Русские о Польше, поляках и шляхте

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/16278-%d0%b3%d0%be%d1%81%d1%82%d0%b8%d0%bd%d0%b0%d1%8f-153/page__st__2475
#2493 sgkv Отправлено Сегодня, 19:04
Есть у меня друган, Мачей, поляк.
Здоровый такой детина, 185 см, 100 кг,
качается, в хоккей в защите играет, все такое. В ту субботу он мне помогал
в новый дом переезжать, мебель прямо на себе носил. Еще с нами Валера был,
он в нападении играет, тоже немаленький, но Мачей, пожалуй побольше будет.
Закончили переезд, я им выдал устную благодарность, отвез домой к Мачею.
Посидели, поболтали, посмотрели его журналы "Железный мужчина",
в которых все больше женщины с большими грудями. Совсем я уж собрался
уходить, а Мачей и говорит: хотите, мол, ребята, буженины? Мол, всем
хорошая буженина, а он ее есть не может - последний день Великого поста
или что там у них, католиков, перед Пасхой. А на выходные он домой уезжает,
так что пропадет добро. Ну мы с Валерой: какой разговор, поможем!
Я настрогал таких аккуратных ломтиков, Валера вообще вприкуску уминает.
Хлеб тоже достали, помидорчик, хренку оказалось в холодильнике. Мачей
бедный сидит, смотрит на мясо, не отрываясь, аж скулы сводит. Вкусно,
спрашивает? Ага, говорим, вкусно. Оказалось он два дня не ел, с четверга.
Католики они такие, увлекаются оккультом, блюдут традиции, все такое.
Как только мебель мужик двигал, не пойму. Мы доели по-первому бутерброду,
пошли по-второму, не пропадать же добру. Мачей с ноги на ногу переминается,
на буженину смотрит, слюни текут, в глазах нездоровый блеск. Может,
говорит, и мне ломтик? А то, говорит, сейчас от голода двинусь. Конечно,
говорю, и ломтик, и два, кушай на здоровье. Мы, говорю, никому не расскажем.
Мачей пальцем в потолок тыкает: рассказывай, не рассказывай, ЕГО, говорит,
не проведешь. В общем, серьезно к делу подходит. Я же говорю, поляки они
хуже итальянцев в этом смысле. Хорошо, говорю, не ешь, нам-то что.
А Валера уже и огурчик солененький в холодильнике нашел и нарезает.
Положил на бутерброд и как хрустнет им, огурчиком. Тут у Мачея все
тормозные системы, воспитанные годами катехизиса, полетели, схватил нож,
не фиг, говорит, нет таких правил, чтобы у оголодавшего человека на глазах
пожирали его же буженину, да еще с огурчиком. Приладился к буженине,
ножом ломоть наметил, только собрался резать, ШАРАХ! над нами перегорает
лампочка. Мачей-бедняга нож бросил, крестным знамением себя осенил, глаза
к потолку немытому возвел и что-то шепчет про то, что, спасибо, мол, что
не дал в грех впасть. Мы с Валерой, ясное дело, на полу.

Вот, собственно, и вся история, можно было бы на этом и закончить, но вот
что случилось дальше. Позвонила его польская мама, он ей рассказал о своем
испытании, а она и говорит: дурачок ты, говорит, Мачей, кушать вчера было
нельзя, а сегодня уже можно. Как он жрал!...

http://www.regnum.ru/news/1454351.html ИА РЕГНУМ 23:15 10.10.2011
Олег Неменский: Поляки отказываются от политики мести и вражды?
Парламентские выборы в Польше дали целый ряд довольно неожиданных результатов.
Вообще, современная Польша очень интересна именно тем, что там система политической демократии действительно работает, а потому результаты выборов довольно тонко отражают реальные общественные настроения. Уже само то, что в результате "Гражданская Платформа" сможет снова сформировать своё правительство (и, скорее всего, в составе старой коалиции с "Польской народной партией") - случай для посткоммунистической Польши уникальный, ведь за последние двадцать лет действующее правительство ещё ни разу не обеспечивало победу своей партии на очередных выборах. Успех "Гражданской Платформы" тем более впечатляющий, что почти все опросы и прогнозы давали ей основание надеяться на отрыв от конкурента в 2-3%, но никак не на 8-10%. И это именно победа правящей партии, а не поражение оппозиции в лице "Права и Справедливости" - они-то набрали примерно столько же, сколько и ожидалось, и лишь немного меньше, чем в прошлый раз. Впрочем, стоит отметить неуспех отколовшейся от неё партии "Польша важнее всего", набравшей немногим более 2% голосов. Этот провал показывает, что полутона между двумя главными консервативными партиями обществом не востребованы. Но главной сенсацией этих выборов стал, наверное, результат "Движения поддержки Паликота", ставшего третьим. Вот на его успехе хочется остановиться особо.

Современная польская политика - территория почти абсолютного господства консервативных сил. "Гражданская Платформа" - партия либерально-консервативная, "Право и Справедливость" - национал-консервативная, заметно правее. Левые уже шесть лет находятся на маргинесе большой политики, хотя и сохраняют заметное присутствие в ней. А вот чисто либеральной партии до сих пор в общем-то не было - для неё не находилось ни достаточно массового избирателя, ни ярких публичных политиков. Мысль о том, что ниша для такой партии может вскоре появиться, сама напрашивалась благодаря публикациям данных соцопросов польской молодёжи.

Поколение людей, не помнивших даже 80-е годы, по своим настроениям сильно отличается от всех более старших поколений, а, значит, несёт с собой иную политику. Можно лишь привести данные, что среди старших школьников сейчас всего 3% считают себя "практикующими католиками". Да, известно, что на самом деле костёлы по воскресеньям посещает несопоставимо больший процент молодёжи, но уже само то, что в основном они не склонны так заявлять о себе на соцопросе, говорит о многом. Могу засвидетельствовать собственные впечатления от контактов с этим поколением - своим поведением они принципиальным образом отличаются от более старших поляков, и в первую очередь это касается многочисленных польских национальных комплексов, обид и претензий - их у молодёжи как будто и вовсе нет. Да, наверняка со взрослением и большим погружением в польскую культуру это свойство будет меняться, однако вряд ли очень сильно.

Для польских политических настроений актуальны два пласта проблем: один основан на вопросах социально-экономической политики, прагматики международных отношений и т.д., другой - на вопросах исторической польскости. Этот второй пласт традиционно сильнее и важнее первого, поэтому консервативный дискурс имеет абсолютное господство в политике. Однако молодое поколение настроено иначе: их вообще мало беспокоят проблемы польскости и её утверждения, у них более "общеевропейское" мышление и более прагматичный подход к политике. Призывы убрать из школьной программы изучение Библии и создать систему бесплатной раздачи презервативов оказываются им важнее и привлекательнее, чем идеи "цивилизаторской миссии на Востоке". Как ни странно, но даже тема легализации лёгких наркотиков для них актуальнее, чем тема вины русских за Катынь. Главное, что им не предлагают как-то иначе относиться к той же Катыни и вообще к исторической политике, но показывают, что есть вопросы более интересные и актуальные. И то, что для среднего поляка более старших поколений было бы кощунством не только заявить, но и подумать, молодёжь в значительной своей части готова открыто принять.

Невероятные 10% голосов, полученные Движением поддержки Паликота, - это 10% новой Польши. Последние 20 лет мы имели дело с той Польшей, которую Москва сама создала за ХХ век и которая мыслила себя в первую очередь в отношении к Москве. Новые польские либералы - это уже продукт посткоммунистической Польши, это то, как она начинает воспроизводить себя в новых условиях. В ней даже Католическая церковь оказывается не у дел. Призыв создать "современное государство" (главный лозунг избирательной кампании Януша Паликота), то есть жить не историей, а проблемами дня сегодняшнего - то, к чему давно призывает Польшу официальная Россия (сама давно и надёжно оторвавшаяся от своей истории) и, одновременно, это то, что вводит польскую политику в актуальный европейский контекст. А в нём тема гомосексуальных браков гораздо более значима, чем любые исторические обиды или конфессиональные предпочтения.

При этом надо понимать, что нынешние 10% - это люди, голосовавшие за откровенно маргинальную (хотя и новую) политическую силу. Теперь, когда она окажется в парламенте (а, возможно, и в правительстве - если "материнская" для Паликота правящая партия "Гражданская Платформа" предпочтёт переформировать коалицию), её начнут воспринимать как респектабельную политическую силу, претендующую быть по крайней мере третьей по своему весу. Ведь и фреквенция на этих выборах была крайне малой - больше половины польского общества просто не голосовала. Всё это наверняка увеличит процент поддержки Паликота - причём не только среди молодёжи, но и среди жителей крупных городов и западных областей страны. Сейчас либералы на польской политической сцене могут быть только скандалистами - они слишком чужды и непривычны, они как бы из другой пьесы. В этом смысле эпатажное поведение Я. Паликота - вполне понятно и оправданно, оно соответствует общему характеру восприятия либеральных идей в польском обществе. Но такой стиль наверняка сменится более солидным по мере закрепления либералов в политикуме. Польша становится действительно европейской страной, и эти перемены только улучшат её положение в давно уже постхристианской Европе.

Ещё один важный результат этих выборов - неприлично малый процент, полученный левыми. Даже имея во главе очень молодого и активного Гжегожа Наперальского, только летом занявшего третье место на президентских выборах, Союз демократических левых сил оказался только на пятом месте. Партия, ещё десять лет назад имевшая на парламентских выборах процент поддержки, больший, чем сейчас у Гражданской Платформы, придёт в новый парламент с немногим более 8% голосов. Социалисты полностью маргинализированны и перестают играть заметную роль в польской политике. Однако хотелось бы заметить, что реальное присутствие социалистических идей совершенно иное. Проблема левых в том, что сильную социальную политику, идеалы социальной государственности отстаивают в Польше теперь почти все. Именно левая социально-экономическая политика была и остаётся коньком "Права и Справедливости". Существующую социальную систему (во многом унаследованную от прошлой эпохи) не хотят демонтировать и в "Гражданской Платформе", что ещё более важно для её союзницы - крестьянской "Польской народной партии". И новое "Движение Паликота" тоже позиционирует себя как социал-либеральное, показывая, что либерализация внутренней жизни в стране возможна и без разрушения государственной социальной системы - а потому новые либералы и не станут играть роль своего рода либерального пугала для избирателя левых взглядов. При этом появление либералов оказалось очень опасным как раз для них: Паликот, судя по всему, почти не отобрал голосов у "Гражданской Платформы" (хотя именно это предполагалось, ведь его Движение именно от неё откололось), не отобрал он их по понятным причинам и у "Права и Справедливости". Я сильно сомневаюсь, что за него голосовали бывшие сторонники "Самообороны", как сейчас нередко уже заявлялось: скорее всего, мало кто из них вообще пришёл на выборы. При схожести стиля публичных выступлений и вообще политического поведения, Януш Паликот вряд ли может быть привлекателен для простого сельского избирателя, чей негативный настрой к "политической польскости" связан скорее с ещё большей консервативностью, чем с либеральными взглядами. Паликот отобрал голоса как раз у левых. Немалая часть польского общества готова была голосовать за левых просто потому, что они были единственной неконсервативной крупной политической силой в стране. А теперь у них появилась более привлекательная альтернатива, тем более, что она ассоциируется уже не с эпохой доминирования СССР, а с современной Европой. В этих условиях, если левые не найдут для себя новой идейной ниши в польской политике, не предложат принципиально иную - и при этом хорошо воспринимаемую простыми людьми - модель польской политики, они рискуют оказаться на тех же ролях, на которых находятся либералы в России: не имея своего достаточно значительного электората, они вынуждены будут наблюдать, как их идеи и наработки реализуются другими политическими силами.

Главный же итог этих выборов: поляки ясно дали понять, что они в своём большинстве уже не хотят политики мести и вражды, которую открыто им предлагает Я. Качиньский и его партия. И это очень важный итог и для польско-российских отношений: политика нормализации, предпринятая правительством Туска, будет продолжена и далее. Вся жесточайшая критика этой линии, выраженная его оппонентами, оказалась не очень значимой для польского избирателя и не помешала получить впечатляюще высокий результат.

http://news.rambler.ru/11401878/ «Труд», 23 часа назад, 11 окт 2011, 06:06
Польша снова потускнела
На парламентских выборах в Польше победила партия премьера Дональда Туска. Политологи советуют не обольщаться: негатив в отношениях Москва и Варшава не преодолеют, хотя антироссийская риторика и не вернется.
С перевесом примерно в 8% партия «Гражданская платформа», настроенная на прагматичное сотрудничество с Россией, на выборах в сейм обошла «Право и справедливость». Это объединение считается оппозиционным, а его лидер Ярослав Качиньский (брат погибшего в авиакатастрофе под Смоленском экс-президента Леха Качиньского) известен своей антироссийской риторикой.
По итогам подсчета голосов «ГП», чьи представители занимают президентское и премьерское кресла, получила 38,96%, тогда как ее основной соперник «ПС» — 30,03%. Такой финиш в избирательной гонке для правящей партии не слишком удачен, поскольку в 2007 году перевес был более значителен. Партия главы правительства Дональда Туска растеряла 3% голосов (41,51%), а сторонники Ярослава Качиньского — лишь 2% (32,1%) избирателей.
Заметна тенденция: поляки устали от огульных обвинений Москвы в заговоре против Варшавы и разговоров о Катыни Ярослава Качиньского. И здесь ему не помогли даже юные девушки-активистки, названные «ангелами Качиньского». При этом Туска не отдалил от финиша даже самоподжог безработного жителя Варшавы, отца троих детей, обвинившего лично главу правительства в своих неурядицах. Эксперты считают, что эта акция не отражает объективной реальности. «Польша в сравнении с остальной Европой переживает кризис менее болезненно. Хотя следующие четыре года для Туска будут куда более тяжелыми», — говорит «Труду» главный научный сотрудник ИНИОН РАН Лариса Лыкошина. В отличие от Греции, чей госдолг перевалил за 142% ВВП, польский заем составляет лишь 25% ВВП.
Поляки намерены сотрудничать с Москвой еще четыре года. Дело в том, что победа «ГП» дает ее лидеру Дональду Туску шанс стать первым в истории Польши премьер-министром, оставшемся на второй срок. 54-летний глава правительства уже объявил, что следующие четыре года станут для него последними на этой должности.
В отличие от России правительство Польши формирует партия, одержавшая победу на выборах в сейм. Глава государства назначает премьером кандидата, выдвинутого партией власти, затем его кандидатуру утверждают в сейме. Одно «но»: партия-лидер должна обладать большинством в парламенте либо создать коалицию. Самым вероятным союзником =«ГА» считается PSL — партия вице-премьера Вальдемара Павляка. Сомнений в том, что премьером останется Туск, не было и до выборов, теперь же развеяны все надежды его соперников.

Российский вопрос
В общественном мнении Туск воспринимается как пророссийский политик. Примерно так же, как Виктор Янукович выглядит вполне дружественным по отношению к Москве в сравнении с Виктором Ющенко. Однако эксперты подчеркивают, что Туск — прагматик, а его позиции просто не антироссийские. Сам Туск называет это «разумным диалогом».
Как бы то ни было, «за первый срок премьерства он сумел изменить климат между Россией и Варшавой на более благоприятный», по словам замдиректора Института стран СНГ Владимира Жарихина.
К достижениям Туска относят возобновление сотрудничества двух соседей на самом высоком уровне. «Президенты России и Польши обменялись визитами, что уже говорит о восстановлении отношений», — подчеркивает Лариса Лыкошина. Кроме того, Польша вот-вот откроет свои границы для россиян, живущих в Калининградской области. «Безвизовый режим для калининградцев выгоден обеим странам. Но при Ярославе Качиньском этого бы не случилось, у него бы риторика перевесила прагматизм», — говорит Владимир Жарихин.
Однако Польша не устает продавливать свои интересы, подчас идя на конфликт с Россией. Последний эпизод — это требование к «Газпрому» польской нефтегазовой госкомпании PGNiG снизить цены на российский газ — в противном случае поляки грозят судом. «Варшава уже много лет и изо всех сил пытается добиться независимости от российских энергоресурсов», — поясняет Лариса Лыкошина. К примеру, в 2009 году Польша пыталась заменить российский газ сырьем из Катара.
Туск остается основным генератором идеи лидерства Польши в регионе в рамках программы Евросоюза «Восточное партнерство». Эта стратегия нацелена на снижение влияния России в Восточной Европе путем сближения стран бывшего соцлагеря с Центральной Европой.
«В подсознании польских политиков, да и большинст-ва населения, прочно засела идея, что Россию необходимо изолировать от Европы, в особенности от Германии. Мысль проста и основана на истории — союз России и Германии ничего хорошего Польше не сулит», — отмечает Владимир Жарихин.

Груз прошлого
Основным тормозом в развитии российско-польских отношений остаются не разрешенные в общественном сознании вопросы истории. Какой бы пророссийский президент или премьер ни был в Польше, преодолеть исторический негатив поляков по отношению к русским не удастся.
«В ближайшие четыре года на острие отношений по-прежнему будут исторические вопросы: расстрел польских офицеров в Катыни и вопрос крымских территорий, именуемых в Польше Восточные Кресы», — говорит Лариса Лыкошина.
Негативное отношение не развеялось после авиакатастрофы, в которой погиб Лех Качиньский, и даже после признания Госдумой РФ того факта, что расстрел офицеров в Катыни — дело рук Иосифа Сталина и его соратников.

http://www.apn.ru/publications/article25084.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-10-12
Феномен Паликота и перспективы трансформации левого фланга польской политики Олег Верник
Секс, наркотики и антиклерикализм
Международные наблюдатели миссии CIS-EMO констатируют: уже совершенно очевидно, что главной сенсацией выборов 9 октября2011 года в польский Сейм явился феноменальный успех «Движения Паликота», набравшего 9.94% голосов избирателей. Данный электоральный результат позволил сторонникам Януша Паликота получить 40 депутатских мандатов.
9 декабря 2010 года харизматический и традиционно скандальный Януш Паликот демонстративно отказался от своего депутатского мандата, полученного им по спискам праволиберальной «Гражданской платформы», и заявил о создании своего собственного гражданского движения. Подчеркнуто непартийное «Движение Паликота», тогда казалось, избрало для себя в современных польских реалиях наименее перспективный с электоральной точки зрения тренд – жесткий антиклерикализм в купе с последовательно либертарной политической программой.
Мало кто из аналитиков верил в успешность данного электорального проекта, однако Януш Паликот и один из ведущих европейских политтехнологов Петр Тимохович уверенно шли к своей цели. Тут, по мнению автора, следует указать на ряд факторов, сыгравших самую существенную роль в успехе «Движения Паликота».

1. Януш Паликот и Петр Тимохович достаточно точно спрогнозировали вектор возможного протестного голосования польских избирателей. В сложившейся к началу 2011 года ситуации какой бы то ни было праворадикальный вектор канализации протестных настроений стал уже практически невозможен. Многолетнее нахождение у власти правоконсервативной и клерикальной партии братьев Качинских «Право и справедливость», фактически, не оставило вариантов ни для ускоренного формирования более-менее успешных праворадикальных избирательных проектов, ни даже для разработки ключевых программных основ для политического движения «правее ПиСа». А в условиях позитивной электоральной динамики у либералов из «Гражданской платформы» традиционалистский избиратель Польши, разумеется, предпочтет не рисковать и проголосует за «Право и Справедливость» в качестве гаранта весомого сохранения клерикального и правоконсервативного тренда в мейнстриме польского парламентаризма.

2. Устойчивый политический тандем евроскептиков-националистов из «Права и справедливости» и польской католической церкви к началу 2011 года уже начал серьезно тяготить не только ключевых чиновников Евросоюза и крупный польский бизнес, ориентированный на западноевропейский, российский и украинские рынки, но и самые широкие массы польских граждан. Ксендзы постепенно начали контролировать ключевые аспекты частной жизни граждан, пытаясь взять на себя функции бывших «парткомов» ПОРП как уполномоченных государством и церковью блюстителей семейной морали. Ответная (и причем достаточно массовая) реакция не могла не возникнуть в самых широких слоях польского общества. Даже в весьма консервативной крестьянской среде началось переосмысление роли ксендзов в социально-экономической жизни приходов. В этой ситуации Паликот и Тимохович весьма оперативно попытались в массовом сознании избирателей актуализировать проблематику католической церкви в качестве некоего паразитического социального института. Януш Паликот на своих многочисленных встречах с избирателями начал публично утверждать, что церковь и ксендзы вывели из под налогообложения свои доходы, а значит, переложили на плечи польских граждан дополнительное бремя социальных расходов. Паликот в течение нескольких месяцев перед октябрьскими выборами в Сейм буквально исколесил всю Польшу с ключевым требованием своей предвыборной программы – доходы ксендзов и церкви должны подлежать налогообложению наравне с другими гражданами Польши. Впервые в современной польской электоральной истории массовое протестное голосование на октябрьских парламентских выборах 2011 года, во многом, приняло антиклерикальные черты. И даже тот пикантный факт, что сам Паликот в течение целого ряда лет издавал католический альманах, нисколько не помешало ему в резком наборе позитивной электоральной динамики на протяжении лета-осени 2011 года.

3. Вполне очевидно, что большинство аналитиков попытается минимализировать социальное значение успеха «Движения Януша Паликота» и свести его к победе голого популизма. Однако есть смысл предостеречь их от этого недопустимого для серьезных экспертов упрощения. Еще никогда политтехнология популизма не срабатывала на совершенно пустой социальной почве и Петр Тимохович («человек, который сделал Леппера») знает об этой истине, отнюдь, не понаслышке. Достаточно многие эксперты в процессе избирательной кампании отмечали некое генетическое и даже технологическое родство популизма Леппера и Паликота. И дело тут далеко не только в том, что оба феномена, так или иначе, связаны с незаурядными политтехнологическими талантами Петра Тимоховича. Куда более их роднит удачная гармонизация вполне реального низового протестного потенциала масс с выдвижением харизматического лидера.

4. Еще находясь в составе «Гражданской платформы», депутат сейма Януш Паликот приобрел сложнокомпонентный имидж честного и смелого радикала, постоянно вступающего в конфликты с власть имущими. В этом ряду стоит и скандал вокруг его обвинения в пьянстве Леха Качинского, в качестве решающей причины трагедии под Смоленском, равно как и обвинение уже Ярослава Качинского в гомосексуализме. Однако внешний скандальный имидж Паликота ни в коем случае не должен привести нас к упрощению экспертного анализа самого «феномена Януша Паликота». Глубокий философ, специализирующийся на трансцендентной философии Эммануила Канта; долларовый миллионер, сделавший свое состояние на винно-водочном бизнесе; непреклонный борец за права секс-меншинств и легализацию легких наркотиков в Польше… Впрочем, последнее – это уже всецело политтехнологическая находка Петра Тимоховича.

5. Разумеется, что в преимущественно клерикальной польской среде разнообразные либертарные идеи обречены на извечные проблемы, а их носители даже рискуют оказаться жертвами прямого физического насилия со стороны традиционалистского и праворадикального молодежного мейнстрима. Изначально выведенные политико-правовой системой в жесткое маргинальное существование разнообразные и вполне многочисленные либертарные инициативы в Польше всегда отличались своей крайней атомизацией и разрозненностью. Доминирующий правоконсервативный традиционалистский тренд без особых усилий расправлялся поодиночке с радикальными зелеными и движениями за права женщин на аборты, со сторонниками декриминализации легких наркотиков и борцами за права животных, с антифашистскими сетевыми структурами и антиклерикальными организациями. Очень важно тут подчеркнуть, что данные, преимущественно молодежные, движения не имели и не стремились иметь какие-либо парламентские перспективы и традиционно отличались весьма высоким уровнем электорального абсентеизма, часто прикрываемого той или иной субкультурной версией «анархизма». Пока на их горизонте не появились Паликот с Тимоховичем…
Поляку Янушу Паликоту удалось в октябре 2011 года сделать то, что традиционно не удавалось ни одному парламентскому либертарному политику Европы – организованно и идеологически мотивировано привести к избирательным урнам значительные сегменты протестной и традиционно абсентеистски настроенной молодежи. Именно это достижение собственно и обозначило во многом его электоральный успех.

6. Весьма значительным фактором в электоральном успехе «Движения Паликота» оказался глубокий и затяжной кризис польских традиционных левых. Посткоммунистический Союз Левых демократов (SLD) на выборах 9 октября 2011 года набрал только 8,19%, обеспечив себе в Сейме лишь 26 мест. Социал-либералы из SLD на протяжении целого ряда лет были в авангарде проведения в Польше антисоциальной неолиберальной политики и вхождения страны в Европейский Союз. Отсюда вполне понятна стабильно-отрицательная электоральная динамика этой партии в последние годы. Граждане Польши, идеологически и психологически ориентированные на общество социальной справедливости все сильнее и сильнее разочаровываются в «партии бывших», предпочитают искать левую альтернативу скомпрометировавшим себя «посткоммунистическим социал-демократам».
Молодая Польская партия труда (PPP), созданная на базе рабочего, преимущественно шахтерского профсоюза «Август-80» впервые смогла сформировать свои избирательные списки во всех округах страны. Однако ее финальный результат оказался весьма скромным – около 0,6%.
Совершенно очевидно, что сложившийся вакуум в левой части политического спектра Польши, так или иначе, но начал заполнять проект Януша Паликота. «Новые левые» решительно вторгаются в электоральное поле «традиционных левых» и дают нам весьма чувствительные месаджи о необходимости трансформации и будущей переформатировки левого фланга польской политики. В условиях отсутствия в Польше структурированной общественно-политико-электоральной связи между организованным профсоюзным движением (OPZZ, Солидарность, Солидарность-80 и др.), левыми политическими партиями и широкими народными массами, так или иначе, функция политической репрезентации классовых интересов лиц наемного труда будет связана именно с перпективами новых и радикальных политических (пока еще кросс-классовых) формирований, одним из ярких представителей которых и является «Движение Паликота».

Автор - эксперт CIS-EMO.

http://www.rus-obr.ru/ru-web/15234 Русский Обозреватель 21/11/2011 - 16:56
Автор Русский обозреватель От талассократии до континентализма: куда ведут Польшу её геополитические мысли?
Аналитик Центра консервативных исследований МГУ Владислав Гулевич проанализировал для «NewsBalt» полярные геополитические течения в Польше - доминирующую проатлантистскую ориентацию или миноритарную идею «польского мессианизма» в сотрудничестве с Россией и Германией.

Зацикленность Польши на «российском вопросе» даже самим поляками иногда воспринимается как комплекс. Создаётся впечатление, что без России именно такой, какой её рисует себе Польша, не было бы самой Польши. Не Польша нужна России, чтобы там ни писали пропагандистские СМИ в самой Польше. Напротив, Россия нужна Польше, как «значимый иной» (социологический термин), т.е. тот, в ком ты видишь себя, как в зеркале. Для Польши Россия – это её контрбаланс во всём: в политике, культуре, религии.

Но история Польши знает целую династию королей (пястовскую), основным кредо которых было развитие ровных отношений с Востоком (т.е. Русью), и жёсткое оппонированию западному (т.е.немецкому) экспансионизму. Поворот геополитического острия Польши с запада на восток произошёл на рубеже XIV-XV веков, когда Пястов сменили Ягеллоны. Термин «ягеллонская политика» как раз подразумевает агрессивное проникновение польского влияния на восток с одновременным затишьем на западе, вплоть до заключения военно-политических союзов.

Ярким воплощением этой политики была доктрина «Междуморья» маршала Юзефа Пилсудского, высказанная им в 1920-х годах - конфедеративного государства, которое включало бы Польшу, Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию, Венгрию, Румынию, Югославию, Чехословакию, а также, возможно, и Финляндию, и простиралось бы от Чёрного до Балтийского моря. В полном объёме проект «Междуморья» так и не был реализован. Мозаичность территорий, простирающихся от Балтики до Черноморья, не давала никаких надежд на достижение консенсуса с их политическими элитами. Однако, наличие на карте мира де-юре независимых Молдавии, Прибалтики, Украины, Белоруссии и т.д. говорит о частично сбывшихся мечтах покойного маршала, который мечтал также о разрыве самой России вдоль этнических швов.

Симптоматично, что давняя идея «Междуморья» и сегодня ещё находит отзыв у части интеллектуалов, принадлежащих к геополитической школе, которую условно можно назвать «краковской». Площадкой для развития и популяризации этой идеи служит краковский Центр политической мысли (Osrodek Mysli Politycznej). Но «краковская» школа не является монополистом в польском геополитическом дискурсе. На одном с ней интеллектуальном поле развивается т.н. «варшавская» школа. Её отличие от «краковской» в том, что «варшавская» школа имеет чёткую проамериканскую ориентацию, как безальтернативный выбор для Польши в условиях её соседства с Россией, а концепцию «Междуморья» рассматривает как романтическую грёзу былых времён. Средоточием «варшавской» геополитической мысли является Центр изучения восточных территорий (Osrodek Studiow Wschodnich).

Третьим направлением в польской геополитике можно считать «ченстоховскую» школу. «Ченстоховское» направление зародилось сравнительно недавно и пока является миноритарным течением. Её миноритарность в том, что представители этой школы ратуют не за талассократическую ориентацию Польши на международной арене (т.е. на Великобританию, США как страны морской цивилизации), а на Россию и Германию (т.е. континенталистские страны, страны сухопутной цивилизации). С учреждением в 2007 году в Ченстохове Института геополитики (Instytut geopolityki) континенталистская геополитическая мысль вышла на более высокий интеллектуально-политический уровень, поскольку Институт геополитики поддерживает отношения с правительственными структурами и частью польской интеллектуальной элиты. На похожих позициях стоит также Европейский центр геополитического анализа (Europejski Centrum Analiz Geopolitycznych), который активно сотрудничает с экспертами из стран СНГ.

Очевидно, что проатлантистская геополитическая мысль в Польше имеет явный количественный перевес над польским континентализмом. Две из трёх геополитических школы в той или иной мере привержены талассократическим концепциям, которые приобретают различную военно-политическую форму – от идеи ягеллонской империи и «Междуморья» до создания Pax Polonica или присоединения к НАТО. Далее, из двух традиционных польских внешнеполитических парадигм – пястовской и ягеллонской – преобладает последняя, подразумевающая проникновение на Восток. Интеллектуальный базис ягеллонской доктрины формировался на протяжении не одного столетия, и в современной польской геополитике талассократические принципы, исповедуемые «варшавской» и «краковской» школами, - суть современного измерения доктрины Ягеллонов.

История пястовских традиций во внешней политике осталась далеко в глубине веков. Ягеллонская идея не только свежее по времени, но и закреплена в польском национальном сознании целым рядом исторических ассоциаций (русско-польские войны XVII века, 1939 год, Катынь и проч.). Поэтому проатлантистская политика Варшавы имеет несравненно более насыщенную и долгую историю. Но это не означает, что польские «континенталисты» не имели предшественников, а саму континенталистскую идею отстаивали и отстаивают явные маргиналы. Отнюдь.

Одним из апологетов внешнеполитической ориентации Варшавы на Россию был известный в Европе польский философ и математик Юзеф Хёне-Вронски (Jozef Hoene-Wronski), автор термина «мессианизм». Он полагал, что славяне, особенно русские, как цельная этническая категория, призваны к исполнению высокой мессианской функции. В качестве двух колонн, на которых будет держаться мир, Хёне-Вронски видел двух правителей – Римского епископа и русского царя. В 1851 году он изложил свои идеи в открытом письме русскому императору Николаю I. Хёне-Вронски благосклонно относился к монархическому строю, а в консервативном Священном Союзе континентальных держав - Пруссии, России и Австрии - усматривал орудие всечеловеческой миссии, противостоящее либерально-позитивистскому европейскому лагерю, к которому склонялась польская интеллектуальная мысль. Мессианизм поляка Хёне-Вронского – мессианизм славянофильский, это интеллектуальный переход от идеи России-Третьего Рима к идее польского мессианизма, где не отрицается историческая миссия Руси, а подчёркивается с ещё большей силой. Философское обоснование геополитических взглядов Хёне-Вронского соотносится с геополитическими устремлениями России и, главное, совпадает с видением роли России как одного из самодостаточных геополитических центров. Метафизическое понимание Хёне-Вронским исторической миссии русских не противоречит мировоззрению самих русских.

Но сейчас Польше приходится иметь дело уже со своими национальными швами, которые правильней было бы назвать швами региональными. В польской части Силезии всё громче раздаются голоса с требованием предоставить региону большую автономию. Такое развитие событий в регионе, расположенном на германо-польской границе, может иметь далеко идущие последствия. Всё зависит от того, в каком направлении удастся канализировать протестный потенциал местных жителей.

Недавно в городе Пщина Силезского воеводства Польши состоялся пробный референдум, в котором приняло участие 1700 человек. 96,4% высказались за автономию. Главная причина – экономическая. Избиратели надеются, что автономный статус Силезского воеводства позволит оставлять в местной казне больше денег. Идея голосования принадлежит Движению за автономию Силезии, руководитель которой, Ежи Гожелик, уже известен своими публичными заявлениями о том, что не чувствует себя поляком. Его сторонники отстаивают будто бы существующую силезскую национальную идентичность, которая объединяет уроженцев Силезского воеводства и тех, кто проживает здесь долгие годы. Вызывает их недовольство также официальная польская историография, которая умалчивает о том, что польская Силезия знала 7 веков существования вне границ Польши. Силезская культура, по их мнению, нуждается в охране и бережном отношении из-за насильственных влияний культуры польской. К процессу подключились местные политики, некоторые из которых идут так далеко, что призывают признать силезский диалект региональным языком. Похоже, что со временем силезский вопрос может превратиться в головную боль Варшавы и повлиять на её отношения с Берлином, который пока молчаливо присматривается к ситуации в Силезском воеводстве, где немецкое культурно-экономическое влияние довольно внушительно.

Но если даже предположить заинтересованность Германии в дальнейшей автономизации и германизации польской части Силезии, и последующую за этим негативную реакцию польских властей, в целом польская геополитическая мысль не претерпит никаких изменений, поскольку в ней уже имеются интеллектуальные наработки, очерчивающие главные максимы западной польской политики. О ней говорят не часто. Куда чаще мы слышим о восточной политике Польши.

http://www.odnako.org/blogs/show_14551/ Однако 07 декабря 2011
Михаил Хазин Истерика польских атлантистов: "Евразийские тигры" в союзе с Германией
Как это обычно и бывает, реальное развитие событий в Евросоюзе нам неизвестно – публичные объявления обычно завершают процесс обсуждения, и уж точно его не предваряют. Но есть кое-какие косвенные данные, которые могут показать, насколько все сложно и интересно. Вот и на прошлой неделе, которая как-то прошла несколько мимо наблюдения из-за предстоящих у нас выборов, было кое-что интересное. Вот, например, выступление министра иностранных дел Польши.
Радослав Сикорский призвал Германию активнее спасать Еврозону, подчеркнув, что возможный крах евро есть "величайшая угроза для Польши" . Как отмечала польская пресса, премьер, выступая в Берлине, был необычайно эмоционален.

Цитата :

"Распад еврозоны является главной угрозой безопасности и процветанию Польши. Я требую от Германии, чтобы она спасла нашу безопасность и процветание. Вы знаете, что кроме вас это сделать некому. Я, наверно, первый министр иностранных дел Польши, который скажет это -- но я меньше боюсь германской мощи, чем германской пассивности", -

заявил Сикорский.
Выглядит это выступление достаточно странно, в конце концов, все хотят от Германии (и Франции) каких-то решений, однако это же не повод для истерик. Однако объяснение можно найти в другом выступлении, уже не политика, но весьма информированного политолога, причем, естественно, из Германии. Речь идет об Александре Раре.
Я не буду приводить его интервью полностью, желающие могут его посмотреть здесь, но отдельные моменты отмечу. Рар говорит:

Цитата :

« ...До конца этого года, по всей вероятности, Греция выйдет из еврозоны. Об этом уже говорят все, в том числе и самые высокопоставленные политики. И многие боятся, что после Греции будут выходить другие государства, такие как Португалия и, не дай Бог, Италия. Тогда Еврозоне - конец. Тогда нужно будет быстро реализовать план "Д", который сейчас разрабатывают Франция и Германия. Это создание крупной или укрупленной еврозоны вокруг Германии и Франции.

- Этому были посвящены выступления Саркози и Меркель?

- В принципе, да. Это план "Д" - спасти Еврозону, чтобы не возвращаться к марке и франку, чтобы строить будущую Европу, финансовую стабильность в ней без тех государств, которые жили внутри этого общего дома не по средствам».
И добавляет: «Мы на Западе теряем темп развития. В экономическом плане у нас будет рецессия, у нас будут большие трудности. Правда, в Германии - нет, но в других странах Европейского Союза будут. А вот "евразийские тигры" - Казахстан и Россия - сейчас будут задавать темп с Востока. Мне кажется, они могут догнать старушку Европу со стороны Востока, и шансы на объединение в общий европейский дом через лет десять, а может, еще раньше станут более реальными, чем за последние 20 лет».

Собственно, тут есть свои проблемы, я бы не стал так вот безоговорочно соглашаться с этим утверждением. Но Рар очень информированный человек и, скорее всего, эта позиция не только его, но и многих других людей, в том числе, в политическом истеблишменте Германии. И если это так, если там многие понимают, что т.н. «Атлантическое единство» обречено, по чисто экономическим причинам, то Германия (может быть, вместе с Францией), практически неминуемо обретет, наконец, через почти 70 лет после поражения в войне, политическую субъектность.
А это значит – право искать себе союзников самостоятельно. И Рар (да инее только он) намекает, что таким союзником могла бы стать Россия (или – Евразийский союз, в тех формах, в которых он будет к тому времени существовать). А это – вековой ужас Польши, поскольку с XVIII века она люто ненавидит Россию за свой исторический неуспех (к которому, впрочем, причастны и Пруссия с Австрией). Собственно, о этом и говорит Сикорский: вся та часть польской элиты, которая была ориентирована на Восток, была жесточайшим образом вычищена за последние 25 лет и реализация того проекта, на который намекает Рар, была бы для ее нынешней, откровенно прозападной и «атлантистской» тотальной катастрофой. Хотя бы потому, что в этом случае придется восстанавливать связи с Россией, в которой с нынешними польскими русофобами никто дела иметь не захочет.
Разумеется, это все не доказательства, а только намеки. Признаки некоторой скрытой активности, которая, быть может, еще вылезет на поверхность, а, может быть, и нет. Но все равно, еще совсем недавно даже о таких признаках говорить было смешно, а сейчас все стремительно меняется. И рассматривать изменения в Евросоюзе без учета таких возможностей сегодня уже не совсем корректно, чтобы не сказать, совсем некорректно.
В любом случае, как бы не развивались события понятно, что в них проявятся те тенденции и тонкости, которые, быть может, ждали своего проявления много десятилетий, если не больше. В конце концов, существует же гипотеза о том, что Российская империя и Германская империя, которые были стратегическими союзниками до 80-х годов XIX века, разругались и разошлись по двум разным блокам не сами собой, а в результате невероятно сложной стратегической интриги. И если это так – то что мешает повторить опыт позапрошлого века?
Понятно, что есть силы, которым это страшно не понравится. Ну так, в конце концов, а почему мы должны у них спрашивать? Да, конечно, мы проиграли «холодную» войну, а Германия до недавнего времени не могла, не имела возможности проявить политическую субъектность. Но сегодня-то ситуация меняется, как мы видим, так что не исключено, что события начнут развиваться по совершенно другому сценарию.

Опубликовано: worldcrisis.ru

http://www.odnako.org/blogs/show_14710/ Однако 14 декабря 2011
В Польше началась борьба за независимость. От ЕС
До 10 тысяч человек вышли вчера вечером на улицы польской столицы, чтобы побороться за "истинную независимость" - на сей раз от Европейского Союза.
Протестантов возглавил руководитель партии "Право и Справедливость", бывший премьер-министр Польши Ярослав Качиньский. "Марш Независимости и Солидарности", приуроченный формально к 30-летнему юбилею введения военного положения социалистическим правительством Войцеха Ярузельского в ответ на устроенные "Солидарностью" беспорядки -- вчера был направлен против участия Польши в новом финансовом договоре Евросоюза. Последний, напомним, предусматривает "жесткую фискальную политику" и "штрафы за нарушение странами финансовой дисциплины".
В переводе на человеческий язык эти две фразы, кочующие из публикации в публикацию, означают: по планам архитекторов "нового евро-СССР" страны-участницы фактически утратят финансовую самостоятельность. А поскольку военных конфликтов между странами Евросоюза нет -- то речь идёт о самостоятельности вообще. Европейские правительства не смогут самостоятельно определять налоговую политику, размер "социалки", а также кредитоваться сверх дозволенного. А это значит -- без решения центра ни одна страна-участница не сможет начинать ни одного крупного проекта ил участвовать в нём. То есть, фактически, роль национальных правительств будет сведена к выполнению на местах решений центральной бюрократии.
При таких раскладах Польше, являющейся ярким примером "гарантированного социального минимума", фактически не избежать социального взрыва. В отличие от карликовых государств Прибалтики, где социальный пар во время "закручивания гаек" удалось спустить с помощью банальной эмиграции 20-40 наиболее шумных процентов населения -- 36-миллионная Польша слишком велика, чтобы в остальной Европе нашлось место её "лишним людям". В особенности сейчас, когда южную Европу откровенно лихорадит.
...Участники марша скандировали лозунги, направленные против "берлинской присяги", данной Германии министром иностранных дел Радославом Сикорским в ноябре, а также против действующего премьер-министра Польши Дональда Туска, присоединившегося к инициативе "Нового евродоговора". Протестующие кричали "Позор!", "Туска в Берлин!", "Нет новому Рейху" и так далее.
Часть комментаторов рассматривает это событие как символическое: началась новая борьба за независимость Польши. С другой стороны, старшее поколение польских демократов, включая экс-президента и экс-главу "Солидарности" Леха Валенсу, осудили шествие. Валенса, в частности, заявил, что 30 лет назад Качиньский "даже в "Солидарности" не состоял", и что социалистический авторитаризм, с которым боролись в начале 80-х, в любом случае хуже капиталистического ЕС, с которым польские патриоты начинают бороться в 10-х.

http://www.regnum.ru/news/1485942.html ИА РЕГНУМ 17:00 05.01.2012
Генштаб вспомнил старые и нашёл новые территориальные претензии к России и Белоруссии
В последние дни широкий резонанс в СМИ Польши вызвал доклад начальника Генштаба России Николая Макарова о ходе военной реформы, представленный 17 ноября на заседании Общественной палаты РФ, но для российских СМИ прошедший практически незамеченным, несмотря на своё сенсационное содержание.

Рассматривая угрозы военной безопасности Российской Федерации, Макаров в сопровождавшей доклад презентации (её слайды опубликованы на сайте Общественной палаты) выделил территориальные претензии ("притязания") к России со стороны Норвегии, Финляндии, Эстонии, Германии и Литвы, Японии, а также территориальные притязания Польши к союзной Белоруссии.

Однако фактически из перечисленных территориальных претензий таковыми можно считать лишь две - со стороны Японии и Эстонии. Япония претендует на российские Курилы, которые считает своими "северными территориями", оккупированными СССР, а ныне находящимися под оккупацией России. Эта позиция официального Токио оформлена и представлена во всех внешнеполитических доктринах Японии, в официальных документах и СМИ Японии российские Курилы именуются как японские "северные территории".

Эстония претендует на Печорский район России (на карте в презентации начальника Генштаба ВС РФ место данного района указано неверно). Данная позиция официального Таллина оформлена и представлена в преамбуле парламента Эстонии к закону о ратификации пограничного договора с Россией, где дано указание на Юрьевский договор, по которому Печорский район был в межвоенный период в составе Эстонии.

Остальные "территориальные претензии" в презентации Макарова можно классифицировать на неофициальные и мифические. К неофициальным относятся такие претензии, которые не оформлены в официальных документах органов государственной власти и управления, не опубликованы и не представлены на уровне МИД. К неофициальным претензиям относятся случаи, когда государство поддерживает свои НПО и политиков, публично выдвигающие территориальные претензии своей страны к России, например: Финляндии - на российскую Карелию, Литвы - на Калининградскую область.

К мифическим относятся такие претензии, которые не имеют под собой иной основы, кроме предположений или верований. В случае мифических претензий государство-"претендент" не только само не обнаруживает покушений на территориальную целостность другого государства, но и не поддерживает НПО, выдвигающие территориальные претензии, например: Германии - на Калининградскую область, Польши - на Брестскую и Гродненскую области Белоруссии.

Отдельной разновидностью актуальных территориальных претензий от Генштаба ВС РФ можно назвать скандальные "территориальные претензии", когда в качестве притязаний указаны те, что уже удовлетворены Москвой. Например, притязания Норвегии на часть акватории Баренцева моря, уже переданную до 17 ноября 2011 года Норвегии в соответствии с решением, принятым президентом РФ Дмитрием Медведевым весной 2010 года. Так, в апреле 2010 президент России и премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг на совместной пресс-конференции объявили о достижении соглашения о морских границах. В сентябре 2010 года соответствующий договор был подписан министрами иностранных дел России и Норвегии, в марте 2011 года этот договор был ратифицирован Государственной Думой РФ. Таким образом, Норвегии был передан ранее находившийся под контролем России сектор Баренцева моря с богатейшими биоресурсами и полезными ископаемыми. Генштаб ВС РФ, видимо, об этом до сих пор не знает.

Как сообщало ИА REGNUM, до осени 2011 года официальный Минск утверждал об отсутствии угроз своей территориальной целостности, что было закреплено в Концепции национальной безопасности и Военной доктрине Белоруссии. Однако 30 сентября Александр Лукашенко, комментируя итоги прошедшего 29-30 сентября в Варшаве саммита "Восточного партнерства", заявил о территориальных претензиях Польши к Белоруссии: "Ну неймется полякам! Вы понимаете, вот им неймётся! Вот это для вас не секрет: вот западная граница у нас должна под Минском проходить. Ни меньше, ни больше. И вот деятели типа Сикорского (главы МИД Польши Радослава Сикорского, - прим. ИА REGNUM) - у него перед глазами "восточные кресы". Ну так вот на счет этого я хочу сказать: с их попытками не мытьем, так катаньем оттяпать у нас часть Западной Белоруссии, так пока я живой и существую здесь как президент страны - им этого не видать как собственных ушей".

Позднее, 7 октября Александр Лукашенко заявил российским журналистам о том, что Польша проводит шовинистическую политику в отношении Белоруссии, претендует на Западную Белоруссию. Такая стратегия официальной Варшавы нашла отражение на последнем саммите стран-участниц программы Евросоюза "Восточное партнерство": "На последнем мероприятии была тысяча дипломатических вывертов с их стороны. Это же Польша! Они ж великие деятели! Они спят и видят, что граница Польши проходит возле Минска, они никак не могут согласиться с тем, что граница - за Гродно". Лукашенко сказал также: "Купите в Польше географические карты, вы там увидите: граница возле Минска. Это вот Сталин плохой - взял и отобрал земли Западной Белоруссии у поляков. И вот они проводят это "Восточное партнерство"".

Напомним, 11 октября МИД Польши вызвал белорусского посла Виктора Гайсенка для дачи объяснений по поводу высказываний Александра Лукашенко о территориальных претензиях Польши на Западную Белоруссию. В заявлении польской стороны отмечается, что данные заявления Лукашенко "лишены всяких оснований". Там также отмечается, что Варшава "никогда не ставила под сомнение незыблемость польско-белорусской границы, которая обоснована в статье 2 Договора между Республикой Польша и Белоруссией о добрососедских отношениях, дружбе и сотрудничестве от 23 июня 1992 года". МИД Польши подчеркнул: "Такие заявления имеют крайне подстрекательский характер, крайне безответственны и предназначены для того, чтобы вызвать ненужные проблемы в отношениях между соседями".

http://ursa-tm.ru/forum/index.php?/topic/21443-%d0%b3%d0%be%d1%81%d1%82%d0%b8%d0%bd%d0%b0%d1%8f-169/page__st__700
#707 tetkaLena Отправлено Сегодня, 14:35

Цитата :

Marlen (11 Февраль 2012 - 17:50) писал:
Знали бы вы, какое магическое действие немецкая речь на польских таможенников производит! Это что-то! Во где генная память работает! Если начать говорить с ними по-немецки, вытягиваются по струнке, молча отдают документы, щелкают каблуками и, не проверив багаж, испаряются. Проверено на себе!

Ехали как-то с мужем из Плзени в Прагу Мюнхенским поездом. На полпути зашел контролер, попросил билеты. Я молча показала мужу, что надо предъявить то, что у него в кармане рубашки. Он так же молча подал билеты.
Не знаю, за кого нас принял этот чех, но он вытянулся во все свои два метра, взял под козырек и протягивая билеты сказал "Яволь!". Мы в молчаливом обалдении проводили его взглядами, а потом глупо хихикали до самой Праги.

http://www.stoletie.ru/slavyanskoe_pole/polsha_ot_prometeizma_k_pragmatizmu_924.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 09.04.201
Польша: от «прометеизма» к прагматизму Лариса Лыкошина
Настоящими европейцами назвал поляков председатель Европейской комиссии Ж. Баррозу, оценивая председательство Польши в Совете Европы
В структурах ЕС польское председательство, проходившее во второй половине 2011 года под девизом «Больше Европы в Европе», снискало вполне доброжелательные отзывы, хотя и не сопровождалось какими либо сенсациями или прорывами. Наверное, и не могло быть по-другому.

По условиям Лиссабонского договора (2007 г.) все значимые решения принимают президент Совета ЕС и верховный представитель ЕС по международным делам и политике безопасности. Функции председателя Совета ЕС стали едва ли не формально-бюрократическими. Правда, и последнее тоже важно: ведь надо согласовывать действия всех 27 стран-членов ЕС. Это полякам вполне удалось, о чем свидетельствует успешное подписание 54 правовых актов и согласование 100 вопросов. Особая роль принадлежит шести актам («пакету из 6» или sixpack), дополнивших Пакт стабильности и роста ЕС. Польские администраторы оказались на высоте, что не всем удается. Отзывы, например, о председательстве чехов и венгров были не столь лестные.

Председательство в ЕС - это и возможность пропаганды польской культуры. Здесь достижения поляков бесспорны: было проведено более 400 акций в 10 столицах мира: Москве, Брюсселе, Киеве, Минске, Лондоне, Пекине, Мадриде, Токио, Лондоне, Париже. Прекрасной постановкой в Брюсселе одной из самых известных опер Кароля Шимановского «Король Рогер» и открылось польское председательство.

Хорошая административная работа и беспрецедентно обширная культурная программа - это немало, но от страны, занимающей шестое место в ЕС по населению и седьмое по ВВП, претендующей на роль регионального лидера, ждали большего и в Европе, и в самой Польше.

Ведь в числе приоритетов в начале председательства значились и дальнейшее расширение ЕС, и прогресс в развитии «Восточного партнерства», и дальнейшая интеграция ЕС. Да мало ли о чем мечталось в начале 2011 года! В реальности же пришлось столкнуться с кризисом евро, серьезными проблемами внутри ЕС, кровавой «арабской весной».

Внимание «старой Европы» больше занимал пылающий Восток и бунтующая Греция, чем анемичное и вяло развивающееся «Восточное партнерство», ни в какую не желающий становиться «демократом» Лукашенко и даже «свирепый» Янукович, отправивший в тюрьму Ю. Тимошенко. Восточная политика, которая могла бы стать коньком польского председательства, не стала таковой в силу объективных обстоятельств.

Подтверждением этому явился саммит «Восточного партнерства», проходивший в Варшаве осенью 2011 г. Проект «Восточного партнерства», предложенный Польшей и Швецией в 2008 г., предусматривал поощрение проевропейских интеграционных устремлений Армении, Азербайджана, Грузии, Молдавии, Украины и Беларуси, не предполагая при этом их вступления в ЕС. За благородными целями продвижения идей демократии «на Восток», на самом деле, стояло не столь благородное, но вполне вписывающееся в геостратегические задачи Польши стремление противостоять России в ее не менее закономерном стремлении сохранить свое влияние в странах ближнего зарубежья. Конечно, сейчас не межвоенный период и идеи польского «прометеизма» (продвижение «огня свободы» на «варварский Восток» - «угнетенным народам» России, потом СССР, - подобно Прометею), столь близкие сердцу Пилсудского, стали достоянием прошлого, но то упорное внимание, которое уделяет Польша развитию белорусской демократии, а заодно и польского элемента в этой стране, иной раз заставляют призадуматься: так ли уж безвозвратно ушло это прошлое?

Беларусь сейчас «плохой парень» «Восточного партнерства». Настолько «плохой», что даже не участвовала в Варшавском саммите. Но вместе с тем, не настолько безнадежный, чтобы все другие участники проекта от Беларуси отвернулись. Планировалось, что резолюция по Беларуси будет включена в виде параграфа в итоговую декларацию саммита «Восточного партнерства» и поддержана в формате «27 плюс 5» (страны-члены ЕС и страны-участницы «Восточного партнерства»).

Однако против включения в итоговую декларацию параграфа, критикующего Беларусь, единым фронтом выступили представители всех постсоветских государств - участников «Восточного партнерства»: Азербайджана, Армении, Грузии, Молдовы и Украины.

Декларация, критикующая положение с правами человека в Беларуси, была все же принята на саммите «Восточного партнерства», но без подписей стран-партнеров.

Такое отсутствие единства мнений о многом свидетельствует. Сейчас не самое лучшее время для «Восточного партнерства» уже хотя бы потому, что не самые лучше времена переживает ЕС. Директор польско-российского Центра диалога и сотрудничества С. Дембский полагает, что значение этого партнерства больше стратегическое, чем тактическое. Хорошо уже то, что благодаря этому проекту в ЕС сохраняется интерес к странам Восточной Европы. Варшавский саммит был далеко не блестящим, но и не провальным. Удалось достичь договоренности об увеличении финансирования, создать Академию государственного управления «Восточного партнерства», где уже начали учебу студенты из стран-участниц проекта.

Несмотря на все проблемы, председательство Польши не было тусклым. Свой евроэнтузиазм, который полякам не удалось в должной мере воплотить в делах, они сумели выразить в словах. Прежде всего - в речи польского министра иностранных дел Радослава Сикорского в Берлине. Он призвал всех членов ЕС, в первую очередь, Германию, отказаться от национального эгоизма во имя общеевропейских интересов. А от Германии еще и потребовал, чтобы она

Цитата :

«ради нашего блага и своего собственного помогла еврозоне уцелеть и достичь процветания». «Для меня,- заявил Сикорский,- не так страшно могущество Германии, как ее бездействие».

Польский министр возложил на Германию особую ответственность

Цитата :

«за сохранение мира и безопасности на континенте».

Ведь не «русские танки» составляют сейчас главную опасность для Польши, а крах еврозоны.

Заметим, что, несмотря на весь свой европатриотизм, поляки пока не присоединились к еврозоне и в ближайшее время делать этого не собираются. Исполненная столь горячей веры в значимость европейской идеи, речь Сикорского отнюдь не всех в Польше растрогала. Более того, глава оппозиционной партии «Право и справедливость» Я. Качиньский усмотрел в ней предательство интересов Польши и потребовал отставки и предания суду министра иностранных дел за нарушение конституции.

Сикорский, конечно, сохранил свой пост, но полярное отношение к его речи в Польше еще раз показало, насколько разобщено польское общество, как по-разному понимают поляки благо своей страны и национально-государственные интересы Речи Посполитой.

Если правые решительно осудили проевропейский запал министра, то левые в лице социал-демократов и «условно левого» Я. Паликота горячо его поддержали. Лидер партии его же имени, третьей по численности в Сейме, Паликот заявил даже, что среднему поляку сейчас гораздо ближе среднестатистический немецкий Шмит, чем «родной» и такой польский Я. Качиньский. «Польскость» и «европейскость» политики демонстрировали даже чисто внешне: правые на лацканы пиджаков прикрепили польские флажки, а Паликот и его единомышленники - значки Евросоюза.

Приверженность большинства поляков европейской идее можно понять: Польша так стремилась в Европу и так недавно стала пусть не самым значимым, но и не последним членом европейского сообщества. В период с 2007 по 2013 гг. Польша получит от ЕС помощь в самом большом объеме - 68 млрд. евро, благодаря чему в стране будет создано более 300 тысяч рабочих мест. Нынешнее же положение дел в Европе вызывает серьезные опасения, и гимн ЕС «Ода к радости» уже не может заглушить тревожные ноты современной жизни.

Польский премьер Дональд Туск не так горячо, как Сикорский, но вполне убежденно неоднократно высказывал мысль о том, что будущее Польши немыслимо без ЕС. Совершенно безосновательны, по мнению Туска, представления о том, что ЕС стоит на незыблемом фундаменте. Этот фундамент надо укреплять и за счет интеграционных усилий всех членов ЕС, и за счет повышения компетенции органов управления. Во время выступления в Страсбурге, подводя итого польского председательства, Туск заявил:

Цитата :

«Мы за интеграцию против дезинтеграции, мы против деления на лучших и худших, мы за усиление политического единства Европы, за общую ответственность против эгоистической безответственности…»

Не надо бояться ослабления польского суверенитета, вторил премьеру в Сейме лидер социал-демократов Л. Миллер. Ведь полный суверенитет - это и полное одиночество, и слабость, что показал хотя бы 1939 г., когда польскому суверенитету ничто не угрожало.

Укрепление позиций ЕС мыслится польскими политиками в контексте некоторого изменения акцентов в отношениях с Россией. Если прежде поляки, претендующие на роль экспертов по России, не раз сетовали на наивность Запада, не осознающего в полной мере коварства восточного соседа Польши, то ныне философия иная:

Цитата :

«Мы отказались,- заявил Р. Сикорский,- от той логики, согласно которой все, что плохо для России, хорошо для Польши».

В совместном заявлении Сикорского и министра иностранных дел Германии Гидо Вестервелле в ноябре 2011 г. содержался призыв к более активной политике по отношению к России, к «преодолению летаргии» в отношениях с нашей страной. Видно, не только молоком и медом изобилует ныне «обетованная» земля Европы, но и множеством проблем, преодолеть которые не просто. Возможно, именно польский энтузиазм и горячая вера в «европейскую идею» помогут это сделать, а польско-немецкое сближение не станет дружбой против России.

http://www.odnako.org/blogs/show_23865/ 14 февраля 2013
Дмитрий Лекух Есть другая Польша. Об официозной антирусской истерике и стране, с которой мы поймём друг друга

Цитата :

Дмитрий Лекух Родился в 1965 году. Выпускник Литературного института имени Горького. Литератор, журналист, предприниматель. Автор нескольких книг о движении футбольных фанатов в России ("Мы к вам приедем", "Ангел за правым плечом", "Хардкор белого меньшинства", "Я русский"). В недавнем прошлом активный участник крайне-правого крыла движения фанатов московского
"Спартака".

Каждый раз, когда я читаю что-то вроде вот этого свеженького, запредельно русофобского фэнтези, написанного, кстати, в польском "белом" СМИ -- я вспоминаю простую вещь.

Есть другая Польша.

…У меня есть друзья-поляки.

Да-да, именно не «товарищи», - «друзья», они это доказали делом, 20 ноября 2007 года, в славном городе Прага, во время ставших уже печально-знаменитыми событий на стадионе «Летна», когда, после дурацкого и предательского, будем говорить прямо, письма заранее перетрусивших тогдашних руководителей футбольного клуба «Спартак-Москва», чешский спецназ отрабатывал на ничего не подозревающих «мирных» болельщиках (футбольные «хулиганы» частично были к тому времени задержаны неподалеку от границы, частично, вовремя предупрежденные, на матч просто не пошли) способы разгона «агрессивных массовых мероприятий». Со всем фаршем отрабатывал, что называется: со светошумовыми гранатами, наглухо закованными в броню «космонавтами», переодетыми в стюардов и дислоцированными «внутри» бойцами-спецназовцами (я, вот нигде, кроме пражской «Летны» не видел стюардов в боевых перчатках и с капами) и прочими прелестями демократии.

Так вот, польские союзники «спартачей», парни из Познани, - на игре все-таки каким-то образом оказались: то ли не дошло до них «предупреждение хулиганского телеграфа», то ли – чисто по своей польской гонористости, но – пришли.

И когда толпа, в которой взрывались светошумовые гранаты и которая уже взрывалась паникой, ломилась к пока еще безопасному выходу с сектора, между ней и надвигающейся пластиковой стеной щитов – встали цепочкой, сцепившись насмерть локтями, эти чертовы гордые ляхи (справедливости ради – не только ляхи, были и несколько наших, и, даже, пару болеющих за «Спартак» и прилетевших специально на игру из Тель-Авива офицеров израильской армии из «русских» репатриантов: но поляки – тут были все равно главные). Драться со спецназом было нельзя, заломали бы сразу и с последствиями. И они – просто стояли, сцепившись локтями.

Под дубинками, простите, на секундочку.

И делали это ровно до той секунды, пока весь сектор более-менее не «очистился» и простые болельщики не ушли относительно целыми.

Я сам был там.

Более того, сам, благодаря превратностям фанатской судьбы, «стоял» в таких ситуациях, как они, раньше. Поэтому и называю этих парней – именно так, друзьями. И именно поэтому моя, так уж получилось, на сегодняшний день самая известная книга, роман «Я русский», посвящён, помимо всего прочего, «парням из славного польского города Познань»: не виноват, не хотел, оно – само так получилось. Как, собственно говоря, и вся наша трагическая, и довольно нелепая совместная история…

…А не так давно вечеряли мы с моим приятелем, что называется, в хорошей московской семье. И в соседней комнате жена моего товарища ребенка спать укладывала, стихи ему на ночь читала:

Дорогие мои дети!

Я пишу вам письмецо:

Я прошу вас, мойте чаще

Ваши руки и лицо.

Все равно какой водою:

Кипяченой, ключевой,

Из реки, иль из колодца,

Или просто дождевой!

Нужно мыться непременно

Утром, вечером и днем –

Перед каждою едою,

После сна и перед сном!

Тритесь губкой и мочалкой!

Потерпите - не беда!

И чернила и варенье

Смоют мыло и вода.

Дорогие мои дети!

Очень, очень вас прошу:

Мойтесь чище, мойтесь чаще –

Я грязнуль не выношу.

Не подам руки грязнулям,

Не поеду в гости к ним!

Сам я моюсь очень часто.

До свиданья!

Ваш Тувим.



…Господи.

Эти стихи известны, наверное, большинству нынешних городских родителей, когда они были детьми. Тот самый Юлиан Тувим, один из величайших польских поэтов (и, добавлю от себя, один из очень и очень немногих поляков, знавших, что такое «мировая слава»), который один не боялся ходить в гости к «большевику Эренбургу» во время «странной войны» 1940 года в готовом пасть перед немцами Париже. И который потом с гордостью писал уже в своих воспоминаниях: «…в период самых больших триумфов Гитлера на Восточном фронте я послал телеграмму Эренбургу – телеграмму, исполненную веры в грядущую победу Красной Армии».

Тот самый Тувим, который, будучи уже живым классиком европейской литературы, навлек на себя гнев и проклятия всей тогдашней «прогрессивной общественности», вернувшись в послевоенную «сталинскую» Польшу и став, вольно уж или не вольно, - одним из «символов кровавого режима».

Ему было – плевать. Он слишком любил свою Польшу:

Пусть те восхваляют Сорренто, Крым,

Кто на красоты падок.

А я из Лодзи. И черный дым

Мне был отраден и сладок…

(Человеку, который был в Лодзи, не надо пояснить, что «черный дым» тут совсем не поэтическое преувеличение. Промышленный, мягко говоря, город).

…И вот знаете что я думаю?

Че-то мне подсказывает, что кроме той крикливой американской политической содержанки, которая уже всех – и противников, и, извините, даже «союзников» - достала, простите за мой французский, аж по самые помидоры, - должна быть еще и какая-то другая, вполне нормальная Польша.

Польша моих друзей из Познани.

Польша Юлиана Тувима.

Да, хотя бы, «Четырех танкистов и собаки», наконец.

Наглая, гонористая.

«Войско польско Берлин брало, а совецко помогало», ага, - конечно-конечно.

Не без недостатков, короче.

Но, в принципе, - своя…

…Нормальная христианская страна. С нормальным и понятным народом. Которая, кстати, как наша, совершенно искренне фигеет, когда по её улицам собираются пройти своим «маршем победы» атлантически-рукопожатные педерасты, которые её вроде бы не завоевывали.

…И, вот, почему-то мне так кажется, что вот с этой Польшей – мы рано или поздно, но обязательно найдем общий язык.

Просто – потому, как спобоны.

Вполне…
------------------------------------------------------
http://www.inosmi.ru/russia/20130212/205810222.html
Российские регионы требуют автономии: что предпримет Путин, чтобы предотвратить кризис? ("Wirtualna Polska", Польша) Роберт Хеда (Robert Cheda)

Что общего у петербургской интеллигенции и калининградских торговцев, сибирской молодежи и бизнесменов с Дальнего Востока? Протест против политики Кремля, относящегося к регионам, как к колониям. Можно ли назвать мирные протесты в поддержку конституционных принципов федерализма проявлением сепаратизма, который, как говорит власть, может привести к распаду страны?

Матрешка Пандоры

Президент Борис Ельцин опирался при создании Российской Федерации на региональные элиты. Заявив тезис «берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить», Кремль подписал с регионами договоры о взаимном разграничении полномочий. Наследник Ельцина, Владимир Путин, пошел путем централизации страны и под предлогом борьбы с терроризмом лишил регионы автономии, а на Северный Кавказ даже направил армию. Его противники говорят, что политика «сильной руки» стала тормозом для развития государства и угрозой его будущему. Исследования фонда ИНДЕМ показали парадоксальную зависимость: чем большей властью обладает Москва, тем сильнее рвутся связи между регионами, снижается развитие предпринимательства и инноваций, а тем самым — ухудшается состояние экономики и демографическая ситуация.

Не следует забывать и о том, что в национальных анклавах России живет более ста двадцати этнических групп зачастую борющихся между собой за территории и госдотации, что превращает региональную политику в настоящую матрешку Пандоры, а Кремль — в заложника собственной мнимой силы. В результате главной угрозой территориальной целостности представляется взрывоопасная ситуация на Северном Кавказе. Местные ваххабиты, ведущие вооруженное противостояние с федеральными войсками и руководящими регионом кланами, хотят добиться создания Кавказского Эмирата, а их радикальная идеология этнического и религиозного сепаратизма распространяется на Татарстан и Башкирию. Однако гражданские движения, активисты которых называют себя «регионалистами» и борются за соблюдение принципов федерализма, все чаще появляются в тех местах, которые казались оазисами спокойствия. Для Кремля эти люди ничем не отличаются от кавказских сепаратистов.

Балтийская республика и Ингерманландия

Этих названий нет на картах России, но они существуют в сознании жителей Калининграда и Петербурга. В 2010 году Владимир Путин, спасая от банкротства завод АвтоВАЗ, ввел заградительные пошлины на ввоз подержанных автомобилей и тем самым нанес удар по фундаменту жизни калининградцев. Вспыхнувшие на этой почве массовые протесты напомнили предпринимателю Сергею Пасько об идее превращения области в Балтийскую республику под протекторатом Европейского Союза. Новое государство, лишь формально связанное с Россией, внедрило бы у себя идентичную европейской правовую систему, поскольку ее отсутствие считается в регионе основным источником проблем. Калининградский правозащитник Соломон Гинсбург называет эту идею пиар-ходом изобретательного бизнесмена, однако тоже призывает Кремль предоставить Калининграду экономическую автономию. Благодаря использованию географического положения, а также туристических и курортных возможностей области, условия жизни ее обитателей могли бы улучшиться. Ведь, как объясняет Гинсбург, «они хотят жить по стандартам своих ближайших соседей, то есть Польши и Литвы, а не России». А по опросу, проведенному газетой «Страна Калининград», «подавляющая часть местной молодежи никогда не бывала в Москве, зато регулярно ездит в Гданьск и Берлин». Между тем, за последние двадцать лет из Кремля не поступило ни единой концепции развития Калининградской области.

Сходным образом видит ситуацию историк из Петербургского университета Даниил Коцюбинский, который выступил с идеей создания из города и западной части Ленинградской области независимого государства, то есть возрождения Ингерманландии — так до завоеваний Петра I называлась находившаяся здесь шведская провинция.

В интервью еженедельнику «Коммерсант-Власть» Коцюбинский рассказал о своих политических калькуляциях. Они просты: возвращение отобранных Кремлем элементов самоуправления, так как «только децентрализация власти даст федерации будущее». Издание цитирует длинный список претензий сторонников автономного Петербурга. На первом месте здесь находятся неумение использовать интеллектуальный и исторический капитал города, внесенного в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, но пострадавшего от рук бизнес-мафии и коррумпированных чиновников, которые уничтожили уже более ста памятников архитектуры.

Идею Коцюбинского можно трактовать как проявление столичного комплекса Петербурга, однако «Коммерсант» считает ее проявлением гражданской ответственности петербургской интеллигенции за судьбу своей малой родины и всей России. На эту историю можно было бы не обращать особого внимания, если бы не факт, что Коцюбинский давал интервью, находясь под арестом ФСБ.

Кремлевские функционеры со всей серьезностью отнеслись к петербургским демонстрациям под лозунгом «Хватит кормить Москву», участники которых вышли на улицы с желто-синими флагами Ингерманландии. Сильное впечатление произвели также фанаты местной футбольной команды «Зенит», которые вывесили лозунги в поддержку собственного государства на матче с московским «Динамо».

Уральская республика и Дальневосточная Федерация

Уральская республика со столицей в Екатеринбурге существовала в реальности, хотя длилось это всего пять месяцев — в 1993 году. Инициатором ее создания был губернатор Эдуард Россель, который хотел таким образом выторговать у Москвы больше прав.

При Путине эта идея стала вновь актуальной, потому что, как говорят местные предприниматели, кремлевские чиновники в прямом смысле слова грабят Урал и Сибирь. Грабить здесь есть что: на огромной территории с 15-миллионным населением сконцентрировано 70 процентов природных богатств, благодаря которым Москва, куда переводится большая часть доходов и налогов, обеспечивает себе безбедную жизнь.

В беседе с журналистами журнала «Русский Репортер» один из местных активистов, Антон Баков, подчеркивает, что идею отделения Сибири от России поддержали бы сейчас более 20 процентов избирателей — не в последнюю очередь благодаря молодежи, которая в ходе последней переписи населения призывала указывать в соответствующей графе национальность «сибиряк». Результат превзошел ожидания, и статистическому ведомству пришлось признать этот факт.

Как говорит автор словаря сибирского языка Ярослав Золотарев, «цель сепаратистского движения — получение широкой национально-культурной автономии». Его коллега Дмитрий Верхотуров добавляет: «Сибирь — это не Россия, а ментальность сибирского народа — это не водка, тройка, балалайка. Единственный выход — создать конфедерацию России и Сибирского Союза».

Еще сложнее ситуация у жителей Дальневосточного федерального округа: их всего шесть миллионов по сравнению с 110-миллионным населением приграничных провинций Китая. Самое главное, что ВВП ближайших соседей — Южной Кореи, Китая и Японии составляет в целом семь триллионов долларов, то есть в четыре раза больше, чем российский, а 20 процентов жителей Дальнего Востока живут за чертой бедности.

Виноват в этом Кремль, который сдерживает развитие региона и его заграничные контакты, пугая китайской угрозой, хотя Дальний Восток уже давно живет в отрыве от остальной части России. Местные предприниматели говорят, что безопасности в большей степени угрожают не китайцы, а нелегальные иммигранты из Узбекистана и Таджикистана, которых берут на работу московские компании. Между тем Кремль решил применить драконовские меры для блокирования регионального сотрудничества с Пекином.

Была установлена приграничная зона с запретом поселения, а также запрещено пересечение границы на личном автотранспорте. Последнее парализовало экономику, основой которой были «челноки». По Владивостоку, как и по Калининграду, ударили запретительные пошлины на импорт машин из Японии. Жители округа не могут простить власти силового разгона протестной демонстрации, в котором был задействован привезенный из Москвы ОМОН. Так как демонстранты несли в руках флаги Японии, Кремль учуял сепаратистский заговор. Бывший сотрудник местной мэрии Николай Матвиенко жаловался журналистам: «В столице нас пытаются представить этакими дебилами, которые прячут в своих японских машинах "Калашниковы" и собираются оторвать регион от России. Мы не сепаратисты, но мы не хотим быть колониальной факторией».

Поэтому дело в свои руки взяли члены организации «Товарищество инициативных граждан России» (ТИГР). Цель их деятельности — вернуть свободу предпринимателям и местному самоуправлению и добиться приведения законов в соответствие со спецификой регионального сотрудничества с Китаем. Лишь реализация этих требований сможет привлечь иностранных инвесторов и затормозить отток населения в европейскую часть России. ТИГР уже добился первых успехов: на последних парламентских выборах прокремлевская партия «Единая Россия» получила на 20 процентов меньше голосов, чем в предыдущий раз, а гражданские активисты начали все громче говорить о создании Дальневосточной Федерации в сотрудничестве с Сибирским Союзом.

У Кремля нет идей

Осознает ли Владимир Путин неэффективность политики «сильной руки»? Наверняка, потому что в своем недавнем послании он заявил, что «российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп» и предложил использовать в качестве лекарства от сепаратизма и национализма патриотическое воспитание, базирующееся на религиозных ценностях и верности своему отечеству. По мнению российских комментаторов, это говорит об отсутствии концепции региональной политики. Тем более что до сих пор для борьбы с гражданскими инициативами применялись в основном административные меры. Президент создал специальное ведомство по развитию Сибири и Дальнего Востока и выступил с идеей объединения регионов в крупные административно-экономические образования, что уже вызвало протест в провинции, опасающейся усовершенствования методов выкачивания из них средств.

Москва продолжает разыгрывать карту «сепаратистских страшилок», которые оказываются отличным аргументом в пользу сохранения сильной власти, а «регионалисты» все чаще попадают в руки ФСБ и оттуда — на скамью подсудимых.

Оригинал публикации: Regiony Rosji domagają się autonomii. Jaki jest pomysł Putina na zażegnanie kryzysu?