О кино и литературе

Кстати, ув. Ненец, какого Вы мнения о романе Э.Тополя "Красный газ"?
http://lib.rus.ec/b/137945

Vanish пишет:

Кстати, ув. Ненец, какого Вы мнения о романе Э.Тополя "Красный газ"?
http://lib.rus.ec/b/137945

Не знаю, что скажет Ненец, но по-моему - херня полная.

Все, что накропано Тополем на Плющихе - полнейшая ху...та, соУместно с Ф.Н - двойная. Лутьше бы пели с утра до вечера "хаве нагила"

Ненец-84 пишет:

Все, что накропано Тополем на Плющихе - полнейшая ху...та, соУместно с Ф.Н - двойная.

А более конкретные претензии есть?

Не-а. Просто БРЕД.

http://www.net-film.ru/ru/home-page/
Цифровой архив документальных фильмов

Каталоги фильмов
Фильмы по темам

История

Вооруженные силы

Спорт

Биографии

Культура и искусство

Религия

Все темы
Киножурналы

Новости дня / хроника наших дней (1954-1992)

Советский спорт (1954-1987)

Пионерия (1978-1987)

Советский воин (1978-1990)

Иностранная хроника (1979-1987)

Все киножурналы

Ненец-84 пишет:

Не-а. Просто БРЕД.

То есть никаких беспорядков в Салехарде в 1983 году не было?

http://pagedaun.livejournal.com/385575.html#cutid1
pagedaun @ 2010-02-26 16:14:00
Гомер окраин. Интервью с Андреем Родионовым
Ян Шенкман. Журнал "Медведь", март 2010

Когда-то такого поэта не было. И некому было рассказать в стихах о невыспавшихся жителях спальных районов, влюбленных гопниках, обитателях вытрезвителей и помоек. Людях дна, идущих по жизни в секондхэндовских футболках и глубоко натянутых на глаза капюшонах. Не было у них своего Гомера. Теперь такой Гомер есть. Зовут его Андрей Родионов. Пишет книги. Выступает в клубах. Работает красильщиком тканей в театре. Некоторые полагают, что он рэп-звезда, русский Тупак Шакур. И ошибаются. Он поэт. Просто мы не привыкли к тому, что поэзия может быть и такой.

— До того, как мы с тобой познакомились, я и не знал, что такая профессия существует – театральный красильщик. Пролетарий при высоком искусстве.
— Как этого аргентинского писателя звали? Борхес? У него есть рассказ о красильщике, который стал святым в Саудовской Аравии. Потом оказалось, что он заражал девчонок сифилисом. Но неважно. А начинался рассказ так: «Всем известно, что красильщики – профессия проклятых, потому что они изменяют природный цвет ткани». То есть совершают грех. И я ощущаю себя самым настоящим красильщиком. В адском смысле этого слова.
В театре, между прочим, моя профессия супернеобходима. Художники делают цветные эскизы костюмов и декораций. И им нужен совершенно определенный цвет ткани. Не похожий, а именно тот, который они придумали. Купить такую ткань нельзя, надо красить.
Красильщиков в Москве немного. Через дорогу от главного здания Большого театра есть мастерские. Там работает Сашка, самый известный в Москве красильщик, лучший, как я считаю. Есть еще Аркадий в театре Сац, Сергей в Малом. И я в Станиславском. Четверо нас таких. В интервью все обычно спрашивают: почему поэт работает красильщиком в театре? Понятно, что в этом есть элемент экзотики. И меня приводят как пример того, что можно быть пролетарием и поэтом одновременно. Никакой я, конечно, не пролетарий. Понимаешь, я в принципе человек небедный. У меня мама богатая женщина. Но я все равно работаю. Моя профессия — писать стихи. А еще я умею красить.
— Ты личность в своем роде легендарная. Чего только не говорят о тебе: скинхед, наркоман, уличный рэпер, панк… Это даже хорошо, поэту легенда необходима. А уж заодно, как приложение к легенде, можно и стихи почитать.
— Человек, разорвавший расстрельные списки, – вот это человек-легенда. Осип Мандельштам. Была такая история. Знаменитый эсер Блюмкин, убивший германского посла, принес ему расстрельные списки и стал хвастаться, показывать свою власть. Вот, дескать, эти люди, их расстреляют завтра. Мандельштам вырвал у него списки и разорвал. Это да, это я понимаю… Конечно, стихи важнее. И если бы Мандельштам писал плохие стихи, был бы говно поэт. Никакие списки бы не спасли. Но он писал хорошие, поэтому и легенда.
— Как-то я был свидетелем потрясающей сцены. Сидят в клубе «О.Г.И.» три поэта, три отъявленных маргинала. Ты, Сева Емелин и Влад Нескажу. Пьют, естественно. И до хрипоты, до драки спорят о Мандельштаме…
— Это характерный пример. А представь, о чем в такой ситуации говорили бы академические поэты. Конечно, я не могу ручаться, но думаю, что они до хрипоты и драки говорят о дачных участках, о премиях. Но точно не о стихах.
— Я от многих слышал такое мнение. Дескать, Родионов – потрясающий шоумен. Классно исполняет стихи. Но только это устное творчество. Поэтому у тебя столько поклонников. Ведь одно дело голый текст, а совсем другое – энергетика, ритм, твоя манера чтения экзотическая.
— Про тех, кто так говорит, я могу сказать только одно: напишите круче. Складнее. Чтобы рифма была безупречная, ритм хороший. Давайте, вперед. Попробуйте. Ведь не смогут.
Да, меня любят за образ, за сценическую манеру. А в стихи, наверно, врубаются человек десять. Ну и что? Я-то знаю, что я мастер. Это главное, а все прочее ерунда.
Меня многие упрекают в том, что я люблю выступать. Это неверно. На третий раз мне надоедает любое мое стихотворение, я не могу больше его читать. Смысл чтения – разговор за жизнь, и нельзя талдычить одно и то же. Но есть несколько стихов, которыми я горжусь, которые пусть останутся на века. А остальные – хрен с ними, меня это не волнует.
— А поклонников, действительно, много?
— Я думаю, где-то три тысячи человек. Это по теперешним временам много. Но моя аудитория ограничена. У академического поэта Кушнера аудитория шире, чем у меня. Это люди с культурным багажом, и их больше, чем моих читателей, хотя я пишу о более простых вещах. Может быть, дело в том, что стихи Кушнера больше похожи на стихи, чем мои. Для массовой аудитории имеют значение чисто формальные вещи: чтобы было красиво, гладко, поэтично. Чтобы «хруст французской булки» присутствовал. А я выполняю роль альтернативы, нахожусь в оппозиции к такой поэзии.
— Принято считать, что при Пушкине высокой литературой в России интересовалось три процента населения. И с тех пор эта цифра не изменилась.
— Нет, три процента это много. Если бы…
— Тогда непонятно, зачем государство так активно вмешивается в литературу последнее время. Учреждает премии, фестивали, одних продвигает, других задвигает… Ведь влияния на общество никакого. Как считаешь, государству нужна поэзия?
- Совершенно не нужна, абсолютно. Если будет колебаться настроение народа на выборах, тогда, может быть, понадобится в качестве маленькой дополнительной гирьки на весах. Но я в это не верю, не будет этого уже никогда. А в других ситуациях поэзия государству не нужна. Зачем? Опиши мне ситуацию, при которой она будет нужна. Не представляю себе такого. Она и читателю-то не очень нужна, а уж государству подавно. Что в девятнадцатом веке, что сейчас три-четыре тысячи человек читают поэзию и стремятся душу сберечь. А другим в силу массы причин это не надо. Не потому что они тупые или неполноценные, просто хватает других проблем. Кто сказал, что им позарез нужны стихи? Люди не обязаны ходить на наши выступления и покупать наши книжки.
А государство… Не знаю. Я думаю, что существует некое подозрение – а вдруг? Не то что они боятся. Но на всякий случай страхуются. Мне, кстати, сказали тут, что Сурков мою фамилию называл. Не знаю, в какой связи. Значит, как ни малы наши дела, а волны все же наверх доходят.
— Разве ты представляешь какую-то опасность для власти, для обывателя?
— Нет-нет. Наоборот. Я поддерживаю российскую власть. Есть проблемы, их много, но, нет, я не могу сказать: долой эту власть.
— А мне почему-то казалось, что ты человек девяностых. И хаос тебе нравится больше, чем управляемая демократия…
— Позорные девяностые. Безусловно, позорные. Даже девчонки, которых мы тогда любили, не скажут по-другому. Это сейчас кажется, что были шансы куда-то вырваться, что-то сделать. Не было никаких шансов. Просто серьезные люди поручали свои капиталы другим людям. А у всех остальных шансов не было. Не было и всё. И не о чем сожалеть.
— А сам-то ты чем занимался в то время?
— Все девяностые я трахался со стихом. Каждый вечер приходил в кафе на Арбате и писал по четверостишию. У меня уходило на это часа четыре. Потом два, потом час. Но я очень серьезно работал, десять лет! И потом у меня внезапно получилось вот это: «По небу летают на длинных вениках / Худые манекенщицы в розовых трениках». Я, как только это сочинил, - понял: всё! Дальше, после манекенщиц, пошли уже мои стихи, мои собственные! Мне очень нравится фильм с Брюсом Ли, где на него наезжают какие-то бандиты, он их метелит, все удивляются, а он говорит: «Но ведь я же серьезно работал, я тренировался десять лет». Вот я тоже тренировался. Поэтому получилось.
А вообще девяностые – это бесконечные перемещения по городу с бутылкой водки и пачкой печения «Юбилейное». Пушка, Петровка, Гоголя. И кафе «Летнее». Его давно уже нет, а тогда оно считалось знаменитым и даже культовым в тех узких кругах, где я проводил досуг. Времена были щадящие в смысле цен, у меня хватало денег на довольно длительное зависание в «Летнем». Можно было пить целый день.
Всё кафе – четыре стоячих столика. Из-под полы продавали коньяк «Кизляр», потому что лицензии на торговлю спиртным у этого заведения не было. А за стенкой стояло еще три столика, но про них вообще мало кто знал, там тусовались всякие бандюки.
Я не считаю, что это было бессмысленной тратой времени. Это была моя жизнь, а жизнь бессмысленной не бывает. Тем более что именно тогда я встретил много по-настоящему хороших людей, серьезных товарищей. Просто они пили, они и сейчас пьют, это так называемая «дрынч-команда». Многие умерли, но те, кто не умер, точно так же собираются на Пушке и идут гулять с бутылкой и пачкой печения «Юбилейное».
Когда вышла моя первая книжка «Добро пожаловать в Москву!», там не было ни одной реальной истории. Всё выдумал. Не мог я описывать ту жизнь, слишком страшно. То, как я жил тогда, ни в сказке сказать, ни пером описать. Странно, что вообще уцелел.
— То есть, ты пил и одновременно учился писать стихи?
— Нет, никто не может писать пьяный. Я думаю, что писать можно только в трезвом виде, когда хорошо себя чувствуешь. И, конечно же, я не все время пил. Когда меня прорвало, это был двухтысячный год. Я наконец-то написал, что хотел, и перестал пить. Пил строго раз в день, не чаще. Жесткая дисциплина.
— А потом ты из никого стал культовым человеком. Начал премии получать, кататься на фестивали. В телевизоре засветился. И даже в Америке умудрился выступить. Мне вот удивительно, как американцы понимали твои стихи. Там же чисто российский трэш. Электрички, гопники, вытрезвители…
— Меня переводили, но вообще-то не понять трудно. В Северной Каролине жизнь такая же, как у нас. Те же электрички, гопники, вытрезвители… Вплоть до проституток на дорогах. А Вашингтон вообще похож на Мытищи. Основное население негры — со всеми вытекающими последствиями. Меня учили: туда не ходи, сюда не ходи.
— Были основания опасаться?
— Ночью если на меня злобно смотрел негр, я тоже злобно смотрел в ответ. Не отводить же взгляд! Но я не ходил в район, где особенно опасно. Зато был на квартире местных поэтов. Не пафосных, а тех, у кого книжки выходят тиражом 500 экземпляров. Маленькая квартирка, все пьют, веселятся, пишут стихи на стенах. Мы там напились хорошенечко. Это была полезная и веселая экскурсия.
— А на какие средства живут?
— Работают. Литература для них не заработок, это образ жизни. Но она тем не менее всячески поощряется. Там тьма-тьмущая поэтических конкурсов, которые охватывают всю Америку. Школьники сначала выступают со стихами в классе, потом идут на общешкольный конкурс, потом еще выше. Победителям достаются сто тысяч долларов или около того.
Журналов поэтических очень много, все они существуют на пожертвования. И поэтические издательства так же живут. На последних страницах любой книги стихов — список гостиниц. Это очень изящно, по-моему, когда гостиницы финансируют поэзию…
— Да, у нас такое трудно себе представить…
— Трудно. Я один из немногих в России, кому платят деньги за выступления. И то не в Москве. В Москве почему-то поэтам платить не принято. Единственный платный вечер был в театре «Практика», где я получил семь тысяч. Но в провинции так не платят, ты пойми. В провинции платят гораздо больше. Почему, не знаю. Так принято. Я работаю и в провинции, и в Москве. Но просто в Москве не платят.
— Поэтам не платят. Но ты бы мог стать рэп-звездой и зарабатывать серьезные бабки. Рэперы сейчас на коне.
— Не мог бы. Не умею я притворяться. Знаешь, есть такой рэпер Сява? Это филологический еврейский мальчик с закосом под пацана. Так вот, я не рэпер Сява! И никогда не смогу им быть.
— Филологических мальчиков тянет на жесть. Видимо, срабатывает механизм компенсации, им тоже хочется казаться крутыми.
— Мне крутым представляется мальчик, который окружен женщинами. Вот у тебя красивая женщина, как я знаю. Это круто. А на все остальное просто не обращай внимания.

http://galkovsky.livejournal.com/159444.html#cutid1
Галковский Дмитрий Евгеньевич (galkovsky) @ 2010-01-28 05:59:00
605. АВАТАР
Пролистывая интернет, постоянно натыкаюсь на отзывы по поводу «Аватара». Меня поражает, до чего люди пишут «мимо».
Например, всерьёз обсуждают «проМблему предательства», будто бы раскрываемую в фильме. Или проецируют сюжет на современную американскую политику.
А фильм совсем не о том. И чувства он вызывает другие. Колоссальный успех фильма необъясним ни компьютерными съёмками, которые лишь чуть-чуть лучше Голливуда последнего пятилетия, ни «три дэ», которое перестаёшь замечать на 15 минуте – ибо человек, подлец, поразительно быстро привыкает не только к плохому, но и к хорошему (так что фраза Достоевского не столь пессимистична).
Зрителей «Аватара», - думаю всех, - охватывает чувство счастья и покоя. Как очнувшихся солнечным утром от счастливого сна. Кстати, много вы видели счастливых снов? Это большая редкость, подарок судьбы.
Много вы видели фантастических фильмов, - этих фильмов-грёз, - которые были бы ПРИЯТНЫ? Это или ужасы, или пародии, или антиутопии. Менее всего там идёт речь о счастливых грёзах.
Причин этого много. Главная - в том, что положительный образ создать в художественном мире можно только от противного и это всегда будет редкая удача. Красивое интересно недолго, а хорошее скучно изначально. Такова плата за существование в этом жестоком мире одного слабого млекопитающего. Боль и ужас впечатываются в мозг тысячекратно. И верят в них в тысячу раз легче. Отсюда паразитная проза «детективов», доступная совсем глупым и бездарным авторам. Ноу-хау детектива превращает «маринину» в писателя, точно так же как рыжий парик и красный нос превращает любого обывателя в как бы актёра.

«Аватар» это фильм о «сбыче мечт», причём такой опыт «сбывания» есть почти у всех зрителей. Они много раз были «аватарами» и перемещались из своей унылой обывательской Плоскландии в трехмерный мир компьютерных игр. Где они были героями, где находили признание и любовь, где их нелепая бесформенная жизнь приобретала осмысленность сценария.
Иллюзия 3D не придаёт «Аватару» большей зрелищности, но удивительно просветляет незамысловатый сценарий. Потому что пространство фильма зрителем 2010 года начинает восприниматься как пространство компьютерной игры. Динамика на плоском экране монитора даёт именно такую стереоскопичность – пользователь ведёт своего аватара по миру, который он воспринимает как объёмный, причём абсолютно.
В этом волшебство режиссёра, человека, несомненно, одарённого свыше. Например, пользователь изображён им в виде СЛОМАННОГО АВАТАРА – героя шутера. И персонаж «Секонд Лайфа» с переломанными ногами помещён в сценарий ММОРПГ, где он живёт полноценной жизнью, потому что в этих играх однонаправленный маршрут бегущего по шутеру морпеха приобретает объём ветвящегося метасценария.
Или в образе «разумных кошек» - прежде всего в филигранно проработанной героине, - воплощена идея полного слияния аватара и пользователя, то есть визуализировано то, что происходит в реальности, но только в сознании игрока. А сам образ унисексуальной кошки со скошенным черепом – это то, что западное сознание выдаивает и выкручивает из реальных женщин на протяжении последних 50 лет, и что в реале получается, конечно, с большим трудом. Ибо человек это не кошка, я что-то вроде енота. Если глубже копать – в общем, насекомоядное.
Потом в фильме происходит «великое примирение» мира фентези и мира научной фантастики – кинематографическая мутация, по сравнению с которой диффузия сценариев «Чужого» и «Хищника» - детский лепет. Научная фантастика проникает в фентези через виртуальное проникновение в донаучную фазу своего бытия. Это очень ОСТРОУМНО.
Автор постоянно совершает такие шахматные ходы, обманки, поэтому уже сам сценарий фильма даёт иллюзию объёма. Это фильм, который появился в нужное время и в нужном месте и сделан человеком, который ПОНИМАЕТ начинающиеся десятые годы.

У людей возникает ощущение угадывания их фантазий. Причём очень прорисованное угадывание очень смутных фантазий. Сбывание снов. За эту радость люди платят деньги и идут в кинотеатры как загипнотизированные суслики.
Реальность была всегда скучна для 99 процентов её пользователей, играющих за пейзан и шахтёров. Но она была всегда интересна своей подлинностью. «Аватар» превращает реальный мир в унылый сон и такую же условность, как мир виртуальный, а виртуальный мир, конечно пока авансом, - объявляет волшебной Террановой. Собственно в этом и заключается коллизия фильма. Офисный планктон, по условностям голливуда расписанный в безногого десантника, навсегда покидает родной офис и переходит на свободный фарминг. Терранова настолько привлекательна, что даже волшебные ноги, на которые его обещают поставить в иллюзорном реале, не стоят ничего. И опять-таки Ход режиссёра, что это вдобавок стилизуется в понятный руссоистский образ непорочного мира с естественными чувствами и эмоциями. То есть компьютерное зазаркалье таким образом совпадает с первозданной природой.
Ну и напоследок – пинок мировому аутсайдеру. Недавно с большой помпой и торжественным проеданием нефтяных миллионов была снята вампукка Бондарчука «Обитаемый остров». Получилось даже не смешно. Что-то эрэфовские ребята из Конотопа потоптались с жирным украинским геканьем – а чего потоптались, уже не то что русские, а даже поляки не разберут. «Чо сказать-то хотели?» Я уверен, что украинцев поляки так же не понимают, как русские, хотя украинцы явно косят под поляков.
А теперь когда при таких же (с поправкой на больший масштаб Запада) затратах сняли мировой блокбастер, на сцену вышел доживший до вампукки Стругацкий: «Господа, меня обокрали. Аватар это я. Я все придумал. Космос украли, планету. ВЕРНИТЕ ДЕНЬГИ».
Но пинок будет поглубже. Все кошколюди «Аватара» из-за широких переносиц и расставленных глаз похожи на Кайдановского. На экране кишат голубые хвостатые кайдановские. Тоже украли. У советских все крадут.

http://www.apn.ru/publications/article22325.htm «Агентство Политических Новостей» 10-01-25
В поисках золотого века Дометий Завольский
Ах, ретро!
Ретро — тщательно окультуренная (и осубкультуренная) версия мифа о Золотом Веке [1]. Мол, было время, когда женщины были женственны, мужчины — мужественны, а недотёпы обоего пола — умилительны.
При этом ретро — не просто идеализация прошлого (ведь со времён романтизма золотой идеал массово ищут и в античности, и в средневековье, и в галантном веке). Это ностальгия по недалёкому позавчера, особо острая и пленительная. Во-первых, это недалёкое прошлое связано с сегодняшним днём кровеносными сосудами и является частью если не твоей жизни, то жизни твоих близких, знакомых тебе людей. Во-вторых, позавчера не только отличается от сегодня, но и похоже на него. Узнаваемое притягивает и трогает. Вещь, похожая на знакомую и сподручную, как правило, привлекательнее вовсе незнакомой. Оригиналы случаются всякие, но наибольшее внимание модников привлекается теми старыми вещами, в которых можно выйти хоть сейчас — главное, чтоб они не были вчерашними.
При этом прошлое в стиле ретро несёт в себе иллюзию стабильности, всегда приятную и особенно милую нам, живущим во времена пугающей эклектики. Если не ручаться за немногих глубоких исследователей (лучших историков, психологов, писателей), мы, как правило, воображаем людей прошлого (и даже других культур) эпичными, фантазийными. Человек исторический всегда кажется более шаблонным и предсказуемым, чем живой современник; он может быть странен, неприятен, но прямодушен, «без тараканов», и это располагает. В его далёкой жизни могут случаться большие несчастья, но издали нам не видно множества тех средних и мелких пакостей, что так истощают нас. Из множества подлинных образов и стилей в любой ретроконцепции остаётся небольшой набор штампов, причём, как правило, выигрышных: если красота — то сразу на обложку, если уж мерзость и зло — то романтичные, как романтична чума. Кроме того, сентиментальное и романтическое восприятие прошлого всегда ограничивает круг сюжетов аркадской пасторалью, а ещё лучше — «принцесской жизнью» (как выражалась простодушная героиня Ник. Эрдмана). [2]

В России, как водится и со многим другим, ретро — это больше, чем просто ретро. [3] Элементы его, проявившиеся уже в послевоенной культуре, должны были не только обуютить тогдашнее голое сегодня, но и легитимизировать оное: революция революцией, а без преемственности беда. Изначально даже ярчайшие порождения советского мира несли в себе споры старого. Пожалуй, советское ретро выросло из летнего сюртука пожилого немца-музыканта, который даёт его поносить утёсовскому герою-самородку, приговаривая, что выступал в этом сюртуке в 1899 году.
Как и должен был предположить тогдашний зритель, самородок Костя Потехин попадает не в общество ценителей прекрасного, а к столичным хлыщам, гораздым только пожрать и поручкаться с иностранной знаменитостью — то ли к нэпманам, то ли к разложившимся ответработникам (действие «Весёлых ребят» приходится на сталинский перелом, так что мордатые пошляки изображали врагов вообще).
К успеху Костю приводит, разумеется, не старорежимный сюртук, а новенький парусиновый костюм.
В изруганном за «формализм» и запрещённом на четверть века фильме «Строгий юноша» (1936), и вправду сумасбродно-манерном, интеллигенция в лице выдающегося врача и его молодой музы служит новому миру (изображённому в жутковатых утопических красках), но живёт отдельно, устраивая фрачные приёмы. Профессорская вилла превращается в резервацию, где могут завестись вредные насекомые вроде приживала Цитронова и даже сомнительные страстишки, заражающие положительных героев.
В том же 1936 г., когда в ходе общей борьбы с «формализмом» были решительно одёрнуты «формалисты» Абрам Роом и Юрий Олеша (режиссёр и сценарист «Строгого юноши»), создатели фильма «Цирк» провозгласили: «Старикам везде у нас почёт». Начиная с этого рубежа, в фильмах, изображающих жизнь интеллигенции, обнаруживается то, что ещё несколько лет назад казалось бы «контрреволюцией».
В советском массовом искусстве того времени пожилые пролетарии показаны, как правило, не стариками, а «беспокойными» старшими бойцами, как, например, отец казнённого революционера в «Подругах» или старый рабочий в ленинской дилогии Михаила Ромма. Стариками же, имеющими право на трогательную неловкость, но пожинающими заслуженный почёт, оказываются старомодные граждане из «бывших», «седые джентльмены» — как с понятной избежливой целью прозвал Аркадий Гайдар профессора Колокольчикова из «Тимура и его команды» (повесть и фильм — 1940). Более того, «седой джентльмен», будь то «депутат Балтики» (1936), музыковед Антон Иванович (1940) или седобородый профессор из «Сердец четырёх» (1941), хоть и нарисован с доброй иронией, принимает на себя роль почтенного старейшины, жреца-хранителя культуры в самом широком смысле.

Апофеоз весёлого «трудового барства» — легкомысленно-красивистская «Весна» (1947). Идейным же апофеозом позднесталинской ампирно-классицистской игры стал забытый ныне фильм того же А. Роома «Суд чести» (1948): советская профессура выступает против «паршивой овцы» в своих рядах, словно сенаторы в «Графе Монте-Кристо».
Одновременно с созданием образа лояльных советской власти хранителей интеллигентской (а по сути — дворянской) культуры шло нащупывание путей, способных не просто сделать выбранные места из этой культуры достоянием социалистического общества, но и немедленно встроить их в мироощущение советских людей. Причин тому было много.
Во-первых, за десять-пятнадцать лет революционного экспериментаторства родилось немало новых реалий, но так и не возникло цельной утопии, оторванной от прежней культуры — что в художественном смысле, что в бытовом. Под реалиями тут скорее следует понимать не предметы[4], но отношения (и со-отношения). Ведь атеизм, кооперация, эмансипация женщин, мощный государственный сектор, общежития, политический сыск, растущие общественные образование и здравоохранение имели место и прежде.[5] Иными стали пристрастия государства, широта и обязательность. В том, что касалось общественно-культурного многообразия, социалистическое строительство было принципиально экстенсивным: ради форсированного роста полезных и, в общем, гуманных установлений (развивавшихся, надо сказать, и безо всякой революции), сущности, противные социализму или его тактическим нуждам, сокращались, упразднялись, не допускались в советскую жизнь. Старое было массово принесено в жертву новому, однако новое оставалось прореженным старым — развитым, переразвитым и нередко извращённым. Множащиеся рабочие клубы размещались в зданиях геометрической архитектуры, но в сущности оставались дореволюционными народными домами. В парках ставились авангардные шахматные павильоны, однако сам культурный досуг (за вычетом оборонных, физкультмассовых и антирелигиозных новшеств) не так уж сильно был отличен от «старорежимных» увеселений и поучений.[6]
Во-вторых, архитектурный, изобразительный и прочий авангард, сегодня кажущийся нам жизнерадостным, в то время многими воспринимался неуютным и тревожным. Классическое «благолепие» было ближе всем слоям общества кроме отъявленной богемы.[7] В-третьих, консервативные художники проявили себя людьми куда более путными, чем авангардисты, и тем располагали к себе власть. В-четвёртых, Главный Редактор, уставший от скитальческой голизны и взявший в привычку вникать во всё, нашёл в себе поклонника классических мотивов.
Архитектура, изобразительные искусства (позже — такие виды дизайна, как моделирование форменной одежды или государственных наград), а также литература, театр, кино, музыка обратились к усиленной эксплуатации помпезных или сентиментальных элементов прошлого. Парадокс был в том, что прошлое в целом при этом не просто очернялось, а демонизировалось.
Отсутствие (а позже — суровое цензурирование) далёкого прошлого приводило к тому, что романтическому и сентиментальному преломлению подвергалось даже не позавчера, а вчера.

Если героическими эпохами для советских людей были, прежде всего, революция с гражданской войной и Великая Отечественная, то в отношении к 20-30-м годам уже в начале 50-х появился некий налёт сентиментальности. До поры это чувство зиждилось на естественном человеческом отношении к своему прошлому: у зрелых людей — к юности, у молодых — к детству. В искусстве местом действия воспоминаний проще всего оказывается всё тот же общедоступный парк.

Первым опытом такого подхода в кино становится фильм «Слон и верёвочка» (1945) с образом бабушки (Фаина Раневская), поющей внучке колыбельную: «Не помню я в каком году, но много лет назад я выбегала с прыгалкой весной в зелёный сад». Бабушка в детстве — явно представительница имущего класса, хотя, разумеется,
«демократической» его части.
В стихотворении Льва Ошанина «Вьётся лёгкий вечерний снежок…» (1946) каток звенит «словно в давние школьные дни».[8] Предвоенный «парковый рай» появляется в песне из репертуара Клавдии Шульженко «Старый парк» (1954), стихи которой написаны молодыми литераторами Владленом Бахновым (1924-1994) и Яковом Костюковским (р.1921), впоследствии знаменитыми киносценаристами. В романе в стихах Евгения Долматовского «Добровольцы» (1956, фильм — 1958) о московских Сокольниках сообщается: «И новая юность поверит едва ли, что папы и мамы здесь тоже гуляли». После стольких потрясений поверить и вправду было непросто.
«Оттепель» и экономический рост, наконец-то направленный на «удовлетворение потребностей граждан», вернули людям полноценное право на частную и несколько «легкомысленную» жизнь. Надо помнить, что возвращение зачастую было обретением, ибо городская молодёжь переплавленной страны достаточно смутно представляла себе уклад весьма недалёкого прошлого, а немалую часть горожан составили выходцы из села, вообще не имевшие никакого сведения о прежней жизни городских верхов. Одновременно всё большее место в искусстве, особенно в развлекательных жанрах, занимает тема заграницы. Заграничных миров много. Это и западный, преимущественно англосаксонский и германский мир появившихся после войны трофейных фильмов 30-40-х гг. Это и открывшаяся с начала 50-х гг. в новом зарубежном кино современная капиталистическая заграница, миры англизированной Индии, Аргентины, Италии, Франции, как будто более расположенных к «прогрессивным настроениям», а потому менее враждебных.[9] Это и мир «стран народной демократии» (а также советской Прибалтики и даже советской Грузии), имеющий, тем не менее, отчётливый мелкобуржуазный, нэповский привкус. Наконец, в свете «оттепели» советская действительность до «культа личности» начинает восприниматься как «первая оттепель», время не только полное революционной романтикой, но также оставлявшее место для творческой свободы, немонументальной красоты, простительных сантиментов.[10]

Тут происходит нечто несанкционированное и даже непредумышлен-ное, но закономерное. В советском искусстве, начиная со второй половины 60-х гг. и особенно в 70-х — половине 80-х, складывается нэповский миф. Период нэпа предстаёт советским«золотым веком». Миф о «великолепных 20-х» вычитывается из довоенных «легкомыслен-ных» книг, радужно-подцензурных или сходивших за таковые (а потому вновь издававшихся). Он прорастает из интеллигентских воспоминаний — семейных, профессиональных, писательских — от «Алмазного венца» (1979) Валентина Катаева до стихов Давида Самойлова.
Фильмография по этой теме довольно скудна, но в распланированной (идейно и бюджетно) советской культуре одно упоминание, даже намёк на диковину сойдёт за дюжину полноценных сюжетов. Один за другим появляются «Золотой телёнок» (1968) Михаила Швейцера, «Двенадцать стульев» (1971) и «Не может быть» (1975) Леонида Гайдая, «Последнее лето детства» (1974) Валерия Рубинчика, «Двенадцать стульев» (1977) Марка Захарова (неудачные по мнению самого режиссёра, но очень симптоматичные), «Мы из джаза» (1983) Карена Шахназарова, несколько неплохих детских фильмов, а ещё не столько цельные образы, сколько отдалённые, почти сюрреалистические вариации на тему в мультфильмах и ревю.

В фактуру, с точки зрения редакторов не содержавшую ничего, кроме материала для сатиры, сами собою втискивались «мелкобуржуазные» романтика и сентиментальщина. И придраться цензорам было трудно. Ведь в этом мире ещё живы (или только вчера жили) вожди и герои революции. Живы и молоды советские классики. Жизнь уже советская и, стало быть, счастливая. Любоваться ею не возбраняется. Лишь не забывай осуждать отдельные недостатки.
Но в аскетическом быту как будто ещё жива минувшая belle époque, островки галантной Атлантиды там и сям высятся над советской гладью: дамы и кавалеры, пролётки и ландолеты, старые «настоящие» вещи, роскошные квартиры и частные дома. Сверх того, даже в бродяжьих скитаниях героев Ильфа и Петрова (или Шахназарова) есть воля.
Всё это и было нужно как советским деятелям искусства, так и советским зрителям: значит, была-таки и в советском государстве «старинная эпоха» с танго и фокстротами, с возможностью (как говорил герой Юрия Яковлева) «делать большие прекрасные глупости». Кроме того, имелась иллюзия (неугодная редакторам, но приятная художникам и публике), что нэповские «господа» были в большинстве не мародёрским мурлом, которое во всём соку запечатлел Валентин Катаев [11], а интеллигентами вроде симпатичных персонажей «Театрального романа» или родителей Давида Самойлова.
Пускай на деле всё было совсем не так. Ведь большинство старых «дам и кавалеров» лишилось если не жизни или страны, то имущества, лоска и куртуазной уверенности в себе, а большинство же новых господ было именно теми выскочками, коих рекомендовалось, но не хотелось высмеивать. Но советскому обществу эпохи застоя, весьма образованному (хотя бы в смысле «понахватавшемуся»), очень потребительскому, раздражённому сиротской казёнщиной, имевшему перед глазами зарубежные образцы, хотелось игры в негосударственное прошлое, красивое, весёлое, альтернативное жертвенному революционному мифу.

«Золотой век» растягивался, всячески нарушая временные рамки. Он захватывал и дореволюционные образы, и любые годы «до войны» (41-го г.), ибо сами создатели литературных основ старались не заикаться о катастрофических сломах всего бытия. Получалось, что на место героев детских воспоминаний Зощенко и Житкова можно поместить первых читателей оных[12], а реалии «Золотого телёнка» и советский джаз 30-х существовали всё в том же вольном нэпе, а не в кошмаре первой пятилетки и не в dance macabre, шедшей под девизом «Жить стало веселей».
В конце 70-х — начале 80-х, в свою очередь, появляются элементы мифа об оттепели. Причём это не «панельные 60-е» — те ещё слишком близки. То, что в 60-х было новинкой, пятнадцать-двадцать лет спустя стало поношенной пошлостью. Тоска, страх и безумие «культа» ещё слишком памятны, но послесталинские пятидесятые спустя положенный срок входят в моду. Возникает спрос на время, когда стиль был ещё велик, девичья строгость ещё была если не нормой, то хорошим тоном, элегантность узкого круга ещё не сменилась претензией на моду более широкого, а воздух стал неожиданно свеж (и не сразу оказалось понятно, что это лишь иная степень затхлости — о чём так страшно написал в 1960 г. Юрий Даниэль [13]).
Проблеск яркого охвостья страшной эпохи покоряет интеллигентных молодых людей, выросших в новых квартирах, но надышавшихся от старых декораций; чарует разновозрастных читателей оттепельной плеяды (в которой чуть наособицу от шестидесятников, подавшихся в «семидиссиденты», стоит вечно пятидесятнический Фазиль Искандер); наконец, вдохновляет кинорежиссёров, таких как Михаил Козаков, Владимир Меньшов, Карен Шахназаров. [14] По сути, это порождённая застойной посредственностью попытка до предела растянуть миф о джазовом «золотом веке», естественным образом совместившаяся со второй (после 50-х) модой на воспоминательный сентиментализм — теперь уже состоящий не в отдельных отсылках к прошлому, а в попытке сделать объектом искусства взгляд зрелых людей на свою молодость.
«В этом фильме — перспектива, та, которой нынче нет...» — с грустью писал Давид Самойлов Михаилу Козакову о «Покровских воротах». Однако «великолепные пятидесятые» физически не могли выйти из столичного и курортного мирка, их великолепие обречено было остаться уделом потомственных интеллектуалов и нацменов, счастливых «жить в провинции у моря». Для героев того же Владимира Меньшова столичный «кейф» — праздник на чужой улице, куда и заглядывать — авантюра, своя же обустроенная жизнь рождается на стройках 60-х, виденных, пройденных, нисколько не романтичных, несмотря на чёрно-белые комедии, зато создавших быт.

Прежде, чем шагнуть к моменту, когда история советского ретро должна была бы «прекратить течение своё», вернёмся к истокам, к первопричинам.
Ретромифология и первоначальные элементы оной (иногда имевшие очень мало сходства с конечным позднесоветским продуктом) порождались общественными запросами, росшими из одного корня — подспудного стремления уйти от революционной голой действительности. Промоченная дождём, хватившая «для сугреву» Анюта, героиня Любови Орловой, замотанная в драпировку со «старорежимного» катафалка — «гадкий утёнок» большого города. Неогласимая реальность при этом состояла в том, что на момент создания «Весёлых ребят» (1933-1934 гг.) «гадкими утятами» в «Советской стране» были все. Надев цилиндр «похоронных дел мастера» (истеричная Остапова насмешка над смертью, неотделимая от намеренья «счастья добиться»[15]), чучело творческим энтузиазмом и силой любви преображается в кабарейную диву — даром, что сквозь куплетную чечётку прорывается частушечная «чеботуха».
Переплетшиеся «контрреволюционные» потребности, будущие основы ретромифа, были очень просты. Прежде всего, это тяга к домашнему уюту и «городской» (по сути — барской) красоте. Уют и красота разрушались всё новыми и новыми потрясениями, чтобы потом воспроизводиться поточно, в формах, котируемых низко, тогда как спрос на «своё» и «красивое» по мере общественной модернизации только рос.
Необходимой (причём для самих творцов) оказалась потребность в иллюзии стабильности, некоего бытийного преемства, чтобы революция (с её множащимися «переломами») стала не разрушением бытия, но улучшением. Не случайно недоучившийся нигилист Маяковский, прощая народную темноту, полагая, что народ прежде всего нужно учить гигиене, тем не менее, всяческих «главначпупсов» с их культурной обслугой изображает неучами, не разжевавшими соль гимназии: «Эльфы, цвельфы… Чудовищно интересно!»[16]

Не случайно жестокие шутники Ильф и Петров то и дело касаются темы непрерывности каких-то установлений. В «Двенадцати стульях» (1928) неизвестный хулиган из города N. на протяжении тридцати лет еженощно украшает бюст поэта Жуковского бранным словом, вопреки всем усилиями «полиции, а впоследствии милиции» ему помешать. В одном упоминании подряд царской полиции и советской милиции уже пахнет крамолой, но культурно-институциональная преемственность достигнута хотя бы в анекдоте. «Значит, Брокгауз с Эфроном обманывали человечество в течение пятидесяти лет?!» — стыдит положительный репортёр Персицкий творца стремительных домкратов Ляписа. Брокгауз и Эфрон — источник, конечно, классово ограниченный, но авторитетный. «Мелкобуржуазный» балбес Лоханкин с удовольствием убивает время, листая старую «Ниву», но тем же любил заниматься и сам Ильф.
В довольно слабой повести «Светлая личность» (1928) Ильф и Петров рисуют гротескную картину подступающего сворачивания нэпа. При этом тотальное огосударствление они представляют, разумеется, как демократическую борьбу со спекулянтами, казнокрадами и взяточниками. Однако «великий перелом» (в данном случае, городской — через каких-то семь лет после военного коммунизма!) начинается не в стране, едва опомнившейся от гибели прежнего уклада, а в патриархальной, хоть и сдобренной советскими новшествами Руси. В провинциальном городке происходят разные щедринские и марк-твеновские недоразумения, и даже затруднительно понять, какие из описанных нелепостей происходили «до исторического материализма», а какие — «после». Авторы первые же строки посвящают иронической типизации, что уместна в джеромовской Англии, а не в «называвшейся Россией стране» [17], вновь обнимаемой революционным полымем:
«В школе Баранскому живётся труднее, чем высокому и сильному Баранову, футболисту Барановскому и чистенькому коллекционеру марок Барановичу. И совсем скверно живётся на свете гр. Барану, Баранчику и Барашеку. Власть фамилии над человеком иногда безгранична. Гражданин Баран если и спасется от скарлатины в детстве, то все равно проворуется и зрелые свои годы проведёт в исправительно-трудовых домах. С фамилией Баранчик не сделаешь карьеры. Общеизвестен тов. Баранчик […] подавшийся было в марксисты. Баранчик стал балластом, выметенным впоследствии железной метлой. Братья Барашек […] сразу посвящают себя молочной торговле и бесславно тонут в волнах нэпа».
Пародируемый здесь (в духе Лейкина, Чехонте или Аверченко) вековой житейский опыт сводится с горящими, как запальный шнур, злободневными реалиями, пожалуй, не только ради большей нелепости, но и с надеждой на взаимоупрочение: новый каркас как будто вписался в старую материю жизни; жизнь продолжается, а новое делается мирным и предсказуемым. На рубеже 30-х, накануне преобразования Советского Союза из колонии-поселения в лагерь строгого режима, энтузиасты социалистического строительства Ильф и Петров всё равно шутят о мире, где пороки и добродетели (вроде школьной прилежности) копятся десятилетиями, где в любом городке можно продолжать если не «опись градоначальникам», то список замечательных людей. При этом в 1929 г. физиологически страшный Юрий Олеша более правдиво пишет о полной потерянности поколения гимназистов «ильфопетровских» годов рождения [18]: «Революция произошла в тот год, когда мы получали аттестаты зрелости… И вот теперь нам тридцать лет. Прошлого у нас нет». [19] А сам Ильф, уже умирающий, записывает в 1936 г. чьё-то «контрреволюционное высказывание»: «Семь лет, как жизни нет».

Наконец, не только деятели культуры, но и вожди революционного государства волей-неволей стремятся к легитимизации «нового мира», декорируя оный заимствованиями из «старого», пытаются «обобычить» революционную эпоху, согласовать её с прежними российскими и мировыми реалиями: пускай в Советском Союзе тоже будут учёные степени, лёгкие жанры, персональные воинские звания — далее по длиннейшему списку.
Революция начинается с общественного бегства от себя (от старого порядка) и бегством от себя (от революционного порядка) закачивается. Более того, вся она состоит из бегства.
Бегство от старого ожесточённо продолжается и никак не может остановиться; упрямое бегство от нового начинается почти сразу же. Революция — это истерика. В сущности, вся история русской революции — это череда попыток убить старый мир: красным террором, коллективизацией, чистками тридцатых-сороковых (когда косили не только новых, но добирали «бывших»), налогами на крестьянство, всё более социалистическими формами организации золотодобытчиков и лабухов, обрезаниями участков, хрущёвскими взрывами церквей, трусливой давлей любой инаковости, андроповско-горбачёвской охотой на проворовавшихся казённых дельцов и честных, легализованных кустарей. И при том, вся история советского строя — это попытка вырваться из революционного Тришкина кафтана, к чему по-своему стремились и Маяковский, и Эйзенштейн, и Александров с Орловой, и семинарист Сталин, и комсомолец Андропов.
Отсюда все эти красные башмаки, «вампиры», «бьюики», мундиры, игры в буржуазность и свободу перемещения — показные у творцов, тёмные у чиновников. Отсюда же самообман «национал-большевизма».
С наступлением перестройки, с провозглашением возврата к «ленинским нормам» как будто появился шанс на подъём новой (и более высокой) волны нэповской и оттепельной мифологии. Однако ничего похожего не случилось. Деятели культуры заняли позицию куда более радикальную, чем политики и экономисты. В то время как последние ещё пытались вырулить к «социализму с человеческим лицом», в культуре за редкими двусмысленными исключениями (в виде, например, «декамероновской» экранизации Ф. Искандера)[20], восторжествовало доходящее до истерики разоблачительство прошлого и настоящего. Миф о «золотом веке» сменился мифологией «железного занавеса», более обоснованной, но тоже состоящей из штампов.

Однако негатив, не уравновешенный позитивом, нежизнеспособен.
До начала 2000-х мало кто был озабочен созданием внесоветской русской мифологии; отдельные опыты проваливались или замалчивались. Если же позитива не предлагается, его добывают из негатива.
С середины 90-х началась бойкая эксплуатация различных советских мифов и стилей. Советская «душевность» была противопоставлена постсоветской «бездуховности», советский патриотизм — разоблачительскому пораженчеству, подлинному или мнимому.
Советское ретро прочно заняло пугающе большое место не только в культурной жизни, но в мироощущении россиян. Поэтому первым шагом к выходу из идейного застоя может стать понимание изломанно-извилистой предъистории сегодняшнего ретромифа. Дальше дело за признанием того, как опасно для не нашедшей себя нации принимать ретро в чистом виде и в неумеренном количестве.

Примечания
[1] В задачу этой статьи не входит дать определение самому понятию "ретро". Остановимся на том, что "ретро" – это тематическая категория образов, существующих в искусстве и привносимых им в массовое сознание. Распространение ретро как системного явления связано с рядом социокультурных процессов минувшего века. Среди них можно выделить ускоренный и всеобъемлющий научно-технический прогресс (которому в культуре сопутствовал рост образовых категорий "современности" и "архаики"); превращение моды в индустрию, пронизывающую быт и сознание всего общества; расширение сферы массовой культуры; развитие кино и телевидения. В данном случае речь пойдёт о ретрообразах, которые в советскую эпоху воспринимались как отображения более ранней советской действительности.

[2] Прислуга в комедии "Мандат".

[3] Надо заметить, что в советской культуре расплывчатая мифология советского "золотого века" переплетена с различными внесоветскими реальностями: с игрой в дореволюционную эпоху ("гусарскую", водевильную), в разновременную заграницу, в "красивую жизнь" фантастических или абстрактных миров. Порождённое революционной эпохой и её квазирелигиозной системой ценностей соотношение «советское – внесоветское» в силу своей исключительной многомерности является уникальной для европейской культуры оппозицией «своего» и «чужого», «дружественного» и «враждебного», «бытового» и «экзотического». «Папа, какие ещё цари, кроме Петра, были за большевиков?» (анекдот 30-х гг.). Наконец, на грани внесоветского балансировало почти любое личное самовыражение (при этом нетерпимости в блюдении советских порядков не стоит ни преуменьшать, ни преувеличивать). Таким образом, исследование феномена внесоветского в советской культуре и в советском мироощущении является одним из ключевых вопросов их осмысления, а также понимания их постсоветской трансформации (и даже «трансмутации»).

[4] Хоть появилось много новых вещей, лезших в кошмары несчастного тайного советника Хворобьёва из «Золотого телёнка» (1931).

[5] Многие герои Чехова и Достоевского живут по сути в коммуналках, принадлежащих частным домовладельцам. Коммуну-коммуналку для себе подобных «молодых и весёлых жильцов» организует отнюдь не малоимущий инженер Телегин из «Хождения по мукам» А.Н. Толстого.

[6] Ограничимся этими показательными примерами. Надо помнить, что в условиях порушенного быта одной половины народа и очень медленного улучшения жизненных условий другой клубная и парковая культура становились передовой культурного фронта – впрочем, для городских масс так было и в предреволюционное время.

[7]«Мейерхольд – гений!! - завывал футурист. Не спорю. Очень возможно. Пускай – гений. Мне всё равно. Но не следует забывать, что гений одинок, а я – массса. Я – зритель. Театр для меня. Желаю ходить в понятный театр». (М. Булгаков, заметки «Столица в блокноте» (1922)).

Партийный руководитель Москвы Александр Щербаков в 1940 г. призвал архитекторов покончить "с ублюдочным упрощенчеством, с серыми, мрачными коробками, которые не так давно были в моде и от одного вида которых человек мог впасть в самую чёрную меланхолию" (Пономарёв А.Н., "Александр Щербаков: Страницы биографии", - М., Издательство Главархива Москвы, 2004, с. 55). Любопытно, что с модой на "ублюдочное упрощенчество" покончили неоспоримые директивы 1932 г., но, пожалуй, нельзя ручаться, какие именно "серые коробки" имел в виду Щербаков – лишь конструктивистские или заодно и «периода первоначального освоения классического наследия». Под настроение таким образом охарактеризовать можно и богато декорированные панельные дома, созданные к тому времени в порядке эксперимента.

[8] Песня «На катке» с 1948 г. получила особую известность в исполнении Зои Рождественской, начало её общезнакомо по фильму «Покровские ворота».

[9] «За последние два года … резко сократилось число фильмов, представляемых на покупку из Италии, Индии, т. е. из стран, где выпускается больше произведений киноискусства серьёзного социального звучания», – с озабоченностью уведомлял в 1960 г. Отдел культуры ЦК КПСС вышестоящую инстанцию («Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1959-1964: Документы». – М., РОССПЭН, 1998 (серия «Культура и власть от Сталина до Горбачёва»), с. 264).
[10] Евгений Шварц о Корнее Чуковском, просто позволившем себе пошутить на писательском совещании в 1952 г.: «На несколько мгновений словно окно открылось, и на меня пахнуло весёлым воздухом 20-х годов» (Е. Шварц, очерк «Корней Чуковский. Белый волк»).

[11] Прежде всего, в повести "Растратчики" (1926).

[12] Правда, такой хронологический перенос в восприятии книг читателями, художниками, постановщиками – давняя вненациональная тенденция.

[13] В повести "Говорит Москва" ("День открытых убийств").

[14] Имеются в виду соответственно "Покровские ворота" (1982, но замыслены в конце 70-х), "Москва слезам не верит" (1979), "Зимний вечер в Гаграх" (1985).

[15] На обсуждении "Весёлых ребят" после первого просмотра (1934) Горький заявил: "Американская техника? Да!.. Но дух наш! […] Американцы всё украшают делают сладким, приторным. А здесь революционная молодость, задор… Разве американцы смогли бы так показать катафалк? Ведь здесь осмеяна реликвия церкви, связанная со смертью. Буржуа пытаются всё, что связано со смертью, сделать таинственным, мистическим. А здесь осмеяна мистика […]" (К. Юков, "Горький о кино"//газета "Кино", 22 июня 1936 г.).

[16] Образы «Бани», «драмы с цирком и фейерверком» (1930).

[17] Определение, данное Сашей Чёрным в эмигрантской статье «Тридцать пять лет» (об Александре Куприне).

[18] И. Ильф (и В. Катаев) – р. 1897 г., Ю. Олеша – 1899, Е. Петров (Катаев) – 1902.

[19] Ю. Олеша, очерк «Мой знакомый».

[20] «Маленький гигант большого секса» (1992) Николая Досталя как «курортное ретро» 50-х. Перестроечные же кинофантазии на темы разжалованного «золотого века» 20-30-х («Светлая личность» (1988) Александра Павловского, «А был ли Каротин?» (1989) Геннадия Полоки) отличались от предшественников переходом от иронии к сарказму, насмешливым антиэстетизмом, освобождённым невротизмом.

"предъистории" (с) -
ну это же бунт, милостивый государь!!!

http://afranius.livejournal.com/99880.html
Кирилл Еськов (afranius) @ 2010-01-23 09:04:00
«Смер-рть пр-редателю!» (с), или Аватара Иезуитов в Непопсовой стране Парагвай
Некоторое уже время как я наблюдаю _в_этих_ваших_интернетах_ небезынтересные (местами) бодания на жЫвотрепещущую тему: «Раскрыта ли тема предателя/ предательства в фильме «Аватара»? (сопоставление, к примеру, позиций Д.Быкова (либеральная «Новая Газета») и К.Крылова (фошыстская «АПН») реально доставляет:
http://www.novgaz.ru/data/2010/001/19.html
http://www.apn.ru/special/article22281.htm

Сам я кино не глядел, однако, поскольку перипетии демонстративно незамысловатого сюжета, судя по всему, описаны предшественниками с или оставаться на португальской территории – в компании с бандейрантами, ага-ага. «Государственное дело – ты ухватываешь суть?» Колхозникам та ухваченная суть крайне не понравилась, а еще больше она не понравилась державшим крышу иезуитам; потому что иезуиты были правильные пацаны, и сразу сказали, что так обходиться с подданными – это не по понятиям, беспредел. И что если правильный пацан кого приручил, так он, типо, за него в ответе… Короче, вышли они на прямой базар с распальцовкой, и… ну да, конец там (в отличие от «Аватары») плохой, все умерли – и гуарани, и иезуиты.
Вот тута история целиком (многабуков)
----------------------
Почему договор предусматривал эвакуацию только населения иезуитских редукций, а не населения Сакраменто и других территорий, подлежавших обмену? По-видимому, потому, что португальцы, убежденные во враждебности к ним гуарани и не располагавшие военными силами для их усмирения, считали более целесообразным их эвакуацию.
Подписание Договора о границах вызвало разноречивые отклики как в Португалии, так и в Испании. Португальские торговые круги считали, что обмен Сакраменто на территорию иезуитских миссий по правую сторону р. Уругвай не эквивалентен, ибо менялась исключительно выгодная стратегическая позиция, контролировавшая устье р. Ла-Платы, на труднодоступные миссии в Парагвае. Сторонники договора утверждали, что Сакраменто португальцам все равно не удержать, а иезуиты из Парагвая за их спиной проложили бы себе путь к Риу-Гранди-ду-Сул. Приобретение же иезуитских территорий приблизило бы Бразилию к Перу и его несметным сокровищам, всегда манившим португальских колонизаторов.
В Испании также имелись сторонники и противники договора. Первые утверждали, что владение Сакраменто закрывало на "испанский ключ" устье Ла-Платы и тем самым преграждало португальцам путь вглубь континента, в то время как иезуитские редукции особой пользы испанской короне не приносили. Вторые доказывали, что, наоборот, именно иезуитские редукции представляли надежный заслон для проникновения португальцев вглубь материка, а Сакраменто может быть захвачено без больших потерь "силой оружия", как это случалось неоднократно в прошлом. Замена Сакраменто на редукции позволяла португальцам создать новый контрабандный центр на подступах к Перу. Испанские критики договора предупреждали, что эвакуация населения редукций вызовет сопротивление гуарани и даже их восстание, а оно может перекинуться на другие племена. Наконец, отмечалось, что осуществление договора натолкнется на сопротивление могущественного иезуитского ордена, который воспользуется им для отделения своих владений от испанской короны и создания на их основе независимого государства. Последнее соответствовало бы его великодержавным устремлениям, о которых столько говорили и писали тогда противники иезуитов.
Опасения такого рода разделяли придворные круги Мадрида и Лиссабона. 17 января оба монарха подписали добавочную к договору секретную конвенцию, согласно которой обязались в случае сопротивления со стороны "индейцев и жителей" этого района эвакуировать их силой. В соответствии с этим в секретных инструкциях Вальделириосу было предписано, что в случае сопротивления он призовет на помощь войска португальцев и губернатора Буэнос-Айреса и при их поддержке заставит эвакуировать иезуитов редукции (Kratz G. Op. tit, p. 53).
Когда содержание договора и секретной конвенции стало известным в Асунсьоне, Буэнос-Айресе и Лиме, местные колониальные и церковные власти засыпали Мадрид просьбами не отдавать португальцам иезуитские редукции. При этом указывалось, что эвакуация 30 тыс. индейского населения и свыше 1 млн. голов скота (Ibid., p. 60), имевшихся в этих редукциях, практически неосуществима в годичный срок и может вызвать восстание индейцев; что местным жителям следует компенсировать потерянную собственность и нанесенный им ущерб и т. д. В Мадриде прекрасно понимали, что такая "любовь" к индейцам вызвана закулисными интригами иезуитов, не желавших расставаться со своим добром. Поэтому испанский король потребовал через личного исповедника иезуита Рабаго от генерала ордена в Риме Ретца приказать главе иезуитской "провинции" в Парагвае итальянцу Мануэлю Кирини незамедлительно эвакуировать население семи редукций и передать их королевскому комиссару Вальделириосу по его прибытии на место. Ретц дал такие указания. Вскоре Кирини был заменен перуанцем Хосе де Барреда, который считался более податливым. Со смертью Ретца и избранием нового генерала ордена Игнацио Висконти в 1751 г. последний поспешил подтвердить директивы своего предшественника, призывая иезуитов в Парагвае, Перу и Кито, а также нового главу миссий немца Штробеля, его заместителя - тоже немца Нисдорффера во имя "святого послушания" подчиниться воле испанского короля и не препятствовать передаче редукций португальцам.
Однако Мадриду эти директивы ордена показались недостаточной гарантией тому, что иезуиты в Парагвае не окажут сопротивления. Правительство решило направить на место действия в помощь маркизу Вальделириосу иезуита Лопе Луиса Альтамирано, снабженного особыми полномочиями, отдававшими в его полное распоряжение руководителей ордена на местах. Мадрид считал, что Альтамирано будет проводить в этом вопросе правительственную линию, так как его брат Педро Игнасио Альтамирано являлся генеральным прокуратором (исполнительным директором) Совета по делам Индий, осуществлявшим колониальную политику Испании. Действительно, Л. Л. Альтамирано клятвенно заверил главу испанского правительства Хосе де Карвахаля-и-Ланкастера, что неукоснительно будет осуществлять его директивы.
Прибыв в Буэнос-Айрес, Альтамирано сразу же обнаружил, что местные иезуиты вовсе не намеревались без боя сдавать свои позиции. Они продолжали доказывать всю "пагубность" для испанской короны передачи португальцам редукций, в которых по их подсчетам оставалось различного имущества на сумму в 5174000 песо (Kratz G. Op. cit., p. 60). Они утверждали, что уступка редукций португальцам в конечном итоге приведет к потере Испанией всех ее американских владений; что эвакуировать индейцев в короткие сроки невозможно, ибо следует подобрать новую местность для их поселения, выстроить там жилье, перегнать скот, на что потребуется не менее трех лет, а потому требовали отложить осуществление договора по крайней мере на такой срок. Иезуиты предупреждали, что индейцы настроены самым решительным образом против эвакуации редукций и их передачи португальцам, которых считают своими злейшими врагами. Индейцев возмущает и то, что они не получат за оставляемую в редукциях собственность "справедливой" компенсации. Отсюда иезуиты делали вывод, что малейшее давление на индейцев или угроза применить к ним силу может толкнуть их на восстание со всеми вытекающими из такого поворота событий грозными последствиями для испанского господства в колониях.
Было ясно, что иезуиты не намерены подчиниться королевскому указу. Именно так информировал Альтамирано главу иезуитского ордена в Испании Педро Сеспедеса, которому он писал 20 ноября 1752 г.: местные последователи Лойолы не считают себя обязанными следовать предписаниям своего генерала и тем более его, Альтамирано, ибо эти предписания носят несправедливый, а значит, "незаконный" по отношению к иезуитам характер.
Альтамирано писал, что "наши (т. е. иезуиты. - И. Г.) отказали мне в поддержке", и "ни угрозы, ни отлучения не производили на них впечатления". Он объяснял такое отношение иезуитов их убежденностью в том, что приказы генерала и его, Альтамирано, для них не обязательны, так как якобы заставляли способствовать "злу". Кроме того, иезуитский комиссарий сообщал, что его собратья в присутствии шести свидетелей предлагали через него испанскому королю отступного 100 и даже 200 тыс. песо, чтобы он не трогал их редукций (Ibid., p. 81-84).
Письмо Альтамирано было перехвачено испанскими властями и еще раз убедило их в коварстве иезуитов. Не исключалось, что враждебное отношение местных иезуитов к договору инспирировалось непосредственно из Рима их начальством, которое публично призывало подчиняться приказам испанского короля, а тайно подстрекало к сопротивлению. Предательство, лицемерие, коварство считалось нормой поведения иезуитов, и в данном случае это подтверждалось самим иезуитским комиссарием Альтамирано.
Иезуитский историк Кратц пытается опровергнуть эти "преувеличения" Альтамирано, утверждая, что, хотя местные иезуиты и были против эвакуации редукций, они, тем не менее "лояльно" сотрудничали с испанскими властями, и если индейцы отказались выполнить приказ и восстали, то потому, что Валь-делириос и Альтамирано действовали опрометчиво, подрывая авторитет миссионеров в глазах гуарани. Кратц считает, что Альтамирано обвинил своих собратьев по ордену в саботаже королевских директив, стремясь оправдать свою собственную нерадивость и беспомощность.
Но такого рода попытки обелить иезуитских патронов редукций не выдерживают критики. Трудно предположить, что обвинения, выдвинутые Альтамирано против иезуитов, были продуктом его фантазии: Сеспедесу было бы легко уличить своего корреспондента в искажении фактов. Если бы Альтамирано действительно пытался опорочить своих собратьев и переложить на них ответственность за восстание индейцев, то он это сделал бы в письме к королю, а не к руководителю ордена в Испании. Однако в письмах к королю Альтамирано сообщал, что иезуиты сотрудничают с ним.
Между тем в 1753 г. население четырех редукций (около 9 тыс. человек), оставленное иезуитскими наставниками, вооружилось и заявило представителям испанских и португальских властей об отказе добровольно эвакуироваться. Это означало восстание.
Восстали индейцы стихийно или подстрекаемые иезуитами? У Альтамирано на сей счет нет сомнений. В письме от 22 июля указанного года, тоже перехваченном испанскими властями, адресованном исповеднику короля Рабаго, иезуитский комиссарий вновь винит во всем своих собратьев по ордену. Он пишет: "Здешние отцы, в особенности иностранцы, не могут и не желают верить, что договор о границах будет осуществлен. Их надежды покоятся на вашем энергичном заступничестве и на многих протестах, посланных королю. Они подняли против договора всю Америку, вызвали против него заявления епископов и городов; договор для отцов совершенно несправедлив, противен всякому божественному и человеческому праву... Индейцы уже давно покинули бы редукции, если бы отцы того хотели. На собственном опыте я убедился, что миссионеры - подлинные организаторы восстания, это они покрыли позором наше родное "Общество" (Kratz G. Op. cit., p. 111).
Григулевич И.Р. Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке, XVI-XVIII вв.
-----------------------
Особо обращаю ваше внимание вот на какой фрагмент:
«Прибыв в Буэнос-Айрес, Альтамирано [эмиссар генерала Ордена] сразу же обнаружил, что местные иезуиты вовсе не намеревались без боя сдавать свои позиции. Они продолжали доказывать всю "пагубность" для испанской короны передачи португальцам редукций […]. Они утверждали, […] что эвакуировать индейцев в короткие сроки невозможно, ибо следует подобрать новую местность для их поселения, выстроить там жилье, перегнать скот, на что потребуется не менее трех лет, а потому требовали отложить осуществление договора по крайней мере на такой срок. Иезуиты предупреждали, что индейцы настроены самым решительным образом против эвакуации редукций и их передачи португальцам, которых считают своими злейшими врагами. Индейцев возмущает и то, что они не получат за оставляемую в редукциях собственность "справедливой" компенсации. Отсюда иезуиты делали вывод, что малейшее давление на индейцев или угроза применить к ним силу может толкнуть их на восстание со всеми вытекающими из такого поворота событий грозными последствиями для испанского господства в колониях.
Было ясно, что иезуиты не намерены подчиниться королевскому указу. Именно так информировал Альтамирано главу иезуитского ордена в Испании Педро Сеспедеса, которому он писал 20 ноября 1752 г.: местные последователи Лойолы не считают себя обязанными следовать предписаниям своего генерала и тем более его, Альтамирано, ибо эти предписания носят несправедливый, а значит, "незаконный" по отношению к иезуитам характер.
Альтамирано писал, что "наши (т. е. иезуиты. - И. Г.) отказали мне в поддержке", и "ни угрозы, ни отлучения не производили на них впечатления". Он объяснял такое отношение иезуитов их убежденностью в том, что приказы генерала и его, Альтамирано, для них не обязательны, так как якобы заставляли способствовать "злу".»

Конец цЫтаты. Так вот, сгласитесь: для иезуита, «пехотинца Папы», послать нах не короля даже, а генерала Ордена, поскольку «его предписания носят несправедливый, а значит, "незаконный" характер», забив при этом на угрозу отлучения – это вам не порвать контракт с ТНК космического типа… Уважаю!
Особо обращаю ваше внимание на расставленные по цитированному тексту «акцентирующие» словечки, кавычки и т.п. – типо «якобы заставляли способствовать "злу"», или «Индейцев возмущает и то, что они не получат за оставляемую в редукциях собственность "справедливой" компенсации.» Т.е. на чьей стороне симпатии автора – какбе очевидно.
Между тем автор, И.Р.Григулевич – доктор исторических наук, но что гораздо важнее –многолетний резидент-нелегал НКВД в Испании и Южной Америке. Т.е. -- коммунист, интернационалист, антиколониалист (по роду деятельности). А вот поди ж ты…
----------------------------------------------------------
alex_from_kiev 2010-01-23 06:14
Фильм об этом назывался "Миссия", там еще Де Ниро играл.

http://russ.ru/pole/Slavnye-Podrugi-protiv-Velikogo-Arhitektora Русский журнал 09.02.10 12:06
Славные Подруги против Великого Архитектора Дмитрий Володихин
Явление Аватара
Каждому человеку положено пятнадцать минут паранойи!
На протяжении многих лет я работал как честный литературный критик, для которого слова «масоны», «бесы», «оккультные ордена» пребывают за пределами политеса. Но сейчас наступили мои пятнадцать минут, и паранойя ломает все плотины, установленные разумным, добрым, вечным на ее пути.
Вот фильм Джеймса Кэмерона «Аватар». Вокруг него бесконечно ломают копья в духе: предал ли наемник, превратившийся в инопланетянина и вступивший в войну с землянами, свой народ, свою расу, свою веру, свою планету и т.п.
Люди уже, кажется с ножами лезут в сеть, страстно желая заколоть друг друга, разрезать, поджарить и съесть. Что тут сказать о предательстве? Свою веру он не предал, потому что веры у него никакой не прослеживается. Для христианства во всем фильме нет почвы, его Кэмерон незамысловато оставил за скобками. Свой народ наемник тоже не предал, поскольку совершенно не ясно, какая у него этническая принадлежность.
Да и неважно это для толерастического Запада, какой народ, где народ, у кого там и к чему народ. Расу он несомненно предал, перейдя из лагеря белых в лагерь синих. А заодно и планету. Будьте уверены, в фильме «Аватар-2» он еще приведет крупноглазых голубых мертвецов на землю, и там они воспитают землян в правильную сторону.
Но. Какая разница, предатель этот несчастный наемник или не предатель? Гораздо важнее, чему он предался. На сторону каких ценностей он перешел. Конечно, формально его привела к аборигенам фатальная страсть к иноцветной самке.
Она же, страсть эта, в терминологии поклонников Кэмерона, «нежное, лирическое, самое интернациональное и самое межрасовое чувство». Оставим в покое и его. Аборигенка была воспитана в определенной культурной традиции. Эта традиция создала ее, и эта традиции оказалась для наемника более приемлемой, нежели земная. Кэмерон явно ей симпатизирует и на протяжении фильма раз за разом устраивает ей проникновенную рекламу.
Что же она собой представляет?
Для страшно умных поклонников НФ – это сложная система биоинтеллектуальных связей, пронизывающая всю планету. А для всех прочих сказано просто и ясно: Великая Мать. Она же (на Земле) Рея, Кибела и т.п. см. по списку.

И вся аборигенская культура построена на безоговорочном послушании в отношении Великой Матери. И чем ближе к финалу, тем яснее становится, что это – личность, а не сеть. Иными словами, любимое женское начало оккультистов. И Кэмерон самыми простецкими способами вкручивает, вкручивает, вкручивает зрительской аудитории в коллективный мозг: Великая Мать – хорошо, потому что Великая Мать – это травка, цветочки, любовька, драконцы, на которых можно сладостно летать, красота и гармония.
А вот офицер, возглавляющий частные вооруженные формирования землян – воплощение языческого бога, чего-то вроде Тора или Перуна, «громовика», вождя воинов, водителя дружины, войнолюбца. Его, конечно, побивают.
Ох, думает мой внутренний параноик, до чего же эти парни в Штатах тонко секут, в какую сторону надо повернуться, чтобы успеть за очередной оккультной модой. Великую Мать уже смачно прорекламировали в «Матрице» под именем Пифии. Да и не только там, полнится последние годы тамошний кинематограф этим образом, поданным во всех позах и ситуациях, какие только можно придумать.
С кем билась Великая Матричная Мать на протяжении трех серий? С честным мужским масонским дискурсом – Великим Архитектором.
Не поделили между собою бесы власть над людьми. Вербуют себе армии.
Она – из левых радикалов.
Он – из клоноподобных гос-агентов.
Или, в «Аватаре»: она – из голубых здоровяков, сманивающих на свою сторону землян, он – из «дружинников» корпорации.
Или, как было еще несколько десятилетий назад на той же планете Пандора, где происходит действие «Аватара», только у наших авторов – братьев Стругацких, в повести «Улитка на склоне».
Она создает воинство из «славных подруг», а он – воплощение коллективной мужской цивилизации, созданной Просвещением и управляемой его идеями, – из научников, которые просто не понимают, с чем они столкнулись, но готовы драться до конца. Стать камушками в шестеренках прогресса, осуществляющегося по плану Кибелы.
Глянешь на всю эту радость и подумаешь: Господи! Не соображают, что творят. Десятилетиями какие-то оккультные ордена делят и переделивают территорию. Рекрутируют писателей, режиссеров, журналистов, индоктринируют их руками массы, и, в конечном итоге, формируют армии. Для армий всегда найдется предлог, чтобы вступить в войну на взаимное уничтожение. А самый старший из их господ, хихикая, смотрит, как его слуги творят нелюбие между людьми.
Если вычесть всё это, много ли остается в современной массовой культуре?

Да, я параноик.

Володихин пишет:

Великая Мать. Она же (на Земле) Рея, Кибела и т.п. см. по списку.
...
воплощение языческого бога, чего-то вроде Тора или Перуна, «громовика», вождя воинов, водителя дружины, войнолюбца. Его, конечно, побивают.

Действительно... ну не параноик, может быть, но какое-то надуманное толкование.
Разве в каких-то религиях женское божество (Великая мать) и мужское божество воюют друг с другом? Вроде напротив, прекрасно уживаются. Как, допустим, в христианстве Богоматерь с Иеговой - святое семейство. И вроде во всех религиях так.

http://smi2.ru/ СМИ2 12:20 / 07.03.2010
Аглая Верескова "Аватару" угрожает иск на $155 миллионов
Двое участников гонки за "Оскаром" в категории "Лучший фильм" подошли к ее финалу с угрозой многомиллионных исков. Обвинения в заимствованиях образов и идей из чужих историй раздались в адрес главных фаворитов этой номинации - "Повелителя бури" Кэтрин Бигелоу и "Аватара" Джеймса Кэмерона.
Оригинальность сюжета последней картины неоднократно ставилась под сомнение. В частности, довольно веские основания для претензий к Кэмерону могли бы по праву появиться у классика советской фантастики Бориса Стругацкого. Российский зритель сразу приметил в "Аватаре" "общие места" с описанным в 60-годах прошлого века братьями Стругацкими Миром Полудня: планету Пандору, открытую нашими фантастами, населяли все те же Нави (у Кэмерона - На'ви).
Вопрос о возможном плагиате был задан фантасту на его официальном форуме. Борис Натанович уличать заморского режиссера в использовании своих идей отказался. "Никогда и нигде создателей фильма "Аватар" я в плагиате не обвинял и обвинять впредь отнюдь не намерен. Фильма "Аватар" я не видел и ничего о нем не знаю, кроме того, что действие там происходит "на планете чудовищ Пандора", - ответил писатель на своем сайте.
Между там китайский фантаст Чжоу Шаомоу, лично распознавший сходство своего произведения "Сказ о синих воронах" с "Аватаром", не стал соперничать со Стругацким в великодушии и сразу поспешил в суд. Автор написанной в 1997 году и опубликованной онлайн новеллы утверждает, что узнал в фильме Джеймса Кэмерона сюжетные ходы из собственной книжки, и требует компенсации за использование
"плодов" своего воображения.
К настоящему моменту две судебные инстанции в Китае уже отказались признавать за Шаомоу авторские права на рассказанную в "Аватаре" историю. "80 процентов сюжета этого фильма напоминают мою новеллу, - сообщил фантаст. - Несмотря на то, что мое произведение в Интернете прочитали 10 миллионов людей, никто не торопится выступить в мою защиту. Я только и слышу: "С какой стати такой знаменитый режиссер, как Джеймс Кэмерон будет копировать что-то из книжки такого малоизвестного автора?" Отсутствие поддержки, однако, не останавливает писателя: он готовит к автору "Аватара" уже третий иск, и теперь - на сумму 155 миллионов долларов.
Как писали Дни.Ру, Джеймс Кэмерон продолжает настаивать на оригинальном источнике вдохновения: дескать, в 1994 году им лично был сочинен 80-страничный сценарий о синей планете Пандора и населяющих ее гигантских голубых индейцах. Более того, в феврале стало известно, что автор блокбастеров "Чужие", "Терминатор" и "Титаник" лично засел за написание литературной версии "Аватара".
Отбиваться от обвинений в плагиате приходится и бывшей супруге Кэмерона - Кэтрин Бигелоу. По словам сержанта американской армии Джеффри Сэрвера, именно он является прототипом главного героя картины "Повелитель бури". Бывший сапер утверждает, что ему принадлежит авторство выражения hurt locker ("деревянный ящик"), которое было взято за оригинальное название фильма. Сценарий "Повелителя бури" также "фактически во всех ситуациях" основывается на событиях, в действительности происходивших с Сэрвером, а прозвище главного героя, "Взрыватель один", было радиопозывными сержанта во время боевых действий в Ираке. Компания-дистрибьютор Summit Entertainment все обвинения в адрес фильма отвергла, сославшись на вымышленность использованной в картине истории.
Это не первый скандал на счету "Повелителя бури" в преддверии раздачи самой вожделенной в мире кино премии. Ранее продюсер картины Николас Чартьер был уличен в закулисных играх против "Аватара" и решением Американской академии киноискусств отстранен от участия в церемонии вручения "Оскара". В случае победы "Повелителя бури" в главной номинации тот не сможет подняться на сцену за причитающейся ему статуэткой и насладиться своим звездным часом.

http://www.utro.ru/articles/2010/03/09/878809.shtml UTRO 09 марта, 02:35
Провалу "Аватара" нашли объяснение | Андрей КОШМАН
В США продолжается обсуждение итогов 82-й церемонии вручения наград Американской академии кинематографических искусств и наук, состоявшейся в Лос-Анджелесе в минувшее воскресенье. Пресса высказывает предположения, почему самый успешный в прокатном смысле фильм прошлого года – фантастический эпик Джеймса Кэмерона "Аватар" – из девяти номинаций получил только три "Оскара", да и те оказались второстепенными: лучшим оператору, художнику-постановщику, а также за самые впечатляющие спецэффекты.
Таким образом, "Аватар" стал еще одним подтверждением старого правила: у фантастических лент нет шансов на получение "Оскара" в наиболее престижной категории – "Лучший фильм", – число номинантов в которой было в этом году увеличено с пяти до десяти.
Свою версию произошедшего опубликовал в понедельник журнал Time. По мнению журналистов издания, провал "Аватара" объясняется сразу несколькими обстоятельствами. Одно из них – преклонный возраст многих киноакадемиков. Большинство претендентов на "Оскар" они смотрят дома, для этого им доставляют специальные диски. Поэтому основная часть экспертов, скорее всего, просто не смогла по достоинству оценить все визуальные красоты Пандоры и дать "Аватару" подобающую его размаху оценку.
Второй причиной провала детища Кэмерона, полагают в Time, стала его чрезмерная масштабность. В последние годы академики оказывали явное предпочтение компактным драмам с четким социальным посылом. Ленты вроде визуально изобретательного и напичканного сложными спецэффектами "Аватара" их, как правило, не впечатляют. Именно размах фильма Кэмерона помешал Киноакадемии оценить его мощный антивоенный мессидж и проповедь заботы об окружающей среде. Большинство академиков, скорее всего, восприняли "Аватар" как обычное крупнобюджетное жанровое кино.
Третья причина неудачи – некоторая косность членов академии, с трудом воспринимающих киноноваторство. Значительная часть экспертов, определяющих, кому достанутся "Оскары", в штыки восприняли новые методы киносъемки и использование 3D, обеспечившие "Аватару" его внушительную кассу.
В прошлом академики не раз показывали себя ретроградами. Так, в 1942 г. "Оскары" в номинации "Лучшая картина" и "Лучшая работа режиссера" получила позабытая ныне драма Джона Форда "Как зелена была моя долина", рассказывающая о жизни шахтерского городка в Южном Уэльсе. Фильм, который проиграл шахтерам, сегодня входит в каждый уважающий себя хит-парад величайших лент в истории кинематографа. "Гражданин Кейн" Орсона Уэллса, изобилующий непривычными в 1942 г. флэшбэками и примерами необычного использования камеры и освещения, оказался чересчур новаторским для консерваторов из киноакадемии. Что не помешало ему впоследствии войти во все учебники режиссерского мастерства.
Последняя причина, по которой "Аватару" не повезло на "Оскаре", куда проще трех предыдущих: коллеги просто не любят самого успешного режиссера в мировом кинематографе. Как полагают в Time, большая часть голосовавших против "Аватара" считают, что человек, заработавший на одной картине $2,6 млрд, может обойтись и без статуэток. Примерно такие же чувства академики, по мнению журналистов, испытывают к двум другим неудачникам церемонии – Мерил Стрип, после 1983 г. 12 раз номинированной на "Оскар", но не получавшей наград, и Джорджу Клуни, имевшему в этом году все основания для получения награды лучшему исполнителю главной мужской роли.
Таким образом, "Повелитель бури", получивший награды за лучшую режиссуру и как лучший фильм, оказался идеальным кандидатом в триумфаторы церемонии. Фильм Кэтрин Бигелоу достаточно камерный, чтобы не испугать академиков, все его достоинства можно оценить при просмотре на домашнем телевизоре, а главное – он не растекается мыслью по древу, предлагая зрителю легко усваиваемую мораль.

http://f-f.livejournal.com/431888.html
f_f March 8th, 8:18
Hurt Locker
Вышло так, что новоиспеченного обладателя 6 "оскаров" я посмотрел только что, позавчера. Посмотренное подтвердило давнюю мысль - "оскары" если и следует вручать вообще, то по крайней мере раз в 4 или хотя бы 3 года, но не каждый год. То есть сделать их чем-то вроде голливудской Олимпиады. Тогда будет хоть какой-то шанс "короновать" нечто действительно выдающееся. Потому как при нынешней схеме чем, дальше, тем чаще победителей ежегодного калифорнийского действа можно записать в категорию "просто толковых фильмов" (в лучшем случае). Но никак не больше.
Hurt Locker (перевести название действительно непросто, русский вариант - "Повелитель бури" - мне не нравится решительно, чешский - Smrt čeká všude - лучше, но ненамного) очень хорошо отражает сказанное. Всё в порядке, неплохой фильм про американских саперов в Ираке. Пыль, пот, постоянное нервное напряжение, ощущение другой планеты, населенной враждебными малонятными существами. Тем не менее политкорректность соблюдена - вот вам симпатичный местный мальчик-футболист, называющий себя "Бекхэмом", вот вам неудачная попытка спасти местного, который просит снять с него "пояс шахида", который его заставили надеть... Никакого ощущения "правых" или "виноватых", война сводится к решению ряда конкретных, смертельно опасных задач. Война - работа, причем зачастую конвейерная: сегодня обезвреживаем бомбу в земле, завтра - в автомашине, послезавтра - вообще в заминированном трупе... При этом главный персонаж на войну "подсаживается". Попадая в "нормальный" мир с 45 сортами мюслей в супермаркете, он не выдерживает и возвращается в единственно приемлемый для него мир взрывов, пыли и пота. Спасибо, Кэтрин Бигелоу, садитесь, крепкая "четверка". Сказать что-то радикально новое на эту тему после "Взвода", "Апокалипсиса сегодня" и т.п. очень сложно. Декорации меняются (Вьетнам, Афган, Ирак), суть остается неизменной: война - один из видов человеческой деятельности, безусловно ужасный, но проистекающий из человеческой природы и для определенной породы людей (при этом совсем не монстров, просто они так устроены) - единственно возможный. Кто-то вкалывает у станка, кто-то у компьютера, а кто-то - у готовой взорваться мины.

http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/vladimir_timakov_avatar_kemerona__predosterezhenije_zapadu_2010-03-12.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 12.03.2010
Владимир Тимаков: «Аватар» Кэмерона – предостережение Западу»
Беседа с историком и общественным деятелем
С В.В. Тимаковым, лидером Тульской областной общественной организации «Засечный рубеж», читатели «Столетия» уже встречались (26.11.2009 и 18.02.2010). Те интервью касались в основном текущих вопросов российской политической жизни. Сегодняшняя наша беседа посвящена размышлениям о культурных и идеологических тенденциях в современном мире.

- Владимир Викторович, в нашей беседе в ноябре 2009 года, вы сказали, что пишете книгу «Почему Запад проиграл Вторую мировую войну». В этой книге вы доказываете, что Запад в Великой Отечественной войне понес неотвратимое поражение. К началу двадцатого века западная цивилизация покорила всю планету, кроме России. По отношению к России все ведущие западные государства были едины, заявляя о крестовом походе на Восток, походе по сути не против коммунизма, а на уничтожение чуждой им русской цивилизации. Вы считаете, что Гитлер был квинтэссенцией западной цивилизации, а не каким-то отклонением.
– Да, нацистский режим был выразителем всей западной идеологии. Вторая мировая война была главной битвой в истории человечества. И она выиграна нашими предками. Отдельные реваншистские действия Запада, будь то многочисленные войны по отстаиванию «национальных интересов США» или выигрыш в холодной войне ничего не меняют. Это во все большей степени начинают осознавать на Западе.

- Сейчас вы продолжаете работу над книгой?
- Я продолжаю анализировать, набирать материал. В этой книге будет не только анализ нашей Победы, но и ее экстраполяция на дальнейшее развитие мировой цивилизации до сегодняшнего дня и на будущее. Вторая мировая война – переломный рубеж перехода от моноцентричной модели мира, где доминирует одна цивилизация, к двухполярному, а затем и многополярному миру. Россия надломила агрессивный дух западной цивилизации, средоточием которой была Германия. Эстафету Германии приняли США. А сейчас на Западе, думаю, происходит некий надлом, они в стадии поиска.

- В настоящее время вы заняты избирательной кампанией по выборам в Тульскую городскую Думу. «Засечный рубеж» сейчас вкладывает все силы, чтобы иметь свое представительство в Думе. Откуда же берется время на кино при вашей загрузке?
- Надо когда-то и отдыхать. А когда отдыхаешь, голова продолжает работать. О современном западном отношении к миру, как известно, можно судить по голливудским фильмам. Таким образом, я начал анализировать нашумевший масштабный фильм Джеймса Кэмерона «Аватар». Хотел было просто ознакомиться с разрекламированными техническими эффектами картины, версией 3-D, а увидел интереснейшую философскую линию. Притча о событиях в другом уголке Галактики замешана на самых достоверных земных реалиях. «Аватар» поднимается не просто до философской – до историософской высоты. Ведь этот фильм, по сути, раскаяние западного человека за историю западной цивилизации. Катастрофа землян на планете Пандора – катастрофа Запада.

- Да, я тоже смотрел этот фильм и обратил внимание, что по сюжету он не подпадает под определение классического американского фильма. В голливудских картинах обычно американцы спасают весь мир от какой-либо враждебной «западным ценностям» идеологии или силы, или инопланетян. А здесь – часть англосаксов спасает мир от самих англосаксов. Под пришельцами-землянами, «людьми с неба», как их называют пандорцы, угадываются именно американцы или англосаксы.
- Совершенно верно. Я смотрел фильм несколько раз, именно потому, что он привлек меня с точки зрения темы моей будущей книги. Мне интересно наблюдать и за психологией режиссера. Но этот фильм не просто личное дело Кэмерона. В Голливуде просто так фильмов не снимают. Значит «Аватар» сориентирован на настроение части западной цивилизации, отвечает на запросы западной массовой публики и воздействует на общественное мнение.
Жители Пандоры, составляющие племя Нави, не обладающие высокими техническими достижениями, находятся на более высоком духовном уровне, чем «люди с неба». Они слышат голоса своих предков, уважительно относятся к духам зверей, различают тончайшие запахи и звуки, ориентированы на потоки энергии.
Но основной массе американских пришельцев это не интересно. Технологическая цивилизация не замечает духовных и экологических преимуществ других миров. Она приходит за наживой, за «бабками». «Дерево памяти растет на моих бабках» - характерная фраза бизнесмена Паркера. Поэтому дерево надо уничтожить.
Некоторые кадры просто угадываются. В огромных экскаваторах, выкорчевывающих все живое, улавливаются методы «освоения» Америки и других территорий. Племя местных обитателей Нави, спасающихся от бомбардировки землян, тянущее за собой тела раненых и убитых – это просто племена чероки или дакота, которые уходят в резервацию. Выжигание Пандоры, ядовитый газ – это же Вьетнам! Ракеты с вертолетов – Югославия, Ирак! Все это очень напоминает историю Запада. И Кэмероном это снято в форме острого раскаяния.
Иносказательный язык Кэмерона достаточно заметен: западная цивилизация разрушала святыни других цивилизаций, подчинило все в угоду потребительству.

- В этой связи показательно обращение главного героя картины Джейка Салли к божеству в заключительной части фильма. «В нашем мире нет земли, они (люди) убили свою мать (Землю) и здесь делают то же самое», – говорит Джейк.
- И с другой стороны позиция полковника Уорриджа, командира спецназа. Он призывает своих подчиненных пробить такую брешь в памяти народа Нави, чтобы они вообще ничего не помнили. Это ли не концентрированное выражение сути конкистадоров, фашистов и современных американских глобалистов?
Хотя эпоха космической экспедиции на Пандору отделена от нас бездной времени, в ней действуют вполне современные люди, типичные «стопроцентные американцы».

- И позиции «стопроцентных американцев» разделяются.
- По сюжету фильма, Аватар – оригинальное биологическое открытие земных пришельцев, научившихся соединять свое сознание с искусственно выращенными телами, точными генетическими копиями аборигенов. Те американские путешественники, которые оказываются «в шкуре» местных обитателей Нави, круто меняют свои жизненные ценности. Вместо дикой планеты, населенной примитивными существами, им открывается иной мир, мир духовной гармонии.
В конце фильма Джек Салли отказывается от своей цивилизации и остается на Пандоре с местными людьми. Во всем этом есть глубокий символизм. Кэмерон на этом примере, по сути дела, пропагандирует отказ от собственного «я». Он заставляет задуматься о сомнительности превосходства своей цивилизации перед другими, призывает к осмыслению многообразия мира, нашего реального мира, где каждый народ по-своему уникален.

- Иван Александрович Ильин совокупность разных культур мира называл цветущим многообразием. А сама мысль погасить это многообразие, богатство исторического сада Божия, свести все к мертвому подобию и однообразию, со слов Ильина, может родиться только в духовно мертвой, больной душе.
- Такие духовно больные люди предстают в картине в лице американских пришельцев. Нет, внешне такие люди энергичны, целеустремленны, даже по-своему привлекательны. Тот же полковник Уорридж искренне уверен в своей мессианской правоте, последовательно действует в интересах своей цивилизации. С такой же уверенностью и педантичностью совершали реальные преступления фашистские офицеры. Такая одержимость только усугубляет вину Запада перед человечеством.
Фашизм был порожден всей западной цивилизацией. Это можно проследить хотя бы по западной фантастике. В «Войне миров» Г. Уэллса, «Тарзане» или «Принцессе Марса» Э. Берроуза ощущается чувство превосходства западного человека.
Западный человек в соответствии с таким чувством может быть либо воспитателем, либо дрессировщиком, либо карателем. Экстраполяция подобного литературного мышления на реальность и привела к фашизму. Но на уровне подсознания они сами испугались, когда увидели, к чему приводит логическое завершение их идеологии.
С 1945 года такое ощущение постепенно меняется. Западу самому есть чему учиться. Есть ценности, которые они просто не замечали. Со всеми своими передовыми «достижениями» Запад опасен для мира и даже для самого себя. Кэмерон выразил это в концентрированной форме.

- Вы говорите, что некоторые кадры в фильме просто угадываются: Вьетнам, Югославия, Ирак. Это аналогия из новейшей истории. Но в заключительной части фильма «узнаваемость» кадров исчезает. Здесь «история заканчивается», начинается предсказание Кэмерона о будущем западной цивилизации.
- Я бы сказал – предостережение. «Аватар» Кэмерона – предостережение Западу.
Кэмерон показывает то, что постигнет западную цивилизацию в случае продолжения следованию своему «курсу». Фильм заканчивается весьма поучительно: пришельцы терпят сокрушительное поражение.
В сюжете фильма проявились все подсознательные угрызения и страхи западного человека, неизжитые фантомы его родового прошлого. Даже сама Природа восстает против пришельцев! На помощь племенам Пандоры, повинуясь зову Природы, встают диковинные звери. В этом я вижу подспудную – может быть, неуловимую для самого режиссера – историческую параллель. Не случайно в западном сознании провал завоевательных походов в Россию Наполеона и Гитлера прочно связан с сопротивлением среды: бескрайние просторы, слякоть, русские морозы.
Думаю, что Кэмерон надеется быть услышанным, что Запад сделает соответствующие выводы. … Пока не поздно.

- Лучшим фильмом года американская киноакадемия 8 марта этого года признала картину «Повелитель бури». Шесть главных «Оскаров» досталось именно этой картине. «Аватар» обошел эту ленту только по техническим номинациям: «визуальные эффекты», «операторское мастерство» и так далее.
«Повелитель бури» - средний, заурядный фильм про войну в Ираке. Он не дотягивает даже до уровня захватывающего боевика: слабая смысловая нагрузка, отсутствие нестандартных решений, банальный сюжет. Даже непрофессиональным взглядом видно, что этот фильм ни в коей степени нельзя сравнивать с «Аватаром» ни по масштабу идеи, ни по сюжетной линии, ни по игре актеров, ни по новаторским решениям.
Однако американской элитой принято именно такое решение. Война в Ираке оказалась актуальнее философского переосмысления своих ценностей. Высшие западные круги не готовы пока признать опасность своего курса.
- Да, публично, на весь мир, сделать такое признание Запад пока не готов. Но сам факт ажиотажа вокруг «Аватара» говорит сам за себя. «Аватар» заставил говорить о проблемах, привлек к себе внимание интеллигенции, его просмотрели уже миллионы зрителей.

- Значит, вы думаете, что Запад услышит предостережение Кэмерона?
- Я надеюсь. Западная цивилизация переживает определенное раскаяние за содеянное. Раскаяние происходит не по причине их внутренней духовной работы, а в результате того, что их методы перестают работать, сталкиваются с возрастающим сопротивлением. Я сейчас говорю не об отдельных политических кругах на Западе, а о западной цивилизации в целом. Еще продолжая по инерции наступать там, где не встречается достаточно жесткое сопротивление, западная цивилизация в целом уже исчерпала внутренний заряд наступательного высокомерия.
Евроатлантический мир стоит на пороге серьезного переосмысления своих ценностей. Его, как Джейка Салли, ждет непростой выбор.

- А что у нас, в России? Если Запад начинает задумываться о своих «ценностях», то наше общество эти «ценности» всемерно впитывает.
- В нашей российской элите идет, я бы даже сказал, определенный процесс «фашизации» мышления.
Под фашизацией я здесь не имею ввиду проблему бритоголовых, скинхедов и им подобных. Это другая тема, тема отчаяния социального дна, когда молодежь, предоставленная сама себе, наблюдая за творящейся социальной несправедливостью, ищет виновных.
Под фашизацией я имею в виду чувство избранности нашей элиты. В «элите» усугубляется ощущение, что они высшие люди, а вокруг них копошатся какие-то двуногие. Это то же ощущение полковника Уорриджа и бизнесмена Паркера из «Аватара», только внутри России.
Это чувство совершенно не характерно для русской культуры. Произведения наших классиков, например, Толстого, Достоевского, пронизаны отвержением такого отношения к людям.
Возьмем фильм «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова и его фактический современный дубль «И все-таки я люблю». Та же судьба девушки-провинциалки. В 80-е годы Меньшов повествовал о победе провинциалки над обстоятельствами. Духовные качества провинциалки и рабочего, которого сыграл Алексей Баталов, оказались выше, чем у элитарного сословия. Это было жизнеутверждающе – если человек стоящий, если у него есть внутренний стержень, если у него высокие помыслы, то не существует преград на его пути!
А в сериале «И все-таки я люблю» провинциалка в наше время оказывается выброшенной из жизни, оканчивает жизнь алкоголичкой, отверженной от всего. Возникает чувство навязанного пессимизма: эти люди ни на что не годятся, не способны брать барьеры, не могут быть равными богеме. А вот люди другого рода, гламурные, элитные и привилегированные, процветают и благоденствуют. Это внедряется в массовое сознание.
Если раньше отношение к провинции было как к некоему источнику живых свежих сил, то сейчас – как к пустырю, помойке. Это мировоззрение российской «элиты».
Или сериал «Школа». Что это такое? Пародия? Сама режиссер, Валерия Гай Германика, ассоциирует себя с людьми, которых снимает? Или она как энтомолог наблюдает за ними как за букашками?

- Нет ни любви, ни сострадания, ни сожаления. Одно надменное созерцание, даже наслаждение разложением в подростковой среде. Это уже сродни садизму.
- Что выражает этот фильм, к чему ведет? Показаны персонажи полностью лишенные духовных ценностей: что ученики, что учителя. Одни пороки, безысходная чернота. Представлен взгляд псевдо-элитарных людей: смотрите, мол, среди какой грязи мы алмазы!
Это тревожный симптом отказа от традиционных ценностей русской культуры, которая отвергает деление на высших и низших. Наше общество затягивается в воронку, из которой Запад, быть может, начинает выходить.

- Не втянет ли нас в эту воронку безвозвратно?
- Это исключено. Подменить настоящую культуру фальшивкой невозможно. Рано или поздно этот период закончится. Но, чем глубже общество опускается в воронку, тем дольше и сложней придется из нее выходить.
Россия может и должна указать цивилизации иной, отличный от западного, путь развития мира, основанный на православном отношении к людям и лучших образцах русской культуры.

Беседовал Виталий Филяев

"Пираты" раздают награды
Пиратская киноакадемия раздала свои виртуальные награды самым популярным в peer2peer сетях фильмам. "Оскар" в номинации "самая краденая картина минувшего года" достается фильму "Район номер 9"! Рейтинг создан и опубликован на портале Torrentfreak.com. Считали его по единственному показателю — числу скачанных torrent-файлов. Учитывались все версии фильма — от "экранок" до списанных DVD. Так, "Район" опередил ближайшего преследователя — трехмерную сенсацию "Аватар" — больше чем на миллион загрузок.
Впрочем, создатели рейтинга признают, что рейтинг может быть неточным: "Аватар" вышел на несколько месяцев позже и просто не успел догнать конкурента. Это подтверждает и статистика крупнейшего российского торрент-трекера rutracker.org – бывшего torrents.ru. Согласно ей, "Аватар" скачивали гораздо активнее, чем "Район номер 9". Одной из причин меньшей популярности "Аватара" в торрентах может быть и то, что большинство пользователей все-таки решили насладиться спецэффектами фильма в полной мере — и посмотрели его в кинотеатрах в формате 3D.
Примечательно также, что рейтинг Torrentfreak.com был опубликован за несколько часов до того, как американская киноакадемия вручила своих, настоящих "Оскаров". "Аватар" отхватил сразу три "технических" статуэтки — в номинациях "Лучшие визуальные эффекты", "Лучшая операторская работа" и "Лучшая работа художника-постановщика". А вот "Район номер 9" не получил ни одной. Отметим, что на третьем месте рейтинга Torrentfreak также оскароносный фильм "Повелитель бури" — триллер о работе саперов в Ираке.

http://www.dzd.ee/?id=236901 15.03.2010 07:33
Кэмерон хочет показать «Аватар» без купюр
Джеймс Кэмерон и его фильм «Аватар» не стали главными героями прошедшей церемонии вручения наград «Оскар». Зато Кэмерону удалось добиться рекордных кассовых сборов. Но даже при этом режиссер сокрушается, что коммерческий потенциал «Аватара» не реализован полностью.
Кэмерон не скрывает, что ему хотелось бы исправить это упущение и представить поклонникам полную версию блокбастера, пишет Gazeta.ru. Ведь в предпремьерной спешке Кэмерон пожертвовала 40 дополнительными минутами отснятого материала и теперь мечтает о том, чтобы вернуть в картину хотя бы часть вырезанного.
Например те сцены, где более подробно рассказывается о жизни и укладе племени Нави, живущем на Пандоре. Кэмерон и кинопрокатчики уже приступили к переговорам. Глава компании, которая владеет сетью кинотеатров трехмерного изображения «Аймакс», считает реальным подготовить и выпустить на широкий экран расширенную версию «Аватара».
Правда, добавить в режиссерскую версию получится совсем немного, поскольку максимальная продолжительность сеанса в 3D кинотеатрах не может превышать 170 минут, тогда как уже сейчас фильм длится 162. Сам Кэмерон обещает вставить вырезанные куски в картину в сжатые сроки. Таким образом, премьера обновленного и удлиненного фильма намечается на вторую половину этого лета.
Обновленный вариант эпопеи о приключениях на фантастической планете Пандора может принести дополнительно около двухсот миллионов долларов, полагает Кэмерон.

Мел Гибсон завершает свою карьеру в кино
http://www.7d.org.ua/?news=films&id=716

Голливудский актер и режиссер Мел Гибсон объявил о своем уходе из кино. Новый фильм, который Гибсон снимет о викингах, скорее всего, станет его последней картиной, в которой он участвует в качестве режиссера. Фильм о скандинавских мореплавателях режиссер мечтал снять с юношеских лет. Цель, поставленная еще в юные годы, будет достигнута, и этим завершится режиссерская работа Гибсона в кино. По мнению актера и режиссера, это правильное решение. В картине будет сниматься Леонардо Ди Каприо.

Ирина Аверина

--------------------------------------------------------------------------------

эх, жаль, каких людей теряем!!!

http://gunter-spb.livejournal.com/1091492.html
Гунтер (gunter_spb) @ 2010-03-16 21:56:00
Метки данной записи: кино
КОМУ КИНА?
Выложили "Остров проклятых" в DVDrip. Одни ругают, другие хвалят, ну а поскольку прямо сейчас делать особо нечего - посмотрю.

Здесь лежит: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2829629

PS: кстати, никто не в курсе, чего там после переезда на ру_трекер за замута с рейтингом? Если мой старый аккаунт раздав без малого терабайт остается с законными 2,38 рейтинга, то новый с раздачей в общей сложности 160 Гб, пока по нулям. Или они больше расчетами не увлекаются?

Перезалили
gunter_spb 2010-03-17 05:50
Теперь здесь лежит: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2829629

http://finam.info/need/news21F6500001/default.asp «Финам.info» 29.01.10 17:51
Автор: Владислав Исаев, руководитель проекта "PR в регионах" ООО "ФИНАМ" "Аватар" - апология глупости
Давно обещанный новый киношедевр от автора «Терминатора» и «Титаника» вызвал бурный интерес зрителей и ожесточенные споры на просторах Рунета. Оценки фильма оказались разнообразными и нетривиальными, от экстатических восторгов до уничтожающей критики.
От фантастики достоверности требовать глупо. Хотя меня лично несколько отвлекала льющаяся с летающих скал вода и бронестекла пробиваемые выстрелом из лука. Не очень понятно также, почему авторы сочли нужным упомянуть, что эти стрелы, размером с хорошее метательное копье, покрыты страшным токсином. Разве что это рассматривалось как свидетельство гуманности пандорцев. Без токсина помирать долго и мучительно. Но логика конфликта и методы его разрешения, отраженные в фильме, чести голливудским сценаристам не делают. Камерон решил отряхнуть последние оковы законов драматургии и логики. Все принесено в жертву красивой картинке.
Что нужно землянам? Какой-то чудесный минерал, который человечество не способно почему-то синтезировать или найти на какой-то незаселенной планете (у меня это вызывает серьезные сомнения, если только Менделеев и школьные учителя химии нас не обманули). При этом, во что бы ни обходились перевозка в космическом пространстве и обслуживание всей этой массы военных, техников и оборудования, они очевидно не бесплатны. И их желательно свести к минимуму из экономических соображений.
Если не рассматривать возможность выдать себя за неких космических богов, что, в общем-то, даже отсталым европейцам Нового Времени порой удавалось, и выкружить все что нужно, у землян есть два варианта решения проблемы. Первый — орбитальная бомбардировка и превращение Пандоры в необитаемую. Не обязательно бомбами. Хватит специально заточенного под геном местных вируса. Они даже не поймут ничего, и думающее дерево не обидится. После чего можно осуществлять добычу с минимальными затратами.
Второй — покупка земли, политической лояльности или минерала. Не надо сказок про то, что джинсы и кока-кола мартышкам не нужны. Как минимум им можно предложить лучшее, чем у других племен, оружие. Они, очевидно, воюют между собой раз у них есть воины и военные вожди. Находим самое зачморенное из племен, предлагаем десяток винтовок и ящик патронов и объясняем, сколько минерала или какую местность хотим в обмен. А если отказываются, намекаем, что соседи уже заинтересовались предложенными образцами. Занавес.

Но компания из двух простых и дешевых вариантов выбирает третий — сложный и дорогой. Ок. Довели дело до прямого столкновения, к тому же подбросили местным военспеца. Ну так и объясните им, что разбомбить их всех и их чудо-дерево вы можете напрямую с орбиты с того самого орбитального челнока, даже не опускаясь в зону патрулирования драконов.
Единственное претендующее на логичность объяснение той бойне, которую организовали охранники — они решили избежать партизанской войны, дав генеральное сражение, для чего и атаковали объект, который противник не может не защищать. Но ведь они не просто имитируют атаку, чтобы выманить синеньких на поле боя. Они до последнего пытаются разбомбить Эйве! И чего они добьются? Местные разбегутся, ведь им нечего будет защищать, и перейдут к партизанским действиям, ситуация вернется к исходной. Видимо, за ближайшие века преподы в Вест-Пойнте совсем деградируют.
Салли не лучше. Ему ли не знать, какие шансы у аборигенов в ростовой атаке против огня землян? Но он старательно гонит их на убой. И ему почти удается их всех положить, и только Эйве удается спасти положение. При том, что исходная позиция у командующего Джейка не безнадежна. У аборигенов есть преимущества, а у землян уязвимости. 1. Синерожие значительно сильнее людей. В рукопашной накоротке даже у вооруженного человека против них мало шансов. 2. Эйве способна обеспечить наблюдение и непеленгуемую, неперехватываемую связь. 3. Людям нужен только минерал, насиловать аборигенок, крестить, внедрять демократию и заниматься прочими зверствами им команды не было. 4. Люди зависимы от сообщения с Землей, поставок боеприпасов и запчастей, продовольствия и пополнения. Да и минерал нужно вывозить, иначе операция теряет смысл.
Наиболее стратегически важный объект— космодром, он же база. Один из возможных алгоритмов для нави — видимость смирения и параллельная интенсивная подготовка контрудара. Эйве тем временем отращивает себе резервный дата-центр. За базой пришельцев ведется тщательное наблюдение с помощью зверушек, сливающих инфу умному дереву. После выполнения дипломатической миссии Салли заслужит безоговорочное доверие землян. Он может даже придумать повод, чтобы протащить своих друзей на базу. Скажем, они вдруг воспылают интересом к культуре землян. В один прекрасный день (а лучше ночь, не спят же люди в масках) герметичность базы нарушается, внутрь врываются безжалостные синие убийцы обильно берущие пленных.
После этого предпринимаются меры для предотвращения бомбардировки и десантов. Часть заложников остаются обслуживать базу — в масках при сохраняющейся негерметичности помещений, часть растаскивается по дальним пещерам. Космодром, техника и запасы минерала минируются имеющимися запасами взрывчатки и радиоактивных элементов. После этого переходим к переговорам и назначаем цену за свои природные богатства.
Конечно, это не гарантирует нас от орбитальной бомбардировки. Но ее вероятность существенно снижается. Компании придется вербовать наемников, закупать технику, тащить через полгаллактики. Погибая, мы уничтожим базу с космодромом, заложников и запасы минерала. Этот сценарий можно критиковать, лишь закрыв глаза на то, что в камероновском варианте финал вообще остается открытым — непонятно, что заставит землян отказаться от столь важного для них минерала.
С другой стороны, как любит говорить моя супруга: «Если бы герои фильмов действовали разумно, фильмы были бы очень короткими». Но мне все же как-то неуютно от того, что кино с развитием компьютерной графики все больше перерождается в некий цирк, вроде хваленого дю солея. Впрочем, цирк - тоже зрелище. Именно в таком качестве я «Аватар» и смотрел с большим удовольствием — в трехмерном варианте полная аналогия воздействия галлюциногенов, вполне легальная. Видимо именно это сейчас и требуется западной цивилизации, пытающейся сбежать от неприятной реальности.

Трёхмерная "Семейка Адамс" от Тима Бёртона
Люда БЕКАРЕВИЧ | 19 марта 2010 18:08
http://www.interkino.ru/news/2010/03/19/addamsfamily_burton

Пока "Алиса" собирает полные залы по всему миру, кудесник Тим Бёртон не сидит без дела. Его новым проектом станет кукольный 3D-мультфильм "Семейка Адамс" (The Addams Family).

Его предполагают снять на Illumination Entertainment. Продюсером картины станет сам директор студии Кристофер Меладандри, уже зарекомендовавший себя с двумя "Ледниковыми периодами". А вот исполнительным продюсером будет Кевин Мизерокки, делится Deadline.com.

В данный момент Illumination занимается поисками сценариста. А приложит ли Бёртон своё сказочное воображению к сценарию, пока остается неизвестным. К слову, Бёртон уже выступал в качестве автора и соавтора сценария в таких готических кукольных мультах, как"Кошмар перед Рождеством" (Nightmare Before Christmas, 1993) и "Труп невесты" (Corpse Bride, 2005).

В основу нового стереоскопического мультфильма лягут оригинальные комиксы Чарльза Адамса, выходившие в журнале New Yorker с 1938 года по 1988-й. Популярные комиксы уже экранизировались: в 1960-е и 1990-е по ним вышли два художественных сериала; в 1991-ом и 1993-ем Барри Зонненфельд снял два полнометражных фильма ("Семейка Аддамс" и "Ценности семейки Аддамс"); в 1973-1975-ом и 1992-1995-ом студия Hanna-Barbera выпустила два многосерийных мультфильма про семейку Адамс.

Напомним, сейчас Тим Бёртон работает над экранизацией романа Сета Грэма-Смита "Авраам Линкольн: Охотник на вампиров" (Abraham Lincoln: Vampire Hunter) вместе с россиянином Тимуром Бекмамбетовым.

InterKino.Ru