Государство и русская идея

http://www.russ.ru/pole/YAvlenie-nacionalizma Русский Журнал 27.12.10 14:09
Явление национализма Сергей Бирюков
Национализм на повестке дня
Недавние события на Манежной площади, отозвавшиеся резонансом в нескольких городах провинциальной России, стали предвосхищением новой качественной ситуации в российской политике. «Явление» русского национализма, который (наряду с потенциальной угрозой «цветной революции») рассматривался в качестве основного возможного разрушителя условного «консенсуса 2000-х годов», оказалось для российской системы власти довольно неожиданным (хотя нечто подобное достаточно давно прогнозировалось официальными экспертами). Неожиданным не «по факту», но прежде всего с точки зрения формы и характера своего проявления.
Явленный миру на Манежной русский национализм оказался «молодежным» (большинство манифестантов составили московские школьники старших классов), протестным, низовым, антисистемным, сетевым (достаточно вспомнить предшествующий выступлениям на Манежной флэш-моб спартаковских фанатов на Ленинградке), что само по себе требует более глубокого осмысления и изучения.
Но главное – он оказался неподконтрольным не только государству, но и любой «традиционной» политической партии и идеологии. Ибо государству и «устоявшимся» российским политическим партиям с их устоявшейся вертикальной структурой и разросшейся партийной бюрократией объективно трудно конкурировать с подвижной и гибкой «матрицей», которую формируют организованные в соответствии с горизонтально-сетевым принципом массовые протестные движения. Характерно в этой связи, что заявивший о себе в декабрьские дни в Москве русский национализм, тесно сомкнувшийся с протестными выступлениями фанатов, косвенно бросил вызов одному из символов успехов и стабильности России – завоеванному ею совсем недавно праву на проведение чемпионата мира по футболу в 2018 году. Картина «поступательного движения новой России вперед» оказалась расцвечена неожиданными красками.
Но главное – манифестировавший себя в форме массовых протестных акций «низовой русский национализм», рассматривавшийся ранее в рамках официального идеологического дискурса в качестве «маргинального и локального политического явления», отныне не может (и, очевидно, не будет) рассматриваться в подобном качестве. Серьезная и твердая реакция двух первых лиц Российского государства на этот вызов – тому яркое подтверждение. В любом случае, подобный результат является безусловным успехом русских националистов (как бы к ним не относиться), движение которых превратилось из разрозненного конгломерата партий и организаций с неоднородными политическими установками в некое подобие консолидированной политической силы (или силы, проявляющей все более стремление к консолидации – как бы саму эту силу не оценивать).
Стоит задаться и другим вопросом: мог ли русский не явиться именно сейчас, и не в такой форме? Увы, и на этот вопрос также будет отрицательным.
Селективная и имитационная политика российской власти в социальной сфере и в отношении многих социальных категорий (молодежи в том числе) в последние годы все хуже коррелировала с позитивно-парадным образом российской молодежи, который старательно генерировала и поддерживала немалая часть российской бюрократии. Фактическое же лишение же немалой части молодых россиян доступа к необходимым «ресурсам развития» означало их фактическую депривацию, что в итоге и вылилось в протестные настроения, даже примерная оценка потенциала которых все еще не сделана.
Конструирование пропагандистских симулякров вместо «стратегии развития», к сожалению, было присуще немалому числу идеологов и практиков «российской стабильности», а также многим из «творцов» того, что сегодня официально называется «молодежная политика в Российской Федерации». Как следствие, многие из официальных лиц, ответственных за состояние умов российской молодежи, после событий на Манежной оказались в состоянии глубокой растерянности и не смогли дать развернутую и внятную оценку произошедшему. Они оставили эту «почетную миссию» первым лицам государства.
Так или иначе, руководителям России – и Президенту, и Премьеру – приходится подвергать известной коррекции идейные установки, легшие в основу «консенсуса 2000-х». «Стратегия поливалентности» , в рамках которой российская власть пыталась одновременно действовать в рамках либерального, просоветского и (умеренно)-националистического дискурсов – то есть так или иначе интегрируя в рамки «официального дикурса» не только Познера и Сванидзе, но и Проханова, Дугина и Кургиняна – отныне не работает с прежним эффектом. Ранее она позволяла российской власти поддерживать необходимый уровень политического консенсуса и создавала известное поле для политического маневра. В современной же ситуации, когда вызовы российской власти и государственности продолжают множиться, от государственной требуется все же более целенаправленная и артикулированная политика. Диалог с представителями фанатских объединений, который инициировал Путин, а также признание необходимости внесения корректив в миграционную политику – безусловно, являются значимыми шагами, но не охватывают всего комплекса проблем, связанных с возникшей ситуацией.
Не менее значима в складывающейся ситуации и реакция различных «сегментов» идеологического спектра России. Некоторые «идеологические» либералы, чьи взгляды в основном оформились в период «политически контрастных» 1990-х, не смогли предложить никакого определенного решения проблемы нацинализма, помимо лозунгов о жизненно необходимых «дружбе народов и единстве» и о нарастающей угрозе «русского фашизма»(известный театральный режиссер Марк Розовский в телевизионном ток-шоу Владимира Соловьева). Не понимая при этом, что без признания собственной ответственности за сложившуюся в сфере межнациональных отношений (и не только) ситуацию, а также без наличия готовности к обсуждению всего комплекса накопившихся в стране проблем попытка отстаивать либеральные ценности едва ли принесет ожидаемые результаты.
Ответ «системных патриотов» на вызов «низового национализма», впрочем, был достаточно предсказуем – «новая имперскость» (проект «Пятой империи») как средство новой консолидации всех народов России, включая «стержневой» русский народ (без рефлексии по поводу реалистичности и «цены реализации» имперской модели в современных российских условиях) (Александр Проханов в упоминавшемся ток-шоу Владимира Соловьева). Впрочем, как и ответ приверженцев «неосоветизма» (С. Кургинян) – возвращение к базовым параметрам того, что называется «советский проект» (в его модернизационной версии).
В то же время, нельзя так или иначе забывать о том, что публичная политика и официальная идеология (какой бы она не была) слишком аморфны для этого, чтобы дать ответ на вызов, который являет собой антисистемный национализм. Идеология национальной модернизации, с которой связывают свои надежды многие «правые» и «умеренно-левые» политики еще только формируется, а модернизационные перспективы России все еще остаются непроясненными.
Нет ясности и в отношении наиболее подходящей модели национально-государственного устройства, ибо за 20 лет независимости в России, к сожалению, так и не определились, что предстоит строить – империю, национальное государство, гражданскую российскую нацию или некое «мультикультурное сообщество». Российский же федерализм (как в стихийно-децентрализованной, так и в нынешней «централизованной» его версии), как показал опыт двух десятилетий, не способствовал и не способствует конструктивному решению социально-экономических и национальных проблем России.
В любом случае, очевидно одно - конструктивного решения проблемы национализма в рамках постмодернистской и виртуальной моделей политики просто не существует. Жизненно необходим переход к рефлексивной политике, в основе которой лежит осознание существующего в современной России многообразия ценностных подходов и интересов, а равно и рациональное и критическое осмысление накопившихся проблем. Что предполагает, в свою очередь рожденный в процессе диалога власти и гражданского общества рациональный ответ на существующие вызовы, соответствующий интересам большинства граждан России. Готовы ли российская власть и политическая власть инициировать подобный диалог – покажет лишь ближайшее будущее.
------------------------------------------------
Обсуждение
27 декабря 2010 г. | 19:09 тернистый путь к апгрейду
Взвешенная, без ненужных эмоций, статья. Она приглашает к размышлениям, достаточно четко обозначая специфику молодежного "низового национализма". И очень хорошо, что проблема не сведена автором к межэтническим столкновениям, которые лишь производны от социального и политического контекстов.
Хотелось бы верить, что власть способна оказаться на высоте положения и осмыслить качественно новую политическую ситуацию (автор прав, именно так характеризуя ее). В этом случае протестное движение выполнит свою позитивную роль.
Переход к "рефлексивной политике" в интересах большинства- дело абсолютно необходимое. Однако он невозможен без своего рода мировоззренческой революции, отказа от комфортной симуляции политических и социально-экономических реформ. Разработка и реализация стратегии развития требует именно мировоззренческой революции, сверхусилий власти и общества. При сложившейся социальной структуре, системных (и персональных) особенностях российской власти- это, по меньшей мере, проблематично.

http://www.stoletie.ru/obschestvo/jest_takoj_narod_2010-12-29.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 29.12.2010
Есть такой народ! Передерий Сергей
Продолжаем дискуссию о проблемах межнациональных отношений в современной Российской Федерации
Ослабление русского народа, всех его ресурсов (духовно-нравственных, экономических, культурных, демографических и т.д.) настолько очевидно, что не требует дополнительной аргументации. К сожалению, власть, декларирующая свою приверженность либерал-демократии, в своей практической деятельности нарушает по отношению к русскому народу одну из базисных ценностей либеральной доктрины – принцип этнического равенства.
В условиях полиэтнического социума России это уже обернулось на практике этносоциальным неравенством русских, которые в России, фактически, оказались в положении «низшей расы», которой отказано в возможности развивать свою национальную культуру и даже сохранять свою этническую идентичность. Одновременно подавляющая часть русского социума оказалась оттесненной на нижнюю ступеньку социальной лестницы, оставшись при нынешнем режиме, как и во времена советского строя, наиболее эксплуатируемой его частью. Именно вследствие этого русские стали единственным этносом России, находящемся в состоянии демографической катастрофы.
Русскую молодежь государство рассматривает в роли главного поставщика «пушечного мяса» во всех локальных войнах и конфликтах, на всех чужих границах в странах СНГ.
В то же время во внутренней социально-экономической политике откровенно игнорируются особенности русской национальной традиции и этносоциокультуры, хотя русские по сей день составляют этническое большинство России.
Национальные отношения – сложная сфера, и, к сожалению, политиков, которые понимают суть проблем и видят пути их решения, сегодня в России, по справедливому замечанию некоторых аналитиков, катастрофически не хватает. Так, свидетельством полного непонимания всей сложности национальной проблематики является интервью председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам национальностей В.А. Купцова газете «Аргументы недели» (26.07.2009). Более невнятного и невразумительного обращения к такой деликатной теме трудно вообразить. Вряд ли читателя может удовлетворить пассаж Купцова, который чуть ли не все сложности наших межнациональных отношений объясняет только лишь происками западных спецслужб. Что уж тогда удивляться провалам политики властных структур в этой области, если таковую определяют случайные люди. И сам собою напрашивается вывод о полном отсутствии продуманной государственной национальной политики в РФ.
У нас как-то привыкли считать, что самоопределяться могут только малые народы. Но нет никаких сомнений в том, что когда в движение придет русский народ – а время это, думается, не за горами – мало уже никому не покажется. Задержка с самоопределением русских вполне объяснима, поскольку сама история, как казалось, все сама за них определила. Им не надо было создавать государство: они получили его по наследству. Но при внимательном рассмотрении выяснилось, что государство есть, а проку от него русским нет. Как это ни парадоксально, русским приходится теперь определяться внутри собственного государства.
На сегодняшний день можно вполне определенно сказать, что страна заканчивает с посткоммунизмом и начинается новая эпоха – эпоха русского самоопределения. Для властных структур не замечать этого – опасно и непростительно. Необходимо конструктивно и созидательно помогать этому процессу. В противном случае, разрушительная мощь этого движения может снести и сами основы современной российской государственности.
Полагаем, что именно в Ставропольском крае, нашем взрывоопасном регионе, мы должны обратить особое внимание властных структур, научного сообщества и общественности, на недостаточную разработанность политики центра в области межнациональных отношений. Данная политика должна включать в себя необходимый комплекс мер по защите и возрождению русского народа как государствообразующего, развитию его культуры и росту национального самосознания.
Следует вполне определенно признать как глубоко порочное, порождающее многочисленные проблемы национального характера и унижающее положение русских само государственное устройство Российской Федерации. Так, закрепленная в Конституции РФ 1993 г. модель федерации декларируется как симметричная, однако на практике государственное устройство нашей страны сочетает в себе элементы как федеративного, так и конфедеративного союза. Дело в том, что фактически бывшие российские национальные автономии, получившие статус этнотитульных субъектов – республик, оказались в привилегированном положении по сравнению с другими субъектами – краями и областями. Получается, что на конституционном уровне одни этнонациональные общности имеют более высокий статус, чем другие. Фактически был реализован на практике принцип приоритета титульного этноса. Республики – субъекты Федерации – стали государствами этнонаций, давших им имя, а не всех этнических групп, проживающих в данном регионе. Столь значительных пережитков конституционного неравноправия двух видов субъектов не знает ни одна из зарубежных федераций.
Говоря в целом о российском федерализме, отметим, что он является не столько плодом научно разработанной концепции, сколько результатом соображений политической конъюнктуры, носивших ситуативный характер.
Как известно, частично процесс распада Российской Федерации был приостановлен начавшейся в 1994 г. практикой подписания двусторонних договоров о разграничении полномочий и прочими возможными соглашениями более узкого характера. Заметим, что подобная практика также не имела аналогов в мире. Однако невзирая на это метастазы сепаратизма глубоко поразили нашу страну.
К сожалению, на протяжении всего советского периода народы многонациональной России стали рассматривать право на помощь себе, как нечто само собой разумеющееся, как своего рода долг русской нации, ее обязанность.
Напомним, что под прикрытием тезиса о советском интернационализме и патриотизме в РСФСР оставалось 50% подоходного налога, в республиках – 100%. Мало что изменилось и к настоящему времени.
Из средств массовой информации известно, что 30 регионов из 89 вплоть до последних решений тогдашнего президента РФ В.В. Путина отказывались в той или иной форме перечислять средства в федеральный бюджет. Парадоксальная ситуация получилась по 1997 г. – в некоторых регионах – донорах доход на душу населения оказался ниже, чем у получателей помощи из центра.
В современной научной литературе уже высказано мнение, что

Цитата :

«… парадигмальной ошибкой и в теории, и в общественной практике была и сейчас остается формула «национального вопроса», исключающая собственно русских: в нем было место только народам окраины, т.е. национальным меньшинствам».

Как известно, русский народ был исключен из числа субъектов федерации. Следствием подобного положения дел является то, что сегодня русские переживают кризис национального самосознания, государственно-патриотических ценностей, нравственных и социальных идеалов. Следует признать очевидным тот факт, что и на самой территории РФ идет выдавливание русских, притеснение, сопровождаемые насилием и физическими угрозами. Складывается впечатление, что некому остановить этот процесс, а властные структуры либо не могут, либо по каким-то причинам не хотят этого сделать.
Сегодня приходится констатировать, что распад СССР, его последствия ударили, прежде всего, по русскому народу, который оказался в разделенном состоянии, утратил лидирующее положение не только в новых государствах СНГ, но и в самой России. В самом деле, нельзя не видеть, что доминирующее положение в большинстве сфер общественной жизни страны заняли представители активно действующих национальных меньшинств.
Комплекс факторов, связанных с изменением геополитической ситуации, ростом этнического, конфессионального сепаратизма и исламского фундаментализма, с одной стороны, и активизацией диаспор, с другой – приводит к появлению новых вызовов и угроз безопасности и требует специального исследования, включая построение прогностических моделей.
К сожалению, в силу известных причин слабой стороной нашей политической науки является неспособность прогнозировать, предсказывать возможные варианты развития тех или иных политических процессов, в том числе и в сфере межнациональных отношений, и давать необходимые рекомендации властным структурам. Пользуясь случаем, можно попытаться смоделировать возможное развитие событий в РФ, которое может пойти по двум направлениям: либо по варианту СССР (распад в более или менее цивилизованной форме с утверждением конфедеративных отношений), либо по варианту Югославии (жесткий сценарий с военными действиями, стремлением к пересмотру границ и утверждением независимых государств).
Следует заметить, что в современной политической палитре России имеются как элементы первого, так и потенциал второго вариантов. К примеру, одним из наиболее опасных и долговременных очагов этнической нестабильности уже продолжительное время является Северный Кавказ, где происходят масштабные этнополитические военные конфликты (Чечня, Северная Осетия, Ингушетия, Дагестан).
В настоящее время в общественном сознании все более и более утверждается понимание того, что многие угрозы российской государственности порождены и продолжают воспроизводиться изъянами и недоработками основного закона РФ – ее Конституцией. Необходимость обращения к содержанию Конституции РФ определяется особенностями ее принятия в 1993 г., явившегося не столько результатом общественного согласия, сколько разрешившегося силой противостояния исполнительной и законодательной ветвей власти. Быстрое, безальтернативное осуществление конституционной реформы в 1993 г. привело к тому, что в Основном Законе закрепились положения неолиберального характера, таящие в себе потенциальную угрозу государственной целостности и национальной идентичности России. Дело в том, что следование в Основном Законе России западной конституционной традиции не отражает в должной мере ее цивилизационной и культурно-исторической специфики. Так, если убрать название «Россия», то такой документ может быть отнесен к любому государству. В Конституции по существу игнорированы аспекты духовной и национальной ориентированности государства, которые играют важнейшую роль в консолидации различных сил общества.
Далее, Конституция России провозглашается от имени ее «многонационального народа», но не дается юридического определения этого термина. Дело в том, что народ не может быть многонациональным. Нация –может, поскольку она является более широким по отношению к народу понятием и соотносится с государством в целом. Если народ культурологичен и этничен, то нация может быть многородной, многонациональной. Категория «многонациональный народ» является порождением советского идеологического лексикона. Ни в одной конституции стран мира нет такого понятия. Она представляет собой не что иное, как воспроизводство идеологемы «новая историческая общность – советский народ». Но вне коммунистической идеологии эта категория не имеет смысла.
Если говорить по существу, то само положение о полиэтничности государства также заимствовано из советской этнополитической модели. Действительно, в СССР численно преобладающий русский народ составлял лишь около 50% населения. В Российской Федерации картина этнического представительства принципиально иная.
Доля русских в населении РФ – более 80%, что соответствует показателям представленности титульных народов в национальных европейских государствах.
И, соответственно, современную Россию вполне можно классифицировать как моноэтническое государство. А, исходя из этого, можно уже вводить правовой институт национальности, национального меньшинства и принципиальной функции национального права и государственной власти по защите от дискриминации по национальному признаку. Согласитесь, что если нет правового понятия национальности (например, не упоминается в паспорте), то принципиально невозможно построить правовую систему защиты человека от дискриминации по национальному или расовому признаку. Преодоление этого стало бы возможным при другой законодательной схеме. Поэтому мы поддерживаем высказанное политологом В.И. Якуниным предложение: вместо слов

Цитата :

«мы, многонациональный народ Российской Федерации»

использовать другое субъектообразующее определение -

Цитата :

«Мы, русский народ и все народы России, составляющие в совокупности российскую гражданскую нацию…».

В подтверждение правомерности такой постановки вопроса укажем, что почти все члены Организации Объединенных Наций по своему конституционному устройству являются национальными государствами. Российская Федерация, 83% населения которой составляют русские, по международным стандартам является, в основном, мононациональным государством. Об этом свидетельствуют и некоторые Конституции зарубежных стран. Так, испанцы составляют около двух третей населения своей страны, но в «Конституции Королевства Испании» (1978 г.) есть такие слова –

Цитата :

«Испанский народ утвердил следующую конституцию… Испанская нация, желая установить справедливость, свободу и безопасность и обеспечить благополучие всех…»

В Конституции Французской Республики подчеркивается

Цитата :

«… французский народ одобрил…», «…французский народ торжественно провозглашает…»

Во Франции, как известно, живут более миллиона бретонцев, миллионы выходцев из мусульманских стран и т.д. В Конституции ФРГ также последовательно проводится национально-государственное начало

Цитата :

«… Немецкий народ в силу своей учредительной власти дал себе настоящий Основной закон», он «…действует для всего немецкого народа… Ни один немец не может быть выдан иностранному государству».

Как важнейший недостаток Основного Закона РФ следует признать отсутствие закрепленной на конституционном уровне коллективной самоидентификации российского населения. Беспрецедентным фактом для конституций мира является полное игнорирование проблемы национальной идентичности преобладающей общности. Русский народ, составляющий 83% населения РФ, вообще не упоминается ни в одной из статей Основного Закона.
Подчеркнем еще раз, что по международным канонам РФ – это мононациональное русское государство, в котором государствообразующей нацией являются великороссы, находящиеся в органическом единстве с другими коренными народами России. Как мы уже отмечали, русскими признают себя более 80% населения России. При этом, будучи государствообразующим народом и становым хребтом Российской Федерации, русские в России юридически не существуют, они не обладают правосубъектностью, фактически лишены возможности выражать свою волю, формулировать и защищать собственные интересы.
На практике это ведет к отчуждению русской нации от собственной государственности, и в этом, на наш взгляд заключается самая серьезная угроза государственной безопасности РФ. Полагаем, что в целях устранения названной угрозы в конституцию РФ должны быть внесены соответствующие коррективы.
Здесь возникает правомерный вопрос – а что это даст позитивного на практике? Во-первых, это вернет утерянный в годы большевизма и распада СССР главный ориентир, скреплявший некогда российское государство – идею русскости этой государственности. Если обратиться к многовековой истории российского государства, то нельзя не видеть, что успешность ее развития в прошлом во многом была обусловлена тем, что Россия всегда позиционировала себя как государство русского народа. Именно отход от этого обернулся в XX в. национальной катастрофой.
Во-вторых, это предотвратит продолжающееся варварское расхищение природных богатств и выкачивание денежных средств из страны. Мы разделяем позицию тех авторов, кто «забытость» о русской нации в Конституции рассматривает сознательным и намеренным действием ее создателей, поскольку предстояло ограбление русского народа, а для этого самое лучшее – сделать вид, что такого народа больше нет. (Бродин Е.Г. Русская идея есть идея русского патриотизма. – Социально гуманитарное знание, 2007, № 6, с.267).
А все это, вместе взятое, будет способствовать укреплению российской государственности, уменьшению влияния пагубного социального пессимизма русских людей, создаст необходимые духовно-политические предпосылки для предотвращения катастрофического вымирания нации, защиты ее интересов в стране и за ее пределами.
Следует в полной мере использовать то, что Государственная Дума РФ в ее нынешнем виды подконтрольна исполнительной власти, и внесение необходимых поправок в Конституцию может быть осуществлено без особых проблем.
Известно, что русские были, мягко говоря, обделены в ходе приватизации. Такие диспропорции необходимо постепенно устранять в целях сохранения социального и межнационального мира. Разумным шагом в этом направлении должно стать конституционное закрепление русской государственности, что поможет преодолеть наступившую в XX в. крайне опасную для целостности страны разбалансированность политической системы России.

Передерий Сергей Васильевич - научный руководитель Регионального НИИ разработки проблем межконфессиональных отношений, этнополитики и этнокультуры Юга России при Пятигорском государственном лингвистическом университете, доктор политических наук, профессор.
-------------------------------------
Татьяна 29.12.2010 16:12
Отлично! Именно так!

-------------------------------------
Людмила 29.12.2010 17:18
Вся неувязочка состоит в том, что приоритет титульного этноса принадлежит не русским. Но для того, чтобы добиться этого, надо было "работать", начиная с 1917 г. В настоящее время идет насильственное сокращение русского населения и "переделка мозгов". Но этот преступный процесс наталкивается на позитивный процесс возрождения русского народа. Таким образом, Россия есть государство "Россия".
---------------------------------------

http://novchronic.ru/5417.htm Новые Хроники 21.12.2010 15:07
Павел Зарифуллин: Этнические конфликты в Москве, как “ответ” на “медведевскую модернизацию”
“Мы” и “Иное”

1. Если рассматривать этнос (народ), социум (общество), как явления органические, т.е. как живые организмы — ведь народы и общества состоят из людей и семей, то чем по отношению к ним является модернизация?

2. Модернизация — это явление технологическое, это внедрение новых технологий, а также новых веяний, мод (как правило — западных), изменение привычного уклада жизни.

3. Модернизация приходит извне и воздействует на органическое общество механически. Условно говоря, как скальпель хирурга на больного (или здорового) человека.

4. Что происходит с организмом, когда его начинают резать, то бишь модернизировать? Начинается экстренная мобилизация даже тех его органов, о существовании которых давно не было в принципе слышно. Происходит «схлопывание» памяти. Это я могу сказать по себе. Когда 8 августа в Южной Осетии рядом со мной разорвалась грузинская мина, то я неожиданно в одно мгновение вспомнил всю свою жизнь от начала до конца. Многие, попадавшие в чрезвычайные переделки, могут подтвердить правоту моих слов. Т.е. модернизация — это мина. Железяка, начинённая взрывной смесью, планирующая реструктурировать организм по иному принципу.

5. Любая социальная, конфессиональная, этническая группа различается от иных групп по очень простому принципу «мы» и «не мы». «Мы» и «иное». Мой приятель Кирилл Серебренитский может подтвердить, что староверы, которых он исследовал в Поволжье, становились в тысячу раз большими староверами в момент появления молодого человека-этнографа с диктофоном. Они вспоминали сразу же почти забытые свои обряды, неписанные правила, мифы, каноны, стереотипы поведения.

6. И чем успешнее модернизация проходит в стране, этносе, цивилизации, тем сильнее на неё ответ неожиданно включающихся социальных механизмов и генетических архетипов народного коллективного бессознательного.

7. Веймарская республика до сих пор является непревзойдённым полигоном инноваций. По некоторым оценкам большинство технических изобретений, которыми мы пользуемся, были запатентованы именно в Германии 20-х гг. Эти инновации, однако, всколыхнули такие архаические мифы, что человечество до сих пор вспоминает об их кристаллизации с трепетом и удивлением. Я имею в виду Третий рейх, как ответ на гиперуспешную модернизацию Веймарской республики.

8. «Белая революция шаха и народа» — модернизация шаха Мохаммеда Резы Пехлеви в Иране — это пример успешной модернизации. Иран за десятилетие из средневековой провинции превратился в современную индустриальную державу с атомными электростанциями. Там возникла опора режима — прослойка обеспеченного среднего класса и инженеров, заинтересованных в реформах. Что было дальше — известно. Иран преподнёс самому себе и миру «подарок» в виде чудесной реставрации настоящего средневекового теократического режима аятолл. Это был своего рода мифологический ответ народов Ирана на вызов модернизации и вестернизации.

9. Столыпинской модернизацией мы в России, почему-то гордимся до сих пор. Действительно, сделано было немало: создан целый класс кулаков-хуторян — перспективная опора режима против социализирующейся крестьянской общины и народных бунтов. Осуществилась миграция населения в малозаселённые территории России. Каким был ответ русского народа на реформы Столыпина, проводившего модернизацию, по выражению Шульгина, «плугом и пулемётом»? Правильно: убийство Столыпина и революция 1917 года.

10. На модернизацию этнос отвечает пробуждением архетипов, мифов, национального самосознания, религиозным экстремизмом, а также демографическим взрывом. Например, в сербских анклавах Косово (наиболее «модернизированного» региона Балкан) рождаемость на порядок превышает рождаемость в Сербии. Когда этнос поставлен на грань своего существования, он начинает экстренно себя самовоспроизводить

“Различия” против “унификации”

11. Как правило, модернизация выступает по отношению к этносу и социуму, которые состоят из различий (народов, субэтносов, консорций, конвиксий, классов), как нечто единое, унификационное. Модернизация не желает видеть различия в социуме, не желает «различать». Модернизаторы навязывают свою волю, свои реформы обществу, не считаясь с его структурой, зачастую им не приходит в голову, что каждая отдельная часть общества воспринимает модернизацию по-своему.

12. Модернизация всегда приводит к расколу в обществе и к «люкремаксу» — культурному расколу элиты общества.

13. Т.е. всегда работает один и тот же принцип: на вторжение «иного» (унификационного) социум отвечает неприятием и мобилизацией. В обществе всплывают потоки энергий (ведь, как доказал Лев Гумилёв — этнос имеет энергетическую структуру). Энергии народа, столетиями хранящиеся под спудом, пробуждаются и производят на свет антимодернизационные бунты и революции.

“Новые народы” и “модернизация”

14. В ответ на модернизацию общество, состоящее из различий, эти различия увеличивает. Это своего рода подсознательный ответ на унификацию.

15. Например, с начала «перестройки» жители советских республик неожиданно вспомнили, что они грузины, латыши и украинцы. Этнические различия, казалось, были стёрты «общей исторической судьбой» в СССР. Говорили даже о появлении «советского народа». Однако в ответ на горбачёвскую модернизацию и «новое мышление» все народы Союза заявили о своих различиях и собственной идентичности.

16. За последний год в России неожиданно заговорили о «новых народах» — почти забытых поморах, казаках и сибиряках. На недавней переписи населения десятки тысяч людей утверждали свою необычную для своих соседей идентичность. Что это такое, что за новое веяние? Евразийцы считают, что это бессознательный ответ российского общества на «медведевскую модернизацию». В ответ на унификацию и строительство новой единой «российской нации» социум бессознательно отвечает увеличением различий внутри себя: в данном случае — появлением новых субкультур, субэтносов, всплеском «самосознаний».

Структурно-этнопсихологический анализ “восстания “Спартака” и “кавказской мобилизации”

17. «Спартаковские болельщики» были последнее десятилетие «чёрной сотней» правящего режима (по просьбе представителей российской власти они активно расправлялись с левыми радикалами). Бренд футбольного «Спартака» давно принадлежит транснациональной корпорации «Лукойл», т.е. его фанаты — не более чем фэн-клуб популярного транснационального бренда. И вдруг эта «полупрокремлёвская» аполитичная городская молодёжь неожиданно вспоминает о своём этническом русском самосознании. Они его начинают утверждать в Москве на Манежной площади и в других местах.

18. На Кавказе всплеск ответа на модернизацию в виде российского военного присутствия идёт уже второе десятилетие. Он породил приход к власти в Чечне теократического режима мусульманского суфийского ордена Кадирийя. По сравнению с националистическим режимом Дудаева-Масхадова — это гораздо более гибкая структура «сетевого типа», способная к «гибкой» экспансии. Чем она и занимается с разной степенью успеха пока на Юге России.

19. Под влиянием «медведевской модернизации» и финансово-индустриального плана полпреда Хлопонина на наших глазах происходит «ответ» всего северокавказского общества в виде бурного всплеска этнической энергии народов региона. Это приводит как к потоку массовой миграции кавказцев в иные регионы России, так и к всплеску настоящего сопротивления российской модернизации в активной (националистической и салафитской) и закамуфлированной (суфийской) форме.

Выводы и прогнозы. Карта “рисков модернизации”

20. Какой же вывод из этой истории? И какие у нас перспективы? Год назад российская власть объявила своим курсом модернизацию страны и кое-что сделала в этом направлении (экономическая программа на Северном Кавказе, строительство «Сколково», отказ от имперской мобилизационной риторики в пользу открытости к остальному миру, некоторая либерализация в обществе). Результат не замедлил себя ожидать. Заработали компенсаторные социальные механизмы общества. Общество начало формулировать свой ответ модернизации в виде этноконфессиональной поляризации: фактическая война в Дагестане и этнические столкновения в Москве — это только начало этого «ответа». Модернизация у нас толком и не начиналась. А ответ уже есть: осязаемый, понятный всем и каждому.

21. Центр Гумилёва начал разрабатывать атлас этнорелигиозных рисков модернизации. Активные зоны этих «рискованных территорий» — Северный Кавказ, Москва, Санкт-Петербург. Полуактивные — земли национальных окраин с развитым этническим и региональным самосознанием: Поволжье, Сибирь, Русский Север, Русский Юг. Там “пассионарный ответ” на модернизацию будет проявляться в ближайший год.

22. Как избежать этих рисков? Об этом российская власть, разумеется, не думала, когда начинала новый «виток» своих реформ Тем не менее, по нашему, евразийскому представлению «хеджировать», страховать эти риски ещё возможно.

23. Модернизация должна быть «гибкой». Она должна учитывать сложный состав, сложную организацию российского общества, подходить к каждому его сегменту по-своему. Не насиловать общество (как это в России принято), а договариваться с каждой его частью.

24. Модернизация должна нести элементы компенсации традиционному укладу жизни общества. Вы даёте нам «айфоны», ну а где косоворотки?

25. Модернизация должна формироваться при участии омбудсменов по правам народов, модернизация должна идти в ногу со стремлением регионов России к отстаиванию и сохранению собственной культурной идентичности, к передаче регионам, «земствам» части властных и культурных полномочий.

26. Модернизация должна строиться на уважении традиций и прав народов России. И если это не будет сделано немедленно, то события, происходящие сегодня в Москве и на Северном Кавказе, покажутся нам детскими играми.

Евразийский Центр

27. В связи с событиями в Москве на Манеже особенно остро возникла необходимость формирования общественной “третьей силы” в российском обществе, своего рода “Евразийского арбитража”. Центра, которому дороги все народы России, все актуальные и потенциальные участники нынешнего и будущих конфликтов Евразийского центра, который бы “разруливал” ситуацию не полицейским путём, как это сейчас делает Российское государство, а путём договорённости со всеми сторонами. Не подливал бы масла в огонь информационной войны, а успокаивал страсти, утешал униженных и оскорблённых.

28. Разумеется, такой Центр может состояться на идеологических принципах евразийской идеологии (равно любящий и ценящей все культурные, религиозные и этнические различия народов России), а также на принципах социальной справедливости. Потому что сегодня мы отчётливо видим, что социальные конфликты как на Кавказе, так и в Москве срастаются с конфликтами этнорелигиозными.

29. Центр должен сформулировать основы “гуманитарного пакета” для модернизации нашего общества.

30. Создание такого Евразийского Центра — дело самого ближайшего будущего.

Выступление на конференции “Этнорелигиозные риски модернизации” Брюссель, Европарламент, 14 декабря.

http://www.apn.ru/publications/article23525.htm «Агентство Политических Новостей» 2010-12-31
Мировая эволюция восприятия реальности и русский народ Игорь Васильев
Наше время – переломная эпоха
Наше время – переломная эпоха. Многие люди чувствуют себя повисшими над бездной. Незнающими, откуда они пришли и куда идут. Но переломная эпоха требует знания. И мы предпринимаем попытку хотя бы только прикоснуться к нему.
Мир возникает из взаимодействия живого существа с бездной неизвестности. У живого существа есть желания и потребности. Он пытается взаимодействовать с бездной. Отсюда появляется вселенная. Это многослойный кокон, отделяющий живое существо от небытия, чистой неизвестности. Но питательную энергию можно получить только из бездны. И кокон выпускает в неё сети и щупальца. Это религии, философии, представления об ином мире.
Первоначально человек воспринимает мир как себя, своих и всё остальное. Это остальное неструктурированно и хаотично. Оно не имеет никаких особых качеств. Всё в нём случайно и приходящее. Реально существует и значим только сам человек и его близкие.
Но человеку приходится налаживать взаимодействие с внешним миром. Появляется его описание. Внешнее в какой-то степени осваивается. Одновременно появляются наработанные схемы и каноны взаимодействия с ним. Но именно тогда отличие внешнего от своего концептуализируется и чётко определяется. Отношение с ним теперь должно укладываться в чёткую схему, стать строго регламентированным. Вне норм и ограничений чужое вредоносно. Внутри них оно может быть усвоено и использовано.
Параллельно с конструированием чужого дорабатывается образ своего. Свой также становится очерченным чёткими рамками. Увеличивается число признаков, которыми он наделяется, и правил, которым он должен следовать. При этом в рамках схемы появляются различные исключения. Такие, как чужие в своём (шаманы знахари, кузнецы и др.). А так же свои в чужом (Инородцы-побратимы, духи-помощники, предки и пр.). Появляется дуально - фратриальная организация племён, устанавливаются ясно опредёлённые отношения с умершими предками. Появляется чётко разработанные похоронные и календарные обрядности. Вырабатывается концепция непрерывного взаимодействия этого и иного миров, их населения. Концепция основана на непрерывном обмене энергией, взаимными дарами в рамках одной структуры, объединяющей оба мира. В рамках древнего календаря можно выделить три мета периода.
Первый – это время зимы, забвения и смерти. Тогда выходцы из иного мира приходят в наш, чтобы напитаться посюсторонней энергией. Например, это славянские Святки, кельтский Самайн и др.
Весной силы иного мира снова приходят. На сей раз с ответными дарами. Они выражаются в весеннем росте растений и др. (Представление о приходе предков на Пасху у восточных славян). Выходцы из иного мира дают рост плодам уже распустившихся растений (Троицкая обрядность восточных славян).
Летнее – осенний период – время усвоения благ, сбор плодов и очищение их от «родимых пятен» иного мира. Отправка энергий чужого обратно в их мир, зачастую с ответными дарами. (Купальская обрядность восточных славян, празднование августовских Спасов, богородичные праздники. Описанный щё Дж. Фрезером обряд оставления силам иного мира последнего снопа в поле).

Некоторые обычаи весьма ярко и рельефно демонстрируют понимание носителями традиции обменных отношений этого и иного мира. Например, в некоторых станицах Лабинского района Краснодарского края после обряда троицкого обряда «похорон кукушки» «хоронили» и бутылку водки вместе с деньгами. Через некоторое время всё это откапывали и устраивали праздник. Этот обряд моделирует плодотворный обмен энергией разных сфер мироздания.
В подобном ключе можно выдвинуть гипотезу о назначении таких погребальных сооружений, как кавказские дольмены. Можно предположить, что они были не просто захоронениями, а своеобразными ритуальными порталами, призванными обеспечить энергообмен между миром живых и миром мёртвых. Не случайна ориентация фасадов дольменов в соответствии с солнечным календарём, чередований солнцестояний и равноденствий.
Возможно, подобные функции должны были выполнять и древнеегипетские пирамиды. В контексте древнеегипетской и нескольких родственных её культур похороны фараона были похоронами – жертвоприношением. Они должны были обеспечить колоссальный вброс энергии в иной мир. Который, соответственно, должен был вернуться сторицей. Этому должен был способствовать и пышный культ умершего фараона.
Этот взгляд на мир был с философско – антропологических позиций описан Мирчей Элиаде в его концепции «мифа о вечном возвращении». Мир представлял из себя совокупность непрерывно повторявшихся процессов. Периодического разрушения и нового творения. Творения – воспроизведения вечного и незыблемого.
Эта картина мира очень чётко показана в некоторых древнейших философских системах. Например китайская «Инь – Янь», демонстрирующая борьбу и единство противоположностей, которые дополняют и перетекают друг в друга.
Эти идеи отражены и в древнеиндийских концепциях непрерывно самовоспроизводящегося мира «колеса сансары», чередованием повторяющихся гигантских систем временных периодов кальп и юг.
Но вот в первом тысячелетии до н.э. наступает так называемое «осевое время», описанное соответствующей теорией Карла Ясперса. Вычленяется индивидуальная человеческая личность, осмысляющая себя. Вместо единого племенного мировоззрения появляются «авторские» философии и религии. Их основная цель и смысл – снятие и разрушение бинарности, обретение единства, цельности, монизма.
Восточная ветвь осевых философий настаивала на достижении недвойственности «здесь и сейчас». При жизни / в конце жизни отдельного человека. Это брахманистская мокша, буддистская нирвана, слияние с Дао и обретение бессмертия в даосизме. Характерна название одной из ветвей брахманской философии – адвайты-веданты, т.е, веданты недвойственности. Наиболее радикальное направление такого направления мысли – дзен-буддизм, который постулирует непосредственно достижение просветления здесь и сейчас.

Особое место среди осевых религий-философий занимает древнегреческая философия. Она проявляла свою тягу к монизму в ходе поиска субстанции-первоосновы бытия (воды, огня, апейрона). У Платона подобный поиск принял форму открытия первообразов мира идей.
Западная, ближневосточная ветвь осевых религий- философий постулировала достижение недвойственности в истории. Т. е., в конце времён. После окончания земной жизни. В современной действительности двойственность резко обостряется. Оппозиция «свой - чужой» становится предельно жесткой. Никакая комплементарность и компромисс между сторонами оппозиции более невозможны. Наиболее концептуален в этом отношении зороастризм. Весь мир для его последователей – линия фронта. Вся поделено на злых и добрых, своих и враждебных чужаков - люди, духи, растения, животные. В конце мира грешники и злодеи будут сожжены священным пламенем. Праведники же вкусят вечного блаженства. Менее радикально, но всё же последовательно эта идея проводится и в постпророческом иудаизме и христианстве. В этом мире идёт борьба между верными Богу и неверными, злом и добром. Но и то и другое вынуждено взаимодействовать. В конце времён произойдёт отделение «овец от козлищ». Одних ждёт вечное блаженство, других – вечные муки. И более они не будут соприкасаться, вступать в какие-либо отношения.
Необходимо отметить, что обменно-космогонические представления в «осевых» регионах не исчезли. Их в той или иной форме продолжало исповедовать большинство населения. Традиционные представления заняли место «фундамента» для осевых идей. Последние как бы образовали над ними ценностно высокостатусную «надстройку». Иногда взаимоотношения между ними были относительно безоблачными. Как, например, в Индии и Китае. Либо начиналась достаточно резкая конфронтация. Такая, как в древнем Израиле.
В чём причина стремления мыслителей Осевого времени избавится от двойственности, постоянного обмена-круговорота между мирами? Люди не считались самостоятельными величинами. Они мыслились как функциональные единицы рода, племени, космоса. Важно было целое, а не отдельный элемент системы, который считался лишь конкретным проявлением своей социальной функции. Люди же, достигшие опредёлённого уровня личностного самосознания, стремились к свободе индивидуальности и единству личности. Согласно тому же Ясперсу, личность есть единый и неделимый феномен. Полноценная личность стала тяготеть к самодовлеющему существованию, чувству собственного, неделимого «Я».
Любопытно, что в цивилизациях доколумбовой Америки имело место своеобразное «осевое время наоборот». Вместо роста статуса личности индейские мыслители провозгласили её полное концептуальное растворение в космических обменных процессах. Эта идея в чистом виде не была зафиксирована. Но её реализацию можно найти в массовых человеческих жертвоприношениях (мир – всё, человек – ничто), в пассивной позиции индейских правителей перед лицом конкисты. Они были хорошо обучены чувствовать мировой процесс и сливаться с ним. И не в коем случае не пытаться противостоять ему.

Но вернёмся к магистральному историческому процессу. По нашему глубокому убеждению, Осевое время не остановилось на рубеже новой эры. В Европе оно продолжало двигаться. На основе античного и христианского мировоззрений появилось Средневековье. Из него родилось Новое время. И с ним научное мировоззрение. Последнее было самым мощным броском в строну преодоления двойственности. Весь мир был объявлен единым и научно постигаемым. Всё иное, сверхъестественное либо отвергалось, либо выносилось за скобки. Научное мировоззрение словно вернулось на новом спиральном вике развития к самым архаичным праформам. Больше не было чужого, было только непрерывно расширяющееся своё. Чужие просторы как будто были обречены стать домашними и освоенными. Чуждые, далёкие народы обречены принять научное, цивилизованное мировоззрение. И тоже стать своими.
Разум по-настоящему поверил в себя. Поверил в свою способность открыть и найти всё, что угодно. Эта убеждённость освободила его от оков и сотни раз увеличила силу и эффективность. Огромные духовные и материальные ресурсы, до этого уходившие в другие сферы, поступили в распоряжение науки.
Результат не заставил себя ждать. Открытия посыпались как из рога изобилия. Они оказались настолько важными и многочисленными, что качественно в небывалом за всю историю объёме изменили жизнь миллиардов людей.
Но научное мировоззрение стало и вершиной Осевого времени, и его концом. Отсутствие чётко выраженных оппозиций обернулось бесструктурностью. Бесструктурность, отсутствие чёткого различения своего и чужого привело к забвению понимания добра и зла, ценностей и антиценностей. Нарушилось даже элементарная способность наиболее цивилизованных людей ориентироваться в этом мире. Наиболее развитые этносы потеряли внутреннее единство, перестали отличать своих от чужих. В то же время стремление к солидарности и защите своих интересов привело к появлению новых групп, зачастую противостоящих обществу как национальному целому. Экономическая необходимость переварила личность. Феномен не состоялся. Вместо него современные люди превратились простые придатки производства и потребления.
Таким образом, наиболее продвинутые на пути следования «осевым» принципам нации превратились в аморфные образования, неспособные противостоять чужакам. Как внутренним, так и внешним. Современная цивилизация на глазах лишается поддерживающих её столпов.
Наше время – это время, когда эпохи приходят к концу. Эпохи самые разные — и по глобальности, и по жизненным сферам. Но этот конец наступает достаточно синхронно.
В России заканчивается эпоха мощного и жесткого централизованного государства. Государства имперского типа. Того, которое возникло во второй половине XV в. при Иване III. Того, которое достигло пика могущества в середине XX столетия. Элитарным кругам по настоящему могущественное государство больше не нужно. И ни они, ни какой-либо другой социальный слой не обладает политической волей для его сохранения. И дальше может быть всё, что угодно. Оккупация и распад, квазигосударственная Великая Российская Империя Чеченской нации и многое другое. Наиболее предпочтительный вариант — Русское Национальное Государство — тоже возможен. Но как раз для его реализации нужны огромные усилия. Падение же в пропасть может произойти и без особого подталкивания.
В последнее кризисное пике вошла и цивилизация Запада (специфической частью которой являются и русские). Системы жизнеобеспечения народов, представляющих этот величайший культурный феномен, практически саморазрушились. Европейские ценности сменила их противоположность. То, что ведёт Европу к быстрому вымиранию.
Христианство вытеснила вялая безыдейность и атеизм. Разрушена опора семейных ценностей и морали. Той морали, что каких-нибудь сто лет назад была высочайшей в мире. На её основе в ХХ веке была реформирована система ценностей элит всех сколь-нибудь развитых народов. Это позволило им сделать огромный рывок вперёд. И сейчас они приписывают это своим собственным традициям.
А тем временем бездетные европейцы вымирают.
Европейская демократия выродилась в либерализм. Права народов грубо попраны. Они отстранены от власти. Они не могут сохранять и защищать собственные традиции. Власть над Европой захватили люди, лишенные национальности и веры. Им нужна только сама власть и богатство.
Возвеличиваются всяческие меньшинства. Особенно этнические и сексуальные. История учит, что меньшинства становятся опорой власти тогда, когда она стремится лишить прав и ограбить большую часть народа. Словом, установить тираническую, тоталитарную диктатуру.
Традиционный европейский досуг, основанный на национальных особенностях и интеллектуальных упражнениях, уходит в прошлое. Европейцы стремительно тупеют. Они становятся инфантильными индивидуалистами, лишенными национальных корней и прочных связей друг с другом. Атрофируется способность к самодисциплине. А это то, что всегда давало нам преимущество перед всеми остальными.
Западный мир, зародившийся в период античности и Великого переселения народов, тоже сходит со сцены.

С одной стороны, люди испытывают усталость и разочарование. Достижения и в научной, и в духовной сферах не решили насущных проблем, не ответили на «проклятые вопросы». Удачи и достижения оказались близнецами новых бед и страданий. Заоблачная духовная высота одних обернулась бездонным падением других. Это касается всех развитых и «высокодуховных» культур. Усталые и одинокие люди оказались ещё в более трудной ситуации, чем в начале Осевого времени. Они в массе утратили и иллюзии, и связь друг с другом. Человечество больше не может идти вперёд, не может и поддерживать значительную часть достигнутого. Во многом потому, что прошлые достижения и комфорт отучили людей от борьбы и дерзаний. С другой стороны, борцы и творческие люди веками гибли, делая своим наследником посредственность. Таким образом, цивилизации «выгорели».
Конечно же, мир не станет снова таким, каким был три тысячи лет назад. Часть научных и духовных достижений сохранится. Останется всё наиболее простое и эффективное. Не будет той духовной преемственности, которую придало переходу от античности к средневековью христианство. Европейской цивилизации нечего предложить, кроме материальных удобств. Как пришельцам, так и аборигенам. Поэтому разрыв в мировосприятии станет гораздо резче, чем тот, который имел место при переходе к Средневековью.
Можно предположить, что исчезнет фундаментальная наука, прекратятся полёты в космос. Останутся взрывчатка и мобильные телефоны. Знание потеряет творческую потенцию. Оно станет простым заучиванием задов.
Численность человечество резко сократится, а потом стабилизируется. Перенаселённость и недостаток ресурсов резко активизирует все возможные межгрупповые конфликты. И межличностные тоже. Тем более, что ослабление важнейших социальных институтов в главных центрах цивилизации будет этому способствовать. Скажутся и последствия генетической деградации многих людских популяций, где уже не одно поколение медицина позволяла выживать и давать потомство заведомо слабым. В свои права вступят мутировавшие вирусы и пр. Это будет происходить на фоне ослабление жизнеобеспечивающих социальных структур и развала системы здравоохранения. Медицина требует вложения огромных средств. А вялость, апатия и отсутствие солидарности верхов и низов не позволит транжирить средства без явной денежной прибыли!
Отбор внутри человечества вступит в новую фазу. Наиболее слабые, нежизнеспособные, не умеющие самоорганизовываться обречены на вымирание.
Философские течения и мировые религии потеряют власть над умами людей. По крайней мере, европейская философия, христианство и буддизм. Они слишком сложны и требуют на своё поддержание слишком много интеллектуальной и духовной энергии. А их адепты её теперь не обладают.

Ислам же только вначале будет набирать обороты. Он достаточно прост, понятен, логичен. Его духовно-социальная структура весьма современна и технологична. Поэтому эта религия относительно долгое время будет удовлетворять запросы тех, кто хочет воспользоваться по-настоящему работающей идеологией. Тем более, что его адепты готовы расходовать на поддержание своей веры достаточно много энергии.
Но в обозримом историческом будущем процветание ислама тоже завершится. В нём слишком много от осевого периода. Великое божество, которому надо быть всецело преданным и т. д. Тем более, что чрезмерно радикальный конфессионализм, наблюдаемый в нынешнем исламе, реально подтачивает традиционные устои исповедующих его обществ. Это хорошо заметно по поведению кавказских ваххабитов. Такой «конфессиональный перегрев» может вызвать такие последствия, как крушение традиционной морали и отторжение от религии, как это произошло в Европе после завершения Реформации и религиозных войн.
На смену фундаментализму вряд ли придёт просвещённый рационализм, как это было в Европе. Ведь творческая энергия покидает людей. Мир просто погрязнет в агностицизме и грубых суевериях. Формальный мусульманин или не-мусульманин будет прежде всего уповать на фетиши, амулеты или духов-помощников.
Воцарится новое язычество. Крайне неромантичное, приземлённое и по-своему рациональное. Главным критерием веры будет практический результат, выполнение потусторонними силами каких-либо действий, нужных индивиду. Всё это приведёт к разнузданному моральному либертинажу. По крайней мере, в некоторых ныне очень «правильных» сообществах. Те из них, которые особенно «увлекутся», исчезнут. На этой волне могут подняться такие духовные течения, как шаманизм, индуизм, вудуизм. ( В реальном индуизме прагматики и примитива куда больше, чем высоколобостей).
Шаманизм, например, динамично развивается в такой хорошо знакомой с мировыми религиями стране, как Южная Корея. Ведь программисты и бизнесмены ценят эффективность!
Со временем в разных регионах мира сформируются относительно небольшие тоталитарные сообщества. Абсолютной властью и правом собственности надо всем и вся в них будет обладать либо монарх, либо узкий круг олигархов. Социальная структура будет состоять из правителей (правителя), узкой обслуживающей, преимущественно инженерной прослойки. И абсолютно бесправного большинства. Его представители будут молиться на то, что им позволяют жить и размножаться. И не выгоняют в пустыню.
Идеология таких анклавов будет основываться на почитании различных фетишей, покровителей и заступников. Будут обожествляться основные технологии и высшие управленцы. Ведь для людей будущего будет характерна избирательная специализация в области знаний и навыков, начётничесво, отсутствие интереса к сути вещей и ослабленный творческий потенциал.
Теоретическое осмысление реальности будет отсутствовать. Как по причине невежества, так и подавления. Будет поощряться механическое заучивание необходимой части старых знаний и умение применить их на практике. Попытки понять истоки и проявления творческой инициативы будут пресекаться самым решительным образом. Как в среде бесправной массы, так и в среде элиты. Идеалом такого общества будет полная неизменность. А любые подвижки ассоциироваться с разрушением всего и вся. В качестве идеализированного «золотого века», вполне возможно, будет почитаться наше время. С исторической реальностью, конечно, оно будет иметь мало общего. Но из него будет черпаться материал для легитимизации настоящего, существующего образа жизни.
Стремление к неизменности будет поддерживать и ограниченность ресурсов и человеческих возможностей, которые лихо растранжирили предки.
Обращение к творческому начало в таком обществе будет возможно только вследствие сильнейшего кризиса, когда старые зазубренные алгоритмы окажутся неработоспособными.
А так доблесть людей, как самых великих, так и самых малых, будет заключаться в следовании древним пожелтевшим инструкциям. Наиболее скрупулёзный исполнитель будет считаться самым великим мудрецом. Важнейшими нравственными ценностями станут покорность, верность, конформизм.
Так же возможна «миграция» «осевых» идей и ценностей в те регионы планеты, для которых они были ранее не свойственны. Этот процесс сейчас идёт самым активным образом. Среди ранее глубоко языческих народов прочные позиции занимают христианство и ислам. Этот процесс сопровождается приобщением к опредёлённому культурному базису, помогает различным этносам укрепить свою идентичность в новых условиях, придать себе долговечность в новых исторических условиях.
И христианство, и ислам активно укрепляются среди народов южной и центральной Африки. В Латинской Америке стремительно развивается православие. Его почти поголовно принимают некоторые индейские племена. Воинственные горцы нага в восточной Индии избрали своей национальной религией баптизм.
В рамках этих этносов вполне возможно построение общества, сходного со средневековым. Т. е., возникнет идейная система, когда традиционные обменно-космогонические представления будет венчать надстройка из особо значимых «осевых» ценностей. Вряд ли многие из этих обществ смогут генерировать творческий потенциал уровня средневековой Европы или Востока. Просто «осевые» ценности и культурные достижения придадут им необходимую гибкость и силу для приспособления к меняющимся условиям.

А что же русские?
До принятия христианства восточные славяне были классическими носителями космической, обменной религиозности. Таковым во многом оставалось крестьянское сознание, вплоть до XX в. (См. описание праздничного цикла в начале данной статьи).
Но с принятием православия на Руси стал действовать мощный и плодотворный «осевой» импульс. Он выразился в стремительном развитии культуры, которое продолжалось целое тысячелетие. Не даром первые христианские писатели, такие, как митрополит Илларион, писали о свете, посетившем народ.
Не исчезнувшие обменно-космические представления вступили в глубокий синтез с «осевыми» представлениями. Это выразилось в создании единого комплекса «народного православия». Основной пласт на первый взгляд составили составили обменно-космические представления. Но «осевые» представления заняли верхние ценностные этажи, получили более высокий статус. Так же, как и их носители – монахи, особо набожные люди, и пр. Получили широкое распространение идеи о конечности мира, страшном суде, разделении праведников и грешников. Глубокую степень объединённости обменно-космических и «осевых» представлений показывает и синхронность их ослабления.
Оно стало явно происходить с эпохи церковного раскола второй половины XVII в. Первоначально – в верхах. Причиной постепенного ослабления стало постоянно усиливающееся доминирование светско-монархического начала над церковно-православным. Именно самообожествившаяся монархия стала в России основным двигателем десакрализации в духовной жизни народа.
В XIX столетии светское мировоззрение эмансипировалось от власти и проникло в массы русского народа.
А XX в. стал эпохой господства научного мировоззрения в России. При советской власти оно стало едва ли важнейшей составляющей жестко насаждавшейся официальной идеологии. В её рамках влияние научного мировоззрения на русских оказалось особенно ярко выраженным и сильным. Мир, стремящийся к скорому единству и концу истории в виде коммунизма, стирание национальных различий (прежде всего – за счёт русского национального самосознания). Фактическое подавление других форм идеологии. И всё это – на фоне взрывного развития науки, техники, образования.
В результате, с одной стороны, была создана колоссальная научно-материальная база. С другой – подорваны основы национального самосознания русских. Разрушены полностью или частично русские коллективы выживания – община, семья.
В настоящее время научное мировоззрение активно разлагается. В русской среде ни какое «осевое» мировоззрение не идёт ему на смену. Русский народ очевидно вступает в постосевой период.

Что нужно делать в этом случае? В первую очередь, формирование действенных русских этнических оппозиций по принципу «свой – чужой». В условиях массовой миграции на территорию русских регионов иноэтнических элементов составляющая «чужой» формируется достаточно быстро и успешно.
С другой стороны, составляющая «свой» для русских ещё не достаточно выражена, имеет не достаточную эмоциональную силу. Пока ещё слишком большую значимость для социально активных русских имеет идеологические и религиозные различия («белый – красный», «православный – неправославный»). Колоссальны различия между имеющими деньги и власть и их не имеющими. Последние весьма болезненно воспринимается массой народа. Тогда как первый набор конфликтов абсолютно не актуален для большинства.
Русские должны искать пути сплочения именно по кровно-этническому принципу. Ибо в постосевом времени на европейских пространствах идеи – властители дум потеряли былую силу.
Ныне находящаяся на излёте научная картина мира имеет своим следствием стремление к полной рационализации мира через удалении из него всего вредного, случайного, несовершенного. Т.е, в качестве цели указывается мир, лишенный двойственности, противоречивости несправедливости. Но эти качества присущи любому реально существующему обществу мироустройству и пр. Поэтому тотальная борьба с ними рано или поздно приводит к уничтожению всей системы. Последним проявлением научной картины мира, уже ведущей к её самоизживанию, является современный западный мультикультурализм и толерантность. А так же экологизм. Они уже прямо предлагает основным носителям научного мировоззрения самоустраниться из жизни. В силу их неустранимой виновности и несовершенства.
Реально существовавшее несовершенство социальных институтов и уклада русского народа, к сожалению, получило гипертрофированное осмысление. Причина этого – сознательный отрыв элиты от народа. Сначала в этом ключе мыслили и действовали представители западнической постпетровской элиты. Потом советской власти, крайне жестокой, последовательной и эффективной. Потом постсоветской элиты. Всё это в результате вылилось в о всё нарастающее изживание всего русского и самих русских.
Поэтому в его нынешним состоянии у русского народа практически атрофирована система самоорганизации и жизнеобеспечения. Никакая пропаганда не способная заставить среднего русского стряхнуть апатию и изменить свой образ жизни. Жизнеспособность русского народа может возродиться только в условиях его исчезновения. Как следствие ответа на вызов давления со стороны других этносов, не приводящего, однако, к немедленному тотальному геноциду. В ситуации ослабления давления государственной машины. Причём, если это ослабление будет относительно длительным, но не настолько сильным, что на территории проживания русских исчезнет возможность для цивилизованной жизни. И одна достаточно сильная власть не сменит сразу же другую.
Т.е., у русских должен быть стимул и необходимость меняться, чтобы выжить. Необходимость избавиться от эгоизма безответственности, равнодушия. Это - необходимость совместно защищать свою жизнь и достояние. Когда никакая внешняя сила не станет никому помогать.
(Автор отнюдь не является сторонником анархии и разрушения государства. Это может слишком дорого стоить очень многим людям. Но надо смотреть правде в глаза и реально оценивать ситуацию).
Но нужна и возможность это делать. Имеется в виду отсутствие немедленного тотального подавления. Ситуация должна сделать невозможным существования нынешнего образа жизни для большинства русских. Жить дальше по-прежнему должно стать опасно для самого существования. Но должна появиться реальная возможность жить по-иному. Т.е,, создавать крепкие дееспособные объединения, способные полностью обеспечивать жизнедеятельность своего члена. Эти объединения должны иметь возможность укрепиться настолько, чтобы, объединившись, породить властные структуры. Или достаточно эффективно противостоять попыткам уничтожения со стороны чужеродных властных структур.
По-настоящему мощная сила, появившаяся на пространстве нынешней РФ и кровно заинтересованная в дерусификации, способна подавить достаточно слабое русское национальное сопротивление.
Отсутствие двух выше перечисленных условий крайне важно для воссоздания русского народа. Поэтому русскому национальному движению крайне необходимы мощные союзники. И костяк новой этнической инфраструктуры. На который русские смогут опереться после изменения условий жизни. Создавать его надо по возможности уже сейчас.
С другой стороны, необходимо спасать останки материально-технической и научной базы разрушенной империи. Ведь именно она – основа для более или менее комфортного существования русских. Очевидно, что для нашего выживания как этноса необходим гораздо более высокий уровень развития коммуникаций и интеллектуальной сферы, чем тот, который сложится в неосредневековых обществах Востока, Африки, и Латинской Америки.
Мы стоим на пороге кардинальных изменений. Ситуация с хронически ослабленным русским народом не сможет бесконечно находится в подвешенном состоянии. Возможен приход к власти в России к представителям нерусских этносов. Весьма вероятно раздробление страны, полная или частичная иностранная оккупация. И реализация всех этих сценариев вместе взятых. В любом случае изменения будут весьма долговременными. Они дадут начало новой эпохе. Неизбежно появление у русских нового видения мира. Так как условия жизни могут оказаться кардинально различными, могут родиться новые мировоззрения. И даже новые этносы на основе русского. Как это уже было после монголо-татарского нашествия.
Великорусский имперский период, начавшийся, в XV в., завершается. Кардинально меняется и сам народ, и роль государства в его жизни. Она больше не будет прежней, «традиционной». На обломках «старого» русского народа должен появиться народ новый. Как это было в период перехода от Руси Киевской к Руси Московской.

http://www.apn.ru/publications/article23527.htm «Агентство Политических Новостей» 2010-12-31
Я - русский Виктор Аксючиц
Национальный вопрос

http://www.apn.ru/publications/article23528.htm «Агентство Политических Новостей» 2010-12-31
О любви к Отечеству и национальной гордости Глеб Анищенко
Национальный вопрос
Декабрьские молодежные беспорядки – это прорвавшийся нарыв. И сейчас все решают, что с ним делать: По мнению главы государства, участники беспорядков, в том числе на этнической почве, должны быть привлечены не к административной, а к уголовной ответственности. Подобные "несогласованные мероприятия" должны жестко пресекаться милицией, заявил Медведев, говоря об акции на Манежной площади и последующих попытках устроить массовые драки в разных районах Москвы <…> Медведев пообещал, что такое "у нас не проскочит", и виновные в разжигании таких настроений будут наказаны соответствующим образом. <…> Наконец президент упомянул следователя межрайонного следственного отдела СКП по Головинскому району, который, согласно результатам проверки Генпрокуратуры, нарушил закон, отпустив участников драки с болельщиком "Спартака" Егором Свиридовым. Президент Медведев поручил привлечь следователя к ответственности». «Привлечь к ответственности» это, конечно, хорошо. Но как ни привлекай, будут выскакивать и прорываться новые нарывы. Если не лечить саму болезнь, не провести диагностику: откуда она появилась.
Можно, конечно, пенять на тайных коноводов беспорядков. Они, может быть, и существуют, но, если нет объективных причин для возмущения, никакие коноводы не в состоянии поднять тысячи людей в разных местах, и обеспечить им сочувствие миллионов. Можно, говорить о коррупции правоохранительных органов. Она тоже, безусловно, есть, но не в национальном же вопросе только. А по другим поводам люди что-то на улицы не бегут.
Чтобы разобраться в том, что происходит, надо, прежде всего, четко, без всяких экивоков, обозначить фактическую основу декабрьских событий. В Москве, Петербурге и других городах произошли массовые беспорядки на национальной почве, первоначальными зачинщиками которых стала молодежь, а именно фанаты московского «Спартака». Сейчас во всех СМИ с негодованием восклицают: «Причем тут футбольные фанаты, причем тут “Спартак”?!» А при том, что таковы факты. И если мы хотим лечить болезнь, то надо разобраться во всех симптомах.
Но главным, конечно, является национальный вопрос. Надо понять, почему именно он вывел молодежь на площади. Я вижу три основные категории причин.

1. Причины идеологические. Вспышки экстремистского национализма вызваны многолетним подавлением здорового национализма. Это подавление началось не в декабре 2010 года, конечно, а с приснопамятных времен Ленина-Троцкого. Однако советская репрессивная машина не давала проявляться любому сопротивлению, в том числе и национальному. Когда же коммунистический пресс ослаб, заявили о себе как истинный русский национализм, так и его «обезьяна» - национальный экстремизм. Первую позицию озвучивали, например, писатели Солженицын, Распутин, Белов или деятели науки и культуры Шафаревич, Говорухин, Глазунов. Вторую – «Память», баркашовцы, лимоновцы. Но, ни первые, ни вторые не имели, ни власти, ни рупора.
Идеологическая власть и широковещательный рупор принадлежали и принадлежат центральным СМИ. А они по духу как были, так и остались советскими. Охотник гикнет «Ату!» – всей сворой набросятся на Лукашенко; Лужков у власти – дифирамбы, слетел – плевки. И советский космополитизм в СМИ не только остался, но многократно усилился. «Русский национализм» – отборное ругательство. В крайнем случае, допускается понятие «патриотизм». А это далеко не то, что национализм. Родину, как известно, не выбирают. Да и волк, родившийся в конюшне, вовсе не лошадь. А вот национальность – это не кровь, а нравственный выбор (кажется, это точнейшее определение принадлежит Ивану Ильину). Само понятие «русский человек» по-прежнему табуировано, только вместо «советского человека» появилось слово «россиянин» (в его новоязовском, ельциновском понимании).
Реакция русских националистов на идеологический террор со стороны центральных СМИ различается по культурному уровню. Ученый, писатель, режиссер страдает, что его народ унижают, но он не пойдет бить морды, а будет творить и утверждать не только личностные, но и национальные ценности. И их дети, внуки, в большинстве своем, громить что ни попадя не станут. Мужик же, который спивается оттого, что ограблен и выброшен из нормальной жизни в то время, как его сосед-хачик роскошествует, перекупая и перепродавая все, что ни лень, этот мужик будет материться, смотря очередную русофобскую передачу. Сам он до площади не дойдет. А вот сын его непременно дойдет и начнет лупить по каждой нерусской (а не разглядит – то и по русской) физиономии.
«Единая Россия» предлагает сейчас кардинально изменить (а по существу – в очередной раз переломать) школьную программу с упором на патриотическое воспитание. Оно, конечно, необходимо в перспективе, но сегодня – неэффективно, да и вообще бесполезно. Во-первых, это дело если и даст результаты, то очень не скоро; а лет через десять многое может произойти. Во-вторых, начинать надо не с перелопачивания школьной программы (как последнее время у нас водится), а с подготовки квалифицированных, патриотически настроенных преподавателей и пособий, обсужденных обществом и утвержденных государством. В-третьих, патриотическое воспитание будет бесполезным, если все информационное поле будет насыщенно антипатриотизмом.
Вот с прополки этого поля и надо начать. Наивно ждать, что наши нынешние СМИ «исправятся» сами по себе или от чьих-то призывов. Они могут воспринять (пусть и с внутренним негодованием) только одно: жесткую команду сверху. Эту команду руководство России и должно дать, если хочет, чтоб страна выжила, возрождалась и существовала нормально: прекратить пропаганду космополитизма и русофобии; предоставить постоянную широковещательную трибуну просвещенному русскому национализму и патриотизму. Антидемократично? Безусловно! Но это не беда. Лишь было бы правильно, шло бы на благо и личности, и нации. Не надо смотреть в учебники – ни в демократические, ни в коммунистические. Там все не про нас. Надо вглядываться в жизнь, в страну, в людей. Если нас, русских, не унижать постоянно, а вселять гордость за нашу нацию и нашу страну, то мы неизбежно должны будем не по мордам стучать, а стараться оправдать свою принадлежность к великому русскому народу. Другие национальности и народности обидятся? Они обидятся, если их будут бить и убивать. Патриоты разных, но мирно сосуществующих, наций всегда - союзники. В России только просвещенный национализм и патриотизм русского, государствообразующего, народа может стать непреодолимой преградой для любого национального экстремизма.

2. Причины экономические. Обострение отношений между народами с разным жизненным укладом обычно возникает или на границах их постоянного проживания, или в тех случаях, когда внутри одной нации оказываются тесно спаянные общины других народов, постоянно вступающие в контакт с основным населением, но не желающие принимать его нормы поведения. И в дореволюционной России, и в СССР все неславянские и неправославные народы (исключение – иудеи и поляки-католики, а в позднем СССР – гвоздичные грузины) жили в основном на своих территориях. В чисто русские регионы, а особенно в столицы, выдвигались, как правило, лучшие (по разным показателям) люди других национальностей. Они, к тому же, быстро ассимилировались. Поэтому если и возникали межнациональные трения, то не с русскими, а между соседствующими, но принадлежащими к разным культурам, народами (азербайджанцы – армяне, грузины – абхазы, осетины - ингуши).
После насильственного развала СССР в 1991 году положение резко изменилось. Почти все южные союзные республики оказались неспособными прокормить своих граждан, и они хлынули в «суверенную» Россию на заработки (Белоруссия поначалу тоже поставляла множество гастарбайтеров, но Лукашенко сумел довольно быстро выправить положение, и белорусы больше не рвутся покидать свою землю). Это уже были не лучшие выходцы (как было раньше), а в основном те, кто и у себя дома не мог приткнуться. Не только из бывших наших республик, но и со всего мира в Россию начали слетаться голодранцы: приличный иностранец в ельциновскую Россию ни за какие коврижки не поехал бы (естественно, как и везде, были исключения). События на Северном Кавказе добавили в русские регионы и агрессивный кавказский плебс (в огромном количестве). Власть практически не контролировала процесс. Вместо того чтобы решать проблему переселения миллионов наших соотечественников, притесняемых в бывших республиках и на Северном Кавказе, она распахнула двери в Россию для всех, кто хотел. А хотели худшие, согласные копать ямы, спать в гадюшниках и есть «кошачью» ливерку.
Зато этот процесс крепко взяли в свои руки дельцы всех мастей: появилась рабочая сила, которую можно нанимать за копейки и торгаши, которых можно «доить». Из гастарбайтеров и мелких торговцев сформировался фундамент национальных объединений во «внутренней» России. Верхушка же диаспор быстро криминализировалась. Это происходило по закону выживания: достаточно вспомнить итальянскую мафию в США. Национальные мафии в России приобрели значительные материальные средства и связи. Свою силу почувствовал не только сам национальный криминалитет, но и низы диаспор. Именно осознание силы и безнаказанности позволяет диаспорам не обращать внимания на законы общежития, принятые у коренного населения русских регионов.

3. Причины социальные. Наглое, беспардонное поведение представителей многих диаспор, естественно, вызывает ответную реакцию. Вынужден повторить то, о чем писал в связи с идеологическим фактором: ученый, писатель, режиссер не пойдет бить морду зарвавшимуся приезжему плебею. Пойдет русский плебей. То, что произошло в этом декабре – разборка между чернью инородческой и чернью русской. Чернь реагирует именно на чернь.
Свой плебс в последние десятилетия мы искусно выращивали. Не буду говорить о проблеме в целом, возьму только конкретную декабрьскую ситуацию. Я уже писал, что СМИ всеми силами пытаются внушить мысль: фанаты и фанаты «Спартака», в частности, не имеют никакого отношения к молодежным беспорядкам. И тут же показывают многочисленные кадры, где молодежь размахивает спартаковскими флагами, обвязана спартаковскими шарфами. Как это понять? Очень просто. Этих самых фанатов выпестовали те же самые СМИ, которые их сегодня и «отмазывают».
Агрессивное фанатское движение зародилось в Англии. Когда возникли первые вспышки хулиганства на стадионах, либеральная и левая пресса призывала общество не волноваться, быть снисходительным: простому народу необходимо разрядиться, выплеснуть страсти, которые они вынуждены сдерживать в чинной повседневной жизни. Общество внимало этим аргументам. И потекли реки крови. Бойня на брюссельском стадионе «Эйзель», устроенная фанатами «Ливерпуля», показала всему миру, как «разряжается простой народ». Тогда схватились за голову и всю эту «демократию» задавили.
Но фанатская зараза уже давно расползлась по всей Европе. Особенно восторженно ее, как непременный атрибут демократии, приняли в бывших социалистических странах, в том числе и у нас. Паблисити вандалам создали те же СМИ. Во-первых, это была очередная «жареная» тема, а во-вторых, вскоре вырисовался идейный интерес. Сегодняшние «демократические» СМИ, как уже говорилось, по старой советской традиции вынуждены обслуживать власть, но по самой своей идеологии и природе они глубоко ненавидят и власть, и, прежде всего, государство. Ненавидят по-лакейски: соблюдая внешнюю лояльность, при первой возможности плюют в спину барину – государству или одному из его институтов. Любимая мишень – армия и правоохранительные органы. Вот тут очень пригодилась фанатская тема. Во всех бесчинствах фанатов обвиняют вовсе не их, а «громил» из милиции или воинских частей. Вот как, например, описывается одно из многочисленных столкновений на стадионах: «Дюжие мужики на 13-17-летних мальчишек надели наручники, после чего уложили на футбольное поле и начали травить собаками». Жуткая картина! Только потом постепенно выяснилось, что двое омоновцев пытались помешать фанату выламывать сидение; в результате «13-17-летние мальчишки» так отходили «дюжих мужиков», что тех с тяжкими травмами немедленно отвезли в больницу. Пресса же сокрушалась по поводу синяков и шишек, которые получили «бедные мальчики».
Кто как не СМИ распустил миф о «Спартаке» как о «народной команде»? Дело не в самой команде: плохо верится, что Велитон и Макгиди осознают себя символами русского народа. Дело в фанатах. СМИ, создавая миф о «народной команде», прекрасно знали, что именно болельщики «Спартака» (первоначально – хоккейного) – родоначальники агрессивного фанатского движения в России. И, тем не менее, не моргнув глазом, ради красного словца, выдали патент «народной команды». Вот «народ» и вошел в свои права (хотя надо еще определить, о каком именно «народе» идет речь, если спартаковские фанаты отмечают юбилей своего «дедушки» – Гитлера). Мало того, что под знамена спартаковских фанатов стягиваются наиболее агрессивно настроенные юнцы, они еще и баламутят болельщиков всех других команд: в их фанатских группировках начинают выдвигаться на первый план те же экстремистские элементы: надо давать отпор спартачам. Сейчас фанатское движение стало страшным общественным явлением, непосредственно затрагивающим людей, не имеющих никакого отношения к футболу. Попробуйте, например, проехать в электричке по любому направлению после матчей «Спартака». Да, в эпизоде, приведшем к беспорядкам, убили спартача, но, исходя из их менталитета, могли убить и спартачи.
Итак, попробую подвести итог всему сказанному. Болезнь, связанная с национализмом, очень серьезна и, что самое прискорбное, очень давно запущена. Поэтому необходимо безотлагательно применять действенные, иногда хирургические, способы лечение. Первые необходимые инструменты для этих операций сейчас находятся только в руках президента и премьер-министра. Мне почему-то кажется, что они это понимают. Беда в том, что руководство страны оказалось заложником политики, проводимой бизнесом, с одной стороны, и СМИ – с другой. Хочется надеяться, что у высшего руководства России хватит политической воли освободиться от этого заложничества. Первоочередные шаги мне представляются следующими.

1. Ликвидировать криминализованные национальные диаспоры. Я имею в виду не только саму криминальную верхушку, но и ее «подбрюшье» – гастарбайтеров и торговцев, число которых нужно свести к минимуму. Сделать все это сложно, но совершенно необходимо и вполне реально. Следует для всех иностранцев (за исключением граждан Белоруссии и Украины) ввести строжайшие, труднодоступные рабочие визы. Так, как это делается в Англии, например. Однако большинство крупных стран Западной Европы – бывшие колониальные державы и у них есть чувство нравственной вины перед теми странами и народами, которые они эксплуатировали на протяжении нескольких веков, и за счет которых была создана современная благополучная западная цивилизация. Поэтому всяческие ограничения в той же Англии не распространяются на граждан большинства стран, входящих в Британское содружество. У России же чувства вины перед жителями наших бывших территорий нет и быть не может, так как мы не только никогда не эксплуатировали их, но, напротив, всячески способствовали их развитию (что наглядно показала катастрофическая материальная и социальная ситуация в бывших республиках после развала СССР, когда прекратились союзные дотации). Если бывшие республики СССР сегодня – самостоятельные государства, то мы вправе жестко ограничить поток выходцев из этих государств, текущий в Россию. Подобная политика должна распространяться и на граждан стран «дальнего зарубежья», особенно «третьего мира».
Более сложным является вопрос о гражданах южных республик, ныне входящих в Россию. Ограничения их проживания и работы во «внутренней России» кажутся вопиющим антидемократизмом. Но посчитайте, сколько русских на сегодняшний день живут и работают в Чечне или Дагестане. Подавляющее большинство русских было насильственно вытеснено оттуда, в том числе, и с земель исконного проживания – с территории терского казачества, например. Русских на юге запугивали террором и заставляли продавать свои дома за гроши, люди оказывались просто выброшенными на улицу. Однако прошлого не исправишь, его надо принять как данность. Раз уж так сложилось, то пусть все граждане России, а не только русские, живут в основном на своих исконных национальных территориях. Из-за войны на Северном Кавказе пострадала экономика многих наших южных республик, туда идут колоссальные дотации общероссийского бюджета, из которых вполне можно достойно оплачивать работу собственных граждан. Так вот, пусть эти самые граждане и восстанавливают свое хозяйство, а не метут дворы в Москве и не торгуют в Курске.
Я прекрасно понимаю, что на пути этих мер стеной встанут дельцы бизнеса и коррумпированное чиновничество. Именно им выгодно наводнение «внутренней России» дешевой и бесправной рабочей силой. Но я также уверен, что у верховной власти найдутся рычаги заставить и тех, и других отказаться от сверхприбылей и ограничиться прибылями цивилизованными. Заодно будет нанесен ощутимый удар и по криминальному капиталу, и по коррупционерам.

2. Ликвидировать экстремистские организации и жестко пресекать все вспышки экстремизма среди русского населения. Эти вспышки и сами будут сходить на нет, если устранить поводы, их вызывающие, если исчезнут агрессивные национальные диаспоры, если коренное население перестанут оскорблять. Оставшихся отъявленных маргиналов нужно жестко наказывать, а не отстаивать их права и не проливать сочувственные слезы в СМИ. Это относится и к фашистским организациям, и к тем же футбольным фанатом (хотя граница между теми и другими весьма относительна). Поскольку бесчинства фанатов принимают масштабы социального бедствия, то и реакция на них должна быть соответствующей. Серьезное уголовное наказание должно грозить не только за преступления, совершаемые во время беспорядков (убийства, тяжкие телесные повреждения), но и за само участие в этих беспорядках. Если выломанное кресло на трибунах или пронесенный файер будут квалифицироваться не как мелкое хулиганство или нарушение правил поведения на стадионе, а как уголовно наказуемая провокация к массовым беспорядкам, фанатский вандализм быстро задохнется.

3. Посредством СМИ создать атмосферу «любви к отечеству и народной гордости». (В заголовок я вынес название статьи Карамзина). Первые две меры, которые я предлагал, репрессивны и сиюминутны. Третья – гуманитарна и устремлена в будущее. Она является наиболее важной, но окажется бесполезной без первых двух. Не патриотическая, демократическая или коммунистическая демагогия, а целенаправленная политика просвещенного национализма и патриотизма спасет страну. На страже интересов нации должны встать государство и все общество, а не скинхеды или фанаты.

http://www.rus-obr.ru/day-comment/9059 Русский Обозреватель 22/12/2010 - 09:19
Егор Холмогоров Чего хотят русские националисты. ч.1. Порядок и право для всех
Сегодня и те, кто молчит в домах, и те, кто переписывается в социальных сетях, и те, кричит на улице, и даже многие из тех, кто "винтит" кричащих, требуют одного и того же. Закон в России должен быть разумом, свободным от страха и корысти. Он должен быть один для всех — для всех слоев общества, для всех национальностей и всех регионов. Тех, кто не хочет жить по общему закону, мы терпеть дальше не намерены.

Цитата :

"Русские, вперед!", "Россия для русских!", "Закон для всех!" —

под этими лозунгами молодежь России вышла на Манежную площадь и улицы Санкт-Петербурга, Ростова, Волгограда, Ижевска, Калининграда и многих других городов.
Заклинать бурю, убеждая всех и самих себя, что речь идет о кучке "экстремистов и провокаторов", дальше невозможно. Власть вынуждена была признать, что речь идет о массовом, стихийном возмущении беспределом, беззаконием и неравноправием, невозможностью дальше терпеть убийства на улицах наших городов, презрение к нам, нашему образу жизни и самому факту нашей жизни.
Однако представители власти всё еще пытаются убедить себя и других, что речь идет о совершенно безыдейных выступлениях, порожденных "бытовым убийством". Что толпы людей вывели на улицу "бытовые" конфликты...
Поняв, что не удастся "повесить" организацию мнимых "массовых беспорядков" на неких страшных националистов-экстремистов, признав, что она имеет дело с народом, власть теперь заклинает этот народ от вредного "националистического" влияния. Даже В.В. Путин, сделав благородный жест — посетив могилу Егора Свиридова, встретившись с болельщиками и сказав немало правильных и резких слов в адрес тех, кто не уважает образ жизни большинства граждан России, не удержался от ритуальных проклятий в адрес "национализма", которому надо противопоставить идею "многонациональной" России...

Пришествие Анонима
Нежелание смотреть правде в лицо уже довело до беды. И если мы не прекратим врать прямо в глаза себе и друг другу — доведет до еще большей.
Необходимо признать, что люди вышли на площадь не под бытовыми, а под националистическими лозунгами. Они вышли в защиту униженной, оскорбленной, опозоренной и втоптанной в грязь русской нации, которая, несмотря на её затравленность и со стороны официоза, и со стороны "правозащитников", и со стороны международных структур, по прежнему остается большинством граждан России и единственной основой российской государственности.
Лозунги со словом "русский" не были ни случайностью, ни провокацией. Они — выражение того "мнения народного", которому не смогла противостоять еще ни одна власть ни в истории России, ни в истории мира. Декабрьский бунт был не провокацией каких-то тайных сил, и не случайным скоплением толп. Он был пришествием нового социального субъекта. "Великий немой" предыдущей эпохи российской политики сменился Анонимом новой эпохи.
У этого анонима довольно часто маска на лице, когда он выходит протестовать на улицу, и у него с полдюжины аккаунтов в "Фейсбуке", "ВКонтакте", "Твиттере" и ЖЖ, он сидит на фанатских и автомобильных форумах и жмется друг к другу на улицах, чтобы выпить пива и обсудить, как же все достало. В новую технологическую эпоху атомизированная русская нация обрела свою новую нервную систему в сплетениях беспроводных линий, 3G- сетей, кабелей и паролей.
Этот аноним — неуловимый Джо. Неуловимый обычно даже если он кому-то нужен. Можно завести дело на одного блоггера, дурно отозвавшегося о премьере, но нельзя будет завести дела на всех блоггеров сразу. Можно попытаться отключить несколько сайтов на несколько часов, но попробуйте выключить сеть на день-два и вы увидите вместо растерявшихся юзеров толпу взбешенных фанатиков.
Аноним может выйти на площадь в назначенный час. И никто не сможет его отговорить, если он так решил. Аноним, по большей части, националист, но он далек от тех абстрактных философских разговоров, которыми утешали себя русские националисты в прошедшее десятилетие.
Последние несколько лет наша власть потратила на то, чтобы свернуть русскому национализму голову. Она до некоторой степени в этом преуспела, разгромив те немногие организации, которые могли мобилизовать хотя бы небольшую толпу, и подавив те немногие идеи, которые националисты могли внушить своим последователям. Результат не заставил себя ждать. Мы получили мгновенно собирающиеся толпы, значительно превышающие по численности любой "русский марш", привыкшие думать не отрубленной по 282 статье головой, а спинным мозгом, и имеющие вместо идей настроения и предубеждения. С анонимом не договориться, поскольку непонятно, с кем конкретно договариваться. Сегодня он протестовал на Манежной, завтра уже собирается праздновать "Русский новый год" на Красной площади, куда и зачем он соберется послезавтра, мы пока еще не знаем. На попытки оседлать его и заставить пополнять политический капитал больших и маленьких партий и организаций он отвечает назидательным поднятием вверх среднего пальца.
У анонима, как я уже сказал, есть убеждения. Это националистические убеждения. Он хочет считать себя русским, что бы это для него ни значило. У него есть позиция — и по ряду пунктов он радикальней, чем большинство даже самых радикальных русских националистов прежнего поколения. Наши сверхценные ценности и сверхпринципиальные принципы для него имеют лишь ограниченную принципиальность и ценность. Он корчится безъязыкий, потому что многоязык, а возможность говорить на своем языке у него практически отобрали террором и "толерантной" пропагандой.
В том, что говорят разгромленные и разрозненные остатки русских националистов, можно порой уловить тень того, что говорит и думает аноним, когда он думает о национальных вопросах. Но всего того, что он думает — не передашь. Если он захочет, то сам придет и скажет.
Но все-таки сегодня русский националист чувствует себя то ли Кассандрой, то ли Моисеем на границе Земли Обетованной. То, о чем мы предупреждали много лет, сегодня сбылось. И никто не может, не покривив душой, сказать, что это организовали националисты. Мы не подстрекали, мы предупреждали. Нас не захотели слушать. Пришлось слушать тех, кто говорит менее членораздельно, зато одет более спортивно, двигается более точно, и не боится получить дубинкой прямо по голове (тем более что сам может вернуть этот удар обратно).
Русские националисты хотят простых и понятных вещей. И предупреждают о простых и неизбежных проблемах. От анонима они отличаются прежде всего привычкой долго продумывать сказанное и стремлением выразить то, о чем думают, на языке понятном как людям, так и власти. В их словах те чувства, которые клокочут в анониме, могут быть переданы, быть может, менее убедительно, но более понятно. Но по сути эта энергия та же. У нас очень долго отбирали право быть собой. В результате каждый из нас сегодня — немного аноним.

Принцип: Россия для русских
Нам не интересен мир без России.
Нам не интересна Россия без русских.
Россия без русских, не для русских и против русских не стоит ни того, чтобы ни в ней жить, ни того, чтобы ради нее сражаться, ни того, чтобы во имя неё умирать.
Пусть это поймут те, кто считал, что может управлять Россией, игнорируя большинство её народа, позволяя оплевывать историю, культуру, чувство национального достоинства этого большинства. Те, кто сделал ставку на то, чтобы русские сначала превратились в дешевую обслугу для интересов других народов, стран и международных структур. Те, кто открытым текстом провозгласил: "мы хотим, чтобы русские перестали быть большинством в России", кто объявил, что русский народ "не подлежит модернизации", что он состоит из алкоголиков, наркоманов и лентяев, а потому вместо него должны быть завезены "трудолюбивые и дисциплинированные" рабы из Средней Азии (не будем политкорректно звать их "мигрантами" — все мы прекрасно знаем, что коррупционеров и толстосумов интересует только рабская рабочая сила).
Русский народ любит Россию больше всего на свете. Но он не станет совершать самоубийство ради того, чтобы в доме с вывеской "Россия" жили припеваючи все, кроме него.
Русская молодежь сказала сегодня со всей ясностью:

Цитата :

"Россия принадлежит нам. Будущее принадлежит нам".

Либо Россия будет для русских, и тогда она будет для всех, либо она будет ни для кого. Либо у русского народа в России есть достойное будущее, либо никакого будущего не будет.
До сих пор наши власть предержащие разъезжали по международным форумам, вели переговоры, брали международные обязательства, обещали льготы и привилегии и иностранным компаниям, и иноземным диаспорам, и мятежным республикам, предъявляя в качестве доказательства своих полномочий табличку с надписью "Россия" (впрочем, и тут иногда писали более расплывчатое "Российская Федерация"). При этом выгода для русского народа от всех этих разъездов и обещаний была более чем сомнительная. А тому, кто осмеливался высказывать сомнения, говорили: "Цыц! Ты — экстремист!".
Сегодня "экстремистом" стал фактически весь народ. Даже наша власть, когда она не "при исполнении", и та чувствует себя немножко экстремистом. Больше нельзя проводить и внутри России и за её рубежами политику, которая, может быть, и согласуется с абстрактными интересами "Российской Федерации", но не согласуется с конкретными жизненными интересами русского народа. На такой политике, игнорирующей интересы русских, вызывающей у них чувство унижения и провоцирующей нас на отречение от России, должен быть поставлен крест.
Если власть в России и дальше будет отрекаться от русского народа, то русский народ отречется от такой власти. Если отрекаться от русского народа будут "во имя России", то русскому народу не останется иного выбора, кроме как отречься от России. Последствия будут катастрофичны для всех, в том числе и для тех, кто хотел бы порезвиться на площадке "России не для русских".
Итак, принцип ясен.
Мир для России.
Россия для русских.
Только Россия русских, для русских и за русских стоит того, чтобы в ней жить, ради неё сражаться, а если надо — за неё и умереть.
Перейдем к деталям.

Главное: Правосудие для всех
"Закон один для всех" — это главный лозунг, с которым вышла русская молодежь на улицы русских городов. Если это и революция, как торопятся оценить события декабря 2010 года в России некоторые, то это, наверное, самая консервативная революция в истории. Революция, в ходе которой восставшие требуют одного — строгого и точного соблюдения закона.
Именно великолепное презрение к закону, проявленное одним из чиновников, стало последней каплей, переполнившей чашу народного терпения. Хотя, казалось бы, он не делал ничего особенного. Ничего такого, чего бы не делали десятки тысяч других чиновников на его месте, — оказывал услуги сильным и тем, кто просто готов заплатить, плевал на слабых, на их горе и боль, сказал вдове убитого, что она "вообще тут никто". Кто из вас, сказать по совести, господа чиновники, не поступал так же? Тот, кто отпустил убийц Егора Свиридова, действовал по закону. По вашему закону. По закону, как вы его привыкли трактовать. И который русский народ метко охарактеризовал пословицей "закон — что дышло".
Так вот, — надо понимать, что время этого вашего закона подошло к концу. Закон может быть лишь один для всех. В демократическом обществе это означает еще и то, что закон для всех одинаков. Не существует никакой привилегированной национальной, социальной, экономической и политической группы, для которой может быть сделано хоть какое-то малейшее снисхождение за то, что они — определенной национальности или у них другое количество денег и властных полномочий. Хотя, возможно, существуют такие группы, а именно — рецидивисты (то есть те, кто не хочет считаться с законом), для которых он может быть особенно строг.
Аристотель сказал, что "закон — это разум без страсти". В данном случае нашей правоохранительной системе от постового милиционера до верховного судьи придется смириться с тем, что закон — это разум без корысти и без страха. Без желания нажиться на исполнении или неисполнении закона и без страха перед сильным, заинтересованным в том, чтобы закон был нарушен.
Последние два года русское общество со всё большей настойчивостью требовало равноправия и свободы закона от корысти и страха. Мы протестовали против чиновничьих мигалок и заступались за тех, кого несправедливо хотели бросить в тюрьму, пока настоящие преступники гуляют на свободе — как это было с делом борца с наркомафией Егора Бычкова. Мы выступали против угроз шантажистов "арестовать, отвезти в Грозный и там засудить" и против чиновников и милиционеров, решивших, что их "корочки" дают им право давить прохожих и избивать учителей. Иногда власть нас слышала и даже отвечала по прямой линии или через "твиттер", иногда оставалась глуха, но, в любом случае, она старалась сделать вид, что речь идет о "частных случаях".
Сегодня пора признать давно всем очевидное — речь идет о системе. Системе произвола, системе коррупции, системе лжи, системе вседозволенности, которую больше невозможно терпеть. Или эта система уйдет в прошлое, будет сведена к хотя бы среднестатистическим значениям, или солнце русской истории закатится.
В основе этой порочной системы лежит простой принцип, который может быть описан в двух пунктах.
Первое: каждый, кто в Российской Федерации имеет какие-то отличия от среднестатистического россиянина (то есть простого русского студента, рабочего, служащего, солдата., домохозяйки...) — немного больше денег, немного больше власти, немного больше связей, друзей и родственников, готовых вступиться за своего, на худой конец — журналистов, готовых его выслушать, немедленно стремится использовать это отличие для того, чтобы уклониться от исполнения закона и, мало того, для того, чтобы нарушить в свою пользу права других людей.
Второе: правоохранительная система (милиция, прокуратура, следствие, суд, а заодно и исполнительная власть), которая должна препятствовать такому искажению закона со стороны "сильных людей", уступает их домогательствам практически в ста случаях из ста. Те немногие милиционеры, прокуроры, судьи, которые решаются противодействовать произволу, падают как неизвестные солдаты на незнаменитой войне — если они и были, мы никогда о них не узнаем. Зато на всю страну гремят имена тех, кто как нашкодившие школьники оправдываются:

Цитата :

"Нам приказали старшие".

Раздражение этой системой росло о тех пор, пока не стала всё больше ощущаться самая нестерпимая форма гнета сильных — "национальный" гнет. То раздражение, которое испытывает человек от гнета богатых — это половина обычного раздражения. Каждый мечтает однажды стать богатым. То раздражение, которое испытывает человек от гнета власти — это норма раздражения. Многие мечтают сами однажды получить власть. То раздражение, которое испытывает человек от гнета чужака, это двойное, а может быть, и тройное раздражение. Каждый знает, что никогда не сможет стать чужаком.
Не будем лгать ни себе, ни другим. Сейчас в составе России появились территории, население которых рассматривает себя как чужаков по отношению к русским и союзным с русскими народам, и которое, в свою очередь, рассматривается так русскими. Так получилось не сразу. Мы долго к этому шли через терроризм, войны, похищения людей, через дотации и откупные, через принесение правосудия в тех или иных конкретных делах в жертву "воле" некоторых народов.
Мы пришли к той реальности, которую весьма красочно и зло описал Владимир Путин:

Цитата :

"я 10 копеек не дам за здоровье человека, который, приехав из средней части России в республики Северного Кавказа, невежливо обойдется там с Кораном".

Путин сам же при этом признал, что выходцы с Северного Кавказа отнюдь не торопятся уважительно относиться к населению и принципами жителей Средней России. А главное, все точно знают, что здоровью тех, кто не уважает жизнь, законы и порядки русских, практически ничего не грозит. Они либо отстреляются, либо откупятся.
Это и вызвало взрыв. Матерые уголовники "отстрелялись" в уличной ссоре от русского парня. А затем решили откупиться. Власть денег, произвол власти и пренебрежение чужака собраны были в единую гремучую смесь, которая взорвала болью сердце каждого неравнодушного человека. То, о чем давно уже предупреждали русские националисты (и за каковые предупреждения получали оскорбления, задержания, а порой и тюремные сроки по пресловутой 282 статье), случилось: всё чувство унижения, всё ощущение несправедливости сконцентрировались в образе "чужого", и русский народ, прежде всего — русская молодежь, вышли на улицы.
Сегодня русский народ — русский в самом широком значении слова — говорит этому лживому закону, основанному на страхе и корысти: "Хватит!". Закон должен быть один для всех. Он не может предоставлять никаких привилегий ни деньгам, ни власти, ни тем более этническому происхождению.
Русский национализм оказался самым справедливым и не ксенофобским национализмом. Никто и нигде не требует привилегий для русских. Ни один русский националист в самом нездравом уме не скажет:

Цитата :

"Я хочу, чтобы русского убийцу отпустили, а убийцу нерусского посадили".

Русские требуют для себя такого же правосудия, как и для всех. Для всех, той же справедливости, что и для себя.
Дело дошло до крайности, в которой возможно лишь два решения. Разумное и правовое — и экстремистское и неправовое.
Решение первое и предпочтительное для всей нации — единое правосудие для всех станет принципом нашей власти и правоохранительной системы на всех уровнях. Любые проявления коррупции, непотизма, вымогательства, трусости будут сурово пресекаться вплоть до самых крайних мер наказания. Дорога к карьерному росту будет открыта только для честного милиционера и следователя, неподкупного прокурора и справедливого судьи. Для тех, кто этим простым и понятным требованиям не соответствует, доступ к государственной службе должен быть закрыт навсегда. Исполнение закона, каким бы суровым оно ни было, должно быть вознаграждено. Неисполнение закона, чем бы его ни оправдывали, должно быть наказано.
"Вычищать и перетряхивать" кадры можно себе позволить столько раз, сколько это будет надо. И не надо ссылаться на нехватку кадров — ради торжества правосудия каждый русский решится на то, чтобы стать полицейским, прокурором и судьей. Если надо — мы всем народом поголовно получим юридическое образование и будем "профпригодны" — лишь дайте нам справедливость.
До минимального выправления ситуации в стране должно быть объявлено "юридическое осадное положение". То есть те группы, социальные и этнические, и те лица, как бы высоко они ни находились, которые не хотят считаться с тем, что закон один для всех, должны быть подвергнуты воздействию практики "нулевой толерантности". Любое правонарушение с их стороны должно наказываться самым суровым из предусмотренных для этого законом образом. Так должно быть с каждым, кто не усвоит — закон один для всех, для русских и нерусских, для начальников и подчиненных, богатых и бедных, "крутых" и "ботаников".
И еще одно. Самое, может быть, важное. Наша власть должна принять за правило, а может быть, даже и взять торжественное публичное обязательство отказаться от использования правоохранительной системы как политического инструмента. Всегда существовали соображения практической политики, по которым власть может использовать свои ресурсы "на нужное дело", как выражался один древний грек. Осуществление власти порой бывает не вполне законно и, с точки зрения обычной человеческой морали, постыдно. Где-то короли подсылают к неугодным герцогам убийц с кинжалами, где-то кардиналы подкупают своих противников деньгами и должностями, где-то неугодных травит пресса, где-то для них строят тайные тюрьмы. Власть в своем практическом выражении бывает порой отвратительна, даже если ставит высшие цели и реально служит делу общего блага.
Но нет ничего более отвратительного, чем использование в интересах отправления текущей политики манипуляций правосудием. Нет ничего омерзительней, чем Фемида, превращенная в наложницу в султанском гареме. Наша власть сегодня громко говорит о "десталинизации". Между тем, в основе властной практики современной России нет многих достоинств сталинской практики, зато живет самое отвратительное, что было в сталинизме — практика "судебных убийств", практика использования уголовного дела, ареста, следствия и суда как инструментов политической расправы.
Собственно, именно этот дурной пример, поданный сверху, стал обоснованием и оправданием для формирования всей системы, основанной на "законе корысти и страха". Почему, если власть может воспользоваться законностью как уличной девкой, того же не может сделать тот, у кого есть лишняя тысяча долларов или ножик в кармане. После того, как Фемиду стали публично насиловать, она и её дочери пошли по рукам.
Если мы хотим, чтобы право, правосудие и порядок стали единым целым и чтобы они были одни для всех, наша власть должна открыто и недвусмысленно отказаться от "правосудия" как политического инструмента. Нельзя угрожать "посадкой" ни проштрафившимся чиновникам, ни неугодным бизнесменам, ни непослушным журналистам, ни правым, ни левым, ни коммунистам, ни националистам, ни либералам. Управление путем угроз "стереть в лагерную пыль" должно уйти в прошлое.
У нашей власти достаточно рычагов воздействия на политическую ситуацию и достаточно средств для укрепления властной вертикали. Небо не рухнет на землю и Кремль не сползет в Москву-реку от того, что власть не будет примешивать к правосудию политической корысти и не станет внушать к себе уважение с помощью страха перед вызовом к следователю.
Неспособность воплотить принцип единства правосудия в конкретные политические решения может привести лишь к торжеству антиправового и антигосударственного понимания справедливости: правосудия толпы. Торжества этого принципа не хочет никто, в том числе и сама толпа. Люди на Манежной, что бы им там ни внушали некоторые демагоги, требовали именно правосудия, а не суда линча и не права на "отстрел" неугодных.
Но если власть так и останется глуха к требованиям права и порядка, то надо отдавать себе отчет — правосудие толпы станет реальностью. Через митинги и шествия, через кампании в социальных сетях, через игры в "ворошиловских стрелков", через уличные побоища и терроризм это правосудие толпы будет стучаться в наши двери и требовать новой крови тех, кого мнение народное назначит виновными.
Это не угроза. Среди русских националистов, в общем-то, нет анархистов. Это предупреждение. Природное чувство справедливости, вложенное Богом в человека, предпочтет анархию и нравы "закона тайги и прокурора медведя" бесконечному лицемерному потаканию "сильненьким". Если мы не хотим превратить восток Европы и север Азии в "дикий Запад", то правосудие для всех должно стать главной и первоочередной задачей нашей власти, нашего общества, нашей государственности и нашей нации.

Итак, резюмирую.
Лживый "закон", основанный на корысти и страхе перед сильными — "достал" всех.
С тех пор, как его главными выгодополучателями стали те, кто считает чужими нас, и кто вынудил нас считать чужими их, положение из нетерпимого стало опасным и переросло во взрыв.
Сегодня и те, кто молчит в домах, и те, кто переписывается в социальных сетях, и те, кричит на улице, и даже многие из тех, кто "винтит" кричащих, требуют одного и того же:

1. Закон в России должен быть разумом, свободным от страха и корысти.

2. Он должен быть один для всех — для всех слоев общества, для всех национальностей и всех регионов.

3. Тех, кто не хочет жить по общему закону, мы терпеть дальше не намерены.

4. В стране должно быть введено правовое "осадное положение", предусматривающее нулевую толерантность для всех, кто считаться с законом не хочет.

5. Воля нации состоит в том, чтобы власть перетряхивала всю правоохранительную систему столько раз, сколько понадобится, и всеми доступными способами, чтобы вытрясти из нее самомалейший признак коррупции и попустительства "сильным".

6. Чтобы добиться того, что изложено в предыдущем пункте, власть должна начать с себя и перестать использовать юстицию как непотребную девку для достижения своих политических целей. Используйте для политики другие способы, а правосудие оставьте для защиты людей.

7. Право быть равными. Равными перед законом, а не перед беззаконием. Вот единственная "привилегия", которую требуют сегодня русские националисты для русской нации. Вот единственное право, которое требует для себя нация униженных и оскорбленных.

Право, Правда и Порядок — для всех на Русской Земле — вот она, современная формула русского национализма.

И умному её вполне достаточно.

Окончание следует

Окончание

http://www.rus-obr.ru/day-comment/9082 Русский Обозреватель 23/12/2010 - 12:58
Егор Холмогоров Чего хотят русские националисты. ч.2 Можно ли спасти федерацию?
Чего хотят русские националисты. ч.1. Порядок и право для всех
Необходимо честно признать, что национальная политика, проводившаяся в последние 10 лет в РФ, провалилась. А с нею провалилась национальная политика всей РФ с момента её создания, а заодно и национальная политика советской власти, которая сперва обрекла на развал Союз ССР, а теперь подтачивает единство России.
Нам уже надоело слушать тарабарщину про то, что мифические злобные "националисты" подтачивают единство страны. Что это якобы страшные скинхеды, прячась по углам, сеют межнациональную рознь. Уровень политического экстремизма в России, в том числе и радикального правого экстремизма, значительно ниже, чем во всех западных странах — начиная от США или Франции и заканчивая маленькой Венгрией и благополучной Швецией. И нигде — подчеркнем еще раз, нигде — даже самые крайние группы не представляют существенной угрозы ни для единства страны, ни для её политического порядка.
И только в РФ почему-то в роли "экстремистов" оказываются даже самые благонамеренные русские патриоты. Против любого человека, осмелившегося публично высказать любовь к своей Родине и своему народу, если эта родина — Россия, а народ — русский, немедленно начинается кампания самой разнузданной травли. А уж если любовь к Родине и народу совмещается с малейшей критикой существующих порядков, то в дело вступает управление "Э". Всем известно, что организованная преступность в России побеждена (лучше всех, как мы выяснили, это известно жителям станицы Кущевской). Поэтому нет более актуальной работы в сфере государственной безопасности, чем борьба силами лучших кадров ФСБ с русскими патриотами, которые вынуждены отдуваться за всех "экстремистов", в то время как ваххабиты спокойно устраивают в московском метро теракты аккурат под штаб-квартирой занятой более насущными проблемами спецслужбы.
Быть патриотом, любить русский народ и говорить вслух об острых национальных проблемах, не надев предварительно на лицо маску — очень и очень непросто. Нужна либо недюжинная смелость, либо чувство избыточной надзаконной защищенности.
И вновь люди в масках и без, вышедшие на Манежную площадь 11 декабря 2010 года, а потом и на улицы и площади других городов России, сказали: "Хватит!". Нет никакого мифического "экстремизма" со стороны русских, разваливающего великую Россию. Есть близорукая национальная политика, приведшая к тому, что значительная часть граждан уже готова согласиться с самыми популистскими и авантюристическими лозунгами, вроде "отделения Кавказа", лишь бы прекратить то системное неравноправие, о котором говорилось выше.
Я много времени, сил и слов потратил на полемику с этой авантюристической и подрывной идеей "отделенчества". И специально не буду с нею сейчас полемизировать. Я обращаюсь к нашему правительству с просьбой — осознать ужасность того факта, что маргинальная концепция, которую никогда не поддерживал практически никто из русских националистов, сегодня распространяется как раковая опухоль по умам и политической позиции большинства граждан. Расползается не потому, что они отреклись от идеи великой, единой и сильной России, а потому, что они не видят уже другого способа прекратить неравноправие, пренебрежение нами как народом и нашим образом жизни, выкачивание ресурсов на дотации с одновременным сбросом социальных обязательств перед русскими городами и селами. С каждым убитым на улицах русским парнем, с каждыми гонками на джипах у Вечного огня, с каждой закрытой "малокомплектной" сельской школой вести полемику с теми, кто считает, что во всех бедах "виноват Кавказ", всё сложнее.
Разумные русские националисты (те самые люди, которым затыкали рот как экстремистам и практически заткнули, так что теперь их не слышно ни по телевизору, ни на улице) понимают, что виноват не Кавказ, как горная система, что населяющие его люди тоже, как правило, не виноваты — они выживают... как умеют. Они понимают, что виновата национальная политика "асимметричной федерации", основанная на ложных принципах. Русские националисты призывают, пока еще не поздно, покончить с этой политикой со всей решительностью. Альтернативой может быть только самая глупая и абсурдная гражданская война, которую только знала история — война не за воссоединение отделившихся, а за отделение тех, кто не хочет отделяться. Война на радость врагам России — и на Кавказе и во всем мире.
Что из себя представляет та национальная и федеративная политика, с которой необходимо покончить?

Первое. Полное пренебрежение правами русских как нации на территории автономных субъектов Федерации. Еще с советского периода, когда, особенно в 1920-е годы, подавление "великорусского держиморды" рассматривалось как важная задача политики правящего режима, тянется история автономных образований на территории России, во многих из которых "титульная нация" составляет меньшинство населения, а русские и русскоязычные граждане составляют большинство. При этом на базе целого ряда автономий за 1990-е годы сформировались этнократические режимы, которые полностью отстранили это русское большинство или значительное меньшинство от представительства, доступа к властным рычагам, сколько-нибудь статусных социальных позиций в пределах республики. Из многих республик русское население фактически выдавливается и уже выдавлено. Существование дутых или сомнительных национальных автономий, в которых проводится дискриминационная политика в отношении русского населения, является тем изначальным перекосом в структуре федерации, который вызывает асимметрию всей федеративной структуры.

Второе. "Асимметричность" Российской Федерации, при которой регион имеет тем больше прав, чем более он своеобразен по отношению к остальной России, чем более культурно отчужденную и нетерпимую политику по отношению к общероссийскому (а это значит — русскому) стандарту общественной жизни он проводит. Чем меньше в регионе русских, чем жестче их выжимают из региона, чем меньше в нем действуют законы России, и чем больше "законы гор" или шариата, тем большими правами пользуется этот регион в составе федерации. И напротив, чем более спокойным, однородно-русским, неагрессивным является регион, тем меньше считаются с мнением его жителей на федеральном уровне и тем меньше у него реальных прав.

Третье. Дотирование этой асимметричности федеральным центром, при котором дотационность региона никак не влияет на его полноправие в составе федерации, а часто делает даже "более равным чем другие". На радикальном языке улицы и социальных сетей такая модель взаимоотношений центра и региона именуется "данью". Размеры этой дани оцениваются в "6 миллиардов долларов ежегодно" (откуда взята эта цифра, я не знаю, судить о её верности не берусь и передаю её именно как устойчивый предрассудок улицы). Радикальные пропагандисты, а вслед за ними и любители кухонных и форумных политических споров задают резонный вопрос:

Цитата :

"Не будет ли лучше направить эти деньги на финансирование умирающей инфраструктуры русской глубинки?".

Власть обычно на это отвечает:

Цитата :

"Мы финансируем социальную стабилизацию, чтобы предотвратить терроризм".

И здесь мы подходим к четвертому пункту.

Четвертое. Шантаж терроризмом и ваххабитским экстремизмом, как инструмент создания и усиления неравноправия регионов и народов. Именно стремление власти отчитаться о "победе над терроризмом" на Кавказе и породило самую абсурдную часть нашей текущей национальной политики — подкуп элит и рядовых жителей наиболее взрывоопасных регионов юга России. И дотации, и тот самый режим правового попустительства, который довел сегодня дело до взрыва, воспринимались как своеобразная плата за то, что террористы больше не взрывают дома в Москве, не захватывают школ в Осетии, ну или делают то же самое несколько реже — теракты в московском метро показали, что никакой реальной победы над терроризмом на этом пути достичь не удалось. Удалось только добиться чувства полной безнаказанности у жителей регионов, где боевики непрерывно то уходят в горы, то возвращаются по амнистии, где родственники террористов чувствуют себя героями, а значительная часть населения ощущает, что именно террористическая угроза является залогом их благосостояния.

Пятое. Распространение республиканской "экстерриториальности" на территорию всей России. Жители некоторых автономных республик ощущают себя фактически безнаказанными за их пределами. И тому способствует официальная политика властей этих республик. Когда уполномоченный по правам человека "в" Чечне занимается вместо защиты граждан всех национальностей в Чечне преимущественно тем, что защищает интересы чеченцев в Москве и на Кубани, угрожает расправой профессорам в Москве и Петербурге и сочиняет книги о величии своего народа, то у остальных граждан России возникает естественный вопрос — не проще ли разделиться по национальным общинам, поставить во главе каждой такого вот "омбудсмена" и решать вопросы "на кулачках" — чья община сборет, того и сила. Насколько это противоречит принципу правосудия для всех — нетрудно догадаться. Я уж не говорю о таком чудовищном абсурде, как отбывание воинской службы и тюремного заключения на территории своей республики.

Яд этих пяти отравленных стрел — дутые автономии, бонус за дерусификацию, дотации без обязательств, шантаж терроризмом и экстерриториальность жителей автономий на территории всей страны — медленно но верно убивает единство страны, а самое главное — всякое желание русского большинства бороться за это единство. Спорить с желанием обывателя "отделить всё это к лешему" становится всё труднее. Все аргументы в пользу единства власть сама выбивает из рук, расширяя сферу безнаказанности и попустительства. При этом рассчитывать на то, что удастся выбить отделенческие идеи из коллективного бессознательного при помощи репрессивного аппарата, не приходится. Еще можно запугать, посадить или забить битами умеренного националиста, не скрывающего своего лица и своей фамилии. Сетевой "аноним", становящийся главным героем нашего времени, непобедим ни в своей анонимности, ни в своих предрассудках, а те наивные полицмейстеры, которые будут требовать средств и людей на "ловлю" этих анонимов — просто заставят государство вылететь в трубу. "На каждый роток не накинешь платок".
Пора понять, что заклинания о "многонациональной России", сила которой — в разнообразии этносов, никого уже не убеждают. Для начала, все понимают, что это ложь. Ни один народ России не сравним ни по численности, ни по экономическому, культурному и мобилизационному потенциалу с русским народом. Русские выступали и выступают за равноправие людей, равноправие граждан, вне зависимости от их этнического происхождения. Но абсурдность заявлений о равенстве народов, о том, что русский народ значит в России не больше, чем этникос, населяющий один аул, очевидна каждому. Ничего кроме чувства униженности такие заявления у русских не провоцируют. Поколение, которое воспитано на советском восторге перед риторикой дружбы народов, уходит в прошлое. Для молодежи "толерантные" декларации — как красная тряпка для быка. Они воспринимаются юношей с улицы как обоснование причин, по которым его лишат свободы, работы, безопасности и чувства собственного достоинства.
Фактически, разговоры о "многонациональности" воспринимаются сегодня так:

Цитата :

"В России есть много разных наций, у каждой из которых есть автономия — либо политическая, либо культурная. И есть терпилы русские, которые не имеют ни "русской республики", ни автономии, ни самоуважения. На все их попытки говорить о своих интересах как народа и нации будут следовать наручники, дубинка, вызов к следователю и ужесточенное кудахтание сотен "сов" и прочих грантососов, пришакаливших от посольств, чтобы попить свежей кровушки".

Именно так воспринимает сегодня "многонациональную" риторику человек с площади и интернет-форума. Не как слова о равноправии народов в России, а как слова о неравноправии русского народа. Все соответствующие декларации, с чьей бы стороны они ни исходили, однозначно квалифицируются как официозная ложь и даже не допускаются к обдумыванию. Между собой русские готовы спорить, гражданской или этнической должна быть единая русская нация, что важнее — национализм крови или национализм культуры и языка, нужен ли унитаризм, или федерация русских земель, или русская республика, какой народ русским друг, а какой враг... Но это всё технические разговоры, в которых на любого, кто заведет песню о "многонациональности" России, будут смотреть как на стукача.
Русская молодежь точно знает, что народов в России живет много. Еще она точно знает, что никакой из этих народов, ни даже все народы вместе, не сможет еще долгие десятилетия конкурировать с русскими по численности и мобилизационному потенциалу. Еще она точно знает, что большинство живущих в России народов не имеет с русскими никаких противоречий, а мальчишки из этих народов выходят на улицы, чтобы точно так же кричать: "Русские, вперед!". Еще она точно знает, что риторика многонациональности и "равноправия" народов используется лишь представителями некоторых этнических общностей и некоторыми элитами как инструмент утверждения неравноправия, привилегий, представителей этих этнических общностей — их неподсудности, безнаказанности и неконкурентных преимуществ. В конечном счете все точно знают, что "многонациональная" риторика воспринимается Асланами Черкесовами как обоснование их права убивать Егоров Свиридовых.
С учетом точного знания молодежью всех этих пунктов, удивление вызывает лишь одно —почему она выходит на улицы с лозунгами "Русские, вперед!", "Россия для русских" и неполиткорректными кричалками про Кавказ, а не с какими-то более радикальными и воинственными лозунгами. Остается еще раз поразиться мудрости и сдержанности нашего национального "бессознательного" и мягкости тех форм, в которых его боль и унижение отливаются в уличном протесте. Впрочем, может быть, я зря говорю об этой мягкости? Может быть, указание на неё будет в очередной раз воспринято как повод думать, что "русский Ванька" еще потерпит?
Широковещательные заявления о "многонациональной" России, сила которой в единстве и которую нельзя дать развалить, уже не спасут федерацию и не укрепят единства страны. Нежелание менять ошибочную политику ведет нас к расколу, который всем мы со всем своим желанием сохранить единую Россию будем бессильны предотвратить. Ведет нас к уличным схваткам, локальным погромам, и пожару, который попросту не хватит сил потушить. Потушить этот пожар может только разумная национальная политика.

В чем она состоит?

1. Должно быть признано, что русский народ — это единственный народ, который самоопределился и проживает на всей территории России. Россия — это там, где живет русский народ и где гражданские права его представителей уважаются в полном объеме. Не будем вести схоластических дискуссий — моно- или много-национальная страна Россия. Признаем, что Россия — это Русская Земля и от этой печки будем плясать. Жить в России, не уважая русского народа, его языка и его образа жизни, значит быть чужим для России.

2. Должна быть продолжена с большей решительностью начатая уже в президентство В.В. Путина политика по ликвидации и разукрупнению дутых и сомнительных автономий и, тем самым, преодоление асимметрии нашей федерации. Все автономии, в которых доля русского населения выше доли титульной народности, должны быть преобразованы в области и края, с предоставлением культурной автономии проживающим там народам. Если полагаться на доступную сейчас статистику, то необходимость автономии демографически обоснована лишь для следующих регионов, в которых "титуальная национальность" составляет большинство, назовем их по мере возрастания доли титульных народностей: Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Чувашия, Тува, Дагестан, Ингушетия, Чечня. Близки к этой доле Калмыкия, Татарстан, и Карачаево-Черкесия, где доля титульной народности колеблется около 50%. Никаких оснований для существования государственно оформленных автономий в тех регионах, где титульная народность составляет меньше половины населения, а зачастую, этнически русские в самом строгом смысле составляют большинство, попросту не существует.

3. Права региона в составе федерации должны быть увязаны не с его своеобразием и максимальным отличием от общероссийского стандарта, а напротив, с успехами в соблюдении в этом регионе принципа равноправия, реализации федеральных стандартов, уровнем правопорядка в регионе и, не в последнюю очередь, со вкладом региона в федеральный бюджет. Можно было бы сформировать достаточно просто рассчитываемый правительством индекс, который учитывал бы следующие показатели: уровень владения государственным языком, уровень выполнения социальных обязательств перед гражданами, уровень соблюдения законности и уровень преступности, вклад региона в федеральный бюджет. Максимальные права в составе федерации должны быть предоставлены тем регионам, которые лидируют по всем этим показателям — соблюдают закон, поддерживают языковое единообразие и дотируют остальных. Для регионов, которые находятся на дотации, но зато поддерживают и языковой уровень, и уровень законности и социальной ответственности — должен существовать свой набор прав и обязанностей. Наконец, для регионов, которые находятся на дотации и, при этом, не справляются ни с сохранением государственного языка, ни с поддержанием правопорядка, необходимо предусмотреть особый правовой статус, включая возможность временного перевода из положения субъекта федерации на положение федеральной территории. Только если права в составе федерации будут прямо связаны с обязанностями, а дотирование отстающих регионов не будет дотированием беззакония, прекратятся разговоры об "отмене дани любой ценой" включая цену развала России.

4. Вопрос о той цене, которую мы платим за единство страны, должен быть решен раз и навсегда. Необходимо признать, что большинство граждан России гораздо меньше боится терроризма и терактов со стороны профессиональных международных террористов, чем уличного насилия и издевательского криминального разгула со стороны тех, кто "не пошел в террористы". Если предоставить гражданину России выбирать только между этих двух зол, то большинство выберет опасность погибнуть в результате теракта, а не опасность получить пулю в затылок из травмата, как Егор Свиридов. Первое — вероятность, определяемая жизненной битвой с врагом, второе — унизительная неизбежность предательского выстрела в затылок. Говорить сегодня нам, что мы платим разгулом уличного криминала со стороны молодчиков, провозглашающих

Цитата :

"Кавказ — сила. Кто не с нами, тот под нами",

за отсутствие терроризма, значит смешить наши тапочки. Никто такую цену за отсутствие терроризма платить не готов. Израиль живет шесть десятилетий в состоянии острейшей террористической войны, которую ведет в значительно менее благоприятных, чем у нас, правовых, моральных и геополитических условиях. Великобритания прожила несколько десятилетий под террористическим давлением ИРА. И ничего с этими странами не случилось. Не прошло и десяти лет с начала политики подкупа террористов, как уже вся Россия полыхает протестами и готова добровольно отдать то, чего террористы не добились перед этим ни взрывами, ни захватами заложников. Продолжение политики подкупа в условиях, когда российское общество однозначно высказалось против этой политики, будет для нас сигналом того, что подлинная причина этой политики совсем не в желании уберечь нас от террора, а в коммерческих, коррупционных, или иных неблаговидных интересах элиты российского центра будет вызывать неизбежное и уже не раз озвучивавшееся подозрение, что центр и региональные элиты попросту "в доле".

5. Должно быть категорически покончено с любыми формами экстерриториальности отдельных этнических общин на территории России. Либо все живут по общим законам и принципам, по тем принципам, по которым живет русское большинство, либо желающие быть экстрерриториальными пусть откажутся от российских паспортов, получат российские визы и въедут в страну как иностранцы. Никаких "внутренних иностранцев" в России быть не должно. Полпредства регионов, представители по правам человека, лидеры диаспор и т.д. должны заниматься своим прямым делом, — информационной работой, защитой всех граждан на определенной территории, развитием народной культуры, обучением всех граждан государственному языку и т.д., а не созданием режима неприкосновенности для тех или иных этносов. Никто не имеет права требовать изменить законы или практику России, ограничивать свободу слова и мысли, переписывать учебники и освобождать преступников, ссылаясь на "волю своего народа". Каждый, кто прибегает к таким методам, должен понять, что у русского народа тоже есть воля, и она, если надо, переломит любую другую волю. Нежелание жить по одному закону для всех может породить только, как уже было сказано выше, жизнь по воле арифметического большинства.

Если эти пять стрел мы воткнем в беззаконие и неравноправие народов России, если с их помощью мы прервем очевидное пренебрежение интересами самого многочисленного народа России, которая и породила сам феномен России, с её территорией и её историей, то мы получим вполне гармоничное общество.
Общество, которое избавится от большинства внутренних болезней, от чувства униженности и потенциала взаимной ненависти, будет справедливым для каждого и сплоченным перед лицом внешних угроз. Никакой альтернативной политики, которая позволила бы сохранить Россию единой и сильной, не просматривается. Если до бесконечности унижать русский народ и издеваться над ним с помощью "толерантной" демагогии, то процесс "отделения русских от России" будет не остановить. А если этот процесс начнется, то не спасется никто — ни простые люди, ни проповедники толерантности. И вопрос с демонстративной лезгинкой на площадях решится сам собой — не будет площадей, на которых её можно будет плясать.

Подведем, опять же, итоги.

1. Постсоветская национальная политика РФ рухнула. Рухнул и советский её вариант, и тот, который осуществлялся последние десять лет.

2. Развязанный в последние годы фактический террор против русских националистов лишь подтвердил — не их умеренные рассуждения и немногочисленные акции, а сама ошибочная политика сделала русское большинство, и особенно молодежь, "национал-экстремистами".

3. Этот "экстремизм" уличного и сетевого "анонимуса" не задавишь, в отличие от националистической "тусовки", никакими управлениями "Э", никакой ложью, провокациями и 282-й статьей. Не посадить по этой статье всего народа.

4. Увы, ценность единства России, сохранения территориальной целостности перестала быть для рядового гражданина абсолютной. Он не понимает, почему должен расплачиваться своими деньгами и своей безопасностью и жизнью за нахождение в федерации тех регионов, жители которых презирают русское большинство и считают само собой разумеющимся, что его можно грабить и убивать.

5. "Отделенчество" распространяется, как летучая инфекция. Уже сегодня на пути его не стоят ни сами кавказские народы, мнение которых не интересует анонимного обывателя, ни власть, которой не верят. Фактически, на его пути стоят только русские националисты, абсолютное большинство которых пока не готово дать идеологическую санкцию этим настроениям.

6. Если единство России является для нас ценностью, то нужно немедленно прекратить ту безумную национальную политику, которая довела русских до готовности этим единством пренебречь. Нужно отказаться от пяти ложных принципов, на которых держится нынешняя асимметричная федерация, также известная под презрительной кличкой "многонационалия":

а. существование дутых автономий, где русское большинство отдано на произвол "титульного" меньшинства;

б. предоставление региону тем больших прав, чем более нерусским и отчужденным от общероссийских стандартов он является;

в. отсутствие всякой привязки полноправия региона к его дотационному или донорскому статусу, существование явления, которое в народе именуется "кавказской данью";

г. агрессивный шантаж угрозой терроризма, который подталкивает центр к подкупу и попустительству беззаконию в некоторых регионах;

д. возникновение фактической экстерриториальности некоторых этносов на территории Российской Федерации.

7. Те принципы, которыми необходимо заменить эту ошибочную национальную политику, с тем чтобы остановить как отказ русских от принципа единства России, так и от вползания общества в этническую войну всех против всех, следующие:

а. признание всей России территорией проживания и самоопределения русского народа, гражданские права представителей которого должны охраняться в полном объеме на каждом миллиметре территории РФ;

б. ликвидация всех автономий, где титульный народ не составляет большинства и замена их областями и краями — равноправными субъектами федерации;

в. введение зависимости прав региона в составе федерации от уровня его языковой и культурной интеграции, уровня законности и вклада в федеральный бюджет, ограничение прав тех субъектов, где существование на дотациях не способствует ни улучшению криминальной обстановки, ни решению социальных проблем, ни языковой и культурной интеграции, фактическая отмена "дани";

г. прекращение потакания террористическому шантажу, признание того факта, что большинство граждан России предпочтет бороться с террористической угрозой, а не терпеть беспредел на улицах и этническое неравноправие в повседневной жизни;

д. жесточайшее преследование всех поползновений на этническую экстерриториальность каких-либо проживающих в России народов. И закон и порядок должны быть одни для всех. И какие-либо формы шантажа большинства со стороны меньшинств должны быть полностью исключены.

8. Только если государство решительно и споро начнет проводить в жизнь новые принципы национальной политики, единство современной России удастся сохранить. Только в этом случае анонимное большинство русских вспомнит о том, что Кавказ, как и вся Россия, это русская земля, что её поливали потом и кровью наши предки. Что никого кроме наших врагов не обрадует, если мы своими руками начнем громить свою единую страну. Если мы не хотим, чтобы завтра демагоги вбросили в массы лозунг юридического отделения кавказских регионов от федерации, то сегодня, сейчас, вместо фактического отделения этого региона должно наступить его правовое воссоединение и упорядочение. Заболтать проблему "многонациональной" риторикой и ограничиться ритуальными жестами не удастся.

Уже позже, чем вы думаете!

Алексей Синельников #23, 23/12/2010 - 15:49
Правда состоит в том, что нет альтернативы - отделять или не "отделять". Правда в том, что они УЖЕ отделены. Есть только один реальный выбор: вести бесконечную войну за "непризнание" этого факта, или признать этот факт и вести войну за легализацию отделения "на своих условиях".

Алла #24, 23/12/2010 - 15:57
Как только они об этом узнают, вопрос будет снят. Вы представляете,что ОНИ будут делать без России, ведь они все по сути - посредники с торговли и этим и кормятся, а если это будет оформлено, то чем они кормиться будут?

Корхов Юрий Вадимович #25, 23/12/2010 - 18:07
Самое главное - они ОТДЕЛЕНЫ уже потому, что русские выехали оттуда. А те что еще не сделали этого, сделают в ближайшее время. В северокавказский республиках русских или нет или почти нет. И туда они уже не вернуться НИКОГДА. Потому эти республики уже не вернуть в лоно русской культуры и закона. Они будут жить по своему закону и будут продолжать паразитировать на российском бюджете и российских регионах (набегово-дотационно-высасывающая экономика). Изменения необратимы. С уходом русских людей оттуда Россия потеряла эти территории окончательно и навсегда. Это не гипотеза, это ЖИЗНЬ! Тут из Ставрополья уже тикают - освобождают территорию (вытесняются кавказцами).

Ксеня #35, 23/12/2010 - 20:59
Я знаю, Юрий Вадимович, что таких желаний у Вас В ПРИНЦИПЕ быть не может. Я о другом. И извините за горячность. Я о том, что информация, которой Вы располагаете, она, конечно, имеет свою горькую "сермяжную" правду. Но она не передает того духа, который царит здесь. Который был здесь веками, а в последние десятилетия ослабел, но не умер. Мы себя "сделать" им не дадим. Мы, потомки терских казаков, в крови нашей еще Бог весть чего намешано, но мы настоящие русские! Мы скорее сложим головы, чем пойдем на то, чтобы нас, как стадо, погнали с наших земель! Нам надо только помочь! Ногайкой против даже травматики не повоюешь.

Корхов Юрий Вадимович #36, 23/12/2010 - 21:30
Господи, и я, и все русские люди с Вами и земляками вашими. Ставрополье, конечно, вряд ли отойдет к ним, несмотря на некоторые негативные процессы. А вот национальные автономии пожалуй уже не вернешь. Хотя они потом сами не рады будут этому - слишком много ими взято от русской культуры, слишком уютно устроились под крылом Российской империи, Русской Цивилизации. После столетий совместного проживания клеиться к иной цивилизации так просто (бесплатно) не получится. Покажется совсем не сладко под Азербайджаном, а это уже Турция. Те научат их свободу любить - жесткий народ. Ислам исламом, а реальная жизнь жизнью.

Ксеня #37, 24/12/2010 - 20:38
В национальных автономиях все очень сложно, уважаемый Юрий Вадимович. Сложно, неоднородно и неоднозначно. Как не говори, но горец горцу рознь. Они совсем разные, разный менталитет, разное отношение к русским. Но, по крайней мере, не односложно. Начнем с того, что автономии кроились троцкистами - ленинцами, да и Сталин намешал, волюнтаристски, произвольно. Преследовались цели и вроде благие (за счет русского народа, как обычно, после переворота 1917 года), например, дать земли тем народам, которые жили практически в горах. И наши южные русские земли отдавались автономиям, чтобы те могли "самовыразиться, спуститься вниз, иметь города, пахотные наделы и т.д. Пример, Прохладненский район КБР. Он 100 % русский район, "подаренный" республике.

Георгий Платошин #44, 24/12/2010 - 19:07
С полгода назад ездив по делам в г.Алейск(Алтайский край),я под глубоки впечатлением от увиденного написал в своём ЖЖ: "Если быть русским означает быть экстремистом,то считайте меня таковым". Сегодня они не только актуальны,но и опасны для личной свободы. В целом с автором согласен. Автор учёл замечания, вторая часть как мне показалась без холуйской риторики.

Алексей © #45, 25/12/2010 - 04:40
Написано хорошо, грамотно и спорить по мелочам не хочется. Просто прочитав, понимаешь насколько всё это далеко от реальности. Это то как должно быть, но так никогда НЕ БУДЕТ. Мало сформулировать идеальную схему действий власти, надо найти способ заставить власть выполнить эту схему при том, что абсолютно все понимают что ДОБРОВОЛЬНО она ничего этого делать не станет, а напротив будет препятствовать попыткам привести в действие элементы этой схемы. А вот этого-то как раз и нет. Никто этим не занимается даже в теории. Вот что самое трудное. Тому кто сформулирует теоретические основы такового способа воздействия на власть без применения революционного насилия будет обеспечена память благодарных потомков.

САНЁК #50, 25/12/2010 - 09:10
Проявилось два направления в национальной политике: правительственное, упор на многонациональность, спаянную гражданственностью в один народ с неизбежным вытеснением русских из всех сторон жизни и проводящаяся в обычаях СССР и которая его разрушило; русско-народное, требующее уравнения в правах с этносами, ограждения от них, раскрепощения русской национальной свободы, духа, идей, а этносы идут как приложение, что должно быть государственной политикой.

http://www.apn.ru/publications/article23557.htm «Агентство Политических Новостей»
2011-01-21
Апология «очернительства» Сергей Сергеев
Вопросы национализма
«Вы не любите русскую историю», - с мрачной удовлетворенностью тем, что, наконец-то удалось раскусить «засланного казачка» и теперь уже совершенно ясны причины «странностей» вроде бы неглупого человека, сказал мне известный и заслуженный ветеран русского национального движения после прочтения моей статьи «Нация в русской истории». Я, несколько ошарашенный таким выводом, растерянно возразил, что вообще-то именно русской историей и занимаюсь профессионально вот уже лет двадцать. Мой визави, саркастически-мудро усмехнувшись («и не таких видали»), с полной уверенностью в своем торжестве, моментально меня «срезал»: «Ну и что, Пайпс, между прочим, русской историей всю жизнь занимается…». После стигматизирующего мою персону в глазах каждого честного русского патриота сближения с главным «русофобом» американской историографии, я понял, что дальнейший спор обречен быть бессмысленным и беспощадным…
С тех пор упреки в нелюбви к русской истории, в ее «очернении», а то и попросту в русофобии, я получаю более-менее регулярно. Особенно после статьи «Дворянство как идеолог и могильщик русского нациостроительства». Елена Чудинова буквально прокляла ее автора, «плюющего на могилы предков», Владимир Садовников инкриминировал мне «чаадаевщину», и даже мой друг Александр Самоваров посетовал, что Сергеев-де невольно льет воду на очень нехорошую мельницу… А все потому, что я изображаю имперский период нашей истории далеко не в радужных тонах.
Разве может русский националист критиковать историю своей страны? – возмущаются мои оппоненты. Я вряд ли сумею перед ними оправдаться, но эта дискуссия (пусть и тупиковая) – хороший повод поразмышлять о том, на каких принципах должна строиться русская националистическая историография. Настоящие беглые заметки (которые служат, кроме всего прочего, методологическим послесловием к циклу моих работ по истории русского нациостроительства) – попытка эти принципы наметить. Естественно, к дальнейшему обсуждению приглашаются все желающие.
Трюизмом стало утверждение, что вполне объективное, деидеологизированное историческое исследование возможно только в формате хронологической таблицы (да и там возможны злоупотребления злостным субъективизмом). Если выбирать между Леопольдом Ранке («историк должен просто описывать то, что было на самом деле») и Михаилом Покровским («история – это политика, опрокинутая в прошлое»), то, при всей несимпатичности фигуры последнего, премию в номинации «За реализм» придется отдать ему. Историческая наука изначально была идеологизированной и ангажированной, не случайно профессор-историк – неизменный (и немаловажный) актор политического поля эпохи Модерна.
Думаю, ничего порочащего честь историографического мундира в этом нет. В конце концов, история должна служить жизни, или жизнь истории? Конечно, найдутся кабинетные чудаки, которые выберут второй вариант, но честны ли они с собой до конца?
Российская империя оправдывала свое бытие в монументальных нарративах Николая Карамзина и Сергея Соловьева. Большевикам-интернационалистам понадобился тот же Покровский, национал-большевизм вознес Евгения Тарле из алма-атинской ссылки до вершин академической карьеры. Имперско-евразийское реставраторство 90-х клялось именем Льва Гумилева.
Какая история нужна современным русским националистам?
Естественно такая, которая будет «аргументами от прошлого» обосновывать необходимость русского национального государства.
Годится ли для этого апология Российской империи и следование традициям «государственной школы»? Нет, потому что тогда мы превращаем историю из ангажированной науки в ангажированную мифологию. Последняя тоже нужна, но у нее другие задачи и методы. При всей идеологизированности исторического исследования, оно не может пренебречь одним очень важным условием: уважением к факту. Мифологии это условие ни к чему, она принципиально не верифицируема. Для науки уважение к факту – sine qua non.
Мы можем сколь угодно вольно комбинировать известные нам данные источников, но мы не имеем права эти данные выдумывать или замалчивать. Нам не должна позволять этого делать интеллектуальная совесть историка, как бы выспренне не звучал в наше время такой императив.
До какой же степени нужно изнасиловать свою интеллектуальную совесть и заглушить ее голос истошным воплем - «верую, ибо абсурдно!», сколько нужно выпить водки забвения, чтобы впасть в доразумное и досовестное младенчество и бестрепетно провозглашать Российскую империю – русским национальным государством? Факты говорят о другом.
Можно ли назвать государством русских политическое образование, где подавляющее большинство собственно русских - люди второго-третьего сорта, нещадно эксплуатируемые привилегированным меньшинством, с которым их не соединяют ни общие права, ни общая культура? Где выгодополучателями проекта «Империя» являются 2-3 % жителей – вестернизированная верхушка, играющая роль цивилизованной метрополии по отношению к миллионам колонизируемых дикарей-великороссов. Или кто-то всерьез думает, что Романовы и обступавшая их трон аристократия работали в поте лица на благо всего русского этноса? Очевидно, именно в интересах последнего велись бессмысленные войны во имя химеры «похищения Европы»; процветало крепостное рабство; «мужиков» на пушечный выстрел не подпускали к гимназиям и университетам; устилались розами дороги для иноземным колонистам, а правнуков хабаровых и дежневых держали на привязи у околицы; равнодушно закрывались глаза на унижение русского достоинства в Остзейском крае и Финляндии …
Если мы считаем Российскую империю национальным государством (т.е. государством, заботящимся об интересах этнического большинства), то все это кажется, по меньшей мере, странным и шокирующим. Но, если мы поймем, что она была самодержавно-дворянским государством, то картина обретет «стеклянную ясность».
И это мы хотим взять за образец? Тогда в чем собственно наши разногласия с правящими «националистами в хорошем смысле слова»? В том, что они мало ведут победоносных войн и до сих пор не вернули пограничные столбы державы в окрестности Вирбалиса и Кушки? Но, кажется, не об этом мы, националисты, грезим… Трудно спорить с тем, что Российская империя перед РФ – что дворец перед сараем. Но еще труднее оспорить то, что режим, по которому живут обитатели этих столь непохожих зданий, в чем-то главном похож до неразличимости.
Пока у русских нет своего национального государства, историографическая критика имперской модели государственного строительства остается приоритетной задачей историков-националистов. Расчесывая язвы империи Романовых, мы косвенно бьем по больным местам квазиимперии «Газпрома». И, напротив, оправдывая крепостное право, «оскудение Центра» из-за 60-процентного перевеса в налогообложении, взваленного на великорусские губернии, «немецкое засилье» и прочие прелести, мы косвенно выдаем индульгенцию демонтажу социального государства, почти стопроцентному дотированию Кавказа и визитам чеченских адвокатов к профессорам МГУ…
Но, где же исторический позитив? – зададут мне закономерный вопрос. Конечно, позитив должен быть и его очертания начинают уже вырисовываться в некоторых серьезных работах, опубликованных, в том числе, и в журнале «Вопросы национализма». Надеюсь, наши читатели обратили внимание на цикл статей Александра Горянина о русских демократических традициях. Историю России как историю русского народа заявил недавно Валерий Соловей. Много оригинальных догадок и наблюдений можно найти в публицистике Константина Крылова, Александра Самоварова, Димитрия Саввина… Стоит также перечитать труды Аполлона Кузьмина, прочертившего через всю русскую историю дуализм «Земли и Власти»… В сущности, сегодня происходит возрождение исторической концепции декабристов на новом уровне эмпирического материала и его теоретического осмысления.
Общая схема националистической историографии ясна: русская история – это история борьбы русского народа за свое национальное государство. В самом кратком изложении курс русской националистической истории таков (здесь я во многом почти дословно совпадаю с Александром Севастьяновым). Русские вплотную подошли к созданию национального государства в XVI в. (с этим согласен и англичанин Доминик Ливен), но имперские аппетиты самодержавия, нашедшего себе верную опору в служилом дворянстве, не только остановили процесс нациострительства, но и отбросили его далеко назад. Новый виток нациогенеза начинается в первой четверти XIX в., благодаря конфликту бывших союзников – самодержавия и дворянства, которое восприняла национализм в качестве идеологии своей оппозиционности. Несмотря на катастрофический срыв русского нациостроительства в 1917 г. и второе, ухудшенное издание империи в виде СССР, русские обрели важнейшие элементы нации-государства – сравнительно эффективный управленческий аппарат, вполне современную армию и высокую Культуру, которую большевики воленс-ноленс транслировали «до самых, до окраин» …
Сегодня все это деградирует на глазах, и воскреснуть сможет только тогда, когда перейдет в руки своего истинного создателя и (пока еще не) хозяина – русской нации. Но здесь историк должен умолкнуть: будущее вне его компетенции.

Полный вариант статьи опубликован в № 4 журнала «Вопросы национализма»

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1570692&NodesID=7 Журнал «Власть» №3 (907) от 24.01.2011
А вас волнует русский вопрос?
«Конечно, ведь русские оказались самым униженным народом»
На встрече с руководством Федерального собрания Дмитрий Медведев обеспокоился состоянием русской культуры, традиций, межнациональных отношений. В ответ парламентарии заявили о притеснении русского народа не только за рубежом, но и в самой России (см. материал "О национальный гордости великодушных").

Дмитрий Рогозин, постоянный представитель РФ при НАТО, бывший лидер партии "Родина". Меня больше волнует русский ответ — чтоб нашему роду не было переводу. У нас главная проблема — демографическая, и надо ставить задачу увеличения населения до 500 млн русских. Без этого нельзя стать мировой державой. Волнует отсутствие русского единства — большая диаспора не имеет пока стимулов для возвращения. Волнует неустроенность русских, отсутствие комфорта, агрессивность иных культур по отношению к русским, попытка размыть русский этнос понятием "россиянин". При том что иная культура в России имеет господдержку, русские до сих пор являются лишь сырьем для вызревания других культур.

Элла Памфилова, лидер движения "За гражданское достоинство". Причины возникновения русского вопроса — в дефектах политической системы: вопиющая социальная несправедливость, беспрецедентная коррупция, отсутствие политической конкуренции, полная безответственность политэлиты перед народом — и русским, и нерусским.

Сергей Бабурин, ректор Российского государственного торгово-экономического университета. Меня волнуют спекуляции вокруг русского вопроса. Власти отвлекают внимание от социально-экономических проблем на сферу националистических обсуждений. Уровень русофобии выше уровня ксенофобии и антисемитизма. С этим бороться надо, возрождая в сознании понятие "великоросс". А притеснять русских никто не может, кроме них самих. Моська не справится со слоном.

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. Конечно, ведь русские оказались самым униженным народом. Идет дерусификация регионов. Это попахивает геноцидом. Надо официально заявить: русские — государственно-образующий народ. И прекратить вопли про лентяев и иждивенцев: такие не могли освоить громадную территорию от Калининграда до Владивостока.

Василий Бочкарев, губернатор Пензенской области. Меня больше беспокоит алкоголизация русского народа. Это и есть русский вопрос. Поэтому у нас низкая производительность труда, низкое качество. При этом большое количество неработающих, и не потому, что негде,— просто не хотят, считая, что мести улицы должны гастарбайтеры. И разве русскому не стыдно, что сейчас Египет и Израиль поставляют картошку и мясо?

Юрий Каннер, президент Российского еврейского конгресса. Такого вопроса нет — национальную карту разыгрывают политики, чтобы отвлечь внимание от насущных проблем. Национальные проблемы есть, но это не один вопрос, а множество. Можно, конечно, вписать строки о русском народе в Конституцию, но это путь в никуда.

Ирина Хакамада, общественный деятель. В России, к сожалению, проблема русских есть. Раньше русский вопрос был в подполье, но когда государство стало поощрять партии вроде "Родины" и лозунги "Россия для русских", все всплыло. Но все пошло сверху. Маргинализация населения и бедность настраивают молодежь на поиски виновных. Националисты начинают бить дубинами иностранцев. За рубежом бьют из-за того, что самим не хватает рабочих мест, а у нас никто работать не хочет, но все равно надо всех убить. У нас русский вопрос носит бытовой, варварский характер.

Леонид Гозман, сопредседатель партии "Правое дело". Меня волнует мир в стране. А попытки дать привилегии какой-то группе населения — это путь к фашизму и плохо для самой этой группы. В США оказывали избирательное предпочтение индейцам. И это привело к катастрофе для индейцев: из-за привилегий они не смогли интегрироваться в нормальный мир. Все, кто сегодня требует привилегий для русского народа,— это люди, которые наносят вред русскому народу и русской культуре. А власть просто испугалась националистических выступлений и пытается заигрывать с националистами.

Давид Якобашвили, председатель совета директоров компании "Вимм-Билль-Данн". Если этот вопрос не поднимать, межнациональная рознь усилится. Тогда мы страну не сохраним и безнадежно отстанем, а доминировать будут другие. Надо с детства воспитывать патриотизм, кем бы ребенок ни был — негритенком или азиатом. Важно, что он — гражданин России.

Константин Кинчев, музыкант. Для меня русский вопрос — это вопрос выживания государства. Моя родина, а точнее, государство напоминает гигантский свинарник после затяжного неурожая: все жрут. Жрут все, что попадается на глаза, в том числе и друг друга. Наша страна уже на грани распада. Через 10-20 лет Россия может прекратить свое существование под бурные аплодисменты "правозащитников" всех мастей.

Валерия Новодворская, лидер Демократического союза. Русский вопрос всегда волновал или завоевателей, или черносотенцев. Нынешняя власть счастливо сочетает в себе обе эти ипостаси. А русских людей ни в Киевской Руси, ни в древнем Новгороде русский вопрос никак не волновал.

Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России. Русский вопрос — это главная проблема большой Евразии уже 400 лет. Во власти русской империи все время меняются миноритарные группировки: сначала были кипчаки, татары Золотой Орды, при Романовых — литовские шляхтичи и немецкие авантюристы. После пришли евреи и грузины. Сегодня русский вопрос — предлог в борьбе элитных группировок, у которых этнически очень мало русского. С одной стороны либеральный истеблишмент, который этнически больше связан с Израилем, чем с Россией. А с другой — кавказские мусульмане. А сам русский народ от определения своей судьбы отстранен. И раз уж невозможно вернуть русских во власть, надо отказаться от концепции русскости как государствообразующего бренда и вернуться к интернационализму.

Андрей Ильницкий, заместитель руководителя ЦИК "Единой России". Меня волнует то, что людей начал волновать русский вопрос, что он вышел на повестку дня. Основная группа, составляющая российскую нацию, не должна чувствовать себя ущемленной и жить с ощущением этнического меньшинства. Это тревожный индикатор.

Александр Проханов, главный редактор газеты "Завтра". Он стоит острее всех других. Мы единственное из всех национальных государств, в котором слово "национализм" является бранным, а национальное самосознание подавляется. Мы по-прежнему государство с антинациональной диктатурой. Из-за деградации русского народа страна распадается, у нее нет потенциала для развития, умирание и разложение русских наполняют ядами всю жизнь страны, и все остальные этносы корчатся, умирая вместе с русским.

Игорь Губерман, писатель. Нет, не мое дело в этом разбираться. А убийства лиц нерусской национальности и комментировать излишне. В Израиле к русским относятся совершенно безразлично. Есть, правда, идиоты раввины, которые раз в полгода пишут статью о том, что все мы воры и проститутки, а не настоящие евреи. Но дураки везде находятся.

Дмитрий Потапенко, управляющий партнер компании Management Development Group Inc. Меня волнует то, как это обсуждается, даже фашизм у нас получается через жопу. Наши фашисты — 5 тыс. хулиганов, которые, кроме как "отметелить хачика", ничего не могут. У них нет ни экономических, ни политических идей. Они даже не могут понять, что эксплуатация приезжих на низкооплачиваемой, непрестижной работе — в их же интересах. Но такие фашисты выгодны власти, тем более что их легко разогнать ОМОНом.

Рамзан Кадыров, глава Чеченской республики. Русскому языку и культуре действительно необходимо уделять особое внимание. Развивая русскую литературу, искусство и культуру, мы сможем в какой-то мере развить в целом культуру всех народов страны. Конечно, сказанное нельзя воспринимать как стремление думать на госуровне только о том, что связано исключительно с русским языком и народом. Помнить нужно о каждом народе — тогда наша страна будет отличаться межнациональным миром.

Герман Стерлигов, председатель совета директоров Группы компаний Германа Стерлигова. Волнует, но с каждым днем все меньше. Во-первых, русские сами дружно вымирают от водки, наркотиков и ужасных продуктов. Во-вторых, происходит деградация, и это телестадо жалости уже не вызывает. Лет через десять русского народа вообще не станет. Наконец, большая часть народа в лучшем случае еретики, в худшем — язычники.

http://www.rus-obr.ru/ru-web/9361 Русский Обозреватель 24/01/2011 - 12:52
Автор Русский обозреватель Слава русского имени
Плачевное состояние народного просвещения, русской науки, культуры и промышленности зачастую рассматривается как явление хотя и не самое положительное, но в известном смысле неизбежное при идущей с конца XX в. перестройке всех начал русской жизни. Перестроимся — и тогда окультуримся краше прежнего, на новых цивилизационных началах. Что до хизнувших институтов — что же о них жалеть, они были старые.
О каких-либо государственнических амбициях — в том роде, чтобы слова «Наша слава — русская держава» произносились не с горькой иронией, но с искренним убеждением, — говорить тем более неприлично. Идея России, как и любой другой страны (разве что за исключением США), в том, чтобы жить свободно и зажиточно. Всякие же амбиции, выходящие за пределы лозунга

Цитата :

«Дадим хлеба и зрелищ (в том числе, разумеется, и политических) больше, лучшего качества, с большими затратами», —

это все от лукавого. Наше дело, не помышляя о славе, каяться и благодарить, благодарить и каяться — тогда, глядишь, когда-нибудь достигнем статуса Чехии, а то — мечтать не возбраняется — и Швеции.
Вынесем даже за скобки другие огрехи этой концепции. Пользователи ЭВМ знают, что при переустановке якобы универсальных ОС часто возникают такие конфликты с железом, что хоть святых неси, а тут все-таки не железная дура, а большой, сложный и древний национальный организм. Теория переустановки не учитывает такой малости, как движение народов. А это движение, могущее сломать на своем пути все, делает явными сильные огрехи концепции насчет превращения в Чехию любой ценой.
В дни мира можно увериться в том, что военных бедствий не может быть, потому что не может быть никогда, — и на этом основании упразднить свою армию. Чтобы затем кормить чужую. Точно так же в мире светлых идей можно увериться в том, что само слово «ассимиляция» звучит неприлично — тем более когда есть слово «мультикультурализм», — и на этом основании совершенно не заботиться о поддержании славы русского имени в культурном, хозяйственном и военном отношении. А уж империалистическое поучение Вергилия

Цитата :

«Римлянин, помни одно, — что ты призван народами править. // Вот твой завет: всюду мира закон насаждая, // Тех, кто смирился, щади и войною круши непокорных» —

это и вовсе хуже всяких скверноматерных ругательств.
Однако движущиеся народы не очень разбираются в идеальных идеях, но зато хорошо видят объективную реальность. Если имперский народ, на глазах превращающийся в подонков Ромула, более не озабочен славой своего имени, если он целенаправленно доламывает механизмы, обеспечивающие ассимиляцию, если насаждать закон мира он более не готов, а готов скорее к тому, чтобы — в лице своего верхнего класса — самому принять обычаи и ценности других народов, то спрашивается: с какой радости следует ассимилироваться, то есть уподобляться такому народу? Когда понаехавшие тут не видят в этом никакой необходимости, им можно отказать в чем угодно, но только не в логике. Ино дело, когда принятие русских обычаев и ценностей не только способствует более комфортному проживанию в русской среде, но и приобщает к общей славе и культуре, являясь необходимым условием для продвижения к почестям; ино дело, когда таким принятием и усвоением сами русские никак не склонны заниматься, в качестве высшей почитая культуру «Кока-колы». Глядя на это, любой инородец рассудит:

Цитата :

«Мне, что ли, больше всех надо?»

Мелкая деталь из жизни высшего класса. Вятский губернатор Н. Ю. Белых и его пермский коллега О. А. Чиркунов (губернаторы, кстати, не из худших, но скорее из лучших), не скрывая сообщали, что их отроки-сыновья учатся один в английской частной школе, другой в швейцарском пансионе. Безусловно, бывают разные жизненные обстоятельства, но безотносительно к ним должно констатировать, что сыновья высоких сановников не будут учиться русскому языку, словесности, истории, географии etc. В зарубежном пансионе этому не учат, да и не обязаны учить. Это не говоря о воздухе (l’air) родной страны, так необходимом для становления личности. Бог даст, у мальчиков все будет хорошо, но с воспроизводством высшего класса все обстоит очень нехорошо. Не говоря о том, что если детям сановников нет надобности становиться русскими, изучая русский язык, историю etc., то почему такая надобность должна быть у Махмуда?
Образование должно быть палладиумом русской державы не просто потому, что ученье свет, а неученье тьма (хотя это совершенно так), что при колониальной школе будет и колониальный быт, хозяйство etc. Прежде всего потому, что без сильной национальной школы не будет той культурной силы, которая могла бы насаждать закон мира. Подонки Ромула заведомо обречены в волнах великого движения народов, и колониальное сознание подонков тут не пользует нимало.
Добрыми намерениями известно куда вымощена дорога, и великой, роковой ошибкой было истолкование русского национального покаяния как необходимости кланяться другим народам, извиняясь за то, что не слушали их премудрости. Вплоть до прямой коммендации, т. е. добровольной отдачи в услужение. Раскаяние в духе притчи о талантах, т. е. в том, что мы оказались недостойными своей великой культуры и великой истории, за раскаяние не считалось, а считалось за недовыкорчеванные имперские амбиции.
Теперь эти амбиции почитай что совсем выкорчеваны. Слова Данте

Цитата :

«Подумайте о том, чьи вы сыны. // Вы рождены не для животной доли, // А к доблести и знанью рождены»

звучат почти так же неуместно, как слова того, кто был дантовым путеводителем. Русские вместе с прочими высокопросвещенными народами вполне прониклись общечеловеческими ценностями IV–V вв. по Р. Х. — той эпохи, о которой сказано:

Цитата :

«Варвары не уничтожили древний мир, они только развеяли его прах по ветру».

сегодня национальная школа и национальная культура с ее великими образцами — это не рыночная услуга и не изя­щная финтифлюшка для досуга, но единственный способ удержаться на том краю, за которым прах России будет развеян по ветру. И не только России.

http://www.apn.ru/publications/article23568.htm «Агентство Политических Новостей»
2011-01-25
Нужна ли русским этнодиктатура? Александр Самоваров
Русская партия
Про какую этнодиктатуру мы будем здесь рассуждать? Про русскую этнодиктатуру, разумеется. Ибо все уже готово, чтобы замкнуть этнический национализм русских на многочисленные структуры, которые исповедуют современное охранительство, монархизм, евразийство, неосталинизм и т.д.
Отодвинуть либеральных министров, советников и экспертов от руля, это дело одной недели. Но любой жесткий режим в РФ может состояться сейчас по форме только как этнодиктатура, только в купе с призывами к русским объединяться, какой-то демагогией в духе сталинской кампании «Россия страна слонов», с призывами к русским «быть первыми во всем» и прочей дребеденью. И даже пресловутое имперство вписывается здесь идеально. Всего-то подправить пару лозунгов.
И вот этот момент некоторые авторы чувствуют очень хорошо. И не говорят напрямую об этом, но взором своим обращаются в наше прошлое, к пресловутой «русской партии». В своей статье «Тайна Софронова» http://www.izvestia.ru/bykov/article3150537/
Дмитрий Быков пишет:

Цитата :

«Обрати кто-нибудь серьезное внимание на умных и талантливых из "русской партии", а не на Анатолия Иванова с Петром Проскуриным, - у нас уже в семидесятые годы многое могло быть по-другому. Что говорить, примитивнейшая разводка - бездарные националисты против талантливых космополитов - есть чистейший результат целенаправленных, хитро скрываемых усилий власти».

Дмитрий Быков рассуждает на тему, почему во главе «русской партии» в советское время стояли такие, как писатель и редактор «Огонька» Софронов, а не более достойные люди.

Цитата :

«Что, не было у нас талантливых писателей патриотического направления?» –

Восклицает Быков.
И продолжает:

Цитата :

«Чивилихин, хоть Солоухин, хоть Кожинов - все они годились на роль идеологов советского патриотизма; но как раз они-то ее и не получили. Власть, деньги, постановки, редакторство, награды - все было у Софронова. И здесь, в этом настойчивом отождествлении патриотического и бездарного, национального и палаческого, государственного и фальшивого, - я вижу, как хотите, хитрый умысел».

А мы, добавлю я, видим, прямой намек на день сегодняшний.
Прошу прощения за обилие цитат, но в этом есть смысл. Быков приходит к такому выводу:

Цитата :

«По-настоящему опасен для этой власти был не западник - цекисты сами были стихийные западники, когда дело доходило до покупки магнитофона. Западнику тут все чужое, ему здесь неинтересно. Опасен им был идейный и талантливый патриот - потому что патриоту страна небезразлична, и дай ему хоть десятую долю той власти, какая была у Софронова, - он эту страну, не дай Бог, обустроит. Так обустроит, что эта власть с ее хапужничеством, временщичеством и бездарностью станет никому не нужна».

Любопытно, что именно об этом я говорил в нашей «внутренней» дискуссии в 1991 году, когда работал на ТВ, Ричарду П. Был такой еврей-обозреватель. Я ему говорил, что советское начальство специально продвигало или русских дураков, или евреев, которых легко было контролировать, они с русской массой не смыкались.
И я бы почти подписался под этой статьей Быкова, если бы не другая статья, которая показывает, что все было не совсем так. Т.е. не сама статья об этом говорит, а размышления, к которым она приводит. Речь о «В банке с пауками» http://www.litrossia.ru/2011/01/05879.html главного редактора «Литературной России» Огрызко.
Огрызко рассказывает о судьбе замечательного русского поэта Юрия Кузнецова, которого противопоставляет «бездарным» патриотам Прокушеву и Сорокину.
В этой статье есть интересные факты. Ну к примеру, прямо про сегодняшний день, либералы ругают Сталина, а у русских нет ничего:

Цитата :

«По­ка ли­бе­ра­лы про­дол­жа­ли ру­гать Ста­ли­на, ох­ра­ни­те­ли обо­зна­чи­ли пе­ред Хру­щё­вым дру­гую про­бле­му – от­сут­ст­вие у Рос­сии сво­их пар­тий­ных и куль­тур­ных ин­сти­ту­тов. Ис­пу­гав­шись рос­та на­ци­о­наль­ных на­ст­ро­е­ний, Хру­щёв пред­ло­жил со­здать Бю­ро ЦК пар­тии по Рос­сии, ор­га­ни­зо­вать но­вые га­зе­ты и жур­на­лы для рос­си­ян и уч­ре­дить Со­юз пи­са­те­лей Рос­сии».

Очень криво, но в этой статье рассказывается, как собственно создавалась «русская партия», как она получала деньги и ресурсы. Как пришли русские к Хрущеву, потом к Брежневу и говорили:

Цитата :

«Дайте, у нас ничего нет в вашем советском государстве».

В итоге, вырвали из пасти много чего, включая мощное издательство «Современник». В этом издательстве и работали Юрий Прокушев в качестве директора, а Валентин Сорокин в качестве главного редактора. Русские патриоты получили ставки, заказы на переводы, стали публиковать свои книги, после публикаций вступать в Союз писателей.
А до этого, как пишет Огрызко:

Цитата :

«Рус­ские пи­са­те­ли, при­дер­жи­вав­ши­е­ся кон­сер­ва­тив­ных цен­но­с­тей, за го­ды хру­щёв­ской от­те­пе­ли ос­та­лись без из­да­тельств. В про­вин­ции всё лик­ви­ди­ро­ва­ли, а в Моск­ве зна­чи­тель­ная часть от­рас­ли пе­ре­шла под кон­троль ли­бе­ра­лов, в ча­ст­но­с­ти, из­да­тель­ст­ва «Со­вет­ский пи­са­тель» и «Ху­до­же­ст­вен­ная ли­те­ра­ту­ра».

Так чем плохо, что русские получили свое издательство? По Огрызко проблема заключалась в том, что руководить издательством поставили не тех, и гениальный Юрий Кузнецов из-за этого страдал.
Вот характеристика, которую Прокушеву дает Огрызко:

Цитата :

«Как ли­те­ра­ту­ро­вед Про­ку­шев все­гда был ни­ка­ким. По­сле его убо­гих ста­тей о Ма­я­ков­ском це­ни­те­ли по­эзии хо­те­ли стре­лять­ся. Так же ужас­но он пи­сал и о Есе­ни­не. Поз­же при­яте­ли Про­ку­ше­ва ут­верж­да­ли, буд­то их ком­па­нь­он пер­вым в на­уч­ном ми­ре ре­а­би­ли­ти­ро­вал Есе­ни­на. Но всё это вра­ньё. Он все­гда бо­ял­ся за­тра­ги­вать ос­т­рые про­бле­мы в есе­ни­но­ве­де­нии и ста­рал­ся все спор­ные мо­мен­ты в би­о­гра­фии и твор­че­ст­ве по­эта трак­то­вать ис­клю­чи­тель­но в поль­зу вла­с­ти».

И еще Огрызко пишет, что Прокушев был пуглив. Так и хочется заметить, что чья корова бы мычала…
Ну ладно. Дело не в этом. Какой был литератор Прокушев, в данном случае, дело десятое, может быть, не так и плох, если серьезно к этому подойти, но ведь здесь важно, каким организатором он был. И видно, что не плохим, раз огромное издательство быстро заработало, и во многом на пользу русским.
И такой же туман о Сорокине. Его Огрызко тоже уничижает, как может, в основном на основании сплетен, а все равно вырисовывается очень симпатичный человек.
Вот допустим такой эпизод:

Цитата :

«До­кла­ды­вая про Со­ро­ки­на, Дроз­дов вспом­нил ис­то­рию с воз­вра­ще­ни­ем пи­са­тель­ской груп­пы с ка­ко­го-то вы­ступ­ле­ния. Один под­вы­пив­ший ли­те­ра­тор, не зная, ку­да деть по­да­рен­ную пи­са­те­лям скульп­ту­ру «Мать-Рос­сия», в серд­цах в ма­ши­не бряк­нул: мол, мать-Рос­сия, ку­да ж те­бя за­су­нуть. Эта фра­за вы­зва­ла вспыш­ку гне­ва у Со­ро­ки­на. На­бро­сив­шись на пья­но­го кол­ле­гу, он ему бро­сил: «Ты, хмырь бо­лот­ный, пре­кра­ти глу­мить­ся над свя­ты­ней, не то я те­бя стук­ну».

Живший в то время я прекрасно понимаю, какому фрукту хотел набить морду Сорокин. Дело было не в этой фразе. Она была всего лишь повод. В литературной, инженерной, студенческой среде полно было тогда подленьких таких русофобов, и фраза эта явно была обращена в адрес самого Сорокина. Я таких историй много знаю.
Или вот такой «компромат» на Сорокина:

Цитата :

«Де­ло в том, что по­эт вез­де го­во­рил, что он мар­те­но­вец, в юно­с­ти был ме­тал­лур­гом. Но по­том вы­яс­ни­лось, что в ре­аль­но­с­ти Со­ро­кин ра­бо­тал на Че­ля­бин­ском ме­тал­лур­ги­че­с­ком за­во­де ма­ши­ни­с­том подъ­ём­но­го кра­на».

Хоть стой, хоть падай! Машинист крана на металлургическом комбинате вполне может назвать себя металлургом, и это будет правдой.
Т.е. Сорокин не сын следователя НКВД, не сын «комиссара в пыльном шлеме», работал простым машинистом, готов был набить морду за Россию, ну очень это симпатично!
Но самое интересное, что именно Сорокин берет на работу поэта Юрия Кузнецова. Версия Огрызко, что Кузнецова мог рекомендовать Наровчатов, очень смешная, тот был из «другого лагеря».
И как берет на работу Кузнецова Сорокин? При каких обстоятельствах?

Цитата :

«Со­ро­кин от­пра­вил­ся к дво­ю­род­но­му бра­ту на Ку­бань. Оформ­ля­ясь в гос­ти­ни­це, он в ан­ке­те ме­с­том сво­ей ра­бо­ты ука­зал из­да­тель­ст­во «Со­вре­мен­ник». При­ня­ла у не­го эти до­ку­мен­ты де­жур­ный ад­ми­ни­с­т­ра­тор Ра­и­са Ва­си­ль­ев­на Куз­не­цо­ва, мать Юрия По­ли­кар­по­ви­ча. Со­ро­кин рас­ска­зы­вал, что в один из ве­че­ров она под­ня­лась к не­му с бра­том в ком­на­ту, рас­ска­за­ла про сы­на, ко­то­рый мы­кал­ся в Моск­ве без ра­бо­ты, и по­про­си­ла по­мочь. Вер­нув­шись в Моск­ву, Со­ро­кин по­шёл к Про­ку­ше­ву и убе­дил то­го взять Куз­не­цо­ва в из­да­тель­ст­во».

Вот так вот один русский парень взял на работу другого русского парня из низов. Опять же очень симпатично.
Далее Огрызко описывает работу Юрия Кузнецова в «Современнике» как сплошные страдания. Но в итоге вырисовывается такая картина. За три года Кузнецов из младшего редактора превратился в начальника отдела огромного издательства. Это что, против воли Сорокина и Прокушева?
За шесть лет работы в издательстве Кузнецов получил жилье в Москве, выпустил два сборника стихов, он становится известным поэтом, речь идет о премии Ленинского комсомола, и далее:

Цитата :

«Ви­ди­мо, пи­са­тель­ское и из­да­тель­ское на­чаль­ст­во все­рьёз на­ча­ло го­то­вить Куз­не­цо­ва к ка­кой-то но­вой мис­сии».

А между тем, Кузнецов оскорбительно выразился в адрес Сорокина, или не было этого, но сплетня была. И в общении он был не подарок, но Прокушев с Сорокиным его не задвигают, а выдвигают.
Это, кстати, говорит о том, что как поэт, Сорокин чувствует себя рядом с Кузнецовым вполне комфортно. И более того, как пишет Лидия Сычева Кузнецов после еще 16 лет работал Литературном институте, а начальником у него был Сорокин!
В этой же статье Сычевой есть ссылка на очевидца Сергея Семанова, который пишет, что Прокушева и Сорокина «снимала Лубянка». Это за что же такая честь? За боязливость?
Собственно, я и начал такой подробный анализ статьи Огрызко по той причине, что она лжива по изображению тогдашней действительности.
В той реальности начала создаваться «русская корпорация», в которой русские поддерживали русских. Да, они ангелами не были, на каждого чего-то можно наковырять, но я помню, что Аполлон Кузьмин с уважением говорил о Юрии Прокушеве, а Кузьмин не деликатничал в отношении людей.
И прав Александр Байгушев, которого цитирует Огрызко, русский поэт Юрий Кузнецов был взят на работу в РУССКОЕ издательство, дело имел с русскими патриотами, во многом он и был сформирован той средой.
И для этой среды он был свой, до конца жизни, между прочим. И во многом совершенно не отличался от рядовых ее членов, к сожалению. И уж если пошли в ход сплетни, то расскажу еще одну. Рассказал мне ее поэт Сергей К. В ЦДЛ или где-то еще в середине 90-х годов, Сергей К. беседовал с поэтом-евреем, вот тогда подошел к ним уже погулявший Юрий Кузнецов и сказал:

Цитата :

« Как ты можешь разговаривать с этим…?»

Да, были вещи оголтелые, были просто глупые, от недопонимания и прочего. Но я помню по себе, как это «зажигало» и освобождало, общение с русскими патриотами, которые, вдруг тогда (как и сейчас) появились везде. Это было освобождение от марксистских догм, от либеральных стереотипов, и можно было дышать!
Что касается того, что русские патриоты отвоевали себе два журнала, и два мощных издательства, это то же самое, что по нашим временам получить от власти центральный ТВ-канал.
И газета «Литературная Россия», которой сейчас владеет господин Огрызко, была серьезной газетой, временами просто великолепной, а сейчас она подобна старой коммуналке, в которой пахнет прокисшими щами.
Но вернемся к статье Быкова. Чтобы было, если бы к власти в 1991 году пришла «русская партия?»
В 1991 году это было бы спасением. Потому что и «генералы» «русской партии» и ее идеологи, и ее пропагандисты были настроены на служение народу. Они были гуманными людьми. Тот же Аполлон Кузьмин на словах был лютым, но на деле был за демократию, он был широк во взглядах.
И даже тогдашние партийные были гуманными, и работники КГБ были гуманными. Многие хорошо помнили Сталина, когда поочередно практически все руководители НКВД были расстреляны.
Тот же глава 5 управления КГБ Филипп Бобков писал в своих мемуарах, как пришел на работу, а ему говорят: хочешь, садись за этот стол, этого парня расстреляли, хочешь за этот, здесь сидел парень, который сам застрелился.
Тогдашняя этнодиктатура была бы мягкой. Нынешняя имеет все шансы быть весьма жестокой, ибо за эти годы выросло совершенно иное поколение людей, на своей шкуре не испытавших, что такое диктатура, и как она страшна для всех, в конечном итоге и для тех, которые ее устанавливают. Современные властители ни в грош не ценят жизнь человеческую, и уважение к человеческой личности для них пустой звук.
Быков не хочет этнодиктатуры до такой степени, что начинает различать, кто есть кто из нынешних националистов, а не валит все в кучу, как было принято. И правильно делает. Но разговор об отличиях этнического национализма от политического, это отдельный разговор.

http://www.apn.ru/publications/article23587.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-01-28
Народовластие для русских и Государства Российского Сергей Семанов
Русская идея
В последние годы обсуждение судеб русского народа и Государства Российского на страницах печати и в Интернете приобрели невиданный доселе размах, а главное – необычайную глубину и основательность суждений. К сожалению, широким слоям нашего народа это недоступно, на телевизоре главным толкователем всех подобных вопросов является гражданин многих стран Познер, в советском прошлом – яростный обличитель «американского империализма». Однако, обсуждение «русского вопроса» расширяется и углубляется, далеко перешагнув столичные пределы. Приведем тут лишь один пример.
Петербургский философ профессор Александр Казин недавно высказался о судьбе русского народа в ХХ столетии кратко, чётко и определённо:

Цитата :

«За 70 лет советской власти ценой огромных усилий и жертв была создана вполне приемлемая цивилизационная форма России-СССР, не низводящая страну и народ до положения дойной коровы для компрадорских олигархических кланов… Наши дети мечтали стать учёными, инженерами, космонавтами, а не киллерами и интердевочками. У нас не было наркомании, проституции и мата по телевизору. По сравнению с нынешней «россиянской» действительностью, когда низы «ничего не могут», а верхи «всё хотят», советский строй брежневской эпохи кажется чуть ли не раем, во всяком случае, чем-то близким к русскому идеалу соборного существования всех слоёв общества».

Не побоялся философ заглянуть в ближайшее будущее тех, кто избрал своим идеалом современный Запад:

Цитата :

«Сегодня в свободном мире легализован гомосексуализм, лет через десять на свои парады выйдут зоофилы, потом педофилы, потом некрофилы, а кончится это людоедством, как и предсказывал Достоевский». А у нас ныне некоторые хотят, «задрав штаны, бежать за натовским комсомолом»,

а впереди, как это в подобных случаях и положено – русский патриот Рогозин.
В России нередко случалось так, что размышления и обсуждения, порой самые существенные, только обсуждениями и оставались, не переходя в действия и навсегда оседая в архивохранилищах. И вот на наших глазах произошло событие громадной (без преувеличения) общественной значимости – выработка национально-демократической идеологии, отлившейся уже в первичную организационную форму. В Интернете в ноябре 2010 года вывешен Манифест об образовании Национально-демократического движения Русский гражданский союз.
Когда-то Пушкин прозорливо заметил, что понимание русской истории и русской действительности требует

Цитата :

«иной мысли, иной формулы», нежели привычные, поступающие к нам извне. Он же воскликнул однажды: «Ужели слово найдено?»

С величайшим чувством удовлетворения мы можем отметить: да, и это слово русская мысль воистину выстрадала – национал-демократия, соединение принципов национализма и народовластия. Идее этой плодотворной и её воплощению в жизнь суждено, вне сомнений, большое и победительное будущее.
Манифест движения отличается чёткостью и взвешенностью суждений:

Цитата :

«Русский народ в августе 1991 года, как и в феврале 1917-го, вновь упустил шанс обрести русское национальное демократическое государство. Итогом следующих двадцати лет стало и поражение русских демократов, чуждых национальной идее, и поражение русских националистов, чуждых идеям свободы».

Вывод верный, но оглянемся тут немного на прошлое, давнее и близкое.
Так называемая «Первая русская революция 1905 года», которую вернее было бы именовать революцией сугубо антирусской, изучена у нас вполне основательно, но её уроки относительно слабо знакомы общественности, ибо затенены страшным опытом года 1917 года и всех последующих трагедий вплоть до «чёрного августа» и «кровавого октября». Так, но какое же наследие оставили нам русские националисты начала прошлого века?
Отметим попутно, что мерзости этой самой «первой антирусской» были отвратительны и досель беспримерны по наглости, что прекрасно отмечено в источниках и литературе, сошлёмся хотя бы на недавнюю книгу А. Солженицына «Двести лет вместе». Тогда ещё русский народ не ведал поганого телевещания, руководимого его врагами, и в большинстве своём встретил эти бесчинства враждебно. А петербургская власть была уже в растерянности, армия заколебалась, матросы на Балтийском и Чёрном морях вообще предались мятежу, полиция против массовых бунтов оказалось бессильной, всё катилось к краху Государства Российского.
Именно в этот критический миг поднялось мощное движение снизу от народной русско-православной толщи, которое и остановило наступление революционных погромщиков. Это была, несомненно, русская победа, но воспользоваться ею тогдашние русские националисты, к сожалению, не сумели. Не хватило широты понимания событий.
8 ноября 1905 года, в пик революции, в Петербурге был основан Союз русского народа, вскоре он сумел возглавить общественное движение самого широкого разлива за сохранение и укрепление вековых русско-православных ценностей (заметим, что уже тогда в православной иерархии появились сторонники так называемой «живой церкви»). Движение это оказалось столь мощным, что массовое революционное бунтарство вскоре схлынуло, сохранившись лишь в кругах молодой интеллигенции. Союз русского народа до сих пор поносят либералы и революционные наследники всех мастей («черная сотня»), мы не станем касаться той долгой и сложной истории, благо о ней полно и объективно рассказано в работах Вадима Кожинова и особенно Олега Платонова. Остановимся лишь на одном, как относились тогдашние русские националисты императорской России к вопросу о народовластии (демократии)?
В ноябре 1905 года, в журнале «Мирный труд», тогдашнем органе новообразованного Союза, появилось основополагающее заявление; вот его ключевая часть по интересующему нас сюжету:

Цитата :

«За веру, Царя, Отечество, Престолонаследие, за нераздельность России, за благо русской народности, законность и порядок».

Ну, всё вроде бы правильно, но где тут хотя бы упоминание о нуждах, чаяниях, и заботах самого русского народа, труженика и хранителя земли, на которой воздвигалась наша держава? Слов таких нет, ибо устроители Союза видели свою задачу, прежде всего в укреплении монархии. Не ставили они вопрос перед ослабевшим самодержавием о Земских соборах, коренным образом отличавшихся от пресловутого «всеобщего, тайного и равного» голосования, которое так легко поддается воздействию, о введении чего-то подобного древним вечевым собраниям в городах, а к сельским земствам, столетиями бытовавших на Руси, относились с подозрением. Итог был предсказуем.
В феврале 1917-го, вследствие хорошо продуманного масонского заговора, царское самодержавие рухнуло и погребло под своими обломками весь Союз русского народа. А сам народ, от которого они, увы, оторвались, их исчезновения, по сути, и не заметил. Вот и личная судьба вождей Союза оказалась трагической, большинство их сгинуло в подвалах ЧК, с ними обходились беспощадно. Как и с православными священниками, многие из которых входили в Союз. Но отметим уж, что не слышалось от всех них громкого призыва к царской власти о необходимости восстановления на Руси Патриаршества…
На исходе ХХ столетия «революционная ситуация» в стране снова накалилась, и толпы возбуждённых граждан вышли на улицы. Печальная та история в наши дни уже хорошо изучена и объективно описана, не станем даже кратко касаться тех трагических уроков, они очевидны. Тогда установили диктатуру над русским народом Свердлов и Троцкий, позже – Гайдар и Чубайс. Последствия для трудящихся оказались примерно одинаковыми, хотя во втором случае обошлись без ЧК (зачем шумные и кровавые казни, если легко сократить число граждан «мирными средствами»?).
Остановимся тут на одном лишь обстоятельстве. В конце 1960-х, а в 1980-е уже получила широкое укоренение так называемая «Русская партия». Разумеется, в условиях комдиктатуры ни о какой открытой организации помышлять было нельзя, но образовалось прочное содружество единомышленников, объединённых русско-патриотической идеологией; взгляды эти слегка прикрыто, но весьма широко распространялись по стране, встречая несомненный сочувственный отклик. Официальная идеология полностью обветшала, а прозападный либерализм был популярен в основном среди космополитической интеллигенции. Андропов перед своей кончиной нанес по «Русской партии» сильные удары, но в целом она устояла.
Началась пресловутая «перестройка», толпы недовольных «партократией» людей вышли на улицы, безрезультатно требуя решительных перемен. Горбачёвская власть потеряла всякий авторитет, советское государство затрещало. Что же в этих накалённых обстоятельствах отстаивали деятели «Русской партии»? Никак не принимая безбожную комидеологию, они пытались сохранить советскую государственность, надеясь её обновить и действительно перестроить. В идеале желание благое, но в тех раскалённых обстоятельствах назревающей гражданской войны, совершенно утопическое. Народ желал узнать деловые предложения о коренном переустройстве общества, а слышал от русских патриотов о подвигах Александра Невского и Куликовской битве, гимны давно скончавшемуся маршалу Жукову.
В 1990-м прошли первые выборы, бестолковые, но в общем-то свободные. Тогда выдвигались в депутаты Бондарев, Глазунов, Кожинов, Куняев, Любомудров, Осипов и другие известные русские деятели. Никто не прошел, даже до вторых мест не дотянули… На их места прошли демагоги, которые вскоре слетели со сцены, уступив места уже неприкрытым палачам России и русского народа.
Прошлое надо изучать, чтобы извлекать из него уроки. Союз русского народа потерпел поражение, защищая дряхлеющую монархию. «Русская партия» не смогла противостоять фальшивым либералам, лживо принявшим личину «демократов», бескорыстных «борцов с привилегиями», которые по-наглому обманули доверчивый и политически тогда неопытный тогда русский народ. Что стало далее – известно.
Ныне мы тоже имеем по внешности твёрдую «вертикаль власти» с выборами, внушающими некоторые сомнения. Эта власть, словно в насмешку над собой, собирается создать вместо народной милиции какую-то новую «полицию», не думая о том, что в старой императорской России это слово было не очень любимым. У нас есть и Патриархия, окропляющая власть, а некоторые иерархи катаются на горных лыжах в Альпах и проповедуют экуменизм. В стране отсутствуют профсоюзы, а наши «правозащитники», получая субсидии от зарубежных покровителей, защищают интересы исключительно «олигархов».
В Манифесте новой русской национальной организации по данному поводу сказано определённо:

Цитата :

«Итогом двадцати лет стало и поражение российских демократов, чуждых национальной идее, и поражение русских националистов, чуждых идеям свободы».

Придётся согласиться…
Да, возрождение русской нации и Государства Российского возможно только при подлинном народовластии. Это сейчас именуется демократией, замечательное древнегреческое слово, и мы, законные наследники Византии, имеем полное право им пользоваться. Беда лишь, что почтенное это слово недавно осквернено нашими политическими гешефтмахерами. Ну что ж, у нас в запасе есть чисто русское слово – народовластие. Когда-то Ленин мечтал соединить социализм с рабочим движением. Кое-что получилось. Теперь следует соединить русский национализм со всеобщим народовластием.

http://www.stoletie.ru/obschestvo/lezginka_na_lobnom_meste_2011-02-03.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 03.02.2011
Лезгинка на Лобном месте Юрий Поляков
Заметки несогласного
Мы относимся к дружбе народов так же, как и к другим ценностям, доставшимся нам от советской цивилизации: заводам, нефтяным скважинам, газопроводам, ракетам, плотинам… Пользуемся, пока они вдруг не начинают ломаться, взрываться, прорываться.

От какого наследства мы отказываемся?
Мы привыкли только тогда спохватываться, когда что-то уже произошло: ах, ведь надо ж было чинить, латать, модернизировать – вкладываться! А почему не вкладывались? Экономили, наверное: Абрамовичу – на яхту, а Прохорову на Куршевель копили…
И вот теперь рванула дружба народов. Гибель болельщика Егора Свиридова, застреленного «кавказцем», вывела на площади толпы молодёжи с лозунгами: «Россия для русских!» Отечественные либералы, отбросив ролевые игры в державников и демократов (ради рейтинга чего не сделаешь!), дружно запели свою строевую песню о русском фашизме. Патриоты заговорили о «пробуждении нации». Власть удивилась: почему здоровье русского, невежливо обошедшегося с Кораном, не стоит и десяти копеек, а вот кавказцы, приезжающие вглубь России, позволяют себе такое… Ну, дальше вы помните! Не успели остыть «манежные» страсти, как страну потряс взрыв в «Домодедово». Следы ведут, как обычно, на Кавказ. Мне, русскому человеку, есть что сказать по этому поводу. И я скажу. Но сначала давайте взглянем на происходящее в стране глазами тех, кого при советской власти не слишком почтительно величали «националами».
Россия столетиями была империей. Неважно: царской, романовской или советской, сталинско­брежневской. Да, в какой-то мере это была «перевёрнутая империя», где метрополия жила беднее и бесправнее «колониальных окраин». Но всё-таки империя!
Нынешняя Россия, именуясь Федерацией, унаследовала почти всю имперскую проблематику и прежде всего межнациональную, что совершенно нормально.
Вон в Бельгии фламандцы с валлонами никак не договорятся, а у нас вместе живут более ста народов, которые сошлись в единое государство разными путями. Одни прискакали как завоеватели, а стали подданными. Другие сами слёзно попросились под крыло двуглавого орла, истребляемые безжалостными соседями. Третьи сопротивлялись, но были покорены и присоединены. Четвёртые вообще не сопротивлялись, а достались вкупе с землями, отвоёванными у других империй, начинавших войну, как правило, первыми. Пятые просто «проснулись» в России, которая расширялась стремительно: многие «сущие в ней языки» стали своего рода архипелагом, затопленным русским потоком, хлынувшим, перевалив Урал, на Восток. Сейчас трудно поверить, но в ту пору русские рожали больше, чем китайцы. Население России и Франции к моменту похода Наполеона было примерно одинаковое, а к концу столетия нас было уже много больше, чем французов.
Подсознательное отношение «малых» этносов к «метрополии» и «имперскому народу» определяется тем, при каких обстоятельствах зажили вместе: волей или неволей, бескровно или с кровью, давно это случилось, как с финно­-уграми, или сравнительно недавно, как с народами Северного Кавказа. Что приобрели, а что потеряли, попав под скипетр. Национальный вопрос, если помните, клокотал во всех бунтах и смутах, потрясавших державу, однако не разнёс её вдребезги, подобно Австро­-Венгрии или Османской империи. Почему? Наверное, потому, что почти каждый «язык» имел прежний опыт подчинённого сосуществования с другими, более мощными этносами, входил в другие государственные образования. И на крутых поворотах истории коллективный разум народа подсказывал: а с русскими-то получше будет! От добра добра не ищут!
Конечно, случалось всякое, но хорошего было больше. Когда больше плохого, жаловаться некому. Не в том смысле, что нельзя обратиться в ООН или в Страсбург. Можно. Но кто будет обращаться? На территории современной Германии ещё в XVIII веке обитало не менее десятка крупных славянских племён со своими наречиями, культурой, традициями, верой… Где они? Их нет. А где калмыки, оставшиеся в пределах Китая? Я уже не говорю о кровавой резне армян, живших на византийских землях ещё до турок­османов. Посещение Музея геноцида в Ереване – одно из самых страшных впечатлений моей жизни… Зато народы, ставшие частью Российской державы, за редчайшим исключением, не только не исчезли, но расплодились, развились, обзавелись письменностью (у кого не было), приобщились к плодам русской цивилизации, может быть, не самой передовой, но и не самой отсталой. Впрочем, самая передовая в ту пору Британская империя вытворяла со своими колониальными холопами такое, что крепостнику Николаю Палкину в кошмарном сне не могло привидеться. Это информация к размышлению о том, «что такое хорошо и что такое плохо» в межэтнических отношениях.
Опыт межнациональных отношений, нерешённые проблемы многоплемённого устройства страны, накопленные Российской империей и переданные по наследству СССР, остались во многом не осмысленны.
При советской власти они считались решёнными в ходе «революционного очищения», что верно лишь отчасти. К тому же, на смену иллюзии, что нательный крест стирает племенные различия, явилось куда большее заблуждение, будто партбилет отменяет национальное самосознание. Официальная марксистская наука изучала национальную проблему со стыдливой опаской, как невинная медичка заспиртованный фаллос. Ну а в минувшие 20 лет, когда государственный антисоветизм приравнял Октябрьскую революцию к грязному гешефту пассажиров опломбированного вагона, о 74-летнем государственном опыте одной шестой части суши как-­то и говорить было не принято: совок.
История повторяется. И мы сегодня в известной мере сталкиваемся с тем, с чем наши деды столкнулись после Октября.
Любая революция – это попытка с помощью направленного взрыва разрешить бесчисленные противоречия, копившиеся долгие годы не только в социальной и производственной, но и во всех иных сферах жизни, включая культуру. Но разные заинтересованные силы стараются направить взрыв в нужную им сторону, в итоге гибельная волна может ударить туда, куда никто не ожидал. В известной степени так и случилось в России… Как написал Волошин:

Цитата :

И зло в тесноте сраженья
Побеждается горшим злом.

Революция и Гражданская война были не только братоубийством на классовой почве. Всё смешалось в доме Романовых… Малевич чуть не с маузером гонялся за «академиками живописи». Ведомство Луначарского готовило переход с кириллицы на латиницу для лучшего контакта с мировым пролетариатом. Горцы с одобрения интернационалистов жестоко квитались с казаками, а сектанты и старообрядцы сурово поминали обиды «никонианам». Поощряя сведение вековых счетов, большевики думали скорее очистить стройплощадку, разрушить прежние устои, девальвировать святыни, подорвать государственную религию, прижучить имперский народ – русских. Уж тут порезвились… Кстати, «Дни Турбиных» сняли из репертуара по жалобе украинских письменников, обвинивших киевлянина Булгакова в глумлении над мовой. И хотя Сталин любил этот мхатовский спектакль: в основном-то на сценах шла сплошная революционная «новая драма», но отказать не мог. Политика!
"Борьба с великодержавным шовинизмом" стала вообще навязчивой идеей нескольких поколений советских руководителей, и "русскую партию" карали даже суровее, чем "космополитов".
Нам с вами, пережившим гражданскую войну 90-х, не надо объяснять, как это бывает. Мы помним, как в эфире ругались словом «патриот», как рассуждали о рабской природе русских. Когда в дни октябрьских событий 93-го я вечером возвращался домой на Хорошёвку, меня несколько раз останавливали омоновцы, обыскивали, проверяли документы. И вот что интересно: все омоновцы были не местные, не московские, а командированные, причём из «национальных» регионов страны. Странно, не правда ли? Кстати, первый, кто предложил Ельцину вооружённую помощь против мятежного парламента, был Дудаев. Русская столица вызывала традиционные опасения. Напомню: приток гастарбайтеров, изменивший ныне этническое лицо города, ещё только начинался.
Но вернёмся в начало ХХ столетия. Завоевав власть, новые лидеры многое поняли: свои портреты они стали заказывать «крепким реалистам» вроде И. Бродского, а не «черноквадратникам». Видимо, для узнаваемости. Жёстко был пресечён национализм, перерастающий в сепаратизм. Тех, кого особенно грела формулировка «вплоть до отделения», отправили остыть на севера. Позже умерили гонения на религию (в самую последнюю очередь на православие, из-за войны), занялись восстановлением межэтнической толерантности. Например, в конце 20-х объяснили «украинствующим» товарищам, что одна-един­ственная русская газета на всю «неньку», в основном русскоговорящую, – это явный перебор. Появились «советский патриотизм и пролетарский интернационализм», которые так и ходили парочкой, словно Берман и Жандарёв, до самого развала СССР. Советская власть осознала: это только в теории у Маркса классовые интересы выше национальных, а религии потихоньку отомрут. Сам же автор «Капитала», между прочим, был тронут до слёз, когда младшенькая дочь Элеонора увлеклась верой предков…

Это диалектика, дурачок!
О ленинской национальной политике в СССР стоит поговорить отдельно. С одной стороны, извещалось о триумфальном формировании новой исторической общности людей «советский народ». Я в десятом классе даже писал реферат на эту тему и не мог уяснить, как это возможно, чтобы одновременно успешно шли два противонаправленных процесса: расцвет национальных культур и стирание межнациональных граней. Ну какой же может быть расцвет при стирании? Окончательно запутавшись, я пошёл за помощью к учителю. Он снисходительно похлопал меня по плечу и весело сказал: «Это и есть диалектика, дурачок!» Но глаза у него были грустные-грустные…
О том, что народы и народности не спешат превращаться в новую историческую общность, я убедился, попав в 1976 году в армию. У нас, в 9-й самоходной батарее, на 70 бойцов приходилось 15 национальностей. Многие воины, особенно из Средней Азии, с Западной Украины, из Прибалтики, едва говорили по-русски, не понимая, чего от них хотят офицеры, которые, кстати, уже тогда с чеченцами и ингушами, образовавшими в полку свой «тейп», старались лишний раз не конфликтовать. Впрочем, должен заметить: к концу службы все без исключения бойцы овладевали «великим и могучим», предпочитая крупнокалиберные казарменные идиомы. Эти подробности, нашедшие позже отражение в моей повести «Сто дней до приказа», вызвали едва ли не самое лютое раздражение цензуры, запретившей в 1982 году публикацию в «Юности», несмотря на героические усилия главного редактора Андрея Дементьева.
Вступив в литературу, я обнаружил, что там-то ленинская национальная политика торжествует вовсю.
На VII Всесоюзном совещании молодых писателей (1979) сразу бросалось в глаза: свежие дарования, прибывшие из союзных республик (реже из автономий), уже выпустили в весьма юном возрасте, в отличие от нас, первые книжки на родных языках.
Надо понимать, что для советского начинающего литератора первая книжка была чем-то вроде первого миллиона (долларов, конечно) для современного бизнесмена.
Многие талантливые русские стихотворцы ждали своих первых сборничков до тридцати, а то и до сорока лет. Такая была установка Центра: прежде всего продвигать национальных авторов.
А русская литература и так великая – подождёт! Одним Рубцовым больше, одним меньше – не забеднеем! Когда началась перестройка, многие из взлелеянных национальных талантов встали в первые ряды народных фронтов… Интересно, что некоторые национальные писатели (как правило, из смешанных семей) начинали сочинять по-русски, но потом, помаявшись, переходили на титульные языки и сразу издавали книжки. Мой сверстник, пострадавший кандидат в президенты Белоруссии поэт Владимир Некляев именно таким путём пришёл к «матчыной мове».
Когда советские историки перечисляли главные преступления царизма, они непременно поминали политику русификаторства. А была ли русификация при советской власти? Конечно, была, не могло не быть, ведь, как и до революции, общесоюзное административное, информационное, научное пространство было в основном русским – избежать этого влияния, особенно в городах, было невозможно. Нельзя сказать, что все относились к этому спокойно. Ведь любой этнос, как организм, борется за существование до последнего вздоха. В конце 80-х меня, молодого секретаря правления СП РСФСР, отправили в Йошкар-Олу представлять, так сказать, Центр на съезде марийских писателей. Мы крепко выпили с местным писательским начальником Николаем Фёдоровичем Рыбаковым, по совместительству, между прочим, председателем Верховного Совета Марий­ской АССР. Он, разоткровенничавшись, сказал в сердцах:

Цитата :

«Ты пойми, Юра, мы, марийцы, и так утрачиваем свой язык, культуру. И мы утратим, не волнуйтесь, к этому всё идёт. Но не надо нас торопить! Давить не надо!»

Вот так, с одной стороны – расцвет, а с другой… Диалектика, дурачок!
Как всякая женщина, даже самая неброская, в душе хочет быть царицей бала, так и любая народность, даже самая маленькая, мечтает о суверенной державности.
На этом играли большевики, обещая «самоопределение, вплоть до отделения». А если в истории народа был опыт государственности, пусть и неуспешный, то в своих геополитических снах он видит себя не иначе как от «моря до моря». Это нормально и, подобно буйно­-многофигурным эротическим фантазиям, редко осуществляется наяву. Хотя бывает всякое: взять то же Косово! Но надо понимать: чем крупнее, мощнее этносы, тем больше у них шансов выпорхнуть из имперского гнезда, особенно когда его треплет и разоряет «свежий ветер перемен», который так дорог подвижному певцу Газманову. Массовый вылет возмужавших союзных птенцов из советского гнезда мы наблюдали в конце 91-го года. Правда, есть достаточно аргументированная версия, что всех остальных, кроме легкокрылых прибалтийских горлиц, просто силой вытряхнули… Но пусть в этом разбираются историки.
Тут пора вспомнить ещё об одном советском «грехе», благодаря которому мы живём сегодня в большой Российской Федерации, а не в маленьких уютных независименьких державочках, о которых грезил Сахаров. Дело в том, что в СССР были нации «первого сорта» – союзные, и «второго» – автономные. Первые были «вплоть до отделения», вторые «не вплоть». Это и спасло.
Пока те, которые «не вплоть», следуя призыву Ельцина, объедались суверенитетом, государство постепенно очнулось от геополитического слабоумия.
Что же делать? Выход один: наше общероссий­ское федеративное гнездо должно стать таким уютным, надёжным, обильным, чтобы никому не хотелось выпасть из него, милого, в какой-нибудь этнофеодализм или в какую-нибудь новую «руину». И ещё очень важно! Каждый обитатель гнезда должен твёрдо знать: здесь никогда от него не будут требовать, чтобы он забыл трели предков и запел так, как поёт «ответственный гнездосъёмщик». И никогда никто не прикажет, чтобы из разноцветных и разнокалиберных яиц вылуплялись одинаковые двуглавые орлята. Такое коммунальное гнездо устоит при любых ураганах истории.

Ах, эти восточные переводы!
А теперь про умножение обид. Если вы полистаете учебники по литературе советского периода, то сразу заметите, сколь почётное место отведено в них творчеству писателей «народов СССР и РСФСР». Тут вам: Чингиз Айтматов, Эдуардас Межелайтис, Василь Быков, Олесь Гончар, Кайсын Кулиев, Рыгор Бородулин, Петрусь Бровка, Павло Тычина, Мирзо Турсун­-заде, Сильва Капутикян, Нодар Думбадзе, Ираклий Абашидзе, Джамбул, Юрий Рыт­хэу, Расул Гамзатов, Олжас Сулейменов, Давид Кугультинов, Габдула Тукай, Юхан Смуул и т.д. и т.п. Не берусь судить, действительно ли они самые лучшие в своих национальных литературах того периода, но думаю, уверен: из лучших. По моим наблюдениям, «оперативной канонизации», как правило, подлежат авторы своевременно талантливых книг, как сейчас сказали бы, «мейнстрима». Очень большие (не будем бросаться эпитетом «великие») писатели чаще идут поперёк течения, поэтому их канонизируют уже по­сле смерти, когда утихнут политические и окололитературные страсти. Особая статья писатели, которые начинают бороться с собственным государством. Их мгновенно при жизни «пьедесталит» Запад и отсылает нам в виде заказной общечеловеческой бандероли. Против импорта у нас противоядия никогда не было и нет. Впрочем, гляньте, какими мелкими тиражами выходят нынче книги даже самых крупных писателей-диссидентов, и вы убедитесь: История – не фраер!
А теперь возьмите современные, так сказать, общероссийские учебники по литературе! Вы очень удивитесь, но национальных писателей там почти не осталось. Раз, два и обчёлся. Так, остатки былой советской роскоши.
Неужели, получив свободу слова и суверенитета от пуза, сбросив путы пролетарского интернационализма, русификаторства и «старшебратства», национальные авторы стали писать хуже?
Да, разрушение советской культурной политики с её целевой поддержкой национальных литератур не могло не сказаться. Но чтобы будто корова языком слизала… Так не бывает! Ведь горы Дагестана, снега Якутии, луга Марий Эл продолжают вдохновлять хранителей национального слова! Мастера есть – мы просто о них сегодня не знаем. Их просто не переводят, и потому они отсутствуют в общероссийском информационном пространстве.
Вспомним: в прежние годы сотни русских писателей вкладывали свой талант и усидчивость в то, чтобы стихи аварки Фазу Алиевой или проза манси Ювана Шесталова сделались явлением всесоюзным и даже мировым благодаря русскому языку. Государство не жалело средств, понимая, чтό вкладывает в дружбу народов, даже закрывало глаза на то, что вокруг кормится немало бездарей и прохиндеев. Это было своего рода «вербальное донорство», ведшее к кровному родству разноязыких культур. Вспомним, какие мастера посвятили себя переводу: Н. Заболоцкий, Н. Тихонов, Б. Пастернак, Д. Самойлов, С. Липкин, Я. Козловский, В. Цыбин, Ю. Мориц, И. Лиснянская, В. Соколов, Б. Ахмадуллина, А. Преловский, Э. Балашов, Р. Казакова, Ю. Кузнецов, Св. Кузнецова, М. Синель­ников… Е. Евтушенко перевёл огромный том грузинской поэзии «Тяжелей земли». «Ах, восточные переводы, как болит от вас голова!» – написал не кто-нибудь, а сам Арсений Тарковский.
Да, этот пир литературного толмачества стоил недёшево! А вы думаете, небоскрёбы «Газпрома», под крышу набитые высокооплачиваемыми клерками, обходятся дешевле?
«Так ведь мы на газе с нефтью и держимся!» – скажете вы. «А на дружбе народов, значит, не держимся?» – спрошу я. На чём экономим? На фундаменте Державы.
В статьях, в докладах, в телевизионных комментариях когда-то национальные писатели назывались в одном ряду с русскими, чтобы всем стало ясно: это фигуры равновеликие и в Стране Советов почётен всяк сущий в ней язык: Белов, Гончар, Катаев, Карим, Трифонов, Санги… И это было мудро, ибо издревле в отношениях народов важны ритуалы, знаки уважения, подчёркнутое равенство: между, например, классиком великой русской литературы и акыном народа, который ещё полвека назад не имел своей письменности. Игра, скажете, импер­ское лукавство? Игра. И отчасти лукавство, но гораздо более почтенное и полезное для государства, нежели дорогостоящие игры политтехнологов, именуемые «суверенной демократией».
Примерно то же самое происходило в других сферах, так или иначе касавшихся национальных отношений, но в литературе за этим следили особенно строго – и вот почему. Любой народ, живущий в государственном пространстве, принадлежащем иному языку и другой национальной традиции, к своей родной речи относится с особым пиететом, понимая: утрата языка – прямой путь к ассимиляции, исчезновению. Если «поэт в России больше, чем поэт», то у небольших этносов, «расцветающих стираясь», национальный писатель, который хранит, развивает родное слово, – фигура почти сакральная, сверхавторитет, учитель и законодатель жизни. Именно эти сверхавторитеты, востребованные и обласканные Москвой, транслировали соплеменникам позитивное отношение к многонациональной державе. Скорей все сюда, наш земляк читает на Всесоюзном телевидении стихи вместе с самим Ярославом Смеляковым! Это зрелище насыщало даже самые мнительные и злопамятные души верой в правильное устройство советского этнического ковчега. Почему же союзный ковчег развалился? Хороший вопрос, как любят говорить политики, если не знают, что ответить. Думаю: прочность корабля проверяется в долгом плавании, в мощном шторме, а не в тот момент, когда болтун в капитанской фуражке направляет судно на рифы.

Эфирная чужбина
Вы давно видели на центральных каналах российского ТВ поэтов, прозаиков, публицистов из Татарстана, Якутии, Тувы, Даге­стана, Адыгеи, Коми, Осетии, Башкирии? Я вообще не видел. Справедливости ради надо сказать, что и нормальных русских писателей в эфире тоже почти нет. Увы, этническое однообразие «лиц каналов» заставляет иной раз вспомнить скупой ассортимент захолустного сельпо.
Спросите гипотетического Эрнста, и он объяснит:

Цитата :

«Какие ещё писатели? Кому они нужны! Рейтинг не позволяет. А рейтинг – это деньги!»

Заметьте, на занудные комментарии к банковским заморочкам и судорогам котировок, понятные лишь специалистам, эфира никогда не жалеют и о рейтингах в данном случае не заботятся.
Но телезрителей, интересующихся культурой, в том числе и национальной, в природе гораздо больше тех, кто ушиблен сводками с валютных торгов.
К тому же следи за этими сводками не следи, а дефолт всё равно упадёт на голову внезапно, словно полутонная сосуля с нечищеной крыши культурной столицы. И скажу прямо: мне как гражданину плевать на рейтинги и заработки телевизионной братии, мне нужно прочное многонациональное государство.
Коренные народы России проживают на своих исконных территориях, имею уникальную древнюю культуру. Почему их нет на нашем экране? Нас не волнует, что у них появится чувство дискриминации? «Что ж теперь, с калькулятором телевидением руководить?» – спросит тот же воображаемый Эрнст. Да, если надо, и с калькулятором, ибо в противном случае единая Россия сохранится не только на пожелтевших плакатах одноимённой партии. Ведь, поймите, виртуальная реальность во многом заменяет нам действительный мир. Некогда, в давние времена, было так. Видит человек: на своей исконной земле всё меньше соплеменников, людей с понятным ему языком, привычной внешностью, повадками, – и сразу у него включаются этнические защитные механизмы, появляется настороженность к чужакам, особо трепетное отношение к родному, национальным символам, формируются табу, например, на смешанные браки. (Между прочим, в сверхтолерантной Америке межрасовые браки не превышают 3–5 процентов!) Ксенофобия, или «чужебоязнь», надо признать, это всего лишь острое, опасное, порой постыдное выражение естественных внутренних процессов этнического сопротивления, и связано оно не с врождённой агрессивностью, а с тревогой народа за свою будущность. Запрещать ксенофобию – примерно то же самое, что разгонять тучи над Красной площадью перед парадом. Дождь потом всё равно пойдёт, но будет гораздо сильнее, а возможно, и с «градом». Надо устранять причины – источники этнических тревог.
Беру на себя смеловсть утверждать: нынешнее российское телевидение провоцирует ксенофобию, невольно включая подсознательные инстинкты этнического самосохранения.
Глядя на экран и не находя там никаких признаков своей национальной культуры, никаких родственных лиц, или обнаруживая их исключительно в негативно-криминальном контексте, тот же аварец, чеченец или башкир (да и русский иной раз) испытывают ту этническую тревогу, которую ощущали их далёкие предки в пору иноплемённых нашествий.

Цитата :

«Но ведь это невозможно, чтобы всех в эфир!» –

воскликнет уже изрядно надоевший собирательный Эрнст. Всех и не надо, для того прежде и выдвигались знаковые фигуры национальных культур: Гамзатов, Кулиев, Рытхэу, Махмуд Эсамбаев… Они умерли, а смена не пришла. Почему? Говорю, экономили… Два раза одни олимпийские игры оплатить – где ж денег набраться?
Давайте поставим себя на место молодого человека, приехавшего, как неудачно выражались прежде, с национальных окраин империи в Москву. Он слишком часто воспринимает наш город не как столицу общего государства, а как центр сил, чуждых, враждебных его языку, культуре, равнодушных к его национальным авторитетам.

Цитата :

«Вы не хотите нас знать? Так получите лезгинку на Лобном месте!»

Это ясно всем, кроме, пожалуй, нашей либеральной интеллигенции, которая, сменив пролетарский интернационализм на общечеловеческие ценности, думает, будто закрыла национальную проблему. Нет, не закрыла. Да, убрали графу «национальность» из паспорта, чтобы не травмировать группу населения, затрудняющуюся с самоидентификацией или делающую из этой самоидентификации секрет. Ну и что? Знаете, у нас множество граждан, затрудняющихся с половым самоопределением или делающих из своей сексуальной ориентации секрет, однако графа «пол» в паспорте почему-то осталась.

Литературный апартеид
Подобно тому, как квартирный вопрос испортил москвичей, вопрос территориальный, мягко скажем, не улучшил характер народов, населяющих просторы России, ибо административные границы у нас проводились под влиянием разных факторов – иногда политических, иногда экономических, иногда застольно-дарственных. Межнациональные конфликты конца 80-х, парад агрессивных суверенитетов, кавказские войны, этнический терроризм – всё это добавилось к давним племенным спорам и сильно пошатнуло межнациональный мир в стране. Этнические глыбы, из которых сложен наш общий дом, лежавшие ранее впритирку, встали кое-где углами друг к другу.
Кто будет сглаживать острые исторические углы, обтачивая политические зазубрины, подгоняя камень к камню? Кто будет совместно вырабатывать общую, устраивающую все стороны картину мира, если хотите, коллективный дружественный миф, который оказывает огромное влияние на взаимоотношения народов? Этим традиционно у нас занималась многонациональная научно-творческая интеллигенция, ибо только ей дано формулировать новые идеи, символы, корректировать с помощью художественных образов национальные коды, целенаправленно изменять комплементарность народов. Попросту говоря: как можно плохо относиться к пастуху кавказской национальности, если его любит наша свинарка Глаша? Большие политики (да простят меня мудрые кремлёвские ели!) всего лишь державно оглашают эти плоды коллективных интеллектуально-нравственных усилий.
Конечно, мировидение потомка мюридов и отпрыска рязанских хлебопашцев никогда не будет идентичным. И не надо!
Но вспомните, что сказал пленный Шамиль, когда его бесконечно долго везли в Санкт-Петербург:

Цитата :

«Если б я знал, что Россия такая большая, я бы никогда не стал с ней воевать!»

Но для того, чтобы понять, что Россия большая и воевать не надо, следует, как учил Гоголь, по ней проездиться. Увы, канули в Лету традиционные дни братских литератур, которые в прежние времена проводились ежегодно и нарочно в разных республиках, автономиях, областях, когда у разноплемённых участников формировалось чувство единого пространства. Кто теперь бороздит просторы страны? Гастарбайтеры, беспошлинные торговцы да террористы с сумками, полными тротила. А куда теперь ездят московские и питерские писатели? В основном в Америку, Германию, Израиль… Тюркоязычные литераторы зачастили в Турцию, а угро-финны – в Финляндию и Венгрию. Там их привечают, переводят, подкармливают, премируют…
А ведь особым инструментом сбалансированной межнациональной политики в СССР служили именно премии в области литературы и искусства. Высшей была, если помните, Ленинская. Среди её лауреатов: Муса Джалиль, Мухтар Ауэзов, Олесь Гончар, Чингиз Айтматов… Ныне (с 2005 г.) ей по статусу соответствует Президентская премия. За шесть лет таковую не получил ни один национальный писатель.
Обратимся теперь к общественным премиям, которые, как это ни странно, рекламируются нашими федеральными ТВ и СМИ гораздо активнее, нежели государственные. Ни «Триумф», ни «Большая книга», ни «Нацбестселлер», ни, разумеется, «Букер» ни разу не снизошли до литераторов, пишущих на языках, так сказать, предков. В позапрошлом году я, будучи сопредседателем жюри «Большой книги», обратил внимание организаторов на странный факт: из года в год чуть ли не треть номинантов – это эмигранты, давно покинувшие нашу страну, остальные же – обитатели столиц. Писателей из российских губерний в «лонг-шорт-листах» очень мало, а «националов» вообще нет, словно их в природе не существует. И что? Ничего. На меня посмотрели так, точно я грязно выругался при дамах. Не найдёте вы авторов, пишущих на национальных языках, и среди лауреатов премии «Дебют», а это верный признак того, что литературный «апартеид» у нас в Отечестве установился всерьёз и надолго. На вырост.
Помните про «травму автономии»? Вот так её сегодня только усугубляют, вместо того чтобы лечить. Есть и ещё одно важное обстоятельство. Все серьёзные национальные писатели всегда были русскоязычными, прекрасно знали нашу, а точнее, свою вторую культуру, являясь не только выразителями национальных интересов, но и одновременно полпредами русского мира в своих этнических сообществах. Многие переводили на родные языки русскую классику, современных авторов. Повторю: именно они формировали среди соплеменников если не любовное, то лояльное отношение к Москве. Я до сих пор помню слова, полные страстной любви к России, которые на пушкин­ских торжествах много-много лет назад произнёс поэт, переводчик Пушкина Давид Кугультинов – великий калмык, прошедший фронт и депортацию…
В России сегодня нет продуманной, скоординированной межнациональной политики в духовной сфере. Более того, идёт постепенное (не хочется верить, что продуманное) разрушение федеральных связей на культурном уровне.
Высшая власть говорит о необходимости формирования новой исторической общности – «российский народ». Интересно, как это произойдёт без участия культуры, которая способна, как я уже сказал, корректировать национальные коды? Но коррекция может укреплять дружеские, партнёрские отношения, а может и разрушать… И если это общность, то надо понять, что у нас будет общим, а что должно навек остаться уникально национальным, потому что «общность» – это не «одинаковость»…

Государствообразующий вакуум
И тут не обойти «русский вопрос», без решения которого никакой новой общности не будет. Прекрасно, что президент Медведев призвал

Цитата :

«развивать лучшие черты русского национального характера».

Мы, русские, горячо «за». Но возникают вопросы. Как? На какие средства? В рамках каких государственных институтов? А для начала не пора ли отказаться от недоброй многовековой традиции воспринимать русских не как самостоятельный народ, имеющий свои интересы, устремления, устои, проблемы, обиды, наконец, а как некий условный «этнический эфир», «государствообразующий вакуум», в котором идут социально-экономические процессы и осуществляются интересы различных этнических групп и страт…
Но русские – это не «этнический эфир», это большой, мощный, хотя и надломленный жестоким веком этнос.
И клич, брошенный на Манежной – «Россия для русских!» , – надо понимать так: «Россия и для русских тоже!» У русских уживчивость и терпимость в природе, это давнее наследие: славяне традиционно жили соседскими общинами, и при оценке «свой-чужой» кровь никогда не играла для них ведущей роли. Соратничество – совсем другое дело! В этом сила русских, позволившая им сплотить огромную многоязыкую империю. В этом и слабость, наши защитные этнические механизмы слишком слабы и включаются слишком поздно. Но и они включились, когда русские стали чувствовать себя почти чужими в стране, носящей, между прочим, их историческое имя! Давно замечено: смуты и революции в России случаются именно тогда, когда русский народ (а не караул) устаёт от собственного государства.

По материалам «Литературной газеты»

http://www.apn.ru/publications/article23608.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-02-03
"Все против русских" Павел Святенков
Вопросы национализма
Как правило, гражданин современного демократического государства плохо понимает, для чего нужна федерация и чем она отличается от унитарного государства. Действительно, Россия согласно Конституции считается государством федеративным. При этом главы субъектов федерации, губернаторы, наделяются полномочиями по представлению президента РФ, фактически назначаются. Наша соседка Украина – государство унитарное. Но и там главы регионов (председатели областных администраций) назначаются президентом. В чем тогда разница между двумя типами государственного устройства, спрашивает обыватель?
Между тем ответ существует. Издавна считалось, что республиканское устройство не может быть присуще крупному государству. Республика на большой территории неизбежно должна была вылиться в деспотию под влиянием внутренних беспорядков. Подобного мнения придерживался, например, известный французский просветитель Шарль Монтескьё. Лучшие умы Запада были заняты поиском лекарства от этого бедствия. Как создать крупную республику, при этом сохранив ее государственное устройство? Для решения проблемы и был придуман концепт федерации.
Создателями первой федерации в современном смысле были американцы. Обоснование федеративного устройства Соединенных Штатов содержится в знаменитом трактате «Федералист», авторы которого, Александр Гамильтон, Джон Джей и Джеймс Мэдисон сконструировали политическую систему США в том виде, в каком мы ее знаем.
В десятом выпуске «Федералиста» «Публий» (коллективный псевдоним авторов) писал:

Цитата :

«Чистая демократия, под каковой я разумею общество, состоящее из небольшого числа граждан, собирающихся купно и осуществляющих правление лично, не имеет средств против бедствий, чинимых крамолой».

Под крамолой они понимали давление на общество, которое оказывают «группы особых интересов», злоупотребляющие свободой и пытающие добиться своего даже вопреки воле большинства граждан. В качестве лекарства «Публий» предлагал республику, отличавшуюся от чистой демократии тем, что

Цитата :

«правление в республике передается небольшому числу граждан, которых остальные избирают своими полномочными представителями», а также «в большем числе граждан и большем пространстве, на которые республика простирает свое правление».

«Публий» надеялся, что

Цитата :

«в деле обуздания крамолы крупная республика обладает перед малой теми же преимуществами, какие республика имеет перед демократией, и то же самое следует сказать о союзе штатов по отношению к отдельным штатам, в него входящим».

Иначе говоря, федерация сравнима с кораблем, а деспотия – с водой. Как известно, корабль строится таким образом, чтобы при затоплении части отсеков он остался на плаву. Для этого обеспечивается возможность перекрыть затопленные отсеки. Предполагается, что моряки укроются в непострадавшей части корабля и доберутся до ближайшего порта.
Точно также федерация – это большая республика, состоящая из множества отсеков-штатов. Все вместе они должны сохранять республиканский строй на своей территории, делая учреждение деспотии маловероятным.
Если перевести эту метафору на более формальный язык, получится, что федерация – это двухуровневая республика, где «большая республика» федерального уровня следит за входящими в ее состав малыми республиками-субъектами, а они за ней и все это в целях сохранения республиканского строя.
Разумеется, подобная схема – лишь часть общей концепции разделения властей, в соответствии с которой власть должна быть поделена на законодательную, исполнительную и судебную ветви, уравновешивающие друг друга.
В современной Америке федерализм означает, что все штаты – республики, но их правовые системы могут различаться между собой. То, что запрещено в одном штате, может быть разрешено в другом. Например – степень свободного владения оружием (право на него даровано Конституцией) разнится от штата к штату. Где-то разрешены гей-браки (но в большинстве штатов – запрещены). В штатах Орегон и Висконсин разрешена эвтаназия. В других же за нее можно получить огромный срок тюремного заключения.
Однако в современном мире исчезло главное – представление о том, что республиканский строй удел только небольших территорий. Эта точка зрения была верна для Античности и Средневековья, когда республики обычно были небольшими городами-государствами вроде Афин или Венеции. И пример Рима, завоевавшего огромную территорию, тут также не показателен, ибо республика существовала только в самом Вечном городе, на территории же провинций правили проконсулы, обладавшие неограниченными полномочиями. Не говоря уже о том, что в процессе своего территориального расширения Рим был вынужден перейти от республики к принципату, то есть полумонархической военной диктатуре, а затем и просто к монархии.
Однако развитие рыночной экономики, средств связи и коммуникаций в современном мире привело к тому, что республиканский государственный строй может сохраняться на большой территории без использования федеративных схем. Федерация стала не нужна и сохраняется, скорее, как традиция, чем как реальный предохранитель от деспотического правления. В самом деле, федерацией считается, например, Индия. Но при этом правительства индийских штатов могут быть в любой момент отправлены в отставку Центром, а законодательные собрания – распущены. Больше того, у индийских штатов (кроме Кашмира) нет даже собственных Конституций. Что, понятное дело, исключает представление о них как об отдельных от Центра «малых республиках» (что это за республика, если у нее нет Основного Закона?).
Поэтому подлинных федераций, понимаемых именно как союз малых республик в рамках одной большой республики, в мире раз, два и обчелся. По сути, к их числу принадлежат только Соединенные Штаты и Швейцария, с их развитыми федеративными традициями. Ни Бразилия, ни Мексика, ни Нигерия, ни Индия, ни даже Германия федерациями в полном смысле не являются. Не является федерацией в том смысле, о котором мы говорили, и Россия.
Но все же в мире есть и еще одна форма государственного устройства, которая условно может быть названа федеративной. Федерациями часто именуются государства, состоящие из нескольких этнических субъектов. Например, распад на этнические субъекты, Фландрию и Валлонию (и примкнувший к ним Брюссель) переживает Бельгия. Пусть никого не смущает, кстати, что Бельгия (и другие упомянутые ниже государства) формально не республика. В современной парламентской системе король – не более, чем наследственный президент, конституционные монархии Европы совсем не похожи на своих собратьев из Средних веков или Нового времени. Ведь современная конституционная монархия точно также придерживается принципа разделения властей, а ее правительство формируется на основании большинства в парламенте. Иначе говоря, хотя институт монархии и сохраняется, в реальной политической жизни господствуют принципы, которые американские отцы-основатели назвали бы республиканскими.
Аналогичный процесс переживает Испания (формально являющаяся не федерацией, а специфическим «государством автономий», сформированных зачастую по этническому признаку). Проблемы существуют и у Канады, где многие годы требует отделения провинция Квебек, населенная в основном франкоканадцами.
По сути дела, в данном случае федерализация основывается не на вышеприведенном принципе сохранения республиканского устройства, а на попытках национального строительства в рамках уже сложившихся государств, власти которых вынуждены идти на уступки требующим прав этническим группам и создавать под них «федеративные» субъекты. Понятное дело, подобные «федерации» являются всего лишь временным компромиссом между входящими в них этносами, вот-вот готовыми разбежаться по национальным квартирам и создать собственные национальные государства. Замедляет этот процесс на современном Западе лишь то обстоятельство, что правящие круги западных стран боятся «большого передела» и связанных с ним этнических конфликтов, и потому всячески тормозят процесс распада Бельгии, Канады и Испании.
Но есть и еще один вид федерализма, который долгие годы практиковался в нашей стране. Это федерализм, направленный против основного этноса государства, преследующий целью максимально его ослабить. Таков федерализм советского образца. Как мы помним, Советский Союз был федерацией этнических республик, которые лишь на словах, в михалковском гимне «сплотила навеки Великая Русь». Если базовая версия федерализма, придуманная на Западе, преследовала целью максимально обезопасить государство от деспотизма, то федерализм советского типа имел целью максимально обезопасить государство от лишенных прав русских, поставив их под двойной контроль – Коммунистической партии и этнических меньшинств.
С этой целью единый до революции русский народ, состоявший из трех ветвей – великороссов, малороссов и белорусов был поделен на три части, каждой из которых полагалась отдельная республика – РСФСР, УССР, БССР соответственно. При этом на Украине, например, с подачи коммунистов активно проводилась украинизация – русских пытались заставить забыть свои корни.
В получившейся Советской федерации господствовала формула «все против русских» . Все союзные республики, кроме РСФСР, обладали своими компартиями, своими Центральными комитетами и воспринимались как национальные очаги своих этносов. Лишь Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика не имела собственной компартии и была «республикой русских» лишь формально, поскольку гигантская территория России была поделена между огромным количеством разного уровня этнических (но всегда нерусских) автономных республик, автономных областей и автономных округов. В РСФСР насчитывалось 16 автономных республик, 5 автономных областей и 10 автономных округов. Итого, 31 регион, представлявший интересы тех или иных этносов, зачастую крайне малочисленных. Ведь не секрет, что многие регионы, имевшие статус национальных автономий, имели русское большинство. Их существование было обусловлено лишь необходимостью ослабить русских в масштабах РСФСР.
Русским предлагалось довольствоваться представлением, что ЦК КПСС есть одновременно и общероссийский ЦК. Однако в условиях СССР, когда именно Компартия и ее отделения в республиках и обладала реальной властью, это вело к тому, что в Центре, в ЦК КПСС господствовали этнические группировки – украинская, грузинская и т.п. Иначе говоря, Центр представлял не интересы русских, а «многонациональных народов» . На местах же (за исключением России) господствовали представители местных этносов. Так осуществлялся двойной контроль над русскими – со стороны многонационального Центра и со стороны этнических республик.
Руководство же РСФСР рассматривалось как дублер союзного и не имело реальной власти. Редкий гражданин РСФСР мог назвать фамилию председателя Президиума Верховного совета или председателя Совета министров РСФСР, которые формально руководили огромной "Советской Россией". Зато каждый украинец, конечно, знал фамилию первого секретаря украинского ЦК – реального руководителя республики.
Неудивительно, что с падением авторитета КПСС в период перестройки СССР мгновенно перешел от советского типа федерализма к описанному нами «бельгийскому». Иначе говоря, этнические субъекты советской федерации, союзные республики, громко потребовали независимости. И она им была дана. СССР прекратил существование.
Но в наследовавшей Советскому Союзу Российской Федерации понимание федерализма по формуле «все против русских» сохранилось. Во-первых, Россия является ассиметричной федерацией. Иначе говоря, такой федерацией, в которой субъекты имеют разные права. Если мы обратимся к началу данной статьи, мы увидим, что подобная федерация является нонсенсом, ибо не могут республики (в рамках союза республик) иметь разные права. Это нарушает республиканский принцип.
Но главное не это. Руководители этнических субъектов Российской Федерации, таких как Татария, Башкирия, Чечня и многие другие, воспринимаются как лидеры своих народов, имеющие право говорить от их имени на федеральном уровне. При этом у русских этнического субъекта нет, им предлагается считать представителями своих интересов руководителей федерального уровня власти. Однако официальная идеология России говорит о том, что Российская Федерация – государство 170 народов. Центр опять, как и в Советском Союзе, выступает от имени «многонационального народа» . Русские – лишь одна из "национальностей", не обладающая никакими особыми правами, в отличие от народов этнических субъектов РФ, которые имеют право на свою национальную территорию. Двойной контроль за русскими со стороны «многонационального Центра» и этнических субъектов сохраняется.
В результате советский вариант федерации, унаследованный Россией, следует рассматривать как специфический строй, препятствующий созданию русского национального демократического государства. Именно оно воспринимается в рамках такой федерации как главный враг, занимая место «деспотизма» в построениях американских отцов-основателей.
Правда, надо отдать российским властям должное – они упразднили часть автономных округов, которые получили статус субъектов федерации в 90-е годы, таким образом несколько ослабив роль этнических образований внутри России и усилив позиции русских. Впрочем, сделано это было только в отношении субъектов, представлявших интересы малочисленных народов Севера, которые при определенной конъюнктуре могли претендовать на содержавшиеся в их недрах огромные природные богатства.
С точки зрения построения русского национального государства для нас приемлем только вариант федерации, разработанный американскими отцами-основателями. Россия может быть подлинной федерацией только при условии, что входящие в нее субъекты (республики, земли) будут иметь равные права. Не должно быть так, чтобы этнические республики имели больше прав, чем населенные русскими регионы (последние позиционируются не как русские, а как многонациональные, пример – столица Москва).
Равноправие субъектов – первое условие. Второе – повсеместный республиканский строй. Ведь некоторые республики в составе России превратились в этнические сатрапии, где в 90-е годы забыли даже о тени свободных выборов и разделения властей. Все решали пожизненные «всенародно избранные» «бабаи». При соблюдении этих правил можно согласиться даже с этническим характером этих субъектов федерации. Если «земля Татарская» будет иметь те же права, что и Рязанская земля, если в Казани путем демократических выборов можно будет избрать русского мэра (а в перспективе – главу правительства или президента), если русские будут иметь равные права с татарами на занятие должностей в государственном аппарате, то можно и нужно учесть законные требования татарского народа на свой язык, культуру, высказать уважение к его религии. Это же относится и к прочим национальным регионам России. Речь идет не о поражении их народов в правах, но о равноправии граждан Российской Федерации, которого в данный момент нет.
И только если равноправие субъектов федерации и равноправие граждан будет достигнуто, можно будет говорить о том, что советский вариант федерализма, единственной целью которого являлось сдерживание и поражение в правах русских, остался в прошлом.

Опубликовано в журнале «Вопросы национализма» , № 4, 2010.

http://www.apn.ru/publications/article23602.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-02-02
Михаил Ремизов Гражданская нация: русский запрос на сегодня
У российской правящей элиты нет связной концепции национальной политики, а есть некий набор предрассудков, унаследованных с советских времен, причем предрассудков, которые делают подход государства к национальной сфере весьма противоречивым. Назову лишь два основных противоречия советской и российской национальной политики.
Первое противоречие – между идеей единой политической нации и принципом многонациональности государства.
Во всех государствах живут представители каких-то этнических меньшинств, но это ни в коей мере не делает сами государства «многонациональными». Многонациональность государства – это не факт, а принцип. Принцип политизации этничности, достигающий своего логического предела в этно-территориальном делении, то есть наделении этнических меньшинств национально-государственным статусом. По составу населения Россия как раз весьма однородна – как количественно, в смысле преобладающей доли русского населения, так и качественно, в смысле степени культурно-лингвистической унификации.
Иными словами, мы «многонациональны» не потому, что у нас есть этнические меньшинства, а потому, что мы возвели их в ранг наций и придали им государственный статус. Эта логика взращивания этнонаций находится в явном противоречии с логикой гражданской нации, которая предполагает как раз, что этническая принадлежность меньшинств остается их частным делом.
Второе противоречие – это противоречие между государственным статусом национальных меньшинств и отсутствием аналогичного статуса у национального большинства. Ни Российская Федерация в целом, ни какие-либо отдельные ее части не являются формой национального самоопределения русских как народа хотя бы в той же степени, в которой формой самоопределения чеченцев является Чечня, татар – Татарстан, якутов – Якутия, и так далее.
Эти два противоречия создали специфическую болезненность, остроту национального вопроса в Советском Союзе и в России. Причем положение России в этом отношении сложнее, потому что Советский Союз как государство имело некий наднациональный источник легитимности. Это была идеократия. По сути, носителем суверенитета была партия, выступающая от имени глобальной идеологии. Точно так же, в дореволюционные времена носителем суверенитета был не народ, а династия.
Когда власть имеет трансцендентный источник легитимности, она может позволить себе играть в многонациональность, ее точка опоры вообще – вне нации. Проблема российской власти в том, что она эту высшую точку опоры утратила, а многонациональность как принцип сохранила. И именно этот принцип блокирует демократическую эволюцию российской власти.
Одно из положений французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года, гласило: источником суверенной власти является только нация. Вот этот принцип ознаменовал вход одновременно в эпоху демократии и в эпоху национализма. Национальный и демократический принцип обоснования власти идут в современности рука об руку. Идея нации в этом контексте выражает тот факт, что власть не может исходить от народа, если этот народ не обладает общностью самосознания и культурной однородностью, необходимой, как минимум, для взаимопонимания и взаимного доверия людей а, как максимум, для возникновения эффекта «общей судьбы» и «общей воли».
То есть, конечно, на уровне локальных сообществ, местного самоуправления демократия вполне может обходиться без нации. Но на уровне большого общества – нет.
Поэтому принцип многонациональности, унаследованный нами от СССР, является барьером для демократизации. Это главная причина того, что мы без конца воспроизводим традиционную конструкцию «верховной власти», вознесенной над обществом, – но уже без каких-либо традиционных или идеократических опор и оснований для этой конструкции.
Российский правящий класс сегодня – это номенклатура без коммунизма и феодальная знать без идеи божественного права. Это весьма двусмысленное положение.
Мне кажется, болезненное отношение власти к национальному вопросу связано именно с этой беспочвенностью ее собственного положения в национальной системе координат.
Признаков обретения национальной почвы под ногами я пока не вижу. Но есть признаки некоторого продуктивного испуга – осознания шаткости той конструкции, которая сложилась. Мне кажется, власть ощутила – я имею в виду, прежде всего, Президента – опасность советской инерции в национальном вопросе, которая уже привела к демонтажу СССР.
Хорошо, кстати, что была отвергнута идея воссоздания Министерства национальностей. Потому что сегодня любое ведомственное, бюрократическое решение национального вопроса без его политического переосмысления будет все дальше загонять нас в тупик советской национальной политики и углублять те противоречия, о которых я говорил.
Если мы не выйдем из этой советской инерции, то имеем все шансы стать несостоявшимся государством. Примечательно, что еще до событий на Манежной, летом прошлого года, когда Медведев общался с членами Совета по правам человека, он сказал, что, если мы не сформируем российской национальной идентичности, то «судьба нашей страны очень печальна».
Что это значит? Это значит, что, во-первых, Президент фиксирует отсутствие полноценной национальной основы у сегодняшнего государства, со всеми вытекающими последствиями для судьбы этого государства. И что, во-вторых, он, по всей видимости, делает ставку на более последовательное проведение принципа единой гражданской нации.
В принципе, эта ставка может быть продуктивной. Но здесь важны некоторые оговорки.
Идея гражданской нации воспринимается у нас мифологически. Как некий залог всеобщей гармонии в противовес опасной, конфликтной идее этнической нации. В частности, она воспринимается как формула безболезненной интеграции Кавказа. Т.е. интеграции, происходящей как бы автоматически в силу того, что мы отказываемся от «русской» нации в пользу общей для всех «российской». Это очень наивное представление.
Дело в том, что гражданская нация требует не менее интенсивной общности и даже однородности, чем этническая. Это однородность политической культуры и гражданского сознания.
Есть ли эта однородность между нами и Кавказом? К сожалению, нет. Потому что именно от кавказских лидеров мы слышим, что законы шариата выше законов России. По поведению кавказской молодежи мы видим, что и законы адата тоже выше законов России. Именно в кавказских республиках властям обещают на выборах уровень поддержки в 110%, а русского назначенца, крупное должностное лицо, присланное из центра, просто, как куклу, выносят из кабинета – он не прошел этническую квоту. Это все иллюстрации огромного перепада в гражданской, правовой и политической культуре между Центральной Россией и Кавказом.
Формирование гражданской нации означает устранение этого перепада. Возможно ли это? Наверное, да. Но это и есть ассимиляция. Только не этнографическая, а собственно национальная. Ассимиляция в единую гражданскую культуру. И если она будет обеспечена, то этнографические особенности Кавказа, включая пресловутую лезгинку, уже никого волновать не будут. Они утратят политическое значение.
В этом отношении, главный запрос Манежной площади вполне может считаться запросом на гражданскую нацию, на гражданское достоинство.
Кстати, даже определенная брутальность протеста укладывается в эту логику. В чем смысл фигуры гражданина в эпоху буржуазных революций? Она отрицает – в том числе, силой – претензию на господство, на которой основывались социальные отношения феодальной эпохи. Она ниспровергает стратегии устрашения, которые сводили большинство к положению людей низшего сорта.
Так вот, сегодня нерв протеста в том, что русская молодежь отвергает эту неофеодальную претензию на господство, которую она, в отличие от лиц с менее обостренным чувством гражданского достоинства, улавливает со стороны Кавказа. Она видит не только ритуалы доминирования, прошитые в поведенческом коде. Она видит технологии этнического доминирования, основанные на эффективном сочетании неформальной самоорганизации (клановые структуры) с формальными институтами (власти национальных республик, их полпредства в регионах).
Смысл формирования гражданской нации – в сломе этих технологий доминирования, бескомпромиссном демонтаже клановых структур.
Гражданская нация потому и называется гражданской, что состоит из граждан, а не из кланов, феодальных семей и привилегированных сословий. Собственно, это именно то состояние, к которому стремится русское большинство. В этом и состоит «русский запрос» сегодня.
И достичь «гражданского состояния» без опоры на него невозможно.

http://www.apn.ru/publications/article23618.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-02-09
Гражданская нация или многонациональное государство? Игорь Богацкий
Полемика
Русская гражданская нация или многонациональное государство? Казалось бы столь убедительно аргументированная Михаилом Ремизовым позиция в пользу русской гражданский нации при более близком рассмотрении вызывает не меньше вопросов, чем нынешняя официальная концепция «российского народа». При этом, пожалуй, следует оговориться, что это большая честь иметь возможность оспорить мысли, озвученные одним из несомненно, самых глубоких и талантливых правых политических философов и публицистов современной России. И все же…
Насколько можно заключить М. Ремизов склоняется к французской концепции нации, как политической общности, которая может быть образована искусственно «сверху» при определенных благоприятных условиях. Например, при наличии какого-либо этнического ядра. Если так, то имеет смысл сделать небольшой экскурс во французскую этническую историю, чтобы выяснить, так ли уж много общего имеют французская ситуация и современные российские реалии.
Этническая «закваска» нации во Франции образовалась в результате последовательного вторжения нескольких волн завоевателей. Как указывал в своей работе «Психология французского народа» Альфред Фуллье, наиболее древний слой французского населения еще в античный период составил народ, родственный иберийцам – смуглолицые люди с продолговатым черепом, принадлежавшие к "средиземноморскому" антропологическому типу. Позднее, в Галлию проник новый смуглый народ, короткоголовый и низкорослый - лигуры. Тем же путем еще позднее в Галлию проникают кельты, также брахицефалы, низкого роста, темноглазые и темноволосые. Наконец, в железный период, спускаются с севера высокорослые, белокурые и длинноголовые завоеватели. По мнению А. Фуллье, эти пришельцы были германцами. Фуллье цитирует в доказательство Амьенна Марцеллина:

Цитата :

«…"некоторые утверждают, что первоначально видели в этой стране аборигенов, называемых кельтами, и друиды действительно рассказывают, что часть населения состоит из туземцев, но что пришел другой народ с отдаленных островов и из-за Рейна, изгнанный из своей страны частыми войнами и морскими наводнениями".

Смешавшись с иберо-лигурами и кельтами, они и образовали галльский народ, известный римлянам. А. Фуллье ссылается тут, в частности, на Страбона, который отмечал, что галлы походят на германцев физически, обладают теми же учреждениями и признают то же происхождение. При этом важно указать, как поясняет Фуллье, что описывая галлов, римляне имели в виду, прежде всего, вождей и аристократию. То есть, германский элемент уже в период римского завоевания не только в будущей Франции присутствовал, но и был господствующим.
Следующая страница французской этнической истории начинается с момента появления в Галлии новой волны «варваров» (как германских (в основном), так и не германских племен) в первые века нашей эры. По своей общей численности новые завоеватели уступали галло-романскому населению. По разным оценкам их доля в численности составила от 5 до 30% прочего населения (в первые века нашей эры насчитывавшего 6-8 млн. чел., сократившись примерно на 10-15% в ходе завоевания). Однако, расселены варвары были неравномерно. Одна из вторгшихся народностей составила на крайнем севере Галлии почти сплошной этнический массив, а в прилегающих территориях вплоть до Сены - весомую долю населения. Это были салические франки. Они и образовали в покоренной Галлии самое устойчивое варварское государство. Постепенно франки распространили свое влияние и на южные территории Галлии, таким образом, превратившись и на севере, и на юге (как ранее, родственные германцам галлы), в правящий слой населения, поэтому уже в в 7-8 вв. Галлию стали все чаще называть «Regnum francorum» - государством франков. Приблизительно в это же время в обиход постепенно вошло и укороченное, более привычное нам название «Frantia», «Francia». В результате возникновения Франкского королевства на севере и юге страны было положено начало образованию соответственно северо-франкской народности (будущей северофранцузской) и южнофранкской (будущей провансальской), которые и составили в будущем основу современного французского народа (о различных аспектах этногенеза французской нации см. подробнее, в частности, А. Д. Люблинская. К вопросу о развитии французской народности (IX—XV вв.).— «Вопросы истории», 1953, № 9).
Какие предварительные выводы можно сделать из отмеченного выше?
Во-первых, этнос, составивший ядро для образования французской нации (франки), представлял собой не весомый по численности этнический элемент, а именно господствующий слой. Это значит, что новое государство они воспринимали именно как свое государство франков, а завоеванные народы могли карать за неповиновение огнем и мечом.
Во-вторых, прочие народности, из которых образовывалась французская нация, были, в основном, в большей или меньшей мере, этнически близки франкам. Выше мы уже указывали, что господствовавшие в Галлии до римлян галлы были родственны германцам, а подавляющую часть вторгшихся в Галлию варварских народностей также составляли германцы: вестготы, алеманы, свевы, вандалы, бургунды и т. д. И если исходить из простой гипотезы, что в основе национального самосознания лежит представление о «своих» и «чужих», а «свои», - это те, кто на тебя похож (чем больше, тем лучше), то, по-видимому, справедливо допустить, что у народов, имеющих сколько-нибудь этнического и культурного сходства (начиная от языка, исторической памяти и заканчивая фенотипическими признаками) больше шансов образовать единую сплоченную политическую общность. И это, в том числе, по-видимому, и французский случай.
Если теперь мы посмотрим на современную Россию, то, как представляется, уже на этом примере станет видна колоссальная разница. Русские не являются сегодня в России ни де-факто, ни тем более де-юре господствующим народом, они лишь составляют преобладающую численно часть населения (что, понятно, - не то же самое). Но, если даже чисто теоретически допустить, что русские вдруг стали господствующим народом и готовы применять для подчинения «строптивых» (в данном случае, кавказцев) те же методы, которые могли позволить себе франки, то возникает вопрос: увенчается ли работа по образованию единой политической общности успехом – ведь в отличие от франков (и других вторгшихся в Галлию германских варваров) и покоренных романизированных галлов, у русских и северокавказских народов не прослеживается никакого даже отдаленного этнического родства.
Конечно, нации образуются не только благодаря этнической близости. Так как человек – животное общественное и разумное, то людей может объединять поверх этнических границ еще и некая Сверх-идея – развернутая система мысли с убедительной логикой и аргументацией, способная апеллировать к великим человеческим страстям. Вероятно, как раз Сверх-идея и способна обеспечить ту самую общность «более интенсивную, чем этническая», о которой пишет М. Ремизов. В Средневековой Европе, и, в частности, в Средневековой Франции в роли такой Сверх-идеи выступила христианская вера. В Галлии в этот момент конфликтовали 2 христианских течения: арианство и католицизм. Арианами были германские варвары, осевшие в Галлии раньше франков, католицизм – издавна исповедовали галло-римская аристократия и горожане. Франкский король Хлодвиг, положивший начало возвышению Франкского королевства, вместе с 3 тыс. своих дружинников принял католицизм, тем самым заручившись поддержкой значительной и влиятельной части населения романизированной Галлии. У франков и галло-римлян появилась мощная, тесно сплачивающая мировоззренческая основа для образования одной политической общности. Кроме того, дополнительную поддержку процессу слияния оказала и римская культура, достижения которой постепенно восприняли все пришедшие в Галлию варвары.
В современной России Сверх-идея, способная примирить и объединить русских и кавказцев не просматривается. Место этой идеи могло бы занять Православие и в более широком плане христианство, но горцы в большинстве своем исповедуют ислам. Да и среди самих русских религия уже далеко не в такой степени как раньше служит руководством к действию. Альтернативой религии могли бы стать идеи Просвещения и светской европейской культуры (безотносительно к их достоинствам и недостаткам), но горцы ставят свои традиции и нормы ислама выше европейских ценностей и более того, последние просто презирают… Таким образом, как представляется, можно зафиксировать следующее: если Франция – это хрестоматийный пример для «конструктивистов», полагающих, что нация – преимущественно или даже чуть ли не в полной мере искусственное образование, - то факты говорят об обратном. Да, в 1789-м году нация была здесь провозглашена именно как сообществограждан. Но речь шла просто о смене формы правления, изменении характера политического режима и не более – потому еще до того как стать сообществом граждан французы превратились в сообщество объединенное общностью происхождения и общностью ценностей. А раз так, то едва ли модель образования нации во Франции может служить примером для Российской Федерации. В России французская модель образования нации в той или иной мере применима только собственно к русским. Здесь действительно просматривается схема, приблизительно напоминающая французскую: разные, но в основном, если не этнически, то антропологически близкие элементы: северные германцы-скандинавы, финно-угры, балты, славяне (составившие основную массу населения) с незначительная примесью тюрок образовали в рамках одного государства, на основе православной веры древнерусскую народность, с которой началось формирование великороссов, малороссов и белоруссов (см. подробнее, в частности, В. Бузин Этнография русских, СПб, 2007 г.). В остальном – это уже другой случай, потому что другой масштаб.
Если уж приводить аналоги российского случая из истории Нового Времени в Западной Европе, то удачнее тут выглядит сравнение с Австро-Венгрией (разве образовалась, в конечном итоге нация австро-венгров?) или с Британской Империей. И так как речь идет о совсем другом масштабе, то едва ли стоит ставить вопрос так, как уважаемый М. Ремизов:

Цитата :

«когда власть имеет трансцендентный источник легитимности, она может позволить себе играть в многонациональность…»

Принцип многонациональности – не блажь монарха или феодальной знати, а дань объективной действительности. Да и сам трансцендентный характер власти в многонациональных государствах не в последнюю очередь оправдывался именно тем обстоятельством, что здесь на первый план выходило в силу необходимости именно само государство – как объединитель и арбитр в возможных межнациональных спорах. К примеру, в уже упомянутой Британской Империи, парламентаризм практиковался только среди самих англосаксов и родственных им по культуре народов – для всех остальных существовала авторитарная власть императрицы в лице колониальных чиновников. Как пишет современный историк Пирс Брендон в своем труде «Упадок и разрушение Британской Империи»,

Цитата :

«имперская корона определенно стала символом объединения миллионов британских подданных, разделенных вероисповеданием, цветом кожи, расой, национальностью и пространством».

Вместе с тем культ верности короне прикрывал «обнаженный меч», на который по выражению лорда Солсбери, англичане полагались на самом деле, чтобы сохранить свою обширную державу. Подобным же образом обстояли дела и в Российской Империи. «Белый царь» служил символом единства и благодаря своей неограниченной власти - равенства для всех своих подданных вне зависимости от их происхождения и одновременно неограниченная власть самодержца, позволяла быстро и эффективно подавлять возможные сепаратистские мятежи, от которых не застрахованы и государства меньших масштабов. В советское время, эти функции монархии на себя взяла коммунистическая Партия-государство.
Резюмируя, на наш взгляд, есть основания заключить: проблемы в сфере межнациональных отношений начались в России в 1990-е гг. именно в результате отказа от политики и административной практики, соответствующей масштабам страны. И сегодня нам необходимо исправить эту ошибку, осознав: несмотря на смену политического строя, Россия де-факто остается великой многонациональной континентальной империей и либо она ею останется, либо исчезнет с политической карты. В этом смысле события на Манежной пл. следует рассматривать, прежде всего, как запрос не на гражданскую нацию, а на твердую государственную власть, способную обеспечить «сверху» для всех проживающих в стране наций справедливый и прочный мир на основе баланса интересов. В настоящее время такая власть в стране, к сожалению, отсутствует.

http://www.rus-obr.ru/ru-club/9665 Русский Обозреватель 14/02/2011 - 00:53
Егор Холмогоров Рагу из Жар-Птицы, или притча о ножницах
Читаю книжку известной американки Сюзанны Масси "Земля Жар-Птицы" . Как пишут в аннотациях

Цитата :

"эта книга, вышедшая в 80-е, прекратила холодную войну".

Книга представляет из себя очерки о России и русской культуре для американцев. Россия должна предстать красивой, яркой, сказочной, доброй, гламурной страной. И, в общем и целом, автору это удается. Хотя и не без клюквы, конечно. Особенно я изумился, когда она написала, что Иван Грозный в 1571 году

Цитата :

"завоевал Новгород и перевел в Москву ганзейских купцов".

А чем ближе к революции, тем громче хруст французской булки.
Однако вот что интересно. Всё хорошее, что автор может сказать о России, особенно о Московской Руси, изготовлено в технологи ориенталистского дискурса прямо по Э. Саиду.
Россия - это страна роскоши и блеска, русские - это люди простые, добрые и смирные. По сути Россия Масси - это такая Индия ориенталистов. О которой, заметим, многие ориенталисты писали с искренней любовью...
И вот тут, на самом деле, становится понятны истоки европейской русофобии. Она как раз в том и состоит, что реальная Россия оказывается не ориентализируемым объектом.
То есть описательная матрица прилаживается на раз - Россия в книге Масси действительно весьма роскошна и ориенталистична. Достаточно описать сокровища и пиры Ивана Грозного, царские выходы Алексея Михайловича, любовников Екатерины, а также цыганок с балеринами.
Но... Никак не прилаживается конечный вывод, ради которого ориенталистский дискурс и выстраивается. А именно, что рядом с этой роскошной восточной красавицей должен оказаться простой западный парень, без выкрутас, зато с руками и головой, который ее поимеет и пристроит к делу (тема "женской природы России" - стопроцентный маркер ориенталистского дискурса проводится в книжке настойчиво).
Каждый раз, когда парень начинает прилаживаться, Россия оказывается бабой с яйцами. Или, того хуже, мужиком с йухом.

Выясняется, что

а. русские управляют собой сами, делают это по западным меркам плохо, но все равно ("как собаки на сене") предпочитают заниматься своими делами самостоятельно,

б. русские предпочитают управлять сами не только собой, но и другими, и имеют на сей счет разные технические ухищрения и нечеловеческую энергию ("русский империализм", который чудовищно раздражает европейцев, поскольку никакого империализма кроме европейского быть не должно),

в. время от времени русские применяют чудовищные и аморальные трюки (Potemkenskie derevny), для того, чтобы доказать, что их техника ничем не хуже европейской, то они выпускают завернутых в фольгу медведей, которых выдают за танки Т-34, то используют огнедышащих драконов, которых они выдают за реактивные минометы, то прыжки миллионов зеков имитируют испытание атомной бомбы, то делают вид, что они запустили человека в космос,

г. испытывая полагающийся всем восточным народам восторженный интерес к Западу, русские испытывают его как-то неправильно, - они воображают себя равными европейцам и все время пытаются что-то стащить и приладить к своим варварским изобретениям. Даже умирающий русский - все равно шпион, который старается доложить: "- Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят".
Это неправильное поведение правильно описываемого ориентального объекта вызывает крайнее раздражение, которое и порождает западную русофобию, так непохожую ни на китаефобию, ни на исламофобию, ни на индофобию.
Я бы даже сказал так, что не исключаю, что в последнее время западники научились тормозить развитие русских, подкидывая нам порченные образцы, с тем, чтобы у нас пропало всякое желание разбираться и прилаживать. К примеру, именно так получилось с демократией. Совершенно очевидно, что в демократии как социальной технологии есть свои очень сильные стороны. И демократическая, или демократизированная в некоторых институтах, Россия, была бы штукой посильнее Фауста Гете.
В результате хотевшим демократии русским именно западная агентура, то есть ровно те лица и структуры, которые к тому моменту уже взасос служили внешним хозяевам, внедрили настолько тошнотворный образец демократии, что мы до сих пор не преодолели естественного отвращения и брезгливости.
Впрочем, в последнее время у нас всё больше развивается антиориенталистское мышление. Тоже не то чтобы сказать, чтобы правильное. А именно всё то, что нравится европейцам в качестве особенностей русского стиля, образа жизни и цивилизации, начинает расцениваться нами нарочито низко.
Пишет та же Масси о "русском смирении, терпении, кротости, скромности и особой русской духовности" и мы начинаем считать, что правильный пацан должен быть горделив, нетерпелив, агрессивен, хвастлив и на всю русскую духовность класть с приобором. Если ориентализирующему европейцу нравятся какие-то элементы русской культуры, то наш националист-антиориенталист начинает на них плеваться. Именно отсюда проистекает мода на презрение ко всему русскому, так популярная сегодня среди многих русских.
Речь идет об очень опасной ошибке. Я бы сказал о попадании в опаснейшую маркетинговую ловушку. Антиориентализм есть не более чем обратная сторона ориентализма. Антиориенталист - важнейший союзник ориентализма.
В чем суть этой ловушки?
***
Капиталистическая мир-экономика строится прежде всего на неравноценном обмене. Европейцы вычленяют в мире периферийные зоны, где то, что на западном рынке стоит дорого может быть куплено очень дешево. Захватывают все коммуникации и начинают со страшной силой и огромной прибылью перегонять эти купленные по дешевке товары. Расплачиваются, как известно, бусами и зеркалами, то есть дешевым ширпотребом, выдаваемым за настоящий товар.
Если первые 50-100 лет держится эффект неожиданности от культурного контакта, то потом он исчезает. И "дикари" начинают понимать, что их обманывают и где именно кроется обман.
И тогда-то начинается взгонка двух процессов, которая запускается параллельно.
Один процесс - это вестернизация "дикарей". Им предлагается вера в то, что именно загоняемые им педметы и составляют что-то по настоящему ценное. Что носить европейский ширпотреб и собирать абстрактную живопись - это признак цивилизованного человека. И напротив, рядиться в шелка и парчу, держать старинные вазы и золотых слоников - это признак варварства. Какой мы получаем эффект? Внутреняя цена на произведения "дикарей" на внутридикарском рынке падает.
Второй процесс - это ориентальная мода на самом Западе. То есть для европейского потребители выпускаются яркие буклеты и плакаты для повышения спроса на туземную продукцию - древности, стиль, этническое искусство и прочее...
Что мы получаем в результате? В результате мы получаем всё более раздвигающиеся ножницы цен. Чем ниже спрос нации на саму себя и свою культуру на внутреннем рынке, чем более дешево она ценит своё, тем выше норма прибыли за счет продажи культуры этой нации на внешнем рынке и тем больше следует задирать ценность её вовне и вводить моду на все этническое из какого-то региона.
Иногда, впрочем, если вестернизация уже не помогает, или если вестернизованные потребности "дикарей" растут до той степени, что они начинают через чужое ценить своё как бы в двойном отражении, то тогда ей предлагается национализм, но национализм опрощенческий, то есть предлагается считать, что собственная культура этой нации сводится к простоте и безыскусности, презрению к роскоши, и отвержению всяких как западных выкрутас, так и "ориенталистских" западных мод.
То есть любить Жар-Птиц и золотых слонов по прежнему нельзя, но уже не потому, что это наш примитив, недостойный цивилизованного человека, а потому, что это "экспортный товар" который нравится богатым колонизаторам и является средством нашего порабощения. А мы должны быть независимы, горды и чуждаться этой навязанной европейцами роскоши.
Результат всё тот же - минимальный спрос на продукт на внутреннем рынке, предельно роняющий его цену, при максимальном спросе на него на внешнем.
***
Эта модель, кстати, помогает понять, что происходит в последнее время с Россией, и почему политика нашей власти, в том числе и культурная, порой имеет такой странный рисунок.
Уникальность российской власти в том, что еще в XV-XVI веках, с закрытием ганзейского двора в Новгороде Иваном III и открытием английской торговли в Холмогорах Иваном IV, а окончательно с Таможенным уставом 1653 г., она взяла на себя функции "Таможенного государства" (о чем мне уже приходилось писать в "Цербере"). То есть русская центральная администрация очень строго следила за осуществлявшимися европейцами на территории России торговыми операциями и перераспределяла значительную часть прибыли в свою пользу. То есть цена на европейских рынках всё равно была в разы выше, чем заплаченная в России, но, все-таки, русским приходилось платить больше, чем остальным, у них ничего нельзя было отобрать бесплатно, а с центральным русским правительством приходилось очень серьезно делиться.
Если бы речь шла об абсолютно честном национальном государстве, то ничего лучшего для русских и хотеть было нельзя. Но... Капиталистическая система такова, что она коррумпирует всех и вся. Отказать себе в соблазне получить прибыль - очень сложно. Русская "Таможенная Империя" стала все больше и больше заинтересовываться в прибылях, а значит и в "ножницах". А что это значит? Это значит снижать цены на товары местного производства на внутреннем рынке и повышать свою капитализацию на рынке внешнем.
Именно этим могут быть объяснены многие действия русской власти в XVIII-XX веках - ужесточение крепостничества (удешевление рабочей силы), культурные реформы (увеличивается роль посредника-государства при импорте, при этом на многое падает спрос и восвобождаются экспортные мощности - конкретный пример, европеизация снизила внутрироссийски спрос на меха, при том, что на мировом рынке они еще долго ценились), великодержавная внешня политика (увеличение капитализации государства как института), территориальная экспансия (захват ноых источников "дешевых" товаров - отсюда и столь своеобразный рисунок этой экспансии).
Государства - самые холодные из чудовищ. Поэтому одобрять или осуждать политику этого государства я не берусь - в целом мне представлется, что русское государство тратило получаемое таким образом достояние не худшим из возможных образов, хотя и не лучшим. Но, в любом случае, его минус был в том, что оно стремилось никогда не подпускать нацию к принятию решений о том, как и на что эти прибыли тратить. Что, в общем, вполне понятно, поскольку для нации характерна совсем другая пирамида расходов на саму себя. Она стремится, как правило, максимально полно использовать возможности своего внутреннего рынка, максимально потратить на себя и максимально поднять свои потребности. То есть и цены и спрос на внутреннем рынке росли бы галопом. И пришлось бы перестраивать всю модель управения экономической системой.
***
Если посмотреть сквозь эту призму на сегодняшнюю политику РФ, то всё, в общем-то, становитсяна свои места. Распад СССР и ельцинщина уронили роль державного посредника до нуля. Путин поднял значение государства РФ и в контроле за процессами в стране и во внешнем мире. Фактически, дело Ходорковского знаменовало то, что всё перешло под контроль Единого Посредника и Единого Заказчика. Договариваться можно только с ним.
Стремление Путина вложиться во внешний пиар, то есть поднять капитализацию России на внешнем рынке тоже вполне понятно. Вообще, вовне выдается довольно качественный продукт. Только наш гиперкритицизм мешает понять, что РФ ведет довольно сильную внешнюю политику, что авторитет путинократии в мире скорее растет. И в период между 2014-2018 годами Россия по идее должна иметь очень привлекательный внешний мейкап, такой, чтобы русское продавалось бы в мире дорого.
Но только вот беда... Для того, чтобы поднимать внешнюю капитализацию пришлось применять такие средства, которые поднимают и внутреннюю капитализацию. Русские перестали презирать свою страну и начали ею гордиться. Русские, обнаружив, что РФ не совсем уж провальный проект, начали требовать в ней себе прав. Русские ждут, что из получаемой прибыли будут делаться определенные расходы на них.
Решив проблемы с зеркалами и бусами (то есть с видаками, джипами, и посудомоечными машинами) русские хотят серьезных вещей - инфраструктуры, образования, внятной жилищной политики и т.д. Ну и вопрос об участии нации в управлении прибылями, тоже встает сам собой.
И тут-то мы и получаем новую историческую эпоху, характеризующуюся двумя чертами.
Первое, - у русских (и в этническом, и в нацональном смысле слова) по максимуму отбивают вкус к России.
Вы не заметили, что за прошедшие два-три года мы начали ценить Россию и как РФ ("страну которой двадцать лет"), и как исторически феномен, и как место для жизни очень низко? От обывательского ощущения, что Россия вообще крутая страна, жить в ней круто, нам было плохо, но постепенно мы войдем в силу, отъедимся и всё будет отлично, ничего не осталось.
Сейчас доминирует ощущение, что Россия - это ад, что тут всё плохо и всегда будет плохо, и что любое действие ведет только к ухудшению ситуации.
Причем создается впечатление, что сама власть делает совершенно иррациональные с точки зрения здравого смысла шаги для того, чтобы ухудшить наше самоощущение и самовосприятие. Предпринимаются шаги демонстративно непопулярные, идет масштабная игра на понижение курса "национальной" валюты (не рубля, а самой России и русской культуры). Причем протестные выступления, даже самые острые, в стратегическом смысле ничего не меняют (пока, по крайней мере).
Вторая черта, - это гаджетомания. То есть формирование нового класса потребностей в импортных бусах.
Заметим довольно интересную логику того, как сейчас движется модернизация (после 11 декабря о ней изрядно позабыли, а ведь она есть - совсем как суслик в анекдоте). Модернизации подвергаются не производства, а потребности. Неожиданно высняется, что порог нашего насыщения импортом не достигнут, что еще много к чему надо стремиться. В самих бусах, впрочем, ничего плохого нет. Даже вопрос об их цене не принципиален (хотя если вспомнить о размерах российских импортных пошлин, служащих, на деле, отнюдь не целям протекционизма...). Но гаджетомания формирует другую иерархию потребностей, при которой те, которые более фундаментальны и могут быть удовлетворены прежде всего за счет внутреннего рынка уходят на задний план и заменяются теми, которые подлежат прежде всего удовлетворению за счет импорта, причем довольно дорогостоящего импорта. Если я не могу купить себе квартиру, куплю себе два планшетника.
Другими словами.
Политика Путина - это политика движения верхнего лезвия ножниц цен вверх.
Политика условного Медвеева - это политика движения нижнего лезвия вниз.
Задачей Путина было сделать так, чтобы у нашей империи-купца подороже покупали на внешнем рынке. Он своего добился.
Задачей Медведева оказалось снижение спроса на то, что будет продаваться вовне, внутри страны и повышение внутри страны спроса на то, что будет завозиться извне. И со своей задачей он тоже пока справляется.
***
Именно поэтому я крайне скептично отношусь к перспективам настоящего русского национализма в этом понижательном цикле. Дело не в том, что национализм нам представляется чем-то безальтернативным, а "им" нет. Дело в том, что националисты ведут игру прямо противоположную, ходу лезвия вниз. Любой национализм - это рост потребления нацией самой себя и своей культуры.
Именно об этом, на самом деле, написана знаменитая книга Бенедикта Андерсона "Воображаемые сообщества" . Она не о том, что национализм выдумала кучка интеллектуалов, а о том, что нация - это колоссальный по своему объему культурный рынок. И на этом рыке можно продать практически все что угодно - и в области культуры, и, как выяснилось на следующем ходу - в ходе промышленной революции, вообще всё что угодно. Нормальное национальное развитие выравнивает ценовой разрыв между зонами. Нация начинает ценить себя и свое дорого, расстается с ресурсами и, тем более, со своими активами - неохотно, предпочитает покупать у своих и продовать своим.
Для промышленника как раз национальный рынок открывает массу возможностей. Для торгового посредника правильный национальный рынок - страшнейший враг. Но Таможенную Империю в России заело на функции торгового посредника для самого себя и поэтому и на национальный рынок смотрит как на врага. Точнее, постоянно мечется между инстинктами национального государства, которые у него есть и никуда не делись (не было бы, - вопрос был бы гораздо проще и проще бы решался) и соблазнами империи-купца. Отсюда и замысловатые па наших реформ и контрреформ, неожиданных кризисов, колебаний в треугольнике антинациональная антидержавность-антинациональная державность-национальная державность (сейчас к этому грозит прибавиться четвертое "па" - национальная антидержавность, хотя как практической политики её в истории еще не было).
Отсюда и странные противоречия между "антирусской властью" и "антирусскими оппозиционерами". "Антирусская власть" раздвигает ножницы в своих интересах (каковые в последние десятилетия являются еще и коррупционными интересами элиты), в то время как оппозиция "Свидетелей Ходорковского", обычно являющаяся иностранной агентурой, заинтересована в том, чтобы оба лезвия были на нижней планке, а ту самую разницу получали бы западные посредники. Именно поэтому, будучи обычно едины во враждебности к русским националистам, обе фракции так ожесточенно (и вполне искренне ожесточенно) борются друг с другом.
Впрочем, и сам русский национализм вполне можно использовать в той же игре, если сводить его к РЛО-дискурсу. То есть заявления националистов о том, что в России все плохо, что тут жить нельзя, что нам тут ничего не принадлежит, без каких-либо практических действий по изменению ситуации, только подталкивают нижнее лезвие еще ниже. То же и с культурным нигилизмом, который насаждается среди националистической публики -

Цитата :

"Православие - дерьмо, древняя русская и русская народная культура - убоги, имерская культура - немцкая, а не русская, советская культура - жидовская, а не русская, народец выродился и спился, и вообще давайте не выеживаться, а опрощаться...".

Когда вам всучают эти формулы, то поймите, что имеют в виду взять у вас за бесценок то, отчего вы под тем или иным идеологическим предлогом сами откажетесь. "На помойке" ничего не окажется - всё будет продано.
Пролеткультовский лозунг

Цитата :

"сбросим Пушкина с корабля современности", равно как и комсомольское "всех богов на землю сбросим",

были прикрытием кампании по грандиозной распродаже русских культурных ценностей на европейских аукционах. Кто и на сколько миллиардов нагрел себе руки в ходе этой грандиозной распродажи, не хочу даже угадывать (про Хаммера не надо, очевидно, что он был просто посредником, шестеркой).
Ну а вот не-РЛО национализм развивать в России, оказывается, очень трудно. Даже невозможно. Участие в игре "на понижение" - практически официальная входная плата в дискурс. Игра "на повышение" возможна только если это игра на повышение "державной" составляющей, то есть игра, которая сказывается на повышении экспортной цены. И напротив, работа на повышение спроса на русское на внутреннем рынке, работа на возрождение у нас интереса к себе самим и чувства ценности своего, представляется самым бесперспективным и гибельным делом, которое настраивает против тебя практически всех игроков культурно-политически-идеологического рынка. Для одних при такой игре ты фашист, для других революционер, для третьих-"православнутый, для четвертых-"фофудьеносец".
Это, кстати, еще одна характерная черта дисбаланса модели Государства-Таможенника, которое при этом давит внутренний рынок.
У нас в стране практически нет обеспеченных людей, которые хотели бы и могли бы финансировать развитие нормального национализма, интерес к родной культуре и т.д. Это либо такие-же таможенники-посредники, которые органично, на инстинктивном уровне отталкиваются от русской национальной модели и стремятся принять какую угодно другую, либо их очень быстро уничтожает всё то же государство.
В английском фильме "Ганди" есть показательный момент. Ганди прибывает в Индию из Южной Африки, где много лет вел успешную кампанию в поддержку прав индийцев. Его встречают представители ИНК, индийские националисты. Старенький профессор отводит его в сторону и спрашивает:

Цитата :

- Чем собираетесь заниматься?

- Придется много заниматься адвокатской практикой, чтобы кормить семью - отвечает Ганди.

- Ну что Вы, дорогой, - отвечает дедушка, - в Индии достаточно состоятельных людей, чтобы вас поддержать. Ездите по стране, изучайте народ, пишите, издавайте журнал...

На этом моменте мне очень захотелось фильм выключить (досматривал уже исключительно из спортивного интереса). Потому, что всё дальнейшее "не про нашу честь" . В современной России, если посмотреть правильно, нет недостатка в "русских Ганди" - я бы даже скорее сказал, что их переизбыток. Каждый из них вполне бы годился для радикального переворота в стране размером с Тунис. Но все эти "Ганди" - полуголодные, затравленные, нервные люди, каждый из которых точно знает, что а. стоит ему чуть-чуть дрыгнутся и он умрет с голоду, или сядет, поскольку сазу после обвала "крыши" за ним придут, б. что на его "место" уже готов десяток кандидатов, в. что если он сдохнет или сядет его семья скорее всего будет голодать, а может быть её просто убьют, г. что заграница нам не поможет.
При этом даже те немногочисленные и достаточно жадные донаторы, которые есть, это существа до крайности ненадежные, капризные, неспособные к стратегическому мышлению и по большей части стремящиеся что-нибудь отпилить себе или своим. Лично я для себя давно уже взял за правило с такими вот частными даятелями a la naturelle сводить отношения к минимуму, поскольку они вымотают душу за копейку.
В этом смысле вести речь о причинах ничтожества русского национального движения по большому счету бессмысленно. Причина одна - в большой и богатой стране не нашлось денег на своих националистов. Существуют только два способа питать национально освободительное движение - внешняя поддержка, или же собственный зажиточный класс, который считает, что, в конечном счете, в свободной стране он будет еще более зажиточным. У русских националистов нет внешней поддержки. В России практически нет зажиточного класса, который связывал бы свои перспективы с развитием национального рынка, а не с экспортно-импортными операциями. Соответственно упрекать голодного за то, что он еле ходит и у него рахит - глупо. И насмешки над организационным ничтожеством русского движения столь же глупы. Там где у него есть мизерные точки роста - пространство сотрясается на много километров вокруг. Но таких точек очень мало. Мизер.
***
Но, тем не менее, у нас русских просто нет другого пути нормально жить в своей стране - России и в своем национальном государстве, кроме русского национализма. Не как РЛО дискурса, а как широкого гражданского, в лучшем смысле слова демократического движения, важным элементом которого будет и борьба за повышение статуса русской культуры.
Исторически модель Таможенного государства была прогрессивной, поскольку именно она позволила сохранить независимость России и перераспределить в руки нашего народа значительную часть тех богатств, которые иначе ушли бы в центр капиталистической мир-системы без остатка. Кто хочет спорить с этим тезисом, пусть заглянет в эту табличку и сравнит место России и место других цивилизаций - Китая, Индии, Ирана, Бирмы (хе-хе), которые все так или иначе попались в ловушку прямой европейской колонизации (а надо осознавать тот факт, что это всё были страны на XV-XVI века бесконечно богаче России).
Но...
В сегодняшней реальности модель Таможенного Государства является проигрышной и тормозящей развитие. Уже бывшие колонизированные страны перестраивают себя по модели национальных рынков (и переживают в этой связи подъем цивилизационного, а иногда и этнического национализма). Таможенная Империя, напротив, превратилась в инструмент извлечения из созданной Иванами, Алексеем и Петром в государственных интересах модели абсолютно частных коррупционных прибылей, расходуемых на яхты и балеринок. Как долгосрочное решение эта модель работать не будет. Нам, нации, она отвратительна и терпеть её дальше не намерен никто, кроме прямых выгодополучателей (уже даже косвенные не намерены).
Однако и нам как нации нельзя сделать ошибку. То есть начать действовать под влиянием психологического настроения, создаваемого ходом нижнего лезвия. То есть действовать в логике "Ну его!". Тем самым, мы лишь откроем очередной тур распродажи хапнутого у нас по дешевке. Египетский пример с похищенными Тутанхомоном и Нефертити тут вполне иллюстративно убедителен. Если мы будем действовать под влиянием настроения "пропади все пропадом", то (как ни удивительно!) всё и пропадет.
Напротив, нам нужно двигать лезвие как можно выше и сменить модель, а вместе с моделью и место в сегодняшней мировой системе.

В употребляемой в этом тексте квази-экономической терминологии (а надеюсь читатель понимает, что это квази-терминология и не будет судить меня слишком строго):

- Россия из страны периферийного рынка должна превратиться в страну национального внутреннего рынка;

- Российское государство должно превратиться из государства-таможенника в государство-промышленника и государство-фининспектора;

- Русской нации должно быть предоставлено право участвовать в формировании политики этого государства, причем право должно быть решающим. Не "нет налогов без представительства", а "нет доходов и расходов без представительства";

- Наше чувство национального достоинства и потребность в собственной культуре должны стоять на очень высоком уровне. Не должно быть людей более заинтересованных в приобретении русских культурных артефактов, чем сами русские.

Здесь мы, собственно, возвращаемся к "Жар-Птице" Сюзанн Масси, которая невольно и спровоцировала наше рассуждение.
Единственная грамотная стратегия национального освобождения в области культуры - это авто-ориентализм
То есть создание глянцевого, рафинированного, гурманского если хотите отношения к русской культуре. Умиление от её цветов, красок, запохов и звуков... как фактор внутреннего потребления этой культуры самой же нации.
Выряжаться в кокошники, танцевать балет в Большом, устраивать "Русские сезоны", вспоминать печеных лебедей и мед из царской братины, ходить любоваться Петергофом и Павловском, нужно прежде всего для самих себя (хотя, разумеется, этим дело не ограничивать). А на иностранцев нужно смотреть как на незаконно примазавшихся к этому делу. На любую картину русского художника (настоящего), на любую раритетную книжку с иллюстрациями Билибина и т.д. на одного иностранного коллекционера должны находиться пять русских.
Ориентализирующий дискурс должен быть направлен на повышение ценности своего для нас самих. И никак иначе.
***
У Масси книжка начинается с сильного образа - жила была скромная Марьюшка Искусница, которая делала вышивки так, что никто лучше в мире не мог. Со всего свету собирались к ней купцы, чтобы посмотреть товар, каждому она отпускала его по справедливой цене. А ехать за море и работать у них она отказывалась, что бы ей не сулили. И вот пришел Кащей, и попытался силой забрать Марьюшку, превратив её в птицу. Но стала она не простой птицей, а Жар-Птицей, и чтобы оставить свое добро людям сбросила с себя все перья, а потом умерла. Марьюшки нет, осталась только память, да перья Жар-Птицы, которые можно найти в русских лесах.
В нашем же случае, боюсь, инновационные Кащеи обстригают Жар-Птиц при помощи ножниц. А потом пускают их на суп.

http://www.apn.ru/publications/article23638.htm Агентство Политических Новостей 2011-02-15
Где Россия - там русские, а где русские – там Россия Сергей Пыхтин
К вопросу о нации
По книге С.Д. Баранова, Д.В. Конова «Русская нация. Современный портрет» , М. 2009, с. 536

Описанием и изучением племен, народностей и народов мир занимается несколько тысяч лет. С древнейших времён до наших дней. Трудов на этот счет накопилось великое множество. Ими переполнены все библиотеки. Путешественники, администраторы, купцы, военачальники, мыслители, философы, публицисты, художники, даже литераторы – всем было интересно разобраться: кто есть кто. Первоисточник по древней Руси – Повесть временных лет – уже знает множество народов и племен и это значит, что уже тогда понимали, чем одно из них отличается от другого.
Взять, к примеру, европейских классиков Бальзака или Стендаля. Каждое их произведение – это тонкое, подробное, даже дотошное описание французов или итальянцев: чем парижане отличаются от провинциалов, торговцы от аристократии, бретонцы от гасконцев. Русская художественная литература – тоже воплощенная социология, этнография и этнология. От Ломоносова, Радищева и Пушкина до Куприна, Горького и Шолохова.
Казалось бы, в наши дни в познании жизни народов мира не осталось темных или белых пятен. Все известно, подсчитано, классифицировано и описано. Но нет! Этногенез хотя и снизил темпы, но не закончился. Все течет, и потому познание этнических процессов, осуществляемое разными формами сознания, неостановимо. Этим занимается религия, философия, наука, идеология, искусство, наконец – политика. Причем политические интересы, когда чаще, когда реже, оказывают на результаты изучения сильное давление. Например, пока в России все было относительно спокойно, этнография и статистика считали примерно 70-80 коренных этносов, проживающих в ее пределах. Но стоило русскому миру в конце XX века опять возбудиться, и их число чуть ли не удвоилось. Разумеется, речь идет о политических спекуляциях и научном шарлатанстве, но они доказывают, насколько остр предмет.
Иное дело – нации, совершенно новое явление в человеческой истории, возникшее в XIX – XX веках. Их описание, изучение и осмысление лишь начинается. Мы находимся у его истоков. И поэтому нет ничего удивительного в том, что вокруг наций кипят страсти, разгораются теоретические баталии, а политическую практику переполняют непримиримые, острые, кровавые конфликты. Наука спорит, журналистика провоцирует, а политика ошибается.
До сих пор нет ясности в том, где кончается этнос, то есть народ, и начинается нация. Является ли нация совершенно уникальным феноменом или, как полагают многие, лишь новым этапом в развитии народов? Не избежала и Россия этих роковых вопросов. Возникла ли русская нация? Или она уже погибла, если произошел (что тоже оспаривается) развал Российского государства? Была ли советская нация? Существует ли нация россиян? Если вспомнить первую строку текста Конституции РФ 1993 года, из которой следует, что «мы многонациональный народ», то проблемность национального вопроса становится самоочевидной.
Серьезное изучение явления, предмета или процесса начинается там, где возможно сосчитать и где нет спора о терминах. Но в России с 1917 года в том, что такое нация, никаких споров не существовало. Вопрос был разрешен на самом высоком для того времени уровне.
В брошюре Сталина «Марксизм и национальный вопрос», написанной им в Вене в 1911 году, куда он специально приехал для работы над ней, было дано определение нации -

Цитата :

«исторически сложившаяся общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».

А в 1929 году, отвечая на вопрос пытливых ученых, Сталин в ответном письме категорически отверг их предложение дополнить характеристику нации наличием собственной государственности. Казалось бы, вполне приемлемый взгляд на вещи. Но все дело в том, что в Европе начала XX века слово нация, почерпнутое из латыни, обозначало то, что на древнегреческом называлось этносом. Это были слова-синонимы. В переводе на русский они значат одно и то же - народ. Однако слово народ в России тогда не было эквивалентом слова нация или этнос. Народом в тогдашней на 90% крестьянской стране было принято называть простонародье, а состоятельные, образованные, высшие классы – обществом. Теперь слову общество придается иной смысл, но становится понятным, почему в сталинской работе появилось слово нация.
Кроме того, за истекшее столетие изменилось соотношение смысла терминов этнос и нация. Они из синонимов превратились в антонимы, обозначая разные явления.
Что же должны означать эти лингвистические метаморфозы? Непреложный вывод - сталинская работа не имеет отношения к нациям, она посвящена этносам, или народам в современном значении этого слова. И второе: теорию наций в России придется разрабатывать с чистого листа и на «национальный вопрос» следует давать другие ответы.
Итак, с точки зрения современной научной лексики Сталин дал в целом правильный ответ на неправильно сформулированный вопрос. В его определении надо заменить всего лишь одно слово – нацию на этнос. И в теоретическом отношении с этносом или народом все будет более или менее ясно.
Зато в полосу теоретического тумана попадает нация. Во-первых, изменение смысла слова нация имело свои причины. В мире возникло новое социальное явление, это явление не только не исчезло, но приобрело вполне определенные формы и проявило себя в доминирующем качестве. Следовательно, возникла необходимость дать ему название. Название избрали – нация, а то, что обычно называли нацией, стали называть этносом. Во-вторых, назвать мало, явление еще надо изучить.
Кто начал изучать нации с научной точки зрения? Прежде всего те, кто изучал народы – этнологи, этнографы, демографы, социологи, политологи, психологи и статистики. К ним присоединилось множество других специалистов, которые в области познания наций были настоящими дилетантами. За десятилетия кропотливого энтузиазма они подготовили серьезную исследовательскую почву, главным образом в виде отдельных статей, но и наворотили множество глупостей. В России эти глупости приобрели специфическую форму из-за той путаницы, которая была описана выше. Её, к тому же, многократно усилила публицистика Ленина против национализма, обильно сдобренная русофобией. Но мало кто понял, что во времена Ленина слово национализм, как и слово нация, имели отношение к чему угодно, только не к нации. Нациями, повторим, тогда называли социумы, которые теперь называют этносами, а национализмом, соответственно, этницизм. Тем не менее, лет на 70 суждения «вождя всемирного пролетариата» были возведены в ранг непререкаемых истин, вошли в учебники и стали общим местом в массовом сознании. За это заблуждение Россия расплачивается непомерной ценой, и счёт становится всё больше и больше, потому что хотя отравленную воду ленинизма и вылили из русской колыбели, но рожденный в ней «младенец» успел подрасти.
Итак, что такое этнос или народ, мы знаем. Но как определяется нация? На этот счет пока что нет никакой общепринятой точки зрения. По этому вопросу наука находится в поиске и дает не столько выводы, сколько гипотезы. Или, подбираясь к такому определению, пока что она ограничивается систематизацией признаков. Возможно, ученым не хочется становиться на скользкий лед политизации, от которой трудно избавиться, поскольку предмет исследования буквально пропитан политикой. Однако, более радикально настроены идеологи: жизнь не стоит на месте и политическая практика требует хотя бы какой-то определенности. В отличие от ученых, политик, чтобы не казаться профаном, никогда не может сказать, что он «не знает». И тогда ему на помощь приходит идеология, которая, не претендуя на объективность, разрабатывает свою систему доказательств.
Нация, в отличие от этноса или народа, продукт политической истории, центральное место в которой занимает история государств. Они возникают задолго до того, как образуются этносы и тем более нации. В самом общем виде государства и создают нации, разумеется, не все, а только те, которые принято называть великими мировыми державами. Дания или Португалия, к примеру, существуют как государства многие столетия, никому в голову не придет охота отрицать существования датчан или португальцев как этносов. Но являются ли они нациями, а Дания и Португалия национальными государствами? Вопрос дискуссионный. Если следовать за практикой ООН1, то ответ безусловно положительный. Но всегда ли политика следует за наукой, тем более еще только рождающейся? Люксембург или Сингапур по этой логике тоже населен нациями. Но это не так. В Люксембурге живут немцы, в Сингапуре китайцы, и эти государства – назовём здесь еще Сан-Марино, Лихтенштейну, Науру и т.п. - не более чем прихоть или улыбка истории, исключение из правила. Зато они помогают понять, что на самом деле является нацией.
Нация – это устойчивая этно-социальная, культурно-историческая и духовно-политическая многомиллионная общность, сложившаяся в длительном процессе становления и развития великой державы, создания высокоразвитого хозяйства и укоренения культуры мирового уровня.
Исходя из этого определения, конечно же, дискуссионного, следует, что наций, в отличие от этносов, немного. Меньше десятка – французская, немецкая, итальянская, британская, испанская, китайская, индийская, североамериканская и русская. Обладания минимальным набором общих признаков, нации практически во всем различны и ни в чем не похожи, подчиняясь в своем развитии собственным уникальным закономерностям. Но для современного человечества им приходится выполнять такую же роль, какую в солнечной системе исполняют планеты, или какую в галактике - солнца. Нации, организованные в великие мировые державы, обеспечивают человеческое развитие и предотвращают превращение жизни на земле в сущий ад. Бывает: они конфликтуют и даже воюют между собой время от времени. Но это ничего не значит. «Им претит статика», тогда как движение наций возбуждает тектоническую энергию всемирного созидания, заливая землю солнечным светом.
Один из общих признаков нации – первоначальное этническое ядро, составляющее ее абсолютное или относительное большинство. Обычно в роли такого ядра тот или иной народ оказывается по воле случая, благодаря ряду благоприятных обстоятельств, главным из которых является его энергетика или, по Гумилёву, пассионарность. В России этническим ядром стали великорусы, населявшие северо-восток Русской равнины, политической организацией которых на первоначальном этапе было Владимиро-Суздальское княжество, одно из многих тогда существовавших. Из этого ядра постепенно образовался русский центр. Затем он расширился, овладев шестой частью суши. Ныне великорусское ядро имеет численность в 140 миллионов, русский центр – это 210 миллионов, русская нация в целом – не менее 300 миллионов, русский мир или русская цивилизация – более 350 миллионов.Конечно, нация не возникает из ничего. Являясь относительно новым явлением человеческой истории, она аккумулирует все предшествующие формы человеческой самоорганизации, какими являются народы, общества и государства. Каждая из этих институций обладает характерными признаками, которые в дальнейшем формируют лицо нации, ее неповторимые свойства. Для этноса или народа такими чертами являются человек и язык; для общества – семья и традиция; для государства гражданин (когда-то подданный) и закон. Нация, интегрируя все эти свойства, характеризуется общностью мировоззрения (то есть национализмом) и общей историей и культурой.
Духовное единство немцев произошло раньше единства политического, и поэтому немецкий национализм, немецкая идеология и политика выработали принцип – где немцы, там Германия. Реализация этого принципа свелась к объединению Германии в единый рейх. Иногда это приходилось делать «железом и кровью», иногда – утопая в праздничных цветах. Аналогичные процессы происходили в современной Италии. Ее тоже пришлось объединять – и тоже железом и кровью – Виктору-Эммануилу, Кавуру и Гарибальди. Нация была создателем национального государства. Франция развивалась иначе. Там государственное единство, стимулируемое абсолютной монархией, возникло значительно раньше национального. И поэтому принцип французской идеологии и политики был выражен так: где Франция, там французы. Задача, решаемая государственной властью, заключалась в том, чтобы сделать все народы, проживавшие во французском государстве, французами. Методы железа и крови применялись и в этом случае Ришельё, Мазарини и французскими революционерами. Здесь государство создавало нацию. Несколько столетий обоим этим принципам приходилась встречаться на поле боя. Если Эльзас и Лотарингия - часть Франции, то их жители – французы. Такова была логика Парижа. Если лотарингцы и эльзасцы немцы, полагали в Берлине, то Эльзас и Лотарингия – Германия. В итоге, переходя несколько раз из рук в руки, обе эти провинции отошли к Франции, что в последний раз и произошло в 1945 году в результате мировой войны.
История России была иной. Государство российское от морей Варяжского (Русского) и Белого до моря Русского (Чёрного) и от Карпат до Волги возникло в незапамятные времена, когда ее коренным населением было множество славянских и отчасти финно-угорских племен. В таком состоянии оно существовало не менее восьми веков. В качестве народа или этноса русские возникли в конце XIV века, овеянного победами в битвах на реке Воже и на Куликовом поле. В дальнейшем на протяжении шести столетий развитие России являлось сочетанием французской и немецкой моделей, приобретя характер русской модели. На западе, где значительная часть русских оказалась во власти Швеции, Польши, Австрии и Турции, происходила реализация немецкого принципа, на юге и востоке, населенном инославными и инородными народами и племенами – французского. Таким образом, Государство российское в той же мере создавало русскую нацию, в какой русская нация создавала Государство Российское, и это могло осуществляться благодаря деятельному, последовательному сочетанию двух начал: Россия там, где русские, и русские там, где Россия.
Их реализация в политической практике обеспечила, по крайней мере, два фундаментальных результата. С одной стороны, Государство российское в конечном итоге объединяло почти всех русских2, не допуская их политической разделённости, что происходило после того, как Русь подверглась татаро-монгольскому набегу и на протяжении 250-лет она оказалась в вассальной зависимости от Орды. С другой стороны, русским в целом удалось в результате напряженных усилий достигнуть таких внешних границ, которые соответствовали стратегическим потребностям и научной обусловленности. Иначе говоря, оба этих начала обеспечивали для России внутренний мир и внешнюю безопасность.
Таким образом, пройдя более чем пять веков политической истории, русская нация сложилась вокруг русского народа, включая в свой состав множество иных народов и народностей, тесно связанных с русской государственной, религиозно-духовной, экономической и культурной традицией.
К 1913 году население Государства Российского составляло 174 млн. чел, а ее территория – 22,3 млн. кв. км. За восемь веков своего развития численность населения выросла в 124 раза, а ее территория увеличилась в 17,5 раз. Согласно статистическим данным по «народностям и племенам» население Империи составляло: русских 65,5% (великорусы 66%, малорусы 27, белорусы 7%), турко-татар 10,6, поляков 6,2, финнов 4,5, евреев 3,9, литовцев 2,4, немцев 1,6, картвельцев 1,1, горцев 0,9, армян 0,9, монголов 0,4, прочих 2,0%.
Через 76 лет, после ряда территориальных изменений, вызванных событиями русской гражданской и второй мировой войн, в том числе возникновением польской, финской и еврейской государственностей, население Государства Российского «по народностям и племенам» в 1989 году не претерпело сколько-нибудь существенных структурных изменений и составляло 286 млн. чел, в том числе: русских 71,5%, турко-татар 18,4, литовцев 1,6, картвельцев 1,4, горцев 3,0, армян 1,7, монголов 0,3, прочих 6,7%.
Очевидно, что в XIX-XX столетиях в России, население которой было многонародным с очевидным русским доминированием, существовали необходимые предпосылки для формирования нации. Но этого не произошло. Оба начала, ее создававшие, подверглись в этот период испытанию на прочность, происходя в крайне противоречивых формах.
В течение XIX века практически не происходило русификации инородного и инославного населения окраин. Финляндия с 1809 по 1917 год была фактически на положении полунезависимого государства, соединенного с Россией лишь общей династией. Их разделяла таможенная и полицейская граница. Разговорным и даже делопроизводственным языком Прибалтики являлся немецкий, а не русский. Поляков, дважды в XIX столетии поднимавших мятеж в Привислинском крае, снедала русофобия. Крайнее равнодушие было проявлено русскими властями к «украинизации» Юго-Западного края, лингвистически расчленявшей русских. В Бессарабии действовали гражданско-правовые установления, сохранившиеся от периода турецкого владычества. Уровень развития обширных пространств Средней Азии, присоединенных лишь в 60-70-е годы, соответствовал XIII веку. Сами русские еще только осваивали всеобщую грамотность, и до образованности, воспитанности и просвещенности было еще очень далеко. Методы управления, перешедшие от предыдущей эпохи, явно не успевали за стремительными темпами культурного, экономического и хозяйственного роста. Вместо того чтобы снимать проблемы, проводившиеся властями реформы их лишь усугубляли, оборачиваясь социальными протестами в виде дворянского фрондерства, крестьянских волнений, рабочих забастовок и еврейским радикализмом. Две войны, - 1904 и 1914 годов - победы в которых могли стать консолидирующим фактором, обернулись поражениями – не столько военными, сколько идеологическими. К тому же тогдашняя бюрократия парализовала и дискредитировала традиционную власть.
Неизбежная в этих условиях революция, первые всполохи которой относятся к 1902 году в форме массовых бунтов крестьян, спровоцированные неурожаем и последовавшим голодом во многих губерниях, закончилась, пройдя целый рад этапов, только в 1934 году, создав новый хозяйственный уклад, политический строй, экономическую систему, государственное устройство, форму правления и сменив господствующее мировоззрение и официально доминирующую идеологию. В результате всех этих изменений динамика развития страны ускорилась, но строительство нации было на какое-то время остановлено.
Большевики, захватив власть в стране и установив режим «пролетарской диктатуры», все годы своего правления реализовывали догмы марксизма-ленинизма, которые предписывали создавать привилегии для нерусского меньшинства и одновременно особые формы угнетения для русского большинства. На более чем половине территории страны, переименованной в Советский Союз, ими были созданы «национальные» квазигосударственные союзные и автономные республики, области, округа и районы, власть и ресурсы в которых, включая искусство, образование и пропаганду, были предоставлены в монопольное пользование иноязычным антирусским этническим кланам. Все изменения, которые происходили в России на основе коммунистической идеологии, можно описать одним словом – русофобия, а её символами – химеры «советского человека», «советского народа» и «советского общества».
Вместе с тем возникновение наций – процесс объективный. Их создают большие государства и выдающиеся победы – прежде всего военные. И конечно же – магнетические, энергетические свойства этнического ядра и народного центра, при ослаблении которых периферийные зоны, подчиняясь действию центробежных сил, начинают отпадать и осыпаться3. Но когда эта сила восстанавливается, она опять, словно магнит, их притягивает, вовлекая в свою политическую орбиту, чему свидетельствует история Китая, где подобные процессы наблюдались и в середине XIX, и в первой половине XX века.
Приостановленный в начале прошлого века, процесс создания русской нации, что занимает многие десятилетия, возобновился в период Великой Отечественной войны4 и продолжился, вопреки отмеченным препятствиям, в последующие годы. Сверхдержава, каковой стала Россия во второй половине XX века, не могла не быть русским национальным государством и государством-империей. И политический режим, пропитанный ядом ненависти к России и русским, не мог существовать вечно. Он закономерно разложился и сгнил изнутри. Погибая, ему удалось-таки увлечь страну в новую смуту, восстановив против русских иноязычные окраины, «внутренние республики», вскормленный им в самом конце русский областнический сепаратизм и, наконец, созданную в его недрах денационализированную бюрократию.
Если в революции начала века главное противоречие заключалось в существовании изживших себя социально-экономических отношений, прежде всего по поводу земли, и поэтому она была, прежде всего, социальной революцией, то в революции конца века - начатой, но отнюдь не завершившейся - это противоречие выражается в наличии изживших себя межэтнических отношений, в политической и экономической дискриминации русского большинства, и поэтому она не может быть ничем иным, как русской национальной революцией.
Сейчас, когда процесс ниспровержения прежних и создание новых отношений в Государстве российском далек от завершения, практически невозможно, да и не нужно тратиться на предсказания того, как будут в дальнейшем развиваться события, какие формы приобретет борьба нации за своё существование. Ясно только, что она неизбежно будет выражаться во все более острых формах. Так как речь идет о становлении нации, а её квинтэссенцией является мировоззрение и идеология, то основным полем сражений за русское будущее неизбежно оказывается не только улица, что даст ей массовую мобилизацию волонтёров, но прежде всего массовое сознание, ибо именно сознание определяет бытие, идеология определяет политику и реальное политическое действие, мировоззрение определяет стратегию развития.
Отнюдь не случайно все силы, противодействующие русской национальной революции и становлению русской нации, прежде всего бюрократия, олигархия и кучки этношовинистов всех мастей и оттенков, составившие одну антирусскую коалицию, обрушились на единственную авторитетную, эффективную и мобилизующую форму национального самовыражения – на русский национализм5. Вполне логичный враждебный шаг, так как не может быть нации без национального сознания, а национализм и является таким сознанием, скорее даже самосознанием, самопознанием, духовным самоопределением нации, её положительным отношением к самой себе. Нет необходимости подвергать нацию физическому уничтожению, если есть возможность предотвратить ее становление за счет подавления, шельмования, дискредитации её национализма, то есть её мировоззрения. А когда удается подавить национальное мировоззрение, из того субстрата, который не смог стать нацией, можно делать все что угодно, вплоть до нравственного разложения или физического устранения. Это доказывает трагическая судьба несостоявшейся польской нации, у которой в прошлом была такая возможность, и которая ныне продолжает существовать в виде этноса, и жалкая участь этнических осколков несостоявшейся австрийской нации, ставшей жертвой победившего этноэгоцентризма.
Нельзя исключить, что переживающая критическую фазу своего развития Россия может оказаться в положении, в котором находилась Австро-Венгрия сто лет тому назад, или в котором пребывала Германия сто пятьдесят лет тому назад. Ничего не предопределено и многое зависит от случайного стечения обстоятельств, в том числе от враждебного воздействия внешних факторов. Одно из названных государств было разрушено изнутри, другое, расчленённое на 40 частей, срослось, превратившись в самую мощную державу Европы. Известно, что судьбу войны на море между русским и японским флотами, а тем самым результаты всей русско-японской войны и ход мировой истории, решили один снаряд с японского броненосца, попавший в русский броненосец по время сражения в Желтом море и поразивший русского командующего, и один русский снаряд, попавший во время Цусимского боя в японский флагман и «запустивший» систему пожаротушения, которая погасила уже начавшийся пожар, предотвратила взрыв снарядного погреба и гибель корабля вместе с японским командующим. Случай в истории не менее важен, чем закономерность.
Германия превыше всего, - самозабвенно пели немцы от Рейна до Вислы – и с этим никто ничего не мог поделать. Америка для американцев, - такова была доктрина североамериканского конгресса, и мир принял её как должное. Россия для русских, - заявил о себе русской национализм, рождение которого овеяно именами царя Александра III, генерала Скобелева, писателя Достоевского, премьер-министра Столыпина, повергая в ярость всех русофобов и врагов России. И этот принцип, ставший лозунгом нового этапа русской духовной реконкисты, тоже будет незыблем. Ныне его разделяет, если верить социологическим опросам, более 58% населения страны. Эти данные свидетельствуют, что самосознание русской нации все еще находится в кризисе, но вместе с тем разве это не симптом её духовного выздоровления?
Согласно Пушкину, циклы русской истории неумолимы. Русское мученичество завершается русским единством, а русское единство является предпосылкой русского могущества.

11.02.2011

Примечания
1 Организация объединенных наций (Charter of the United Nations), насчитывая ныне 192 члена, конечно же, не соответствует своему названию, как в прошлом не соответствовало ему и Лига наций. Членами этих организаций стали не нации, а государства, и делегации, работающие в них, состоят из дипломатов, направляемых кабинетами министров соответствующих государств. Если уж требовать от наименований точности, то ООН следовало бы назвать Организацией союзных государств.
2 Вне пределов Государства российского к 1914 году оставались населенные русскими Волынь, Подолия, Галиция, Червонная Русь и Буковина, являвшиеся частью Австро-Венгрии. Эти территории, кроме Прешовской области, были возвращены в состав России (тогда называвшейся Советским Союзом) в 1939 и 1946 годах. Не следует также забывать, что Холмщина и Белосток – русские земли - были после 1945 года переданы правительством Сталина в состав новообразованного польского государства.
3 В этом отношении характерна история Австрии или Восточной империи, где отсутствовали этническое ядро и народный центр, роль которых по объективным причинам не смогли выполнить ни немцы, ни мадьяры, ни чехи, из-за чего так и не возникло австрийской нации, что и предопределило распад страны, который продолжается весь XX век. Аналогична неудача с созданием искусственной Югославии, в которой также не было этнического ядра, и сербы, становой хребет этого государственного проекта, благодаря антисербской политике Тито не имели после 1945 года ни численного большинства, ни политических преференций.
4 В отличие от Первой мировой войны, которую в России совершенно справедливо назвали Второй Отечественной, поскольку её целью со стороны немцев, в случае их победы, было упразднение и расчленение Государства российского, название войны Великой Отечественной не совсем правильно. Здесь целью немцев было не только расчленение России, но главным образом уничтожение русской нации – и потому для России она являлась Великой национальной войной.
5 Только в РФ, как прежде в СССР, национализм подвергается официальной дискредитации и огульному шельмованию, отождествлению с шовинизмом, фашизмом, антисемитизмом и экстремизмом. Между тем, достаточно сослаться на мнение относительно национализма лучших умов человечества, чтобы убедиться в обратном: Национализм: 1. приверженность (преданность) интересам или культуре одной нации. 2. вера в то (понимание того), что независимое существование (функционирование) наций имеет преимущество (имеет более благотворный эффект, приносит большую пользу), чем коллективное, подчёркивая приоритет национальных целей в сравнении с интернациональными. 3. стремление (сильное желание) национальной независимости в стране, находящейся под иностранным (чужеземным, чуждым) владычеством (господством) (Bartleby Encyclopaedia); Национализм - это душевное состояние, чувство принадлежности к большой группе с общим языком, историей и стремлениями. Он привлекает чувство ответственности за судьбу нации и желание помогать в формировании ее будущности. Национализм является самой сильной политической и духовной силой, что руководит народами в направлении снискания полной национальной независимости и лучшей организации их экономических и культурных интересов (Encyclopaedia International); Национализм – идеология, базирующаяся на представлении о том, что индивидуальная верность и преданность национально ориентированному государству имеет приоритет перед остальными индивидуальными или групповыми интересами. [...] когда на протяжении всей истории люди держались своей нативной почвы, традиций своих отцов, устоявшихся территориальных традиций властвования. » (Encyclopaedia Britannica); Термин « национализм » в основном используется для описания двух феноменов: (1) мировоззрение, свойственное представителям единой нации, согласно которому последние небезразличны к своей национальной идентичности; (2) действия, предпринимаемые представителями единой нации в целях достижения (или поддержания) национального суверенитета (Stanford Encyclopedia of Philosophy); Национализм – доктрина преданности национальным традициям и порывам (Nuevo Encyclopedia Larouse); Национализм – преданность своему народу, защита национального единства или независимости (Вебстеровский словарь для всеобщей декларации Прав человека, США, 1987); Национализм – всеобщая приверженность и верность своей нации. (Kodansha encyclopedia of Japan, Tokio, 1983, vol. 5, p. 342); Национализм – это основы нации, национальное самосознание; характерная, особенная черта каждой нации; национальная независимость, верность и приверженность к нации или стране, когда национальные интересы ставятся выше личных или групповых интересов (The new encyclopedia Britanica (Chicago, London, 15 th. Edition, vol. 8, p. 552); Национализм объединяет народ, который обладает общими культурными, языковыми, расовыми, историческими или географическими чертами или опытом и который обеспечивает верность этой политической общности (Американский политический словарь); Национализм – 1. патриотические чувства, действия (усилия) и принципы; 2. движение за политическую, экономическую и т.д. независимость от внешнего контроля со стороны других государств (Оксфордский словарь): «Национализм создаёт нации, не существует без государства и является политическим принципом. Национализм – это, прежде всего, политический принцип, согласно которому политические и национальные единицы должны совпадать» Э. Геллнер (GellnerE., Nationsandnationalism, Cornell University Press, 1983 – P.1). «Национализм – это мировоззрение, в котором абсолютный приоритет отдается ценностям нации над всеми иными ценностями и интересами» (Хрох М., От национальных движений к сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и Национализм, Москва, 1991 – с. 124). И.А. Ильин: «Национализм есть духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Национализм проявляется прежде всего в инстинкте национального самосохранения, и этот инстинкт есть состояние верное и оправданное. Не следует стыдиться его, гасить или глушить его; надо осмыслить его перед лицом Божьим, духовно обосновывать и облагораживать его проявления»; Д.И. Менделеев: «Национализм во мне столь естественный, что никогда никаким интернационалистам меня из него не вытравить»; П.И. Ковалевский: «Национализм - это проявление уважения, любви и преданности, преданности до самопожертвования в настоящем, почтения и преклонения перед прошлым и желание благоденствия, славы и успеха в будущем той нации, тому народу, к которому данный человек принадлежит; М.О. Меньшиков: «Национализм, мне кажется, есть народная искренность, в отличие от притворства партий и всякого их кривляния и подражания. Коренному русскому племени вовсе не все равно, остаться ли наверху или очутиться внизу». (Цитаты извлечены из публикаций интернета).

http://www.apn.ru/publications/article23654.htm «Агентство Политических Новостей» 2011-02-16
Мультикультурализм не пройдет Борис Виноградов, Андрей Савельев
Итоги Госсовета
Открытый и честный разговор о проблеме формирования в России политической нации до сих пор не может состояться в силу иллюзий формирования некоей выдуманной общности, о которой мечтают в Кремле, надеясь как-то обойти тот факт, что Россия создана русским народом и населена преимущественно русскими людьми. Русская сущность России представляется чем-то оскорбительным для других народов, проживающих в нашей стране. Поэтому под «национальной политикой» понимают не формирование общенациональной политической культуры, а призрение этнических групп, которым создаются разнообразные преимущества и к которым демонстрируется забота. Чего никогда не видят по отношению к себе русские. Власть готова выслушивать беспрерывные жалобы представителей национально-культурных объединений любых народов, но не признает за русскими какого-либо права на представительство своих интересов.
Лишь после массового стихийного выступления молодежи на Манежной площади руководители государства сказали несколько слов о русском народе и русской культуре. Но при этом их понимание русской культуры ограничивается представлением о том, что русская культура – лишь строительный материал для некоей «синтетической» культуры, которую еще предстоит создать. В сознании государственных руководителей причудливо сочетается понимание того, что нации и культуры не создаются на бумаге, и наивная мечта о том, что каким-то образом именно им удастся создать мультикультурную сверхнацию и утереть нос европейским политикам, которые расписались в бессилии сотворить подобное.
С нашей точки зрения, в России уже сформировалась нация, и она существует как явление русской политической культуры. Никакой иной нации, кроме русской, в России нет, и не может быть. При этом русская политическая культура предусматривает возможность существования на территории России различных этнических культур и различных народов. Сами эти народы существует только благодаря тому, что русскому народу удалось создать государство и отстоять его во множестве войн и революций. Русская культура обогащает культуры народов России. Этот процесс несравненно важнее и масштабнее, чем любые влияния этнических культур на русскую культуру. Подобное влияние несравнимо и с влиянием культур европейских, в первую очередь православных народов, которые помогли русским понять свое место в европейской истории и взять на себя историческую ответственность за «византийское наследство».
Сложившееся исторически положение никого не унижает. Унижает русский народ отсутствие у правящих «верхов» понимания его роли и миссии. Унижают другие народы те соблазны, которыми их совращает бюрократия, предпочитающая игнорировать русские интересы и даже саму русскую сущность России. Именно от этих унижений и возникает вражда между народами, которую возбуждают вовсе не какие-то маргинальные группы или «нацистское подполье», а вполне реальные действия российских властей на всех уровнях. Этими действиями продолжается советская национальная политика, которая пыталась сфабриковать «новую историческую сущность» - советский народ. Ничего не вышло из этой затеи, но прежняя схема бюрократического подхода к национальному строительству вновь предполагает образовать усилиями чиновников некую синтетическую «российскую нацию».
Одной частью своего сознания правящие круги понимают необходимость защиты национально-государственных интересов от этносепаратизма, а граждан от этнобандитизма. Но другой частью сознания ставится задача опереться именно на этим силы, чтобы не дать русскому народу сформировать такую власть, которая отражала бы его интересы и продолжала бы Россию как русское государство. Бюрократия и этнократия образуют альянс против русских, а значит – против России.
С подачи «кремлевских мечтателей» вновь начинается бесплодная дискуссия о «россиянстве». Давно дискредитированная идея сделать из русских россиян берется на вооружение. Для чего? Неужели не ясно, что русские никогда не превратятся в «россиян». Просто потому, что «россиян» в России никогда не было. Нет такого самоопределения, и не предвидится. Но кому-то вновь надо развязать кампанию против русских. В этих намерениях угадывается одно – намерение вновь узурпировать власть, подавляя общественную активность русского большинства. Ранее этим занималась коммунистическая власть со своей концепцией интернационализма и мировой революции, теперь – либеральная власть со своей концепцией «открытого общества», космополитизмом и стремлением вписаться в мировую олигархию.
Мультикультурализм - это политика, направленная на сохранение в отдельно взятой стране относительно автономных культур, признание прав за коллективными этническими образованиями, обеспечение им возможности сосуществования с другими без какой-либо интеграции в общую политическую культуру. Срок жизни этой политики в Европе – чуть более полувека. Ее разрушительные последствия очевидны. Но для России этот залежалый идеологический товар пытаются превратить в некое «откровение» - точно так же, как внедряли в Россию марксизм.
Толерантность – продолжение концепции мультикультурализма. Это ориентация власти и общества на безразличное отношение к разнообразным стилям жизни, вплоть до самой откровенной бесовщины. Считается, что мы должны «с пониманием» относиться к любой индивидуальности, чего бы она ни касалась. В том числе и стремления жить «по законам гор» или иным обычаям, которые наша, русская культура давно изжила или вытеснила на обочину. Именно поэтому криминальные нравы выплескиваются на улицы российских городов – с вооруженными этническими бандами и провокационной лезгинкой.
Обработка сознания людей «толерантностью» назначена бюрократией преимущественно русским людям, которых принуждают участвовать в бесплодных совещаниях и конференциях – подобно тому, как загоняли в былые времена на профсоюзные собрания и партийную учебу. Ясно одно: неприятие «толерантности» носит тотальный характер. Этого никак не могут уразуметь высшие и не самые высшие должностные лица.
Намерение приучить русский народ к тому, что рядом с русскими живут нерусские, выглядит как оскорбление. Мы и без всяких пропагандистов «толерантности» знаем это, и умеем жить в мире и согласии с представителями других народов. Но только в том случае, если они тоже готовы жить с нами в мире и согласии и уважать наши обычаи и законы. А этого как раз и не наблюдается. Неверный ориентир власти, делающей из русских виноватых в межнациональной розни, порождает у нерусских людей иллюзию того, что на русской земле они теперь будут хозяевами. Отсюда – ощущение безнаказанности, попытка утвердить «законы гор» на улицах русских городов, разделить Россию на сферы влияния этнических банд и коррумпированных кланов с внутренней этнической солидарностью.
Все это – прямой путь к ликвидации России. На этом пути невозможно воссоздать нацию и утвердить гражданский мир и патриотические взгляды. Подобная политика – это провоцирование гражданской войны в России, всполохи которой уже проявляются: между властью и русским большинством, между правоохранителями и законопослушными общественными объединениями, между русскими гражданами и этническими бандами.
В западных странах, говоря о мультикультурности, прежде всего, имели в виду признание всеми гражданами некого пантеона ценностей, общих для всех граждан страны - как коренных, так и недавних иммигрантов. Предполагалось, что демократические ценности, положенные в основу законов, умиротворят противоречия между западным христианством и исламом. Но мировые религии знают свой собственный догмат и не могут признать, что некие правила могут быть выше этих догматов. Идея была изначально обречена на провал! И в этом западные политики теперь находят мужество признаться: европейские ценности должны быть главенствующими, а кто не может с этим смириться, того не пустят в Европу с помощью миграционных законов или принудят к исполнению общих правил с помощью полиции и судов.
Культура – это система ценностей и образ мысли, укорененные в исторически сложившейся общности. Все остальные элементы культуры – производные ценностей и менталитета или незначительные вариации того и другого. Поэтому либо традиция непререкаемо доминирует над любыми проектами примирения культур, либо общество разрушается, а государство распадается.
Присутствие в государстве различных культур возможно только в том случае, если из них одна – главенствующая, а остальные принимают это главенство, а если не принимают, то подавляются. Невозможно жить одновременно по законам, поддерживающим жизнь современного города как культурного, научного и образовательного центра, и законам традиционных сообществ, живущих за счет разбойных набегов.
Попытка выдумать какой-то надкультурный принцип чревата изничтожением традиции как таковой и упадком государства, утратившего почву под ногами. В Советском Союзе была утверждена коммунистическая система ценностей, а традиционные ценности России (в том числе и русская народная культура) были низведены до уровня фольклора и использовались как декоративные украшения. Но стабильного государства не получилось, по трем основным причинам. Во-первых, новая система ценностей была умозрительной, пригодной больше для плакатов и ораторий, но не для жизни. Ей было невыгодно или просто невозможно следовать. Естественно, всегда возникали сомнения в правильности коммунистических ценностей, и режим должен был все время что-то искать в прошлом, чтобы оправдать настоящее: переложенные в «моральный кодекс строителей коммунизма» христианские ценности, прославление имен русских полководцев, государственная поддержка высокой культуры в образцах имперского периода.
Во-вторых, все сколько-нибудь значимые религии вели с новой культурой тихую «партизанскую войну». Русские тайно, а потом все более открыто крестили детей, носили нательные крестики, справляли Пасху. В КПСС постоянно возрождалась «русская партия», а спецслужбы постоянно корчевали крамолу русского национализма. Менее масштабно, но не менее упорно коммунизму сопротивлялся и ислам. Пока партийный диктат не исчерпал свою роль не только в борьбе за души людей, но и в элементарной организации хозяйственной жизни страны.
В-третьих, богатые страны мира получили обоснование своему милитаризму и вели с коммунистическими ценностями беспрерывную войну по всему миру, войну разведок и провокаторов, войну пропагандистскую и соревнование в эффективности экономик и гонке вооружений. Либеральная демократия с ядреной дубинкой в руках оправдывала себя противостоянием коммунистическому режиму с такой же дубинкой. Реальная политика требовала не теоретических изысков марксизма, а прагматического управления, а с ним – адаптации заявленных ценностей к сложившейся ситуации. Но адаптация так и не состоялась, догматизм победил, а страна рухнула, развалившись на части.
Говоря о многокультурности, Запад тихой сапой пытался проводить ту же политику: либерально-демократические ценности ставились во главу угла, а ценности христианские и исламские – дозволялись, как якобы им не противоречащие. Но именно что «якобы». Ведь ни христианство, ни ислам с демократическими ценностями не имеют ничего общего. Западное христианство, ослабленное в Европе Реформацией, не могло оказать серьезного сопротивления идеям Просвещения, внешне вынуждено было с ними смириться, но втайне все еще мечтает зажечь костры инквизиции. Ислам, отступив из Европы, оказался упорнее и агрессивнее. Проиграв в столкновении государств, он открыл эпоху реванша в столкновении культур. Причем, это столкновение происходит уже в ключевых культурных центрах Запада. И вопрос выживания европейских наций стоит как никогда остро.
В противовес мультикультурализму, который нигде и никогда не был успешным, мы видим иной политический проект, который продемонстрировал эффективность – «плавильный котел» США. Из разрозненных этнических общин и даже из различных расовых групп сформировалась политическая нация. В настоящее время «котел» остыл, внутренние распри нарастают, но в прежние времена американская нация была сплоченной, и ее политическая культура формировалась вокруг лидеров – WASP, белых протестантов англо-саксов. При этом основа нации складывалась из разнородных и часто конфликтующих элементов, привнесенных из Европы.
Аналогичный «плавильный котел» всегда действовал в России, но в условиях более однородного национального ядра. Русская культура и русский народ, безальтернативно доминируя в России, «расплавляли» и растворяли в себе множество других культур и малочисленных народов. А тем, кто хотел жить своим обычаем, русские предоставляли такие возможности без какой-либо дискриминации. При этом Российская Империя демонстрировала удивительную устойчивость к любым вызовам, адресованным национальным основам общества, проявляла высочайший уровень патриотизма.
Формирование гражданской нации можно сравнить с закономерностями формирования структуры металлических сплавов, когда после кристаллизации качественный сплав оказывается более прочным и твердым, чем исходные чистые материалы. В этом смысле мультикультурализм – это сохранение и развитие дефектов структуры сплава, снижающих его прочность и определяющих места разрыва материалы при избыточных нагрузках. Такой сплав заведомо проигрывает чистому материалу, а тем более материалу, легированному примесями.
Формирование государств всегда сопровождается испытаниями национального единства на прочность. Сталкиваются различные модели культурного строительства, каждая из моделей стремится к доминированию или ассоциации с конкурентной моделью.
Существует три возможных сценария такой конкуренции: ассимиляция, оккупация, и аннигиляция.

Ассимиляция – это результат работы «плавильного котла» этносов, которая завершающаяся формированием «сплава» - гражданской нации (и государства). В России при этом русский народ, доминируя численно и культурно, составляет несущую матрицу. Он же является источником суверенной власти и носителем цивилизации, позволяющей нашему государству играть в мировых делах роль великой державы, а населению страны в целом – роль исторического народа, определяющего ход исторического процесса.

Второй сценарий – оккупация. Сейчас он частично реализуется во многих странах Европы в виде локальных конфликтов мигрантов с автохтонным населением. В этом случае мигранты - люди иной культуры, веры и традиций принципиально не ассимилируются, а живут в диаспорах, не разделяя духовно-нравственные ценности автохтонного населения, а зачастую и законы государства. Очевидно, перехода к катастрофическому развитию, как раз и опасаются европейские лидеры, осознавшие опасность «дефектов структуры сплава» – инокультурных включений, разрушающих гражданскую нацию.

Наконец, третий сценарий – аннигиляция, катастрофическое развитие конфликтов, сопровождающееся взаимным уничтожением автохтонного населения и мигрантов или инородцев (иноверцев). Итог аннигиляции - крупные потери субъектов столкновения и летальный геополитический исход для государства. Последний пример аннигиляции– Судан. Недавний пример – Советский Союз, власти которого проводили политику создания советского народа путем подъема национальных окраин и подавления русской «матрицы». Эта политика оказала роковое разрушающее воздействие, хотя в развале страны была велика роль и агентов влияния и предателей.

Трагичный советский опыт заставляет задуматься о возможных последствиях опыта по развитию мультикультуризма в современной России: можно потерять государство и обрушить на народ неисчислимые бедствия, которые несет безвластие и беззаконие.
У нас нет другого пути, кроме последовательной и ненасильственной национальной унификации жизни всех народов России на основе русского суперэтноса - гражданской нации. Да, Россия – наша Родина и земля наших предков, детей и внуков состоит не только из этнических русских. У нас общее, нередко трагическое прошлое. У нас сложное настоящее, которое порой проявляется в столкновениях и конфликтах. Но то, что мы имеем – великая история и культура, потенциально мощное государство, огромные богатства и огромные пространства - мы можем сохранить только вместе. Либо народности России сплотятся вокруг русского народа в гражданскую нацию, либо ожидает нас беспрерывная междоусобица на радость нашим врагам, которым всегда будет чем поживиться.
Мы уверены – у России великое будущее. Но оно не состоится, если некоторые народности, в которых до сих пор доминируют кланы, феодальные обычаи и сословные привилегии, а законы шариата выше законов России, не поймут, что так дальше жить нельзя. Либо они должны ассимилироваться в русскую гражданскую нацию, сохраняя свои этнографические особенности и веру, либо они превратятся в «дефекты структуры», которые погубят страну.
Любые вопросы национальности (этничности) и религиозной принадлежности должны быть оставлены на частное усмотрение гражданина, а государство должно придерживаться строгой унифицирующей роли. Должны быть выработаны мощные политические инструменты «унификации», и тогда господствующий русский суперэтнос создаст прочный «сплав» народов и культур.

http://www.stoletie.ru/russkiiy_proekt/nacionalnaja_ideja_ili_antikrizisnoje_upravlenije_2011-02-17.htm Информационное агентство СТОЛЕТИЕ 17.02.2011
Андрей Сошенко Национальная идея или «антикризисное управление»?
Последние события в стране подтвердили, что кризис в России носит именно системный характер. На возникающие внутренние проблемы нынешнее политическое руководство реагирует обычно оперативно, однако президент России и премьер-министр осуществляют функции, более сходные с антикризисным управлением, чем с полномочиями гарантов законности и социальной справедливости.
Наиболее ярким примером «антикризисного управления» стало посещение В.В. Путиным в 2009 г. города Пикалево. Жители города взбунтовались из-за резкого упадка их социального положения вследствие остановки градообразующих предприятий города. И этот пример не единственный. Более 100 моногородов России находятся в похожем положении. Да и в самом Пикалево до сих пор решены не все социальные проблемы.
Продолжают изнашиваться основные фонды предприятий, инженерные и жилищно-коммунальные коммуникации, ветшает жилищный фонд страны. Вводимое в строй новое жилье не удовлетворяет потребностям граждан ни своими количественными показателями, ни ценой приобретения. Из года в год под лозунгом «оптимизации бюджетных расходов» продолжает уменьшаться число дошкольных, школьных и культурных учреждений. Практически развалена система высшего образования.

Цитата :

«У нас серьезно учатся в вузах сегодня 15-20 % студентов, остальные – тусуются», -

заявил недавно министр образования и науки Фурсенко, несущий персональную ответственность за такое положение дел.
Число чиновников увеличивается. Выплаты и пенсии в абсолютном выражении вроде бы увеличиваются, но из-за инфляции граждане реально чувствуют лишь поступательное снижение своей покупательской способности.
Страна находилась в кризисе дольше всех остальных развитых государств. Казалось бы, политическое руководство страны должно было озаботиться кардинальным изменением внутренней политики. Но, по каким-то непостижимым причинам, этого не происходит. И даже, наоборот, ощущается «воля» государства – продолжать социально-экономическое «развитие» по докризисной модели. Об этом свидетельствуют неоднократные заявления президента на международных и российских форумах о продолжении либерального курса. Запланированная приватизация значительных долей государства в акциях компаний и банков почти в два триллиона рублей также свидетельствуют о том, что руководство страны готово идти до конца в проведении «реформ».
В обществе продолжает нарастать социально-экономическое напряжение. Количество и частота эксцессов возрастают, будь то синдром Пикалево, выступления молодежи против национальной несправедливости, техногенные катастрофы или теракты.
И нельзя сказать, что высшие должностные лица не реагируют на потрясения: звучат заявления с металлом в голосе, даются поручения министерствам и ведомствам разобраться, предпринять меры, доложить об исполнении и т.п.
Но принимаются, как правило, не системные, а кадровые меры: кого-то снимают с должности, а с кого-то «снимают стружку»...
В частности, «борьба» с нарастающей коррупцией приобретает какой-то несерьезный характер. Чиновники все больше и больше тратят время на написание деклараций о своих доходах и имуществе, все большее число правоохранительных и контролирующих органов занято проверкой достоверности внесенных в декларации сведений. Высшие должностные лица государства посвящают этому целые заседания, с серьезным видом ставят на них новые задачи по проверке деклараций. И вот нескольких чиновников уличили-таки в письменной лжи…
Интересно, а почему не пойти более простым путем: попросить у владельцев роскошных вилл и фешенебельных квартир подтвердить законность средств, потраченных на их приобретение? Можно, впрочем, начать и с владельцев яхт и земельных участков на лазурных побережьях. Или почему бы не поинтересоваться у «скромного» государственного служащего с годовым доходом в 400 тысяч рублей, как он исхитрился приобрести, например, автомобиль стоимостью в миллион долларов?
Или вот еще одно «направление» борьбы с коррупцией. Все большее число юристов и специалистов гражданской государственной службы, работников прокуратуры и правоохранительных органов анализирует правовые акты на предмет их коррупциогенности. Создается впечатление, что чем больше документов проверяется на наличие в них коррупционных признаков, тем в большей степени проявляются эти самые признаки, так как основные силы специалистов отвлечены на ложные и малоэффективные методы «борьбы» с коррупцией. Кроме этого, все органы власти заняты написанием и принятием регламентов по осуществлению государственных функций и предоставлению государственных услуг населению. Считается, что все это делается для «удобства» населения и уменьшения коррупционных проявлений на местах. Количество функций и услуг все продолжает расти. Растет и число регламентов – их «тьмы и тьмы». В этом массиве не разберется никто из высококвалифицированных юристов, не говоря уже о простом законопослушном гражданине. Однако чиновничество занято «полезным» делом и исправно получает за это зарплату.
Президенту России приходится лично проверять объекты транспортной инфраструктуры, будь то станции московского метрополитена или железнодорожные вокзалы, на предмет их антитеррористической безопасности. Само по себе ненормально, что силы и время главы государства тратятся на решение подобных вопросов.

Цитата :

«Я исходил из того, что после теракта, который случился в Домодедово, руководители других транспортных подразделений и компаний сделают надлежащие выводы. Пока они не сделаны», -

заявил Д.А. Медведев по итогам своей инспекции Киевского вокзала 10 февраля. Однако любые «надлежащие выводы», в рамках существующей системы, чреваты непредсказуемыми последствиями. Если везде установить рамки металлоискателей и рентгеновские аппараты контроля багажа, то это может привести лишь к толкучке и неразберихе.
Другое требование президента, касающееся увеличения числа работников транспортной милиции, не вполне согласуется с поставленной им же, несколько ранее, задачей по сокращению общего числа сотрудников органов внутренних дел.

Цитата :

«К сожалению, даже самые трагические происшествия нас ничему не учат, поэтому если руководители государственных подразделений не способны воспринимать информацию… придется принимать кадровые решения».

Это сказано президентом после посещения Киевского вокзала. Опять кадровые решения. Помогут ли они?
А сколько было положено сил и средств на обсуждение «Закона о полиции»? Сколько еще будет потрачено? Как в эзоповской басне «гора родила мышь», так и государство «путем колоссальных усилий» породило изменение названия «милиции» на «полицию».
Зато сердюковская военная реформа мало кого развеселила. Ликвидация самых боеспособных частей, масштабное сокращение офицерского состава, изменение системы управления войсками, планы по закупке вооружения за рубежом и другие «масштабные» мероприятия ставят под угрозу безопасность страны. «Сжатие» Вооруженных сил до размеров, многократно не соответствующих геополитическому величию России, делает нас заложниками в собственной стране.
Реакция власти на выступления русской молодежи по национальному вопросу в Москве и ряде других крупных городов требует отдельного рассмотрения. Первым заявлением по событиям на «Манежке» было «паковать и сажать». К столь эмоциональному заявлению можно было бы отнестись спокойно, если бы в дальнейшем последовали меры, направленные на искоренение причин межнациональной несправедливости. Пока же видна лишь решимость в проведении жестких полицейских мер.
Справедливости ради необходимо отметить, что из уст президента России 17 января обнадеживающе прозвучало:

Цитата :

«Мы должны уделять внимание нашей многонациональной культуре, но, вне всякого сомнения, особое внимание должно уделяться русской культуре. Это – основа, это – костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить».

Правда, эти слова были несколько девальвированы последующими рассуждениями о чертах русского характера.

Цитата :

«Какие это черты? Это абсолютно понятные вещи: терпимость, отзывчивость, умение уживаться вместе с соседями, строить совместное государство, уверенность в себе. И как следствие – известное всем великодушие, широкий взгляд на вещи, на свою историю и на историю других», -

сказал президент. Да, но «русское великодушие» и «широкий взгляд на историю» всегда защищались государством, созданным русскими. А сейчас государство не защищает носителей этих качеств. Перечень отличительных черт почему-то оказался усеченным. Русские еще отличаются стремлением к справедливости, сплочением в отстаивании правды, непримиримостью к внутренним и внешним врагам Отечества и многими иными качествами. А здесь акцент сделан только на «терпимость», «отзывчивость», «умение уживаться вместе с соседями». Тем более, что речь в данном случае должна идти не о «соседях», а о «гостях», которые почувствовали себя «хозяевами». Можно подумать, что президент предлагает русским «терпеть» у себя дома и дальше несправедливость со стороны тех же кавказцев.
Ну, хорошо, если отталкиваться исключительно от слов президента об особом внимании к русской культуре, то что-нибудь сделано в государстве? Ничего!
Может быть, каким-то министерством разрабатывается проект программы по поддержке и развитию русской культуры? Нет. Слова остались просто словами. Может быть, отменен дальнейший процесс «коммерциализации» культуры? Нет. Может быть, пересмотрены направления «реформирования» сферы образования? Нет, и более того: эксперименты продолжаются. К коммерциализации учреждений образования, изменению школьной программы и внедрению ЕГЭ добавляется еще и «эксперимент» по изменению образовательных стандартов.
Возможно, властью намечены реальные меры в области упорядочивания миграционных процессов в России? Может быть, дано поручение о разработке проектов правовых актов по оптимизации миграции жителей северокавказских регионов, среднеазиатских и кавказских гастарбайтеров? Нет. Ужесточен режим их регистрации? Может быть, предпринимаются масштабные меры по организации рабочих мест в северо-кавказских республиках? Нет. Вместо этого продолжают действовать программы по переселению кавказцев на исконно русские земли.
В качестве одной из рекомендаций для укрепления национального единства предлагается сформировать такое понятие, как «российский народ». Но это приведет к еще большим проблемам. Этим не удовлетворятся ни русский народ, ибо его роль будет при этом нивелирована, ни другие коренные народы России, которые совершенно справедливо не желают «растворять» свои уникальные традиции и культуру в каком-либо надстроечном «сообществе». Неужели отрицательный опыт формирования единой нации «советский народ» ничему не учит? Общее для всех нас понятие уже существует – граждане России. А применительно к народам России необходимо остановиться на простой и ясной формулировке «русский народ и другие народы России».
Началом всему должна быть власть, обладающая русским православным духом. Только русский народ может подняться над узкоэтническими интересами кого-либо. Только он может быть гарантом развития культуры любого из коренных народов России.
У нас же продолжается хаотический поиск рецептов по каждому из конкретных эксцессов, возникающих в обществе вследствие «углубления» либеральных «преобразований». Между тем необходимы кардинальные и комплексные меры: отказ от либеральной экономической и социальной политики, разработка, утверждение и проведение в жизнь национальной идеи России.
А национальную идею не надо выдумывать, ее необходимо лишь оформить с учетом современных требований исходя из идеологического наследия славянофилов и других великих русских мыслителей, таких как Ф.М. Достоевский и И.А. Ильин.
Все беды в нашей стране обусловлены тем, что нынешняя политическая, экономическая и культурная элита не пронизана русским духом, в ней отсутствует понимание сути русского народа, его миссии для других народов России.
Все мы желаем, чтобы подобающие изменения в России происходили именно эволюционным, а не революционным путем. Если нынешнее руководство России не предпримет системных мер, то Россию ждут серьезные потрясения. Когда? Может быть, еще и до следующих парламентских и президентских выборов. И потрясения эти, в первую очередь, будут направлены против самой власти.
Учитывая достаточно высокий административный и финансовый потенциал власти, следует предположить, что при концентрации усилий она сможет дойти до выборов на старом багаже и вновь убедить большую часть избирателей, которые придут на выборы, проголосовать за нее. В этом случае, с большой долей вероятности, потрясения могут начаться в первый же год после избрания нового президента. Если, конечно, новый президент сразу после своего избрания не станет проводить новую, национально-консервативную внутреннюю политику. А основные тезисы такой политики граждане России должны будут услышать еще при проведении им своей избирательной кампании.
В принципе, у Д.А. Медведева еще есть шанс войти в историю в качестве первого президента, озвучившего и начавшего воплощение истинной национальной стратегии России. Однако, когда видишь его ближайшее либеральное окружение, понимаешь, что такое развитие дел весьма маловероятно. Если Медведев вдруг захочет выполнить столь желаемую для народов России роль, то ему нужно начинать это осуществлять именно сейчас, безотлагательно.
Представляется, что у В.В. Путина больше шансов на изменение курса страны. Несмотря на то, что нынешняя политика государства есть продолжение политики времен его предыдущего президентства, в случае своей победы на ближайших президентских выборах он всегда может сказать:

Цитата :

«Последние четыре года я был не совсем самостоятелен при принятии государственных решений, так как был вторым лицом государства, но теперь-то, в соответствии с волей народа, я провозглашаю реализацию национальной идеи России».

Тем более, все мы помним, что в первый свой президентский срок им было сделано многое для исправления ельцинской политики суверенизации и беспредельной либерализации.
Есть еще один вариант. Вышеназванным политическим лидерам уже сейчас можно отказаться от своих претензий «на трон» и соборно подобрать достойного кандидата в президенты 2012 г. Пусть это будет центрист, но обладающий русским духом и не приверженец либеральной экономики.
Возможно, кто-то скажет, что все это пустые фантазии. Мол, не способны вышеупомянутые политические деятели на подобные действия. Но нет ничего невозможного! Исходя из высоких личностных и деловых качеств Д.А. Медведева и В.В. Путина, их громадной ответственности перед народами России, можно надеяться на то, что ими будет сделан правильный выбор. А последние события в стране просто требуют кардинальных перемен. Для того, чтобы это постичь, каждому из них нужно просто абстрагироваться от рутинных каждодневных проблем «антикризисного управления» и взглянуть на нынешнее социально-экономическое положение в России с великодержавной идеологической вершины.

http://www.russ.ru/pole/Kak-zakonchit-revolyuciyu Русский журнал 18.02.11 14:08
Как закончить революцию Сергей Митрофанов
150 лет свободе

Цитата :

От редакции. 19 февраля 1861 года в шестую годовщину своего восшествия на престол Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права. С тех пор прошло уже 150 лет, а споры о политической свободе до сих пор не стихают. Об уроках тех событий и об их значимости для сегодняшнего дня рассуждает публицист Сергей Митрофанов.

* * *
Я всегда считал, что прошлое лучше понимается через настоящее, хотя многие с этим не согласны. Они возражают, говоря, что прошлое лучше оставить в прошлом и не приклеивать нашу сегодняшнюю ментальность к совершенно другому уже несуществующему этносу. Тем не менее, я вижу некоторую повторяемость «русской ошибки», проистекающую из среднеевропейского темперамента и глубинных, как бы даже уходящих к центру Земли, народных архетипов.
150 лет назад в России произошла удивительнейшая социальная модернизация – самостоятельный, неспровоцированный катастрофой отказ от рабства. Конечно, кто-нибудь, с высоты своего цинизма, скажет, что он произошел не вовремя, но мне кажется, что «не вовремя» для либеральной (с ударением на Liberty) модернизации не бывает. Просто иногда вырывается вперед одна нация – французская ли, американская, а в данном случае вырвалась вперед Россия, вдруг посредством своей тогдашней элиты озаботившись свободой народных масс, которые сами не в состоянии были эту потребность выразить.
И мировой опыт обогатился новой точкой отсчета, новым ценностным критерием, новым правилом элитарного поведения, служения национальному интересу. Однако – и тут вступает в действие архетип – в России ничего не додумывается до конца. И благородный порыв как бы иссякает после спринта.
Герцен один раз описал это в следующем эпизоде. К нему в эмиграцию приехал однажды русский, чтобы пожертвовать на «Колокол» огромные деньги, вырученные чуть ли ни с продажи имения. Но по дороге у этого русского украли кошелек, и он так расстроился, что чуть не умер от расстройства, и его пришлось долго успокаивать. Так и в случае провозглашенной свободы – это был спринт, а ситуация требовала огромного еще и труда: нужно было иметь в голове картину желательного, понять, как будто соотноситься между собой свободные люди, что они будут делать, грубо говоря, как это все заработает на благо страны.
Элита этот труд не выполнила, бросила на полдороге. И, как известно, лишь раздула пламя будущей Революции, которая, в конце концов, привела к катастрофе семнадцатого года, и тут началась уже наша привычная, родная, «модернизация через катастрофу". Но это все равно не значит, что предыдущая модернизация была ошибочной или что поэтому нам сегодня «не время демократизировать свою страну», мол, она якобы «не созрела». Это значит, что ошибкой было то, как элита распорядилась подарком судьбы, неожиданным лучом социального прозрения, пришедшим к нам откуда-то из Космоса, от Бога или от Солнца, как считал Гумилев, или от странного сочетания звезд, как думали астрологи…
Расплата ужасна, и на этот счет у меня есть одна теория, которую я сначала озвучил в качестве публицистического эпатажа, а потом нашел приблизительно такую же интерпретацию и у более «серьезных» людей, чем я.
Дело в том, что благодаря заброшенной реформе, Россия вступила в полосу неоконченной революции, наиболее грозно извернувшейся раскаленной лавой в семнадцатом, но так же и длящейся до сих пор. Эта Революция временами затихает тлеющими углями, а временами снова прорывается какими-то невероятными социальными катаклизмами, но она никак не может закончиться.
150 лет назад придумали свободу, но не знали, что с ней делать. А в семнадцатом году большевики практически предложили проект совершенного нового государства. С неведомыми доселе институтами, носящими неведомые диковинные названия – ЧК, Совет народных комиссаров, наркоматы, кооперативы, колхозы и т.п. Все новое.
Проблема, однако, в том, что придуманное на бумаге государство требовало постоянного додумывания, чем мы и занимаемся до сих пор. Так, если мы взглянем на тридцатые годы XX века, то вот вам архетипные «правые», бухаринцы, бухаринский, так сказать, ИнСОР. А вот архетипные левые государственники-троцкисты, тот же дискурс, что и сейчас с поправкой на время. Укрупнения, разукрупнения всю дорогу. Борьба с излишествами. В 91 году мы это недоделанное, противоречивое, проблемное государство отменили и снова наполнили наш недострой совершенно новыми институтами: капиталистами, олигархами, банкирами, финансовым рынком, налоговой полицией.
Потом в 99-ом году снова пришлось додумывать проект. Правление Путина началось с декларации, как и в cемнадцатом году, базовых реформ – самой федерации, судебной системы, образования. Так оно и подавалось, если помните, как Революция, захват банков, почты телеграфа, обращение к народу поверх голов бюрократии. Опять все перестроили практически заново, погружаясь при этом в неизведанные глубины последствий.
Но вечно неоконченная революция, она, естественно, вызывает у населения чувство растерянности, которая компенсируется социально неосознанными реакциями, которые «недалекие» социальные философы, в свою очередь, пытаются упростить, сведя их к какой-то ненависти или правовому нигилизму. Но я бы сказал, что люди в России ненавидят самих себя за то, что не могут вырваться из порочного круга неоконченной революции. И здесь мне тоже нужно поставить какую-то точку в моих рассуждениях. Она будет такой. Революция началась с поисков свободы. А в свободу сейчас не верят. Но свобода – это ведь официальный приз оконченной революции.
Иными словами, будет Свобода – Революция закончится. Разве не этого мы хотим?

http://www.regnum.ru/news/1378366.html ИА РЕГНУМ 07:39 26.02.2011
Михаил Демурин: Если не мы и не сейчас, то уже никто и никогда
В последней из моих статей, опубликованных в ИА REGNUM, анализируя уроки российских смут, я говорил о важности стяжания духовной суверенности, без которой понятия политического и экономического суверенитета не работают, превращаются в пустые слова. В основе духовной суверенности русского человека лежит православная вера и русская культурная традиция, положение которых сегодня в России далеко не во всем благополучно. Именно поэтому Институт динамического консерватизма, где я работаю, ставит пред собой две взаимосвязанные задачи. Первая - противодействовать социальной, культурной, интеллектуальной, духовно-нравственной деградации российского социума (использую это иностранное слово, поскольку применять понятие "общество" к жителям современной России было бы неверно: общего у них остается все меньше). Вторая - менять мировоззренческие предпочтения в этом социуме, усиливая в нем приверженность ценностным, смысловым и этическим императивам русской традиции, понимание исторической преемственности в судьбе России, веру в нее и русский народ как исторических субъектов, волю к действию с целью изменения существующих условий в стране и в мире. В этом, как понимает коллектив нашего института, мы являемся соратниками немалого числа русских людей по всей России.

Если мы внимательно посмотрим, в каких условиях нам приходится сегодня жить и работать, то мы вынуждены будем признать, что русский человек сегодня последовательно обездоливается - лишается своей справедливой доли в том, что можно отнести к числу важнейших жизненных основ. Он лишается доли в культуре, пространство которой стремительно сокращается. Он лишается доли в образовании, смысл и содержание которого выхолащиваются, а форма приобретает чуждый национальной традиции характер. Он лишается доли в благосостоянии, достатке, собственности, причем социально-экономический гнет на него увеличивается. Он лишается доли в политике, где все более нахраписто ведут люди, чуждые его интересам, а те, кто является их выразителем, целенаправленно выдавливаются на периферию. В условиях, когда в стране нет ни партии, ни лидера, способных в полной мере воплотить его чаяния, он лишен даже права выразить свое отношение к этому: он не может проголосовать против всех и знает, что если он не пойдет на выборы, то это только сыграет на руку сильным мира сего. Он лишается доли в будущем, потому что у него становится все меньше возможностей сохранить свое здоровье и здоровье своих детей. Более того, будущее у него пытаются отобрать, целенаправленно подрывая должные отношения родителей и детей, выхолащивая чувство сыновства - основу веры и сплоченности любого народа. Русского человека хотят еще больше оторвать от его естественного времени, заставив в течение всего года жить, на два часа опережая естественный, Богом установленный, дневной ритм. Русской православной церкви навязывают новый календарь.

Справедливую долю русского человека во всем этом надо вернуть. Как это сделать? Начну не с претензий к власти или с осуждения враждебных русскому народу сил, коих, на самом деле, немало, а с нас самих. Наша собственная ответственность за происходящее очень и очень велика. Многого мы уже лишили и продолжаем лишать себя сами. Даже в сегодняшних условиях за счет лучшей самоорганизации, большей твердости и последовательности в отстаивании своего культурного кода и права на достойную жизнь можно сделать немало, и деятельность многих общественных организаций по всей России служит тому ясным подтверждением. Этот опыт необходимо распространять самым активным образом.

Есть, однако, другой аспект нашей ответственности. Он, на мой взгляд, заключается в нашем не просто праве, а обязанности оказывать постоянное воздействие на власть. От власти как института, начиная с президентского уровня, мы вправе требовать соответствия своему предназначению - осуществлять волю русского народа как государствообразующего народа России, действовать в его интересах. Пока получается наоборот. Русский народ не хотел ЕГЭ - его ввели. Русский народ не хочет новых образовательных стандартов - ему их навязывают. Мы хотим, чтобы наши дети изучали основы православной культуры - этому ставятся препоны. Мы требуем достойного или хотя бы достаточного финансирования сферы культуры - в ответ, несмотря на протесты, осуществляется переход на систему автономных учреждений, грозящий параличом деятельности и разорением большинства учреждений культуры. Предприниматели, ориентированные на развитие в России национального производства и рынка, призывают к осторожности в развитии отношений с ВТО, к этому же призывают ученые и общественность - власть остается на позиции вступления в эту организацию и, соответственно, выполнения навязываемых ею требований, губительных для российской промышленности и сельского хозяйства. Подавляющее большинство военных специалистов уже не первый год протестуют против осуществляемых министром Сердюковым реформ в вооруженных силах - их перестройка продолжается с предсказуемыми негативными для обороноспособности страны последствиями. Эти примеры можно продолжить. Видимо, мы слабо выражаем свою позицию несогласия со всем вышеперечисленным.

Думаю, у большинства русских людей есть понимание, что такая власть не является в полной мере их властью. Критики этой позиции, наверное, укажут в данной связи на высокие рейтинги доверия к президенту и председателю правительства, но я говорю именно о федеральной власти в целом. Давайте приплюсуем к рейтингам Медведева и Путина рейтинги Грызлова и Миронова, Шувалова и Володина, Сердюкова, Кудрина, Фурсенко, Голиковой и Христенко, других министров, которых поставили у власти те же самые президент и премьер-министр, выведем среднее арифметическое, и нам все станет ясно. Изменить эту власть будет непросто. Более того, стремление к переменам наши недруги попытаются использовать, чтобы навязать нам еще более либеральную и прозападную власть. Поэтому изменения во власти, на мой взгляд, должны рассматриваться как цель не только политического процесса, но и постоянного, каждодневного процесса воспитания власти. Вернее, воспитания конкретных представителей власти.

Возможности соответствующих действий общественно-политических организаций сегодня серьезно ограничены, но они сохраняются, и мы должны их использовать. Большие возможности у Русской православной церкви - РПЦ в целом и, особенно, ее предстоятелей. Россия сегодня переживает сложное сочетание смутного времени и времени сугубых соблазнов и искушений, и кому, как не пастырям и архипастырям, обличать их? В исполняющейся на Утрене песни Пресвятой Богородицы есть, как известно, такая строфа: "Низложи сильныя со престол, и вознесе смиренныя; алчущия исполни благ, и богатящияся отпусти тщи". Не это ли должна вслед за Христом делать Церковь сегодня? Между тем, сильные остаются у власти, смиренные продолжают претерпевать скорби, а богатящиеся пользуются особым расположением церковной иерархии. Православная общественность критикует либерально-прозападное лобби в российской властной элите, серьезно озабочена его деятельностью, а многие из составляющих это лобби бизнесменов и государственных чиновников отмечены церковными наградами.

Меня очень беспокоит, что и сама Русская православная церковь сегодня увлечена умножением своей собственности и сознательно демонстрирует миру свое возрастающее богатство. Все это представляет собой не только серьезное искушение для мирян, но и угрозу духовной цельности духовенства, то есть всей РПЦ в целом. Не могу судить, насколько намеренно наша Церковь сегодня вводится государством в этот разрушительный материальный соблазн, но то, что злого дела без соответствующего умысла быть не может, мне представляется очевидным.

Почему меня так заботит проблема духовной цельности? С одной стороны, потому что в русском языке, в отличие от основных европейских языков, слова "цельность" и "цель" - однокоренные. Только храня свою цельность, русский человек может ставить перед собой правильные цели. И это тем более так, когда речь идет о власти, которая ставит цели перед народом. Но еще более важный аспект этого вопроса связан с тем, что усиливающееся сегодня в российском социуме противостояние, имеющее и политические, и социально-экономические, и этнические, и культурные, и многие другие аспекты, - это, прежде всего, духовное противостояние, духовная брань. Мы стоим лицом к лицу не с каким-то погрязшим в материальных помыслах, бездуховным буржуа, а с силами темного духа - по сути дела, духовными последователями Каина. Они всегда действовали в русской истории, но никогда дело не доходило до того, чтобы так настойчиво навязывать нам так называемую "цивилизацию" вместо национального жизненного уклада, чтобы заставлять Россию ускоренными темпами одновременно и строить Вавилонскую башню, и насаждать Содом и Гоморру, и совершать грех Хама, и лобзать Христа яко Иуда.

Для того чтобы вести с такими силами зла бой святой и правый, смертный бой, как писал Александр Трифонович Твардовский, ради жизни на земле, нужна могучая сила. Такую силу русский человек всегда получал, прежде всего, от Бога. Но не только. Он, как мы знаем из народного эпоса и истории, а многие - и из своего собственного опыта, черпал ее от родной земли. Описывая свои чувства по возвращении из эвакуации, Анна Ахматова писала: "Как в первый раз я на нее, на Родину, глядела. Я знала: это все мое - душа моя и тело". Не поэтому ли сегодня наших соотечественников через массированные рекламные кампании активно "выгоняют" на отдых за пределы России? И они миллионами туда едут, лишая свой духовный иммунитет важнейшей подпитки от родной земли, разрушая физический иммунитет, особенно когда речь идет о поездках в субтропики зимой, оставляя там ежегодно многие миллионы долларов, которые могли бы остаться вкладом в национальный продукт.

Есть еще один важный источник силы русского человека - жизнь в единстве с народом. Думаю, у многих в их личном наборе архетипов поведения присутствует фраза той же Ахматовой: "Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был". Особую силу давало единение с народом русским правителям. Вспомним святого Дмитрия Донского, который в ответ на благословение преподобного Сергия нашел для себя единственное верное место на Куликовом поле - плечом к плечу с простыми русскими воинами в самом опасном месте битвы. Вспомним выдающегося русского полководца Суворова и государя императора Александра III. Вспомним, наконец, И.В.Сталина, оставшегося в Москве в критический момент Московской битвы, когда практически все правительство было эвакуировано в Куйбышев. В этом контексте можно много говорить о личных качествах того или иного государственного деятеля или представителя власти, но важнее обратиться в теме "власть и социальная справедливость". Глубоко убежден, что будущее успешной политики и успешных политиков в нашей стране связано с объединением консервативных, традиционных ценностей с платформой социальной справедливости. Такой синтез в свое время попыталась осуществить Политическая партия "Родина", но она была, как известно, подвергнута жесткому давлению со стороны власти.

Я искренне рад, что РПЦ заняла в своей социальной концепции ясную позицию в поддержку требования социальной справедливости и в последнее время проводит ее все более активно. Иначе и быть не может, если мы постоянно будем помнить, кого господь посадил по правую руку от себя - того, кто накормил и обогрел ближнего, поделился с ним своей одеждой, своим достатком.

Нормальный русский человек живет не просто в единстве со своим народом, а с любовью к своему народу, с заботой о нем. В своей работе "Путь духовного обновления" Иван Александрович Ильин писал: "Любовь к своему народу не есть неизбежно ненависть к другим народам; самоутверждение не есть непременное нападение; отстаивание своего совсем не означает завоевания чужого. И таким образом национализм и патриотизм становятся явлениями высокого духа, а не порывами заносчивости, самомнения и кровопролитного варварства, как пытаются изобразить это иные современные публицисты, не помнящие родства и растерявшие национальный дух". Сегодня слово "национализм" превращено чуть ли не в бранное слово. На деле же, с целью искажения мировоззрения русского человека осуществлена подмена понятий: национализмом называется то, что имеет свое ясное название в русском языке - шовинизм.

Есть и "облегченный" вариант искажения, при котором нам предлагают использовать вместо слова "национализм" слово "патриотизм". Спору нет, патриотизм - очень важное и нужное чувство любого гражданина, но это преданность своей стране, своему государству. В данном случае из этого понятия уходит на второй план чувство ответственности каждого представителя того или иного этноса за другого его представителя. Думаю, во многом именно вследствие этого слово "национализм" так ненавистно большинству представителей сегодняшнего российского правящего слоя: они нести эту ответственность за своего собрата не хотят. А опираясь на понятие патриотизм, легче говорить не о своей ответственности, а об обязанностях других. Прежде всего, рядовых граждан перед государством. Другими словами, отдавая должное важному чувству патриотизма, мы имеем все основания в положительном плане употреблять понятие "национализм", помня, кстати, что без этого корня не будет смысла и в понятии "интернационализм".

Так же уверенно мы можем и должны говорить об особой лидирующей роли русского народа как государствообразующего суперэтноса России. По обязанностям, по ответственности за будущее России, которая ложится на него, русский суперэтнос, или русская нация, далеко опережает все другие проживающие на территории России этносы. Именно поэтому мы с гордостью называли, называем и будем называть себя русскими. Согласимся называться выхолощенным словом "россияне", через непродолжительное время вынуждены будем говорить не на русском, а на "российском" языке!

В 1908 году в цикле стихотворений "На поле Куликовом" Александр Блок писал, что ему настолько ясен путь России, что он не боится "мглы - ночной и зарубежной". "Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами степную даль. В степном дыму блеснет святое знамя..." с уверенностью писал он. Он был уверен в силе русского духа, способного выдержать любое внешнее давление. Сегодня "ночная зарубежная мгла" вновь покрывает Россию, и большое число людей в так называемой "российской элите" тоже не боятся ее. Только не боятся по другой причине - они хотят этой зарубежной мглы и не хотят укреплять русский дух, не хотят защищать свой народ и свою страну, они верят (напрасно верят), что смогут обеспечить себе лично покой, а что дальше будет с нашей страной, их волнует мало. Именно поэтому для нас сегодня вдвойне не может быть покоя. Именно поэтому, как написал мне недавно один добрый и пекущийся о будущем России иеромонах, мы говорим: "Если не мы и не сейчас, то уже никто и никогда!".

Статья подготовлена на основе выступления М.В.Демурина на XII Свято-Пафнутьевских образовательных чтениях, состоявшихся в г. Боровске 24-25 февраля 2011 года 10

http://www.rus-obr.ru/day-comment/9864 Русский Обозреватель 24/02/2011 - 11:30
Егор Холмогоров Двадцать ударов. О программе русских националистов
Предлагаемая ниже программа содержит перечень мер, которые позволят отразить пять основных угроз существованию русского народа и России как государству русского народа. Эти пять угроз таковы.

1. Утрата русской нацией самости (идентичности): утрата национального характера русского государства, вытеснение интересов русского народа на последнее место в государственной политике, предпочтение ему интересов любых других народов, забвение русским народом своей культуры и истории, подражательность в культуре и быту, потеря собственного облика, низкая самооценка себя как нации. Утрата самости ведет русских к исчезновению политической и социальной субъектности, выдвижению ложных целей и постановке ложных задач, исчезновению русских как субъекта действия.

2. Утрата Россией места в мире: экономическая неконкурентоспособность, утрата экономической независимости, инфраструктурная слабость, военно-политическая слабость, кризис армии, раскол единого русского народа, разделенного на несколько государств, отсутствие глобального культурного признания. Утрата русскими своего места в мире ведет к нарастанию внешнего давления на государство и народ, сокращению объективных внешних условий для действия.

3. Беззаконие (аномия): разрушение доверия между человеком и государством; полицейский, судебный и административный произвол, неравенство перед законом (политическое, этническое, денежное), коррупция, экономика "распилов", восприятие государства чиновниками как инструмента личного обогащения, ослабление социальных связей и взаимоподдержки между людьми, преобладание эгоизма над социальной солидарностью, социальная апатия. Беззаконие ведет к невозможности наладить эффективное взаимодействие людей в рамках государства и частных сообществ и к отсутствию у русских реализуемых способов действия в своих интересах.

4. Бедность: отсутствие у многих людей нормального жилья, критическое социальное расслоение, крах системы общественных благ — образования, здравоохранения, общего социального пространства; безработица, падение спроса на квалифицированные профессии, характерные для русского населения; безысходность и безвыходность, утрата человеческого достоинства и нормальной трудовой адаптации. Бедность ведет к критическому недостатку ресурсов, которые позволили бы человеку хотя бы начать движение в сторону благосостояния и достойной жизни, лишает нацию самой возможности действия.

5. Демографический коллапс: сверхсмертность, пьянство и наркомания, низкая рождаемость, скрытая убыль населения от абортов, кризис семьи, огромное количество разводов, введение "ювенальной" практики конфискации детей у незащищенных групп населения, хронические болезни, приобретенные в детстве, преждевременная смертность в старших группах, ответственных за передачу межпоколенческого опыта, отсутствие мотиваций к продолжению рода, распространение гомосексуализма и сексуальной безответственности. Демографический коллапс ведет к прекращению существования русской нации как человеческой популяции.
Данная программа основана на следующих принципах. Россия должна быть национальным государством русского народа, ставящим превыше всего интересы его выживания, развития и реализации им долгосрочных материальных и духовных целей. Она предполагает взгляд на Россию как национальное, демократическое, социальное государство, ставящее своей задачей реальное равноправие людей, свободу от сверхэксплуатации, свободную реализацию человеческих стремлений и интересов, реализацию их целей через достижение как личного, так и общественного блага. Русский народ понимается как реальная открытая этническая общность людей, говорящих на одном языке, имеющих единую культуру, уважающих свою историю, стремящихся быть наследниками своих славных предков, и передать преумноженное достояние своим потомкам. Признается решающий вклад Православной церкви и русской православной традиции в формирование самосознания, жизненных принципов и культуры русского народа.

Предлагаемая программа не содержит исчерпывающего перечня необходимых действий. Она содержит лишь перечень основных действий, каждое из которых позволит переломить ситуацию в деле преодоления основных угроз. Из каждого пункта следуют многие другие предложения и программы, которые могут быть с легкостью домыслены.

1. Россия в конституционном порядке объявляется национальным государством русского народа, суверенное самоопределение которого распространяется на всю закрепленную в конституции России территорию страны. Название страны — Россия. Название "Российская Федерация" упраздняется.

2. Россия преобразуется в унитарное государство. В кратчайшие сроки должны быть упразднены и преобразованы в области все национальные автономии, в которых доля русского населения превышает прежней долю "титульной народности". Принимается новый закон о культурных правах, гарантирующий национальным меньшинствам в районах компактного проживания гарантии защиты народного языка и культуры. Для остальных автономий (прежде всего — на Кавказе) устанавливается пятилетний переходный период, в течение которого урегулируется их статус, причем дотации из федерального бюджета, полноправное гражданство в России и т.д. должны быть обусловлены принятием республикой унитарной модели.

3. Документация государственных органов, заседания судов, преподавание в школах и вузах обязательных предметов осуществляется только на русском языке — государственном языке России. Восстанавливается Российская Академия, которой поручается составление словаря, включающего слова русского языка, допустимые к использованию в официальных документах, преподавании, зарегистрированных СМИ.

4. Предоставляется автоматическое право на российское гражданство для всех русских, проживающих за пределами России, и их потомков. Российские консульства за пределами России обязываются в кратчайшие сроки обеспечить паспортами всех, кто обратится с соответствующим прошением и представит необходимые документы (необходимыми документами для удовлетворения такого прошения являются: документы СССР с указанием национальности "русский"; документы, удостоверяющие русское происхождение двух родителей, или документы, удостоверяющие русское происхождение одного из родителей, вместе со справкой о сдаче экзамена по русскому языку и письменным заявлением о самоидентификации себя как русского).

5. Президент и правительство России наделяются самыми широкими полномочиями для начала переговоров с Украиной, Белоруссией и Казахстаном об установлении реального политического союза, гражданства, валюты, единого таможенного пространства.

6. 282 статья Уголовного кодекса упраздняется. Все осужденные по ней немедленно освобождаются. Упраздняется "список экстремистских материалов" минюста. Понятие об оскорблении национальных и религиозных чувств переводится в разряд частных правовых исков, а доказанные случаи такого распространения наказываются штрафом и публикацией опровержения. "Центры по противодействию экстремизму" в правоохранительных органах расформировываются, а их личный состав и материальная часть передаются в распоряжение центров по противодействию терроризму.

7. Формируется общенациональный комитет в поддержку русской культуры, составленный из представителей государственных органов, Русской православной церкви, общественных сил, неправительственных организаций и творческих объединений. Комитет, будучи государственно-общественной организацией, разрабатывает и осуществляет с помощью государственных и привлекаемых частных программы по поддержке и развитию русской культуры — возвращению к национальному стилю в одежде, питании, жилищном строительстве, дизайне; формированию школьных и вузовских курсов, способствующих ознакомлению учащихся с русской культурой, созданию и развитию экологических и историко-культурных заповедников, поддержке национального творчества в сфере материальной и духовной культуры, программ издания литературных, исторических и художественных памятников, развитию региональных библиотек и культурных центров, увековечению памяти о выдающихся русских людях.

8. Принимается Декрет о гарантиях прав, в котором закрепляются основные принципы безопасности, неприкосновенности и правовой защиты личности. Декретом запрещается произвольное задержание граждан, применение пыток и несанкционированного давления (угрозы компрометирующей информацией) при задержании и следствии, вводятся гарантии против отъема детей и конфискации собственности, гарантии беспристрастного правосудия и гласного ведения судебных процессов. Законодательные и нормативные акты приводятся в соответствие с положениями Декрета. Законодательно вводится практика юридически обязательных мировых соглашений между гражданами, а также практика избираемых гражданами мировых судов по широкому кругу дел. Учреждается общественная должность окружного старосты, в присутствии которого должны производиться действия по законному ограничению прав проживающего на территории гражданина. Вводится избираемая гражданами должность народного трибуна, имеющего широкие полномочия по приостановке незаконных действий государственных служащих против граждан, включая право вето на любые действия административных и правоохранительных органов. Ответственность за последствия применения права вето лежит на трибуне.

9. Принимается закон о государственной службе. В соответствии с ним любая государственная служба рассматривается как публичная деятельность, направленная на защиту интересов государства и нации. Вводится единый публичный реестр государственных служащих и понятие максимального срока службы. Действия государственного служащего, достигшего максимального срока службы или досрочно покинувшего должность (независимо от того, в отставку или на повышение) могут быть оспорены в судебном порядке каждым гражданином, для защиты в случае иска служащему предоставляется государственный адвокат. В случае если обвинение во взяточничестве, вымогательстве, злоупотреблении, действии в ущерб государственным интересам будут доказаны, осужденный служащий лишается права занимать госдолжности и обязывается компенсировать своими средствами материальный и моральный ущерб.

10. Проходной барьер для партий на выборах в Государственную Думу снижается до 3%. Правила регистрации политических партий упрощаются. Дискриминационные ограничения снимаются. Совет Федерации преобразуется в Сенат. Выборы в Сенат осуществляются по мажоритарным округам с нормой представительства — 2 сенатора от области. К выборам в Сенат допускаются лица, которым на момент выборов исполнилось 30 лет.

11. Формируется Фонд национального благосостояния, в который перечисляются 5% прибыли всех компаний, находящихся в государственной собственности или собственности с участием государства. Средства фонда выплачиваются в одинаковом размере всем гражданам России ежегодно.

12. Каждый гражданин России имеет право на бесплатное получение в полную собственность 0,1 гектара земли в пределах области проживания (для Москвы и Санкт-Петербурга устанавливаются зоны в составе нескольких близлежащих областей) для использования под жилищное строительство, сельскохозяйственных нужд и свободного использования, не нарушающего общественных интересов. Допускается объединение участков близких родственников, не допускается продажа и межрегиональный обмен участков. Коммуникации к созданным вокруг таких участков населенным пунктам подводятся на общих основаниях с другими постоянными населенными пунктами.

13. При правительстве создается государственная ипотечная компания, осуществляющая поддержку многодетных семей в жилищном строительстве. Из средств компании покрывается 20% стоимости жилья для семьи при рождении второго ребенка, и 15% стоимости — за каждого следующего. Всего покрывается до 80% стоимости жилья.

14. Принимается общенациональная программа противодействия преждевременной смертности, в рамках которой осуществляются программы постоянной профилактики по основным факторам смертности в современной России (сердечно-сосудистые, онкологические заболевания, диабет), по сокращению потребления алкогольной продукции, ограничению табакокурения, профилактике и лечению наркомании.

15. Устанавливается прогрессивное налогообложение сверхсостояний. Состояния свыше 25 миллионов долларов обкладываются прогрессивным налогом +1% на каждые дополнительные 10 млн долларов. Налог на сверхсостояния может уплачиваться как напрямую, так и в форме инвестиционного налога, — общественно значимых инвестиционных вложений и работ, добросовестность которых определяется государственным антимонопольным комитетом. Сверхдоходы, превышающие "конфискационный" порог, после обычного налогообложения направляются в специальный фонд, управляемый владельцем состояния, из которого они могут расходоваться на благотворительные и общественно значимые программы.

16. В законодательство вводится понятие бесплатных услуг и обмена бесплатными услугами между гражданами. Обмен бесплатными услугами свободен, не облагается налогами и не связан ни с какими ограничениями, кроме обычных ограничений на добросовестность предоставления услуги, следования санитарным нормам и т.д. Никто не может требовать прекращения обмена теми или иными бесплатными услугами на том основании, что желает предоставлять аналогичные услуги за плату. Любая собственность может быть объявлена ее правообладателем доступной для бесплатного обмена.

17. Преимущественное право на труд на территории России принадлежит гражданам России. Все лица, незаконно пребывающие на территории России, должны покинуть её пределы. Работодатели, нуждающиеся в иностранной рабочей силе, проходят специальную сертификацию, включающую создание системы контроля за поведением, передвижениями, криминальной активностью иностранцев. Оформление права на работу в России осуществляется в представительствах Всероссийского центра занятости в странах проживания потенциальных работников и сопровождается сдачей базового экзамена по русскому языку и подписанием документа об ответственности за нарушение правил пребывания на территории России.

18. Не допускается хранение и инвестирование средств России за пределами России. В правительстве России создается министерство развития и инфраструктуры, разрабатывающее перспективный 5-, 10-, 20-, и 50-летний планы развития общенациональной инфраструктуры по следующим направлениям: авиационный, железнодорожный, водный и автомобильный транспорт, связь и интернет-коммуникации, инфраструктура доступа к знаниям (электронные библиотеки, базы данных и т.д.), развитие перспективных средств передвижения, передачи грузов, средств связи и информационной деятельности.

19. В интересах обеспечения безопасности и поддержания оборонного потенциала, Россия выходит из договора о запрете подземных ядерных испытаний.

20. Учреждается общенациональная многоуровневая система военной подготовки, охватывающая все категории граждан, нацеленная на подготовку граждан к отражению военной опасности, террористической угрозы и стихийных бедствий. Из мужчин 20-60 лет, отбывших срочную службу или прошедших военную подготовку, формируется территориальная национальная гвардия, состоящим в которой дается разрешение на владение оружием в целях самообороны, защиты семьи и общественной безопасности.

Пять принципов, которые мы должны противопоставить упомяным в начале пяти угрозам, это:

1. НАЦИОНАЛИЗМ. Россия — национальное государство русского народа. Самосознание и культура русского народа должны защищаться и укрепляться.

2. ВЕЛИЧИЕ. Россия должна занимать достойное её величия место в мире. Для этого она должна быть сильной в военном отношении, экономически и технически развитой державой, следующей прежде всего своим национальным интересам и не допускающей вмешательства извне.

3. СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Для русской нации неприемлемы нарушение прав и неприкосновенности личности, злоупотребление властью, игнорирование демократических норм. Общественные дела должны быть подчинены принципам правовой и социальной справедливости.

4. ПРОЦВЕТАНИЕ ЧЕРЕЗ СОЛИДАРНОСТЬ. Невозможно преодоление бедности и достижение богатства и процветания через эксплуатацию, принуждение, обман и мошенническую наживу. Процветание русского общества возможно только через солидарность, взаимную поддержку и доброжелательную заботу русских людей друг о друге.

5. УМНОЖЕНИЕ НАРОДА. Русский народ должен быть защищен от вымирания. Его численность должна быть умножена, а сами люди должны получить лучшее качество жизни — здоровье, образование, воспитание, твердые принципы поведения. Русскому народу необходимо стремиться к преодолению недонаселенности России.

P.S. Еще раз подчеркну, что данная программа абсолютно "открыта к подписанию" и её требования могут быть осуществлены совершенно любой властью, политической силой и политическим режимом. Если это готов будет сделать Путин — пусть это сделает Путин. Если это готова сделать та или иная политическая партия, то кто бы ни сделал, тот будет молодец. Для осуществления этой программы совершенно не обязательно устраивать в стране революцию и мятежи, но в ней нет и ничего "антиреволюционного". Другими словами, это программа, по которой может двигаться любая политическая сила, не ограничивающая свои цели разграблением богатств России и бегством (впрочем, куда в сегодняшнем мире бежать-то с богатствами?). Но из этого не следует, что это призыв в никуда. Лично я, как общественный деятель и в определенном смысле политик, собираюсь двигаться в направлении создания практических инструментов для реализации этой программы.