В отношениях России и Украины должны наступить новые времена

http://www.rosbalt.ru/main/2013/02/22/1097825.html Росбалт, 22/02/2013 18:30
Русский язык могут сделать вторым государственным на Украине
МОСКВА, 22 февраля. На Украине планируют изменить Конституцию и сделать русский язык вторым государственным. Об этом заявил сегодня в рамках вручения госнаград в Кремле украинский депутат Сергей Кивалов.
Президент РФ Владимир Путин, в свою очередь, отметил, что между странами существует ряд противоречий, в том числе и по газовому вопросу, однако в России относятся к украинцам, как к братскому народу.
По его словам, в России одинаково уважительно относятся к представителям разных политических партий и течений на Украине.

http://www.rosbalt.ru/ukraina/2013/02/19/1096136.html
====================================================
Бгггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггггг.

http://alternatio.org/articles/item/5143 «Альтернатива» Киев 04 Марта 2013
Доклад О ситуации в стране и путях выхода из кризиса
Круглый стол
Таможенный союз, как средство решения экономических и внутриполитических проблем Украины

При подготовке данного доклада мы исходили из того очевидного факта, что Украина находится в критическом состоянии, как, с точки зрения устойчивости экономики, так и с точки зрения социально-политической стабильности. Исчерпание собственной базы развития действующей политико-экономической системы (по определению не являющейся социально-политической, поскольку роль социума в её формировании и реформировании стремится к нулю) погрузило экономику в глубокий кризис, выход из которого за счёт внутренних резервов невозможен, по причине отсутствия этих резервов. Фактически мы можем говорить о системном кризисе украинской государственности, поскольку в рамках действующей политико-экономической системы принятие действенных антикризисных мер не представляется возможным, а предлагаемые обществу паллиативы не разрешают, но усугубляют ситуацию.

Мы особо хотели бы оговорить тот момент, что указывая на кризис системы, мы имеем в виду именно кризис системы, а не кризис власти. В рамках действующей системы, власть может проиграть оппозиции раньше разрушения системы, а может переиграть оппозицию и остаться властью вплоть до разрушения системы. Единственное, чего нельзя отменить без качественного изменения системы – её неизбежного быстрого разрушения. Под разрушением системы мы подразумеваем деструкцию всех её функций: государственной, политической, административной, экономической, социальной etc.

При этом, мы считаем, что сохранение действующей власти, вплоть до её легитимной (в предусмотренные Конституцией сроки и предписанным Конституцией способом) смены, является необходимым, но недостаточным элементом вывода системы из кризисного состояния.

Следует отметить, что переживаемый нами кризис начался не сегодня. Кризис разразился в ходе заключительного этапа «перестройки», когда был сделан выбор в пользу не реформирования, но демонтажа советской системы. Демонтаж Украина переживает до сих пор, но вот монтаж новой системы начат не был. Этапы развития данного кризиса можно определить как

- 1989-2004 гг. – отложенная революционная ситуация;

- 2004-2013 (2015) гг. – отложенная революция.

На первом этапе, явно проявившееся ещё в последние годы существования СССР, недовольство масс постоянно ухудшавшейся социально-экономической ситуацией, не было преодолено путём реформ, но отложено за счёт получения независимости и выдвижения тезиса о необходимости преодолеть объективные трудности в процессе создания новой государственности, а также за счёт досрочных президентских выборов 1994 года, канализировавших недовольство масс в процесс легитимной предвыборной борьбы.

Напомним, что в этот период (конец 1993 – начало 1994 гг.) обострилось внутриполитическое положение практически во всех славянских республиках бывшего СССР. Это был кризис доверия – общество разочаровалось в реформах и реформаторах, появился запрос на антилиберальный реванш и реставрацию СССР. И Кучма, и Лукашенко шли на выборы под лозунгами восстановления социальной справедливости и всемерного ускорения полномасштабной интеграции в рамках СНГ. В тот период это воспринималось избирателем как старт процесса восстановления СССР. В Киеве и Минске возможное силовое противостояние общества и ещё неокрепшей элиты удалось преодолеть в ходе первых (возможно и последних) демократических выборов. В Москве, Президент Ельцин рискнул на силовое противостояние и в ходе короткой гражданской войны добился сохранения за собой власти ещё на шесть лет и три месяца (до начала 2000 года).

Таким образом, на Украине в этот период консолидировавшаяся постсоветская элита отбивала попытки социального реванша и успешно переключала энергию общества в русло легитимных парламентских методов борьбы. Не рассматривая особенности развития процесса в иных новых независимых государствах (после кризиса 1993-1994 годов их политическое развитие в силу объективных причин постепенно начало утрачивать синхронность), отметим, что для Украины важную роль в сохранении возможности системы к адекватному реагированию на риски и на минимизацию последствий социального недовольства несправедливым разделом бывшей общенародной собственности, а также на процесс стремительного обнищания широких масс доселе благополучных граждан, сыграл факт единства элит.

В данном случае классическое определение революционной ситуации, предусматривающее в качестве её не всегда упоминаемого в ряду других, но от этого не менее важного элемента, раскол правящих элит, подтвердилось в 2004 году. Именно тогда произошел окончательный раскол элит, не только не преодолённый к сегодняшнему дню, но углубившийся. Именно тогда наше общество вступило во второй постсоветский этап своего развития – отложенной революции.

Все элементы преодоления качественного барьера и перерастания революционной ситуации в революцию к этому моменту сложились. Однако ситуация парадоксальным образом разрешилась без качественного изменения политико-экономической модели по той причине, что партии, перехватившие лозунги общества как слева (КПУ, ПСПУ, СПУ), так и справа («Наша Украина», БЮТ) были готовы к смене власти, но не к смене модели развития.

Во-первых, другая модель, кроме советского социализма (к тому моменту, к 2004 году, дискредитированного) и суверенного капитализма (основанного на тотальной приватизации госсектора) просто не обсуждалась. Во-вторых, серьёзную роль в дезориентации не только общества, но и политиков сыграл регионально-политический раскол Украины, вызванный объективными лингвистическими, этническими и конфессиональными различиями, педаллированными соперничающими элитными группировками в ходе противостояния 2004-2005 годов, и вновь реанимированными в избирательном цикле 2007-2010 годов.

Достаточное представление об отношении общества к элите даёт последнее, опубликованное 11-го февраля, исследование Института социологии НАН Украины. Только три цифры: 3% граждан Украины верят в то, что собственность украинской элиты получена честным путём, 87% считают, что нечестным; 2% граждан Украины считают, что украинская элита (богатые люди в опросе) имеет право определять политику страны (управлять страной).

Таким образом, в этом цикле региональное политическое противостояние (иногда доводившее страну до грани гражданской войны) позволило временно если не снять, то микшировать социальные противоречия и дало возможность политической элите, несмотря на внутренний раскол, сохранить политико-экономическую систему, не устраивавшую общество уже в 1994 году (то есть за десять лет до конфликта 2004 года).

Определённую, хоть и не решающую роль сыграла и внешнеполитическая поддержка, оказываемая противостоящим лагерям элиты с одной стороны США и ЕС, а с другой Россией. Этой поддержки никогда не хватало, чтобы окончательно победить оппонентов, но всегда было достаточно для того, чтобы не дать окончательно победить оппоненту. В конечном итоге внешнее вмешательство, пусть и ограниченное, также смещало акцент противостояния с социально-экономических противоречий на политические (в этом случае, на внешнеполитические).

Можно предположить, что при наличии достаточного внутреннего экономического ресурса, такая система могла бы существовать достаточно долго. Однако, слабость системы заключалась в том, что экономически она базировалась на приватизацию по определению ограниченного (конечного) советского наследия, а также на выторговывание скидок и кредитов в обмен на внешнеполитические уступки всем партнёрам («многовекторность»). По мере истощения объектов приватизации и остановки значительного числа промышленных предприятий (на сегодня больше половины мощностей по состоянию на 1991 год) снижалась внутренняя устойчивость системы, а значит, росли и требования лояльности со стороны внешнеполитических партнёров и кредиторов. Возрастание государственной задолженности дополнительно увеличивало зависимость от внешнего фактора.

В какой-то момент, между началом 2008 и концом 2010 года Рубикон был перейден. Причём украинская элита это даже не сразу заметила. Только к началу 2013 года вся тяжесть положения начала постепенно осознаваться властью (в меньшей мере оппозицией). С этого момента само выживание государства Украина стало зависеть не столько от решений, принимаемых в Киеве, сколько от Москвы, Брюсселя, в меньшей мере Вашингтона.

К сожалению, украинская политическая элита пропустила момент резкого снижения геополитической важности Украины, определяющегося как объективными внешними (начало перераспределения глобального политического влияния и экономической мощи, особо ускорившееся с началом кризиса 2008 года), а также субъективными внутренними (неадекватная экономическая модель, обусловившая постепенную утрату экономического потенциала, в том числе в сфере высоких технологий – точка бифуркации была пройдена в 2008-2010 гг.) причинами.

Вес Украины как потенциального партнёра резко снизился. Так же снизился и интерес к ней. С одной стороны, это вызвало снижение иностранного присутствия в украинской политике, которое ни разу больше не достигло уровня 2004-2005 годов. С другой стороны, снизился и интерес партнёров к сохранению территориальной целостности и социально-политической устойчивости украинского государства. Сам факт сохранения Украины на политической карте мира превратился из признанной всеми ведущими мировыми игроками необходимости в едва ли не досадную геополитическую случайность.

На сегодня деструкция Украины может оказаться консенсусным решением тех же игроков, которые служили гарантами её сохранения с момента обретения независимости.

Во включении сильной, сохранившей экономический потенциал Украины в создаваемые ею интеграционные экономические структуры была заинтересована по объективным причинам (взаимодополнение экономик, возможность реставрации замкнутых технологических циклов без строительства новых предприятий и т.д.) только Россия. Однако, разрушение украинской экономики за последние пять лет продвигалось такими темпами, что технологическая ценность Украины в интеграционном проекте стала весьма условной. При этом, Украина сохранила для России цивилизационную, политическую, военно-стратегическую и, в меньшей мере, транзитную ценность.

С другой стороны, два других традиционных партнёра Украины, ЕС и США, вообще не заинтересованы в каких-либо интеграционных проектах с Украиной. Даже в качестве рынка сбыта и поставщика дешёвой рабочей силы, Украина во время кризиса свою ценность утратила (рынок с низкой покупательной способностью населения никому не нужен, а рабочая сила, согласная на любую работу уже имеется в странах ЕС в избытке). Точно так же, как для России, Украина сохраняет для своих западных партнёров определённую политическую ценность.

В данном случае, Украина рассматривается как сдерживающий фактор по отношению к усиливающейся России. Однако, украинское государство слишком слабо, чтобы эффективно выполнять роль противовеса без внешней поддержки, а ЕС и США, в силу целого комплекса причин не заинтересованы в оказании Украине такой поддержки. В силу этого, выполнить сдерживающую роль может только деструктурированное украинское государство.

В случае коллапса украинской государственности, сопровождаемого неизбежным социальным и этно-региональным конфликтом высокого накала, Россия, вместо более-менее перспективного союзника получает разбалансированную территорию, поглощающую огромные средства. При этом отказаться от установления контроля над данной территорией и вложения этих средств она не может. Территория Украины слишком важна в военно-стратегическом отношении, чтобы оставить её бесконтрольной.

В итоге, из всех основных партнёров Украины только Россия всё ещё сохраняет заинтересованность в развитии с нею интеграционных проектов. Эта заинтересованность достаточно высока, чтобы остальные игроки неофициально признали Украину сферой исключительных интересов России. В то же время, интересы сдерживания России на европейском направлении диктуют её конкурентам необходимость максимального ослабления эффекта от включения Украины в российскую орбиту влияния, что достигается за счёт разрушения украинского государства. Поскольку такое разрушение Россия не может предотвратить без участия украинской элиты. Поскольку украинская элита слишком медленно осознаёт глубину кризиса и неадекватно оценивает внешнеполитическое положение и степень внутренней устойчивости государства. Поскольку как уже было сказано, Украина критически важна для России даже только в виде территории с тем или иным количеством уцелевшего пауперизированного населения. Отказ от спасения украинского государства, попустительство его краху может стать основой для приемлемого консенсуса основных внешнеполитических партнёров Киева. Никто не получает абсолютную победу, но никто и не терпит поражение.

Жёсткая позиция ЕС и России в ходе экономических и политических переговоров с Украиной в последние два года являются косвенным свидетельством того, что подобного рода консенсус уже становится по умолчанию политической практикой. Украину практически открыто отказываются спасать без выполнения целого комплекса предварительных условий, однозначно привязывающих её либо к ЕС, либо к России. Украину (пока?) не подталкивают, но уже и не удерживают от падения.

При этом, запас прочности украинской власти сокращается высокими, постоянно нарастающими темпами. Критическое состояние экономики, характеризующееся резким сокращением производства, массовым закрытием промышленных предприятий, с сокращением многотысячных коллективов, критическим падением доходов бюджета, провоцирует острую, нарастающую высокими темпами социальную нестабильность. Ни гипотетических доходов от приватизации оставшихся в государственной собственности предприятий, ни ещё более гипотетических внешних заимствований уже просто физически не хватит на сколько-нибудь значимую отсрочку полного финансово-экономического краха. Приватизация земли, способная на короткий срок наполнить казну, резко обострит ситуацию в селе, пока ещё остающемся политически пассивным.

Таким образом, как было сказано выше, экономические ресурсы поддержания стабильности системы исчерпаны, её базис более не существует и она провисла. Сохранять такое состояние сколько-нибудь долго не представляется возможным.

Однако и реформирование системы в сложившихся условиях представляется, в свою очередь, невозможным без внешней поддержки. Огромный, нарастающий потенциал социального протеста, который не может быть удовлетворён (ресурсы и запас времени отсутствуют как для проведения реформ, так и для финансирования социальных требований в рамках существующей системы) приводит к политической радикализации масс, спросу на крайние (радикальные силы).

Таким образом, система нежизнеспособна и требует реформирования, в первую очередь восстановления базисных структур, восстановления жизнеспособности украинской экономики, перехода от экономики приватизации и проедания к экономике созидания. Однако исчерпанность внутренних ресурсов, которых не хватает уже для простого поддержания жизнедеятельности системы, определяет и нехватку ресурсов для её реформирования, которое, по определению, обойдётся значительно дороже.

Если исходить из расчётов Минэкономики Украины, проведенных рабочей группой под руководством заместителя министра В.Мунтияна ещё в 2010-2011 годах (а иных просто не существует), то оперативно получить необходимые средства, как для поддержания социальной стабильности в обществе, так и для финансирования полномасштабной реформы, можно в случае вступления Украины в Таможенный союз. В своих выступлениях, В.Мунтиян, очевидно следуя заявленному украинскому внешнеполитическому курсу говорит о возможности «секторальных соглашений» и углублённого сотрудничества. Однако и позиция России, и мировая практика свидетельствуют, что в тех же выступлениях признаёт т сам В.Мунтиян, что нельзя требовать от интеграционного объединения преференций, не желая нести издержки.

Кроме того, как было отмечено выше, Россия заняла в отношении Украины выжидательную позицию и принципиально согласна с любым вариантом развития событий, вплоть до того, что в следующем политическом цикле Москве придётся иметь дело в Киеве с откровенно недружественным режимом. Проблема исчерпанности ресурсной базы и необходимости поиска источников финансирования социальной стабильности и реформ никуда не денется. Равно как и не ожидается появление иных, кроме Таможенного союза, источников оперативного получения необходимых и достаточных ресурсов. То есть, в создавшемся положении любой украинский режим должен будет либо прийти в ТС, либо столкнуться с социальным взрывом. Причём при каждой смене власти, лимит времени, определяемый кредитом доверия, будет сокращаться прямо пропорционально обнищанию населения.

Таким образом, отсутствие резерва времени, позволяющего переждать трудные времена и дождаться самопроизвольного изменения политической и экономической конъюнктуры, является одной из главных проблем как нынешней, так и любой другой власти. Именно отсутствие необходимого для занятия выжидательной позиции запаса прочности и определяет практическую безальтернативность для Украины Таможенного союза.

Однако данная проблема, помимо конкретно экономического и идеологического наполнения имеет ещё и внутриполитический характер. С точки зрения интересов экономической и финансовой стабилизации и создания базы роста, вступление в Таможенный союз сегодня не имеет альтернативы. С точки зрения идеологической, такой альтернативой является сближение с ЕС, определяемое в терминах украинской политики, как «стратегическая цель» и «цивилизационный выбор». Однако идеологические приоритеты можно сравнительно быстро сменить (как, например, это было сделано в период 1991-1992 гг.).

Внутриполитическая проблематика присоединения к Таможенному союзу является куда менее однозначной и куда более проблематичной. Как уже указывалось украинское общество расколото не только на элиту (контролирующую власть и богатство) и население (быстро нищающее), но и на две непримиримые и всё более отдаляющиеся друг от друга силы: условно пророссийскую (антиоранжевую, антинационалистическую) и националистическую (антироссийскую). С нашей точки зрения не совсем точно, но максимально корректно эти силы можно было бы определить, как русофильскую и русофобскую. Их количественное соотношение примерно 60 к 40-а, но учитывая большую активность, определяемую господством в информационно-идеологической сфере, на выборах преимущество русофилов сокращается до минимального и составляет 53 к 47-и, а то и 52 к 48-и (то есть величину на грани статистической погрешности, что даёт возможность говорить о политико-идеологическом расколе общества примерно пополам).

В условиях, когда практически начался президентский предвыборный цикл 2015 года, влияние президентской вертикали и исполнительной власти в целом на парламент (и другие представительские органы) неизбежно начнёт падать, прямо пропорционально снижению рейтинга действующего Президента и правительства. Между тем, избежать падения рейтинга в условиях ощутимого снижения уровня жизни широких слоёв населения, невозможно. А значит, проведение ратификации соглашения о вступлении в Таможенный союз через парламент, даже, если такое соглашение будет подписано, становится всё более трудной задачей. Оппозиционные фракции однозначно проголосуют против. Но при этом могут проголосовать против и многие мажоритарщики, и даже некоторые члены фракции Партии регионов.

Более того, в сложившейся на сегодня ситуации оппозиция может перейти к активным уличным протестам и даже силовым акциям. Учитывая радикализацию как правого, так и левого фланга политического спектра Украины и постепенное размывание электоральной поддержки центра. Учитывая также, что столица с начала 2000-х годов оппозиционна тем политическим силам, которые находятся у власти сегодня и потенциально могут подписать соглашение о вступлении Украины в Таможенный союз, угроза парализации органов центральной власти и перехода части чиновничества на сторону оппозиции, а также выхода из-под контроля части областей является достаточно реальной.

При этом, несмотря на то, что радикализируется, как было сказано, весь политический спектр, в силу сложившихся обстоятельств, именно правая (русофобская) радикальная партия активно представлена и в СМИ и уже в политике. В то же время, русофильские силы, несмотря на не меньшую радикализацию этой части общества, в силу как объективных, так и субъективных причин на сегодня не смогли удовлетворить спрос на радикальную силу на своём фланге. Не в последнюю очередь этот спрос не удовлетворён и потому, что действующая власть, опираясь преимущественно на избирателей юго-востока, не желает невыгодных сравнений с более последовательной, более радикальной и не исключено в итоге более популярной политической силой.

Следует также признать, что неоднократно публично высказанные представителями власти опасения, что активное публичное противостояние радикальных русофильской и русофобской партий приведёт к распаду страны имеют под собой реальные основания.

Впрочем, наиболее адекватной реакцией власти на такую опасность была организация под своей эгидой площадок для диалога и поиска компромисса. Однако была избрана иная стратеги, в результате реализации которой правые радикалы-русофобы – оппоненты действующей власти резко усилились на волне объективных протестных настроений, но оказались не уравновешенны радикалами-русофилами и левыми радикалами на ином фланге.

Вынуждены констатировать, что в этой ситуации правые радикалы, как единственные политически заметные радикалы в стремительно радикализирующемся обществе, быстро набирают политический вес, увеличивая резонансные колебания, разрушающие систему.

Таким образом, на данный момент имеем:

1. Катастрофическую финансово-экономическую ситуацию, подорвавшую базисные основы системы и ведущую к резкому падению уровня жизни широких слоёв населения.

2. Как следствие – рост социальной напряжённости и радикализация оппозиционных власти политических сил.

3. Наличие популярной право-радикальной политической партии и быструю радикализацию (в том числе и под её влиянием) всего право-националистического спектра (в первую очередь партий, представленных в парламенте).

4. Готовность правых к реализации своих требований при помощи силовых акций, в том числе и в тех случаях, когда их требования противоречат законам и Конституции.

5. Отсутствие серьёзных структурированных левых и пророссийских политических сил, способных противостоять правым в их стиле, предоставляя, тем самым власти вторую точку опоры, позволяя ей выступить в качестве арбитра, удерживающего общество от гражданской войны.

6. Жизненная необходимость, ради поддержания жизнеспособности системы на период неизбежного реформирования, а также ради привлечения необходимых для реформирования ресурсов, присоединения к Таможенному союзу.

7. Риск силового свержения действующей власти правым радикалами в случае, если попытка присоединения к Таможенному союзу будет реализована.

Казалось бы, решение данной проблемы лежит на поверхности – необходимо уравновесить правых радикалов левыми и пророссийскими радикалами и последние не смогут отказать в поддержке власти, которая будет атакована правыми за попытку вступления в Таможенный союз. Однако, оперативное создание русофильской радикальной силы, уравновешивающей политические качели, не только крайне сомнительно (без широкомасштабной организационной, информационной и материальной поддержки), но и не снимает угрозу силовой смены действующего режима (поскольку для радикалов русофилов он настолько же чужд, как и для радикалов русофобов). Радикалы будут просто бороться между собой, разрывая политическое пространство на две части и уничтожая центр, а режим может только в качестве временного младшего партнёра поддерживать одних или других.

При этом необходимо учитывать, что действующая власть давно потеряла доверие и симпатии своих сторонников (голосовавших за неё в 2004, 2006, 2007 и 2010 годах), и не приобрела доверие и симпатии политических оппонентов. Это значит, что её устранение под более-менее благовидным предлогом будет выгодна как одним, так и другим радикалам.

Ещё раз повторим, что самым критическим ресурсом режима является время. В преддверии президентских выборов, усиление радикалов будет стимулировать всё большее ослабление авторитета президента. В суперпрезидентской республике, каковой является современная Украина, это будет означать обвальное сокращение дееспособности власти и утрату ею контроля над нижними, а затем и средними звеньями административной и силовой вертикали. Утрата контроля над законодательными и судебными органами может произойти гораздо раньше.

Выбить почву из-под ног радикалов можно только при помощи быстрого достижения социальной стабильности. Это, в свою очередь, требует привлечения значительного (в размере до трети заявленного бюджета) дополнительного ресурса, который можно было бы направить на резкое улучшение положения широких масс. Привлечение такого ресурса в условиях лимитированного времени (скорее всего, уже через 6-8 месяцев власть будет полупарализована) возможно только в рамках вступления в Таможенный союз.

Однако реализовывать данный проект, при всех его проблемах и издержках, власти предстоит своими силами, без союзников, если не считать таковой КПУ, достаточно эффективную в парламентской борьбе и в информационном противостоянии и практически беспомощную в прямом силовом столкновении на улице.

Между тем, противостояние по вопросу о Таможенном союзе будет тем жёстче, что его разрешение будет носить характер окончательной победы либо действующей власти, либо право-националистических сил. Причём последних устраивает сложившаяся ситуация и они согласны (пока?) потерпеть до 2015 года и легитимно получить власть на выборах.

Но, со вступлением в Таможенный союз, они утрачивают какую-либо политическую перспективу. Стабилизация социальной сферы, начало экономического роста и неизбежный старт реформ лишат правых большей части их избирателей, вновь отправив в маргинальную нишу, из которой они выбрались благодаря кризису. С другой стороны, срыв ратификации соглашения о вступлении в Таможенный союз, закрывающий действующей власти всякую перспективу как на привлечение внешних ресурсов на цели стабилизации, реформирования и развития, так и поддержку внутри страны, будет означать их полную и окончательную победу – фашистскую революцию на Украине. Именно фашистскую, поскольку в условиях кризиса и пауперизации широких масс населения, националистические партии на глазах правеют и радикализируются, наперегонки пытаясь соответствовать всё более радикальным запросам избирателей.

Сегодня, у действующей власти политический и силовой ресурс пока ещё больше, чем у её радикальных оппонентов. Власть ещё может рассчитывать на лояльность силовых структур (в случае получения ими чётких и недвусмысленных приказов), а также на сохранение лояльности административной вертикали (в целом, за исключением 3-х - 6-и областей). Кроме того, в случае противостояния по вопросу о Таможенном союзе власть может рассчитывать на активную поддержку своих избирателей в базовых юго-восточных регионах, вплоть до их самомобилизации. Даже в столице на сторону власти в такой ситуации могут стать от 25 до 40% избирателей. Однако каждый день легитимность власти в глазах не только населения, но и бюрократической и силовой вертикали снижается. Чем дольше затягивается решение, тем более невыгодным для действующей власти будет расклад сил при противостоянии. Тем вероятнее катастрофический проигрыш и тем слабее надежда на победу. В какой-то момент даже идеологизированные избиратели базовых регионов и даже перед угрозой фашистского переворота откажут власти в поддержке, разуверившись в её способности к борьбе, и сделают ставку на региональную самооборону, создание местных «правительств», опирающихся на местных силовиков, а также на парамилитарные структуры.

Таким образом, уже сегодня действующая власть может сохраниться, только пройдя через острый политический кризис, который решит, кто именно уйдёт с политической арены (правые националистические радикалы или действующий политический режим). Чем раньше кризис войдёт в острую публичную фазу, тем больше у власти шансов победить и тем легче одержать победу.

Единственным решением власти, достаточно чувствительным для националистов, чтобы заставить их втянуться в противостояние раньше, чем они обеспечат себе неоспоримое преимущество, является принятие решения о вступлении в Таможенный союз. Это спусковой крючок кризиса, который находится в руках у власти, и которым она может воспользоваться в тот момент, который сочтёт для себя наиболее благоприятным. Если она этого не сделает, то радикалы найдут свой способ спровоцировать кризис (им для этого и повода не надо – достаточно желания). Только воспользуются они им в тот момент, который будет благоприятен уже для них. Если власть принимает решение инициировать кризис, обеспечивающий катарсис, то к его началу следует иметь чёткий план действий и не останавливаясь, и не втягиваясь в переговоры, идти до конца, до победы. Любые колебания – путь к поражению.

При этом необходимо чётко давать себе отчёт, что в нынешних условиях подписание соглашение о вступлении в Таможенный союз и, таким образом, старт острого политического кризиса, автоматически выбрасывает действующую власть с занимаемых ею сегодня формально центристских позиций на позиции акцентировано пророссийской силы. Причём логика борьбы будет вести к радикализации этой пророссийскости.

На этом пути могут быть потеряны некоторые союзники и даже часть политиков, традиционно ассоциировавшихся с Партией регионов, а силы, приходящие им на смену будут куда менее склонны к компромиссам на базе коррупционного раздела собственности и сфер влияния. Они будут значительно более идеологизированными и будут требовать от лидеров занятия значительно более чёткой политической позиции.

То есть, для самосохранения, силы и политики, представляющие власть сегодня, должны измениться качественно (что собственно и открывает путь к реформам). В такой ситуации, преимущество дрейфа в русско-радикальном направлении, которое открывает подписание соглашения о вступлении в Таможенный союз, с точки зрения интересов действующей власти определяется только одним существенным моментом – эта ниша пока относительно свободна и здесь действующая власть ещё может возглавить процесс, если сможет хотя бы относительно соответствовать требованиям политического момента.

Правая ниша давно занята. Более того, с момента противостояния 2004 года там действующая власть объявлена врагом, с которым не может быть никаких договорённостей, от которого добиваются только полной, безоговорочной капитуляции.

Таким образом, интересы сохранения действующей власти и реформирования системы без революционных потрясений не могут быть реализованы без вступления в Таможенный союз. Даже неизбежный при таком развитии событий внутриполитический кризис, при минимальной технологичности и последовательности, способен сыграть действующей власти на руку.

Тем не менее, пока у нас нет оснований считать, что такая линия поведения будет принята. Наоборот. Вся история действующей власти (в том числе и в периоды её пребывания в оппозиции) свидетельствует о том, что в периоды кризиса активным действиям она предпочитает пассивное выжидание, даже если это выжидание ведёт к неизбежному поражению.

Центр системного анализа и прогнозирования

http://www.rosbalt.ru/exussr/2013/03/05/1102125.html Росбалт, 05/03/2013 16:50
СМИ: Путин не боится заигрываний Лукашенко с ЕС, но беспокоится за Януковича
МИНСК, 5 марта. "Газпром" владеет всеми акциями "Белтрансгаза", поэтому российский президент Владимир Путин не боится заигрываний белорусского диктатора с Европой. Другое дело — Украина, пишет Die Welt в статье, посвященной визиту украинского президента Виктора Януковича в Москву.
По мнению журналиста Герхарда Гнаука, на встрече Путина c Януковичем, по итогам которой даже не обещано пресс-конференции, скорее всего, планировалось обсудить судьбу газотранспортной системы Украины. Она, как поясняет автор, является не только жизненным нервом государства, но и ключевым элементом транзита газа в Центральную Европу. Оставшаяся еще с советских времен энергозависимость соседей от России остается для Москвы единственным действенным способом оказывать на них влияние, пишет Inopressa.ru.
И порой это влияние заходит слишком далеко.

Цитата :

"К примеру, Путин может нисколько не бояться, что диктатор Лукашенко начнет заигрывать с Евросоюзом, ведь в Беларуси ОАО "Газпром" владеет акциями местного "Белтрансгаза", —

говорится в статье. Иная ситуация с Украиной, где большая часть населения желает вступления в Евросоюз, и

Цитата :

"дверь в Европу еще не закрыта".

Но Путин намерен закрыть ее экономическим давлением, считает журналист.

Цитата :

"Путин хочет принудить к объединению тех, кто уже разбегался в разные стороны после краха Российской империи и после развала Советского Союза. Но, почему в третий раз все должно сложиться, знает только Путин", —

заключает Гнаук.
Как сообщалось, по официальным данным, в ходе переговоров Янукович и Путин обсудили сотрудничество двух стран в газовой сфере, вопрос достройки третьего и четвертого блоков Хмельницкой АЭС, активизацию работы по совместному производству самолетов семейства Ан, вопросы регионального сотрудничества. Кроме того, одной из главных тем стало взаимодействие Украины с Таможенным союзом.
==================================================
Дважды вы, тевтоны, приносили горе и страдания нашему народу - почему в третий раз лезете со своими советами?

http://2000.net.ua/2000/forum/sosedi/88776 01.03.2013 Еженедельник 2000 — Форум — Соседи
Дмитрий СКВОРЦОВ Посол РФ отказался удочерять Украину
В киевском представительстве Россотрудничества состоялся очередной круглый стол «Центра социально-консервативной политики» (ЦСКП), посвященный перспективам вхождения Украины в Таможенный союз. Примечательна конференция была тем, что в ней неожиданно решил принять участие посол РФ на Украине Михаил ЗУРАБОВ, видимо, посчитав подходящей площадкой для реакции (своей ли только личной?) на итоги недавнего саммита «Украина – ЕС».

Выслушав основных докладчиков – политолога, члена экспертного совета интернет-портала «Фонд стратегической культуры» Виктора Пироженко и главу Торгового представительства Ямало-Ненецкого Автономного округа на Украине Сергея Баранова, изложивших все преимущества вхождения Украины в Таможенный союз при тотальных изъянах стремления в ЕС, Михаил Юрьевич высказался сразу по нескольким вопросам.

Попробуйте поставить себя на место Путина
«Российское руководство неоднократно заявляло, что рассматривает Россию, как часть Европы, – напомнил посол. – Предложение о том, чтобы рассматривать Европу, как единое экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока, как вы знаете, прозвучало из уст тогда премьер-министра Владимира Путина в 2009 году – после начала экономического кризиса. И Российская Федерация на сегодняшний день ведет (в рамках того переговорного мандата, который ей выдал Таможенный Союз) переговоры с Евросоюзом о параметрах зоны свободной торговли. Более того, в декабре 2012 года прошел тридцатый саммит «Россия-ЕС» (не шестнадцатый, как «Украина-ЕС»), и на этой встрече очень детально обсуждался вопрос о заключении нового базового соглашения между Россией и Европейским сообществом. Итак, мы не пытаемся противопоставить себя Европе. Мы пытаемся получить лучшие экономические условия.

Это банальные вещи. Но если вы пренебрегаете этим, все заканчивается тем, что происходит сегодня в отношениях Украины и ВТО. Совсем недавно украинское руководство обратилось к партнерам по ВТО с предложением рассмотреть возможность пересмотра мер таможенного регулирования и уровня таможенных пошли по 350 товарным позициям. За этими цифрами стоят конкретные производители. За этим стоят люди, рабочие места.

Призыв к таможенному союзу – это призыв, адресованный стране, с которой, как мы предполагаем, у нас нет проблемы цивилизационного диалога.

Если мы посмотрим на складывающуюся в мире ситуацию, то в который раз убедимся, что идут экономические войны. Они могут быть валютными, таможенными, ресурсными. Конкурентная среда, в которой мы живем, вынуждает государства их использовать. Нам представляется, что мы вместе можем выторговать лучшие условия. Но что мы слышим в ответ: «Знаете, мы попробуем, пожалуй, сами». Руководство РФ в таких случаях говорит: «Коллеги, мы от вас хотим только одного – ясности. Сами, значит сами. Только потом без обид».

«Я знаком с президентом РФ много лет, – продолжил Михаил Зурабов. – И имел возможность наблюдать его в разных ситуациях. Поэтому говорю со знанием дела. Почему на него такое сильное впечатление произвели события 2004 года на Украине. Он с достаточными на то основаниями считал, что с момента возникновения Украины как самостоятельного государства, Российская Федерация не делала ничего, что можно было бы интерпретировать как посягательство на суверенитет либо недоучет национальных интересов страны. Большим договором 1997 г. Россия фактически признала границы Украины и конституировала то, что позволяет Украине быть полноценным субъектом международного права. Что касается цены на газ, то Россия устанавливала максимально льготный режим по любым торговым операциям. И в 2004 году с Украиной происходит разворот. При этом кооперационные связи, прежде всего в военно-технической области продолжали оставаться очень тесными.

Владимир Владимирович – человек, который не то что лишенный сантиментов, но не лакирует действительность, возможно в силу жизненного опыта, особенностей его специальности. И когда оказывается, что страна, производящая ракетную составляющую ядерного щита, готовится вступить в НАТО... Попробуйте себя поставить на его место и понять, какая глубокая трансформация произошла у него. И не только у него.

Нам надо переходить на другой технологий уклад. У нас целый ряд предприятий кооперации находится на территории Украины. В них надо вкладывать деньги. Потому что если мы переходим на иной технологический уклад, должна модернизироваться и эта часть. Но эти мощности будут модернизироваться только в том случае, если будут безотзывные гарантии. Чтобы у нас не возникло повторения ситуации 2004 г. Вот откуда та настырность, с которой мое руководство говорит о ТС, о какой-то другой модели. Это политический прагматизм, и всего лишь.

Конечно, мы рассматриваем вас не только как ближайших соседей. Чтобы не использовать более обязывающих определений, вы очень близкие нам люди. Мы по этой причине хотим от вас какой-то внятности. Адекватности в оценке ситуации. Если адекватности не будет, мы все равно «поедем», но без вас. Это неизбежно. Мы не сможем застрять на этой станции. Вы уже один раз не сели. Ну, еще десять минут подождем. Но не больше. Уже сил нет».

Самолеты? Самолеты на потом
Михаил Юрьевич привел и ряд примеров в направлениях, где РФ уже не «ждет»: «Договариваясь о совместном производстве АН-70, Минобороны Российской Федерации предполагало закупить 70 самолетов, затем – 60, в предпоследний раз – 16. Теперь – ноль. Потому что Россия начала производить военно-транспортные самолеты Ил-476. Ведь любое предложение сохраняет актуальность определенный срок. Ну, так мир устроен! И так работает мое руководство. Если в течение определенного периода, ответ не поступает, Россия вынуждена искать альтернативу. Мы сегодня живем с ограниченным временным лимитом, и эта особенность в стране, которую я представляю, весьма хорошо понимается. Но не всегда понимается теми партнерами, с которыми мы здесь взаимодействуем.

В конце прошлого года по разным причинам Украина и Россия не договорились по такой проблеме, как утилизационный сбор. В итоге производство украинских автомобилей снизилось в 6 раз. Не на проценты, а в шесть раз! За каждым таким решением или нерешением стоят конкретные судьбы: тех, кто работает на предприятиях, кто владеет этими предприятиями; в конечном счете, судьбы той политической конструкции, которая существует в стране.

Еще одну проблему в наших отношениях я бы назвал «процедурной недокодифицированностю». Вот, идут переговоры между РФ и Украиной, между Газпромом и Нефтегазом, между соответствующими министерствами. И российская сторона объясняет, какие её ограничения должны быть учтены. Например, мы отстаиваем в качестве условия исключение Газпрома и газотранспортных систем из т.н. 2-го и 3-го энергопакетов. Это хорошо и давно известно. Но Украина вступила в энергетическое сообщество два года назад. Причем обстоятельства не складывалась таким образом, что Украина обязана была принимать такое решение. Каковы же были причины вступления.

Первая – приватизация облэнерго. Украина является энергетически профицитной страной. Она экспортирует электроэнергию. Евразийские страны предлагают вам наиболее выгодные режимы для поставок электроэнергии. Но Украина приняла для себя следующее решение: «для нас выгоднее европейский рынок в части поставок электроэнергии, и мы ради этого готовы в одном потерять, но в другом приобрести». Это была заявленная позиция.

Вторая – вступая в Энергетическое сообщество, Украина получила от ЕС гарантии выделения средств на модернизацию украинской ГТС.

Третья – политическая, которую в подготовленной аудитории не имеет смысла обсуждать.

Замечу, только после этого мы начали говорить о вступлении Украины в Таможенный союз как о варианте снижения цены на газ, хотя совершенно очевидно, что варианты снижения цены не ограничиваются вступлением в Таможенный Союз.

Итак, Украина, казалось бы, сделала выбор. Но через какое-то время президент Украины, заявил, что Украина разочарована тем, каким образом выстраиваются отношения с энергетическим сообществом. Было заявлено, что энергетическое сообщество не помогло Украине урегулировать целый ряд проблемных вопросов с Российской Федерацией. В частности – в части строительства Северного и Южного потоков, развития других инфраструктурных проектов и в т.ч. выделения средств на модернизацию украинской ГТС.

Естественно, российская сторона восприняла это как сигнал. Более того, за этим сигналом последовали определенные полномочия, определенные директивы, которые были даны украинским партнерам, проводившим с консультации в Москве по этой проблематике. Предполагалось, что будет найден компромисс в виде снижения цены на газ, создания газового консорциума и решения ряда «смежных вопросов». Но совершенно никакой политической компоненты.

Итак, переговоры идут и даже, как мы считали, становятся близкими к завершению. И тут – саммит «Украина – ЕС», где украинская сторона начинает вести переговоры с европейцами по поводу трехстороннего газотранспортного консорциума. Затем – Украинский энергетически форум, где руководство профильного министерства говорит о том, что сотрудничество в рамках энергетического сотрудничества Украину полностью устраивает и, более того – ждет, что ЕС в ближайшее время выделит средства на модернизацию украинской ГТС.

И вот объясните мне, как люди, которые привыкли работать со смыслами, должны это воспринимать?
Это можно интерпретировать двояко. Первое – адресатом этой информации является российская сторона. Что сомнительно. Потому что если вы привлекаете кредиты или средства на модернизацию ГТС, то, думаю, любой – даже не из энергетиков – скажет, что никто не вложит деньги до того, как не будет известно, какой объем газа будет прокачиваться через эту ГТС. Значит, говорить о том, что можно привлечь средства, не получив от РФ цифры объемов прокачки, нереально. Итак, мы это интерпретируем так, что сигнал не – нам. Значит, Европе. А в Европе этого сигнала не ждут вообще. Они с удивлением говорят о том, что это сигнал не по адресу.

По таким вопросам, как энергетическое сотрудничество должна быть максимальная координация. Когда одновременно делается заявление о том, что Украина не собирается выходить из энергетического сообщества, и намерена привлекать средства на модернизацию ГТС под прокачку непонятно какого объема газа, то на вопрос «почему мы не можем договориться?» можно ответить лишь то, у нас не синхронизировано два места – куда говорить, и где слушать. Мы уже не о логике говорим, а об элементарной коммуникации. Что-то надо отсоединить. Потому что там, где выходит труба [фановая], там воду для питья набирать нельзя».

Чем наполнить железяку
В качестве примера «процедурной недокодифицированности» Михаил Зурабов привел также заявление украинского президента о том, что не будет происходить повышение цены на газ для населения: «Это политическое заявление. От него невозможно отказаться. Одно из требований, которое предъявляет миссия МВФ – рационализация бюджетных расходов, что предполагает уменьшение мер социальной поддержки граждан, доходы, которых, по мнению МВФ позволяют им самостоятельно финансировать значительную часть затрат на содержание ЖКХ. Итак, делается заявление, под которые осложняется привлечение кредита, который уже одобрен ЕС».

Собственно, упоминание о данном кредите было реакцией посла на следующий тезис одного из основных докладчиков Виктора ПИРОЖЕНКО: «На наших глазах формируется проевропейское лобби. Меморандум о выделении 600 млн. евро Украине на институциональные реформы – это, по сути, деньги на подкуп чиновников госаппарата. Что такое институциональные реформы? Это тренинги госчиновников высоких рангов ранга, это поездки их Брюссель, это кормежка всякого рода, это доплаты за изучение нормативных актов Евросоюза и т.д. и т.п. Выделение этого кредита, правда, сопряжено с подписанием соглашения с МВФ, который требует повышения цен на коммунальные услуги».

Экс-министр экономики Украины видный экономист Виктор СУСЛОВ, считает, что подобные неувязки – не препятствие для получения кредита МВФ: «Как говаривал Штирлиц, самое главное содержится в последней фразе. Последняя фраза господина Баррозу на саммите «Украина–НС» состояла в том, что «невозможно одновременно быть членом Таможенного союза и иметь углубленную зону свободной торговли с Европейским Союзом». А последняя фраза украинского президента сводилась к тому, что «Мы будем искать другую Модель взаимодействия с Таможенным Союзом». То есть, можно утверждать, что до саммита в Вильнюсе в октябре 2013 г. вопрос об участии Украины в Таможенном Союзе вообще возникать не будет. Это произошло потому, что в украинской власти есть достаточно сильное крыло, которое исходит из того, что реальная ситуация определяется борьбой между Западом (Евросоюзом в частности) и Россией. Мол, используя эти противоречия и грамотно на них играя, можно проводить самостоятельную политику. После саммита это крыло испытывает большое воодушевление. Поэтому и президент Украины заявил – прекрасно зная, что МВФ требует повышения цен на газ и коммунальные услуги – что этого мы делать не будем. Это крыло уверено, что из-за отказа Украины вступать в Таможенный Союз, кредит МВФ все равно будет предоставлен. Также и политика по отношению к оппозиции может быть не только не смягчена, но даже ужесточена, поскольку решаются совершенно иные задачи (тут можно вспомнить заявление бывшего госсекретаря США о недопустимости воссоздания евразийской империи, подобной Советскому Союзу).

Эти люди рассматривают Украину не как объект геополитики, а как субъект, который может извлекать из этого выгоду. Такая политика достаточно опасна. Реальное развитие событий может показать, что Украине, как стране вовсе не самой сильной на мировой арене, играя в такие игры можно очень сильно проиграть. Потому что Россия тоже строит долгосрочную политику, потому что ключевые вопросы – вопросы производственной кооперации, в космической отрасли, авиационной, высокотехнологических отраслей – все то, что имеет стратегическое значение для России, естественно, помаленьку будет переноситься на территорию России. Украина, теряя кооперационные связи, будет неизбежно идти по пути деиндустриализации и аграрно-сырьевой специализации. Это тоже путь. Так что есть альтернатива Таможенному Союзу, но он приведет к серьезному понижению жизненного уровня. И политические проблемы, к которым это приведет, заставят этот курс пересмотреть.

Но объяснять это – не только задача украинских СМИ. В сентябре я был на встрече с господином Христенко, который возглавляет Евразийскую экономическую комиссию. Этот вопрос ему задал – могла бы эта комиссия регулярно давать нам информацию для нашей общественности о достижениях РФ, Беларуси и Казахстана (о чем доложили Виктор Пироженко и Сергей Баранов). Мне показалось, что отношение к этому предложению было достаточно скептическим».

«В этом Россия делает большую ошибку, – согласен зампредседателя Украинского общества русской культуры «Русь» Евгений МАРТЫНЕНКО. – Идет очень серьезная борьба за умы, а Россия ее проигрывает. Считает это чем-то второстепенным: «Вот мы трубу построим, мы железяку построим…». При таком подходе может потерять и Белоруссию и Казахстан, потому что ни Лукашенко, ни Назарбаев не вечны. А «западные партнеры» готовят институты прозападных кандидатов.

Претензии к российской дипломатии высказал и эксперт ЦСКП Александр ВОЛХОНСКИЙ: «В выступлениях нынешних российских чиновников смущает полное отсутствие эмпатии. У украинских чиновников нередко чувствуется по отношению к России злорадство. А у российских все слишком корректно. Виктор Степанович Черномырдин был совершенно неполиткорректен, но у него чувствовалось какое-то сопереживание».

Посол РФ ответил: «Я очень долго работал в социальной сфере. И первый раз, когда появился в детском доме – это была жуткая трагедия. Я не мог забыть эти глаза и в конечном итоге усыновил трех детей. Украину уже не могу».

http://www.echo.msk.ru/blog/andrei_skvortsov/1025956-echo/ 06 марта 2013, 17:45
Дмитрий Скворцов Украине уже вынесен смертный приговор

На одной из конференций, посвященной итогам недавнего саммита «Украина – ЕС» посчастливилось пообщаться с Александром Гороховым – человеком, который от корки до корки прочел проект соглашения Украины с ЕС о Зоне свободной торговли (ЗСТ), который украинские политики и политологи с тупым упорством именуют «договором об Ассоциации». Почему «посчастливилось»? Да потому что таких – осиливших девятисот страничный документ – на Украине единицы.

Ни для кого не секрет, что основными лоббистами заключения «Соглашения об ассоциации» являются владельцы предприятий металлургической, химической, нефтяной промышленности и по производству электроэнергии. И вот что открывает им Горохов: «В Приложении к Соглашению говорится о «регулировании предельных значений выбросов для существующих заводов». А существуют они – заводы наши – уж с тех давних лет, когда вопросами экологии мало беспокоились. Но в Европе сегодня эти вопросы стоят настолько остро, что чуть ли не ежегодно требования к загрязнителям окружающей среды ужесточаются. И после подписания Соглашения, когда даже подзаконные акты ЕС станут частью законодательства Украины, Совету Ассоциации останется только «определить расписание по внедрению Украиной этих условий для существующих установок». В указанный Совет войдут 28 представителей Евросоюза и 1 (!) представитель Украины. Ответьте, пожалуйста, после этого, кто будет решать при таком «контрольном пакете», закрывать или не закрывать металлургический завод какого-нибудь Ильича? Как говорится, «за что боролись…».

Ждет сюрприз и производителей электроэнергии, излишки которой, как и газа собственной добычи, экспортируются в Европу по мировым ценам. После вступления в силу Соглашения с ЕС, Украине запрещено будет экспортировать газ и электроэнергию по ценам, выше внутренних. Следовательно, чтобы экспортировать энергетические товары, придется повышать их цены для украинского потребителя.

Теперь о мечтах украинских сельхозпроизводителей в связи с неминуемым превращением государства в сырьевой придаток. Если в последние годы Украина экспортировала в Европу 3 млн. т. пшеничного зерна, то теперь поставки пшеницы в ЕС будут ограничены одним миллионом. Из 300 тыс. т. сахара, которые Украина способна продавать Евросоюзу, ей будет позволено поставлять в 10 раз меньше! Подобные ограничения предусмотрены для всех видов сельхозпродукции. Что не удивительно – сельскохозяйственные войны за квоты не затихают даже между полноправными членами ЕС. Кроме того, по 24 группам сельхозтоваров Украина обязуется ежегодно снижать экспортную пошлину на один процент, вплоть до нуля. Кстати, по другим видам сырья, включая продукцию первичной переработки металлов, Украина обязана сразу же после вступления в силу Соглашения установить экспортные пошлины вдвое ниже тех, что ей удалось отстоять на переговорах по вступлению в ВТО. А в течение 7-10 лет и вовсе довести до нуля.

И, раз уж вспомнили ВТО – после присоединения к ней, Украина была обязана ввести с 2010 года запрет на продажу мяса, сала, масла и молока, произведённых в домашних хозяйствах (вступление в силу соответствующего закона уже дважды переносилось, и до президентских выборов, конечно же, не произойдет). Так вот, Соглашение о ЗТС выметет с наших базарчиков также и квашеную капусту, соления, моченые яблоки, натуральное масло, телячью вырезку и даже мед, потому что «Директива по общему каталогу сортов сельскохозяйственных видов растений» строго указывает, что именно произрастающее на наших черноземах, может продаваться. Заметьте, мы пока не считаем, сколько бабушек лишится средств к существованию. Мы говорим только о том, чего не отыщем, придя на рынок.

А в супермаркете можем не отыскать продукты с привычным уже штампом «Без ГМО». Рекомендации Еврокомиссии гарантируют «сосуществование генетически модифицированных зерновых культур с обычным и натуральным сельским хозяйством».

Но вернемся к сегодняшним экспортерам. Дышащая на ладан «оборонка» еще живущая за счет иностранных заказов, после подписания Соглашения вполне может лишиться внутреннего госзаказа. В тендерах на снабжение силовых структур обязательно участие фирм из ЕС.

Еще одна неукоснительное требование к Украине – «Директива по развитию железных дорог». Она, в частности, предусматривает ликвидацию государственного статуса «Укрзалізниці» и, таким образом, повышение тарифов на перевозки по причине прекращения дотаций из государственного бюджета. «Развитие железных дорог» предусматривает и выполнение Директивы «О совместимости железнодорожных систем в рамках Сообщества». Напоминаю, ширина железнодорожной колеи у нас – 1520-мм. В Европе – 1435-мм. Общая длина железных дорог Украины – более 30 тысяч. По ним ездят 139,5 тысячах вагонов и 6,1 тысячах тепловозов, электровозов, дизель-поездов. И у всех далеко не по одной колесной паре! Где брать деньги на замену всего этого?

Да – соглашусь с господином Толстовым – в 1990-е годы в будущих членов ЕС действительно вливались огромные средства на структурные изменения экономики. Но времена меняются, и некогда процветающий Евросоюз, по признанию спикера Европарламента Мартина Шульца, уже год как является банкротом, который не в состоянии финансировать свои собственные программы. А Украина, напомню, даже на членство рассчитывать не может.

Спросите, зачем же мы тогда им нужны? Вот один из ответов: «Для поношенной одежды и других подержанных вещей, находящихся в пределах украинского таможенного кода 6309 00 00, Украина устранит таможенные пошлины на импорт». То есть, для того чтобы продавать подержанные вещи, добивая украинскую швейную промышленность. Ведь в условиях массового обнищания многие предпочтут качественную и дешевую новой и дорогой.

В течение 4-5 лет. Украина должна также имплементировать весь корпус европейских стандартов в качестве национальных. Это более 20 тыс. стандартов – от расположения лампочек, розеток, вида дорожных знаков и «зебр» на переходе до шага резьбы гаек и болтов. Разумеется, Украина должна отказаться не только от национальных стандартов, но и отозвать, как несоответствующие европейским, межгосударственные, действующие в рамках СНГ. Это значит, что ни одно украинское предприятие не сможет поставлять продукцию в Таможенный союз, где сейчас возрождаются многие советские ГОСТы.

Сложности украинскому бизнесу принесут и, казалось бы, такие безобидные европейские подзаконные акты (которые по Соглашению станут законом на территории Украины), как, к примеру, «Директива по структуре требований дизайна в соответствии с экологическими принципами регулирования энергии при использовании материалов. В соответствии с ней украинский кирпич ценой в 1 гривну может оказаться несоответствующим европейским нормам экодизайна, и потребуется вести строительство из импортного кирпича, стоимостью 5 евро.

Но, главное – в документе, где в мельчайших подробностях расписаны, скажем, процедуры какого-нибудь фитосанитарного контроля, <B>ни слова<P> о регламенте работы надгосударственных органов и механизме принятия ими решений. Однако сам факт численного превосходства в них представителей ЕС указывает на то, что голос украинской стороны никак не будет влиять на принимаемые решения. Причем оспорить выводы «европейских братьев» Украина не имеет права, ибо, согласно статье 475, «решение, принятое соответствующим установленным органом… не должно оспариваться».

Так называемые украинские патриоты говорят, что вступление в Таможенный Союз это потеря независимости, потому часть полномочий будет передана в надгосударственный орган – в части регуляции таможенных тарифов. Но по соглашению с ЕС Украина должна гарантировать, что приведет <B>все<P> законодательство в соответствие с юридическими актами ЕС. Более того, <B>любой вновь принятый документ Еврокомиссии, Совета Европы и т.д. должен быть немедленно имплементирован в законодательную систему Украины<P>. В Соглашении четко прописано: «Украина должна гарантировать, что в конце соответствующего периода времени, ее законодательство будет полностью совместимо с принятыми юридическими актами ЕС». Гарантировать! Вопреки Конституции.

И, прошу обратить внимание, если будущие члены ЕС из Восточной Европы исполняли подобное, имея гарантии принятия в Евросоюз, то о приеме Украины речь даже не идет. Более того – поскольку это добровольное самоистязание рассчитано по Соглашению на десять лет, то, следовательно, раньше данного срока даже вопрос ассоциированного членства ставиться не будет. Причем из смысла Соглашения вытекает, то эти 10 лет – лишь первая фаза «сближения».

Таким образом, можно утверждать, что переговорная группа во главе с замминистра экономики Валерием Пятницким на переговорах с ЕС добровольно ликвидировала суверенитет Украины. Документ, в котором одна сторона наделяется исключительно правами, а другая – только обязательствами, и под страхом наказания обязуется жить по чужим правилам, не может называться соглашением о сотрудничестве. Это «Акт о признании Украиной колониальной зависимости от Евросоюза».

http://www.km.ru/v-rossii/2013/03/17/federalnaya-migratsionnaya-sluzhba-rf/706225-analitiki-podschitali-kolichestvo-u 06:52 17.03.2013
Аналитики подсчитали количество украинских мигрантов в России

Специалисты РОО «Институт демографических исследований» выяснили, что за последние пять лет из Украины в Россию въезжали ежегодно в среднем около шести миллионов человек. При этом среднегодовой отток иностранцев в обратном направлении составляет 92 процента от указанной цифры. Об этом говорится в пресс-релизе института, поступившем в KM.RU.

Согласно пограничной статистике, граждане Украины уже в течение нескольких лет лидируют среди иностранцев пребывающих в Россию. По наблюдениям специалистов, отток населения с Украины обусловлен в основном экономическими факторами. Это подтверждается тем, что за неполные семь лет (с 2006 года по третий квартал 2012-го) посредством денежных переводов частных лиц на Украину из РФ было отправлено свыше 11 миллиардов долларов. Кроме того, средняя зарплата на Украине более чем вдвое ниже российской. Например, в 2012 году это соотношение составляло 213 евро против 512.

Сложившаяся экономическая ситуация вынуждает в той или иной мере задумывать об эмиграции 90 процентов работающих украинцев. Только 15 процентов населения верит в скорые положительные изменения и всего лишь 4 процента не намерены покидать страну ни при каких обстоятельствах.

Согласно пресс-релизу, преимущество, отдаваемое украинскими мигрантами России, обусловлено тем, что больше всего миграций осуществляется на короткие расстояния. К тому же существует множество благоприятствующих фактров, среди которых аналитики выделяют: культурную близость жителей России и Украины, географическое соседство, большое количество смешанных браков. Кроме того, сами россияне, согласно статистике, предпочитают видеть в качестве соседей выходцев из Украины, нежели представителей Северного Кавказа или республик Средней Азии.

Проанализировав данные ФМС, пограничную статистику, информацию СМИ, данные украинских экспертов, демографический потенциал Украины и итоги переписи населения РФ, специалисты пришли к выводу, что на территории России пребывают около 3,7 миллионов мигрантов из Украины. Численные масштабы украинской иммиграции в зависимости от сезонных колебаний составляют 4-5,5 миллионов человек. В целом же количество этнических украинцев, постоянно проживающих в РФ, включая российских граждан украинского происхождения, не выявленных в ходе последних переписей населения, может достигать семи миллионов человек.
==================================
Надо вступать в ТС. Надо!!!

http://www.rosbalt.ru/ukraina/2013/03/21/1108523.html Росбалт, 21/03/2013 17:30
Украинцы боятся потерять безвизовый режим с Россией из-за вступления в ЕС
КИЕВ, 21 марта. Около половины — 45% опрошенных украинцев — предпочитают сохранить безвизовый режим с Россией вступлению Украины в ЕС и введению виз со странами, которые не являются членами Европейского союза. Об этом свидетельствуют результаты опроса, проведенного Киевским международным институтом социологи.

При этом 34% респондентов поддерживают вступление в ЕС, даже если это приведет к визовому режиму с Россией. 19% респондентов не смогли ответить на вопрос.

Кроме того, 41% опрошенных считают, что лучше уже сейчас вступить в Таможенный союз и Единое экономическое пространство, в то время как 39% выступают за подписание договора об ассоциации с ЕС (разница статистически не значима).

При условии проведения референдума о выборе Украины между ЕС и Союзным государством России и Белоруссии 38,4% опрошенных выбрали бы второй вариант ответа. Практически такое же количество — 37,9% — являются сторонниками членства в ЕС.

Напомним, что Украина намерена обсудить формат сотрудничества с Таможенным союзом на переговорах, запланированных на апрель.

Между тем, по словам посла ЕС в Киеве Яна Томбинского, Евросоюз может вернуться к подписанию соглашения с Украиной об ассоциации в случае его провала в ноябре этого года не раньше лета 2015 года.

Москалі насміхаються, курячі сини...
============================================
http://svpressa.ru/society/article/66074/ 31 марта 2013 года 13:06 |
Типичная Малороссия Платон Беседин
Откуда у Украины столько претензий к «москалям»?
Десять лет назад вышла книга Леонида Даниловича Кучмы «Украина – не Россия». Несмотря на острую критику, второму президенту Украины, пожалуй, удалось сделать главное – в одной строчке отразить всю политику и концепцию украинской независимости. А именно – во что бы ни стало не походить на Россию. Как заявил депутат Рады: «Искоренить всё русское, что мешает нам жить». И вместе с тем – подчеркнуть, доведя до гротеска, всё украинское.

За дело принялись рьяно. То искали украинизмы в древности: от чубов-оселедцев на египетских фресках до трезубцев Атлантиды. То историю переписывали, делая акцент на главном враге – России. То флот и церковь делили. То памятники сносили и взрывали, а вместо них новые ставили.

И главное – чтобы ни делали, делали в пику России. Вы, северные соседи, с Чечнёй воюете? А мы улицу в честь Джахара Дудаева назовём. Или того лучше – за чеченцев воевать станем.

Русофобские истерики, доходящие до паноптикума, продолжаются и поныне. То писатель Юрий Андрухович предложит русским женщинам не давать, то депутат Ирина Фарион требует исключить из употребления буквы «й» и «ё».

У меня тоже есть такой приятель, оголтелый русофоб, который где бы ни участвовала Россия – в спорте или «Евровидении» – принципиально болеет против клятых москалей.

Таких в Украине хватает. Любят антирусскую желчь изливать. Неважно, что произошло – виновата Россия.

Под стать гражданам – депутаты с извечным раболепием перед Америкой и стремлением в Евросоюз, готовые дружить с кем угодно, лишь бы против России.

Впору на гербе выбить или в Конституции начертать, что «Украина – не Россия». И повторять эти слова аки священную мантру, тем самым всё больше – по принципу вытеснения – подчёркивая свой комплекс неполноценности.

Казалось бы, Украина – независимое государство, интегрированное в мировую рыночную экономику. Но откуда столько претензий к России? То газ продавайте дешевле, то газопроводы в обход нас не стройте, то товары украинских производителей приобретайте. Евросоюз о таком не попросишь. Они не свои – чужие.

Как едет украинский представитель в Россию, так не упускает случая ввернуть словосочетание «братский народ»: вы нам, мол, как братьям, скидочку сделайте. А только вышел казак за ворота – и опять давай козырять тем, что Украина не есть Россия, и хата наша с краю. У нас независимость, а вы тут своим флотом Крым оккупировали.

Между тем, пресловутый Черноморский флот приносит в украинский бюджет миллиарды гривен. Но Раде не нравится – забирайте и уходите. Есть ведь и украинский флот. Корабли, правда, сосчитать можно по пальцам (большая часть тех, что остались после развала, продана), ну и недвижное «Запорожье» – до кучи. Неудивительно, если учесть, что украинская армия финансируется в сорок раз хуже, чем российская.

К слову, политика Украины в Крыму относительно россиян напоминает карандышевское «так не доставайся ж ты никому». Ведь не секрет, что именно российский капитал в Крыму является системообразующим. И речь не только о туристах, но и о солидных компаниях. Только на стройках объектов, кажется, занята половина населения Западной Украины. Однако это не мешает украинским властям вести планомерное вытеснение россиян (самого разного калибра) из Крыма, при этом ничего не предлагая взамен. Стоит ли тогда удивляться пророссийским настроениям на полуострове?

Собственно, не надо быть финансовым аналитиком, чтобы понимать влияние российского капитала на украинскую экономику. Достаточно пройтись по городским улицам, увидеть множество вывесок российских банков. Или перечислить список украинских предприятий, которыми владеют российские бизнесмены и компании.

Ну а зависимость Украины от российских энергоресурсов – уже притча. Газовый вопрос – собственно, излюбленный конёк кандидатов в народные избранники перед выборами. Кто убедительнее пообещает оседлать газовую трубу – того и Украина. Неслучайно бывший глава «Газпрома» Рем Вяхирев заявил: «Главная советская глупость: все трубы повернули через Украину. Они вообще не платили, да ещё и газ воровали».

Факты упрямо твердят, что Украина, как и на протяжении многих веков, по-прежнему остаётся зависимой от России. Перемен ждать не приходится, несмотря на все громогласные заявления.

Что та повзрослевшая дочь, у которой ослабился родительский авторитет, Украина рвётся на свободу, на гульки, но средств отчаянно не хватает. Приходится занимать у матери. Кредитов набрано предостаточно. Потому и раздражается Украина: хочется быть независимой (как заявлено), но не можется.

Раздражение усиливается, когда становится очевидным, что при всей декларируемой разнице сходство несомненно. Дочь остаётся плотью от плоти. Хуже ведь говорить по-русски в Украине не стали, зато украинский язык так и не выучили.

Беды в России и Украине по большой части одни и те же: власть олигархов, кризис спроса, высокая безработица и смертность, низкая рождаемость, вымершие города и сёла, коррупция, криминализация, засилье импорта, нацменьшинства, дороги и дураки. На этот счёт есть забавный афоризм: «Россия и Украина похожи, как две бутылки минералки. Только одна без газа».

У одних – Керимов, у других – Ахметов. Оба владеют футбольными клубами, оба дружны с президентами, которые переформатировались в царей-вседержителей. Выборы депутатов и президента напоминают выбор бойца в компьютерной игре: знаешь всех и возьмёшь самого сильного, того, кем привык играть. Заигрались, что называется, все. Да и чувство, которое испытываешь, внимая украиномовным спичам Николая Яновича Азарова, (нынешний украинский премьер - ред.) из категории «дежавю»: помните, был такой Виктор Степанович Черномырдин?

Суть одна; разнятся лишь качественно-количественные характеристики. Это, собственно, подтверждают и статистические данные. В списке стран с высоким уровнем человеческого развития Россия и Украина занимают соответственно 55-е и 78-е место. По уровню ВВП на душу населения – 55-е и 83-е. Индекс развития человеческого потенциала – 0,795 и 0,766. Даже с украинской демократией, которой так восторгались российские оппозиционеры, оказалось всё не так хорошо: как считают наблюдатели ПАСЕ, Украина по тенденциям демократического развития сегодня хуже, чем Россия.

Интересны показатели и удовлетворённости жизнью. У россиян она составляет 51%. Украинцы же на постсоветском пространстве довольны жизнью меньше всего – 35%. Логично, если у одних есть трубы как скрепляющий державный элемент, а у других нет.

Похоже, что Украина, будто триггер, срабатывает с отставанием от России, проходя те же этапы и совершая те же ошибки. В экономике, политике, культуре. Предприимчивые люди давно поняли: то, что актуально в России, через три года поглотит Украину. И чаще всего это совсем не позитивные вещи.

Потому украинцы едут в Россию, а не наоборот. Статистика говорит о пяти миллионов трудовых эмигрантов в год. Вполне логично, если учесть, что зарплаты в России в среднем в два с половиной раза больше, чем в Украине, оказавшейся в пятёрке стран с самыми бедными гражданами (по сообщению немецкой компании Allianz).

Россия же, наоборот, поставляет в Украину «отработанный материал». Украинские телеканалы полнятся российскими героями, которые, не добившись успеха в России или потеряв там статус, перебрались в Украину, где их быстро нарекли примами.

Политические и социальные процессы представляют изгнанники Савик Шустер и Евгений Киселёв, в телепередачах которых одни и те же персонажи, будто стараясь переубедить самих себя и всех украинцев, продолжают повторять «Украина – не Россия», пунцовея от оскорбительного «Малороссия».

Это ведь чисто украинское свойство: доказывать, что украинцы куда лучше, чем москали, – исторически, культурно, генетически – и тем самым демонстрировать своё малоросское сознание. Малороссия ведь, похоже, вечна. Не в социально-политической жизни даже, а, прежде всего, в головах.