-то. В России верят, что чиновников нужно непременно учить чему-то. Что есть такая наука «госслужба» и что обязательно нужно ее выучить. Во Франции тоже примерно так, хотя их учат не госслужбе, а либеральным наукам и искусствам. В Кембридже вообще считается, что госслужба — это то, чем умный человек может заниматься без подготовки, если он получил хорошее образование. Ну и прошел по конкурсу.
=============================
Грант, как "памятник горечи и глупости" (с)
Ну, а про "интеллигенцию" вообще замечательно: список "подавленных" в РИ поистине бесконечен - от Менделеева до Чехова с Буниным...

http://a-dyukov.livejournal.com/1007864.html#comments
Александр Дюков (a_dyukov) @ 2011-09-29 10:57:00
Наблюдения
Гр. igorkurl радуется публикации в сборнике с грифом Комиссии по борьбе с фальсификацией.
http://igorkurl.livejournal.com/34668.html#comments
Курляндский такой Курляндский.
--------------------------------------------------------------
igorkurl 2011-09-29 03:48
Вечер добрый! Я не радуюсь, я просто информирую, что вышла такая-то статья в таком-то сборнике, что они (и статья, и все материалы сборника)появились в интернете. Сам этот выпуск сборника давно уже вышел в печати. А недавно вышел и 3-й выпуск сборника. Готовится к изданию и 4-й.
Отца Якова Кротова смущает "мелкотемье" и не понравилась статья отца Алескндра Балабырдина о Талантове, - это его точка зрения, ну и что?
Дюков такой Дюков. Грифы ему не нравятся.

http://historyfoundation.ru/ru/news_item.php?id=2281 “Фонд Историческая память” 29.09.2011
Комиссия по противодействию фальсификации истории предложила создать единый учебник по истории для каждого возраста

Цитата :

«Для каждого школьного возраста должен быть единый учебник по истории, дающий единое представление о том, кто такие Александр Невский, Дмитрий Донской, Михаил Кутузов. Нельзя в голове пятиклассника порождать плюрализм», -

заявил член комиссии по противодействию фальсификации истории, депутат Государственной Думы от партии «Единая Россия» Владимир Мединский на заседании комиссии, прошедшем 27 сентября.
Сегодня в России для каждого школьного возраста существует от 30 до 200 учебников истории. При этом согласно опросам, лишь 50 процентов россиян могут назвать дату начала Великой Отечественной войны, а о событиях 4 ноября 1612 года помнит лишь 10 процентов. Создание единых учебников, а так же усиление работы комиссии в медиа пространстве, по мнению Мединского может помочь исправить эту ситуацию.
Так же в ходе заседания, глава администрации президента и председатель комиссии Сергей Нарышкин предложил

Цитата :

«повысить роль информационных технологий в историко-культурном просвещении россиян и поднять качество научного рецензирования художественных произведений на историческую тему».

В результате комиссией предложено создать специальный исторический интернет-портал, который аккумулировал бы в себе все основные материалы по отечественной истории. Причем, по мнению Мединского, он должен состоять из уже существующих материалов с «хороших» интернет-порталов.
Напомним, что комиссия по противодействию фальсификации истории в ущерб интересам России при Президенте Российской Федерации была создана 15 мая 2009 года для

Цитата :

«обобщения и анализа информации о фальсификации исторических фактов и событий, направленных на умаление международного престижа России».

Похоже на то, что развитие событий переходит в следующую, значительно более серьезную фазу. Пока в комиссии копошились кондовые баблопилы вроде Федотова, опасаться особенно было нечего. Но как в дело вступили погромщики исторической науки вроде Медынского, дело начало принимать значительно более серьезный оборот. На первом этапе, судя по его заявлению о планах размещения в инете очередной антиисторической муйни, которая всем будет до лампочки, дело, кажется, из фазы баблопиления не выходит. Но выйдет наверняка. А это уже гораздо, гораздо серьезнее.

http://www.regnum.ru/news/1456188.html ИА РЕГНУМ 11:41 15.10.2011
Поморы предъявят Норвегии исторические претензии за геноцид: доклад
В редакцию ИА REGNUM поступили тезисы к экспертному докладу, подготовленному группой российских специалистов по "поморскому вопросу" и прошедших предварительное обсуждение с рядом признанных специалистов, в том числе с доктором исторических наук, профессором Ю.П.Шабаевым. Экспертный материал составлен в рамках подготовки к Межрегиональному поморскому съезду. Ниже он публикуется полностью, без изменений.

"ПРЕТЕНЗИИ ПОМОРОВ К НОРВЕГИИ

Приарктические территории со времен раннего Средневековья были местом конфликтов и жесткой конкуренции, которую приходилось терпеть малому коренному народу поморов.
Прежде всего, поморам не нравится применяемый на практике эгоистичный государственный девиз Норвегии: "Alt for Norge" (Всё для Норвегии). Нынешнее движение поморов в Российской Федерации предъявляет соседней Норвегии и норвежскому народу претензии за следующие антипоморские деяния:

- похищение норвежским викингом Ториром Собакой с Двины у поморов сокровищ и ожерелья идола Иомалы;

- захват Датским королевством (в его состав входила и Норвегия) принадлежавшей Новгороду Великому вплоть до нынешнего Тромсе территории Лапландии. Принуждение Российской империи к разделу когда-то единой Лапландии и тем самым нарушение прав малого родственного и дружественного поморам коренного народа лопарей. Передача Норвегии в XIX в. незамерзающих гаваней на западном Мурмане;

- захват Норвегией без согласования с Россией в 1920 г. исконно принадлежавшего поморам острова Грумант (Шпицберген). В связи с этим мы требуем включения острова Грумант (под этим поморским названием) в состав территории Баренцева региона, отмену вокруг него двухсотмильной зоны и предоставление на Груманте особых прав поморам на организацию постоянных поселений и ведение свободного промысла вокруг него;

- норвежцы вели незаконную колонизацию исконной поморской территории - Мурмана (Кольского уезда) в ХIX в. Большая часть норвежских поселенцев состояла из беглых преступников, разорившихся и ищущих лёгкой наживы аферистов;

- геноцид коренного поморского населения, дважды учиненного норвежцами на берегах Белого моря в 1419 и 1445 гг. Необходимо потребовать извинения нынешнего норвежского короля Харальда V за эти кровавые деяния;

- строительство норвежцами и датчанами в первой половине ХVI в. замка Варгав (Вардёхус, совр. Вардё), одностороннее начало норвежцами милитаризации прежде мирной Лапландии. В Вардё сейчас размещается используемый американской ПРО радар Globus II;

- продажа норвежцами в XIX в. рыбы лабардан в Россию по демпинговым ценам и в большом количестве с целью разорить поморов;

- всегда опережающее поморов начало норвежцами промысла на Мурмане. Норвежцы тем самым брали лучшее, оставляя поморам, что похуже;

- массовый браконьерский промысел норвежцами зверя и рыбы в XIX в. на Канине носе, на поморских островах Колгуеве, Вайгаче и Новой Земле;

- норвежский браконьерский китобойный промысел во всех поморских морях;

- нынешнее одностороннее продолжение норвежцами зверского, с точки зрения поморов и всего цивилизованного человечества, китобойного промысла;

- спаивание поморов в ХIX в. на мурманских промыслах т. н. норвежским ромом, продаваемого норвежцами беспошлинно и безакцизно по положению от 14 мая 1876 г. На потребление поморами рома в Норвегии работала целая промышленность. На полученные от продажи алкоголя средства норвежцы дешево скупали промыслы у поморов".

http://a-dyukov.livejournal.com/1056896.html#comments
Александр Дюков (a_dyukov) @ 2011-12-11 09:51:00
Момент истины. Диалог историков
Весьма интересный казус с российско-японской комиссией историков. Чем вызыван, не совсем понятно, хотя ситуация намеренного оставления "за боротом" российских специалистов по проблеме не нова. С дуругой стороны, рациональное зерно в поведении российской стороны может и есть (в конце концов, в нашей академической науке ситуация "кого изучаю, за счет того и живу" имеет место быть) - но зачем так грубо? Постараюсь присмотреться к ситуации внимательнее.

Оригинал взят у molodiakov в Момент истины. Диалог историков http://molodiakov.livejournal.com/87648.html
9 декабря в Москве, в помещении Института востоковедения РАН, прошел первый раунд российско-японского диалога историков по двусторонним отношениям последних 100 лет (я писал о нем ранее). Сведения об этом поступают противоречивые, но общая картина получается не только странная, но и пугающая.
Делегацию из 11 японских ученых, большинство которых специализируется на истории российско-японских отношений и которые привезли пять тщательно подготовленных докладов, встретила пестрая команда отечественных японоведов, среди которых, за единичным исключением, специалистов по истории двусторонних отношений не было. Потому что их с самого начала сознательно оставили за бортом «диалога».
Возглавляющий комиссию с российской стороны академик А.В. Торкунов на заседании не появился. Обсуждение докладов по существу, как я понимаю, не состоялось, что неудивительно ввиду отсутствия там компетентных специалистов. Я бы тоже не взялся говорить о японской пенсионной системе или аграрных отношениях в эпоху Хэйан.
Самое «интересное» последовало дальше. Возглавлявший диалог с российской стороны профессор МГИМО Д.В. Стрельцов – непонятно, правда, в каком качестве и кем на это уполномоченный – заявил, что… «никакой комиссии не существует. Это была встреча коллег, совершенно не официальная и не представляющая какой-то важности. Мы встретились, японцы зачитали свои доклады, мы их коротко обсудили. Никакой подготовки мы не вели. Никаких решений, конечно, не принималось и никаких планов у нас нет. Будет следующая встреча или нет – я не знаю» (текст, полученный из московского бюро «Иомиури»).
Получается, что таким образом проф. Стрельцов дезавуировал не только своего начальника – ректора МГИМО Торкунова, но и главу Администрации президента РФ С.Е. Нарышкина, который официально заявил в июне, что комиссия существует. Вот, наверно, удивились японские историки, запланировавшие вторую встречу на конец будущего года в городе Сэндай.
За этим последовал хамский комментарий в ЖЖ одного из участников встречи, не имеющего отношения к японоведческой науке. Не называя фамилий японских участников (то ли они ему ничего не говорят, то ли не хотелось упоминать известных ученых), он попытался представить ее как сугубо пропагандистскую акцию – дескать, опять «какие-то японцы» приехали требовать «северные территории». Он также написал, что с российской стороны во встрече приняли участие 17 человек. Другой источник перечисляет десять человек пофамильно: похоже, чуровская арифметика оказалась заразительной.
Суммирую. «Российская сторона» позорно провалила хорошо задуманный и дававший большие возможности диалог историков. Я не случайно заключил слова «российская сторона» в кавычки: диалог сознательно или бессознательно провалили несколько человек во главе с проф. Стрельцовым, которые не допустили до участия в нем никого из специалистов по истории российско-японских отношений и до последнего момента хранили всё связанное с ним в тайне.
Вернувшись в Токио, японские ученые могут с полным правом заявить, что в России нет специалистов по истории двусторонних отношений и что разговаривать там не с кем. Ни российские японоведы, ни российские историки – как профессиональные корпорации – не виноваты в таком итоге. В России ЕСТЬ ученые, способные вести любой профессиональный диалог на высоком уровне. Только это должен быть совсем другой диалог, в другом формате и с другим составом участников с нашей стороны.

http://www.homoliber.org/ru/uh/uh010303.shtml "Уроки Холокоста: история и современность"

Леонид Смиловицкий (Иерусалим) Проявления антисемитизма в советском партизанском движении на примере Белоруссии, 1941 – 1944 гг.

К постановке проблемы
Отношения партизан к политике нацистского геноцида евреев в годы советско-германской войны на территории Белоруссии в течение всех послевоенных лет остаются мало изученной темой, что имеет свое объяснение. Первыми к ней обратились историки Запада, США и Израиля, однако отсутствие доступа в советские архивы и достоверной статистики не позволяло им сделать необходимые выводы.

После окончания войны вокруг проблемы взаимоотношений партизан и евреев существовал своеобразный «заговор молчания». Советское руководство категорически отрицало антисемитизм в партизанской среде, как противоречие догмату пролетарского интернационализма. Наличие антисемитизма у белорусских «народных мстителей» опровергало утверждение о достигнутом национальном единстве советского народа накануне и во время войны. Необходимо было ответить на вопрос, почему нацистская пропаганда, направленная против евреев оказалась действенной и нашла отклик у остальной части населения на оккупированной территории? Наконец, почему не предпринималось усилий для спасения евреев, как самой уязвимой части советских граждан?
...........................................
=====================================
+ Полный текст см. здесь: https://katyn.editboard.com/t500p660-topic#35992

Тут бы еще добавить анализ, отчего на территории, занятой войсками Хмельницкого в 17 веке, и на территории демократической Польши после ВМВ всех евреев как ветром сдуло. НО - неполиткорретно, я понимаю.

zdrager пишет:

Тут бы еще добавить анализ, отчего на территории, занятой войсками Хмельницкого в 17 веке, и на территории демократической Польши после ВМВ всех евреев как ветром сдуло. НО - неполиткорретно, я понимаю.

Да, по боку всю эту политкорректность, иначе так и не будет ясности для большинства обывателя, с какого такого перепуга евреев то оттуда, то отсюда периодически сдувало.

stanys Шляхтич c Mapca Проживает: Szczecin, Polska Отправлено 25 Март 2012 - 13:32
Вацлав Радзивинович Тихий конец комиссии по отбеливанию Сталина 2012-03-21

Дмитрий Медведев - с некоторой несмелостью и тайно - распустил Комиссию при президенте Российской Федерации по Противодействию попыткам искажения истории во вред дел России.

Уходящий президент сам ее с треском создал в мае 2009 г., когда перед 70 годовщиной взрыва Второй мировой войны, пакта Риббентроп-Молотов и выполненной Гитлером и Сталином агрессии на Польшу, профессиональные русские патриоты поднимали тревогу, что враги используют это время дла обвинения советского руководства о сотрудничестве с нацистами. Многие в Москве считает это именно за "подделку истории".

Парламент работал над законами, предусмотривающими строгие наказания для "фальсификаторов", очерняющих Сталина, а также и его компаньонов. Президент же собрал несколько генералов армии и спецслужб, также профессиональных патриотов, прибавил им несколько историков и образовал декретом комиссию по выслеживанию тех, которые не принимают только одну правильную версию исторической правды.

В Москве уже само название 28-личного тела вызвало ироничные замечания, что именно она рекомендует как можно историю подделывать, только бы служило это делам Москвы. Чем именно официальные советские историки на целого, а потом русские в меньшей степени, занимаются от почти столетия.

Заданием генеральско-профессорского коллектива должно было быть, как констатировал декрет: "Выработка рекомендации реагирования на попытки подделки исторических фактов и событий во вред России".

Но комиссия ничего не выработала, собиралась редко, оказалась, как говорят россияне, рожденным мертвым творением.

Побочно усложнила только жизнь историческим институтам, действующим на провинции. Губернаторы, зная о ее создании, ожидали, что Кремль нашлет на них историков- ревизоров. Шефы региональных администраций требовали от своих исследователей, работающих на их территории, отчетов о результатах разоблачения вредителей переиначивающих факты из прошлого.

Комиссию - как донесла газета "Московские Новости" - президент ликвидировал 14 февраля, посвящая ей одно предложение в пункте 2 раздела декрета No.11 о длинном названии, совсем не сообщающим, что здесь что-то ликвидируется.

Арсений Рогинский, шеф Общества Мемориал, который три года тому назад остро критиковало создание комиссии по отбеливанию Сталина, не мог в это поверить. - Но хорошо, что так случилось - признал, когда я сказал ему о публикации в "Московских Новостях". -Незаметно вошло в историю учреждение, которое должно подвергать цензуре историю.

Источник: Gazeta Wyborcza

http://wyborcza.pl/1...ia_Stalina.html

Молодец автор. Со своей точки зрения назвал вещи своими именами. Комиссия была фиговым листком, исподволь прикрывавшим готовившееся бесстыдство. Впрочем, в тексте он упоминает имя Рогинского, который вроде бы, если не путаю, от своей подписи под проектом десталинизации Федотова открестился. Могу путать насчет конкретно Рогинского, но этот проект нашей гуманитарно-научной общественностью был принят далеко не единодушно положительно. Очень многие даже и вовсе не симпатизирующие сталинизму отнеслись к проекту более или менее категорически негативно. Проект очевидно черносотенно-мракобесный, экстремистский. Но именно такой, который нужен зарубежным неонацистам.

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/1812_rossija_protiv_jevropy_741.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 09.04.2012
1812: Россия против Европы Валерий Панов
Должна ли «помнить вся Россия про день Бородина»?
Какой агрессивно-либеральный вой поднялся в разношерстной толпе нашей т.н. несистемной оппозиции после того, как на митинге в Лужниках Владимир Путин напомнил, что в 2012 г. отмечается 200-летие со дня победы в Бородинской битве и процитировал несколько строк из стихотворения Михаила Лермонтова «Бородино»: «Умремте ж под Москвой // Как наши братья умирали! // И умереть мы обещали, // И клятву верности сдержали // Мы в Бородинский бой».

Но еще большую злобу у «несистемщиков», а особенно - в западных СМИ вызвали следующие слова В. Путина: «Мы не допустим, чтобы кто-то вмешивался в наши дела, чтобы кто-то навязывал нам свою волю! Потому что у нас есть своя воля. Мы - народ-победитель… Битва за Россию продолжается! Победа будет за нами!». Реакция понятна и предсказуема: сегодня Россия сталкивается с теми же вызовами, что и 200 лет тому назад, и ответы дает такие же.

Война Наполеона против России фактически носила общеевропейский характер. Притом что численность Великой армии достигала 640 тыс. человек, французов в ней насчитывалось около половины, остальное составляли дивизии и части государств, включенных Бонапартом в состав Французской империи, или же стран-сателлитов. Австрия выставила до 34 тыс. солдат, Пруссия – 20 тыс., Великое Герцогство Варшавское - 95—100 тыс., в том числе кавалерийский корпус генерала Понятовского (до 38 тыс.) и около 20 тыс. литовцев. Королевство Италия – 23 тыс., Королевство Неаполь – 11 тыс., государства Рейнского союза: Бавария – 30 тыс., Саксония – 22 тыс., Вестфалия – 24 тыс., Королевство Вюртемберг – 14 тыс., прочие боевые формирования состояли из испанцев, португальцев, швейцарцев, хорватов и т. д.

В России войну нарекли «нашествием двунадесяти языков». Наполеон определял войну как «Вторую польскую». Во Франции нейтрально называют «Русская кампания 1812 года». Гитлер, кстати, войну против СССР тоже называл «русской кампанией».

В составе немецко-фашистских войск было 59 дивизий, в том числе 20 эсэсовских, 23 отдельные бригады, несколько отдельных полков, легионов и батальонов, сформированных из числа граждан европейских стран. Практически в этом «крестовом походе на Восток» принимали участие почти все страны, составляющие нынешний Евросоюз. В 1812 г. Русский поход должен был завершить завоевания Наполеона в Европе. У Гитлера была та же цель.

«Через пять лет я буду господином мира,- говорил Наполеон в 1811 году, - остается одна Россия, но я раздавлю ее». Накануне выборов 1932 г. Адольф Гитлер в своем обращении к народу Германии сказал: «Если вы изберете меня вождем этого народа, я установлю новый мировой порядок, который будет длиться тысячу лет». С этой программой он шел на выборы, и именно эту программу достижения мирового господства финансировали и поддерживали международные банкиры. Геббельс незадолго до войны с СССР записал в своем дневнике: «Это будет широкомасштабное нападение в грандиозном стиле. Пожалуй, крупнейшее из тех, что когда-либо знала история. Пример Наполеона не повторится… Русские будут сметены».

Кредо современного западного мира сформулировал небезызвестный Збигнев Бжезинский: «Новый мировой порядок будет строиться против России, за счет России и на обломках России». Надпись на долларовой банкноте США «Новый Мировой Порядок» стала девизом, определяющим внешнюю политику США. И сегодня слова Владимира Путина о том, что «не допустим, чтобы кто-то вмешивался в наши дела», и «Мы - народ-победитель» приобретают для России поистине сакральный смысл: настолько сопоставимы наполеоновская и гитлеровская коалиции - фактически исторические прообразы Североатланического альянса, - и НАТО во главе с США, окружившие Россию «кольцами» и «дугами» различных геополитических стратегий, вознамериваясь вытеснить ее на Северо-восток, куда испокон-веков Запад и стремился «задвинуть» Россию.

10 июня 1812 г. Наполеон объявил своим войскам: «Россия увлекается роком! Она не избегнет судьбы своей. Вперед! Перейдем через Неман, внесем оружие в пределы России!» 11 июня французы перешли Неман между Ковно и Гродно. Когда император Александр узнал о вторжении неприятеля, он дал приказ армиям, который оканчивался так: «Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог!» В день Рождества Христова 25 декабря 1812 г. был издан царский манифест, возвестивший о победоносном окончании войны, но еще не о наступлении мира. 1 января 1813 г. русская армия перешла границу. Борьбу с Наполеоном за пределами России Aлександр I рассматривал как выполнение миссии по освобождению западноевропейских народов.

В манифесте русского царя «О принесении Господу Богу благодарения за освобождение России от нашествия неприятельского» в начале, подчеркнем особо, говорится: «Объявляем всенародно. Бог и весь свет тому свидетель, с какими желаниями и силами неприятель вступил в любезное Наше Отечество… Какой пример храбрости, мужества, благочестия, терпения и твердости показала Россия!» И далее: «Войско, Вельможи, Дворянство, Духовенство, купечество, народ, словом, все Государственные чины и состояния, не щадя имуществ своих, ни жизни, составили единую душу, душу вместе мужественную и благочестивую, только же пылающую любовь к отечеству, только любовью к Богу».

Вот вам и царь-самодержец, царь-деспот, столь пекущийся о единстве России. Именно после царских слов о защите Отечества война и получила название Отечественной. И по духу стала такой. Все народы Российской империи поднялись на борьбу с врагом.

Особенно ярко национально-освободительный характер войны проявился в генеральном сражении – Бородинском, которое, без преувеличения, можно назвать судьбоносным и для Европы. Не Битва народов под Лейпцигом, где объединенная армия Европы дралась с уже ослабленным Наполеоном, а именно – сражение под неизвестной доселе деревней Бородино.

Здесь был сломлен хребет наполеоновской военной мощи. Но кто конкретно ломал этот самый «хребет»? Да вот, к примеру, вместе с русскими и якуты изрядно постарались.

В 1968 г. сотрудники Бородинского военно-исторического музея, исследуя архивные документы, относящиеся к Отечественной войне 1812 г., нашли экземпляр наградного списка воинов Якутского пехотного полка, отличившихся в битве под Бородино: «Рядовые Николай Слепцов, Влас Кривошапкин, Иван Сивцев, Василий Березкин, Семен Разниченко, Николай Курочкин, Петр Бабкин, Петр Вензель, Иван Врока, сии воины отменно храбры были и долг свой исполняли с отменным усердием. Добровольно вызвались охотниками в стрелки и много неприятельских солдат картечным огнем поразили, подавали достойный пример своим товарищам, всегда устремлялись вперед на неприятеля. Предоставить всех к высочайшему благоволению». Это означало представить к личной благодарности царя Александра I, которая объявлялась воинам перед строем.

Санкт-Петербургская газета «Северная почта» от 4 декабря 1812 г. писала: «Якуты, известясь о насильственном вторжении французов в пределы России, оказались столь же усердными и истинными сыновьями отечества, как и прочие сограждане их на всем пространстве Российской империи.
В Бородинском сражении воины Якутского пехотного полка, входившего в состав 2-й Западной армии под командованием выдающегося русского полководца П.И. Багратиона, отличились своим героизмом. Созданный в 1811 г., полк оборонял на Бородинском поле Багратионовы флеши. Лучшие корпуса Наполеона были разгромлены на подступах к этим укреплениям. Имя Якутского пехотного полка навечно выбито золотыми буквами на плите, установленной в Георгиевском зале Московского Кремля. А население Якутской области в годы Отечественной войны 1812 г. еще и внесло в фонд обороны 67 413 руб. 11 коп.

Честно служили России и татарские воины. Во время войны 1812 г. в Казанской губернии было сформировано 28 татарско-башкирских полков. Эти полки под командованием зятя Кутузова, татарского князя Кудашева, активного участника Бородинского сражения, наводили ужас на наполеоновских солдат.

Кстати, конники из Башкирии принимали участие еще в ополчении выдающихся организаторов борьбы против польских интервентов Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, освободивших Москву от неприятелей. А весть о нападении французских войск, июньский манифест царя, предписания губернатора с призывом о приготовлении к обороне Отечества оглашались в мечетях и на сходках с переводом на родной язык башкир. Однако следует подчеркнуть, что патриотический порыв башкир был вызван не только указами властей и предписаниями губернатора, но и инициативой самого народа.

Помимо указов, обязывающих формировать полки от кантонов, башкиры массово просились в ряды действующей армии. Участник войны 1812 г. Сергей Глинка в своих воспоминаниях писал: «Не только стародавние сыны России, но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие — и те, наравне с природными россиянами, готовы были умереть за землю русскую. Мордва, тептяри, мещеряки, черемисы ревностно и охотно шли на службу; башкирцы оренбургские сами собой вызывались и спрашивали у правительства, не нужны ли их полки». Мишари и тептяри собрали и вооружили по два полка; один полк состоял из ставропольских калмыков; по пять полков были сформированы оренбургскими и уральскими казаками. В действующей армии находились Уфимский пехотный и Оренбургский драгунский полки.

В начальный период войны в боевых операциях принимали участие 1-й и 2-й башкирские, 1-й тептярский, 1-й и 2-й оренбургские и 1-й и 2-й уральские казачьи полки. На счету 1-го башкирского полка под руководством атамана М.И. Платова поражение 27 июля дивизии Себастиани; благодаря батальону Уфимского пехотного полка и Оренбургскому драгунскому полку, генерал А.П. Ермолов сумел отбить захваченную французами в ходе Бородинского сражения батарею Н.Н. Раевского. Девять башкирских офицеров-драгунов за участие в той операции получили награды «За храбрость и неустрашимость».

В период подготовки контрнаступления русской армии конные полки из Башкирии входили в состав подвижных отрядов, действовавших в тылу вражеских войск. Башкирских воинов за мастерское владение луками французы прозвали «амурами». Удивленный их бесстрашием, наполеоновский генерал де Марбо в своих мемуарах сделал такую запись: «Эти новички, еще совсем не знавшие французов, были так воодушевлены своими предводителями, что, ожидая превратить нас в бегство при первой встрече в самый день своего появления, в виду наших войск кинулись на них бесчисленными толпами, но встреченные залпами из ружей и мушкетов, оставили на месте битвы значительное число убитых. Эти потери вместо того, чтобы охладить их исступление, только его подогрели. Они носились вокруг наших войск, точно рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно».

Башкирская и казачья легкие конницы показали себя весьма боеспособной частью армии. Сообщая оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому о победоносном наступлении русской армии и бегстве французов, М.И. Кутузов писал:

«Вы не можете представить, Ваше сиятельство, радости и удовольствия, с каким все и каждый из русских воинов стремится за бегущим неприятелем и с какою храбростью наши воины, в том числе и казаки и некоторые башкирские полки, поражают их».

Великий полководец не ограничился похвалой башкир только в донесении: сразу же после Бородинского сражения Кутузов вызвал к себе командира одного из башкирских полков, Кахым-туря, и, благодаря за храбрость в бою, воскликнул: «Ах, и молодцы же вы, любезные мои башкирцы!» Кахым-туря передал слова военачальника своим конникам, и башкирские воины, воодушевленные похвалой, сочинили песню, которая сохранена народной памятью по сей день.

Столь же доблестно сражались и калмыки. В целях усиления русской армии легкими иррегулярными войсками, правительство России 7 апреля 1811 г. издало указ, в котором командующему Кавказской линией генерал-лейтенанту Н. Ф. Ртищеву повелевалось «составить два калмыцких пятисотенных полка из людей, обитающих в Астраханской, Саратовской, Кавказской губерниях и в пределах войска Донского, исключая калмыков, причисленных к этому войску и несущих в нем службу». Несмотря на трудности сбора людей, разбросанных по многочисленным степным кочевьям, калмыцкие полки были сформированы в сравнительно короткий срок. Патриотические настроения калмыков были отмечены в донесении Ртищева Александру I: «Калмыки пошли на службу охотно и с удовольствием».

Немалый вклад сделали и те, кто оставался дома, в родных степях. Они снарядили и отправили «о-двуконь» три полка калмыков и внесли в фонд помощи действующей армии 25510 рублей, 1080 строевых лошадей и 1100 голов крупного рогатого скота. В дело разгрома армии завоевателей внесли свой вклад донские калмыки, мужское население которых, способное носить оружие, было мобилизовано на войну в казачьих сотнях донского атамана М.И. Платова. 4-7 (16-19) октября 1813 г. 2-й Калмыцкий полк участвовал в знаменитой Битве народов под Лейпцигом. Личный состав полка показал исключительную смелость и мужество.

О подвигах в той первой Отечественной войне можно рассказывать долго. Но хотелось бы сказать сейчас и о другом: о значении победы в Отечественной войне 1812 г. для современной России. В Федеральном законе «О днях воинской славы России» в перечень включено 8 сентября - день Бородинского сражения. В 2007 г. президент России В. Путин подписал Указ «О праздновании 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года», в 2009 г. указом президента Д. Медведева была создана Государственная комиссия по подготовке к празднованию 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 г. И что было дальше? Ти-ши-на… Кто-то где-то заседает, проводит «круглые столы» и прочие «ритуальные» мероприятия, но народ это никоим образом не затрагивает. Народ, кто постарше, начинает забывать свою великую историю, а кто помоложе – тот либо плохо ее знает, либо не знает, вообще.

«Нам нужна Россия, гордая за свою историю», - говорила два года тому назад доктор исторических наук Наталия Нарочницкая, член президентской Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Но уже в этом году, объявленном, кстати, Годом истории, президент Дмитрий Медведев прекратил деятельность им же созданной Комиссии. Возможно, комиссия будет воссоздана теперь при Государственной Думе. Что практически означает то же самое: ликвидацию.

Авторитетная польская газета «GazetaWyborcza» сразу выразила по этому поводу глубокое удовлетворение. И немудрено, если вспомнить хотя бы такой факт: летом 1812 г., надев мундир польского улана, Наполеон перешел Неман, обещая магнатам Варшавского княжества, а также полякам 5-го корпуса Ю. Понятовского и легионерам дивизии Я. Домбровского, создать некое польское государственное образование - Наполеониду, на русских землях по левую сторону Днепра. Полякам, по сей день обремененным комплексом русофобии, было все равно, с кем вступать в союз, лишь бы против России.

По той же причине - прекращение деятельности Комиссии - «либерально» радуются и наши «оппозиционеры», не скрывают своих радостных чувств также функционирующие на западные деньги бесчисленные НПО «типа» «Мемориала». Явный признак того, что решение не на пользу России.

В конце прошлого года президент РФ Дмитрий Медведев, выступая на ярославском Международном политическом форуме, констатировал: «Мы ведем многолетнюю борьбу с сепаратизмом и терроризмом, и хотя этот враг ослаблен, но он не добит окончательно, не побежден». И, смею заверить, не будет побежден, по крайней мере, до тех пор, пока на эту беду российский народ не навалится всем своим многонациональным миром. Как во времена славно памятной Отечественной войны 1812 г., когда разгневанный «русский медведь» навалился на «милую Францию» с ее европейскими союзниками. Тогда делами Россия подтвердит, что помнит «про день Бородина».И не только про этотДень, а и про каждый день своей истории. Иначе придется изучать историю чужую.

В Воронеже выпустили книгу памяти жертвам репрессий
http://www.chr.aif.ru/society/news/93349
Автор: Ольга МИРОШНИКОВА
Опубликовано 30 июля 12 (15:37)
В издании содержится более 700 фамилий жителей Воронежской области, расстрелянных и приговоренных к тюрьмам в сталинские годы.

Воронеж, 30 июля АиФ-Черноземье

Материалы для книги предоставил администрации города председатель Воронежской городской историко-просветительской организации «Мемориал» Вячеслав Битюцких. Список должен периодически пополняться новыми фамилиями. Найти издание можно на сайте администрации города Воронежа.
В книге содержится более 700 имен жителей Воронежской и соседних областей, которые были расстреляны и приговорены к тюремному заключению в годы сталинских репрессий. Помимо имен и фамилий, в книге указана краткая биография каждого человека, а также время расстрела или приговора и дата реабилитации.
По большей части, в книге указаны имена расстрелянных и осужденных в 1938 году за контрреволюционную деятельность, участие в антисоветских троцкистско-террористических повстанческих группах, эсеровских повстанческо-террористических организациях и др.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Они чего там, совсем с приветом? Текст статьи, как проверка на полную дебилизацию?

http://mir-politika.ru/301-lyudskiepoteri.html Мир и политика №05 (68). Май 2012 от 30-05-2012
В.Н.Земсков К вопросу о масштабах людских потерь СССР в Великой Отечественной войне (в поисках истины)

По этой проблеме существует масса литературы, и, может быть, у кого-то создается впечатление, что она достаточно исследована. Да, действительно, литературы много, но и остается немало вопросов и сомнений. Слишком много здесь неясного, спорного и явно недостоверного. Даже достоверность нынешних официальных данных людских потерь СССР в Великой Отечественной войне (около 27 млн человек) вызывает серьёзные сомнения. В данной статье показана эволюция официальной статистики по этим потерям (с 1946 г. и по настоящее время она неоднократно менялась) и сделана попытка установить действительное число потерь военнослужащих и гражданского населения в 1941–1945 гг.­ Решая эту задачу, мы опирались только на действительно достоверную информацию, содержащуюся в исторических источниках и литературе. В статье приведена система доказательств того, что на самом деле прямые людские потери составляли около 16 млн человек, из них 11,5 млн – военные и 4,5 млн – гражданские.

В течение 16 лет после войны все людские потери СССР в Великой Отечественной войне (суммарно военные и гражданские) оценивались в 7 млн человек. В феврале 1946 г. эта цифра (7 млн) была опубликована в журнале «Большевик». Её же в марте 1946 г. назвал И.В. Сталин в интервью корреспонденту газеты «Правда». Вот дословно цитата Сталина, опубликованная в этой газете:

Цитата :

В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек.

На самом деле Сталину была известна совсем другая статистика – 15 млн. Об этом ему было доложено в начале 1946 г. по результатам работы комиссии, которой руководил кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) председатель Госплана СССР Н.А. Вознесенский. О работе этой комиссии пока мало что известно, и непонятно, какую методику она использовала при исчислении 15 миллионов людских потерь. Спрашивается: а куда же они, эти данные, делись? Получается так, что в документе, представленном ему комиссией, Сталин произвел «редакторскую правку», исправив 15 млн на 7 млн. А иначе как объяснить, что 15 млн «исчезли», а 7 млн были обнародованы и стали официальными данными? О мотивах поступка Сталина можно только гадать. Конечно, здесь имели место и мотивы пропагандистского характера, и желание скрыть как от своего народа, так и от мировой общественности реальные масштабы людских потерь СССР.

В первой половине 1960-х гг. специалисты-демографы пытались определить общие людские потери в войне балансовым методом, сопоставляя результаты Всесоюзных переписей населения 1939 и 1959 гг. Делалось это, разумеется, с санкции ЦК КПСС. Здесь сразу же выявилась масса сложностей в решении этой задачи, поскольку при различающихся подходах и методиках реально можно было вывести любую величину в диапазоне от 15 млн до 30 млн. Тут требовался предельно профессиональный и корректный подход. По итогам расчетов, проведенных в начале 1960-х гг., вытекало два вывода:

1.точное число людских потерь в 1941–1945 гг. установить невозможно;
2.реально они составляют приблизительно 20 млн или, возможно, даже больше.
Поскольку специалисты понимали, что этот показатель сугубо демографический, включающий в себя не только жертвы войны, но и повышенную смертность населения в связи с ухудшением в военное время условий жизни, то была выработана корректная формулировка: «война унесла жизни». В таком духе обо всем этом было доложено «наверх».

В конце 1961 г. были, наконец, «похоронены» сталинские 7 млн. 5 ноября 1961 г. Н.С. Хрущев в письме шведскому премьер-министру Т. Эрландеру отметил, что прошедшая война

Цитата :

«унесла два десятка миллионов жизней советских людей».

9 мая 1965 г., в день 20-летия Победы, Л.И. Брежнев в своей речи сказал, что страна потеряла «свыше 20 миллионов человек». Чуть позднее Брежнев скорректировал формулировку:

Цитата :

«Война унесла более двадцати миллионов жизней советских людей».

Таким образом, Хрущев назвал 20 млн, Брежнев – более 20 млн при одинаковой терминологии – «война унесла жизни».

Эта статистика является достоверной с оговоркой, что она учитывает не только прямые жертвы войны, но и повышенный уровень естественной смертности населения, превышающий соответствующие показатели мирного времени. Данное обстоятельство сделало эти 20 млн (или более 20 млн) несопоставимыми с соответствующей статистикой других стран (там включают в людские потери только прямые жертвы войны). Иначе говоря, исходя из методик подсчета, принятых в других странах, расчет людских потерь СССР, определяемый величиной в 20 млн, можно назвать даже преувеличенным. И преувеличен он в таком случае, по нашим оценкам, приблизительно на 4 млн человек.

На деле 20 млн – это суммарная численность прямых (16 млн) и косвенных (4 млн) потерь. Сам этот факт говорит о недостатках и издержках балансового метода исчисления, способного только установить общую численность прямых и косвенных потерь и не способного их вычленить и отделить друг от друга. И здесь невольно получается методологически неверное суммирование прямых и косвенных потерь, приводящее к определенной девальвации понятия «жертвы войны» и преувеличению их масштаба. Напомним, в соответствующих статистиках других стран косвенные потери отсутствуют. Вообще-то проблема косвенных потерь – это отдельная тема, и здесь должна, по идее, существовать отдельная статистика, и если и включать их в общее число людских потерь в войне, то надо сопровождать это рядом серьезных оговорок. Поскольку разъяснений такого рода никогда не делалось, то в общественном сознании величина в 20 млн искаженно воспринималась как общее число именно прямых жертв войны.

В течение четверти века эти 20 млн являлись официальными данными потерь СССР в Великой Отечественной войне. Но в конце 1980-х гг., в разгар горбачевской перестройки, когда критиковались и ниспровергались многие прежние стереотипы и представления, это же коснулось и указанных официальных данных потерь. В публицистике они тогда клеймились как «фальшивые» и утверждалось, что на самом деле количество жертв войны было намного больше (свыше 40 млн). Причем эти заведомо ложные утверждения активно внедрялись в массовое сознание. Звучали призывы «установить правду о потерях». На волне этого «правдоискательства» с 1989 г. началась довольно бурная деятельность по «пересчету» людских потерь СССР в 1941–1945 гг.

Фактически все это являлось составной частью инспирированной горбачевским Политбюро широкой пропагандистской кампании по «разоблачению сталинизма». Вся тогдашняя пропаганда была построена с таким расчетом, чтобы Сталин выглядел единственным виновником (Гитлера редко упоминали) огромных людских потерь в Великой Отечественной войне и существовала предрасположенность (с целью усиления степени негативности образа Сталина и «сталинизма» в общественном сознании) «отменить» 20 млн и «насчитать» намного больше.

С марта 1989 г. по поручению ЦК КПСС работала государственная комиссия по исследованию числа человеческих потерь СССР в Великой Отечественной войне. В комиссию входили представители Госкомстата, Академии наук, Министерства обороны, Главного архивного управления при Совете Министров СССР, Комитета ветеранов войны, Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Особенностью психологического настроя членов этой комиссии являлось убеждение, что тогдашние официальные данные людских потерь СССР в войне (20 млн) якобы «приблизительные» и «неполные» (что было их заблуждением), и ей, комиссии, надо насчитать значительно больше. Они рассматривали применявшийся ими метод демографического баланса как «новаторский», не понимая или не желая понимать, что именно таким же методом в первой половине 1960-х гг. были исчислены и означенные 20 млн.

В изданной в 1995 г. Всероссийской Книге Памяти подробно описана методика подсчетов, по результатам которых получилось почти 27 млн (точнее – 26,6 млн) всех людских потерь СССР в Великой Отечественной войне. Поскольку для наших дальнейших выводов имеют значение даже самые мельчайшие подробности и нюансы, то ниже мы приводим это описание дословно и полностью:

Цитата :

«Общие людские потери, исчисленные комиссией с помощью балансового метода, включают всех погибших в результате военных и иных действий противника, умерших вследствие повышенного уровня смертности в период войны на оккупированной территории и в тылу, а также лиц, эмигрировавших из СССР в годы войны и не вернувшихся после её окончания. В число прямых людских потерь не включаются косвенные потери: от снижения рождаемости в период войны и повышенной смертности в послевоенные годы.
Подсчет потерь балансовым методом производился за период с 22 июня 1941 г. по 31 декабря 1945 г. Верхняя граница периода была отодвинута от момента окончания войны на конец года, чтобы учесть умерших от ран в госпиталях, репатриацию в СССР военнопленных и перемещенных лиц из числа гражданского населения и репатриацию из СССР граждан других стран.
Демографический баланс предполагает сопоставление населения в одних и тех же территориальных границах. Для расчетов были приняты границы СССР на 22 июня 1941 г.
Оценка численности населения СССР на 22 июня 1941 г. получена путем передвижения на указанную дату итогов предвоенной переписи населения страны (17 января 1939 г.) с корректировкой чисел рождений и смертей за два с половиной года, прошедших от переписи до нападения фашистской Германии. Таким образом, численность населения СССР на середину 1941 г. определяется в 196,7 млн человек. На конец 1945 г. эта численность рассчитана путем передвижки назад возрастных данных Всесоюзной переписи 1959 г. При этом использована уточненная информация о смертности населения и данные о внешней миграции за 1946–1958 гг. Расчет произведен с учетом изменения границ СССР после 1941 г. В итоге население на 31 декабря 1945 г. определено в 170,5 млн человек, из которых 159,5 млн – родившиеся до 22 июня 1941 г.
Общее число погибших, умерших, пропавших без вести и оказавшихся за пределами страны за годы войны составило 37,2 млн человек (разница между 196,7 и 159,5 млн человек). Однако вся эта величина не может быть отнесена к людским потерям, вызванным войной, так как и в мирное время (за 4,5 года) население подверглось бы естественной убыли за счет обычной смертности. Если уровень смертности населения СССР в 1941–1945 гг. брать таким же, как в 1940 г., то число умерших составило бы 11,9 млн человек. За вычетом указанной величины людские потери среди граждан, родившихся до начала войны, составляют 25,3 млн человек. К этой цифре необходимо добавить потери детей, родившихся в годы войны и тогда же умерших из-за повышенной детской смертности (1,3 млн человек). В итоге общие людские потери СССР в Великой Отечественной войне, определенные методом демографического баланса, равны 26,6 млн человек».

Несмотря на кажущуюся фундаментальность и солидность указанных расчётов, у нас по мере неоднократных попыток их перепроверить неуклонно росло подозрение такого рода: а являются ли они, эти расчёты, результатом корректного подхода и не сокрыта ли здесь фальсификация? Наконец, стало ясно в чём дело: за подробным и внешне беспристрастным описанием методики подсчета был сокрыт статистический подлог, призванный увеличить прежние официальные данные потерь на 7 млн человек (с 20 млн до 27 млн) посредством занижения на то же количество (на 7 млн) масштабов естественной смертности в 1941–1945 гг. исходя из уровня смертности населения СССР в 1940 г. (без указания конкретного числа умерших в 1940 г.). Логика здесь, по-видимому, была такая: всё равно никто не знает, сколько людей в СССР умерло в 1940 г., и не сможет проверить.

Проверить, однако, можно. В 1940 г. в СССР умерло 4,2 млн человек. Эта цифра была опубликована в 1990 г. в журнале «Вестник статистики». Она же фигурирует в вышедшем в 2000 г. 1-м томе фундаментального научного труда «Население России в ХХ веке». Это означает, что за 4,5 года (с середины 1941 до конца 1945), если исчислять в соотношении 1:1 к уровню смертности населения СССР в 1940 г., умерло бы 18,9 млн (4,2 млн х 4,5 года = 18,9 млн). Это такое количество людей, которые всё равно бы умерли в указанный период (1941–1945), даже если бы не было войны, и их надо вычитать из любых расчетов по определению людских потерь вследствие войны.

Комиссия, работавшая в 1989–1990 гг., это понимала и произвела соответствующую операцию в своих расчетах, но вычла (исходя якобы из уровня смертности в СССР в 1940 г.) только 11,9 млн человек. А надо-то было вычитать 18,9 млн! Именно таким способом были получены «дополнительные» 7 млн потерь (18,9 млн – 11,9 млн = 7 млн). Посредством этого ловкого статистического мошенничества в 1990 г. официальные данные людских потерь СССР в Великой Отечественной войне были увеличены с 20 млн до 27 млн человек. По сути эти 27 млн есть такая же профанация, что и сталинские 7 млн, – только наизнанку.

Такова подоплёка появления новой официальной статистики людских потерь в войне. Все прочие существовавшие и существующие версии её происхождения, включая забавную «математическую формулу» (сталинские 7 млн + хрущевские 20 млн = горбачевские 27 млн), являются, разумеется, ошибочными.

8 мая 1990 г. президент СССР М.С. Горбачев в докладе, посвященном 45-летию Победы, сказал, что война унесла почти 27 млн жизней советских людей. Отметим, что Горбачев употребил ту же формулировку («унесла жизни»), что Хрущев и Брежнев. С этого времени, т.е. с мая 1990 г., и по сей день эти почти 27 млн (иногда называют «точнее» – 26,6 млн) являются официальными данными людских потерь СССР в Великой Отечественной войне. Причем зачастую в пропаганде вместо достаточно корректного выражения «война унесла жизни», подразумевающего демографические потери в широком плане, употребляется глагол «погибнуть», что является серьезным смысловым искажением (тогда надо вычленить прямые жертвы войны в составе общих демографических потерь).

Любопытно, что даже в 1990 г. была соблюдена старая советская традиция, согласно которой всякая новая информация о статистике людских потерь в 1941–1945 гг. исходила только от высших должностных лиц партии и государства. За 1946–1990 гг. эта статистика менялась и уточнялась 4 раза, и всегда ее озвучивали генеральные секретари ЦК КПСС – последовательно И.В. Сталин, Н.С. Хрущев, Л.И. Брежнев и М.С. Горбачев. Последние трое, по всей видимости, не сомневались в достоверности называемых цифр (Сталин же, как известно, сознательно сфальсифицировал статистику в сторону понижения её масштаба).

Несмотря на господствовавшее восприятие этих новых официальных данных (27 млн) людских потерь СССР в войне как якобы истины в последней инстанции, всё-таки в исторической науке полного единодушия не было, и имели место оценки, ставившие под серьёзное сомнение их достоверность. Так, известный историк доктор исторических наук А.К. Соколов в 1995 г. отмечал:

Цитата :

«…Хотелось бы напомнить отдельным авторам, склонным к преувеличениям, что Россия по мировым стандартам и с учетом ее территории – страна в общем-то малонаселенная… Странное представление о неисчерпаемости ее людских ресурсов – миф, на который работает большинство авторов, «разбрасывающихся» направо и налево десятками миллионов жертв…Численность погибших в годы войны всё-таки меньше, чем 27 млн человек».

С начала 1990-х гг. в научной среде стали известны результаты исчисления общих военных потерь, проведенные коллективом военных историков во главе с генерал-полковником Г.Ф. Кривошеевым. Согласно им, все потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли почти 8,7 млн человек (точнее – 8668,4 тыс.). Все эти расчеты были опубликованы в 1993 г. в статистическом исследовании «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». Указанная величина общих потерь военнослужащих убитыми и умершими на самом деле была недостоверной, существенно ниже реальных потерь, но, тем не менее, быстро вошла в научный оборот.

Таким образом, в течение 1990–1993 гг. для специалистов и более широкой аудитории были «запущены» две фактически фальшивые цифры: завышенные почти 27 млн (общие людские потери) и заниженные почти 8,7 млн (общие военные потери). Причем даже в сознании многих специалистов (не всех) эти цифры воспринимались как некие догматы, не подлежащие сомнению и оспариванию. И тут началось нечто, выходящее за рамки здравого смысла. Сходу определили общее количество (18,3 млн) гражданских потерь убитыми и замученными (27 млн – 8,7 млн = 18,3 млн), и стала пропагандироваться нелепейшая идея об

Цитата :

«особом характере Великой Отечественной войны, в которой гражданские потери значительно превосходили военные».

Любому здравомыслящему человеку ясно и понятно, что такого соотношения между военными и гражданскими потерями по определению быть не могло и что погибшие военнослужащие, безусловно, преобладали в общем составе прямых людских потерь.

Тем не менее эти фантастические 18,3 млн стали «гулять» по страницам различных изданий. Поскольку эта величина документально никак не подтверждалась, то прослеживалась тенденция объяснить это неким виртуальным недоучетом гибели гражданского населения на территории СССР, подвергавшейся вражеской оккупации. Так, А.А. Шевяков в статье, опубликованной в 1991 г., уверенно констатировал:

Цитата :

«В результате массового истребления мирного населения, преднамеренной организации голода на самих оккупированных советских территориях и гибели угнанного населения на немецкой каторге Советский Союз лишился 18,3 млн своих граждан».

Шевяков нашел и объяснение того, почему раньше такие гигантские масштабы гибели гражданского населения на оккупированных территориях никому не были известны и никто о них даже и не подозревал. Основную «вину» за это он возложил на Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК), которая, по его словам,

Цитата :

«на местах состояла нередко из малоквалифицированных людей, не обладавших политическим чутьем и методикой выявления фашистских злодеяний».

Претензии А.А. Шевякова к ЧГК в данном вопросе совершенно несправедливы. Местные комиссии ЧГК провели кропотливую работу по установлению потерь (убитыми и замученными) гражданского населения на бывшей оккупированной территории. Всего ими было насчитано 6,8 млн таких жертв. До конца 1960-х гг. эта цифра была строго засекречена и впервые опубликована в 1969 г. в статье бывшего главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Р.А. Руденко. Она же приведена и в вышедшем в 1973 г. 10-м томе «Истории СССР с древнейших времен до наших дней». Какого-либо серьёзного недоучета, вопреки утверждению Шевякова, в статистике ЧГК не прослеживается, а вот завышение данных бесспорно присутствует. Так, местные комиссии ЧГК нередко учитывали как погибших всех прежде здесь проживавших жителей сожжённых безлюдных деревень, а потом выяснялось, что эти люди вовсе не погибли, а просто переселились на жительство в другие районы. В число жертв включали даже людей, находившихся в эвакуации. По этому поводу академик РАН Ю.А. Поляков отмечал:

Цитата :

«Известно, например, что по многим городам сразу после войны людей, эвакуировавшихся в 1941 году и не вернувшихся, заносили в списки потерь, а потом они возвращались откуда-нибудь из Ташкента или Алма-Аты».

На практике же местные комиссии ЧГК вносили в списки погибших и замученных немало живых людей, отсутствовавших по различным другим причинам. Для нас совершенно ясно, что данные ЧГК о гибели гражданского населения на оккупированной территории (6,8 млн) преувеличены не менее чем в 2 раза. Конечно, отрицать геноцид, террор и репрессии оккупантов и их пособников нельзя, и, по нашим оценкам, такие жертвы, с учетом боевых потерь партизан из числа местных жителей, составляли никак не менее 3-х млн человек. Это – основная составная часть прямых жертв войны гражданского населения СССР.

В прямые гражданские жертвы войны входят и умершие советские граждане, угнанные на принудительные работы в Германию и находившиеся там на положении так называемых «восточных рабочих» («остарбайтер»). Если строго опираться на имеющиеся в исторических источниках статистические данные (что является нашей профессиональной обязанностью), то о масштабах смертности «остарбайтер» можно дискутировать только в следующем диапазоне: от 100 тыс. до 200 тыс. человек. Но это такая сфера, где начисто игнорируются прямые показания исторических источников и взамен них преподносятся нелепые и фантастические «предположения» и «расчеты» с виртуальными «миллионами жертв». А.А. Шевяков «насчитал» даже два варианта нелепейшей «статистики» гибели советских гражданских лиц на работах в Германии – 2,8 млн и 3,4 млн. Ложная статистика приведена и во «Всероссийской Книге Памяти» – якобы таких жертв было 2164313 человек. «Точность» этой цифры не должна вводить в заблуждение – это для отвода глаз. Вся эта «статистика» ни в каких документах не фигурирует и целиком является плодом авторских фантазий.

Однако существует относительно надёжный исторический источник в виде сводной немецкой статистики смертности «восточных рабочих» по отдельным месяцам. К сожалению, по ряду месяцев таких сводок исследователям выявить не удалось, но и по имеющимся можно составить достаточно ясную картину масштаба их смертности. Приводим численность умерших «остарбайтер» по отдельным месяцам 1943 г.: март – 1479, май – 1376, октябрь – 1268, ноябрь – 945, декабрь – 899; за 1944 г.: январь – 979, февраль – 1631 человек. Опираясь на эти данные и используя метод экстраполяции (с учетом возможных скачков в уровне смертности в отдельных месяцах, по которым нет сведений), П.М. Полян определил общую смертность «восточных рабочих» в диапазоне от 80 тыс. до 100 тыс. В принципе с Поляном можно согласиться, но нас смущает одно обстоятельство – отсутствие сведений за последние месяцы войны, а в связи с перенесением военных действий на территорию Германии масштабы гибели «восточных рабочих», по ряду косвенных признаков, возросли. Поэтому мы склонны определить численность погибших и умерших советских гражданских лиц («восточных рабочих») в Германии величиной около 200 тыс.

В прямые гражданские потери входят погибшие бойцы гражданских добровольческих формирований – незавершенных формирований народного ополчения, отрядов самообороны городов, истребительных отрядов, боевых групп партийно-комсомольского актива, спецформирований различных гражданских ведомств и др. (потери партизан входят в общую статистику жертв на оккупированной территории), а также гибель гражданского населения от бомбежек, артобстрелов и т.п. Эти жертвы исчисляются многими сотнями тысяч. Составной частью прямых гражданских потерь являются ленинградские блокадники (около 0,7 млн умерших).

Суммируя все вышеприведенные составляющие прямых гражданских потерь, к которым без всяких натяжек применим термин «жертвы войны», мы определяем их общее количество величиной, как минимум, 4,5 млн человек.

Что касается военных потерь убитыми и умершими, то они составляли не менее 11,5 млн (а отнюдь не почти 8,7 млн). Речь идет об общем числе военнослужащих, не доживших до конца войны, и их мы условно подразделяем на три группы: 1) боевые потери; 2) не боевые потери; 3) умершие в плену.

Боевые потери военнослужащих мы определяем величиной около 7 млн (большинство их погибло непосредственно на поле боя). Наши оценки относительно боевых потерь убитыми и умершими несколько расходятся с указанной в книге «Гриф секретности снят» величиной – 6329,6 тыс. Однако это расхождение можно устранить посредством объяснения одного явного недоразумения. В одном месте этой книги отмечено:

Цитата :

«Около 500 тыс. погибло в боях, хотя по донесениям фронтов они были учтены как пропавшие без вести».

Но в общее число боевых потерь (6329,6 тыс.) эти около 500 тыс. человек авторами книги «Гриф секретности снят» почему-то не включены, несмотря на констатацию факта, что они погибли в боях. Поэтому, когда мы утверждаем, что боевые потери убитыми и умершими составляли около 7 млн, то надо иметь в виду, что это с учетом оценочной численности погибших в боях в составе пропавших без вести.

Так называемые не боевые потери составляют свыше 0,5 млн человек. Это – военнослужащие, умершие от болезней, а также удручающе большое количество погибших в результате всякого рода происшествий и несчастных случаев, не связанных с боевой обстановкой. Сюда же входят 160 тыс. расстрелянных по приговорам военных трибуналов и приказам командиров в основном за трусость и дезертирство. В книге «Гриф секретности снят» указано общее количество всех этих не боевых потерь – 555,5 тыс. человек.

В общее число военных потерь убитыми и умершими входят также почти 4 млн советских военнопленных. Нам могут возразить, что в отечественной и зарубежной литературе называются другие цифры, значительно ниже указанной величины. В книге «Гриф секретности снят» в рубрике «Не вернулось из плена (погибло, умерло, эмигрировало в другие страны)» в качестве итоговой цифры указана непонятная и вызывающая острое недоверие у специалистов величина –1783,3 тыс. человек. Эту цифру следует сразу же отбросить ввиду её очевидной абсурдности. Несравненно ближе к истине стоят данные немецкой сводной статистики, согласно которым в немецком плену умерли 3,3 млн советских военнопленных. Эта цифра является наиболее ходовой в научной литературе и не вызывает особого недоверия у специалистов. Однако изучение методики подсчета немецких сводных данных выявило весьма существенную их неполноту – от 600 до 700 тыс. советских военнопленных, которые в действительности погибли в плену, не вошли в немецкую сводную статистику смертности. Чтобы эти наши утверждения не выглядели голословными, мы приведем следующую аргументацию. Во-первых, сводная немецкая статистика смертности советских военнопленных (3,3 млн человек) по состоянию на 1 мая 1944 г., а война-то продолжалась ещё целый год, за который отсутствуют соответствующие сведения; во-вторых, указанная сводная статистика состоит как бы из двух частей, где данные за 1942–1944 гг. можно признать полными, поскольку отсчёт вёлся от момента пленения, а вот за 1941 г. немцы «вмонтировали» в неё, сводную статистику, только данные лагерной статистики, т.е. не учтены пленные, погибшие в 1941 г. в промежуток времени от момента пленения до момента поступления в лагеря (это крупный недоучёт – по нашим оценкам, не менее 400 тыс. советских пленных немцы в 1941 г. не довели живыми до лагерей). В-третьих, указанная статистика касается только немецкого плена, и там не отражена смертность советских военнопленных в финском и румынском плену. Опираясь на эту аргументацию, мы продолжаем настаивать, что масштаб смертности советских военнопленных (суммарно по немецкому, финскому и румынскому плену) составлял почти 4 млн человек.

Таким образом, общие потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли, как минимум, 11,5 млн человек. Утверждение авторов книги «Гриф секретности снят», что все эти потери военнослужащих в сумме составляли почти 8,7 млн (точнее – 8668,4 тыс.), безусловно является ошибочным. Это в основном произошло из-за того, что авторы этой книги совершенно неправильно определили масштаб смертности советских военнопленных, существенно занизив его.

Следовательно, методом сложения конкретных потерь получается приблизительно 16 млн, из них 11,5 млн – военные, 4,5 млн – гражданские. И именно таким способом принято исчислять потери в других воевавших странах. Например, общие людские потери Японии во Второй мировой войне (2,5 млн человек) были исчислены, исходя из специфики японских потерь, посредством сложения их составляющих: погибшие на войне + умершие в плену + жертвы бомбёжек, в том числе от американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Так называемый балансовый метод при подобных расчетах не использовался ни в Японии, ни в других странах. И это правильный подход: общее число жертв войны, безусловно, надо исчислять посредством сложения разных компонентов конкретных потерь.

Но можно и балансовым методом доказать, что прямые людские потери (жертвы войны) СССР составляли около 16 млн. Для этого надо установить корректное соотношение уровня естественной смертности между относительно благополучным в демографическом плане 1940 г. и экстремальными 1941–1945 гг. Соотношение 1:1, установленное работавшей в 1989–1990 гг. комиссией, нельзя признать корректным. Ведь было же понятно, что в 1941–1945 гг. в связи с ухудшением условий жизни, отсутствием дефицитных лекарств и т.п. уровень естественной смертности населения неизбежно возрастет. И здесь необходима поправка в сторону увеличения при исчислении этого уровня применительно к экстремальным 1941–1945 гг. и установить его в рамках не 18,9 млн, а довести хотя бы до 22 млн. Эта величина (22 млн) является минимально допустимым уровнем естественной смертности населения в 1941–1945 гг. По нашим подсчетам и оценкам, к концу 1945 г. не было в живых порядка 38 млн человек, живших до войны, а также родившихся во время войны и тогда же умерших (в это число входят и лица, которые на самом деле были живы, но находились в эмиграции), и если из этого количества вычесть указанные 22 млн, то остается 16 млн жертв войны (38 млн – 22 млн = 16 млн).

Коснёмся немного проблемы сопоставимости наших потерь с потерями других стран. Общие людские потери Японии (2,5 млн) сопоставимы с рассчитанными нами 16 млн, но несопоставимы с хрущевскими и брежневскими 20 млн. Почему так? А потому, что в японских потерях не учтена возможная повышенная смертность гражданского населения в военные годы по сравнению с мирным временем. Это не учтено ни в немецких, ни в английских, ни во французских, ни в иных общих людских потерях в войне. В других странах подсчитывали именно прямые людские потери, а названная в 1961 г. Н.С. Хрущевым величина в 20 млн подразумевала демографические потери в широком плане, включающая в себя не только прямые людские потери, но и скачок в естественной смертности населения в военное время. Кстати, минимальные расчеты германских людских потерь (6,5 млн) сопоставимы именно с нашими 16 млн, но несопоставимы с 20 млн, так как немцы, не применяя балансового метода и не определяя скачка в естественной смертности населения, старались скрупулезно подсчитать и суммировать все составляющие прямых военных и гражданских потерь, включая ставших жертвами Холокоста немецких евреев.

Конечно, в военное время резко снизилась рождаемость. В дилетантской среде прослеживается тенденция включать «неродившихся детей» в общее число людских потерь в войне. Причем «авторы» обычно не имеют понятия, сколько же, собственно, детей «недородилось», и делают крайне сомнительные «расчеты», руководствуясь при этом исключительно собственной «интуицией» и доводя за счет этого общие людские потери СССР иногда даже до 50 млн. Разумеется, подобную «статистику» нельзя воспринимать всерьёз. В научной демографии всего мира включение неродившихся детей в общее число людских потерь в войне принято считать некорректным. Иначе говоря, в мировой науке это запрещенный прием.

Существует довольно большой пласт всякого рода литературы, в которой, даже без учета «неродившихся детей», посредством некорректных статистических манипуляций и ухищрений и «интуитивных оценок» выводятся самые невероятные и, естественно, заведомо ложные цифры прямых потерь – от 40 млн и выше. Вести цивилизованную научную дискуссию с этими «авторами» невозможно, поскольку, как нам неоднократно приходилось убеждаться, их цель состоит не в поисках исторической правды, а лежит совсем в иной плоскости: ошельмовать и дискредитировать советских руководителей и военачальников и в целом советскую систему; принизить значение и величие подвига Красной Армии и народа в Великой Отечественной войне; возвеличить успехи нацистов и их пособников.

Конечно, 16 млн прямых людских потерь – это огромные жертвы. Но они, по нашему глубокому убеждению, отнюдь не принижают, а, наоборот, возвеличивают подвиг народов многонациональной страны (СССР) в Великой Отечественной войне.

Цитата :

Во-первых, сводная немецкая статистика смертности советских военнопленных (3,3 млн человек) по состоянию на 1 мая 1944 г., а война-то продолжалась ещё целый год, за который отсутствуют соответствующие сведения; во-вторых, указанная сводная статистика состоит как бы из двух частей, где данные за 1942–1944 гг. можно признать полными, поскольку отсчёт вёлся от момента пленения, а вот за 1941 г. немцы «вмонтировали» в неё, сводную статистику, только данные лагерной статистики, т.е. не учтены пленные, погибшие в 1941 г. в промежуток времени от момента пленения до момента поступления в лагеря (это крупный недоучёт – по нашим оценкам, не менее 400 тыс. советских пленных немцы в 1941 г. не довели живыми до лагерей). В-третьих, указанная статистика касается только немецкого плена, и там не отражена смертность советских военнопленных в финском и румынском плену. Опираясь на эту аргументацию, мы продолжаем настаивать, что масштаб смертности советских военнопленных (суммарно по немецкому, финскому и румынскому плену) составлял почти 4 млн человек.

Таким образом, общие потери военнослужащих убитыми и умершими (включая погибших в плену) составляли, как минимум, 11,5 млн человек. Утверждение авторов книги «Гриф секретности снят», что все эти потери военнослужащих в сумме составляли почти 8,7 млн (точнее – 8668,4 тыс.), безусловно является ошибочным. Это в основном произошло из-за того, что авторы этой книги совершенно неправильно определили масштаб смертности советских военнопленных, существенно занизив его.

Следовательно, методом сложения конкретных потерь получается приблизительно 16 млн, из них 11,5 млн – военные, 4,5 млн – гражданские.

Что-то мэтр гонит, ИМХО...
Тут где-то говорили уже, что немцы в 1941 году взяли 2,3 млн. пленных, да еще около 2 млн. за всю остальную войну.
Да вернулось потом из плена в СССР почти 1,8 млн.
Так откуда взялись 4 млн. погибших в плену?

Земсков не учел отказавшихся вернуться в СССР, скрывших факт пребывания в плену (по принципу: немцы в своей статистике их учли, а в нашей они оказалась неучтенными), а также тех, кого союзники обманом или силой на родину не отпустили. Кроме того, охрана лагерей очень часто записывала успешно бежавших в убитых при побегах, в умерших от болезней, чтобы не отвечать за свою нерадивость. То, что общее количество по этим категориям можно смело оценивать порядком сотен тысяч, очевидно, а более точная цифра подлежит обсуждению. Может, и миллион по максимуму, а до полмиллиона достаточно вероятно.